Александр Золотов

Трон всея Руси

 

Дмитрий уничтожил Годуновых и

исчез, как призрак, оставив за собой

страшную пропасть, чуть было не

поглотившую Московское государство.

                                                                                                         Н И  Костомаров

 

Часть первая

 

Царь  Иоанн Васильевич Грозный

 

К вечеру небо  поблекло, лучи солнечного света будто споткнулись о  ещё редкие и полупрозрачные  облака, скромно притухли.  Наконец, шар солнца коснулся верхушек  елей, и казалось, что он испепелит их,  но пылающее ярило, мирно спряталось за деревья леса. Облака темнели, набирали силу, образуя огромную, на всё небо  тучу, которая сначала бросила на землю тьму, затем пошёл снег. Он заполнял всё пространство, кружился, падал, накапливался на крышах строений и самой земле, белизна его, постепенно раздвигая мглу ночи. Среди царящего снега,  стали вырисовываться из тьмы постройки города,  но это длилось недолго, белое марево поглотило  и сам город.  Всё стало синевато-белым, на фоне тёмного горизонта рисовался белоснежным облаком лес, да  частокол городской стены чернел  полосой. Москва погружалась в сон.   К полуночи снег прекратился тучи ушли, уступив небо  звездам, которые  почему-то стали светить ярче, и даже Млечный путь  казался ближе, явственнее.

Иногда слышались крики стражников,  которые перекликаясь, подбадривая друг друга.

Там, где звёздное небо соединялось с синевато-белым покрывалом снега, обозначилось зарево, из которого вырвалось небесное светило. Светящееся тело быстро росло в размерах и превращалось в летящий огненный крест.  (Примечание автора: в1584 году над Москвой пролетала комета)

Москва пробуждалась в тревожном смятении.  Люди  всматривались в чёрное, ночное небо, тревога, вкравшаяся в души,  быстро перерастала в страх. Многие, в ожидании смерти, пали на колени творили молитвы, обращаясь к Богу, о  прощении грехов, другие пророчили конец света….

Богдана Бельского и Бориса Годунова подняли с постели слуги, и когда им открылось чудо небесное, они, не сговариваясь, бросились к  царю. У входа царской опочивальни их встретил постельничий.

—К царю нельзя, спит.

—Ты видел, что в небе крест, огненный, летящий?

—Нет, я не могу отлучиться от опочивальни, я не увижу, что там по небу летает, зато голова останется на плечах.

—Надо известить царя, — Бельский сделал движение к двери, но постельничий остановил его.

—Нельзя!

—Государь нас казнит скорее за то, что мы его не известили, что в небе летящий крест.

Постельничий некоторое время взвешивал  всё за и против и согласился с боярином.

—Я постучу, только вы не уходите.

—Стучи! — приказал Годунов.

Постельничий несмело постучал и против ожидания царь быстро отозвался.

—Войди, что стряслось?

—В небе летает огненный крест….

—Что…?

—Огненный крест в небе.

—Какой ещё крест?

—Пришли Годунов и Бельский, хотят, чтобы ты, батюшка взглянул на него.

—Пусть войдут.

После недолгого рассказа, царь набросил на себя шубу и  пошёл к выходу.

Увидев  крест, он попятился,  неистово стал креститься, пал на колени.

—Вот и смерть моя пожаловала. Господи, ты прислал крест за мной. Я понял тебя, моё царство и жизнь скоро пресекаться. Грозный еще долго творил молитвы, а Годунов и Бельский опасаясь последствий, не мешали ему, терпелив ожидая, чем это действо закончиться.

Наконец, Грозный (Примечание автора: титул « Грозный» Иоанн - 4  получил по

наследству от  деда Ивана -3-его. Этот статус за ним закрепил народ Руси) приказал себя поднять и отвести в опочивальню. В безмолвной тишине, царя усадили на перины. Иван Васильевич, уронив голову на грудь,  молчал.  Прошло изрядное количество времени, пока он сполз с пастели и на коленях приблизился к образам.

Годунов и Бельский  томились в ожидании, иногда осеняя себя крестным знамением.  Закончив молиться, царь повернулся к боярам, его крючковатый нос стал еще больше выделяться, глаза впали, голос звучал тихо, но твердо:

—Богдан, собери всех колдунов – волхвов и,  чтобы не сговаривались,  посели их в разных комнатах. Пусть каждый из них посмотрит на расположение звезд, пусть колдуют, но   определят, день кончины моей.

—Государь, зачем тебе это?

—Господь подал мне знак, я увидел его, потому должен знать, сколько мне осталось жить, надо многое обдумать, и решить на кого оставить царство.

—У тебя есть наследники.

—Фёдор слаб на голову, Дмитрий еще мал. Кто станет опекать нового царя?

Грозный повел орлиным носом, будто принюхиваясь к стоящим с ним боярам, глаза страшным взором сверлили их. В колеблющемся сете свечей, он был похож на  огромного  ворона, готового броситься и разорвать свою жертву.

Бельский и Годунов не ожидали такого стремительного изменения состояния царя, попятились.

Не отвращая страшного взгляда, Грозный продолжил:

— Надо крепко думать, чтобы не ошибиться. А ты, Богдан, каждое утро будешь мне рассказывать о колдовстве.  Колдунам скажи, что за обман, кожу сдеру или поджарю на костре. Идите.

 

***

Каждое утро Бельский выслушивал волхвов, но ничего определённого они не сообщали. После опроса колдунов, он приходил к царю разводил рукам,  и сопровождал свой жест одними и теми же словами:

—Государь, у них нет ещё ответа.

Напряжённое лицо царя разглаживалось, он заметно веселел и почти каждый такой разговор заканчивался партией шахмат. Бельский играл хорошо, но в последний момент находил решение, которое приводил его к поражению. Проигрыш бы задачей непростой, ибо надо было проиграть так, чтобы Иван Васильевич не заметил намеренной сдачи. Победа приводила царя в блаженное состояние, он подтрунивал над боярином:

—Думал, что сегодня проиграю, но выкрутился. А вообще ты ещё слаб против меня….

Настал  тот день, когда волхвы определили день смерти  царя всея Руси Иоанна Грозного. Они, не сговариваясь, назвали роковую дату 18(28) марта 1584года.

Бельский приказал найти  Годунова и передать ему о необходимости встречи. Годунов вошёл стремительно с вопросом:

— Волхвы определили день смерти?

—Да, это случилось, — Бельский  помолчал, затем как-то потеряно спросил, — как сказать это Ивану Васильевичу?

—Опасаешься его, что может казнить…?

Бельский беспокойно ходил по   комнате, обречённо повторяя одни и еже слова:

—Никто не знает, как он поступит, кто может стать жертвой его нрава.

—Можно скрыть, — предложил Годунов.

—Это ещё хуже.

—Почему?

—Царь не терпит обмана, может заподозрить измену, тогда точно не сносить головы.

Годунов в раздумье тоже прошёлся по комнате, наконец, предложил:

—Сообщи ему тогда, когда у него будет хорошее настроение, после шахмат.

—Он требует доклад сразу по моему приходу.

—А вот здесь надо обмануть его, сказать, что колдуны ничего не решили, а после партии сообщить.

После слов Годунова Бельский задумался, затем его лицо просветлело, заметив это, Годунов спросил:

—Придумал?

—Да. Сейчас пойду к царю и скажу ему, что сегодня волхвы из-за сложного расположения звёзд ещё не определились, решение скажут к полудню.  После партии шахмат я  приду к тебе, и мы вместе сообщим ему эту страшную весть. Согласен?

Годунов не ждал от Бельского такого решения, и несколько опешил, но отказ отодвигал его от цели, от власти. Он решил рискнуть.

—Согласен, иди, играй, я жду тебя здесь.

Грозный настороженно встретил любимого боярина.  В его поведении что-то изменилось. Видимо предчувствие уже посетило его душу, сообщило о надвигающейся опасности. Бельский заколебался, но собрав всю волю сказал:

—Иван Васильевич, звёзды еще не вошли в то место, где можно определить их положение, волхвы задержали ответ до полудня.

Бельский видел, как напрягся царь, скулы его лица выделились, нос заострился, глаза стали робко ожидающими.

—Ты говоришь мне кривду, всё уже решено, но ты не решаешься мне открыть страшную правду.

Царь отвернулся от боярина, тело его обмякло, сгорбилось. Богдан Бельский молчал и этим молчанием подтверждал догадку этого, уже по существу жалкого человека.

—Кода Господь призовет меня к себе, на суд Его?

—В марте восемнадцатого дня, тихо, почти шёпотом  проговорил Бельский.

—Крест огненный, крест небесный — это знаменье смерти моей, знаменье подтверждается.

Вдруг царь мгновенно изменился, расправил плечи и захохотал. Бельский  с ужасом смотрел на Ивана Грозного, всем телом ощущая нависшую над ним опасность.

—Закрыть, колдунов, никуда не отпускать. Господь услышит мои молитвы и отвергнет  колдовство. Он уже не раз спасал  меня от смерти. Буду я избавлен от неё и на этот раз, а колдунов  зажарю на костре.

—Всё выполню, Государь, всё выполню.

—Иди, пусть это будет тайной для всех.

—Об этом уже знает Годунов.

Иван Васильевич кивнул и повторил:

—Иди.

 

***

Царь вся Руси Иван Грозный пробудился ото сна, в опочивальне было тихо и только образа смотрели ему в глаза. Сегодня болезни отступили, он  усмехнулся, радуясь своему отличному самочувствию, но тревожная мысль змеёй вползла в его мозг.

—Колдуны предсказали мне сегодняшнюю смерть, — по его лицу пробежала  тень, его глаза сузились, и он яростно прошептал, —  уже не раз Господь спасал меня от колдовства, прогонял их чёрные  чары смерти.

Возникшая в его душе ярость, приказывала ему  сотворить немедленную расправу над волхвами.  Он приподнялся в постели, чтобы кликнуть постельничего, но встретил взгляд глаза Пресвятой Богородицы, которые его  остановили, позвали к себе. Царь сполз с постели и на коленях приблизился к иконе. Молитва о прощении многочисленных грехов и спасении души, горячим шёпотом срывалась с его губ. Ему казалось, что Пресвятая Богоматерь прощает его и даже подбадривает взглядом.  К Ивану Грозному опять возвращалось самообладание, он позвал слуг и приказал готовить  утреннюю трапезу.

Трапеза ещё больше укрепила царя, к нему пришла уверенность в том, что в очередной раз волхвы кличут на него смерть и что Господь не станет призывать его сегодня к себе, спасёт, а на колдунов нашлёт кару небесную.  Грозный даже замурлыкал песню и одновремённо придумывал для них казнь.

В комнату вошёл его личный врач, взглянул на его язык и глаза царя, Грозный с нетерпением ждал, что скажет он о его болезни.

—Всё хорошо, царь-батюшка, пришло  время принять ванну.

Грозный коротко взглянул в глаза целителю, будто проверял правдивость его слов.

—Всё хорошо, думаю, что скоро ты будешь здоров.

—Колдуны  сказали, что сегодня я умру, день наступил, а я жив, Господь отвратил их черные чары. Сегодня же я зажарю их на костре.

Царь быстро, даже проворно встал со скамьи, спросил:

—Всё готово для омовения?

—Всё готово, Государь, — постельничий  поклонился,  царю и в поклоне ожидал, когда Грозный пойдет в ванну, чтобы последовать за ним.

Царя сегодня не несли, он сам вышел из бани бодрый  и весёлый,  довольно уверенным шагом шёл к  комнате, в которой он играл  шахматы.

В комнате, он сел на свою постель, позвал Родиона Биркина, своего любимца, и приказал принести шахматы.  Радион появился в дверях, отвесил поясной поклон.

—Что желает Государь?

—Принеси шахматы  и позови  Бельского.

 

***

Бояре:  Борис Годунов и Богдан Бельский ждали у дверей, когда из комнаты царя выйдет врач. Их разговор был о царе и его болезни.

—Как чувствует себя Государь? — Вопросом остановил  Бельский Биркина.

—Ещё нас с вами переживет. Иди, зовёт играть в шахматы, ответил он и заторопился по своим делам.

—Там же ещё врач…, — сказал Бельский уходящему Биркину.

—Он быстро осмотрит царя после ванны и выйдет.

—Может обман в его словах, скрывает, что плох наш  Государь — Борис Годунов прищурив глаза, смотрел на Богдана, — как ты думаешь, чем всё кончиться?

Бельский помолчал, как бы оценивая откровенность своего ответа, затем уклончиво сказал.

—Колдуны и знахарки в один голос предрекли смерть царю сегодня.

—Что-то  не верится, что сие наступит. Постельничий сказал, что царь спал хорошо,  сегодня Иван бодр, даже весел, песню поёт.

—Так уже было однажды, хворь свалила Государя, смерть стояла у его изголовья. Бояре стали делить власть, а он вырвался из цепких лап её и сурово покарал изменников и тем показал, что только Господь решает, кого и когда призвать к себе, — Бельский говорил уверенно, но чувствовалось, что у него есть и иные мысли…. 

В его глазах читалось желание ещё  о чём-то сказать, но он не решался. Опытный и дальновидный Годунов угадал его затаённые мысли и  осторожно намекнул:

—Говоришь, что однажды царь уже выздоравливал и…,

 Бельский перебил его:

—Пока он болеет, неизвестно какие мысли придут в его голову, что последует за ними, и останутся ли наши головы на плечах?

Годунов понял направление мыслей своего свояка, но предпочёл оставить инициативу разговора у Бельского.

—Колдуны предсказали Государю смерть, сегодня, но неизвестно как решит Господь,— Бельский  растеряно смотрел по сторонам, будто искал ответа.

—В народе говорят:  «На Бога надейся, но сам не плошай!» — хитро ввернул Годунов.

Разговор приблизился к роковой черте. Годунов подтолкнул собеседника перешагнуть через неё.

—Что предлагаешь, Богдан?

Бельский ответить не успел, от Грозного вышел врач.  Годунов остановил его вопросом:

—Как чувствует себя государь?

—Сегодня ему много лучше, думаю, даст Бог исцеление….

Годунов и Бельский переглянулись, а врач продолжил:

—Он сказал, что казнит колдунов, поджарит их на костре.

—Мы рады за Государя, если он выздоровеет, получишь награду, иди, — отпустил врача Годунов.

Продолжить разговор Бельскому и Годунову не пришлось, к ним подбежал постельничий.

—Боярин, государь кличет.

Бельского Грозный встретил в приподнятом настроении.

—Заходи, Богдан, присаживайся.

Бельский сдержано  поклонился.

—Вижу, что болезнь отступает, даст Бог,  станешь здоровым.

—Хвала Господу Богу, это он отвратил чары колдунов, позволил врачу исцелить меня. Нужен я Всевышнему на этом свете, есть ещё дела  не завершённые мною.

—Я очень рад за тебя, Иван Васильевич.

Бельский вспомнил разговор  с Годуновым и постарался придать голосу радостное звучание, но видимо царь уловил в нём фальшивые нотки. Он взглянул Бельскому в глаза.

—Рад говоришь? — голос Ивана Грозного  наполнялся недоверием, — а не задумал ли ты измену?

Бельский съёжился, он почувствовал, как к горлу подкатил комок, он мигом представил, как его, а не колдунов,  поджаривают на костре. Пауза затягивалась, она грозила неминуемой смертью. Богдан понимал, что если он не  прервёт её, царь кликнет стражу….  Мысли раскатились горохом  и стучали по закоулкам головы, Бельский не находил ответа, его уже подмывал страх, в коленях появилась слабость….

Царь продолжал грозно смотреть на своего подданного.

—Почему помалкиваешь? — в глазах Грозного появилась насмешка, ему нравилось бросать своих слуг в яму безысходности и страха, он любил смотреть, как воля покидает человека.

На спасение у Бельского оставались мгновения, чтобы найти  выход. Выход был в предательстве. Он уже открыл рот, чтобы поведать своему господину о недавнем разговоре с Годуновым и направить его гнев на Бориса, но у Грозного вдруг изменилось настроение, он примирительно спросил:

—Испугался?

—Конечно испугался, я всегда не жалел живота своего на службе тебе и готов идти на плаху, если ты этого пожелаешь, но умирать все же не хочется.

—Верю тебе, мой верный Богдан, верю. Сейчас тебе появиться возможность доказать верность мне.

Бельский хорошо помнил, как Иван Грозный принудил ближнего боярина и князя Никиту Прозоровского прилюдно убить единокровного брата своего Василия Петровича. Царь не посчитался ни с заслугами князя, ни родством между ними. Богдан с трудом оторвался от дум своих, с готовностью спросил:

—Чем могу служить государю своему и отчизне?

—Прикажи приготовить костры, замыслил я казнить колдунов, зажарю их заживо.

—Я готов, Государь!  — Бельский предал своему голосу рвение, которое подтверждало готовность выполнить любой приказ.

—Иди, исполняй.

Бельский пошёл к выходу, а Грозный смотрел ему вслед и думал:

—Измену задумал, пёс, придётся тебе, Богдан, жарится на веретене рядом с колдунами.

Подозрение в измене Бельского испортило настроение.  Царь приказал принести ему вина. Вино облегчило на время душу, но воскресило воспоминания о многих казнях.  Он взглянул на шахматную доску, но вместо фигур увидел отсечённые головы бояр, которые  вопили  о своей невиновности.

—Чур! Чур, нечистая! Иван осенил себя крестом, но видение не исчезло, тогда он ударил столик с шахматами  ногой, он с грохотом опрокинулся, вопящие головы покатились по полу. Тогда Грозный трижды осенил себя крестом, головы исчезли, а он облегченно вздохнул. Тяжело дыша, он прилёг на подушки, но едва его голова коснулась постели, как он услышал шорох в углу комнаты и увидел там братьев Прозоровских.  Младший брат Никита, кричал, корил его, называл его убийцей.

—Ты и брат твой Василий договорились извести меня и посадить на трон брата моего Владимира Старицкого.  Тому доказательство перехваченные письма, которые вы писали князю Старицкому — царь погрозил ему перстом, но Прозоровский не унимался:

—Это твой пес Малюта всё подстроил, на нас нет вины….

Братья Прозоровские начали двигаться к нему, за ними стала появляться  толпа убиенных бояр и священнослужителей.

Иван, в поиске убежища, отвернулся, но на пути его стоял князь, брат его Старицкий, он взмахом руки звал его к себе, беззвучно что-то говорил, но по его губам Грозный понял, что он должен покинуть  прежнюю жизнь, царство и переселиться в мир иной.

Затравленный взгляд царя нашёл иконы, он бросился на пол и подполз к ним. Слова молитвы погасили крики и  вопли убиенных….

 

***

Богдан Бельский спешил к колдунам, но его остановил, поджидавший Годунов.

—Как царь?

Бельский не ответил, его гнал прочь взгляд царя. Тогда боярин остановил его, взяв за плечо.

—Остановись, Богдан, остановись.

Бельский остановился, потупив глаза.

—Поведай мне, что приключилось?

—Царь заподозрил во мне изменника….

—Не понял….

—Царю не понравилось, что-то в моём поведении и он обвинил меня  в измене, но потом сменил гнев на милость, послал к колдунам.

—Пошутил или испытывает.

—Нет, когда  выходил, то у двери оглянулся,  и увидел его взгляд. Я хорошо знаю этот взгляд, никто его не перенёс….

Помолчали, первый опомнился Годунов.

—Как он себя чувствует?

—Меня точно переживёт, идём к колдунам, послушаем, что скажут.

Бельский пошел к комнате, где под присмотром стражи находились волхвы - колдуны.

 

***

В просторном помещении ютились около шестидесяти волхвов. Многие из них, независимо друг от друга предсказали кончину царя всея Руси Ивана Грозного. Бельскому  и  Годунову стражники со скрипом отворили двери. Спёртый воздух «сдобренный» запахом немытых тел и испражнений пахнул в лица бояр.

Увидев важных особ, колдуны нехотя стали подниматься.

—Вставайте, лежебоки, —  стражник подгонял волхвов, потрясая копьём.

Наконец все встали и поклонились боярам. Бельский сделал шаг вперёд и заговорил:

—Царь всея Руси Иван Васильевич Грозный повелевает вас казнить.

Возгласы отчаяния вырвались из обречённых душ.

—За что? За что? За что…? Вины за нами нет.

—Вы предсказали, что  царь должен сегодня закончить свой земной путь, но он жив в полном здравии и прекрасно себя чувствует.  Вы напустили   на него чёрные чары, которые должны его убить,  но Господь отверг ваши старания и даровал Ивану Васильевичу жизнь и исцеление. За обман и колдовство вы будете казнены. Уже подожжены костры, на которых, по велению царя вы будете заживо изжарены.

При последних словах Бельского многие головы поникли, но один колдун подошёл к боярам.

—Позволь, боярин, слово молвить.

Годунов и Бельский с опаской глянули на  огромного роста волхва.  Детина с нечесаными, длинными волосами, больше внушал боярам опасение, чем доверие,  но пронзительные глаза его приковывали к себе, подчиняли.

—Молви  правду,  иначе тебя убьют немедля, — Годунов сделал шаг вперёд, но волхв свой взгляд не погасил.

—Царь винит нас в обмане, но  его смерть предсказали не мы, а звёзды. Ни вы, ни мы и даже казнь ничего изменить не может. Царь сегодня покинет этот мир.

—Солнце скоро скроется, а царь жив, — жёстко сказал Годунов.

—День заканчивается тогда, когда лучи солнца перестанут освещать землю и на неё падёт тьма, — упрямо твердил волхв.

Упрямство колдуна посеяло некоторое замешательств в боярских душах и заставило их задуматься. Чем не преминул воспользоваться колдун.

—Боярин, — волхв смотрел на Годунова,  — позволь тебе предсказать твою судьбу.

Годунов предвидел скорую смерть царя, которая рождала мечты , его манила, непреодолимо манила власть. Предсказание, которое предложил волхв, могло помочь ему преодолеть  неминуемые козни бояр и завистников, победить открытых и скрытых врагов.

—Говори, колдун.

—Я вижу над твоей головой царскую корону, но она не твоя….

—Мне не нужна чужая корона.

Резкий тон не смутил и не испугал  провидца.

—Не изволь гневаться, боярин,  эта корона будет ничьей и всё ныне зависит от тебя, станет ли она твоей.

Подошедшие к ним колдуны дружно закивали головами.

— Этими словами и единодушным предсказанием они подталкивают нас на цареубийство, — мелькнула мысль в голове Годунова,  — тем спасают себя. Смерть царя избавит их от  казни

Высказанное предсказание  привело Бельского в замешательство, струна зависти в его душе дала о себе знать, но страх о своей жизни быстро заглушил её.

—Борис,  а если и в правду…, — Бельский замолчал, боясь закончить мысль.

Годунов тронул за локоть  Бельского и взглядом попросил его выйти, а когда он отвёл его в сторону  и убедился, что их никто не услышит, спросил:

—Богдан, ты, что согласен жариться на веретене?

Бельский испуганно вскинул взгляд на Годунова.

—Может мне показалось?

—А если нет?

Бельский молчал, Годунов в упор смотрел на него, и суровым взглядом подсказывал решение.

—Ты предлагаешь…, ты предлагаешь стать цареубийцей?

—Я ничего тебе не предлагаю, сама жизнь или вернее твоя страшная смерть подсказывает это решение.

—Но он же царь, помазанник Божий!

—Он немощный старик, пил всю свою жизнь кровь подданных, но даже перед самой кончиной не насытился ею. Пришёл твой черёд, твою жизнь и жизни ни в чём не повинных колдунов он решил захватить с собой.

 —Что будем делать? — решился Бельский.

—Я попытаюсь убить его словом, если не получиться, задушим.

Богдан потоптался на месте, ему потребовалось время, что бы набраться смелости для страшного деяния.

—Идём, пока за нами не пришла стража,  будем медлить, окажемся на веретене.

 

***

Царь лежал на подушках.  Скрип, открываемой  двери, вернул его к реальности. Как показалось Годунову, он даже обрадовался пришедшим боярам.

—Подготовили казнь?

Годунов сделал шаг к постели, его взгляд  сверлил самодержца. Грозный заслонился от этого взгляда рукой, визгливо крикнул:

—Отвороти глаза, пёс!

Годунов не обращая внимания на возгласы царя со сталью в голосе бил словами самодержца наотмашь.

—Волхвы настаивают на том, что ты сегодня умрёшь, сегодня, ещё до захода солнца. Так показали звезды, а звездами правит Бог. Твоя смерть — это Божья воля!

Некогда грозный царь на четвереньках стал отползать  к углу кровати, он боялся взглянуть на  своего слугу. Достигнув стены, царь уселся и замахал руками, будто это могло его защитить от взгляда и слов Годунова.

—Иван Васильевич, страшно умирать?  Ты  был владыкой над жизнями и смертями своих подданных, теперь ты предстанешь перед Богом, а он вспомнит все твои грехи, спросит за каждую загубленную жизнь!

Годунов навис над  телом и жизнью самодержца или над тем, что от него осталось….

—Так умри же!

Иван Васильевич вскрикнул и повалился на постель. Его тело извивалось, он скрипел зубами, несвязно бормотал.

Годунов повернулся к Бельскому и взглядом указал на жалкого, страдающего старика, но Бельский не никак не отреагировал. Тогда Годунов подал ему подушку, подтолкнул его к ещё живому царю.

—Богдан, помоги несчастному.

Бельский опасливо подходил к больному и умирающему человеку, но душить его он не осмеливался.

—Богдан, вспомни, что тебя ждёт костёр.

Богдан ещё раз взглянул на Годунова, а тот подбодрил его:

—Смелее, он хотел и ещё хочет убить тебя.

Иван Грозный попытался ещё может быть последний раз вздохнуть, но подушка,

прижатая Бельским к его лицу, не позволила   ему это сделать.  Истерзанное жизнью и болезнью тело вздрогнуло, вытянулось и затихло.

—Вот и всё, — Годунов потрепал друга по плечу, — ты спасен, и власть сама идёт в наши руки.

—Какая власть? — не понял Бельский.

—В немецких странах  говорят: «Умер король. Да здравствует король!»

—Ты о чём это? — потрясенный убийством царя, Бельский всё ещё не мог понять и принять изменившуюся ситуацию.

Годунов попытался вывести его из шокового состояния.

—Новый самодержец, сын почившего царя  Фёдор,  который будет венчан на царство, слаб и болен. Ему будет нужна помощь. Ты и я этим и займёмся.

Бельский повёл глазами по образам, тихо проронил:

—Идем, сообщим народу Руси о кончине славного и грозного царя всея Руси Иоанна Васильевича Грозного.  

Годунов встряхнул приятеля:

 —Смерть царя, некоторое время,  необходимо держать в тайне. Народ не должен об этом знать. Если о смерти царя станет известно в городе, народ заволнуется, этим могут воспользоваться наши противники.  Надо обо всем поведать, кто за нас и кто против, упредит возможные действия врагов наших, а для этого надо знать, что написано в завещании Ивана.

  —Ты во всём прав, Борис, — несмело поддержал мысли друга Бельский.  Я только хотел объявить о смерти царя для придворных.

—Успеем надо искать завещание.

Постепенно Бельский  приходил в себя, он подошёл к столу, где лежали бумаги царя, отыскал нужный свиток. Некоторое время искал то место завещания, которое определяло дальнейшую судьбу власти и государства Российского. Найдя его, жадно поглощал сточки, и лихорадочно отыскивал собственное имя. Годунов нетерпеливо топтался около него.

—Говори, что написано, говори не томи.

Бельский взглянул на друга и стал говорить:

— Он объявил царевича Федора наследником престола и монархом; избрал совет из пяти человек князя Ивана Петровича Шуйского, Ивана Федоровича Мстиславского, Никиту Романовича Юрьева, тебя и меня.  Младенцу Дмитрию с материю назначил в удел город Углич и вверил его воспитание одному мне.

Годунов после недолгих размышлений заметил:

—Хорошо, что мы оба в совете, но плохо то, что мы не во главе списка, а это означает, что Шуйский станет верховодить. Эта старая лиса сделает всё, чтобы мы оказались в опале, или даже в земле. Надо что-то делать, надо опередить Шуйского.

—Единственный выход возродить опричнину, — Бельский говорил тоном, не терпящим возражения, но чуть заискивающе глянул на Годунова.

Осторожный и хитрый Годунов, отдавая первенство,  согласился и предложил:

—Ты и только ты можешь возглавить её.  Тебе и только тебе надо стать первым лицом у трона монарха Фёдора Ивановича.  Ведь ты был лучшим и любимым другом Ивана Васильевича.

—Я согласен возродить опричнину, но надеюсь на твою помощь….

 

***

Вечером, сразу после смерти царя,  в Грановитой палате собрались многие бояре, духовенство, где старший боярин Мстиславский зачитал Завещание царя, в котором  Иван Грозный объявлял  царевича Федора наследником престола и монархом, определял совет его опекунов: князя Ивана Петровича Шуйского, Ивана Федоровича Мстиславского, Никиту Романовича Юрьева, Бориса Годунова и Богдана Бельского..

Младенцу Дмитрию с материю назначал в удел город Углич и вверял его воспитание одному Богдану Бельскому.

При прочтении последних слов о царевиче  Дмитрии,  Иван Шуйский заёрзал на лавке, но промолчал.

 

***

Великая княгиня Ирина пребывала в отличном расположении духа.  Мысли её летели в будущее. 

—Тесть её - грозный  тиран мёртв, а её муж Фёдор, теперь монарх и в скором будущем он будет венчан царём всея Руси, а она ….

Ирина  не говорила себе, что муж её не способен управлять державой, но это и так ей было понятно….

—Я  буду управлять страной, буду! Я, Великая княгиня.

Она уже видела себя надменной и повелевающей царицей,  но на самом приятном месте, постучали в дверь. Ей не хотелось прерывать такие приятные грёзы, но стук повторился и более настойчиво, затем послышался голос комнатной девки:

—Великая княгиня, твой брат Борис Годунов просит принять его.

—Зови, — коротко бросила она и постаралась придать выражению лица серьёзный деловой вид.

Годунов вошел и даже поклонился Великой княгине, но начал разговор без приветствий, как с сестрой.

—У меня мало времени, а обсудить надо многое. Постарайся сделать так, чтобы нам не мешали и не строй из себя неприступную царицу.

—Что привело тебя ко мне?  Власти захотелось? — Ирина говорила отстранённо, соблюдая дистанцию.

—Я же попросил не строить из себя царицу. Без меня твоего муженька быстро сведут в могилу, а ты, если Господь будет к тебе милостив, окажешься в монастыре. Нам надо держаться вместе. Мстиславские, Шуйские, Нагие спят и видят себя на троне. Не прочь посидеть на нём и Бельский. Надо сделать так, чтобы мы управляли державой.

Ирина, в недалёком прошлом мысленно примерявшая на себя царский венец,  очень не хотела расставаться ни с мечтами, ни с возможностью управлять страной, пусть через указы мужа, но управлять.

—А если я откажусь?

—Я уже сказал, что тебя ждёт.

—Ты станешь свергать царя и меня?

—Нет, для начала,  я, скорее всего, окажусь  в опале и буду сослан, если не сказать хуже, а ты окажешься без поддержки против своры бояр. Они-то знают, что и как надо делать, чтобы свести твоего мужа – царя в могилу.

—Судя по всему, у тебя тоже такой опыт имеется, ходят слухи, что ты приложил руку к смерти моего тетя.

—Если это даже и так, то всё во благо, во благо тебе.

Ирина задумалась.

—Брат умён, хитёр, опытен.  Почему бы нам не управлять страной вместе?

—Хорошо, что ты хочешь?

—Москвичи, и бояре  настроены против нас. Бельского и меня они ненавидят. По Москве гуляет слух об убийстве царя. Убийцами называют  меня и Бельского. Москва может восстать. Чтобы успокоить народ и отвести угрозу от меня, ты должна уговорить мужа  придать Бельского опале и  сослать его подальше от трона.

—Но….

Годунов не дал ей говорить.

—Этим ты спасёшь его и меня, в конечном счете, себя тоже, но это ещё не всё. Вот тебе список бояр, которые во время опричнины убивали, грабили, насиловали. Все кто в этом списке должны быть подвергнуты опале и высланы из Москвы.

—А если Фёдор….

—Никаких если, делай что хочешь, но всё, что я сказал, выполни. Это вопрос жизни и смерти.

Ирина взяла список из рук брата и подумала:

—Что я себе придумала? Какая из меня правительница Державы? Нет, не нужен мне трон. Боже, милостивый прости меня за мои глупые мысли.  Я никогда не стану желать стать царицей, ибо желая воцарения, я буду желать смерти мужа. Господи, прости меня и помилуй!

 

***

Утром, в полном соответствии завещания собрался совет, который выслушал Бельского о последних часах Грозного Ивана Васильевича.

Боярин доложил, что волхвы предрекли в тот день Государю смерть. Я попытался скрыть от царя это страшное предсказание, но он почувствовал, что я умалчиваю и потребовал сказать правду. Когда я донёс ему эту весть, то он громко рассмеялся и сказал, что  чувствует себя хорошо и приказал мне готовить костры для казни колдунов. Затем Государь предложил сыграть со мной в шахматы, но не мог расставить фигуры, это привело его в ярость, и он ударил ногой по столику. Шахматы разлетелись, а Иван Васильевич упал и окоченел.

Боярин Иван Шуйский стал шептаться со старшим боярином  Иваном Мстиславским  и воеводой  Никитой  Юрьевым.

Мстиславский,  не скрывая подозрений спросил:

—Царь,  по твоим словам, был, как всегда грозен и  весел, но вдруг упал и умер. Всё ли так было, как ты речёшь?

—Да было так и ни как иначе, сие может подтвердить ближайший боярин царя Годунов. Вы же знаете, что сестра его замужем за, пусть еще не венчанным, но уже монархом. Думаю, что завещание почившего Государя  оспаривать вы не посмеете.

О том, что ты говоришь, нам ведомо и всё будет по последней воле Ивана Васильевичи. Мы хотим знать, почему до сих пор народ Москвы не извещён о кончине.

—Я и Годунов, ничего не скрывали и сразу сообщили всем тем ближним боярам, кто был в Кремле.  Народ узнает обо всём после решения совета, а то не ровён час….

Удовлетворившись ответом, боярский совет стал решать, кого придать опале и сослать.

Через  день,  после смерти  Ивана четвёртого Дума подготовила список, по которому должны высылаться из Москвы люди,  участвовавшие в лютых делах государя; некоторых из них  ждала темница. Бояре торжественно присягнули Фёдору.  По улицам ходили глашатаи, извещая народ о кончине государя и о восшествии на престол царя Фёдора Ивановича.  В тоже время в Москве появился слух, что Бельский отравил царя и хочет возродить опричнину.

Царевича Дмитрия по решению Думы вместе с матерью Марией Нагой  отослали в город Углич. 

Москва начала наполняться скорбным перезвоном колоколов, во все концы державы помчались гонцы, извещая о кончине Великого царя, самодержца всея Руси, Иоанна Васильевича Грозного.  Русь скорбела по царю - батюшке и помазаннику Божьему.  Похороны первого русского царя состоялись  в Архангельском соборе на том месте, которое он, ещё при жизни,  определил для себя.

 

***

Бунт ширился по Москве. Толпа густо покрыла площадь перед Кремлём, она бала объята яростным требованием выдачи боярина Богдана Бельского, грозилась взять его силой.

—Боярина цареубийцу казнить.

—Бельского на кол!

—Четвертовать!

Ворота трещали под напором толпы.  Вооружённые копьями стрельцы стояли наготове. Кровопролитие казалось неизбежно.  

Завещанный царём Грозным совет собрался, чтобы решить свои дальнейшие действия, по устранению бунта.

Во главе стола сидел Великий князь Фёдор Иванович.  Справа  располагался Мстиславский, слева  Иван Шуйский.  Совещание шло бурно, но  никто из бояр не соглашался выйти к восставшим.

Старший боярин Мстиславский наотрез отказался  говорить с народом, он пылал решимостью расправы.

—Стрельцов и опричников послать на них и проучить так, чтобы и детям заказали, как бунтовать.

Шуйский предложил:

—Выдать Бельского толпе,  это будет для него заслуженной карой, пусть  народ утолит  жажду крови.

Юрьев поддержал Мстиславского:

—Выдавать боярина Бельского нельзя, доказательств его вины нет. Сегодня выдадим Бельского, кого завтра? Надо подавить  бунт!

Бельский молча ждал своей участи, он понимал, что все его протесты приведут к ещё более ужесточённой реакции бояр.

Пришла очередь высказаться Годунову, он некоторое время колебался, но понял, что у него есть шанс шагнуть к власти, а не отсиживаться за стенами, как эти малопочтенные старцы.

—Я выйду к народу и успокою его.

Присутствующие бояре взглянули на него, они поняли, что если Годунов выполнит своё обещание, то станет ближе всех к царю, он будет управлять державой. Этого не хотелось никому.

Шуйский опять предложил:

—Этого нельзя допустить, ты их только раззадоришь, убив тебя, они почуют запах крови и тогда толпу уже ничем не остановить. Есть ещё время для сбора войска. Надо подавить бунт.

Шуйский с ненавистью взглянул на Бельского.

—Бельского, Бельского жалеете, он убил царя, его тоже надо убить и выдать тело толпе.

Фёдор Иванович поднял руку и тихо молвил:

—Вы опять хотите убивать, вам мало было крови при моём отце? Слушайте моё решение.

Бояре в изумлении переглянулись, им не верилось, что монарх может принимать решения, потому вольготно чувствовали в его присутствии. А монарх проявил свою волю.

—Годунов выходит к народу и успокаивает его тем, что Бельский подвергается опале и высылается в нижний Новгород. Будущий царь положил на стол свиток.

—В этом Указе я назвал имена тех, кто участвовал в лютых делах моего отца.  Они будут наказаны опалой, ссылкой, некоторые будут посажены в темницу.

Годунов подумал про себя:

—О темнице, я Ирине ничего не говорил. Она тоже решила поучаствовать в управлении страной.

В сопровождении большого отряда стрельцов Годунов вышел к толпе и взошёл на лобное место.

Толпа взвыла:

—Ещё один цареубийца!

—Казнить, разорвать на части!

—Успеем ещё, пусть скажет, зачем пришёл.

Годунов, не обращая на крики,  дождался пока в толпе победит интерес, к тому, что он скажет. Постепенно крики стали стихать. 

Годунов развернул свиток и стал читать.

 —Самодержец и царь всея Руси Иоанн Грозный завещает царство на Руси сыну своему Фёдору Ивановичу и отдаёт ему все права наследования престола и управления державой и подданными.  Почивший царь завещает младшему сыну Дмитрию и его матери Марии Нагой  удел город Углич и его земли.

С большим удовлетворением толпа приняла сообщение о том, что великий князь Фёдор Иванович повелевает предать опале бояр,  которые имели имеющие отношение к казням,  пыткам и другим преступлениям, что они же высылаются из Москвы, многие из них уже преданы суду и  отправлены в острог.

В толпе опять послышались крики, требующие выдачи Бельского. Услышав крики Годунов, поднял руку, требуя тишины,  продолжил:

—Богдан Бельский подвергается опале и высылается  в Нижний Новгород.

Напряжение сразу спало. Известие об опале и высылке толпа встретила довольными криками.

Тем временем Годунов продолжал:

— Люди добрые,  Иоанн Грозный покинул нас, но не прерывается ветвь Рюриковичей.   В добром здравии  и светлом уме есть Фёдор Иванович, сын  его единокровный, который заменит отца.

Борис Годунов сделал паузу и что есть мочи крикнул:

—Венчать Фёдора Иоанновича на царство!

—Венчать! Венчать! — подхватила толпа.

Умиротворённая толпа стала расходиться,  люди крестились и говорили:

—Упокой душу Иоанна Грозного,

—Небесное царство ему.

В рядах боярства звучали совсем другие слова:

—Слава Богу за избавление нас от тирана.

Но ещё чаще слышались приглушённые и завистливые слова:

—Бориска худородный взлетел. Править нами собирается.

—Не позволим, есть князья и бояре, более родовитые….

—Как ты не позволишь, если сестра его Ирина замужем за царём…?

 

***

Подготовкой  венчания Великого князя Фёдора Ивановича занимался Борис Годунов.  Им лично составлен список приглашенных бояр, отобраны, осмотрены и подготовлены все царские регалии, а также он провёл все согласования с духовенством.

Ирина организовала подготовку  и шитьё одежды. Венчание на престол решено было провести в  Успенском соборе Московского Кремля.  Четвёртого мая под руководством митрополита Дионисия состоялся собор, на котором присутствовали многие благочестивые  бояре и дворяне, архиепископы и епископы, игумены. Митрополит  Дионисий провёл учения, по которым будет проводиться венчание. Порядок проведения венчания был одобрен и отправлен в Константинополь патриарху Иосифу,  как сообщение  благочестивого характера всего обряда венчания.      

С самого утра 31 мая 1584 года во всех церквах зазвонили колокола. Народ  шёл к храмам, чтобы осенить себя крестным знаменем, чтобы помолиться Богу и попросить у Него благословения царю – батюшке Фёдору Ивановичу.

Утро, в тот день, занималось тихое, будто сам Господь ниспослал благодать свою.  В безоблачном небе солнце сияло над головами большого скопления народа, едва заметный ветерок тихо шелестел в листве деревьев.

—Господь милостив к нашему государю, — радовались в толпе.

Но небо вдруг померкло, огромная туча нависла над Москвой. Буря обрушила свою ярость на город, затем хлынул дождь. Природа будто хотела неистовым ветром и сильнейшим дождём разогнать, разметать толпу, воспрепятствовать венчанию…. Площадь перед Кремлём залило потоками воды, но ко времени венчания опять засияло солнышко, опять пришла Божья Благодать.

В народе поначалу приняли бурю и дождь, как плохое предзнаменование, которое сулило многие беды, но когда вновь появилось солнце, стали говорить о том, что дождь смыл всё плохое.

—Господь очистил Москву от скверны.

При звоне всех колоколов, из Царских палат в храм Успения несли святыни:  шапку Мономаха,  Животворящий Крест, скипетр и бармы.  Толпа народа стихла, когда Федор вышел из дворца. Его сопровождала процессия, со всеми боярами, князьями, воеводами и многими и разными вельможами. На Великом князе Фёдора Ивановича  одежда небесного цвета,  все придворные подданные одеты  в золотой наряд.  Всеобщая тишина провождала Великого князя до самых дверей храма, также наполненного людьми всякого звания и положения.  В храме  шествие встретили пением псалмов. 

Н.М. Карамзин  описывал венчание так: ««Царь и Митрополит Дионисий сели на изготовленных для них местах, у врат западных, и Федор среди общего безмолвия сказал Первосвятителю: «Владыко! родитель наш, Самодержец Иван Василиевич, оставил земное Царство и, прияв Ангельский образ, отошел на Царство Небесное; а меня благословил державою и всеми хоругвями Государства; велел мне, согласно с древним уставом, помазаться и венчаться Царским Венцем, диадемою и святыми бармами: завещание его известно Духовенству, Боярам и народу. И так, по воле Божией и благословению отца моего, соверши обряд священный, да буду Царь и Помазанник!»

Митрополит, осенив Федора крестом, ответствовал: «Господин, возлюбленный сын Церкви и нашего смирения, Богом избранный и Богом на престол возведенный! Данною нам благодатию от Святого Духа помазуем и венчаем тебя, да именуешься самодержцем России!» Возложив на Царя Животворящий Крест Монамахов, бармы и венец на главу, с молением, да благословит Господ твоё правление. Дионисий взял Федора за десницу, поставил на особенном Царском месте, и, вручив ему скипетр, сказал: "Блюди хоругви великие России!" Тогда Архидиакон на амвоне, Священники в олтаре и Клиросы возгласили многолетие Царю венчанному, приветствуемому Духовенством, сановниками, народом с изъявлением живейшей радости; и Митрополит в краткой речи напомнил Федору главные обязанности Венценосца: долг хранить Закон и Царство, иметь духовное повиновение к Святителям и веру к монастырям, искреннее дружество к брату, уважение к Боярам, основанное на их родовом старейшинстве, милость к чиновникам, воинству и всем людям.

«Цари нам вместо Бога, - продолжал Дионисий, - Господь вверяет им судьбу человеческого рода, да блюдут не только себя, но и других от зла; да спасают мир от треволнения, и да боятся серпа Небесного! Как без солнца мрак и тьма господствуют на земле, так и без учения все темно в душах: будь же любомудр, или следуй мудрым; будь добродетелен: ибо едина добродетель украшает Царя, едина добродетель бессмертна. Хочешь ли благоволения Небесного? Благоволи о подданных... Не слушай злых клеветников, о Царь, рожденный милосердым!.. Да цветет во дни твои правда; да успокоится отечество!.. И возвысит Господь царскую десницу твою над всеми врагами, и будет Царство твое мирно и вечно в род и род».

Присутствующие воскликнули: "Будет и будет многолетно!"

 Теперь уже царь Федор, в полном царском одеянии, в короне Мономаховой, в богатой мантии, и держа в руке длинный скипетр, слушал Литургию. Пред ним лежали короны завоеванных Царств; а подле него, с правой стороны, как Ближний Вельможа, стоял Годунов, слева Федоров, Никита Романович Юрьев, наряду с другими боярами.

Амвон, где сидел Государь с Митрополитом, лежала утварь царская, и места для Духовенства были устланы бархатами, а помост церкви коврами Персидскими и красными сукнами Английскими. Одежды Вельмож, в особенности Годунова и Князя Ивана Михайловича Глинского, сияли алмазами, яхонтами, жемчугом.

Но всего более торжество украшалось веселием лиц и знаками живейшей любви к престолу.   После Херувимской Песни Митрополит, в дверях Царских, возложил на Федора Мономахову цепь Аравийского злата; в конце же Литургии помазал его Святым Миром и причастил Святых Таин. В сие время Борис Годунов держал скипетр, Юрьев и Димитрий Иванович Годунов (дядя Ирины), венец Царский на златом блюде.

Благословенный Дионисием и в южных дверях храма осыпанный деньгами, Федор ходил поклониться гробам предков, молился, да наследует их государственные добродетели.

Между тем Ирина, окруженная Боярынями, сидела в короне под растворенным окном своей палаты и была приветствуема громкими восклицаниями народа: «Да здравствует Царица!»

 «В тронном зале Вельможи и чиновники целовали руку у Государя; в столовой палате с ним обедали, равно как и все знатное Духовенство. Пиры, веселия, забавы народные продолжались целую неделю и заключились воинским праздником вне города, где, на обширном лугу, в присутствии Царя и всех жителей Московских, гремело 170 медных пушек, пред осмью рядами стрельцов, одетых в тонкое сукно и в бархат. Множество всадников, также богато одетых, провождало Федора».

Церемонию венчания на царство  царь принимал дары от купцов, и послов разных стран.  Фёдор Иванович исполнил завещание отца,  объявил разные милости: уменьшил налоги, возвратил свободу и достояние многим знатным людям,освободил  всех военнопленных, наименовал боярами князей Дмитрия Хворостинина, Андрея и Василия Ивановичей Шуйских, Никиту Трубецкого, Шестунова, двух Куракиных, Федора Шереметева и трех Годуновых, внучатных братьев Ирины.

Пир в Грановитой палате венчал торжества.  В течение трех дней в Кремле и по всей Москве не смолкал колокольный звон. Шли молебны во здравии царя и благополучии Московского царства. Для народа выставлялось угощение.  Из острогов и темниц выпустили многих и многих узников.

Волхов, предсказавших смерть Ивана Грозного, отпустили не все четыре стороны

 

 

 

Часть вторая

 

Царь Фёдор Иоаннович

 

На первом заседании правительства,  царь и  самодержец  Фёдор   Ивановича объявил Бориса Годунова ближайшим, великим боярином, пожаловал ему лучшие земли на берегу Москвы – реки. На этом милости царя не ограничились.  Годунов получил должность наместника Казанского и Астраханского ханств. Своими действиями Фёдор Иванович безгранично доверился брату жены Ирине, по сути, отдал все бразды правления Державой Годунову.

Царь Фёдор Иванович даже не пытался вникать в государственные дела. Он вёл спокойную семейную жизнь, путешествовал по монастырям и обителям вместе с супругой. Годунов же занимался важными проблемами внешней и внутренней политики. 

Первым решением нового правителя стал разгон Верховной боярской думы, и избрание  новой, в которую, Годунов надеялся провести своих людей, но…. Вековые традиции, заносчивость знати и боярство переставали быть опорой Государю и государству. Кичливость, чрезмерно высокая самооценка бывшей вельможной власти тормозили развитие Государства российского.  Годунов пытался отодвинуть княжеские и знатные рода,  от власти. На первый план выходило более гибкое и деятельное дворянство. Повышение роли дворянства вызвало ожесточённое сопротивление боярства.  Основной формой борьбы против правления Годунова стали заговоры и подстрекательство народа к восстанию.  Русь была в состоянии войны со шведами, не закончено окончательное покорение Казанского ханства. Действия отстраненного  от власти боярства создавали угрозу Руси, подготавливало возникновение смуты.

 

***

Ночь в царских палатах суета, в опочивальню  царицы Ирины позвали повитуху.  Царица Ирина лежала на постели, волосы  разметаны по подушкам. Бледность её  пугала.  Они вскрикивала, металась, иногда ненадолго затихала, потом стоны разрывали тишину.

Очередной выкидыш поверг царя и царицу в глубокое уныние.   Фёдор сидел у постели жены, гладил её руку и плакал. Ирина, до времени освободившаяся от бремени, еще очень слабая, утешала мужа:

—Федя, муж мой, не надо плакать, надо молиться, Бог милостив, он  даст нам ребёнка, а тебе сына и наследника.

Фёдор целовал руку любимой жены, обливая её слезами, просил:

Иринушка, матушка, мы обойдём с тобой все храмы и монастыри, будем молиться, и Бог ниспошлёт милость свою.

Как только Ирина окрепла, царь и царица, отказавшись от роскошных повозок, шли от монастыря к монастырю,  молились о продолжении рода своего….

 

***

Изнуряющие походы по монастырям и нервное напряжение истощили без того  слабые силы царя.  Вернувшись в Кремль, после очередного молебна. Фёдор Иванович, почувствовал недомогание. Среди ночи ему стало ещё хуже, он метался в жару. Утром царю стало легче, он даже поднялся с постели, но это было лишь временное облегчение. Ирина всю ночь, простоявшая у образов, вдруг поняла, что Господь Бог не внемлет её молитвам и вскоре заберёт мужа к Себе.

Шло время, день сменялся ночь, царю становилось всё хуже.

В перерыве между молитвами, к Ирине пришёл её брат Борис Годунов. Они подошли к постели умирающего Фёдора. Сомнений более не оставалось, царь покинет этот мир, а на престол взойдет трёхлетний сын Дмитрий Иванович.

Годунов взял сестру за локоть и попросил:

—Отойдём, надо многое обсудить.

Когда они оказались в комнате, он плотно закрыл дверь и стал говорить приглушенным голосом:

—Слушай и не перебивай. Ты, надеюсь, понимаешь, что Фёдор не жилец на белом свете….

Ирина закрыла рот брата ладошкой.

—Не говори так, он выздоровеет, Бог услышит меня.

Если он выздоровеет, то, слава Богу,  всё станет по-прежнему, а если нет? Царём станет малолетний Дмитрий, а вместо него будут править Шуйские или Головины. Нам не отделаться опалой, нам грозит смерть. Мы, чтобы спасти страну и спастись самим, должны иметь запасной выход.

—Какой выход? — Ирина почти не осознавала того, о чём говорил брат.

—После смерти твоего мужа ты выйдешь замуж….

Последние слова привели её в яростный протест.

—Если Фёдора призовёт к себе Бог, я уйду в монастырь!

Ожесточённая реакция сестры дала понять Годунову, что он должен действовать жёстко и в одиночку.

В начале 1585 года Годунов направил тайное посольство в Вену, через которое он предложил, в случае смерти царя, обсудить вопрос о заключении брака между царицей Ириной и австрийским принцем и о последующем возведении принца на московский трон.  Годунов пытался с помощью брака сестры сохранить власть, но тайна переговоров оказалась раскрыта….

 

Молитвы Ирины услышал Бог и ниспослал Царю Фёдору выздоровление.  Безоблачные до того отношения между родственниками  дали большую трещину. Федор был оскорблен до глубины души. Ещё слабый, едва оправившийся от болезни, царь призвал Годунова к себе и потребовал объяснений.

—Скажи, пёс смердящий, зачем хотел отдать жену мою принцу австрийскому?

Годунов поклонился в пояс царю и спокойно отвечал:

—Не гневайся, Федор Иванович, я всё объясню.

Царь не слушал своего Годунова, кричал и, потрясая палкой, пытался догнать своего шурина.

—Смерть мою ждал? Смерть мою кликал…?

В небольшую паузу между воплями царя, Годунов успел ввернуть фразу:

—Я опасался твоей смерти Государь, твоя смерть могла стать смертью Державы.

До сознания царя дошли скорее слова о смерти, чем смысл сказанного Годуновым, он остановился, и тяжело дыша, спросил:

—Почему смерть Державы?

—Не гневайся, Государь, я обо всём расскажу.

Фёдор Иванович обессилено опустился на подушки.

—Если бы тебя призвал Господь, то наследником твоим бы стал малолетний ребёнок и Державой бы овладели враги наши Шуйские.

Годунов сделал паузу и решил применить хитрый и безошибочный ход.

—Они бы твою любимую жену предали смерти.

Царь вздрогнул, и Годунов понял, что его слова попали в цель, и попытался царский гнев направить на врагов престола.

—Шуйских,  Головиных и многих других надо подвергнуть опале и выслать, чтобы навсегда обезопасить трон от  посягательств.

Негодующее предложение Годунова царь уже не слушал,  силы покидали его.

—Иди, позови ко мне Ирину….

 

***

Выздоровление, царя и фактическую бесплодность царицы, подвигли Годунова обратиться к английской королеве с тайной просьбой прислать доктора, который смог бы Ирине обрести способность рожать детей. Годунов отчётливо представлял,  что только наследник царя Фёдора даст ему возможность и далее управлять страной. Королева Англии откликнулась на просьбу,  прислала не только доктора, но и бабку  повитуху.

Но и в этом вопросе Годунова ждала большая неприятность. Дума оскорбленная тем, что он предпринял шаги по оздоровлению царицы без их ведома, обрушилась на  него.

Василий Шуйский бесновался более других.

—Бояре, благочестивые слуги Державы, я обращаю к вам свои возгласы, ибо рушатся устои нашей жизни и Державы нашей. Где это видано, чтобы православные люди обращались не к Богу, — боярин обвёл ожесточенным взглядом думцев, — а к еретикам – иноверцам. Годунов возомнил  себя царём, он уже решает всё по-своему, ему не надо советоваться с Думой, он попирает нашу Веру и самого Бога.

Шуйский перевёл дух и с негодованием продолжил:

—Бояре надо отстранить Годунова от царя, он приведёт Русь к иноверцам, он задумал измену.

Наконец, Шуйский умолк, но его встретило молчание. От неожиданности князь даже приподнялся со скамьи.

—Бояре, почему молчите?

Иван Федорович Мстиславский робко подал голос:

—Василий, ты много наговорил непотребного.  Царь наш Иван Васильевич тоже имел врача иноверца, поэтому ты впредь знай, что изо рта выпускаешь, а то не ровён час, познаешь опалу.

Шуйский понял, что наговорил лишнего, но продолжал отставать своё мнение:

—Всё так, но с дохторицей  едет повитуха. Всем известно, что повитухи связаны с тёмными сиими, они колдуны.

—Надо бить челом царю, о допущении к царице только дохторицу, — Никита Юрьев говорил тихо, но убедительно, — ведьму с её чарами не допускать. Приезд ведьмы к царице может привести к бунту в Москве, и никто не знает, чем он закончится, то ли смертью Годунова, то ли нашей смертью. Народ любит Фёдора и Ирину.

 Шуйский понял, что не добился поддержки по отставки Годунова, и скрепя сердцем согласился с предложением Юрьева,  бить челом царю….

К Ирине допустили только доктора, а повивальная бабка вернулась в Англию. Рождение наследника не входило в расчеты  Шуйских и его сторонников.

Весной 1586 года в Москве стали распространяться зловещие слухи, что Годуновы,  при живом царе Фёдоре, хотят  призвать на престол австрийского принца католика, который погубит Русь.

 

***

Маланья, востроглазая, смешливая девушка, служила в имении  Воротынских постельницей, в её обязанности входило  следить за чистотой, убранством и сохранностью постелей боярского  дома.   Девушкой она была весёлой, даже задиристой,   любовь к песням она  объясняла просто:  «Я в них живу».  Бог наградил её броской красотой,  под сарафаном угадывался гибкий стан, который сводил с ума многих домочадцев мужского пола и гостей князя. При встрече с приказчиком княжьего двора Захаром  лицо её покрывалось густым и алым румянцем, она прятала взгляд, и едва касаясь ногами пола, убегала.  Как ни пытался он  поговорить с ней, не получалось.  Бог их свёл в темном узком коридоре, они столкнулись нос к носу. Захару бы уступить дорогу девушке, но ноги приросли к полу, а язык прилип е нёбу….

—Пропусти, — едва слышно пролепетала она.

В ответ он несмело коснулся руки, она отдернула  её, будто обожглась. Они еще несколько мгновений стояли молча затем  Захар, победив  робость сказал:

—Маланья, никуда я тебя не отпущу, без тебя мне свет не мил….

Она вскинула на него пылающие глаза.

—Правда?

—Без тебя нет мне жизни на земле.

Осмелевшая Маланья чмокнула его и тихо шепнула:

—Как взойдет месяц, приходи на лавочку, если меня не будет, дождись.

—Дождусь и ждать стану тебя всю жизнь.

Она не обманула,  пришла,  села рядом, а когда он попытался взять её за руку отодвинулась.

—Подожди, я ещё не верю, что это ты, вдруг вместо тебя нечистая сила.

—Я, это я!

Захар повалился на  землю, стал  перед ней колени и повторил:

—Я, это я! Любимая это я….

Маланья порывисто схватила его голову, прижала к груди, затем сползла с лавки и тоже стала на колени.

—Господь дал мне тебя, теперь  буду денно и нощно молиться, просить Бога, чтобы ты был со мной всегда, всегда.

—Я буду с тобой всегда, и только смерть разлучит нас, — Захар стал целовать её лицо, руки.

От близости ее тела он  шалел, а оно стало податливо послушным, но едва он перешёл черту дозволенности, она оттолкнула его и едва отдышавшись, попросила:

—Не надо! Не надо!

Захар повиновался, но спросил:

—Ты мне не веришь?

Маланья уже успела успокоиться, ответ был рассудительно жёстким.

—У нас говорят:  «После женитьбы, хоть ложкой черпай, а ныне, не чапай».

Захар опустил голову, отодвинулся.

—Выходи за меня замуж.

—Она придвинулась к нему, виновато взглянула в его глаза.

—Не обижайся, но во всём порядок должен быть, для девушки честь её, что жизнь. За тобой хоть на край света, но я не принадлежу себе. Разрешит ли князь выйти за тебя?

—Разрешит, разрешит, умолю я его, завтра же пойду просить за тебя.

Расстались они далеко за полночь, договорившись о встрече следующим вечером, но  их встреча оказалась не такой, как они мечтали….

 

***

К замку князя Воротынского, под покровом ночи, собирались гости. На неприметных возках они подъезжали к воротам, которые открывались без задержек. Слуги без лишних вопросов принимали лошадей, а радушный хозяин встречал гостей. Первым приехал Мстиславский, за ним Голицын, потом Головины, братья Шуйские и ещё несколько бояр, которые прибыли как простые горожане, без обычной для них важности.

Всех гостей проводили  в просторную залу, к обильно накрытому столу,  приказали уйти всем слугам и плотно затворили за собой дверь, которую стал охранять молодой боярин.

Князь Воротынский пригласил к столу, который был наполнен яствами, заморскими винами, медами…. Гости уселись вокруг стола, но несколько стульев оказалась не занятыми. Не приехали братья Щёлковы, но никакой тревоги гости, и хозяин не проявили.

Во главе стола сел князь Воротынский. Он посетовал на то, что не прибыли  Щёлковы..

—На пиру, я пригласил их к себе в имение, они согласились, но обещания не выполнили. Ну да Бог с ними, мы и без них всласть погуляем.

В поведении гостей явно прослеживалась напряженность. Воротынский предложил наполнить бокалы.

Выпитое вино и внутренний протест против решения царя отдать все бразды правления Борису Годунову вскоре развязало языки. Первым не выдержал Михайла Головин, его речь сопровождалась нелестными  словами в адрес царской четы и особенно Годунова.

—Князья, бояре я думаю, что мы собрались здесь не для того, чтобы праздновать нашу опалу. На протяжении веков наши знатные рода, славно служили царям и Державе, а теперь нас отправили на задворки, нами будут указывать дворовые люди, вчерашние холопы. Мы не должны позволить  худородному Бориске Годунову указывать нам, князьям, да боярам.

Князья дружно кивали головами в знак согласия, а Головин, переведя дух продолжил:

—Будем и сможем ли мы терпеть такую несправедливость? Нет! Надо прогнать Годунова и его сестричку и заставить царя приблизить нас  себе. Ещё лучше зарыть эту родственную парочку в землю сырую.

—Ты много говоришь, — остановил Михаила Головина Воротынский, надо меньше говорить, а дела делать скрытно и тихо. Думаю, что  Василий Шуйский человек пожилой, лучше нас знает, что делать.

 Головин обижено сел, а братья Шуйские предложили хитрый и менее  жестокий план.

—Годунов пользуется тем, что сестра его любима нашим слабоумным царем.  Я предлагаю сделать так, чтобы церковь отменила венчание Фёдора с Ириной. Ирину отправить в монастырь, а Годунова подвергнуть опале и сослать в дальний город….

Головин перебил Шуйского и искажённым ненавистью лицом закричал:

—Нет! — Годунова зарыть в землю живьём!

Совместными усилиями утихомирили Михаила Головина и, чтобы снизить накал страстей сделали перерыв.

 

***

В гостиную вошла Маланья и неспешным шагом направилась к двери одной из комнат. Увидев её красоту, молодой боярин, забыв о своей обязанности охранять дверь зала с собравшимися заговорщиками, поспешил за ней.  Догнав  её за дверью опочивальни, он  не стал себя сдерживать и попытался завалить девушку на перины, но она вырвалась и убежала. Чтобы, как-то успокоиться, Маланья вбежала в свою комнату, неплотно затворив за собой дверь.  Девушку трясло, страх заполнил всё её сознание.

—Если бы здесь был Захар, он бы защитил меня. Хотя бы он скорее уговорил нашего хозяина-князя  разрешить  мне выйти замуж, — эта мысль её успокоила и даже приободрила.

Ей  послышался за дверью шорох и тут же, с ужасом увидела не полностью притворённую  дверь,  бросилась к ней, чтобы скорее закрыть, но услышала голоса, которые приближались.

—По нужде бояре ходили, машинально подумала Маланья, и  затаилась.

От того, что она услышала, едва не свалило её в обморок. Скрипучий, старческий голос убедительно говорил:

—Даже, если Годунова убить, то всё равно  царь к себе ни кого из нас не приблизит. Жена его Ирина, после убиения брата станет недоверчивой и осторожной.

—Если убивать, то убивать всех троих, — ответил второй голос.

Говорившие бояре стали удаляться от двери, за которой стояла Маланья, и потому дальнейший разговор ей стал неведом.

От услышанной тайне, её бросило в озноб, девушка присела на топчан, её мысли метались. В голове слышались слова: «Надо убивать всех». Наконец, она вспомнила про Захара.  Маланья выглянула за дверь, в коридоре полумрак и никого не было. Осторожно, чтобы не шуметь, она пошла к выходу и через мгновение бежала по двору имения к скамейке. Её надеждам суждено было сбыться. Захар, избавившись от хлопот по приему гостей, ждал свою любимую. Услышав её торопливые шпаги, пошёл ей навстречу.  Обняв  девушку, он ощутил  её тревогу.

—Что с тобой, ты дрожишь?

Маланья осмотрелась и потянула его в беседку.

—Идём скорее.

Едва они присели, он стал опять  торопить её.

—Говори, что стряслось?

Маланья некоторое время собиралась с мыслью, затем выпалила:

—Царя и царицу хотят убить.

—Ты с ума сошла? Убить царя….

—Об этом договаривались бояре. Я своими ушами всё слышала.

—Как ты могла слышать?

Маланья рассказала всё, что с ней приключилось. Захар задумался, было видно, что он не хочет ввязываться в эту историю.

—Маланья, любимая, а ну их к идолу, пусть грызутся, убивают друг друга. Какое нам до них дело?

—Они убьют царя! — возразила девушка.

—Зато мы будем вместе. Кому мы поведаем эту тайну? Начнём искать, кому поведать эту тайну, всё  может вскрыться,  а может и не вскрыться, но нас убьют.

Маланья помолчала, видимо внутренне соглашаясь с Захаром,  потом спросила?

—Что делать будем?

—А ничего, пойду к князю просить разрешения взять тебя в жёны. Но только знай, что наша тайна — это наша жизнь. Никто не должен даже догадываться, о том, что знаем мы.

Чтобы, как-то пережить произошедшее, они замолчали и в то же время, за спиной Захара, под чьим-то сапогом  треснул сучок, он оглянулся, перед ним стоял молодой человек,  в холодных лучах Луны блеснул меч. Захар попятился и крикнул Маланьи:

—Беги.

—Нет! Я умру с тобой.

Захар, загородив девушку собой тихо попросил:

—Любимая, беги, я задержу его.

—Нет, это тот боярин, который напал на меня, он знает меня, меня всё одно поймают и убьют.

Боярин, наслаждаясь властью над ними, остановился и зло рассмеялся.

—С такими тайнами не живут, я убью сначала тебя, холоп, а потом займусь  этой грязной холопкой.

Захар вынул из ножен кинжал, чем ещё больше рассмешил боярина.

—Холоп, тебе только бич для того чтобы пасти скотину, а ты кинжал в руки взял, ха-ха-ха.

Но Бог был на стороне Захара, боярин сделал шаг, чтобы поразить юношу и оступился. Его качнуло, пытаясь устоять на ногах, он выпустил противника из виду. Удар кинжала решил исход поединка в пользу Захара. Боярин ещё старался устоять, но смерть уже властвовала его телом.

—Бежим, — скомандовал Захар и потянул за собой девушку.

Выбежав за ворота княжеской усадьбы, они остановились. Им некуда было бежать, негде скрыться…. На раздумья ушло несколько мгновений. Захар обнял Маланью.

—Бежим в монастырь. Там тебя никто искать не будет.

—А ты куда?

—В лес, к татям придорожным.

Идти по ночной Москве было более чем опасно. Стражи боярских домов или торговых рядов могли схватить их, но их хранил Бог, перед восходом солнца они постучали в монастырские ворота.

 

***

После перерыва спор бояр перешёл в более спокойное русло,  победило предложение Шуйского. Оно казалось  заговорщикам более безопасным и давало, в случае раскрытия, небольшой  шанс избежать казни и остаться в живых. Василий Шуйский предлагал  использовать  бесплодие царицы Ирины, а так как  царь был последний  в династии Рюриковичей, то Фёдор, должен будет развестись Ириной Годуновой  и жениться на другой женщине и  родить наследника престола.  Дмитрий, четвёртый сын Ивана Грозного был от шестой жены, а по закону престолонаследником мог быть только отпрыск от первых трёх жён, остальные считались незаконно рождёнными.

В поздний ночной час, перед отъездом  вдруг обнаружилась пропажа племянника  Михаила Головина. Воротынский поднял на ноги всю домашнюю челядь.  Через некоторое время бездыханное тело молодого боярина нашли в саду. И тут же выяснилось, что в усадьбе нет приказчика Захара и Маланьи.

Все гости князя Воротынского вернулись в комнату, чтобы обсудить создавшееся положение. Воротынский собрал челядь, но выяснить ничего не удалось. Никто ничего не видел и не знает, а возможно никто не захотел ввязываться в это опасное дело.

Воротынский пришёл к гостям и молча развёл руками. Глаза приехавших князей смотрели на хозяина, они требовали разъяснений. Создалась реальная угроза провала заговора.

—После недолгих размышлений решили, что убежавшая пара знать ничего не может, а убийство племянника случилось из-за ссоры молодых людей. Не поделили девушку.

Решение решением, но оно не давало полной уверенности, что опасности раскрытия заговора  нет. На всякий случай договорились, что собирались на пирушку в честь выздоровления царя, поклялись так говорить даже под пытками.

 

***

Напряжение последних дней, связанное с болезнью царя Фёдора спало, Годунову казалось, что пришла пора  перевести дух, но отстранённость царя от власти, заставило его разобраться в накопившихся государственных  делах.  Бумаги навалились, писчие, и дьяки сновали вокруг него, требовали, просили, умоляли….

В конце напряженного дня  подошли  Андрей и Василий Щёлковы.

—Прикажи нам молвить, Борис Фёдорович.

—Чего хотите? — спросил Годунов недовольным голосом.

—Вчера у Воротынского собирались многие князья и бояре, приглашали нас, но мы согласились приехать к ним, но не поехали.

Годунов, сразу преобразился.

—Заговор?

—Мы не знаем, но когда на пиру Воротынский приглашал, то просил приезжать без лишнего шума.

—Что за пирушка намечалась?

—Воротынский предлагал продолжить празднование выздоровление царя.

—У вас всё?

—Да.

—Я перевожу вас в сыскной приказ и поручаю узнать, кто был на вечеринке?

—Рады стараться.

—Если вскроется заговор, я награжу вас за старание. Идите.

Борис Годунов задумался и решил усилить охрану царской четы.

 

***

Муж Ирины, царь Фёдор был еще слаб, и потому царица поехала в монастырь одна, её влекло туда желание молиться о рождении наследника царя. Едва переступив порог обители, она почувствовала напряжение на лице  игуменьи Ефросиньи.

—Что случилось, матушка Ефросинья?

—Еще не случилось,  но вскоре может случиться!

В глазах царицы застыл немой вопрос.

—Идём со мной, Матушка царица.

Вскоре они оказались в царской келье, обставленной образами и другой церковной утварью.  Игуменья позвонила в колокольчик, вошла монашка.

—Приведи Маланью

Монашка молча поклонилась и вышла.

Видя нетерпение царицы, игуменья начала рассказ, о том, что к ним прибилась комнатная девка Воротынских, он  слышала разговор, в котором грозились  убить царя, царицу и Годунова.

Ирина чуть изменилась в лице.

—Кто говорил такие слова?

—Приведут Маланью, она всё расскажет.

Маланья вошла в келью царицы и остановилась у порога.

—Храни вас Господь, — тихо, но отчётливо приветствовала она царицу и игуменью.

—Проходи, милая, — приветливо пригласила Ирина девушку, — расскажи, что слышала, что знаешь?

Маланья присела на краешек лавки, и продолжала молчать.

—Не бойся, я тебе зла не сотворю.

Маланья говорила робко, боясь поднять глаза. Закончив рассказ, она вдруг заплакала, чем вызвала заботливые слова:

—Успокойся, тебя никто не тронет, — уверено, даже с лаской проговорила Ирина.

—Я не боюсь, беспокоюсь о Захаре, как бы его не изловили и не убили.

—Где его можно найти, — царица вопросительно смотрела на девушку.

Маланья помнила, что Захар хотел идти к татям, но  сказала другое.

— Я не знаю.

Игуменья, поняв, что девушка больше ничего полезного не скажет, попыталась отослать её, но Ирина пожелала взять её с собой.

 

***

Годунову стал известен план вторжения польских войск на земли Руси. Он вызвал  послов Польши  и пытался через них убедить польский Сейм воздержаться от войны. Послы приняли послание царя Фёдора Ивановича Сейму, откланялись. Едва закрылась за ними дверь, как вошла Ирина.  Её встревоженный вид заставил Годунова встать и пойти сестре на встречу.

—Что с тобой? Что стряслось?

—Заговор, Шуйские, Головины и Воротынские создали заговор, чтобы убить царя и всех Годуновых извести.

—Откуда вести?

Царица приказала ввести Маланью, которая с помощью царицы рассказала всё, что знала.

—Всё сходиться. Опасения братьев Щелоковых, слухи в Москве и теперь прямое подтверждение существования заговора, — невесело подытожил Годунов.

Правителя охватила минутная слабость, он вдруг понял, что имея огромную военную силу, беспомощен, и  ничего не успеет подготовить к отражению опасности.

—Приходиться надеяться на Божью милость, — невесело произнёс он.

Близость опасности всё же заставила его собраться, он вызвал начальника охраны, приказал собрать, как можно больше стрельцов и быть готовым к любым неожиданностям.

Годунов повернулся к сестре и Маланьи и мягко сказал:

—Иди к царю, расскажи ему, но ни о чём не беспокойтесь, я увеличу охрану, и всё будет хорошо.  Прикажи закупить много продуктов, чтобы долго держать осаду.

Царица Ирина и Маланья вышли.

Годунову доложили, что к нему пришли чины из Думы, просятся на приём.

—Началось! — подумал Годунов, — а вслух сказал: «Пусть войдут».

Три незнакомых ему дьяка войдя, поклонились и после приветствия подали ему свиток, на котором было   «Прошение царю Фёдору».

Годунов прочитал послание:

«… чтобы он, государь, чадородия ради второй брак принял, а первую    свою    царицу   отпустил    во    иноческий    чин».

Прошение подписали князь Иван Шуйский и другие члены Боярской думы, митрополит Дионисий, епископы. Годунов понимал, что если царь подпишет это решение, то он подпишет приговор ему и себе тоже.

—Зачем вы принесли это прошение ко мне, оно адресовано царю.

—Царь прогнал нас и направил к тебе.

— Дума требует расторжения брака, освещённый церковью брак и пострижения царицы?

—Да именно этого требует Дума и митрополит Дионисий. Дума озабочена бесплодием царицы, а значит, может прерваться прямая династия Рюриковичей, на Руси начнётся бунт.

—Зачем Думе беспокоиться, если есть наследник престола, Дмитрий, сын усопшего царя Ивана Грозного?

—Дума считает, что Дмитрий не может  быть престолонаследником, так как он рождён от шестой жены царя, а по закону не имеет возможности наследовать престол.

—Я знаю, что царевича Дмитрия, церковь считает незаконно рождённым, но он сын царя Ивана Васильевича. Так как претендентов на престол  больше нет, то закон можно изменить.

—Дума решила, что он незаконно рождён и не может быть наследовать престол, — упрямо повторяли дьяки.

Годунов понял, что дальнейший разговор ни к чему не приведёт и, чтобы выиграть время ответил послам.

—Идите, мы рассмотрим это прошение и дадим ответ.

Посланники Думы вышли, а Годунов попытался предугадать дальнейшие события.

—Они пытаются исключить возможность  воцарения Дмитрия. Зачем? Скорее всего, у них готов план убийства царя и царицы.

Вскоре размышления Годунова начали подтверждаться.

 

***

Царь Фёдор, царица Ирина и Борис Годунов видели в окно, как народ московский во многом числе заполонил площадь перед Кремлём.  Никита Романов и Иван Мстиславский поспешили к Кремлю с большой толпой вооруженных дворян и холопов. Стрельцы отказались открыть ворота. Боярская дворня попыталась проложить дорогу силой, захватив пушки, стоявшие на площади, восставшие повернули их в сторону Фроловских ворот, но стрельцы  опередили их, попытались рассеять толпу,  дали несколько залпов.  Неистовые крики доносились  до царствующих особ:

—Годунова  на кол!

—Казнить изменника и вора!

—Он хотел испоганить нашу веру! Казнить!

Годунов видел, как отступают стрельцы, которым не было никакого смысла погибать за  правителя и вельможу Руси.  Он попытался выйти к толпе, но Ирина остановила его.

—Тебя они растерзают,  Шуйским нужна власть, они наверняка отдали приказ убить всех нас. Твоя смерть нас не спасёт.

Толпа всё напирала, стало ясно,  они ворвутся в Кремль.

Ирина  подошла к столику, и стала вынимать из шкатулки драгоценности, затем велела  положить их на видные места Гранорвитой палаты, там же  разбросать  золотые и серебряные монеты по коридорам и по полу. Большую инкрустированную золотом шкатулку и приказала выставить на пороге палаты, с таким расчетом, что когда мятежники ворвутся, то непременно увидят её.

Толпа прорвала цепь стрельцов и беспрепятственно ворвалась в Грановитую палату. Расчёт Ирины оказался верен, увидев драгоценности и деньги, они забыли о цели, с которой пришли сюда. Начались потасовки за обладание драгоценностями. Дума не позаботилась о своей охране, а Годунов выставил внушительный кордон стрельцов у двери той комнаты, в которой находились он и царствующая чета. Для мятежников было, куда интересное продолжить поиски золота, чем идти на строй стрельцов.

Вскоре они появились в Думе. Жадные глаза смотрели на богатые одежды думцев, на  пухлые пальцы думцев, увитые драгоценными  перстнями. Теперь уже их безопасность  весела на волоске. Шуйский это видел и бросился к проплаченным  зачинщикам и вождям мятежа. Он обещал им большие награды за прекращение бунта. Ценой больших усилий тем удалось утихомирить толпу.

Иван Шуйский во весь голос кричал:

—У Думы нет гнева на Бориса Годунова. Нет на нём вины!  Слухи, ходящие  по Москве — это оговор и ложь.

Едва толпа оказалась на площади и готова была разойтись, глашатай объявил, что царь жалует народу московскому всякие угощения….

 

***

Годунов, изучив список вельмож, дьяков, думцев, которые, так или иначе, участвовали в заговоре и бунте,  принёс его  на подпись царю Фёдору. Царь, взглянув на документ, в котором многие участники восстания подлежащих казни, замахал руками.

—Ты хочешь убить всех!? Ты хочешь стать тираном, как мой отец?

—Фёдор Иванович, ты можешь помиловать всех или определить опалу для каждого.

—Ни кого казнить не надо, самых отъявленных бунтарей сослать в дальние вотчины.

—Фёдор Иванович, они потом опять соберутся, опять создадут заговор и нам уже ну удастся спастись.

Царь не стал больше говорить о казнях, заметил лишь.

—Много крови пролито….

Царица Ирина взял список и, обозрев его, указала перстом на фамилии Ивана и Андрея Шуйских.  Её выразительный взгляд  на Годунова решал их судьбу. Он в полнм согласии кивнул головой.

Бунт, удалось погасить, но ещё следовало разобраться его зачинщиками. Памятуя о кровавых казнях Ивана Грозного, Москва затаилась  в тревожном ожидании.

Первым под опалу попал митрополит Дионисий, он был лишен сана, пострижен в монахи и сослан в Хутынский монастырь в Новгороде.  Остальные духовные отцы не пострадали. Иван и Андрей Шуйские были  убиты без суда.  (Примечание автора. По другим данным Андрею Шуйскому обвинения не предъявили, а Ивана сослали в город Кинешму)

Воротынские и Головины отправились в ссылку, Михаил Головин, опасаясь расправы, бежал к польскому королю….

Князь Иван Фёдорович  Мстиславский был пострижен в Кирилловом монастыре, а прочие участники заговора против Годунова отправлены в ссылку или в темницы.

Оправившись от пережитого страха, Годунов, пытаясь запугать «чернь», приказал обезглавить у стен Кремля шестерых купцов. Многих посадских людей отправились  в Сибирь.

 

***

 Примечание автора.  Сюжет книги направлен на описание борьбы за престол.  При царствовании  Фёдора и управлении страной Годуновым,  события, произошедшие  во внутренней и внешней политике,  перечисляются с кратким описанием.

Расправившись с внутренними врагами, Годунов  решил заняться проблемами внутренней и внешней политике.  Первоочередной задачей его было окончательное покорение Казанского царства.   Чтобы погасить восстания в  Поволжье стали строиться многие  крепости на  Волге: Цывильск, Уржум, Царев-город на Кокшаге,  Санчурек . Удачно сочетая дипломатические и военные ресурсы, Годунов убедил ханов Поволжья, что политика Москвы изменилась.

— Царь, забывая старые преступления, готов, как добрый отец, миловать виновных в случае искреннего раскаяния.

После долгих переговоров народы Поволжья  прислали старейшин в Москву и дали клятву в верности.

Преодолев сопротивление Поволжья,  Годунов посылает в Сибирь   на подмогу  Ермаку воеводу Ивана Мансурова с отрядом стрельцов, а вслед за ним и других, Василия Сукина, Ивана Мясного, Данила Чулкова с большим числом ратников и с огнестрельным снарядом. Узнав о гибели атамана, Годунов прощает его казакам прежние провинности.

Бессильная злоба Кучюмова не мешала Россиянам более и более укрепляться в Сибири заложением новых городов от реки Печоры до Кета и Тары.  Были основаны Пелым, Березов, Сургут;  Тара,  Нарым и Кетский Острог.

Вслед за воинскими силами Годунов посылал в Сибирь земледельцев из Перми, Вятки, Каргополя,  областей Московских, чтобы  в том далёком краю возделывать пашню, осваивать огромные природные ресурсы. Вскоре Россия стала получать из Сибири в казну 200000 соболей, 10000 лисиц черных и 500000 белок, огромное количество бобров и горностаев.

 

***

В делах внешней политики Борис следовал правилам лучших времен Ивановых, сочетая благоразумие с решительностью, осторожность и соблюдение целости, достоинства, величия России.

Значительно улучшались торговые отношения со многими странами. Годунов, на требование Англии получить льготы в торговле, писал королеве Елислвете: «Пределы России, открыты для вольной торговли всех народов, сухим путем и морем. К нам ездят купцы Султановы, Цесарские, Немецкие, Испанские, Французские, Литовские, Персидские, Бухарские, Хивинские, Шамахинские и многие иные, так что можем обойтися и без Англичан, и в угодность им не затворим дорог в свою землю».

Но королева Елисовета нашла способ получить большие послабления в торговле с Россией, путём лёгкого лукавства.  Она снова отпускает в Москву медика своего Якоби, особенно искусного в целении женских и родильных болезней. Годунов, надеясь на исцеление сестры и Царицы Ирины, дает  возможность купцам Англии беспошлинно торговать на территории России.

 

Более сложные и малоперспективные отношения сложились у Годунова с королем Речи Посполитой (Польша, Литва) Стефаном Баторием, который еще со времён царствования Ивана Грозного, мечтал  путём военных завоеваний унизить Россию. После кончины Ивана Грозного, он надеялся, что слабоумие царя Фёдора позволит ему осуществить свои захватнические планы, но за царём стоял Борис Годунов….

Ценой неимоверных усилий дипломатии Годунова был заключён мир с Польшей. Послы Троекуров и Безнин  возвратились в Москву с новою мирною грамотою, сроком на два года. В результате, многие русские вельможи, бежавшие от казней Ивана Грозного,  поверили царю и попросились вернуться в Россию. Всех беглецов, кроме Михаила Головина, Федор простил.

 

Годунов смотрел далеко в будущее.  Он  всемерно помогал духовенству России, наделяя монастыри землями и лесными угодьями.  Получив одобрение  Греческой церкви по  созданию Московской патриархии, он  с помощью первого Патриарха  Иова, создает её.  По замыслу Годунова, Патриарх мог сыграть решающую роль в осуществлении его меты стать царём. Его память тщеславно  хранила разговор с волхвами.  На  вопрос  о царской власти, они  обещали ему семь лет царства.  Тогда, по преданию, Годунов радостно  воскликнул:   «Хотя бы семь дней, лишь бы царствовать!»

 

***

Да, Годунов хотел и мог  царствовать. Поначалу это были только мечты, затем решительное,  ничем необеспеченное движение к цели, но с годами, когда  к нему, как к правителю страны, пришли успехи во внешней и внутренне политике, появилась  уверенность в том, что царство в России ему по плечу. Уверенность рождает планы. Царь Фёдор всё чаще болел, Годунову стало окончательно ясно,  что его кончина не горами и что наследника у царской четы не  будет. Его сестра Ирина наотрез отказалась наследовать престол, оставалось одно препятствие — малолетний сын Ивана Грозного    

Дмитрий. Время течёт быстро.  В случае смерти Фёдора, вся власть перешла бы к покровителю и воспитателю царевича Дмитрия Василию Шуйскому. Тогда бы все труды и планы Годунова рушились бы, а  сам и  его семья оказалась бы в опале, а может быть казнена. На его стороне была церковь, которая даже мысли не допускала о воцарении сына Грозного Дмитрия, но бунт может решитьвс….

 

***

Долгий зимний вечер, не слышно ни звука, ни шороха,  только иногда вспыхнет свеча, ярким светом, колыхнутся тени двух мужчин и вновь всё замрёт.  Хозяин имения, дворянин Михаил Нагой слушает прибывшего гонца из Москвы. Вести привезённые им таили опасность  царевичу Дмитрию и всей его семье.

—Борис, задумал неладное, трон его мнит. Набрал он силу, большую, — прихлёбывая пиво, вещал москвич, — на Москве ходят слухи, что убрать с дороги своей царевича Дмитрия и царицу Марию хочет.

—Слухами Москва была всегда полна, — Нагой с недоверием взглянул на собеседника.

—Дыма без огня не бывает.

—Зачем это Годунову, может царь при смерти или он  совсем ума лишился?

— Ванька Грозный забыл  ему в бошку положить ума, вот и мается, а Бориска пользуется, — едко усмехнулся гость.

—Ты приехал мне московские слухи рассказывать или дело говорить? Не время зубы скалить.  Откуда привёз весть, кто послал?

—Кто меня послал, сказать  не могу, сам знаешь, голову снимут не одни, так другие.

—Как тебе верить, может ты подосланный?

—А ты мне не верь, живи, как жил, гость опять улыбнулся сквозь бороду, а лучше заплати, спасаю тебя.

—А ты не боишься, что  я тебе голову сниму? Тогда и платить не надо будет.

—Не боюсь, если моя голова с плеч, то твоя вслед покатится и не только твоя.

Нагой, казалось, пропустил мио ушей дерзостную угрозу, но помолчав, спросил:

—Твои хозяева тебя, посла, ставят в один ряд со мной, тестем Ивана Грозного? Мало того со мной живёт будущий царь. Говори, кто тебя послал или ты отсюда живым не выйдешь!

В глазах гостя метнулся страх, но это длилось несколько мгновений, он опять обрёл спокойствие.

—Помни, что если хоть один волос упадёт с моей головы, твоя семья будет обезглавлена, а всё, что имеешь, будет сожжено. Если убьёшь меня, поможешь Годунову убить твоего внука-царевича.

—Ты мне скажешь, кто тебя послал?

—Нет!

Нагой крикнул слугу, но в горницу вошли дюжие воины с копьями. Гость вскочил, отбежал в угол, выхватил меч.

—Помни, за моей головой покатится твоя голова  и царевича.

Нагой кивком головы дал знак воинам. Через несколько мгновений гость лежал связанным по рукам и ногам. Его положили на широкую лавку, Нагой приставил к его груди кинжал.

Говори, кто послал или …? — он несильно нажал на кинжал и почувствовал, что его острие вошло в тело гостя. Гость застонал, но продолжал молчать.

—Говори, или я убью тебя.

Угроза возымела действие.

—Пообещай, что оставишь жить.

—Это, как Бог даст, —  кинжал глубже проник в тело гостя

—Шуйский, Василий Шуйский, — через стон выдавил гость.

Нагой отложил кинжал в сторону и кивнул, давая понять своим слугам, чтобы убрали уже не нужного ему человека.

 Всю ночь до утра  он думал, как поступить. Ничего в его голову не приходило. Перед ним стоял выбор, убить посланника  Шуйского, увеличить охрану и жить по-старым правилам.

Второй путь — обратиться за помощью к царю Фёдору.  Такой шаг был куда рискованней, но он придавал огласке  опасность, которая грозит царевичу. Нагой понимал, что ни один, ни другой способ защиты не давал полной уверенности в безопасности царевича и его самого.

—Царь слаб, а его  шурину Годунову смерть царевича может открыть дорогу к трону.

Рассвет застал, но дворянин ничего так им не решил.  Дочь его Мария вошла в горницу, но он не заметил её прихода.

—Папа, ты, что не ложился опочивать?  

—Нет, не ложился, думу великую думаю, да придумать ничего не получается.

—Что за дума такая, скажи, вместе подумаем? Я ведь не девка, какая-то, а бывшая царица.

Отец взглянул на дочь, как бы оценивая её возможности, затем задумчиво произнёс:

—Сыну твоему  Дмитрию грозит смерть лютая.

Мария отшатнулась, перекрестилась, но быстро взяла себя в руки.

—Я об этом никогда не забываю, но что случилось, что ты об этом заговорил?

—У нас в чулане связанный лежит тайный посланник Шуйского, он сообщил, что Годунов хочет убить Дмитрия и открыть дорогу себе к трону.

—Годунов? — Мария отрицательно покачала головой, он не такой дурак, чтобы такие тайны раскрывать Шуйскому. Здесь что-то не так.

—Но эту тайну мог сообщить Шуйскому его соглядатай из стана Годунова.

Бывшая царица и жена Ивана Грозного вновь отрицательно покачала  головой.

—Я хорошо знаю, Годунова,  он очень умный и осторожный человек, он всё семь раз обдумает, чем что-то сделает. Ему, как никому невыгодна смерть царевича. Именно его обвинят во всём, вспомнят о его худородном рождении, церковь восстанет против него.

—Но, если Дмитрий станет царём, то ему не видеть трона, как своих ушей, к тому же ты говоришь, что он худороден.

—Его задача, как можно дольше быть у власти, он много сделал для страны, его любит народ, это много значит, наконец, при Дмитрии он может занять такое положение, как и при Фёдоре. Убив царевича, он навлечёт на себя гнев Москвы, а это пострашнее чем смерть. Толпа снесёт не только его, но и всю семью.

—Ты защищаешь Годуноа, но дела могут обстоять по-другому. Мы не знаем, что на самом деле думает Годунов или Шуйский.

—Шуйскому выгодна смерть Дмитрия, если конечно он сможет убить Фёдора. Оклеветанный Годунов  будет уничтожен, а для Шуйского дорога к трону будет открыта.

 —Твой сын мешает обоим, его надо спасать.

Нагой стал нервно ходить по горнице, Мария хранила молчание, но по её лицу можно было понять, что у неё родилась спасительная мысль. Она ещё некоторое время  была безмолвна, сомневаясь в придуманном ею способе спасения сына, но не найдя ничего другого решилась поделиться планом с отцом.

—Есть план, который может спасти моего сына, но для этого надо многое сделать, много рискованного сделать.

—Что делать, говори, я всё сделаю! — Нагой, резко остановившись, смотрел на дочь, — говори не молчи.

—Дмитрия уже дано никто не навещал, за это время он вырос и изменился, и потому московские гости подзабыли, как он выглядит….

—Ты хочешь подменить сына, убив похожего на него пацана? — на лету поймал мысль дочери Нагой.

—Да, а Дмитрия отправить в Польшу….

—Что ждёт Дмитрия в Польше?

—Там есть беглец и яростный противник Годунова Михайло Головин. Для него Дмитрий, станет огромной возможностью вернуться домой, не просто вернутся, а стать рядом с царём Дмитрием, стать у власти.  Он будет всеми силами оберегать и готовить моего сына к царствованию.

—Но об этом будут  знать многие другие, наши,  дворовые, комнатные слуги, мамка, наконец.

—Мамка  и те, кто будет знать должны умереть. Холопы не должны увидеть убиенного пацана, потому повторят то, что скажем им мы.  Посланник Шуйского, тоже должен исчезнуть, причём его никогда у нас не было, и никто к нам не приезжал.

—Что делать с теми, кто убьёт невинное дитя?

—Их убьёт разъяренный народ.

—А если…? — Нагой попытался найти новые решения, но Мария остановила его.

—Сделаем так, как я сказала, после убийства надо распустить слух о том, что царевич  убит по приказу  Годунова и всех убийц и мамку выдать народу и проследить, чтобы они все были убиты.

—Я пошлю в толпу своих людей, — поддержал дочь отец.

 

***

Майский день, когда  цветущими деревьями бушует весна,  когда хочется выйти во двор, броситься на траву и, раскинув руки и смотреть на чарующую голубизну неба.  Жизнь, кажется, празднует в мире, но из тёмного угла, куда не проникает свет, выползает смерть, чтобы отомстить жизни и весне за их господство.

К царевичу, по обыкновению, пришли  ребятишки Петруша Колобов, Важен Тучков  Иван Красенский и Гриша Козловский,  чтобы играть в свои мальчишеские игры. Кто-то предложил игру «Тычку», в которой чертится круг,   а он свою очередь делится на равные сектора, в строгом соответствии с количеством игроков.  Игрокам предоставляется право на бросок по чужому сектору и если нож воткнулся, то игрок забирает себе часть «надела» товарища.  Другими словами идет «война»,  в результате которой самый искусный и точный игрок «завоёвывает» весь круг. Успех сегодня благоволил царевичу Дмитрию, его нож был точнее и удачливее.  Раздосадованные  Петруша Колобов, Важен Тучков, видя бесплодность своей игры, убежали домой, а счастливый игрок, даже начал подтрунивать над товарищем:

—Гриша, ты только обличием на меня похож, а больше ничем. Нож бросать не можешь, а если  получиться бросить,  то он летит у тебя не туда, куда надо. Не быть тебе царём.

Гриша насупил брови и виновато отвечал:

—У меня сегодня нет настроения, я видел сон, а когда рассказал его бабушке, то она сказала, чтобы я не выходил из дома. Когда я спросил: «Почему», она ответила, что целее буду.

—Иди домой, раз бабушка сказала, — рассмеяться другой подросток   Иван Красенский.

—Не надо смеяться, я слышал, как бабушка сказала маме, что мой сон вещий и меня сегодня могут убить.

—Беги домой, пока живой, — рассмеялись ребятишки.

К ним подошли три мужика, спросили:

—Играете, мальцы?

Царевич Дмитрий принял царственную позу, громко сказал:

—Пошли вон, холопы, а то прикажу высечь….

 Он не успел договорить, как один из нападавших вырвал у царевича кинжал и перерезал горло Грише… Царевича и его друга убийцы увлекли за собой….  Вскоре, всеобщий плач охватил дворище Нагих. К убитому мальчику никого близко не подпустили,  затем Андрей Нагой унес тело в  замок,  а кто-то крикнул:

—Дмитрия, Дмитрия, царевича убили.

Церковный колокол набатом стал собирать жителей города Углича

Страшная весть быстро облетела Углич, к имению Нагих стали собираться горожане.

Они обступили городище и стояли молча, ожидая вестей об убиенном рабе  Божьем Дмитрии.

После полудня к ним вышел Михаил Нагой, толпа замерла и в отчётливой тишине Михаил нагой крикнул:

—Борис Годунов, чтобы стать царём подослал  подлых убийц, они убили царевича Дмитрия, сына Ивана Грозного и последнего наследника престола. Мой внук убит, — Нагой сделал паузу, чтобы унять слёзы.

Толпа взревела:

—Кто они , выдай их нам….

Михаил Нагой, не сдерживая слез, тихо сказал, но его топа услышала.

—Их приведут сюда, — через паузу он выпрямился и что есть мочи крикнул, — вот они подлые убийцы невинного ребёнка.

К нему подводили связанных: мамку царевича Дмитрия, Осипа Волохова, Никиту Качалова,  Данилу Бятиговского и ещё несколько человек. Вот они, посланцы Годунова, вот они убийцы….

Взъяренная толпа бросилась на несчастных людей, терзала их неистово вопила….

Тело Гриши Козловского перенесли в церковь и тайно захоронили, а царевича Дмитрия и  Ивана Красенкова увозил в Польшу, неприметный возок….

Утром по городу прошёл слух, что семьи  Ивана Красенского и Гриши Козловского бежали из города.

 

***

В Москве из уст в уста, от дома к дому бежит скорбная и  трагическая весть.  Убит царский наследник, последний сын Ивана Грозного,  князь Углицкий Дмитрий Иванович. Горожане, узнав о гибели Дмитрия крестились, иные плакали. Город ещё скорбел об убиенном царевиче, как  пошёл слух о том, что это Годунов подослал убийц.

Годунову собрал воевод, чтобы обсудить неприятную весть о том,  что  крымский хан Казы – Гирей собирает войско для похода на Москву. Воеводы докладывали о состоянии их войск, намечали планы защиты земель русских и самой Москвы. В самый разгар совета, неожиданно  вошла царица Ирина. Её растерянное  лицо говорило о драматичном её состоянии.

У кого-то из воевод вырвалось:

—Казы – Гирей уже у стен Москвы? Ирина коротко взглянула на воеводу, ответила:

—Татар у стен Москвы нет, умер, царевич Дмитрий.

Присутствующих бояр – воевод охватило состояние ступора, они молча переводили взгляды друг на друга, пока у кого-то возник вопрос:

—Как умер!?

—Как сказала мамка царевича,  что во время игры с друзьями, он упал от падучей болезни на кинжал.

Царица широко раскрытыми глазами оглядела онемевших воевод и перевела взгляд на Годунова. Его лицо не выражало ни радости,  ни сожаления. Он встал со своего места и коротко сказал:

—Идём к царю.

Царица Ирина и Годунов вышли, а воеводы сидели молча, ибо каждый знал, что любое неосторожное слово может стоить жизни….

Царь только что вернулся из монастыря, где молился за здравие жены, просил Всевышнего о рождении наследника. Слуга доложил, что прибыла царица и боярин Годунов. Царю не хотелось заниматься ни мирскими, ни военными делами и потому неохотно сказал:

—Пригласи.

Известие и рассказ о смерти брата, он выслушал  без тени беспокойства, лишь коротко взглянул на Годунова.

—Что ты об этом думаешь.

—Случайно Дмитрий убить себя не мог, но не всё здесь ясно, надо послать верных людей, пусть они всё разузнают и нам доложат.

Усталость перехода от Кремля до храма и назад отняли у царя много сил, он устало зевнул и попросил:

—Борис, пошли в Углич  кого-то думцев.

—Кого? — настороженно спросил Годунов.

—Любых, на твоё усмотрение, идите, я устал.

Царица и Годунов вышли и уединились в одной из комнат.

—Ирина попыталась  заглянуть в глаза брата, но Годунов сам прямо взглянул в её лицо.

—Ты думаешь, что это моих лазутчиков дело?

Она на миг смутилась, а он продолжил свою мысль:

—Если даже ты считаешь, что царевич убит по-моему приказу, то враги  мои уверены в этом и постараются сделать всё чтобы в этом был уверен весь народ, вся Москва.

Царица виновато отвела глаза.

—Но смерть царевича выгодна только тебе.

—Тебе тоже выгодна.

Ирина возмущённо вскинула на брата глаза.

—Чем она мне выгодна?

—А если английская докторица поможет тебе родить наследника?

Царица не ответила на вопрос, а Годунов продолжил.

—На случай смерти царя, нас обвинят во всех смертях, как царевича, так и царя. А это смертельная опасность для нас обоих и нашей всей семье Годуновых.

Ирина продолжала молчать, она не могла преодолеть себя, свою уверенность в том, что вся вина в убийстве царевича Дмитрия лежит на её брате.

—Не сокрою, что в мою голову приходила такая мысль, я понимал, что допускать переход власти к Дмитрию, а по сути, к Шуйским, нельзя, но и нынешняя ситуация не лучше.

—Кому тогда ещё выгодна смерть царевича?

Годунов задумался, затем уверенно произнёс:

—Шуйским и только им.

—Шуйским? — удивилась Ирина.

—Да, Шуйским. Дело ещё и в том, что царевич Дмитрий незаконно рождён, и это не могло стать препятствием его воцарения. По церковным законам считается, что  только от первых трёх жён ребёнок считается законнорожденным. Убив его и указав пальцем на меня, они убирают со своей дороги, пусть незаконно рожденного царевича, но и нас с тобой.  Мы становимся врагами церкви и народа.   Но и это не всё. Им нужна ещё  и смерть Фёдора.  Если случаться это убийство, в них  обвинять именно нас, нас сделают и цареубийцами.  Царя надо охранять и охранять,  да  так, чтобы к нему не было возможности подобраться. Если мы не сможем отвратить от него смерть, то, все грехи навесят на нас, вспомнят всё и с большим злорадством обезглавят.

Царица вздрогнула, задала почти шёпотом.

—Как сохранить жизнь мужа моего?

—Удали всех слуг, в ком ты хоть чуть, чуть сомневаешься. Убеди царя, что над ним смертельная опасность, ему нельзя   ходить без охраны по монастырям и церквам, пусть молится здесь. Попроси духовенство сделать молельную комнату в Кремле.

—У меня есть девушка Маланья….

Годунов не дал ей договорить.

—Эта та девушка, что сообщила о заговоре?

—Да, это она.

—Поручи ей присматривать за слугами и поварами, она доказала свою преданность.

Он поднялся  и хотел уйти, но Ирина остановила его вопросом:

—Ты точно не убивал царевича?

 Годунов ушел, не ответив не её вопрос.

 

***

А где же нами забытый приказчик Воротынских, Захар? После того, как он оставил Маланью в монастыре, он скитался по Москве, в поиске работы, но едва его не схватили. Заработав в одном из дворищ хлеба, он решил уходить из Москвы, но желание повидать Маланью привело его в монастырь, но там ему сказали, что её взяла с собой царица.

Дорога его лежала в Углич, где, по словам его усопшей матери, жила её сестра. Голодая по пути, он, наконец, пришёл в город, но вскоре выяснил, что опричники царя Ивана разграбили тёткино  имение, убили семью….

В детстве мать его пугала рассказами о лесных разбойниках, об их жизни и опасностях, которые подстерегают простого человека в дремучем лесу. Маленькому Захару иногда снились страшные тати, он просыпался и плакал. Мать гладила его по головке, приговаривая:  «Спи, сынок, я с тобой». Воспоминания заставили его улыбнуться своим мыслям и вспомнить ласковую улыбку матери.

Голод, его постоянный спутник заставил идти к лесу, чтобы найти там хоть какое-то пропитание. Лесная красота встретила  тенистыми соснами, криками птиц, а лужайки одарили его грибами и ягодами. С помощью трута, который он всегда носил с собой, Захар разжёг костёр, поджарил грибы, но утолить голод удалось лишь на короткое время. По пришествие нескольких дней, голод стал разрывать его живот, принудил к мысли, что надо возвращаться в незнакомый город.

Мысли о монастыре, ранее посещавшие его, которые он яростно отгонял, ворвались в его нутро с еще большей силой.  Собранные, недоспевшие ягоды,  и возникшая резь в животе, окончательно подвигла его  уйти в монастырь.      К утру боль в животе стихла, он забылся в тяжёлом сне. Ему казалось, что опричники его поймали  и стали избивать. Наконец, он понял, что это не сон,   его пинками хотят разбудить.  

Захар с трудом открыл глаза, вокруг стояли, бородатые и кудлатые люди с оружием, весело гоготали.    

—Вставай, лежебока, солнце в задницу заглядывает….  

—Храпишь, медведи стали разбегаться.   

Захар хотел сесть, но его пинком вновь положили на траву

—Ша! —  крикнул один из верзил, ватага послушно смолкла.

Маленький тщедушный мужичок по-хозяйски обошёл пленника и спросил:                                                

—Сказывай, откуда и зачем по лесу шастаешь?

—Вы кто?— ответил на вопрос вопросом Захар.

Ватага дружно захохотала.

—Хватит ржать! — вдруг рассвирепел мужичок.  

Ватага не только смолкла, а даже отодвинулась  от Захара.

—Я из Москвы….

—Из Москвы -ы, — лицо главаря приняло любознательный интерес, — и царя видел?

—Видел и не раз.

— И Ваньку Грозного видел?  Говорят свирепый был, как медведь?

— Много душ боярских загубил.

Глаза разбойников подобрели, они одобрительно загомонили:

—Мало он их извёл, надо всех было под корень,  — громче других крикнул молодой парень, с едва начавшей  отрастать щетиной.

—Дурак, ты Ерошка, Если бы он всех под корень, то у кого бы мы богатства отнимали?

Толпа разбойников опять загоготала. Главарь поднял на них взгляд, все затихли.

—Почему сбежал, что боярин был лют?

—Нет, красну девушку спасал, зарезал одного боярина.

—Что така, краса ненаглядна и люба тебе, что на боярина пошёл, можно сказать на смерть?

—Зело красна.

—Пошто  один, куда девку-то дел?    

—Отвёл я её в монастырь, потом вернулся за ней, а ей там уже нет, царица взяла собой.

—Что царю мало одной царицы? —  явной хитрецой спросил мужичок.

Ватага опять дружно рассмеялась, а главарь подозрительно посмотрел на Захара, покрутил головой и недоверчиво сказал:

—Складно брехню мечешь, засланный ты, — главарь вынул из ножен кинжал, царя видел, девку царице отдал….

—Погоди, Евсей, пусть ещё сбрешет, успеешь выпить его кровушку.

В глазах главаря мелькнул интерес.

—Рассказывай  всё, а мы послушаем, правда, братва?

Ватага послушно уселась вокруг Захара, приготовилась слушать. Захар подробно рассказывал о своих бедах и скитаниях. Когда закончил, говорить Евсей спросил:

—Ты был приказчиком, а грамоту разумеешь?

—И грамоту разумею и счёт.

У  Евсея глаза потухли, он опять потянулся кинжалу.

—Не надо его убивать, Евсей, он счёт знает, добычу теперь будем правильно делить.

—Не трогай его, Евсей! — впервые тати не повиновались главарю, — пусть будет казначеем.

Евсей мутным взглядом обвёл толпу и угрожающе зашипел:

—Подосланный он, не видите что ли?

—Не видим, Евсей, ты уже двух грамотных  заколол, теперь хочешь убить третьего. Почему? — загудела толпа.

—Он хочет его убить, чтобы себе больше присваивать, он тоже грамотный.

Толпа галдела, наступала на главаря, но перед ними выросли три дюжих мужика с обнаженными саблями. Запахло кровью. Евсей постарался погасить ссору:

—Не буду я его убивать, я хотел напугать его, чтобы знал, что я тут хозяин.

Толпа смолкла, а главарь миролюбиво сказал Захару:

—Вставай, казначей, идем в лес, в наш дом.

Захар давно заметил, что у него нет кинжала и потому, попросил:

—Евсей, верни кинжал.

—Тебе ещё рано иметь кинжал, ты еще не казначей, и пока здесь никто.

Прошло несколько дней, Захар почувствовал за собой пригляд тех мужиков, которые встали на защиту Евсея. Он понял, что мешает главарю,  что ему надо уходить. Своими подозрениями он поделился  со стариком преклонных лет.

Услышав про слежку, старик тревожно стал смотреть по сторонам.

—Ты чего дед?

—Не зря нас с тобой поселили в одном шалаше. Скоро придут убивать.

— С чего думаешь так?

—Я давно заметил, что Евсей шельмует с добычей,  сказал своим, а кто-то донёс ему, теперь  у меня нет многих лет жизни. Они  нас убьют.

—Где взять оружие? — требовательно глядя старику в глаза, жестко спросил Захар.

—Припрятал я на всякий случай сабельку и кинжал.

—Давай, быстро.

Дед пошёл впереди, иногда оглядывался и призывно махал рукой. Вскоре он юркнул под куст и оттуда опять позвал Захара рукой.

Под кустом, лежали:  сабля, кинжал и короткое копьё.

Вооружившись, они залегли в кустах, с таким расчетом, чтобы им был виден шалаш и окрестность вокруг него.

—Давай уйдём, мы ничего не сможем сделать против его верзил. Они убьют, глазом не моргнут, — заскулил дед.

—Куда мы пойдём? У тебя есть куда идти, уходи, а я уже помыкался. Голодной смертью подыхать не хочу.  

—Куда я пойду? Здесь есть сердобольные люди, хоть сплошь убийцы и тати. Дают мне поесть.

Ночь прошла спокойно, никто к их шалашу не приходил. Следующую ночь они решили провести так же, хотя стали сомневаться.

—Может я всё придумал, старый стал, дурной, — сокрушался старик.

—Бережённого Бог бережёт. Лежи, дед, и помалкивай.

Когда звёзды повернулись к утру, к шалашу осторожно крались две тени.

—Ты оказался прав, старик, пришли …. Через некоторое время послышались приглушённые голоса.

—Где они?

—Что делать будем?

—Идём к Евсею.

Всё стихло в ночи, где-то в чаще запел соловей, его трель подхватил другой. Им не было дела ни к людям, ни к их делам.

Утром, когда тати собрались вместе, Захар потянул деда к ним.

Разбойники, зевая,  нехотя сходились, иногда слышались шутки.

—Сегодня Евсей должен делить добытое.

—Как он будет делить при грамотном?

—Его надо позвать.

—Да, вон они с дедом идут.

Едва они подошли к толпе, к нему подошли несколько человек и попросили:

—Ты казначей, ты будешь пересчитывать золото и серебро, чтобы по чести всё было.

—Нас с дедом, ночью хотели убить, хорошо, что вовремя спрятались.

Сообщение Захара быстро стало известно каждому татю. Толпа заволновалась.

Один из разбойников, низкорослый плотный парень с вьющимися волосами, подошёл к Захару.

—Уйди, спрячься, и сиди, там пока не позовём.

—Тебя зовут как?

—Никола, иди, а то скоро явится Евсей.

Захар шагнул в чащу, затаился. Евсей вышел из шалаша, и в сопровождении трёх верзил, подошёл к толпе.

—Где казначей?

—Сбежал он, ночью. Деда звал, да не пожелал он.

—Поищите, может, вернулся.

Один из сопровождающих Евсея сходил в шалаш Захара,  подтвердил:

—Нет его.

Делёжка началась. Евсей отсчитывал деньги, но к его удивлению, никто не возмущался.

—Что-то все сегодня довольны. Никому не кажется, что мало досталось.

—А мы сейчас проверим, сколько ты раздал нам и сколько оставил себе.

—Что ты понимаешь в золоте и счёте, — насмешливо произнёс Евсей.

Стоявшие рядом верзилы усмехнулись и сделали шаг вперёд.

—У меня нет разума на счёт, а у казначея есть, — Никола, не оглядываясь, сказал, — позовите его.

—Лицо Евсея вытянулось, охранники посмотрели на хозяина, но тот хранил молчание. Его голова лихорадочно искала выход и, казалось, нашла.

—Никола, ты всегда завидовал мне, всегда хотел стоять во главе. Вот и придумал, что я обираю вас.

—А мы сейчас проверим, обираешь нас или нет. Казначей пересчитывай.

Расчёт  первого проверенного  оказался неверным.

—Евсей завизжал:

—Сговорились, Никола всех подбил.

Он и его охрана, обнажив сабли, стала пятиться к кустам, но скоро упёрлась спинами в копья бывших товарищей. Евсей сменил гнев на милость, жалостливо попросил:

—Всё отдам, не убивайте.

Верзилы, бросив клинки, вторили ему.

—Мы сами всё возьмём, — Никола кивнул головой.

Суд свершился скорый….

 

***

Царица Ирина всё больше привязывалась к Маланье. Она, чувствовала искреннюю преданность  девушки и  старалась далеко не отпускать её от себя.  Это серьёзно осложняло Маланье жизнь. Она постоянно ощущала на себе завистливые и злые взгляды слуг  царицы.   Её даже пытались избить, но из этого ни чего не получилось, Маланья, воспитанная в бедности, оказалась сильнее.  Однажды, совершенно случайно, она увидела, как служанка царя что-то подсыпала в его еду.

Вбежав, в покои царицы она закричала:

—Ваша милость, царю что-то всыпали в еду.

—Бежим! — почти крикнула Ирина.

Царь Фёдор готовился к приёму пищи, у стола, в ожидании его капризов  стояла служанка. В этот момент его покои ворвалась царица.

—Не ешь и не пей, — крикнула она мужу.

Федор оторопело смотрел на жену, он ничего понять не мог. Ирина  взглядом оценила служанку и вопросительно взглянула на  Маланью. Маланья  поняла её взгляд и кивком подтвердила, что именно эта служанка подсыпала зелье.

Царица силой усадила служанку за царский стол и приказала:

—Ешь!

Служанка обречённо завертела головой, будто надеялась на спасение.

—Нет, я не буду.

Ирина взяла со стола нож и приставила его к горлу служанки.

—Ешь!

Царь попытался остановить жену, но та осталась непреклонной.

—Ешь!

Служанка ела блюдо  вперемешку со слезами, затем она уронила голову на стол и свалилась со скамьи на пол.

Вскоре пришел Борис Годунов, его лицо исказилось яростью, он едва не кричал на царицу:

—Зачем ты заставила её есть отравленную пищу, зачем?

—Чтобы убедиться, что еда отравлена….

Сказав эти слова, она поняла, что совершила ошибку. А Годунов, всплеснул руками, иронично сказал:

—Разве на собаке этого нельзя было сделать? — и более жёстко добавил, — Теперь, как мы узнаем, кто её подослал, кто дал яд, есть ли здесь в Кремле у неё сообщники? Всё держите в тайне, девушка умерла сама.

 

***

Под покровом ночи возок, увозящий царевича Дмитрия, в сопровождении небольшого обоза, покинул Углич. Перед рассветом, решили остановиться на опушке леса, чтобы отдохнуть самим и подкормить лошадей. Остановка была продиктована  тайной и безопасностью. Днём можно было привлечь, ненужное внимание. Но вышло наоборот. Небольшой лагерь царевича окружила толпа татей. Захар сразу определил, что обоз не простой, очень непростой. Разбойники уже начали отнимать дорогие вещи, но вдруг на ноги вскочил малец, гордо вскинув голову, крикнул:

—Прочь, прочь, чернь!  Дорогу царевичу! —  в руках Дмитрия сиял украшенный бриллиантами крест.

Лохматый детина  подскочил к Дмитрию, приставил нож к его горлу, с ненавистью зашипел:

—Я чернь, да? Чернь? Моли Бога, что ты пацан, а то бы глотку  перехватил.

Захар подошёл к Николе и попросил:

—Останови их.

—Зачем, богатая добыча будет.

—Останови их это точно царевич.

—Откуда знаешь?

—Скитался по Угличу и видел его. Останови и верни всё, иначе завтра на нас пустят войска и тогда….

—Я понял.

—Остановитесь, братья, верните будущему царю всё, что взяли.

Намечался еще один бунт, но Никола настоял на своём.

—С царём не шутят, верните всё, если жить хотите. Разбойники нехотя повиновались, кое-кто попытался припрятать драгоценности, но Никола прикрикнул:

—Горбатый, не гневи меня, уходим.

—Погодите, — крикнул царевич, я щедро одарю вас за моё спасение.

Вскоре в городе Углич стали говорить о чудесном спасении царевича  Дмитрия. Рассказывали, что видели его живым, в руках был  крест с бриллиантами,  многие стали хвалиться его дарами….

 

***

Дума без проволочек приняла решение по расследованию обстоятельств смерти царевича Дмитрия. В состав комиссии вошли: князь Василий Шуйский, окольничий Андрей Клешкин и дьяк Вилузгин. Царь Фёдор согласился с решением думы и подписал его.

Шуйский тянул с отъездом. Он ожидал  сообщения из  Кремля, но, не дождавшись, отбыл с комиссий в Углич. Только в пути, его догнал гонец со свитком, на котором было написано: «Твоя любимая лошадь жива, жеребёнка спасти не удалось».

Василий Шуйский понял всё и поблагодарил Бога за то, что оборвалась ниточка, которая могла привести его на плаху. Он понял и другое, что обвинять Годунова в смерти царевича Дмитрия  ныне нельзя, не пришло время, жив царь, правитель силён, как никогда.

Шуйский прибыл в Углич, в имение Нагих. В присутствии окольничего Андрея Клешкина и дьяка Вилузгина начался непростой разговор с хозяином дворища.

—Расскажи Михаил Фёдорович, как всё случилось?

—Всё было как всегда, дети играли во дворе, потом шум-гам, выскочили, а Дмитрий с перерезанным горлом. Загремел набат. Узнав о смерти царевича, заволновался город, пришёл к моим воротам, требовал выдачи убийц….

—Убийц? Ты знаешь, кто убил царевича? — Шуйский даже приподнялся со скамьи.

—Оставшиеся в живых пацаны сказали. Что его убили Осип Волохов, Никита Качалов,  Данил Бятиговский.

—Где они?— насторожился Шуйский, он, как   легавый пёс, почувствовал дичь, в его голове мелькнула мысль: «Годунов постарался».

—Нет, их растерзала толпа,

—Зачем ты их им отдал?

—Я сохранял свою жизнь и жизни моей семьи.

—Пацаны, надеюсь, живы?

—Живы, но их здесь нет.

—Где же они?— разочаровано, спросил Шуйский.

—Их семьи, опасаясь расправы толпы, сбежали невесть куда.

—Царевича похоронили?

—Да, жара, май.

—Прикажи откопать, а то может, его там, и нет, а где то в Литве.

Сказав эти слова, Шуйский даже представить себе не мог, как он близок к истине.

Могилу раскопали, открыли гроб. Смерть и жара так изменили труп, что узнать, кто лежит в гробу, было сложно. Это у Шуйского вызвало сомнения, которые  подпитывались тем, что все его действия ничего не добавляли в расследование. Везде его ждал тупик.

Расспросы дворовых людей  ничего не прибавили. Шуйский терялся в догадках и потому решил ещё раз поговорить с Нагим.

— Михаил Фёдорович, ты сказал, что убили  царевича  трое разбойников.

—У меня твёрдой воли на это нет, пацаны говорили, но что с перепугу не наговоришь. Не зря же они сбежали, потом многие стали говорить, что царевич играл с кинжалом, упал в падучей болезни и зарезался.

—Ты говоришь, что в толпе кричали и проклинали Бориса Годунова.

—Это толпа кричала, что с неё возьмёшь?

Так ничего не узнав, Шуйский отбыл в Москву.  Перед отъездом он распорядился снять колокол, который известил людей Углича о кончине  Дмитрия, «отрезать»  ему «язык» и удалить его из города. (Примечание автора:  Язык колокола это ударная часть его, болванка).  Царю он  предоставил  отчёт:

 «Жизнь царевича прекратилась судом Божиим; что Михайло Нагой есть виновник самосуда и кровопролития ужасного, то  действовал по внушению личной злобы и советовался со злыми вещунами.  Граждане  углицкие вместе с ним достойны казни за свою измену и беззаконие. Но сие дело есть земское: ведает оное Бог и государь; в руке державного опала и милость».

Царь Фёдор принял версию о самоубийстве царевича, но это решение приказал держать  в тайне. Этим же решением предписывалось примерно наказать бунтарей города Углич. Церковный колокол вместе со многими бунтарями отправился в Сибирь.

 

***

Король Польши Сигизмунд III  находился в плохом расположении духа, его раздражал

Сейм, отношения с которым, в последнее время, всё больше  обострялись. Королю никак не удавалось, рассадить в нём своих сторонников.   Его размышления  прервал секретарь, который доложил, что на приём просится русский боярин Михаил Головин.

—Что надо беглому лизоблюду?

—Он говорит, что в Польшу прибыл сын Ивана Грозного Дмитрий.

—Сы-ын Грозного? Насколько я знаю, сей отпрыск русского царя находится в Угличе. Русских не понять, пропусти.

Войдя в кабинет короля Головин, прижав руку к сердцу, поклонился. Король не дал ему возможности приветствовать себя.

—С чем пожаловал?

—Я прошу выслушать меня, Ваше Величество.

—Я тебя слушаю.

Из России вынужден был бежать сын Ивана Грозного. Он сейчас в Польше и просит Ваше Высочество  принять его, — свои слова Головин сопроводил поклоном.

—Что же его заставило покинуть страну, которую он должен наследовать?

—Его едва не убили.

 —Что же помешало?

—Мать его Мария вовремя отправила его в Польшу, а вместо него убит другой мальчишка.

—Кому он помешал, Годунову или Шуйскому.

—Народная молва определила в убийцы Годунова.

—Чего же хочет царевич?

—Убежища.

—Его мать Мария жива?

—Она приняла монашеский постриг.

Король замолчал, он думал, как поступить с царевичем и ничего в его голову не приходило. Пауза затягивалась, но Головин покорно ждал решения короля.

—Царевич будет бороться за престол?— наконец спросил король  Головина

—Спросите у него, Ваше Величество. Он в приемной.

Король  позвонил в колокольчик. Вошёл секретарь.

—Приведи царевича.

Дмитрий вошёл без робости, едва обозначив поклон.

Сигизмунд встал из-за стола, подошёл к Дмитрию. Его внимание привлёк большоё крест украшенный бриллиантами.

—Крест откуда у тебя?

—Дарован при рождении.

—От кого бежишь?

—Худородный боярин  Годунов хочет сесть на мой престол.

—Ты будешь бороться за престол?

—Я буду царём России.

—Что для этого тебе нужно?

—Мне нужно убежище и обучение властвовать.

Последний ответ понравился королю.

—Мы принимаем тебя, ты мой гость, можешь оставаться в Польше сколько захочешь. Всё, что нужно ты получишь, боярин Головин будет с тобой жить и учить всему. Идите.

—Премного благодарен, Вашему Величеству.

—У тебя ещё будет возможность меня отблагодарить.

Головин расцвёл в улыбке, наконец-то он при деле.

Король, оставшись один, стал прикидывать, какую пользу может иметь Польша, от пребывания царевича в его руках.

—Царевич бежал из страны, а это означает, что там  есть могущественные силы, которые сумеют завоевать престол и, в ближайшем будущем, его будут удерживать. Но время меняет всё.  И как повернётся политика через годы, знает только Господь. Пусть живет, а будущее покажет, возможно, пригодиться, — решил он.

Занимаясь государственными делами, Сигизмунд III невольно, мысленно возвращался к царевичу, ему казалось, что он чего-то не додумал. В очередной раз, когда царевич посетил его мысли, король вызвал сенатора и советника, Юрия Мнишека.

Сигизмунд ещё раз позвонил колокольчиком, чтобы через секретаря поторопить прибытие советника, но Мнишек уже входил в кабинет.

—Ваше величество,  я весь во внимание и готов решить все вопросы короля.

—К нам в Польшу забрел беглый сын Ивана Грозного Дмитрий. Что ты об  этом думаешь?

—Я знаю о его прибытии, более того он разместился у меня в доме.

—Твоя осведомленность и принятые шаги говорят о том, что ты имеешь виды на царевича.

—Такая удача — большая редкость.

—В чём ты видишь удачу?— король уселся поудобнее, приготовился слушать советника.

—Ныне, он бесполезен, но придёт время, он станет взрослым и захочет отнять царство. Это верный способ расшатать трон под любым царём.

—Как?

—Мы станем распускать слухи, что царевич жив, представим доказательства, заволнуется народ.  В нужное время, нужные люди закричат:  «Измена».

—Я тебя понял. Много людей знают  о том, что царевич в Польше?

—Уже никто.

—А люди его сопровождения?

—Уже никто ничего не знает и не узнает….

—Я тебя понял, но то, что царевич в Польше, надо держать в строгой тайне.  О должен получить такое же образование, как и мой сын. Найти мальчишку  двойника и воспитывать в них принцев.

—Хорошая мысль о двойнике, мы должны иметь варианты…..

 

***

В середине июня 1591года огромное войско крымского хана  Казы-Гирея двигалось к Москве, грабя и сжигая по пути города и посады.  Годунов  объявил сбор войск в Серпухове.  В начале июля войско Казы-Гирея подошло к столице. Годунов  и его шесть полководцев готовились к отражению врага, царь усердно молился.

Основное командование войсками  доверено сыну опального князя Мстиславского Ивану Фёдоровичу. Битва проходила с переменным успехом, но русские переломили её в свою пользу, татары,  преследуемые русским войском, бежали в Крым.  Царь наградил Годунова и  ИФ Мстиславского золотыми медалями.  Фёдор был щедр на награды, он по достоинству оценил победу своего войска.

Отличное настроение Годунова омрачилось слухами, которые утверждали, что Годунов, после смерти царевича,  призвал татар, чтобы сместить царя Фёдора. Чтобы заглушить скверные слухи, Годунов приказал, отрезать языки, тем, кто их распускает.

Многие сотни людей пострадали, но слухи прекратились.

 

 Весть о беременности царицы, возродила надежду царской семьи на наследника, и Бог в июне 1592года послал царствующей чете дочь, которой Фёдор Иванович и царица Ирина были очень рады, но радость была недолгой, девочка прожила недолго и умерла….

 

 Победа русского войска 1595года в Финляндии принудила шведов к мирному договору, который был заключён на два года, а спустя год  последовал «Вечный мир».

 Договор несколько успокоил страну, но размеренное течение жизни страны разрушил  принятый Годуновым  в 1597 году  закон,  « …о прикреплении крестьян к земле», то есть отменялся Юрьев день, который прикреплял крестьян  к хозяину. Хозяин крестьян, становился вершителем судеб своих крепостных, мог вершить над ними суд, вплоть до смертной казни.

 Отмена Юрьева дня многим не понравилась,  большое количество крестьян, рискуя жизнью, бежали на берега вольного Дона….  То там, то здесь начались волнения, которые жестоко подавлялись. Чтобы успокоить страну, Годунов частично отменил этот закон, но положение это не исправило, волнения продолжались.

На фоне нестабильной ситуации, после долгой и тяжелой болезни, 7 января 1598г. умер царь Федор Иванович. Уснул с блаженной улыбкой и не проснулся.

 

Часть третья.

 

Царица Ирина.

 

На рассвете большой колокол Успенского собора известил народ  о кончине царя Фёдора. Всеобщий вопль заполнил Москву, по свидетельству современников  это был «дом плача». Дворец наполнился народом и скорбью…. Царица Ирина, увидев мужа в раке, упала в обморок. Её бесчувственное тело вынесли из зала. 

Ирина по завещанию царя Фёдора должна принять скипетр царя и шапку Мономаха, и стать монархом и самодержцем вся Руси. Русь клялась  в верности царице – матушке…, но через неделю  она объявила о готовности к пострижению и обрести покой в монастыре.

Решение Ирины уйти в монастырь всколыхнуло Москву. Народ заполнил площадь перед Кремлём, требуя царства Ирины, но она  вышла на Красное крыльцо и объявила о намерении постричься, а Борис Годунов заявил, что берет на себя управление государством, а князья и бояре будут ему помощниками.

На 9-й день после смерти мужа, 15 января, царица Ирина удалилась в Новодевичий монастырь и постриглась там, приняв имя инокини Александры.  Будучи монахиней, она оставалась царицей Руси и в этом сане  благословила брата Бориса Годунова на царство….

Царица Ирина Фёдоровна Годунова, добровольно  принявшая  постриг монахини под именем Александра,  умерла в 1603 году в Новодевичьем монастыре.

 

 

Часть четвёртая

Царь Борис Годунов

 

При живой царице на Руси пришло время безвластия,  важные документы  державы ещё подписывались именем Ирины,  но трон державы был свободен. Борис Годунов управлял страной, но народ ждал царя….

Прямой род Рюриковичей пресёкся смертью царя Фёдора Ивановича. Чтобы избежать смуты, было решено избрать нового монарха и самодержца страны.

Жаждой власти страдали: Годунов, Василий Шуйский и Фёдор Романов.

За потомком побочной ветви князя Рюрика Шуйского стояли многие боярские знатные роды. Знатным боярам  было, что терять при Годунове и было, что сохранить и возыметь при власти Шуйских.  В случае воцарения Шуйского, он прогнал бы безродных, но уже набравших   при царе Фёдоре  большую силу  дворян, которые стали существенно отодвигать бояр от власти. Боярство получало бы огромные преимущества перед другими слоями общества.  Шуйский стал использовать то, что Годунов   был человеком с худородным происхождением, и то, что он не имел кровной связи с династией Рюриковичей.

Фёдор Романов был человеком известным, но не имел за собой реальной силы.

За годы власти  Годунов накопил:  многие военные победы, успехи по замирению с Польшей и Швецией, окончательное покорение  Казани и  значительное расширение  завоеваний в Сибири, её освоение.  Образование  Патриархии в России.

Патриарх  Московский и всея Руси, Иов, отслужив все молебны за упокой царя всея Руси Фёдора, наконец, нашёл время встретиться с Борисом Годуновым, который готовился к схватке за власть на Руси с родом Шуйских. Складывалась ситуация, которая грозила многолетнему правителю поражением и создавала угрозу жизни ему и всей семье.

Борис Годунов войдя к Патриарху, низко поклонился, осенил себя крестным знамением.

—Доброго здоровья тебе, Владыка.

Иов поднялся со своего кресла,  приветствовал  Годунова:

—Да хранит тебя Господь и дела твои, присаживайся нам многое надо обсудить.

—Главное то, что Держава на пороге смуты, нельзя допустить, чтобы опять пришла власть толпы.

—Ты прав,  нельзя допустить, чтобы дьявол воцарился над толпой, как нельзя допустить к царствованию, алчных и злых бояр, — патриарх, подняв глаза к небу, перекрестился

—Многие с вожделением взирают на трон, многие думают лишь о своей гордыне, злате, забывая о величии державы и нерушимости её пределов.

Патриарх ещё раз перекрестился, обратив взор к образам,  сказал:

—Надо многое сделать, чтобы такого не произошло.

Годунов встал, сделал несколько шагов, и оказался напротив Патриарха, низко  поклонился ему.

—Ваше святейшество, я прошу Вашего благословения на борьбу за престол.

—Ты, Борис, много и плодотворно помогал править страной усопшему рабу Божьему Фёдору. Думаю, что воцарившись, ты сделаешь для Руси много больше.

Иову подали икону Божьей матери с младенцем на руках.

—Я благословляю тебя, раб Божий Борис, на выборы царя всея Руси.

Борис Годунов  перекрестился, встав на колени, поцеловал икону, а затем руку Патриарха.

—Встань, сын мой, надо ныне же наметить, всё, что потребно исполнить, чтобы успех сопутствовал тебе.

Патриарх сели напротив друг друга, Борис с почтением смотрел на Владыку, ожидая его судьбоносных слов.

—Чтобы Бог покровительствовал твоим устремлениям, надо много и долго молиться и тогда он дарует успех. Во всех храмах, монастырях и даже мелких деревенских церквях, будут проводиться молебны во Славу Божия и твою победу. Крестные ход пройдёт по всей Москве. Надо убедить московский люд, что Бог за тебя, что Борис Годунов единственный Божий избранник….

 

Все последующие дни, звонили колокола, звали народ в храмы, молиться за царя и  будущее Руси.

По войску российскому ходили люди, раздавали подарки,  выполняя обещания царицы Ирины  и волю будущего царя Бориса Годунова,  для всех воинов стали выплачивать  твердое жалование.

Шуйские упорно распускали слухи о зверском убийстве царевича и о том, как  по приказу Годунова уже несколько раз пытались отравить несчастного Дмитрия, но Бог каждый раз превращал яд в воду и тем самым оберегал его от смерти.

Как только закончился траур по усопшему царю, боя­ре собрались во дворце, чтобы противостоять  воцарению Годунова. К народу выходили красноречивые бояре, кричали ему, взывали к нему:

—Народ московский, люди посадские, мастеровые и служивые к вам обращается дума, обращается для того, чтобы спасти державу от казней и опричнины. Разве вы забыли алчных и  беспощадных разбойников с собачьими головами? Они метлами, как мусор  сметали души человеческие. Боярская дума не хочет более казней невинных. Вспомните, что Годунов был в опричнине, что жена его  Мария,  дочь Малюты, на  руках оного кровь  многих и многих невинно убиенных.  Малюта проводил страшные пытки огнём,  после которых, люди признавались даже  в том, в чём никогда не были повинны.

В паузе речи боярина, кто-то выкрикнул:

—Вы все были в опричнине, а теперь ручки вытираете от крови.

—Своих дворовых мучаете, яко скот бессловесный, вам мало, на нас позарились…

Боярин не обращая внимания на протестные крики продолжил:

—Царица Ирина приняла постриг,  присяга, данная ей народом, больше не действует, и  народ должен целовать крест боярскому правительству, присягнуть  думе….

Неоднократные речи бояр не тронули души народа московского и он, посмеиваясь, разошёлся.

 

***

Наконец, пришло время выборов царя.  В феврале в Москву  съехались выборные городскими Соборами люди,  большинство которых  принадлежало духовному и военно-служилому сословию. Они вместе с московскими чинами   и  чинами Боярской Думы составили Земской собор, который  открыл Патриарх Иов.

 Чтобы лишить выборы обмана и подтасовки, сторонники Шуйского и Романова потребовали голосовать подписями на приговоре. На обратной стороне приговора подписи поставили более 450 человек.

 

Борис Годунов ожидал своей участи в Новодевичьем монастыре. По окончанию работы собора и объявления результатов выборов, к нему примчался его человек и сообщил, что он теперь есть царь, и что он набрал подписей много больше, чем его противники. Радостное известие не вспучило ему голову, а наоборот заставило ещё напряжённее думать.

—Я есть царь, и царство никуда от меня не уйдёт, — из груди его пыталась вырваться великая радость, но он с большой жестокостью удерживал её, — надо отказаться от царства, чтобы все обвинения в мою сторону свалились бы с плеч. На меня возложили вину за смерть Дмитрия, будто я убил его, чтобы освободить себе дорогу.  А теперь, вот он трон, садись,  царствуй, но он не нужен мне…. Задумается народ: «Не хочет царствовать, значит не его это грех и не на нем кровь наследника….

Но не всё было так безоблачно, как представлял Годунов.

Выборы Земского собора не признала Дума, она требовала избрания Годунова и в Думе, но Патриарх Иов решительно отклонив это предложение.

—Годунова избрали представители всех земель и городов Руси. Его выбрали низы, и если Дума отменит приговор Земского собора, в Москве будет смута.

Утром следующего дня в Новодевичий монастырь,  к Годунову прибыл Патриарх Иов. Он шёл впереди, за ним несли  икону Владимировской Божьей Матери, в некотором отдалении семенила многая толпа священнослужителей, и разного рода служивых людей.

К ним вышел Борис Годунов в одеянии инока, поклонился.

Вид  будущего царя озадачил Патриарха,  он  замялся, но нашёлся быстро.

—Храни Господь царя нашего  и благослови его на царство,— от волнения лицо Патриарха стало бледнее обычного, рука, державшая свиток чуть подрагивала.

Годунов беспристрастно выслушал  речь Иова, и также беспристрастно ответил:

—Спаси Христос, Владыка, тебя и паству твою, но я Борис Годунов отказываюсь от царства, — он перевёл дух, чтобы успокоиться, — благодарствую, за всё, но ничего изменить не могу.

Годунов поклонился, давая понять, что разговор закончен.

Патриарх от неожиданности сделал шаг назад, даже закрутил головой, ища поддержки, кровь бросилась в  лицо, окрасив щёки слабым румянцем.

—Ты не можешь отказать, ты богоизбранный царь! — Владыка говорил тихо,  но  будто рубил слова, — ты отвергаешь  и оскорбляешь  Земский собор державы, ты противишься воле Бога.

Последние слова он говорил, потрясая посохом,  и  едва не сорвался на крик.

Годунов спокойно выслушал священника, но не внял ей:

—Ваше святейшество, я не могу принять скипетр, шапка Мономаха слишком тяжела для меня, — слёзы рекой полились по щекам правителя, — я никогда и не мыслил посягнуть на превысочайший царский чин. 

Патриарх, немного успокоившись, нашёл выход.

—Мы удаляемся, а ты, Борис, — Иов сделал ударение на последнем слоге, — думай до утра и не гневи Бога.

Пришедшая толпа с ропотом удалилась. Шуйский, узнав об отказе Годунова от власти, нахмурился и со злостью сказал:

—Зело хитер и умен Бориска, кровь ребёнка смывает с одежд своих.

 

Рассвет следующего дня  заполнился звоном колоколов  всех церквей и монастырей Москвы. После торжественных молебнов по всем церквам столицы народ  поднимает хоругви и иконы и идет крестным ходом в Новодевичий монастырь.

Крестный ход достиг монастыря,  но Годунов не встречал его и пребывал в своей келье,  тогда Патриарх объявил, что на этот раз в случае отказа, Годунов будет отлучён от церкви…. 

Иов в сопровождении духовенства и монахини Александры вошёл в келью к Годунову. Люди, обступившие монастырь пали на колени, просили монахиню Александру (царицу Ирину)  дать им в цари Годунова.

Патриарх, едва войдя в келью, стал укорять Годунова.

—Ты противишься Воле Божьей, и если откажешь занять трон сегодня, то будешь отлучён от церкви, как богоотступник. Об этом я уже объявил народу.  Ты противишься  Земскому собору. Вокруг монастыря народ стоит на коленях, в ожидании твоего согласия….

Александра стала перед братом на колени.

—Опустевший трон ждёт тебя, муж мой царь Фёдор оставил его в надежде на то, что займёт его человек достойный, не жаждущий корысти, а болеющий за державу. Ты и есть такой человек, не отвергай Божью Волю,  надежды усопшего царя. Собор выбрал тебя и не след этому выбору противиться, народ со слезами просит тебя стать его царём.

Годунов со слезами повалился на колени перед иконой Владимировской Божьей Матери, истово крестился и шептал:

—Буди, Господи, святая Твоя воля!  Пресвятая Богородица, прости недостойного, за непослушание Воле Господа, заступись за меня перед Ним, в надежде я, что кара Его не будет суровой. Монахиня-сестра Годунова  вышла к народу:

—Волей Божьей, и желанием народа, Держава обрела царя. Борис Годунов согласился  с выборным приговором, принимает его, и вместе  с ним  и тяжести правления страны. Он есть Государь её, он царь всея Руси!

Благословение Годунов пожелал принять в церкви, куда и направился крестный ход.  Весь его путь от Новодевичьего монастыря до церкви сопровождался торжественным боем колоколов.

Церковь не смогла вместить всех желающих, тожественная тишина воцарилась в ней. Патриарх Московский и всея Руси Иов поднёс к Годунову икону Владимировской богоматери. Годунов пал на колени.

Патриарх Иов торжественно  огласил благословение:

—Благоверная и великая государыня царица Ирина приняла постриг.  Она своим отказом  от власти «благословила стать государем, царем-самодержцем и великим князем всея Руси брата своего родного Бориса Федоровича Годунова». Борис Годунов,  по Воле Господа, выбран Земским собором царём всея Руси.  Я, исполняя волю Всевышнего Бога нашего, благословляю Годунова Бориса на царство.

Новоизбранный царь поцеловал крест,  икону и руку Патриарха Иова.

 

***

 Венчание Бориса Годунова по  традиции проводили в Успенском соборе.  Венчание начиналось  с шествия к собору. Впереди шёл Годунов, за ним несли все его регалии: шапку Мономаха, скипетр, Животворящий Крест и бармы. Впервые Годунову вручили новую регалию, олицетворяющую нерушимость границ  Руси – Державу.

Примечание автора: Держава, представляла собой шар, с крестом в его верхней части.  Золотая держава украшена рельефными, покрытыми многоцветной эмалью сценами из истории библейского царя Давида: «Помазание Давида пророком Самуилом», «Победа Давида над Голиафом», «Возвращение Давида с победой», «Гонение от Саула». Образ Давида, помазанного на царство пророком Самуилом, имел особое значение для христианских правителей, которые, проходя через миропомазание, становились «помазанниками Божьими».

Годунова в одеждах, украшенными золотым шитьём, дорогими каменьями и золотом  усадили на трон,  на плечи царя возложили бармы. Шапка Мономаха покоилась на столике, там же лежали: скипетр, Держава и бармы.  Патриарх Иов одел на голову Годунова царский венец, помазал Миром.

Годунов, принимая регалии, отвечал:

—Владыка, по воле Божией,  соверши обряд священный, да буду я Царь и Помазанник.

 Патриарх, осенив царя крестом, ответствовал:

—Господин, возлюбленный сын Церкви и нашего смирения, Богом избранный и Богом на престол возведенный! Данною нам благодатию от Святого Духа, помазуем и венчаем тебя, да именуешься самодержцем России!

Возложив на Царя Животворящий Крест Монамахов, бармы и венец на главу и вручив скипетр и Державу, с молением заявил:

 —Да благословит Господь его правление! Пусть он помазанник Божий  царь Борис блюдёт хоругви Великие России!

Архидиакон на амвоне, священники в Алтаре и клиросы возгласили:

—Многие лета царю Борису! 

Патриарх Иов приветствовал пожелания и напомнил царю, обязанности Венценосца, где он говорил о долге хранить  Закон и Царство,  ибо вверяет им судьбу человеческого рода. Закончил свою речь словами:

—Храни закон, Царство и милосердие в нём и  Господь возвысит царскую десницу твою над всеми врагами, и будет Царство твое мирно и вечно в род и род.

После этих слов началась Литургия. Под пение молитв, Годунов причастился и ответствовал Патриарху, духовенству и людям, присутствующим в Успенском храме.

В своей речи  Годунов выдал служилым людям  двойное жалованье, купцам дал право беспошлинной торговли на два года, крестьян на год освободил от податей, отпустил из тюрем заключенных.  Вершиной празднества стала клятва царя Бориса —  пять лет никого не казнить за преступления.  Не забыл царь и о своей семье.  Дмитрий Иванович Годунов был пожалован на конюшие, а Степан Васильевич – в дворецкие.

 В ответ на милости царя была составлена крестоцеловальная запись. Присягнувшие по этой записи, кроме обещания помимо царя Бориса Годунова и его детей ни кого другого на Московское государство не искать.  Клялись также «никакого лиха над государем и его семьёй не учинять ни в еде, ни в питье, ни в платье, лихого зелья или коренья не давать. Ведунов и ведьм на государское лихо не добывать, по ветру никакого лиха государю не посылать, а если узнает о чьих-либо таковых замыслах, о том доносит без всякой хитрости».

Заключив договор о ненападении, в этот же день в Грановитой палате устроили званый пир, на который были приглашены не только представители знати, но и простолюдины, купцы, городские старосты и рядовые москвичи. Пиршества продолжались десять дней. Для народа на Соборную площадь выкатывали бочки с пивом и медом, ставили столы с  угощениями.

 

***

Первые годы собственного правления Бориса Годунова были как бы продолжением времени Федора Ивановича.  Чтобы сгладить внутренние противоречия, Борис старался примириться  со старыми боярскими фамилиями. Он породнился с Шуйскими и  Романовыми: брат Василия Шуйского Дмитрий женился на царской свояченице (младшей дочери Малюты Скуратова) Екатерине, а Иван Годунов женился на сестре Романовых Ирине.

Дворецкий  -  Степан Васильевич Годунов вошёл к царю, его лицо было хмурым. Годунов старший встревожено спросил:

—В чём кручина, твоя?

—В тайный приказ пришёл донос, что семья Романовых собиралась на совет, при этом дверь той комнаты охранялась. Вот я и думаю, о чем был разговор, не заговор ли.

Годунов задумался, затем, как-то неуверенно произнёс:

—Они же крест целовали….

—Власть - соблазн велик, и потому надо узнать, зачем они учинили эту встречу.

—Кто донёс?

—Донос пришёл от слуг Романовских, от казначея боярина Александра Романова, и дворового Бартенева.

—Может навет, мщение за обиду?

—Нет, Государь, встреча была тайной, в этом сомнения нет.

—О чем говорили на ней?

—Слуг опросили и даже пытали, но они ничего не знают.

—Как узнать планы Романовых? Есть ещё родственные им князья: Черкасские, Репнины, Сицкие….

—Надо кого-то из них взять в узилище и спросить, но они люди рода княжеского….

—Взять волей царскою, о чем получишь грамоту. Они должны многое сказать. Выведать  у них крамолу, замышляемую и выжечь её железом калёным.

—Всё свершится, Государь. Бартенев,  готов исполнить волю царскую над господином своим.

—Иди, жду твоего приговора.

 

***

Степан Годунов, во многом походил на своего родственника царя, он на много шагов вперёд планировал свою работу. К поручению царя отнёсся с особой тщательностью. Узнать планы Романовых, по его мнению, можно было, только заключив кого-то из них в темницу, а там под угрозой пыток разузнать всё о их планах.

Бертнёв сидел перед Степаном Годуновым, отвечал на вопросы, но пролить свет  на тайные замыслы знатных бояр не мог.

Степан задал вопросы, которые предопределили  будущие действия сыскного приказа.

—Ты пришёл к нам, чтобы указать на тайный заговор рода Романовых, но ничего, кроме их сходки  поведать не можешь. Так?

—Я знаю только то, что к Александру Романову приезжали князья: Черкасские, Шестуновы, Репнины….  О чём они говорили за закрытыми дверями, я не знаю, ещё знаю, что это был не пир.

—Возможно, это  была обыкновенная гулянка?

—На гулянках шумят, а у них всё было тихо и чинно, даже весёлых не было.

Степан задумался над тем, как заставить Бертнёва делать то, что прикажут.

—Предложу выполнять мои поручения за золото, а если откажется, припугну темницей, — со свойственной ему напористостью, решил он.

Степан Годунов  взглянул на доносчика так, что он съёжился под его взглядом.

—Сделаешь всё так, как я скажу, будет тебе награда, откажешься или выполнишь моё поручение плохо, попадёшь в темницу, там навеки и останешься. Понял?

—Понял, понял…, испуганно залепетал Бертнёв,  сделаю всё, что прикажет Ваша милость.

—Слушай, и запоминай. Работа несложная. Тебе дадут отравные и коренья, с помощью которых насылают колдовство, а ты подложишь их в кладовку хозяина своего Александра Романова.

—Понял?

—Да, я понял и всё выполню в лучшем виде.

—Помни про темницу, иди.

На следующий день, Степан Годунов получил знак о том, что Бертнёв выполнил его поручение.

 Окольничий Салтыков не ждал  высокого гостя и потому сильно удивился визиту Степана.

—Чем обязан твоему приходу?  Что-то стряслось?

—Похоже, есть заговор против царя.

—Окстись, все подписали целовальную грамоту.

—Прост ты Салтыков. Целовать крест это еще не значит, что все будут соблюдать обещания.

—Рассказывай, кто замыслил крамолу?

—Мне донесли, что у Александра Никитича  Романова тайно  собирались все из их рода, а опосля этого сборища у того же Романова хранятся коренья.

—Я всё понял, обыск учиним в быстроте своей.

—Надо не просто найти коренья, а предоставить их Патриарху

—Сыщем немедля и отправим Патриарху.

— Ты сказал:  «немедля», так поторапливайся.

 

***

Романов обедал в кругу семьи, он назидательно отчитывал сына, за разговоры во время еды. Сидящие за столом, прятали глаза, прыскали от смеха. Дверь в столовую открылась быстрее, чем это бывает,  в груди Романова колыхнулся испуг.

—Князь, беда! — тревожно выполнил вошедший приказчик имения.

—Что ещё за беда? Говори! — князь свёл брови.

—Царёвы люди прибыли, Салтыков во главе.

Александр Романов встал из-за стола, вышел из столовой, увидев Салтыкова, спросил:

—С чем пожаловал?

—Я слуга царёв и должен выполнить его волю.

—Что в этой воле …?

—Я должен обыск учинить.

—Что искать собираешься? — в голосе Романова нескрываемая злая ирония.

—Годунову стало известно, что ты и твои родичи измену замыслили, царя извести решили.

—Никакой измены я не чинил….

—А мы осмотрим дом твой и узнаем всё про измену, — Салтыков вложил в свой голос уверенность в свое правоте.

—Ищи, — пожал плечами Романов.

—И найду, показывай, где у тебя кладовая.

Коренья искать долго не пришлось, они едва были прикрыты мешками.

При виде их, Салтыков злорадно спросил:

—И ты теперь будешь говорить, что не мыслил измены?

Романов от изумления стал смотреть по сторонам, его взгляд пытался найти объяснения свершившемуся.

—Взять его пол стражу! — чуть уставшим голосом приказал Салтыков.

По истечении небольшого времени были схвачены не только Романовы, но и их родственники и друзья: князья Черкасские, Шестуновы, Репнины, Сицкие, Карповы…, При скоплении множества народа, высыпали коренья под ноги Патриарху, чем вызвали у толпы яростное осуждение крамольникам.

По приговору и воле царской Романова Фёдора Никитича постригли в монастырь под именем Филарет. Жену его Ксению Ивановну, постригли, под именем Марфы.

Александра Никитича сослали в Усолье-Луду около Белого моря, Михаила Никитича в Пермский край, Ивана Никитича в Пелым, Василия Никитича в Яренск. Трое из братьев не выдержали суровой ссылки и скончались, не дожив до конца правления Бориса Годунова.

 

***

Лето 1601 года выдалось дождливым и холодным, что привело к неурожаю, на Руси разразился небывалый голод.  Люди, от недоедания и болезней, умирали тысячами, трупы  лежали везде, что породило моровую язву. Годунов попытался деньгами и хлебом подкормить людей, но от этого ситуация только ухудшилась.  В Москву двинулись жители окрестных городов и селений.  Не найдя пропитания,  гибли голодной смертью на улицах и по дорогам. Голод длился три года, и только урожай 1604 года прекратил небывалое бедствие.

Недовольство правлением царя Бориса Годунова ширилось и крепло, расшатывало его трон.

 

***

Во время двухлетнего замирения, король Польши Сигизмунд III не сидел, сложа руки.  Он зорко следил за положением дел на Руси. Его  войска, в любой момент, могли вторгнутся на Земли русские, но под управлением Бориса Годунова Россия становилась всё сильнее. Не имея уверенности в успехе, король не решался на войну. Тяжёлая болезнь царя Фёдора, породила надежды на слабого и податливого царя, побудила короля войти в тайные сношения с Василием Шуйским. Но выборы, которые закончились воцарением Годунова, отодвинули надежды Сигизмунда III на неопределённый срок. Казалось, что такой срок не придёт никогда, но из Руси стали поступать обнадёживающие новости.

 

***

Закон, отменяющий переходы крестьян от одного хозяина к другому всколыхнул страну. Недовольство царствованием Годунова породило недовольство среди крестьян. Одни бежали  на Дон к казакам, другие пополняли многочисленные шайки татей в лесах.

Годунов практически прекратил  действие  закона по отмене Юрьева дня, но это не исправило ситуацию.

Неурожай на полях Руси поставил царя Годунова в сложнейшее положение. Вспыхнуло восстание под начальством удалого атамана Хлопки Косолапа.  Ценой огромного напряжения сил и средств, восстание было подавлено, а атаман  повешен.

Сигизмунд понимал, что ослабление московского трона, давало возможность начать войну. Восстание Холопки Косолапа  подтолкнуло короля к активным действиям. Приняв окончательное решение, он позвонил в колокольчик и приказал вошедшему слуге вызвать к нему Михаила Головина.

Разговор короля Сигизмунда и беглого боярина из Москвы начался с вопроса о царевиче Дмитрии

—Расскажи мне, боярин, о житие  бытие сына Ивана Грозного Дмитрии.

—Живет, не тужит, мечтает вернуться на Русь, хочет согнать с трона Бориса Годунова.

—Всё ли делается по моему приказу?

—Да, ваше Величество, сразу после приезда, к нему приставлен  похожий на него мальчишка. С тех пор они всегда вместе. Обучаются грамоте, владению оружием, манерам, музыке, танцам.

—Царевич сильно изменился за эти годы?

Головин уже понял ход мыслей короля и постарался угодить ему.

— Если смотреть на них издали, то не отличишь, ни лицами, ни манерами,  много схожи.

Король помолчал, что-то обдумывая, чувствовалось, что он еще колеблется, Головину оставалось только подтолкнуть его.

—Он считает, что время пришло поквитаться с Годуновым.

—Он думает, что убийц подослал Годунов?

—Да, вше Величество, он уверен в этом.

—Дмитрий  не принял католичество. Это упрямство или глубокая Вера в Православие?

—На уговоры стать католиком, он всегда говорил одно и то же: «Я православный,  как мои деды и отец, им всегда и останусь».

—Вернув себе трон,  будет ли он благодарен своему покровителю, королю Польши? — начал открытый разговор Сигизмунд.

—Он, того не ведая, повторяет своего отца Ивана Грозного. Такие же повадки и умён зело.

—А его напарник, что за человек?

—Имя его Юрий, он выходец из Литвы принадлежит к  знатному роду Нелидовых. Князь Иван III однажды назвал их род Отрепьевыми. Воспитывался матерью, с малолетства знает чтение и письмо, постригся в монастырь, принял имя Григорий.  Там переписывал книги. По каким-то причинам скитался по монастырям. Судьба привела его в Польшу. Последние годы живет, по приказу Вашего Величества, с царевичем Дмитрием.

—Способный человек, может ли он стать царём.

—Головин  давно понял, к чему клонит король, но изобразил удивление.

—Ца-рёмм?

—Да, царём, он много прожил рядом с царевичем, знает всё о его детстве, родичах и событиях, связных с его жизнью.  Сходство есть и главное доказательство, нательный крест.  Нательный крест царевича убедит многих, что Григорий Отрепьев и есть истинный наследник престола. 

—Ваше величество, а как же царевич? — несмело спросил Головин.

—Царевич своеволен и, став царём, может отложиться от нас.  Мы окажемся в дураках. Настоящего царевича Дмитрия больше нет, есть Гришка Отрепьев. Он заменит царевича. Тебе, Головин, представляется возможность стать вровень с царём Руси и даже управлять им. Думаю, что такое положение тебе по сердцу.

—Ваше Величество, я исполню вашу волю.

—Надо пустить  слух о спасении царевича и желании его вернуть себе престол. Мы будем всячески поддерживать, и распространять весть о чудесном спасении царевича Дмитрия. 

—Слухи о том, что царевич жив, уже дано ходят по Руси.

—Это очень хорошо. Если они не утихают длительное время, то мы на много ближе к цели. Но это не означает, что трон России уже шатается. Надо многое сделать и потому, я  должен знать всё  о том, что делает Гришка и, что собирается делать. Если понадобиться, ты должен убить его. Теперь ты посвящён в великую тайну и эта тайна, ни при каких обстоятельствах не должна покинуть тебя и переселиться в других. Если это случится, то с тебя сдерут кожу. Ни сбежать, ни спрятаться тебе не дадут….

—Ваше Величество, доверьтесь мне, я не подведу.

—Именно ты приведёшь Гришку к престолу и сделаешь царём.

 

***

Два года назад  татей Николы  окружили воины царёва, казалось, что гибели не избежать. Захар настоял на том, чтобы под покровом ночи ударить всем скопом в то  место, где стоял шатёр воеводы.  План был прост, воевода постарается обезопасить себя и в случае прорыва, не пошлёт стрельцов в погоню за ними, а оставит около себя.  Расчет оказался верным. В кровопролитном бою главарь Никола был тяжело ранен, а Захара выбрали тамадой.

Однажды к ним пришёл человек из соседнего леса и стал толковать, что царевич спасся от убийц Годунова, что он жив и ведёт войско к Москве. В подтверждение своих слов человек показал грамоту, в которой  был призыв покарать изменников и убийц и тем помочь истинному наследнику престола Дмитрию. Разгорелся спор, который разделил татей почти поровну.  Одни не верили, что это царевич, говорили, что он давно убит, но Захар возразил им:

—Я своими  очами видел царевича, был бы с нами  Никола, он бы подтвердил. Мы напали на небольшой обоз, но перед нами встал малец, он держал перед собой крест с драгоценными камнями. Он кричал, что он царевич,  Дмитрий Иванович, сын Ивана Грозного. Оробели мы, отступили, уже стали уходить, а царевич остановил нас и раздал подарки. Я храню его перстень, царский перстень.

—Врёшь! Выдохнули тати.

—Что мне врать-то, смотрите.

Захар вынул из складок одежды перстень и передал его товарищам. Перстень переходил из рук в руки…. Когда перстень вернулся к Захару, пришлый человек призвал Захара и его татей присоединиться к войску царевича и помочь сесть ему на трон царский. После недолгого совета шайка татей Захара решила примкнуть к войску Лжедмитрия.

Весть о перстне - царском подарке просочилась в другие банды, потом посады и достигла Москвы. Слухи получили подтверждение, что царевич жив.

 

***

Царю Борису снилась отрубленная голова Ивана Грозного, она строила ему рожицы, беззвучно хохотала, затем появился ребёнок, он грозил ему пальцем. Годунов проснулся, обливаясь потом, стал неистово креститься и бормотать:

—Чур! Чур….

Чуть успокоившись, творил молитву, затем стал прикидывать:

— К чему этот сон?

Ему хотелось увидеть во сне хорошие предзнаменования, но душевно стал ждать плохих новостей. Они не заставили себя ждать. К полудню, дворецкий  принёс свиток, на котором сообщалось, что со стороны Польши пределы Руси перешёл отряд, около тысячи сабель. Во главе этого отряда человек, который называет себя сыном Грозного, царевичем Дмитрием Ивановичем. Многие лихие люди, разбойники верят ему и переходят на его сторону. 

—Грозный донимает меня  из могилы, бесстрастно подумал  Годунов. Он вспомнил сон и поспешил к Патриарху Иову, чтобы испросить у него совета в сложившейся ситуации,  затем собрал воевод. Он смотрел в  лица и видел смятение в их глазах, только теперь Годунов понял, какая опасность надвигается на Русь.

Патриарх Иов предал анафеме Лжедмитрия I и поддерживающих его изменников, но это не помогло.  Войско самозванца  беспрепятственно шло к Москве, к нему примыкали всё большее количество войск. Годунов собирал верные войска, чтобы отразить не прошеных гостей, но огромное нервное напряжение подкосило его сердце. 13 апреля 1605 года Борис Годунов скончался.

 

 

Часть пятая

 

Царь Федор Борисович Годунов

 

Смерть Бориса Годунова разделила москвичей  примерно пополам. Одни часть верили в спасение царевича Дмитрия и ждали его прихода, другие пытались препятствовать надвигающимся войскам, но постепенно, под воздействием боярских уговоров, таких становилось всё меньше. Лжедмитрий почти беспрепятственно двигался к Москве. По закону престолонаследия царём Руси стал шестнадцатилетний сын Бориса Годунова, Фёдор, который по способностям, образованию, обещал стать выдающейся личностью и государственным деятелем.

При жизни  отца, он постоянно  участвовал в заседаниях Боярской думы, занимался судебными делами. Под его руководством была создана первая  карта России. По настоянию Федора Борисовича  был учреждён Каменный приказ, согласно которому  страна уходила от деревянных построек….

 

  присягнула 16-летнему Федору Годунову 14 апреля 1605 года. Несмотря на юный возраст, народ   принял его без протестов и восстаний. Но  царствование юного царя пришлось на время смуты.  Все его усилия по защите Москвы и Государства тонули в бесконечных предательствах, бояр и князей.  Они устраивали заговоры, подбивали народ к восстанию, присягали на верность Лжедмитрию I.

Князь Мстиславский, Петр Басманов  присягнули Лжедмитрию I.  10 июня 1605 г Дворяне Плещеев и Пушкин, собрав народ, с Лобного места зачитали грамоту Лжедмитрия I, который от имени царевича Дмитрия  писал, что чудом спася, от убийц Бориса Годунова.  Он также прощал московским людям, которые  по неведению присягали Годуновым. Не обошлось и без щедрых обещаний и послаблений.

Народ Москвы колебался, но к народу обратился  Василий Шуйский:

—Люди добрые. Народ Москвы. К нам идёт истинный царевич и сын Ивана Грозного Дмитрий. Господь оборонил его от  подосланных убийц Бориса Годунова. Убийцы ошиблись и зарезали похожего на царевича мальчика. Благодаря Божьей воле Дмитрий остался жив. Он, по праву идет в Москву и станет царём России. Бориса Годунова Бог наказал, призвав его на суровый суд, где он ответит за все свои злодеяния, но остался его сын Федор, который будет продолжать не по закону править нами. Надо свергнуть его сбросить с престола! — Шуйский вдохнул побольше воздуха, крикнул, — Долой Годуновых!

Находившиеся в толпе подставные люди возопили:

—Долой Годуновых.

Долой Годуновых — подхватили сторонники Лжедмитрия  I  и бросились в Кремль. Разъярённая, беснующаяся толпа ворвалась в палаты царя, где мать  Федора, с помощью икон,  попыталась остановить безумие, но ни она, ни иконы не остановили зверского предательства. Юного царя стащили с трона и на глазах матери били ногами, затем задушили, терзали….  Мать Федора, пыталась как-то защитить сына, но её сбили с ног, затоптали….   

 

Часть шестая

Лжедмитрий I

Лжедмитрий I въезжал в Москву, свита царская раболепно  сопровождала его, но колокола церквей молчали, и только от одной звонница послышался звякающий звук, и тут же смолк. Новый пришлый царь гордо сидел в седле и надменным оком обозревал толпу. На его груди, в такт шагов лошади, покачивался крест.  Из уст в уста передавалась,  завораживая толпу новость:

—Крест, крест Дмитрия царевича….

—Это Митрий, это он, я его узнаю….

Вскоре толпа возопила:

—Многие лета царю Дмитрию.

Захар смотрел на  приблудного царя, и у него закралось сомнение:

—Не похож он на ребёнка-царевича, которого он видел много лет назад.  У этого человека не хватает того, чего было в избытке у мальчишки, с крестом храбро бросившегося  на татей.  Лицо без бороды…. Но сомнения быстро отошли в сторону, мысль неуверенная, но стойкая взяла верх.

—Время прошло много, я видел отрока, а ныне вижу мужчину…. Вскоре Лжедмитрий скрылся в Кремле, а толпа начала править бал.

—Почему молчат колокола? Патриарх, патриарх всему вина, это он придал царевича Дмитрия анафеме, Годунова спасал.

—Пусть присягнёт новому царю….

Князья Голицын и Мосальский со  многими людьми бросились на Патриарший двор, не найдя там Патриарха они стали рушить его. Напрасно князь Голицын призывал толпу двинуться на храм, но народ, позабыв о цели своего прихода, грабили дом святителя.

Когда на месте Патриаршего двора остались только руины, толпа бросилась к Успенскому храму Кремля.

В это время Иов, став на колени перед чудотворной Владимирской иконой Богоматери, молился со слезами: «О, Пречистая Владычица Богородица! Сия панагия и сан святительский возложены на меня, недостойного, в твоем храме, у Твоего чудотворного Образа. И я, грешный, 19 лет правил слово истины, хранил целость Православия; ныне же, по грехам нашим, как видим, на Православную веру наступает еретическая. Молим Тебя, Пречистая, спаси и утверди молитвами твоими Православие!».

Беснующаяся толпа, не дав закончить творить молитву, набросились на Патриарха,  сорвав  с него патриарший наряд, кричала:

—Отврати анафему, отврати от царя и присягни истинному царю Дмитрию, — Иоанновичу, —  стонала толпа.

Патриарх  встал во весь рост, поднял руку, но толпа продолжала вопить:

—Колокола молчали!  Колокола….

Князь Голицын тоже поднял руку и крикнул:

—Тихо Патриарх говорить будет.

Постепенно гул стих и в наступившей тишине Иов отчётливо сказал:

—Бесовское наваждение овладело вашими душами, вы принуждаете присягнуть еретику и немчинам, не бывать этому! — Патриарх осенил себя крестным знаменем, — Лжедмитрий предан анафеме….

Толпа взвыла и застонала:

—Смерть ему, смерть!

Большая часть её желала смерти Святителю, но не посмела убить его. После многих бесчестий и побоев, в простой черной рясе он был сослан в Старицкий монастырь.

Глумление над православной Верой не закончилось постригом Патриарха.  Изготовленная по приказу Бориса Годунова Плащаница, на которой,  помещены отлитые из чистого золота изображения Христа, Богоматери, 12 апостолов, была разодрана и разграблена. Золотое изображение Христа по велению самозванца, отправлено в Польшу. 

Князья Голицын и Мосальский, а также чиновники Молчанов и Шерефединов присягнули Лжедмитрию, и по его приказу, взяв с собою трех стрельцов, пришли в дом Годуновых  убили его обитателей, имущество разграбили.

Прах Бориса Годунова  и сына его Федора извлекли из могил Архангельского собора и погребли  в малоизвестном кладбище. Родственники и сторонники Годунова после побоев оказались в темнице….

Страсти толпы мало-помалу улеглись, пришло время осмысления. Сомнения навалились на Москву, многие помнили отрока Дмитрия и уверяли, что нет его в образе пришлого царя.

—Царь будто наш, а не наш совсем.

—Бороды нет, одевается не по-нашему

— В храм православный не ходит….

Москва роптала, противники самозванца могли в любой момент поднять бунт. Нужен для этого лишь повод. Такой повод нашёлся быстро. Москвичи требовали, чтобы царица Мария опознала в новом царе сына. Но и этого им было мало, они также потребовали привезти в Москву деда царевича — Михаила Нагова, чтобы и он узнал в царе Дмитрия Ивановича.

Царица Мария въезжала в Москву под звон колоколов, толпа кланялась ей, приветствовала криками.

В Грановитой палате собрались: духовенство, многие бывшие опальные бояре, дьяки, купцы,  служивый и дворянский  люд. Царица сидела в кресле, её смуглое лицо заметно побледнело. Василий Шуйский руководил действом. Он подошёл к Марии и спросил:

—Ваше Высочество, вы готовы к встрече с сыном?

—Да, готова.

Войдя в палату, самозванец и быстро подошёл к царице Марии, стал на колени и, уронив голову, заплакал.

—Матушка,  я так давно тебя не видел, ты дала мне жизнь, спасла меня от смерти, я тосковал за тобою.

Мария Фёдоровна сжалась в комочек, она ждала сына, и он пришёл, он рядом.   Она спросила себя:

—Мой ли это сын? — точно ответить она не смогла даже себе.

 Много лет минуло, из мальчишки вырос красивый мужчина. Она также помнила, что её предупредили, что если она не признает в царе Дмитрия, то весь род Ногиных ждёт лютая смерть. Много мыслей вихрем пролетело в её голове, и она решилась.

—Сынок, Дмитрий, — Мария положила руку на голову самозванца.

По палате прокатился гул удовлетворения.   Михаил Нагой смотрел на царя и не находил породных черт  Нагих, но задавливал свои сомнения, но только до того, как его  дочь признала в новом царе Дмитрия. Он согласно кивнул головой, признавая в нем племянника. Остались только сомнения в том, что будут ли выполнены обещания по возврату его семье отобранного имущества и званий….

Торжества вылились далеко за пределы Кремля, а в Грановитой палате, по уже сложившемуся укладу, начался пир.

Царь садился за стол без молитвы, в палате возник лёгкий ропот, бояре и приглашенный люд стали, в недоумении переглядываться.

—Царь не чтит обычаи Руси….

Странности в поведении царя  стали проявляться стремительно.

В городе  поползли слухи, что новый царь  не  креститься перед иконами, стреляет в медведей из пушки и самое страшное, бесчестит девушек.

—Дочь Годунова Ксению, в наложницы взял,  это только у басурман такое бывает…. Не наш он, не Дмитрий….

—Не наш это царь, волос на морде  не носит, немчин он, не Дмитрий.

 

***

Сенатор Юрий Мнишек пришёл к королю  Польши, Сигизмунду III, чтобы обсудить положение в Москве. Ему было чем гордиться. Им задуманная комбинация выполнена с блеском. Лжедмитрий и жених его дочери Марины – царь всея Руси.

В разговоре с царем,  он надеялся реализовать тайну надежду.

После обыденного обмена любезностями, довольный воцарением Лжедмитрия I, король  не удержался в самовосхвалении.

—Каков план? Каков план покорения России?  А?  Не зря днями и ночами я вынашивал его. Многие в сенате меня подталкивали к войне, а русские сами себя съели.

Мнишека покоробили  рассуждения о причастности плана к королю, но он промолчал, главный разговор был впереди. Выждав, пока король выговорится, осторожно сказал:

—Царицу ему надо, нашу, католичку, а то найдется русская  и перетянет Гришку Отрепьева в Православие, — сенатор примолк, наблюдая за реакцией короля, но  воздушное настроение его помешало вникнуть в суть услышанного.

—Нет, не ошиблись мы, заменив  царевича на Гришку Отрепьева. Теперь Москва, под нами, под Польшей. Теперь Варшава центр мира.

—Ваше Величество, но надо ещё сделать так, чтобы в Отрепьева поверили, как в  царя. В противном случае нас ждет неудача.

—Неудача? — Сигизмунд с иронией  взглянул на сенатора, — теперь мои гетманы беспрепятственно войдут в Москву и никакие восстания не смогут свергнуть Гришку.

—Гришка сам себя может свергнуть, если за ним не присматривать.

—Что ты имеешь в виду?

—Человек он неуравновешенный, начнёт делать глупости.

—Какие глупости? — насторожился король.

—Женщин любит. Это в России не принято. Царь должен быть верен семье.

 —Что предлагаешь?

—Женить его.

—Хитёр ты сенатор.  Дочь в царицы хочешь пристроить?

—Такой вариант будет идеальным, главное будет исключено предательство, к тому же вся информация из Москвы будет достоверной.

Король  помолчал,  его волновал вопрос:

—А не задумал ли Мнишек свою игру, — но, не увидев перспективы для него, согласился.

—Отсылай дочь в Москву.

 

 

***

В Москве, несмелые разговоры перешли в громкий ропот, а когда царь женился на католичке Марине Мнишек, и она отказалась принять православие, город забурлил недовольством, во главе которого стал Василий Шуйский. Начались жестокие расправы над всеми неугодными  людьми. Многих пытали, казнили, душили в темницах, ссылали лишь за одно слово «расстрига». Василий Шуйский был заключён в темницу, но, узнав о борьбе Шуйского против Годуновых, Лжедмитрий I  простил его.

Подливали масла в огонь сами поляки, которые вели себя надменно и дерзко. Они не церемонились, с людьми, бесчестили девушек и женщин. Многие поклялись воткнуть нож в грудь  ляху.  

Сомнения Захара  в подлинности Дмитрия подкреплялись  возрастающими  выступлениями людей против нового царя.   Москва, как потревоженный улей гудела спорящими голосами. Всё больше горожан склонялась к тому, что царь ненастоящий….

Назревающие события не смогли заглушить мысли о Маланье.   Маланья  все сильнее овладевала его разумом и душой. Он даже начинал поиск,  но каждый раз прекращал его, ревность язвила.

—Она уж давно нашла спутника в этой бурлящей жизни.  Поди, уже и забыла обо мне, в царских-то хоромах.

 Захар в мыслях своих представлял, что она уже давно мужняя жена за богатым дьяком, нарожала детишек, а иногда она виделась монашкой….   Мысли и желания его смешивались, борясь друг с другом, но непреодолимое влечение к ней взяло верх.

Захар помнил, слова игуменьи монастыря о том,  что Маланью забрала с собой царица Ирина, которая ныне отреклась от престола и приняла постриг. Появилась  слабая надежда на то, что Маланья тоже обитает в  монастыре. Слабая  надежда постепенно переросла в непреодолимое желание увидеть её.  Возможность отыскать  Маланью  гнала его к монастырским воротам. Прислужница выслушала Захара, позвала Игуменью, которая разочаровала его.

—Да, Маланья приехала в монастырь вместе с царицей Ириной, но постриг не приняла,  но оставалась здесь, помогала царице.

—Где же она сейчас?

—Два года назад царица умерла, а Маланья не захотела оставаться ушла….

—Куда ушла? — перебил Захар игуменью.

Это мне неведомо, но прошёл слух, что вышла она замуж за какого-то дьяка.

—Кто дьяк-то?

—Этого я тоже не ведаю и более ничего сказать не могу.

—Может она поделилась своими думками с кем-то из монашек?

—Я позову послушницу, он приведет инокиню, с которой Маланья жила в одной келье.

Через некоторое время, пришедшая монашка и рассказала, что у Маланьи был человек, Шестаков Иван, он служил  дьяком при Думе, но она не могла покинуть царицу Ирину. Помогала ей. Только после смерти царицы, она ушла, куда не знаю.

Захар решил искать дьяка Шестакова, но события стали развиваться стремительно.

 

***

Москва была на пороге бунта,  большая часть горожан требовало подтверждения  того, что царском троне не сын Грозного, а подставной царь.

Василий Шуйский, возглавлявший заговор решил встретиться с царицей Марией.  Встреча состоялась в монастыре Кремля. Войдя в келью, Шуйский постарался придать своему визиту наибольшую почтительность, он поклонился. И хотя ему было непросто, дотронулся до пола.

—Многие лета, царица, позволь присесть у твоих ног.

—Тебе тоже долго жить. Присаживайся и говори, старый лис, зачем пожаловал?

—Дело моё тайное и требует скорейшего решения.

—Что бунт назревает? Пришёл спрашивать о Дмитрии?

—Так, матушка так,

—Ты же ездил в Углич, должен знать о смерти его всё.

—Много сомнений было, я ничего нигде не добился. Мне показалось, что спрятаны все концы. Потому для себя я решил, что царевич Дмитрий жив.

—Зачем пришёл, если ты помогал, — она, будто споткнулась в своей речи, затем пересилила растерянность, продолжила, — Дмитрию.

—Его подменили в Польше. Это не твой сын.

Шуйский вперил свой взгляд в лицо царицы, а она вдруг обмякла и сказала:

—Я это знаю.

—Зачем признавала его?

—Сначала я даже засомневалась, но потом поняла, что случилась подмена. Скорее всего, сына Дмитрия уже нет в живых, но еще остался род Нагих. Если бы я сказала правду, то наш род,  от мала до велика, был бы казнён.

—Почему, сейчас ты мне открылась?

—Я знаю, что всё скоро изменится и самозванцу уже не до меня. Иди, поднимай народ, теперь у тебя есть, что ему говорить….

Шуйский собрал верных бояр и передал им разговор с царицей Марией. После его слов, все поддержали мятеж. Шуйский предложил разделиться. Одна толпа перебьёт поляков, охраняющих  ворота, вторая ворвётся в Кремль и расправится с самозванцем.

В ночь на 17 мая 1606 г, набат поднял народное восстание против поляков. Бояре ворвались в Кремль, в палаты царя. Он остановил их крестом и словами:

—Я сын Ивана Грозного и царь ваш по праву….

Но ему не дали договорить, ударили с криком:

—Говори, б…..  сын, кто ты таков? Кто твой отец? Как тебя зовут? Откуда ты?

—Вы знаете, я царь ваш и великий князь Дмитрий, сын царя Ивана Васильевича. Вы меня признали и венчали на царство. Если теперь еще не верите, спросите у моей матери, — она в монастыре, спросите ее, правду ли я говорю; или вынесите меня на Лобное место и дайте говорить.

—Нет здесь твоей матери!

— Моя мать в монастыре царица Мария, после постриги Марфа.

Самозванца вытащили на лобное место, толпа скопилась у ворот Вознесенского монастыря, требуя слов царицы.

— Говори, царица Марфа, твой ли это сын?

Марфа вышла к людям и ответила:

—Нет, не мой.

Шуйский был среди толпы и уверял:

—У неё был единственный сын, но он убит в Угличе.

—Толпа взревела и бросилась на самозванца.

Труп Лжедмитрия после поругания сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили им из царь-пушки в ту сторону, откуда он пришел.

В это же время московский люд «бил поляков». Сто человек нападали на одного – такова была цена беззакония ляхов! Число жертв  превысило  тысячу, не считая раненных.

Жена Лжедмитрия I Марина Мнишек чудом спаслась.

Михаила Головина нашли удавленным недалеко от монастырских ворот.

 

***

Король Сигизмунд III имел право быть довольным собой. Его план с воцарением Лжедмитрия удался на славу. Россия под его полным контролем. Он с неким чувством величия размышлял:

— Россия под моим полным контролем. Теперь надо думать, как присоединить её к Польше. Маленькая Польша, по сути, владеет Литвой, а теперь ещё и Россией. Его мечты распространились на многие медвежьи леса и плодородные нивы Юга России и даже далёкую Сибирь. Теперь он владеет её золотом и пушниной, теперь вся Россия на коленях. Я монарх огромного государства!

 Вдруг его торжество души и тела прервала неспокойная мысль:

—Где будет столица?

Этот далеко не праздный вопрос поверг короля в некоторое беспокойство.

—Москва? Нет, Москва слишком беспокойна.  Варшава, конечно же, Варшава!   Но не восстанет ли народ Руси против Варшавы? Нет, всё же Москва, её признает даже папа Римский.

—Простите, Ваше Величество, — разрешите войти, на пороге стоял  Юрий Мнишек. Его встревоженный голос остудил мечтания короля, вызвал недовольство.

—Что такое стряслось?

—Простите, Ваше Величество, в Москве восстание. Гришка Отрепьев убит, тело его сожжено. Прахом его пальнули из цар-пушки.

Короля будто окатили холодной водой, он долго молчал, в голову неожиданно пришла украинская поговорка: «Не кажи гоп, пока не перепрянешь». Сигизмунд пытался отогнать навязчивую мысль, но она упорно овладевала им.

Мнишек даже заволновался за короля:

—Ваше величество, вы слышали, что я сказал?

—Да, слышал, — наконец справившись с собой, ответил король, — откуда весть?

—Дочь Марина чудом спаслась, приехала и  все рассказала.

—Что стало причиной провала?

—Народ не принял царя-католика. Не соблюдение обычаев страны возмутило Москву. Они восстали. Царица Мария Нагая и её братец заявили, что он не их племянник, а самозванец. Следовало  бы посылать настоящего Дмитрия.

—Он  постарался бы избавиться от зависимости от Польши, результат был бы таким же.

—Что теперь гадать, надо думать, как поступать далее.

—Какая обстановка на Руси?

—Судя по всему там очень неспокойно, Шуйского выбрали царём,  но недовольство его царствованием растёт, может вспыхнуть восстание против него.

—Говоришь, дочь спаслась?

—Спаслась, слава Пресвятой деве Марии.

 

Часть седьмая

Царь  

 

***

Москва после переворота не скоро пришла в себя. Ранним утром 19 мая народ  повалил к Кремлю и вскоре заполнил площадь перед ней. На лобное место вышли почитаемые бояре, один из которых предложил народу избрать Патриарха. Предложение смутило толпу, но ненадолго, из недр её выплеснулся крик:

—Царь нам нужнее! Царь!

Второй голос не менее зычный выкрикнул имя будущего царя.

—Шуйского царём, Шуйского Василия.

Толпа подхватила:

—Шуйского, Шуйского….

 Царское венчание проходило в храме Успения, со всеми торжественными обрядами, но без всякой  пышности: корону Мономахову возложил на Василия Митрополит Новогородский.  Народ славил Венценосца с усердием; гости и купцы подносили щедрые подарки.  Шуйский присягнул тому, чтобы без Думы боярской суда чинить не будет и без участия Земского Собора управлять державой не станет. «Чтобы ни над кем не сделать без собору никакого дурна».

«Позволил есми яз... целовати крест на том, что мне, великому государю, всякого человека, не осудя истинным судом с бояре своими смерти, не предати, и вотчин и дворов и животов у братии их и у жен и у детей не отымати, будет, которые с ними в мысли не были, также у гостей и у торговых и у черных людей, хота который по суду и по сыску дойдет и до смертныя вины, и после их у жен и у детей дворов и лавок и животов не отымати, будет с ними он в той вине невинны. Да и доводов ложных мне, великому государю, не слушати, а сыскивати всякими сыски накрепко и ставяти с очей на очи, чтобы в том православное христианство безвинно не гибло; а кто на кого солжет, и сыскав того казнити, смотря по вине его».

Другими словами царь Шуйский  отказывался:  от полновластия, от недостойных способов его проявления и обещал  воздерживаться от причуд личного произвола.

Вслед за избранием Шуйского царём, был избран Патриарх, бывший казанский митрополит Гермоген.

Избрание Шуйского царем вызвало непонимание не только в Москве, но и в других городах.

Сразу после венчания Шуйского на царство в Москве стали бродить сомнения и толки, москвитяне стали роптать и вспоминать Бориса Годунова.

—Царь Годунов ждал пока его изберёт Земской Собор, говорил с народом, давал послабления, а этот взобрался на трон самочинно.

 Недовольство в народе усиливалось, крепло.

Шуйский почувствовал отчуждение народа и  постарался, как-то смягчить его. Бориса  Годунова теперь  стали оплакивать и жалеть.   По велению Шуйского тело Бориса Годунова, его жены и сына перезахоронили.

Церемония перенесения праха Годуновых была превращена в обряд воз­вращения семье Бориса признания  его царства.  Гроб Бориса несли 20 монахов, его сына Федора Борисовича — 20 бояр, жены Бориса — также 20 бояр. Процессия двигалась пешком до самых Троицких ворот, а затем сопровождали  в Троицкий монастырь....    Дочь Бориса Федоровича Ксения ехала на санях следом за  телами, оплакивала не только свою семью, но и свою раздавленную долю.

Чтобы погасить разные мысли и доводы о спасении Дмитрия Углицкого, сына Грозного, Шуйский  приказал перевезти останки Дмитрия из Углича в Москву и перезахоронить в  Архангельском соборе.

Своими действиями царь Шуйский, как бы примирял сторонников Годунова и приверженцев  династии Ивана Грозного.  Смута затаилась лишь на малое время и показала свой норов сразу после ссылки  в Путивль за преданность Лжедмитрию князя Григория Петровича Шаховского.

Вспыхнули волнения в самой Москве. Толпа народа пришла к Кремлю, стала выкрикивать всякие непристойности:

—Шуйский, ты не царь, тебя никто не выбирал. Уходи!

—Дмитрий жив, он придёт и накажет тебя!

Шуйский увидел толпу и, услышав, то о чём она кричала, сказал своему окружению:

—Не надо выдумывать коварных средств, если хотят от меня избавиться, то народ, избрав его царем, может и низложить меня, отдам  престол без сопротивления.

—Василий Иванович! — взмолились бояре, мы крест целовали, мы верны тебе.

—Так найдите и накажите виновных, — в сердцах бросил царь.

Бояре вышли к народу стали уговаривать:

—Вам мало Гришки Отрепьева и поляков? Хотите, чтобы царь ушёл, но кто придёт, еще один Гришка. Царевич Дмитрий мертв, его не воскресить. Расходитесь.

Толпа вняла уговорам, стала расходиться, но несколько человек продолжали бесчинствовать.

—Дмитрий жив, он спася!

Пятерых крикунов схватили, высекли кнутом.

 

***

Захар, вошедший в Москву с  войсками Лжедмитрия, вскоре  разочаровался в своём выборе.  Бесчинство поляков и ходившие по Москве слухи о нечестивом Дмитрии окончательно убедили его в неправильности выбранного им пути.  Во время восстания против Лжедмитрия I, он уже сражался на стороне восставших. Гибель самозванца воспринял, как искупление.

Его  сердце заполняла она, Маланья. Используя затишье в Москве, он решил найти её мужа, думского дьяка Шестакова.

Найти его усадьбу оказалось несложно. Он с замиранием сердца подходил к воротам зажиточного имения, но не мог представить, как и с какими словами, он в них постучится.  Такая задача оказалась не из лёгких. Захар придумывал причины, которые могли бы помочь ему войти в этот дом, но тут же отвергал. Он ходил вокруг усадьбы дьяека Щёлкова, но она казалась ему необитаемой.

Наконец, он решился спросить о своих подозрениях у женщины, вышедшей из соседнего дома:

—Жёнка, остановись, мне надо, очень надо спросить….

Женщина оказалась словоохотливой и даже чуть игривой.

—Что надо удалому молодцу? Никак зазнобу потерял. Если не найдёшь, приходи, я приму.

—А муж-то как? Не зашибёт?

Женщина смутилась и грустно ответила:

—Пусть бил бы каждый день, да был бы живым, — после горестной паузы спросила, — что хотел спросить?

Захар замешкался с ответом, а жёнка, приняв прежний вид, стала пытать его:

—Никак зазноба свела с ума? Спрашивай, помогу.

—Кто в этом доме живёт? — наконец, нашёлся Захар.

Женщина опять погрустнела:

— Никто не живёт.

—Почему? — с упавшим сердцем спросил он.

—Приехали, какие-то люди, хозяина убили, его жену увезли с собой.

—Как звали его жену?

—Маланья. Её увезли, а детки остались одни.  Каково теперь им будет в такой жизни?

—Дети где?

—А пошто ты всё расспрашиваешь? Может ты тать какой?

Захар смутился:

—Маланья была моей зазнобой, ты угадала.

—Ты не Захар ли, по случаю?

—Да, я Захар. Дети где?

—Ты, правда, Захар?

—Правда, правда и то, что жизнь разлучила нас, она к царице, я воевать.

—Зачем тебе дети?

—Я заберу их с собой.

—Дети у меня. К чему их забирать, приходи ко мне, вместе жить будем.

В глазах жёнки засветился огонёк надежды.

—Сегодня я уйду, предупрежу друга, а завтра приду с подарками. Как зовут тебя, Весна красна?

Счастьем сверкнули её глаза.

— Настей меня зовут! Приходи, ждать будем.

Никола встретил друга расспросами. Захар, не скрывая обо всём рассказал, чем вызвал вопрос.

—Ты останешься у этой жёнки?

—Она красивая бабенка, но я продолжу искать Маланью.

—Обнадёжил и в кусты?

—Ничего ей не обещал, — виновато стал отбиваться Захар.   

Чувство вины, всё же вползло в его душу, он начал искать выход.

—Никола, айда со мной! Бабёнка зело красна.

Никола почесал затылок и решился.

—Где наша не пропадала?

В утренний час Захар и Никола, купив хлеба, пошли к заветному дому, но их ждала страшная картина. Ворота дворища, где жила Настя  сорваны, а в доме следы погрома.

Через расспросы им стало известно, что налетели поляки, Настю и детей куда-то увезли.

—Пойдем, Захар, пойдём, — зло бросил Никола.

—Куда…?

—Мечи точить, ляхов надо рубить, беспощадно рубить.

 

***

Король Польши  Сигизмунд III довольно потирал руки, его радовали известия из России. Там, города один за другим оказывались подчиняться Шуйскому. Королю даже показалось, что пришла пора начать войну, против России. Он позвонил в колокольчик, чтобы отдать необходимые распоряжение, но какая-то затаённая тревога остановила его. Когда вошёл слуга, он приказал вызвать к нему сенатора Юрия Мнишека.

Едва тот переступил порог, как король огорошил его сообщением:

—Я думаю начать войну с Россией, надеюсь найти понимание в Сейме.

Мнишек задумался и когда взвесил все за и протии ответил:

—Я не думаю, что надо начинать войну, еще не время.

—Прочему? Против Шуйского восстают города, в Москве волнения. Надо им только помочь….

—Россия по-прежнему сильна, надо её обескровить.

—Как? Отрепьев убит….

—Все восстания в России обособлены, разъединены. Надо их собрать в общий кулак и тогда они сами преподнесут нам власть в стране. Нужен ещё один Дмитрий.

—Его прахом стрельнули из пушки. Мы его  не соберём, — Сигизмунд насмешливо смотрел на сенатора.

—Надо воскресить его. Пустим слух, что он опять спасся.

—Но это будет совсем другой человек, непохожий на царевича. В Росси быстро разберутся и опять им пальнут и пушки.

—Это не важно, новый Дмитрий нужен только для того, чтобы все восставшие города объединились и смели Шуйского с трона, а новым Дмитрием, мы сами пальнём из пушки. Как только на Руси начнётся хаос безвластия, наши войска войдут на земли Руси.

—План хорош, но у нас нет никакого Дмитрия, где его взять?

—Я начну поиски.

—А пока…?

—А пока у нас есть прикормленный атаман Иван Болотников. Мы его вызовем сюда, дадим тысячу воинов, объявим, что с этим войском идет Дмитрий. К этому войску станут присоединяться многие недовольные воинства и города.

Но Дмитрия, то нет! — Сигизмунд разочарованно развёл руками.

—Пока Болотников будет собирать войско, мы Дмитрия найдем.

—Надо ему в помощь послать литовского воеводу Яна Сапегу.

—Это мы сделаем.

Мнишек, собрался уже уходить, как последовал коварный вопрос короля:

—Ты говорил, что дочь спаслась. Как её самочувствие?

—Да, слава Пресвятой Деве Марии, она чудом спаслась. Чувствует себя хорошо.

—Если будет новый Дмитрий, то для полной достоверности, с ним должна быть твоя дочь.

Юрий Мнишек уже пожалел, что предложил королю свой план, который опять подвергал дочь смертельной опасности.

—Нет, дочь я больше не пущу.

—Я надеюсь, что ты поторопился с ответом, — жестко сказал король, мой план будет выполнен.

—Но….

Сенатор приготовился к отпору королю, но тот опередил его.

—Будучи  царицей, твоя дочь немало прислала тебе богатств. Одна плащаница, изготовленная Годуновым, стоит немало. Придется многое сдать в казну.

—Я отдам всё в казну, но дочь останется дома.

Сигизмунд едва не стал кричать на собеседника, но вспомнив, что за ним стоит Сенат, который его не поймет, смирился.

—Иди, но без твоей дочери наша затея может провалиться, — заметно миролюбивее сказал король.

Мнишек, в душе хмуро усмехнулся:

—Оказывается это уже не мой план, а его, короля….

 

Юрий Мнишек, памятуя о том, что дочь его Марина должна была, выполняя приказ короля, отправиться в полную смертельных опасностей  Россию, сознательно затягивал подбор нового Лжедмитрия. Король торопил, но всё осталось по-прежнему.

 

***

Шаховской, приехав в Путивль обуреваемый злобой на царя.  Он ещё понятия не имел, что делать и как поступить, но точно знал, что будет бороться за свержение Шуйского. В городе ходили  волнительные толки, что Шуйский не царь, Путивль  не голосовал за него и потому город свободен от присяги ему. Шаховскому пришла мысль, что он должен возглавить недовольство Путивля, но как это сделать придумать не мог.

День катился к вечеру, как к нему вошёл слуга и известил:

—Князь, к тебе посол от царя Дмитрия Ивановича.

—От кого? — Шаховской содрогнулся, в его голове мелькнула страшная мысль, — посланник с того света….

Слуга понял чувства хозяина и пояснил:

—Он говорит, что царь Дмитрий спасся, от расправы, он жив.

Князь задумался. В нём боролись два чувства. Он знал, что Лжедмитрий убит и нет никакого Дмитрия, но второе чувство толкало его к мщению.

—Зови.

В горницу вошёл, с виду служивый человек, поклонился и сказал в приветствие:

—Здоровья доброго, князь.

—Будь здоров, — буркнул в ответ Шаховской, внимательно рассматривая пришельца, — с чем пришёл?

—Грамоту от Богом спасенного царя Дмитрия Ивановича.

—Его прахом пальнули из пушки, — не приняв правила игры, ответил Шаховской.

—Так думаешь, ты князь, а народ думает по-другому. Народ любит сына Ивана Грозного и хочет видеть его на престоле, — слово «хочет»  гость выделил, будто намекал на что-то.

—Давай грамоту.

В грамоте сообщалось:

— Я есть  царь Дмитрий, венчанный на царство в России, Божьей помощью спасен.

Самозванец Шуйский, который самочинно захватил престол мой, унаследованный от отца моего Ивана Грозного, должен быть наказан и казнен, как изменник. Чтобы усмирить народ, я Царской волей своей, прощу провинности сторонников Шуйского.

Я царь и самодержец России велю народу своему восстать  и присоединиться к всеобщему гневу. Придя в моё войско, вы получите многие послабления в жизни своей….

Шаховской читал грамоту и понимал, что ответив этому человеку, он становится изменником России.

—Ты откуда? Из Литвы?

—Из Польши.

—Один чёрт…, — Шаховской, так и не смог погасить в себе ненависть к Шуйскому, именно она толкнула его на предательство, — Что я должен делать?

—Путивль готов к восстанию, его надо возглавить.

—Передай самодержцу, что город уже восстал.

—Собирай, князь, войско и двигайся на Москву.

Утром князь, собрал жителей и объявил им, что царь Дмитрий, избежал казни, он жив и скрывается от врагов.  Горожане, оскорблённые тем, что не участвовали в голосовании, сразу, поддержали князя и восстали против Шуйского, их примеру последовали другие северские города. Воевода Черниговский, Андрей Телятевский также примкнули к ним. Невесть откуда появился ещё один искатель престола, он объявил себя царевичем Петром. Собрав пятнадцать тысяч бродяг и дворян, он пошёл на Москву. Подойдя к городу, Петр соединился с силами Шаховского.

 

***

 

Москва на время успокоилась, но на окраинах  мятеж набирал силу,  захватывая всё новые города и веси.

Из Польши, с небольшим отрядом, пришёл  Иван Болотников и клятвенно  заявил, что видел живого царевича Дмитрия, который поручил ему поднять восстание. Отряд  его казаков   в 1200 сабель разгромил  пятитысячное войско царя и двигался к Москве.  Всё новые и новые города присягали, целуя крест Лжедмитрию II. Из крупных городов только Казань, Нижний Новгород, Великий Новгород и Псков сохранили верность московскому царю.

Смоленск, граничил с пределами Речи Посполитой и потому знал, что могут принести на Русь поляки и их ставленники. Город готовился сражаться  за царя.

Болотников, всё ближе подходил к Москве, города сдавались без боя. Присягали Дмитрию, но чем ближе была Москва, тем чаще и грознее слышались вопросы к Ивану Болотникову.

—Где Дмитрий?  Кого на трон сажать?

 Вдобавок ко всему, перед Болотниковым возникла неразрешимая проблема. Дворяне и дети боярские не хотели быть наравне с чернью. На вопросы, заданные Болотникову ответа не было. Начался отток  людей из войска.   Наметились трудности по управлению войском, многочисленная рать плохо подчинялась приказам, буйствовала, грабила города, которые  стали противоборствовать. То в одном месте, то в другом, недовольные горожане  убивали пришлых вояк. Навстречу бандитской лаве выступило войско юного князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.

Царь Шуйский  разослал  строгие приказы по городам и весями, в которых взывал о помощи.  Народ откликнулся, служилые люди стали пополнять войско русское, собралось до 100 000 человек.

Под командованием самого царя, целый день шло упорное сражение, и Шуйский одержал победу. Шаховской, Болотников и Пётр  отступили в Тулу, а Шуйский начал осаду.  Чтобы ускорить падение Тулы, город решили затопить.  Мешками с песком, перекрали русло реки Упа.   В городе начался голод, Болотников  Шаховской и Пётр пошли на переговоры с царем, они соглашались сдать город взамен на помилование. Шуйский обещал пощаду. 10 октября 1607 года Тула сдалась. Мнимого царевича Петра повесили, Болотникова сослали в Каргополь и там утопили. Шаховского сослали на Кубенское озеро в глухой монастырь.

 

***

Сигизмунд накапливал гнев на своего советника Мнишека, и едва тот появился в дверях кабинета, обрушился на него:

—Ты изменник, ты заслуживаешь  казни, лютой казни….

Дождавшись, пока поток угроз и оскорблений иссякнет, сенатор спросил:

—Что случилось?

—Случи-илось? — взревел король, — разгром случился, по твоей вине случился.

—Какой разгром?

—А такой.  Болотников просил прислать Дмитрия, а его так и не послали, по твоей вине не послали. Теперь Болотникова утопили, как котенка в  бадье. Было войско, да нет теперь его. Когда будет готов Дмитрий?

—Он готов, но я должен иметь гарантии, что моя дочь в этом участвовать не будет.

—Хорошо, согласен, готовь поход Дмитрия на Россию.

Король устало сел в кресло.  Его глаза метнули на Мнишека злобный взгляд.

—Готовь и помни, что твоя дочь может встретить опасности здесь, в Польше.

Мнишек ушёл, а Сигизмунд приказал доставить к нему дочь его Марину.

Разговор с ней король начал вкрадчиво, с расспросов о России, о царящих там опасностях. Прослушав её рассказ, глядя в её глаза, задал прямой и жёсткиё вопрос:

—Еще раз поедешь в Россию?

—Нет,  моя жизнь дороже царствования над варварами.

—Ты не хочешь быть царицей Руси?

Марина опустила голову и отрицательно покачала головой.

—А что тебя ждёт в Польше? А?

Марина поняла намёк, вкинула взгляд на короля.

—Мне страшно….

—А за отца не страшно, за его богатство не страшно?

—Вы не посмеете!

—Посмею, я король, посмею пустить твоего папеньку нищим по свету. Король может приказать всё….

—Я согласна, я выполню всё, что прикажете.

 

***

Едва войско царя справилось с восстанием Ивана  Болотникова, как объявился Лжедмитрий II, который  собрал под свои знамена  около пятнадцати тысяч человек. Состав войска был весьма пёстрым, но в основном это были искатели приключений из Польши, казаки Дона и лесные шайки.  Количество мятежников, по мере приближения к Москве быстро увеличивалось. Летом 1608 г. самозванец подошел к Москве. Лжедмитрий II остановился в 17 километрах от Кремля, в местечке Тушино.  Вскоре в Тушине оказалась и Марина Мнишек. Она признала в нем своего мужа, что  подтверждало  спасение Лжедмитрия I,   а значит и царевича Дмитрия. Мятежники и разного рода бродяги валили в его войско повсеместно.

Самозванец имел в своем распоряжении 15 тысяч поляков и казаков, 50 или
60 тысяч российский мужиков. Надо сказать, что вооружение простого люда было плохое, в основном топоры и рогатины.  Москва противопоставила около 100000 воинов  и         множество пушек. К тому же стены, возведённые из кирпича, надёжно защищали город.

Создалась ситуация, кода войско самозванца не могло взять Москву, а царские войска не могли рассеять неприятеля.

Литовский вельможа Ян Сапега привел с собой ещё около семи тысяч человек, будучи человеком жадным и нетерпеливым, пошёл   грабить монастыри.  Троицкая Лавра Святого Сергия  в Тушино бала лакомым кусочком, притягивала ляхов  богатством, множеством золотых и серебряных сосудов, драгоценных каменьев, образов, крестов, казной и запасами продовольствия. К нему присоединились алчные на поживу: князь Константин Вишневецкий и Тишкевич.  Тридцатитысячное войско  осадило Свято-Троицкую Лавру.

Воеводы Тушино: Князь Григорий Долгорукий и Алексей Голохвастов, будучи в осаде, проявив мужество, делали вылазки, нанося панам существенный урон. Эти вылазки позволили жителям окрестности сжечь свои дома и укрыться в Лавре.  В кельях монастыря образовалась ужасная теснота, но Лавра приняла всех.

Воеводы Долгорукий с Голохвастовым первые, над гробом Святого Сергия, поцеловали крест в том, что не допустят измены и будут биться до смертного часа. Воины ратные и монастырские повторили клятву любви и братства.  Осажденная Лавра готовилась  борьбе кровопролитной,  они были готовы испить чашу смертную за отечество. Клятва подкрепилась решимостью и подпитывалась непрерывным пением Молитв, которые не смолкали ни днём, ни ночью….

Долгое время продолжалась осада монастыря, но его защитники не собирались сдаваться. Видя бесплодность попыток сломить защитников Лавры,  Сапега и Лисовский писали к Воеводам:  «Покоритесь Дмитрию, истинному Царю вашему и нашему, который не только сильнее, но и милостивее лжецаря Шуйского, имея, чем жаловать верных, ибо владеет уже едва не всем государством, стеснив своего злодея в Москве осажденной. Если мирно сдадитесь, то будете Наместниками Турецкого города и Владетелями многих сел богатых; в случае бесполезного упорства, падут ваши головы».

Не устрашились воины и монахи  дали достойный ответ: «Упование наше есть Святая Троица, стена и щит — Богоматерь, Святые Сергий и Никон — сподвижники: не страшимся!»

Раздосадованный дерзким ответом, Лисовский приказал обстреливать монастырь из пушек, но шестинедельная пальба не поколебала ни стен монастыря, ни духа его защитников.  Иноки, деля с воинами опасности и труды, ежедневно обходили стены со святыми иконами, и Господь хранил их и помогал  в борьбе.

Стрельцы и верные царю и отечеству казаки спустились на веревках со стены, напали на лагерь и  перерезали всех ляхов. Вылазка князя Долгорукого и Голохвастова,  позволила разрушить пушечные бойницы.  В жестокой и злой сече, многие защитники Лавры пали, но никто не сдался в плен и всех убиенных принесли в монастырь.   

Яростный штурм монастыря Сапега предпринял ночью, но защитники вовремя заметили нападавших поляков. Во рву подожгли солому, тьма ночи отступила, дав возможность пушкарям Лавры вести губительный огонь.

 Битвы продолжались. Много  смелых вылазок совершили осадные герои, многих врагов убили, но осаду разорвать ее смогли.

Наступившая зима усложнила защиту монастыря.  Отсутствие дров, стало ещё большим врагом, чем ляхи. Люди гибли от холода и болезней, многие были убиты во время попыток заготовить дрова. Но холод не щадил и их врагов.

Поляки и их помощники изменники, изнуренное тщетными усилиями и холодом,  ушли, чем позволили заготавливать дрова, но начался мор от цинги. Умирало в день от двадцати до пятидесяти человек….

Поляки ослабили натиск, веруя в то, что скоро защитники вымрут сами, но весна прекратила мор.  Сапега решился на штурм.  Лавра тоже изготовилась к бою, на стены вышли все, даже женщины.

Ждали часа. Наступившая ночь скрыла неприятеля.  Ляхи как змеи ползли ко рву со стенобитными орудиями, щитами, лестницами. Пушечный выстрел известил о начале штурма. Готовые к смерти, защитники Лавры уже не могли ничего страшиться, каждый без смятения шёл навстречу смерти.  В этом бою защитников Лары, ждала победа или смерть. Они стреляли, кололи, метали камни, лили на головы врага зажженную смолу и серу, лили вар, ослепляли глаза известию.

Ляхи, увидев не преодолимую силу мужества, стали отступать, чем воспользовались защитники  монастыря, они из последних сил совершили вылазку, где продолжили уничтожение врага. Ляхов и изменников били во рвах, гнали в поле….   Полная победа увенчалась благодарственным молебном.  В  храме Троицы опять  звучали торжественные молитвы во Славу Господа Бога.

 

***

 Москва, обладая большим войском, многими пушками, не смогла разорвать осаду столицы. Царь Василий уповал на помощь извне, он рассылал приказы воеводам, которые находились вдали от Москвы. Для того чтобы пришла помощь, требовалось время.

Лжедмитрий II, не имея достаточных сил взять Москву, стал присоединять многие города.  Первым сдался город Суздаль. Ростов не внял посланиям Лжедмитрия II. Митрополит Ростовский  Филарет с немногими  воинами и гражданами закрылись в Соборной церкви: все исповедались, причастились и ждали неприятеля или смерти. Ляхи ворвались в церковь,  воины и жители Ростова окружили Филарета и бились до полного изнеможения. Но силы оказались неравными, храм наполнился трупами.  Митрополита схватили  и, сорвав с него ризы, одели в рубище. Церковь ограбили и все ценное разделили. Разрушив  город,  злодеи ушли, оставив после себя только пепелища..

Устрашённые судьбой Ростова сдались города: Владимир, Углич, Кострома, Галич, Вологда…., Ярославль.  К тушинскому вору  пришли даже татары….  Ко всем мятежным проблемам добавился ещё и заговор.

Зимой 1609 года, заговорщики около  трёхсот человек, во главе с Григорием Сунбуловым, князем Романом Гагариным и Тимофеем Грязным, обратились к боярам с требованием свергнуть Шуйского, но не нашли поддержки.  Не найдя понимания, заговорщики пришли  в Успенский собор к Патриарху и потребовали присоединиться к ним, но Гермаген отказался им подчиниться, тогда они  притащили его на лобное место, и стали призывать народ свергнуть Шуйского:

—Князя  Василия Шуйского одной Москвой выбрали на царство, а иные города  того не ведают,  князь Василий Шуйский нам на царстве не люб и для него кровь льется и на землю русскую не приходит мир.

 Но народ ответил отказом: «Сел он, государь, на царство не сам собою, выбрали его большие бояре и вы, дворяне и служилые люди, пьянства и никакого неистовства мы в нем не знаем; да если бы он, царь, вам и неугоден был, то нельзя его без больших бояр и всенародного собрания с царства свести».

Патриарх тоже не стал молчать и высказался за царя Шуйского: «До сих пор Москве ни Новгород, ни Казань, ни Астрахань, ни Псков  не указывали Москве, а Москва указывала  всем городам; и что кровь льется, то это делается по воле Божьей, а не по хотению царя».

Не получив нигде поддержки, заговорщики кинулись к царю, но он не испугался, вышел к ним и без робости твёрдо спросил:  «Зачем вы, клятвопреступники, ворвались ко мне с такой наглостью? Если хотите убить меня, то я готов, но свести меня с престола без бояр и всей земли вы не можете».

Не сокрушив царя, заговорщики, спасая жизни, ушли к Тушинскому вору.

 

***

Москва продержалась зиму и выиграла время, которое дало возможность привести войска. Михаил Скопин-Шуйский привел  Новгородское ополчение и большой шведский отряд под командованием Делагари. Одновременно вверх по Волге по направлению к Москве двинулся из Астрахани боярин Федор Шереметьев.  Но никто еще не знал о заседании польского Сейма.

 

***

Король Польши Сигизмунд просил Сейм о начале войны с Россией. Многие в там были против, так как не была закончена война со Швецией, но король настаивал:

—Россия ослаблена междоусобицей и войсками Дмитрия. Еще один удар и богатая Россия будет наша.

—Но в России  Дмитрий, может выступить против нас, — возразили королю.

—Он не выступит против своих хозяев, — жестко сказал Сигизмунд, он наш союзник.

—Но он будущий царь русских.

О на говорящего зашикали:

—Царём будет сын короля Владислав.

После недолгих споров Сейм согласился:

—Богатая Россия будет наша.

 

***

Казалось, что судьба мятежа вскоре решится, но  польские войска  осадили Смоленск, Король  Польши, сам того не желая помог но разделаться с Тушинским вором, Лжедмитрием II. 

Он  прислал в Тушино строгий приказ польскому рыцарству идти к нему на помощь к Смоленску.  После ухода польских рыцарей самозванец понял, что не одолеть ему Москвы, под натиском войск Скопина-Шуйского, отступил в Калугу.  Небольшая часть его воинства последовала за ним, но большинство явилась в Москву с повинной.

12 марта Скопин-Шуйский и  шведский отряд Делагарди,  под звон колоколов, торжественно въехали в столицу. Шуйский встретил племянника с радостными слезами.

 

***

 Складывалось впечатление, что со смутой покончено, оставался один враг, который осадил Смоленск. Шуйский  повел войско к Смоленску, но на подступах к городу, был наголову разбит польским гетманом Жолкевским, в довершение ко всему,  неожиданно  восстала Рязань.

 Неудачи Шуйского позволили  самозванцу Лжедмитрию II укрепиться в Калуге, где пополнив свою армию, опять двинуться на Москву.

В Москве опять вспыхнул мятеж под управлением  Ляпунова, который привёл толпу к Кремлю. Толпа требовала освободить престол, дабы не лилась кровь людская. Собрались бояре и всякий люд московский.

После долгих споров решили идти к царю Василию бить челом. Во дворец отправился царский свояк, князь Воротынский и вручил царю прошение, со словами:

— Вся земля бьет тебе челом; оставь свое государство ради прекращения междоусобной брани, народ не любит тебя и не хочет тебе служить. Оставь царство и, мы отложимся от Тушинского вора….

Царь ответил:

—Я старался всё делать во имя и не пользу Державе и всегда готов был уйти.  Раз не люб я народу, то ухожу.

Шуйский пожил царский посох и, забрав семью, уехал в свой боярский дом. Напрасно царь поверил бунтовщикам, они его обманули, от Тушинского вора они не  отложились.  Шуйский попытался вернуться в Кремль, но мятежники не дали этого сделать, его насильно постригли в монахи. По настоянию гетмана Жолкевского покинувшего трон царя, отправили в Иосифов Волоколамский монастырь, а братьев его – в Белую. Царицу Марию заключили в Суздальском Покровском монастыре.

Не долго Шуйский пребывал в монастыре, его перевезли в Варшаву, где, будучи в полену он скончался.

Похоронили царя Руси Василия Шуйского  в Архангельском соборе Москвы.

 

 

Часть  седьмая

 

Семибоярщина

 

Россию рвали на части, не стало у неё последнего защитника, не стало царя.  В уничтожении его приложили  руки, внешние и доморощенные силы, которые ценой предательства и страдания народа добивались — разрушения и захвата  страны.  Измена правила бал. Не нашлось в России ни человека, ни силы, способной отразить многослойный и далеко идущий план короля Польши.

Король  Сигизмунд III, тщательно всё продумал и скорпулёзно готовил агрессию против богатейшей страны.   После приезда в Польшу царевича Дмитрия Ивановича, появилась возможность, наконец, расправиться со страной, которая мешала господству Польши.   Цель всего плана короля и сенатора Юрия Мнишека объяснялась одной фразой: «Богатая Россия будет наша».

Сигизмунд III был доволен. Его размышления несли на себе налёт восхищения собой.

— Россия покорена и, надо подумать, как её обуздать. В этом деле  надо спешить не спеша. Промедлишь,  очнётся  её сила духа  и сбросит с себя всех как шелуху подсолнуха, поспешишь, не понравится ей, результат будет тот же. Нужна власть, которая покорит всех и принудит беспрекословно подчиняться.

Размышления короля прервал гонец от гетмана Жолкевского.  Король читал послание московских бояр, его лицо принимало насмешливый вид. Не дочитав свиток, задумался.

—Боярская дума, во главе с  Фёдором Мстиславским,  предлагает присягнуть сыну моему Владиславу.  Но в тоже время требуют принятия им Православия. Видите ли, подавай им православного царя.  Поджимает  их Лжедмитрий, спешат. При этом они ещё смеют устанавливать условия.  Надо пообещать выполнить их условия, а там жизнь покажет, что и как.

Сигизмунд III ещё боялся признаться себе, что уже видит себя царём Московии.

 

***

Жолкевский, по заданию короля принял  предложения московских бояр, в том, что новый царь Владислав будет ревностно охранять Веру православную.

Патриарх Гермоген, в отличие от бояр не верил полякам, он предрекал, что  это условие не будет выполняться,  Русь ждёт новый бунт.

Двадцать седьмого мая Москва и Русь присягнула королевичу Владиславу.  Обиженный Лжедмитрий II, узнав об таких изменениях в Московском государстве, поспешил отвести свои войска  в Калугу.

Осажденный польскими войсками Смоленск, в одиночку отбивал атаки неприятеля.

Король  Польши,  не имея возможности сломить сопротивление города, вынужден был принимать посольство из Москвы у его непокорных стен. Он ждал посольство, но когда ему доложили, что прибыли князь Голицын и митрополит Филарет, он оказался в растерянности, так как ещё не принял решения по московскому престолу и потому стал ориентироваться на затягивание переговоров.

—Наше почтение королю Польши и пожеланиями многих лет, — с поклоном приветствовали послы короля.

—С добрым здравием и вас высокие послы, — хозяин не по-королевски встал с кресла и лично усадил гостей напротив себя, — слушаю вас, с чем пожаловали?

—Дела государственные и положение дел в них  привели нас к тебе, Великий король,  — как-то неуверенно ответил князь Голицын

—Я знаю, что неладно в России, смута не ослабевает.

—Мы присягнули твоему сыну Владиславу, ныне пришла пора  устранить разногласия по воцарению  Владислава.

—Мне ведомы ваши предложения, но для того, чтобы Владислав мог прибыть в Москву на венчание, надо многое решить.

—Это верно, — подал голос митрополит.

—С какими предложениями вы приехали? Сигизмунд III задал дежурный вопрос, хотя ответ  он уже знал.

—Надо для начала устранить  Лжедмитрия. Это даст возможность в мирных условиях провести венчание.

Король пропустил мимо ушей то, что его ставленника назвали не Дмитрием. Он придал своему лицу выражение, которое  говорило, что такая проблема вполне решаемая. Его презрительная усмешка решила судьбу самозванца.

—С этим вопросом затягивать не будем, он уже насолил нам и вам. Но у меня есть встречное предложение.

—Какое? — насторожился Голицын.

—Чтобы мы были уверены в искренности ваших предложений, Смоленск должен прекратить сопротивление.

—Зачем?  Сын будет всему владыка?

—Это так, но как только он станет царём, Смоленск станет той силой, которая поднимет сопротивление всей России. Поэтому  этот очаг надо погасить сейчас.

К такому шагу посольство было не готово, послы попросили время на обдумывание создавшегося положения и откланялись.

Вскоре  вопрос сдачи Смоленска отпал, так как  героическая защита города, презрев смерть, потрясла врагов.

Город  продолжал отражать  все атаки поляков, но и здесь не обошлось без измены.  В рядах героических защитников крепости нашёлся предатель. Андрей Дедишин, позарившись на  золото,  перешел к неприятелю и указал слабо защищённую часть крепостной стены, которая сложена на скорую руку и не представляла для пушек никакого препятствия. Под ударами ядер стена рухнула,  ляхи ворвались в город. Преодолевая ожесточённое сопротивление защитников города, поляки продвигались к храму Богоматери.

В храмах и церквах, под звон колоколов молились старцы и жёны, погибающих под натиском злого ворога, смолян.  В храме Богоматери, где заперлись многие семьи горожан, находился пороховой погреб. Когда ляхи окружили храм,  россияне  взорвали  сами себя.

Страшной силы взрыв потряс город,  огонь охватил Смоленск.   Поляки, страшась силы духа невиданного и очищающего от скверны огня, в ужасе бросились вон из пылающего Смоленска.

Но и на этом беды и угрозы не оставили Русь.  На Москву опять повёл войска Лжедмитрий II, а шведы угрожали захватом Нижнего Новгорода.

На повторной встрече послы вынуждены были согласиться на сдачу Москвы. В сентябре 1610 года войско Жолкевского вступило в столицу, но Владислав, без согласия отца не мог занять московский трон.

Пользуясь  безвластием, шведы без боя захватили Нижний Новгород.

Сигизмунд III не мог решиться провозгласить свои притязания на трон Московский, он же не давал принять православие сыну. Владислав же, находясь в лоне католической церкви,  по условию москвитян не мог венчаться на царство. В место него в Москве правили   боярин Михаил Салтыков и  Федор Андронов.

Присутствие польских войск затягивалось, что возбуждало недовольство, но его приходилось терпеть, так как из Калуги грозил нашествием Лжедмитрий II.

Престол московский манил Сигизмунда III, но на этот же престол претендовал и Лжедмитрий, который обладал внушительным войском и поддержкой большой части россиян.  Польский наймит превратился из помощника в угрозу для войск и польской  власти в Москве.

Слова короля, данные послам России,  не разошлись с делом, в Калуге  был убит Лжедмитрий II.

Убирая с дороги Лжедмитрия II, Сигизмунд III устранял не только соперника, но  и врага России. Король не учел того, что покорена Москва, но не покорён русский народ  и Вера  Его. После смерти Лжедмитрия II Сигизмунд III оказался один на один  с Россией. Смоленск показал  всем врагам Святой Руси, неукротимость духа народа  русского, стремление его к независимости, даже ценой самопожертвования….

 

***

Самоотверженным и неустанным борцом за освобождение России стал патриарх Гермоген.  Он призывал к восстанию за освобождение отечества от поляков и сохранение Веры.  Он убеждал народ в том, что Владислав не примет православия, что не царь он наш, а поляки не уйдут из страны. Гермогена заключили в темницу, но искра, зажжённая им, превратилась в пламя.  Монастыри: Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский, рассылали по городам свои грамоты с призывами к соединению и «великому стоянию» против врагов за святую Православную Веру и за свое отечество.

Неопределённость власти в государстве, присутствие поляков в стране,  родило сначала недовольство, а потом  всё усиливающееся народное возмущение не только в Москве, но и по  всей Державе.  Даже враги власти московской и царя  Василия, атаман донских казаков Иван Зарицкий и князь Дмитрий Трубецкой стали организовывать ополчение. На помощь Москве шли Нижегородцы под командованием князя Репнина а также многие воинские силы из: Костромы, Вологды, Ярославля, Суздаля, Мурома.

В канун Пасхи, жители Первопрестольной, узнав о подходе значительных сил ополчения, восстали против поляков.  Москва представляла собой бурлящий котел. Чтобы затруднить передвижение войск, улицы города заполнили повозками, санями, кое-где, устроили заторы. Польская конница, лишенная манёвра, попала под губительные выстрелы из окон, крыш, заборы стали надёжным укрытием для нападавших.

Желая остановить разгром,  ляхи бросили против восставших  пехоту. Плохо вооруженная толпа стала отступать, началась резня. Но это не помогло польскому воинству, их истребляли по всей Москве. Тогда, чтобы москвичей вернуть к своим домам, ляхи подожгли деревянные постройки города.

Увидев пылающую Москву, ополчение Дмитрия Донского бросилось на помощь. После недолго сражения поляки отступили от Сретинки в Китай-город, но россияне развить успех не смогли. Князь Дмитрий Донской  был тяжело ранен….

Ополчения Прокопия Ляпунова и донского атамана Ивана Заруцкого отбили Белый город, но  отсутствие общего командования, несогласованность действий отрядов  свело все их усилия на нет. Более того враждебные отношения между ними привело  к тому, что Ляпунов был убит. Ополчение распалось и утратило боеспособность, но представляло некую силу, которая стояла под Москвой….

Но первые сражения с ляхами показали, что  их можно бить, надо только не повторять ошибок.

Во многие города России, архимандрит Дионисий, и уже слабый Гермоген рассылают грамоты, с призывом встать на защиту отечества и Веры православной.  Их призыв нашёл отклик в русских сердцах,  наполненных ненавистью к захватчикам. Нижний Новгород, который издревле славился вольнолюбивым характером,  повел за собой народ русский.

На создание и снабжение войска земский староста Кузьма Минин, отдал своё имущество, и призвал новгородцев последовать его примеру. Чтобы возглавить ополчение 28 октября 1611 , в Новгород приехал,  выздоровевший князь Дмитрий Пожарский. В начале марта,  он  двинул русское воинство на Москву.  В авангарде ополчения шли полки брата его, Романа Пожарского.  Роман Пожарский  подошёл к Ярославлю и сходу атаковал польскую оборону. Ляхи, не выдержав натиска, побежали, город был освобожден.

 

***

После убийства Лжедмитрия II, Заруцкий понял, что борьба за престол закончена, пришло время спасать свою жизнь.  Для спасения оной он видел только один путь, перейти на сторону Москвы. Наступление на поляков, засевших в городе,  не увенчалось успехом, что подорвало его надежды на помилование.  Марина Мнишек, после гибели Лжедмитрия  II, стала фавориткой Заруцкого. Она  тянула его в Польшу, а когда он отказался, она переметнулась к Прокопию  Ляпунову.  Ляпунов, поддавшись на её уговоры, стал готовить побег, но это стало известно Заруцкому. В короткой схватке Ляпунов был зарублен.

Пытаясь спасти положение, Сигизмунд срочно находит ещё одного самозванца  Исидора, который прибыл в расположение войска Заруцкого и встретился с Мариной Мнишек. После их разговора они стали склонять атамана к измене.

Исидор не скрывал, что он простой дьяк и ничего общего с царскими династиями не имеет. Его расчет был прост. Спасая польские войска, они заработают много золота.

—Что предлагаешь? —  глядя на гостя, затуманенными хмелем глазами, спросил атаман.

—Объявим, что Дмитрий жив, соберём много войска и на Москву.

—Теперь народ уже не поверит.

—Многие не поверят, но найдутся те, которые поверят.  Многие бродяги, только и ждут поживиться за чужой счет.

—Ты мечтаешь  о троне, но это путь к смерти.

—Не нужен нам  трон, нам нужно золото, на которое не поскупиться король.

—Ты веришь королю? Ему дешевле отправить нас на небеса, чем отдавать нам много золота.

—Не скажи, мы сначала потребуем золото, а затем выступим. Для начала только обозначим себя  союзниками короля.

—Нет, уволь, я не верю королю.

Доселе молчавшая Марина вступила в разговор мужчин.

—Мой отец заседает в Сейме, он друг короля.  Если нас прижмут, мы уйдём в Польшу, а там мой отец всё устроит.

—Нет, я не стану на сторону поляков, — упорствовал Заруцкий.

—Ты надеешься, что тебе простят осаду Москвы и Тушино? Не надейся, тебя ждет плаха.

Не ждал пощады от Москвы атаман, много  пролито крови русской…. Почувствовав колебания Заруцкого,  Исидор постарался додавить собеседника.

—С  нами есть надежда на спасение и богатство, без нас тебя ждет только смерть.

Атаман залпом выпил пиво, стукнул кулаком по столу.

—Я с вами….

 

***

Планы Сигизмунда III, по воцарению его в России рушились. Узнав, что народное ополчение идёт к Москве, он приказал литовскому гетману Ходкевичу срочно вести войска на помощь засевшему в Москве гетману  Гонсевскому.   Ходкевич спешил, и ему удалось привести войска в Москву раньше прихода ополчения Пожарского.

В середине августа ополчение под командой Дмитрия Пожарского подошло к Москве и через три дня началось сражение, в котором польско-литовские войска были наголову разбиты. Ходкевич ушёл с остатком войска в Польшу, а поляки, засевшие в Москве, были  пленены или перебиты только к началу ноября.

Псковский вор Лжедмитрий III Исидор был пойман, в клетке привезен в Москву и казнён. Заруцкий с Мариной и её сыном бежал в Польшу, но был отловлен и посажен на кол, Марина Мнишек и её сын повешены.

 

***

Захар и Никола прощались:

Никола запальчиво настаивал:

—Захар, айда со мной на вольный Дон. Рассказывал знакомый казак, что там казакам и царь не указ, живут вольно, решают все по жизни своей, ни на кого не оглядываясь.

—Чем Москва не по душе?

—Душно в ней, от крови пролитой.  Того и гляди узнают, что из татей мы, не сносить тогда головы.

—Мне Москва тоже не по душе….

—Так чего ждать идем на Дон вместе, ох,  и погуляем.

—Хочу на Дон, но сначала найду Маланью.

—Где ты её искать станешь? Нет никаких концов.

—Не знаю, где искать, но найду её.

—Как хочешь, а я ухожу, ухожу поутру.

—Может, подождёшь маленько, смотришь и найдём Маланью, а если повезёт и Настю

—Кто для меня Настя?  Ни разу не видел её, а она меня. Она даже не знает, что я есть на белом свете, да и жива ли? Есть еще одна заноза.

—Какая?

—Их…. Их поляки…, — он виновато взглянул на друга.

Захар понял намек, перекрестился

—Всё в воле божьей, всё в воле Божьей.

—Найдешь Маланью, как жить с ней будешь, после…, — Никола опять виновато замолчал и спрятал глаза.

—Передо мой её вины нет. А я когда-то обещал ей, что всегда будем вместе.

—Но….

—Замолчи, я по-другому не могу.

—А если не найдешь?

—Найду.

—Найдёшь, обязательно найдёшь, — согласился Никола, —  я тебе помогу, но, чур, уговор, уходим на Дон.

—Согласен.

 

Захар днями ходил по сожженной Москве, присматривался  женщинам, и детям, он обошёл все уцелевшие церкви. Искал Маланью среди нищих, но  его усилия были тщетными.  Никола терял терпение, звал уходить.

Солнце покидало небосвод. Вечерние  сумерки уже накапливались  у кромки леса. Очередной бесплодный день закончился тихим вечером. Захар прошёл на дворище и повалился на крыльцо избы. Хотелось есть.  Услышав, что пришёл друг, на крыльцо вышел Никола.

—А-а, пришёл, наконец, а я тебя жду, не дождусь.

— С чего это?

— Идем.

—Куда?  У меня ноги вываливаются из задницы.

—Идем, к соседям прибилась женщины с двумя детьми, просились на ночлег.  Одна слабая совсем и зовут её Маланья.

Захар сорвался с места, он бежал к соседней избе, не разбирая дороги.

—Маланья, Маланья, любимая, я нашёл тебя.

 Она открыла глаза, улыбнулась и тихо, одними губами прошептала:

—Я знала, я верила….

—Нет, не умирай,  не умирай, как же я без тебя, я нашёл тебя….

Дети, мальчик и девочка испугано бросились к матери.

—Мама, мама, не умирай….

—Нет, я не могу умереть, теперь я счастливая, чудок отдохну….

Захар метнул взгляд на Николу.

—Что стоишь истуканом, хлеб неси, хлеб.

 

Казачья станица приняла гостей не ласково, но и не прогнала их. Их провели к станичному атаману.

—Откель и куда  путь держите, сердешные?

—Из Москвы.

—Беглые никак?

—Да, как сказать? Воевали с иродом польским.

—Каким ветром к нам?

—Друг у меня был казак,  приглашал.

—Где же тот казак? 

— В битве с Сапегой сгинул от шашки литовской.

—Грамотные?

—Я разумею  грамоту и счет, — выступил вперёд Захар.

—Ух ты, а мне писарь в потребе. Садись, пиши.

— Пишу. Я Захар, Маланья жена моя и деток двое: мальчик Иван, десяти лет и девочка Маша, семи лет. Никола и жёнка его Настя….

 

***

Время смуты закончилось, пришло время династии Романовых.   20 февраля 1613 года, Д. М. Пожарский предложил Земскому Собору избрать царём  —  Фёдора Ивановича  Романова….

 

х. Камышев, июнь 2015 год.

 

 

 

 

 

 

.