Здравствуйте,  меня зовут Сергей! Мне 35 лет, я женат и имею двух маленьких дочерей 5 и 8 лет от роду. Всю свою жизнь  я живу в  Иркутске, в котором родился и без которого совершенно не мыслю своего существования. Байкал для меня – это, примерно, то же самое, что Мекка или, скажем, Медина для мусульманина!

В свое время я успешно закончил политехнический институт и  сейчас работаю инженером в крупной энергетической компании Иркутска. В конце января 2002 года меня вместе с моим другом и коллегой по работе Олегом Злобиным направили в служебную командировку в город Томск –испытывать новую энергоустановку, которая должна была поступить в ближайшее время на  наши предприятия тяжелого машиностроения. Командировка  эта  была вполне  заурядной  и поначалу  не  обещала нам ничего интересного. Но так было ровно до того момента, как мы с Олегом вошли в купе и вдруг обнаружили там на нижних полках двух очаровательных особ, которые с приветливыми улыбками поздоровались с нами и вежливо поинтересовались: куда мы едем? Узнав, что до Томска, женщины заметно оживились и пригласили нас с Олегом к своему столу – попить чаю с какой-то очень аппетитно пахнущей домашней сдобой. Мы с удовольствием согласились на предложение молодых женщин и  уселись визави, с  неподдельным интересом разглядывая и  сразу как-то по-звериному  исследуя  друг друга.

Обе женщины были брюнетками, примерно одного возраста – что-то около 35 лет. Одну  из них звали Анжеликой. Я сразу же обратил внимание, что она невероятно похожа на мою любимую актрису Анну Самохину (Царствие ей Небесное!), которую я полюбил сразу же и на всю оставшуюся жизнь после вышедшего на экраны  и  в свое время  весьма  нашумевшего советского фильма «Воры в законе». Вторую женщину звали Таней и по каким-то неуловимым чертам внешности она напоминала певицу Ирину Аллегрову. Обе дамы бальзаковского возраста работали  преподавателями на юридическом факультете Байкальского университета и направлялись на ежегодную научно - практическую конференцию в Томский госуниверситет.

     Анжелика оказалась удивительным и на редкость начитанным собеседником. Поскольку и я был «не лыком шитый», и в свое время провел немало времени в библиотеках, мы быстро нашли общий язык и заговорили о классике. Удивительно, но она, также как и я, была фанатичным поклонником Шекспира.  «Что есть любовь? Безумье от угара, игра огнем, ведущая к пожару, воспламенившееся море слез! Раздумье необдуманности  ради, смешанье яда и противоядия!» - очень пафосно процитировал  я строки из «Ромео и Джульетты» и остался весьма довольный своей памятью и  «бесподобной», как мне тогда показалось, эрудицией. Анжелика очень странно посмотрела на меня своими выразительными карими вишнями – ее взгляд как – будто  говорил  мне: «Ну, все понятно с тобой, дорогой – я вижу, что ты конкретно включил «павлина»! «А я люблю совсем другое у  Шекспира, - сказала она.- "…уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Напраслина страшнее обличенья. И гибнет радость, коль её судить должно не наше, а чужое мнение". Не знаю уж, почему вам, мужчинам,  порой так хочется увидеть в нас, женщинах, и разоблачить порочную, на ваш взгляд, женскую  сущность, но радость общения с вами вы иногда умудряетесь убить совершенно. Вместо добрых, хороших слов о возлюбленной  от вас одни безосновательные упреки, сделанные посредством задавания, замешанных на сплетнях, низкосортных вопросов!  И ведь странно - в своих глубоко сокрытых сексуальных фантазиях вы ищете в женщинах эту самую порочность, которую потом так ненавидите и активно изобличаете, отдавая женщину на поругание и суд общественности! Ту самую женщину, между прочим, которую вы сами же и превратили в похотливую самку в угоду вашей сексуальной фантазии! Не странно ли вы себя ведете, господа мужчины?» - последнюю фразу Анжелика почти прокричала и было понятно, что тема взаимоотношений с мужчинами для нее является крайне болезненной.  В купе повисла гнетущая тишина. «Ребята, а не пойти ли нам в вагон - ресторан, и не отметить хорошенько начало нашего счастливого пути?» -  очень вовремя бросил спасительную «морковку» (авт. - снаряд, используемый для спасения спортсменов-водников на горных реках)  Олег. Мы как - будто подсознательно все ждали этого  «могучего» призыва Злобина и  стремительно  ринулись  вон  из купе.