Она звала вновь и вновь, пока не раздался звон разбитого стекла, и её буквально вытолкнуло в вырванную раму ему навстречу. Дверь придавили остатки забора, по ним они поднялись на крышу. Небо на востоке начинало сереть. Стало видно, как по бывшим улицам вода несёт брёвна, доски, плывущих коров и свиней. Огромный широкий грязный поток снёс все изгороди, сараи. А их времянку разломило напополам, и по бывшему огороду стремительно понеслись их вещи. Клокочущая, мощно вскипающая, пахнущая бензином и соляркой вода прорвалась совсем с другой стороны. С тыла, напишут в местных газетах. Маленькая, безопасная на вид речушка затопила ночью до крыш район Заготзерно. В частном секторе, где Галя с Юрой снимали времянку, многие держали скот. Эля, не зная, что коровы и свиньи великолепно плавают, затащила в дом годовалого поросёнка. Когда вода скрыла окна, она тихо заплакала. Будто знала, что устроив в доме погром, поросёнок захлебнулся на печи. А вода всё прибывала. Несла целые семейства крыс. Сидели они на досках, брёвнах. Одна забралась на стол, рядом с закрытой вышитой салфеткой хлебницей. Проплыли две в тазике. Перекрывая рёв воды, отчаянно  прося о помощи, закричала женщина. Запахло гарью. Галя видела, как она затаскивала на сени коляску с ребёнком. Прижимая к груди белый комочек, машинально качая пустую коляску, женщина истошно кричала. Выбираясь на крышу, не погасила свет. Он ещё горел, но горел и дом. Огонь жадно лизал крышу сеней, а когда на женщине загорелась одежда, она упала на коляску, и всё поглотило пламя.