Le club des incorrigibles optimistes

Jean-Michel Guenassia

Клуб неисправимых оптимистов

Жан-Мишель Генассия

 

 

 

 

 

 

 

Несколько цитат из романа

Les enfants ne connaissent pas la vie de leurs parents. Quand ils sont jeunes, ils n’y pensent pas parce que le monde a commencé avec eux. Leurs parents n’ont pas d’histoire et ont la mauvaise habitude de ne parler aux enfants que de l’avenir, jamais du passé. C’est une grave erreur. Quand ils ne le font pas, ils restent toujours comme un trou béant.

Дети ничего не знают о жизни родителей. Сначала они об этом не думают, потому что мир возник в момент их рождения. У родителей нет никакой собственной истории, они имеют дурную привычку говорить с отпрысками о будущем и никогда — о прошлом. Это серьезная ошибка. Если не говорить о прошлом, оно превращается в зияющий темнотой провал.

Je n’ai jamais compris comment on pouvait dire une chose et faire son contraire. Jurer qu’on aime quelqu’un et le blesser, avoir un ami et l’oublier, se dire de la même famille et s’ignorer comme des étrangers, revendiquer des grands principes et ne pas les pratiquer, affirmer qu’on croit en Dieu et agir comme s’il n’existait pas, se prendre pour un héros quand on se comporte comme un salaud.

Я никогда не понимал, как можно говорить одно, а делать совсем другое. Клясться, что любишь, и ранить любимого человека. Дружить и легко забывать о друге. Принадлежать к одной семье и ничего не знать друг о друге. Провозглашать высокие принципы и не следовать им, утверждать, что веришь в Бога, и поступать так, словно Его нет, мнить себя героем и поступать как сволочь.

Plus c’est gros, plus tu touches de pourliche.

Чем грубее ложь, тем правдивей она выглядит.

On voudrait souvent que notre vie soit différente. On rêve d’autre chose, rien ne bouge. On se fait des promesses. On avance avec des si qui n’arrivent jamais. On attend, on recule le moment où notre existence sera meilleure, et les jours, les années passent avec nos serments rassis ou évanouis.

Нам часто хочется перемен в жизни. Мечтаем о чем-нибудь, но ничего не происходит. Даем себе обещания, строим планы, которые никогда не сбываются. Ждем лучшего будущего — так проходят дни, годы, а клятвы и зароки так и остаются пустым звуком.

Il y a des livres qu’il devrait être interdit de lire trop tôt. On passe à côté ou à travers. Et des films aussi. On devrait mettre dessus une étiquette : Ne pas voir ou ne pas lire avant d’avoir vécu.

. Есть книги, которые до определенного возраста детям читать не следует. И фильмы, которые лучше не смотреть. Их можно не понять, пройти мимо. На такие книги и фильмы нужно вешать табличку: «Не смотреть» или «Не читать, если не успел пожить».

Il y a dans la lecture quelque chose qui relève de l’irrationnel. Avant d’avoir lu, on devine tout de suite si on va aimer ou pas. On hume, on flaire le livre, on se demande si ça vaut la peine de passer du temps en sa compagnie. C’est l’alchimie invisible des signes tracés sur une feuille qui s’impriment dans notre cerveau.

Чтение — иррациональное явление. Даже не начав читать, понимаешь, понравится тебе книга или нет. Приглядываешься, принюхиваешься, спрашиваешь себя, стоит ли провести время в ее компании. Такова невидимая алхимия букв и знаков, они отпечатываются у нас в мозгу.

Les grands romanciers ont souvent remarqué que les femmes ont un besoin impérieux de certitudes. Une longue partie de leurs récits consiste dans l’obtention de la promesse. Elles reviennent à la charge, elles insistent tant et plus, elles en font une affaire de vie ou de mort et les hommes finissent par céder.

Великие романисты не раз замечали, что все женщины страстно жаждут определенности. Они хотят быть уверены, требуют обещания, клятвы, обета. Они не оставляют попыток добиться своего, они настаивают, для них это вопрос жизни и смерти, и мужчины в конце концов уступают.

 

Les grands romanciers ont constaté que, si les femmes obtiennent des hommes des serments absolus, la plupart du temps, les hommes sont parjures. Les uns et les autres ne leur accordent pas la même valeur. Cette trahison occupe la deuxième partie de l'histoire. Ceux qui se débrouillent bien ont de quoi faire un deuxième tome. Peut-être que la nouveauté dans le roman moderne, miroir de son époque, est d’avoir permis aux femmes de se renier elles aussi, de trahir comme les hommes et de devenir solitaires.

Великие романисты подмечали еще один факт: женщины, конечно, умеют добиваться своего, но мужчины, дав клятву, почти всегда ее нарушают. Дело в том, что они придают обещанию разное значение. История предательства описывается во второй части литературного произведения — если у писателя хватает фантазии и таланта на второй том. Возможно, главная новизна современного романа, зеркала нашей эпохи, заключается в том, что героини тоже могут изменять своим убеждениям, предавать, как это делают мужчины, и становиться одиночками.

 

On dit qu’il n’est pas nécessaire de réussir pour entreprendre, c’est une vérité profonde. Ce qui relève de la conviction et de l’espoir échappe à la logique. Quand un homme accomplit son rêve, il n’y a ni raison ni échec ni victoire. Le plus important dans la Terre promise, ce n’est pas la terre, c’est la promesse.

Говорят, начиная какое-нибудь дело, не обязательно думать об успехе, и это истинная правда. Все, что идет от надежды и убежденности в своем праве, не укладывается в логические построения. Когда человек осуществляет мечту, он не думает ни о провале, ни о победе, ни о последствиях. Главное в земле обетованной не земля, а обещание счастья.

On redoute toujours de perdre la mémoire. C’est elle la source de nos maux. On ne vit bien que dans l’oubli. La mémoire est le pire ennemi du bonheur. Les gens heureux oublient.

Все боятся потерять память. Память — источник наших бед, счастье человека — в способности забывать. Память — худший враг счастья. Счастливые люди забывают.

Quand on a fait une connerie, on ne la rattrape jamais. Il faut aller jusqu’au bout en espérant qu’on aura un peu de chance pour s’en sortir. Sinon, tu payes deux fois. Pour la connerie et pour avoir essayé de t’en sortir.

Как говорится, сделал глупость — стой на своем и надейся на везение. Иначе заплатишь дважды — за то, что сделал глупость, и за то, что попытался ее исправить.

Le scandale, ce n’est pas l’exploitation, c’est notre connerie. Ces contraintes qu’on s’impose pour avoir le superflu et l’inutile. Le pire, c’est les pigeons qui triment pour des prunes. Le problème, ce n’est pas les patrons, c’est le fric qui nous rend esclaves. Le jour de la grande bifurcation, celui qui a eu raison, ce n’est pas le couillon qui est descendu de l’arbre pour devenir sapiens, c’est le singe qui a continué à cueillir les fruits en se grattant le ventre. Les hommes n’ont rien compris à l’Évolution. Celui qui travaille est le roi des cons.

Беда не в эксплуатации, а в нашей глупости. Мы принуждаем себя, надрываемся, чтобы иметь лишнее и ненужное. Хуже всех глупцы, вкалывающие ради денег. Проблема не в боссах, рабами нас делают деньги. В день Великого Выбора прав оказался не придурок, слезший с дерева, чтобы превратиться в человека разумного, а обезьяна, оставшаяся висеть на ветке, поедать фрукты и почесывать живот. Люди ничего не поняли в эволюции. Человек работающий — король придурков.

La vie, c’est comme les montagnes russes. Tu descends très vite, tu restes longtemps en bas et tu remontes avec peine.

Жизнь похожа на американские горки. Спускаешься всегда очень быстро, надолго застреваешь внизу, потом начинается долгий мучительный путь наверх.

 

Dieu a créé des pigeons, c’est pour qu’ils se fassent pigeonner.

Бог создал простофиль, чтобы их надували.

Les enfants ne connaissent pas la vie de leurs parents. Quand ils sont jeunes, ils n’y pensent pas parce que le monde a commencé avec eux. Leurs parents n’ont pas d’histoire et ont la mauvaise habitude de ne parler aux enfants que de l’avenir, jamais du passé. C’est une grave erreur. Quand ils ne le font pas, ils restent toujours comme un trou béant.

Дети ничего не знают о жизни родителей. Сначала они об этом не думают, потому что мир возник в момент их рождения. У родителей нет никакой собственной истории, они имеют дурную привычку говорить с отпрысками о будущем и никогда — о прошлом. Это серьезная ошибка. Если не говорить о прошлом, оно превращается в зияющий темнотой провал.

Je n’ai jamais compris comment on pouvait dire une chose et faire son contraire. Jurer qu’on aime quelqu’un et le blesser, avoir un ami et l’oublier, se dire de la même famille et s’ignorer comme des étrangers, revendiquer des grands principes et ne pas les pratiquer, affirmer qu’on croit en Dieu et agir comme s’il n’existait pas, se prendre pour un héros quand on se comporte comme un salaud.

Я никогда не понимал, как можно говорить одно, а делать совсем другое. Клясться, что любишь, и ранить любимого человека. Дружить и легко забывать о друге. Принадлежать к одной семье и ничего не знать друг о друге. Провозглашать высокие принципы и не следовать им, утверждать, что веришь в Бога, и поступать так, словно Его нет, мнить себя героем и поступать как сволочь.

Plus c’est gros, plus tu touches de pourliche.

Чем грубее ложь, тем правдивей она выглядит.

On voudrait souvent que notre vie soit différente. On rêve d’autre chose, rien ne bouge. On se fait des promesses. On avance avec des si qui n’arrivent jamais. On attend, on recule le moment où notre existence sera meilleure, et les jours, les années passent avec nos serments rassis ou évanouis.

Нам часто хочется перемен в жизни. Мечтаем о чем-нибудь, но ничего не происходит. Даем себе обещания, строим планы, которые никогда не сбываются. Ждем лучшего будущего — так проходят дни, годы, а клятвы и зароки так и остаются пустым звуком.

Il y a des livres qu’il devrait être interdit de lire trop tôt. On passe à côté ou à travers. Et des films aussi. On devrait mettre dessus une étiquette : Ne pas voir ou ne pas lire avant d’avoir vécu.

. Есть книги, которые до определенного возраста детям читать не следует. И фильмы, которые лучше не смотреть. Их можно не понять, пройти мимо. На такие книги и фильмы нужно вешать табличку: «Не смотреть» или «Не читать, если не успел пожить».

Il y a dans la lecture quelque chose qui relève de l’irrationnel. Avant d’avoir lu, on devine tout de suite si on va aimer ou pas. On hume, on flaire le livre, on se demande si ça vaut la peine de passer du temps en sa compagnie. C’est l’alchimie invisible des signes tracés sur une feuille qui s’impriment dans notre cerveau.

Чтение — иррациональное явление. Даже не начав читать, понимаешь, понравится тебе книга или нет. Приглядываешься, принюхиваешься, спрашиваешь себя, стоит ли провести время в ее компании. Такова невидимая алхимия букв и знаков, они отпечатываются у нас в мозгу.

Les grands romanciers ont souvent remarqué que les femmes ont un besoin impérieux de certitudes. Une longue partie de leurs récits consiste dans l’obtention de la promesse. Elles reviennent à la charge, elles insistent tant et plus, elles en font une affaire de vie ou de mort et les hommes finissent par céder.

 

 

 

Великие романисты не раз замечали, что все женщины страстно жаждут определенности. Они хотят быть уверены, требуют обещания, клятвы, обета. Они не оставляют попыток добиться своего, они настаивают, для них это вопрос жизни и смерти, и мужчины в конце концов уступают.