25 февраля, пятница, 19.00: Воспоминания, тпру! Куда прётесь!

Когда деревья были высокие, двор, с сидящими бабульками на лавочках уютным, а мне исполнилось четырнадцать лет, вот тогда и появилась на свет первая запись в дневнике.

 Наверное, это было связано с переходным возрастом, который встряхивал мой организм с утра и до ночи. С его волнующими ощущениями, с какими-то невероятными эротическими сновидениями, с прикосновениями мальчишек и округляющейся под школьной формой грудью.

Моё взросление мной не понималось, не понималось оно и родителями, которые видели во мне всё ещё ребёнка, а не взрослеющую девушку. Они отмахивались от надоевшего чада, решая свои глобальные проблемы, оставляя меня один на один с моими маленькими и, как им казалось, детскими вопросами.

А мне нужно было выговориться, поделиться, и не с кем-нибудь, кто потом будет обо мне сплетничать, а с родственной душой, которая если не посоветует, то хотя бы поймёт.

Такой душой оказалась обыкновенная тетрадь в клеточку из двенадцати листиков. Собственно, тогда даже модно было заводить дневник,  иметь тайный блокнотик, о котором никто не знает и не догадывается. А ты ходишь с загадочным видом и на вопросы своих подруг – «Что с тобой случилось?» - неопределённо пожимаешь плечами, как бы говоря – «Ничего особенного», - хотя прекрасно понимаешь, что у тебя есть тайна.

О какой только хреновине я не писала в этой тетрадке! Особенно мне нравилось обращение: « Дорогой дневничок». Такое ласковое обращение нежной «горгульи», потому что потом после своего ласкового приветствия я на лист  выливала столько ерунды, столько непонятных домыслов, вымыслов, что сама диву давалась. Это же какой кавардак в голове!

Разве о таком можно с кем-нибудь говорить? Нет, такое можно доверить только бессловесной бумаге, терпящей немыслимые бредни молодой дурочки.

Сегодня пятница, конец рабочей недели. Значит, завтра можно будет выспаться. С этими мыслями я почему-то полезла в кладовку, откуда достала старый портфель со школьными фотографиями. В нём и оказались эти четыре тетрадки моей писанины.

Наверное, у меня опять переходный возраст, раз мне снова захотелось  завести дневник. Или в этом виновата весна, громко стучащая в двери и разбудившая во мне давно уснувшие страсти. А может и подруга моя – Подлива, у которой постоянно случаются любовные романы. Не знаю, не могу дать ответа, но точно знаю или вернее сказать ощущаю, как грудь моя опять превратилась в девичью от переполнявших её желаний.

Наверное, в этом так же виноваты много лет покинувшие и, вдруг, ни с того ни с сего, вернувшиеся эротические сны, приводящие меня по утрам в тихое помешательство. Плюс ко всему выпрыгивающая из лифчика грудь,  любовный жар, теснившейся в той самой груди, громкое пение синичек за окном и весеннее солнце, а в Запорожье весна начинается уже в конце февраля, – всё это собралось воедино и натолкнуло меня на мысль, что у меня очередной переходный возраст.

В свои пятьдесят лет признаться в этом даже близкой подруге я не могла, тем более, что подруга на двадцать лет моложе. Это было выше моих сил. Я стеснялась. Я была в ужасе. Но мне так хотелось! Хотелось поделиться своими старыми и в тоже время такими новыми ощущениями.

Я поняла, что это невозможно, и прибегла к вечному и проверенному способу – к дневнику.

Как хорошо, что человечество придумало такой способ откровений. Пиши, что хочешь, никто на тебя косо не посмотрит, никто не придерётся и в ответ не тыкнёт пальцем. Пиши свои бредни, дорогая. Пиши про всех всякую ерунду, благо никому не придёт в голову рыться у тебя в шкафах в поисках откровенного на них компромата. Пиши, не бойся.

Ну, раз так, тогда раздвиньтесь берега, раздайся море!

Нет, это точно переходный возраст, потому что меня несёт куда-то не туда. И вообще, об этом «не туда», я напишу уже завтра, а может послезавтра. На сегодня всё.  Пора в люлю.  Bonne nuit!