К завершению двадцатого века Союз Советских Социалистических Республик (СССР) рванул в бездну перестройки, демократизации и плюрализма мнений. Древнее изречение: «Omnia fluunt, omnia mutantur» (Всё течет, все меняется…) потеряло смысл, жизнь менялась на глазах и чуть ли не каждый день. КПСС (Коммунистическая партия Советского Союза) не смогла сберечь страну, система рухнула, нерушимый строй «республик свободных» приказал долго жить, развалившись на пятнадцать кусков.

Запад, опьяненный победой в Холодной войне, увенчал успех выводом российских войск с территории Восточной Германии. Эпохальное событие решили отметить праздничным парадом в Берлине, где больше всех веселился президент Российской Федерации, дирижируя оркестром в Трептов-парке. Мир начал привыкать к однополярной системе координат...

Великая страна пошатнулась, власть ослабла, и наступило то самое шальное время, когда бандиты в спортивных костюмах влились в общество так же органично, как и пустые витрины магазинов, огромные очереди, видеосалоны и кооперация-спекуляция на каждом углу.

Грабежи, разбои и убийства посыпались из новостей каждый день и перестали удивлять население огромной страны. Членов ОПГ (организованных преступных группировок) легко узнавали на улицах, всё воспринималось привычно и естественно, словно кто-то открыл русский ящик Пандоры. Северная столица необъятной Родины легко трансформировалась в «Бандитский Петербург».

В один из майских дней 1994 года следователь городской прокуратуры пришёл на службу в штатском, ответил на звонок и услышал, что его ждёт первый заместитель прокурора. Старший следователь Потёмкин Григорий Владимирович служил не первый год, не торопясь, переоделся в форму тёмно-синего цвета, тщательно причесался и спустился по широкой лестнице с красивыми перилами этажом ниже. Секретарь не стала томить сотрудника в приёмной и тут же пригласила в высочайший кабинет. Посетитель стукнул в огромную дверь и дёрнул витиеватую ручку.

Высокий и дородный первый заместитель городского прокурора в отличие от следователя, худощавого мужчины среднего роста,  вполне соответствовал месту работы с видом на Исаакиевскую площадь. Выглаженный и начищенный мундир со всеми регалиями, в отличие от слегка помятой формы советника юстиции с единственным ромбиком на груди, выгодно демонстрировал разницу в должности и классном чине хозяина кабинета. Да и на погонах Барышева Александра Сергеевича светилось на одну звезду больше.

Однако старший советник юстиции не поленился, оторвался от кресла, сделал шаг навстречу и, протянув ладонь размером с весло, весело сообщил:

– Здравствуй, здравствуй, следователь мордастый!

– Морда первого заместителя шире будет…

Григорий Владимирович поддержал игривый тон руководства, понимая, что раз сегодня Александр Сергеевич шутить изволят-с, значит, сию минуту в его руки упадёт птица под названием «Глухарь». Зампрокурора по-дружески обнял приятеля, отстранился и слегка поводил носом у лица.

Потёмкин усмехнулся:

– Сергеич, что ты меня обнюхиваешь, как собачку на выданье? Я уже с неделю в завязке.

– Гриша, при всём уважении, но в  этот раз ты напугал весь отдел. Это же надо было такое учудить – следователь при завершении дела чуть не задушил подследственного. И после чего спокойно ушёл в запой на пару суток...

– Саша, напомню, что именно в этом кабинете я получил дело об изнасилованиях девочек, из которых только одна осталась в живых.  И  этого упыря мы вместе с операми устанавливали и ловили целый год. Жаль, что я в захвате не участвовал. Пристрелил бы ушлёпка на месте.

– Ладно, успокойся! Гриша, тебе на днях сороковник стукнет, а ты всё с пистолетом бегаешь. Не солидно для старшего следователя. Я прикажу, чтобы Потёмкину оружие больше не выдавать! Так и до греха недалеко. И с выпивкой пора завязывать, ты же не юный следак, чтобы с операми сутками работать. Да, и вот ещё – что тебе на юбилей подарить? Мы тут коллективом скинулись и всё голову ломаем.

– Не надо ничего ломать. Подарите ящик водки. Я буду очень рад. Оперуполномоченные товарищи тоже.

– Гриша, не до шуток! А давай мы тебе подарим игровую приставку «Денди»? С сыном будешь играть и стресс снимать?

– Хорошо. Но, Александр, сам понимаешь, как гасится нервяк при нашей работе?

– Вот тут мне нечем крыть…  –  Александр Сергеевич тяжело вздохнул и махнул рукой в сторону стола. – Ну, а теперь давай к делу. Вернее, к нескольким делам.

Следователь присел к столу и понял, что «глухарей» в этот раз будет несколько – больших и жирных. Хозяин кабинета вернулся в кресло, взял в руки несколько папок, взглянул на сотрудника и принялся за инструктаж:

– Из района в район с год болтаются несколько дел о потеряшках (граждане, пропавшие без вести…) и проданных квартирах в центре города. Трупов пока нет. Бывших хозяев тоже. По продажам вроде всё законно, но под вопросом. Районные отделы не могли определиться с составом преступления и с территориальностью. До этого ОБЭП с уголовным розыском постоянно отказывали по материалам проверки, пока одна из родственниц  не накатала жалобу в Генеральную прокуратуру. Центральный район сразу возбудился, объединил несколько своих материалов в одно производство, добавил материалы с Адмиралтейского района и в итоге всё скинул нам. Расследуйте, мол! Вы – городская, вы – умней, а району самому не справиться. Вот, прокурор города и вспомнил о тебе. Так и сказал: «Наш Светлейший отдохнул, нервишки поправил, пора и честь знать, и за работу браться…».  Так что, принимай дела, вызывай в помощники оперов и организовывай следственную бригаду.

Непосредственный начальник протянул папки через стол. Подчинённый, принимая объединённое уголовное дело и складывая папки в столбик, задумчиво спросил:

– И как же мне отблагодарить-то, гражданин начальник, за доброту вашу?

– Только не пить!

– Ну, это как работа пойдёт…

– Советник юстиции Потёмкин, это приказ! Не забудь в канцелярии за дела расписаться. И сходи, наконец, в парикмахерскую.

– Есть, товарищ старший советник юстиции!

Следователь вскочил, собрал все папки под мышку, лихо щёлкнул каблуками стильных туфель, развернулся и вышел. Александр Сергеевич только успел усмехнуться в спину товарища.

Прокурорские фуражки на головах обоих чинов надзорной службы не красовались, общеармейских ценностей в виде воинского приветствия не наблюдалось. В историческом здании городской прокуратуры Санкт-Петербурга шла себе потихоньку рутинная служба. Прокурор пишет, служба идёт!