(Отрывок)
После встречи с Зыбиным Мара Филипповна крайне взволнованной вернулась к себе в контору. И было от чего. Можно было, как угодно относиться к начальнику ЦУП, но дело своё он знал на отлично и всегда доводил начатое до логической точки. Здесь он полностью оправдывал свою внешность: грыз, как хорёк стратосферный, до самой кости, и дальше до мозгов.
«И зачем Гриша придумал самокат этот дурацкий дарить? И кому? Полнейшая чушь. Как будто не знает, что в ЦУП этих самокатов больше чем нужно. Да-а, натворил дел. Неужели нельзя было как-то поделикатнее уплотнить макаронника? Я тоже хороша: надо было самой побеседовать с Бобби. Всё-таки излишне прямолинейный этот Гриша. Нет в нём дипломатии. Опять моя вина. Мужчине энергию девать некуда, а у меня постоянно долгие сборы. Ну что я могу с этим поделать? Вот что? Молодая уже пятьсот лет, как не молода. Только его первобытная энергия и спасает от зевоты. А так бы чаёк с бубликами кушала и грызохвостом в компании», – размышляла Мара, с суровым лицом наблюдая за работой Парамарибо.
– Мара Филипповна, да в чём дело, наконец? У вас такой взгляд, что на нём гвозди можно вешать в авоськах, – отрываясь от печатной машинки, спросила с упрёком секретарша.
– Милочка, а есть за что? – недовольно спросила Мара, погружённая в свои мысли.
– Я усердно работаю, между прочим. Я что, не могу пирожки отправить своему папочке?
– Что это на тебя нашло? Говорила – враги навек, и вдруг такие нежности?
– Вообще-то, я Григорию Михайловичу напекла, но потом подумала, что будет даже и лучше, если он передаст их по собственной инициативе.
– Сан Санычу? Помириться хочешь?
– Ну как сказать. От меня бы не принял ни за что, а когда Гриша расскажет, как я переживаю, может, что и получиться. А он обязательно расскажет. У Григория Михайловича с фантазией всё просто замечательно! Как считаете, Мара Филипповна?
– Интриги за моей спиной? Гришу используешь без его согласия? Ты хорошо подумала?
– Но ведь там мой папа! А нам будет очень полезно извиниться за конденсаторы.
– И что Меркулов?
– По глазам сразу поняла – непременно передаст. Он такой предсказуемый. У него очень доброе сердце, Мара Филипповна.
– Можешь не льстить, сама знаю. Только что теперь делать с его ранимостью? Меркулов так озадачился судьбами детей, что я не смогла отказать. Столько неприкрытого возмущения звучало в его голосе. Говоришь, что всё поняла?
– Ой, да у него глазки сразу так блеснули, так и метнулись в сторону. Сразу и представил себе, как будет мосты строить. Это так мило. Как же нам повезло с управляющим, Мара Филипповна.
– Твой Сан Саныч редкий бурундук. Сразу торговаться начал. Я с извинениями позвонила, а он автобусами начал шантажировать. Бурундук и есть.
– Так, родителей не выбирают. Здесь я бессильна. Но если что, то я скала, Мара Филипповна. Сами видите, всё для родного Домкома. Пирожки напекла с яйцом и луком.
– Не ожидала от тебя такой расчётливости. Когда назад объявятся наши работнички?
– Они уже закончили. Нельзя же целый день на верёвках болтаться. Должны вернуться.
Действительно, в небе показались голубые искрящиеся плазменные диски, несущие на себе огромные стратосферные автобусы.
Вскоре дверь распахнулась, и вошёл с хмурым лицом Меркулов.
– Гришенька, что случилось? Что-то не так? – кинулась к мужчине Мара Филипповна.
– Меня пытались убить. Только невероятное стечение обстоятельств спасло. Хотел верёвку подпилить. Негодяй! Хорошо, что у меня природное чутьё на такие дела.
– Да кто же, родной?
– Китаёза какая-то белобрысый. Тьфу ты, японец. Редкая тварь! И глазки в щёлочку. Смотришь, а в них Японское море с приветом. Попробуй догадайся, что там в нём плещется. Только простоват. Что вообще пугает. Именно такие особенно опасны. Там, где у нормального человека сотни вариантов, у этих – один, и самый невероятный. Я бы на его месте не сдался, а он за кальвадосом побежал! Представляешь?
– Тут Зыбин прилетел. Так что, может быть, это его человек?
– Начальник бомбы? Во дела, стоит отлучиться на благотворительность, как сразу большое начальство пожаловало. Но ведь мы вроде как ему не подчиняемся?
– Мы нет, а бомба его.
– Так, пусть забирает к чертям, коль его!
– Это невозможно.
– Как так?
– Начнём снимать – взорвётся. Одноразовое крепление.
– Тогда надо договариваться.
– Как, родненький? Ты уже блеснул самокатом. Теперь не знаю, что и делать. Требует вернуть макароннику храм или взорвёт высотку.
– Терроризм какой-то. Нас же Аристов уверил, что мы теперь свободны?
– Получается, что нет. У них там своя война. Это, извини, не наша сфера.
– Мара, я ведь хотел, чтобы всем было хорошо. Чтобы никто не боялся. И теперь всё напрасно. Никто из местных к этим двудольным умникам не ходит, в рулетку не играют. Ты вон и та палки в колёса суёшь. Покраску эту идиотскую придумала? Ты вообще любое начинание на корню рубишь! Разве не так? Зелёные армейские бидоны нашла. Я как увидел, так сразу понял, что неспроста. Нам здесь ещё имперских солдат не хватало. Откуда они у тебя? Наверняка свою линию за спиной гнёшь. Так и, пожалуйста! Если не ко двору, так и вовсе могу отправиться восвояси.
Читайте на дзен-канале ГИПЕРПАНК.
Чтобы оставить комментарий, необходимо зарегистрироваться.
