В дивизии существовал свой, довольно мощный учебный центр. Видимо, его, не долго думая, так и назвали по документам "УЦ-Болград". Со своей полигонной командой и всеми атрибутами отдельной воинской части. Естественно,  что и мы, СЭЛ, к каждой замочной скважине отмычка, имели на него  свое влияние. Причем, влияние  довольно огромное. Не знаю, не вникал, не успел узнать, как это происходило в других дивизиях ВДВ.  А в нашей, все молодое пополнение, прибывающее два раза в год, весной и осенью, сначала скапливалось здесь, в учебном центре.


       Здесь они проходили КМБ, курс молодого бойца. Совершали подготовку и свои первые прыжки. Здесь происходила адаптация к службе. Мы со своей стороны поводили все необходимые для них процедуры. Усиленные медицинские комиссии, прививки, осмотры. В процессе усиления нагрузок на их организмы, тоже идет соответствующий отсев. В общем,  для нас, медиков, очень удобный период для работы с молодежью, когда они все в одном месте.


         Здесь у нас имеется даже свой, заштатный медпункт. Очень любит его возглавлять капитан Давыдов, врач первого батальона, двести девяносто девятого полка, потому что  тут  он сам себе хозяин, и никто не капает Сереге на мозги. Солдатики его почитают и побаиваются, потому что он может сильно обидеться, и отказать в необходимом лечении. Или наоборот, вылечить так,  что больше до конца службы желание переступать порог медпункта не появится.


      К примеру, дрыхнет  доктор Давыдкин в физкабинете на кушетке. После бессонной, запойной ночи и игры в  бесконечный преферанс.  Разомлел, пригрелся, жирные телеса даже жесткости топчана не ощущают, жир живота свисает с одной стороны, ягодицы с другой. А тут, как всегда не кстати,  несмелый стук в дверь.

-Товарищ капитан...
А в ответ храп.

Товарищ капитан…

- А? Что? Чего тебе "слоник"? - не поворачиваясь, и не разлепляя глаз, спрашивает доктор.

-Товарищ капитан, у меня живот…
- Что живот?
- Живот, очень болит, и понос…
- Давно?
-Три дня.
-Часто?
- Часто, много раз в сутки…
- Тумбочку вон там справа видишь?
-Да.
-Открой ее.

Боец,  придерживая  одной рукой за расстегнутые кальсоны, второй открывает тумбочку.
-Банку там видишь? 
-Вижу.
-Открой ее и отсыпь себе горсть таблеток.

 Их туда заранее налущивали из контурных ячеечных упаковок, такие же бессловесные «слоники».
-Отсыпал.
- А теперь засыпь себе в рот и жуй их. 


  Таблетки,  которыми не глядя на солдата, начинает лечить его доктор, называются левомицетин. Кому хоть раз в жизни приходилось их глотать, знают,  что они имеют непереносимо горько-кисло-противный  вкус. Этот препарат широкого спектра действия и довольно эффективен при лечении кишечных инфекций. Но, положено принимать его по часам, в определенных дозах, не разжевывая, а глотая целиком, обильно запивая водой. 

      Курс лечения до полуторы недели. Имеет массу противопоказаний. Сильно воздействует на печень. При таком употреблении, как прописывает данный эскулап, может вызвать  широкий спектр  осложнений, от коллапса до дисбактериоза.
Но эти правила не для доктора Давыдкина писаны. 

– Товарищ капитан,  я уже не могу …
-Чего ты не можешь?
-Не могу жевать, во рту горит. Дайте чем запить…
-Глотай и беги под кран, там запьешь.

Боец убегает. 


        Капитан тут же снова засыпает. У  солдата, действительно, понос прекращается. При том,   до такой степени, что переходит в жесткий запор.
Да, и такие есть в ВДВ врачи. Особенно, когда уже одиннадцатый год лежат на батальоне. И даже не думают о том,  чтобы пошевелиться и попытаться изменить образ своей службы. А зачем? И так все хорошо, и до минимальной пенсии совсем немного осталось. А там если Бог не выдаст, а свинья не сьест, то можно и до полной выслуги  вылежать на кушетках.


     Но  вернемся  к нашим баранам, пардон,  к партизанам. Партизанами в советское время называли мужиков призывного возраста, которых призывали повторно, на переподготовку. Почему за ними закрепилось такое прозвание,  спросят,  возможно те, кто сам  не бывал в числе этого контингента. Лично я думаю, что это от того, что их переодевали в военную форму, бывшую в употреблении. И выглядели они в этих разноцветных обносках, действительно, как самые натуральные партизаны в годы Отечественной войны.


         Так вот, по всяким там мобилизационным предписаниям и наставлениям,  если бы мы улетели всей своей дивизией на захват какого- либо вражеского стратегического объекта, и там остались на всегда, дивизия мгновенно бы возродилась. На прежнем месте дислокации. За счет местного населения, которое мы же должны были и подготовить. Для этого один или два раза в год  местных мужыков отрывали от полевых и производственных работ, вытаскивали из винных подвалов и тащили к нам, сюда, в учебный центр.


         Здесь их приводили в чувство, проводили очередную медицинскую комиссию. Признавали основную массу годной к службе в десантных войсках. И это совершенно не смотря  на то, что срочную службу многие из них проходили кто и где, абсолютно не имея отношения к нашим специфическим войскам. Здесь были  бывшие моряки и морпехи, танкисты и мотострелки, саперы и пограничники. Только  представителей  стройбата, вроде не было, а может и были.


         А у нас они должны были в течении двух с половиною месяцев стать десантниками. И никаких гвоздей.  Время для их призыва, подбирали в промежутках между  призывами молодежи.  То есть, когда очередной, так называемый «карантин» молодых, уходил по своим частям, им на смену, тут же приходили партизаны. Здесь из них формировали роты и взвода по боевому предназначению. А  именно, нужно было в течении этого срока подготовить артиллеристов и водителей, саперов и зенитчиков, связистов и разведчиков, химиков  и прочих... Да много всяких профилей нужно в армии. А в этом наборе, где -то кто - то принял решение, кроме всех вышеперечисленных,  из местных чабанов и свинопасов подготовить тридцать санитарных инструкторов.


     И эта честь, по их подготовке, по решению моего начальства, досталась мне. 

Продолжение смотрите в книге"ВДВ. Дивизия на Кавказе".