За тонкими стволами мелькнуло какое-то сооружение. Саня и Нина вышли на поляну, где покоился старый Акай.

– Вот это да! – Сказал Саня. Нина покосилась на него с неудовольствием.

– Последний аргиш. – Сказала она.

Впереди, на деревянной распорке висела шкура оленя. Рогатая голова пустыми глазницами смотрела на север. Словно олень и впрямь готов сорваться с места и ринуться вперёд. Позади него на земле стояла нарта с длинным свёртком из шкур. И Саня понял, что там спит старый Акай, такой же, как при жизни, с коричневым морщинистым лицом, в парке, расшитой костяными бусинами. Сбоку на нарте лежало добро, которое пригодится старику в последнем странствии. Вещи обыденные. Саня заметил чайник и пилу. Чайник без дна, а зубья пилы сломаны.

– А почему вещи испорчены? Дай вам Боже, что нам не гоже? – Спросил он и тут же смутился – Нина обидится. Но девушка пояснила:

– Все вещи, которые покойнику отдаём, должны сломаться, умереть в этом мире, чтобы быть исправными в Мёртвых землях.

– Понял. – Пробормотал Саня.

На шее оленьего остова висел медный колокольчик с какой-то надписью. Саня подошёл ближе – старинные буквы сплетались в слова: «Звонит, потешает, ехать поспешает. 1812 год». 

Саня поёжился. Нина положила на нарту упаковку печенья и плиточный чай.

– Смотри, смотри! – Саня показывал в гущу кустарника. – Там какой-то зверь.

Нина бегло взглянула на следы.

– Росомаха. Пойдём. Здесь нельзя долго находиться. Не принято. – Сказала она Сане.

– Добыть бы такую зверюгу. – Заметил он.

На обратном пути Нина молчала, вздыхала. Она думала, что в прежние времена шаманов хоронили высоко на деревьях. Два раза падали их кости наземь из прогнивших гробов, два раза поднимали шамана вверх, только на третий раз предавали земле. И всегда делали это десять шаманов и родственники. Такое она слышала от деда. Но он подобного не завещал. Может быть, потому что их немногочисленная родня не стала бы возиться с костями, да и где найти десять шаманов?..

А Саня думал о жизни, о том, как поедет в отпуск на Кубань. Возьмёт с собой Нину, покажет матери. И пускай ещё одна особа узнает, что есть на свете другие девки – Галя, его бывшая. Нине он о ней не говорил.

А что можно привезти на память с Севера, кроме красавицы? В Дудинке видел всякие бирюльки, панно из меха, амулеты, рисунки. Чепуха. Нужно что-то особенное. И Саню осенило – росомаха, уродливая, хищная, из её шкуры он закажет чучело! Только надо зверя добыть. Если шляется росомаха вокруг могилы, Саня вернётся сюда с ружьишком.