в Москву я прибыл очень состоятельным, невероятно одарённым и молодым человеком.

            В различных банках на моих счетах лежали (покоились) семнадцать миллионов долларов с хвостиком - невесть какое богатство,  добытое полулегальными способами. 

            Я был здоров, красив и активен.

            Я побывал во многих странах, но так и не освоил иных языков, кроме русского. У меня всегда хватало средств на переводчиков. Знание языков ничто, если не знаешь универсального языка души – которого так и не освоил Вовка Ленин. А в голове моей постоянно самозарождались  оригинальные бизнес-планы и социальные проекты. Я их раздаривал направо и налево. Но один, самый грандиозный проект, я вынашивал всю свою сознательную жизнь, и, наконец, решил взяться за его осуществление.

            В тот год Москва активно строилась, градоначальничал достославный мэр. Вот я и добился встречи с ним и предложил взглянуть на проект.  

            Мэр в те времена носил кепку, и, раз взглянув на чертежи, минуты три то надевал эту кепку, то снимал её и мял в руках, то обмахивался ею, словно его атаковали летучие насекомые.

            Справившись со своими эмоциями, он, наконец, подозрительно взглянув на меня, спросил:

- Чёрт возьми, всё это грандиозно, но из какого материала можно вылепить такое чудо?

Тогда я достал из сумки небольшой макет и водрузил его на стол. Коснувшись макета пальцами, мэр отдёрнул руку и побледнел:

- Что это?!

Дело в том, что макет имел серый цвет, но от малейшего толчка становился совершенно невидимым.

- Что это за материал? – повторил он вопрос, вглядываясь в пустоту.

- Ноу-хау! - гордо ответил я. – Особые пропорции  мела, извести, некоторых щелочей, яичного желтка, костной муки, особой глины, кварцевой пыли и ещё кое-чего.  При колебании материал меняет молекулярную структуру и уже не препятствует прохождению частиц света.

- Насколько же он прочен?

- При температуре выше +10 по Цельсию он становится аналогом сверхпрочному бетону. При падении температуры его свойства приближаются к качеству высококлассного каучука. Великолепно сохраняет тепло. Вот заключения специалистов.

- Каковы затраты на его производство? - мэр  уже не знал – восхищаться ему или принять меня за прожектёра.

- Пока он очень дорогой, но можно выйти на цифру, превышающую стоимость кубометра бетона всего в десять раз.

- Всего?! – его снисходительная улыбка обеспокоила меня. – Да это всё равно, что строить из чистого золота! Это не к нам, это к военным. Всё, конечно, здорово и впечатляет, но… утопично. А это ваше ноу-хау, - он кивнул на вновь проявившийся макет, - принесёт вам хороший доход, только не торопитесь продавать ваши секреты заграницу.

Тогда я решил нажать на другую «педаль». Я взял обходительного мэра под руку и ласково начал:

- О, великолепнейший и достославный мэр, позвольте мне вас так называть приватно, - он машинально кивнул. – Драгоценейший и величайший мэр великого города, мы оба знаем, что мы смертны. Что после нас останется? Дети? Но какие материальные свидетельства о себе мы им предоставим? Вашими усилиями украсился облик Москвы, восстановлены многие храмы. Но восстановлены, а не созданы. Реконструируются и реставрируются дороги и дома, но нет оригинальной эпохальной идеи. При вашем правлении строятся десятки всяческих зданий, но где-то единственное и неповторимое, чем вы войдёте в историю страны? Конечно, вы рискуете остаться в памяти москвичей церетелиевским Петром, манежной подземкой и Сити-центром. Но вы достойны оставить большее впечатление, о котором мир будет говорить как о первом и последнем мировом чуде, затмившем все семь чудес!   Сталин оставил о себе архитектурную память, тот же Никита, а вы?

Мой слушатель на глазах становился всё печальнее и грустнее. А я всё напирал:

-  А вы, такой кипучий и самоотверженный, честный и бескорыстный, можете остаться в веках  всего одной постройкой, но какой! Нигде в мире не будет такого здания ещё тысячу лет! Туристы со всего света устремятся в Москву, чтобы попытаться его увидеть. А увидеть его будет сложно. Это будет здание-миф, дом-тайна, дом-мираж. Проект и затраты окупятся наплывом туристов, а какая слава для России – я уже и не говорю!  А самое главное – строение будет носить ваше имя, и ваши потомки получат пожизненное право жить в нём и занимать целый этаж. Вот примерно в этом месте, - я показал на макете.

Грандиозный мэр виновато заглянул в мои честные глаза и сиротливо посетовал:

- Но деньги… У города нет таких средств, у города столько долгов… У нас сложности с инвесторами… У города…

- Главное – начать, - успокоил я, - главное – ваше «добро» и ваша волевая поддержка. Начнём с моих скромных накоплений. Инвесторы подгребутся, как только дадим нужную информацию. Но пока всё должно быть в глубочайшем секрете, до той поры, пока здание не обретёт хотя бы первоначальные грандиозные формы.

- Столько ушей, столько ушей! - посетовал собеседник. – Ну да ладно, не такие объекты возводили.

- Такие впервые, - поправил я.

- Да, да, - уже, как молодой боевой конь, возбудился мэр. – Где бы нам подобрать место для нашего детища?

- Место уже есть, - и я показал на карте место, где задумал поместить своё детище.

Градоначальник удивился и был не согласен.

Мы ещё часа два спорили, пока я его не убедил – место не в центре, работы не привлекут внимание, дешевле, восточные окраины – символично, вокруг такого сооружения начнёт сформировываться новая городская архитектура.

- Ну, хорошо, - сдался он, - приходите на следующей неделе, подпишем договор, набирайте команду, переговорите со строительными фирмами, но начинать будете со своих денег, я пока на это дело не могу вырвать и копейки.

- И на том спасибо.

- А как вас величать, я что-то запамятовал?

- А зовите меня Архитектором, так будет конспиративнее.

- Ну, хорошо, разберёмся. Скажите там, пусть заходит следующий.

У высокочтимого и достославного мэра продолжался приём по личным вопросам.

По  правде сказать, я с ним после этого случая не встречался ни разу.

Все деловые вопросы решались через помощников и его специального представителя Василия Пака.

Этот человек великолепно справлялся со своей миссией, в сущности, он и руководил стройкой, и вёл всю денежную канцелярию и, наверное, не взял у меня ни копейки, кроме причитающихся.

Я настоял, чтобы в договор включили следующие пункты:

·          Контроль над производством строительного материала осуществляется лично мной.

·          Подбор жильцов для дома  - моя прерогатива, как и звание Пожизненного Управляющего  зданием.

Со своей стороны    мэр настоял на внесении пункта о наследовании его родом одного из этажей здания. Я только улыбнулся такому желанию.

Не стану описывать всю эпопею начала строительства, скажу лишь, что моих денег хватило на закладку фундамента и выведение первых пяти подземных уровней. Но к этому я был готов. Да и Василий Пак постарался.

Несмотря на секретность, солидные люди, как у нас, так и за рубежом, прознали о таинственной стройке и просто мечтали вложить деньги в грандиозный проект, так что приходилось кое-кому отказывать, не взирая на количество предлагаемых нулей. На какой-то период нужда в деньгах отпала.

Сложность была в ином. Уже при выведении первого жилого этажа я столкнулся с проблемой заселения дома. По моей идее, люди должны были жить в строящемся здании. Новейшие технологии это позволяют осуществлять. Для этого внутри был установлен грузоподъёмный  лифт, совершенно бесшумный, он пускался на восемь уровней под землю. А все необходимые материалы подвозились ночью по подземной ветке метро.

Здание проектировалось абсолютно автономным, а весь его каркас замыкался на хитроумном механизме – стоило его запустит, и возникало  необходимое колебание, а всё сооружение становилось невидимым.

При завершение пятого этажа этот эффект был наглядно продемонстрирован.

В два часа ночи светящиеся окна мигнули и погасли. И это в то время, когда во всём здании горел свет, работали электроприборы, ходили люди…

- А почему исчез свет? – спрашивала меня ошарашенная столичная комиссия.

- Я  точно не знаю, видимо, таковы свойства материала, - лукавил я.

- А это не вредно для здоровья человека?

- Не вреднее железобетона, мы произвели соответствующие исследования, - пояснил Василий Пак.   

Так вот, дело осложнилось тем, что появилось невероятное количество желающих  проживать в «Доме мэра», за моей спиной вились такие хитроумные интриги, что в один прекрасный день я оказался обкраденным и фактически отстранённым от дел.