Комья земли падая глухо стучали о крышку гроба. Этот жуткий неприятный звук вывел Глеба из забытья. Зачем они так беспардонно швыряются землей? Отвратительный грохот. Он подул на посиневшие пальцы, пытаясь, согреть их.

Огляделся вокруг. Какие-то старухи, которых Глеб не знал, даже не предполагал с какой стороны родственников они, перешептывались. Донеслось невнятное: "... зря столько места свободного в гробу, не хорошо это! Значит еще покойник будет в скорости..."

Глеб злобно зыркнул на старух, они заметили. Та, что ванговала про скорую смерть, скорбно поджала морковно накрашенные губы, всхлипнула, промокнув клетчатым платком сухие глаза.

Провожающие сделав печальные лица не спеша обходили могилу по очереди бросая пригоршни мокрой земли.

Маргарита подошла, неожиданно, сбоку взяла Глеба за рукав. Заглянула заплаканными глазами ему в лицо тихо проговорила:

-Глебушка, милый, если ты меня хоронить будешь то только не так! Не хочу в сырой земле лежать. Лучше сожги.

Глеб приобнял Маргариту, спросил:

-Почему я?

-Так ведь ты самый молодой, значит дольше всех проживешь.

-Рита, вот не надо так, не хочу я про это даже думать. Вот ведь как бывает, был у меня дядька и нет.

-Да что уж там - был у меня муж и не стало. Вдова. Какое страшное слово, всхлипнула Маргарита.

Глеб хотел уже было похлопать ее по плечу, подбодрить, но она завидев вновь прибывших родственников направилась к ним. А какой-то мужичонка проходя рядом с уже полу закопанной могилой неловко поскользнувшись на мокрой глине упал прямо в яму.

Он торопливо вскочил на четвереньки спешно пытаясь выкарабкаться, но то и дело вяз в жирном грунте. Хорошо Маргарита этого не видела. Один из землекопов подал ему черенок лопаты:

-Давай, подмогну, - сказал он угрюмо спокойно, - А то ведь закопаем.

Другой землекоп хмуро усмехнулся и перестал ковырять отвал.

-Хватайся!- подал он руку мужичонке.

Пока вытаскивали неудачника все, остановились. Мужчины задымили сигаретами, женщины сбились в небольшие кучки.

Виновато улыбаясь мужичонка отряхивал штаны и пиджак. Весь испачкавшийся он растерянно оглядывался по сторонам. Только черная шляпа, с узкими полями не пострадала, а так весь в глине извозился.

- Вот, а я что говорю, не хочет покойник один уходить. Верная примета... , — будто холодный снежный ветер просвистел мимо.

Глеб резко обернулся, но не увидел, кто сказал это.

Бабки, что шептались до того, спускались узкой тропинкой к стоянке где их ждал заказной автобус.

С неба донеслось многочисленное карканье ворон, хлопот крыльев. Огромная воронья стая кружила над кладбищем будто ожидая большого и сытного пира.

Карр-р! - доносилось со всех сторон.

Кто-то негромко объявил:

- Те, кто простился с покойным, прошу в автобус на поминальный обед. Те кто на своих автомобилях подъезжайте к кафе "Трапезная" у церкви.

Люди пройдя вдоль могилы направлялись к ним, выражая соболезнования, спешили сесть в автобус. Холод и пронзительный ветер буквально выдувал из людей тепло и саму жизнь.

Маргарита обнимала всех в знак благодарности за скорбь, а Глеб лишь сдержанно кивал непокрытой головой. Он совсем не чувствовал холода, разве только руки замерзли.

Беспризорный кот, жалобно мяуча, прошел сквозь лес людских ног вскочил на свежую могилу, замер, озираясь по сторонам.

Люди зашептались, кто-то сфотографировал кота и могилу с памятником, кто-то попытался согнать животное. Но кот не уходил, лишь изредка жалобно мяукал, словно пел заунывную погребальную песню.

- Чей кот, кто знает? - послышалось со стороны.

- Местный, наверное, надо накормить его, пусть помянет тоже.

- Может еще и водки налить? Ну-ка пошел! Кыш, кыш!

Глеб протянул к коту руки и уже было хотел его подхватить, как тот выгнув спину дико взвыл и бросился бежать прочь.

Могильщики во всю орудовали. Они уже установили памятник, выровняли его, обложили вокруг венками.

Глеб поправил одну из лент и стал спускаться по узкой тропинке к автобусу.

Маргарита осталась последней у могилы, беззвучно шевеля губами она как будто что-то торопливо говорила, а землекопы терпеливо ждали в сторонке.

Когда она наконец закончила и пошла к стоянке, мужики собрали лопаты, мешки и другие инструменты, устало побрели к кладбищенской сторожке. Не известно откуда-то взявшийся ледяной порыв разметал многочисленные венки оголив металлические прутья незатейливого памятника.

В кафе на поминальном обеде Маргарита была основательно занята. Она то и дело проходила вдоль столов нося то пироги, то водку. Две старушки помогали, но не успевали. Народу было много. Кто с работы, а кто из соседей. Мужики налегали на водку, благо её было в достатке. Женщины скромно потребляли пироги, впрочем, и про водку не забывали.

За дальним столом уместились уже знакомые старушки и такие же, как они еще человек пять. Они всё больше говорили, а точнее перешептывались, зыркая по сторонам, умолкая только когда кто-нибудь из обслуги проходил мимо:

- Вот я говорю, все приметы на лицо. И кошка та, неспроста, - вещала одна, а другие согласно кивали головами. -Без бесовской силы не обошлось. Да и батюшка, говорят, отпевать Фёдора отказался. Мол, нехристь он, и в церковь никогда не хаживал, и не соблюдал ни праздников, ни постов строгих.

- Да, и детей они с Риткой не нажили за столько-то лет! - вторила другая.

- И нелюдимый какой он был, Федька-то, бывало по улице пройдет, ни здрасьте тебе, ни...только головой кивнет и всё. Никакого общения.

Остальные молча соглашались. Да Фёдора ни очень любили в околотке. Был он молчалив и замкнут.

-А вот Ритка всегда поздоровается и здоровья пожелает.

Остальные согласились:

- Да, да, Рита хорошая женщина. Общительная.

За другим столом видимо уже изрядно опьянев пытались запеть. Но их тут-же остановили.

А близкая родня уместилась за один стол. Сестра Фёдора, Прасковья, отец, уже совсем старик лет под сто, ничего не понимал и кивал и кланялся по всем сторонам. Да два тридцатипятилетних теткиных сына, двоюродные братья Глеба. Все жили здесь с рождения, в поселке. Все молча ели. Братья водку наливали себе до краёв и пили так же молча. Мать на них шикала, но потом махнула рукой.

Наконец и Маргарита к ним присоединилась. Она немного выпила водки, сморщилась, торопливо запила компотом и всхлипнула. Все наперебой стали её утешать, а один из братьев Глеба, кажется Андрей, поцеловал ей руку. Это было, наверное, как высшее проявление солидарности страдания.

Затем братья шумно вышли из-за стола отодвинув лавку и пошли на улицу, покурить. Глеб остался, он никогда не курил. Да и пил мало, только вот пригубил и поставил стакан обратно.

- На девять дней тоже столовую закажем? - поинтересовалась Маргарита.

Все одобрительно загудели, кроме сестры Фёдора, тёти Паши:

- Да зачем, дома накроешь, да и всё, половина не придёт. Мы поможем. Опять же экономнее.

Опять все одобрительно закивали головами.

-А ты, Глеб, у Риты поживешь, у неё сейчас места много, - добавила тётя Паша, но тут же спохватилась.- Просто у нас даже кровати свободной нет.

Глеб кивнул.

В кафе зашел отец Онисим. Он деловито оглядел зал, увидав Маргариту бодро прошел к их столу.

- Соболезную вашей утрате, - скромно поклонился он Маргарите, - надо бы вам помолиться за усопшего, причастится, придёте в воскресенье в храм наш? Очень рекомендую вам, Маргарита. И очиститесь и исцелитесь от духовных страданий. И всех вас призываю тоже.

- Отобедаете, батюшка! Просим вас! - оживилась тётя Паша.

Отец Онисим замотал головой:

- Очень дел много срочных, не сейчас, благодарствую, благодарствую. Если только с собой соберете, то помяну раба божьего Фёдора, позже.

Он скромно подождал пока ему соберут тормозок - пирогов, сладких и с мясом. В последний момент тётя Паша ему сунула в пакет и две бутылки водки. На что он даже возмутился:

- Прасковья, ну это лишнее... .

Однако взяв пакет быстро ушел.

Вскоре и остальные стали разбредаться, а кого и под руки уводили. Все остались довольные поминками, и вдова, и родственники, и соседи.

***

- Глебушка, хочу рассказать тебе, всё как было... Слышишь, Глеб? - горячо шептала Маргарита.

- Мне то зачем? Батюшке в церкви расскажи! - отстранялся от неё Глеб.

- Да не могу я батюшке, ведь грех какой на мне, я виновата, я! - Маргарита вцепилась в рукава племянника и страшно выпучив глаза, продолжила:

- Не могу я это в себе держать. Вот с ума сойду, точно. Из-за меня Федя умер, я его в могилу свела. Бил он меня, понимаешь? Страшно бил, в рёбра. И в живот. Будто хотел жизнь из меня выколотить. Мы когда только поженились, кто-то сказал ему, что я изменила. А Фёдор поверил. А я ни-ни. Да и с кем я могла... . Да и в голове у меня только Федя мой и был. И с той поры он бить меня начал. Рот мне ладонью зажмёт и как вдарит в живот, я дышать забывала как. А потом мне говорит, мол, пожалуешься кому - убью совсем.

Ну так и жили. Он меня бьёт, а я его травлю.

- Как?- выдохнул Глеб.

- Да очень просто - землей с кладбища! Схожу на кладбище, соберу с могил старых земли черной, высушу и в перец ему сыплю. Он пельмени с перцем любил очень.

- Да ты шутишь, Рита? Какая земля, свихнулась совсем. Нельзя землей человека отравить. Как врач тебе говорю.

- Да я еще и с молитвою особой. К бабке я одной ходила. Рассказала ей всё, ну она меня и надоумила. А как я решила Феденьку погубить, так и они начали приходить. Прям возле меня вьются, не отвадишь.

- Кто?

- Ведьмы! Черти! И не знаю, кто еще... .

Глеб заглянул Маргарите в глаза, уж не свихнулась ли она на фоне похорон мужа:

- Рита, какие черти? Какие ведьмы? Ты соображаешь, о чем говоришь?

- Они чувствуют. Как только человек задумает сгубить другого человека, они тут как тут. Им душу людскую заполучить за счастье. Сами то они ничего дурного сделать не могут. Сил в этом мире они не имеют. Ну может напугать кого, да и то, если не боишься, а если в Бога веруешь, то они и связываться с тобой не будут. А вот меня в оборот взяли. Иду я из магазина или просто так гуляю, пристроятся рядом и спрашивают: "Ну, что опять бил? Сколько это терпеть будешь, совсем ведь тебя со свету сживет твой Федька."

А потом почтальон начал приходить, невзрачный такой мужичонка. Постучит в окошко и ждет когда я выйду, говорит, вам письмо. И даёт конверт. Улыбается весь, прям от счастья светится. А на лице его ни бровей, ни ресниц нет. А как шляпу снимает, там лысина и рожки, маленькие.

"Может, правда, черти, говорят, они безволосые.... Да что это я, туда же... . Вон, Ритка с катушек слетела, какие черти, какие ведьмы. Двадцать первый век на дворе."

Но на душе было неспокойно, тревожно, как в детстве, когда Гоголя читал.

- А письма? Рита, письма то где? - спохватился с надеждой он.

- А не было писем. Конверты пустые. Я их вскрывала, а там нет ничего.

- Ну, а конверты где, может штемпель там был или адрес обратный.

- Да сожгла я их в печке, боялась и сожгла. А месяц назад я свечку заказала в церкви поставить, за упокой. Так и сказала: За упокой раба божьего Фёдора. А он ведь живой был! Что же я наделала, Глеб... .

Маргарита разревелась в голос, горько причитая и охая.

Глеб подошел к столу, налил полный стакан водки и выпил разом. Из глаз брызнули слезы, он посмотрел чем закусить и наколол на вилку большой домашний пельмень. Занюхал водку, враз полегчало. Рядом с тарелкой с пельменями стояла перечница, обычная пластиковая, как в столовых.

- Рита, в эту перечницу ты сыпала землю с кладбища! - закричал он.

Маргарита перестала реветь, испуганно уставилась на перечницу. Открыла безвольно рот и только кивнула, принялась опять рыдать.

Глеб взял полиэтиленовый пакет, аккуратно завернул в него перечницу, сунул её в карман. Был у него знакомый эксперт из полиции, правда далеко сейчас он.

Так что ещё? Глеб, обвёл взглядом комнату. Голова начинала затуманиваться. Алкоголь навалился на Глеба тяжелой разомлевшей тушей. Ходики на стене, только что отчаянно отсчитывали секунды, встали, гиря в виде чугунной еловой шишки уперлась в пол.

В окно постучали.

Глеб вздрогнул от неожиданности, встал с кресла и отодвинул занавеску. Пытался разглядеть кто же там, но никого не увидев, спросил:

- Кто?

- Почтальон! - ответили за окном.

Глеб попятился от окна, налетел на табурет, повалился на пол.

" Толи болен, толи пьян"- пронеслось в голове. Он замер полулежа отыскивая глазами Маргариту. Её нигде не было.

Хлопнула входная дверь, на пороге стояла Маргарита держа что-то в руках.

- Вот, опять пустой - пролепетала она махая разорванным конвертом.

- Где он? - закричал Глеб, - Почтальон ушел?

Он выбежал из дома в два прыжка оказался у калитки. Но за оградой никого не было.

Глеб бросился вдоль ограды, пробежав метров сто, он остановился внимательно вглядываясь во тьму. Никого не было. Тогда он побежал в другую сторону улицы, туда, где шатаясь на ветру одинокий фонарь отбрасывал по сторонам тусклый свет.

За зоной света, там где желтое пятно фонаря граничило с неясной границей тьмы стояло существо. Сначала Глеб не смог определить кто же это или, может, что, но подойдя поближе он увидел женщину. Почти обычную, ну может самую малость бледноватую, кожа лица светилась в темноте неестественной белизной. Глеб приблизился к женщине, схватил её за руку, но тут же отпрянул - рука была холодной как лёд. Женщина странным образом зашипела:

- Ты следующий!

И Глеб в то же мгновение потерял сознание.

... Глеб почувствовал тошноту. Еще даже не открыв глаза он чувствовал и головокружение и тошноту. Кто-то теребил его ладонь холодными тонкими пальцами. Он почувствовал некое умиротворение, как будто попал в зону абсолютной безопасности и мог расслабиться.

Но уже через несколько секунд, как сознание к нему вернулось, он почувствовал тревогу и открыл глаза.

Над ним, лицом и частью тела нависала тётка Маргарита. Она как будто разговаривала с кем то, но слова были обращены к Глебу:

- Меня ведь предупреждали, стращали, а я как не вменяемая, бесстрашная, Господи, прости, и ты Глеб, ну как же так, чуть черепушку твою не раскрошили, а я до сих пор ничего понять не могу!

- Рита... , что случилось, почему я здесь?

Маргарита расцвела и поинтересовалась:

- Как ты, Глебушка? Как голова твоя, не болит? Ты тяжелый! Еле дотащила тебя, хорошо у меня тележка есть. Я на ней иногда воду в баню вожу из колонки. Да, у меня и баня есть в огороде, хорошая. Мы с Фёдором её недавно построили. Хочешь, затоплю тебе. Тебе, Глеб, отдохнуть надо, расслабиться. Ты очень напряжен... .

Глеб слушал все эти слова, не понимая куда Рита клонит. Может показалось ему, а может, голова болит, тьфу-ты!

- Рита, ты к знахарке ходила, можешь меня познакомить, мне очень надо, спросить её кое о чем?

- Маргарита невозмутимо ответила:

- Да, конечно, Глеб, утром позвоню ей, запишусь, у неё знаешь ли, очередь на полгода, знатная бабка. Ведьма потомственная... .

Она зашептала отрывисто, порой только шевеля губами, невнятно проговаривая незнакомые, непонятные слова:

-... избави меня слабого и немощного, от напастей разных, в образе зверя нечистого и нежити разной... ни домовой, ни леший, ни пущевик... ,

ни прочая, не погубит ни души моей, не тела, не смутит ни в пути, ни в помыслах, ни в начинаниях божиих... молю тебя, ангел святой, о защите от силы нечистой и прислужников его... спаси и сохрани, по воле Господа Бога! Аминь.

-А кто такой пущевик?

- Не знаю, - Рита пожала плечами, - молитва от всех защитит. Так бабка эта говорит.

Глеб поднялся и сел на кровати. Ощупал затылок. Волосы пропитались кровью, а рана саднила. Упал на камень? Навзничь. Как так?

И тут он вспомнил, что когда подбежал к женщине и взял её за руку, то почувствовал удар сзади по голове. Потом тьма.

Маргарита возилась с аптечкой, наконец она приготовила большой кусок бинта и перекись:

- Давай, Глебушка, обработаем.

Глеб послушно подставил затылок, а в голове метались мысли. Кто-то его ударил, зачем, из-за женщины, из-за Риты? Кто он? Почтальон? Маньяк почтальон, который приносит пустые письма. Ненаписанные письма. Бред какой-то. Его здесь давно позабыли, десять лет прошло, как он уехал из посёлка.

В окно постучали.

Глеб зажмурился от страха. Почтальон? Но вскоре послышалось:

- Рита, это я Паша, Прасковья, Глеб у тебя?

Маргарита вышла из дома, но вскоре вернулась.

- Вот Паша тебе крестик принесла и образок освещенный, просила, чтобы ты надел. Волнуется за тебя.

Глеб рассматривал образок, даже не золотой! Может правда, зайти завтра в ларёк при церкви купить что-то поприличнее. Он сунул подарки в карман.

- Рита, поздно уже, устал я, стели кровать мне, отдохнуть надо.

Когда же всё было готово Глеб только прикоснулся к подушке тут же провалился в глубокий черный сон без звуков и картин.

Утром он проснулся только ближе к одиннадцати. За перегородкой, в кухне Маргарита очевидно, что-то готовила. По дому разносился запах снеди. Вкусно пахнет, заметил Глеб.

-В проёме появилась Маргарита и бодро объявила:

- Глебушка, вставай, надо завтракать и торопиться, у нас назначено на двенадцать!

Дом у знахарки был старым и добротным. Толстые узловатые брёвна сруба монолитно возвышались над каменной кладкой фундамента. Черные потрескавшиеся резные наличники, планки и карнизы выпячивались как острые зубы дракона. Металлические скобы и кольца, покрытые патиной времени выглядели как музейные образцы. Непроницаемые стекла окон вглядывались в улицу как глубокие омуты. Дом будто застыл во времени. Только тёмный пепел двух веков равномерно покрыл дом от земли до конька.

Хозяйка встречала их на крыльце:

- Здравствуйте, проходите в дом.

Сказала просто, обыденно, как старым знакомым.

Глеб потянул за руку Маргариту, она, видимо, вначале решила остаться снаружи. Какого черта! Сама завела эту кашу, а теперь в сторонку?

Нет же. Они вошли в избу. Низкие потолки давили, неясные темные углы нервировали, заметил Глеб. К черту эти все предрассудки. Разберемся сейчас.

- Меня зовут Глеб, я племянник Фёдора…

-Я знаю, — сказала ведунья, поджав губы. Она приготовилась к скандалу, но тут Глеб растерялся, замолчал собираясь с мыслями.

Глеб подбирал слова, но не знал, с чего начать. Ему вообще казалось ситуация дурацкой, но что-то надо было делать!

Хозяйка дома сама начала:

-У Фёдора, была тёмная душа, хотя о покойниках плохо не принято... . Но я то знаю о чём говорю. Нечистые его душой завладели, вертели им как хотели. Я лишь Маргарите помочь хотела. Иначе бы она сейчас на кладбище лежала. А у неё душа светлая. Я хоть и делаю всякие вещи непотребные, да я за них и ответ держать буду, перед тем кем надо. Такова судьба моя, не жалуюсь, а изменить что-либо не в силах. Нечистые они повсюду, как только человек слабину даёт, они тут как тут...

- Да какие нечистые! - вскричал Глеб, — не надо мне сказки тут для маленьких детей рассказывать.

-А и не сказки это я рассказываю, разные есть нечистые. Какие безобидные, бруни всякие, дунди там. А каких даже я боюсь. Без надежных оберегов не справиться.

Глеб только хихикнул и сморщился. Он что маленький ребенок, чтоб ему такое рассказывали?

- Да я и показать могу, коль не веришь. Да вон брунь у тебя в ногах сидит, он конечно безобидный, но это пока здесь в избе моей. Тут и печь растоплена и образа есть, да и на крещёно во всех углах. А если он в огороде тебя встретит, то и ноги может спутать, так что упадешь - костей не соберёшь!

Глеб взглянул на пол и непроизвольно подобрал ноги. То, что он считал кошкой оказалось маленьким косматым существом, будто обезьянка с пронзительным и доверчивым взглядом. Он протянул руку, чтоб прикоснуться к голове существа, как недообезъянка хищно клацнула зубами.

- Кто это? - опешил Глеб.

- Это брунь, он маленький и не опасный, он может в каждом доме жить если захочет. Энергией живых людей пользуется, но понемногу и незаметно. Но и отдаёт тоже. Я вот его держу из-за снов вещих. Он мне когда надо нашёптывает их. А вон там дунди в углу, я его Просто зову. Так и подзываю: Просто-просто! Молоко очень любит. А за молоко может других дунди не пускать. Какие не приручены. Они плесень разводят, а пока молоко пьют, плесенью не занимаются. У меня ведь дом деревянный, старый, приходится следить за этим.

Глеб посветил сотовым телефоном туда куда указывала знахарка.

В углу, как будто старая сточенная годами берёзовая метла, виднелся пучок из веточек. Да Глеб бы его и посчитал веником каким то, если бы тот не повернулся боком. Внизу метлы вдруг появилось нечто вроде языка. Потом язык облизнулся сам по себе и исчез.

- Ты, видишь, это потому что я так захотела, а в обычной жизни ты бы и не узнал ничего, потому, что нечисть эта живет там, за пеленой, а ты здесь, в мире нашем.

Она подумала и продолжила:

-Я уже старая и мне надо приемника выбирать, чтобы дар ему вернуть. Иначе плохо будет мне, в мучениях сдохну и язык вытянет. Ты подходишь, могу тебе дар вернуть. Только скорпиону могу передать, ты - скорпион.

- Да, а причём тут скорпион? - спросил Глеб.

-А скорпион самый сильный знак. Другие ведьмы могут хоть кому отдать, а скорпионы только скорпионам. Так что, хочешь дар?

Глеб отчаянно замотал головой. Он еще был не готов верить в эту нереальность, но глаза-то не обманывают.

- Вот что я скажу тебе, - бабка чуть придвинулась к Глебу, — сейчас нечисти охотятся за Маргаритой, за душой её, она по воле Фёдора должна быть заморочена до смерти. Но это все пройдёт после девятого дня от похорон его. Просто душа его улетит туда, куда определят и порча прервётся. Я вижу, что ты ей помочь можешь, но как не знаешь просто. Не умеешь, не научен. Я могу тебя научить. Ты справишься, только жизнь твоя уже прежней не будет.

- Я ведь не знаю ничего про этих, ну потусторонних... - Глеб почувствовал, что против своей воли втягивается в какую-то дурацкую авантюру, но противиться не мог.

- Тут всё просто, наш мир состоит из трёх реальностей: Правь, Явь и Навь. Правь, это то, что было, все предки твои, прошлое, одним словом, его уже изменить нельзя, а вот спросить у него можно. То как было, ну всякие явления и поступки. Явь, это то, что ты с детства своего чувствуешь и знаешь, это твоя и моя реальность, наш мир. Мы здесь живем и творим. А вот Навь, это параллельный нашему мир, там вся нечисть, и забавы их, и все альтернативные сценарии и будущее.

Знахарка посмотрела на Глеба и покачала головой, как в такое поверить можно? Вот она бы не поверила.

- На вот пока, - старуха достала с печки холщовый мешок и не спрашивая щепотками стала насыпать Глебу в карманы как будто бы песок.

- Что это?

- Это мак трехгодовалый, от сглаза, от порчи. Пойдёт на первое время. Убережет тебя от беды. Пока сам себя защитить не сможешь.

- Мак? Может чеснок лучше?

- Мак очень сильное средство, а чеснок это баловство. Сказки киношные. Ну как для тебя комары или мухи. Отмахнулся и всего делов. Против вурдалака не поможет и от оборотней тоже. Ну если хочешь, могу и чеснока тебе дать.

Глеб судорожно сглотнул:

-А вурдалаки существуют разве?

Ведьма посмотрела на Глеба и ничего не ответила, полезла в темный угол и вынесла головку чеснока, разделила на дольки и две отдала ему.

За разговорами он совсем позабыл о Маргарите. Она сидела рядом на лавке, странным отрешенным взглядом смотрела перед собой.

- Это я её заворожила, ей наши разговоры слушать ни к чему, и так много чего уже навидалась, — бабка бесцеремонно толкнула Маргариту в плечо. - Рита, ступайте домой, только не напрямик, а в обход проулком дальним, глядишь, заморочим кой-кого, а я завтра к вам приду, дом посмотрю с молитвой. И почищу всё. От наветов всяких.

Она задула свечки стоящие на столе давая понять что аудиенция закончена.

Уже вечерело, сколько они пробыли у старухи понять было невозможно. По ощущениям не более часа, а по надвигающимся сумеркам часов шесть не меньше. Маргарита ухватила Глеба под руку направляла его по тропинке, то и дело обходя глубокие мутные лужи и истоптанные скотом грязные переходы. По дороге они зашли в магазин. Глеб уже давным-давно позабыл вот такие сельмаги, где на одной полке уживался и хлеб, и сахар, и водка. Маргарита купила и того и другого. Уже когда они вышли из магазина, Глеб спросил:

- А водку зачем купила? Я ведь не пью совсем, ну почти.

- Так поминки скоро, лишним не будет, чтоб зараз не таскать ящиками.

Навстречу им прошли две бабки. Они не стесняясь толкали друг друга локтями, громко шептали друг другу на уши.

Полетело по деревне. Сейчас напридумывают с три короба и сами в это верить будут, отметил Глеб.

- Рита, а ты боишься, что разговоры всякие пойдут по деревне, ведь я теперь у тебя живу?

Маргарита непонимающе заморгала:

- Глеб, ты ведь племянник мой, а ведь тётка твоя, какие разговоры могут быть, смешно!

Ну как можно не замечать, что творится вокруг, подумал Глеб, это ведь невероятно!

Уже подходя к дому они увидели серого пса - дворнягу. Он стоял на дороге широко расставив лапы пригнув голову. Было ощущение, что он то ли заискивает, то ли хочет броситься на них. Но через мгновение, задрав голову к небу пёс взвыл и кинулся прочь. Он бежал и выл не переставая, от чего у Глеба пробежал неприятный холодок по спине.

- Бесовщина какая-то...,- только и прошептал он.

Когда они зашли в дом Маргарита неожиданно призналась:

- Сегодня во сне ко мне Фёдор приходил.

- Ну и что?- спросил Глеб хрипло. Горло в миг сдавило как будто крепкая рука.

Он закашлялся и неожиданно потянулся к бутылке водки стоящей на столе.

Открутив винтовую пробку и не найдя стакана, он прилично отпил из горлышка.

Маргарита продолжала:

- Страшный какой-то весь, черный, будто сажей измазанный. И всё время прощения просил. И стоит так скромно поодаль, и шепчет: прости, да прости. А я так расчувствовалась, хотела даже обнять его, только шаг ступила, а его нет уже. Только шепот: прости, прости... . Да мне то его за, что прощать, за то что бил? Так я его за то уже простила. А вот сама прощения не смогла попросить. Это ведь как будто бы признаться, да Глеб?

- Рита, ты меня пугаешь такими разговорами. Это всего лишь сон. И не надо вот так, с подробностями. Мне ведь и так страшно, здесь как в сказке, чем дальше тем ужаснее. А что еще впереди ждет?

Он рассеянно провел ладонью по горлу ощущая жесткую щетину. И на щеках тоже. Не брился дня три кажется. Он отдернул тряпицу с завешенного зеркала, пытаясь, рассмотреть своё давно небритое лицо и в ужасе отскочил. Из-за стекла на него смотрел дядя Фёдор. Был он и вправду невероятно смугл, глаза вообще превратились в две темные немигающие точки. Он медленно шевелил губами, но звуков не было слышно. Глеб вскрикнул и отвернулся.

Маргарита как ни в чем не бывало задернула тряпицей зеркало, спросила:

- Почудилось что? Сейчас поужинаем и ляжешь спать, отдохнешь, видно, что устал, прям лица на тебе нет.

- Рита, а у тебя в доме брунь есть? - Глеб осматривал углы комнаты и тут же увидел бруня.

Маленький брунь сидел на корточках высунув язык деловито подшивал такие же маленькие валенки. Он только мельком взглянул на Глеба и продолжил.

- Это домовой, что ли, хозяин? Может и есть, а может и нет - не видела никогда.

Глеб похлопал ладонями по карманам, в правом что-то звякнуло. Он вытащил спутанные цепочки и одел на шею и образок и крестик.

Брунь подобрав валенки и дратву для подшивы благоразумно отодвинулся ближе к тёмному углу и продолжил орудовать шилом.

Все эти существа кажутся безобидными, ну как кошки домашние, но все равно как нечистые всячески остерегаются святых вещей - образков, крестиков и так далее. Странное дело, Глеб всего-то несколько часов назад совсем не представлял, какой мир может рядом с ним находится, а сейчас внимательно осматривал представителя потустороннего мира и почти не удивлялся.

Десять лет назад у него умерли родители, нелепо, как казалось, но и символично, в один день, как в доброй сказке про принца и принцессу, ну те, что жили долго и счастливо и умерли в один день. Глеб не помнил, чтобы его мать и отец когда-либо ругались или разговаривали на повышенных тонах. Не было такого чтобы и болели, какими то тяжелыми недугами, но вот, чтобы умереть в один день, разве такое бывает? Можно задохнуться на пожаре или попасть в автокатастрофу и скончаться в один день, соглашался Глеб, но чтобы среди белого дня, в обычных условиях умереть сидя на стульях за чаепитием... .

Глеб помнил этот день и так же пытался его забыть. Он тогда позвал тётю Пашу и дядю Фёдора, вместе они вызвали полицию. Потом долго и нудно отвечали на их вопросы. А потом, через месяц, Глеб ушел в армию. Уже после окончания службы он появился в посёлке, собрал кое-какие вещи, и закатил хорошую пирушку для всех родственников. Пришли Маргарита с Фёдором, тётка Прасковья, с сыновьями Андреем и Сергеем, дед Матвей, отец матери и Фёдора, был он таким же старым, ничего не понимал, только крутил головой и хлопал глазами. Были еще несколько родственников, каких-то очень дальних, чье родство Глеб с трудом просматривал. Родительский дом он продавать не стал, просто сказал родственникам, чтобы жили кто хочет или кому нужно. А потом он уехал, далеко, за тысячи километров, работал, скитался по дальним забытых богом местам, жил во Владивостоке, даже женился, но вскоре развелся. Десять долгих лет, как будто в другой непонятной и далекой жизни. А потом ему позвонила Маргарита и сказала, что Фёдор умер и через три дня будут похороны. Так Глеб и оказался на своей исторической родине.

Маргарита затопила печь - голландку, сославшись на то, что в доме холодно. Она ушла в свою спальню, а Глеб остался сидеть на кресле напротив печи, то и дело посматривая сквозь узкую щель дверцы на прогоравшие дрова. Когда угли в топке погасли, он привычно пошурудил кочергой и завинтил задвижку на дверке.

Уже в кровати он опять вспомнил о родителях. В справке о смерти у обоих родителей была одна и та же причина - остановка сердца по причине ишемической болезни. Бывает, наверное. Глеб не был кардиологом, но он был хорошим фельдшером, а потом и парамедиком работающим на скорой помощи и никогда не встречал парных смертей по этой причине.

Так он незаметно для себя задремал.

Тело его накрыла теплая нега, сковала по рукам и ногам не давая воли двигаться. Он представил себя, как в детстве, на берегу маленькой речки в жаркий летний день когда распластавшись на теплом песке пляжа чувствуешь только ласковые лучи солнца и осторожные всплески волн у ног. Только истинный покой и блаженство. Хотелось еще крепче закрыть глаза и совсем отключиться.

Глеб почувствовал, что что-то задело его по лицу, как будто бы крылом задела птица. Он осторожно открыл глаза, а вместе с этим "включился" и звук. Наверху, там где должен быть чердак кто-то по-хозяйски шагал по потолку. Деревянное перекрытие буквально стонало от тяжелой поступи. Вот, как будто кто-то очень тяжелый остановился в одном месте и доска издала яростный скрип, потом скрип сместился ближе и замер.

Глеб осмотрелся вокруг и увидел бруня. Тот залез под лавку и тревожно своими широко распахнутыми глазами поглядывал на потолок. Он был так напуган и растерян, что Глеб хотел его взять на руки и успокоить, но во время вспомнил про острые зубы. Хоть существо это потустороннее, чем чёрт не шутит, а могло оно цапнуть и по-настоящему.

Тем временем кто-то на чердаке совсем распоясался, вход пошли лязгающие звуки от металлической посуды или листов железа, стены подрагивали.

Глеб попытался возмутиться, но не знал как. Наконец, он вскочил с кровати и перекрестился. Звуки прекратились.

- Господи, еже си на небеси... , - начал он бодро и вокруг как будто бы отступила тьма. - Да святится имя твоё ... .

К сожалению, дальше он слов не знал, но четко почувствовал их чудодейственную силу.

Он включил фонарик на своём смартфоне и смело шагнул в сени. Голова еще слабо соображала, а он уже примерялся влезть на чердак. Не широкая лестница вела куда-то наверх. Он поднялся, на одну ступеньку, потом на другую, на третью... . Остановил его лишь висящий на широкой щеколде старинный замок, похоже закрытый.

Вернувшись в дом, он зажег лампочку в большой комнате и огляделся. Страх отступил. На столе предусмотрительно накрытое полотенцем стояло блюдо с пирогами. Это Маргарита еще утром готовила толи шаньги, то ли ватрушки, разницы Глеб не знал. Он взял одну из плюшек, разломил пополам и смело протянул одну из половин бруню. Глеб даже, наверное, не смог бы объяснить, что его побудило на такой поступок. Но брунь "клюнул". Он выбрался из-под лавки и робко приблизился к Глебу.

Бессильный в одиночку-нужны союзники, — всплыли в голове у Глеба уроки обществоведения, — нужны соратники и союзники, чтобы дать отпор!

Брунь уже схватил своими цепкими пальцами шаньгу благоговейно обнюхивал её. Глеб понял в чём дело! Ведь брунь не мог съесть эту шаньгу, так как он являлся представителем потустороннего мира, но право обладания настоящим пирогом вселило в бруня настоящий восторг. Он вытянул свои губы, доселе невидимые, в тонкую трубку и дунул, что есть мочи, так что его уши расправились как два представительских посольских флажка. Послышался тихий, но пронзительный свисток. Глеб услышал свист скорее внутри себя, так бывает когда частота этого звука выше восемнадцати килогерц, что находилось примерно на краю восприятия взрослого человека.

В институте Глеб работал на экспериментальном звуковом аппарате и слышал разные звуки. Профессору кафедры функциональной диагностики нужны были лаборанты и он набирал их среди студентов.

***

Бабка пришла около полудня. Маргарита обед готовила, а Глеб пытался дозвониться до эксперта. Тот не брал трубку, может за рулём. Принципы такие были у Вадика-эксперта - не торопиться с выводами, не отвечать на звонок во время езды на автомобиле и не пить с малознакомыми людьми.

Маргарита попыталась усадить старуху за стол, но та только шикнула на неё и давай носом по углам водить. Реально как овчарка какая-то. Уставится на угол и втягивает носом воздух. Постоит с минуту и за следующий. Тоже своего рода эксперт, только вот всяких баночек-скляночек не надо.

Бабка так походила по дому, потом стала из сумки на стол выкладывать вещи всякие. Две свечи, завёрнутые в газетки пучки трав, спички, баночки, с маслом видимо.

Без скляночек, однако, не обошлось.

Ведьма зажгла свечки, попросила противень печной у Маргариты. Смешала травы, от свечки подожгла пучок, но тут же задула огонь и бросила траву на противень.

Глеб с интересом наблюдал за всей картиной. Интересно же, как чертовы козни выявляют. Ха. Дальше пошла вода в блюдце, маленькое зеркальце, опять поджигание травы. Все движения быстрые, точные, можно сказать профессиональные. Минут десять все эти действия происходили, потом бабка свечки погасила и все причиндалы в сумку убрала, уселась на стул и руки свои на колени сложила.

Глеб с Маргаритой в ожидании диагноза уставились на старуху.

- Вот, что я скажу вам, милые мои, — как бы раздумывая начала она, — Дом чист. Уж не знаю, что и предположить. Кроме местных домовят нечистых нет, проклятий-наговоров нет, иголочек заговоренных нет, подселённых дундей и всяких других таких тоже нет. Да и местные души в хозяйке не чают. Даже не шалят. В тапки не гадят, соль не просыпают. Я же говорила: Маргарита-светлая душа. Ну и всё. Я тогда отобедаю с вами, раз уж здесь.

Она придвинулась к столу, поправила платок и посмотрела на Маргариту.

Глеб с Маргаритой молча стояли застыв на месте. Потом Маргарита всплеснув руками поспешила на кухню греметь посудой. А Глеб осторожно спросил:

- Так значит опасаться нечего?

На это ведьма ответила:

- Есть опасность. Большой зуб кто-то на вас точит. И Маргарита тут не главная виновница. От тебя все проблемы, Глеб. Из-за тебя Маргариту хотят со свету сжить. А вот почему, не знаю, не ведаю. Ты, вроде как, человек неплохой, не вижу ничего такого, а угроза Маргарите по твоей причине. Больше и сказать нечего. А сейчас обедать давай, утро вечера мудренее.

Ели молча. Только в конце бабка поблагодарила Маргариту, быстро собралась и ушла.

- А как её зовут, - спросил Глеб, — а то как-то даже неудобно, она нас по имени, а мы на "вы".

- Баба Серафима, — Маргарита убирала со стола, - так она представилась, когда первый раз встречались.

Маргарита задумалась на мгновение, будто бы вспоминая что-то, продолжила:

-У неё на доме звездочка красная, маленькая такая прибита. Да и не красная, а малиновая скорее, вся выцветшая. Ведьма со звёздочкой, знаешь ли, как отель какой-то или поставщик товара. Я не знала, что это означает и её не спрашивала. У соседей поинтересовалась. Я знаю их, вместе в леспромхозе работали. Так вот мне их внучка подробно про то рассказала. Говорит, что на всех старых домах такие звёздочки есть. У них тоже такая. Из жести вырезанная и покрашена. Такая, да не такая. Если присмотреться, то у бабы Серафимы звездочка с черной узенькой полоской по краям. Это означает, что из этого дома кто-то на войну ушел и погиб. А у них звездочка без черной каёмки, потому, что их дед Андрей хоть без ноги, но с войны вернулся.

-А у Серафимы кто не вернулся? - Глеб, даже чай в сторону отставил, так интересно стало, - Отец?

- Говорят муж. Как только война началась он в добровольцы записался. Они только поженились с Серафимой, а он на войну напросился. У него бронь даже какая-то была. Он в леспромхозе нашем работал, на тракторе.

-И сколько ей лет тогда, если она замуж еще до войны вышла?

- Ой, Глеб, я не знаю, ну около ста, получается.

- Сто лет!- Глеб аж привстал, - Бабе Серафиме сто лет? Да этого же быть не может, ну от силы лет семьдесят, да и этого много. Ты же видишь как она выглядит!

Маргарита только плечами пожала.

За этими разговорами Глеб совсем позабыл о том, что ему баба Сима поведала. Он неожиданно стал собираться:

- Рита, мне прогуляться надо, а то после твоих щей-борщей у меня бока увеличиваться стали, как бы не потолстеть. Я ведь, там, у себя, в фитнес-зал ходил, два раза в неделю. Тренажёры разные, беговая дорожка, сауна.

- Ишь ты, какой спортивный, а у нас в деревне мужики дрова колют для фитнеса, а бабы воду на коромысле таскают, чтобы постройнеть и осанку улучшить.

Глеб шел по улице выбирая дорогу где было меньше грязи. Он помнил в детстве, да и позже, по всему посёлку были проложены дощатые тротуары. Ходить было удобно и чисто, особенно весной и осенью, когда улицы превращались в сплошную грязевую преграду. Где не было тротуаров спасали сапоги, на худой конец глубокие резиновые галоши, одетые, обязательно, на шерстяной вязаный носок. За то время, что его не было здесь появилось телевидение, интернет, сотовая связь, в достатке товары в магазине, но напрочь пропали деревянные тротуары. Кое-где их заменили асфальтом, где-то гранитным щебнем, а где и шлаком от угольной котельной. Не помогает совсем.

Две улицы вверх и две улицы в сторону центра посёлка. Здесь жила тётя Паша. Глеб давно у них не был и вот сейчас подойдя к дому он узнал его. Он совсем не изменился, как будто бы не было этих десяти лет. Всё те же голубые наличники на трёх окнах, покосившиеся ворота на ограде и лающая на привязи собака. Собака, правда, была другая, непонятной породы двортеръер рыже-белой масти.

Он постучал в крайнее окно, насколько он помнил, это была кухня. Пёс не доставал до него из-за короткой цепочки, но гавкал не переставая.

Занавески дёрнулись и долгое время ничего не происходило, Глеб даже хотел постучаться вновь, но послышался металлический лязг за дверями.

-А я думаю, кто же это к нам днём пришел, ведь на работе все, а гостей мы и не ждём! - Тётя Паша ойкнула закрыв рот рукой. - Ты прости Глеб, вырвалось случайно, да и не гость ты, родственник самый, что ни на есть, заходи, Глебушка, заходи. Рада, рада, что ко мне заглянул.

Они прошли тёмными захламленными сенями в дом. Под ногами прошмыгнула кошка, обгоняя их, жалобно, но настойчиво замяукала.

Тётя Паша бесцеремонно отодвинула кошку ногой и открыла обитую дермантином дверь:

- Заходи, заходи, сразу за стол давай, присаживайся. Я хоть чайник поставлю, прости, Глеб, не готовила еще, пацаны только к вечеру домой придут.

В нос ударил кислый запах деревенского дома, Глеб уже и забыл как пахнут такие избы. Он сел на ближайшую табуретку и осмотрелся. Заваленные какими-то вещами углы, сбитые половики на полу, отсвечивающий мрачной полировкой шифоньер. Отрывной календарь притороченный на деревянной перегородке между комнатой и кухней указывал на третье марта прошлого года.

Глеб уже четыре дня жил у Риты и мог сказать, что её жильё ничем не отличалось от нормальной городской квартиры. Всё прибрано, светло и чисто. Ванная комната с унитазом и душем, электрический нагреватель для горячей воды, даже роутер для раздачи интернета по дому для телефонов, ноутбука и смарт телевизора. Единственным рудиментом Ритиного дома была круглая печка - голландка, возвышающая от пола до потолка как колонна Большого театра.

Здесь же всё напоминало об убогости деревенской жизни конца 70-х годов двадцатого века, по крайней мере так Глеб и представлял это.

Ему стало интересно, водятся ли у тёти Паши представители потустороннего мира. Грех было не воспользоваться возможностью увидеть чего-то необычного, ведь не пропадать же подаренному навыку. Он оглядел комнату и, к своему сожалению, ничего и никого не увидел.

Тем временем пришла тётка Прасковья, принесла вскипевший чайник, чашки, еще что-то там в неглубокой вазе.

- Тётя Паша, а Серёжка с Андреем не женились? - начал Глеб издалека.

- Да какое там женились, работают всё время и по выходным тоже. Опять же девки нынче такие пошли,. Нет невест нормальных, я бы уж подсобила. Посваталась, аль парней бы послала. Да где там!

Она пригубила чай из стакана, спохватилась:

- Да, что это я! Не по-русски встречаю тебя!

Вскоре на столе стояли маленькие граненые рюмочки и бутылка какой-то красной наливки. Глеб повернул бутылку к себе этикеткой, прочитал: Рябина на коньяке.

- Да я ведь тётя Паша почти не пью. Не надо бутылку распечатывать.

- Тю! Не пьет он, а как же - в гости пришел, отказывать нельзя хозяйке. А я вот с удовольствием и ты давай со мной.

Она налила по полной рюмке и медленно сквозь зубы выцедила содержимое. Глеб тоже пригубил и поставил на стол. Содержимое ему не понравилось, как будто бы морс разбавленный, но с градусом.

-Я ведь и в церкву по воскресеньям хожу обязательно, может запримечу какую хорошую девушку, так и там нет - одни замухрышки.

Тётя Паша поплыла неожиданно быстро. Глеб уже сам налил ей пол рюмочки и себе чуть добавил:

- Тётя Паша, да кто же невест в церкви ищет, туда одни пенсионеры, наверное, ходят. Немодно. Надо в других местах каких, кафешках, ресторанах, в торговых центрах, наконец. Есть у вас торговый центр или ресторан в посёлке? Может танцы... - улыбнулся Глеб.

- Тю! В ресторанах! Нам таких не надо! Там всякие ... такие.

- Какие такие, людям-то ведь где-то отдыхать надо, ресторан самое хорошее место. Я вот со своей бывшей женой именно в ресторане и познакомился.

- Вот именно, с бывшей! - Прасковея навалилась на стол и уставилась пьяным взглядом на Глеба:

-А ты когда домой собираешься, ну, туда?

Она невнятно махнула рукой куда-то в сторону.

- Так вот девять дней справим и поеду.

- Правда?

- Конечно, у меня ведь отпуск не резиновый.

Он для видимости пригубил рябиновки. А Прасковья выпила опять по полной:

- Ну вот, Глеб, видишь как живем мы, скромно, без излишеств. Хором не имеем. И вот еще, ну и найдут сынки моих баб себе, а куда приведут их, сюда? Тут места нет, вон еще дед Матвей живее всех живых, да и я умирать пока не собираюсь.

-А вот парни, говоришь, работают без выходных, куда ж они тогда деньги то девают, в казино, что ли ходят?

- Да, что они там зарабатывают, что получают, то и пропивают. У меня тоже пенсия маленькая, да вон еще и деда кормить надо.

Глеб невольно потянулся за бумажником. Положил двадцать тысяч на стол перед Прасковьей:

- Тётя Паша, на вот, помогу вам, чем могу.

- За деньги спасибо, Глебушка, спасибо! - от денег тётка не отказалась, сунула в карман халата, - Ты вот лучше скажи зачем к вам Симка-ведьма приходила, она ведь порчу вам какую с Риткой сделает, не обрадуешься. Та еще тварь.

-А мне показалось, что она приличная женщина. Вот хотела Рите помочь, ведь тяжело ей сейчас.

- Тяжело! - Прасковья уже была довольно пьяна, - Пусть лучше в церкву сходит! Покается.

- В чем покается, тётя Паша? - спросил Глеб, но та уронив голову на грудь буквально вырубилась. С чего бы это, с трех-то рюмок?

Он потряс её за плечо и не рискнув перетащить тётку на диван тихонько вышел из дома. Чтобы не наскочить на стены или еще какое препятствие в тёмных сенях, Глеб включил фонарик на телефоне.

Буквально в шаге от двери сидел брунь или если можно так сказать, "брунья" - толстая расплывшаяся домовиха с такой же расплывшейся личиной. Она не мигая смотрела на Глеба своими глазками бусинками, так что ему даже показалось, что она хочет что-то спросить или сказать.

Нет уж, Глеб с такой не симпатичной нечистой силой разговаривать не будет, мало ли, цапнет еще за ногу!

***

Почта была неподалёку, Глеб помнил её и теперь ничего не изменилось. Почтальонша на выдаче была молодой женщиной, довольно симпатичной. Глеб поглядывал на неё украдкой, а та делала вид, что очень занята, хотя сразу заприметила незнакомца. А вот на приёме какая-то бесцеремонная старая кошелка заставила купить его большую коробку для посылки, хотя, наверное можно было обойтись и полиэтиленовым пакетом с пупырками.

Глеб заполнил карточку данными, аккуратно заклеил перечницу из Ритиного дома скотчем положил в коробку. Места оставалось еще ого-го. Краем глаза он заметил как улыбнулась молодая почтальонша.

-У вас не будет какой-нибудь бумаги посылку забить? - спросил Глеб.

Работница на приёмке небрежно ткнула на витрину:

- Газеты есть, с прошлой недели по десять рублей и по пятнадцать, какие вам?

Молодая наконец-то вступилась:

- Любовь Андреевна, у нас же есть старая упаковка, вот целая куча лежит!

Глеб спохватился:

- Да я куплю, куплю, спасибо...- он вытянул шею, чтобы взглянуть на бейдж, - Марина, спасибо большое, вот пожалуйста!

Он положил сторублёвку на чашечку для денег.

Любовь Андреевна, скрупулёзно отсчитала газет на сотню и подала Глебу. Лицо её было безмятежно спокойным, она внимательно посмотрела на посетителя и спросила:

- Вам посылку ценную оформлять? Тогда опись приложите, в двух экземплярах, пожалуйста!

Тогда Глеб решил идти до конца:

- Любовь Андреевна, будьте любезны, оформите мне самую быструю доставку посылки вот по этому адресу. Это Владивосток, сможете? Чтоб прямо раз и за день она дошла до адреса. Я вот тут телефон добавил для курьера!

Почтальонша полезла в компьютер, а Марина уже улыбалась не скрывая.

- Молодой человек до Владивостока, к сожалению быстрее чем за три дня не дойдет, будете оформлять?

- Да, буду, вот описание. - Глеб подал опись, где первым пунктом и им же последним было написано крупно: СТАРАЯ ПЕРЕЧНИЦА-ОДНА ЕДИНСТВЕННАЯ(зачеркнуто) ШТУКА.

Но Любовь Андреевна, была крепким орешком, взвесив посылку, оклеив его синим скотчем она победно произнесла:

- Четыре тысячи четыреста сорок четыре, рубля, без сдачи, пожалуйста!

***

Глеб до поездки этой, наверное, ни разу о нечистой силе не думал, ну может быть пару раз говорил о домовом или лешем. О бабе Яге. Ведь это всё выдумки. А вот интересно же, она существует? Это ведь вопрос становится не риторическим, в свете последних событий. Так можно и задуматься о другом: а есть ли Дед Мороз, а Снегурочка. Ну ладно, вопрос попроще! А есть ли ПОЧТОВИК или ПОЧТОВОЙ? Не фига не смешно, теперь Глеб был уверен, что есть. Сидит где-нибудь в уголке и старые неотправленные письма перебирает. Или марки с них слизывает.

А Марина ему понравилась, красивая, чего бы братьям за ней не приударить, на соседней улице ведь живут. Не замужем, это точно, ни кольца не заметил, ни этой усталости "замужней" в глазах.

В своё время, когда он работал на скорой, он встречался в дежурные сутки с десятками людей и для какого-то развлечения, а потом и для наработки некой статистики пытался угадать, живет ли с кем человек или одинок. Даже на спор шел с сослуживцами. Выигрывал с вероятностью в 99 процентов.

Так вот с этой же вероятностью Марина не замужем и даже ухажера у неё нет. Почему? А ей ведь уже явно больше тридцати. Ну да ладно, мне же лучше, может познакомиться поближе.

Возвращаясь к Маргарите, уже каких-то десяток шагов до дома, Глеб остановился. В голове его возник вопрос. И только баба Серафима могла ответить на него. Ну кто еще так близко знаком с нечистой и всякой потусторонней силой. Он резко развернулся и поспешил к знахарке. Путь опять лежал мимо дома тёти Паши. Из проулка навстречу ему вышел тщедушный мужичонка. Лицо мужчины показалось Глебу знакомым. Он вспомнил, где он видел этого гражданина в черной шляпе с узкими полями. На кладбище. Ведь это он так неловко упал в полузакопанную могилу Фёдора, что его вся бригада землекопов вытаскивала.

Глеб хотел было поздороваться, но мужчина отвернувшись, торопливо прошел мимо.

Ну и ладно. Глеб старательно обходил мутные лужи с лунками от коровьих копыт. Настоящая деревня. Со стадом, с пастухом, с запылёнными или раскисшими улицами, с петухами на заборах, с шелестящими зарослями черёмух и покосившимися оградами. С жердями поскотины в конце улицы. С пацанами гоняющими на велосипедах. С малышами играющими в кучах свежего опила вместо песочниц. Именно такой и помнил Глеб свою юность.

Незаметно он подошел к старому черному дому. У палисадника на лавке сидели люди. Мужчина лет пятидесяти с мятым небритым лицом, с такой же мятой кепкой на голове. Женщина, необъятных размеров и рыжими волосами, в переднике, навалилась на штакетник. Она, видимо, не рисковала присесть на лавку, поэтому просто стояла.

Бабушка, божий одуванчик, скромно притулилась на краю лавки. Она скромно посмотрела на Глеба и отвела взгляд. Мужчина, наоборот, привстал, приподняв свой головной убор, поздоровался:

- Доброго здоровячка, я крайний буду.

Глеб удивился, но ничего не сказал, молча протянул мужчине руку.

Это, что за аудиенция, все к бабе Симе на приём?

Он как-то смотрел фильм про Вангу, там у её дома вечно ждали своей очереди на приём разные люди. Кто из любопытства, кто по болезни, а кто и с душевными невзгодами. Верили, что знахарка поможет им. И помогала. По крайней мере в фильме так было. Кому советом, кому молитвой, кому старинным рецептам. А кого и на порог не пускала. Бывало и такое.

Тут дверь отворилась и на пороге показалась баба Сима, она молча кивнула рыжей молодухе и та быстро, как могла, проследовала внутрь. Баба Сима кивнула Глебу:

- Чего тебе?

- Мне бы поговорить, спросить вернее... .

Ведунья просветила его своим рентгеном, только и буркнула:

- Жди.

Глеб прохаживался вдоль заборчика у дома. Вскоре вышла молодуха, с пунцовым румянцем, довольно улыбаясь она поспешно ушла. Чем же Серафима её осчастливила так. Да и много ли надо человеку надо для счастья. Наверное, просто убедить, что всё будет хорошо.

Потом бабушка-одуванчик пробыла в доме, где-то с полчаса. Следом за ней мужик в кепке прогромыхал по деревянному настилу кирзачами и скрылся за черной дверью.

С ним баба-ванга расправилась быстро. Минут десять-пятнадцать и мужчина тоже ушел, лишь на прощанье приподняв кепку.

- Заходи, Глеб, - услышал он.

Глеб уже знакомыми сенями прошел в дом, сел на ранее предоставленное место, спросил:

- А вот, баба Серафима, скажите, бруни и дунди, ну домовые эти, могут любые в доме жить?

Баба Сима не поняв вопрос только руками развела.

-Я про то, что вот домовой который в доме у человека живет, он случайный или как-то по параметрам подбирается? Не могу вопрос свой сформировать, простите. Ну вот у вас какой домовой, на вас похожий, по характеру или нраву? Или еще каким-то признакам?

- Не пойму я тебя, Глеб, что ты хочешь узнать. Вся эта нечисть питается эмоциями нашими и тем, что в избытке у нас. Вот у Маргариты твоей брунь работящий, вошкотный, всё время чинит что-то, носит, складывает, перекладывает, это думаешь от чего? Правильно, это потому, что Маргарита женщина работящая и аккуратная и в доме её всегда прибрано и всё по местам стоит. А другой бы с ней и не ужился. Гадил бы, вещи разбрасывал и то и сё. Понятно.

Глеб кивнул.

- А у меня другие бруни, такие которые от меня что-то берут, чего у меня больше всего в избытке, понятно. Всё?

Глеб встал, раздумывая пошел к выходу и уже на пороге обернулся:

-А, Прасковью, тётю Пашу мою, вы знаете?

- Как не знаю, каждый месяц ко мне шастает, Зюзю своего приговаривает. Ну я и помогаю.

- Не понял, Зюзю? Что делаете?

Баба Сима вздохнула глубоко:

- Для тётки твоей мужика присушила, что непонятно то? Зюзя, так зову я его, по старой памяти. Помню, была такая передача по телевизору - Кабачок тринадцать стульев, так вот персонаж там был, пан Зюзя. Ну копия, нашего Зюзи! А вообще-то он Зюзин Зиновий Звонович, тоже имя то еще! Бухгалтером работает, кстати.

-А разве можно, вот так присушить, приручить, привязать?

- Можно, хочешь, Глеб, научу тебя. Я ведь предлагала. На полном серьёзе. Только кивни.

Глеб попятился в сени, замотал головой:

- Нет уж, баба Сима, спасибо, не надо! Что бы у меня так же за дверями люди в очереди стояли? Ну уж нет!

- Так не каждый день ведь, а только на старую луну, когда луна убывает, тогда и можно делать это.

Глеб задержался на мгновение:

-А почему так?

- Про то я не ведаю, да вот только лечить-чинить людей надо на луну, убывающую. И никак иначе.

Глеб вышел из темного крытого двора, на улице вечерело, а на лавочке возле дома сидели мужчина и женщина, очень прилично одетые, дожидались своей очереди. Мужчина бережно взял женщину за руку и так они чинно вошли внутрь.

Не зарастёт сюда народная тропа, отметил Глеб.

Если смотреть долго на небо, то обязательно что-нибудь увидишь. Смотреть надо долго. И когда уже надоело пялиться на скупо моргающие звездочки начинаешь замечать что-то. В обычной жизни люди мало смотрят на небо, днём или ночью, взглянул на минуточку и всё, шея затекает. То ли дело лежать на спине, это удобно. Ничего не мешает, смотри, да смотри, хоть всю ночь. Опять же есть проблема - глаза рано или поздно закрываются сами собой. Не успеваешь высмотреть самое интересное.

Глеб помнил, как пацанами они отпрашивались у родителей на рыбалку на всю ночь.

И вот когда угасает костер и ты лежишь под тёплым отцовским ватником на перине из пихтовых веток начинаешь замечать и падающие метеоры, и пролетающие спутники, и то что объяснить невозможно.

Глеб уже подходя к Ритиному дому мельком взглянул на потемневший восточный горизонт. Вполне отчетливо по небу пролетела ведьма на метле, а за ней пара летучих мышей. Такого-то он раньше точно не видел. Жутковато, но интересно. Нет, не так. Жутковато-интересно! Вот так! Это правдивее.

Вспомнил и про предложение Серафимы. Уж если она по щелчку его одарила возможностью смотреть в параллельный мир, какая же огромная сила содержит все её знания и умения. Ведь не зря же люди к ней ходят, как к мавзолею Ленина, ей Богу.

Глеб рукой провёл по шее, ниже затылка, ощутив две капроновые нитки на которых висели крестик с образком. Он прижал их ладонью к груди, ощутив рельеф почувствовал себя увереннее. Завтра надо проконсультироваться у отца Онисима, может он что посоветует. Но как-то поосторожнее. Может он и не одобрит, но какой никакой информацией он должен обладать.

Утро выдалось холодным, обычно Глеб умывался в огороде, но сегодня вода в умывальнике замерзла. Он сделал некоторые движения, так сказать, физкультурный минимум. Прошел до бани, там вода была. Уже с порога он увидел БАННИКА, это такой банный брунь. Откуда Глеб знал это, понять было невозможно. Он шутливо плеснул из ладоней на бруня, но тот даже не шелохнулся. Только моргал своими черными глазками. Вообще если бы не эти черные глазки можно было бы принять его за обычный берёзовый веник.

Маргариты не было, у неё работа хоть и не каждодневная, но надо время от времени в конторе появляться. Даже главному бухгалтеру. Глеб позавтракал тем, что Маргарита ему приготовила. Яичница, пару бутербродов, чай. Всё, как обычно, Глеб и у себя во Владике так же завтракал. Когда было время он себе и кашу варил.

В храме он спросил про отца Онисима. Старушка в церковной лавке удивленно ответила, что батюшка на службе, как-никак третий час пробил, но минут через двадцать должен освободиться. Оно и к лучшему, Глеб приценился к образкам, всё больше серебряным, по ценам вполне доступным. Он спросил у старушки какой самый сильный образок или может крест, но она пустилась в такие долгие объяснения, что Глеб решил обождать с покупкой, может отец Онисим чем-то поможет.

К половине десятого тот освободился, по-хозяйски обходя помещения храма он давал короткие указания по хозяйству и вскоре появился и в лавке.

Глеба он узнал, подошел, поздоровался, поинтересовался какая нужда того привела его в храм и смиренно сложил руки.

- Батюшка, наверное тяжело по три часа службу проводить?

- Кто это вам сказал, молодой человек, что я три часа службу служу.

Глеб только молча кивнул на старушку в лавке.

Отец Онисим улыбнулся и ответил:

- Это, Глеб, ослышался ты, не три часа служба, а третьего часа служба - сошествие Святого Духа на апостолов. Так зачем пришли ко мне, молодой человек?

Глеб не знал как начать, но спросил как есть:

- Батюшка, а как вы относитесь к силам потусторонним, домовым, лешим... .

- Бесовство это всё Глеб, и отношусь я к таким проявлениям настороженно. Всё от лукавого и от слуг его. Вам бы исповедаться, Глеб, очень рекомендую.

Глеб попытался сгладить такое неудачное начало:

- Мне бы батюшка, такой образок или крест какой, или еще что, но чтобы сила в нём была большая, чтобы защитить могла и оградить от сил потусторонних. Можете посоветовать что-то?

-В лавке можете выбрать себе что по нраву вам, всё освещено, но главное не в этом. Главное, если веруешь, то оградит и поможет в трудную минуту. А ежели не веруешь, то всё бесполезно будет.

-А еще хотел спросить, батюшка, есть ли всё же сила нечистая, существует?

Отец Онисим внимательно посмотрел на Глеба, покачал головой и отвечал:

- Есть, Глебушка, есть, и главное устремления сил тех завладеть бессмертной душой человека. Обратись к вере, Глеб, чтобы спасти себя и душу свою.

Он трижды перекрестился и посоветовал почаще заглядывать в храм, а еще лучше приходить на службы дневные, а особенно по субботам и воскресениям.

Ничего не купил Глеб в лавке. Старушка, что за прилавком, скорбно поджала губы когда тот направился к выходу. Да и зачем. Отец Онисим ведь ясно сказал - если веруешь… . А тут вопрос не совсем ясный. Верую. Тут без разговоров, но кто ответы даст на все вопросы? Отец Онисим про своё. Баба Сима, про своё. Она тоже верует. И молитвы читает. И с бесами водится.

На выходе из ограды Глеб столкнулся с Мариной, работницей почты:

- Марина, добрый день! Как хорошо, что я вас встретил!

Марина скептически взглянула на него:

-С утра в церковь-нагрешили?

Глеб остолбенел от неожиданности, а она увидела его растерянность, расхохоталась:

- Простите, простите! Я ведь пошутить хотела и совсем не желала вас обижать. Что в голову пришло первое, то и сказала. Дурацкая привычка, от того и страдаю частенько. Не обижаетесь?

Она взяла его за рукав, заглянула в глаза.

Глеб потерялся. Он смотрел на Марину и тонул. Буквально, тонул в её глазах.

Неожиданно всё вокруг расцвело, солнце брызнуло лучами, голубое небо стало высоким и бездонным. Воздух наполнился запахами свежего хлеба, снега, утра, корицы, восковых свечей и ветра. Дышалось легко и радостно.

- Мне кается не в чем! - Глеб стал оправдываться, но спохватился, -К отцу Онисиму, по делам заходил! У меня родственник умер на днях, так вот, вопросы всякие улаживал.

- Соболезную вам…, простите, имени вашего не знаю, мы ведь не знакомились, так?

-Я ведь карточку на почте заполнял, а и, простите меня тоже. Лучше так - Староверов Глеб Александрович!

Он шутливо щелкнул каблуками, подкрутил воображаемые усы и предложил левый локоть для поддержки.

Марина включилась в игру, присела в неглубоком книксене, слегка наклонив голову:

- Лапина Марина Михайловна, очень рада знакомству!

- А куда дама направляется и нельзя ли их сопроводить? - Глеб искрился как январский снег, - Ну как охрана, разумеется!

-А мне охрана ни к чему, опасаться мне нечего и некого, но вот если вам в администрацию, то можете меня и проводить.

Они болтали без умолку как старые знакомые, ну разве так бывает?

Марина то и дело поскальзывалась на льду вчерашних луж, но крепко держалась за руку Глеба.

-Я на почте работаю и про Староверовых не разу не слышала, а я почти всех здесь знаю.

- Так у дяди моего Фёдора фамилия Барышев и вся моя родня здесь - Барышевы!

Марина остановилась:

- Барышевы? - растерянно протянула она, — Понятно. Я уже пришла, спасибо, что проводили.

Марина поспешно перешла дорогу, поднялась по ступеням крыльца и скрылась за дверями администрации посёлка.

Глеб не успел ей ничего сказать, так быстро она ушла.

Зазвонил телефон - Маргарита. Глеб разулыбался:

- Да! Да, спасибо, позавтракал, мой организм шлет вам телефонограммы благодарностей и лучи добра! Я уже в центре, дела все закончил, да, поворачиваю лыжи в сторону дома. До встречи.

- Рита, а вот говорят ли тебе такие имена как Зюзин Зиновий и Лапина Марина? - Глеб отхлебнул из кружки, чай был великолепен, — А?

- Маринку Лапину знаю, она на почте работает, разведенка, кстати, ребенок у неё, сын кажется наверное уже в школу пошел. Мужик у неё в полиции работал, а потом уехал куда-то, не знаю. А Зюзина знаю только, что есть такой, не видела ни разу. Мне про него Маринка как раз и рассказывала, она в школе с его дочерью училась. А почему про них спрашиваешь?

- Да вот, на почту зашел... .

- Маринка красавица! Что, понравилась? Я тебе скажу, Глеб, это же самая приличная баба во всём околотке. Как говорится, не пьёт, не курит, в оргиях замечена не была! - Маргарита хохотнула.

- Тоже скажешь, в оргиях не участвовала - это же пятно на всей репутации, - включился Глеб, — А вот Зюзин, как выглядит?

-Я же те говорю, не видела ни разу, даже не знаю, какой он, старый-молодой, ну судя по дочери лет под шестьдесят, а что?

- Да вот баба Серафима говорит, что присушила она этого Зюзю к нашей тёте Паше.

Маргарита прыснула чаем:

- Да чтоб тебя, Глеб, разве так можно шутить, сейчас от смеха описаюсь! Прасковье-то это зачем, ей и одной кажется неплохо.

Раздался телефонный звонок. Глеб ждал этого звонка, он нетерпеливо ответил:

- Привет, чем порадуешь?

Голос на той стороне был невозмутим:

- Это ведь смотря что ты называешь радостью, Глеб. Если коротко, то в твоём веществе каких либо ядовитых компонентов не обнаружено. А если подробнее... .

- Давай поподробнее!

- Ну как хочешь! Экспертиза проведена методом хромато-масс спектрометрии и ионной хроматографии… ., продолжать? Про яды я ответил, а, вот! Наркотических средств и психотропных веществ в исходном материале-отсутствует, ... Глеб, это что вообще такое, там содержание пеперина, дипентена, фелландрена и сесквитерпена кариофиллена зашкаливает, я бы вообще сказал, что это вещество растительного содержания. Черный перец, скорее всего и есть. Может пояснишь, а то я теряю интерес ко всему этому.

- Потом как-нибудь, Огромная благодарность тебе за твой гигантский труд, а можешь мне заключение на телефон сбросить? Ну и традиционное - я твой должник, проси чего хочешь!

- Ты ведь Глеб ни банкир, ни олигарх, а то я бы попросил чего-нибудь такого эдакого! Может остров в океане, может гектар в Приморье... .

- Гектар в Приморье ты и сам можешь получить от правительства, бесплатно, я уже получил. Хотел коней разводить, да видимо не срастётся уже. Ну, всё, бывай здоров!

Глеб нажал отбой и обернулся к Маргарите.

- Рита, пришла экспертиза по твоей перечнице, однозначный ответ такой - вредных веществ не обнаружено. Так что не наговаривай на себя лишнего.

Маргарита стала серьёзной:

- Ну я то, Глеб, знаю! Я всем сердцем его убить хотела, а вот как умер он я даже плакала. И не столько по нему, а по нам. По нашей семье. Не так я всё представляла. Думала, будем жить, деток воспитывать. А оно вон как оказалось. Грустная история. А второй раз не прожить уже... .

Она одернула занавеску и поглядела на дорогу:

- Глеб, что-то случилось, люди бегут. Может авария?

Они вышли из дома. Со стороны магазина поднимался столб черного дыма. Послышались вой пожарных сирен. Не сговариваясь они побежали в ту сторону. Это был не магазин. Со всех сторон по проулкам бежали люди, кто с ведром, кто налегке. Горело где-то дальше, может через улицу, может через две. Когда они приблизились, то уже сомнений не было, горит дом бабы Симы. Глеб побежал уже во всю силу, Маргарита безнадёжно отстала.

Когда Глеб выскочил из-за угла то увидел такую картину: человек около сотни толпились возле дома Серафимы, пожарные уже развернули рукава и приступили к тушению. Горела сильно. Ветер заворачивал клубы черного дыма в угрожающего вида воронку. Трещало и сыпало искрами во все стороны. Толпа синхронно приходила в движения от каждого хлопка и грохота.

Глеб бросился к дому, но вовремя остановился. В глубине строения раздался взрыв, похоже на газовый баллон. Толпа ахнула, загудела, отпрянула. Тонкий голос какой-то бабы вещал:

- Сгорело логово сатанинское!

Толпа неодобрительно загудела.

- Гори-гори ярче! - не унималась она.

- Зинка, тварь, что же ты такое говоришь? Ну разве не помогала тебе Серафима, креста на тебе нет... . Может ты запалила?!

- Она это, тварь неблагодарная!

Зинку как ветром сдуло, была и нет.

У палисадника Глеб увидел бабу Симу, она привалилась к забору, закрыла лицо руками. Но словно почувствовав его, открылась, поманила к себе. Глеб приблизился, и толпа, что окружала Серафиму, расступилась. Он почувствовал себя в своей среде, как-никак отработал на скорой не один год:

- Отодвиньтесь, больше воздуха надо, дайте что-нибудь из одежды!

Со всех сторон протягивали теплые вещи, кто телогрейку, кто платок.

Глеб уложил бабу Симу, прикрыв ноги пуховой шалью:

- Баба Сима, как чувствуете себя?

- Постой, Глеб, погоди, - прошептала она. - Повторяй за мной, повторяй!

Глеб склонился к ней, подставил ухо чтобы лучше слышать.

- Когда ты отдашь, а я возьму, всё твоё моим станет, повторяй, Глеб...

Он повторил.

Она попыталась привстать на локтях, взяла его за руку, продолжала:

- Во имя отца и сына и святаго духа, аминь... Прости, Глеб, обманула я тебя, испугалась, что умру сейчас и не успею передать знания и силу свою. Не успела найти приемника другого, а ты скорпион, тебе можно, я другого не нашла. Теперь ты можешь делать всё, что и я. Там, тетради, разберешься. - Она показала на свёрток у забора палисада.

Серафима прикрыла глаза, закашлялась, но будто вспомнив что-то опять привстала:

-Я знаю кто Риту... и тебя, знаю, - ей было тяжело говорить и уже теряя последние силы она беззвучно широко открыла рот, пытаясь, произнести слово. - За..., за... .

Серафима махнула рукой куда-то в сторону и обмякла. Глеб нащупал пульс, сердце работало. Каким-то шестым чувством он почувствовал подмогу. Сквозь толпу зевак пробиралась бригада скорой помощи.

Фельдшер приблизился, наклонился над бабой Симой:

- Так, ну что тут у нас? - начал он обыденно.

Глеб благоразумно отодвинулся, прихватил свёрток и стал пробираться сквозь толпу глазами выискивая Маргариту. Теперь можно успокоиться-бригада приехала и сделает все что необходимо.

- Она жива? - спросила Маргарита.

- Жива вроде, сознание потеряла.

Рита всхлипнула и расквасилась прикрывая рот ладошками. Народ прибывал. Уже все ближайшие проулки были заполнены людьми. Вокруг горевшего дома орудовали пожарные-что не сгорит, то утонет в пене и воде.

Глеб осмотрелся вокруг. Рядом приуныла уже знакомая парочка-бруня и дунди Просто. Они только поочередно хлопали глазами и с надеждой посматривали на Глеба.

- Ну куда вас девать, адовы дети, пошли!

Глеб приобнял Риту за плечи повёл её домой.

- Рита, тебе надо повышать стрессоустойчивость.

Она без всякой надежды только махнула рукой.

- Рита, мне Серафима сказала, что она знает кто нас сглазил, заказал, так сказать, по-современному.

- Кто? - Маргарита перестала считать капли настоя валерианы, - Как это "заказал"? Глеб, ты понимаешь, что я в этом не желаю участвовать. Я готова денег дать, если надо! Сколько они хотят?

Глеб критически покачал головой глядя на Риту. Похоже объяснить ей будет трудно. Но надо попробовать. Тем временем Маргарита окончательно сбившись на числе капель выпила рюмку настойки. Села напротив на диван и приготовилась слушать. Уже хорошо.

- Дело в том, что Серафима сказала, что знает кто, стоит за всем этим, но не сказала кто. Вернее не успела.

Маргарита была готова опять заплакать.

- Стоп, Рита! Но она успела сказать: З…, ну и всё, потеряла сознание.

- Может Зинка? - с надеждой спросила Маргарита. - Она ведь Симу ненавидит... .

- Рита, подумай, причем здесь Серафима, весь негатив же на нас с тобой направлен.

- Может Зюзин? Но я ведь его не знаю даже. К чему ему желать мне, что-то плохое. А может знахарь?

- Какой, такой знахарь, Рита?

Маргарита пожала плечами:

- Ну не знаю, это тоже слово на букву "З". Зебра, знамя, заря, зять, зомби... .

- Подожди, Рита, еще есть одно обстоятельство.

- Какое еще обстоятельство? - вполне равнодушно спросила она, наверное валерьянка подействовала.

- Серафима мне свои способности передала, сказала, что могу колдовать как она.

-А ты, что-нибудь ощущаешь?

- Да нет, вроде бы. Странное чувство, ничего не ощущаю, ну в плане способностей каких-то, но как будто бы уверенней стал. Как будто сила за мной такая, что сможет нас с тобой защитить однозначно.

Маргарита внимательно осмотрела Глеба. Руки, грудь, кончики пальцев, макушку головы.

- Ты чего, Рита, ищешь?

- Отметину ищу.

- Какую еще отметину?

- Ну, отметину дьявола, метку такую особую.

Глеб вскипел:

- Ты серьёзно, какую такую отметину дьявола, я что душу продал? Или как там у них полагается.

- Ну, говорят же, что те кто может колдовать общается с нечистой силой, а дьявол нечистая сила! - спокойно ответила Маргарита.

- Прошу, посерьёзнее, что-то она мне передала. Да я не понял что, может это вообще так не работает. Про розыгрыш, молчу, не то состояние было у Серафимы.

- Вот и голову отпустило... .

- Подожди, Рита, ты ведь говорила, что Марина Лапина, почтальонша, училась с дочерью этого Зюзина. Так давай её и спросим. Может мне она не скажет, а тебя она знает. Надо с ней встречаться. Рита, ты готова? Надо ведь начинать с чего-то. Пошли. Может всё прояснится.

- Я сначала кофе сварю, на тебя делать? - Маргарита заглянула в турку, сполоснула её под краном, налила воды и поставила на плиту. Очень спокойно и уверенно.

"Может тоже валерьянки жахнуть" - подумал Глеб завидуя такой уверенности.

Он вспомнил про сверток. Надо хоть взглянуть, что за артефакты. Заглянул в свёрток, достал первое, что подвернулось под руку. Обычная тетрадь в клетку на сто почти листов, дерматиновая обложка местами обсыпалась до картонки. Видно, что часто использовалась.

На первой странице крупным почерком выведено: Остановить кровь, лечить раны от порезов и прочая.

Дальше что-то типа стихотворной простой формы, белого стиха ... там в поле чистом стоит Илия-пророк, а за ним алатырь-камень, а под ним ключ от дома того, раба Божего спаси, кровь останови... Аминь.

Глеб прочитал всё на два раза, как и было указано внизу в приписке. Что это. Так и колдуется? Это было трудно понять. Где инструкция, может свечку зажечь, может рану перевязать сначала?

Дальше он смотреть не стал. Маргарита уже кофе попила и стояла одетая у двери:

- Пошли, Глеб, пока я не передумала.

Глеб подорвался, стал торопливо надевать куртку:

- Это почему же?

- Да так. Может ты к девчонке подкатить решил, а я как сваха. - захохотала Маргарита.

- Об этом, Рита, не беспокойся, я уже не маленький - надо будет подкатить, подкачу, без помощи третьих лиц.

***

При подходе к Марининому дому Глеб заволновался. А вдруг её дома нет, вдруг не будет разговаривать с ними? Дело-то было в другом. Он очень хотел увидеть Марину и волновался именно по этому поводу.

- Хозяйка! Гостей пустишь? - стучала в окно Маргарита.

Дверь на высоком крыльце открылась:

- Рита, какими судьбами, заходи конечно, такую гостью пущу... .

Увидев Глеба она замолчала, даже показалось, что смутилась. Но быстро совладала с собой:

- Добрый день, Глеб, проходите.

-Я вижу, что вы уже знакомы. Как говорится: наш пострел везде успел! - хохмила Маргарита проходя в просторную комнату и усаживаясь на стул, - Ну тогда сразу к делу?

- Какому делу? - замерла Марина вытирая руки о передник. - Может чаю сначала.

Маргарита улыбалась:

- Можно и чаю, да Глеб?

Глеб, смущаясь, стоял возле порога не решаясь: "Вот, что у неё в голове, никогда он не видел Риту в таком приподнятом настроении. Обычно - меланхолична."

Вдруг откуда-то в голове проявилось: Ревность! Да, ладно!

Рита ревновала его к Марине, теперь всё становилось на свои места. И этот тон, и намёки, и подколы.

- Я с удовольствием, чай черный, две ложки сахара! - доложил он по-военному.

Пошарил глазами по жилищу. Где тут домовой обитает. Глебу очень хотелось посмотреть на местного хозяина, ведь, как правило, брунь характеризует хозяйку.

Из под под дивана выкатился маленький пушистый комочек. Как котёнок. Захотелось взять его на руки, согреть, потискать. Это что ль хозяин? Забавно!

Глеб подмигнул пушистому бруню. Брунь замер посреди комнаты, моргнул глазками бусинками и неторопливо покатился по своим делам.

Если все способности которые он получил от бабы Симы только в том, чтобы видеть домовых, то и это уже неплохо.

А на столе появились булочки, пышные, с сахарной присыпкой, румяной корочкой. Заварной чайник, варенье в блюдце, мёд.

Марина налила всем чай, не забыла положить сахар в кружку для Глеба, придвинула ему ближе, подала ложку.

- Спасибо, - Глебу стало спокойно и уютно.

Хозяйка смиренно ждала вопросы от гостей:

- Ну так какие дела у вас ко мне?

- Да мы хотели узнать... .

- Да, Мариночка, — перебила его Маргарита, - Ты ведь Зюзину знаешь, одноклассницу, так вот нас интересует её отец. Знаешь его?

Марина пожала плечами:

-В общих чертах, вдовец, дочка Нинка, в театральном училась, в городе. Сейчас там и живёт. Иногда приезжает. Дом у них на третьей линии, а что?

- Даже не знаю, Марин, что и спросить, а тебя фотка его есть, а то я ведь даже не знаю как он выглядит.

- Есть. - ответила Марина, вышла из комнаты и вскоре принесла фотографию. Протянула её Маргарите.

Маргарита только взглянула неожиданно, соскочила со стула:

- Это Зюзин?!

- Рита, да, что там, — заволновался Глеб, он только мельком взглянул на Риту, понял по её бледному лицу что что-то не ладное творится, - Ну ка, дай посмотрю.

- Почтальон..., - прошептала Маргарита прислонившись к стене с намерением, видимо, грохнуться в обморок.

Глеб Зюзина тоже узнал. Это тот мужичонка с кладбища, что грохнулся в могилу и что не так давно встретился в улице, но отвернулся не желая здороваться. Ну дела!

Да, что творится-то, -встревожилась Марина, - объясните!

-У тебя валерьянка есть? - съехала Маргарита на знакомую тему.

-А корвалол подойдёт? Ну еще коньяк есть.

- Не люблю корвалол, давай, Марина, лучше коньяк!

Они пили чай с коньяком, Маргарита постепенно успокоилась. Стала как обычно - меланхолична. Это у Глеба стало шуткой такой. А Марина рассказывала:

- Ну как-то Нинка приходит ко мне и говорит, мол надо ей почтовые конверты проштамповать, только дату поставить другую. Я её спрашиваю, зачем ей это, какую дату, а она мне говорит, что по приколу разыграть какого-то знакомого.

Говорит, надо чтобы на штемпеле число "666" было, ну и написано что-нибудь, зловещее, типа "смерть", "могила" и тому подобное. Я возмутилась, что какие-то приколы у неё не прикольные, да и вариантов таких на штемпеле нет, в общем, поставила ей на парочке конвертов каких-то символов, не помню уже.

А недавно она опять заходила. Поболтали, о том, о сём. А потом она у меня в косметичке всю пудру забрала и лак для волос -спрей белый. Я её спрашиваю, зачем, а она мне отвечает, да чудика одного разыграть. Нинка в своём репертуаре, она со школы театралит.

-А фотография Нины у тебя есть? - опомнился Глеб.

- Да, конечно, целый альбом, мы же со школы дружим.

Марина принесла два альбома.

- Это детский, а это после.

Глеб стал листать альбом, тот что "после" и сразу наткнулся на фото Нины:

- Она?

Марина кивнула.

" Ну тогда всё понятно" отметил про себя Глеб.

-А это что за красивая девушка рядом, - подмигнул он.

-А это я - расхохоталась Марина.

- Глеб, нам пора, — расшевелилась ревность Маргариты,- время уже много, может у Марины дела какие, а мы тут расселись с тобой.

- Да нет у меня дел никаких, выходной у меня сегодня, разве что Дениска должен со школы приехать.

- Тем более, - Маргарита уже толкала Глеба к выходу, - ребёнок придёт, "домашку" делать надо, покормить, умыть, давай-давай, шуруй!

***

В районной больнице, на втором этаже было что-то некого отделения реанимации. Ну может и не реанимации в полном смысле, а такого спокойного тихого места, где находились сложные или тяжелые пациенты. Здесь же была операционная, даже две. Пара процедурных кабинетов. Магнитно-резонансной томографии конечно же не было-плоды творения Пола Лотербура и Питера Менсфилда сюда еще не добрались, но в конце коридора, за отдельной стеклянной перегородкой находилась флюорография. Местный главный врач очень гордился таким активом. Еще он одним из первых в области, среди районных больниц стал делать операции на аппендицит. Глеб знал его еще с детства. Отец дружил с главврачом и частенько захаживал к нему. Ну и Глеб был с ним не раз.

Пациенты были разные. Кто отлёживался после операции, кто с высокой температурой, кто лежал под капельницей, под воздействием препаратов.

Глеба и Маргариту заставили одеть бахилы, халаты и маски. Дежурная медсестра проследила, чтобы они всё сделали как надо:

-И пуговички на халате застегните, пожалуйста.

Порядок есть порядок, Глеб был не против:

-А Иван Палыч еще работает?

-А вы знаете Ивана Павловича? - вскинула ресницами медсестричка, - Он ведь уже на пенсии, но регулярно к нам захаживает. О, он у нас легенда! Самый лучший хирург района. Он ведь операции на ап... .

-Я знаю! Еще с детства знаком с ним, - перебил её Глеб, -А вас как зовут?

Медсестра смутилась, достала бейдж из кармана и прикрепила его на груди.

- Галя, — сказала она, указывая на табличку.

Глеб прочитал: "Галина Мезенцева, медсестра". Они немного прошли по коридору.

- Вот эта палата, - она открыла дверь ненадолго заглянула внутрь и предупредила: - Десять минут!

Они зашли, Глеб приспустил маску чтобы было видно лицо.

Серафима, необычно бледная, узнала их.

- Вот и хорошо. Хорошо, что пришли. Здравствуйте. Глеб я буду говорить, а ты постарайся запомнить, - говорила она слабо.

Глеб машинально включил диктофон на сотовом. Была у него такая привычка, еще с работы на "скорой".

- Мне немного осталось, поэтому слушай. Там в тетрадях всё написано. В конце каждой, как обезопасить себя, если молитвы сильные. Ты, Глеб, меня прости, что так вышло, но сейчас уже и не изменить ничего. Обязательно всё прочитай, особенно в конце. Даже если не пригодится тебе, всё равно ты это знать должен.

- Баба Сима, как вы себя чувствуете? - воспользовалась паузой Маргарита. Она не знала как себя вести и от того немного нервничала.

- Так умираю я, отмучилась. Спасибо вам. И тебе Рита, и тебе, Глеб. Ухожу с легким сердцем. Пожила я в волю. Устала.

- Баба Серафима, а вы мне там, на пожаре хотели сказать про что-то. Помните?

- Помню, как не помнить. Зависть. Зависть к вам неуёмная, от родственника твоего, Глеб. Берегись. Да ты справишься, я знаю... .

Дверь в палату открылась и вошла женщина. Она села на стул у дверей. Глеб взглянул на неё мельком и женщина ему коротко кивнула, будто поздоровалась.

- Ну всё, Глеб, пора мне. Идите. - Серафима устало прикрыла глаза, вздохнула глубоко и улыбнулась.

Они вышли в коридор. Дошли до поста. Галина заполняла что-то в журнале.

- Галя, а там женщина пришла, это родственница какая-то?

Медсестра пожала плечами, встала и пошла в палату.

- Какая женщина? - испуганно спросила Маргарита.

- Да обыкновенная, в халате, кажется, в платке. У дверей сидела.

- Глеб, да ведь не было никакой женщины, ты не пугай меня, Глебушка, - тревожно трясла его за рукав Рита.

Подошла медсестра Галина, взглянула на часы:

- Одиннадцать двадцать. Умерла ваша Серафима Ивановна, мои соболезнования. Халатики снимаем.

Маргарита ойкнула и глаза её вмиг покраснели.

Глеб помог ей освободиться от халата и сам снял, отдал Гале.

- До свидания, - попрощалась она.

Глеб только коротко кивнул и вывел Риту из отделения.

Если кто думает, что черные кошки служат темным потусторонним силам, то он ошибается. Черные кошки, как и самые обычные, какой-нибудь другой масти, например, белые или рыжие, сами по себе. Они ходят где им вздумается и когда хотят. Еще кошки любят когда о них заботятся. Ни то чтобы они не могли добыть себе пищу сами, но ведь приятно и даже полезно когда кто-то, лучше всего какой-нибудь добрый и щедрый человек добывал для кошки еду. Кошка не против. Она даже промурлыкает для пользы дела и даже потрётся ему о ноги.

Но есть одно обстоятельство и даже проблема для кошки - она очень любит тепло и не терпит сырость. Поэтому кошки, давным-давно, вошли в некий симбиоз с человеком. Он давал ей тепло и крышу над головой, кормил её, ну а кошки украшали жизнь человека. Пусть даже нехотя.

Ну и еще: они ловили мышей (какая гадость!), мурлыкали свои незатейливые песенки и жмурились на свет костра освещавшего жилище хозяина. О, нет! Не хозяина - добровольного покровителя. Того, кто согласился по собственной воле заботится о такой прелести как кошка, ну или коте (кому ведь как повезло).

- Рита, а ты веришь в то, что говорят про черных кошек? - Глеб пытался отвлечь её от мрачных мыслей.

-В каком смысле? - Рита и сама была рада поговорить, - Это про невезение, ну если черная кошка дорогу перебежит? Верю, однозначно верю. Проверено жизненным опытом!

-А... .- Глеб уже был готов продолжить эту мысль, была у него маленькая заготовочка, но неожиданно откуда-то из кустов наперерез им выскочила черная кошка. Не единого пятнышка, даже нос черный.

Мало того кошка, чтобы привлечь их внимание истошно мяукала, можно даже сказать, вопила. Она нарезала круги вокруг людей и настойчиво подавала голос. Потом она направилась в проулок, но остановилась через десяток шагов, обернулась и мяукнула вновь. А чтобы её уже поняли однозначно, еще промяукала раза три и только после этого продолжила движение.

Рита восприняла это выступление так:

- Да она зовёт нас куда-то! Пошли, Глеб.

Тем временем кошка прибавила ходу, при этом не забывала подавать голос через пару десятков своих шагов.

Они прошли один проулок, второй. Кошка уверенно их вела по своему маршруту. Теперь уже не сложно было понять, что они приближаются к дому бабы Симы. Вернее к тому месту где стоял её дом. Как и следовало ожидать от дома осталось не много - сруб, пять зияющих дыр от окон в нём, разбросанные вокруг обугленные доски кровли. Кошка упорно звала их к дому.

- Подожди, Рита! Там гвозди везде, проколешь ногу, я тебя до больницы не донесу, - попытался он пошутить, - Стой здесь, я посмотрю.

Он стал осторожно пробираться мимо обугленных стен, дальше, в огород, туда, где слышно было настойчивое мяуканье. Наконец он позвал:

- Рита, иди сюда, только осторожно, смотри под ноги.

Маргарита пробралась в огород.

Под развесистым кустом смородины стояла коробка, обычная картонная, почти такая же, какую Глеб несколько дней назад купил на почте. Они подняли крышку и увидели несколько маленьких пушистых повизгивающих комочков. Котята.

Кошка как бы ставя точку в своей программе промяукала дольше обычного.

- Какая прелесть, - расплылась Маргарита, — давай их возьмём себе, у меня никогда не было кошек, Фёдор не разрешал.

Словно одобряя её решение кошка мяукнула. Она ходила вокруг людей и старательно мурлыкала, казалось, что из пасти её сейчас начнут высыпаться маленькие горошинки-мурлыки, мурлы, марлы.

Котята были трех цветов - белый, серый с белой грудкой и полосато-рыжий.

- Ну и нагуляла ты детишек, ночка -пошутил Глеб.

-А почему Ночка? - обернулась Маргарита.

- Да ты посмотри, на ней же не пятнышка, черная как безлунная ночь.

На поминки пришли немногие. Прошло девять дней, а человека уже забыли.

Дед Матвей. Тётя Паша. Глебовы двоюродные братья Андрей и Сергей. Отец Онисим, как ни странно тоже пришел.

Маргарита налила водку в стаканы. Братья выпили, отец Онисим мотнул головой, отказался, принялся за пирог. Прасковея легонько пригубила и поставила стакан на стол. Боялась, наверное расклеиться. Глеб пододвинул стул, сел напротив тёти Паши, молча выпил, занюхал пирогом. Хорошо же Ритка готовит. Уже за одно это можно было Фёдору жить не тужить да радоваться.

Отец Онисим поел, перекрестился истово, встал из-за стола, подошел к Маргарите.

- Соболезную, Маргарита, смерть мужа любимого это и себя самой потеря. Держись, дочка, в самые эти сложные дни. Жаль Фёдор в церковь не хаживал, может и уберегла бы вера наша православная его от смертии преждевременной. Молись дочка и мы помолимся. Пусть Господь встречает раба божиего Фёдора! Соболезную, соболезную.

Он быстро вышел из дома. На улице его дожидалась машина.

Глеб выпил еще, в голове зашумело, мысли перестали метаться, потекли неспешным потоком куда-то в даль. Вспомнил он и мать и отца, как сидели они когда-то в этом доме за столом. Вспомнил он и такие же поминки много лет назад когда хоронили его родителей.

- Тётя Паша, а что ты своего почтальона не пригласила?

- Какого почтальона, - встрепенулась тётка.

- Как какого, обыкновенного, Зюзю своего присушенного, да и дочурку Нинку его. Вижу, многих еще здесь не хватает, кто руку приложил к этим поминкам. Старух своих богомольных надо было позвать, пусть бы нашептывали скверны свои. Может еще кого забыл, а тётя Паша?

- Да что ты говоришь такое, Глебушка?

- Насквозь тебя вижу тётя Паша, и зависть твою, и злобу твою, и сущность твою черную, - Глеб достал из кармана и бросил на стол перед Прасковьей крестик и ладанку на нитках, -И крадники обманные твои на меня не действуют, забери их обратно. Только вопрос у меня остался один. Ну ладно Фёдора ты со свету сжила, это ваши дела были прошлые, а родителей моих зачем отравила? Мускарином? Тоже из-за дома, дом себе хотела прихватить, да я ведь и не держался за него? Сразу сказал-живите кто хотите. А Риту за что сгубить хотела, тоже жилищный вопрос? А Серафима, ну она-то причём?

Лицо Прасковьи перекосилось. Оно вмиг осунулось, стало хищным и злобным. Она отскочила от стола перевернув стул, зашипела:

- Откуда знать, тебе, Глебка, как жить мне приходится! Когда душит здесь всё в груди, когда челюсти сводит от ярости внутренней. Когда ненавидишь весь свет белый. Как понять тебе меня такую, когда всё у тебя хорошо, когда любят тебя все, уважают. Что ты спрашиваешь меня о том чего не понимаешь и не понять тебе никогда.

Она выскочила из дома широко растворив дверь, так что она стукнулась о стенку.

- Ненавижу вас, всех вас ненавижу! - донеслось со двора.

За столом стояла гробовая тишина. Люди боялись пошевелиться.

- Вот такие дела -сказал Глеб, вижу на всех вас порчу Прасковьину, всем она раздала подарки свои -крадники, которые крадут у вас счастье и здоровье. И дела не делаются и жизнь не налаживается. Если хотите могу всё убрать с вас, приходите после девятого числа на старую луну. Прогоню порчу с вас.

Андрей с Сергеем саданули по стакану на "посошок", засобирались. Дед Матвей ничего не понимая увидел, что внуки уходят, тоже последовал за ними. Маргарита стояла уткнувшись в передник закрыв лицо руками.

- Рита, тебе надо повышать стрессо...

-А я спокойна, Глеб, — убрала руки от лица Маргарита, - просто в какой-то момент я подумала, что сейчас нас Пашка заколдует всех, превратит в камень или глыбы ледяные и всё, жизнь закончится. А мне еще пожить немного хотелось. Мне ведь завтра сорок пять лет исполнится, как говорится: Ягодка опять!

-О, Рита! Я тебя не поздравляю заранее, но обещаю: подарок с меня!

-А что там у Пашки с Фёдором приключилось? - Маргарита рассматривала свой маникюр.

- Как сказать-то даже не знаю... .

- Говори как есть, - твердо проговорила Маргарита. - Теперь уже всё равно.

-У Фёдора оказывается есть двое сыновей. Взрослые уже. На три года старше меня... .

Маргарита стала убирать со стола, а Глеб вышел на улицу -продышаться.

Привалившись к ограде он наслаждался свежим ноябрьским воздухом. Проходивший мимо мужчина снял шапку, кивнул в знак приветствия:

- Доброго здоровячка, Глеб Александрович! Можно спрошу?

- Пожалуйста! Какой у вас вопрос?

- Да сынок мой на живот жалуется, грыжа может, а может еще что, не посмотрите?

Глеб оторопел:

-А почему я, в больницу ступайте, у вас хорошая поликлиника в районе, современная.

Мужчина переминался с ноги на ногу, мотнул головой:

- Да мы как-то по старинке привыкли, всё к бабе Симе ходили, а теперь, стало быть к Вам.

* * *

Бардамай легко спустился по узкой тропинке к речке. Не широкая, быстрая, поросшая по краям ольхой и черемухой. При подходе к берегу он остановился, наладил снасти на удочке, зацепил здоровенного полосатого дождевого червя на крючок.

Стараясь не двигать ветки аккуратно закинул снасть чуть выше бурунчиков переката. Поплавок медленно кружа по зеленистой глади омутка описал дугу и остановился.

Бардамай подался вперёд напрягая руку и в этот момент, с легким всплеском поплавок рванул в сторону. Ох! -вырвалось из груди рыбака. Он остановил дыхание и легонько, но уверенно потянул за уду. Почувствовал трепыхание на древке он уже не сомневаясь вытянул серебристую рыбину из воды. Ловко перехватив тело рыбы поперек, прижал к животу, бросил удочку на землю. Готов! Харюзишка, грамм на двести крутился и извивался в руке. Первый, якши, хорошо.

По лесу, раскатываясь неясным эхом, раздался шум. Стройка подходила всё ближе. Так и до реки доберутся. Строители тянут дорогу с самой Казани. Давно Бардамай слышал про скоростную федеральную трассу которая должна соединить европейскую часть России с Уралом и вот, пришло.

Дорога нужна. Кто спорит. По дороге пойдёт техника, грузы, товары. Люди. Оживёт этот заповедный край. Засверкают вдоль трассы огнями заправочные станции и стоянки. Отели и гостиницы. Жизнь не стоит на месте.

Бардамай был в Казани. Красивый город. Чистый, широкий, сытый. Довольные приветливые люди. Общественный транспорт. Современные автобусы и сверкающие автомобили.

Дорога нужна. Природу жалко.

А может и не всё так страшно. Двадцать первый век на дворе. Должны ведь люди и о природе думать, и звере лесном, да вот хоть бы о хариусе!

Красивая рыба. Резкая и быстрая, как стрела выпущенная из крепкого лука древнего батыра. По-татарски, хариус - "удар". Любит быструю чистую воду. Будет река грязной - не будет хариуса.

Как будто в продолжении его мыслей пошла по реке мутная пелена, перекат забурлил грязевой пеной, проплыли несколько обломков деревьев и щепы.

Бардамай свернул снасти, повесил удочку на короткий сук разлапистой ёлки. Червей вытряхнул на землю и легко пошагал вверх по течению.

Шум строительной техники всё ближе, каменная пыль от дорожных работ покрыли близлежащие кустарники. В промежутках между деревьев показался большой оранжевый экскаватор, чуть дальше бульдозер замер у самой реки, огромные самосвалы пятясь назад загружали свои чрева землей. Тяжело и натужно выезжая вверх по склону уступали очередь своим, таким же шумным и дымным собратьям. Работа кипела.

На другом берегу речки Миса была уже готовая площадка для строительства опоры будущего моста.

Бардамай по-свойски подошел к рабочим, поздоровался, прикурил папиросу, весело закричал, чтобы слышали:

-Пася-пася, здорово, мужики! Робим, мала-мала! Всю рыбу распугали мне, чем кошку кормить буду?

-А ты её китикетом корми или вискасом! - хохмили работяги.

Подошел прораб:

-Здравствуй, начальник! -Бардамай схватил обеими руками прораба за ладонь, -Бардамай, рыбу, мала-мала ловил... .

-Кто это? -спросил прораб у рабочих.

- Мы , Михалыч, не в курсе, местный какой-то, только из леса вышел, эй, мужик, ты местный?

-Местный, конечно местный, у любого спроси -Бардамай, сразу скажут, знаем такого, рыбу ловил, хариус.

-Слушай, Бардамай, -Михалыч положил руку ему на плечо, -Мы взрывные работы проводить будем, здесь опасно очень, понял, много тут вас таких рыбаков?

- Ати, Бардамай всегда один рыбу ловит, не видел больше здесь никого.

-Ну и хорошо, находится здесь нельзя, понял, опасно. Гору рвать будем. Мы по всем дорогам плакаты повесили, администрацию предупредили, завтра еще посты выставим. Ты кого увидишь, скажи, опасно здесь, взрывные работы, понял, Бардамай?

-Понял, начальник, всем скажу кого увижу. Но Бардамай один рыбачит всегда.

Утром, на рассвете, часов в пять, Бардамай будто предчувствую что-то выскочил из шалаша, спустился к реке на скоро умылся. Через какое-то мгновение дрогнула земля и послышался оглушительный взрыв. Бардамай схватился за сухой ствол ольхи чтобы не свалиться в бурлящий в

поток воды.

***

Белая гора вздрогнула. Давно она не слышала такого. С той поры как недалеко от вершины, в глубокой расщелине слуги ведьмы Ю-тинай не поместили ступу из прозрачного камня. С тех пор прошли века и всегда Белая гора стояла не рушимым узилищем для древнего зла заточенного в каменном саркофаге из горного хрусталя. Только чистый кварц способен удержать великие силы зла. Ведьма Ю-тинай всё рассчитала. Тысячи лет темница на Белой горе должна оставаться нерушимой, а через тысячу лет, возможно, появится человек или может быть некое существо которое может сравнится по силе с древним злом. Сама Ю-тинай не могла полностью осознать всю мощь этой напасти. Она помнила только одно - предание предков, когда мать передавала свой дочери короткий рассказ про то что должно было случится и то, что должна была сделать она. А та в свою очередь слышала это от своей матери, а та от своей. Мол когда-то должно пробудится великое зло на земле. И что будет оно питаться злыми мыслями людей и от того будет расти. И вместе с тем будет расти и сила зла. И так зло достигнет небывалой мощи и закроет все небо красным заревом. И не будет никакой силы побороть его пока люди не смогут отринуть от себя всё плохое и раскаяться во всём злом содеянном. И только тогда мгла рассеется и потухнет горящее небо и прольётся великий дождь на землю и смоет все следы несчастья.

Так бы и было. Но когда при прокладке дорожной трассы взорвались все скважины и шпуры на южной оконечности Белой горы, древний саркофаг треснул освободив дремавшие в его чреве силы. Белой, едва заметной дымкой спустилось зло в долину реки. С жадным азартом искало оно свою первую жертву. И первым человеком на пути его стоял старый рыбак и охотник Бардамай.

Но не было зла в сердце Бардамая. Он с удивлением увидел как обходит его седой дым и устремляется вниз по реке. Как будто холодный утренний туман пытался покрыть он поверхность не большой реки. Но туман быстро иссяк. И только слабый след еще был виден на повороте, чуть ниже переката.

***

Есть такая организация СК. Глеб раньше не задумывался о том для чего такая контора существует. Ну не совсем, конечно. Наверное для поимки преступников. Вот про структуру Следственного комитета точно не думал, из чего состоит, какие специалисты, чем занимаются. Жизнь, она такая. Глеб еще недавно про существование потусторонних сил не задумывался. А они есть. И очень даже сильные эти силы. Они конечно ограничены в своих возможностях, но вот только появляется какая то щелка, дырка маленькая в наш мир и аля-улю. Вся это богопротивная банда как пиво из дырявого полиэтиленового пакета вырывается наружу. Кто сейчас помнит, что пиво в пакетах прозрачных продавали. Экзотика.

При чем тут пиво? При чем Следственный Комитет.

Очень даже причем.

По просьбе Вадика-эксперта Глеб купил пива. Именно в полиэтиленовый пакет. На всякий случай в двойной. Три литра. И направлялся в СК Ленинского района по адресу Владивосток, улица Суханова, дом один.

Глебу бы такое даже в голову не пришло, но Вадик настоял. Напомнил, так сказать, про долг. А Глеб привык долги отдавать. Хотя он с трудом представлял как он может пронести пакет с тремя литрами пива через дежурного, но вот именно это он и должен был сейчас сделать.

Уже войдя в здание Глеб почувствовал легкий мандраж, но взял себя в руки:

-Добрый день, на меня должен быть пропуск выписан.- Глеб протянул свой паспорт в маленькое окошечко, - В двадцать второй кабинет, к Артемьеву.

Капитан взял паспорт:

-Разберемся!- Он сверился с какими-то записями, выписал пропуск. -А это что у вас?

Глеб поднял пакет с пивом повыше и как можно отчетливее произнёс:

-Улика, вот, обнаружили на участке.

Капитан набрал по внутреннему телефону номер, но тут же положил трубку:

-Есть! Проходите, пожалуйста. -Нажал он кнопку для прохода через турникет. -Лестница в конце коридора, направо, второй этаж, а там спросите.

Уже через пару минут Глеб стоял у кабинета с двумя двойками на табличке. : "Эксперт Криминалист". Легонько постучал и толкнул от себя дверь.

-Вадик это что за подстава, -увидел он друга, -Я от страха чуть в штаны не наложил.

Глеб аккуратно разместил на столе пакет. Подпер его с одной стороны бюстиком Дзержинского, а с другой массивной каменной карандашницей.

-В расчете?

Вадик широко разулыбался, затем вскочил, обнял Глеба серьёзно сказал:

-Да ты страшный человек. Вот теперь, да, в расчете. А то наговорил с три короба и хочешь чтобы тебе "на слово" верили?

Вадик пристроил пиво в холодильнике, обернулся:

-Я ведь знаю, сегодня капитан Коноплёв дежурит, он бы тебя с пакетом не пропустил. Да и пропуск я на тебя не заказывал. В чём фокус Глеб?

-А говоришь, что веришь! Ты Вадим даже не представляешь, что порой я могу. Да я и сам не представляю до конца. Просто сказал "про себя" дежурному: пропусти меня в двадцать второй кабинет, и всё. Я не знал, что сработает. Но ведь сработало. А про пиво я сказал, что это улика.

Вадик дурковато хохотнул, открыл дверку холодильника, еще раз посмотрел на пакет с пивом и задумчиво сказал:

-Ну тогда надо всё это проверить, на экспертном уровне.

-И еще, Вадим, у тебя операция была неделю назад, аппендицит видимо удаляли. И уже почти не болит, так ведь?

Вадик машинально приложил ладонь к правому боку, погрозил пальцем:

-Кто тебе Глеб сказал про операцию, Коноплёв? -он стал задумчив, -Да Коноплёв не мог тебе про это рассказать, он ведь сегодня второй день как с отпуска! Колись, Глеб!

- Ну вот, что я говорю, не веришь! Я бы тебе еще про что-нибудь поведал, так ведь тоже скажешь: враки.

Глеб в углу приметил две сущности, они странно себя вели, кружились, перемещались из стороны в сторону. Что они представляли из себя Глеб не понимал. И хотел даже сказать об этом Вадиму, но передумал - это уже было слишком. Ну кто поверит в такое?

-Вадим, ну проверь меня как-то, придумай, ты ведь эксперт, знаешь всякие примочки. Давай, шевели серым веществом.

Вадик завёл руку за спину и спросил:

-Сколько пальцев я сейчас показываю?

-Хорош уже, я ведь серьёзно, проверяй как-то по-научному.

- Ну все же сколько пальцев?

-Не знаю, этого точно не могу.

Вадик загрузился. Он походил из угла в угол, сел в кресло и подтянул к себе ноутбук. Глеб Вадима знал, главное сейчас ему не мешать.

Вот он возьмёт в руки карандаш... .

Познакомились они лет пять-шесть назад, Глеб тогда работал на "скорой". И вот повадились психи сбегать из больницы и бегать на станцию Луговую. Она буквально в паре домов от психушки находилась. Ну, значит, раз псих сбежал и под электричку попал, второй уехал до конечной и ходил там как зомбак, пока наряд его не задержал. Потом третьего на пешеходном переходе сбил какой-то гонщик. Вадик, каждый раз приезжал и у Глеба "попадало". Это ведь года два продолжалось. И вот стояли они как-то на месте происшествия и тут Вадим и говорит:

-А может они не сами? Может им кто внушает, да и помогает. Ты вот сам прикинь, как можно из психушки просто так сбежать? Там каждая палата камерами оборудована, решетки на окнах сто на сто, охрана, забор, принудительный прием пилюлек успокоительных. Да и буйных связывают и в белую комнату помещают. Есть соображения?

У Глеба соображений не было, а вот Вадим со следаком докопались до истины. Оказывается в этом жёлтом доме(хотя он зелёный) один врач психиатр, ставил эксперименты, не то чтобы часто, но регулярно. Была у него некая теория про природу нейронных связей. И вот он каким-то неведомым способом создавал параллельную реальность в мозгу чудика. Внушал ему, что-то типа миссии, навязчивой идеи, задачи. Как он это делал, так и осталось неизвестным. Что-то от гипноза, что-то от ключевых слов-команд, да и препараты там не слабые. Но в один прекрасный момент, этот экспериментатор, то дверь не закроет, то процедуры не назначит. Психи сбегали, санитаров и охрану дрючили. Но потом и до доктора дошло. Где-то он прокололся.

Чем дело кончилось в итоге, да ни чем. Уволили врача за халатность.

Вадим крутил пальцами правой руки карандаш, да так ловко, будто вертолетный винт. Это означало максимальное сосредоточение на поставленной задаче. В этот момент по-хорошему с ним не надо разговаривать. В лучшем случае встанет и уйдёт куда-нибудь.

Глеб смотрел в окно на Клыковскую сопку. Погода была ясная. Наверное со смотровой площадки видно не только бухту Золотой Рог и мост, но и дальнюю гряду гор Русского острова.

Вадик перестал крутить карандаш, вернул его в каменное лоно, поправил бюстик Дзержинского и начал осторожно:

-Глеб, а у тебя есть какой-нибудь талисман, амулет, ну, если хочешь, предмет силы? Чем ты вдохновляешься, от чего черпаешь мотивации.

- Есть, - Глеб достал из заднего кармана джинс мобильник, положил его на стол, - вот, мой предмет поклонения, вдохновения и мотивации. Это маленькое прямоугольное чудо для меня всё: записная книжка, фотоальбом, органайзер и воспоминания, ну и средство оперативной связи. Клевая штука двадцать первого века. Она восхищает меня и даёт все необходимые инструменты для жизни и творчества.

Вадик чуть привстал из кресла чтобы взглянуть на его китайский, хоть и навороченный смартфон.

- Ничего особенного, сейчас у каждого второго школьника примерно такой.

- Согласен, но если не умеешь пользоваться оружием, то оно бесполезно, -продолжил Глеб, -И вот это.

Глеб достал из внутреннего кармана жилетки две потрёпанных тетрадки.

Вадик взял одну из них, небрежно пролистал, дотронулся до другой:

- Это что?

-Это некая инструкция для осуществления актов магии. В одной тетради чёрная магия, в другой белая.

Вадик раскрыл вторую тетрадь, попробовал вникнуть, полистал страницы. Взял другую тетрадь.

-Вадим, я не знаю как это доподлинно действует, меня не успели посвятить во все азы, но действует. Там, у себя, я даже людей лечил. Немного, правда. Но помогало, это работало. И я надеюсь, Вадим, что ты мне всё объяснишь и поможешь разобраться.

-Глеб, если ты мне не врешь, то проверять долго. Эксперименты на всё: телепатия, ясновидение, предвидение, телекинез. Я ведь эксперт и привык работать так. Сначала составление методологии, дискуссия специалистов. Планы и цели... . Может ты мне просто чудо покажешь и тогда я стану твоим адептом. Или скажешь, что пошутил и мы пойдём пиво пить. Я к больничному еще неделю отгулов взял. Заляжем на даче, на рыбалку сходим, а?

Глеб не сдавался:

-А как тебе это? Я смерть видел! Прям зашла в комнату женщина, я сначала не понял кто она, а потом дошло. И вот запись! -Он включил диктофон на сотовом, послышались голоса: сначала слабый хриплый женский "мне немного осталось, поэтому слушай. Там в тетрадях всё написано.. . в конце каждой, как обезопасить себя, если молитвы сильные... ты, Глеб, меня прости, что так вышло, но сейчас уже и не изменить ничего... . обязательно всё прочитай, особенно в конце... ." Послышался скрип открывающей двери и в диктофоне четко прозвучал тихий шепот: "Пора...."

Глеб перемотал немного назад и опять послышалось: "Пора", потом опять тот же усталый женский голос произнёс "ну всё, пора мне... ."

Глеб выключил диктофон и взглянул на Вадима:

-Ну что?

-Ты, Глеб, не обижайся, но эта запись ничего не доказывает.

- Ну, ладно, Вадим, хочешь я покажу тебе сущности, - Глеб сам не был уверен в том, что получится, он поманил рукой Вадика к тому месту где кружились два сгустка потусторонней энергии,- Ты это видишь?

Вадик, как не странно, существ увидел. Он зажмурился и опять открыл глаза. Легонько пытался дотронуться до аномалии, но та будто почувствовала ауру человека слегка сместилась в сторону.

- Что это, Глеб?

-Это сущность параллельного, потустороннего мира. Сгусток энергии, некое поле -магнитное, электрическое, экзотерическое, я не знаю, но хочу, чтобы ты мне помог в этом разобраться.

Вадик странновато улыбаясь произнёс:

-Я привык общаться с материальными объектами, а вот что это я пока не знаю. Но знаю, кто может нам помочь с этим.

Он накинул плащ, нацепил кепку, вытащил из холодильника пакет с пивом, аккуратно переложил его в свою сумку, задорно сказал:

-Глеб, я в доле! Мы всё это дело выясним, пошли.

Они вышли из кабинета, Вадим закрыл дверь на ключ и спустились вниз. Капитан Коноплёв попытался высунуть голову в окошко:

-Артемьев, это с тобой?

Вадик пропуская Глеба вперёд через турникет деловито сказал:

-Привет, Саша, это со мной, мы за уликами.

***

Машина у Вадика, что надо. Ниссан скайлайн. Правда руль правый. Но зато такую тачку можно снимать в фильмах про гонки. Про гонки и бандосов. Может про якудзу. Купе, салон в коже, мультируль, пятьсот резвых лошадок под капотом. Глеб не завидовал. Когда он перебрался жить в Приморье, долго сопротивлялся неправильному рулю. Но приличную машину за вменяемые деньги можно было купить только праворульную. Ну и купил. Для того, чтобы ездить в сопки и на побережье машину нужно повыше. В итоге выбор упал на ниссан икстрейл. Простецкая машина. Но высокая, кочки не цепляет. Но по грунтовке идёт уверенно.

А Вадик наслаждался. Он на секунду убавил звук магнитолы, сказал, что надо заехать домой и мы помчали.

С дорогами во Владике беда, но кажется дело сдвинулось с мёртвой точки. Но как-то не так. Рабочие перегородили кусок проезжей части организовав не маленькую пробку, засыпали глубокие ямы щебнем. Ямочный ремонт, это, что-то. Дорога так и останется горбатой, но кто-то отчитается наверх, что ремонты провели.

Глеб пару лет назад жил около месяца в Екатеринбурге, так вот там освоили совершенно чумовую технологию ремонта дорог. Большая дорожная машина сгрызает поверхность полотна примерно сантиметров на десять-пятнадцать, за день она проходит около километра, а следом кладут новый асфальт, а через пару дней уже и новую разметку наносят. Бывало, Глеб уезжал утром в центр города по старой дороге, а вечером возвращался на окраину уже по новой. Вот это сказка воплощенная в жизнь.

Они подъехали к серой пятиэтажке, Вадик быстро сходил в крайний подъезд и они поехали дальше.

Глеб дотянулся до кнопки управления громкостью звука:

-Можно я убавлю? -Вадим кивнул, -Ты ведь на Кузнецова жил, это что-за квадрат?

Вадик помолчал немного и ответил:

-Мы со Светкой разбежались. Она на Кузнецова сейчас живёт без меня.

-Как же так?

-Да вот так, старик, с кем поведёшься, так тебе и надо. На тебя насмотрелся. -Вадик надавил на педаль газа и прибавил громкость музыки.

Ехали часа полтора. По дороге Глеб заметил указатель "Кузня". Две вещи особенно интересовали его - это кузнечное дело и лошади.

Про кузнечное дело он имел хоть какое-то представление, так как даже поработал помощником кузнеца, недолго, может недели три. Крутил

валюты, вензеля и улитки. Делал спирали и корзинки. Все что скажет и покажет кузнец. Казалось всё это не сложно. Пока рядом был кузнец. Потом у него случился кризис, он запил, да так, что даже не мог приехать на работу. Мычал по телефону бессвязные вещи, а потом и трубку перестал брать. Пришел мастер и раскрыл секрет:

-У Андреича так бывает. Не пьет полгода, потом загрустит и на три недели в запой, душу лечить. Так что на тебя надежда одна, заказ горит.

Глеб тогда впервые попробовал самостоятельно разжечь горн и хоть видел как это делается, провозился за этим делом до самого вечера. Но зато на утро он без труда это сделал и попробовал разогреть заготовку. Не имея опыта железяку он перегрел и когда начал отковывать кончик прут просто разлетелся в огненные крошки. Следующую заготовку он не до грел и провозился с ней больше обычного. Зато к вечеру уже по цвету определял степень нагрева и без труда и ковал и крутил и гнул.

С лошадями дело обстояло сложнее. Глеб пару раз ездил в седле, пару раз на запряженной телеге. Лошади чувствовали его неуверенность и "шалили". То остановятся и начнут щипать траву, то свернут не на ту дорогу. Вот и весь опыт.

Тем временем Вадик свернул с шоссе на узкую дорогу. Они проехали небольшой лесок и показался коттеджный посёлок. Были и отдельные особняки, и двухэтажные таунхаусы, и несколько трёхэтажных многоквартирников.

Вадим уверенно припарковался на полупустой стоянке у второго дома и они вышли из машины. Требовалось размять ноги и затекшую спину. Хоть авто было и не плохим, но сидеть Глебу было не удобно. Даже показалось жестковато. Но Вадик был энергичен:

- Пошли!

Они поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру номер шесть. Двери открыли быстро.

На пороге стоял мужчина лет пятидесяти. С аккуратной бородкой, стриженными над губой усами. Вьющиеся волосы, почти белые от седины зачесаны вверх напоминали прическу а-ля "Элвис". Лицо слегка сероватое. Мужчина напряженно произнес:

-Слушаю.

Вадим сделал шаг вперед:

-Александр Сергеевич, у нас к вам несколько вопросов.

-Могли бы вызвать повесткой.

-Александр Сергеевич, у нас частный визит.

-Как это? Я консультации не даю и вам, очевидно, не друг и не товарищ. Так что извините.

-Александр Сергеевич, прошу выслушайте. Сегодня утром я еще был закоренелым материалистом и, возможно , бы и остался таким, но я увидел нечто, вернее мне показали это нечто. Ну это где-то перекликается с вашими исследованиями.

-Перестаньте меня разводить. Нет никаких исследований и никогда не было. Вы своими догадками мне карьеру испортили, аннулировали, так сказать, мой профессиональный путь. Так, что прощайте или до свидания, вызывайте повесткой. Но нового ничего не узнаете.

Мужчина уже попытался закрыть дверь, но тут заметил Глеба стоящего за спиной Вадима.

Он на секунду замешкался и спросил через плечо эксперта:

- Молодой человек, вы это видите?

Он невнятно поднял руку и сделал неопределенный жест перед собой.

- Да, - подтвердил Глеб, - некая сущность висит у вашей головы, чуть выше уха. И так уже четыре дня, правильно?

Александр Сергеевич широко растворил дверь жестом приглашая зайти:

-Входите, можете не разуваться.

Он провёл их на кухню усадил на диван и поставил чайник.

-Примерно четыре дня назад я проснулся ночью от щелчка, как будто в голове тумблер включился. Я знаю, последние пару лет мне пришлось не легко.- Он покосился на Вадима, - И по работе, да и дома. Всё рухнуло... . Нервничал, накручивал себя и закономерный итог -инсульт, вернее микроинсульт. Я как врач могу себе диагноз поставить сам. Но еще и вот это свечение. Оно появилось сразу, той же ночью. Это как будто бы "мушки" в глазах, но не плывет. И четкий красноватый оттенок. Я такое видел уже, когда в клинике работал. У некоторых пациентов примерно такие же блики. Они размытые, неясные. Но со временем заметил, когда с пациентом разговариваешь блики меняют цвета и оттенки. Это даже не зрением ощущаешь, а каким-то внутренним инструментом. Я стал интересоваться, параллельно при общении с пациентами, как-то воздействовать. У кого руку возьмешь, кому улыбнешься, на кого прикрикнешь. Свечение в большинстве случаев имело реакцию. Пациент , как правило, не реагировал.

Читал в нескольких источниках, что так может проявляться аура человека, его души, биополя. Поверить в это сложно. Но я видел, какие-то фрагменты, как будто бы солнечный зайчик прикреплен. Но однажды я увидел свечение вокруг всего человека. Он шел, а вокруг его был свет, большой яркий, как от торшера. Невероятно переливчатый, искрящийся. Я даже попробовал догнать его, но пока спускался с галереи в торговом центре он пропал, может на лифте спустился на стоянку, может в какое-то помещение зашел. То, что другие этой ауры не замечали я знаю точно, отслеживал реакции людей пока мог.

-Вероятнее всего у вас проявилось ясновидение, - Глеб был взволнован, - еще не достаточно развитое, но уже осязаемое. Я в отличии от вас эту способность получил в дар и вижу практически весь ореол вокруг человека, но не глазами, как вы и выразились, а каким-то внутренним зрением. Посмотрите на Вадима, что-нибудь замечаете?

-Сразу заметил, как только открыл дверь, белая миндалевидная полоска внизу живота. Это не печень, скорее всего аппендицит.

Вадик заёрзал на месте и даже зачем-то привстал ненадолго.

-Александр Сергеевич, а вы в Бога веруете? Ну в проявления какие-то сверхъестественные. Например, в молитву или в особые слова, как заклинания.

-Я как большинство, так сказать, сочувствующий. В церковь могу зайти и даже свечку поставить, могу и перекрестится, но это ведь не вера -имитация, а что?

Глеб достал тетрадь из внутреннего кармана куртки полистал, нашел что нужно:

-Вот, просто прочтите! - Он протянул тетрадь доктору, -читайте слова, на смысл внимания не обращайте.

Александр Сергеевич надел очки стал читать явно сбиваясь на старорусских речевых оборотах, но прочел до конца. Повертел тетрадь, пролистал несколько страниц и вернул Глебу.

- Что-нибудь заметили! -спросил Глеб.

-Странно, как будто свечение в уголке глаза ослабло и не красноватого оттенка, а голубого. Да и почти не заметно, это что?

-Я не знаю, я в начале пути. Как я уже говорил, мне преподнесли в дар разные способности. Видеть параллельный мир, аномалии и энергетические объекты. С помощью этих тетрадей могу делать разные вещи, чтобы лечить, чинить человеческий организм, могу делать не очень хорошие дела, наговоры, привороты. Как бы вам это неправдоподобно не казалось, да и мне тоже, это работает. Я даже не знаю, где этот мой предел возможностей. И рассказать это могу только знакомым людям, потому что не знаю как на это большинство отреагирует.

Александр Сергеевич покивал головой и спросил:

-А я то вам чем могу помочь. Я особой информацией не обладаю. Так заметил кое что.

-Мы хотим провести эксперимент. И для чистоты его нам нужен третий человек. Знаете, двоим может почудится, а троим вряд ли.

Александр Сергеевич задумался ненадолго:

-Вы уж меня извините... .

-Глеб.

-Да, Глеб, извините, но ваш, э-э, друг, следователь из полиции!

Вадик вспылил:

-Я эксперт! Просто работаю в полиции не штатным сотрудником.

-А крутили меня вполне штатно!

Глеб вынужденно вмешался:

-Александр Сергеевич, я понимаю, у вас обида, но это дело ведь никак не относится ни к тому расследованию, ни к полиции. Я вообще эту историю не отсюда привёз. Я раньше жил на Урале. И вот поехал к родственнику на похороны и там, не желая того, получил эти знания. Да какие знания! Я ведь даже не особо представляю как этим пользоваться. Но, согласитесь, тема интересная.

-Интересная, -подтвердил доктор.

- И если дело в финансах, я могу... .

-Я не бедствую, -спокойно сказал Александр Сергеевич, - Мне только нужны гарантии, что бы моё содействии не вышло мне боком.

-Я вам обещаю, клянусь, -Глеб, пихнул задумавшего Вадима.

-Я тоже обещаю не распространятся, слово эксперта.

Доктор внимательно разглядывал Глеба:

-А вы знаете, я только, что увидел нечто над вашей головой. Мелькнуло и погасло. Белое. Может даже ослепительно белое, вроде нимба. Вы уж меня, простите, я на "полном серьёзе"! Я вам верю.

-Спасибо! - Глеб привстал и протянул руку, -Тогда мы вам позвоним, как у нас всё будет готово.

-Хорошо, -Александр Сергеевич пожал руку Глеба, может даже сильнее чем было необходимо. А может у него привычка была такая.

Глеб замечал и раньше, что некоторые люди достаточно крепко сжимают ладонь при рукопожатии, а некоторые наоборот подают её вялой, как будто бы силы экономят. Но большинство "середнячки", рассчитывают силы и рукопожатия получаются нейтральными, обыденными.

-Как тебе доктор, - спросил Вадим заводя автомобиль. -Может нам пригодится или порожняк?

-Даже не знаю, надо всё еще раз продумать, может у тебя какие соображения. И как мы Александра Сергеевича задействуем. Я пока его вижу как свидетеля происходящему. Определенные способности у него есть, подразовьётся в процессе.

***

В свободное время Глеб читал. Вот и сейчас после ужина он устроился на диване пристроив на табуретке ноутбук. Искал любую информацию. Про экстрасенсорику, паранормальные явления, всё, что хоть как-то относилось к делу.

Позвонил Вадик, просил его не терять. Он поехал в Уссурийск на какой-то рынок. Сказал, что вернётся только завтра к обеду.

-Вадим, может завтра с утра вместе махнём, где ты там ночевать будешь? В китайской ночлежке?

- Ну ты, Глеб, деревня, уже сколько лет во Владике живёшь, а не знаешь что в Уссурийске рынок ночной. Днём китаёзы отсыпаются, только дворники по территории передвигаются и другие службы.

-А зачем поехал?

-Глеб, ну ты как маленький, эксперименты мы на глазок ставить будем что ли, надо ведь приборами обзавестись!

-Китайскими приборами измерять будем? -скептически спросил Глеб.

-Много ты понимаешь, я на три сотни баксов любую лабораторию куплю.

***

Наконец-то Вадик вышел на связь. Ну как вышел. Позвонил, сказал, что будет отсыпаться. Всю ночь он шарахался по рынку, а потом еще до обеда ждал когда подвезут со склада недостающее оборудование. Вот и задержался. Еще он сообщил, что у него в черни есть план испытаний и, что эксперимент он предлагает провести у него на даче. Там и связь есть. И блага цивилизации в виде холодильника, газовой плиты, мангала и бани.

У Глеба тоже были соображения. Он на несколько раз прочитал тетради и пришел к такому выводу -проводить эксперименты лучше такие, которые сразу покажут всю очевидность процесса. Это как? Ну может провести спиритический сеанс по вызову какой-нибудь известной исторической личности. У Глеба аж в животе похолодело от перспективы. В институте его мучил один вопрос: можно ли заглянуть в прошлое или в будущее с помощью какого-то прибора? Даже не так, можно ли подключится к некому энергетическому полю в котором всё записывается как на магнитную плёнку. Узнать как развивались исторические события. Это желание появилось когда преподаватель по истории заявил, что история наука не точная, и что её пишут победители. Занятно.

Глеб был самым молодым, поэтому он помалкивал, не потому что был не уверен в себе, а чисто из уважения к присутствующим. К тому же высказывать своё мнение последним гораздо выгоднее с точки зрения стратегии. Уже озвучены планы всех участников и можно внести корректировки в свои действия.

- Ребята, - Александр Сергеевич прочистил горло начал смущенно, - У меня есть предложение. Что бы я не чувствовал здесь себя аксакалом прошу меня называть Сашей или Александром, и на "ты". Думаю никто не против.

Он поглядел на Вадима и добавил:

- А с вами мы уже вечность знакомы.

-Что же вы, Александр Сергеевич не успокоитесь всё. Может нам на-брудершафт выпить, снять, так сказать, непонимание.

-А я и не против, всё таки чувствую себя не много не в своей тарелке. Да и взял с собой бутылку прекрасного самогона.

Глеб с Вадимом с удивлением уставились на доктора.

- Да, занимаюсь самогоноварением в свободное от забот время. И на кедровых орешках и на дубовых чипсах. И даже на цедре лимона -женщины уважают такое.

Но с собой я взял классику - сорокапятку на дубе с мелиссовой отдушкой, хороший двухлетний сэм.

При этих словах он достал из портфеля большую граненую бутыль и установил её на середине стола. Глеб прочитал тисненую надпись на стекле у самого дна: 1/4 ведра.

Это, что-то около трех литров, видимо.

Вадик сходил на кухню и вскоре принёс целый поднос закусок и три квадратных стакана:

- И правда, что это мы как-то не по-русски. Давайте, за новое знакомство и чтоб руки не дрожали.

Александр Сергеевич уже на два пальца нацедил в каждый стакан.

Все дружно взяли посуду со звоном "чокнулись" и выпили.

Глеб особо не любил алкоголь, но заметил, что самогон ему понравился. Через минуту нутро его обдало легким теплом и в дыхании появился едва уловимый аромат чего-то цветочно-ягодного, но ненавязчивого, а интригующего запаха. Можно было даже не закусывать.

Доктор внимательно смотрел на них ожидая одобрения.

Вадим положил руку ему на плечо торжественно произнёс:

-Александр Сергеевич, Александр, Саша, наконец, это очень достойный напиток, я вам, тьфу-ты, тебе, как эксперт говорю. А я эксперт.

Он театрально раскланялся всей воображаемой публике и продолжил:

-Я эксперт, внештатный, заметьте, сотрудник полиции, и я рекомендую, да что уж там, я настаиваю: надо продолжить!

При этих словах он придвинул свой стакан ближе к бутыли.

Александр Сергеевич светился от счастья, во первых он был горд за своё детище, во вторых он наконец ощутил себя спокойным и как среди старых и верных друзей. Этого давно ему не хватало.

После того как всем налили и дружно выпили, Вадим, зачем-то взял большое увеличительное стекло и наставил его на бутыль: "ЧЕТВЕРТЬ"

- Вот ведь какие бутылки стали делать, не отличишь от старинных.

Вадим, а ты не прав. Это оригинал. Первая четверть двадцатого века, харбинская винокурня купца Антипова! Год так эдак 1920-й. Семейная реликвия. У меня таких аж четыре штуки.

Вадим повернулся к доктору:

- Ты, что белоэмигрант?

-Я нет, а мой прадед да, вернее просто, эмигрант. После революции обосновался в Харбине и какое-то время занимался алкоголем, пока было можно, потом пришли японцы. Потом как-то выживал, работал таксистом, букмекером, примерно до 45го, потом переехал в Россию, вернее в СССР.

Вадик недоверчиво проворчал:

-Так уж и переехал... .

-Не без помощи, конечно, Советской власти, но переехал, почти добровольно. Не побежал как другие в Шанхай, например. Но семь лет оттрубил на строительстве сахалинского моста. Потом жил в Советской Гавани, в Хабаровске, а потом и во Владик перебрался.

Глеб не удержался, спросил:

-А на Сахалин ведь нет моста, там паром ходит.

- А мог бы и быть, после смерти Сталина стройку закрыли, рабочих распустили, заключенных амнистировали. Давайте, ребята по маленькой. Помянем деда моего.

Все молча выпили, потянулись душевные незатейливые разговоры и к часам двум ночи бутыль опустела.

Глеб почти не чувствовал опьянения. Голова хорошо соображала. Но когда он попытался встать, то у него ничего не вышло, ноги не слушались. Словно стали чужими. Не выпрямлялись, не сгибались, когда надо.

Он посмотрел на доктора, тот о чём-то говорил с Вадимом. Вполне душевно общались. Нашли тему.

Глеб держась за стену пробрался до дивана, стащил с себя рубаху и джинсы, завалился на бок. Нащупав подушку он пристроил сначала голову, потом закинул на диван ноги, укрыл себя коротким пледом. Он давно не чувствовал себя таким умиротворенным. Таким спокойным и счастливым. Хорошо. Всё будет хорошо. Он провалился в глубокую сонную яму. Звуки затихли. Свет погас и он утонул в вакууме.

***

С недавних пор Глеб стал осторожно относится к зеркалам. Вспомнил как в зеркале увидел умершего родственника -дядю по материной линии. Вот и сегодня только глянул, в зеркале появилось очень похожее лицо. Небритый, помятый. Выпитое накануне дало о себе знать. А вот Александр Сергеевич выглядел молодцом-огурцом. Он уже успел познакомится с участком и даже сходил до речки.

- Я ведь не рыбак, как-то не было времени пристраститься, но всегда с интересом наблюдаю за рыбалкой. И даже канал о рыбалке смотрю по кабельному. Очень увлекательно.

Глеб умылся и для поддержки разговора смог выдавить:

-Я тоже не рыбак, но иногда не против с удочкой постоять на берегу. Минут двадцать. На большее не хватает, ну, если не клюёт.

-Так мы с тобой Глеб в этом похожи. Но у меня один раз получилось. Привезли меня как-то в одно место. На озеро. Дали удочку и наживку. Я закинул. И не поверишь, клюнуло, форель почти на килограмм. Потом опять. Я остановиться не мог. Посмотрел, а у меня целое ведро рыбы.

-Пробовали, вкусная?

-Очень, Глеб. Хозяин озерца мне её и сварил, и запёк, и посолил. И с собой заморозил. Целый месяц на рыбе сидел! - Александр Сергеевич захохотал.

До обеда о предстоящих делах разговоров не вели. Вадим куда-то пропал, Глеб читал тетради, а Александр Сергеевич что-то готовил на кухне.

Вскоре с маленькой кухоньки потянуло запахом чего-то вкусненького. Не смотря на своё состояние после вчерашнего застолья Глеб почувствовал, что хочет есть. Он заглянул в кухню и удивился увидев Александра Сергеевича в красной шапочке и переднике такого же цвета.

-Я всегда одеваю спецодежду когда готовлю. Мне даже кажется, что это помогает.

Глеб увидел у ног доктора пушистого зверька и уж было подумал, что это какая-то заблудившаяся белка, как вдруг его осенило -тотем!

Он раньше никогда не видел тотемных животных, но откуда-то знал про это. Наверняка знахарка Серафима "подбросила" ему эти знания.

-Александр Сергеевич, а ты не говорил, что у тебя есть тотем- в лоб спросил Глеб, -Помогает?

-Тотем? - доктор завис на секунду. -Это такой зверек, типа духовного сопровождающего? Не знал, где ты его увидел?

-Да, вон крутится возле ног, что-то типа белки, а может бурундук, только без полосок.

-Правда? -Александр Сергеевич, наклонился пытаясь высмотреть зверушку. -Большая, где точно?

Глеб показал пальцем слева от ног доктора. Вдруг белка осклабилась и спряталась за доктором.

В дом зашел Вадим, в руках большой китайский баул и коробка.

-Ребята, я готов начинать. Проверил всё еще раз, готов доложить как будем измерять и чем.

-Сначала обед! Мойте руки. Потом всякие лабораторки проводить будем, на сытый желудок, -строгий доктор снял передник и шапочку, аккуратно сложил в такую же красную сумочку.

-А я не возражаю- воскликнул Вадим, -Правда, что-то есть хочется.

Обед был что надо. Щи, перловка и котлеты. Не смотря на такое неказистое меню, очень вкусно.

Вадим всё время ёрзал на стуле и наконец выдал:

-Ребята, я всё таки выскажусь. У нас есть дозиметр, так называемый счетчик Гейгера, что бы отслеживать радиоактивный фон. Детектор электрического поля, измеряет, кстати, до двух киловольт на метр... .

Глеб засмеялся:

-Если бы ты сказал что измеряет килограмм на километр я бы всё равно ничего не понял.

-Дальше детектор электромагнитного поля, радиочастотный детектор, еще один радиометр с другими пределами, измерители температуры, влажности, атмосферного давления, лазерный дальномер, прибор ночного видения, экшн-камера пять ка и фотоловушка, -Вадим выпалил это на одном дыхании, видимо, чтобы не перебивали.

-А как будем проверять - Александр Сергеевич убирал тарелки со стола, -Может вызовем в спиритическом сеансе какую-нибудь историческую личность. У меня и кандидат есть. Правда, я не очень верю, что увижу что-то. Вот некоторые белок видят, а я ничего.

-Каких белок, доктор, что за намёки! - вспылил Вадим, - Хорошо ведь общались.

- Да я, Вадик, не про тебя. Хотя после трех литров вчерашних можно было белок увидать, но пронесло.

Вадим не понимающе крутил головой, то на Глеба, то на доктора.

-Какой персонаж, надеюсь не Сталина хотите вызвать или Чан Кайши? Я вот почему-то уверен, что у нас всё получится.

-Нет, Сталина не хочу, хочу Александра Васильевича Суханова вызвать, интересный персонаж.

-Суханов, Суханов... , - Вадим задумчиво произнес, -что-то знакомое, да у меня контора на улице Суханова!

-Да, только этот Суханов его сын, а я про отца - старшего советника Приморского областного правления.

-Чем же он примечателен?

-Про него говорили - умён, трудолюбив, честен, взяток не берёт! Просто хочется на такого человека взглянуть. Между прочим, работал в дознании. Это что-то типа следственного комитета по нынешнему. Можно, Глеб?

-Ну давайте, -Глеб зажег свечи, начертил мелом на полу круг, Вадим завешал шторы на окнах.

Вмиг стало темно и таинственно. Глеб склонился над тетрадью, подсвечивая фонариком на мобильнике, читал длинную и не понятную тираду слов. Понятных и не понятных. Порою совсем не логично составленных в ряд и наконец, назвал имя старшего советника Суханова.

Пискнул датчик температуры, Вадим приглушил звуки на других приборах, поправил видеокамеру, чтобы она смотрела на середину круга.

Ничего не происходило. Товарищи таращились на меловой круг, но тщетно. Александр Сергеевич повернул голову и вскрикнул от неожиданности.

Рядом с ним , возле плотной шторы окна стоял человек. Ну, точнее сказать образ человека. Слегка мутноватый, в нечетком силуэте можно было рассмотреть мужчину азиатской внешности в темном суконном костюме, большими белыми манжетами на рукавах, черных кожаных ботинках. Шею под воротом ослепительно белой рубахи стягивала черная тесьма, на вид типа галстука или бабочки с большой горошиной жемчуга. На лице царского чиновника виднелись тонкие , слегка видимые усики. Жесткие волосы на голове, слегка взъерошены, торчали вверх короткой челкой.

Все молчали, боясь пошевелиться. Молчал и Суханов.

Так пролетело несколько секунд.

-Господа, кто вы, неожиданно тонким голосом спросил старший советник.

Глеб собрался и произнёс:

-Добрый день, Александр Васильевич, мы жители города Владивостока, ваши потомки через сто лет, и у нас есть к вам вопрос, если соблаговолите на него ответить?

Глеб зыркнул на профессора, но тот неожиданно начал сам.

-Александр Васильевич, меня зовут Александр Сергеевич Баженов, я доктор медицины, врач-психиатр, работа...,работаю здесь, в городе. Хочу спросить у вас не помните ли вы купца Антипова, Петра Афанасиевича, он у вас по делу о растрате казны проходил.

Суханов убрал руки за спину, качнулся на каблуках и сказал:

-От чего же, помню, проходил, действительно, по делу о растрате казны по закупкам для флота.

-Ну и.. -привстал Александр Сергеевич.

-По моим сведениям подозрения в его участии не подтвердились. А вы ему, осмелюсь спросить, кто, родственник?

-Да он мой дед, по материнской линии.

-Сожалею, Александр Сергеевич, и хочу принести извинения. Но уже ничего не поделаешь. Следствие вёл я, но хоть и не нашел улик в участии растраты, репутацию купец Антипов потерял изрядно. Мне кажется, что ему пришлось даже уехать их города. Кажется, он уехал на КВЖД. Сожалею, еще раз.

-Я благодарю вас Александр Васильевич, прошу простить, что оторвали вас... .

- Я вижу, что в России еще не всё потеряно, раз потомки через сто лет беспокоятся о репутации своих давно почивших родственников. Есть еще вопросы.

-Нет, -ответил торопливо Глеб, стал в пол голоса читать заклинание.

-Тогда, господа, имею честь, откланяться, всего доброго. Видение щелкнуло каблуками и растворилось в темноте.

Дом наполнился тишиной на несколько минут. Все были поражены случившимся. Наконец Александр Сергеевич произнёс:

-Глеб, Вадим, я очень вам благодарен за это. Меня переполняют чувства, я даже готов заплакать, никак не могу совладать с нахлынувшим на меня волнением. Простите меня, я должен прогуляться на свежем воздухе. Сегодня великий для меня день. Я убедился в честности своего прадеда. Хотя какие же это пустяки, ведь столько лет прошло. Но мне кажется это очень важно. Для меня.

Он ссутулившись вышел из дома и где-то проходил минут двадцать.

Глеб молча раздумывал, а Вадим лихорадочно записывал в какую-то таблицу показания своих приборов.

- А он что китаец?

-Бурят, - Глеб уже загрузил википедию, -а сын его революционер. Боролся с властью, в том числе и такими как его отец. Не понимаю.

-Да чего не понятного, -Вадим отложил тетрадку с таблицами, - Отец большой чиновник, положение, бабки, возможности. А сын мажор. Вот и ударила моча в голову. По работе знаю. Мажорчики они такие.

Вдруг зазвонил телефон, Глеб незамедлительно ответил:

-Рита, привет, что-то случилось?

-Здравствуй Глеб! Не волнуйся, у меня всё хорошо. Звоню узнать как у тебя дела.

-Да, помаленьку... .

- Глеб, тут твоя Марина ко мне заходила. Нашла повод. Но я то понимаю. Спрашивала про тебя.

-Рита, Марина не моя девушка, встречались, то всего пару раз, да и то мимоходом.

-Ну вот, запудрил девке мозги, а она страдает.

- Смешно, она ведь замужем и не разведена.

-Да её муж, как говориться: объелся груш! Объявился недавно, вот как раз, развода просит. А Маринка и не против. Его где-то целый год носило, а теперь вот за вещами приехал. Наверное еще и имущество делить будет. А у него и вещей-то нет, старый ментовский китель да сапоги. Дом-то Маринкин.

-Рита, а зачем ты мне всё это рассказываешь?

-Да вот, как-то и не знаю. Тревожно как-то на душе. У нас тут чёрте что творится. Люди с катушек слетают. Кто вешается, кто пьёт беспробудно. Да вот пили-то всегда, но не так, не до смерти... . И небо по вечерам такое алое, что я вечером шторы закрываю, потому как страшно очень. Ой не знаю, Глеб, что творится, что это всё значит.

-Ты, Рита, не пугай саму себя, есть примета такая, небо вечером красное, значит погода хорошая завтра будет.

-Да я не пугаю, ты бы сам видел эту зорьку вечернюю. Прям горит всё, от края до края. А бабки говорят, что это проклятие. Не стало Серафимы, не кому посёлок защитить. И ты уехал. Про тебя тоже вспоминают. А тебя нет. Вот и сходят все с ума. Надо молиться. А я и молиться-то толком не умею, так, немножко. Сходила в церковь нашу, отца Онисима нет. Перевели его в другое место. А в храме ждут другого настоятеля. Так вот всё не едет.

-Что-то, Рита, наговорила ты мне, не пойму никак. Маринкин телефон мне скинь или мой ей дай, хочу с ней поговорить. По делу одному. Она в курсе должна быть.

-Скину, скину, Глебушка, или она сама тебя наберёт. Ты когда приедешь?

-Не знаю, позвоню, позже. Пока, Рита, береги себя.

***

Вернулся доктор. Он выглядел усталым и довольным одновременно. Мохнатый тотем вился возле его ног.

-Ребята, пацаны! Я на таком подъёме! Готов продолжить. Но у меня несколько соображений. Я подумал тут, на прогулке... .

-Я хочу только уточнить, -вмешался Вадим. -Ни фотоловушка, ни камера изображения не показывает. Может нам этот бурят показался?

- Показаться может одному, как доктор вам докладываю. Это было ну как кино, как массовый гипноз. Я когда в своих психов программу вкладывал.. ., -осекся Александр Сергеевич, посмотрел на Вадика и замолчал.

Вадик развёл руки, успокоил:

-Саша, после того как мы пили на брудершафт я -могила. Даже на детекторе лжи твои слова не подтвержу и не вспомню. Поверьте, господа, я его не раз обманывал. Надо просто знать как.

-Так вот когда я своих психов программировал, они все действовали по разному. Ни одного совпадения. А программа была одна. Думаю, что мы всё таки видели господина Суханова. Иначе откуда такие совпадения в информации. Вы же все слышали, что мой дед уехал на КВЖД-Китайскую Восточную Железную Дорогу. А я вам об этом не говорил!

Глеб был не очень согласен. Связать Харбин и КВЖД как дважды два, но в слух произнёс:

-Давайте ваши соображения.

- Мы договаривались "на ты". Ладно. Когда готовишь некую программу, то многократно её параллелишь, ну повторяешь вопросы, раза по четыре, а то и больше. Чем больше сойдётся, тем точнее. Так и следаки работают. То, да потому. Один и тот же вопрос елозят по нескольку раз. Вот и я предлагаю опять вызвать Суханова.

Вадик прыснул:

-Саша, и какой вопрос на этот раз ты ему задашь?

Глеб пожал плечами, ему такое предложение показалось разумным.

-Да тот же самый! Предлагаю потренироваться и повторить сеанс, слово в слово, а?

Глеб раскрыл тетрадь, прочел заклинание, появился Суханов, на этот раз рядом с меловым кругом.

-Добрый день, Александр Васильевич, мы живём в городе Владивостоке, у нас сейчас начало двадцать первого века, двадцатые годы, можете ответить на вопрос?

Суханов покачался на каблуках, дёрнул плечами, похоже это у него в привычке:

-Задавайте ваш вопрос.

- Александр Васильевич, -начал доктор, - меня зовут Александр Сергеевич Баженов, я доктор, работаю во Владивостоке. Хочу спросить у вас не помните ли вы купца Антипова, Петра Афанасиевича.

- Я вам, кажется говорил, что помню Петра Афанасиевича. А так же докладывал, что сожалею о напрасных подозрениях к господину Антипову. Простите, может у вас не принято людей господами называть, может товарищем? Скажите, что вы ту такое устроили? Задавайте все ваши вопросы! -достаточно раздраженно вскричал Суханов.

-Как вы относитесь к деятельности вашего сына -встрял Вадик.

Александр Васильевич вздохнул:

-Я по роду службы имел очень мало времени, чтобы достаточно уделять его семье, детям. Вот и упустил. Сына захватили революционные идею, за что он и поплатился. Для меня это не приятная тема, простите. В ваше время наверняка есть похожие примеры. Удовлетворены?

-Вполне, -смущенно проблеял Вадик.

- Напряжение поля падает из-за орбиты Луны, вопросы еще будут?

Глеб придвинулся поближе:

-Александр Васильевич, а где вы сейчас находитесь?

-Скажем так, в информационном поле Земли. То, что вы сейчас проводите спиритический сеанс со мной, моим фантомом или если вам будет угодно, с душой, может негативно сказаться и на вас и на ваших друзьях. Советую не злоупотреблять таким.

-А что может произойти?

-Дело в том, что когда кто-то проникает в земной банк информации он как бы открывает дверь или приподнимает завесу, занавес. И проводит сеанс обмена. Так вот обмен этот может быть любым. Ваши сущности могут в это поле заглянуть и даже в редких случаях до кончины своего тела остаться в нём, но и с другой стороны портала может что-то, нечто, проникнуть. Долго существовать оно не сможет, но некий акт агрессии или атаки на любой энергетический объект в вашем мире или в пограничном с вашим миром пространстве, может совершить. Это может произойти не только с вами, но и в обозримом с вами пространстве, например в другом доме или квартире. Радиус, примерно, пятьдесят аршин. Простите, тридцать-сорок метров.

-Мы закончили, спасибо, простите и прощайте, Александр Васильевич. -Глеб склонился к тетради и прочел заклинание.

Туман рассеялся и первым заговорил доктор:

-Это бомба, это просто невероятно. Мы разговаривали с фантомом, с душой человека, которого почти сто лет уже не существует. Мы все видели и слышали одно и тоже, я правильно понимаю?

-Надеюсь третий раз мы Суханова вызывать не будем? - проворчал Вадик.

-Ну уж нет, надо бы убедится еще раз, - сказал доктор.

- Знаешь, что, Саша, иди ты к чёрту! Я в этом учувствовать больше не хочу. Как-нибудь без меня. У меня до сих пор мурашки по спине бегают.

-Мне тоже как-то не по себе, -медленно произнёс Глеб, -Может отложим эксперименты ненадолго пока какие-нибудь идеи в голову не придут?

Глеб вышел на улицу и пошел по тропинке в сторону калитки. За калиткой простиралось полянка, а на краю полянки виднелся овраг. В овраге журчал ручей. Звонкий, певучий, с небольшими водопадами. Глеб остановился у самого обрыва и огляделся. Слева, чуть ниже по течению стояла лавка, такие обычно бывают в парках отдыха. Лавка вполне добротная - крепкая, но не новая. Глеб прошел до лавки и сел. Место казалось незнакомым. Вдруг на край лавки слетела сойка. Она дрогнула хвостом, повернула голову в сторону Глеба и спросила:

-Глеб, а ты веришь во всё это? Во все эти потусторонние силы, про сеанс вызова давно умерших людей, про прошлое, нынешнее и будущее? Про проклятия и обереги.

Глеб было подумал, что ответить сойке, но вдруг спохватился, что он никогда не видел, как же они выглядят . Он еще раз попытался взглянуть на неё, но не увидел ничего кроме потрескавшихся реек скамейки. Птица пропала. Вместо неё на краю лавки появилось создание похожее на ёжика без иголок. Ёжик сидел и болтал маленькими когтистыми лапками. Потом ёжик повернул морду в сторону Глеба и злобно ощерился показывая мелкие острые зубы.

Глеб зажмурился от страха, но когда открыл глаза он увидел перед собой доктора. Александр Сергеевич улыбался, прямо искрился от счастья:

-А я, Глеб, тоже решил прогуляться, не возражаешь?

Глеб не успел подумать, что ответить, как ёжик метнулся в сторону доктора, схватил его фантома поперёк тела зубастой пастью и прижал к земле.

Александр Сергеевич ойкнул, приседая на одну ногу одновременно хватаясь за грудь, повалился на бок.

"А я вас предупреждал, молодой человек, не злоупотребляйте в сношениях с потусторонними силами" -услышал Глеб голос советника Суханова.

-Да я и не злоупотреблял! -вырвалось у Глеба.

-Ну вот, как говориться, и результат!

Откуда-то сбоку появился Вадим, он склонился над доктором, проверил пульс:

-Скорую надо вызывать, у тебя телефон с собой?

Глеб вышел из оцепенения достал из кармана телефон. Сначала он хотел набрать номер экстренной службы, но спохватившись, сунул мобильник в руки Вадиму:

-Звони!

Мысли метались и кружились стремительным хороводом. "Что делать? Надо что-то делать! Надо помочь!"

От отчаянья он махнул руками так, что на кончиках пальцев заискрился голубой огонек. Глеб еще раз взмахнул рукой. Голубое свечение окутало руку словно меховой рукавицей.

Уже нисколько не сомневаясь Глеб схватил ежа поднял его над головой и со всего размаху бросил на землю. Ёж разжал пасть освобождая тотемную белку и бросился на Глеба. Тот от неожиданности пытаясь защитится вытянул вперед руки. Между ним и сущностью возник что-то вроде щита, со слегка подсвеченной голубой каёмкой.

Ёж не сдавался, он нападал, прыгал ощерившись острозубой пастью, но не мог перепрыгнуть не видимый барьер.

Глеб отступал назад шаг за шагом приближаясь к оврагу. Всё, дальше только глубокий овраг с бушующим на дне ручьём.

От отчаянья Глеб попытался пнуть нечисть и у него получилось. Ёж кубарем откатился по траве метра на три. Тогда Глеб, вспоминая свою футбольную юность, от всей души, врезал по осклабившейся пасти ногой. Нечисть почертив в воздухе смердящий серный след исчезла, словно влетев в ворота противника.

Подбежал Вадим. Оказывается он наблюдал все эту картину борьбы. Ну и когда Глеб со всего размаху пнул что-то не видимое, сомнений уже не возникало. Это победный, завершающий гол:

-Глеб, я уже ничему не удивляюсь и готов тебе поверить на слово, какую бы небылицу ты мне не поведал. Ты понимаешь, я всё видел! Я только не знаю кого ты победил, расскажешь?

-Это был ёж. Обыкновенная потусторонняя нечисть-оборотень-сущь, но в виде ежа без иголок... .

-Страшный?

Очень! -Глеб обессиленно присел на скамейку.

Рядом, прижав к груди скомканную ладонь присел доктор.

Друзья посмотрели на него и почти одновременно произнесли:

- Живой!

-Живой пока, -ответил Александр Сергеевич, -пронесло.

К воротам дачи подъехала скорая помощь.

- Я доктор, и я сам всё объясню. А то меня сейчас увезут к черту на кулички и будут всякой больничной дрянью кормить. А мне и здесь хорошо.

Через полчаса скорая уехала и друзья прошли в дом.

Вадим заварил чаю, поставил какие-то печенюшки-конфетки на стол заявил:

-Глеб, а теперь ты должен всё нам рассказать, со всеми подробностями. Я не отстану. Я ведь эксперт, у меня есть метода. Да и просто интересно.

-И я, настаиваю, я ведь доктор! -швыркал горячим чаем Александр Сергеевич.

Глеб забросил два кубика сахара в чашку с чаем заговорил не торопливо:

- А дело было так... .

-Пассажиры рейса 4242, ваш рейс задерживается! -диспетчер равнодушным голосом отложил рейс до Екатеринбурга.

Мужчина, что сидел рядом энергично соскочил и бросил газету на лавку:

- Проклятая погода! Проклятый дождь! Проклятая осень!

В голове у Глеба зазвучал старый киношный мотив -"...у природы нет плохой погоды... ."

Он достал коричневую тетрадку бегло пролистал не найдя ничего подходящего, взялся за черную. Черная магия, однако. Управлять погодой оказывается неодобрительно с точки зрения всякой колдовской братии. Поищем.

"Чтобы сделать погоду вёдрО", - прочитал Глеб. Но с импровизировал на ту же тему:

-Вода с небес, литься перестань!

Небо ясным стань!

Прошу тебя, раб божий Глеб,

Илья -пророк и ржаной хлеб!

Аминь! Аминь! Аминь!

Прошло минут десять и диспетчер пророкотал:

-Начинается посадка на рейс 4242 авиакомпании Хайер, пассажирам прошу пройти на посадку!

Неужели работает? Глеб мотнул головой и прихватив рюкзак прошел в зону предполётного контроля.

-А вы боитесь летать -услышал Глеб рядом с собой голос с небольшим акцентом. Чуть растянутые слова.

Он повернулся и увидел мужчину, ну того, который нервничал при задержке рейса.

-Вообще-то нет, я летать не боюсь. А вот мой друг, когда летает чуть-чуть выпивает. Говорит, ему помогает.

Глеб не стал говорить, что Вадим каждый раз перед полетом надирается до алкогольной комы, благо он выпивший не агрессивен.

-Да, правда помогает? А вот никак не могу с собой совладать. Давно не летал... .

-Попробуйте, только не переусердствуйте, а то могут с рейса снять. -Глеб видел и такие случаи.

Мужчина ушел в Дьюти Фри.

Глеб подумал, что не плохо бы купить Маргарите бутылочку какого-нибудь алкоголя и то же прошел в магазин.

Мужчина который опасался летать стоял возле прилавка с крепким алкоголем. Глеб прошел к ликёрам. Это увидел консультант и появился рядом с Глебом:

-Вижу, что вы хотите приобрести, что-нибудь из ликеров. Тогда посмею вам рекомендовать. Вы выбираете ликёр для женщины?

-Как вы догадались?

-Обычно мужчины покупают нашу продукцию в том отделе, -показал консультант на стеллажи с виски где стоял уже знакомый мужчина. -А сюда подходят женщины и истинные гурманы. Просто наблюдения. На гурмана вы не тянете, извините, я бы даже сказал, что вы вообще мало пьёте.

Глеб заинтересованно посмотрел на консультанта, что-то в его внешности цепляло. Может униформа, может лицо.

-Осмелюсь предложить Паллини, это конечно не Дамилфи, но очень достойный вкус и качество. Двадцать долларов бутылка.

Глеб пожал плечами, цена его устраивала:

-А вот этот Дамилфи у вас есть?

-Ну что вы, таких дорогих ликёров у нас не бывает. Просто не найти покупателей для такой продукции.

-И какова цена этого чудо-ликёра? -спросил Глеб уже прикидываю верхнюю планку покупки.

-Дамилфи Лимончелло Супремо стоит около сорока миллионов долларов за бутылку. Таких на планете осталось всего два экземпляра.

Глеб посмотрел на консультанта и авторитетно заявил:

-Ни кто, вероятно, в здравом уме, не отдаст таких денег за бутылку вина, может даже и хорошего. Но я вам скажу, что знаю такого человека который на дому делает лимончеллу нисколько не хуже этой вашей дамилфи.

-Как знать, как знать, но вы конечно правы! Паллини брать будете?

-Буду! -Глеб взял бутылку пытаясь рассмотреть этикетку как она скользнула в руке и вдребезги разбилась о керамический пол.

Консультант замер, но Глеб совладал с собой, присел поднял пробку от разбившейся бутылки понюхал. Запах был приятный:

-Упакуйте ликёр, я заплачу за оба!

Глеб машинально положил пробку в карман, ведь он её фактически купил.

Он взглянул на консультанта который озабоченно осматривал стекла на полу и понял, что его зацепило в нём -ячмень на глазу:

-Да я вижу у вас проблема с глазом, гордеолум, кажется, так называется?

-Вы правы, есть маленько. Каждый месяц вот такая фигня. Занимался плаваньем в детстве и подпортил себе иммунитет. Врачи говорят, что это все от хлорки из бассейнов.

Глеб только сейчас обратил внимание на фигуру консультанта -очень развитые прямая и широкие мышцы бедра, округлые дельты на плечах.

-Пожалуй я смогу вам помочь, -Глеб состроил кукишь, направил на глаз парня, затараторил. - Печь-ячмень-матушка, пойди на базар, купи себе сабельку, сруби себе головушку... .

Консультант ошалело уставился на глебову фигушку, но не шевелился. Через минуту Глеб притворно плюнул в глаз бывшего пловца от чего тот вздрогнул и отскочил в сторону.

-Вот и все дела! Не знаю, как таким образом можно победить золотистый стафилококк, но это работает, много раз проверено. Давайте, я оплачу товар.

На выходе из магазина его ждал уже знакомый мужчина:

-Прошу прощения, я видел вашу не приятность, но всё же не могу не спросить вас -я боюсь летать на самолётах, не купаюсь в море и совершенно не могу пить один. Не составите мне компанию? По рюмочке хотя бы. Ингвар, так меня зовут, можно короче -Ингви или Игорь, по вашему.

Глеб был не много расстроен и быстро согласился, а почему нет?

Через минут двадцать Ингвар расслабился и болтал без умолку.

-А где-ты так хорошо научился говорить по-русски, Ингви?

-Я полиглот, путешествую по миру и разговариваю с незнакомцами на их языке. Язык это всего лишь слова, надо только выучить слова и будешь понимать любой язык. Глеб, и у меня еще один вопрос, прости. Ты гипнотизировал этого парня в магазине, что бы не платить за разбитую бутылку?

Глеб, хохотал от души. Он только сейчас представил, что может подумать человек со стороны когда увидит, что покупатель, разбивший бутылку в магазине показывает продавцу фигу да еще и несёт какую-то непонятную тарабарщину.

-Да, нет, Ингвар, я просто лечил его.

-Ну я так и предположил. Знаешь, Глеб, у вас очень сложный язык. Все эти -да, нет, лечил! Это слэнг? Лечил, значит, уговаривал, обманывал, да?

Они уже смеялись оба.

Наконец-то объявили посадку.

***

-Алло! Марина, добрый день!

-Глеб! Как хорошо, что ты позвонил!

-Да? Как у тебя дела? Как сын... .- Глеб поперхнулся. Он чуть не спросил про мужа Марины. Уж про это точно лучше не спрашивать.

На той стороне эфира что-то щелкнуло и связь оборвалась.

Глеб замер. Что такое? Он спросил, что-то неуместное, нагрубил? Панибратски разговаривал? Да, может. Они ведь ни так близко знакомы. Тоскливой стрункой пискнул в груди испуг. Но тут зазвонил мобильник:

-Глеб, извини, сорвалось что-то. Я рада, что ты позвонил. Я соскучилась даже. Прости. - Марина помолчала мгновение, -У меня всё хорошо, у Дениски каникулы и он гостит у бабушки. Я работаю, всё как обычно. Кстати, тебе привет от Любови Андреевны. Помнишь её? Она спрашивала почему ты не заходишь на нашу почту и хотела тебе предложить подписку на журнал "Сельская жизнь" и "Фэшен".

-Как мне забыть эту милейшую женщину! Передай ей привет от меня. Обязательно подпишусь на её журналы. Надеюсь, что она не разорит меня полностью. Я ведь, Марина, хотел у тебя узнать вот что, мне надо перевезти кое какие вещи с Владика. Что-то запихаю в машину, а что-то и не влезет. Хочу по почте переслать. Хочу вернуться на родину... . Поможешь?

-Конечно, Глеб! Я все тебе на телефон отправлю. Ты только скажи что повезешь, объём, вес. Обещаю самую большую скидку оформить... . А ты насовсем? - её голос неожиданно смолк, как будто вновь оборвалась связь.

-Алло, Марина, ты здесь, слышишь, алло?

-Я слышу тебя, Глеб, очень хорошо слышу.

-Марина я решил переехать насовсем. Кстати, я скоро прилечу на неделю, потом обратно, за машиной. На ней и приеду. Квартиру выставил на продажу. Не подскажешь, не продаётся ли у вас в посёлке... , Ой, у НАС в посёлке! У нас в посёлке, какой-нибудь домишко поприличней?

-Найдём приличный дом не сомневайся. Даже есть уже на примете. -Она опять помолчала, но потом произнесла: -И мы развелись с мужем, и я теперь свободна. Ну то есть не замужем, футы, блин, ну... Не надо было это говорить, прости!

- Да почему, Марина! Я поздравляю тебя! Теперь я могу напроситься к тебе в гости, не опасаясь, что неожиданно домой может вернуться ревнивый муж. Я скоро буду, может даже завтра. До встречи!

* * *

Междугородний автобус развернулся и встал напротив вокзала. Голуби сидевшие под навесом вдруг слетели с насиженных мест неистово хлопая крыльями. Водитель открыл багажное отделение устало отошел в сторонку наблюдая как пассажиры разбирают свою поклажу.

-Глеб! Глеб я здесь! - Маргарита радостно махала рукой. Она прям светилась от счастья. -Ну, где твой чемодан.

Глеб показал сумку на плече оттягивая ремень:

-Это всё, остальное придёт в контейнере.

Тётка взяла Глеба под руку заговорщицки прошептала:

-Домой? Или к своей Маринке побежишь?

Глеб укоризненно посмотрел на Маргариту решил сменить тему:

- Рассказывай, Рита, что у вас тут творится, какие новости. Меня ведь почти три месяца не было. Как твои дела, может замуж вышла?

Маргарита прыснула:

-Замуж я не вышла, не зовёт замуж никто, хотя подкатывали. Хоть бы совесть поимели, полгода не прошло как овдовела.

Глеб кивнул, но вдруг в голове вспомнился пошлый анекдот и он невольно улыбнулся:

-Жизнь-то продолжается, Рита, нечего себя запирать от людей, да радостей земных. Ты вот прямо расцвела, ягодка опять.

-Да, - тётка с вызовом уставилась на него, - Отлично себя чувствую, настроение бодрое. Вечерами только страшновато бывает. Всё кто-то шебуршится по углам. Половицы скрипят. Во дворе, шумы всякие. Ты бы посмотрел, по свойски, может подселился кто у меня, нежить какая?

- А серьёзно?

Рита призадумалась, даже нахмурилась:

-Я объяснить даже не могу, тревожно как-то. Братовья твои сродные пьют беспробудно, Пашка, тётка твоя, бегает сломя голову, по посёлку. То там её вижу, то сям. На работе у меня начальник как с ума сошел, деньги ищет, говорит, где вся прибыль наша, куда деньги деваются. А откуда прибыль, всё, что зарабатываем на зарплату, да трал новый купили, ремонты всякие, налоги. Я вот баланс сдам и в отпуск уйду. Задолбал. В храме службы не ведут, всё настоятеля нового ждём. Местные служки там меж собой делят что-то, но я без подробностей. Про отца Онисима вестей нет. Покойников приходящий батюшка отпевает из Слободы. На прошлой неделе три дома сгорело. Раньше тоже горело, но чтобы три, один за одним... . Собака на ребят напала, на плотине шлюз заклинило и почти весь пруд вытек. Дорогу на Рощу смыло. Авария на электроподстанции, пока ремонтировали кто-то провода срезал. В лесу на покосах сено не вывезенное какой-то пироман поджигает. И почти месяц, Глеб, как вечер, небо прям горит. Боже ж ты мой, страшно. Такие дела.

- Ну, Серёга с Андрюхой и раньше пили.

-Пили, да не так. А сейчас напьются и друг друга мутузят до крови. А потом ревут обнявшись.

- Хорошо, Рита, посмотрим. Я вот про другое. Ты меня накормишь с дороги. Все дорогу стряпню вспоминал твою, а иногда щи снились, со сметаной, аж просыпался. -Глеб решил увести разговор на более приятные вещи. - Да и в баньку бы я сходил.

-Понимаю, Глеб, как ты на свиданку не помытый пойдешь, стоплю я тебе баню.

-Да, Рита, хочу к Марине заглянуть, запрещаешь?

-Да что-ты, Глебушка, совет да любовь. Маринка девка справная. Будет у меня родственница-подружка, будем в гости друг к дружке ходить, кости мужикам мыть своим... .

-А-аа! -Глеб аж вскрикнул, -Значит есть жених , Рита, у тебя на примете? Одобряю!

-Да есть, есть, только не скажу пока кто.

Так дошли до дома.

Уже зайдя в дом Глеб вспомнил про ликёр:

-Рита, а у меня для тебя подарок, ты когда-ниьудь пробовала ликёр Паллини?

-Нет, а ты, что мне ликер привёз? Обожаю! Чего стоишь, наливай!

***

Если знаешь что искать, то поиск информации сводится к тому, чтобы вставить искомые слова в специальное окошко. Ну как гугл работает или яндекс. Каких-то двадцать-тридцать лет назад об этом можно было только мечтать и надо было идти в библиотеку, архив. А как искали информацию двести лет назад, а тысячу.

Глеб крепко задумался. А что искать? Ну вот небо красное. Ну вот люди с катушек слетают, совершают нелогичные, подлые и гадкие поступки. А раньше как-то по другому было? Да так же было. Не было простых и ясных времён. Но ведь надо с чего-то начинать.

Глеб набрал в поисковой строке: Красное небо.

Картинки, фотографии, кино.

Красное небо вечером и ночью обозначает явление Рэлеевского рассеяния.

Почитал. С точки зрения физики и расщепление белого цвета всё как бы понятно.

Понравился один ответ на майле- Саша Мандрыкин говорит, что это солнце ремонтируют. А чтоб никто не догадался сгоняют облака и подкрашивают их в красное.

Нет, надо как-то конкретнее.

" Что обозначает красное небо вечером и ночью по народным приметам?"

О! о-ооо! Ну про нечистую силу Глеб и так знал. Но кто конкретно?

Глеб вздохнул. Так долго искать. Может даже бесконечно.

А почему он это ищет в интернете?

Эх, кулёма, вспомнил Глеб отцовское выражение. У нас же есть информационное поле Земли!

Одна загвоздка, в этом поле он знал лично только одну историческую фигуру.

"Прости, Александр Васильевич, придётся тебя опять побеспокоить"... .

Когда Глеб закрыл черную тетрадь на столе лежал листок бумаги на котором было написано только три слова:

Ютинай Белая гора

***

Двери калитки со скрипом отворились и со всего маха стукнулись об ворота. Пёс Тобка залаял, не смело вильнул хвостом завидя хозяина.
-Что ты гавкаш, ну что? Пшел вон. -Сергей нетвёрдой походкой прошел мимо крыльца, направился на задний двор. Отодвинул ржавую бочку, поднял засохший кусок рубероида, взял банку-пятилятровку. В нос ударила вонючая волна сивухи.
Хы-ы! -выдохнул он приложившись к стеклянному горлышку.
Почувствовал на губах кислые ошмётки гущи, скривился, посмотрел на банку через мутное стекло, заглянул внутрь.
Жирной слизью растеклись по стенкам одёнки.
Сергей застонал, закинув голову к потолку из жердей и досок, взвыл как голодный февральский волк, закрыл глаза. Когда сфокусировал взгляд увидел брата:
- Ты мою брагу выжрал?
Андрей мотнул головой, оперевшись на стену конюшни кулаком с шишковатыми грязными пальцами процедил:
-Нет, братуха, пойло я твоё не пил. У меня свой лафит.
-Дай! Ну дай, Андрюшка! - протянул он свободную руку . Откинул опростанную банку в сторону.
Они стояли молча друг против друга издавая мычащие и хрипящие звуки. Затем сцепившись повалились на бок на кучу застывшего навоза. Сил продолжать что либо дальше не было. Братья переместились в сторону, на сено громоздившееся у стены сарая не очёсанной кочкой.
Так лежали некоторой время, пока Сергей не захрапел, а Андрей закрыв лицо полой засаленного ватника не забылся уставившись на пучок засохшей травы.
Мешковатый зеленистый брунь неслышно привалившись сбоку расчесывал своими не явными конечности переплетенные силовые линии братьев. Энергетические потоки посветлели, порозовели и наконец расцвели ярким алым цветом. Брунь наслаждался. Он чувствовал как наполняется его сущность вполне ощутимой физической силой.

***

Банник, существо безобидное. Хотя для кого как. Может и угара наслать. Может и мыльной пеной глаза намазать. Особенно с детьми любит шутить. Но меру знает. Он ведь в бане живёт и относится к ней по-хозяйски. Тазик не перевернул, веник не повесил сушиться, бельё грязное раскидал -жди ответку от банника. Это он так воспитывает, чтоб порядок был, чтобы чисто. Так и говорится -в бане грязи нет. За всем тут банный брунь присматривает.

Раскрасневшийся после парилки Глеб сидел на лавке. Самое приятное после парилки окатится водой прохладной. В снег еще не решался прыгать или в прорубь, а вот из таза или ушата охолонится, в самый раз.

Глеб смотрел как брунь деловито прошелся по предбаннику, заглянул во все углы и скрылся за стенкой парилки. Там он прикинется березовым веником и только моргающие глазки будут выдавать это существо.

Глеб всё время думал о Марине. Как встретит она его, что скажет он при встрече. Странно всё это. Глеб ведь уже был женат, да и Марина. Вроде взрослые люди. А объяснится всё равно необходимо.

Люди всё время друг другу что-то не договаривают, а потом обижаются, что всё пошло наперекосяк. Но Глеб хотел, чтобы в этот раз всё было как надо, по настоящему. Без дрязг, упрёков и непоняток.

Разве так бывает? Глеб не знал. У него так не было. Со своей бывшей женой он был честен. А она, как оказалось , нет. Но может это только Глебу так казалось. Ведь каждый в этой игре играл лишь свою роль, и никто не хотел делится. Делится успехом, плохим настроением, тревогой, ощущением счастья... . Да мало ли чем можно было поделится! Просто они не стали родными людьми. Они были мужем и женой, любовниками, красивой парой. Только вот партнёрами которые играют жизнь они не стали. Просто не знали как. И друзьями, которые простят друг другу всё, не стали.

Ни кто не научил. Да и кто возьмётся за такое?

Научить жить. Даже смешно звучит. Но в жизни не бывает смешно.

Глеб стал одеваться. Он захотел наконец-то решить этот вопрос раз и навсегда. Он поговорит с Мариной. Он всё ей скажет и обо всём расспросит её.

А может не надо?

Может просто приворожить её, как он уже умеет и потом, ну может быть со временем, снять приворот, и жить душа в душу, по привычке?

Что?

По привычке! Глеб остановился в дверях бани.

Внезапное удушье сковало горло так, что он запаниковал, вырвался наружу, поскользнулся на ледяной дорожке, упал на четвереньки. Зачерпнул ладонью снег , умыл ледяными крупинками лицо.

Нет.

Никогда он не будет это делать с близкими людьми, с родными.

Свежий ветерок, остудил голову, подморозил пальцы рук, застудил колени.

- С легким паром! - Марина поставила перед ним графин с малиновым морсом, - А может Паллини, мне понравилось.

Глеб покачал головой, алкоголя в любом виде Глеб нее хотел:

-Рита, хочу прогуляться!

-А я благословляю, - Но увидев укоризненный Глебовый взгляд горячо воскликнула: -Правда, правда!

Два проулка вверх, три вперёд и маленький закоулок. Глеб так отмечал дорогу до Марининого дома.

На последнем этапе он рванул, что есть бегом, но совладав с собой, остановился и пошел степенным шагом.

У Марининого дома стояла машина. Полицейский уазик. Водитель уставился в экран смартфона смотрел какое-то видео.

Глеб помедлил, но решил всё таки зайти в дом, как дверь распахнулась. На пороге застыл мужчина, крепкий, черноволосый.

Губы его дрогнули и он ехидно засмеялся:

-Смена караула? Заходи, заходи! Пользуйся! Я не против.

Глеб перегородил мужчине дорогу. От гнева у него потемнело в глазах.

-Что-ты, маленький, - мужчина небрежно оттолкнул Глеба спустился с крылечка, -Не усугубляй, а то переночуешь в участке, могу устроить, напоследок.

Он сел на переднее сидение автомобиля и машина тронулась.

Солнце садилось за высокую гору торчащую над посёлком. Красный закат захватывал всё небо. Лаяли собаки вдалеке, холодный пронизывающий ветер бил в лицо.

Глеб в порыве открыл двери дома, в два шага перемахнул небольшие сени, потянул уже знакомую вторую дверь на себя.

Марина сидевшая у стола тревожно взглянула на вошедшего. На её лице промелькнул испуг, потом недоумение, она вскочила и кинулась на встречу Глебу.

-Это ты? Я ждала тебя... .

Дни пролетали незаметно. Казалось совсем недавно Глеб приехал в посёлок, а уже столько дел сделали.

Они с Мариной посмотрели три дома. Один Глебу запал в душу. Чем-то он походил на старый родительский дом, и всё в нём было организовано в плане комфорта и технического оснащения. К тому же хозяин сказал, что уезжает на неделю по делам куда-то на север, оставил ключ со словами:

-Марине я доверяю, поэтому у вас есть время принять решение пока меня не будет. По деньгам вам мои цифры известны. Сбросить цену больше не могу. Присмотрел дом себе уже там, куда еду. Вот так.

Он вышел, а Марина с Глебом остались одни.

-Как тебе такое жильё, - спросила Марина, - совсем недалеко от центра.

Глеб был доволен:

-Марина, это шикарная берлога, но надо решить одно дело. Два дела. А потом мы купим его. Это как тест.

Глеб присел на корточки возле дверей, мелом перед собой начертил две параллельные черты. Тихо что-то нашептывая он перебросил две монетки через меловые черточки.

-Глеб, ты что колдуешь, - испугалась Марина, - ты обалдел? Зачем это?

- Марина, надо проверить кое-что. Я вызываю Хозяина. Надо ведь спросить у него разрешения, может мы ему не понравились.

-Хозяину? Андрею?

-Причём тут Андрей! -Глеб поднёс палец к губам и уже шёпотом продолжил, -Я вызываю домового, смотри на монетки. Ты должна это увидеть.

Буквально через несколько секунд появился брунь. Был он не совсем обычный, не такой каких уже привык видеть Глеб. Ростом выше и более очеловечен, что-ли. Он без колебания поднял белую монетку, а на желтую даже не взглянул.

Марина где-то за спиной ойкнула:

-Монетка пропала. Я видела! Видела!

-Теперь всё в порядке, он взял серебро. Ну как бы серебро. Добрый знак.

-А черточки зачем?

-А это чтобы он нас не видел и для безопасности. Но он знает, что монетки от нас и принял их. Теперь Марина извини, мне надо одному остаться. Это не от недоверия, просто будет безопаснее если ты подождёшь на улице.

-Хорошо.

Марина вышла из дома, а глеб вновь взялся за мел.

... Ю-тинай появилась в виде размытого астрального облака. Нельзя было сказать, что она была ощутима как что-то живое, но прибор в кармане у Глеба застрекотал, защелкал.

Ведьма стала говорить, полился поток незнакомых отрывистых слов или фраз. Глеб мотнул головой будто бы хотел стряхнуть с себя невидимую пелену, но неожиданно стал понимать смысл этих фраз.

- Задавай свой вопрос, асруа морт, странный человек.

- Как уничтожить зло? - с надеждой спросил Глеб.

-Зло нельзя уничтожить, можно прогнать, ослабить , заточить.

Глеб совсем растерялся, о чем еще спросить:

-Чем же я могу его ослабить, ну или прогнать, хотя бы?

- Словом, словами... .

- Да какими же словами то?

- У меня свои слова, у тебя свои. Слова несут силу, слова могут остановить, прогнать, унизить, защитить.

Глеб в отчаянии закричал:

-Ну хотя бы одно слово скажи, ну хоть намекни какое оно!

- Слова бывают разные. Несколько сильных слов могут составить молитву, заговор, оберёг -видзой -смотря что ты хочешь этими словами достигнуть. Ты говоришь: дверь, ты понимаешь -это защита, это преграда, это то, за чем можно спрятаться, но это и вход, место начала пути, рубеж. Ты говоришь: кровь - это не только то, что течет у тебя по жилам, это ведь и жизнь, родня, дети, сила. А когда ты произносишь: зло или добро, ты тоже понимаешь их значения. Найди свои слова и ты победишь.

Глеб озадачился, ему надо было подумать над словами Ю-тинай. Но он не хотел показаться не вежливым. Как там с этикетом у потусторонних лиц? Смешно:

-Благодарю, тебя Ю-тинай, а я могу тебя еще вызвать, ну если мне потребуется уточнить кое что или еще вопрос задать.

-Попробуй, энергетические линии связи всегда напряжены и перегружены. Потомки постоянно чего-то спрашивают, даже не понимая чего им надо. Вот бы нам, в своё время такой портал для добычи информации типа интернета и википедии. Но мы как то ведь справлялись! Ос ёмас улум! Пока.

Ведьма хохотнула и стала пропадать. Сначала она поблекла, потом разошлась в пространстве как маленькие облачка.

-А я вот слышал про другое, что ты тоже не без помощи предков всё провернула... -только и успел произнести Глеб.

Да и с чувством юмора у потусторонних тоже все нормально, неожиданно подметил Глеб.

***

На горизонте догорала полоска солнца. Длинные резкие тени от деревьев вытянулись по земле. Но на востоке, словно бы начиналась новая утренняя заря и небо не гасло. Словно гигантский багровый прожектор устремленный вверх упёрся в низкие тяжелые тучи и расквасившиеся облака. Что-то неведомое бушевало и металось за краем леса. Костёр? Пожар?

Глеб устремился туда, продираясь сквозь низкие сучья ёлок. Цепкие лапы стремились ухватить за одежду, царапая руки, лицо. Глеб ускорялся. Он уже не выбирал дороги. Он словно летел. Что-то неведомое, но сильное, звало, толкало, тянуло, заставляя двигаться еще быстрее.

Глеб почувствовал что-то. Он не мог объяснить, какими органами он увидел или почувствовал то, что скрывалось впереди, но он уже знал - это не пожар и не костёр. Это не принадлежит его человеческому миру, это была сущность зарожденная между мирами Яви и Нави - зло для всех миров и пространств.

Наконец, Глеб увидел это. Сущность, как смесь огня и чада вращалась как гигантское колесо. Иногда из этой адской смеси выплывали личины, как щупальца исполинского морского животного. Это были не совсем различимые предметы или образы. То перекошенные рты, то глаза на выкате, то судорожно сжатые пальцы и перекрученные узлами вен конечности. Картина была пугающая. Глеб вопреки своей воли шагнул вперед. Облако черным дымом почти коснулось его лица, обдало нестерпимым жаром как из расколовшейся доменной печи. Серный запах с примесью чего-то мерзкого, тухлого и чуть сладковатого ударил в нос. Вой исходивший из этого месива звуков пугал, гнал прочь. Отдельные звуки из этой общей трескотни выстреливали как короткие щепки, вонзаясь в Глеба. Он почувствовал нестерпимую боль и жжение в области правой ноги, потом в плече, на лбу. Боль пробегала по всему телу раскаленными углями не оставляя живого места.

Вдруг в сердце Глеба тонким лезвием раскрылась полоска света. Она ширилась и ползла во все стороны причиняя муку. Тонкие ниточки выкатились из щели и стали наматываться на неизвестно откуда-то взявшиеся валы. Вращающиеся оси медленно накручивали на себя клубки боли, тело превратилось в саднящие очаги и Глеб уже готов был потерять сознание, как боль слегка отступила. Мозг очнулся от шока, но не надолго. Из тёмной глубины сознания тоненькой змеиной лентой выполз страх. Он рос окутывая всё вокруг готовый превратиться в ужас.

Глеб вскрикнул и услышав свой голос слегка очнулся от наваждения.

Он закрыл глаза и увидел своих родителей. Отец спокойно смотрел на него, а мама улыбалась. Это придало Глебу немного уверенности:

-Отец мой, дай мне сил! Дай уверенности и надежду на спасение. Пусть свет победит тьму, а добро прогонит зло! Пусть всё хорошее, что есть у меня, поможет мне. И отступит тьма и расколется смердящее тело её и потеряет силу она!

Отец одобрительно кивнул, а мама прислонила голову к его плечу улыбнулась.

Потом Глеб увидел Маргариту:

- Всё что дорого мне и всё чем дорожу я, помоги!

Он шагнул вперед и увидел бабу Серафиму. Она трижды перекрестила его и отошла в сторону.

Вадим и Александр Сергеевич вскинули руки и помахали в приветствии. Глеб еще сделал шаг:

-Да отступит зло, пусть будет повержено оно как всё скверное и мерзкое!

Отец Онисим прикоснулся к кресту на шее и поклонился в пояс:

-Молю, отец наш небесный, о помощи и силе! Об избавлении от страха и отчаяния, от зла земного и не земного! Помоги мне всё, во что верю я, чем живу и что люблю!

Глеб увидел Марину. Она была до того близко, что казалось протяни он руку он бы коснулся её. Глеб шагнул вперёд и Марина ласково улыбаясь растаяла во мгле.

Он сделал еще шаг и оказался внутри рокочущей тучи из огня и дыма, в самой её середине.

Наступила тишина, всё что пугало и страшило Глеба осталось где-то позади, за спиной. Перед ним в легкой дымке мерцала небольшая красная точка, не больше десятикопеечной монеты. Глеб без опасения протянул руку, схватил её сжав в ладони. Водоворот теней за спиной рухнул и развеялся.

Перед ним пьяно шатаясь стояла тётка Прасковья, в руках она держала бутылку "Рябины на коньяке". Он не раздумывая забрал посуду, втолкнул красный огонек из ладошки в горлышко, достал из кармана пробку от ликера Паллини, заткнул бутылку.

Пробка плотно вошла в горлышко как родная.

Тётя Паша пьяно моргая уставилась на Глеба:

- Ой, Глеб! Какими судьбами? Пришел меня воспитывать? Давай! А ведь я могу на тебя порчу наслать. Или прокляну. Или...

Она мотнула головой, пошатнулась, еле устояв на ногах.

Глеб каким то внутренним взором всмотрелся в Прасковью. Он делал это впервые. Даже и не подозревал, что так умеет.

Полилась информация, картинки, сцены, слова. Звуки. Голоса. Тяжёлые вздохи, рыдания, громкий истерический смех, слёзы.

Стало тяжело дышать, смрад чужих мыслей исторгался фонтаном, разливаясь вокруг. Картинки, серые и тёмные, как будто ил со дна реки расходился в стороны. Они шли непрерывным потоком, постепенно светлея, обретая цвет и яркость, и наконец, появилась сцена солнечного дня. Всё вокруг залито яркими лучами. Зелёная трава. Яркие всполохи голубого неба. Высокие деревья, шелест листьев, покачивание высокой травы. Покой. Спокойствие и тишина. Счастье.

Прасковья вскрикнула и подкосив ноги упала на землю.

-Силы нет. Нет никакой силы у тебя тётя Паша. Нет никакого колдовства. Только горе, страх и злоба взращённая годами.

Глеб был удивлен. Он почти был уверен, что его тётка обладает каким-то даром, тёмными силами или колдовскими знаниями. Но ничего такого он не увидел. Перед ним была совершенно несчастная, усталая и озлобленная женщина. И только.

Неожиданно Прасковья встала, мельком взглянув на Глеба, стянула с головы платок закрыла им лицо. Затем быстро, не выбирая дороги, кинулась прочь.

Глеб стоял опустошенный. Он как будто получил некое отравление от увиденного. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота. Он машинально опёрся на рядом стоящее деревцо и с облегчением заметил, что дурнота проходит, как будто легкий ветерок сдувает липкие потные капли со лба. Взгляд прояснился, дыхание выровнялось и стуки сердца в груди угомонились.

Тонкая осина пошатываясь от едва ощутимого ветерка стояла рядом. По нежной коре ствола сползали к земле черные живые трещины, словно кто-то острым ножом пытался добраться до сердцевины. Через мгновения трещины застыли на стволе глубокими корявыми разрезами.

Так вот ты какое Ведьмино дерево!

Неожиданно пошел дождь. Это в ноябре! Дождь усиливался, падал на землю тяжелыми крупными каплями барабаня по хрупкому снежному насту.

На небе серо-голубые разводы пожирали алые всполохи.

Глеб всмотрелся в бутылку, красный огонёк померк только изредка вспыхивая едва заметной пульсацией. Зазвонил телефон.

-Алло, Марина!

-Глеб, у нас всё готово, бегом за стол, пора ужинать!

-Да, милая, уже иду, бегу, мчусь на всех парусах!

-Хорошо, ждём тебя!