В проектном институте,  где мы работали, проектировались  простейшие сооружения. Много объектов шло по реконструкции. Предварительно производились натурные обмеры, по которым составлялись чертежи. В общем, ничего интересного. А я, как и все молодые люди  мечтал о  чем–то грандиозном. Но здесь и близко такого не светило. А в это время в стране осуществлялись крупные проекты. В газетах и по радио шла информация о великих комсомольских стройках в Сибири и на Дальнем Востоке. Хотелось каких – то свершений  и  я загорелся желанием уехать на комсомольскую стройку. Просто уехать было нельзя. Следовало отработать срок в 3 года. Для увольнения требовался официальный перевод из одного ведомства в другое. Наша контора проходила по ведомству боеприпасов. Мы занимались проектами по производству пороха. Все решала партия. И я начал писать письма в ЦК с просьбой  помочь мне попасть на строительство  Братской ГЭС. Прошло некоторое время,  и в мою контору пришло указание направить  меня в командировку в Москву к такому – то дню и часу на прием в ЦК. В письме говорилось, что пропуск будет заказан, следует обращаться  в бюро пропусков. Мне выписали командировку и я уехал. Мы уже прежде ездили в наш головной институт в Москву. В Казани был его филиал. Я приехал, устроился у знакомой женщины Юшиной, которая сдавала комнату на Таганке для наших  командировочных.  В назначенное время, получив пропуск в бюро,  я направился к подъезду на Старой площади, указанному в пропуске. В  настоящее время эти здания занимает администрация Президента. В проходе стояли два офицера с «гебешными» синими погонами. Один из них  внимательнейшим образом просматривал, предъявленные мною документы.  Вдруг, второй совершенно неожиданно гаркнул: 

–Оружие есть?!

  Я чуть не упал от неожиданности. Какое оружие? Откуда. Немного придя в себя, я промямлил, 

– нет.

 Меня пропустили.  В дальнейшем по моей работе много раз приходилось бывать в этом здании, но таких вопросов больше не задавали.

Я поднялся на соответствующий этаж, нашел по табличкам номер комнаты и вошел в приемную.  Как я теперь понимаю этот человек, к которому я пришел, был шишкой не ниже ранга заместителя начальника отдела ЦК. У инструкторов  не было  приемных с техническими секретарями. Позже я предположил, что мое письмо о переводе на комсомольскую стройку, очевидно, попало к партийному чиновнику очень высокого ранга и в порядке работы с «письмами трудящихся» было перенаправлено ниже по инстанции.  В приемной  сравнительно молодая женщина выслушала меня, сказала,