Исторический приключенческий

роман

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Улан-Удэ

2011

УДК 89

ББК 84(2Рос)6

         С17

 

 

 

 

          

            Самойлова И.М.

С17            Дом там, где ты…: роман/Инга Самойлова . –    Улан-Удэ: Бизнес Центр «ВЕСТЬ» (ИП Худайбердиев          А.Р.), 2011. – 202 с.: ил.

 

    ISBN 978-5-9903047-1-0

 

Убийство и изломанная судьба, месть  афериста и поиск истины, любовь и страдания… Всё это вы найдёте в романе «Дом там, где ты…» бурятской писательницы Инги Самойловой.

В романе затрагиваются реальные исторические события и личности, культурные нравы и быт жителей Забайкалья начала ХХ века.

Сюжет пронизывают мистицизм, необъяснимые явления и тайны...

 

 

                                                                                                  УДК 89

                                                                                     ББК 84(2Рос)6

 

Отпечатано Бизнес Центр «ВЕСТЬ» (ИП Худайбердиев   А.Р.)

 

 

 

ISBN 978-5-9903047-1-0                        © Самойлова И.М., 2011

                                                                   © Оформление.

                                                                       Самойлова И.М., 2011

 

 

 

-1-

 

В вечерних сумерках к вокзалу подкатил извозчик, и из легкой коляски, чуть ли не на ходу, выскочил бородатый мужчина в очках и военной шинели, с громоздким серым чемоданом в руках. Щедро расплатившись с извозчиком, он быстро зашагал к зданию вокзала, но, не доходя, свернул в темный, не освещенный угол. Через несколько минут оттуда вышел совершенно не похожий на него человек – одетый, как денди, высокий молодой мужчина лет тридцати с гладко выбритым лицом, густой черноволосой шевелюрой, карими глазами. В руках он держал черный новенький чемоданчик и саквояж. Легкой свободной походкой мужчина вошел в здание вокзала. Оказавшись внутри, он присел на одну из лавочек и откинулся на спинку. Блуждающим взглядом осмотрелся, сохраняя на губах легкую улыбку, похожую на усмешку, и остался вполне доволен. Все было спокойно вокруг, а это означало, что полиция еще не додумалась искать его здесь. Лишь несколько дам, находящихся поблизости, в присутствии сопровождающих их мужчин, кокетливо, а то и откровенно заинтересовано смотрели в его сторону. Он обаятельно улыбнулся, но его улыбка не была адресована кому-либо конкретно, затем полез в карман пиджака и достал портмоне. Билет на поезд, купленный заранее, был на месте, но молодого человека больше интересовало письмо, которое он вынул. Развернув, он стал читать.

 

«Алексей!

Пишу тебе письмо, но уже не надеюсь, что дождусь ответа. Я должен увидеть тебя, хотя понимаю, что это невозможно. Есть нечто, что ты должен знать. Но писать в письме об этом не могу. Ты должен приехать и сам решить, как тебе поступить, когда все узнаешь. Я слишком стар, годы мои уже не те, и думаю, что когда ты получишь мое письмо, я буду стоять уже на Божьем суде. Можно лишь дивиться, что годы, проведенные на каторге, в суровых условиях Сибири, не подкосили меня раньше. Прошло уж 16 лет, как по моей просьбе мой старший брат забрал тебя к себе, после скорой кончины твоих родителей. Уверен, ты согласишься со мной: мой брат дал тебе гораздо больше, чем смог бы дать тебе я. Ты смог выучиться в университете, стать юристом, побывал в Европе. В какой-то мере тебе дан шанс самому решать свою судьбу. Наблюдая еще в годы твоего детства за твоим нравом, могу лишь сказать - ты будешь всегда идти по тому пути, который ты сам себе избрал. Пишу тебе это, потому что прощаюсь с тобой. Об одном лишь жалею, что не увижу тебя пред смертью.                                                         

                                                            Прощай.                                                                                                                

                                                                       Твой дед Андрей»

 

Мужчина открыл саквояж и, поверх денег, которыми он был набит, положил письмо. Затем небрежно его закрыл и, достав часы из кармана, взглянул на циферблат. Поезд опаздывал. Алексей задумчиво подержал часы в руках. Это была единственная вещь, принадлежащая когда-то его отцу, Петру Черкасову. Золотые часы на цепочке, которые передал Алексею дед шестнадцать лет назад, перед отъездом мальчика из Сибири в далекий Питер. Все это было так давно, еще до того, как он стал мошенником.

В этот миг краем глаза мужчина заметил полицейских. Их было двое, и они опрашивали служащего вокзала. В дверях появились еще трое. Некоторых из них он узнал.

Стараясь не привлекать внимание, молодой человек поднялся и присоединился к проходящей мимо даме, которая некоторое время назад кокетливо посматривала в его сторону.

- Мы, кажется, знакомы, сударыня, – произнес он приятным завораживающим голосом, беря ее под локоток и неторопливо провожая к выходу на перрон; и, не давая опомниться, продолжил: - Я видел вас в Париже на Елисейских полях. Или нет, это было в Швейцарии!

- Возможно, мне приходилось там бывать, – ответила дама кокетливо, относясь к его действиям, как к флирту. – Но вас я не помню.

- Профессор Ляпишев Александр Александрович. Занимаюсь антропологией, – представился он незамедлительно.

- Вы не похожи на профессора, - дама весело рассмеялась, отчего на ее белом лице, на щечках появились симпатичные ямочки. - Хотя что-то в вашем взгляде есть - странное, безумное, свойственное одержимым наукой! Мадам Крафт, – представилась дама и протянула Алексею ручку, затянутую в перчатку. Он с благоговением поцеловал ее. Они вышли на перрон.

- Вы путешествуете одна? – спросил он, продолжая разговор как ни в чем не бывало.

- Нет, с мужем, - ответила дама. – А вот и он.

К ним подошел невысокий седовласый мужчина. Он вопросительно посмотрел на Алексея, стоящего рядом с его женой.

- Mon cher[1], познакомьтесь, это мой старый знакомый, профессор антропологии Ляпишев Александр Александрович. Мы познакомились в Швейцарии у моей тети Эльзы.

Мужчину не удовлетворил ответ, но он предпочел поверить супруге.

- Мой муж - Франц Вульфович Крафт, мировой судья.

 Мужчины поприветствовали друг друга.

Дама взяла мужа под руку.

- Что вас задержало, mon cher? - спросила она, меняя тему разговора, и муж охотно ее поддержал.

- Полиция. Как я понял, ищут вора. Помните, я читал вам статьи в газетах, где рассказывалось об отъявленном мошеннике, появляющемся то в одном, то в другом городе. Я уверен, что он посетил и этот город.

Дама ахнула, но шум подъезжающего поезда не позволил какое-то время говорить. Паровоз пыхтел, свистел, обдавал перрон паром.

В этот момент в их сторону направились полицейские. Взгляд Алексея на мгновение стал напряженным, затем он с улыбкой обратился к своим собеседникам:

- Аферист? Об аферистах говорят, что они носят необычные одежды какой-нибудь индостанской или монгольской армии и обладают помпезными именами. Они говорят на всех языках, утверждают, что знакомы со всеми князьями и великими людьми, уверяют, что служили во всех армиях и учились во всех университетах. Они придумывают лотереи и особые налоги, союзы государств и фабрики; и хотя у них в кармане нет и десяти золотых, шепчут каждому, что знают секрет приготовления золота. При жадном обществе они показывают новые фокусы, таинственно маскируются масонами и розенкрейцерами, представляются знатоками химической кухни и трудов Теофраста. У сладострастного повелителя они готовы быть энергичными ростовщиками и фальшивомонетчиками, сводниками и сватами с богатыми связями, у воинственного князя — шпионами, у покровителя искусства и наук — философами и рифмоплетами. Суеверных подкупают составлением гороскопов, доверчивых — проектами, игроков — краплеными картами, наивных — светской элегантностью. И все это под покровом необычайности и тайны — неразгаданной и, благодаря этому, вдвойне интересной.

Выслушав как зачарованные его длительный монолог, супруги Крафт, вначале дама, затем ее муж, зааплодировали Алексею.

- Браво, господин Ляпишев! У вас неоспоримо актерский талант!

Алексей скромно поклонился.

- Ну что вы, я лишь процитировал своего знакомого господина Цвейга[2].

- Надо отдать должное этим небескорыстным, но примечательным людям – мошенникам, – произнесла мадам Крафт. - Они обладают изобретательным умом, артистическими данными, хорошей реакцией, находчивостью и прочими незаурядными качествами. Фантазия и смекалка их неистощимы.

- Что вы говорите, ma chère[3]! – возмутился судья. – Преступник, он и есть преступник. И ничего романтичного, уж поверьте, в этом нет!

В это время полицейские уже приблизились к ним. Среди них был один из тех, кого провел недавно Алексей. Он не узнал афериста. Зато офицер признал судью и его жену и поприветствовал их.

- Прошу прощения, господин офицер, – обратился к нему Алексей, – господин Крафт нам сообщил, что вы ищете мошенника. Это правда?

Тот кинул взгляд на Крафта, затем дал сигнал полицейским продолжить осмотр и сказал:

- Это конфиденциальная информация, господа.

- Ну что вы, господин офицер, – произнесла госпожа Крафт ласковым, слегка кокетливым голосом. - Скажите, что же натворил этот мошенник?

Тот опять взглянул на судью, затем нехотя ответил:

- Мошенник взял напрокат форму капитана и организовал захват казначейства. Этот аферист приказал случайно остановленным на улице незнакомым четырем полицейским и унтеру арестовать градоначальника и казначея, после чего без всякого сопротивления в одиночку конфисковал городскую казну. Причём, все его распоряжения и солдаты, и сам градоначальник выполняли беспрекословно. Забрав деньги и приказав солдатам оставаться на своих местах в течение получаса, мошенник уехал на вокзал. Здесь-то мы его и ищем[4].

- Неслыханная наглость! - возмутился Алексей. – И что же, теперь поезд будет задержан и не отправится вовремя?

- Нет, почему же. Полиция проследует по вагонам с осмотром. Но я прослежу, чтобы вас не беспокоили, господа. С вашего разрешения.

Офицер поклонился, и направился дальше.

- Ну что же, давайте садиться в вагон. Мы приглашаем вас в свое купе, профессор. Правда, mon cher ami[5]? – предложила госпожа Крафт. Мужчины с ней безмолвно согласились.

Взбираясь на ступеньку вагона, Алексей оглянулся, на его губах на мгновение вспыхнула лукавая, озорная улыбка, затем он прошел внутрь следом за Крафтами, ставшими по счастливой случайности его попутчиками.

 

-2-

 

Вагон мерно стучал колесами, увозя Алексея все дальше – в глубь необъятной Российской империи. Крафты высадились остановку назад, а он продолжил свой путь. Он затянул шторки на окне и, удобно расположившись на сиденье, надвинул шляпу на глаза. Путь предстоял неблизкий – можно, да и нужно было отдохнуть после нескольких недель недосыпания и внутреннего напряжения. Сам того не заметив, Алексей забылся глубоким сном…

…Июнь. Погода стояла жаркая. Еще недавно несколько дней подряд лил дождь, а сейчас растительность не только повяла, но и погорела. А что оказалось целехоньким – доканчивали «кобылки», то есть саранча, которой  в городе и на его окраинах была тьма тьмущая. Вот и сейчас, «кобылки» шарахались в разные стороны, встревоженные прошедшей мимо молодой супружеской парой и их четырехлетним мальчуганом, и прятались в редкую траву, прораставшую на площади, где располагались Гостиные ряды. Взрослым явно не было никакого дела до длинноногих прыгунов – они были встревожены, молчали, а молодая женщина – красавица-метиска сжимала мужу руку. В отличие от родителей, мальчуган увлеченно поглядывал на саранчу и поэтому был весьма рад, когда его опустили на землю и позволили заняться их ловлей.

Мальчик так увлекся, что сразу не заметил подошедшего к его родителям мужчину. Лицо ему не запомнилось – оно было скрыто широкополой шляпой, запомнился лишь темный силуэт и кольцо с большим камнем, который, попадая в свет, давал отблеск.

Отец и мужчина разговаривали на повышенных тонах – отец был возмущен и взбешен, мужчина же цедил резкие фразы сквозь зубы, в которых держал дымящуюся сигару.

Забыв о саранче, мальчик стоял и смотрел на них. Мужчины кинулись друг на друга, но между ними оказалась его мать, которая не позволила мужу вступить в драку. Отец подхватил сына на руки и зашагал прочь, а мать торопливо пошла рядом. Мальчик оглянулся в сторону «темного» человека. Тот смотрел им вслед. К нему подошел еще один, неряшливо одетый, помятый, они перекинулись парой фраз и по тому, как двигались их губы, мальчику показалось, будто он услышал угрозу:

- Пора приводить в действие наш план.

- А что с ним? Он стал опасен.

- С ним надо покончить…

…Алексей встрепенулся, резко проснувшись. Поезд тряхнуло, он остановился на какой-то станции. Алексей провел рукой по взмокшему лицу и глубоко вздохнул. Давно его не преследовали кошмары, с тех пор как дед отправил его к своему брату в столицу. До этого тревожные темные сны беспокоили его почти каждую ночь, начиная с того времени, когда двадцать пять лет назад во время пожара погибли его родители. Алексей не помнил ни как это произошло, ни каким образом он остался жив - ничего. После пожара он вообще не разговаривал три года, пока по счастливой случайности дед не нашел его в приюте для сирот. Тогда Алексею исполнилось семь лет, в Верхнеудинске[6] была суматоха по поводу приезда цесаревича, все готовились к встрече. В тот день и приехал дед. Единственный родной человек, который у него остался.

Приют находился недалеко от того места, где была построена триумфальная арка в честь приезда цесаревича. Народ шумел, гудел, радуясь встрече с наследником царского престола, играла музыка. Не удалось удержать в приюте и детей. Особенно Алексея, которого заперли в наказание за то, что он опять убегал в город и

где-то долго бродил. Им было вовсе невдомек, что ребенок тайком пробирается к Троицко-кладбищенской церкви и бродит среди могил. Искал он там могилы своих родителей. Мальчик не отличался

покладистым характером, хоть и не произносил ни слова, но все же своими поступками он доставлял уйму хлопот воспитателям. Когда же прибыл цесаревич, его и вовсе заперли в одной из комнат приюта. Проявив чудеса акробатики, он вылез в открытую форточку. Затем долго бродил среди толпы. У кого-то легко стянул кошелек – этому его научили уличные мальчишки. Следующий же прохожий просто поймал его за руку. Алексей и сейчас хорошо помнил, как испуганно вскинул глаза вверх и увидел бородатого пожилого мужчину, который крепко держал его за руку с украденным кошельком, затем потянул его к себе. Рукав рубашки скатился вниз к локтю, и старик заметил на руке мальчишки шрам. В одно мгновение старик изменился в лице, кинул растерянный взгляд на мальчугана, затем снова на руку. Алексей вырвался и бросился бежать. Он слышал, как старик окликнул его, кинувшись следом, но не смог его догнать.

Старик нашел его через несколько дней в приюте. Поначалу мальчишка растерялся – неминуемо последует наказание за то, что он воровал. Но воспитательница подошла к нему с радостной улыбкой и, присев перед ним на корточки, взяла за руку.

- Посмотри, это приехал твой дедушка, – сказала она, показывая на бородатого мужчину. Алексей от удивления округлил глаза.

- Ну, здравствуй, Алешка, – вымолвил старик, нервно сжимая в руках картуз – фуражку с козырьком.

Наступила тишина.

- Я оставлю вас, – ласково произнесла женщина и вышла, прикрыв за собой дверь.

 Немного помолчав, внимательно смотря на мальчика, старик медленно приблизился к нему. Алексей недоверчиво смотрел на него, ожидая чего-то.

Старик присел перед ним на корточки, как некоторое время назад сделала воспитательница, и протянул к Алексею руку, но тот отпрянул от него в сторону.

Лицо старика исказила боль. Затем он медленно заговорил:

- Когда тебе исполнилось три года, твои родители привезли тебя ко мне погостить. Мы не усмотрели за тобой. Хотя ты был еще мал, все же умудрился забраться по лестнице на сеновал. Ты упал оттуда прямо на вилы. По счастливой случайности ты ничего себе не повредил, за исключением правой руки. Вилы вспороли тебе кожу на изгибе локтя, оставив глубокий шрам в виде полумесяца.

Они молча смотрели друг на друга. Затем старик взял Алексея за руку, закатал рукав его рубашки, и они оба уставились на шрам. После посмотрели друг другу в глаза.

В следующий миг Алеша кинулся к нему на шею. Старик крепко обнял внука, и по его лицу скатилась скупая слеза.

- Деда, – прошептал Алексей тихонько.

Старик ослабил объятия и посмотрел на внука.

- Ну вот, а говорили, что ты не разговариваешь, – произнес он, улыбаясь…

 

-3-

 

Станция, на которую прибыл Алексей, как и многие станции Сибири, ничем особым не примечалась – покрытый досками перрон, водонапорная башня, ряд домиков вдоль перрона и  небольшое станционное здание.

Алексей спрыгнул с подножки вагона и зажмурился, подставив лицо яркому солнцу.

Майский день был теплым, лишь легкий ветерок покачивал молодую листву деревьев. Птички чирикали, прыгая по перрону и выклевывая личинок из потемневших досок.

Алексей вздохнул и зашагал по перрону, спугнув бесшабашных птах.

Договорившись со станционным смотрителем о повозке с лошадью за хорошую плату, он закурил. Через пять минут появилась повозка, которую тащила лошадь с облезшими боками, управляемая мальчуганом лет двенадцати.

Алексей поставил саквояж и чемодан внутрь повозки и вскочил в нее сам. Они тронулись в путь. Все время пути мальчишка искоса разглядывал «столичного» приезжего, но, к счастью, был не болтлив и вопросов не задавал.

Путь был недолгим, минут через тридцать Алексей попросил остановиться близ речки и, подкинув мальчугану чаевые, отпустил его.

Мальчишка развернул повозку и направился в обратный путь, а Алексей свернул к тропинке в лес.

Вскоре он сошел с тропы и углубился в лесной массив.

Прошло около шестнадцати лет, все изменилось, а Алексей помнил так, как будто это было вчера.

Он вышел на поляну посреди леса и устремился к засохшему дереву.

Да, это было то самое приметное дерево, которое он запомнил. Дерево с проклятием, дерево, которое обходили за версту. Все дело в том, что когда-то в этой округе жил шаман. О нем ходило много разговоров, при нем трепетали, держались стороной. Когда же шаман умер, его захоронили на ветвях дерева, которое он сам себе выбрал еще при жизни. Он сам же и наложил проклятие, гласившее, что если кто-то потревожит его «могилу», вскорости умрет.

Все бы ничего, про шамана со временем бы забыли, ведь кругом строились русские поселения, но проклятие дало о себе знать. Как рассказывали, случилось следующее. В лесу бродила парочка влюбленных, погода стала портиться, небо заволокли тучи, дул ветер, и молодой человек увлек свою подругу под сень дерева. Девушка, помня о священном месте, со страхом предложила другу уйти, но он лишь рассмеялся и привлек ее к себе.

Хлынул дождь, громовые раскаты оглушали. Неожиданно сверкнула яркая молния, разрезав небо, и ударила в дерево. Дерево раскололось.

Девушка вскрикнула и попыталась отскочить, но молодой парень, крепко сжимая объятья, повалил ее на землю. Она испуганно взглянула ему в лицо и издала еще более раздирающий вопль: на нее уставились застывшие глаза мертвеца.

Рассказывали еще, что девушка с трудом выбралась из цепких объятий умершего любовника, который так ее сжал, что сломал ребра. Она сошла с ума. Алеша помнил сумасшедшую старуху с взлохмаченными седыми волосами, в рваных обносках, которая служила напоминанием о проклятье. Покой шамана больше никто не нарушал. До тех пор, пока десятилетний Леша, спасаясь как-то бегством от заезжего чиновника, который обвинил его в воровстве всего лишь за детское любопытство, спрятался в лесу. Одна опасность сменилась другой – добежав до поляны, он встретился с волком, который погнался за ним. Страх перед опасностью оказался сильнее, чем перед проклятием, и Алеше не осталось ничего другого как забраться на расколотое дерево с останками шамана.

…Кости и истлевшая одежда были на месте, как и должно было быть. В этом Алексей уже убедился, взобравшись на дерево.

- Привет, старик. Давно не виделись, – произнес он. – Выглядишь отлично. Не против присмотреть за моими деньгами? - спросил он, открывая саквояж и рассовывая часть денег по карманам. Затем захлопнул саквояж, засунул его глубже в расщелину в стволе и завалил сухими ветками и древесной трухой. - Что ж, рад был повидать тебя.

 Удовлетворенный тайником, Алексей спустился с дерева. Затем зашагал домой к деду, особо не надеясь, что тот еще не отдал богу душу.

-4-

 

Селение, в которое прибыл Алексей, состояло из двух улиц, тянувшихся в долине по берегу реки 5-6 верст[7].

Крестьянские усадьбы здесь, как правило, имели жилой дом из сосны и крепкие наземные помещения для скота, амбар для хранения зерна, погреба с надстройкой для хранения скоропортящихся продуктов, небольшую баню. Двор обносился высоким тыном. И все же каждый двор отличался от соседнего, отражая достаток своих хозяев.

Алексей быстро дошел до нужной усадьбы и замедлил шаги. Вот он, дом, где прошло его детство. Дом, который отстроил его дед после каторги, дом, где жила его мать до замужества, дом, где он родился, и тот самый дом, который долгие годы снился ему по ночам.

«Стоит переступить порог, и я узнаю, что больше у меня не осталось ни одной родной души, - пронеслось у него в голове. - Какого черта я сюда приехал?!»

Он посмотрел на дом, затем открыл калитку и вошел.

Цепной барбос с лаем кинулся к нему. Алексей не двинулся с места. Всего за шаг до него цепь натянулась, и собака лишь лязгнула зубами. Алексей медленно опустился перед ней на одно колено и заглянул в ее глаза. Через мгновение собака взвизгнула и заскулила.

- Спокойно, приятель. Здесь все свои, – произнес Алексей и, протянув руку ладонью вверх, потрепал собаку за шею.

Затем поднялся и, с легкостью преодолев ступеньки крыльца, открыл дверь в дом.

Дом внутри разделялся на три части: передний угол, куть и запечье. В переднем углу стоял стол, над столом в углу помещалась божница, заставленная иконами старинного письма. Перед божницей висели лестовки[8] и «подружники» – четырехугольные подушечки, сшитые из лоскутов, применявшиеся при совершении земных поклонов; к божнице были прикреплены свечи.

Вдоль чистых стен стояли широкие деревянные лавки. Недалеко от порога – кровать, покрашенная, с точеными ножками, на которой лежали потники и подушки. Над кроватью под потолком находились полати - настил из досок, на которых спали домочадцы. Обширная глинобитная русская печь находилась в противоположном от кровати углу. На шесте печи был расположен камелек[9] для освещения дома. Полы были тщательно отшорканы и сияли.

Алексей осмотрелся. В доме никого не было, хотя все говорило о том, что в доме живут и живут неплохо, и явно не одинокий старик.

Неожиданно сзади раздался шорох, Алексей оглянулся и лишь успел увидеть, как маленькая девчушка лет четырех-пяти в бледно-голубом сарафанчике проскочила за дверь, сверкая пятками.

На этот раз он остался действительно один. В доме было тихо, а с печки из горшочков тянуло будоражаще вкусным запахом. Алексей сглотнул слюну, но желудок предательски потребовал еды.

Алеша подошел к печи. Хлеб, накрытый полотенцем, был еще горячий и так приятно, душисто дразнил. Он отломил кусок и засунул в рот. Не успел он как следует прожевать, как в дом влетела женщина с вилами в руках.

- Эй! Ты кто такой?! – вскликнула она, держа наготове вилы.

- Я Алексей, внук Андрея Глебова, - спокойно дожевывая хлеб, ответил он.

Женщина-крестьянка недоверчиво окинула его взглядом с ног до головы, затем остановилась.

- Ах, батюшки! – воскликнула она и прислонила вилы к стене. – Алексей! Приехали все-таки! Не торопились же вы!

- Когда мой дед… помер? - спросил он сухо, сдержанно.

Женщина удивленно посмотрела на него.

- Да он там, во дворе, на завалинке… - она не успела договорить – Алексей выскочил на улицу.

Свернув за угол дома, он увидел старика, греющегося под лучами солнца. Алексей замер на месте. Так дед жив!

Старик повернул седую голову и посмотрел на него.

«Шестнадцать лет прошло – дед не узнает меня!» - пронеслось в голове Алексея.

- Алеша! - глаза старика засияли. Внук быстро преодолел расстояние, разделяющее их, и упал на колени перед дедом. Старик опустил морщинистые руки на плечи внука – какое-то время они смотрели друг другу в глаза – затем крепко, порывисто обнялись.

- Алешка! Дожил-таки я! – вымолвил дед Андрей со слезами на глазах.

- Да, на умирающего ты не похож! – в шутку заметил Алексей и добавил:

- Я рад видеть тебя, дед!

Старик жестом указал ему сесть рядом.

- Как ты вырос, возмужал! - произнес он с плохо скрываемой гордостью.

- Как же ты меня узнал? Шестнадцать лет прошло…

Старик усмехнулся.

– Ты похож на своего отца. Но от своей матери, моей дочери, а она была карымка[10], и от бабки-бурятки достались тебе и волос черный, и смуглая кожа, и цвет глаз. – Старик помолчал. – Любил я очень свою Соелму – славную жизнь мы с ней прожили! Жаль вот только, незадолго до свадьбы матери твоей померла… - Он посмотрел на внука изучающе: – Ну а ты, обзавелся супружницей али нет?

- Нет.

- За чем же дело стало?

- Успеется, дед.

- Корни надо пускать, внучок, без корней нельзя. – Старик продолжительно закашлял.

- Дед, а как ты-то? – затревожился Алексей.

- Все хорошо, – ответил он. – Обычное дело. Тебя повидал, теперь и помирать можно.

- Помереть ты всегда успеешь. А вот не отправиться ли нам на рыбалку, как раньше, а, дед? - усмехнувшись, предложил Алексей.

Старик долгим изучающим взглядом посмотрел на внука.

- А что, давай и на рыбалку. Об остальном позже поговорим.

 

-5-

 

Закинув удочки в речку, старик и молодой мужчина молча уставились на поплавки. Дед набил трубку табаком и закурил.

- Хочешь? – предложил старик табачок. – Сам вырастил!

Алексей отрицательно покачал головой и, щурясь от солнца, бьющего в глаза, с улыбкой произнес:

- А помнишь, дед, как ты мне всю охоту отбил, когда я попробовал закурить?

- Отчего не помню, помню, – протянул дед. – Дал выкурить свой табачок до посинения.

Алексей поморщился.

- Тогда меня всего вывернуло, а потом я весь день провалялся не в состоянии встать. – Алексей, засмеявшись, добавил: - Так что и не предлагай мне своей отравы!

Старик довольно фыркнул.

- Не хошь – не надо.

Они немного помолчали.

- Вот твой отец и вовсе не пил и не курил. Честнейший человек, правды не боялся и душой не кривил. – Старик помолчал. – Твоя мать сразу как его увидела – он приехал в деревню по чиновничьим делам – так и сказала: «Батюшка, за него замуж пойду»… Да, была у твоей бабки и матери чертовщинка такая – наперед порой знали… - старик внимательно посмотрел на внука. – И взгляд у них был, как у тебя – горящий с лукавинкой…

- Как же он все-таки женился на ней – ведь не пара вовсе?

- Женился. Как встретил ее у речки, увидел, поговорил, так и голову потерял… Я против был – что может быть у дочки бывшего каторжника, хоть и не простого происхождения, и состоятельного государственного чиновника? Да смог он меня убедить. Жизнью своею чуть не пожертвовал, когда из воды ее вытаскивал. Судорога ногу свела, и она чуть не утонула. А этот дурень, хоть плавать не умел – воды боялся, зато кинулся за ней. И спас… Обвенчались прямо здесь и в Верхнеудинске – в городе поселились. Он чиновничью службу оставил. Торговое акционерное общество открыл. А потом случилось непоправимое…

- Пожар, – произнес тихо Алексей.

- Да, пожар… Ты так о нем ничего и не вспомнил?

Алексей отрицательно покачал головой.

Старик помолчал.

- Тогда я думал, что ты погиб вместе с родителями. Долго болел. А когда на поправку пошел, решил выяснить, как все произошло… И по счастливой случайности нашел тебя…

Старик вытряс из трубки пепел.

- Мне нужно сказать тебе…

В этот миг удочка Алексея дернулась – на крючок подсела рыба. Он потянул резко удочку, и на леске, извиваясь, сверкая чешуей, заболтался крупный хариус.

- Все, дед, я первый – ты проиграл, – заявил он с ухмылкой. – Давай наливай и выпивай.

Старик посмотрел грустно на внука, затем, решив отложить разговор «на потом», вздохнул и сказал:

- Что ж, долг платежом красен.

Он вынул из холщовой сумки бутыль самогона и, налив в кружку, залпом выпил.

В конечном счете, проиграл Алексей – умышленно или нет – ему пришлось три раза подряд наливать и выпивать мутный белый «напиток», способный свалить с ног кого угодно. Спасла его от «падения» Настюша, девчушка, которая по просьбе матери позвала их обедать. Свернув удочки, мужчины побрели домой.

 

-6-

 

Дед умирал. В этом не было сомнений. Его тяжелое прерывистое дыхание, сопровождающееся свистом и предсмертной агонией, наполняло помещение.

Алексей осторожно взял его сухую старческую ладонь и сжал в своей.

Старик открыл глаза и с недоумением посмотрел на внука, но затем, узнав его, слабо улыбнулся.

- Алеша, – произнес он, и из его груди вырвался свистящий звук. Он закрыл глаза, и Алексею показалось, что дед их больше никогда не откроет, но немного погодя дед вновь посмотрел на него.

- Я оставил для тебя кое-что… - из его груди вновь вырвался свист и хрипы, пока он молчал, набираясь сил продолжить. - Там, на полке… шкатулка… для тебя… всё там… прочтешь… поймешь…

Он закрыл глаза, тяжело дыша, и, казалось, вновь забылся.

- Дед? – Алексей сжал его ладонь и тот посмотрел на него.

- Я не смог… слишком долго искал… Прости меня… Теперь лишь ты сможешь… найти… наказать…

Старик замолчал, а Алексей ничего не мог понять, думая, что старик бредит.

Дед как будто прочел его мысли и слабо произнес:

- Ответы в шкатулке… Возьми ее сейчас… Все поймешь…

Алексей встал и прошел к шкафу. Там и в самом деле стояла резная шкатулка. Он взял ее и вернулся к деду.

Старик открыл глаза. Затем с трудом поднял руку и, положив ее на шкатулку, прошептал:

- Твоя, - прикрыл глаза, затем вновь открыл. – Не принуждаю, тебе решать… по совести…наказать или нет… да.

Старик замолчал, впав в беспамятство. Алексей уставился на шкатулку. Затем открыл крышку, но в этот момент вдруг понял, что в комнате стало неестественно тихо. Медленно посмотрел на деда. Тот лежал спокойно, будто крепко спал, но уже не дышал. Алексея выронил шкатулку. Он вздрогнул, посмотрел на рассыпавшиеся бумаги и предметы, затем вновь на деда. Потом встал и вышел из комнаты, из дома, со двора – на свежий воздух, к свету, к солнцу, к шелестящим листьям и поющим птицам – прочь из гнетущей тишины и мрака, которые прокрались в его сердце, – теперь у него на свете не осталось ни одного родного близкого человека.

 

 

-7-

 

Воспоминания полностью захватили Алексея…

…Когда дед нашел его в приюте, то без промедления забрал его оттуда и отвез к себе в деревню. Шесть лет мальчик прожил вместе с ним, пока в один из осенних дней к ним не приехал высокий, богато одетый мужчина, очень похожий на деда. Как оказалось, это был его брат. Мужчина заночевал у них, они долго проговорили с дедом, сидя за столом, а наутро тот сообщил Алексею, что мальчик должен уехать с гостем.

- За что, дедуля? – спросил сдавленным голосом мальчик.

Дед вздохнул и ответил:

- Не «за что», а для чего.

Алексей исподлобья смотрел на него.

- И для чего же?

- Тебе нужно учиться. Деревенская жизнь не для тебя.

- Я не поеду! Я хочу жить с тобой! – выпалил мальчик, и на его глазах показались слезы.

- Где бы ты ни находился, я всегда буду с тобой, – ответил старик. Его глаза были печальны, но решение было принято. – Так будет лучше для тебя. У моего брата, а он тоже твой дедушка, и его жены нет собственных детей.  Он очень хороший человек и сделает все возможное для тебя.

- Я не поеду! Я хочу жить с тобой! – упрямо повторил Алеша.

- Ты должен это сделать. Так хотел бы твой отец.

- Ты не знаешь, чего бы он хотел! И тебе все равно, чего хочу я! – мальчик сорвался с места и кинулся прочь.

Ноги сами принесли его к старому шаманскому дереву. Забравшись к узкой расщелине в стволе, тяжело дыша от бега, он в отчаянии стал долбить руками дерево. Затем разрыдался. Прошло много времени, прежде чем его сморил сон.

…Приснилась мама. Ее любящие карие глаза и нежная улыбка.

- Мама, – прошептал мальчик.

Она обняла и погладила сына по голове. Затем заглянула ему в глаза и улыбнулась.

- Поезжай…

…Алеша проснулся и открыл глаза. Затем снова закрыл. Сон так походил на действительность – он до сих пор чувствовал в воздухе аромат ее духов.

- Мама, – еще раз прошептал Алеша и невольно прислушался, будто надеялся услышать ее голос. Но в ответ лишь слышались крик пролетающих в небе птиц, отправляющихся на юг, и шелест золотой листвы на ветру.

Алеша вздохнул и открыл глаза. Затем взглянул на скелет шамана в тряпье. Тот смотрел на него пустыми глазницами.

- А ты что молчишь? Дай совет, – произнес Алеша и, помолчав некоторое время, добавил: - Что ж, прощай, старик. Я буду помнить о тебе.

Затем мальчик спустился с дерева и отправился домой, где сказал деду, что согласен ехать. На следующий день он вместе со своим двоюродным дедом отправился в длительное путешествие, конечным пунктом которого был Петербург…

Если бы только дед знал, что случилось потом. Но, слава Богу, этого не произошло.

 Алексей долгое время не мог привыкнуть к новой жизни. Хотя опекуны старались найти с ним общий язык, но Алексей не мог привыкнуть ни к роскоши, в которой оказался, ни к светскому воспитанию, которое они пытались ему привить. Со временем он стал понимать, что опекуны готовили его стать настоящим дворянином, наследником титула и состояния, которое перешло бы к нему после смерти двоюродного деда князя Глебова, так как других родственников у того не было. Все это, в конечном счете, стало досаждать Алексею – ему не хватало вольности.

Постепенно город захватил его. Его улицы, здания, люди. Именно в то время Алексей и научился перевоплощаться. В высшем обществе – мальчик со светскими манерами, одетый с иголочки, а в городских низах – уличный мальчишка–голодранец с замашками воришки и хулигана, грязный проказник и драчун. Было опасно, но опасность будоражила кровь, не делала жизнь такой скучной, унылой и… одинокой. Алексей встречал разных людей - от дворян до нищих, от профессоров и ученых до шулеров и кидал. И всему учился, впитывая навыки: от умелых уловок дипломатов до картежных хитростей. Его природная наглость, наблюдательность, умение прислушиваться к людям, помогали ему обучаться у них всему.

Он взрослел, и как ни неприятны ему были прививаемые манеры приглашенными опекуном учителями, в конечном счете он оказался хорошим учеником. Учение давалось ему легко, играючи. Так что учителя, хотя и жаловались на его неуправляемость, все же не могли не согласиться, что память у него отменная, уровень познаний выше всяких похвал.

Намного позже он поступил в университет. Профессора прочили ему успешную карьеру юриста, блестящее будущее. Но в один прекрасный день все рухнуло, как карточный домик.

…В то время он был влюблен. Вместе с Машей, так звали ту девушку, он входил в тайную социал-демократическую группу, где они и познакомились. Она также была в него влюблена, так ему казалось. Но вот из дома опекуна пришло письмо, в котором княгиня Анна Гавриловна сообщала, что князь очень болен и просила приехать. Алексей в тот же день сорвался к опекунам. Когда он прибыл домой, было уже поздно – Анна Гавриловна безутешно рыдала – князь скончался. Тут вскрылась еще одна ужасная тайна, которая стала неожиданностью не только для Алексея, но и для княгини – князь был разорен, кредиторы осаждали дом. Как это все произошло, княгиня не понимала – столько лет ее муж в одиночку вел свои дела. Похоронив опекуна, Алексей попытался решить финансовые трудности. Но время было упущено – в результате все имущество пошло с молотка. А долги по-прежнему оставались. Княгиня слегла, потеря дорогого, любимого мужа подкосила ее, и она попала в госпиталь. В это время Алексей оказался за игральным столом. Навыки, приобретенные в юности у известного питерского карточного шулера и желание наказать людей, разоривших опекуна, сыграли свое. В голове Алексея созрел целый план, который он и осуществил. Провернув махинацию за месяц, он не только наказал обидчиков дяди, но и оплатил оставшиеся долги, вернул проданный на торгах особняк княгине, где она долгие годы провела с мужем, и назначил ей пенсию. Затем вернулся в университет и сразу же попытался найти любимую девушку, но она исчезла. Алексей, не находя себе места, принялся ее разыскивать. Ее родители, ранее встречавшие с радостью, выставили его за порог. Слух о том, что в наследство он получил лишь долги, распространился с большой скоростью. Но Алексей не оставил поиски и в конечном счете нашел возлюбленную у тетки. Прокравшись к ней под покровом ночи, он объяснился девушке в любви, пообещал сделать все возможное для их совместного счастья и просил лишь только подождать, пока он окончить последний курс и займется юридической практикой. Девушка заплакала, а затем сообщила, что выходит замуж за богатого, известного в высших кругах, человека. Уговорить ее бежать ему так и не удалось. Вскоре она вышла замуж. Чуть позже он попытался вернуться в университет, но тут последовала череда облав на революционные группы и аресты. Кто-то при допросе упомянул его имя, в результате Алексей был задержан. Вмешательство влиятельного покровителя, а им оказался известный юрист Кони, спасло Алексея от тюремного заключения. Но об университете пришлось забыть – отчисление последовало незамедлительно.

Озлобленный на жизнь, разочаровавшийся во всем, Алексей четко осознал, что единственно, на что нужно полагаться, - только на себя и на свои способности. Как только он вышел за ворота университета, он уже знал, чем будет заниматься и как будет зарабатывать на жизнь. Вот так он и стал неуловимым по всему свету мошенником.

 

-8-

 

Как только деда похоронили, Алексей собрался в дорогу. Первой же мыслью было вернуться в европейскую часть России, но куда точно поедет, он еще не знал.

Арине, женщине, которая все эти годы вела хозяйство в доме деда и ухаживала за ним, Алексей оставил дом – он знал, так хотел бы и сам дед. Когда Алексей объявил ей, что собирается уезжать, Арина на некоторое время вышла из светелки[11], а когда вернулась, в руках у нее была та самая злополучная шкатулка, отданная ему дедом.

- Возьмите, Алексей Петрович, – произнесла она. – Ваш дед давно дал мне наказ передать ее вам. Думал, что не доживет до вашего приезда… Возьмите, это очень важно.

Алексей взял из ее рук предмет. Затем опустился на скамью и поставил шкатулку на стол. Арина, не дожидаясь, когда он ее откроет, вышла, оставив его одного.

В шкатулке были те самые бумаги и предметы, которые выпали из шкатулки в день смерти деда. Среди них Алексей разыскал письмо, написанное рукой деда.

«Алеша,

 если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет в живых. Как и много лет нет в живых твоих родителей. И именно о них я хочу тебе рассказать. Они погибли во время пожара, все считали и до сих пор считают, что погиб и ты. Погибли все, кто был в их доме.  Власти посчитали, что виной послужило возгорание на сеновале в результате неосторожности хозяина усадьбы, то бишь твоего отца. Погода была ветреной, в результате огонь стал быстро распространяться по городу. Выгорело две трети города, огромное количество складов, домов. Вина за пожар легла на твоего отца. Но все же мне не давала покоя гибель твоих родителей. Незадолго до их смерти вы приезжали ко мне погостить, и твой отец оставил мне на хранение бумаги, очень важные для него. Когда я выздоровел и просмотрел эти бумаги, то понял, что дело здесь нечисто. Проведя дознание в городе, я с трудом, но узнал, что город загорелся сразу в нескольких местах. В первую очередь в усадьбе твоего отца, затем на складах акционерного общества и в банке, которые принадлежали ему как основному акционеру. Находясь в городе, я вдруг понял, что за мной следят. А однажды подкараулили и чуть не убили. Тогда мне пришлось уехать ненадолго. Через некоторое время я вернулся в Верхнеудинск и продолжил расследование. Тогда-то мы встретились с тобой. Я увез тебя из города, дав свою фамилию, но дознание не прекратил – ты наверно помнишь, как просился со мной, а я не брал тебя в поездки. Так вот, именно тогда я и пытался найти убийц моей дочери и твоего отца. Да, я думаю, что твоих родителей убили, как и всю прислугу в доме. Всю вину я возлагаю на компаньона твоего отца купца Сычева. После пожара он покинул город. Я не смог его выследить, но он был явно не один – кто пытался убить меня в городе? Полгода назад я неожиданно узнал, что Сычев вернулся в Верхнеудинск. Открыл там свой банк, ряд магазинчиков, на хорошем счету в городе. Я собрался в путь, но сил моих не хватило. По дороге заболел, и меня вернули домой. Сельский фельдшер сказал – сердце, волноваться нельзя. А во сне привиделась моя Соелма. Сказала: «готовься». Предупредить пришла, что мало мне осталось. Потому-то и пишу тебе письмо. Документы, что оставил твой отец, прилагаю, как и те, что сам добыл. Теперь тебе решать, как поступить с убийцей твоих родителей.

 Прощай, сынок. Ты всегда был мне дорог, и я любил тебя.

Твой дед Андрей».

 

Алексей несколько раз перечитал письмо, затем отложил его в сторону. «Неужели всё это - правда?» - пронеслось у него в голове. Все эти годы  существовала ужасная тайна. Теперь Алексей понимал, почему дед отослал его к своему брату. Одной из причин послужила и опасность, грозившая Алексею, если бы узнали, что он остался жив. К тому же дед сам рисковал, проводя расследование, а затем и поиски. Алексею вдруг вспомнилось, что еще до того, как дед отправил его к своему брату, уже тогда он хватался за сердце. Некоторое время отсиживался, затем на его сером лице появлялась улыбка, и он продолжал что-то делать.

Алексей вынул из шкатулки документы и стал внимательно просматривать их. Различные договоры, векселя и т.п. – из всего рассмотренного Алексей сделал вывод, что его отец собрал материал на своего компаньона по акционерному обществу, косвенно доказывающий, что тот обворовывал фирму. Да, дед сделал правильные выводы о том, что это был купец Сычев Г.Б., но в документах значилось еще несколько фамилий: Курбатов, Колдобин, Поземкин. Причастны ли эти люди к убийству или нет, неизвестно.

Решение пришло незамедлительно – Алексей решил ехать в Верхнеудинск. Пока Алексей добирался до вокзала, в голове у него уже созрел первоначальный план действий. Нужно собрать больше информации об этих людях, если их можно будет так назвать, а потом наказать.

 

-9-

 

Алексей прибыл в город Верхнеудинск и поселился в небольшой гостинице на окраине. Желая заново ознакомиться с городом, он решил пройтись по его улицам пешком. Прогуливаясь, Алексей лениво оглядывался по сторонам. Для него Верхнеудинск был всего лишь еще одним провинциальным городком, хотя он здесь родился и рос, и помнил до сих пор его планировку.

 

 

Набережная, Большая Набережная[12], Большая–Николаевская[13], Лосевская[14], Спасская[15], Соборная[16], Мещанская[17], Солдатская[18], Троицкая[19], Гостиная[20], Ямская[21], Луговая[22], а также улицы Закултусная[23] и Мокрослободская[24] – вот те самые улицы, что еще мальчишкой он изучил вдоль и поперек. За рекой Удой находились еще улицы, но названия их он особо не помнил.

А еще хорошо запомнился Алексею Гостиный двор[25] – каменное сооружение, где хранились товары и проводилась торговля. Запомнились ему и каменные административные здания, и каменные особняки, находящиеся здесь же, в центре города. Особняки Курбатова, Титова, Пахолкова[26], двухэтажный каменный дом купцов Труневых[27]. На восточной стороне Гостинодворской площади[28] находилось каменное двухэтажное здание городского училища[29].

Столько времени прошло!

Каким-то образом ноги привели Алексея по улице Большой к двухэтажному зданию. Сердце защемило - именно здесь много лет назад находился его дом, где он жил с родителями. А потом случился пожар, унесший их жизни. Алексей какое-то время простоял возле дома, затем, резко развернувшись, зашагал прочь.

…Почти полдня Алексей прогуливался по городу. Со стороны его могли посчитать праздношатающимся, но если бы кто-то смог заглянуть в его голову и прочитать мысли, то ужаснулся бы, с какой он расчетливостью просчитывает возможности жестоко наказать некоторых «почтенных» горожан. И не просто наказать, а получить при этом максимум удовольствия от исполнения своего плана.

Для Алексея Верхнеудинск был еще одним городом, где он мог предстать кем угодно. Но здесь, по крайней мере, он мог не опасаться, что его узнают и арестуют. Вряд ли кто-нибудь додумался бы искать его в самой отдаленной части России, куда ссылались преступники и причисленные к ним политосужденные. Несомненно, город кишел различного рода преступными элементами – отсюда и грабежи, и разбойничьи нападения, и мошенничество, и все остальное. Впрочем, к ним, как и к порядочным гражданам, Алексей себя не относил. Свои мошенничества он считал творческой работой ума, которую он воплощал. Главным для него были не деньги, а риск, интрига, сладкая месть обществу властьимущих, которое он презирал.

В конце концов, Алексей счел, что достаточно стоящая идея ему в голову не пришла. Так - всего лишь незначительные замыслы. Лениво оглядывая улицу, Алексей вдруг заметил, как в первом же попавшемся на глаза окне мелькнуло чье-то лицо, по-видимому, человека, наблюдавшего за ним. Он подошел поближе, но никого не увидел, лишь цветы в крашеном глиняном горшке. В следующем доме также приметил промелькнувшие в окнах затаенные взгляды.

Решив слукавить, Алексей неторопливо продолжил свой путь, будто ничего не видел и ничего не заметил. Прошел дом и вдруг быстро обернулся. Любопытство его было удовлетворено – он увидел высунувшихся из окон целый ряд хорошеньких и дурных лиц. Они при его взгляде с криком, писком попрятались, исчезли из виду.

Алексей расхохотался от души и, помахав девицам шляпой, продолжил путь. На душе же сразу стало легко и весело[30].

Почувствовав голод, Алексей решил вернуться в гостиницу. Он сделал разворот в обратном направлении, и тут на него со всего маху налетела девушка. Они не столкнулись бы, если бы она на ходу не оглянулась. Они ухватились друг за друга, чтобы не упасть. Девушка вцепилась в его локти, испуганно ахнув.

Она была симпатичной. Даже очень симпатичной. Большие синие глаза, обрамленные пушистыми светлыми ресницами, длинные русые волосы, уложенные в прическу, нежная светлая кожа с пылающими от волнения щечками, пухлые губки с вздернутыми вверх уголками, аккуратный, слегка курносый носик. А еще тонкая осиная талия и крутой изгиб бедер, на которых в данный момент находились его руки. Его взгляд опустился ниже лица и уперся в девичью грудь. Девушка, заметив его непристойный взгляд, покраснела и, что было сил, оттолкнула незнакомца от себя.

Алексей рассмеялся. Затем раскланялся и с улыбкой произнес:

 - Простите, сударыня.

Девушка сжала кулачки и окинула его с ног до головы гневным взглядом.

- Вы что, издеваетесь?! - воскликнула она. - Наглец!

Алексей еще шире улыбнулся.

- О, да, но никому не говорите об этом, - насмешливо посоветовал он.

Девушка вспыхнула еще больше, но сдержалась от ненужных слов. Высоко задрав подбородок, она прошествовала мимо него. Алексей посмотрел ей вслед, опять же бесстыдно уставившись на ее бедра, которые слегка покачивались при ходьбе. В три шага он нагнал ее.

- Я искренне прошу простить меня, сударыня, – повторил он в очередной раз, постаравшись сделать это более серьезно.

Девушка кинула на него сердитый взгляд.

- Вам вовсе не нужно мое прощение. Это что, такая манера знакомиться? - произнесла она.

- Да, вы правы в одном – я хочу познакомиться с вами. В остальном - я вполне серьезен.

- Я не знакомлюсь на улице, сударь.

- О, эта проблема вполне решима, – заверил Алексей и огляделся по сторонам. Затем, неожиданно подхватив девушку за руку со словами «прошу прощения», втолкнул ее в ближайший магазинчик.

- Что вы делаете?! - воскликнула девушка, вырвавшись из его рук.

- Решаю проблему знакомства, сударыня, – с примирительной улыбкой произнес он. – Вы же сами сказали, что не знакомитесь на улице. Теперь, - он обвел руками магазинчик, – мы во вполне приличном помещении. – Он лукаво посмотрел на нее. - Позвольте представиться – Алексей Глебов.

Девушка сурово смотрела на него какое-то время, затем ее что-то привлекло за окном. Она насторожилась и быстро спряталась за ним, затем тихонько выглянула из-за его плеча на улицу.

Алексей обернулся, чтобы посмотреть, от кого она прячется. Его взгляд сразу приметил пожилую женщину, заглядывающую в витрины и, по-видимому, кого-то разыскивающую.

- Не оборачивайтесь! - воскликнула девушка. Алексей повернулся к ней – она даже не смотрела на него. Он вновь стал разглядывать ее. Глаза ее горели от возбуждения, щечки пылали от волнения. Ему хорошо было знакомо это состояние, когда совершаешь что-то такое, от чего закипает кровь.

Наконец, девушка подняла голову и посмотрела на него.

- Спасибо, - произнесла она смущенно.

- Мне вовсе было нетрудно, – ответил он с усмешкой. – Почему вы прячетесь от несчастной пожилой женщины?

- Как же, несчастной! - фыркнула девушка, позабыв о приличном тоне. – Прохода от нее нет! - тут она спохватилась и произнесла: - Простите. С вашего позволения, - и пошла прочь. Алексей вновь догнал ее.

- Ну, куда же вы уходите, сударыня. Ведь теперь началось самое интересное!

Девушка недоуменно посмотрела на него.

- Теперь вы начали извиняться передо мной, - пояснил Алексей с улыбкой.

Девушка покраснела, хотела было что-то сказать, но, заметив любопытный взгляд хозяина магазинчика, предупредила:

- На нас смотрят.

- Люди всегда чрезмерно любопытны, - ответил Алексей, не отводя от нее глаз. – Позвольте мне составить вам компанию и проводить вас, раз уж вы избавились от своего сопровождения в лице этой дамы.

- Как вы догадались? - Девушка в замешательстве посмотрела на него, но затем взгляд ее стал сердитым. - Я не нуждаюсь в вашей компании, сударь, - процедила она сквозь зубы и вышла на улицу.

Алексей улыбнулся и последовал за ней.

- Неужели вы спешите на свидание с возлюбленным, а я мешаю вам? - спросил он, наигранно изображая смятение.

Глаза девушки вспыхнули недобрым огнем.

- По вашему предположению можно судить лишь о вашей испорченности, но никак не о моем поведении, – ответила она холодно.

- С другой стороны, такой вывод напрашивается на лично ваше нынешнее поведение, - парировал он легко.

Девушка сжала кулаки.

- Сударь! Идите по своим делам, а мне позвольте пойти по своим! - сквозь зубы произнесла она.

В этот момент Алексей заметил ту пожилую женщину, что разыскивала его новую знакомую. Он успел подхватить девушку и сделать поворот, подобно пируэту в танце, развернув ее таким образом, чтобы за его широкой спиной девушку нельзя было заметить.

- Что вы себе позволяете?! - вскрикнула она, пытаясь освободиться от его рук, что сжимали ее локти.

- Успокойтесь! И посмотрите осторожно за мое плечо, – произнес он. – Видите?

Девушка притихла, а затем с примесью вины и недоверия одновременно, посмотрела ему в глаза.

- Пока она нас не заметила, давайте уйдем, – предложил он, беря ее за локоть и неторопливо ведя прочь. – Только не оглядывайтесь, – предупредил Алексей, видя, как она напряжена. - Расслабьтесь. Думаю, что ваша тетка слаба зрением, иначе она давно бы вас заметила.

Эти слова заставили девушку улыбнуться.

- Она действительно плохо видит! Вы наблюдательны.

- А вы очаровательны, когда улыбаетесь, – ответил он.

Девушка вспыхнула от его слов и опустила глаза, смотря себе под ноги.

Наконец они свернули за угол, и девушка, останавливаясь, отступила от него, освобождая свою руку.

- Спасибо вам за помощь. Но мне действительно нужно идти. Иначе я опоздаю, а это непростительно для меня.

Алексей молча смотрел на нее – девушка упорно хотела избавиться от него.

- Что ж, не буду вам мешать. Прощайте, - ответил он, на прощанье склонив голову, и зашагал прочь.

Девушка со смешанным чувством проводила его взглядом, а затем зашагала в другом направлении. Ей и в голову не могло прийти, что Алексей незаметно последует за ней.

 

-10-

 

Алексей неприметно последовал за незнакомкой. Хотя девушка и вела себя осторожно, осмотрительно, все же его тайное преследование она не заметила. Наконец она вошла во двор одного из деревянных домишек, а Алексей, приметив темный переулок, счел его лучшим местом для наблюдения.

Вскоре во двор вошли двое мужчин, затем молодой юноша – студент, девушка, позднее еще один за другим несколько человек. Занавески на окошках дома были задернуты, но на одном из окон занавеска была слегка приподнята – кто-то наблюдал за улицей.

Алексей вышел из своего укрытия, прошелся вдоль улицы, затем, перейдя дорогу, направился в обратном направлении и, очутившись у нужного забора, легко перемахнул через него. Крадучись, он пробрался к одному из окон и осторожно заглянул в него. Одного быстрого взгляда ему хватило, чтобы оценить обстановку. Затем он так же осторожно выбрался на улицу и направился прочь. Он был слегка разочарован, так как вовсе не ожидал, что его новая знакомая окажется всего-навсего революционеркой, в данный момент находящейся на одной из сходок. Алексей хорошо знал подобные собрания и что на них обсуждается, знал еще со времен своего студенчества, когда сам в них участвовал, наивно надеясь изменить мир к лучшему. Затем авантюристская сторона его натуры, а также разочарование в революционных методах взяли вверх. Сыграли в этом деле и сложившиеся к тому времени обстоятельства – авантюра с целью оплатить долги опекуна, исключение из университета, уголовное следствие, а после и вовсе азарт к авантюрам. К тому же ему не особо нравились женщины, пытающиеся вмешиваться в политику – занятие для мужчин. Алексей постарался не думать об увиденном и направился к гостинице, вспомнив о своем пустом желудке.

 

-11-

 

Так получилось, что через день он вновь повстречал эту девушку. Было воскресенье, и она в сопровождении своей тетки направлялась к Одигитриевской церкви[31] на воскресную службу. Сам того от себя не ожидая, Алексей последовал за ней. Находясь в церкви в толпе верующих, он задумчиво разглядывал фрески с изображением библейских мотивов и святых. Уже много лет он не был в подобных местах, с того времени как стал воспринимать священников не как носителей веры, а как представителей властолюбивой политической силы, окрепшей на людских слабостях. Все же сейчас ему пришлось признать, что подобные места завораживают.

Когда служба закончилась, девушка направилась ставить свечи возле икон, и так вышло, что на некоторое время она осталась одна. Алексей воспользовался моментом и подошел к ней.

- Удивлен, с какой легкостью вы сочетаете революционные интересы с религиозными представлениями, – тихо произнес он, ставя свечу рядом со свечой девушки.

Девушка вздрогнула от неожиданности.

- Как вы… - воскликнула она, но ее голос прозвучал чрезмерно громко в этих стенах, и она замолчала.

Алексей сразу заметил, как старая тетка девушки устремилась к ним.

- Рад был еще раз увидеть ваше прекрасное лицо, – сказал он и удалился.

- Лиза, кто этот молодой человек? – строго, с долей подозрения спросила пробравшаяся к ней тетка.

- Какой? - с напускной рассеянностью произнесла Лиза.

- Тот, что стоял с тобою рядом!

Девушка пожала плечами и прошептала:

- Я совершенно не знаю, кто он. И не смотри на меня так. Неужели ты думаешь, что я совру тебе прямо в церкви?

Тетка замолчала, отстав со своими вопросами, а девушка, глядя на икону Божьей матери, трижды перекрестилась, мысленно попросив прощения за свою небольшую ложь.

 

-12-

 

Когда Алексей вышел из церкви, кто-то окликнул его.

- Алексей! Глебов!

 Внутри все похолодело, но Алексей обернулся.

- Первозванцев?! Какими судьбами? - спросил он, удивленно приподняв бровь.

- Да так, друг, дела! - радостно ответил тот, неопределенно махнув рукой. – А как ты? Что делаешь, да еще здесь? Не ожидал!

- Да и я, признаться, не ожидал увидеть в Верхнеудинске знакомых, - ответил он, пожав плечами.

- И все же, я рад снова видеть тебя! – Николай, дружески сжал Алексею плечи. – Пойдем, поговорим за стаканчиком - другим, а? Вспомним студенческие годы!

- Что ж, пойдем, - ответил тот.

Уже в трактире, сидя за столом, перекусив и немного выпив, они разговорились, как в былые времена.

- Войны с Японией не избежать, и она начнется[32], – уверял Первозванцев, когда они затронули эту тему в разговоре.

- Что ж, вполне возможно война скоро начнется, - согласился Алексей. - Как я знаю, русско-японские переговоры о Маньчжурии и Корее зашли в тупик. Японию поддерживает Англия, которая еще в том году заключила с ней союз.

- А я думаю, наши правящие круги сочтут, что война отвлечет народ от антиправительственных выступлений. Дурость, играть на патриотических чувствах народа! Война принесет новые бедствия, бездну человеческих гибелей, разорение семей, новые тягости и налоги. Нет, Алеша, тут нужно действовать. Народ должен сам решать свою судьбу, как ему жить.

- Да ты, приятель, революционер! - усмехнулся Алексей.

- А ты уже нет? Уже забыл, как отстаивал свои взгляды, когда учился в университете. На одном из студенческих собраний мы с тобой и познакомились, разве не помнишь? – с горячностью воскликнул Николай. - Именно тогда, слушая тебя, я стал многое понимать.

Алеша криво усмехнулся.

- Что ж, каюсь, был горяч, слишком молод и упрям. Но мои взгляды стали расходиться с взглядами других. В конечном счете, я разочаровался во всей этой борьбе. Она не для меня.

- Неужто, в самом деле, ты предал то, во что верил?

Алексей жестом остановил его.

- Постой, Коля. Не горячись. Не нужно громких слов. Я уважаю мнения других, но хочу, чтобы уважали и мое мнение. Как ты предлагаешь вести борьбу? Бросать бомбы в царя, губернаторов и других подобных им? Борьба ведет к террору.

- Ты не…

- Постой! Я не верю ни в бога, ни в царя, не в подобных тебе идеалистов.

- Ты анархист и циник.

Алексей рассмеялся.

- Возможно, ты и прав. Но, скорее, я - солдат удачи.

- Ты тратишь силы и талант понапрасну!

- Но это мой выбор! И я волен делать его сам.

Первозванцев выглядел угрюмым.

- Эх, дружище! – Алексей хлопнул его по плечу, – давай не будем говорить о политике. Расскажи лучше мне, что тебя держит в таком.., - Алексей провел круг в воздухе, – маленьком провинциальном городке?

Алексей сразу приметил, как изменилось настроение приятеля, который вдруг перестал хмуриться и по-дурацки улыбнулся.

- Э, да ты, брат, влюблен! – догадался он.

- Как ты… А что удивляться – у тебя всегда было развито чутье.

- Так я прав? – Алексей рассмеялся. – И кто она? Самая прекрасная девушка на свете?

Николай обиделся.

- Она действительно самая прекрасная девушка на свете, – ответил он.

- Так женись, приятель. За чем же дело стало! – Алексей явно забавлялся.

Николай отвернулся, напряженно уставившись в сторону.

- Она дочь нойона[33] Гомбо Тогочиева. Он не отдает ее за меня.

- Безнадега, – слегка сочувственно произнес Алексей. - Хотя, с другой стороны, свобода – это самое лучшее что ни на есть. Радуйся, что не женат!

 - Не веришь в любовь? – горько заметил Первозванцев, - Знаю, из-за Маши. До сих пор забыть не можешь, что она тебя предала?!

Алексей холодно и почти равнодушно ответил:

- Не верю в любовь, согласен. Тошнотворно: поначалу - вздохи, ахи, сердце восторгом переполняется, а конец один и тот же – разочарование. В твоем же случае вообще лучше постараться забыть. А будешь пытаться добиться своего - и вовсе поплатишься.

- Я не отступлюсь!

- И что ты сделаешь? – с усмешкой спросил Алексей.

Николай склонил голову.

- Нашел работу хорошую, деньги заработаю, потом… придумаю что-нибудь.

- Ну, думай, думай, – Алексей разлил по рюмкам водку. – А пока давай выпьем за то, чтобы планы наши исполнились…

 

-13-

 

Балы в Верхнеудинске бывали редко и при этом только по какому-нибудь важному случаю, например именины главы дома или благотворительное мероприятие. За несколько недель до события начинали поговаривать о бале, как о чем-то необыкновенном, так что Алексей не смог бы пропустить данную новость мимо ушей, даже если бы захотел. Все готовились – шли разные пересуды и толки.

Алексей без труда добился приглашения на бал с помощью Первозванцева, который имел доступ в городе почти во все приличные дома. Алексею же, уже собравшему некоторые сведения о своих «поднадзорных», необходимо было завести знакомства для дела.

Алексей и Первозванцев явились на бал часом позже назначенного. Народу было много. Маменьки в уголках сообщали на ухо друг другу новости, держа при этом платочки, свернутые особым манером. Алексей был новичком, и они оглядывали его пытливыми взглядами с ног до головы, и шепот за его спиной усиливался. Дочки же «картинно очи в землю притупляли». Все чинно, натянуто. Кавалеры же томились в особой комнате, танцующие подыскивали пару. Игроки, не желая терять золотого времени, составляли партии, а прочие усердно жгли папиросы или же толкались без цели. Репертуар музыкантов–евреев был ограничен и главная пьеса, которой они, по временам, будоражили, это – «Ванька Таньку полюбил»[34].

Первозванцев проводил Алексея по залу, представляя тем или иным людям, а порой просто называл кого-то и вкратце рассказывал о нем.

- Вон там, посмотри, проездом по делам здесь Второв Александр Федорович[35], основатель фирмы «Второв и сыновья». Он арендовал у домовладельца усадьбы Мостовского торговые помещения и в них разместил магазины - часовые, модных товаров, обувные, готового платья, дорожных вещей, золотых и серебряных изделий, мануфактурных товаров[36].

- А кто рядом с ним? – поинтересовался Алексей.

- Глаголевский Евгений Иванович и Кобылкин Александр Козьмич - потомственные почетные граждане Верхнеудинска. Кобылкин из нерчинских мещанских сыновей, купец первой гильдии, владелец пивоваренного, стеклоделательного заводов и завода искусственных минеральных вод на Батарейной площади, владелец усадьбы[37]. Состоит кандидатом в члены городского сиротского суда, членом попечительских советов женской прогимназии и церковноприходской школы за Удой. Приказом приамурского генерал-губернатора был утвержден в звании почетного блюстителя Верхнеудинского городского приходского училища на трехлетний срок. Господин Кобылкин владеет большими магазинами в городе, в них можно купить осетровую зернистую икру, свежую осетрину и балыки. А в 1901 году Кобылкин взял в аренду на 38 лет участок земли в 2400 квадратных саженей напротив своего пивоваренного завода на Батарейке для устройства павильона и беседок. Пойдем, я представлю тебя.

Закончив знакомство и немного поговорив с этими господами, они направились дальше.

- Там вот, посмотри, за игральным столом, расположился господин Лосев Александр Петрович - купец второй гильдии. Вместе с купцом Фроловым построил на свои средства общественный колодец на Базарной площади[38]. Напротив него Машанов Филарет Васильевич - заседатель городской ратуши, гласный по выборам городской думы. Является заместителем городского головы.

- Я вижу, он награжден серебряной медалью на александровской ленте, – заметил Алексей, видя ее на груди Машанова. – «В память царствования императора Александра III», если не ошибаюсь?

- Да, так и есть. В конце 1900 года митрополит Антоний Петербургский пожаловал его грамотой за пожертвование «на благоукрашение» Одигитриевского собора. Машанов участвует в постройке второклассной школы за Удой. Имеет усадьбу с деревянными постройками на участке и главным каменным домом[39], выходящим равноценными фасадами на главную улицу и Сенную.

- А этот кто, не русский, что слева сидит?

- Господин Немчинов Яков Андреевич - татарский купец первой гильдии, почетный гражданин Верхнеудинска, владелец усадьбы. На средства Немчинова построена каменная часовня[40]. Его сын - купец Андрей Яковлевич Немчинов, мой друг, тоже известный человек в городе. Позже я познакомлю тебя с ним.

Алексей первый заметил приближающегося к ним мужчину.

- Приветствую вас, господа. Скучаете?

- Здравствуйте, Александр Васильевич. Познакомьтесь, я вам рассказывал о своем друге господине Глебове, помните?

- Да, как же не помню, – пожимая руку Алексею, произнес неизвестный господин и представился: – Овсянкин Александр Васильевич.

- Глебов Алексей Петрович, – пожимая уверенную твердую руку, доброжелательно ответил Алексей.

- Александр Васильевич – меценат, купец, бывший городской голова. Избирался на эту должность на три срока подряд, – пояснял Первозванцев. – Пожертвовал участок земли с домом в предместье за Селенгой для церковноприходской школы. Заведовал городской библиотекой, был председателем верхнеудинского городского сиротского суда. Принимает участие при решении насущных задач города.

- Ну что вы, Николай Николаевич! Что за хвалебные песни! – улыбаясь, остановил Первозванцева Овсянкин. А увидев новоприбывшего гостя, откланялся: – О, вот и Николай Августович! Прошу простить меня, господа!

Овсянкин удалился, а Алексей и Николай оглянулись ему вслед.

- Это Паув Николай Августович, отставной коллежский регистратор, – пояснил Первозванцев. - По его чертежным работам реконструировано и построено много зданий в Верхнеудинске. Он автор проекта триумфальной арки. Владеет имением на углу Лосевской и Троицкой[41]. Член попечительского совета верхнеудинской женской прогимназии. После крупного пожара 70-ых годов занимался исправлением Одигитриевского собора и долгое время состоял его старостой.

Первозванцев, продолжая свой рассказ, подводил и знакомил Алексея со всеми, о ком извещал. Вот он подвел его к высокому солидному мужчине лет шестидесяти.

- Здравствуйте, Гавриил Борисович, – вежливо, с улыбкой обратился к нему Первозванцев.

Мужчина обернулся и посмотрел непроницаемыми серыми глазами на подошедших.

- Здравствуй, Николай Николаевич, – ответил он.

- Позвольте представить вам моего друга Глебова Алексея Петровича.

Алексей протянул мужчине руку, тот в ответ протянул свою и представился:

- Сычев Гавриил Борисович.

«Сычев!» - В глазах Алексея вспыхнул недобрый огонь, и ему стоило огромных усилий сдержаться. Он улыбнулся:

- Очень приятно познакомиться с вами.

- Взаимно, господин Глебов, – ответил тот и, уставившись на их рукопожатие, заметил: – Но уж больно рукопожатие у вас сильно.

Алексей разжал пальцы.

- Простите великодушно.

Сычев некоторое время поговорил с Первозванцевым, в это время Алексей просто молчал, не в силах что-либо говорить, а затем банкир откланялся и отошел от них.

- Что он из себя представляет? – наконец спросил Алексей.

- Предприимчивый, ловкий делец. Был купцом, сейчас банкир и предприниматель. Хотя, о начальстве хорошо или ничего, – пошутил Николай. - Я работаю у него юридическим советником.

Алексей с прищуром посмотрел на него.

- Так вот она – твоя «хорошая» работа, – произнес он с расстановкой. - И что, он очень богат?

- Можно и так сказать. Изменил несколько вид своей деятельности, открыл филиалы банков в ряде городов, да и не только банки... А начинал он в этом городке много лет назад.

- Я слышал, он дружен с некими господами - Колдобиным, Курбатовым, Поземкиным.

- Поземкина не знаю. Курбатов? Возможно, ты имеешь в виду кого-то из купеческой династии Курбатовых, о которой до сих пор вспоминают, по их добрым делам? Так их наследники еще, по-моему, в конце 70-х разорились и продали усадьбу купцам Бутиным. Колдобин? Николай Иванович Колдобин[42] - потомственный почетный гражданин Верхнеудинска, купец первой гильдии. Являлся почетным блюстителем иркутского духовного института. Несколько раз избирался на должности почетного блюстителя второго приходского училища и члена попечительского совета женской прогимназии. С февраля 1903 года состоит по выборам гласным в городской думе. Но особо с Сычевым они не общаются. Хотя, вот и он сам!

Алексей обернулся. В зал входил мужчина-бородач лет шестидесяти. На его шее висели, поблескивая, золотая медаль на станиславской ленте и золотая медаль с надписью «За усердие». На груди - ордена Святой Анны и Святого Станислава третьей степени.

Алексей хотел было попросить Николая представить его, но неожиданно увидел ее… Девушка была великолепна. Ни одна из местных дам, да что местных, столичных, не могла сравниться с ней. Держалась она легко, непринужденно, и нельзя было даже подумать, что за столь ангельским личиком скрывается некая революционерка. Она приветливо улыбалась и вела непринужденную беседу со всеми, кто к ней подходил, пока ее взгляд не остановился на Алексее. Улыбка слетела с ее прекрасного лица, и она отвернулась.

Наваждение прошло, и Алексей вновь сосредоточился на Колдобине. Некоторое время спустя Николай познакомил их. На этот раз Алексей был более осторожен, чем с Сычевым. Хотя в погибели родителей был виноват Сычев, какую роль в этом деле сыграл Колдобин, Алексей не знал. Это ему и требовалось выяснить. В беседе Колдобин оказался вполне интересным и обходительным человеком, но со свойственной многим купцам хитрецой.

Когда они поднимали бокалы за знакомство, Колдобин произнес:

- Вы мне смутно кого-то напоминаете, Алексей Петрович.

Алексея спасла выдержка, он сглотнул вино, которое перед этим отпил из бокала, затем, посмотрев невинным взглядом на собеседника, улыбнулся:

- В самом деле?

- Да, определенно. Но не могу вспомнить… Мы точно не встречались с вами ранее?

- Все возможно, господин Колдобин. Я любитель попутешествовать, а вы по роду своей деятельности тоже не сидите на месте.

- Возможно, – он задумчиво смотрел на Алексея.

- Я слышал, вы знакомы с господином Сычевым, – сменил тему разговора Алексей, и тут же ему показалось, что Колдобин, услышав это имя, заскрежетал зубами.

- Да, в некоторой степени.

- Вы его недолюбливаете? – удивился Алексей.

- Мы уже много лет не общаемся. А с чем связан ваш интерес?

Алексей рассеянно повертел бокал в руке.

- Видите ли, я задержусь в Верхнеудинске на некоторое время. И мне нужно перевести довольно крупную сумму денег. В связи с этим хотелось бы знать, заслуживает ли банк господина Сычева доверия.

- С таким вопросом вам лучше обратиться к своему другу, господин Глебов, – ответил Колдобин, уставившись куда-то вперед. Затем произнес: - Прошу простить меня, но я оставлю вас.

Когда он ушел, Алексей проводил его долгим задумчивым взглядом, осознав, что допустил ошибку в разговоре: Колдобин явно недолюбливал Сычева.

Отхлебнув вина из бокала, он огляделся по сторонам и вновь увидел ту самую девушку, на некоторое время оставшуюся в одиночестве. Не обнаружив поблизости ни Сычева, ни Николая, Алексей в нарушение всякого приличия сам направился к незнакомке.

Увидев его, она растерялась, платочек выпал из ее рук, и она наклонилась за ним, но Алексей ее опередил и первый поднял белоснежный лоскуток ткани.

Их глаза встретились.

- Прошу простить меня за наглость, сударыня. Но вы так прекрасны, что я не удержался и, нарушая все правила хорошего тона, решил сам познакомиться с вами, - Алексей очаровательно улыбался. – Разрешите еще раз представиться: Глебов Алексей Петрович.

Девушка растерянно уставилась на него.

- Лиза, – машинально произнесла она, а затем рассердилась: - Вы привлекли своей выходкой всеобщее внимание – на нас все смотрят!

Алексей с лукавой улыбкой осмотрел людей в зале.

- Несравненная Лиз, неужели вас должно волновать мнение других? Вас – такую прекрасную… необыкновенную… своенравную… революционерку?

Девушка покраснела от негодования.

- Тише, – шикнула она на него. – Вы что, нарочно так делаете?

- Как?

- Так! Хотите, чтобы все в зале услышали ваши слова?!

Алексей улыбнулся, сверкнув глазами.

- Тогда потанцуйте со мной, – и, не дожидаясь ее согласия, повел в круг танцующих.

Танцевали мазурку – поначалу Лиза встревожено, с негодованием посматривала на Алексея, на что он лишь обаятельно улыбался; затем музыка увлекла ее, и лучшей партнерши по танцу он и представить не мог. После зазвучал вальс, и Алексей мгновенно заключил девушку в свои объятия.

Она возмущенно взглянула на него, но в миг словно утонула в его завораживающем темном омуте глаз. Какое-то время они кружились молча, затем Алексей слегка наклонился к ней и очаровывающим голосом прошептал:

- Наконец-то вы оказались в моих объятиях, божественная Лиз.

Все еще находясь под властью его глаз, девушка лишь произнесла:

- Перестаньте.

- Что именно – обнимать вас или называть вас божественной?

Лиза поморщилась и, рассмеявшись, произнесла:

- Нести всякую чушь!

- О чем же вы хотите, чтобы я говорил? – благосклонно спросил он.

- Вы приехали из Петербурга?

Алексей, продолжая любоваться ее личиком, утвердительно кивнул:

- Да, я жил там какое-то время.

- Расскажите мне, что интересное там происходит?

- Интересное? Петербург – большой красивый город. Старинные здания, разводные мосты, белые ночи… В последнее время стали появляться многоэтажные дома - в четыре-пять этажей, промышленные окраины, где расселяются рабочие. Развивается связь – телеграфы, телефонные линии, с помощью которых можно разговаривать с человеком, находящемся в другом конце города, не выходя из дома… Появились трамваи – общественный транспорт на электрической тяге. Жители многие окончательно перешли на одежду европейского покроя. Женская же мода – капризна как сама женщина, и поверьте, я не смогу вам сказать, какие изменения в ней произошли с той поры, как я сюда приехал.

Лиза, внимательно слушая его, ответила улыбкой на улыбку.

Алексей продолжал:

- Из развлечений – маскарады, театры, скачки, бега. Появился кинематограф – на белом полотне с помощью специального аппарата показывают движущиеся картинки. Первый показ кинофильма состоялся в 1896 году, в Петербурге и Москве. И Питере – в увеселительном саду «Аквариум»… Для простого же люда – праздничные увеселительные балаганы, торговые палатки, аттракционы, оркестры на улицах, шарманщики… – Алексей улыбнулся и спросил: - На первый раз достаточно?

Лиза покраснела, потому что отвлеклась, разглядывая его лицо. И ко всему прочему закончилась музыка.

Алексей проводил ее до диванчика и сам сел рядом.

- Теперь вы окажете мне свою любезность?

Лиза вопросительно и сосредоточенно посмотрела на него, ожидая подвоха – слишком уж явственно горели его глаза сквозь полуопущенные ресницы.

- Я хотел бы, несравненная Лиз… - начал завораживающим голосом говорить он, – чтобы вы…

- Алексей Петрович! - попыталась перебить его Лиз, возмущенная нахальным поведением мужчины, но он неожиданно для нее попросил:

- …познакомили меня с городом.

Лиз открыла было рот, но слова так и остались не высказанными, она рассердилась еще больше, а затем ударила его веером по руке. Алексей добродушно рассмеялся, от чего ее сердце подпрыгнуло.

- Не сердитесь, – миролюбиво произнес он. – Расскажите мне о ком-нибудь из гостей. Я почти ни с кем не знаком.

- Да неужели?! Вы весь вечер только и делали, что со всеми знакомились! Не пропустили ни одного почтенного отца семейства, их дражайших супруг и дочерей! – язвительно заметила Лиза.

Алексей изобразил удивление и с вкрадчивой улыбкой спросил:

- Так вы «весь вечер» наблюдали за мной?

Лиза слишком поздно осознала свою оплошность и вновь покраснела. Затем отвернулась от него.

- Лиз! Неужели вы вновь обиделись на меня? – сокрушенно обратился Алексей.

Девушка исподлобья посмотрела на него.

- Вы только и делаете, что злите меня и ставите в неловкое положение, - сердито заметила она. – Рядом с вами я становлюсь похожей на свеклу.

Она приложила ладошки к щекам. Алексей рассмеялся, но, поймав ее предупреждающий взгляд, миролюбиво произнес:

- Простите меня великодушно. Но вы всегда очаровательны!

- Вы мне льстите.

- Ничего подобного. Я совершенно искренен с вами.

Лиза посмотрела на него и их взгляды встретились. Они какое-то время смотрели друг другу в глаза, затем Лиза отвела взгляд в сторону.

- Вы хотите знать о ком-либо… О ком же? – сменила она тему разговора.

Алексей поддержал ее.

- Да, – рассеянно посмотрев в зал, произнес он. – Вот хотя бы о том господине, что стоит рядом с господином Колдобиным.

- Это Кулаков Александр Петрович - верхнеудинский купец первой гильдии, владелец большой усадьбы на углу Большой и Мордовской[43]. Хочет открыть мастерскую дамских шляп, где верхнеудинские «модницы» будут приобретать шляпки по последней парижской моде, а также разные тулейки, ленты, страусовые перья. А сейчас у Кулакова можно купить солонину, пшеничную муку и сено. У Кулаковых большой род – вон там, посмотрите, его супруга Феоктиста Константиновна и уже взрослые дети Николай, Клавдия, Зинаида, Мария, Агния. Они довольно симпатичные, не правда ли?

Алексей улыбнулся, но промолчал.

- Рядом с ними, - Трунев Петр Тивуртиевич, купец, ему сорок лет, имеет недвижимое имущество, полученное от родителя по дарственной записи. Состоял городским головою, председателем городским сиротского суда и директором отделения попечительного о тюрьмах комитета. Почетный блюститель городского третьего приходского училища. Утвержден мировым судьей округа Читинского окружного суда. Несколько лет назад он пожертвовал городу шестьдесят фонарей и фонарных столбов к ним для освещения улиц и площадей.

Лиза замолчала, когда к ним приблизился господин Колдобин.

- Я вижу, вы уже познакомились, – с улыбкой произнес он, поглядывая на нее.

Алексей, предчувствуя что-то не слишком приятное для себя, с прищуром посмотрел на девушку. Она кинула взгляд на подошедшего мужчину, затем на Алексея и опустила глаза.

- Лиза – моя дочь…

 

-14-

 

Лиза лежала на прохладных простынях, а ее еще влажные волосы разметались по подушке. Из открытого окна дул прохладный ветерок, но он не мог остудить тот непонятный жар по всему телу, что жег кожу и делал ее чувствительной.

Неужели этот Алексей Глебов смог вот так просто: взглядом карих жгучих глаз, незначащими жестами и словами, редкими прикосновениями разбудить в ней такие чувства, которые не давали ей покоя и сна? Когда отец подошел к ним и назвал ее своей дочерью, что-то изменилось в Алексее, – она это явственно почувствовала – и эти изменения были не в лучшую сторону.

Постепенно сон все же пришел, но он не был глубоким и спокойным. Поначалу она будто упала во тьму. Но вот она стала медленно возвращаться, с каждым мгновением все отчетливее ощущая его присутствие. И вот, он совсем рядом. Она ощущает тепло его тела, проникающее даже через ткань сорочки, его пьянящий запах, его дыхание, его губы на ее губах. Волна восторга и страха первого поцелуя несет ее ввысь. И от его присутствия и касания губ сон уже не кажется сном – он так ощутим. А поцелуи продолжаются – мужчина с нежностью будто пробует ее губы на вкус, то отстраняет свои, то припадает вновь. С ее губ срывается стон, а телу хочется большего.

 Такое состояние души и тела вывело ее из забытья, она открыла глаза и… испуганно вскрикнула. Сон не был сном! Он был тут.

- Не бойтесь. Я ничего плохого вам не сделаю, - произнес Алексей тихо, слегка охрипшим завораживающим голосом.

Лиза, пораженная ужасом, не смогла пошевелиться и смотрела своими большими от страха синими глазами в его казавшиеся в ночи темными глаза.

- Простите меня, я напугал вас, - произнес он с долей раскаяния и отодвинулся.

Девушка моментально оказалась на ногах, соскочив с кровати, и закричала. Ее крик не напугал его, скорее вызвал досаду, и это так поразило девушку, что ее собственный страх перед ночным гостем исчез.

Послышались шаги. К ней торопились на помощь. Девушка наблюдала, как он прислушивается к ним. Затем посмотрел на нее.

- Не выдавайте меня, Лиз, - произнес он и скрылся за тяжелой оконной шторой.

В дверь уже стучали.

- Лиза, что с тобой?! – раздался теткин голос.

Девушка оглянулась на окно, затем подошла к двери и, открывая ее, сказала:

- Все хорошо. Мне приснился ужасный сон… Да еще ворон, он залетел в окно… Так странно.

Девушка через силу улыбнулась.

Тетка подозрительно смотрела на нее и очень желала войти, но девушка рукой уперлась в дверной косяк, преграждая ей дорогу.

Со свечой в руках подошел и Лизин отец.

- Что происходит? – спросил он сердито, так как его сну помешали, разбудив шумом среди ночи.

- Лизонька чего-то напугалась, – произнесла тетка, опережая девушку. – Как бы воры не залезли. И собаки лаяли.

- Тетя Фрося, что ты городишь? – рассердилась девушка. – Мне приснился всего лишь кошмар! А ты уже и собак приплела!

- Чем браниться, лучше уж посмотреть, - ответила упрямо тетка.

Отец Лизы вздохнул и, отстранив дочь, вошел в комнату. Пройдясь, он осмотрел все кругом, даже заглянул за тяжелую штору, отчего девушка вся похолодела, но там никого не оказалось. Прикрыв створку открытого окна, он подошел к дочери, чмокнул ее в лоб и, пожелав спокойной ночи, отправился к себе.

Девушка уставилась на тетку.

- Никогда тебе этого не прощу! – заявила она сердито и захлопнула дверь перед ее носом. Девушка слышала, как уходила тетя, сердито ворча, и дождавшись, когда все стихнет, прошла к шторе.

Ей все еще не верилось, что Алексей смог незамеченным преодолеть почти всю комнату, пока она разговаривала, и выбраться в открытое окно. Ведь это был второй этаж, а во дворе были злые сторожевые псы. Словно фокусник! У Лизы было лишь такое предположение его исчезновения.  «Или же все мне приснилось?» - подумала она, когда, выглянув в окно, ничего подозрительного не заметила.

 Девушка, поежившись, отошла от окна. Вдруг за ее спиной раздался шорох, и она обернулась. На подоконнике сидел Алексей. В темноте при лунном освещении Лиза смогла различить, что он улыбается.

- Вы не выдали меня, - сказал он.

- Убирайтесь прочь! – сердито зашептала она, но Алексей не торопился уходить. Его взгляд скользнул по ее фигуре, облаченной в ночную рубашку. Поняв это, девушка торопливо накинула на себя халат.

- Как я понимаю, таким образом вы предлагаете мне остаться, - заметил он с усмешкой и пояснил: - В противном случае, вы бы не стали одеваться, а всего-навсего выставили меня вон.

- Что за чушь! – рассердилась она.

- Мне нравится, как вы сердитесь, – произнес Алексей таким обволакивающим завораживающим голосом, что она растерялась. Но когда он стал приближаться, она спохватилась и отскочила в сторону.

- Не подходите, сударь. Или я закричу!

- Опять?! – наигранно ужаснулся он.

Они смотрели друг другу в глаза – она настороженно и предупреждающе, он – с усмешкой. Его это явно забавляло, но все же он решил отступить.

- Если вы меня боитесь, я буду стоять по эту сторону кровати. Тогда она будет находиться между нами и являться преградой от меня, - сказал он, отступая.

- Я предпочла бы, чтобы вы ушли, – ответила упрямо Лиза, но он пропустил ее слова мимо ушей.

- Вам разве неинтересно, почему я здесь? - понизив голос, произнес он. – И говорите потише. Вы же не хотите, чтобы нас застали за «беседой» или, в лучшем случае, подумали, что вы сами с собой разговариваете, словно сошли с ума?

Девушка молча смотрела на него - ей хотелось выгнать нахала: чувства, которые он вызвал у нее накануне, перед сном, пугали ее. Но все же любопытство взяло верх.

- И почему вы здесь? - спросила она.

Алексей заговорил совсем тихо:

- Вы знаете мадам Шелускую? - спросил он.

- Да, немного, – удивилась она и даже приблизилась, чтобы было слышно, что он скажет.

- Она держит комнатных  собачек, не правда ли? Таких маленьких лохматых крохотуль?

- Да, – девушка еще больше удивилась: какое отношение мадам Шелуская имеет к его ночному визиту к ней, Лизе?

- Доктор Шейман проездом здесь – мой сосед по комнатам, вы его наверняка не знаете?

- Нет, – девушка недоумевала, но любопытство брало верх.

- Сегодня, когда мы прогуливались, мадам Шелуская подошла и обратилась к нему за советом. «Дело в том, - объясняла она ему, – что моя собачка Молли ужасно пополнела. А негодница кухарка говорит, что Молли брюхата.  Доктор, Молли всегда под присмотром. Она никакая-то там дворовая псина». «И что же вы, сударыня, хотите?» - спросил ее вежливо доктор. «Я буду весьма благодарна вам, если вы осмотрите ее». Эта чрезмерно глупая дама открыла корзинку, и нашему взору представились два малюсеньких песика. «А это что за пес?» - спросил доктор, указывая на того, что был намного худее, чем округлившаяся Молли. «О, доктор, это ее брат Чарли».

Девушка поджала губы. Глаза ее сузились.

- Что за… - успела произнести гневно она, но он, еще только сейчас спокойно стоявший облокотившись на комод, с ловкостью хищника оттолкнулся рукой от кровати, перепрыгнул через нее и оказался рядом с девушкой. Он стиснул ее локти, придавив их к ее бокам, а затем прижал девушку к стене. Она учащенно задышала, не в силах вырваться.

- Отпустите! Или я закричу!

- Если вы попытаетесь закричать, я закрою ваш прекрасный рот поцелуем. Хотите? - ответил он, улыбаясь.

Девушка густо покраснела, ее бросило в жар. Он наклонил голову совсем близко к ее лицу, так, что она ощутила его теплое дыхание.

- Лиза, Лиза, Лиза… Я должен был увидеть вас, - прошептал он. - Я гулял сегодня по городу, поздно возвращался в гостиницу, и мне совсем не хотелось спать. Я думал о вас, Лиз. О вашем прекрасном лице, больших голубых глазах, об этих шелковистых волосах. О вашем незабываемом голосе, смехе. Теперь я еще больше буду думать о вашем прекрасном теле, – он усмехнулся, когда она дернулась в его руках. От этого движения его губы коснулись ее лица.

- Негодяй! – прошептала она обескураженно. – За кого вы меня принимаете? Я порядочная девушка – обращайтесь со мной соответствующе!

- А разве я плохо с вами обращаюсь, моя несравненная Лиз?! Вы выглядите так, что мне хочется целовать вас… Но я не делаю этого… пока.

- И не будете делать! Вы мне противны!

- Разве?! Когда я целовал вас в вашей постели, вы прямо расцветали на глазах, как будто цветок под солнцем. И что значил ваш томный стон? Лиз, вы ведь думали обо мне перед сном?

Девушка вспыхнула, глаза гневно засверкали.

- Вы самонадеянны! Уверены в своей неотразимости?

- А вы… уверены в своей неприступности?

Он коснулся губами ее губ. Девушка стала сопротивляться, но его руки крепко сжимали ее, а поцелуй стал более настойчивым. Девушку била мелкая дрожь.

- Не правда ли, потрясающе? – спросил он с улыбкой. – Когда пойдете в церковь, не рассказывайте попу-батюшке. Это вовсе не грех, а естественно, как сама природа.

- Матушка-природа естественна и не грешна будет после благословления попа-батюшки! – ответила девушка с вызовом, пытаясь совладать своими чувствами и ощущениями.

Он тихо рассмеялся.

- Лиз! Вы решили, что я хочу жениться?! У меня и в мыслях этого не было. Я не женюсь ни на вас, ни на ком-либо еще.

Девушка задрожала от гнева.

- Вы мне противны! Да если бы вы пришли ко мне свататься, я спустила бы на вас собак! К вашему счастью, и у меня в мыслях не было даже помолвиться с вами, не то чтобы стать женой. Отпустите меня сейчас же!

Он опять тихонько засмеялся и вновь прижался губами к ее губам. Он целовал ее до тех пор, пока она не перестала сопротивляться. Только теперь он заметил, что по ее щекам побежали слезы бессилия.

Он ослабил объятия, а затем и вовсе отступил, чертыхнувшись.

- Простите меня, моя маленькая Лиз. Я слишком далеко зашел. Вы чрезмерно шумите. Хотите привлечь всеобщее внимание?

На этот раз она не удосужила его ответом, а просто врезала кулаком по его физиономии. Это было столь неожиданно, что он не совсем успел увернуться.

Алексей потрогал рассеченную губу.

- Надо же! – произнес он. – От женщин можно ожидать пощечины, но никак не удара кулаком. Уж не мальчик ли вы, сударыня?

На этот раз он предупредил удар и крепко сжал девушку в объятиях, прижав вплотную к себе. Он был слишком силен при ее хрупком телосложении. К тому же Лиза больше чем на голову была ниже его. Поэтому ей пришлось слушать, как гулко бьется его сердце. А билось оно так же сильно, как и ее, хотя его хозяин внешне оставался спокоен.

- Беру свои слова обратно, Лиз. Вы совсем и даже очень не мальчик, – произнес он с предательской хрипотцой в голосе. Он осторожно прижался губами к ее волосам и вдохнул их аромат.

- Мои отец и братья убьют вас! – пообещала она, уклоняясь и бросая на него гневный взгляд.

Посмотреть ему в глаза оказалось для нее ошибкой – теперь он запросто наклонился и впился в ее губы до боли. Она глухо вскрикнула, и он, сжалившись над ней, стал более нежным. Поцелуй длился минуту, но казалось, будто прошла целая вечность. Его руки нежно прошлись по ее спине.

- Моя непорочная, наивная Лиз, - прошептал он, – ваш упрямый дух еще сопротивляется мне, а плоть предательски сдается.

Этих слов было достаточно, чтобы девушка смогла оттолкнуть его от себя, так как объятия его ослабли.

Отскочив, она схватила попавшийся на глаза бронзовый увесистый подсвечник - для защиты. Это его лишь развеселило.

- Браво. Вы все больше поражаете мое воображение. С таким рвением могут защищаться лишь наичистейшие девственницы.

- А вам приходилось, видимо, общаться с женщинами другого рода, – негодовала она. – Вы влезли не в тот дом и не в то окно, сударь!

- Нет, я не ошибся. Я искал не развратниц, не простушек. Мне нужны были именно вы, хотя я вовсе не сомневался в вашей девственности с первой минуты, как увидел вас. Но после нашей сегодняшней встречи я узнал о вашем истинном нраве так много, что я, пожалуй, задержусь в вашем городе… А теперь я покину вас. Но ваше открытое окно всегда будет знаком приглашения для меня, – он склонил голову на прощание и направился к окну.

Через несколько мгновений он исчез из виду. Дворовые собаки даже не издали ни звука, лишь вскоре у соседей, захлебываясь, залаял пес.

Девушка быстро захлопнула оконные створки, а затем, опустив тяжелый подсвечник, ослабевшая, села на кровать, обхватив себя руками. Все тело ее болело, а губы ныли от поцелуев. Ощущая привкус крови, она дотронулась до них. «Чья это кровь – его или моя?» Она  вспомнила о том, как рассекла ему губу ударом. Это точно была его кровь. Такая сладкая. Девушка вытянулась на кровати, уставившись в потолок. Она еще долго не могла уснуть, и сон пришел лишь с рассветом.

 

-15-

 

Алексей добрался до своего номера далеко за полночь. Скинув пиджак и обувь, он улегся на постели. То, что так закончится день, он вовсе не ожидал. Ведь у него и в мыслях не было искать с ней встречи. Просто ноги сами принесли его к ее дому, а остальное было делом ловкости и привычки – раннее приходилось преодолевать и посложнее препятствия, а не просто собак и второй этаж.

Неприятной неожиданностью для него оказалось то, что она дочь Колдобина. Он готов был отомстить за родителей и Сычеву, и Колдобину, если он окажется виновен. Лиза же ему очень нравилась, она притягивала его, а то, что она дочь Колдобина, выводило его из равновесия и злило. И, ко всему прочему, как выяснилось сегодня, он и вовсе оказался способен принуждать наивную девчонку к постели. Алексей был глубоко уверен, что дай она ему сегодня повод к большему, он непременно им бы воспользовался. Все же он нарушал свое же правило – общаться только с искушенными в любовных делах женщинами. С ними меньше проблем. Общение же с этой девушкой неизбежно вело к катастрофе. Ему вовсе не хотелось ее обижать, но бросить ему ее все равно придется, независимо от того, виновен ее отец или нет. Алексей вспомнил ее слезы, и ему стало не по себе. В конечном счете, он решил с утра же начать приводить в исполнение свой план и как можно скорее убраться из города.

Раздевшись и умывшись, Алексей, как только его голова коснулась подушки, крепко уснул. Но через некоторое время он беспокойно зашевелился на кровати, оказавшись наблюдателем в собственном сне…

…Родной дом. Детская спальня. Четырехлетний мальчик мирно посапывал в постельке, но проснулся от криков внизу и сел в кроватке, потер кулачками глаза, затем соскользнул на пол и побрел к двери. С трудом повернув ручку, он вышел на лестницу и сверху посмотрел, что творилось в гостиной. Там были его родители и посторонние: те самые двое, что повстречались ему в Гостиных рядах, когда он приезжал туда с родителями, и двое совершенно незнакомых ему людей.

Отец был привязан к стулу, а мать держали двое подонков. Мужчина, на руке которого поблескивало кольцо с алмазом, подошел к отцу и вновь задал вопрос:

- Где документы?

- Нет никаких документов, – ответил он. На его лице отчетливо проступали синяки и кровоточили ссадины. «Алмазное кольцо» вновь ударил отца по лицу.

- Как ты думаешь, что сделают мои ребята с твоей женой, если я им разрешу, а? – пригрозил он, наклоняясь к связаному. Петр кинул встревоженный взгляд на испуганную жену, которую держали за руки, ехидно улыбаясь, бандиты.

«Алмазное кольцо» кивнул им, и они вмиг повалили женщину на диван. Она закричала, а следом за ней завопил и мальчик. Бандиты подняли встревоженные взгляды в его сторону. Первым опомнился худосочный в мятой одежде.

Он кинулся за Алешей, быстро проскакивая несколько ступенек, и поймал его за шиворот. Мальчик кричал, брыкался, а когда бандит попытался зажать ему рот ладонью, что было сил укусил. Худосочный взвизгнул, попытался справиться с мальчишкой, но тот умудрился лягнуть его в пах и бандит, ахнув, выпустил его из рук и согнулся пополам. Алеша помчался по лестнице наверх.

- Убью гаденыша! – прошипел худосочный, выхватывая нож из голенища и, все еще согнувшись пополам, стал подниматься следом.

В этот момент женщина вырвалась из рук зазевавшихся бандитов и, с воплем кинувшись на худосочного, повисла на нем и вцепилась зубами в шею, туда, где пульсировала темная жилка. Он завопил от боли и взмахнул ножом пару раз. Женщина ослабла и скатилась вниз.

- Светлана! – закричал ее муж, пытаясь вырваться из оков.

«Алмазное кольцо», застывший на мгновение, вздрогнул и посмотрел в его сторону. Петр уставился на него взглядом, полным ненависти, боли и отчаяния.

«Алмазное кольцо» отвернулся. Затем дал сигнал одному из бандитов и отошел в сторону. Все произошло быстро – взмах клинком и удар в сердце.

«Алмазное кольцо» приблизился к худосочному. Тот, сидя на ступеньке, поднял мутные глаза на напарника. Он крепко сжимал ладонью прокушенную шею, но не мог остановить струйкой бившую кровь.

Их глаза встретились.

- Не губи! – прохрипел худосочный, протягивая к нему руку.

- Прощай, Позема, – он сам нанес напарнику удар ножом. Тот ухватился за его руку, умирая, соскользнул по ней и упал рядом с убитой им женщиной.

- Найдите пацана, – приказал он, отступая в сторону от трупов, и рукой провел по горлу, показывая, что нужно с ним сделать. Один из бандитов ринулся выполнять приказ.

- Поджигай, как договаривались. Потом  склады. Я начну с банка, – обратился он ко второму бандиту. – Смотрите, не напортачьте.

Сказал и вышел из дома.

Затем огонь, огонь кругом, везде огонь…

…Алексей резко проснулся, тяжело дыша, будто задыхаясь от дыма и страха. Под его окнами раздавался шум, крик. Все еще находясь под впечатлением от сновидения, он с испугом вскочил. Пожар! Придя же в себя, Алексей осознал, что это всего лишь невинное пение, сопровождавшееся плясом, а для большего азарта - пронзительным свистом и гиканьем. Раздался оглушительный звук бубна и других музыкальных инструментов. Это гуляли по улицам русские мужики да бабы.

Глубоко вздохнув, Алексей выглянул в окно, приподняв край занавески. Весельчаки отплясывали и, закончив танец, картинно попадали на землю[44].

Алексей подошел к тазику с водой и сполоснул лицо. Все, что приснилось – возможно, было видением и воспоминанием. И если это действительно так, то возможно, что убийца матери – это и есть Поземкин, о котором никто не знает. Алексей присел на кровать и закурил. «Мужчина с алмазным кольцом» - кто он? Его лицо Алексей не помнил – оно стерлось из памяти.

«Я найду его и накажу», - поклялся Алексей,  перед глазами которого стояли образы убитых родителей. Он плеснул в стакан вина и сделал большой глоток. Факты говорили одно – виновен Сычев. Вот его-то и нужно наказать, а план, как это нужно сделать уже назрел в голове. Настало время приводить его в действие.

 

-16-

 

На следующий день Алексей сходил в банк. Сычева он не застал, но переговорил с Первозванцевым о денежном перечислении. Когда с бумажной волокитой было покончено, Алексей зашел в почтово-телеграфную контору, отправил пару телеграмм, затем нанял в прокат крепкую лошадь. Переодевшись в дорожную одежду для езды верхом и спрятав за полы пиджака два револьвера, так как в пути могло быть и небезопасно, он сложил в дорожную сумку провиант на несколько дней и выехал за пределы города. Из города ему удалось выехать практически незаметно – при выборе гостиницы, он учел то, что она находилась на окраине.

 В последующие четыре дня Алексей занимался тем, что объехал всю округу. Наконец его поиски увенчались успехом – он нашел место, которое ему идеально подходило. Рядом речка, каменистый утес, лес и, что самое важное, нелюдимо.

 Закончив осмотр участка, он поспешил вернуться в городок. Необходимо было приобрести этот участок и как можно быстрее. Но тут его ожидала преграда – власти никак не хотели продавать участок, несмотря ни на просьбы, ни на «приличную» взятку. Таким вот образом местные чиновники показывали приезжим, кто здесь бог и царь. А несколько дней спустя по городу поползли слухи, что молодой приезжий человек, о котором практически никто ничего не знает, хочет купить участок земли где-то в лесных дебрях с «незнамо какой целью».

Более нахальные «новые знакомые» пытались выяснить, зачем ему это нужно. Алексей же лишь хмурился, порой смущался, давал невразумительные ответы или же отшучивался. В конечном счете его внимание к участку поубавилось, и людям пришлось постепенно успокоиться.

Но интерес непосредственно к персоне Алексея не угас – молодой человек, говорят, юрист по образованию, при деньгах, да еще какого-то знатного рода, холостяк. Имеет хорошие отзывы от своего друга Первозванцева, работающего в банке господина Сычева и которого горожане знают не первый год. Чем не завидный жених какой-нибудь верхнеудинской барышне? При этом желающих невест, которым есть чем привлечь, немало найдется!

 

-17-

 

Лиза сидела в своей комнате и читала книгу, когда услышала шум во дворе.

- Что там за шум, Дуня? – спросила Лиза прислугу, спускаясь вниз.

- Ваш батюшка с гостем, - ответила девушка, уже все разузнавшая. Ей не терпелось поделиться с молодой хозяйкой. – А гость такой красивый молодой человек!

Лиза предупреждающе махнула рукой, давая знак девушке, чтобы она замолчала - в коридоре слышались шаги и в гостиную вот-вот должны были войти.

- Добрый вечер, - произнес отец Лизы, появившись на пороге.

- Добрый вечер, папенька, - ответила она, улыбнувшись.

- Лиза, у нас гость, – сказал он, посторонившись, пропуская гостя вперед.

Лизе показалось, что земля уходит из-под ног: на нее смотрел, насмешливо улыбаясь, тот самый Глебов Алексей Петрович.

- Здравствуйте, – поприветствовал он, учтиво склонив голову.

- Скажи, чтобы накрывали на стол, родная. Семен и Степан будут тоже, - услышала она голос отца и только потом отвела взгляд от гостя.

- Ты хорошо себя чувствуешь? Уж больно бледна, – произнес Николай Иванович.

- Все жара, – оправдалась девушка, и, взглянув на отца, слабо улыбнулась. - С вашего позволения, – она направилась к двери.

Когда девушка вышла из гостиной, господин Колдобин предложил гостю сесть в кресло, а сам прошел к шкафчику и вынул оттуда графинчик с вином и фужеры. Затем вернулся к гостю и разлил вино по фужерам.

- Как вы находите мою дочь? – спросил он после того, как они выпили.

Алексей чуть не поперхнулся – такого вопроса он вовсе не ожидал. По крайней мере, подобный вопрос он слышал и от других папаш и мамаш семейств, которых вводил в заблуждение своим достатком и происхождением, но это случалось не так быстро.

- Она… очень мила, - ответил он осторожно.

- Лизонька красива, воспитана. Ничего не пожалел для ее образования. И все ради покойницы жены моей Марьи Ильиничны. Учительницей была до замужества. Хотела, чтобы и дети образованными были. Да только Лизоньку это завлекло, а сыновья – в торговлю, как и я. Писать да считать – что еще нужно?

Алексею не пришлось что-либо отвечать – появилась Лиза и позвала в столовую.

К ужину явились старшие братья Лизы - Степан и Семен. Так получилось, что за столом Алексей разместился как раз напротив Лизы и теперь мог видеть задумчивое выражение ее лица.

Мужчины разговаривали о прошедшей в июне - июле ярмарке, а девушка предпочитала молча смотреть в тарелку и без аппетита «клевать» еду.

- Ярмарочная торговля в нашем городе уже не та. С каждым годом оборот с ее торгов падает, – говорил в это время Николай Иванович.

- Да уж. В прошлом году после ярмарки остаток товаров в рублях был почти вполовину всего привезенного, – подтвердил его сын Степан. – Промысловый налог так высок, что приезжие купцы не выдерживают. Срок ярмарки с каждым разом сокращается.

- А ведь раньше городская казна благодаря ярмаркам получала до 50 тысяч рублей в год от сдачи квартир и торговых площадей, – вступил в разговор Семен. – Не считая аренды земельных участков под мелкую торговлю - боле 2 тысяч рублей. А оборот в целом составлял 3 миллиона рублей.

- Наша ярмарка была второй по размеру в Восточной Сибири и определяла цены во всем Забайкалье.

- Да. Особо иркутские купцы развернулись – основной товар шел через Байкал из Иркутска. Сейчас же иркутские торговые фирмы совсем перестали посылать товары и своих представителей на нашу ярмарку.

- Это и понятно: строительство Транссибирской железной дороги все изменило, - произнес Алексей, перестав незаметно поглядывать на рассеянную Лизу. – Забайкалье стало связано напрямую с центром России. Нужда в посредниках в торговле упала. И значение верхнеудинской ярмарки снизилось.

- Да, а ранее она снабжала европейскими товарами все Забайкалье, - сказал Николай Иванович.

- Вы из иркутских купцов, Николай Иванович? – спросил Алексей.

- Был. Теперь причислен к вернеудинскому купеческому обществу,- ответил тот, кивнув.

- Местные торговцы, как я понимаю, теперь сами закупают товары в Москве и других городах?

Степан кивнув, добавил:

- И даже за границей.

- Несмотря на то, что «ярмарка уже не та», думаю, что вам на свои торговые дела жаловаться незачем, – заметил Алексей. – Железная дорога многое дает.

- Что верно, то верно, – отозвался Николай Иванович, улыбнувшись. – Не жалуюсь. Благодаря ей ускорился и вырос товарооборот. Во много раз увеличился приток товаров в Сибирь и вывоз их в европейскую часть России, да и за границу.

- Железная дорога дала возможность вести торговлю круглый год – в лавках, магазинах, на базарах. Хоть и появилось множество средних торговых фирм, ведущих непосредственные сношения с фабрикантами европейской России, все же торговлю монополизировали подобные вам крупные купцы, – рассуждал Алексей. – Вы диктуете цены на рынке.

Колдобин рассмеялся:

- И я горжусь этим. Моя фирма ежегодно получает багажом и почтой мануфактурные и галантерейные товары, готовое платье, обувь. Имею склады оптовые и розничные, универсальные магазины. И заметьте, Алексей Петрович, все это состояние сколотили я и мои сыновья. Уж извольте – такие, как мы, управляем ценами по своему усмотрению.

Колдобин взглянул на дочь и, увидев ее подавленной, нахмурился. Алексей посмотрел на девушку, так и не сказавшую за весь ужин ни слова. Она казалось расстроенной, что и привлекло к ней всеобщее внимание.

- А что же вы молчите, Елизавета Николаевна? – обратился Алексей, не сводя с нее пронзительных проницательных глаз.

Девушка встрепенулась и кинула на него быстрый взгляд.

- Что вы хотите услышать? – спросила она встревожено.

- Скажите, что вы думаете обо всем этом?

Девушка молчала. В его словах она расслышала вызов – воспользоваться моментом и высказать открыто свою точку зрения.

- Считаю, что моя семья - обычные представители нарождающейся сибирской буржуазии, - произнесла она медленно, – особенность которой - накопление капитала благодаря торговле и ростовщичеству. В наших местах огромную роль играет торговля, а промышленность мало развивается. Время меняется – необходимо уделять большее внимание промышленности… А теперь, если позволите, я хотела бы удалиться.

- Иди, – разрешил отец, а когдаона поднялась со своего места, добавил: – Но хочу, чтобы позже ты сыграла нам на пианино, Лиза.

- Хорошо, папенька. Извините, – сказала девушка и неторопливо вышла.

Семен рассмеялся и произнес:

- Отец очень многое позволяет ей.

Степан же не разделял веселье брата.

- Слишком много. Своей жене я уже готов запретить общаться с нею. Всякие дурные идеи Лизка ей вбивает.

Николай Иванович спокойно отмахнулся:

- Успокойся, Степан. Все это дурь и блажь. Выйдет замуж, и глупости из головы уйдут. А теперь давайте-ка пройдем в гостиную.

 

 

-18-

 

Как Лиза и обещала, она сыграла на пианино. Это позволило Алексею приблизиться к ней и перелистывать ей ноты по необходимости, а главное – немного поговорить.

 

- Вы прекрасно выглядите, несравненная Лиз, – с улыбкой сказал он тихо.

- Как вы посмели здесь появиться? – стараясь скрыть возмущение, чтобы не заметили отец и братья, произнесла она.

- Успокойтесь. Вам вовсе не придется спускать на меня собак – как видите, я пришел не свататься, – ответил он с усмешкой. – И все же я скучал по вас.

- Вы гнусный, мерзкий, грязный тип, – возмутилась она после того, как ошиблась нотой. – Я ненавижу вас!

- Сколько гнева! – усмехнулся он. – Но будьте осторожны. Вы привлекаете внимание.

Девушка сердито сверкнула на него глазами, но промолчала. Алексей тоже молчал, но его нахальный взгляд, заметный ей лишь одной, так как Алексей стоял почти спиной к отцу и братьям, не давал ей покоя.

- Вы, ничтожество, перестаньте пялиться на меня! – произнесла сквозь зубы она.

- Где же ваши манеры, сударыня?! Вашим воспитанием хвалился ваш отец. Где же оно?

- Исчезли в миг, как только вы переступили порог этого дома, – ответила она.

 Девушка кинула взгляд в сторону отца и братьев, беседующих, сидя в креслах поодаль, и замолчала. Затем повернулась к Алексею и, улыбнувшись, проговорила:

- Не обольщайтесь на счет моей улыбки. Это сработано на публику.

Алексей ответно улыбнулся.

- А я уж подумал, чем заслужил?

- Алексей Петрович, оставьте. Идите к нам, - позвал его Колдобин-старший, приглашая удобно расположиться в кресле и выпить.

Перед тем, как отойти от девушки, Алексей шепнул:

- Надеюсь на скорую встречу с вами… наедине.

В этот момент Лизе показалось, что в его глазах плясали чертики. Сыграв еще немного, девушка предпочла уйти к себе в комнату. Ложиться рано не хотелось, и сон тем более не шел. Все кипело внутри от негодования, а периодами холодело от страха. Страха остаться когда-нибудь с ним наедине.

Прошел час или два, прежде чем она услышала, что мужчины вышли на улицу. Лиза подошла к открытому окну и выглянула – подгулявшие и шумные отец, братья и гость садились в экипаж. Неожиданно Алексей посмотрел в сторону ее окна и, хотя было темно, ей показалось, что он лукаво улыбнулся.

«Ваше открытое окно всегда будет для меня знаком приглашения», - всплыли в памяти его слова. Девушка стремительно захлопнула окно. В тот же момент до нее донесся его веселый смех.

 

-19-

 

Алексей зашел в почтово-телеграфную контору. Для него пришла долгожданная весточка: «Все готово. Приезжаю 27 – го. Встречай». Значит, у напарника все готово – вот только у Алексея не совсем – нужен участок. Несколько дней назад он обратился к Николаю Ивановичу, который был дружен с городским головой, с просьбой помочь приобрести тот самый выбранный им земельный участок. Колдобин обещал, по возможности, помочь, но пока никакого ответа Алексей не дождался.

Сейчас же нужно было переговорить с Первозванцевым. В банке, куда он сразу же отправился, к нему вышел сам господин Сычев.

- Здравствуйте, Алексей Петрович, - бодро поприветствовал банкир, протягивая ему руку. Тот пожал ее, сдержанно улыбнувшись.

- Добрый день.

- Я очень рад, что вы стали  клиентом нашего банка. Пройдемте ко мне в кабинет?

Алексей согласно кивнул, и они вошли в хорошо обставленную комнату. Сычев плотно прикрыл дверь, учтиво предложил Алексею присесть, сам опустился в кресло за столом.

- О чем вы хотели поговорить со мной? – спросил Сычев, откидываясь на спинку кресла.

- Я хочу приобрести участок земли. Все денежные операции при покупке мне хотелось бы провести через ваш банк. Но настоятельно прошу – сделку совершить без огласки.

- Самой собой разумеется, Алексей Петрович. Каждый наш клиент может быть уверен в нашем банке.

- Хорошо. Я намерен пользоваться вашими услугами и в дальнейшем, – Алексей самодовольно улыбнулся своим мыслям, что привлекло внимание банкира.

- Какого вида услугами? – поинтересовался он.

- Скажем так, мне понадобится место, где я смогу хранить свое имущество.

Сычев помолчал, ожидая пояснений, но, не дождавшись, произнес:

- Что ж, Алексей Петрович, желание вкладчика - закон.

Алексей улыбнулся, поднялся с кресла.

- Тогда до встречи, господин Сычев, - он протянул банкиру руку.

Тот пожал ее и проводил Алексея до выхода.

Пройдя по улице и свернув за угол, Алексей, поморщившись, брезгливо протер руку и выкинул платок в заросли травы.

 

-20-

 

Стоял ясный жаркий день. Воздух был наполнен пылью, которую поднимал и кружил по улицам горячий ветер. Хотелось за город, на речку, под сень деревьев и кустов – искупаться, полежать на солнце, забыть на время о делах, заботах и расслабиться, чтобы набраться новых сил.

Дела действительно застопорились – напарник приезжал только 27 июля, вопрос с покупкой участка был еще не решен – Колдобин, обещавший помочь, помалкивал. Так что, чем мучиться  в ожидании, неплохо бы было расслабиться, отдохнуть. С твердым намерением искупаться Алексей направился на Набережную, но по дороге заметил ЕЕ. Прошло несколько дней, как Алексей побывал в гостях у Колдобина, и с тех пор не видел Лизу. Сейчас же она продвигалась по противоположной части улицы и была словно свежий ветерок в знойную погоду. Очередной раз Алексей подметил, как она великолепна. Повинуясь порыву, он последовал за ней. Девушка его не замечала, несколько раз она останавливалась пообщаться со знакомыми, встречающимися на пути, затем свернула в сторону Городской библиотеки[45]. Долго не раздумывая, Алексей последовал за ней. Поболтав с библиотекаршей и получив журналы, девушка села за один из столиков и погрузилась в чтение. Выждав несколько минут, Алексей приблизился к ней и сел рядом. Девушка рассеянно кинула взгляд на соседа и… испуганно вскрикнула.

- Добрый день, – с улыбкой поклонился Алексей, совершенно не удрученный тем, что ее вопль привлек внимание всех малочисленных посетителей библиотеки.

- Вы! – возмущенным шепотом, краснея, произнесла Лиз. – Что вы здесь делаете?!

- То же, что и вы – смотрю: вы на меня, я на вас.

- Оставьте меня в покое, господин Глебов!

- Как? После всего, что между нами было?!

Лиза испуганно посмотрела по сторонам.

- Замолчите! Вы что, опозорить меня хотите? – прошептала она, посмотрев беспомощно на него, и на ее глазах навернулись слезы.

- Нет, Лиз. Простите, меня иногда заносит, – признался Алексей искренне, и его рука легла на ее ладонь. Девушка, опешив, посмотрела на его теплую ладонь, и через мгновение Алексей убрал руку. Лиза поспешно поднялась, чуть было не уронила стул, но Алексей вовремя подхватил его и поставил на место. Их взгляды встретились – ее растерянный и его смеющийся.

- Уходите? – спросил он улыбаясь. – Я провожу вас.

- Нет, не нужно.

- Мне не трудно.

Девушка прошмыгнула мимо него, быстро прошла к библиотекарше, отдала журналы и так же быстро вышла на улицу. Алексей последовал за ней. Некоторое время они шли молча.

- Я помню чудное мгновенье – передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты, – задумчиво пробормотал Алексей.

Лиза искоса посмотрела на него.

- Стихи Пушкина. Задобрить меня хотите? Не выйдет!

- Вовсе нет. Так, в голову просто пришло… - Алексей посмотрел в сторону, скрывая хитрую улыбку.

- Не пытайтесь меня обмануть – я же знаю, вы забавляетесь!

Алексей с интересом посмотрел на нее.

- Не забавляюсь, а получаю удовольствие от общения с вами.

- Если уж вам интересно общаться со мной, смените тему разговора. Меня пугает ваша навязчивость.

Алексей расхохотался.

- Неужели?! Хорошо, попытаюсь быть воспитанным и говорить на светские темы!

Какое-то время они брели молча. Как ни странно, но в ее присутствии ему хотелось лишь нести чушь, шутить, забавляться, но больше всего – прикасаться к ней. Вот и сейчас, в очередной раз взглянув на нее, он забыл, что хотел спросить.

 

- Расскажите мне о городе, Лиз, - наконец попросил Алексей, когда они забрели в городской сквер на Базарной площади[46]. – Ваш отец говорил, что вы как никто другой знаете историю города.

- Рассказ окажется очень длинным, если я начну повествовать вам историю с самого основания нашего городка. - Лиза рассмеялась, поморщив носик.

- Расскажите о том, что происходило здесь последние годы.

Лиза вздохнула, задумалась, затем медленно стала рассказывать:

- Город был основан в 1666 году. Постепенно застраивался. Став же в 1851 году окружным городом, Верхнеудинск почти не меняется . Разве что постоянно происходит уплотнение застроек в освоенных раннее кварталах. В городе множество нежилых зданий: склады,  постройки для скота, дров, сена. А в 1878 году, 10 июня, здесь произошел большой пожар, уничтоживший три четверти города[47].

Девушка остановилась возле скамейки и присела. Конечно же, она не заметила, как при упоминании пожара изменился в лице Алексей, поэтому, помолчав, продолжала:

- К сожалению, огонь пощадил наиболее старые и некрасивые кварталы, в то время как лучшие каменные здания, за исключением внешних стен, были уничтожены. Но уже через 2-3 года верхнеудинцы восстановили свои дома. Жестокий урон вскоре был забыт, и центральная часть города стала уплотняться еще больше, чем до пожара. К 1895 году на территории, охваченной пожаром 1878 года, уже стояло 763 дома вместо 617. В 1877 году был построен общественный колодец в виде каменной двухъярусной постройки на средства купцов Лосева и Фролова. Посмотрите, он расположен в той стороне, – Лиза указала Алексею в нужном направлении, чем непроизвольно отвлекла его от грустных мыслей. - Недавно была построена верхнеудинская часть транссибирской железной дороги: открытие участка Мысовая-Верхнеудинск состоялось в конце лета 1899 года.

Алексей язвительно улыбнулся.

- Чему вы улыбаетесь?- спросила Лиза.

- Представил, как сюда благодаря железной дороге повалили искатели удачи, скрываясь от властей, – произнес он насмешливо. – Город и так в силу своего географического положения является неблагоприятным: на каторгу в Забайкалье ссылается вся преступная Россия.

- И что из этого?

- После каторги не имеющие возможности устроиться на работу и найти приличный заработок бывшие каторжане стекаются в города - в главные торговые и промышленные центры края, - пояснил свою мысль Алексей. - Сюда же прибывают правонарушители по Восточно-Сибирской магистрали, скрываясь от властей.

- Да, с конца ХIХ века город действительно стал наводняться преступниками: участились грабежи, разбойные нападения, мошенничество и прочее, - согласилась Лиза и продолжила: - Хотя еще в апреле 1782 года, если не путаю, по «Уставу благочиний или полицейского» императрицы Екатерины[48] было определено устройство полицейской службы городов России. По этому указу была учреждена верхнеудинская  городская управа, на которую возложили решение полицейских и административно-хозяйственных задач на территории города. За сохранение порядка в городе, соблюдение законов и постановлений, расследование уголовных дел, розыск, приведение в исполнение распоряжений местной администрации и решений судов, содействие финансовым органам в деле взимания налогов, податей, недоимок с населения, за борьбу с пожарами, соблюдение паспортного режима и т.д. отвечает подчиненная городской управе городская полиция. Сам же Верхнеудинск подразделяется на части – на участки и околотки, во главе с частными приставами, участковыми и околоточными надзирателями. Штат полиции города был учрежден по проекту приамурского генерал-губернатора барона Корфа в 1888 году. На заседании городской думы неоднократно ставится вопрос об увеличении штата полицейской команды. Причиной тому служит увеличение числа горожан.

- И не только. Забыли, дорогая Лиз, о ваших обожаемых революционных кружках. Вы социал-демократка, полагаю? - подковырнул ее Алексей. Лиза поморщилась и решила сменить тему разговора.

- А что вас привело в наш город? - спросила она, не желая обсуждать с ним эту тему.

- Дела, – ответил он кратко.

Лиза опять поморщилась.

- А вы скрытны, – произнесла она и вновь спросила:

- А что привело вас в наш дом?

- Ваш отец спросил у меня совета, как у юриста – знатока закона, как можно сократить затраты.

- И что же вы посоветовали?

- Я посоветовал вашему отцу объявить себя несостоятельным, предлагая кредиторам получать четвертак за рубль, – ответил он.

- Это же мошенничество! – возмутилась девушка, уставившись на него.

Алексей улыбнулся и поправил:

- Узаконенное мошенничество.

- Я ничуть не сомневаюсь, что вы отпетый мошенник, господин Глебов. Почему же другие не хотят этого замечать?! – с негодованием произнесла Лиза.

Мужчина удивленно посмотрел на нее, затем от души рассмеялся.

- Браво! Но прошу не раскрывать моей тайны, – отшутился он, поражаясь ее проницательности, и тут же более серьезно добавил:

- Моя дорогая Лиз, должен сказать вам – любой, кто бы он ни был, кто стремится к власти, деньгам, роскоши, есть никто иной как мошенник, так как честностью и благодушием всего этого не добьешься. Не вам ли, как ярой революционерке, не понимать, что главными наибольшими мошенниками в государстве являются те, кто им правит. Вы же отлично знаете, как обманывают народ, грабят его, живут за его счет.

- Вы - анархист? – поинтересовалась Лиза.

- Я? Упаси Боже! В который раз мне это говорят! – Алексей усмехнулся. - Конечно, нет. Я сам по себе. Политика мне чужда.

- Но ваши суждения никак не назовешь безобидными. За них по головке не погладят.

- А ваши суждения, Лиз? Уже за то, что вы входите в революционный кружок, вас могут арестовать. А ведь вам по сути дела, как дочери состоятельного человека, должны быть чужды революционные идеи. Лично вам, прекрасная, несравненная Лиз, зачем все это нужно?

- Вы считаете, что если я женщина, то уже не имею права отстаивать свои взгляды, так как они заведомо становятся ошибочными? – рассердилась она.

- Ошибки и глупость присущи как мужчинам, так и женщинам. Они не ищут половых различий. Что касается вас, Лиз, я считаю, что в вас живет самая что ни на есть авантюристка. Вы ищете острых ощущений, новизны. Я вижу это по вашим глазам, – он со снисходительной улыбкой приподнял ее подбородок и стал разглядывать ее глаза. Лиза встрепенулась и попыталась освободиться от его руки, удерживающей подбородок, но Алексей держал крепко.

- Мятежный блеск в глазах, - прошептал он, приближая губы к ее губам. – А в момент любви он станет страстью.

Лиза понимала, что нужно оттолкнуть его и отчитать за наглость, но не могла ничего с собой поделать. Как зачарованная, она ждала, что он вот-вот поцелует ее посреди улицы, но даже не шелохнулась.

Губы его скользнули совсем близко возле ее губ, но поцелуя не последовало – Алексей отстранился от нее.

Ощутив на мгновение разочарование и досаду, в следующий миг девушка гневно отчитала его:

- Вы негодяй! Не смейте больше прикасаться ко мне!

На что он лишь рассмеялся.

- Как вы смеете издеваться надо мной? – воскликнула она яростно. – Клянусь, вы поплатитесь, если вздумаете еще раз прикоснуться ко мне!

Алексей вновь рассмеялся.

- Почему же вы так сердитесь, Лиз?! Неужели я должен был все-таки поцеловать вас? – от души забавлялся он. – Простите мне мою оплошность!

Девушка сжала кулачки, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться на него.

- Жалкий мерзкий тип! Ненавижу вас! – вскочив со скамейки, прошипела она и, в гневе топнув ножкой, зашагала от него прочь.

Алексей за пару больших быстрых шагов догнал ее и силой увлек в сень густых кустов сквера. Он крепко сжал ее в объятиях и жадно припал к ее губам. Попытки девушки вырваться оказались тщетными. Алексей настойчиво, но терпеливо, продолжал умело целовать ее, ожидая, когда она ответит на его поцелуй. Наконец девушка приоткрыла губы под его натиском и ответила на поцелуй.

- Лиза… - прошептал он тихо, переводя дыхание и лаская пальцами ее шею, и уже хотел было вновь припасть к ее губам, как она оттолкнула его от себя. Затем влепила горячую пощечину.

- Никогда больше не прикасайтесь ко мне! – воскликнула девушка и бросилась прочь.

Алексей, рассеянно потирая щеку, должен был согласиться, что увлекся и даже забыл, где находится, но все же он успел заметить испуг в ее глазах, перед тем как она убежала. Нет, она вовсе не его боялась, а испугалась тех чувств, что он пробудил в ней. А осознавать ему это было куда приятней, несмотря на пощечину, что жгла щеку.

[1]              Дорогой (фр.)

[2]              Стефан Цвейг (1881-1942) – австрийский писатель.

[3]              Моя дорогая (фр.)

[4]              Изложено по истории о Вильгельме Фойгте (1849-1922). 16 октября 1906 года в предместье Берлина безработный Фойгт взял напрокат в городе Потсдам форму прусского капитана и организовал захват ратуши. Мошеннику удалось бежать. В конце концов, Фойгт был арестован и приговорен к четырем годам тюремного заключения за свой набег и кражу денег. В 1908 году он был освобожден досрочно по личному распоряжению кайзера Германии.

[5]              Мой дорогой друг (фр.)

[6]              Торгово-административный городок в Забайкалье, основанный в 1666  г. (ныне г. Улан-Удэ).

[7]              1 верста = 1,0668 км.

[8]              Устар.: четки.

[9]              Устар.: очаг, в котором жгли щепки и наколотые смоляные чурки.

[10]             Карымы – дети от смешанных браков бурят и русских.

[11]             Устар.: комнатка.

[12]             Ныне ул. им.А.П. Смолина.

[13]             Ныне ул. им. В.И. Ленина.

[14]             Ныне ул. Коммунистическая. Ранее также ул. Юного Коммунара, ул.им. И.В.Сталина.

[15]             Ныне ул. им. М.И. Калинина.

[16]             Ныне ул. им. Л.Л. Линховоина. Ранее также Почтамтская, Первомайская.

[17]             Ныне им. Д.Банзарова. Ранее также ул.Мордовская, Бурятская.

[18]             Ныне ул. им. Я.М. Свердлова. Ранее также Сенная, Гоголевская.

[19]             Ныне ул. им. В.В. Куйбышева. Ранее также ул. Милицейская.

[20]             Ныне ул. им. С.М. Кирова. Ранее также Базарная, Коммунальная.

[21]             Ныне ул. им. Н.А. Каландаришвили. Ранее также Проезжая, Центросоюзная.

[22]             Ныне ул.Советская. Ранее также Думская.

[23]             Ныне ул. Профсоюзная.

[24]             Ныне ул. им. П.С. Балтахинова. Ранее также Монгольская.

[25]             Каменный Гостиный двор построен по проекту А.И. Лосева; имеет размеры 50Х50 саженей, с высотой фасада 4 сажени с аршином, со двора в 2 сажени.

[26]             На западной стороне ул.Ленина, у пересечения с ул.Куйбышева.

[27]             Ул. Коммунистическвя, 20.

[28]             Ныне пл.Революции.

[29]             Ныне ул.Коммунистическая, 14.

[30]             Написано на основе путевых записок//Демин Э.В. Удинск-Верхнеудинск. Документальные очерки. С.121.

[31]             Первое каменное здание Верхнеудинска собор иконы Богородицы Одигитрии, заложенное в 1741 г., завершено строительством в 1785 г.

[32]             Речь о русско-японской войне 1904-1905 гг.

[33]             Бурятский князек.

[34]             Написано на основе путевых записок//Демин Э.В. Удинск-Верхнеудинск. Документальные очерки. С.121.

[35]             Здесь и далее выделены имена действительно существовавших людей – почетных граждан города.

[36]             Здания сохранились (ул. Ленина, 17, 19), в настоящее время в них размещаются городская библиотека и магазин "ПолиНом".

[37]             Главный дом усадьбы (ул. Ленина, 27) сохранился до сих пор и состоит на учете как памятник архитектуры местного значения.

[38]             Колодец в виде двухъярусной постройки находился на ул. Ленина, 22.

[39]             Ул. Ленина, 15. Строение сохранилось до сих пор.

[40]             Часовня не сохранилась.

[41]             Здание на углу улиц Коммунистическая и Куйбышева, ныне посудохозяйственный магазин, магазин «МВ-Маркет».

 

[42]             Вымышленное лицо, не путать с купцом Н.И.Голдобиным.

[43]             Усадьба занимала площадь, занятую сейчас автобусным кольцом.

[44]             Написано на основе путевых записок//Демин Э.В. Удинск-Верхнеудинск. Документальные очерки. С.121.

 

[45]             Верхнеудинская городская библиотека по ул.Большой-Николаевской (ул. Ленина) построена в 1881 г.

[46]             Находился на западной стороне Гостиного двора.

[47]             Исторический достоверно.

[48]             Екатерина II Великая.