Столыпинский галстук

(Косморазведчик―6)

Роман

Николай Башилов

Часть первая

Нейтралитет

  …Император Николай II заглянул в бездну глаз Распутина, и ему показалось, что в этой бездне мелькнуло что-то новое, невиданное ранее. Или не показалось?

―  Григорий, завтра мы выезжаем в Киев, на открытие памятника любимому нашему дедушке Александру. Что можешь сказать об этом?

―  Папа, мама, не берите с собой Столыпина. Видение мне было. Нехорошее. Не берите его. Иначе много черного впереди.

  Григорий Распутин внезапно покачнулся в кресле и схватился рукой за голову.

―  Чтой-то нехорошо мне… Голова… Пойду к с себе, отлежусь… ― С этими словами старец поднялся на ноги и нетвердой походкой направился к выходу.

  Императорская чета молча переглянулась.

  В тот же день Петр Аркадьевич Столыпин, Председатель Совета министров и министр внутренних дел Российской Империи, получил из царского двора уведомление, что его присутствия на открытии памятника Александру II в Киеве не требуется. А первого сентября 1911 года по всему миру разлетелась новость, что во время спектакля «Сказка о царе Салтане» в киевском театре неким Дмитрием Богровым было совершено покушение на наследника болгарского престола Бориса, сопровождавшего царя в этой поездке, в результате чего царевич Борис был убит на месте. При этом выяснилась пикантная подробность: схваченный на месте преступления убийца был агентом царской охранки. В результате разразившегося скандала был арестован глава киевского охранного отделения генерал Кулябко, который оказался к тому же казнокрадом, и после длительного судебного заседания он  был приговорен к десяти годам каторжных работ…

Глава первая

  В середине сентября 1911 года Столыпин выехал из Санкт-Петербурга в Москву по служебным делам в мягком вагоне первого класса штатного курьерского поезда. В двухместном купе он был один. В соседних размещались помощники и охрана. Были в вагоне и обычные пассажиры, тщательно проверенные по документам начальником охраны. Поезд вышел в семнадцать часов и должен был прибыть в Москву в восемь утра. Спать не хотелось совершенно и, поработав немного с документами, Столыпин  вышел в коридор, чтобы размяться.

  Постояв некоторое время у окна, Столыпин обратил внимание на высокого стройного моложавого мужчину неподалеку, задумчиво провожавшего глазами проплывавшие ландшафты и не обращавшего на премьер-министра никакого внимания. Столыпин не мог потом объяснить самому себе, что толкнуло его заговорить с незнакомцем. Обычно он сторонился дорожных знакомств.

―  Тоже решили навестить Первопрестольную, сударь? ― обратился он к попутчику.

  Тот повернулся к нему и окинул внимательным и заинтересованным взглядом.

―  Да, Петр Аркадьевич. Узнал при посадке, что вы тоже следуете в этом вагоне, и мысли переключились на грядущие потрясения, ожидающие нашу Империю. Похоже, она через пару ― тройку  лет окажется втянутой в войну.

―  Почему вы так решили? ― слегка опешил от такого неожиданного заявления Столыпин, невольно делая пару шагов в сторону незнакомца.

―  Англия видит в Германии, стремительно наращивающей свой военный флот, угрозу своей безопасности и своим интересам, основного соперника в торговле. Германия хочет расширить свои владения и играть бóльшую роль в политике, соответствующую ее экономическому потенциалу. Франция мечтает вернуть назад Эльзас и Лотарингию. Австро-Венгрия имеет территориальные претензии к Сербии, Черногории, Румынии, да и к нам тоже. Кроме того, она заинтересована в подавлении национально-освободительных движений. Италия стремится расширить свое господство на Балканском полуострове. В России многие мечтают о Босфоре и Дарданеллах. Соединенные Штаты хотели бы ослабить европейских конкурентов путем втягивания их в крупную междоусобную войну. Мне не представляется возможным разрешение всех этих противоречий мирным путем. Россия в этой ситуации встала на сторону Англии и Франции. Мне кажется, это большая ошибка.

  Столыпин подивился точности и четкости формулировок незнакомца, емко и полно описавшего основные противоречия, обостряющиеся в Европе. Опытный политик, он и сам видел тучи, сгущавшиеся над Европой, и это его весьма беспокоило.

―  А вы, простите, кто будете, сударь? ― спросил он попутчика. ― И, быть может, мы продолжим беседу в моем купе? А то, что это мы тут, на проходе, о таких вещах…

  Он подал успокаивающий знак выглянувшему начальнику охраны: собеседник вызывал у него доверие. Его открытое и мужественное лицо располагало к себе.

―  Отчего же не продолжить? Извольте.

  Они расположились в купе друг напротив друга, и незнакомец представился:

  ―  Карамышев, Алексей Николаевич. Из дворян. Недавно прибыл из Сибири. Ездил  посмотреть столицу, раньше не приходилось бывать. Теперь в Москву, хочу осмотреться да примериться к какому-нибудь делу, полезному для Отечества.

―  Похвально. Ну, я представляться не буду. Так почему вы думаете, что Россия встала не на ту сторону?

―  Потому что при любом исходе войны на стороне Антанты проливов нам не видать. Англия и Франция никогда не допустят передачи проливов России. Нас обманут, даже если Антанта победит. Россию используют, чтобы отвлечь часть немецких сил на восток. А потом, извините, поматросив, бросят. К примеру, спровоцируют у нас беспорядки, новую революцию, щедро профинансировав антиправительственные элементы. Это приведет к брожении в армии и отказу солдат воевать.  В итоге  на завершающем этапе войны мы будем вынуждены заключить с немцами сепаратный мир, и под этим предлогом нам откажут в выполнении обязательств по проливам. А в стране разгорится гражданская война. Таким образом, война на стороне Антанты ничего не принесет России, кроме миллионных потерь и новой революции. И я очень сомневаюсь, что ее удастся подавить, учитывая, что народ в результате войны окажется вооружен. Страну ждет большая смута с непредсказуемым исходом.

―  Мрачную вы нарисовали картину. И вы так уверенно говорите о миллионных жертвах…

―  При нынешнем уровне развития приспособлений для убиения себе подобных другими они быть просто не могут. Крупнокалиберная артиллерия, пулеметы, авиация с бомбами, мины. А еще на подходе отравляющие газы и сухопутные броненосцы, над которыми работают англичане.

―  А вы неплохо осведомлены…

―  Стараюсь следить за новинками. Так что нужно было, полагаю, в девятьсот седьмом году в Свинемюнде подтвердить Бьёркский договор с немцами. А еще лучше для России было бы любыми способами не дать втянуть себя в эту предстоящую кровавую баню. Нам выгоднее всего сохранить нейтралитет. Россия не готова к большой войне. У нас мало запасов, слабый флот. И нам абсолютно не нужна эта война. А проливы можно получить и другим путем. Кроме того немцы, я уверен, будут готовы за наш нейтралитет заплатить очень хорошие деньги, в которых мы так нуждаемся.

  Политическая картина мира в изложении Алексея Николаевича настолько соответствовала мыслям самого Столыпина, что он даже чуть подался вперед.

―  И каким же вам видится решение проблемы проливов, сударь?

―  Когда начнется заваруха и Германия увязнет на западе, мы сможем под шумок легко провести эту локальную операцию. Для этого сил хватит, и никто нам помешать не сможет. А потом, когда мы поставим на берегах проливов свои двенадцати-шестнадцатидюймовые береговые батареи, сковырнуть нас оттуда уже ни у кого не получится.

―  Чем же, по вашему мнению, при таком варианте событий может закончиться война?

―  Без нашего вмешательства Германия справится с англичанами и французами. В итоге в Европе будем иметь серьезно ослабленные Германию, Австро-Венгрию, Англию и Францию, и очень усилившуюся Россию с проливами и целой, хорошо подготовленной и обеспеченной армией. Германия со временем восстановится и укрепится за счет французских колоний и контрибуций. Франция после кайзеровской оккупации не придет в себя еще долго. А Англия потеряет статус владыки морей, хотя и отсидится на своем острове.

  Столыпин надолго задумался.

―  Я готов согласиться в общих чертах с вашим анализом, Алексей Николаевич. Но встает практический вопрос: как добиться этого самого нейтралитета?

―  Вы, очевидно, имеете в виду агентов влияния англичан, которых немало при дворе и которые оказывают на Государя Императора серьезное давление? Я вижу только один выход: устранить их. Тем или иным способом. Время пока есть.

  Столыпин не стал комментировать последнее высказывание Карамышева, не считая для себя возможным обсуждать тему Государя с полузнакомым человеком. Вместо этого он спросил:

―  А вы чем занимались в Сибири?

―  Мои покойные родители хоть и были небогаты, но образование мне дать смогли. По специальности я геолог. Искал в тех краях полезные ископаемые, и небезуспешно. Мне удалось разработать совершенно уникальную методику поисков. Нашел золото, алмазы и много чего еще. Теперь я вполне состоятельный человек. Так что могу заниматься тем, к чему стремится душа.

―  И к чему же она у вас стремится?

―  Я уже упоминал: хочу послужить Отчизне.

―  Хотите устроиться на службу в геологическое ведомство?

―  Нет, геологией я сыт по горло. Мне уже тридцать три, и романтика ночевок у костра как-то больше не прельщает. Хочется остепениться. Что мог сделать на этой стезе ― сделал. Кстати, я сдал в соответствующее учреждение материалы и координаты открытого мной богатейшего золотого месторождения. По остальным открытиям материалы пока попридержал. Хочу убедиться, что они будут использованы на благо России, а не для обогащения отдельных иностранных толстосумов.

―  Понимаю. Но, тогда чем же вы хотите послужить Отчизне?

―  Пока думаю. Но наша неожиданная встреча подтолкнула меня вот к какой мысли: а может, она не совсем неожиданна и случайна? Может, само провидение подает мне знак?

―  Какой же?

―  Что мое служение Отчизне может быть связано с вами, Петр Аркадьевич.

―  Это, каким же образом?

―  Таким хотя бы, чтобы не дать вас убить. В одиночку Сазонову с этой сворой не справиться. Он не сможет без вас добиться нейтралитета России. Сколько уже на вас было покушений? А ведь рано или поздно у них может получиться. Это будет огромной потерей для  России. Мне кажется, что вам очень повезло, что вы не поехали на открытие памятника Александру в Киеве. На месте болгарского наследника Бориса вполне могли оказаться вы.

  Столыпин посмотрел на собеседника с удивлением и уважением. По поступившим докладам следственной комиссии он знал, что убийца Богров действительно именно его намечал в качестве жертвы покушения.

―  Вы хотите поступить ко мне на службу телохранителем?

―  Телохранителем? Нет, пожалуй. Телохранители вам не помогут. Могут взорвать вместе с ними, уж извините. Предотвратить покушение, если оно уже подготовлено, сложно. Нужно предупредить его на стадии подготовки. Для этого нужны более широкие полномочия и возможности, чем имеются у телохранителей. Кроме того, круг моих возможных обязанностей видится мне гораздо шире. Ваша охрана ― лишь одна из задач. Основное же направление моей деятельности представляется мне как ряд мер, направленных на недопущение втягивания России в эту ненужную нам войну. Времени осталось мало, поэтому эти меры могут носить чрезвычайный характер. Так что свою возможную должность я бы обозначил так: председатель чрезвычайной комиссии по государственной безопасности ― председатель ЧКГБ. ― После произнесения последней фразы Карамышин почему-то усмехнулся.  

―  И вы полагаете, что могли бы справиться? Не кажется ли вам, что вы слишком… преувеличиваете свои возможности? Ведь в моем подчинении и так все охранное отделение.

―  Нет, Петр Аркадьевич, не кажется. Для такой работы нужен, в первую очередь, аналитический склад ума. Он у меня наличествует, о чем свидетельствуют найденные мною подземные богатства. Без этого «вычислить» месторождения было бы невозможно. Далее, нужно четко понимать, что нужно делать. Я это понимаю. Необходим комплекс мер дипломатического, пропагандистского, военного и тайного характера, чтобы решить поставленную задачу. Особенную важность имеют именно меры тайного характера.

―  Что вы имеете в виду?

―  Перетянуть Россию на свою сторону пытаются обе противоборствующие в Европе партии. При этом помимо дипломатических, они активно используют для достижения своих целей внедренных агентов влияния. Противостоять им придется на этом же тайном поприще. Вы можете возразить, что это поле деятельности охранного отделения и контрразведки. Однако у этих уважаемых ведомств широкий круг задач. Я же предлагаю создать ведомство, которое будет заниматься одной-единственной конкретной задачей ― обеспечением нейтралитета России в предстоящей войне.

―  Любопытно. И какой же вам представляется подобная деятельность?

―  Есть идеи. Но озвучивать их, пожалуй, пока преждевременно. Если согласитесь на мое предложение ― дело другое.

―  Ну, что ж. Я обдумаю ваше предложение. Как вас можно будет найти?

  Алексей Николаевич протянул свою визитку,  после чего раскланялся.

  Столыпин в этот вечер долго не ложился, перебирая в памяти только что случившийся разговор. Новый знакомый и его рассуждения произвели на него очень глубокое впечатление. Настолько глубокое, что он непременно захотел продолжить этот разговор.

[1] 1 сентября в Киеве было совершено покушение на П.А.Столыпина, в результате которого он получил смертельное ранение.

[2] 10―11 июля 1905 года на яхте «Полярная звезда» в шхерах у Бьёрке состоялась встреча российского императора Николая II и германского кайзера Вильгельма, на которой кайзер уговорил Николая II подписать союзное соглашение, имеющее в целом антибританскую направленность. Позже под влиянием проанглийских  министров-масонов царь от него отказался. При повторной встрече в Свинемюнде в августе 1907 года немцы пытались вернуться к этому соглашению, но безуспешно.

[3]  Министр иностранных дел Российской Империи в 1910 ― 1916г.г.