. Он без слов, широкими шагами подошёл к операционному столу,  где лежал красноармеец, и изучающим взором осмотрел искусно наложенные на раны швы. Николай Иванович схватил скальпель и угрожающим тоном произнёс -"здесь стерильное помещение и в грязной обуви входить запрещено, соблаговолите убраться вон!" Офицер, словно понимая, посмотрел на испачканные в глине сапоги и улыбаясь произнёс-"ви скоро будете оперировать в самый чистый  германский помещений, а это, он обвёл рукой вокруг, советский свинарник." При этих словах немецкий солдат прикладом автомата стал подталкивать хирурга в выходу из помещения. Николай Иванович стал сопротивляться, говоря, что раненому нужна его помощь и что только смерть может освободить его от обязанностей. В следующее мгновение офицер достал из кобуры браунинг и трижды выстрелил в голову лежавшему на операционном столе раненому. Николай Иванович оторопело смотрел, как импульсивно дёрнулось тело умирающего, как из ствола пистолета струился голубой дымок пороховых газов. Его с силой затолкали в танк с чёрным крестом на броне и увезли за линию фронта. Когда стемнело, всё тот же немецкий офицер привёл Николая Ивановича в чисто убранную избу, где на перинах лежал не молодой, грузный человек, по всем признакам имеющий высокое положение в германской армии, на стоящем поблизости стуле висел китель  с дубовыми листьями в петлицах. "Вам дать великая честь оперировать штандартенфюрер Дитрих фон Краузбаха, наследного потомка рыцарей рода Штауфенов, и если ви делать плохо, мы вас стрелять, фирштейн?" Этот потомок немецких рыцарей мучился от болей, причинённых воспалённым аппендиксом, и ему, коммунисту, потомку крестьян Вологодской губернии, Егорову Николаю Ивановичу предстояло спасти жизнь опасного врага, пришедшего огнём и мечом истребить народ тружеников и созидателей. Николай Иванович тут сразу вспомнил торжественную минуту, когда в момент посвящения в профессию врача произносил клятву Гиппократа, как мечтал спасать всех, кто находился на краю гибели. Но сейчас он видел перед собой не человека, а хищника, способного только уничтожать и присваивать себе чужое. "Как же мне быть, отнимать жизнь у кого бы то ни было я не могу, но и оставлять в живых врага тоже не могу." Его мозг напряжённо пытался найти выход из дилеммы, но пока получалось покрыть лоб испаринами пота и заработать головную боль. Вдруг лицо Николая Ивановича прояснилось, морщины со лба исчезли, он поднял голову и широко открытыми васильковыми глазами отыскал немецкого офицера, и спокойно произнёс- "Вы считаете, что достоинство и понятие чести есть только у потомков немецких рыцарей, все остальные лишь грязь под их ногами, но эта убеждённость делает вас узколобыми, не способными мыслить целостно, в вашем сознании вы хозяева, а мы рабы, и пока так думаете нет для вас победы, лишь поражение. А вашему генералу могу посоветовать уповать на милость божью, поскольку человеческой милости он не заслужил." Грянул выстрел и воздух комнаты наполнился запахом пороха, из ствола браунинга немецкого офицера струился дымок, как напоминание о не способности мыслить целостно, в мире, где нет хозяев и рабов, паразитов и их жертв, лишь единение всего и во всём, живущего по законам гармонии и целесообразности. Тот, кто не понимает, а хуже всего отвергает их, закрывает себе путь эволюционного развития, где главное приобретение новых качеств, приближающих к создателю всего сущего в мироздании.