Станция Щёлковская, конечная

- Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.

Громкий бесцеремонный голос диктора вывел меня из дрёмы. Вставать и выходить на улицу не хотелось. Я знал, что там сыро и холодно. Осень уже вовсю предъявляла свои права. Измайловский народец потянулся на выход. Впереди шла пара — он вразвалку и девушка лёгкой походкой. Они спорили.

- Дура ты!

- Лёша, я не виновата...

Мужчина плотный, он говорил басом, девушка тихо оправдывалась.

- Узнаю, убью!

- Ну что ты, Лёша, как ты можешь так думать.

Вдруг амбал поднял на неё руку. Спутница в страхе закрыла лицо. Неожиданно для себя я вмешался.

- Эй, нельзя ли полегче?

Лёша перевёл на меня свои красные глазки. Похоже, он тоже был удивлён.

- Тебе чего, больше всех надо?

- Нельзя бить женщин.

- Тебе чё, врезать?

- Послушайте, это не моё дело...

Договорить мне не дали. В голове сверкнула молния и я сразу оказался на полу поземного перехода. Пассажиры аккуратно обходили немощное тело. Немного очухавшись, я поднялся. Один глаз не видел, а так всё было в порядке. Я огляделся. Парочки не видно. Убежали? Ладно. Догонять их мне почему-то не хотелось.

Чёрные очки синяк почти не скрывают. Кажется, все прохожие к нему присматриваются. И думают: «Гопник. Нажрался, наверное, полез в драку. И правильно, что дали». Или: «Хлюпик. Слабак. Позволил безнаказанно себя ударить. Я бы такому тоже врезал». И не будешь каждому объяснять, что вступился за девушку. Что пострадал за правое дело. Что почти герой... Мои невесёлые мысли прерываются, кто-то трогает меня за рукав.

- Простите, - давешняя девушка несмело улыбается, хочет что-то сказать. - Простите...

Здоровым глазом осматриваю вестибюль метро. Лёши не видно.

- Так получилось нехорошо. Вы извините моего мужа, да и меня.

- А Вас за что?

- Сразу ушли, не помогли...

- Да ладно. Что же Вы живёте с таким мужем, который руки распускает?

- Раньше он был не такой. А сейчас потерял работу, выпивает, переживает.

Прозрачные глаза девушки, её доброе лицо напрочь отбили охоту обижаться. Какая она красивая всё-таки.

- Как Вас зовут?
- Алёна.

- Прекрасное имя. Меня Андрей.

- Я Вас случайно увидела, думаю, надо подойти извиниться.

- А Вы часто здесь бываете, на Щёлковской?

- Езжу на работу, почти каждый день.

- Я тоже.

Стоим в переходе, народ оттеснил нас к стене. Не знаю, что ещё сказать, но отпускать девушку не хочется.

- Ладно, я пойду. Спасибо, Вы хороший человек, - Алёна повернулась и быстро исчезла в толпе.

Фингал постепенно исчез, и я смотрел на окружающий мир двумя глазами, как нормальный человек. И стал внимательнее вглядываться в лица пассажиров метро. Я искал её, Алёну. Если девушка выходит на Щёлковской, то зайти она может на любой станции, но последние она проезжает по моей ветке. И что их этого следует? Из этого следует — реально её встретить только на выходе из метро в конце рабочего дня. А зачем я ищу эту Алёну? Да, у неё ясные и чистые глаза, лёгкая фигурка, милое лицо. Но мне-то что? Женщина замужем. Наверное, у неё ребёнок... или дети. Своя жизнь. Хочешь ещё раз повстречаться с Лёшей?

Нет, надо её увидеть. Заглянуть в глаза, расспросить о жизни. Может быть, сходить куда-нибудь вместе, например, перекусить. В один из рабочих дней я отпросился со службы пораньше и стал в засаду. В подземном вестибюле станции метро Щёлковская. Достал телефон и сделал вид, будто листаю сети или играю. А сам внимательно вглядываюсь в лица идущих навстречу женщин.

Прошёл час, два. Алёны всё нет. А вдруг она выходная? А если будет с мужем? А если...

- Алёна, здравствуйте!

- Здравствуйте, Андрей.

- Случайно Вас увидел, думаю — подойду, поздороваюсь...

Пауза. Надо что-то говорить, но слова не идут. Девушка смотрит радостно своими голубыми глазами, потом опускает их. Мы машинально бредём на выход.

- Алёна, можно с Вами встретиться? - набираюсь я смелости.

- Зачем?
- Вы мне нравитесь.

Вижу, как она краснеет. Но голову не поднимает.

- Перестаньте, Андрей, я замужем.

Идём дальше, снова пауза.

- Мне пора, я опаздываю, - женщина на миг бросает на меня светлый взгляд и убегает.

Долго вспоминал я встречу с Алёной. Застенчивый взгляд, зарумянившиеся щёки, светлую чёлку, падающую на лоб. В метро я её не встречал, вероятно, часы наших работ не совпадают. Найти девушку в сети невозможно, я знаю ведь только имя. Да и для чего мне её искать? Ведь ясно сказали, что замужем, что встречи или чего иного не будет. Но я всё равно вглядывался под землёй в лица женщин. Однажды Алёна мне приснилась...

Взявшись за руки, мы идём с Алёной по лугу. Она в белом длинном платье, я в рубахе и шароварах. У дороги бригада косцов. Нам приветственно кланяются. Впереди их Лёша.

- Так он тебе не муж? - спрашиваю Алёну.

- Нет, мы просто из одной деревни. Я твоя невеста.

Девушка поворачивается ко мне, мы сладко обнимаемся...

Вечером позвонил маме, спросил, что означает сон. Она умеет их толковать.

- Идёшь за руку с девушкой, значит, скоро с ней увидишься. Все в народных костюмах? Это ничего не значит.

- А косцы?

- Косцы, это те, которые косят. Косые. Люди, ущербные физически или морально.

Значит, скоро мы увидимся? И наша встреча действительно состоялась.

- Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.

Да выхожу я, выхожу. Сегодня как-то особенно сонливо, вероятно, от погоды. Перед улицей небольшой затор. Здесь собрались те, кто боится дождя. Алёна?

- Алёна, ты?

- Да, привет.

- Забыла зонт?

- Такой ливень, выходить страшно.

- У меня зонт большой, на двоих хватит. Пойдём в торговый центр, там дождь переждём. Да и перекусим.

Девушка соглашается.

Сидим напротив друг друга за столиком, пьём кофе. Здесь тепло, уютно.

- Мы с Лёшей из одной деревни, - рассказывает девушка. - Он уговорил меня приехать в Москву. Поначалу всё шло хорошо. Алексей — водитель, я устроилась нянечкой в детский сад. Но потом он стал выпивать. Лишился прав, пошёл работать ремонтником в гараж, да и там не задержался.

Я смотрю в глаза Алёны. Они то радостные, излучающие свет, то грустные и загадочные.

- Вообще-то мы с Лёшей не расписаны. Сначала он не хотел, теперь я не знаю...

Новость, что девушка не замужем, меня порадовала.

- Так разойдись с ним.

- Если я его сейчас оставлю, то получается, что предаю его.

- Но ведь он тебя бьёт?!

- Бывает...

Прозрачные глаза Алёны темнеют.

- Надо идти, - она мило улыбается.

Провожаю девушку до автобуса.

Когда мы болтали за столиком фуд-корта, я коварно выудил у Алёны адрес работы. Трудилась она в детском садике у метро «Семёновская», всего 4 остановки от Щёлковской. И сегодня, прячась за деревья, поджидаю её недалеко от ворот детского учреждения. В 18 часов девушка выходит из здания. Но она не одна! С ней сослуживица. Такая же молодая девушка.

Следую за ними на некотором расстоянии. И тут (о, удача!) женщины расходятся. «Моя» идёт к метро, подруга заворачивает за угол дома. Подбегаю к Алёне, из-за спины достаю букет из роз, вручаю девушке.

- Андрей, Вы? Что Вы тут делаете? Зачем цветы?

- Это тебе.

- Но мы же договорились, что будем... просто друзьями.

- Ну, мы и есть друзья. Может же друг подарить другу цветы.

- А что я скажу мужу?

- Он тебе не муж.

Алёна укоризненно смотрит глазами-озёрами, глазами-водопадами, глазами без дна. Но укор слабый, больше читается в них радость.

- Скажешь, подарили родители кого-нибудь из детей. Мол, хорошо обходишься с малышами.

- Но он приревнует и к родителям.

- Тогда не знаю. Проедем в метро с цветами, а потом выбросишь их в урну.

- Жалко будет, - Алёна смеётся.

Когда она улыбается, кажется, что на землю сошло солнце. Одно спряталось за чёрными тучами, другое сияет прямо здесь, передо мною.

Семёновская, Партизанская, Измайловская, Первомайская , наша. Мы сидим рядышком и молчим. И от этого так хорошо! Жаль, что ехать всего четыре остановки. Если оценивающе приглядеться к Алёне, то нельзя назвать её очень красивой или суперсексуальной. На неё не оборачиваются все мужчины. Но есть в ней что-то такое, что притягивает неумолимо. То ли эти волшебные глаза, то ли лёгкая улыбка. Или её доверчивость и беззащитность...

- Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны.

Мы выходим из вагона вместе. Алёна с букетом и я, очарованный ею. На платформе стоит Лёша. И он смотрит на нас.

Лёша на полголовы выше меня. И килограммов на 30 тяжелее. Поэтому он думает, наверное, что справится со мной легко. Но это ошибка. Он не знает, что я занимаюсь спортом. Каратэ. Кулак пролетает в сантиметре от моего лица. Потеряв равновесие, мужчина заваливается в сторону. На этом он не останавливается и снова бросается в бой. Уворачиваюсь. Бить Лёшу не хочу, кругом люди. В третий раз тяжёлая туша пытается меня смять. Делаю шаг назад, наклон и короткий удар коленом под дых. Лёша согнулся пополам, жадно ловит воздух толстыми губами. Но это не смертельно. Сбой в дыхании пройдёт через десяток секунд. Алёна стоит около нас, её глаза широко открыты от страха и полны слёз. Извини, дорогая, не я это начал. Девушка бросается к мужу, помогает ему подняться. Розы падают на пол...

В помещении полиции составили протоколы. Меня скоро отпустили, а Лёша остался. Во-первых, он был пьян, а во-вторых, камеры видеонаблюдения метро ясно показали, кто развязал драку. На выходе из пикета столкнулся с Алёной. В её глазах боль и тоска.

- Ты будешь его ждать?

- Да.

- Почему?

- Он мой муж, - девушке трудно говорить, слова вылетают отрывками, через силу. - Ты во всём виноват. Зачем ты его избил?

- Я?

- Уходи, больше не хочу тебя видеть.

- Алёна...

- Не звони мне и не встречай нигде. Я люблю мужа и буду ему верна.

Она отворачивается. Голос диктора доносится с платформы: «Станция «Щёлковская». Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны». Станция Конечная...

Запрыгиваю в переход, проскакиваю турникеты, вливаюсь в народ на платформе. Всё на автоматизме. Каждое утро в одно и то же время я вхожу в один и тот же вагон и встаю на одно и то же место, у двери. Тело исполняет все необходимые движения, а мозг ещё спит. Поезд подходит пустой, станция Щёлковская — конечная. Машинально, краем глаза замечаю девушку, стоящую поодаль. Она не торопится в вагон, а стоит у края платформы и смотрит под ноги. Это Алёна! Моя наполовину занесённая в вагон поезда нога замирает, а потом делает обратное движение. Двери закрываются и мы с Алёной остаёмся на платформе одни. Но только лишь на миг, вот уже идут новые люди.

Подойти к ней, не подойти? После той сцены в метро, после полиции говорить вроде бы не о чем. Мне ясно дали понять, что третий — лишний. Придвигаюсь потихоньку поближе. Глаза девушки полузакрыты, губы что-то шепчут. Во всей позе чувствуется какая-то отрешённость, даже обречённость. Почему она не уехала, почему стоит и плачет? На щеке Алёнушки блеснула слеза. Вот из чёрной дыры тоннеля выбегает поезд. Яркий луч прожектора бодро освещает путь. Неожиданно Алёна поднимает голову, широко раскрывает глаза и... делает шаг вперёд, прямо под поезд.

В последний момент успеваю схватить девушку за руку и выдернуть её обратно на платформу. По инерции она продолжает движение и оказывается у меня в объятиях. И так мы стоим, обнявшись. Девушку начинает колотить озноб, пытаюсь её успокоить, приободрить.

- Не плачь, всё хорошо... Всё будет хорошо... Не плачь...

Алёна не отвечает, лишь только всхлипывает. А потом кладёт голову мне на грудь. Мимо проходят люди, но никто не обращает на нас внимание. Мало ли, что парень с девушкой стоят и обнимаются. Дело молодое.