“Александр Якушев рассказал о самом скандальном матче за «золото» в истории отечественного хоккея”

Третий гол спартаковца Зимина в ворота ЦСКА в матче 11 мая 1961 года. Фото: spartak.ru

55 лет назад, глядя с трепетом на экран черно-белого «Темпа», только что купленного родителями, в самых смелых мальчишеских мечтах я не мог себе вообразить, что стану когда-нибудь обсуждать перипетии игры с ее главными героями.

Хотя, как ни парадоксально прозвучит, с изрядной долей воображения можно допустить, что в тот драматичный вечер в лужниковском Дворце спорта главным действующим лицом оказался генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, не умаляя достоинств исполнителей хоккейного спектакля с неожиданной развязкой — хоккеистов и тренеров.

У Брежнева было три страсти: охота, автомобили и хоккей. Мальчишкой, когда я стал регулярно ходить на матчи, не раз видел его во Дворце спорта и наблюдал, как из правительственной ложи тянулся сигаретный дымок. Многолетний лужниковский диктор Валентин Валентинов, в прошлом артист балета, спустя годы поведал мне, что в дни, когда Брежнев приезжал на матчи, перед началом в дикторскую неизменно заходил человек с офицерской выправкой в строгом темном костюме и галстуке и предупреждал, что объявление о запрете курения во Дворце спорта делать не надо. Павел Гусев, возглавлявший в свое время Краснопресненский райком комсомола, рассказывал, что сигареты «Новость» на фабрике «Дукат» генсеку делали по спецзаказу, причем, в отличие от обычной пачки, в твердой упаковке.

Леонид Брежнев в правительственной ложе спортивной арены.

Зять Брежнева Юрий Чурбанов, некогда всесильный заместитель министра внутренних дел СССР, получивший тюремный срок при Горбачеве и отбывавший его в нижнетагильской колонии, в 93-м был помилован указом Ельцина и после отсидки вскоре заехал в «МК» — обратился к Павлу Гусеву за помощью, чтобы восстановить, по его словам, свое доброе имя и отобранные регалии.

Запомнилось, что Юрий Михайлович казался депрессивно мрачным, что вполне объяснимо, был страшно зол на недавних соратников, упрятавших его за решетку. И обиженный на Галину, которая после приговора забыла о существовании красавца мужа — ни одной передачи с воли от нее он не получил. Чтобы как-то разрядить обстановку, да и из спортивного интереса, я поинтересовался у Чурбанова: бывал ли он на хоккее с тестем? Вопрос навеял на Юрия Михайловича приятные воспоминания, он даже на глазах помолодел, показалось, что стряхнул с плеч груз зэковских лет и словно снова накинул на них генерал-полковничий китель.

— Леонид Ильич меня на хоккей часто звал, да и многих членов Политбюро приглашал, — рассказывал Чурбанов. — К ложе примыкала комната отдыха, где перед началом стояли накрытые столы: его любимая «Зубровка», коньяк, нехитрые закуски. Полагалось перед игрой пропустить по рюмочке, никто, кроме Суслова, не увиливал. В перерыве еще и в домино успевали сразиться, обычно парами: Леонид Ильич с Устиновым, а Черненко с Андроповым. В Политбюро в основном болели за «Спартак», а тесть — за ЦСКА. (Кстати, в фильме «Легенда №17» утверждается, что генсек был поклонником «Спартака», но это кино. — П.С.). И он любил подколоть соратников: «Ну, как мы вас!». Но однажды после поражения армейцев сделал замечание Устинову: «Столько денег тратим на команду, а они проигрывают». Дмитрий Федорович бодро отрапортовал: «В следующей игре исправятся».

Из брежневского Политбюро единственным, кто воспринимал поездки на хоккей как тяжкое бремя, был министр иностранных дел Андрей Громыко, которого на Западе репортеры окрестили Мистер «Нет». Андрей Андреевич ровным счетом ничего не понимал из происходящего на льду, но искусство дипломата позволяло ему и при обсуждении хоккейных страстей не отмалчиваться, а давать весьма осторожную и уклончивую оценку игре.

Вспомнил Чурбанов и то время, когда врачи еще разрешали Брежневу курить: «Однажды у него на хоккее не оказалось сигарет, охрана прохлопала, не запаслись, Леонид Ильич попросил закурить у меня…». Мы с Павлом Гусевым мысленно представили, как хозяин Кремля по-студенчески стреляет сигареты у зятя. Чурбанов продолжил: «Я тогда курил «Кент». Он затянулся и поморщился: «Ты, Юра, такое барахло больше не кури, бери наши, они лучше». И я после этого в одном кармане носил «Кент», а в другом на всякий случай «Столичные» — он их тоже уважал.

Но «дорогой Леонид Ильич» не только дымил в лужниковской ложе, именно генсек принял политическое и судьбоносное спортивное решение о ставшей легендарной суперсерии 1972 года с канадскими профессионалами. Кстати, вопреки категоричному мнению своего соратника Юрия Андропова — шеф Лубянки опасался, что кого-нибудь из хоккеистов переманят в НХЛ. Брежнев больше доверился точке зрения председателя Совмина Алексея Косыгина, в прошлом чемпиона Ленинграда по академической гребле, которого отправил с официальным визитом в Канаду, где советский премьер побывал на матче «Монреаля».

Знаменитый журналист и телеведущий Леонид Млечин в своей книге «Брежнев» приводит рассказ советского дипломата Леонида Замятина: «Мы после бессонной ночи писали очередное послание президенту Кеннеди. Вдруг открывается дверь, с сигаретой в зубах появляется Леонид Ильич и спрашивает: «А как хоккей идет? Какой счет?» Команда ЦСКА играла. Ну, из нас за хоккеем никто не следил. Так он пошел к охране спрашивать. То есть в тот момент, когда судьба страны висела на волоске, его интересовало, как играет любимая команда».

Генсек мог в выходной позвонить председателю Гостелерадио Лапину и с удивлением поинтересоваться, где хоккей из Челябинска или Ижевска, — тогда срочно меняли сетку передач и ставили на уши местных тележурналистов. По иронии судьбы в хоккейном «Спартаке» играл Лапин, а в ЦСКА — Брежнев. И председатель Гостелерадио Лапин однажды вызвал комментатора Яна Спарре и стал в жесткой манере выговаривать: «Что за безобразие?! Вы что себе позволяете в эфире нести?! Смотрю трансляцию, то и дело слышу: «грубо ошибся Брежнев…», «недоглядел Брежнев…», «в этом эпизоде виноват Брежнев…»! Народ что подумает?!» Спарре грозного начальственного разноса не испугался, ответил невозмутимо: «Давайте я буду говорить «ошибся Лапин…», «проморгал Лапин…». От эфира не отлучили — знали, что генсеку комментарии Яна Спарре нравятся.

В том же 1969 году в третьем круге чемпионата страны матч ЦСКА — «Спартак» был назначен на 23 февраля — День Советской армии и Военно-морского флота. Фронтовик Брежнев пригласил в ложу членов Политбюро, видных генералов. «Спартак» разгромил армейцев 6:1, генсек покидал «Лужники» в отвратительном настроении. Доподлинно неизвестно, что сказал Верховный главнокомандующий в этот вечер своему министру обороны Андрею Гречко, но по приказу маршала ЦСКА со «Спартаком» больше 23 февраля никогда не играли.

Александр Якушев в редакции «МК».

* * *

И как же замечательно, что можно вспомнить исторический поединок не просто с очевидцем драматичных ледовых событий, а с одним из героев «золотого» матча 55-летней давности — легендарным Александром Якушевым.

Источник