ОПЫТ – НЕ ГЛАВНОЕ

 

- Похороны вместо свадьбы! Весёленькое тебе, Петруха, предстоит приключеньице! - сказал Жек, не первой молодости мужчина в не первой свежести костюме, и рассмеялся.

- О чём это ты? – чуть нахмурясь, спрашивает Пётр, ставя на стол трёхлитровую банку с пивом. Он привык ожидать от младшего братца одних лишь неприятностей.

- Звонил сейчас один тип, из новых русских, как я понял, и пригласил тебя в свою квартирку на Знаменке. Кстати, по Знаменке президент шлындает. Это же…

- Зачем? Кто такой? И чего ты трубку схватил? Тебе, что ли, звонили?

- А что? Тебя нет, я и подумал… А дело-то важное. – И Жек многозначительно дёрнул бровями.

Неясное предчувствие слегка приморозило Петра, и он, выдохнув, приказал:

- Выкладывай!

- Да ничего страшного! - округлил глаза Жек. – Просто принял для тебя заказ. Позвонил какой-то тип с барским голосом и сделал заказ.

- Какой заказ? Что ты несёшь?

- А ты слушай. Сядь и слушай. Записку он получил. Записку всего лишь, анонимку. А там и говорится, что вместо свадьбы состоятся похороны. А ты должен провести расследование. Вот и всё. Насчёт оплаты, сказал, могу не беспокоиться. В смысле, ты можешь не беспокоиться. Я уж не стал говорить, что я – это не ты. От твоего имени, в общем… Да, прекрасно поговорили. И завтра тебе надо быть…

- Что?! – рявкнул Пётр и хватил кулаком по столу. – Завтра я вылетаю в Грецию! Я ж говорил тебе!

- Ты сказал: в субботу.

- А завтра и есть суббота!

- Ха! А я думал, что в следующую… Мне если что предстоит завтра или послезавтра, то я так и сообщаю. И без всяких, понимаешь, суббот и понедельников. - Жек выглядел несколько растерянным. - А жаль. Я ведь уж на комиссионные губу слегка подраскатал.

- Закатывай обратно. И звони давай.

- Отказаться?

- Ну а как? Давай-давай! А я пока креветок отварю.

И Пётр, тяжёлый и грузный, недовольно бурча что-то себе под нос, отправился на кухню. Жек посмотрел ему вслед почти с ненавистью, уж во всяком случае, не без презрения. Увалень-пивопоглотитель! Всю жизнь за окладишко бы держался. Ему классное дельце предлагают – за деньги к тому же, - а он и интереса даже не проявил, пельмень варёный.

Жек поднялся и нехотя направился к телефонному аппарату, взял трубку, повертел её, а затем с усмешкой положил обратно. Гениальная мысль пришла ему в голову. Завтра он сам поедет к этому жуку, да, отправится к этому Владимиру Никифоровичу вместо Петьки и провернёт это дельце! И не хуже этого хвалёного опера с двадцатилетним стажем справится.

И действительно, чем он Петьки-то хуже? Опыт – это не главное. Отнюдь. Документы, надо полагать, не потребуются – созвонились же. И получит он не комиссионные, а гонорарчик в полном объёме.

- Позвонил? - заглянул в комнату Пётр.

- Естес-ственно, дорогой, - разведя руками, с поклоном ответствовал Жек.

- Ну и ладушки, - обрадовался Пётр. - А что там случилось-то?

- Тебе не интересно, - поморщился Жек. Он опустился в кресло и с хрустом потянулся. - Езжай спокойненько. Забудь, короче.

Когда креветки уже были на столе и пиво полилось по пищеводам в желудки братьев, Пётр снова стал выспрашивать у Жека о телефонном звонке.

- Что там ты про похороны говорил? Ну!

- А ты сдашь путёвку и…

- Да нет, конечно, - словно даже испугался такой перспективы Пётр. - Просто любопытно.

- Мужик этот получил письмо, в котором сообщается, что вместо свадьбы состоятся похороны.

- Чьи?

- Неизвестно. А чья свадьба, я тоже толком не понял. Короче, у них кто-то жениться собрался, а тут эта записка. Вот мужик и встревожился.

- А я тут при чём? Будет труп – проведём расследование. Он почему ко мне-то обратился?

- Порекомендовал ему кто-то тебя. Он назвал фамилию, да я не вникал. А что касается трупа, то труп тебе нужен, а ему, похоже, наоборот, без надобности.

- Не, мне тоже не нужен. Но анонимка – это ещё не преступление. Может, пошутил кто-то. От слов до дела – дистанция огромного размера.

«На месте разберёмся», - мысленно ответил собеседнику Жек. Вслух же задал брату вопрос:

- Ты мне трубку свою не одолжишь на время? Была у тебя где-то, рыженькая такая.

- Трубку? Могу подарить даже. Она есть где-то, найду. А что, трубки у шулеров в моду вошли?

- Я не играю сейчас. Я же говорил тебе, - скривился Жек.

- Ждёшь, когда рёбра срастутся? - продолжал язвить Пётр. - Эх, Жека, Жека, и когда у тебя мозги функционировать начнут?

- Завтра с утра, - высокомерно оттопырил губу Жек, представив, как, попыхивая трубочкой, он прогуляется по Знаменке, а затем войдёт в подъезд и картинным жестом бросит указательный палец на кнопку звонка. Впрочем, нет, он поедет на машине, и не на своей убогонькой, а на «Пассате» Петьки. И он сказал: - Слышь, братишка, ты мне свою выездную карету не пожалуешь на время? Моя разваливается окончательно, а денег на ремонт нет. Совсем убитая моя старушка. Я тебе заплачу за аренду.

- Ты ж и его убьёшь, - страдальчески сморщился Пётр. - Играть опять собрался? Завязывай, я тебе говорю. Влипнешь снова, выручать больше не возьмусь.

«На этот раз уж скорее ты влипнешь, а не я», - злорадно подумал младший брат и, придав лицу выражение кроткого просителя, продолжил атаку.

 

ВМЕСТО ЗАПИСКИ – ТРУП

 

Утром, по пути на Знаменку, покручивая спортивный руль иномарки, Жек подумал, что было бы недурно отправиться на дело в приятной компании. Может быть, Жанке позвонить? А почему бы и нет?

Жанна долго не снимала трубку, а когда, наконец, ответила, то Жек тотчас догадался, что вчера она работала, потому как голос её был сонным и архинедовольным.

Частично проснувшись, она осознала, что звонит ей именно старый её приятель по имени-кличке Жек, и с чувством прорычала:

- С-сука! С-сколько раз просила… Ты, ублюдок, не знаешь, что я сплю в это время?!

- Жанка, случай исключительный, - заторопился Жек. - Еду в огромную квартиру на Знаменке и приглашаю тебя с собой. На петькином иноходце.

- В квартиру на Знаменке? На которой нас с тобой Путин не раздавил едва-едва?

- Именно. Двухуровневая квартирка с суперской начинкой.

Жанна после недолгих препирательств согласилась и запросила полтора часа на сборы, сделав это в следующей форме:

- Я сейчас трусы надену и через полтора часа спущусь. Лады?

Сторговались на сорока минутах, и спустя час встретились.

- Очень долго, милая. Катастрофически опаздываем, моя ягодка, - завздыхал озабоченно Жек. - Что ж, скажу, что пришлось срочно выезжать на место преступления.

- Чего-о? - протянула  Жанна.

- Да, представь себе, лапочка, с сегодняшнего дня работаю в главке старшим опером. Вот еду теперь одно дельце раскручивать. Необходимо предотвратить убийство, кисонька.

- Чего-о?

- Да-да, у тебя со слухом всё в порядке, рыбонька. Кто-то грозится свадьбу заменить похоронами. А я, то есть мы с тобой, должны этому воспрепятствовать.

- Чего ты там булькаешь такое, убогий? - начала злиться Жанна. Несмотря на далеко не утренний макияж, она выглядела довольно квёло. И даже тщательно расчёсанные волосы цвета «баклажан» свисали к плечам как-то очень уж безжизненно. - Какое ещё расследование вместо свадьбы?

- Да, Жанночка, сейчас приедем, и я буду оперативным работником с трубкой в зубах – она вон там, в бардачке, - а ты будешь моим помощником типа секретарши.

Жанна резко повернулась и сильно ткнула Жека кулаком в скулу. Синие её глаза полыхнули, приметно затмив своим пламенем многоцветье макияжа, а фигурные губки превратились в узкую, но грозно-кровавую полосу.

- Ты ещё поиздевайся, козёл! Поднять в такую рань!.. Сволочь престарелая! Ты же знаешь, какая у меня работа! Я только в семь к подушке прижалась! Разворачивай это корыто!

- Тут нет разворота. Это же центр столицы. И я тебе всё объясню. Только не перебивай.

Спустя пять минут Жанна изрекла:

- Тридцать процентов.

- Ладно, - охотно согласился Жек. - Но прошу тебя, солнышко, ты уж как-нибудь без этих там, ну, ты понимаешь, без «козлов», в общем. Хорошо?

Жанна состроила милую улыбочку.

- Хорошо. Но в таком случае – пятьдесят.

- Э-э, ё-ё-ёй! Не-не-не, в таком случае – до метро бесплатно. И только.

- Жлоб с отростком! Протоколы писать и не выругаться! Да я и буквы уж не все помню, как пишутся. Я – массажистка, и мои руки привыкли не к авторучечкам там всяким…

- Я прекрасно знаю, что твои руки и… В общем, руки не к авторучкам привыкли.

- Ты на что намекаешь, паскуда? - прищурилась Жанна.

- Жанночка, я за рулём, а ты рядом со мной, - быстро проговорил Жек. - После автокатастроф в гробики кладут некрасивыми.

- Да живи. Х-ха! Красавец выискался. Да у тебя уже волосы из ушей лезут.

- Тихо, мы подъезжаем. Где-то здесь. Сейчас налево, в переулочек, и будем парковаться. В общем, будь умничкой. Больше молчи. А главное – выполняй всё беспрекословно. Помни, в милиции – субординация. Ты начальник – я дерьмо, я начальник – ты… подчинённая. Договорились?

- Договорились, начальничек. И аферист же ты, Жек.

- Да, необходимо полное перевоплощение, - задумчиво произносит Жек.

Однако долго раздумывать - не в его стиле. Жек решительно вынимает из кармана колоду карт и выбрасывает её в окно только что остановившегося автомобиля. После паузы, вздохнув, выбрасывает, одну за другой, ещё несколько колод. Затем выскакивает из машины и поспешно собирает разбросанные карты. Жанна также выбирается наружу и с усмешкой наблюдает за ним.

- В машине полежат, - говорит Жек и забрасывает колоды карт в салон автомобиля.

Жанна нагибается и, задрав правую штанину брюк Жека, вынимает из носка новенькую колоду карт.

Дверь подъезда была оборудована камерой видеонаблюдения. Охранник в камуфляже неторопливо произвёл фэйс-контроль и потребовал предъявить паспорта. За его спиной стоял ещё один, похожий на первого и тоже с пистолетом в рыжей кобуре на боку.

- Мы к Владимиру Никифоровичу в двадцать седьмую. Он ждёт нас, - сообщил Жек и вынул из нагрудного кармана трубку.

- Ваши паспорта, пожалуйста, - остался непреклонен консьерж в камуфляже. - Мне необходимо переписать данные.

- Жанна, э-э, Юрьевна, - Жек не знал отчество своей «подчинённой», - будьте добры, паспорт…

- И вы, пожалуйста, - потребовал охранник, глядя на Жека вежливым и суровым взглядом.

«Будь в моём паспорте зафиксировано имя Пётр, а не Евгений, то с удовольствием бы я тебе его вручил. А так…».

- К сожалению, не располагаю. Командир, позвони Владимиру Никифоровичу. Моё имя Пётр Аркадьич.

Спустя пять минут им позволили войти в лифт.

- И чего он боится каких-то анонимок? При такой охране, - фыркнула Жанна.

- Тсс! Тут и лифт, поди, прослушивается, - прошептал Жек.

Дверь в квартиру открыла женщина лет сорока в брючном домашнем костюме розового цвета и хмурым взглядом окинула вошедших. На приветствие Жека она не ответила, лишь отошла на пару шагов назад и вялым движением руки указала на стоявшие в ряд меховые тапочки.

- Мы к Владимиру Никифорычу, - вынув изо рта пока ещё пустую трубку, сказал Жек.

- К нему и пойдём сейчас. Переобуйтесь, - ответила женщина. Голос у неё оказался низким и хрипловатым. – Очень долго. Что так?

- Извините. Двойное убийство в Марьино и три трупа в Коньково.

Голос хрипловат, широкий и достаточно крупный нос красноват – простужена, вероятно, - думал Жек, идя следом за женщиной в розовом. Когда повернули налево и стали подниматься на следующий этаж по широкой мраморной лестнице, по обе стороны которой уходили куда-то ввысь кованые светильники с разноцветными плафонами, Жек уже позабыл о красном носе, сосредоточив невольно своё внимание на тех компонентах тела женщины, что в данную минуту были более всего доступны его взору. Мадам очень даже и ничего. И квартирка очень даже богатенькая. Если тут играют, то ставочки, пожалуй, ого-го какие.

А через минуту выяснилось, что квартира даже не двухуровневая, а трёхуровневая, потому что на втором уровне лестница не заканчивалась, она лишь превращалась на время в некое подобие лестничной площадки с примыкающим к ней двукрылым коридором, а затем шла дальше вверх и под тем же углом. В правом крыле коридора стояли двое мужчин, один напротив другого. Жек сдержанно кашлянул, намереваясь произнести приветствие, и высокий худосочный мужчина с тонким длинным лицом, седоватой бородкой и светлыми, почти прозрачными глазами стрельнул в его сторону взглядом.

- Попался! – гаркнул второй из стоявших, крепкого сложения мужчина среднего роста и среднего же возраста с очень короткой стрижкой и очень широким и мясистым лицом.

- Не считается! Рефлекторное движение! – возопил высокий и худой.

- Прямо, как дети, - ворчливо сказала сопровождающая Жека и Жанну женщина. И добавила не без раздражения: - Дети-убийцы!

На третьем, слева, стоял десятифутовый бильярдный стол, за ним, левее, белой кожи диваны и кресла, а правее, - бар, состоявший из зеркального шкафа и барной стойки с высокими крутящимися стульями перед нею. Но женщина повернула не к бару и бильярду, а круто взяла вправо, направившись к двери внушительного вида из тёмного дуба.

Открыв дверь, женщина посторонилась, пропуская Жека и Жанну. Жек переступил порог и окинул взором огромную комнату с возвышавшимся посреди неё громоздким сооружением в человеческий рост. Ба! Да это же бассейн! Живут же буржуи. Жек повернул голову вправо и, обнаружив в ближнем углу дверь, подумал, что, по-видимому, за нею находится сауна. В квартире (квартирище) и – бассейн с сауной!

Реакция Жанны, по всей видимости, оказалась ещё более бурной, нежели у Жека, - она завизжала. Жек вздрогнул от неожиданности и с недоумением и гневом на лице оборотился к Жанне.

- Жанна Юрьевна!

Жанна сидела на полу, держась одной рукой за подлокотник кресла, а второю зажимая себе рот. Жек проследил за взглядом её вытаращенных в ужасе глаз и тотчас обнаружил лежащего на диване мужчину, на котором были лишь только чёрного цвета плавки. Мужчина был мёртв, что было ясно и без прощупывания пульса. У живых мужиков не бывает таких багрово-синих лиц.

- Владимир Никифорович, - представила покойника хриплоголосая женщина. - А я – жена… Вдова его. Маргарита Степановна.

Жек подавленно закряхтел.

- Приступайте! - распорядилась вдова.

- То есть? - не понял Жек.

- Кто его убил? Мы должны это знать, - сказала Маргарита Степановна.

- Вы… это… Хм, хм… Вы милицию уже вызвали? - спросил Жек, переминаясь с ноги на ногу и непроизвольно подёргиваясь.

- Он сам об этом позаботился, - последовал ответ. - Приступайте! Преступник здесь. Все ждут в своих комнатах.

- Кто – «все»?

- Все, кто мог иметь отношение к убийству. Из постоянных, у каждого – комната.

- Вы хотите… Вы хотите, чтобы я?.. Но надо же вызывать, э-э, криминалистов и, хм, ну, кто там ещё в бригаде обычно бывает… Отпечатки же там, микрочастицы… И прочее…

- Мы решили пока обойтись своими силами. И вашими, - жёстко проговорила Маргарита Степановна, и Жек, встретившись с нею взглядом, подумал, что несчастная вдова очень даже не в себе. - Вы ведь где-то чуть ли не в самом МВД работаете? Вам и карты в руки.

«Да, мне бы именно карты в руки, глянцевые, в полосатенькой рубашечке. Уж в картах я действительно профессионал», - заполошно подумал Жек, прикидывая, каким образом ему выпутаться из этой истории.

- Хорошо, сейчас я вернусь с бригадой. Да, возьму бригаду и приеду! - Жек решительно покивал головой. - Маргарита Степановна, мы найдём убийцу, кем бы он ни оказался.

- Ну так ищите! – Маргарита Степановна заступила ему дорогу. - Вас же и так двое, бригада целая. Только ваш товарищ что-то уж больно нервная. Из новеньких, видно?

- Ну, хм, в общем…

- Я хорошо заплачу. Три, пять, восемь тысяч… Сколько вы хотите? Можно и больше.

- Больше? Десять тысяч долларов? - Жек почувствовал прилив бодрости. - Но, вы знаете, как бы это… Одним словом, не всегда успех сопутствует, так сказать… Иногда в нашем деле… - Он вспомнил, как жестоко был избит в девяносто шестом в Одессе, и вспотел. - Не всегда всё получается, знаете ли.

- Не получится – только три. Уж не обессудьте. А позвонить можно и потом, скажем, к вечеру ближе. Мол, сюда никто не поднимался, потому вовремя не обнаружили. А выйти вам не удастся, - добавила Маргарита Степановна и ткнула Жека пальцем в грудь. - Или вы хотите, чтобы я сюда десять человек впустила? Да ещё с камерами, чтобы потом с экрана телевизора блистать? Не выйдет, сударь. А телефон я отключила. Кстати, у вас мобильник имеется?

- Нет, кхм, кхм… - закашлялся Жек. – В смысле, батарея садится.

- А у меня денег на счету нет, - сообщила Жанна.

- Сдать! – приказывает хозяйка. – Шурик!

Позади Жека и Жанны появляется крепкого сложения молодой человек и быстро обыскивает их обоих, и Жека, и Жанну. Жанна и возмутиться не успевает, как в руках Шурика оказываются не только два мобильных телефона, но и неизвестно откуда взявшаяся колода карт.

- Коллега просил. В командировку едет, - произносит Жек, отвечая на удивлённый взгляд Маргариты Степановны.

- Чай, кофе? Не хотите? – спросила хозяйка.

Жек покосился на покойника.

- А вы в бар пройдите, -  адекватно отреагировала на косой взгляд Жека Маргарита Степановна. - Там можно и чего покрепче. Девушке я бы порекомендовала коньяк. Прошу. А я пришлю человека, который первым обнаружил мужа мёртвым.

Проводив гостей в бар, Маргарита Степановна удалилась. Ушёл и Шурик.

 

ПЕРВЫЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ПОШЁЛ В ОТКАЗ

 

- Что будешь пить? - обратился Жек к Жанне. - Я бы предпочёл водку, но когда ещё удастся среди такого обилия побывать. Посему – французский коньяк. Да, лапонька?

- Мне всё равно что, - помотала головой Жанна, - лишь бы много. Напилась бы и прилегла за стойкой.

- Много нельзя, мы на работе. Оба.

- Если мы на работе, не называй меня лапонькой и кисонькой. И не Юрьевна я, а Александровна, шеф. Или зови по званию. Какое, кстати, у меня звание?

- Лейтенант, я думаю. Меня Евгением – тьфу! - Петром Аркадьичем называй. Звание – подполковник. Но это так, на всякий случай. У них по имени-отчеству принято. Пей. Конфетами закусывай.

- Если лейтенант, а не какой-нибудь ефрейтор, то сколько мне от трёх тысяч полагается? - осушив в несколько глотков бокал, поинтересовалась Жанна.

- Четверть суммы, как и договаривались. Но не от трёх, а от десяти. Это как раз две с полтиной и будет.

- Что?! Что ты сказал, паскуда?! А не о трети ли мы говорили? - вскипела Жанна.

- Хорошо, ладно, я спутал. Но – на «вы». Впредь только на «вы». И не забывайся… Не забывайтесь, Жанна Александровна. А то – «паскуда»!

- Плесни ещё чуточку, а потом объясни, что делать-то будем. Ведь нас же расколют… Петя. Нас же разоблачат, Пётр Аркадьич.

- Не «тыкай» и паскудой не называй – и всё будет в ажурчике. И не пей ты такими глотками. Жанна Александровна, ну я же прошу вас!

- Всё, не буду, - поспешно заверила Жанна. - Пить не буду, труп осматривать не буду! Вы уж сам, Пётр Аркадьевич, как-нибудь…

Жек вздохнул.

- Да, труп надо бы осмотреть. Не помнишь, она не говорила, каким его образом на тот свет спровадили? Похоже, повесили, а?

- Без сомнения. Или утопили. Он почти голый.

- Но сначала задушили. Повесили. У него на шее полоса эта, ну, от петли. Да, его повесили, - констатировал Жек.

И Жеку вдруг сделалось тоскливо. Дело-то серьёзное. Оно и профессионалам вряд ли по плечу. Но с менто-прокураторов какой спрос? Они сделают всё по правилам, как их учили: допросы, очные ставки, опознания, а там хоть трава не расти. Разве что премию не дадут. Но ему-то не просто премию не дадут, но кое-что похуже приключиться может.

Да и помощничек у него ещё тот. Ещё та, точнее. Она детективов, вероятно, и пары штук за жизнь свою непутёвую не прочитала. А вот набраться…

- Э-эй! - Жек в эту минуту заметил, что Жанна снова наполняет свой бокал. - Поставь сейчас же бутылку! С ума сошла! После бессонной ночи же!

- А трезвая я тут вообще не ориентируюсь. Где, как стоять, что говорить? Ты впутал меня в такое дерьмо, что только изнутри можно очиститься. - Жанна с сожалением посмотрела на коньяк и поставила бутылку на полочку.

- Я тебе, дубина стоеросовая… Я вам, Жанна Александровна, объяснил вполне членораздельно: держаться в моей тени и молчать изо всех сил. Тихо!.. Да, кто-то поднимается. Пойдём к дивану. Ты садись в кресло к столику.

Пришла молодая эффектная женщина с подносом, на котором были две чашки с кофе, минеральная вода, стаканы и блюдо с бутербродами. Поставив поднос, замерла в ожидании. Здороваться здесь, по-видимому, не принято.

- Здравствуйте! – проговорил, поднимаясь, Жек, на которого внешность девушки произвела достаточно сильное впечатление. - Спасибо.

- Здравствуйте. Пожалуйста.

И ни с места.

- Вы можете быть свободны, - разрешил Жек.

- Но Маргарита Степановна сказала, что хотите со мной поговорить! - не без удивления в голосе произнесла красавица и развела руками в стороны.

- Так это вы обнаружили труп? - догадался Жек.

- Да, он плавал с петлёй на шее. И я, естественно, закричала, - пожала плечами молодая женщина.

- А как он туда, в воду, с петлёй попал? Кто его снял?

- Откуда снял? - спросила допрашиваемая и принялась теребить нижний край блузки. Большие голубые глаза её смотрели недоумённо, красивые стройные ноги переступали с места на место.

- Вы садитесь, пожалуйста, - предложил Жек, усаживаясь и запихивая в угол рта трубку, по-прежнему пустую. - Где-то же он висел?

- Да вы что?! - возмутилась красотка. - Его в воде и задушили! Накинули лассо и дёрнули. У него даже ссадины на лице образовались.

Жек энергично помотал головой, почесал темя и решительно поднялся.

- Идёмте на место преступления. Вас как, простите?..

- Инна.

- Пройдёмте, Инна. Жанна Александровна! - Жек строго посмотрел на Жанну, которая, похоже, не намерена была трогаться с места.

Около бассейна Инна рассказала, как было дело. Оказалось, что здесь, поблизости от бассейна, с некоторых пор постоянно валялось волосяное лассо, привезённое Никитой, сыном убитого, из Америки. Кое-кто, и сам Владимир Никифорович в первую очередь, любил развлекаться, набрасывая лассо на головы купающихся.

Вчера вечером, в первом часу уже, Инна вошла сюда и нашла Владимира Никифоровича плавающим в воде лицом вниз. К величайшему своему ужасу Инна обнаружила, что петля туго опоясывает шею Владимира Никифоровича, а свободный конец лассо накинут на одну из скоб.

Инна робко приблизилась к бассейну и указала на дальнюю правую скобу. Числом скоб было шесть, как луз у бильярдного стола.

Жек приосанился. Расследование потихоньку начало двигаться. Вот уже картина произошедшего начала проясняться. Всё довольно просто. Накинули лассо и сильно потянули. И держали, пока несчастный не умер от недостатка кислорода. Точнее, от полного его отсутствия.

Необходимо выяснить, кто это сделал, и получить денежки. Жек ободряюще оглянулся на Жанну, которая всё это время стояла в дверях, не решаясь переступить порога. Ноги её были полусогнуты в коленях.

- Угу. Так-так. И кто же посетил это помещение непосредственно перед вами? Кстати, вы кем приходитесь убитому? - Жек поднялся на пару ступенек и заглянул в бассейн – вода там была небесно-голубой, очень прозрачной.

- Я… невеста его сына, - почему-то с заминкой ответила Инна.

- Ага! Почти что родственница! - Жек многозначительно воздел палец кверху. Всякому мало-мальски сведущему человеку известно, что родственники в таких случаях подлежат проверке в первую очередь. - Так на чём мы остановились?

- Вы спрашивали, кто тут до меня был. Но ведь и когда я пришла, он здесь не один находился.

- Не понял. А разве не вы обнаружили труп?

- Я. Но в сауне в это время находились Борис Андреич и Андрей Сергеич. Я закричала, они выскочили. И стали Владимира Никифорыча вытаскивать.

- Ах вот даже как! И что же, они не признались?

- В чём? - прикинулась непонятливой Инна.

- В убийстве, конечно. И кто они, эти Сергеичи?

- Борис Андреич – друг семьи, он раньше был мужем Маргариты Степановны, а Андрей Сергеич работает у Владимира Никифорыча.

- Один – бывший муж, второй – работал у покойничка. Хм, мотивы в наличии у обоих, - вслух подвёл предварительный итог Жек.

Про себя же он отметил, что если допросить того и другого, то убийцу можно будет установить без особого труда. И заработать неплохие мани. Если только они заодно не действовали. Может, они, голубчики, спелись.

Жек прошёлся в раздумье, затем повернулся к Инне.

- Ко мне их. Обоих. По очереди. Да, кстати, а кто-то перед вами заходил туда?

- Маргарита Степановна ходила. Она и отправила меня пиво в бассейн отнести.

- Угу. Хорошо, идите.

Инна ушла, и Жанна слабым голосом попросила:

- Давайте, Пётр Аркадьич, уйдём.

- Куда? Ты с ума сошла!

- Туда. К бару с… креслами. Если они все такие, то я долго не продержусь.

- Какие такие? Чего ты несёшь? - проворчал Жек, направляясь вслед за Жанной.

- Эта-то – профура, и Маргарита – тоже, - словно жалуясь, выдала Жанна и печально вздохнула. - А ты даже орудие убийства не осмотрел. Ты неопытный и самонадеянный.

- Орудие ещё осмотрим. Ты не заметила, где это пресловутое лассо? Нет? Ладно, выясним. А насчёт неопытности это ты зря. Я по натуре своей психолог, я любые понты чувствую и вижу. Опыт общения с людьми у меня ого-го, и любой лох…

- А не все – лохи, - перебила Жанна. - Если убийца окажется не лохом, то ничего ты не сделаешь. Ты привык действовать избирательно. Согласись, не с каждым играть сядешь. А тут выбора нет. Понимаешь? - Жанна окинула взглядом ряды с бутылками и неожиданно выругалась: - Проклятье! Даже выпить от души нет возможности. Между прочим, то, что я выпила, уже выветрилось.

- Наливай, - махнул рукой Жек. - У меня если и не выветрилось, то осело – ноги чуть тяжеловаты, а в голове ясно и безоблачно. Но тебе я советую… Вам, Жанна Александровна, я приказываю переключиться на мартини с соком. Вопросы есть?

- Ладно! - раздражённо бросила Жанна, огибая стойку бара. - Ни выругаться от души, ни выпить. А рядом покойничек лежит и разлагается. От него уже душок идёт. Взять пару бутылок и вниз бы куда-нибудь свалить. Всё равно тебя ни труп, ни орудие убийства не интересуют. Ты ведь опять труп не осмотрел, недотёпа! - ворчала Жанна. - А труп положено осматривать, переворачивая туда-сюда, все повреждения фиксировать. Фотографировать даже положено.

- Да нет у меня аппарата! И прекрати нудеть! Я приехал сюда, чтобы с запиской разобраться. Кстати, а где ж записка?

- Вот-вот, ты даже с запиской до сего времени не ознакомился. Даже визуально. Я уж не говорю про гра-фо-ло-гическую экспертизу.

- Всё, хватит! Давай мой коньяк! - Жек почти с силой вырвал из рук Жанны коньяк и неожиданно разъярился: - Да где они там все?! Каждого по полчаса надо ждать!

Кто-то кашлянул. Жек в недоумении уставился на Жанну, потом обернулся. Высокий мужчина из коридора второго этажа стоял на верхней ступеньке лестницы и поглаживал свою коротенькую и острую бородку.

- Борис Андреевич, - представился он и слегка поклонился. - Звали?

- Точно так. Меня зовут Петром Аркадьичем. Я – старший опер из… В общем, я полагаю, вы в курсе. А это Жанна Александровна, наша сотрудница. Очень нехорошая тут у вас история приключилась.

- Да, такое вот несчастье, - вздохнул Борис Андреевич, и Жеку показалось, что худые ноги бывшего мужа жены покойника дрогнули и слегка подогнулись.

Жек с невольной поспешностью указал на кресло.

- Садитесь. И я вас слушаю.

- Что же конкретно вас интересует?

- Прежде всего, ваши, не буду этого скрывать, отношения с покойным. Сложные, как я смею догадываться, отношения. Да и всё остальное можно послушать. Или вы способны с определённостью сказать, что это этот, как его, ну, который вместе с вами парился, сделал?

- Андрей Сергеич? Да нет же, что вы!

- Так это вы сделали? - с нехорошей улыбочкой (к этому автор её и стремился) Жек приблизился к собеседнику и стал напротив, раскачиваясь с носков на пятки. - Никифорыч отбил у вас жену, предварительно, вероятно, оброгатив вас по самую притолоку, и вы, надо полагать, затаили злобу. Вы же тот, который бывший?

- Да.

- Во-во! Однако вы сумели каким-то образом скрыть негатив, втёрлись в доверие и принялись вынашивать коварные планы по уничтожению счастливого соперника. Утопить в бассейне при помощи лассо, притараненного аж из самих Штатов! Оригинально. За всю мою многолетнюю практику такое впервые встречаю. А ведь я… Впрочем, это не имеет значения. Так вот… О чём же я? - Жек, упустив ход мыслей, принялся морщить лоб и хмурить брови.

- Вы спрашивали меня о моих отношениях с уважаемым мною всемерно Владимиром Никифорычем, - напомнил Борис Андреевич. - Так вот позвольте мне вас уверить, что никакой злобы я на Владимира Никифорыча таить и не думал. Скажу более, я его даже любил по-своему.

- Да ну?

- Да, представьте себе. А с Маргаритой Степановной мы задолго до того были уж на грани развода. И с чего же мне злобу таить, ежели меня и женщины уже давненько практически не интересуют. По биологическим, так сказать, мотивам. Инна вот, например, изволит вертеть задом…

- Перед вами? Она ведь невеста…

- И что, что невеста и любовница? - перебил Борис Андреевич и в нетерпении чуть подпрыгнул в кресле. – Она, вот, сколько ни верти задом, мне это совершенно безразлично. Вот и ваша спутница – очень милая девушка, однако могу констатировать, прошу меня простить, - Борис Андреевич слегка поклонился Жанне, - что испытываю лишь эстетическое наслаждение. Скажу более, какой-нибудь рисунок из книжки анекдотов – вы, наверное, знаете, как там женщин изображают, - способен меня тронуть значительно глубже, нежели натуральная женщина из плоти и крови.

Неожиданная атака кроткого с виду собеседника слегка деморализовала Жека. Жанна, почувствовав это, пришла ему на помощь.

- А скажите-ка, Борис Андреич, чьей любовницей является Инна? - спросила она.

Борис Андреевич потупился и поджал губы.

- Извините, но я полагаю, что я не вправе…

- В доме произошло убийство! - суровым голосом напомнил Жек и вынул из кармана трубку.

- Инночка очень давно работает у Владимира Никифорыча… - словно нехотя проговорил Борис Андреевич. - И, в общем, между ними были некоторые отношения. Владимир Никифорыч ведь большой жизнелюб был. Ему всё очень легко давалось. А женщины тянутся к таким.

- А сыну его известно об этом? - вновь вмешалась в разговор Жанна.

- С определённостью утверждать не берусь, однако не исключаю. Доброжелатели, знаете ли, не знают пощады.

- Да, пожалуй, - согласился Жек и подумал, что таким доброжелателем вполне мог оказаться и визави. - А по какой причине вы исключаете из числа возможных убийц Андрея, как, бишь, его, Сергеича?

- Но это его старый друг, компаньон до некоторой степени. Они ведь некогда, на заре, как говорится, перестройки, вместе «бомбили».

- Кого бомбили?

- Нашего российского потребителя водки. По ночам с машины водкой торговали, - пояснил Борис Андреевич. - Они оба как раз из этой среды. Потом рэкет, а уж после строительный, до некоторой степени уже легальный, бизнес. Андрей Сергеич, правда, поотстал, в помощнички переместился.

- Так-так, поотстал, говорите? - зацепился за слово Жек. Одновременно он ухватил со стола и бокал с коньяком и отхлебнул приличный глоток. - А ну скажите-ка со всей откровенностью, не отлучался ли он из сауны накануне обнаружения Инной задушенного Владимира Никифорыча?

- Да мы оба отлучались. В сауне ведь долго не просидишь, как вы знаете.

- Хронологическую последовательность всех перемещений, пожалуйста! - потребовал «старший опер».

Борис Андреевич выставил перед собою руки и принялся загибать пальцы. В результате получилось следующее. Около двенадцати Владимир Никифорович покинул парную и отправился в бассейн. Вскоре вышли и Борис Андреевич с Андреем Сергеевичем. Окунулись, затем Андрей Сергеевич оседлал большой «кетлеровский» тренажёр, а Борис Андреевич прилёг на диванчик. Пока Владимир Никифорович плескался в водичке, Андрей Сергеевич погромыхивал тренажёром, а Борис Андреевич подрёмывал. Потом все, за исключением Владимира Никифоровича, вернулись в парную. Сначала Андрей Сергеевич, тотчас же за ним – Борис Андреевич.

- А Никифорыч, когда вы уходили, ещё плескался? - спросил Жек.

- На что вы намекаете? Что это я его?.. Так уверяю вас, что я не причастен. А плескался ли, нет ли, я как-то внимания не обратил. Но в сауне только Андрей Сергеич был. Значит, Владимир Никифорыч в это время в бассейне находился.

- Но, очевидно, уже мёртвый! - Жек покивал головой и допил свой коньяк. - Итак, вынужден сделать вам, Борис Андреич, официальное предложение написать явку с повинной.

- Но я не совершал этого преступления! - воскликнул подозреваемый. - А может, последним человеком, видевшим Владимира Никифорыча живым, была Инна.

- Вы хотите сказать?..

- А почему бы и нет? Это очень сильная и коварная женщина. Она же много лет, как я слышал, восточными единоборствами занималась. В теннис играет один день в неделю, это как минимум.

- Вы Инну подозреваете? - прямо спросил Жек.

- Нет. Но я не стал бы её исключать.

- Хорошо, идите пока. Пусть ваш напарник, Андрей Сергеич, поднимется.

Проводив Бориса Андреевича взглядом, Жек повернулся к Жанне.

- Думаешь, он?

Жанна сонно посмотрела на «начальника» и вяло пожала плечами.

- Конечно, он. Но ты же, калоша с ручкой, не смог его уговорить на явку с повинной. Теперь придётся пахать дальше. - Жанна вздохнула и откинула голову на спинку кресла.

- Уж не спать ли ты собралась? Ты это брось. Провалишь дело.

- А ты не провалишь, - слабо огрызнулась Жанна. - Даже этого дохляка на явку не уговорил. А Инна и вовсе не дастся. А в угол загонишь, пожалеешь. Заплачешь и сам признаешься.

 

КОЛИЧЕСТВО ПОДОЗРЕВАЕМЫХ УДВАИВАЕТСЯ

 

На лестнице послышались грузные шаги, и вскоре появился второй любитель играть в гляделки. Который коренастый и почти что лысый.

- Это что, мы с Андреичем самые главные обвиняемые? - с ходу ринулся он в атаку, усаживаясь на диван и разворачиваясь в сторону  Жека. - А бильярдисты?

- Какие бильярдисты? - опешил Жек.

- Те самые. Которые на бильярде играли. Под коньячок, который вы тут сейчас попиваете.

Жек отодвинул от себя пустой бокал.

- Что вы этим хотите сказать?

- А то, что любой из них мог войти и сделать это грязное дело. Хоть Никита, который эту верёвку в дом притащил, хоть Кулебяка, который Вовке двадцать тонн задолжал и едва не десять лет рассчитаться не может.

- У Никиты тоже мотив имеется? - Жек сунул трубку в зубы и прищурился.

- Чего? - брезгливо скривился Андрей Сергеевич.

- У Никиты была причина желать смерти родного отца?

- А у кого её не было? Вовка был большой человек.

- Значит, и у вас была?

Андрей Сергеевич оценивающе окинул Жека взглядом.

- А мы нигде не встречались? - спросил, широкой ладонью потирая лоб.

- Не думаю. Так за что вы ненавидели своего друга Вовку?

- А я не сказал, что ненавидел. Мы ж друзья с ним едва не с детства. Но скотина, - Андрей Сергеевич широким жестом руки указал на дверь, ведущую в соседнее помещение, - Вовка был большая. Он же меня всю жизнь унижал, как только мог. А я его теперь оплакиваю. Вечером будут сутки уж, как оплакиваю. - И он потёр пальцами совершенно сухие глаза, а потом шмыгнул носом.

Жек озадаченно вздохнул. Он совершенно не понимал, в каком ключе вести беседу с сидящим около него человеком. И он прямо спросил:

- Так кто это сделал?

- А я знаю? - раскинул руки в стороны Андрей Сергеевич.

Жанна пошевелилась в своём кресле, приоткрыла сонные глаза и жалобно протянула:

- Же-е… Пётр Аркадьич, ну сделайте же что-нибудь, чтобы хоть этот сознался.

- Кто она такая? - помрачнел Андрей Сергеевич.

- Это наша молодая сотрудница, - ответил Жек.

- Вижу, что молодая, но подержанная, - безапелляционным тоном припечатал допрашиваемый. - Видел я её где-то.

- Вы, похоже, всех где-то когда-то видели или встречали, - заметил Жек.

- Пётр Аркадьич, он меня оскорбил при исполнении, - пожаловалась Жанна.

- Ничего страшного, Жанна Александровна. Такова специфика нашей работы.

Жанна надулась и, поднявшись, отправилась наливать себе мартини.

- Спала, спала, а потом выдала. Не хватало ещё, чтобы я сознался! - презрительно фыркнул Андрей Сергеевич.

- Она после суточного дежурства, - проговорил Жек в оправдание Жанны.

- Пьяная к тому же, - добавил подозреваемый.

- Ну-у-у, я бы не сказал, - пожал плечами Жек. Подумав же, обернулся к Жанне и произнёс: - Жанна Александровна, вы после суток, а потому прошу воздержаться от приёма спиртного.

Жанна в сердцах со стуком отставила от себя бутылку и вернулась в кресло.

- Строптивая подчинённая у вас. Внеслужебные отношения всегда к этому и ведут. Взять хоть ту же Инну преподобную. Хорошая девка была, так Вовка её испортил.

- И что же Никита? Не ревновал к отцу?

- Не без этого, думаю. Но – любовь. Да, сука-любовь. Можно только руками развести. - И Андрей Сергеевич раскинул руки в стороны и скорчил многозначительную рожу.

- И вы полагаете, Никита мог поднять руку на отца?

- Я говорил только, что он имел такую возможность. Вот бильярдный стол, а вот – бассейн. Да и кто-то заглядывал, когда я мучил тренажёрище. А когда мы с Андреичем убрались в парилку, мог зайти да и провернуть подлое это дельце. Это ж минутное дело.

- А Никита умел лассо кидать?

- Кто не умел! Мы тут чуть не соревнования проводили. И чего там кидать, когда Вовка вдоль бортиков плавал. Да и всей-то ширины в бассейне том три метра от силы.

- А что за соревнования, вы говорите?

- Да соревнования – это, конечно, громко сказано. Кто-то купается, а кто-то верёвку эту накидывает. Веселье, опять же.

- Может, случайно? - высказал предположение Жек.

- Да ну! От души затянули. Так тянули - видели ж, поди, - что лицо всё ободрали. Всё было однозначно, по-взрослому сделано дельце.

Поговорили ещё немного и расстались. О результатах определённого мнения у Жека не сформировалось. А Жанна и вообще раскисла.

 

ТЁПЛЕНЬКИМИ БРАТЬ, В ЛОГОВАХ

 

Жанна упала духом и начала ныть:

- Долго мы ещё волынку эту тянуть будем? Спать хочется. Мне уже и деньги эти обещанные как-то не очень нужны стали. Пускай сами разбираются. Поехали ко мне? А?

- Не отпустят нас, - вздохнул Жек. - Сказала же Маргарита.

- А если записку написать да в окно кинуть? Сюда и заявятся.

- И отвезут меня на нары. И тебя тоже.

- А меня за что? Ты же меня впутал. Невинная жертва твоего аферизма я. Или давай всех соберём и разборки устроим.

- Всех собирать полагается в самом конце, когда преступник уже вычислен и практически деться ему некуда, - пояснил Жек и с тоской во взоре уставился в потолок.

- Дурацкие у тебя методы расследования. Будь ты ментом настоящим, а не подставным, то выбрал бы самого подозрительного да и доказал бы его вину. В газетах же пишут, как по одному делу менты сначала одного, бывало, засудят, потом второго, а то и третьего ещё затем.

- У них ресурс, государственный и административный. К их услугам камеры, ИВС и следственные изоляторы. Не забывай об этом. А у меня ля-ля-ля, и всё. И потом, кто из них самый подозрительный, по твоему мнению?

Жанна потянулась за очередной сигаретой.

- Курю, чтобы не спать, а выкурю – новая волна сонливости накатывает. Кто самый подозрительный, спрашиваешь? А все. Я же говорю, что тут надо выбирать и…

- По жребию? - рассмеялся Жек.

- А хоть бы и так! - раздражённо буркнула Жанна.

- Выбирай, - разрешил Жек.

- Выбираю последнего козла, который на меня наехал. Он меня потаскушкой обозвал. А разве я похожа? Скажи, похожа?

- Ты, конечно, я с полной ответственностью это заявляю, не похожа совершенно, - Жек решил проявить себя дипломатом, - но любую другую одень в такую юбчонку и топик, что на тебе, да ещё так агрессивно раскрась, то не исключено, что у какого-нибудь ханжи постсексуального периода жизни появятся подобные ощущения.

В заключение Жек мило улыбнулся. Жанна некоторое время смотрела на Жека, осмысливая, видимо, сказанное им, затем кивнула.

- Вот и я такого же мнения. А этот толстый выродок меня оскорбил. Да ведь он больше всех других и внешне похож на убийцу. А раньше они вместе с нынешним покойничком и вообще бандитами были. А бандит всегда бандит. Бандит на пенсию не уходит. Так что давай под этого копать. Даже и не сомневайся.

- Ладно, давай под этого, - нехотя согласился Жек. - И с чего начнём?

- Допросим остальных, потом соберём до кучи все доказательства против него и прижмём.

Жек тяжко вздохнул. Если бы не этот негасимый огонёк азарта где-то в области правого подреберья, который уже не однажды подводил его, Жек, вероятно, предпринял бы попытку выйти из игры. Да, почесал бы репу и что-нибудь придумал. А так… Он взял чашку с давно остывшим кофе и залпом осушил её.

На этаж поднялись Инна и какая-то невысокого роста кругленькая женщина лет пятидесяти с картонными коробками в руках.

- Хотим льдом тело обложить, - пояснила Инна Жеку.

- Послушай, - испуганно прошептала Жанна, - да их в этом крысятнике немереное количество! Эта вот ещё тётка. Нет, всё, копаем только под бандита. И хватит яйца парить. Пошли отсюда!

- Куда?

- Будем брать их тёпленькими. В их логовах. Иди за мной! - И Жанна решительно направилась к лестнице.

Спустившись на этаж, она глянула сначала вправо, затем влево. Немного подумав, она свернула влево и осторожно пошла по коридору, в который выходило чуть менее десятка дверей. У третьей справа двери она остановилась и негромко постучала. Никто не отозвался. Жанна потянула ручку вниз и толкнула дверь.

- Здесь кто-то спит, - сообщила она.

- Ну так иди дальше, - проговорил Жек, переминаясь с ноги на ногу.

Но Жанна скрылась в комнате. Жек, приблизившись, заглянул в дверной проём. Жанна бочком сидела на кровати и кого-то немилосердно тормошила.

Жек вошёл в комнату и зашипел:

- Что ты делаешь, сумасшедшая?!

- Тёпленький, - довольным голосом проворковала Жанна. - Смотри и постигай науку уголовного сыска. Это момент истины называется. Ещё чуть-чуть, и с ним уже можно будет разговаривать. А ну подъ-ё-ё-ом! - почти басом прорычала она и обернулась к Жеку. - У меня брательник так иногда выпендривается. Ну-ну, подъём, хорош ночевать. Вставай, убивец! Ишь, грохнул человека и дрыхнет сном праведника.

- Кто? Кого? Что такое? Вы кто? - из-под одеяла высунулась взлохмаченная голова мужичка лет сорока пяти – пятидесяти. - Что вам надо?

- Милиция! Рассказывай, как дело было. Щас «ласточку» сделаю и двое суток буду в воронке катать. За что Никифорыча удушил?

- Но вы же пьяны! - пробовал защищаться взлохмаченный мужик.

- Тем хуже для тебя. Когда я выпью, порог чужой боли отдаляется. Ты умрёшь в застенках кагэбэ! Как дело было?

- Я не убивал! Володя мой друг и благодетель!

- Не ты? - усмехнулась Жанна. - А кто же?

- Я не знаю! Мы никто не знаем! Мы всю ночь думали и гадали!

- Ты не знаешь, зато я знаю! Чем в свободное от убийств время занимаешься, голуба?

- Я – потомственный народный целитель, экстрасенс, чародей белой и чёрной, точнее, только белой магии, проповедник ЗОЖ – здорового образа жизни. Я учу людей жить долго и не умирать никогда, - тараторил целитель. - Смерти нет, человек может жить вечно. Сто шестьдесят лет - далеко не предел. Для этого необходимо…

- Держаться подальше от таких, как ты, - перебив, закончила за вечножителя Жанна. - И чего ты заливаешь, если покойник нежится среди льда этажом выше? Почему для его убийства выбрал верёвку, а не магию? Ну! Отвечать коротко и без раздумий!

- На какой вопрос отвечать?

- За что?

- Володя – человек трудный и тяжёлый, он мог легко обидеть и…

- Чем? - не стала слушать Жанна.

- Лассо. Это такой аркан, как…

- Время?

- В районе двенадцати, а если быть более точным, то…

- А записка зачем?

- Психоделическое действо. Иногда если проговорить предстоящее…

- Кто следующий?

И тут произошёл сбой. Мужичок ответил вопросом на вопрос, вскрикнув:

- В смысле?

- Кого ещё собирался убить?

- Но я не убивал никого! - возопил вечножитель и энергично завозился в постели.

Жанна всплеснула руками.

- Да ведь ты только что во всём признался!

- Я ни в чём не признавался, - неуверенно проговорил убийца.

- Ах ты, козёл! - И Жанна отвесила «козлу» мощную оплеуху.

- Ой-ой! - заскулил ушибленный.

Жанна беспомощно оглянулась на сморщившегося от звука оплеухи Жека.

- Видел, что творит подлец? Как работать с такими?

- Жанна Александровна, давайте не будем горячиться, - попросил Жек.

- Но некоторые любят погорячей! И не могут без этого. Спросить про толстого, что ли? - Жанна снова повернулась к целителю. - Ты хочешь сказать, что Вовика убил твой друг Андрюха?

- Андрей Сергеич? Андрей Сергеич мне не друг. Андрей Сергеич меня вчера пнул.

- Ага. Отлично. Так это он Вовика пришил?

- Нет, я не думаю. Они ведь друзья, они выпивают вместе и пьянствуют! Выпивали.

- И тебя пинали вместе?

- А я никто. Я не умею деньги делать. Я сегодня здесь ночую, а завтра меня прогонят, да и всё.

- Маргарита прогонит?

- Да нет, Маргарита Степановна, думаю, не прогонит. Она мне иногда клиентов подгоняет, а я ей процент отдаю.

- Так кто с убиенным не пил водку? - задала следующий вопрос Жанна, без надежды, впрочем, на успех.

- Я не пил. Я не пью и не курю!

- А ещё кто? Как я поняла, его, с твоих слов, убил кто-то из тех, кто водку с ним не пил.

- Остальные все выпивали, кто больше, кто меньше.

Жек приблизился к кровати и с самым серьёзным видом спросил:

- У кого, на ваш взгляд, были самые веские основания желать смерти убитому? Кстати, как вас звать?

- Александр Иваныч Кулебяка. Но у меня и псевдоним есть. Александр Колумб.

- Так у кого же, Александр Иваныч?

- Желать – это одно, а сделать – совсем другое. Не знаю я. - И Колумб по кличке Кулебяка отворачивается к окну.

- Между прочим, как долг собираешься возвращать, если деньги делать не умеешь? - интересуется Жанна.

- Я найду деньги под свой бизнес-план, арендую офис и зал для занятий, наберу группы. - Жек и Жанна обмениваются взглядами и направляются к выходу. - Я наберу три группы по двадцать человек, - торопится Кулебяка, - и пять мини-групп по два – три человека! Когда пойдут деньги, то…

 

БУЙНОПОМЕШАННЫЙ С ЗАКЛЕЕННЫМ РТОМ

 

В коридоре Жек, ввиду своего пристрастия к игре очень болезненно относившийся к актам рукоприкладства, решает сделать Жанне внушение.

- Давай не так круто, птичка. Разве можно так человеков дубасить? Ты ведь могла действительно ему жизнь вечную слепить.

Не ответив, Жанна открывает следующую дверь. И не постучала даже. Жек сокрушённо помотал головой, потом осторожно заглянул за неплотно прикрытую дверь. И услыхал приглушённые стоны. Жанна? Распахнув дверь, он ворвался в комнату. И… натолкнулся на Жанну, замершую посреди комнаты. Спустя  секунду он увидел ещё трёх человек: Бориса Андреевича, Андрея Сергеевича и Шурика. Последний лежал на кровати с заклеенным скотчем ртом, руки и ноги его были привязаны к кровати. Он и издавал стоны.

- Что здесь происходит? - произнёс Жек грозным тоном.

- Да вот Шурик, водитель шефа, в расстройство впал, - ответил ему Андрей Сергеевич. - Но сейчас ему уже лучше. Даже привязать пришлось, чтобы не сломал чего. За неимением смирительной рубашки. Душа ранимая, нежная оказалась у парня.

- Врача вызвали?

- Мы врача, а его – в психушку. Жалко. А так, может, и обойдётся. Мы ему валерьянки дали. Обойдётся, будем надеяться, - повторил Андрей Сергеевич.

Жек ещё раз посмотрел на буйнопомешанного, продолжавшего издавать стоны, а может, желавшего что-то сказать. Его тёмные глаза и в самом деле горели сумасшедшим огнём.

- Я бы всё же советовал врача пригласить, - осуждающе покачал головой Жек и покинул комнату, переполненную страданиями несчастного парня.

В коридоре Жек едва успевает увернуться от стремительно идущей в направлении лестницы Инны, а затем ловко уклоняется от спешащего следом за нею парня лет двадцати с тёмными длинными волосами, убранными в хвост, и серьгой в ухе, которого выбежавшей из комнаты с буйнопомешанным Жанне удаётся ударить дверью.

- Ч-чёрт! – ругается парень и спешит дальше, на ходу потирая ушибленный локоть правой руки.

Только что он и Инна сидели в её комнате, тесно прижавшись друг к другу, и Инна спрашивала:

- Что теперь?

- Нас звали в столовую, - отвечал длинноволосый парень.

- Я не об этом.

- Теперь… жизнь без него.

- Как ты себе это представляешь? – снова спрашивала Инна.

- Ты не догадываешься?

- О чём я должна догадываться? – начинала раздражаться Инна.

- Ну как же… - отвечал молодой человек.

Инна порывисто отстранилась от него и сверкнула встревоженным взором своих прекрасных глаз.

- Я так и знала!

- Что ты знала?

- Ничего!

Инна поднялась с кровати.

- Инна! Ну что же?.. – прозвучало растерянно.

- Просто я хочу умереть! – выкрикнула Инна.

И после этих слов она выбежала из комнаты, а молодой человек поспешил следом, чтобы быть ушибленным дверью.

- Видел? - сказала Жанна.

- Видел. Страсти кипят, похоже.

- Страсти! Конечно, страсти! Если пытают! - страшным шёпотом произнесла Жанна.

- А, ты об этом? Поясни. - Жек остановился.

- Я видела, что его пытали.

- Ну-ну, поконкретнее. Утюг, иголки под ногти?

- Не знаю. Но у меня осталось чёткое представление, что его пытали!

Жек окинул испуганную женщину критическим взглядом.

- Это всего лишь воображение. Мне в голову тоже чёрт знает какие мысли полезли, когда я всё это увидел.

- Воображение тут ни при чём.

- Ты хочешь вернуться?

- С ума сошёл! Чтобы меня убили? Если бы ты был настоящим ментом и у тебя был настоящий револьвер…

- Ты мне никак не можешь простить, что я не мент. Извини, сроду не мечтал, потому что в нынешние времена… Но это длинный разговор.

- Теперь для меня всё ясно, - уверенно изрекла Жанна. - Эти двое - соучастники. Сначала убили Никифорыча, теперь взялись за водителя. Друг другу, видимо, алиби хотят обеспечить!

- Да, если они сообщники, то и алиби их не алиби отнюдь, - заключил Жек.

- Я тебе сразу сказала, что дело это распутаю. Если… Если не убьют.

Жанна задумалась, прикидывая, вероятно, свои шансы выжить и получить деньги. Потом на глаза её навернулись слёзы, демонстрируя результат произведённых подсчётов.

- Ничего, не плачь. Просто надо быть осторожнее. - Жек обнял Жанну, и женщина прижала голову к его груди и зашмыгала носом. - Нам бы подкрепиться.

- Да, надо намахнуть по стопарику, - с готовностью отозвалась Жанна. - Я омерзительно трезвая.

- Я имел в виду еду.

- Да, я бы выпила и закусила.

- Эй, молодые! Пожалуйте кушать, - раздался женский голос.

«Молодые», отскочив друг от друга, одновременно обернулись. Маленькая женщина, полчаса тому назад проходившая с Инной мимо них в бассейн, дала им знак следовать за нею и направилась вниз по лестнице.

- Назвала нас молодыми, - проговорила Жанна задумчиво.

Жек взглянул на неё и сказал:

- Я часто думаю о нас с тобой.

- Потому что любил меня. Но очень не долго. Пока я тебя после сочинских гастролей выхаживала.

- А следующим летом? Я даже чуть на работу не устроился. Помнишь?

Жек с Жанной спускались на первый уровень, когда Борис Андреевич, наклонившись над кроватью, принялся надевать на голову Шурика полиэтиленовый пакет. Шурик замотал головой и застонал, бросая полные мольбы взгляды на наблюдающего за происходящим Андрея Сергеевича.

- Боюсь, не смогу определить… - проговорил Борис Андреевич.

- Зажимай! – прорычал Андрей Сергеевич.

- Хорошо. Но я хотел бы надеяться… Я по вашей команде…

- Прекрати доступ воздуха! Просто, как шарик… Да, перекручивай!

Борис Андреевич, полуотвернувшись от продолжающего мотать головой и стонать Шурика, выполняет приказ Андрея Сергеевича.

- Может, достаточно?.. А то… - забормотал Борис Андреевич.

- Пока дёргается, живой. В крайнем случае, искусственное дыхание сделаешь. Рот в рот. Ха-ха!

Борис Андреевич срывает пакет с головы Шурика и шарахается в сторону.

- Нет!

- Это всё, на что ты способен? – усмехается Андрей Сергеевич.

Борис Андреевич опускает глаза и переминается с ноги на ногу.

- Я, как вы знаете, не прошёл этой школы… В девяностые я…

- Ага! Я знаю, - хохочет Андрей Сергеевич и оборачивается к мычащему Шурику. - Страна капитализм строила, а он отсиделся. Ну а как? Он же ведь жену удачно замуж выдал!

- Вы не смеете… - возражает Борис Андреевич.

- Заткнись! – гасит протест в зародыше Андрей Сергеевич и улыбается Шурику. - Что ж, приятель, займусь тобой лично.