«Все другие отрасли труда имеют место только при процветании сельскохозяйственного труда, иначе они являются началом, нарушающим умственное и физическое развитие, и влекут за собой гибель рабочих и даже вырождение целой страны». (Пётр Бадмаев).
Забайкалье – сельскохозяйственный регион, и говорить о сельском хозяйстве надо не периодически, а постоянно. Даже если начнётся настоящее развитие этой отрасли, о чем, кстати, мечтают почти все жители бывшего колхозно-совхозного Забайкалья…Представим себе Россию времен отмены крепостного права. Оттуда начинаются известные просвещённым умам реформы в сельском хозяйстве страны. Более ста пятидесяти лет реформ или грабежа то освобождаемых, то порабощаемых обратно крестьян. В первой половине XX века ВКП (б) в деревне расшифровывали как Второе Крепостное Право (большевиков), хотя в последней четверти минувшего века мощь совхозов и колхозов опровергла это мнение…На эти же полутораста с лишним лет приходятся удивительные работы русских учёных в области ведения сельского хозяйства, которые ныне широко используются за рубежом. Конечно, они звучат и в России, известны в стенах учебных заведений, но в Сибири, особенно в Байкальском регионе, я не только не встречал, но и не слышал даже о разработках, скажем, Д. И. Менделеева или А. В. Чаянова.Читателю становится понятным, что крестьянство России более 150 лет шарахается от индивидуального ведения хозяйства до общинного вместе с политическими лозунгами и извечными русскими вопросами «Что делать?» и «Кто виноват?».Каждый правитель начинает с того, что кардинально изменяет весь уклад жизни страны, особенно её сельского хозяйства. Цари и Столыпин, Ленин и Сталин, Чубайс и Путин. Все они «шарахали» и убавляли многомилионное крестьянство России, где вопрос о земле сегодня решается любыми, в основном, преступными способами.Если за прошедшие полутораста с лишним века заметны грандиозные изменения в технологиях человечества, то «достижения» в общественном устройстве России демонстрируют печальную замедленность развития содержания и форм человеческого общежития. Это означает, что в России никогда не было настоящей революции – бесповоротного, окончательного, изменения сознания общества, выбравшего путь неуклонного развития, проявляя свою субъектность во всём. Вместо революции были грандиозные бунты рабов, где одна власть сменяла другую, но сознание оставалось рабским и покорным любой власти.После полуторавековых шараханий в поисках лучшего устройства в сельском хозяйстве Россия движется к новому крепостному праву с неизвестными ей доселе латифундистами, владеющими по 500 000 с лишним гектаров земельных угодий, новыми помещиками и кулаками в оставшихся деревнях.