Пролог

Запах чего-то палёного вернул меня к сознанию. Казалось, словно неподалёку жгли тряпки или мусор. Открыла глаза и с удивлением уставилась на соломенную крышу. Большие комары с длинными лапками упрямо бились об неё. Иногда пытались подлететь ко мне и сесть на голые участки кожи. Подняла свои руки на уровне лица и с ужасом уставилась на красные волдыри от укусов.

"Только бы малярию не схватить!" — думаю, а сама понимаю, что сейчас мне может угрожать нечто более страшное.

Подняться не могу. Тело будто налито железом. Голова немного кружится при движении. Похоже, я нехило ударилась. Начинаю вспоминать, как я сюда попала.

"Нужно срочно выбираться, пока эти дикари не оторвали мне голову и не водрузили её на колышек!"

Усилием воли и, не думая о резкой головной боли, приподнимаюсь с песчаного пола. Практически сразу упираюсь в крышу, а на моих волосах остаётся парочка соломинок.

"Тут что, карлики живут?"

Вроде, те дикари, что схватили меня были выше среднего роста. И куда они меня притащили? В своё племя?! Вот говорил же мой брат Лев, что у меня язык без костей. Вечно, что не ляпну, всё обязательно сбывается.

Не знаю, безопасно ли выходить из этого примитивного строения, но и ожидать своей участи я точно не собираюсь. Вместо двери здесь просто связка сухих листьев, привязанных к потолку. И они колышется в такт ветру. Осторожно убираю край листьев в сторону…

Не успеваю ничего разглядеть, как в мою руку впивается что-то острое.

— Ааааа! — начинаю вопить, глядя на свою окровавленную кисть.

Внутрь заходит темнокожий с копьём. Тощий, но жилистый. Весь в ранах и шрамах. В какой-то серой набедренной повязке. На самом острие копья виднеется капля крови. Конечно, моя.

— Идиот?! Зачем ты меня проткнул?! — кричу я.

Мой русский он, конечно, не понимает. Зато по интонации догадывается, что говорю я вовсе не комплименты ему. Хмурится, оскаливается.

— Бледная, ты нарушила границу! Я тебя нашёл, ты моя.

Говорит по-английски. Значит, не такой уж отсталый. Можно договориться. Вспоминаю, что это именно он меня тащил по земле. Поэтому-то все мои ноги в этих ужасных кровавых царапинах…

Через секунду понимаю, что договориться не получится, когда он просто берёт и разрывает копьём перед моего платья. Вскрикиваю и ошарашено смотрю на клочки ткани.

В это время темнокожий откровенно пялится на моё тело, которое теперь скрывает лишь миниатюрное нижнее бельё. Тонкий лифчик без поролона и стринги.

Падаю задницей на пол и сворачиваюсь вся в позу эмбриона. Испуганно смотрю на этого ненормального. Изнасиловать хочет?! В моём теле поселяется настоящий животный страх. Он расползается вместе с кровотоком в каждую клеточку.

Ещё раз смотрю на африканца. Он неприятный. И пахнет от него плохо. И этот дикарь будет моим первым мужчиной?! Нет, это совсем не входило в мои планы, когда я ехала сюда работать…

Он подходит ко мне совсем близко. Трогает своей влажной рукой мою спину. Меня аж передёргивает всю.

— Оставь меня в покое! Отойди!!!

Повторяю эту фразу сначала на русском, а затем по-английски. Его не радует мой перевод. Оскалившись, хватает меня за плечи и рывком поднимает на ноги.

— Ты моя, — коротко повторяет он, глядя в глаза.

У него и с дыханием что-то не в порядке. Может, он предпочитает есть на обед туристов?

Не о том ты думаешь, Яна! Тебе нужно срочно бежать! Он на вид не слишком уж сильный. Может, смогу отбиться? Вот только я со своим метр с кепкой ростом и худощавым тельцем вряд ли справлюсь даже с таким представителем сильного пола!

Внезапно дикарь толкает меня на ворох соломы в углу и тут же заваливается сверху. От неожиданности не сразу соображаю, как мне вырваться. Принимаюсь царапаться, обламывая свои ногти до мяса. Чувствую удушье, не то от свалившегося на меня тела, не то от его вони. Ему плевать на мои сопротивления. Тогда я начинаю орать. Несвязанные фразы вылетают из горла. Слёзы и пот смешиваются на моём лице.

Он тянется руками к моим трусикам. Пытается их снять. Но я брыкаюсь изо всех сил. Тогда он приставляет копьё к моей шее. Почувствовав боль от острия, замираю. Дикарь безумно улыбается. Теперь-то он победил…

Я могу дёрнуться и умереть, либо подвергнуться изнасилованию и, возможно, потом всё равно умереть. Неужели, это всё, конец? Говорил ведь брат не соваться сюда… Дура, дура, дура! Тем временем, африканец снова лезет мне в трусы. Это, действительно, конец. Кажется, я решилась. Копьё как раз над моей сонной артерией… Одно движение и…

С грохотом кто-то врывается в это строение, и здесь сразу становится тесно. Дикарь на мне испуганно дёргается и немного ранит кожу шеи. Поднимается, и я наконец-то могу вздохнуть полной грудью.

— Оскар! — злобно выплёвывает насильник, глядя на вход.

Я смотрю туда, и снова перестаю дышать. Да, что же это такое?! Ещё один дикарь! Только этот огромный, мощный. Даже копьё в его руках намного длиннее. В отличие от первого одет он более менее прилично. В тёмной майке и штанах, рваных на коленях.

Едва встретившись с чернотой его глаз, чувствую, как от него повеяло опасностью. Не могу отвести от него свой взгляд. Словно под гипнозом, смотрю и смотрю на него. На секунду я вижу на его лице что-то похожее на удивление при виде меня, но почти сразу он возвращает себе каменную маску. Поворачивает мускулистую шею к моему обидчику и грубо говорит с ним на каком-то неведомом языке.

Его голос громкий, с грозными нотами. Он словно отчитывает своего меньшего собрата. Тот в ответ пытается что-то ответить, но всякий раз большой африканец его осекает на полуслове. В конце перепалки он выставляет вперёд своё копьё, как бы ставя точку в диалоге. Зло дёрнув головой, первый из дикарей уходит из хижины, напоследок сверкнув на меня своими глазами.

Я немного успокаиваюсь, но понимаю, что радоваться рано. Неизвестно, что эта гора мускулов собирается делать со мной. Он снова обращает на меня внимание. Разворачивается всем телом и смотрит на меня во все глаза. А я ведь в одном белье… Господи, опять всё повторяется! Ну, этот хоть не урод. Даже, совсем далеко не урод. Если бы не тёмная кожа, я бы сказала, что он красавчик. Но красота его такая… Опасная.

Я забиваюсь в этом импровизированном ложе подальше от него. Африканец хмурится и следует за мной, при этом направляя копьё точно в грудь. Да что за первобытный век?! Он, видя, что я неотрывно смотрю на орудие, вдруг спохватившись, опускает его.

— Извини, забыл убрать… — говорит он по-английски и откидывает копьё в сторону.

Прослеживаю взглядом, чтобы запомнить, куда оно приземлиться. Можно подумать, я смогу воспользоваться им! Ну, а вдруг?!

— Даже не думай… — предупреждает, хмуро взирая на меня.

Продолжает рассматривать меня. Бесцеремонно окидывает взглядом мою грудь. Наверняка, через ткань видны соски. Больше там особо не на что смотреть. Не такая уж я выпуклая, как некоторые африканские женщины.

Внезапно его рука тянется ко мне. Я успеваю отметить, какие у него белые ладони на фоне остальной кожи. И тут он касается моей щеки. Прикосновение лёгкое, но горячее. Я прямо чувствую, как пылает его кожа. Или это я так горю?

Похоже, каждое его действие вводит меня в состояние гипноза. Я продолжаю просто сидеть, замерев от неизвестности.

Между тем, его прикосновение не заканчивается. От щеки его ладонь скользит к губам. Пальцем он обводит мой рот. Ощущаю щекотание и ещё что-то новое. Словно электричество растекается в разные стороны.

Нужно врезать ему. Яна! Соберись! Неужели, ты позволишь этому дикарю лапать себя? Врежь! Врежь! Врежь! Однако, все мои тревожные мысли находятся словно в тумане. Ведь он спас меня от того противного… Пусть немного потрогает, а потом я что-нибудь придумаю… Нет, ну ты дура, что ли?! Снова мой разум пытается пробудиться.

Тогда я пользуюсь секундным порывом и изо всех сил заезжаю ему кулаком в челюсть.

Вскрикиваю от боли. Я ударила камень. Или что у него под кожей? Ужасно больно! Он же даже не шелохнулся при моём ударе, но явно не ожидал такого поворота. Убрав с лица недоумение, хватает мою кисть и рассматривает её. Ну, прямо заботливый!

— Ты, как рассерженная канарейка! — усмехается дикарь, сдвинув уголок рта.

Я хочу ответить что-то дерзкое, но понимаю, что могу нарваться. Ещё и голова снова начинает гудеть. Зная мой организм, то нужно бояться резкого понижения давления. Не грохнуться бы в обморок. Нужно что-то принять… Ничего умного не могу сказать, кроме:

— Можно кофе?

Кажется, эти слова воспринимаются, как наглость. Африканец вместо ответа цепко обхватывает мою шею рукой и сдавливает её, заставляя меня закрыть глаза от страха…

Глава 1. Яна

В тот день, когда мне предложили стать волонтёром, я поняла, что это моё призвание. Наш куратор, по совместительству врач-гинеколог, двигала такие красивые речи. Казалось, что я, именно я, могу решить проблему здравоохранения небольшого отдалённого района в Африке. Кроме того, это была возможность совместить стажировку и незабываемое путешествие. Тёплое море, белый песок и ветхие соломенные хижины на берегу. Тогда это виделось таким красивым и романтичным…

Со мной ещё пять человек с моего факультета: четыре девушки и один парень. Мы должны отправиться в маленькую провинцию на берегу Индийского океана и работать в местном врачебном пункте. Основные проблемы населения: обезвоживание, отсутствие антибиотиков, нехватка вакцин…  Ничего сложного для студентки третьего курса.

Мы ходили целый месяц на подготовку. Кратко изучили культуру местного населения. Но была небольшая загвоздка. Место, куда собирались нас отправить, не принадлежало никакому государству. Местное население долго боролось за статус независимости, и теперь этот район числился, как спорная территория. А это значит, что там нет многих благ цивилизации, в том числе мобильной связи. Но нас заверили, что в ближайшем городе есть спутниковые телефоны, где мы сможем звонить родным. Эта проблема была озвучена вскользь, как что-то несущественное. Разве может это испугать волонтёров? У нас ведь особая миссия!

За месяц наша команда отлично сдружилась. Мы не могли дождаться, когда нас отправят в Африку. Вот только мне не нравилось внимание нашего единственного парня. Иван, почему-то, выбрал меня для тренировки своих навыков пикапа. Я же старалась избегать его ухаживания. Девчонки завидовали мне. Он, вроде как, был популярен в институте. Но я вообще по своей натуре шугалась парней. Мне казалось, что все они не серьёзные и хотят лишь одного…

Стыдно, конечно, но в девятнадцать лет у меня никогда не было серьёзных отношений. Несколько раз целовалась с парнями, но ничего приятного не чувствовала. Может, я фригидная?..

После окончания подготовки нам сделали визу и купили билеты на самолёт, и мы стали ждать день вылета. Вот тогда-то я и рассказала обо всём родителям и своему родному брату. Мама и папа были в ужасе от моего решения, но повлиять на меня никак не могли. У нас, в принципе, очень холодные отношения с детства. Я всегда делала всё не так, как хотели они. Бросила художественную гимнастику, не поступила на юриста, не захотела встречаться с богатеньким сыном маминой подруги, не следила за модой… Поэтому я просто поставила их в известность и отправилась к брату.

Лев был тоже недоволен. Но я убедила его, что для меня это очень важно. Он всегда меня понимал, но очень волновался, что я еду именно в Африку. Ну да, он-то предпочитает Азию. Даже жену себе там нашёл. Эрика — филиппинка. Очень красивая и милая. Родители, конечно, были в шоке от его выбора. Но, вроде, уже смирились. По крайней мере, обожают своего внука. Дамиан очень похож на Льва, но и от Эрики есть некоторые черты.

— Яна, обещай звонить нам почаще. Если что-то не так, сразу сообщай! — напутствовал брат за день до вылета.

Наигравшись с племянником, я отправилась в свою квартиру. Нужно закончить сборы. С приятным волнением я легла спать, чтобы утром с горящими глазами ехать в аэропорт.

Наша группа стоит возле небольшого самолёта. Все шесть человек в сборе. Шутим, смеёмся, представляем свои рабочие места…

— Вроде, сказали, по двое будут расселять. Яна, будешь со мной жить в комнате? — веселится Иван.

— Ой, Ваня, смирись уже. Яна с тобой даже за одной партой сидеть не хочет, а ты "жить"!.. — смеётся Марина, наша староста.

— Всё равно, я добьюсь своего, — хитро прищуривается Иван.

Все девчонки лишь начинают закатываться от смеха. 

— Слишком уверенное заявление! — с улыбкой говорю ему я.

К нам подходит наш куратор и обрывает веселье:

— Ну-ну, будьте поспокойнее, вы же будущие врачи! Давайте, на посадку…

Размышлять о том, почему врачи не могут быть весёлыми, мы не стали. Бежим к самолёту и быстро поднимаемся по трапу.

Внутреннее убранство нас приятно радует. Здесь вместо обычных тесных сидений расположены шикарные лежачие места. Весь салон белоснежный, в современном стиле. Это, определённо, знак, что всё будет супер!

Занимаю место возле окна. Неподалёку от меня располагается Иван. Ну, куда от него деться?! Хорошо, что между местами имеются большие перегородки.

Лететь двенадцать часов. Далеко же нас везут! Никогда в жизни так долго не летала. Зато можно выспаться в дороге. Но, когда вся наша группа уже видела сны, я всё ещё сидела и любовалась видами. С замиранием сердца рассматривала складчатые горы и водную гладь. Ещё немного, и я буду ходить совсем по другой земле, на другом материке…

Поздним вечером мы приземляемся на небольшой импровизированной полосе. По бокам от неё несколько фонарей, и больше ничего не видно. Куратор сразу объясняет, что закаты здесь ранние, поэтому не стоит гулять по вечерам. А ещё не следует далеко уходить от нашего лагеря. Вряд ли кто-то из нас прислушивается к этому предупреждению...

Выйдя из самолёта, ощущаю горячий сухой воздух. Непривычно. Лёгкие с каждым вдохом, словно обжигаются. Ещё и тело моментально покрывается потом. Да уж, нужно привыкнуть к климату. А ведь сейчас темно. Что со мной будет, когда взойдёт солнце?

— Весь день будете проводить в медпункте. Там кондиционер… — будто прочитав мои мысли, произносит куратор.

Она здесь не первый раз. Занимается приёмом родов, которые проходят с осложнениями. Обычно местные рожают дома, но бывают нестандартные случаи.

— Ага, как же, днём в медпункте сидеть, а вечером не гулять… — вполголоса бормочет Иван. — Нужно разведать здешние клубы.

— Ты уверен, что они здесь есть? — скептически произносит Марина.

— Тут же недалеко город…

Выйдя за пределы взлётно-посадочной полосы, мы видим одиноко стоящий ржавый автобус.

— Рассаживаемся, — командует куратор.

Мы устремляемся за ней. На водительском кресле сидит темнокожий мужчина. Он приветствует нас поднятой рукой. Мы отвечаем тем же. В салоне пыльно. Стёкла грязные. После красивой обстановки самолёта, ощущается сильный контраст.

Всего каких-то десять минут, и мы прибываем в наш лагерь. В центре находится одноэтажное здание, выкрашенное в белый цвет с нанесёнными красными крестами. Вокруг него много необычной растительности.

— Это медпункт, где вы будете работать, — поясняет куратор. — А вон там, вдали, ваш дом. У каждого своя комната.

— Ну вот! — драматично восклицает Иван. — Опять невезуха. Всё равно от меня никуда не денешься, Яна…

Я лишь усмехаюсь. Иногда не совсем понятно, говорит он всерьёз или шутит. Надеюсь, что, всё-таки, второе.

Мы заходим в деревянное здание и оказываемся в коридоре, с каждой стороны от которого находится по четыре двери. Быстро выбираем себе комнаты. Они все одинаковые. Узкая кровать, стол, стул и шкафчик. Душ и туалет общий. Эх, после беззаботной комфортной жизни в Москве, надо привыкать ко всему. Ну, ничего, прорвёмся!

Уже следующим утром начинается наша новая жизнь. Нас везут в город, где мы первым делом звоним домой. Родители в разговоре выражают надежду, что меня надолго не хватит, и скоро я захочу вернуться в свою уютную квартирку. Брат же принимается всячески подбадривать меня.

— Вылечивай там всех, и возвращайся! — напоследок говорит он мне. — Большой привет тебе от Эрики и Дамиана. Мы гордимся тобой, сестрёнка.

От этих слов становится очень тепло на душе. Оставшееся время в городе я с удовольствием разглядываю местные рынки, продавцов и их товары. Не нужно много времени, чтобы понять, – африканцы очень дружелюбные и гостеприимные. Они предлагают нам попробовать разные фрукты, дарят мелкие сувениры и стремятся дотронуться. Местные верят, что держась за белого человека, можно загадать желание, которое обязательно исполнится.

— Смотри, Яна, чтобы они тебя за попу или грудь не трогали!

Иван в своём репертуаре. Уже даже не обращаю внимание на его реплики.

Мы обмениваем деньги и покупаем побольше продуктов. В город нас будут возить раз в неделю, поэтому нужно купить всё необходимое. Кроме того, куратор советует приобрести средство от насекомых, солнцезащитный крем и лёгкую одежду.

Мне так нравится окружающая обстановка. Непередаваемая атмосфера. Даже ужасные запахи нечистот не портят настроение. Зато вокруг всё цветёт, шумят листьями пальмы, прохожие улыбаются своими белоснежными улыбками…

Днём мы начинаем осваиваться в медпункте. Здесь всё прилично обставлено. Новое оборудование и полный комплект необходимых лекарств.

— Главная проблема в том, что многие приходят, когда уже всё напрочь запущено. Поначалу все предпочитают лечиться травками, экскрементами хищников и прочей ерундой.

Куратор вводит нас в курс дела. Здесь уже работают два волонтёра. Парни с четвёртого курса. Ну, хоть Иван себе нашёл собеседников и на часок отстал от меня!

По началу становится страшно, особенно когда начинают приходить пациенты. Хорошо, что четверокурсники взяли на себя первых больных. Обработали раны, наложили швы. Затем наш куратор забрала женщину с проблемой по гинекологии.

Пока все были заняты, приходит молодой паренёк. Прижимает руку к груди, которая вся залита кровью. Смотрит печально и выжидательно на нас. Понимаем, что на груди у него серьёзная рана.

Все, включая бойкую Марину, вдруг теряются. Никто не хочет брать ответственность за пробитую грудь. Иван уходит искать старших товарищей. Остальные идут за куратором.

Остаюсь одна и понимаю, что нужно его осмотреть.

— На кушетку, быстро! — говорю по-английски и указываю, куда ему нужно лечь.

Дрожащими руками надеваю перчатки. Паренёк уже лежит, уставившись в потолок.

— Спокойно… Убери руку, я постараюсь остановить кровотечение… — нервно прошу его.

Он с каким-то странным выражением лица убирает руку. Смотрю на его грудь и ничего не понимаю… Никакой раны нет. Зато из его кисти хлещет кровь.

— Палец оторвало… Парангой… — поясняет он.

Я хватаю его руку и принимаюсь обрабатывать. А сама радуюсь, что это не смертельно.

— Палец не принёс? — спрашиваю для галочки.

Прекрасно понимаю, что в этих условиях мы бы его не пришили. И опыта у меня такого нет.

— Конечно, нет… — усмехается паренёк.

Обезболиваю и накладываю аккуратно швы под его пристальный взгляд. Ему лет двадцать. Худой, высокий, с пушистыми ресницами.

Наконец-то приходит моя команда во главе с куратором. Я в этот момент уже собираюсь накладывать повязку. Куратор испуганно берёт руку африканца, рассматривает мою работу. Мне уже приходилось зашивать подобную рану на практике.

— Отличная работа, Яна, — хвалит она меня. — А где же огнестрельное в грудь?

Оборачивается на Марину, Ивана и остальных. Они непонимающе смотрят на меня.

— Какой огнестрел? — вмешивается африканец. — У нас только на копьях и парангах дерутся!

Я заканчиваю накладывать повязку и провожаю его к выходу, попутно рассказывая, как обрабатывать рану.

— Спасибо, Яна! — улыбается лучезарно. — Я мочой льва обработаю…

— Нет, ты что! — пытаюсь вразумить его. — Заражение будет!

— Не бойся, я живучий. Это мать отправила сюда, а так бы не пошёл. В племени узнают, засмеют. Так, что это наша тайна.

Подмигивает мне заговорщески. Смешной такой и милый.

— Если, что обращайся! — кричу ему напоследок.

Больше у меня в этот день не было пациентов. Остаток рабочего времени приводили в порядок инструменты и оборудование, мыли полы и мебель.

Темнота на улице наступила резко. Выйдя из медпункта, меня сразу обдаёт жаром. Надо бежать занимать душ.

— Яна, пошли в клуб!

А вот и Ваня тут, как тут…

— Всё, что я сейчас хочу, это в душ и спать.

Пусть не надеется на моё общество. Итак весь день доставал.

— Не будь занудой, — берёт меня за руку. — Пошли хотя бы прогуляемся. Там море слышно. Душ всё равно занят, девчонки убежали уже…

Вздыхаю. Задумываюсь. Ну, а почему бы и нет? Одна я точно к морю не пойду. Иван хоть и приставучий, но меня в обиду не даст, и сам не обидит.

— Ладно, пойдём, — соглашаюсь. — Недолго только.

— Свершилось чудо! — кричит этот ненормальный. — Сама Яна согласилась сходить со мной на свидание!..

— Это не свидание! — шиплю на него.

— Да, шучу я!..

В свете луны видны лишь очертания деревьев и зарослей кустарников. По мере того, как мы идём вдоль этой растительности, шум волн становится всё сильнее. Спустя минут пять мы оказываемся у кромки воды. Не могу поверить. Индийский океан касается моих ступней! Хочется насладиться этим моментом, но всё, как обычно, портит Иван.

— Яна, ну вот скажи, почему ты даже не смотришь на меня? Чем я так плох? — с притворной обидой спрашивает он.

— Мы же это уже обсуждали, — устало отвечаю. — Ты для меня друг и всё…

— Ты не можешь быть уверенной…

— Да, ты что?!

— Да! Нужно проверить, чтоб знать наверняка!

—  И как же?

Что, интересно, он на этот раз придумает?

— Мы должны поцеловаться… — заявляет он.

— Ещё чего!

Опять шутит или настолько наивный, рассчитывая на моё согласие?

— Поцелуемся, и я отстану…

— Правда?

— Ага…

Прекрасно знаю, чем это закончится. Я, как обычно, ничего не почувствую, а Ваня может ещё больше себе накрутить выдуманную влюблённость.

— Яна, ну, тебе жалко что ли? Один поцелуй, и всё станет ясно.

Что-то со мной происходит. Или всему виной жаркий дурманящий воздух, или романтичная обстановка, но мне, вдруг, и самой становится интересно проверить…

— А, давай…

Представляю сейчас лицо Ивана. Но, к сожалению, а может, и к счастью, не могу детально рассмотреть его в темноте.

На минутку становится неловко. Не знаю, как мне встать. Может, обняться надо? Но пока я размышляю, он просто берётся за мой затылок и притягивает к себе.

Наши губы встречаются. Усилием воли не разрываю сразу же поцелуй. Жду. А, вдруг, ёкнет?! Иван пытается получить от меня ответную реакцию. Но всё, о чём я думаю — это, когда он уже перестанет буравить мои зубы языком…

Всё-таки, не выдерживаю и отстраняюсь. Не знаю, что делать дальше и, что сказать. Мне кажется, он итак всё понял.

— Конечно, ты целоваться-то не умеешь! — с досадой говорит он. — Значит, эксперимент не прошёл…

— Так нечестно! — смеюсь я.

— Сначала я тебя научу, а потом… — улыбается мечтательно.

— Ну, ещё чего!

Мне становится весело, и я убегаю от Ивана по тропинке в направлении, откуда мы пришли. Да, и обстановку разрядить не помешает. Слышу, что он бежит за мной. Изо всех сил ускоряюсь. Понимаю, что вот-вот он меня догонит, поэтому резко сворачиваю и ныряю в кусты. Сижу, затаив дыхание и посмеиваясь, пока Ваня пробегаем мимо меня.

Наступает тишина, и я вылезаю из своего укрытия. Бреду обратно. Вспоминаю сегодняшний день. Всё очень даже неплохо. Меня даже похвалили… А этот паренёк с отрезанным пальцем как меня напугал!

Понимаю, что иду слишком долго. Небо облачное, луны не видно. Тропинки тоже. Ещё не верю, что могла сбиться с направления, но сердце уже пускается в пляс.

— Ваня!!! — кричу я в надежде, что он где-то рядом ищет меня.

Но тишина и кромешная тьма окружают меня со всех сторон, словно плотная материя. Кричу имя друга ещё несколько раз, но всё впустую. Периодически натыкаюсь на густые заросли. Может, вернуться на пляж? Но шума океана совсем не слышно…

Как я могла умудриться заблудиться,! Какая же я тупица! Всё иду и иду куда-то. Боюсь остановится. Ощущение, будто за мной следят. Лучше бы это был Иван. Я бы его стукнула пару раз, но была бы несказанно рада ему.

В какой-то момент луна выходит из-за облаков, и я вижу перед собой информационные таблички на столбах. Прочитать, что там написано, невозможно. Слишком уж темно. Вроде, видны какие-то значки. За табличками тянется забор и колючая проволока. Может, это наш лагерь так огорожен? Я как-то не обращала внимание на ограду…

Слышу какой-то шорох совсем рядом. Становится ещё страшнее, и я иду вдоль забора в надежде найти вход. Через несколько метров ограда обрывается. Кажется, здесь можно пройти…

Едва ступаю вперёд, как меня кто-то хватает и плашмя валит на землю. Слышу незнакомую речь. Мужские голоса. Переворачиваюсь на спину и вижу двоих африканцев по пояс голых. Они продолжают что-то говорить друг другу. И зачем они меня свалили на землю? Возможно, обознались?

Хочу аккуратно встать и смыться куда подальше. Но они подхватывают меня за плечи и волочат куда-то в темноту. 

По округе разносится мой испуганный крик. Не обращая внимание на это, меня несут всё дальше. Мимо заросших пальм, об одну из которых я стукаюсь головой и отключаюсь…

Глава 2. Оскар

— Эй, Оскар! Там какую-то девчонку нашли. Табо забрал её себе...

— Чего? Какую девчонку?! — рявкаю на пацанёнка лет десяти.

Вот тебе и доброе утро. Башка сейчас взорвётся. Перебрал вчера с пальмовым вином. Давно не пил его. Крепость небольшая, но действует посильнее водки.

Пацанёнок всё стоит у входа и выжидательно смотрит на мои попытки ровно встать. Надеется получить вознаграждение за новость. Вот только, мне совсем не интересны похождения своего двоюродного брата.

Знаем мы это дело. Соседнее племя постоянно подкидывает своих девиц. Чтоб к рукам прибрали. Пусть Табо порадуется.

Когда-то мою мать также отправили на границу, а отец её нашёл. Сразу свадьбу устроили. Такие у нас обычаи.

Мне уже такие забавы совсем неинтересны. Хоть и родом я из этой местности, но довольно долго живу в большом городе на другом континенте.

Вручаю пацану смятую банкноту. Только пусть отстанет. А то меня сейчас вывернет наизнанку. Он довольный убегает из моего временного жилища. Приехав на родину, я поставил себе достаточно просторный шатёр. Предлагал такой же родителям, но они упёрлись со своим соломенным домиком. Что поделать, чтят традиции. Не то что я, блудный сын, привык к удобствам.

Отец очень надеялся, что я стану его преемником вождя племени. Но не судьба. Я не собираюсь здесь жить. Меня вполне устраивает моя жизнь заграницей. Спасибо Вселенной, что когда-то мне удалось поступить в престижный европейский институт. Для африканского парня из глуши это был настоящий подарок.

Теперь ближайший преемник на пост вождя — это мой двоюродный братец Табо. У отца есть ещё парочка племянников, но они младше. А у нас принцип родства и старшинства.

Лучший способ взбодриться после весёлой ночи — это поплавать в океане. Поэтому выбираюсь из своего жилища, прихватив копьё, и плетусь в сторону пляжа. Оружие принято носить всегда. Дикие звери наведываются к нам часто. Воздух ещё не прогрелся до конца. Обожаю раннее утро здесь. Удивительной красоты восходы. Идешь, любуешься. Этого мне очень не хватает в Лондоне. Думаю, перебраться в другой город, более солнечный и тёплый…

С наслаждением плаваю в прохладной воде. Замираю на спине. Смотрю на безоблачное небо. Надо бы порыбачить сегодня. Хоть отца порадую. А то ворчит, что забываю всё, чему он учил меня с детства. Племя живёт сбором фруктов и рыболовством. Первым занимаются женщины. А вот, рыбалка — полностью мужское занятие, сопряжённое с опасностью. Океан у нас непредсказуемый. Бывало, что забирал в свои недра даже самых умелых рыбаков…

Иду обратно. Солнце уже припекает. Тишина в деревушке. У нас в племени не принято рано вставать. Именно поэтому так отчётливо слышится отчаянный женский крик.

Подхожу чуть ближе. Кто бы сомневался. Крики из домика Табо. Воспитывает новую девушку? Не моё, конечно, дело. Табо грубоватый. Как и многие здесь, он считает, что слабый пол должен подчиняться. Старые устои.

Но почему она-то так вопит? Обычно, все невесты из соседних племён покладистые. Знают, для чего отправляют на наши земли. А порой и сами рады, что для них мужья находятся в нашем племени. Оно у нас многолюдное, и поэтому считается сильным...

Хочу уже пройти мимо, как вдруг резко оборачиваюсь. Не верю своим ушам, но… Я узнаю русскую речь! Может, мне показалось?

— Оставь меня в покое! Отойди!!!

Откуда здесь русская?! Сам я предпочитаю общаться со всеми на английском. Но в институте дружбы народов хорошо выучил несколько языков.

Снова крики. Уже неразборчивые. Да, что он там с ней делает?!..

Не выдерживаю и влетаю в хижину, чуть не разворотив проём. На соломе лежит Табо, а под ним… светлокожая девушка. Брат вздрагивает и случайно проводит острием по её шее. Или не случайно? Он что её домогался и угрожал копьём? Идиот…

— Оскар! — глаза Табо округляются.

Но я уже смотрю на другие глаза. Светло-голубые. И ещё более испуганные, чем у Табо. Совсем юная девушка. Беловолосая. Ну просто ангел… Как она здесь оказалась? Смотрю на выступившую кровь на ее шее. Откуда ни возьмись в груди поднимается злость. Вспоминаю про братца.

— Ты в своём уме?! — кричу на языке нашего племени.

— Она моя, — упрямо отвечает Табо.

— Зачем тебе белая?

— А тебе? — дерзко смотрит на меня.

— Она русская… — пытаюсь вразумить его.

Насколько знаю, Табо всегда был чистоплюем и никогда не смотрел на туристок…

— А, ну, да, ты-то у нас знаток "Наташ"! — ехидно заявляет.

— Выйди отсюда и успокойся. Ты со старшим разговариваешь, — стараюсь говорить спокойно.

Пора поставить его на место. Забыл, видимо, с кем дело имеет.

— Конечно, приезжаешь раз в год и пользуешься своим статусом, — хмыкает Табо.

Ну, всё. Он меня достал. Поднимаю копьё. Он знает этот жест. Больше никаких возражений. Совсем отбился от рук, пока меня не было. Оглянувшись на девчонку, братец быстро ретируется прочь.

Пытаясь справиться с гневом, перевожу взгляд на девушку. Осознаю, что любуюсь её телом в одном нижнем белье. Красивая аккуратная грудь, стройные ноги, изгиб в районе талии. Глаз намётан на такие детали. Были у меня девушки и гораздо более фигуристые, однако у этой всё гармонично и естественно. Кожа белоснежная, но вся в точках от укусов насекомых. Ноги ободраны до крови, уже засохшей. У наших женщин нет такой реакции на москитов и раны. А у этого ангела, видимо, кожа очень нежная. Хочется дотронуться и проверить.

Она забивается от меня подальше в самый угол. Ну, уж нет, так не пойдёт. Следую за ней, и вдруг понимаю, что она смотрит на копьё в моей руке. Ну, вот, и чем я хуже Табо?!

Кидаю оружие в угол хижины. От меня не укрылось, как девушка проследила взглядом за копьём. Надеется убить меня? Смешная!

Снова смотрю на её вздымающуюся грудь. Не могу оторваться от вида торчащих сосков. Теряю контроль и тянусь рукой… Хотелось бы, конечно, к груди, но не стоит так сразу её шокировать. Дотрагиваюсь до щеки. Кожа, словно тонкий шёлк. Указательным пальцем провожу по её пухлым губам. Хочется просунуть его внутрь рта и посмотреть на её реакцию, но сделать это я не успеваю…

Она резко сжимает свой кулачок и бьёт точно мне в челюсть. Ну да, удар так себе. Совсем беззащитное создание… Вскрикивает. Видимо, ушибла кисть. Беру её руку и осматриваю. Вроде, без травмы. Одни проблемы с ней.

— Ты, как рассерженная канарейка! — вылетают из меня слова.

Точно! Вот, с кем она у меня ассоциируется. Маленькая беспокойная птичка. Делает вид, что ей не страшно, но глаза всё выдают.

Она пытается снова отодвинуться от меня, но её начинает странно покачивать. Голова закружилась?

— Можно кофе? — выдаёт она.

Как-то неважно она выглядит. Бледная совсем. Хватаю её за шею. Прощупываю пульс. Слабоватый… Она сразу закрывает глаза и еле заметно дрожит. Боится? Отпускаю руку, а то ещё упадёт от страха.

— Сума сошла? От обезвоживания хочешь умереть?!

Конечно, у меня есть кенийский кофе, но туристы его пить совсем не умеют.

— Мне нужно давление поднять… — тихо говорит она.

— Я знаю, как поднять твоё давление. Заняться сексом…

Вижу шок на её лице. Ну, а что она думала, просто так отбил её у брата?

— Мне нужно в мой лагерь. Я из "врачей без границ". Мои коллеги из России ждут меня… — жалобно произносит она.

— Не зря вы так называетесь."Без границ". Вот ты и нарушила границу. Теперь по закону мы не можем тебя отпустить… Ну, что, будем твоё давление поднимать?

Услышанное ей явно не нравится. Она вскакивает с соломы. Задумчиво смотрит на меня. И вдруг резко срывается с места и выбегает из хижины.

Хочется стукнуть себя за свою опрометчивость, но в ту же секунду бегу следом. Я бы её нагнал в два счёта, но вижу, что она устремляется к обрыву. Что ж, можно не торопиться. Деться ей некуда.

У нашего племени очень удачное расположение. С одной стороны джунгли, а с другой океан. Соломенные дома находятся почти на самом краю высокого скалистого обрыва. Чтобы добраться до океана, местные идут в обход. Но откуда этой дурочке знать…

Остановилась. С ужасом смотрит вниз. Оглядывается. Ну, чего она смотрит на меня, как на монстра? Делает шаг назад от края скалы, но её снова шатает. Только бы в обморок не плюхнулась! Упадёт и разобьётся об камни.

— Спокойно… Иди ко мне, — медленно говорю, а сам еле держусь, чтобы не броситься к ней.

— Не подходи!

Не нравятся мне эти её истеричные ноты. Пора заканчивать с этим.

— Быстро подошла ко мне!!! — кричу, подходя всё ближе к ней.

Ещё немного и схвачу её за белобрысую копну. Мало не покажется!

Из домиков повылезали соплеменники. Таращатся на открывшееся представление. Но мне сейчас плевать на всё вокруг. Лишь бы она послушалась и отошла от края.

Снова смотрит вниз. Думаю, уже сцапать её, но она поворачивается и слегка улыбается мне. А затем просто берёт и прыгает. Прыгает, чтоб её!

Подлетаю к обрыву и всматриваюсь в качающиеся волны. Вижу её макушку ровно между двух острых камней, торчащих из воды. Точно убилась…

Если бежать вокруг скалы к пологому берегу, только время потеряю. Больше не раздумываю и прыгаю за ней, предварительно хорошенько оттолкнувшись.

Погружаюсь в воду значительно дальше от места падения этой ненормальной. Прыгал сюда не раз в юности, пока родители не видели. Осматриваюсь, но нигде её не вижу.

Плыву ближе к берегу. Где-то же она была здесь… Неужели утонула.

— Эй!!! — ору во всю глотку.

Даже не знаю, как её зовут. Возможно, и не узнаю никогда.

Сердце пропускает удары, когда, наконец, возле камней выглядываю бледный силуэт. Быстро плыву. По мере приближения вижу, что она зацепилась за камни и её мотает волнами из стороны в сторону. Вода накрывает её с головой. Она закашливается. Руки скользят вниз. Сейчас сорвётся…

— Держись! — кричу на неё.

Она слышит мой голос и поворачивает голову. На этот раз уже нет того упрямого взгляда.

Ещё одна волна накрывает её, а когда отступает, девчонки уже не видно. Ныряю, ощупывая дно руками. Здесь достаточно мелко, но если она ударится об камни головой, то уже не выплывет никогда.

Наконец мне удаётся выловить её за руку. Закидываю на себя. Она откашливается, выплёвывая воду. Ну, хоть живая!

Теперь нужно добраться до безопасного берега. Продолжаю держать её за руку и пытаться аккуратно продвигаться вдоль камней. Она жмётся ко мне. Ощущаю её сильную дрожь. Поразительно! Только что хотел её сам утопить, а теперь чувствую несвойственный мне приступ нежности.

Обхватываю посильнее за талию и так плыву, пока не чувствую под ногами дно. Выношу её на берег и кладу на песок. Падаю рядом. Никак не могу отдышаться. О чём я только думал, когда позволил ей сбежать! Хотел же перехватить сразу. Но было интересно, куда побежит. А уж что в воду прыгнет, никогда бы не пришло на ум… 

Не знаю, чего сейчас больше во мне: злости или жалости. А может, и кое-чего другого… Её мокрое бельё стало слегка прозрачным. И я, несмотря на дикую усталость, вдруг чувствую, как становится тесно в трусах.

Девчонка, видя мой интерес, отворачивается. Но и здесь открывается потрясающий вид на её округлые ягодицы в стрингах.

— Ну, ты и летаешь, птичка! Даже у нас в деревне не каждый решается спрыгнуть с этого обрыва.

Она в ответ на мои слова поворачивается обратно. В глазах снова недовольство.

— Им просто, видимо, не угрожали быть изнасилованными! — выкрикивает сердито.

Лишь смеюсь. Хотя сам всё ещё не могу отойти от мысли, что мог бы упустить это чертовски сексуальное создание!..

Надо нести добычу в свой шатёр. Спать с ней на соломе точно не собираюсь…

Глава 3. Яна

— Как тебя зовут?

Сквозь замутнённое сознание слышу этот вопрос. Ему, правда, интересно? Замечаю, что африканец тащит меня не в хижину, откуда я сбежала. Совсем в другую сторону. Вдали от других соломенных строений стоит огромная палатка по типу шатра. Туда-то мы и направляемся.

— Яна… — всё-таки, решаюсь ответить.

— Яна… — повторяет он. — Не слышал такого имени. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать…

— Отлично, значит уже можно, — улыбается он.

Дура! Надо было сказать семнадцать! Неужели он правда собирается меня насильно взять?

— Нет, не можно. Без согласия это не законно! — возражаю я.

— Не говори мне про законы, — усмехается, показывая зубы. — На этой территории свои правила.

— Не думала, что окажусь на территории какого-то дикаря!

— Зови меня Оскар, — невозмутимо говорит он, и открывает проход в шатёр.

Заносит меня внутрь и усаживает на пухлое одеяло, лежащее на полу. Осматриваю всё вокруг. Здесь намного уютнее, чем в соломенной хижине. Всюду лежат покрывала, пледы и подушки. В центре располагается небольшой столик на коротких ножках.

Пытаюсь не смотреть на то, как Оскар стягивает с себя майку, брюки, а затем и трусы… Отворачиваюсь, пытаясь не сбить дыхание. Но взгляд предательски косится на его голое тело.

Отмечаю, его налитый мышцами торс, широкую грудь, мощные ноги, рельефную спину… Всё это может находится в одном человеке? Опускаю взгляд чуть ниже и вижу выступающие ягодицы, которые вскоре скрываются за короткими пляжными шортами с рисунком пальм.

— Косоглазие так заработаешь! — бросает он, заметив мой интерес.

Я растерянно отворачиваюсь. Щёки обдаёт жаром.

— Тебе нужно раздеться…

Оскар подходит сзади и берётся за застёжку лифчика. Отпрыгиваю от него, как ошпаренная.

— Ты вся мокрая, — спокойно говорит он.

Я бы и сама с удовольствием избавилась от этого белья. Оно неприятно липнет к телу. Солёная вода щиплет многочисленные ранки. Но не могу ведь я оказаться перед ним голой.

— Мне нужно во что-то переодеться, — заявляю ему.

Оскар задумывается.

— Возьми вот это. 

Достаёт из большой дорожной сумки белую майку и протягивает мне. Быстро забираю её и разворачиваю. Длинная, как платье. Это лучше, чем ничего.

— Отвернись!

— К чему это? Скоро я всё равно изучу каждую часть твоего тела…

Да, что ж он всё заладил одно да потому! Я не собираюсь показывать никакие части своего тела. Впрочем, он итак уже почти всё видел. Мокрое бельё совсем не скрывает ничего.

А, пошло оно всё! Встаю, отвернувшись от него, и принимаюсь снимать лифчик. Бросаю его под ноги, туда же отправляю стринги. В шатре вдруг становится очень тихо. Поспешно пытаюсь справиться с его майкой, но не успеваю её надеть. Спиной чувствую его присутствие буквально в сантиметре от меня. По телу пробегают мурашки, словно от мороза. Шеей ощущаю его горячее дыхание.

Не успеваю ничего понять, как его руки оказываются сомкнутыми на моём животе. Вздрагиваю, будто обожглась кипятком.

— Отпусти, пожалуйста… — тихо прошу.

— Нет, — твёрдо отвечает.

Захват на животе становится сильнее. Из последних сил держусь, чтобы не задрожать от странного чувства. До невозможности яркого и ранее никогда не испытываемого.

Я в западне. Мне никто не поможет. Впервые в жизни понимаю, насколько властным может быть мужчина. Без оружия, богатств… Он только лишь одним своим словом способен сделать так, чтобы его слушались.

— Ложись на живот, — говорит мне на ухо.

Чтобы чувствовать себя ещё более беззащитной? Я итак обнажена. И не только телом, но и душой…

— Хватит упрямится. Ты же видишь, к чему это может привести. Куда в следующий раз побежишь? С одной стороны обрыв, с другой джунгли, а дальше только бескрайняя пустыня…

Он прислоняется ко мне своим прессом. Я готова просто рухнуть на пол. Это так горячо, так интимно. Быть прижатой голой спиной и ягодицами к его телу. Понимаю, что чувствую кожей не только кубики на его прессе, но и ещё что-то твёрдое, упирающееся в меня сквозь его шорты…

— Яна, — выдыхает моё имя в шею. — Не испытывай моё терпение.

Я выхожу из оцепенения. Немного отстраняюсь от него. Но Оскар не отпускает меня. Заводит ещё дальше вглубь шатра. Здесь располагается что-то наподобие спального места. Несколько одеял разложены друг на друге, создавая большой многослойный матрас.

Укладывает меня на живот. Как приятно оказаться лежащей на мягкой постели. Было бы приятно, если бы не обстоятельства…

Он присаживается сбоку от меня. Прячу лицо в одеяло. Зажмуриваюсь, приготовившись к своей участи. Надеюсь, будет не слишком больно.

Его рука касается спины. Вздрагиваю. По звукам понимаю, что он что-то выдавливает мне на кожу. Похоже на крем. Аккуратно распределяет по всему телу. Руки скользят по моим плечам, лопаткам, спине, ягодицам и переходят на ноги. Я что, попала на сеанс массажа? А как же…

— Да, расслабься ты уже! — ворчит Оскар. — Нужно обработать твои ссадины и укусы… Это масло карите.

Я, и правда, немного расслабляюсь. Поворачиваю голову на бок и облегчённо вздыхаю.

— Не переживай. Отсрочка будет недолгой, — заметив мою реакцию, с ухмылкой говорит он.

Его сильные руки нежно мнут кожу. По телу распространяется десятки тёплых волн. Я готова прямо сейчас закрыть глаза и уснуть. Вся усталость разом навалилась и вместе с руками Оскара всё сильнее придавливает меня к прохладному одеялу.

— Не спать. Переворачивайся на спину.

О, нет! Если прикосновения к моей попе я ещё как-то могу терпеть, то оказаться полностью во власти его рук совсем не готова. Но моего мнения не спрашивают, а просто берут и переворачивают самостоятельно. Я тут же прикрываюсь, как могу, руками.

Сначала он выдавливает масло из тюбика себе на ладони, а затем наносит мне на живот. Тёплая жидкость льётся по коже. Вдыхаю приятный запах каких-то пряностей. Чувствую шероховатость на его ладонях.

— Хочешь меня?

Каждый его вопрос вгоняет меня всё сильнее в ступор.

— Нет!

— Да, ты вся дрожишь… А за бортом сорокоградусная жара. Так, что вряд ли от холода.

Сама не понимаю, почему лежу перед ним, как безвольная кукла. Я словно во власти этого африканца. А может, просто жду удобный момент, чтобы сбежать? Он ясно дал понять, что мне никуда не деться. Но наш лагерь располагался неподалёку от побережья. А это значит, что если я пойду вдоль берега то, смогу найти пляж, где мы были с Иваном. Вот только знать бы, в какую сторону идти…

Сейчас мне кажется вчерашний день таким далёким. Этот нелепый поцелуй. На фоне Оскара Ваня бы выглядел совсем не созревшим юнцом…

Резко дёргаюсь, когда африканец добирается до моей груди. Он уверенным движением убирает мою руку и наносит масло на нежную кожу. Ошарашенно смотрю на него.

— Москиты не выбирают, куда кусать, — с наигранным сожалением выдаёт он.

От этих прикосновений мой мозг начинает плыть. Кажется, я сейчас готова расплавиться, как шарик мороженного в горячем кофе.

Но всё-таки, он решает долго не мучить меня и убирает руки с груди. Опускает их на живот, задевая тысячу нервных окончаний. Как бы невзначай проводит по моему лобку…

— Там у меня нет укусов! — бросаю злобный взгляд на этого недоделанного массажиста.

— Значит, показалось… — пожимает плечами.

Вот козёл!

Свожу ноги, как можно сильнее. Его тёмные омуты глаз прожигают меня насквозь.

— Да, лежи ты спокойно. Я еще не закончил. Схватишь инфекцию, я с тобой нянчиться не буду…

Ах, вот оно что! Беспокоится о своём комфорте.

— Верни меня в лагерь, не придётся нянчиться, — осторожно предлагаю я.

— Ну, сейчас! Ты мне итак нервы потрепала с утра, будешь отрабатывать.

Снова перед глазами эти высокие волны, голые камни. Это чувство нехватки воздуха, когда меня смыло водой…

— Спасибо, что спас меня…

— Не подлизывайся, — сверкает на меня глазами.

Переходит на бёдра, голени, берётся за щиколотки, а затем принимается массировать ступни. Несмотря на мелкие порезы от камней, мне очень приятно. Начинаю потихоньку расслабляться. Прикрываю глаза. Усталость наваливается с новой силой. Может, это всё было лишь сном? А когда я снова проснусь, то окажусь в нашем лагере и пойду лечить пациентов. С этой по-детски наивной надеждой я засыпаю…

Глава 4. Яна

Когда я снова почувствовала запах палёного мусора, то поняла, что всё это было не сном. Открыла глаза и увидела, что лежу в обнимку с африканцем. Стало ужасно стыдно. За всё сразу. Радует хотя бы то, что он одел на меня свою майку.

Едкий запах продолжает проникать в шатёр через небольшую щель в проходе. На улице темно. Интересно, сколько я спала? В шатре тоже полумрак, но на столике светятся небольшие фонарики.

— Что за вонь?! — не выдерживаю я.

— Перед рыбалкой жгут костры для духов. На удачу… — спокойным голосом объясняет Оскар.

Не спит, значит. Чудовище сторожит пленницу.

— А ну да, волшебная сила костров! — ехидно бормочу я.

— Относись с уважением к нашей культуре! — подскакивает с постели.

Я сразу теряю ощущение тепла. Хотя в шатре и без того жарко. Воздух накалён.

— Ещё чего! Не уважаю тех, кто насильно удерживает в своих халупах людей…

Смотрю, как у него сжались кулаки. С трудом держится. Ну, давай, разозлись на меня. И выкинь. У меня созрел новый план. Я буду тебя доставать, и ты не захочешь со мной иметь дело. Или убьёшь. Надеюсь, всё-таки, первое…

— Поешь, — справляется с эмоциями и протягивает мне глубокую миску.

А вот это, как раз очень даже кстати. Я уже сутки без еды. Заглядываю в миску и вижу непонятную массу серого цвета. Хм, кажется, я не так уж и голодна!

— Что это? — опасливо нюхаю.

Чувствую запах морепродуктов, но вид у них неважный. Словно, перекрутили в жидкий фарш.

— Это боботай.

Название мне ни о чём не говорит. Но я так хочу есть, поэтому сгребаю руками немного фарша и кладу в рот. Тут же выплевываю обратно. На вкус будто очень острый и совсем несолёный холодец.

— Не голодна, значит… — выносит вердикт Оскар и забирает миску.

— А есть что-нибудь нормальное?

— Моя мать приготовила это блюдо… — злится он.

Ох, ну почему я иногда совсем не могу придержать свой язык? А вернее, вообще никогда! Теперь, видимо, придётся умереть от голода.

— Дай попить хотя бы!.. Пожалуйста…

— Вода здесь.

Оскар подходит к высокой плетёной корзине и достаёт из неё глиняный бутыль. Наливает воду в кружку. Быстро хватаю её и начинаю жадно пить. Прохладная, свежая, вкусная вода. Какое блаженство! Маленькие струйки текут по моим губам, подбородку и капают мне на грудь. За этим зрелищем неотрывно следят глаза Оскара. От чрезмерного внимания закашливаюсь. 

— Мне нужно в туалет, — сообщаю я.

— Пойдём, — указывает в направлении выхода, но почти сразу останавливает меня. — Хотя, подожди…

Берёт со стола один из фонариков и принимается светить на меня. Оглядывает сверху до низу. Что он там хочет увидеть? Соски торчат, плечи голые, ноги тоже…

Задумчиво качает головой и находит в своей сумке какую-то вещь. Надевает на мои плечи большую белую рубашку с длинными рукавами.

Это что ещё такое?! Не хочет, чтобы меня другие видели полуголой? Или так ужасно выгляжу?

— У нас выход в свет намечается? — подняв бровь, спрашиваю я.

— Я тебя отучу дерзить… — вполголоса ворчит Оскар.

С силой сжимает мою руку и выводит из шатра. Никак не могу привыкнуть к этой густой темноте. В радиусе двух метров не видно ничего. И то благодаря фонарику, иначе можно было бы передвигаться только на ощупь.

Пройдя немного, замечаю огни костра. Сначала кажется, что возле него сидит пара человек, но по мере приближения, понимаю, что здесь их намного больше. Мужчины и женщины. Отличить их можно с трудом. У всех выбриты головы. Даже простая короткая стрижка Оскара смотрится на их фоне не совсем обычно.

Около двадцати пар глаз впечатываются в мою фигуру. Начинаются перешёптывания. Кто-то присвистывает.

— Ещё раз свистнешь, и отправишься рыб кормить…

Оскар свирепо смотрит на парня, который уже понял, что сделал глупость. Да, он здесь важная шишка! Почти все при виде Оскара опустили взгляд и вжались в свои места. Это интересно. Значит, я не ошиблась. От него так и веет властью.

— Хорошо-хорошо. Это же шутка… — слышу виноватый голос.

Удивительно, что в этом племени знают английский. При этом многие общаются и на своём местном языке. Происходит некое смешение слов, поэтому я не могу разобрать, о чём толкуют между собой остальные.

Мы идём дальше. Доходим до края густого леса. Оскар освещает небольшой закуток. Среди зарослей вырыта огромная яма. Ужасная вонь стоит здесь. Такая, что у меня начинает сводить желудок. Делаю несколько шагов назад. Оскар в недоумении.

— Не нравится туалет? Мне что, персональный для тебя построить?!

— Было бы неплохо, конечно… — тихо шепчу себе под нос, но, похоже, он всё услышал.

— Так ты пойдёшь или нет? — теряет терпение.

— А можно мне просто в кустики? — умоляюще смотрю ему в глаза.

— Иди уже!

Фух. Страшно, конечно, идти во тьму. Но зато воздух свежий. На минутку задумываюсь. Один шаг, и я смогу затеряться в зарослях. Заманчиво, конечно… А куда побегу?

— Даже не думай бежать, если не хочешь быть сцапанной львом, — доносится хмурый голос.

— Мыться тоже негде? — спрашиваю, выходя из кустов.

— В океане.

— Нет, туда я больше ни ногой.

По крайней мере, купаться среди камней мне точно не хочется.

— Значит, будешь ходить грязной.

Снова берёт меня за руку и ведёт обратно в шатёр. Ну, хорошо, грязной, так грязной. Зато не будет домогаться…

Заводит меня внутрь и оставляет одну. Серьёзно? Не боится, что убегу? Ах, да, львы, джунгли, пустыня…

Слышу, что-то гремит снаружи. Сначала вижу большой медный тазик, а затем Оскара. Он делает ещё несколько ходок и приносит парочку высоких кувшинов.

— Раздевайся и садись в таз.

— Ты же сказал…

— Я передумал. И хватит мне перечить.

Не могу понять его эмоций. Они меняются с каждой минутой. Равнодушие, злость, раздражение, а бывает и еле уловимая доброта, которую он усиленно прячет…

— Можешь выйти? Я помоюсь, а потом ты зайдёшь… — предлагаю я.

— Не получится. Ты понимаешь, сколько весит один кувшин? Я буду поливать, а ты мойся.

Что ж, пора смириться, что придётся подчиняться. Снимаю рубашку и майку. Встаю ногами в тазик и приседаю на корточки. На макушку начинает литься вода. Тёплая. Жаль нет хотя бы мыла, но спрашивать точно не буду. Итак кое-кто переступил через себя…

Вода всё льётся, и в какой-то момент я забываюсь и издаю стон наслаждения.

Оскар убирает кувшин. Замечаю его взгляд. Словно тлеющие угольки вместо хрусталиков и зрачков. От этого взгляда начинают потряхивать коленки.

— Как ты сексуально стонешь…

Кладёт руки на мою талию, а затем подхватывает под ягодицы и несёт на то самое ложе, где утром его руки намазывали меня маслом. Я знаю, что он хочет сделать. Мне страшно до безумия. Но предотвратить неизбежное не могу.

Раньше я как-то прокручивала в голове, что бы сделала, если бы на меня напал насильник. Кричать, царапаться, ударить каблуком, убежать в многолюдное место, позвонить в полицию… Столько идей, и не одна не подходит в моей ситуации.

Даже, если я отобьюсь от Оскара, снаружи, наверняка, будет куча желающих занять его место.

Укладывает на одеяло. Не сводя с меня глаз, стягивает с себя майку. Ненароком опускаю взгляд на кубики пресса и тонкую дорожку волос, спрятанную за резинкой шорт. Чувствую, как от нервного перенапряжения начинают катится слёзы.

— Почему ты плачешь? Мы просто займёмся с тобой сексом…

— Ты совсем что ли?!

Он действительно не понимает? Или у них принято просто брать, не спрашивая?

— Я не собираюсь тебя бить, убивать, заставлять работать, а только лишь заняться приятным действием и получить удовольствие. 

Он точно сумасшедший. Повернутый на сексе. Лучше уж было бы сдохнуть в океане.

— Вы, белые, слишком усложняете простые вещи.

Оскар продвигается ближе, а затем ставит руки по бокам от меня, убирая все пути отступления.

— Зато у вас всё, как у примитивных животных! — огрызаюсь я.

— Точно… — подмигивает и снимает с себя последнюю вещь.

Я ошарашено гляжу на его лицо. Нет, я не буду смотреть вниз, ни за что… Закрываю веки. Вот, так и буду лежать. Слышу смешок.

— Да, ладно, тебе. Не такой уж я страшный.

Зажмуриваюсь ещё сильнее. Оскар на секунду встаёт с кровати, а затем я снова чувствую его присутствие.

— Можешь открывать глаза. Я выключил весь свет.

И, правда, кромешная тьма. Только его тело так близко. И тяжёлое дыхание, как у хищного зверя. Мой организм пускает волну мурашек по коже. Одна часть меня хочет забиться в угол подальше от всего происходящего, а другая испытывает любопытство…

Оскар придавливает меня своим телом, отчего мои ноги невольно разъезжаются в стороны. Прислушавшись к своим ощущениям, понимаю, что мне приятно чувствовать его на себе. Кожа к коже. И от этого осознания становится страшно. Он ведь хочет взять меня насильно. Мне не должно это нравится…

Его ладонь касается моего лица и останавливается на подбородке. Слегка приподнимает мою голову и целует в губы.

С шумом выдыхаю воздух прямо ему в рот. Оскар начинает вести себя агрессивно. Блуждает языком по моим губам, пробираясь всё дальше. Руками находит соски и сжимает их до боли. Совсем не хочется себе признаться в том, что меня это дико возбуждает.

Я невольно вспоминаю поцелуй с Иваном. Думала, что у меня есть проблема, раз я ничего не чувствовала. Но выходит, мне нужен был кто-то другой. Вот только почему этим другим оказался именно Оскар?! Дикарь. Африканец. Человек, не считающийся с моим мнением…

Не разрывая контакт наших губ, он берёт мою руку и подносит к себе между ног. Я чувствую его горячую плоть. Представляю, как пошло выглядит это картина. От этого меня кидает в жар. Оскар тоже еле сдерживается, подрагивая всем телом. 

Мне не с кем сравнивать, но я уверена, у него большой половой орган, даже слишком. Как бы объяснить ему, что он просто не поместится во мне?

— Ты сильно большой для меня… — разрывая поцелуй, шепчу я.

Слышу что-то вроде усмешки.

— Знаешь, сколько раз мне говорили это. А на деле оказывалось… Кто только не бывал у этих строящих из себя невинность девиц…

Не могу понять, отчего мне так досадно слышать его слова. От того, что он сравнивает меня с какими-то девицами? Или потому что со многими из них он спал? Вот только моё какое дело? Оскар,  и правда, хорош. И наверняка пользуется популярностью среди девушек.

Он двигается на мне. Трётся членом об мой лобок. Кажется, я сейчас просто расплавлюсь. Слишком горячо…

Оскар кладёт руку на мой живот и опускает ниже. Проводит пальцем по лобку, задевая узкую полосочку волос. И скользит дальше. Чувствую, что у меня там слишком мокро.

— Видишь, ты сама меня хочешь.

Его довольный голос слышу, как в тумане. Сейчас все мои ощущения сплелись в одном месте.

Он продолжает ласкать меня, но теперь уже не рукой. Подставляет своё твёрдоё орудие, намереваясь войти в меня. Я готова закричать. Настолько всё ярко, до невозможности. Но сквозь затуманенный разум вдруг вспоминаю про одну вещь…

— Стой, а как же защита?

— Никаких презервативов.

Это как это?! Неужели, у этих аборигенов даже контрацептивов нет…

— А если…

— Я чистый, проверялся недавно. Даже справка есть. А ты, надеюсь, не успела слишком много попробовать мужчин.

Да уж, не успела, это точно…

— Я же могу забеременеть!

— Не переживай, я умею себя контролировать.

Контролёр, блин. Здорово будет вернуться из Африки с негритёнком в животе. Родители будут просто счастливы! Если я вообще вернусь. Сейчас он меня разорвёт своим членом…

Тревога снова отступает, когда Оскар захватывает ртом мой сосок. Что же он творит? Слишком много сегодня ярких впечатлений для меня! Где-то в районе самого низа живота чувствую нарастающую пульсацию.

И вот он уже сильнее упирается в меня. Мой пульс учащается. Разрываюсь от сладких ощущений в груди и страха, что сейчас он войдет в меня. Его напор усиливается, и я слегка вздрагиваю.

— Что-то никак не пойму… У тебя что не было мужчин с нормальным членом? — хрипло говорит.

Снова пытается прорваться. Но я вся сжалась, свожу ноги. Он проник лишь самую малость, но мне уже совсем некомфортно.

— Не надо, пожалуйста…

Продолжает свои попытки.

— Мне больно…

Отталкиваюсь руками от его груди.

— Остановись. Умоляю… 

Он словно, не слышит меня.

— Это мой первый раз…

Резко отстраняется. Включает фонарь. Тяжело дыша, возвращается ко мне. Вижу его растерянный взгляд…