Мне снится дом в деревне
Мне снится дом в деревне, двор широкий,
И летним солнцем залитая рань,
Коровы "му" с окраины далекой,
"Кукареку" соседа-петуха.

Скворец поёт заливисто и звонко, 
Гогочут гуси в камышах пруда.
И я, в зеленом платьице девчонка,
Бегу из ниоткуда  в никуда.

Я вижу бабушку. Такая молодая...
Подвязана косынкою коса,
Счастливым взглядом солнышку внимая,
Она блаженно щурила глаза.

Хвостом виляя, пес по кличке Бодрый,
У ног хозяйки кружится волчком,
И кот, здоровый, исподлобья смотрит,
Готов полакомиться свежим молочком.

Сон отошел, пропал, исчез без слЕда,
И нет коровы, пса и петуха...
Нет бабушки, ушла она... за дедом.
Нет свиста от пастушьего кнута.

Ночь за окном. Часы считают время.
Закралась в душу ностальгии тень.
Проходит ВСЁ, уходят ВСЕ... Но греют
Воспоминания, что был тот светлый день.

Чем бы бабушку не огорчить
Моим родителям, как и большинству родителей всех времен и народов, каждый год приходилось решать летнюю сезонную проблему - «куда деть ребенка?», в то время, когда они работают, а детский сад так несвоевременно закрывается на ремонт. Вот для чего нужны бабушки и дачи! 

У бабушек, в свою очередь, тоже могут возникнуть неотложные проблемы, пусть менее долгосрочные, не на все лето, но хотя бы на пару часов. Но... «куда деть ребенка?». Так, много лет назад приключилась эта история, когда моя бабушка по срочным делам засобиралась в город и на мои уговоры взять меня с собой, никак не поддавалась, находя все новые аргументы неисполнимости моего желания. В свои, только что исполнившиеся семь лет, я была послушным и относительно самостоятельным ребенком, поэтому договориться со мной, чтобы я осталась одна, в принципе было можно.
- Я скоро вернусь. – пообещала бабушка. – никуда не уходи со двора! – Это был самый строгий наказ, ослушаться его было никак нельзя. 
– Не скучай. Будь умницей. – Сыпались всевозможные наставления, а между ними я успевала протестовать, ныть и канючить. 
На прощание прозвучала неожиданная просьба:
- Присматривай тут за Муркой, – и указала на кошку, только что вошедшую на террасу. Я, конечно же, быстро отвлеклась, а ничего не понимающая кошка, разнеженная утренним солнышком, сонно жмурилась и в знак, то ли протеста, то ли согласия, коротко мяукнула. 

Бабушка на прощание обняла меня, поцеловала, попросила «не огорчать ее» и захлопнула за собой калитку. В щелку я смотрела ей вслед, пока она не скрылась за кустами соседского шиповника. Смирившись с безнадежностью своего положения, я подумала «чем бы таким не огорчить бабушку?». 
 ***Мурка смотрела на меня взглядом, будто бы это ей поручили за мной присматривать, а не наоборот. Решив кардинально изменить взаимоотношения с кошкой, я совсем по-взрослому задала ей вопрос, который чаще всего слышала в свой адрес:
- Ты не голодная?
Муркино «мяу» я приняла как команду к действию и стала обследовать кухонные столы и полки. От печенья, яблок и сухих макарон привередливая киса категорически отказалась, но покидать территорию кухни не торопилась и, как бы невзначай, прохаживалась возле холодильника. За белой дверцей холодильника для Мурки нашлось молоко, которым она также пренебрегла. Потеряв интерес, судя по всему, к совсем неголодной кошке, я увлеклась содержимым холодильника. Бабуля что-то говорила про обед, к которому все приготовила, и как только приедет из города, сварит щи. Видимо для этой цели на широком подносе лежала нашинкованная капуста, тертая морковка и луковица. 
Главным моим развлечением на даче было помогать бабушке, от того она и называла меня «моя помощница» (правда при этом часто просила, чтобы я не мешала ей), и как варить щи, я видела много раз. Время на раздумья не оставалось, ведь бабушка скоро вернется, вот порадуется готовому обеду! 

Газовая плита зажглась с первого раза. Я знала, где нужно повернуть вентиль, после чего зажечь спичку, быстро ее поднести к конфорке и повернуть ручку (уважаемые родители, избавьте от подобных знаний своих малолетних детей!). Голубые язычки пламени заплясали по кругу конфорки, а меня переполняло чувство гордости за мой первый успех. Кастрюля с бульоном и сахарной косточкой (папа так называет косточку в супе, но сколько раз я ее пробовала, она совершенно не сладкая!) оказалась тяжелой, и поставить на плиту мне ее никак не удавалось. С помощью стула мои усилия увенчались успехом. Продолжая кухонные хлопоты, я погрузила в кастрюлю приготовленные бабушкой капусту и морковь; луковица никак не вмещалась, она вытесняла бульон, который по стенкам кастрюли струился к пламени конфорки и там угрожающее шипел. Я избавилась от луковицы, успокаивая себя тем, что лук вообще-то не люблю, и уселась на стул возле плиты ждать результатов своих трудов. Войдя в роль хозяйки, мне вспомнилось, что бабушка никогда не сидела около плиты, а все время суетилась по делам. Я спрыгнула со стула, огляделась, и, не обнаружив для себя дела, отправилась посмотреть, чем занимается Мурка. 
- Мурочка! – позвала я с крыльца свою подопечную.
Кошка лежала на скамейке в тенечке, заслышав свое имя, она произнесла ленивое «мур-р-р» и посмотрела на меня, едва приоткрыв один глаз. 
- Анечка! – раздался из-за забора голос соседки бабы Мани, – Чем занимаешься? Бабушка попросила приглянуть за тобой. 
Уж не знаю, как она могла приглянуть за мной! Морщинистая старушка, напоминавшая Бабу Ягу, но, вопреки своей внешности добрая и ласковая, почти не выходила со своего двора, потому как передвигалась, едва опираясь на клюку. 
- Я щи варю, баба Мань! – гордо сообщила я. 
- Ну и молодец! Играй, деточка, – успокоилась соседка и с чувством исполненного долга поковыляла вглубь своего двора. 
Пробежав до калитки, заглянув в щелку на улицу и не усмотрев приближения бабушки, я вернулась в кухню и с порога обратилась к кастрюле:
- Ну-у-у, как у нас тут дела? 
Кастрюля пыхтела и пузырилась, огонь шипел и подпрыгивал, а я даже не растерялась и, как бабушка обычно делает, убавила огонь, приговаривая:
- Угомонись, угомонись!

Кастрюля послушно прекратила бурное кипение. Я осталась довольна собой.
Потом снова сбегала до калитки посмотреть, не идет ли бабушка. Не идет. Вернулась в кухню. Заглянула в кастрюлю. Вспомнила про зеленую травку с огорода, которую бабушка непременно кладет, когда готовит, и снова выбежала во двор. От изобилия зелени на грядках я растерялась, чтобы угадать наверняка, нарвала всего и побольше. Заглянула в щелку калитки, вздохнула и помчалась обратно к кастрюле. За мной в кухню забежала любопытная Мурка, ее носик смешно понюхал воздух, наполнившийся ароматом щей. Запихнув пучок зелени в кастрюлю, я подхватила на руки Мурочку, и, утомившись кухонными хлопотами, отправилась с ней на диванчик. 

***- Анечка, помощница моя, поднимайся, – сквозь сон услышала я нежный бабушкин голос. 
Сон мгновенно отступил, я тут же приняла сидячее положение и обеспокоено заговорила:
- Бабуля, у меня же там щи варятся! – и приготовилась расплакаться, пока еще не зная зачем. А потом сдалась в объятия бабушки, от которой привычно пахло ароматами кухни. 
- Они уже готовы, пошли скорее обедать, – улыбнулась бабушка и прижала меня к себе еще крепче, – а какие вкусные-то, мммм… 

И мне казалось, что такие невероятно вкусные щи я ела впервые! И совсем неважно, как в них появилась картошка, золотистый лучок и яркие помидорки.

Ответственность за историю
Соседский петух возвестил о наступлении раннего утра. Настолько раннего, что я не открывая глаз, перевернулась на другой бок, пытаясь вернуться в уютный мир сновидений. Голосистый кочет прокукарекал повторно, более заливисто, словно пытался докричаться до самых окраин мирно спящей деревни. Третье, контрольное «кукареку-ууу», не оставило мне ни малейшего шанса на продолжение сна в начале шестого утра.Ну что ж, петух «сказал» – утро, значит – утро! Прихватив джезву с горячим ароматным кофе, я вышла на террасу.— Привет дачникам! – поздоровался со мной Пашка, – смотрю, ты тоже «пташка» ранняя.— Привет, – помахала я рукой соседу, щурясь от яркого утреннего солнца, и подтвердила его «догадку» – ранняя… петуху вашему спасибо!— Да, он у нас горластый. С ним точно не проспишь! – гордо сказал сосед, словно речь шла об уникальных швейцарских часах, а не о петухе вовсе.Я предложила Пашке чашечку кофе. Он отказался, ссылаясь на уйму дел, которые нужно успеть сделать до отъезда на работу. И скрылся за дверью стойла, где его приветствовало протяжное – «му-ууу».В утренней тишине послышалось звонкое дзиньканье упругих струй молока о ведро. Вскоре, что-то дожевывая, вышла сама молочная кормилица, подгоняемая Пашкой. Она присоединилась к малочисленной компании своих сородичей и под резкий свист кнута пастуха деда Егора, переваливая свое неуклюжее тело с боку на бок, поплелась вдоль улицы.*Я с улыбкой вспомнила историю появления коровы у соседей. В прошлом году Пашка хотел купить машину, а то его старенькая «Нива», так и гляди, рассыплется на ходу. Скопил денег, по объявлению нашел подходящий вариант, и по цене договорился. А Рая, невзирая ни на какие уговоры мужа, решила потратить деньги с большей пользой – купить корову.— Вот ещё! – возмущалась Раиса, – всяких баб катать на машине! Корова куда полезнее для хозяйства будет.— Раечка, какие бабы?.. – беспомощно разводил руками Пашка.И вскоре соседи мои стали обладателями Лады – коровы, названной в честь неосуществленной Пашкиной мечты.*— Тю-тю-тю-тю… – позвал Пашка курочек, которые шумно квохча, и расталкивая друг друга, принялись за трапезу.— Коси коса, пока роса! – бодро прокричал Пашка в мою сторону, закидывая себе на плечо ту самую косу, – а ты все кофеём балуешься?— Балуюсь, – поддержала я разговор.«Динь-динь-динь» – звонким эхом летели по округе удары отбиваемой Пашкой косы.«Вшить-вшить» – слышался громкий шёпот скашиваемой травы.А в зарослях черемухи какой-то юный птах упражнялся в певческом искусстве.Я с удовольствием вдыхала свежий аромат утра, наслаждалась рассветом и внимала звукам просыпающейся жизни.Страшно представить, что всё это блаженство я могла потерять! Судьба дома после смерти бабушки решилась в одночасье – продать. Приехал риэлтор – по-деловому хмурил брови, заглядывая за каждую дверь, повздыхал, откашливаясь в сторону… И предложил значительно заниженную цену от изначальной.***— Анька, ты же выросла в этом доме! Как у тебя сердце не выпрыгнет от решения такого – продать?! – сокрушался сосед.— Паш, за домом следить надо, а мы раз в месяц, и то в лучшем случае, приезжем сюда…Пашка, с мальчишеским максимализмом, но как взрослый муж, накинулся на меня с возмущениями:— Да что же это вы свою историю продать-то хотите?.. Эти дома наши деды строили, о своих потомках беспокоились – о нас с тобой, между прочим! Наши родители здесь выросли, и нас с тобой родили, тоже здесь. А где сейчас твои и мои дети?(Известно где! Где-то носятся с деревенской детворой… Не успели в деревню въехать, чуть ли ни на ходу повыскакивали из машины.)Мне вспомнились свои детские годы, когда мы с Пашкой и целой ватагой парней и девчат бегали на речку купаться, в лес за ягодами и грибами, совершали набеги на чужие сады (ой, да, был грех, чужие яблоки почему-то казались вкуснее, чем свои собственные). А зиму проводили в сугробах за задними дворами. Какое было счастье преодолевать снежную целину! Бабушка меня сначала веником-голяком от комьев снега отряхнёт и, якобы с удивлением, скажет:— Ой, и вправду – моя внучка! – тем же веником, шутя, шлёпнет по мягкому месту, облачённому в панцирь заледеневших штанов, – бегом переодевайся и на печку лезь греться!Ком ностальгической грусти, словно аллергический приступ, сковал грудь, в носу защекотало, глаза заслезились.Пашка, не унимаясь, продолжал:— Городской себя возомнила! Как же, в двадцати километрах от деревни живёшь, калоши грязные в угол поставила, туфли на шпильках натянула и поцокала в городскую-то жизнь.Вот интересно! Когда-то Пашка был совершенно иного мнения. Родилась и жила я в городе, но у бабушки (папиной мамы) в деревне проводила почти все выходные и каникулы. Помнится, было мне лет десять (Пашка на пару лет старше меня), повёл он меня на рыбалку. Я вся такая вооброжулистая, в красивом платье, в гольфиках белых и босоножках, бегу за ним по лесной тропинке, спотыкаясь по корням и от кустов крапивы едва увиливаю. А мысль, меж тем, так и навязывается на язык – позвал с собой, значит, нравлюсь я ему. Ну и, продолжая спотыкаться, прямо «в лоб», точнее вдогонку ему, и спрашиваю:— Па-ааш, а ты на мне женишься, когда я вырасту?— Вот ещё! – мгновенно, словно ожидая моего вопроса, ответил Пашка, – мне баба деревенская нужна. А ты чего, не прикрикнуть на тебя – сразу в слёзы, червяков и лягушек боишься...Немного подумав, добавил:— Через ручей перенести, на дерево подсадить, на санках покатать – пожалуйста, но жениться – нет.Пашка так убедительно и совсем не обидно отказал мне в женитьбе, что я больше и не помышляла выйти за него замуж. А для него и по сей день осталась городской соседкой своей «в доску».***— Понимаешь, Паш, в чём дело, – взял слово мой муж, доселе молчавший, – в ремонте дом нуждается. Нанять работников – денег у нас нет, а сами не умеем не черта и ничего!Пашка оживился:— Да вопрос на один перекур! Неужели, я по-соседски не помогу?Саня с Пашкой оживлённо заговорили о переборе полов, замене венцов и прочих, наверняка, очень важных вещах, но мне совершенно непонятных. Саня с азартом вникал в суть, задавал кучу блиц-вопросов, на которые получал блиц-ответы.У меня текли слёзы.— Ну вот! Ёлы-палы… – проговорил Пашка, указывая на меня свободным жестом ладони, – и жену поменяй, от этой столько сырости!Неуклюже обнимая меня, Пашка, не умея успокаивать женщин, насколько можно ласково проговорил:— Ты, Анька, не ной! Мозгами своими белокурыми пошевели, да пойми – продаёшь-то своё, а покупаешь чужое!— А тебя, – резко проговорил Пашка, указывая в область солнечного сплетения моему мужу, – к рыбалке приобщу! Только ты это… Подштанники свои с голыми коленками поменяй. А то выглядишь, как пи…, ну, этот – пижон, прям!Полночи мы с Саней и сыновьями перебирали старые фото, с которых из далёких времён смотрели на нас такие родные глаза. В каждом взгляде одобрение и благодарность. А я чувствовала на себе ответственность за историю своей семьи.
Я так хочу, чтобы лето не кончалось
Была ли ночь?
Ещё с вечера, со всех сторон света тучи и тучки разного калибра стали собираться в огромную тёмную массу над нашей маленькой деревушкой. К ночи поднялся ветер,громыхнул гром, а потом несколько часов кряду молнии разбрасывали в небе яркие вспышки, после которых тут же мощные раскаты оглушали всю округу. Муж спокойно спал и даже похрапывал. Удивительная способность - отключаться от действительности! В любой ситуации, если он хочет спать, он спит, и никакой детский плач (пока наши пацаны были маленькими), гром и молнии и прочие катаклизмы ему нипочём.

Под утро гроза стихла. Тучи умчались, а белая ночь, стряхивая капельки дождя с молодой листвы, осторожно продвигалась навстречу новому дню.

Лай соседской собаки прервал мой сон. Сквозь плотную ткань занавески пробивалось ослепительное солнце, звонко щебетали птицы, наверное, делились между собой впечатлениями о прошедшей ночи. Я отворила окно. В комнату ворвался аромат сирени и утренней свежести. Хорошо то как! Дрожь от острого ощущения счастья пробежала по всему моему телу.

Я привычно расположилась на террасе и под урчащий шум растопленного дровяного самовара наблюдала, как соседский пёс бегал за своим хозяином, напрашиваясь составить ему компанию на рыбалку. Пашка, пытаясь урезонить дворнягу, вполголоса грозился ему всяческими расправами. Наконец, сборы завершились. Пашка выпустил из калитки обезумевшего от счастья пса, сам оседлал велосипед, на ходу кивнул мне приветственно, и заядлые рыбаки отправились на речку.

Деревня просыпалась.
По дороге обходя лужи, окаймлённые жёлтой пыльцой, важно шагал здоровенный котяра. С крыши соседского сарая, словно зевнув, лениво каркнула ворона. Прожужжал шмель и, торопясь по своим шмелиным делам, направился к старой яблоне, возвышавшейся над крышей дома огромным бело-розовым облаком.

Я сидела за большим столом на террасе, мысленно рассуждая о сегодняшнем, воспоминая о прошлом и мечтая о будущем.
Скоро начнёт пробуждаться моё семейство.

- А, вот ты где! А я тебя по всей кровати искал… –заговорщицки пробормотал муж и поцеловал меня в переносицу.
- Пашка уже на рыбалку уехал,– сообщила я,– ты же с ним на утреннюю зорьку собирался.
Немым укором в углу террасы стояли удочки, сачок и резиновые сапоги. Будить моего мужа бесполезно, он сам решает,когда ему вставать важно, а когда– не очень. Пашка это тоже усвоил, поэтому в назначенный час без лишних вопросов отправился с единственным верным напарником – дворнягой Броми.
-Такливень всю ночь поливал…
Я немало удивилась осведомлённости Сани, проспавшего всю ночь, пока я наблюдала за грозой.

- Мам, доброе утро! А чё, дождик был? – рассматривая лужу, вместо дорожки к садовому туалету поинтересовался Антоха.
Весь в отца!
Максимка – любить поспать подольше. Встаёт он всегда недовольный и пока не поест, молчалив и мрачен. С первым же куском бутерброда и глотком чая в глазах появляется интерес к жизни, а бурная фантазия планирует день. Отсутствие интернета он с лихвой компенсирует обследованием близлежащих свалок и заброшенных дворов, стаскивая к дому ржавые железяки, на которые потом сам же смотрит с недоумением.

У меня не получается как у моей бабушки, у неё было всё упорядочено. Она вставала рано утром, приводила в порядок немногочисленное, но суетливое хозяйство – кормила курочек, доила козу. Потом готовила завтрак для всей семьи. Что удивительно, к завтраку, обеду и ужину за столом собирались все вместе. Не помню, как я узнавала, что из любой точки деревни нужно стремглав мчаться за стол. Бабушка никогда не спрашивала про вымытые руки, сесть за стол не помыв руки, было невозможно, всё равно что, пить чай, не налив его.

- Тоха, ты руки помыл? – машинальный вопрос, на который вместо ответа мальчишка недовольно выбрался из-за стола и отправился к умывальнику.

Муж, облокотившись на перила, прихлёбывал из огромного бокала чай, намешенный с вареньем, лимоном, мятой и удовлетворённо вздыхал. Ему нравилось выбираться на выходные в деревенскую глушь и заниматься ничегонеделаньем.

- Здравствуйте,Сан Саныч! – уважительно поздоровалась Раиска, Пашкина жена, отчего-то считавшая знакомство с моим мужем очень значимым для себя.

Я улыбнулась, она переключилась на меня.

- Аньк, привет! Ты прям как мой Пашка, ни свет ни заря, уже на ногах, а толку – никакого…– простодушно хохоча, заявила соседка.
Имея в подсобном хозяйстве корову, кур, гусей, а так же огород на несколько соток, Раиса трудилась не покладая рук. А меня в шутку называла городской бездельницей. 
- И тебе привет, Рая!

Раиска, как и Пашка, из местных, деревенская. Трудолюбива, добродушна и криклива. Бывает язвительной, но абсолютно не злобная.
-Аньк, мне б с тобой посоветоваться надо, – по-деловому сообщила Раиска, и тут же громко, чтобы новость услышала вышедшая на крыльцо другая соседка, Марина, почти прокричала, – мы ж тут с детьми собираемся на курорт!

- Представляешь, всего за сотку койки недалеко от Анапы. Почти на берегу моря. А на рынке все фрукты и овощи сущие копейки стоят. Красота! – резюмировала Раиска.

Действительно – красота. 
Вспомнилось детство, когда мы с родителями каждый год отправлялись на море. Комнату всегда снимали у одной хозяйки, приветливой и миловидной толстушки тёти Жанны. Каждое утро тётя Жанна выставляла на стол, располагавшийся под куполом плотно переплетённой виноградной лозы, огромную миску с фруктами. У калитки раздавался звон колокольчика – это приходила молочница, приносила свежее молоко, творог и сметану. Помидоры, арбузы, дыни и горячие лаваши привозил на мотоцикле с коляской весёлый грузин. После визитов всех торговцев постояльцы тёти Жанниных закутков и коморок выходили к столу завтракать. 

Все коммунальные «удобства» находились в саду. Незатейливый душ, вода в котором нагревалась от дневного солнца. И туалет, несуразное узкое деревянное строение, чтобы попасть в него, нужно было подняться на десяток ступеней вверх. Папа сходу назвал это сооружение «байконуром», а среди постояльцев название это прижилось, и из года в год так народ и ходил на «байконур». Смешная история однажды произошла с одними курортниками. Манерная дама и серьёзный мужчина с усами приехали поздно ночью. Утром отдыхающие с любопытством рассматривали новеньких "бледнокожих", расспрашивали, кто такие и откуда приехали. Дама жеманным голосом объявила, что её муж —военный, и прибыли они с Байконура. Народ на мгновение онемел, а потом разразился громким смехом. В замешательстве муж с женой переглянулись, не понимая, что именно всех так развеселило. Новые постояльцы, как оказалось, обладали хорошим чувством юмора и были вполне компанейские. Дядя Андрей рассказывал о космодроме и запуске ракет, а ещё он знал много армейских баек, которыми развлекал соседей.

К полудню в небе не осталось ни облачка, лужи обмельчали. Мальчишки убежали к реке, сообщив, что будут к обеду, только я не успела выяснить, когда у них тот самый обед начнётся. Саня разбирался второй час с инструкцией к бензокосилке. А у меня проносился очередной летний день нон-стоп в делах-заботах о семействе.

Долгожданный вечер.

-Нют, мы ужинать будем?
- Мам, футболка порвалась.
- Ма-ам, занозу вытащи…

Солнце медленно сползло за горизонт, но слабые сумерки белой ночи говорили о его близком присутствии.
Макс, не сумевший добраться до своей постели, обессиленный уснул, свернувшись калачиком на диване.
Антон, следуя своим ежедневным обещаниям, заглянул в книжку, закладка в которой третий день оставалась на седьмой странице.
- Утомился я сегодня, – непонятно кому признался Саня, а мне сообщил – ты, как хочешь, а я спать.

Мои любимые мужики выдохлись.
Транзисторный приёмник, едва удерживая радиоволну, вещал голосом ранней Аллы Пугачёвой: «Я так хочу, чтобы лето не кончалось…». А я стояла перед выбором, с какого тазика начать– с посудой после ужина или с бельём после отлично проведённого дня. 

Мой муж не рыбак
Какое счастье – мой муж не рыбак! В противном случае, я бы записалась в общество защиты рыб. 
Каждый раз наблюдаю, как сосед собирается на рыбалку, и удивляюсь терпению его жены Раиски. Летом сборы начинаются с вечера и, как правило, в пятницу, аккурат, после рабочего дня. Раиска голосит на всю округу, что ее Пашка бездельник и лодырь снова собирается от дел насущных смыться на свою рыбалку. Между тем, сама носится за мужем по всему двору и выполняет его мелкие указания, типа – «подержи», «принеси»…, «не мешай». Загруженная всякой всячиной «Нива», словно рабочий буйвол, медленно покачиваясь, удаляется по деревенской дороге, оставляя за собой клубы пыли. Раиска закрывает на засов ворота, и печально вздыхает вслед удаляющейся машине. 
До вечера воскресенья в соседском дворе тишина и спокойствие. А неугомонная Раиска все силы и энергию бросает на прополку и поливку огорода, на выбивание ковров, стирку и прочие хозяйственные дела. Обо всем, что сделано-переделано, мы, соседи, узнаем в воскресенье вечером – с подробным отчетом и хорошо поставленным голосом Раиска выступит перед явившимся с рыбалки мужем.
Несмотря на то, что на дворе зима, Пашка про рыб своих не забывает. И вот, на исходе воскресного дня бежит ко мне Раиска с тазиком мужниного улова:- Соседка, ты дома? – послышалось из террасы, и через мгновение дверь отворилась. Вместе в Раиской и ее тазиком в дом ворвался клуб морозного воздуха.- Привет, Рая! Заходи! – пригласила я уже вошедшую соседку.- Я тебе тут гостинцев принесла, – приветливо заулыбалась Раиска и протянула мне тазик.
Несколько десятков окуней, размером чуть более зажигалки, колючих и в чешуе, словно бронированный панцирь, у меня восторга не вызывали. Да и с прошлых Раискиных угощений в морозилке такого «добра» полно осталось. Обидеть соседку тоже не хотелось. Она хоть и шумная, но очень приветливая и добродушная.- Представляешь, вот такой мелочи приволок, чуть ли не два ведра! Он там, на свежем воздухе отдыхает в свое удовольствие, а мне привезет чешуи с костями, на, мол, радуйся, я добытчик! – простодушно возмущалась Раиска.
Честно говоря, справедливо возмущалась! Но моя природная скромность не позволила поддержать соседку и ругать ее мужа. - Ну что ты! Пашка у тебя умница – все в дом. И где ты теперь что купишь, свежее да натуральное?
Раиске явно понравилось слышать похвалы в сторону своего мужа. Затаив дыхание, она мило улыбалась, а на ее румяных щеках играли ямочки. А я, заглядывая в таз, вдохновенно продолжала уже о рыбах:- Посмотри, какие они… свежие, – первое, что пришло мне в голову, сказала я.
На этом запас комплиментов иссяк. По Раискиным глазам я поняла, что она ждет продолжения. Пришлось продолжить свои хвалебные речи тазику с «чешуей и костями» (между прочим, это по ее же словам!):- Вон, какие – упругие, молоденькие, – ничего поэтичного в голову не шло, и я решила прекратить издеваться над своим воображением, деловито завершив, – наварю ухи!
Выполнив миссию вежливости, я освободила Раискин таз. Сердечно поблагодарив друг друга, мы распрощались.
И что мне делать с этими гостинцами? Морозилка занята их сородичами с прошлого и позапрошлого Пашкиного улова. А семейство мое не обладает усердным терпением извлекать кости из тощих тел, пусть даже очень свежих рыбешек. Ну не выбрасывать же! 
- Марина, привет! – поприветствовала я по телефону вторую соседку.- И тебе – привет! – отозвалась Марина.- Хочу тебя свежей рыбкой угостить, – сообщила я.- Пашкиной, что ли? – Марина расхохоталась, – неси, угощай, – не переставая смеяться, говорила Марина.
Я оторопела. А соседка, все еще смеясь, продолжала свои веселые речи:- Пашка с рыбалки первым делом ко мне заезжает, – с чувством гордости заявила она, – я покупаю у него щук, лещей и все, что покрупнее. А мелочь пузатую он своей Раиске несет. - Пашка продает?.. Как продает?.. – в полном недоумении я едва сформулировала вопрос.- Как-как? За деньги! По сходной цене договариваемся. Ему все на мотыля хватает. Я солю-вялю, а оболтус мой, старший, на трассе торгует. Не видала его что ли?
Старший оболтус – это старший сын Марины, парень лет двадцати пяти. Действительно, частенько его на трассе вижу, торгующего рыбой. Так это Пашкина рыба? А я-то подумала, какой парень молодец, не работает, а вон как крутится – рыбы наловит, насолит, продаст. Все матери подмога. 
Марина продолжала хохотать и обсуждать Пашку с Раиской, да как она их ловко обставляет. Я отключила телефон, даже не попрощавшись. Обидно за Раиску стало. Ведь хорошая она баба, работящая, весь дом на ней, а если на Пашку и шумит, то исключительно по доброте своей душевной. Да и Пашка-то неплохой, непьющий, вот только бес попутал – на копейку лишнюю позарился. 
Угощения Маринка от меня так и не дождалась. А семейство мое, ничего, на четвертый рыбный день на неделе, уже вполне успешно добывали мясо из рыбьих костей.***Испекла огромную пиццу и пошла с ответным гостинцем к Раиске с Пашкой. Усадили чай пить, а там за разговорами… Короче, Маринка со мной теперь здоровается сквозь зубы. А парень ее на трассе не появляется, на работу куда-то подался. Нет, Пашка рыбалку не бросил, только весь улов теперь Раиске несет.