Она проснулась от звука капель, со звоном разбивающихся о бетонный пол. Глаза открывать почему-то не хотелось. И холодно. И сыро. Очень холодно и очень сыро. Тело неимоверно затекло, казалось, стоит пошевелить хотя бы пальцем, и её насквозь пронзит миллион раскалённых острых иголок. С трудом пересилив слабость и дикое нежелание что-либо делать вообще, открыла сперва один глаз, затем второй. Это тоже оказалось непросто, веки опухли так, будто она выпила не менее литров трёх воды за раз... Перед глазами обозначился серый бетонный пол. Чуть в стороне, откуда-то сверху, прилетали тяжёлые капли и с брызгами разбивались о пол. Брызги долетали до лица. Сознание медленно, но верно пробивалось сквозь липкую и серую дымку головной боли. Полежав так ещё минут пять и вдоволь насмотревшись на грязный и мокрый бетон, пришла к выводу, что вставать всё же придётся. Села с трудом. Сил не было совсем, даже на это. Осмотрелась. Находится в квадратном бетонном ящике, иначе не скажешь. Посмотрела вверх, поняла, что вместо потолка что-то вроде деревянной решётки. Именно поэтому здесь не темно, как в склепе. И оттуда же капает вода. Наверное, там дождь...

Прислонившись спиной к ледяной стене, попробовала собраться с мыслями. Вопрос первый: «Где я?», естественно, остался без ответа. Но это ещё ничего, с этим можно определиться чуть позже. Намного больше её испугал второй вопрос: «Кто я?»... Вот это уже ввело в такой ступор, что она замерла, словно мраморное изваяние, минут на несколько.

Отсидевшись так, в более чем глубоком недоумении, встала. Держась за стену, сделала несколько шагов. «Ну, ходить могу, уже хорошо. Вроде бы ничего не сломано. Руки, ноги... Функционируют. Головная боль понемногу стихает... Очень хочется есть. Пить... Нет, пить не хочется. Почему же я ничего не помню? Даже имени своего не помню, уже не говоря о том, как попала сюда... Меня что, похитили? Накачали чем-то? Или просто по голове треснули, не просто же так она болит...»

Девушка провела ладонями по голове. Шишек нет. Ран тоже никаких не нашла. Значит, не били. Значит, чем-то напоили или вкололи что-то. Просто так память не пропадает на пару с сознанием. Кстати, сколько она здесь провалялась? Несколько часов? Или может суток? И как же меня все-таки зовут? Без имени... Словно не человек... Странное ощущение. Хоть бы имя своё вспомнить... Ничего... Вообще ничего, пустота. Единственное, что она знала — она женщина. Молодая. Сколько ей? Ну, по ощущениям, от 18 до 25. Не больше. Вот. На этом, пожалуй, её познания о себе заканчивались.

— «Хорошо», — сказала вслух. Голос отозвался гулким эхом от стен её катакомбы. — «Хорошо. Истерику оставим на потом. Сначала надо как-то отсюда вылезти»

До деревянной решётки наверху не хватает дотянуться совсем немного, около полуметра. Попыталась подпрыгнуть — тоже не получается. Стены... Стены ровные и гладкие, зацепиться не за что. Немного подумав, внимательно осмотрела себя: кроссовки на шнурках. Уже кое-что. Джинсы. Футболка. Короткая кожаная куртка. Вся одежда довольно грязная и промокшая. Ремень! Есть ремень на джинсах! Быстро стянула его, слегка подпрыгнув, перекинула через одну из досок. Ухватившись обеими руками, упёрлась ногами в стену и начала карабкаться вверх. Стена была влажной, кроссовки скользили, не позволяя как следует подтянуться. Нет, так не пойдет. Отпустила висящий на перекладине ремень, разулась. Кроссовки связала друг с другом шнурками и повесила себе на шею. Вновь вцепилась руками в ремень. Босыми ногами передвигать по бетонной плите оказалось намного проще. Она уже почти дотянулась до перекладины, когда та с гулким треском обломилась, и девушка, успев лишь неуклюже взмахнуть руками, цепляясь за воздух, приземлилась пятой точкой на бетонный пол. Позвоночник пронзила дикая боль. Из глаз брызнули слёзы. На макушку с бряканьем шлёпнулся ремень. Встала. Вновь перекинула ремень, уже на другую перекладину. Если все эти деревяшки переломаются, то отсюда будет уже не выбраться. Усилием воли отогнав зазвеневшую в воспаленном сознании панику, покрепче вцепилась в ремень и, поджав под себя ноги, повисла на нём. Перекладина заскрипела, но выдержала. Для уверенности покачалась из стороны в сторону. Кажется, должна выдержать. Перебирая пятками по стене, полезла. В этот раз повезло. Уцепившись за деревяшку, кое-как подтянулась, цепляясь, что было сил. Вдруг поняла, что не пролезет. Расстояние между брёвнами уже, чем ей казалось. Она не была полной, нет. Вполне стройная, очень даже спортивного телосложения. Но всё равно застрянет. Единственная дыра, где можно пролезть, — это у противоположной стены, там, где сломалась доска в первый её подъём. Спускаться вниз и лезть по новой не было ни сил, ни желания. Цепляясь поочередно за перекладины, расцарапывая в кровь ладони и едва не свалившись оттого, что от напряжения темнело в глазах, доползла до дыры и, уперевшись коленями в стену, буквально выпихнула себя вперёд и вверх.

Она пролежала на краю ямы около получаса, прежде чем все её конечности перестала бить какая-то дикая, непрекращающаяся дрожь. Одним словом, колотило её изрядно и долго. Вокруг был то ли лес, то ли парк... В общем, что-то с деревьями. Моросил мелкий дождик. Она перевернулась на спину, подставив колючим каплям чумазое лицо. «Хоть немного умоюсь...» — пронеслось в голове. Ладони горели. Было ощущение, что она содрала с них кожу совсем. Поднесла руки к лицу. Нет. Слегка поцарапала, нацепляла несколько заноз, а так ничего, вполне себе целые.

Поднялась, слегка пошатываясь, добрела до ближайшего дерева. Опершись о него спиной, села. Натянула кроссовки. Ремень. Ремень остался висеть на перекладине. К яме возвращаться не хотелось от слова «совсем», но без ремня... Нет, без ремня нельзя. Вернулась. Подойдя к краю, заглянула вниз. Яма три на три метра. Стены и пол — бетонные плиты. Нагнулась, чтобы достать ремень. Достала. Что-то пронеслось в голове. Какая-то нестыковка. Что-то не так с этой ямой, но что именно, понять пока не получалось. Обошла её с другой стороны, вновь глянула вниз. Нет, внизу всё как бы в порядке. Яма и яма, ничего особенного. Что же тогда так цепляет мозг? Присела на корточки у самого края. Провела пальцем по брёвнам... Вот оно!!! Вот то, что не могло уложиться у неё в голове! Доски. Доски, которыми была закрыта яма, были буквально врыты в землю. Закопаны. Края этих толстых досок были закрыты довольно толстым слоем земли. И зарыты давно. Не вчера, не позавчера и даже не неделю назад. Раньше. Намного раньше. По краям ямы густо растёт трава. Цветочки цветут. Ох. Это сколько должно пройти времени, чтобы на зарытых брёвнах травки зацвели? Может, в эту яму другой вход есть? Изнутри? Типа туннель какой-то, дверь там где-то открывается... Всмотрелась вглубь. Неа... Нет там никаких дверей. Бетонный мешок. Бетонный мешок с давным-давно закрытой крышкой.

«Вот ничего себе вопрос», — произнесла вслух и невольно вздрогнула от собственного голоса. «Это сколько же я должна была здесь просидеть? Но это же нереально. От голода умерла бы... Или от жажды... Может, кто-то приходил и кормил меня? Я же не помню ничегошеньки... Ну хорошо, кормили, поили, это ещё можно предположить. Но... Куда же я в таком случае в туалет, простите, ходила? Да там за это время такие кучи бы выросли, что я по ним и без ремня наверх бы залезла. Опять же одежда. Она не выглядит так, будто просидела со мной в яме долгое время. Она выглядит так, словно я одела её только вчера...»

Обойдя ещё раз по кругу свою непонятную ловушку, решила не ломать голову над этим именно здесь. Лучше уйти отсюда как можно скорее и как можно дальше. В конце концов, пусть непонятно когда и как, но всё же кто-то меня туда засунул. И этот «кто-то» может вернуться в любой момент.

Она шла уже очень-очень долго. Знала, что долго. Часов десять, может больше? Наверняка больше. Часов у неё не было, телефона тоже. Вообще ничего не было, карманы были пусты. Лес не заканчивался. Он не был густым, нет. Он больше напоминал ухоженный парк. Деревья примерно на одинаковом отдалении друг от друга, кое-где кустарник. Но не густой, а какой-то аккуратный, что ли... Трава... Тоже не густая, а как мягкий зелёный ковёр. Почему-то было очень мало птиц. Она знала, что в лесу всегда щебечут птицы. Но здесь их практически не было. Оттого казалось как-то неестественно тихо. А ещё очень хотелось есть. Вот прям до одури. Она видела на кустах ягоды, но не знала их. Или не помнила. Зато помнила, что ягоды могут быть ядовиты, потому старалась не смотреть на них, опуская взгляд себе под ноги. Та же история с грибами. Но с ними ещё хуже. Даже если и вспомнить, какой из этих грибов съедобный, то не сырыми же их есть. А спичек или зажигалки, чтобы развести костёр, нет.

Хмурое солнце за пеленой туч, кажется, начинало клониться к закату. Скоро наступит ночь, а у неё ни огня, ни укрытия... Ещё этот мелкий моросящий дождик, кажется, так и не закончится.

— Надо шалаш хоть какой-то сделать, пока не стемнело совсем, — с такими мыслями присмотрела невысокое разлапистое дерево.

— Нарвать веток, соорудить что-нибудь. Всё же не под дождём. На землю тоже набросаю, получится подстилка. Идти сил нет больше всё равно.

Ветки оказались достаточно толстыми и упругими. Сломать их оказалось делом нелёгким, особенно если учесть то, что она ничего не ела уже неизвестно сколько времени. Решив не мучиться, отправилась на поиски более сговорчивого представителя местной флоры. Метрах в десяти, чуть в низине, заметила несколько довольно пушистых кустарников. Сойдёт, пожалуй. Лишь бы ломались легко. Кусты порадовали, но совсем не своей отменной ломкостью. Обойдя их с обратной стороны, девушка увидела то, что заставило забыть об усталости мгновенно. Костёр. Точнее, то, что от него осталось. Здесь совсем недавно горел костёр... Люди. Они где-то недалеко. Рядом с кострищем увидела три банки из-под тушёнки. Она даже сообразить не успела, как все три оказались у неё в руках. Открыты совсем недавно, небрежно, очевидно ножом. Мяса, конечно, она в них не обнаружила, зато слой жира на дне и на стенках очень обрадовал. Она выскребла из них всё, едва не изрезав о острые края пальцы.

Отбросив вылизанные до зеркального блеска банки, вскочила и побежала. Люди могли уйти куда угодно! В любую сторону! И даже никаких следов! Никаких обломанных веток, примятой травы!.. Ничего нет!

— Эй! Люди! Помогите! — полный отчаяния крик эхом разнёсся по окрестностям. — Люди! Люди, где вы? Эй?!

Она бежала, пока окончательно не выбилась из сил. Дыхание сбилось, воздух из лёгких вырывался с каким-то неестественно свистящим хрипом. Мышцы на ногах налились свинцом, колени подгибались. Кричать она уже не могла. Упав на траву, закрыла лицо ладонями. Слёзы катились непрерывным, обжигающе горячим потоком.

И именно в этот момент появились они. Сначала она услышала шаги. После — голоса. Два мужских и один женский. Они негромко о чем-то переговаривались, изредка срываясь на пренебрежительно-недовольные интонации. Она не могла в это поверить! Она боялась убрать ладони от зареванного лица и обнаружить, что это всего лишь иллюзия. Плод её воспалённого воображения. Осторожно, затаив дыхание, посмотрела. Все трое одеты в военный камуфляж. Тёмно-зелёные куртки прямого силуэта. На молнии. Воротник-стойка. Нагрудные карманы на клапанах. Карманы на рукавах... Прямые брюки, в области колен накладки. На ногах ботинки с высоким берцем. У всех за спиной довольно объёмные рюкзаки. На одном из мужчин разгрузка. У второго за спиной, на левом плече — автомат. И она, к немалому своему удивлению, даже знала, какой. АС «Вал», калибр 9,39. Вот ни..... чего себе... Как её мама с папой при рождении нарекли, она не помнит, а вот автомат «Вал», оказывается, помнит.

Троица тем временем неспешно переговаривалась. Всего разговора она не слышала, до неё долетали лишь отдельные фразы. «... Если дойдём, получим немало патронов», «... Не стоит связываться», «... Когда ты таким богатым стал, что отказываешься?», «... До базы всего день пути».

Дальше она перестала прислушиваться. Просто сидела мокрой задницей на мокрой траве и методично размазывала по лицу слёзы и сопли. Спустя минуты две споров, незнакомцы, видимо, пришли к какому-то единому умозаключению. Мужчины остались стоять, где и стояли, женщина направилась в её сторону. Разговор она начала просто: без «Здравствуйте», «Как вы себя чувствуете» и прочего. Спросила грубо и в лоб:

— Идти можешь?

Девушка поспешно встала.

— Да. Могу.

Развернулась к ней спиной и направилась обратно в сторону мужчин.

Её никто не спрашивал, кто она, откуда. Никто не спросил её имени. Она просто шла позади, молча, понуро опустив голову, хлюпая промокшими кроссовками и ощущая уже ставшее привычным чувство голода. Её спасители изредка произносили какие-то совершенно непонятные ей фразы. Она не придавала этим фразам совершенно никакого значения. Было достаточно того, что это были люди. Живые люди. Они помогут.

Начинало смеркаться, когда деревья поредели и она увидела большую поляну. С правой стороны широкий ручей. Чуть поодаль и слева — густой ельник. Все трое скинули рюкзаки. Мужчины принялись устанавливать что-то вроде палатки. Нет, скорее это был просто тент. Женщина начала разводить костёр.

— Послушай! — к ней обратился один из мужчин, тот, что был помоложе и казался ей не таким серьёзно-свирепым, как второй. — Послушай. Сходи до ельника, веток принеси, а? Те, что с молодых деревьев, они помягче. На вот, этим удобнее будет. — Он протянул ей широкий нож с зазубренным с одной стороны широким лезвием. Она недоуменно переводила взгляд с ножа на него, потом обратно. Его спутники тоже уставились на него. Женщина смотрела как-то удивлённо и в то же время агрессивно. Мужчина же лишь усмехнулся в свои густые чёрные усы и, отвернувшись, вновь взялся за тент.

— Да ладно, а что такого? — сказал молодой, слегка смутившись. — Светло ещё. Зверьё часа через два только повылезает. Пусть помогает девчонка. — И, сплюнув, воткнув нож перед ней в землю, взял котелок и направился к ручью.

Проводив его взглядом, неуверенно выдернув из пропитавшейся влагой почвы нож, направилась драть ветки.

Она сидела под натянутым на выдвижные стальные штыри тентом. Дождь так и не прекратился. Он монотонно барабанил по крыше из толстого полиэтилена. Под ней слегка поскрипывали мягкие еловые лапы. В руках миска с рисовой кашей и тушёнкой. Уже вторая. Первую проглотила за минуту, даже не жуя и не особо осознавая, что именно она ест.

Стемнело очень быстро. Вот только ещё было светло. Буквально за несколько минут наступила чёрная, густая, самая что ни на есть беспросветная темнота, разбавлял которую исключительно костёр, над которым сейчас на треноге висел котелок с водой. Для кофе.

Мужчина, что помоложе, улёгся спать. Второй сидел с автоматом на изготовку у костра. К ней подошла женщина, стянула промокший дождевик, повесила на один из штырей, державших тент, и села рядом.

— У меня ряд вопросов к тебе. И в зависимости от твоих ответов станет понятно, что делать с тобой дальше. — У неё был глухой, слегка хрипловатый голос, который совершенно не соответствовал внешности. Это была стройная невысокая женщина примерно тридцати лет. Голубые, почти синие глаза, золотистые волосы собраны в высокий хвост. Родинка на левой щеке. Взгляд холодный и спокойный. От этого взгляда она невольно вздрогнула.

— Да... конечно... — выдавила из себя девушка.

— Кто ты такая, спрашивать не стану, нам до этого никакого дела нет. Ответить, куда и откуда ты идёшь?

— Я?.. — Сказать, что она опешила от такого вопроса, это ничего не сказать. — Я... Мне в город надо.

Синие глаза её спасительницы изумлённо округлились.

— Куда?! В город?! В какой, позволь полюбопытствовать?

— Ну, не знаю... Какой тут ближе? Да мне, вообще-то, любой сойдёт.

— Ага... Город... Любой...

Синеглазая резко поднялась, подошла к мужчине с ружьём, и некоторое время они о чём-то негромко, но эмоционально спорили. После вернулась, поднесла к ней продолговатый чёрный предмет, нажала на кнопку. Щёлкнуло. На экране появились цифры — 0.09.

Герасим, норма! — крикнула мужчине.

— Обалдеть! Ноль девять!

— Быть не может. — равнодушно отозвался тот. — Если она по городам моталась, не меньше ноль семидесяти должно быть. Ещё раз проверь.

Вновь щелчок. Цифры.

— Нет. Не ошибка. 0,09 микрозиверт. Слушай, милая, — это уже был вопрос вновь к ней. — Ответь мне ещё. Ты замужем? Дети есть?

— Нет. — Почти шёпотом сказала она, хотя наверняка понятия не имела, что или кто там у неё есть. И вообще, её что, дозиметром сейчас измеряли? Зачем? Здесь что, радиация? И где это — «здесь»?.. В голове гулко зазвенело, виски сдавило тупой пульсирующей болью.

— Хорошо. Ни мужа, ни детей нет... — Продолжала женщина. — У тебя вообще контакты с мужчинами были?

От подобного вопроса она и вовсе оторопела. От неожиданности сунула в рот ложку каши и отрицательно покачала головой. Этим жестом она, скорее, хотела сказать «не знаю», но собеседница расценила его по-своему. И, широко улыбнувшись, крикнула мужчине:

— Слышишь? Она не просто чистая, она ИДЕАЛЬНО чистая! Это же... Это нереально повезло! — И уже обращаясь к ней: — В общем, так. Города мы тебе, естественно, не обещаем. Города в наше время штука опасная. Но к людям тебя выведем. Люди нормальные. Во всяком случае лучше, чем некоторые... Всё. Спать ложись. Вот этим укройся. — Стянула с себя китель и протянула ей. — И кроссовки сними, пусть просохнут немного. Нам завтра идти до заката.

С этими словами она подошла к костру, зачерпнула из котелка кофе металлической кружкой и села рядом с мужчиной.

— Нам маршрут менять надо. Её в посёлок отдавать глупо. Дойдём до базы, берём «Багги» и везём её в порт.

— Топливо где возьмём? — Отозвался он.

— Возьмём тот, что на соляре. Он хоть и не шустрый, но беспроблемный. Егор над ним полгода «колдовал».

— И думаешь, он нам его отдаст? — Усмехнулся тот.

— Когда узнает, что везём и что с этого можно срубить, отдаст... Если, конечно, с нами не увяжется. Ладно, я спать. Разбудишь через три часа, сменю тебя. И не усни, а то нас зверьё порвет, проснуться даже не успеем. Кофе пей.

С этими словами она залезла под тент и, подтянув к животу колени, зябко поежившись, уснула.

Они провели в дороге весь следующий день. Остановились только раз, когда солнце уже окончательно утвердилось на прозрачном голубом небе. Быстро проглотив по банке не разогретой тушёнки и запив её таким же холодным кофе из фляги, двинулись дальше. Дождь закончился ещё ночью. Кроссовки, конечно, не просохли, но, по крайней мере, уже не хлюпали.

К базе подошли, когда густые темно-серые сумерки, смешавшись с таким же серым и влажным туманом, не позволяли видеть дальше двух-трёх метров. Грунтовая дорога, по которой они подходили к посёлку, внезапно закончилась, и перед ними обнаружилась массивная металлическая дверь, которая открылась на удивление мягко и совсем беззвучно.

— Всё. Я голодный. Консервы ваши за неделю уже вот где стоят. — Проворчал Герасим, стягивая ботинки. — Анна! У тебя мясо осталось какое-нибудь?

— Вяленое. — С усмешкой отозвалась женщина. — Жуй, что есть, и спать ложись. Мясо ему...

Они находились в довольно просторной прихожей, где вповалку, на скамьях вдоль стен, были набросаны различные вещи, в основном военного образца. Камуфляжные куртки, брюки, футболки. Даже пара зимних бушлатов выглядывала из этого импровизированного шифоньера.

За то время, что шли до базы, она успела узнать имена своих попутчиков. Синеглазую женщину звали Анна. Мужчин — того, что моложе, Алекс. Она, правда, так и не сообразила окончательно, Алекс — это Алексей или Александр?.. Да, впрочем, и неважно. Второго, с усами, звали Герасим. Её имени так никто и не спросил. Это было странно, но в свете последних событий казалось не таким уж и значимым. Тем более, она так и не смогла определиться, говорить этим, мягко говоря, непонятным людям, как обстоит её ситуация на самом деле, или всё же не стоит лишний раз открывать рот. Так что их безразличие оказывалось ей на руку.

Сразу за прихожей находилась комната. Она была одна и имела очень впечатляющие размеры. По центру — квадратный деревянный стол, стулья. Она насчитала их восемь штук. Вдоль стен — кровати. Тоже из дерева. Имелся диван. Старый. Кожаный. Некогда он имел, скорее всего, бежевый цвет, сейчас... Сейчас этому цвету названия не нашлось. Большой металлический сейф у окна. Она откуда-то знала, что именно в таких хранится оружие. Чуть поодаль от сейфа она заметила ещё дверь. Когда Анна распахнула её, за ней оказалось что-то вроде кухни. Стол. Печь, которую следовало топить дровами, различные кастрюли, сковорода, несколько железных мисок... Чайник. Тоже металлический. Со свистком. Освещалось всё это тусклыми светильниками с неярким желтоватым светом, непонятным образом прикреплённым к стенам по всему периметру помещения. Был ещё один небезынтересный момент. Здесь не было ни телевизора, ни радио, ни даже простого стационарного телефона, не говоря уже о более современных гаджетах. Окон было всего три, и они были очень маленькие, примерно двадцать на двадцать сантиметров, с довольно толстыми непрозрачными стеклами.

— Герасим, печь растопи, будь добр. — Крикнула Анна, гремя посудой. — Думаю, кашу варить придётся. Не голодными же ложиться. Алекс, двери! Едрит вашу!.. Мало вам в том месяце котов было? Дверь наглухо, хватит с меня покалеченных, больше никого выхаживать не собираюсь! — С этими словами она обернулась к девушке. — Значит так, тебя переодеть надо. И отмыть хоть немного. Вон за той ширмой в прихожей — умывальник, там же санузел. Сейчас Герасим оттуда вывалится — помойся. Все свои вещи — в печь. Одежду я тебе подберу. И ещё. Я смотрю, ты вообще не от мира сего, так что на всякий случай, если вдруг не в курсе — на улицу ночью не вздумай соваться. Вообще к двери не подходи.

После помывки под подвесным умывальником, её облачили в камуфляжную одежду тёмно-зеленого цвета. Ботинки оказались слегка велики, но не слишком. Также ей были выделены две новые чёрные футболки, серая бейсболка и новое нижнее бельё. И носки. Три пары. Герасим пообещал принести ей утром рюкзак.

— Не очень вместительный, зато удобный! — Сказал он всё с той же своей фирменной усмешкой в чёрные усы. Ужинали опять рисовой кашей и тушёнкой.

Проснулась около полудня. Все трое её попутчиков уже были одеты и неспешно пили ароматный чай, сидя за столом.

— Поднимайся уже. — Обратился к ней Алекс. — Часа через два выдвигаемся.

Натянув брюки, девушка направилась к умывальнику. Вода в нём оказалась даже тёплой, не то что вчера, когда ей пришлось отмываться практически ледяной. Унитаз, кстати, был вполне обыкновенный... Всё здесь у них непонятно, умывальник собственной сборки, а горшок цивилизованный, с подводом воды и вертикальным смывом.

Приведя себя в порядок, вышла в комнату. На кровати, где провела сегодняшнюю ночь, лежал чёрный брезентовый рюкзак, с широкими лямками и множеством карманов. Рядом с рюкзаком — кевларовый бронежилет. Уставилась на него не моргая. Опять что-то знакомое пронеслось в голове... Не воспоминания, нет. Скорее ощущения. Она знала, как этот бронежилет ощущается на теле, знала все его изгибы и крепления. Помассировав пальцами виски и отгоняя возникшее наваждение, спросила:

— Это тоже мне?

— Да. Одевай всё это и выходи. — Отрывисто произнёс Герасим. — Мы у гаража. На кухне возьмёшь консервы и воду. Пошевеливайся.

— А где гараж?

— Не заблудишься. — Усмехнулся он, со стуком поставил на стол кружку и поспешно вышел.

Выйдя из полумрака комнат во двор, невольно зажмурилась. Солнце слепило в буквальном смысле слова, но, несмотря на это, жарко не было. Накинув на плечи куртку, внимательно осмотрелась. Всего четыре больших дома. У всех четырёх такие же маленькие, практически не пропускающие свет, окна. На крышах — тонкоплёночные солнечные панели. Дома стояли ровным рядом по левую сторону широкой грунтовой дороги. По правой стороне возвышался огромный амбар из красного кирпича. Он был действительно огромный, по-другому не скажешь.

«Гараж». — пронеслось в голове. — «Действительно, не заблудишся».

Перейдя пыльную дорогу, зашла в широкие, метров десять, откатные подвесные ворота. Первое, что бросилось в глаза из недр гаражного полумрака — герметичный стальной корпус МТ-ЛБ.

— Вот ни... Себе... У них гараж укомплектован. — Выдохнула девушка.

— Нравится? — Раздался за спиной хрипловатый мужской голос. Она обернулась.

— Здравствуйте, барышня. Ну как, хороша «мотолыга»? Невысокий, абсолютно седой мужчина лет пятидесяти внимательно её разглядывал. Левый глаз закрыт чёрной атласной повязкой, от виска до подбородка тянулся глубокий шрам. Одет в синие джинсы и такую же синюю фланелевую рубашку. На ногах неизменные берцы.

— Здрасьте. — Произнесла негромко.

Это был первый человек, который соизволил поздороваться с ней после её бегства из ямы.

— Ага... Хорошая. — Зачарованно оглядывая, обошла тягач кругом. — Проедет там, где танк застрянет...

— И не говори, барышня! Машина всех времён и народов! Вот бы ему ещё БМД-ху с тридцатимиллиметровой пушкой — и красавец будет! 

***

Лохматый серый с подпалинами пёс, прижав уши, слегка припав на передние лапы и оскалившись, утробно зарычал. Андрей резко остановился шагах в трёх от него и вскинул арбалет.

— Тс. Тихо. — Пристально вгляделся в груду серых пыльных руин, бывших некогда чьим-то домом.

Пёс замолчал, но всем своим видом показывал, что они здесь не одни. Андрей и сам это понимал. За всё то время, что он провёл, решив уйти с пустоши, научился определять опасность каким-то шестым чувством. И именно это не один раз спасало ему жизнь. Пёс прибился к нему спустя неделю. Тощий, со свалявшейся шерстью и подстреленной задней лапой. Он плёлся за ним, не отставая, но и не приближаясь. Андрей оставлял ему еду и воду, матеря на все лады своего лохматого попутчика. Запасов было с собой не так уж и много. Банок двадцать консервы и килограмма три перловки. С водой — так вообще... Можно сказать, никак. Обходя стороной города, они изредка натыкались на полуразрушенные и разграбленные деревни. Те из них, что сохранили в себе колодцы, представляли собой особую ценность и на всякий случай помечались на карте жирной синей галочкой. Из оружия у него осталось только нож и арбалет с четырьмя болтами. Дробовик он умудрился утопить. Хороший был дробовик. Удобный. Очень нравился. Моссбер. Кстати, именно в момент бесславной кончины Моссберга и состоялось, наконец, более тесное знакомство с псом...

Вынырнув из возникших не к месту воспоминаний, замер и прислушался. Слева, за большой серой глыбой отчётливо различался шорох. «Крысы? Коты?» — Осторожно сделал шаг назад. «Коты — это плохо. Очень плохо. И поодиночке они не ходят... Минимум по три... А болтов всего четыре... Да и перезаряжать времени не будет...». Ещё шаг назад. Махнул рукой псу: «Назад! Назад!» За спиной, всего метрах в пятнадцати от них, кривобоко притулилась старая трансформаторная будка. Трансформатор, а вместе с ним все имеющиеся там автоматы и предохранители давным-давно сняли и вывезли, тем не менее сама конструкция выглядела довольно прочно. Даже двери были на месте. Только бы успеть дойти. Пёс, так же осторожно ступая, пятился назад. Они не успели дойти совсем немного. Ветка под его раненой лапой хрустнула, пёс дёрнулся, прыгнул в сторону и, неуклюже приземляясь, пронзительно взвизгнул. Секунды три стояла ошеломительная тишина. Андрей даже успел подумать, что пронесло, это всего лишь грызуны или птица, которая, испугавшись их, сама пыталась прятаться. Но нет. Над серым куском бетона, взбивая огромными когтистыми лапами тучи пыли, в ужасающе изящном прыжке возник котяра. Небольшой, около полуметра в высоту. Ещё секунда ушла у кота на выбор жертвы. Этой секунды оказалось достаточно. Резко вскинув арбалет, Андрей выстрелил практически не целясь, на удачу. Удача не подвела, болт пронзил мощную, несоразмерно широкую грудь монстра. С диким шипением кот шлёпнулся в паре шагов от него. Дальше время будто замедлило свой ход. Андрею казалось, что он медленно, ну вот очень медленно разворачивается и несётся к спасительному убежищу. Он прекрасно осознавал, что поворачиваться спиной к развалинам — всё равно, что подписать себе смертный приговор. Твари настигали жертву в один прыжок, длился который не более пары секунд. Причём за счёт того, что лапы мутировавшего зверя были невероятно мускулисты, расстояние в три-пять метров было для него не проблемой.

Он уже схватился было за ручку двери, когда осознал, что пса нет рядом.

— Чёртова псина!!! — резко обернувшись, увидел его, всё так же лежащего, с неестественно отвёрнутой от себя лапой. — Тупая скотина! Чтоб тебя! — С дикими ругательствами в адрес очумевшего от происходящего пса, мужчина, перезаряжая на ходу арбалет, бросился назад. Краем глаза отметил, что с крыши соседних строений выглядывает ещё одна усатая кошачья морда. Этот не спешил нападать. Коты — твари умные и человека с оружием знают неплохо.

«Выжидает удачный момент для прыжка». — Подумал Андрей.

Пса он схватил за шкуру. Тот взвизгнул от боли, но тут же, щёлкнув пастью, заткнулся. В любом случае, момент совершенно не располагал к сантиментам и нежному обращению. Так, с псиной в одной руке и арбалетом в другой, он в два прыжка долетел до будки, закинул в неё пса и развернулся. Два здоровенных серых кота, наблюдая за ними сверху, не спеша приближались. Один угрожающе прижал уши к затылку и шипел. Второй шёл спокойно, без агрессии, без нервозности и, кажется, даже без опасений. «Знает, сволочь, что мы здесь в ловушке». Андрей медленно, не делая особо резких движений, взялся за ржавую ручку двери. Сделал шаг назад и резко её захлопнул. Нащупал на полу какую-то арматуру, как можно плотнее воткнул её между ручкой и косяком. Глаза постепенно привыкали к полумраку. Местами проржавевшие решётки внизу позволяли видеть, что происходит снаружи. Также свет поступал сверху, сквозь кабельный вывод.

                                ***

Они неслись по пыльным просекам и широким грунтовым дорогам. Изредка выезжая на неизвестно откуда возникающую ленту старого, изломанного и в рытвинах асфальта. Шустро объезжая густые непроходимые чащи, «Ноускат» шестого «Чаборза» играючи вспарывал непролазные луговины, выпрыгивал на широкие поляны и вновь съезжал на широкую просеку.

Её глаза светились восторгом! Ветер трепал волосы, сбивал дыхание! Она знала это ощущение скорости и свободы! Вцепившись в каркас багги, она не слышала и не видела ничего, кроме этого непередаваемого чувства восторга!

За рулём была Анна, рядом — Герасим, они с Алексом — сзади. Выехали около четырёх часов вечера и, по словам Герасима, до темноты должны были добраться до ближайшего поселения, которое они почему-то называли «пустошью». Они вообще все поселения так называли. Там планировали переночевать, запастись водой и провизией и на утро двигаться дальше. Ещё в гараже, разговорившись с одноглазым механиком Егором, она выяснила, что «база», на которую её привезли, является чем-то вроде перевалочной базы. Именно сюда привозилось, приносилось и в буквальном смысле привозилось (то из техники, что было не на ходу или же не имело этого хода вообще) всё, что разведгруппы находили в достаточном отдалении от городов. И что было особой удачей — это военные части, продовольственные склады либо спецфортификационные сооружения.

Всего на «базе» находилось одиннадцать человек — две разведывательные бригады по три человека в каждой. Также имелись врач, оружейный мастер, женщина по имени Тамара. Должность для Тамары так и не придумали, но обходиться без неё было реальной проблемой. Она заведовала всеми съестными припасами, количеством патронов, одежды, топлива и даже угля с дровами. Этакий местный учётчик-управленец. Егор являлся механиком. В его обязанности входила исправность всего транспорта базы, а также солнечные панели и ветрогенераторы. У них, конечно, и дизельный генератор имелся, но топливо — ресурс дефицитный. Ещё с ними жил шестнадцатилетний мальчишка, которого нашли в одной из опустевших деревень. Пацан оказался смышлёным не по возрасту, и его было решено не отвозить на пустошь, а оставить у себя. Как сказал Егор: «Этот мелкий засранец стреляет лучше каждого из нас. За четыре месяца, что он здесь находится, столько различного зверья дробью нафаршировал, что большую часть мяса пришлось завялить. Сейчас коптильню мастерит».

На её вопрос, почему они не хотят отвезти её в ближайший город, Егор посмотрел так, словно перед ним умалишённая, после чего матюкнулся сквозь зубы и направился вглубь гаража. Она же осталась. Вновь несколько раз обошла мотолыгу, пристально всматриваясь, проводя ладошкой по холодному металлу корпуса. Ничего она не понимала. Какие МТ-ЛБ? Какие пустоши? Какие, ещё к чёрту, коты? Коты — милые пушистые создания. Могут, конечно, царапаться, но чтобы порвать кому-то задницу в лоскуты... И что за ерунда с городами? Какого... Её туда не пускают?

                               * * *

Темнело. Андрей, как смог, вправил псу вывихнутую лапу, вскрыл две банки рыбной консервы. Одну скормил псу, вторую съел сам. Котов вокруг их убежища собралось около пяти рыл. И это — только самые обнаглевшие из них. Сколько ещё скрывалось в развалинах, неизвестно. Радовало, хоть это слово мало подходило к данной ситуации, но тем не менее, среди мутантов Андрей не заметил ни одного котенка. Это означало, что здесь — не их место жительства, и есть шанс, очень и очень маленький, конечно, что им осточертеет выжидать и они уйдут. В конце концов, зачем ждать то, что в любом случае само не вылезет, а вытащить это оттуда возможности нет. Воду решил экономить по максимуму, осталось её — литровая фляга и двухлитровая пластиковая бутылка. Итого три литра на двоих. Андрей налил псу в банку из-под консервы и поставил перед мордой. Тот тоскливо посмотрел на парня своими круглыми янтарными глазами, повёл носом из стороны в сторону, но к воде не притронулся.

— Ну-ну... Не знаю, что ты там себе думаешь в своей собачьей голове, но я бы на твоём месте взвесил всё десять раз, прежде чем отказываться. — Усмехнулся мужчина и потрепал пса по загривку. — Нам с тобой здесь в кошки-мышки играть не один день придётся, так что пей давай. Это я только сейчас такой добрый. С перепугу, наверное. Завтра порция воды уменьшится втрое... И немного поразмыслив, добавил: — И еды тоже...

На ночь они устроились на пыльном куске брезента, что отыскался в дальнем углу будки, погребённый под обломками трансформаторной автоматики. Ещё раз проверив, надёжно ли замурована дверь, помог псу перебраться на их импровизированную подстилку, пристроил под голову рюкзак и улёгся спать. Среди ночи их разбудил грохот и дикие вопли. Коты устроили бучу.

«Ну, это их дело, может, поубивают там друг друга. Меньше котов — меньше проблем... Нет котов — нет проблем». Сквозь сон подумал Андрей, повернулся на другой бок, подтащил пса к себе поближе — с ним теплее — и вновь провалился в сон.

Утро «обрадовало». А именно — собакой. Псу приспичило, а делать свои дела на территории, где они ели и спали, ему, видимо, не позволяла его собачья интеллигентность. Псина, прижав уши, со всем свойственным ему остервенением (видимо, совсем прижало) царапал дверь и поскуливал.

— Да ты рехнулся, приятель?.. — Андрей исподлобья глянул на него. — Тебя же, дурака, сожрут. Даже до ближайших кустов добежать не успеешь.

Пес обернулся, заглянул ему в глаза. Сколько же страдания, недоумения и осуждения было в этом собачьем взгляде. Андрей опустился на корточки и посмотрел сквозь решетку. Три здоровенных серых кота лежали на небольшом отдалении от будки и наблюдали. Ещё одного мужчина слышал сверху — тот топтался и пытался когтями отодрать шифер с крыши.

— Нет, приятель. — Андрей сказал это как можно твёрже. — Я тебе не открою. Твари только этого и ждут. Небольшая щель — и у нас нет шансов. Так что всё здесь делать будем. Вон в том углу можно яму разрыть. — Немного подумав, добавил, — потом зарыть... Короче, псина, или так, или мы сдохнем!

О том, что сдохнуть они могут в любом случае, Андрей предпочел не думать.

Сделав из фляги два больших глотка, открыл одну банку тушёнки на двоих. Неспеша перекусив (торопиться в их ситуации было некуда), вывалил оставшуюся половину собаке.

— Давай уже, ешь иди... Скоро мы с тобой сырую перловку грызть будем... Как мыши... — с сарказмом добавил он.

Немного понаблюдав за котами, которые валялись среди обломков бетона, словно разбросанные капризным ребёнком мягкие плюшевые игрушки, решил сперва выкопать яму под естественные их с собакой нужды, после чего занялся ревизией рюкзака, распределяя, сколько еды осталось и на сколько её можно растянуть. Псина выдержал ещё около полутора часов, после чего, смиренно опустив морду, побрёл к выкопанному в углу клозету.

                                 ***

В пустошь они заехали засветло. Это было поселение домов в пятьдесят. Сами дома оказались маленькими — не дома, сарайки какие-то. И среди этих сараев выделялся один — довольно большой, сколоченный из брёвен и досок разнообразной формы и размеров. Тем не менее, по сравнению с остальными элементами данной панорамы казался дворцом. Именно к нему они и подъехали. Первым вышел Герасим и, подойдя к бутафорской, не внушающей доверие двери, громко постучал. Ей даже показалось на мгновение, что от этого его стука вся конструкция сейчас сложится, словно карточный домик.

Дверь распахнулась, режа слух пронзительным скрипом несмазанных петель. Вышла полная молодая женщина в длинной вязаной юбке и мешковатой кофте с коротким рукавом. На ногах — не то галоши, не то обрезанные по самое не хочу кирзовые сапоги.

— А, Герасим! — Всплеснув руками, воскликнула женщина. — Вот так гости у нас сегодня! Привёз чего на обмен или... — Она бросила взгляд в сторону девушки.

- Не на обмен и не «или». — Ответил Герасим. — Нам ночлег нужен, ещё консервы на два дня пути. За консервы плачу патронами. За топливо и ночлег — ребята дней через пять приволокут вам дров пятнадцать складометров.

— Дом тот же, что и всегда, предпоследний к лесу. — Она махнула в сторону густого чёрного ряда деревьев. — Насчёт провизии... Ну, расценки ты знаешь, одна банка — десяток патронов 5.45.

- Добро, Валентина.

Закончив с официальной частью, Герасим уже как-то добродушнее спросил:

— Мужики-то на полях, что ли, всё ещё?

— Там, где ещё им быть? Люд ленивый нынче пошёл, совсем работать не хочет. Кабы не мужики, так и бездельничали бы. А горох-то, да свекла, сами себя, может, и вырастят, но уж точно не соберут. А жрать всем надо. Чистую землю сейчас ох как найти-то нелегко, да и та больше пяти лет нормальный урожай давать не будет. Да ты и сам знаешь, что говорить-то.

— Знаю, знаю, Валентина. Мужики как вернуться, пошли кого посмышленней ко мне. И банки только чтоб не все с рыбой были, совесть имей.

Женщина басовито засмеялась, махнула на него рукой и скрылась в доме, оглушающе скрипнув дверью.

Багги они оставили под навесом возле выделенного им жилища. Неспеша умывшись и поужинав чаем с тёплыми ещё гороховыми лепёшками, кои им притащил в закутанном тряпками котелке босоногий смешной мальчуган лет шести, разбрелись кто куда. Мужчины на крыльце принялись за чистку оружия, Анна же просто развалилась на мягкой зелёной траве, закинув руки за голову и уставившись в предзакатное небо. Девушка подошла и опустилась на траву рядом с ней.

— Анна...

— Что тебе? — Лениво спросила та.

— Анна, можно я пройдусь? Ну... Здесь... Просто посмотрю. Здесь же не опасно?

— Иди. Только за пределы пустоши не выходи. И как темнеть начнёт — возвращайся. Если кто из местного быдла привяжется, говори, что ты с Герасимом приехала, сразу отскочат, как от чумы. — Усмехнулась женщина и, надвинув на лоб козырёк бейсболки, прикрыла глаза, давая понять, что разговор окончен.

Она брела вдоль нестройных рядов кособоких строений. Почти возле каждого стояла железная бочка, доверху наполненная водой, рядом ведро, возле некоторых даже два. «Пожара бояться» — пронеслось в голове. Она встретила несколько собак, которые поприветствовали ее дружным помахиванием хвостов. Возле одного из домов на невысокой скамье сидела сухонькая старушка, перед ней на лужайке играла ребятня от трех до пяти лет. Она насчитала восемь ребятишек. «Местный детский сад, что ли?» Она почти уже дошла до окраины поселения, когда навстречу вышли люди. Это были усталые, измождённые мужчины и женщины различных возрастов. Одеты они были в какое-то рванье, но ботинки у всех были хорошие. У всех на головах — широкополые шляпы. Она отошла на край тропы и ошарашенно смотрела на них. Серые лица, даже без намёка на какие-либо эмоции. Они шли мимо неё этаким стадом, вразнобой. Мужчины изредка поднимали усталые лица и с нездоровым интересом рассматривали её. Женщины же вообще не обращали никакого внимания. Людей было много, около сотни, может больше. Следом за ними, одетые в военное и с оружием, шли человек двадцать здоровенных мужиков. «Конвой?..» — подумалось ей. Когда они поравнялись с девушкой, один из «конвойных» подошёл практически вплотную, так, что в нос ударил едкий запах пота.

— Ты кто такая? Новенькая? Какого... мотаешься тут? Заняться нечем?

— Я... — Отчего-то язык прилип к нёбу, а во рту резко пересохло. — Я с Герасимом... Приехала... С Герасимом. — Выдавила из себя девушка.

— А... Ладно. — Он тут же потерял к ней всякий интерес. — За периметр не суйся. — Вновь, на этот раз откровенно похотливо осмотрел её с головы до ног. — С Герасимом… Ладно, с Герасимом, так с Герасимом. И, хмыкнув, двинулся дальше.

Гулять расхотелось от слова совсем. Выждав некоторое время, пока вся эта сумбурная толпа не разбрелась по своим халупам, на ватных ногах двинулась обратно. Дойдя до дома, не раздеваясь, лишь стянув с себя ботинки, рухнула на свободную кровать и зарылась лицом в пахнущую травами подушку.

— Где я, черт его дери?! Где? Что это за место такое? Что с людьми? Что вообще происходит?

Её разбудили крики. И выстрелы. Кричали люди. Стреляли, по всей видимости, тоже люди. Резко вскочила с кровати и осмотрелась. Солнце только-только начинало свой неспешный восход из-за далёкого горизонта. Её спутников в комнате не оказалось. Наспех обувшись, подбежала к окну. Деревня горела. Люди хаотично бегали по улицам, многие падали, вероятно, словив пулю. Она отскочила от окна и вжалась в стену. Дверь распахнулась, вбежала Анна с «Валом» в одной руке и топором в другой.

— Быстро! В машину! Бегом, я сказала! Откинув топор, схватила девушку за рукав и резко дёрнула на себя. — Вдоль стены и к машине! Я прикрою. Быстрее! Буквально пинками вышвырнула её на улицу. В ту же минуту над головой ударила короткая очередь. Пригибаясь и буквально вжимаясь в стену дома, добралась до багги. Герасим за рулём, Алекс отстреливался на заднем сиденье. Она запрыгнула рядом и, закрыв уши ладонями, как можно ниже опустила голову. Спустя пару секунд в «Чаборз» запрыгнула Анна.

— Гони! — Крикнула она, едва перекрывая своим голосом звуки выстрелов и отчаянные вопли раненых людей.

Багги рванул вперёд, выбивая из под колес тучи песка и пыли. Алекс вдруг дёрнулся и начал медленно сползать с сиденья, заваливаясь на бок. Она схватила его за ворот куртки и подтянула к себе. Он смотрел на неё не моргающими зелёными глазами, которые отчего-то очень быстро теряли блеск и казались какими-то ненастоящими. Рядом с левым виском, окаймлённая густой тёмной кровью, зияла дыра.

— Анна! Анна! Алекса убили! — Заорала она так, что у самой уши заложило.

— Автомат у него забери! — Гаркнул Герасим.

Она послушно стянула с мёртвого парня АКСУ, перекинула через плечо ремень. Одной рукой вцепившись в заваливающегося на неё Алекса, другой в каркас машины, крикнула:

— Что случилось?! Что происходит?!

— Сектанты! — Так же громко ответила ей Анна. — Твари! Людоеды! Герасим, гони скорей! Давай! Гони!

Мимо просвистело. Где-то совсем рядом. Ей показалось, что она даже почувствовала резкую обжигающую волну возле самого уха. Герасим вздрогнул и начал заваливаться на руль. Машину резко занесло, крутануло. Она едва не вывалилась, в последний момент успев уцепиться за спинку переднего сидения. Анна, что было сил, толкнула грузного Герасима. Мужчина выпал из багги и, нелепо кувыркнувшись, остался лежать на смятой траве. Анна пересела за руль, машина развернулась, и они рванули в сторону темнеющего в незначительном отдалении леса.

Багги, врезавшись боковыми колёсами в немаленький такой булыжник, следом нырнув в затопленную дождевой водой рытвину, круто накренился и, пропоров боковыми каркасными перекладинами непонятно откуда появившийся бурелом, всё же перевернулся. Вылетев из машины, она хорошо так приложилась затылком о торчащую из земли корягу. Анне досталось больше. Её зажало между колесом и кривым приземистым деревом с оранжевыми шипастыми листьями. Девушка даже предположить не бралась, что это за чудо такое укоренившееся.

С трудом поднявшись, подошла к Анне.

— Ты как? — Слова давались с трудом, в голове будто петарда взорвалась.

— Помоги. Мне пол задницы придавило. Чёрт!

Опустившись рядом с ней на колени, попыталась как-то сдвинуть колесо, но ничего не вышло — накрепко заклинило.

— Слушай, никак. Я его даже на миллиметр провернуть не могу. Может, саму машину как-то сдвинуть? Или это. — Она с брезгливостью покосилась на оранжевые стебли. — Дерево, или как эта хрень называется, не знаю, разворотить?

— Дура, да? - Анна виртуозно выматерилась. — «Чаборз» полторы тонны весит, а в тебе, «двигатель» хренов, от силы полтинник килограммов...

— Шестьдесят пять. — Зачем-то поправила она.

  — Да похер вообще. Найди мой рюкзак. Там нож.

Поднявшись, девушка отряхнула брюки от налипшей на них листвы и пыли, обошла сперва багги, затем «дерево».

— Нет нигде твоего рюкзака. Он был вообще? Когда удирали, я его на тебе не заметила. Обходя машину ещё раз, заглянула в салон. Алекс всё ещё находился там. Неподвижный и бледный, словно сломанная восковая фигура.

– Ань, а с Алексом что делать будем? Не оставлять же его здесь так?..

— Рюкзак ищи. Он должен быть в машине.

Девушка залезла в салон перевёрнутого «Чаборза». Обшарив место водителя, достала две фляги с водой и сумку для патронов.

— Анна, ты там как?

— Хреново, вот как! Нашла?

— Воду нашла. И патронташ.

— Алекса вытащи уже из машины! Под ним где-то, скорее всего. И воду дай сюда!

Девушка перекинула ей флягу.

— Да он тяжелый! Хрен сдвинешь его! Ещё зацепился за что-то.

— Под него тогда лезь!

— Не ори ты! Сейчас.

Приподняв ноги покойника, втиснулась в образовавшееся пространство.

— Нашла!

— Ну так тащи сюда. Шевели задницей, меня сейчас расплющит тут к чертям!

Подойдя к Анне, показала находку.

— Он?

— Он.

Порывшись в недрах объёмного брезентового мешка с лямками, достала небольшой, около пятнадцати сантиметров, клинок асимметричной формы с глубоким долом ближе к середине. Рукоять из прессованной кожи с довольно массивным металлическим навершением и небольшой стальной гардой.

  — Охотничий? — спросила девушка, заинтересованно разглядывая лезвие с антибликовым покрытием.

  — Без понятия. Значит так. Резина очень толстая и плотная. Я режу, ты оттягиваешь. И полуось чем-то подпереть надо. Если машину поведёт, от меня фарш останется.

Они кромсали покрышку около получаса. В конце концов, отодрав очередной шмат резины, Анну удалось извлечь из ловушки.

Устроившись под уродливыми кронами оранжевого дерева, женщины сидели, молча разглядывая завалившуюся на бок машину. В салоне по-прежнему, нелепо раскинув руки, полусидел Алекс...

— Как звать-то хоть тебя? — Анна протянула ей флягу с остатками воды.

— Ого!.. Снизошла наконец! До этого тебя моё имя не особо интересовало. — С издёвкой ответила девушка.

— Не юродствуй. — Устало парировала ей та. — Тебе не идёт.

— Не знаю я.

— Чего не знаешь?

— Как зовут не знаю.

— Кого? — женщина явно не врубалась.

— Меня! — девушка со злостью отшвырнула пустую флягу в сторону.

Анна, проводив взглядом покатившуюся по пыльной земле баклагу, минуты две молчала, сосредоточенно что-то обдумывая.

— И давно? — она пристально вглядывалась в лицо спутницы. — Память просто пропала? Может головой ударилась?.. Ну... Или, не знаю, какие там ещё внешние факторы провоцируют подобное.

                                                                           — Может, и ударили. Но маловероятно. Скорее, вкололи что-то. Я понятия не имею, сколько без сознания провалялась.

Анна вновь внимательно, как-то даже изучающе посмотрела на неё. Так смотрят на диковинных зверушек в зоопарке. Вроде как и слышали о таких, но вот увидеть удалось впервые.

— Анна. Что ты так смотришь на меня, а? Знаешь что-то? Знаешь, кто это мог со мной сделать?

— Нет. Не знаю. Вернее... Слышала подобные истории, но считала их выдумкой. Давай позже об этом поговорим. Надо уходить отсюда. Найти, где можно укрыться на ночь.

— Ты ходить-то хоть можешь? — С иронией спросила девушка.

— С трудом. Но справлюсь. Бедро здорово придавило, но кости целы. А имя тебе всё равно придумать надо. Есть какие идеи?

— Неа. — Ответила она растерянно.

Тогда начнём с исходной точки. Ты где очнулась?

— В яме.

Анна кисло улыбнулась.

— Нет, ну «ямой» я тебя называть не стану. Дерьмовое прозвище. Ещё.

— Ну... Вылезла я в лесу.

— Вот! Уже прогресс налицо! Если в лесу — будешь Леся. Как тебе?

— Леся, так Леся. Мне, если честно, всё равно.

— Чудесно... Надо оружие всё собрать. И патроны. Еды у нас нет почти, зато воды достаточно.

С этими словами Анна поднялась с земли, отряхнулась от вездесущей пыли и, хромая, подошла к багги.

— Жаль машину. — Провела ладонью по рулевому колесу, ударила кулачком по спинке сиденья. — Жаль...

Алекса извлекли из багги, перенесли ближе к дереву и, как смогли, завалили камнями и ветками. Могилу копать им оказалось попросту нечем, да и времени на это потребовалось бы намного больше.

До жалких развалин крохотной деревушки добрались ближе к полудню. Грязные, голодные, жутко уставшие, но живые. Идти пришлось около десятка километров, в основном лесом. Пару раз натыкались на бетонные завалы, обойти которые не представлялось возможным. Приходилось карабкаться на крошащиеся под ногами обломки бетонных плит, после, поскальзываясь и оступаясь, спускаться. Когда лес остался позади, нога Анны окончательно распухла. Ступать на неё она уже почти не могла. Пришлось забрать себе её рюкзак и «Вал». Тащить на себе два автомата с полными магазинами, а также оба рюкзака оказалось адски тяжело. Но когда пришлось тащить ещё и Анну, которая повисла у неё на плече, желание упасть и больше не шевелиться стало просто нестерпимым. Подойдя к первому из домов, ощутила настолько дикое облегчение, что расхохоталась в голос.

— Крышу совсем снесло? — Покосилась на неё Анна.

Прохохотавшись и успокоившись, усадила женщину на бревно, скинула рюкзаки и «Вал», оставив себе АКСУ, отправилась осматривать дома в надежде найти среди них что-либо подходящее для ночлега.

Дом нашёлся быстро. Деревянный и относительно целый. С покосившимся крыльцом и заколоченными фанерой окнами. Дверь заперта изнутри. Девушка несколько раз попыталась выбить её ногой, но ничего не вышло. Сил всё же маловато. Пришлось воспользоваться автоматом. Переведя предохранитель в одиночный режим, передёрнула затвор, дослав патрон в патронник, и, прицелившись в неподдающийся ригель, дважды нажала на спусковой крючок. Довольно сильной отдачей ствол дёрнуло вверх и вправо. И вновь в сознании пронеслись знакомые ассоциации... Очень знакомые...

Зайдя в дом, огляделась. Несмотря на то, что окна были наглухо заколочены, в комнатах оказалось более-менее светло. Почти у самого потолка, по всем стенам комнат — круглые сквозные пробоины, затянутые некой прозрачной материей. Именно они и пропускали в помещение свет. Здесь оказалось две комнаты и кухня с большой печью. Первая комната являлась, вероятно, залом. Вторая, что поменьше, — спальня. В зале — круглый стол, большой вычурный шкаф, комод... Какое-то подобие дивана. Мебель вся очень старая, но ещё довольно крепкая. Во второй комнате девушка обнаружила большую двуспальную кровать. На кровати, в обнимку, практически прижавшись друг к другу, лежали два мумифицированных трупа. Судя по истлевшей одежде — мужчина и мальчик. В руке мужчины крепко зажат стеклянный флакон. С трудом разжав совершенно окаменевшую конечность покойника, извлекла некую стеклянную емкость. Выйдя за дверь (в полумраке комнат разглядеть что-либо не представлялось возможным), внимательно осмотрела его. Размером с ладонь, слегка приплюснут. Довольно объемная металлическая крышка. Внутри маслянистая прозрачная жидкость с желтоватым оттенком. С трудом откупорив, поднесла флакон к лицу и осторожно принюхалась. В нос резко ударил неприятный прогорклый запах. Закашлявшись, быстро заткнула колпачок обратно.

— От кого же вы, товарищи покойники, отбивались здесь подобными благовониями?

Покрутив пузырек в ладони, попыталась рассмотреть хоть какую-то надпись. Безуспешно. Ветхая этикетка не сохранила ни единой буквы. Убрав находку в карман кителя, вернулась в дом. Подойдя к кровати, еще раз внимательно все осмотрела. Не обнаружив более ничего интересного, как можно плотнее завернула трупы в одеяло и, стащив с кровати, поволокла к выходу.

Чуть поодаль от дома обнаружился на удивление целый сарайчик. В него она и определила усопших. На время. В данный момент более чем необходимо позаботиться о живых. Мертвые же не особо расстроятся, если их предадут земле не сегодня.

Вернувшись к месту, где она оставила Анну, девушка с сожалением обнаружила, что ее спутница окончательно расклеилась. Держалась она из последних сил и едва не теряла сознание. Лицо приобрело серовато-бледный оттенок, на лбу выступили крупные капли пота, а небесно-голубые глаза выражали полное безразличие ко всему происходящему.

— Анна... Ань, поднимайся, — Девушка осторожно обхватила ее за талию и помогла встать. — Давай. Потихоньку пошли. Здесь недалеко.

Медленно, с несколькими остановками, они добрели до их временного убежища. Аккуратно уложив больную на освободившуюся кровать, вернулась за рюкзаками и оружием. Поднимая с земли их нехитрые пожитки, краем глаза заметила в стороне какое-то резкое движение. Словно нечто взметнулось и тут же исчезло. Замерев, девушка медленно обернулась. Ничего. Показалось? Осторожно, без резких движений поднялась, закинув рюкзаки на плечи и на всякий случай приведя автомат в боевую готовность, внимательно осмотрела всю доступную взгляду местность. Вроде ничего. Ну, вообще-то не удивительно, если после всего произошедшего у нее могут появиться галлюцинации. Уже подойдя к дому, вновь заметила точно такое движение. Но в этот раз на крыше недалеко расположенного дома.

Неожиданно ощутила, как тело словно парализовало. На лбу выступил холодный пот, а по спине резвым галопом проскакали мурашки. Резко вскинув автомат, девушка прильнула к оптическому прицелу и уставилась в сторону исходящей опасности. Но ничего, кроме мягкой оранжевой дымки над крышей обветшалого дома, так и не разглядела. Ощущение панического страха постепенно отпускало. Что это было, черт возьми? Животное? Игра не вовремя взбунтовавшейся психики? Зайдя в дом и плотно притворив за собой дверь (жаль все же, что замок пришлось прострелить), подошла к Анне. Та, бледная и горячая, металась в бреду на изветшалом пыльном матрасе. Никаких лекарств у них с собой не оказалось. Единственное, что удалось найти, — кусок марли. Довольно длинный и широкий. Распоров брючину, осмотрела место удара. Никаких явных ран не обнаружилось, но синяк от ягодицы до самой коленной чашечки приобрел лилово-фиолетовый оттенок. И что с ним было делать, девушка не знала. Вернее, помнила, конечно, что к гематомам прикладывают лед, но насколько же пережаты мышцы бедной Анны многотонной машиной!.. Здесь ледяными примочками вряд ли обойдёшься. Поправив под головой женщины импровизированную подушку из различного найденного в доме тряпья, взяла рюкзаки и, усевшись на холодный и пыльный пол, принялась изучать их содержимое. Четыре фляги с водой, нож, небольшой налобный фонарик, дозиметр, небольшая солнечная батарея в комплекте с повербанком. Сменное белье. Носки, футболка. Штук пятьдесят патронов к «Валу». Чуть больше сотни 5.45 для «Ксюхи». Не густо. Из съестного всего две банки рыбной консервы.

— Какого?.. Эти хреновы рюкзаки казались настолько тяжелыми? — Девушка со смаком выматерилась. — Спичек нет! Зажигалки нет! Ни хрена нет!

Еду готовить было необходимо. Во-первых, из-за Анны. Девушка сильно сомневалась, что сможет впихнуть в свою спутницу хотя бы кусок консервированной рыбы. А вот если сварить некое подобие бульона, это уже вариант.

Покрутив в пальцах пару патронов, поднялась и решительно направилась к сараю, в который совсем недавно складировала покойников. Она заметила там несколько лопат. Все они, конечно, более чем изъедены ржавчиной, но все же лучше, чем ничего. Выбрав одну из них, относительно целую, вернулась к дому и выкопала рядом с крыльцом небольшое углубление для костра. Набросав туда сухой травы, листьев и небольших, разбросанных повсюду досок (благо последних оказалось немерено), принялась аккуратно разбирать патроны. Разобрала пять. Вполне достаточно. Высыпав порох в сложенный в углублении сухостой, зарядила один патрон без пули, но с половиной пороха в патронник и, отойдя на пару шагов, нажала на спусковой крючок. Порох вспыхнул. Ветки жадно занялись пламенем.

— Ну... Огонь добыли... — Вздохнула девушка. — Осталось добыть какую-нибудь целую кастрюлю.

Похлебка получилась жидкой, несоленой и абсолютно не сытной. Скормив некоторое количество этой бурды Анне, которая время от времени все же приходила в сознание, пришла к выводу, что пищу добывать придется все равно. Обойдя ближайшие избы, ничего подходящего не нашла. Еда либо испортилась, либо была уже кем-то съедена. Не оставалось ничего другого, кроме как, закинув за плечо «Вал», отправиться искать какую-либо съедобную живность. 

***

3

Высокий смуглый мужчина не торопясь поднимался по широкой деревянной лестнице с изящными резными перилами. Одет он был в строгий костюм цвета слоновой кости, верхние пуговицы черной шелковой рубашки небрежно расстегнуты. В одной руке он держал дымящуюся сигару, а в другой — объемный бумажный пакет, перетянутый бечевкой и скрепленный сургучной печатью. Поднявшись на нужный этаж, небрежно стряхнул на начищенный паркет пепел и, поскрипывая белоснежными кожаными туфлями, двинулся по узкому коридору с множеством дверей. Дойдя до нужной, на минуту остановился, о чем-то раздумывая, после чего, без стука, вошел.

В большой светлой комнате с единственным окном во всю стену, за широким столом, вальяжно развалившись в кресле, сидела симпатичная женщина лет тридцати. Подойдя к столу, мужчина положил перед ней конверт.

— Здесь последние данные, — сказал он, покручивая в пальцах сигару и пристально глядя ей в глаза. — Данные обновлены непосредственно в момент запуска проекта.

- Хорошо... - голос женщины оказался удивительно звонким, но от этого не становился менее властным. - Хорошо... Но меня интересует местонахождение стажера. Где сейчас Мария?

- Не на одной из доступных нам параллелей её обнаружено не было. Департамент пытается отследить её чип, но пока безуспешно.

- Не обнаружено на параллелях. - Приподняв длинный прозрачный бокал с янтарной жидкостью на уровень глаз, она поиграла кубиками льда на свету. - А не на параллелях? - Сделав довольно характерный акцент на частице 'не' спросила она.

- Вы сейчас говорите о соприкасающихся моментах времени. Я правильно понял?

Она медленно встала и, неспешно обойдя стол, приблизилась к мужчине практически вплотную. Сделав глоток янтарного напитка, она так же неспешно провела тонким пальчиком по его гладко выбритой щеке.

- Я говорю о том, дорогой Джафар, что её отец, мягко говоря, недоволен. И если девочка не найдётся в самое ближайшее время, проект окажется полностью заморожен. - Она обворожительно улыбнулась, но взгляд оставался холодным и требовательным. - И если учесть, сколько сотен корпораций было вовлечено в разработку хотя бы того же элементарного личностного носителя... Это не катастрофа, милый Джафар. Нет, это то, чему даже названия ещё не придумали. - Сделав ещё глоток напитка, стряхнула с его плеча невидимую пылинку, мягко выдернула из его пальцев поднесённую к губам сигару и опустила её в бокал. Раздалось характерное шипение затухающего окурка. Из бокала потянулся голубоватый дымок. Женщина поднесла бокал к лицу Джафара.

— Вот так, господин лидер отдела колонизации. Вот так поступят и с нами, — вновь покрутила перед ним бокалом с плавающей в нём сигарой. — Нас скрутят, подожгут, высосут и утопят к чертям! — С громким стуком она поставила бокал на край стола. — И это покажется нам более чем милосердным, поверь мне. Громко стуча каблучками по паркету, подошла к окну. Мужчина же так и остался стоять возле стола, уставившись на свою так некстати утопленную сигару. Подумав минуту, она продолжила:

— Не стоит искать там, где возможно вычислить сканером. Пусть данные обрабатывают машины. Им и без вашего вмешательства это определенно удастся, как только чип окажется в пределах досягаемости. Где сигнал прослеживался в последний раз?

- Группа из десяти бойцов должна была вывезти с территории пятидесятого квадрата небольшое местное поселение. Человек двести, не больше. Даже при возможном сопротивлении подобные рейды обычно завершаются в течение трех-четырех часов. В поддержку боевикам было решено дать троих стажеров. В их числе была и дочь нашего мецената. Сигнал дирижабля пропал спустя полтора часа после отчета командира группы о прибытии в квадрат.

- Джафар! - женщина раздраженно взмахнула изящной рукой. - Зачем ты мне всё это рассказываешь? Эта информация известна даже развозчикам воды.

- Всё не так просто, как кажется, мадам. Дело в том, что те бойцы, которых удалось эвакуировать из зоны смещения, рассказывают интересные и странные вещи.

Вернувшись в кресло, женщина закинула ногу на ногу и, скрестив руки на груди, заинтересованно взглянула на собеседника.

- Приблизительно на середине операции электроника дирижабля начала давать сбои. Но это вполне объяснимо: при смещении временных параллелей электромагнитный импульс — обычное дело. Однако электроника не просто вышла из строя, она начала выдавать данные, не принадлежащие ни единой из наших систем. Дирижабль с большей частью переселенцев поднялся на высоту около двух километров, после чего его развернуло и понесло в северном направлении. Техник, оставшийся на борту и следивший за приборами, передал по радиосвязи оставшемуся на земле отряду, что модуль выдал структурное направление и начал обратный отсчет. Через минуту после этого дирижабль взорвался. Причина взрыва неизвестна, но взрывная волна была такой мощности, что сравняла с землей все в радиусе нескольких километров. От поселка не осталось даже намека. Спасательный модуль прибыл через полчаса. Двоих случайно выживших пришлось в буквальном смысле выкапывать из завалов. Да и найти их удалось только благодаря активности их чипов...

Женщина подняла перед собой руки в останавливающем жесте.

-Стоп. Стоп, Джафар. Дирижабль поднялся самостоятельно. Он сам полетел в сторону, а затем сам же и взорвался, погребая под своими обломками всё живое на несколько километров вокруг. Но когда на этом квадрате произошло смещение параллелей, на этом месте должен был образоваться чистый лесной массив...

- Вот в этом и заключается несоответствие, мадам, - произнес Джафар, обойдя стол и кресло, в котором в напряженной позе сидела женщина. Он мягко положил руки ей на плечи. - Смещения не произошло... - Руки скользнули ниже, расстегивая ряд мелких пуговиц на атласной блузке. - Произошло что-то совершенно другое. Это не временные накладки. - Он наклонился к её голове, вдыхая восхитительный запах длинных волнистых волос.

- Да... - полушепотом, с придыханием в голосе, ответила она. - Да... Это не временное смещение... Это... Пространственное...

- Совершенно верно, мадам, - прошептал мужчина, зарывшись лицом в её роскошные волосы. Его руки нежно и настойчиво блуждали по её груди. - Как чувствует себя сегодня правитель?

Женщина блаженно откинулась назад.

- Удовлетворительно, - ответила она, встретившись с ним взглядом, после чего сомкнула веки. - С утра гоняет своих лошадей по свежим полям.

                        * * *

Серое туманное утро нехотя обозначило третий день их с псом вынужденного заточения. Андрей, положив под подбородок рюкзак, лежал на сложенном втрое куске брезента и сквозь решетку наблюдал за тварями. Пес периодически выл. Периодичность воя представляла собой нечто вроде отсчёта проходящего времени: десять - пятнадцать минут воя, затем два часа тишины. Вновь пятнадцать минут и вновь два часа. И так по кругу, независимо от того, день сейчас или ночь. Андрей относился к этому, в некоторой степени, с пониманием. В любом случае, псу было гораздо тяжелее оставаться в замкнутом пространстве, чем ему самому. Кроме того, явно ощущался недостаток воды, которой оставалось чуть более литра. Коты в очередной раз произвели смену караула; дежурили твари по трое. Один лежал, вытянув перед собой непропорционально мощные лапы, напротив крепко запертой мужчиной двери, другой находился позади будки, третий сидел на крыше. Менялись они утром и вечером, в одно и то же время: с восходом солнца и незадолго до темноты. Дважды Андрей видел одного и того же мутанта, остальные же приходили каждый раз новые.

— Сколько же их здесь, а? — Повернувшись к псу, спросил он. — Я перебрал сотню вариантов, как нам прорваться, но ни один из них не рабочий. Как думаешь, мы одновременно сдохнем? Или ты еще посидишь? Жрачка-то появится, — цинично усмехнулся мужчина.

Псина шумно фыркнул, отвернул морду к стене и замер.

— Ага. Фыркай, фыркай. Что, отвернулся? Ты откуда вообще взялся? Ваших же всех сожрали! — Мужчина оценил пса, плюнул сквозь зубы. — Особенно таких, как ты. Те, что посерьёзнее, сейчас охренительными бандами подступы к городам инспектируют.

Пес действительно был так себе. Невысокий, чуть ниже колена. Лохматая пепельно-серая шерсть свалялась в каменные колтуны. Сам по себе нельзя сказать, чтобы тощий, но всё равно дохлый какой-то. Ещё к тому же трус и дурак. Дурак не в том смысле, что плохо соображает, а в том, что соображает не в ту сторону. Поправив под головой рюкзак и слегка подбив сбившийся брезент, Андрей перевернулся на спину и закрыл глаза. Мысли медленно, словно тягучий кисель, ворочались в голове. Где-то недалеко радиационная зона. Это он мог определить с абсолютной точностью и без всяких дозиметров, так как уже дважды за время, проведённое в этой будке, ему это снилось. Снилось то, что было с ним до того, как он оказался в этом убитом мире. Снились воспоминания. Конечно, не всё, что удавалось увидеть, запоминалось, но пусть так. Пусть урывками, тем не менее, это всё равно очень много.

Что именно стало причиной того, что его, мягко говоря, пинком под зад выпроводили из нормальной жизни в это безумие, он, скорее всего, так и не узнает. Андрей оказался здесь восемь лет назад. Просто проснулся посреди картофельного поля в одних трусах и без памяти. Первое, что пришло в голову, — это то, что данное местонахождение является следствием очередной весёлой посиделки с алкогольными возлияниями. Нет, ну а как ещё? Проснулся хрен знает где, голова трещит, руки и ноги трясутся. Вопросы «Кто я?» и «Где я?» ответов не имеют. Далее, поднявшись и отряхнувшись, дошёл до небольшого поселения, где вежливо попросил у местной селянки воды, дабы привести в порядок взбунтовавшиеся мозги и кишки, а также телефон. Ну... Хоть в МЧС позвонить, что ли?.. За что он сначала получил по уху, а затем и информацию, от которой почему-то ему сразу подумалось, что он умер. Или, на худой конец, впал в кому. Когда его впервые привели в пустошь, иррациональность происходящего зашкаливала. Здесь слышали о телефонах, но не более. Никто из местного населения не видел это чудо техники и уж тем более в руках не держал. Первое предположение мужчины о том, что он каким-то образом оказался в глухой деревушке где-то посреди тайги, быстро развеял местный старейшина, который, оценив физические возможности новоприбывшего (а эти возможности, честно говоря, были не очень), велел выдать ему одежду, накормить и даже позволил немного прийти в себя, выделив кровать в одном из множества находящихся здесь хлипких, игрушечных домов. Андрей был благодарен ему за эти два часа передышки. Эмоции более-менее успокоились, голова прояснилась. Так что, когда миловидная девчушка в мешковатом фиолетовом сарафане и галошах на босу ногу подошла и сказала, что ей велено проводить его к старейшине, он был готов говорить и слушать. Как позже выяснилось, преимущественно слушать, нежели говорить.

— Можешь звать меня Малик, — голос старосты эхом отозвался от толстых бревенчатых стен комнаты, практически не имеющей окон. — Своего имени ты, я полагаю, не ведаешь, так?

-Так, - отозвался мужчина, присаживаясь на край широкой лавки. - Скажите, где я нахожусь? Мне как-то надо добраться до своего дома. Есть здесь транспорт, хоть какой-то? С собой у меня денег нет, но можно же как-то договориться. Я заплачу, сколько скажете, только помогите, а?

- Ты не первый, кто пришёл ко мне с подобным вопросом, парень. За последний десяток лет ты четвёртый желающий уехать отсюда на любом виде транспорта и обещающий награду в виде денег. Так вот что я тебе скажу. Деньги — это всего лишь бумага, годная разве что для растопки печи. Транспорт есть, но везти тебя на нем все равно некуда.  

— Как… Но… Подождите, Малик. Хоть до ближайшего города, а там я… Я в полицию пойду или еще куда-нибудь. В службу спасения, что ли… Да хоть в больницу, у меня, в конце концов, амнезия!  

— Больница. Полиция. Амнезия, — старейшина подошёл к мужчине и похлопал его по плечу широкой ладонью, после чего присел рядом. — Нет, парень, больше никакой полиции. И службы спасения тоже больше нет. Мы теперь сами себя, как можем, спасаем. Вот что. Я сейчас стану говорить, а ты постарайся не перебивать. Просто сиди, слушай, запоминай. Малик поднялся, тяжело ступая, подошёл к двери и, приоткрыв её, крикнул:

— Марта! Марта! Настойки поднеси нам. И закусить чего-нибудь посущественнее!

— Сейчас мальчишек отправлю к тебе. Принесут! — отозвалась с улицы женщина.

Малик тем временем подошёл к столу, провёл ладонью, сметая незначительные крошки, и придвинул его ближе к лавке. Спустя минуту в дверь ввалились два белобрысых пацаненка лет шести-семи с увесистой котомкой и пузатой бутылью с непонятным пойлом. С шумом составив всё это на стол, они замерли и уставились на старейшину.

- Ну что, новое поколение? - добродушно ухмыльнувшись, достал из кармана куртки горсть вяленых ягод. - Угощения желаете? Ну, угощайтесь, угощайтесь, чего уж там... Мамка с папкой-то, небось, не особо балуют. - Насыпав в подставленные детские ладошки лакомство, старейшина потрепал каждого из них по вихрастой голове. - Ну, бегите, бегите.

Дети, довольные, так же шумно, как и появились, покинули комнату. Малик откупорил бутыль. По комнате тут же разнёсся аромат мёда и яблок. Достав две металлические кружки, он до краёв наполнил их мутноватой светло-коричневой жидкостью. Развязав котомку, вынул из неё два куска копчёного мяса и несколько отварных картофелин.

— Пей.

— Я не... — Договорить парню не дал мощный удар ладони о стол, от которого Андрей невольно вздрогнул, а содержимое кружек частично выплеснулось.

— Пей! Одним махом и до дна!

После того как он влил в себя достаточно крепкое, но неожиданно приятное на вкус пойло, Малик присел рядом и продолжил:

— Выпил? Вот и хорошо. Теперь, возможно, истерика с тобой и не случится. А то был тут у меня один из ваших... Ну да ладно, черт с ним. С чего начать-то... Восемьдесят четыре года назад мировое правительство ввело в действие последние научные разработки, основанные на образце Мф-4.

— Кого, чего, МФ? — совершенно ничего не понял, уже порядком захмелевший Андрей.

- Вещество, синтезированное на основе молекулярных спектров метеорита. Если проще и короче, благодаря этой хреновине человечество получило огромное количество чистой энергии.

- Ну ты прямо как в сказке, Малик! Прям светлый путь в светлое будущее! - расхохотался парень и тут же получил хороший подзатыльник.

- Светлый, светлый. Дурак... Дальше проза жизни... Всё бы ничего, но они не учли пресловутый человеческий фактор. За приборами необходимо было следить. И следить постоянно. Малейшие колебания и отклонения от нормы грозили преобразованием вещества в спонтанный радиоактивный распад. В итоге один уснул, другой по нужде отлучился, третий отвернулся, чтобы попить водички. Города погибли мгновенно, в считанные минуты. Выжили только те, кто находился на приличном отдалении от цивилизации. Глухие деревни можно в расчет не брать. Кто там тогда жил? Все стремились в города, где к тому времени имелись все возможные блага и дармовая энергия в больших количествах. Тем не менее, не такой уж и маленький процент человечества выжил... - Малик тяжело вздохнул и залпом выпил остатки настойки в кружке. - Так что некуда тебе, мил человек, идти.

Андрей, не моргая, смотрел на своего собеседника. Сложилось стойкое убеждение, что один из них определенно сумасшедший. Вот только кто именно — здесь уже определить невозможно. Выйдя из ступора, парень откупорил бутыль и налил по полной кружке себе и старосте.

-- Я знаю, что ты сейчас считаешь меня выжившим из ума дядькой. Вполне возможно, у тебя возникли подозрения, что ты попал в какую-то секту помешанных на конце света фанатиков. Может быть, ещё что-то... Поверь мне, парень. Сектанты в наше время — это разбойники и головорезы, которые уводят в рабство наших детей, которые и без того редко рождаются. Насилуют наших жён и дочерей и не гнушаются каннибализмом. Я прекрасно понимаю, что сейчас ты не поверил ни единому моему слову, но, тем не менее, прими совет: не торопись уходить прямо сейчас. Через неделю наши мужчины отправляются на охоту. Поселению необходимо мясо, а разводить живность самостоятельно мы просто не имеем возможности. Так вот, ты пойдёшь с ними. И сам всё увидишь. Если уйдёшь сейчас один, ты погибнешь, даже если мы предоставим тебе танк. Радиация породила таких мутантов и тварей, о которых ты даже представления не имеешь. Некоторое время они молча сидели и жевали холодное мясо, запивая его невероятно ароматной настойкой. Мысли в голове то проносились миллионами разрозненных векторов, то, напротив, медленно и вальяжно переваливались из стороны в сторону. То, что всё услышанное сейчас — бред, Андрей понимал. Но в то же время какая-то часть сознания буквально вопила об обратном. Двойственность положения пугала и завораживала одновременно. В конце концов, парень пришёл к выводу, что особо ничего не потеряет, если проведёт в этом странном месте пару-тройку недель. Если всё уж действительно так плохо, как следовало из описания Малика, то деваться ему действительно некуда. Если же всё это просто бредни сумасшедшего, в таком случае у него будет время обдумать план дальнейших действий относительно возвращения домой.

-- Малик, - Андрей пристально всмотрелся мужчине в глаза.

-- Слушаю тебя, - отозвался тот.

-- Где вы мёд берёте?

-- Какой мёд?! А... Мёд... Да, нашли тут ребятишки недалеко древние заброшенные ульи. А там пчёлы. Живут до сих пор... Сами по себе. Ну, мужики и ходят иногда с них дань собирать... Ну так что? Будешь уходить? — Малик разочарованно, с неподдельной жалостью, посмотрел на парня.

— Нет. Я останусь. Пока останусь.

— Вот и хорошо! — широко улыбнулся староста. — А дом мы тебе сейчас организуем! Не хоромы, конечно, но крыша над головой будет. Да мы все так живём. Мы народ кочевой, более пяти лет на одном месте не задерживаемся. Пока земля урожай даёт, живём, работаем, после новую пустошь ищем. Нам дома-то добротные ни к чему.

Андрей скептически обвел взглядом крепкий бревенчатый пятистенок.

— А этот, — Малик небрежно обмахнул рукой пространство дома, — этот мы с мужиками всегда на новой пустоши ставим. Мало ли чего. Да хоть ребятишек от зверя укрыть, ежели нападут, либо заболеет кто. Да мало ли. Вот с тобой сейчас здесь беседы ведём, и не мешает никто. Ты имя-то мне своё скажи.

Парень слегка опешил.

— Так я же не помню нихрена!

— А ты первое, что на ум придёт, называй. Мозг человека — штука такая. Опасная, — с неудовольствием хмыкнул он. — Но и непредсказуемая. Называй любое имя, к которому душа расположена. Может, это друг твой был когда-то или родственник. Всё лучше, чем с потолка имя вышкрябывать.

— Андрей, — выпалил парень, перебив старосту на полуслове. — Моё имя Андрей.

— Вот и ладно... Андрей...

— У меня ещё вопрос есть. — Парень встал из-за стола и слегка размял затёкшие ноги.

— Спрашивай.

— Ты говорил, что были ещё такие, как я. Какие "такие"?

— Люди, которые ничего о себе не помнят, — развёл руками Малик. — Не помнят и не понимают, где находятся. Что привело их к подобному состоянию, никто тебе точного ответа не даст. Одни сплошные предположения. Кто-то считает, что это последствия полученной высокой дозы радиации, но я в это не верю. Мы замеряли их дозиметром, и всегда норма. Либо даже ниже нормы. Словно они вообще не с этой планеты. Здесь же, за каждым поворотом, надо дозиметром щелкать. В Южном порту есть люди, которые занимаются подобными случаями. Но куда они увозят попавших к ним и что их там ожидает — тоже неизвестно, в общем. Андрей провел в пустоши долгих восемь лет. Он научился обрабатывать поля, правильно обращаться с оружием, отличать нормальных животных от порожденных радиацией тварей. Дважды видел даже фантомных существ, которых называли "Рыжий Ужас". Физического вреда эти порождения апокалипсиса нанести не могли ввиду своей бестелесности, зато ментальные атаки встречались такой мощности, что сводили с ума даже бывалых разведчиков и охотников. Можно было бы сказать, что Андрей ко всему уже привык и смирился с происходящим вокруг, но надежда, как говорится, умирает последней. В его случае это была надежда на то, что когда-нибудь он все же вспомнит. Вспомнит, кто он и как, в конце концов, звучит его настоящее имя.

Из воспоминаний мужчину выдернул пронзительный, режущий слух скрежет. Пес вскочил, оскалил зубы и зарычал. Андрей поднялся, осмотрелся, проверил, заряжен ли арбалет. Пес, прорычавшись, попятился задом и прижался к ногам мужчины. Шерсть на загривке стояла дыбом, а тщедушную тушку прошиб озноб. Андрей осторожно погладил своего сокамерника по голове.

— Ну, ну. Что ж тебя так трясет, бедолага? Не бзди, прорвемся. — Скрежет усилился, и минуту спустя в небольшом промежутке между полом и стеной протиснулась здоровенная когтистая лапа.

Моментально отбросив арбалет, Андрей выхватил из рюкзака нож и по самую гарду вонзил его в уродливую кошачью конечность. Кот взвыл, потянул лапу на себя. Мужчина обеими руками, что было сил, дернул рукоять ножа. Раздался хруст, скрежет, оглушающий кошачий рев. Резко рванув в свою сторону, он выдернул окровавленный нож из истерзанной лапы, которая тут же скрылась в разрытой тварью расщелине. Мужчина с размаху рухнул на пятую точку. Пёс с визгом отскочил в сторону.

— Подкоп решили сделать, твари! — Виртуозно выматерившись, он быстро поднялся на ноги и осмотрел пространство вокруг. Подобрал несколько кусков неровно обрезанной проволоки и воткнул их в расщелину под углом так, чтобы при очередной попытке копать сволочи натыкались на острые основания.

— Хер вам, твари! Вот поняли? Хер вам там! Подавитесь, когда жрать меня будете!

Вытерев нож о землю, с остервенением выпинал куски кошачьей шкуры и плоти в сторону их с псом отхожего места

— А ты не трясись, будто тебя уже сожрали и высирают! Мы ещё повоюем с этой отрыжкой гнилого мира! Сядь вот здесь и слушай! Или нюхай, не знаю. Собака ты, в конце концов, или... Дай знать, с какой стороны в очередной раз рыть начнут, если я не услышу. Давай, давай!

Мужчина приволок пса за шкирку в центр будки и припечатал задницей к земле.

— Отрабатывай тушёнку! Туда тебя, в качели!.. Засранец трусливый.

Андрей искоса глянул на собаку и усмехнулся. Было видно. Вот прям сильно видно, как псина боится. Прям до обморока. Тем не менее, приподнял на макушке свисающие вразнобой уши и старательно водит носом из стороны в сторону. Принюхивается. Бдит.

— Хороший пёс! Если выживем, кличку тебе придумаю, — приободрил он сокамерника и принялся собирать всю имеющуюся в их скудном арсенале проволоку.

                            ***

Джафар вот уже пятый час безуспешно пытался добиться личной аудиенции с первым из основателей, а также меценатом проекта Перри Лоо. Причиной столь настойчивого поведения мужчины явилось то, что некоторые из наиболее мощных сенсоров наконец-то засекли незначительные колебания активности чипа его без вести пропавшей дочери. Лоо не мог приказывать, он мог настойчиво просить. И именно настойчивость его просьбы можно было приравнять чуть ли не к приказу правителя. Джафару не оставалось ничего другого, как ждать. Потоптавшись в приемной еще около получаса, Джафар подошел к миловидной полноватой женщине на ресепшен.

— Будьте добры, сударыня. Я хотел бы отлучиться на незначительное время. Если господин Лоо появится в мое отсутствие, благоволите передать ему этот конверт.

— Конечно, я всё передам, — ответила секретарша, приняв из рук Джафара конверт, внутри которого находилась небольшая пластиковая визитка с написанным на ней от руки текстом: "Мария. Чип активен." Она небрежно бросила его на край стола.

— Вы не поняли меня, — сказал Джафар, подняв конверт и вновь протянув его женщине. — Этот конверт очень важен для господина Мецената. Важен именно для него. Поэтому убедительно прошу вручить это лично ему в руки.

Женщина подняла на Джафара круглые, густо накрашенные глаза и часто заморгала. С минуту они переглядывались, после чего она ответила нарочито медленно, растягивая слова:

— Я прекрасно поняла вас, господин лидер отдела колонизации. Этот конверт будет передан мной лично в руки Перри Лоо. Надеюсь, что не получу выговор и лишение части содержательной выплаты за подобное своеволие.

— Не переживайте по этому поводу, сударыня. Уверяю вас, та информация, что содержится здесь, вполне способна даже увеличить ваше содержательное пособие, — Джафар широко улыбнулся, продемонстрировав безупречно белые зубы. — Вы держите сейчас в своих милых ручках более чем хорошие новости. И именно вы первая предоставите их ему, — мужчина лукаво подмигнул вконец растерявшейся секретарше и быстрым шагом направился к лестнице. Лифтовые платформы он намеренно игнорировал, предпочитая спускаться и подниматься пешком. Во-первых, это неплохая физическая нагрузка, а во-вторых, во время всех этих спусков и подъемов всегда было время подумать, в особенности, если спускаться с триста пятидесятого этажа. Широкие лестничные пролеты сияли белизной до рези в глазах. Панорамные панели на стенах, имитируя большие полукруглые окна, радовали ошеломительными видами молодых зелёных лесов и бескрайних равнин, чистых озёр с прозрачной водой и плещущейся в ней серебристой рыбой, волшебными лиловыми закатами и прочим разнообразием растительного и животного мира — всем тем, чего была лишена его планета вот уже более пятидесяти лет...

***

4

...Вступало в свои права начало конца более чем тривиально. Леса бездумно вырубались, атмосфера стремительно загрязнялась. Многие виды флоры и фауны попросту исчезли с лица Земли. К исходу 2125 года уровень Мирового океана значительно увеличился, затопив довольно большую часть суши. Многие города ушли под воду, оттого наиболее весомое значение приобрели мегавысотные здания и строения, нижние этажи которых были скрыты в мутных океанических глубинах. Заключительным аккордом всего этого великолепия явился метеоритный дождь, начавшийся в августе 2127 года и закончившийся в феврале 2128. Масштабы данного катаклизма оказались настолько катастрофическими, что правительству всех имеющихся к тому времени стран не оставалось ничего другого, как забыть про войны, экономические разногласия и дележку и без того скудных ресурсов планеты и объединиться. Лишь благодаря этому, можно сказать, фиктивно-вынужденному перемирию и удалось вновь выстроить более-менее цивилизованный уровень жизни населения.

Были сведены к минимуму все различные смеси углеводородов, а также любые другие индивидуальные химические соединения, получаемые из нефти и нефтяных газов. Из разрешённого личного транспорта оставались лишь электромобили, и те были непозволительной роскошью для простого обывателя, так как и энергии, которая оказалась относительно безопасной для окружающей среды, оказалось безнадёжно мало. Учёные ломали головы, пытаясь вывести хоть какую-то рабочую формулу. Выход нашелся внезапно и довольно неожиданно. Во время детального изучения метеоритов, которые в течение полугода бомбили поверхность и без того многострадальной планеты, выяснилось, что при взаимодействии последних с одноосновными кислотами происходит довольно мощный выброс электрического искрового разряда. После многочисленных анализов и доработок был найден проводник, позволяющий использовать этот новейший синтез на благо человечества. В итоге практически все города планеты оказались опутаны сетью проводников. Но, как это всегда бывает, и в этой бочке мёда присутствовала довольно-таки солидная ложка дёгтя. Изначальная температура проводника должна была всегда соответствовать нулю градусов по шкале Цельсия. То есть это была та самая точка, где тепловое движение полностью останавливается. При малейших колебаниях в ту либо иную сторону происходило мгновенное видоизменение исходного материала (того самого метеорита, обильно политого сероводородной кислотой), которое сопровождалось весьма немалым выбросом гамма-излучений.

Некоторое время спустя, уже обладая неисчерпаемыми запасами дармовой энергии, было произведено многочисленное количество опытов уже в области теоретической и астрофизики. Результатом чего стало открытие, в корне изменившее настоящее положение дел. Выяснилось, что с помощью тех же пресловутых метеоритных тел возможно осуществлять значительные временные либо пространственные смещения. Один промежуток времени как бы накладывался на другой. Двигались временные потоки исключительно параллельно друг другу и никогда не пересекались. Слияние двух временных параллелей длилось не более одной-двух секунд и при обычном раскладе оказывалось абсолютно незаметно для человека. Ну, разве что некоторые индивиды испытывали чувство легкой тревоги либо дежавю. Но благодаря устройству, разработанному лучшими умами планеты, время слияния стало возможным увеличить до пяти-десяти минут. Удерживая его в этом положении, оказалось доступным проецировать материальную составляющую одной параллели на другую. Простыми словами, если наложить прошлое на настоящее и искусственно удерживать его в неподвижном состоянии в течение десяти минут, то, допустим, дерево, растущее где-то в далёком прошлом, основательно укоренившееся и буйно цветущее, останется в настоящем. Далее параллель отпускалась и двигалась дальше. Детальное изучение данного феномена позволило забирать из прошлого огромные лесные массивы, поля, горные озера с чистейшей прозрачной водой и даже некоторую часть фауны. В общем, всё то, что человечество изгадило за последнюю сотню лет. Данный проект получил название «Муар», основателем и главным меценатом которого являлся один из богатейших людей планеты, владелец компаний по возведению и техническому оснащению мегавысотных зданий и сооружений Перри Лоо.

Территории, на которых планировалось основать свежие ресурсы, посредством проекта «Муар» тщательно исследовались, после чего оттуда вывозилось всё местное население. Если таковое имелось. В основной своей массе народ добровольно покидал обжитые территории, но нередко встречались и те, кто категорически не желал никуда уезжать из собственных домов. Такие ситуации именовались активным сопротивлением и подавлялись уже более серьезными структурами, не склонными к долгим разговорам и прочим розовым соплям. Нет, никто никого не убивал и не уводил в кандалах ровным строем в неизведанные дали. Зачистка производилась куда более чем прозаично. Людей просто-напросто усыпляли, в основном посредством распыления газовых реагентов, после чего собирали, складировали на более подходящий для данной местности вид транспорта и, словно дрова, вывозили за пределы территории. В себя приходили активно сопротивляющиеся уже в специально выделенных для них колониях, где каждому, независимо от пола и возраста, предоставлялось место жительства и пусть не самая лёгкая и привычная, но всё же работа. Впоследствии многие из переселенцев, оценив все плюсы подобной высылки, отказывались покидать территорию колонии, находя множество поводов и причин. Джафару, как лидеру данного отдела по переселению граждан, подобные субъекты доставляли массу хлопот, так как новые территории для смещения временных параллелей освобождались, а места в колониях, по сути, были не резиновыми.

Что же касаемо Марии Лоо, единственной и горячо любимой дочери мецената...

Джафар остановился посреди лестничного пролёта и, облокотившись о высокие резные перила, внимательно наблюдал за старательной молоденькой сотрудницей клининговой службы. Девушка самозабвенно натирала белоснежные стены, то приседая, то, напротив, приподнимаясь на цыпочки, пытаясь дотянуться как можно выше. Длинные стройные ножки, круглая аккуратная попка обтянута ярко-зелёными коротенькими шортами. Невольно залюбовавшись, мужчина на мгновение потерял нить своих рассуждений. Немного постояв, с некоторой заинтересованностью обратился к девушке.

— Добрый день, милое создание.

Та невольно вздрогнула, не ожидая встретить кого-либо на пустынной лестнице.

— Здравствуйте, господин, — полушепотом промурлыкала она. — Чем обязана вашему вниманию?

— Не могла бы ты оказать мне небольшую услугу?

Щеки девушки тут же вспыхнули алым румянцем. Бросив в сторону мужчины полный негодования взгляд, который мог запросто испепелить любого, под него попавшего, довольно высокомерно ответила.

— Я не занимаюсь подобными услугами, господин... Не знаю вашего имени... Обратитесь за интересующим вас в соответствующее учреждение. Уверена, там вам не откажут.

— Джафар. Моё имя Джафар, — снисходительная улыбка не сходила с лица мужчины. — А как, позволь узнать, твоё имя?

— Кара! — отозвалась девушка.

— Вот что я тебе скажу, Кара. — Он невольно усмехнулся. - Неужели я произвожу впечатление мужчины, который нуждается в подобных услугах?

Глупышка во все глаза уставилась на него, не зная, что ответить.

   — Нет, Кара, — продолжил тем временем Джафар. — Я хочу предложить тебе нечто другое. И это «нечто» намного интереснее и увлекательней твоего нынешнего занятия. — Мужчина многозначительно кивнул в сторону отмываемой ею стены.

— И что же это? — Девушка с вызовом посмотрела Джафару в глаза. В её взгляде мужчина уловил безграничное кошачье любопытство и совершенное отсутствие страха. Именно то, что ему было нужно. Темперамент, бесстрашие и неумолимое желание отстаивать собственные принципы. Сегодня ему определенно везет.

— Мне очень нужно найти одного человека. И думаю, ты вполне способна в этом помочь.

— Я! — Кара звонко расхохоталась. — Вы о чём вообще, господин... Как вас там, Джафар? Если бы у меня имелись подобные способности, поверьте, уж точно бы не стала оттирать мокрой тряпкой углы и стены! — Просмеявшись, девушка стянула с рук тонкие виниловые перчатки и небрежно закинула их в тележку, где разноцветным калейдоскопом разместились различные флаконы и аэрозоли. — И за кем же вы предлагаете мне шпионить? За вашей неверной женой?

— Я не женат. — Джафар сменил тон разговора. От его легкомысленно-игривого колорита не осталось и следа. Девушке хватило мгновения, чтобы уловить смену конъюнктуры разговора.

— Что вы хотите от меня, Джафар? И сколько готовы заплатить за оказанные услуги? — Взгляд её выразительных карих глаз приобрел колючие и требовательные нотки.

                             ***                                                  

Было необходимо, конечно, привыкнуть к имени, которое не имело к ней совершенно никакого отношения. Она, если честно, не особо понимала, каким образом это возможно... Имя дается человеку с рождения. К нему нет нужды привыкать, нет нужды отождествлять себя с ним... И тем не менее, ей придётся принять тот факт, что это надлежит сделать.

— Леся, — произнесла девушка вслух. — Леся... Меня зовут Леся... А что, вроде вполне себе ничего. Нормально.

Она неспешно топала по узкой пыльной грунтовой просеке, которая вела слегка в сторону от разрушенного поселения. На плече, дульным срезом вниз, автомат «Вал». В рюкзаке болталась и булькала фляга с небольшим количеством воды. Ещё одну, пустую, она закрепила на ремне, на тот случай, если посчастливится найти что-то более-менее пригодное для питья.

Вскоре жалкие, полусгнившие и обветшалые останки домов остались позади. Девушка старалась держаться относительной близости леса, но не заходила слишком глубоко в заросли разномастной растительности. Не хватало ещё заблудиться. Девушка очень надеялась как можно быстрее подстрелить какую-нибудь живность и вернуться к Анне. Женщину она оставила в доме, приспособив рядом с ней на колченогой табуретке флягу воды и большую алюминиевую кружку рыбной бурды, на случай, если та проголодается или захочет пить. Дверь слегка подперла черенком лопаты. Хотела изначально, конечно, каким-то образом запереть её изнутри, но в таком случае пришлось бы выбивать фанеру, которой были забиты окна, чтобы выбраться на улицу. А этого делать совершенно не хотелось. Зачем-то же их заколотили, значит, была необходимость.

Тушить костёр не хотелось тоже. Патронов у них и без того катастрофически мало. А другого способа развести огонь без помощи спичек она попросту не помнила. Найдя в сарае более-менее подходящую посудину и в очередной раз пообещав покойникам предать их земле в самое ближайшее время, вернулась к практически потухшему уже костру. Насыпала в найденную чеплаху некоторое количество сухой земли, сверху — такой же слой золы, немного подумала и расковыряла ножом два небольших отверстия по обе стороны посудины — для доступа кислорода. Аккуратно достала из кострища несколько красноватых дымящихся угольков и поместила сверху. Посмотрев на свое творение, решила, что мало, и для надежности подкинула ещё с десяток, вынимая их из костра найденной неподалёку арматурой и перекидывая в горшок старой ржавой десертной ложкой. После того, как количество углей её полностью удовлетворило, засыпала их оставшейся золой, а после ещё раз слоем земли. Визуально оценив качество своих стараний, осталась почти довольна...

От размышлений её отвлёк незначительный шорох, доносящийся от поваленного неподалеку дерева. Спешно приведя автомат в боевую готовность, осторожно подошла к толстому загнивающему стволу. Прислушалась. Внезапно в ноги с шумом и пронзительным писком бросилась толпа серых хвостатых тушек.

— Чёрт!.. Чёрт! Чёрт! Чтоб вас! — От неожиданности она аж подпрыгнула. — Крысы... Долбанные крысы.

Уже без опасений перешагнув бревно, двинулась дальше. Изначально в её планы входило найти некрупную птицу, но спустя полтора часа плутания по окрестностям пришла к выводу, что птицы в этом морально и физически извращённом мире напрочь отсутствуют. За всё то время, что она находится в данном месте, ей не встретился даже старый, замшелый и побитый молью голубь. Осознание данного факта пришло внезапно и оставило после себя весьма неприятные ощущения в виде абсолютного непонимания и неприятия происходящего. Ведь такого просто не может быть. Как? Как такое возможно? А симбиоз? С этим-то как быть? В общем, в голове подобное не укладывалось от слова совсем.

— Ну хоть какие-нибудь съедобные твари здесь имеются? — Вслух саму себя спросила она. - Нет, ну в самом деле... Не крыс же мне отстреливать!?

Не оставалось ничего другого, как углубиться в лес. Посмотрев на небо, постаралась запомнить расположение солнца. Солнце находилось прямехонько над головой.

— Да уж... Вот и сориентировалась по солнышку. — Сквозь зубы с досадой процедила девушка.

Спустя часа два пути лес внезапно закончился. Перед ней высился здоровенный завал из битых шлакоблоков и подгнивших широких брёвен. Вскарабкавшись на вершину этой довольно неустойчивой конструкции, осмотрелась. Впереди, примерно в километре от неё, обозначилось продолжение лесного массива, а вот правее - что-то вроде населённого пункта. Только это была не деревня. Двухэтажные здания практически разрушены, словно по ним палили из гранатомёта. И среди всего этого, даже невооружённым взглядом, было заметно некое оживлённое движение. Устроившись поудобнее, девушка вскинула автомат и внимательно всмотрелась в оптический прицел. Практически на самом отшибе руин находилась кособокая и достаточно большая трансформаторная будка, которую со всех сторон окружили какие-то невиданные ранее твари. Довольно высокие, крупное тело, непропорционально мощные и мускулистые лапы, особенно задние. Голова круглая и маленькая, тоже как-то нелепо смотрится. А вот пасть на этой самой голове вызывала оторопь и дружный галоп мурашек вдоль позвоночника. Первым желанием было немедленно кубарем скатиться с завала и бежать отсюда, насколько хватит сил. Понаблюдав за тварями ещё пару минут, пришла к выводу, что бегство - не вариант. Они достаточно близко к их с Анной временному убежищу. А халупа, в которой они обосновались, и есть халупа, которая в случае нападения не продержится и получаса. В магазине автомата у неё сейчас тридцать патронов, а уродливых существ девушка насчитала около двадцати. Боезапаса должно хватить даже с учётом промахов и осечек. Место для стрельбы у неё, конечно, хорошее, но, к сожалению, не подойдёт. Прицельная дальность её «Вала» четыреста метров, а до трансформаторной будки около километра, может даже чуть больше. Придётся идти на сближение. Она внимательно осмотрела все близлежащие окрестности. На пустыре, как назло, всё как на ладони. Лесом тоже не обойти. Спустившись, медленно двинулась в сторону кирпичных руин. Она уже прошла почти половину пути, когда поняла, что её заметили. Две твари оставили злосчастную будку в покое и, развернувшись всем корпусом в её сторону, нереально длинными прыжками понеслись навстречу. Выцеливать сволочей времени не было, но и стрелять с расчетом на то, что можно промазать, она тоже не могла. Волосы на голове встали дыбом, тело пронзил озноб, лоб покрылся холодным липким потом. Страшно было совсем недолго. Секунды две, три, не больше. Больше девушка просто не имела права себе позволить. Опустившись на одно колено, вскинула автомат. Выстрел. Тварь, как подкошенная, рухнула на траву. Выстрел. Вторая ранена в области основания передней лапы и с яростным шипением отползает в сторону. Прицелилась, добила подранка. Поднявшись с колена, осторожно двинулась дальше. Ещё четверо повернули головы на звуки выстрелов. Выцелив двоих из них в оптику, пустила каждой твари по пуле. Точно между глаз.

Наконец добралась до полуобрушенной стены, за которой можно было занять хоть какую-то оборону. Девушка прекрасно понимала, что обломки кирпичной кладки для этих существ совсем не препятствие, но ей самой всё равно так было комфортнее и удобнее.

Она насчитала девятнадцать подстреленных ею мутантов. То, что это были именно мутанты, девушка уже не сомневалась. Ну не могут нормальные животные выглядеть подобным образом, как бы природа ни поиздевалась над ними. Обойдя своё импровизированное укрытие, облокотилась спиной о стену и прислушалась. Из ободранной и подрытой со всех сторон трансформаторной будки доносился тоскливый протяжный вой, прерываемый отборным мужским матом. Устало вздохнув, девушка подошла к постройке и несколько раз ударила прикладом в основательно замурованную изнутри дверь.

— Эй! Кто вы там! Выходите уже, страдальцы. Нет здесь больше никого... Сдохли все...

                               ***

Джафар усадил свою обворожительную спутницу за один из немногих здесь миниатюрных столиков, вырезанных вручную из Бокоте, и жестом подозвал официанта.

— Кара, закажи себе что-нибудь, а я вернусь минут через пятнадцать.

Девушка недоверчиво посмотрела на своего нового знакомого.

– Господи... – Она слегка закашлялась. – Здесь же... Здесь одна чашка кофе стоит моей недельной содержательной выплаты. Может...

– Не может. – Отрезал мужчина. Его голос приобрёл стальные, не терпящие возражения нотки. Повернувшись к официанту, произнёс: – Будьте добры, десерт для юной леди И Дарджилинг, раз уж здешний кофе слишком дорогое для неё удовольствие.

– Сию минуту будет исполнено, господин. Что-нибудь ещё?

– Да. Ещё нужен доступ к стационарному телефону.

Оставив Кару наедине с официантом обсуждать разнообразие местных десертов, которые, к слову, также имели стоимость не одного её недельного заработка, мужчина неспешно направился на поиски не имеющего активного внутреннего контроля телефонного аппарата.

Второй зал представлял собой практически полную копию первого. Разве что мебель здесь находилась не настолько дорогая и вычурная, нежели в первом. Да и цены хоть и не намного, но ниже.

Искомый Джафаром аппарат нашёлся на одной из многочисленных барных стоек, практически на выходе из заведения. Вокруг толпилось немало народа, в основном молодёжь с разнообразными напитками в ухоженных и увенчанных дорогими часами и кольцами руках. Любимые чада богатых родителей, большую часть своего свободного времени проводящие в подобного рода заведениях.

Набрал код доступа и четырёхзначный номер на чёрном дисковом аппарате дизайна середины двадцатого века. Несколько секунд подождал, прислонив холодную пластиковую трубку к уху, после чего сквозь характерный треск и шипение услышал знакомый хрипловатый голос собеседника.

— Я слушаю вас, уважаемый.

— Это Джафар. Будьте добры, через пять минут быть в первом зале ресторанного комплекса «Новый Мир».

— К чему такая спешка, уважаемый?

— Наиль, будь добр, на первой же транспортной платформе. От твоего лабораторного блока до комплекса минута перемещения. Дело касаемо нашей своенравной потеряшки, которая вместо того, чтобы сидеть под тёплым папиным крылышком, возомнила себя дисциплинарным рейдером и героически сгинула во временных параллелях. А может, и пространственных, чёрт её знает. У меня здесь сидит и чавкает десертом в три недельных содержания замечательный и очень симпатичный выход из дерьмовой ситуации. Так что откладывай все свои дела и двигай.

Не став дожидаться ответа, повесил трубку на тонко скрипнувший пружиной рычаг.

Возвращаясь к своей спутнице, ненадолго задержался возле барной стойки.

Бармен, невысокий крепкий молодой человек в идеально отглаженной форменной льняной рубашке, вопросительно посмотрел на него.

— Чай со льдом. Зелёный, — ответил на его немой вопрос Джафар. Немного подумав, добавил: — И сигару.

Получив желаемое и с наслаждением раскурив сигару, продолжил:

— На этом этаже имеются отделы женской одежды? Я имею в виду хорошую одежду из натуральных материалов?

– Да, господин, – бармен выставил на стойку квадратную хрустальную пепельницу. – Через две секции от нашего заведения. Отличный выбор женской одежды, обуви и аксессуаров.

– Отель?

– Нет, господин. Несколько хороших отелей этажом выше.

  – Благодарю. – Джафар поднёс ладонь к сканеру. Устройство пискнуло, списав с его чипа, вживленного между большим и указательным пальцами, необходимую к оплате сумму.

Невысокий худощавый мужчина лет шестидесяти, с узким лицом и слегка крючковатым носом, сидел напротив и, причмокивая ароматным кофе, с нескрываемым любопытством разглядывал девушку. Спустя пару минут, детально изучив её внешность, с недоумением перевел взгляд на Джафара.

– Я всегда знал, что ты чокнутый. Как тебе вообще подобное в голову могло прийти? А вы, красавица? Вам-то это зачем? У этого... – Он недовольно поморщился, глядя на Джафара, – у этого, понятно, будет зудеть в одном месте, пока он своего не добьётся. Но вы-то зачем лезете в это, мягко говоря, безумное мероприятие?

Стряхнув пепел сигары в пустую чайную чашку, Джафар накрыл ладонью руку девушки и слегка сжал её.

– Понимаешь, Наиль. У Кары есть брат. Младший и горячо любимый. Пять лет назад этот самый брат попал в не очень хорошую компанию. Вот прям не очень хорошую. Синтез запрещённых химических, психотропных соединений и прочее. Короче, опуская не нужные нам сейчас детали деградации юноши, выделю основное. Длительная интоксикация привела к частичной парализации. Поставить молодого человека на ноги возможно. Но это очень стоит дорого. А у Кары, – мужчина вновь слегка сжал хрупкую ладошку девушки, – родителей нет, родственников и богатых знакомых, готовых помочь, тоже нет. А есть три не особо высокооплачиваемых работы и брат-инвалид.

– Да-да-да, уважаемый, – перебил его Наиль. – А ты у нас добродетель! Определишь мальчишку в реабилитационный корпус. Где? В правительственном отделении или у себя, в колонизации?

– Не там и не там. – Не удержался от ехидной усмешки Джафар. Понятно, что, говоря о правительственном отделении, старый прохвост намекал на его связь с Даяной. Эта женщина находилась в числе приближённых и максимально доверенных Правителю лиц. – Мальчишка будет определен в военный госпиталь, где после того, как встанет на ноги, будет зачислен в стажёры. Работой и весьма немалым содержательным пособием он будет обеспечен на всю оставшуюся жизнь. Ко всему прочему, там ему уже не позволят даже помышлять о том образе жизни, что был присущ до этого.

– Вы, барышня, понимаете, что он отправляет вас туда, откуда живым не вернулся ещё ни один человек? – Наиль нахмурился, отчего морщинка на его переносице стала настолько глубокой, что больше напоминала шрам, пересекающий узкий лоб мужчины.

— Но и мертвыми оттуда тоже не возвращались, — парировал Джафар. — Оттуда никто не вернулся. Да. Но это не означает, что люди погибли! Чип Марии активен, следовательно, она жива. Осталось лишь отследить параллель, в которую её затянуло, и каким-то образом оттуда вытащить.

— Я согласна, господа. — Кара произнесла это негромко, практически шепотом. Тем не менее, уверенность в ее голосе не оставляла даже тени надежды на то, что Наилю удастся ее отговорить. — Я сделаю всё, что от меня требуется, как только удостоверюсь в том, что мой брат в порядке. А насчет того, что оттуда не возвращаются... Что ж... Посмотрим...

— Ну!.. — Пожилой мужчина лишь развёл руками. — Это безумие. Авантюра чистой воды...

— Пусть так, Наиль. Но я не вижу иного способа вернуть Марию. Ты посмотри, девушки абсолютно идентичны. Один рост, вес, телосложение. Черт, да у них характер даже одинаковый! Обе упертые и своенравные. Лучшего варианта просто не найти. И довольно об этом. Кара на моё предложение согласна. Я возвращаю ей брата, она мне — Марию. Вот такой вот у нас взаимовыгодный обмен.

— Понятно, — Наиль жестом подозвал к себе официанта. — Будьте добры повторить.

Отдав тому пустую чашку из-под кофе, обернулся к собеседникам.

— Отследить нужную нам параллель при активности чипа сложности не составит. Забросить туда Кару тоже несложно. Подобное мы проворачивали уже сотни раз. Добровольцев, считающих подобное легким видом заработка, немало. Но девушку нужно хоть немного подготовить. Ты оружие когда-нибудь в руках держала, милая барышня? - С сарказмом произнес Наиль.

— Я училась стрельбе из лука. Довольно неплохо получалось.

– Твой лук, милая, боюсь, совершенно без надобности там, где стреляют из автоматов. И куда именно ведёт параллель точно, мы не знаем. Скорее всего, в прошлое. Прошлое существует, это научно доказанный факт. Если из него можно забрать материальную составляющую, следовательно, та же самая материальная составляющая может быть туда же и перемещена. А в прошлом у нас, как известно, сплошные войны... Что же касаемо будущего... Будущее — всего лишь проект. Схема, которая, вероятно, и не состоится. Оно зависит от того, что именно мы выбираем. И не является стабильной чередой событий. И результат предугадать невозможно. Мы создаем его сами. В итоге имеем... Имеем несуществующее будущее... Существующее настоящее, пропавшую стажёрку, отец которой может разрушить половину планеты одной лишь своей отстранённостью от дел, и двадцатилетнюю девчонку, в руки которой мы сейчас и вложим... Это самое несуществующее на данный момент будущее.

Наиль, обхватив руками голову и не замечая подошедшего к нему официанта с очередной порцией кофе, уставившись куда-то в стену, продолжил.

Вы понимаете, господа, всю абсурдность данной ситуации? Безумие и авантюризм.

Позволите, господин? - Подал голос официант, ставя перед пожилым мужчиной очередную чашку кофе.

Позволю. Что-то сказать хотели, молодой человек?

— Я? Нет, господин.

— Не лукавьте, молодой человек. Я не первое десятилетие занимаюсь изучением деструктивных состояний пространственно-временных взаимосвязей. Так что деструкцию реакций человеческой психики на поведение других людей я замечаю очень даже неплохо.

— Это всего лишь моё мнение на высказанную вами фразу, господин.

— Слушаю тебя.

— Именно авантюристы способны что-либо изменить. Тот, кто имеет хоть малую толику сомнений и страхов в душе, не сделает ничего. Они, может, и смогли бы... Но не станут, опасаясь и тревожась за это самое ваше несуществующее будущее.

– Что ж ты здесь кофе разносишь? С таким аналитическим складом ума?

Официант пожал плечами.

– Каждому из нас своё место в данном отрезке времени, господин.

Джафар потушил сигару и, вручив пепельницу юноше, произнес:

— Иди уже. Опасающийся за будущее.

После того, как сторонних слушателей, а также наблюдателей поблизости не оказалось, продолжил:

— Сейчас мы с Карой пройдемся немного и оденем её более подобающим образом. Затем подберём хороший номер в местном отеле. После отправимся за многострадальным братом. В общем, Наиль, у тебя будем ближе к вечеру. Ты охрану там предупреди, что к тебе гости.

— А то они тебя не знают! – отозвался тот. – Скажи, кто тебя не знает, я хоть удивлюсь немного.

Джафар с улыбкой кивнул в сторону девушки.

— Вот она меня не знает.

И вновь сжал её ладонь.

Но, думаю, узнает...

                                 ***

Пес выл. Изначально, конечно, он ещё пытался стоически строить из себя героя, сидя в центре их импровизированного убежища и старательно принюхиваясь. Но когда твари пошли в наступление всей толпой, его нестабильная собачья психика не выдержала. И он завыл. Протяжно и нудно. К слову сказать, эта самая его кантата возымела достаточно положительное действие – коты ненадолго успокоились. Вероятно, обдумывая, исходит ли от данного сольного исполнения опасность. Эти пять минут затишья оказались очень даже кстати, потому как изначально кошаки напали внезапно, не позволив Андрею даже понять, что произошло. Они возникли за стенами будки буквально в доли секунды. Словно материализовались из воздуха. Уши заложило от омерзительного утробного рыка, и несколько пар когтистых лап принялись отчаянно подкапывать одновременно все четыре стыка между полом и стенами. От неожиданности Андрея буквально подбросило вверх. Он смотрел на всё это в некоем оцепенении, не в силах даже просто пошевелиться, не то что предпринять какие-либо более-менее адекватные действия. Вот как раз в этот самый момент пёс и решил продемонстрировать собственные вокальные данные. Воспользовавшись так кстати возникшим затишьем, мужчина стремительно пытался выделить наиболее правильный план действий. Как обычно в таких случаях и происходит – мысли проносились с быстротой молнии одна за одной, но наиболее перспективной среди них всё же не находилось. Андрей хаотично переходил от одной стены к другой, то пытаясь засыпать землей и мусором уже изрядно подрытые кошаками углубления, то, напротив, слегка расширял их, стараясь как можно надёжнее установить свои проволочные антикотовые колья. Умирать очень не хотелось. И не потому, что он боялся смерти, нет. Не хотелось умереть вот так вот, по-идиотски. Он ушёл в пустоши не для того, чтобы эти тварюги разорвали его на мелкие составляющие и растащили его кишки по этим пыльным развалинам. Он уходил за надеждой. Уходил за воспоминаниями. Да, чёрт его дери, даже если ни того, ни другого найти не судьба, то хотя бы для того, чтобы просто посмотреть на этот непонятный дрянной мир.

Временное затишье прекратилось так же внезапно, как и началось. Мутанты, вновь, словно заранее сговорившись, с ещё большим остервенением принялись рыть подкопы. Натыкаясь на проволочные колья, они молниеносно соображали, что к чему, и начинали копать уже немного в стороне. Андрей, словно обезумевший, носился от одной стены до другой и протыкал ножом появляющиеся из углублений лапы тварей. Понимание того, что это конец, пульсировало в висках, сдавливало затылок и спускалось вниз по позвоночнику стремительным и пронзающим насквозь ознобом. Уже не в силах больше сдерживаться, Андрей закричал. Громко и отборным матом. Как ни странно, от подобного даже слегка отпустило. Прекратив хаотичные метания от стены к стене, мужчина подошёл к псу и положил ладонь на его горячую лохматую голову. Псина, не прерывая своей последней песни, поднял морду и заглянул Андрею в глаза.

— Ну что, псина? Страшно? Мне тоже. Не ссы слишком, они нас быстро порвут. Даже сообразить ничего толком не успеешь. Пара секунд – и наши потроха будут разбросаны на десятки метров по всей округе.

Пёс резко дёрнул головой, сбрасывая с себя руку.

— Что башкой мотаешь? Не нравятся мои слова? Мне тоже не нравятся. А хера теперь поделаешь! — Андрей вновь громко и витиевато выматерился. — Ты что вот воешь, дурак? А!.. — Мужчина громко расхохотался и звонко треснул себя ладонью по лбу. — Я понял, псина! Я понял тебя! Ты, дурак, на помощь зовёшь!? — Приступ истерического хохота повторился.

Внезапно коты прекратили свои земляные работы по демонтажу старого фундамента и все как один затихли. Андрей недоуменно осмотрелся.

— Что это они, а? — мужчина уселся на задницу рядом с собакой. — Передумали, что ли?

За стеной послышалась возня, кошачье шипение, тяжёлые шлепки падающих с крыши мутантов. Следующие минуты две стояла непонятная и напряжённая тишина, после чего раздался громкий стук в дверь, от которого Андрей невольно вздрогнул. А пёс наконец-то заткнулся.

— Эй, кто вы там? — Уставшим и слегка охрипшим голосом произнесла за дверью женщина. - Выходите уже, страдальцы. Нет здесь больше никого... Дохлые все.

Осторожно поднявшись, Андрей взял в руки арбалет. Отцентрировав тетиву, потянул её до щелчка. Задвинул болт в замок. Осторожно, стараясь не создавать лишнего шума, подошёл. Секунду подумав, завёл руку с арбалетом за спину и с силой дёрнул запирающую вход арматуру от косяка стены. Дверь распахнулась. Перед ним стояла невысокая стройная девушка. Одета в военный камуфляж, за спиной, на левом плече дулом вниз - автомат. Несмотря на то, что вся с ног до головы пыльная и чумазая, очень даже симпатичная. Большие зелёные глаза, каштановые волосы средней длины... От созерцания незнакомки Андрея отвлекло резкое движение на обвалившейся стене здания, практически за спиной симпатичной спасительницы. Так и есть! Кот! Припал на передние лапы, прижал уши и готовится к прыжку. Не раздумывая ни секунды, мужчина резко выдернул из-за спины арбалет и прицелился. Девушка, увидев направленный практически в её голову арбалетный болт, на мгновение оцепенела от ужаса. Но лишь на мгновение. Через секунду в лицо Андрея смотрело выходное отверстие ствола огнестрельного оружия. И именно в этот момент мутант совершил свой стремительный прыжок. Думать о том, что девчонка сейчас разнесёт к херам ему голову, просто не было времени. Мужчина нажал на спусковой механизм арбалета. Болт, резко просвистев буквально в пяти сантиметрах от макушки девушки, влетел коту между глаз в тот самый момент, когда тот находился уже совсем близко. Мутант громко мякнул и с грохотом рухнул за спиной девушки. Вздрогнув всем телом, она резко обернулась и в упор всадила уроду пулю в правый глаз. Кот затих. Андрей замер. Ему казалось, что он даже перестал дышать. Девчонка не отводила автомат от уже совершенно дохлого кота.

Было слышно, как где-то осыпается штукатурка со стены. Андрею отчего-то подумалось, что пёс не выходит из трансформаторной будки. Подумалось, что это хорошо, что он не выходит. Потому что если он сейчас покажет свою, мягко говоря, не очень красивую морду, то тоже непременно получит пулю в глаз.

– Спасибо, — едва слышно, почти шёпотом выдохнула девушка.

– Да не за что, — усмехнулся Андрей. — И тебе спасибо, что не прострелила мне голову. Ты автомат-то убери, а то со мной здесь ещё товарищ... Вдруг он тебе не очень понравится, и ты его, как эту кису... Расстреляешь...

– Какую кису? - Девушка удивлённо уставилась на мужчину. — Вот это вот киса, что ли?!

– Ну да, кот. Некогда был обычный домашний Барсик. Или Мурзик.

  – В смысле, кот? — Девчонка недоумевающе переводила взгляд с мутанта на Андрея и обратно. — Это тварь какая-то непонятная. Пусть я не помню нихрена, но что такое кот, представление имею. И вот это вот, — она с брезгливостью пнула носком ботинка безобразную кошачью морду. — Точно не он.

   – Ты вообще кто такая? Одета как разведчица, но ты точно не она. Стреляешь, конечно, более-менее хорошо, раз всю эту сволочную свору за раз уничтожила, но к охоте ты тоже, по-моему, никакого отношения не имеешь. Так кто ты такая?

– Я... — Девчонка запнулась на полуслове. — Я... Меня Леся зовут.

В этот момент, щурясь от яркого дневного света, из полумрака будки, всё ещё слегка припадая на вывихнутую заднюю лапу, вышел пёс. Слегка поводил носом, очевидно, проверяя, остались ли на данной территории живые мутанты. Удостоверившись, что выживших среди врагов нет, с облегчением вздохнул и опустил кудлатую задницу на потрескавшийся асфальт, тем самым подняв тучу пыли.

– Знакомься, Леся, — с улыбкой указал рукой на собаку. — Это пёс. Мой товарищ по несчастью, сокамерник и... Ну, в общем, пёс.

Девушка внимательно посмотрела на собаку и как-то неуверенно, словно не совсем понимая, опасаться ей данной зверюги или нет, сделала шаг назад и тихо спросила:

– Этот что, тоже? Ну, который из бывших домашних?

Андрей несколько секунд недоуменно на неё смотрел, после чего с иронией рассмеялся.

— Нет-нет, что ты, этот нормальный. Обыкновенная собака, без мутации и прочих радиационных патологий. Ну, не красавец, конечно, это да. Но не мутант.

— Послушай, — девушка устало прислонилась плечом к стене будки. — Послушай... Давайте уйдем уже отсюда, а? Нет у меня сил больше всё это видеть...

— Давай. Моё имя Андрей, если тебе интересно, конечно. Мужчина не сводил взгляда с фляги, которая была закреплена на ремне девушки. За последние два дня они с псом свели потребление драгоценной жидкости к такому минимуму, что каждому из них доставалось едва или больше двухсот грамм в сутки. Пить хотелось постоянно, и сейчас сам вид этой армейской посудины вызывал резкие спазмы в пересохшем горле. Его заинтересованный взгляд не смог укрыться от этой сообразительной девушки.

— Вы пить хотите, Андрей? — Осторожно поинтересовалась она и, сняв с плеч рюкзак, достала другую точно такую же тёмно-жёлтую фляжку. — Вот, возьмите.

— Спасибо, Леся, — мужчина принял фляжку из рук девушки. — Правда, спасибо большое... Мы с псом за эти пять дней здесь совсем высохли. С этими словами Андрей подобрал на полу в будке пустую банку из-под тушёнки и наполнил её водой. — Иди пей, певец оперный, — обратился он к собаке, поставив банку на землю недалеко от него.

Второй раз предлагать псине не пришлось. Шустро вскочив, он подбежал и, безостановочно вертя лохматым хвостом, принялся лакать с такой жадностью, что его аж изрядно потряхивало.

— Вы сидите здесь пять дней? А если бы я не пошла отстреливать тварей и сбежала, дальше бы сидели?

— Нет, не сидели бы. Андрей с неохотой оторвался от фляжки и протянул её обратно в руки девушке. — Ни хрена бы мы нигде не сидели, нас бы сейчас уже сожрали. Видишь? Он указал на раскопанный фундамент. — Эти сволочи совсем не глупые и очень нетерпеливые. Нас с псиной решили откопать. Так что мы тебе обязаны своими жизнями.

Следующие полчаса они осторожно продвигались в сторону лесного массива, внимательно оглядываясь по сторонам и всматриваясь в каждую подозрительную щель и впадину, опасаясь неожиданного нападения. И лишь добравшись до ближайших деревьев, более-менее облегчённо выдохнули. Коты довольно редко заходили в лес. Причины, по которым твари предпочитали лесам разрушенные постройки и заброшенные военные корпуса, оставались неизвестны. Но это как бы никого особо и не интересовало. Отсутствие этих тварей в лесных массивах очень облегчало существование всему местному населению. Разместившись на стволе объемного, поваленного временем дерева неизвестной породы, молодые люди открыли банку тушёнки, коих у Андрея оставалось ещё около пяти штук, и развели небольшой костёр.

— Андрей?

— А, - отозвался мужчина.

— Зажигалка у вас интересная, можно посмотреть?

Андрей подал девушке кругляш авторозжига.

— Леся, давай уже на «ты» перейдем, а то я себя дедом бородатым ощущаю от твоего выканья. Сказав это, провёл ладонью по щекам, заросшим недельной щетиной. — Хотя... Да, борода, конечно, имеется, - тут же слегка смутился он.

Леся подняла на него свои изумрудные глаза и с интересом рассмотрела. Действительно, подумалось ей, достаточно молодой еще мужчина. Довольно небритый, конечно, но даже этот нюанс его не слишком портит. Очень симпатичное, можно даже сказать, породистое лицо. Высокие скулы, прямой ровный нос, волевой подбородок. Глаза не очень большие, но выразительные, цвета грозовой тучи. Волосы светлые, соломенного цвета. Широкие плечи... Ещё около минуты они пристально смотрели друг на друга, всматриваясь, словно стараясь запомнить каждую чёрточку.

Пёс нетерпеливо и достаточно громко взвыл. Они оба одновременно перевели на него недоумённый взгляд, после вновь посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Послушай, – просмеявшись, произнес Андрей. – Я ведь ему обещал кое-что... Надо держать данные обещания. Я обещал ему, что если мы выберемся живыми, то кличку ему придумаю. Ты не поможешь? Я в собачьих кличках, - мужчина развел руками. — Не секу. А ты?

— Спросил тоже. Ответила девушка, выгребая ножом из банки остатки тушёнки для собаки. — Я даже имени своего не могу вспомнить, а ты меня о собаках спрашиваешь.

— То есть как не можешь вспомнить имени? Ты же сказала, что тебя зовут Леся. Андрей уже иначе взглянул на неё. В его взгляде теперь явно читалось любопытство и... Понимание.

— В том-то и дело, что «зовут». Так меня Анна назвала. Просто... От балды... Кстати, надо бы поскорее к ней возвращаться. Я же ее одну оставила, раненую. Но у меня просто выбора другого не было. Девушка произносила слова часто и отрывисто, время от времени поднимая взгляд на своего собеседника, после чего вновь отворачивала лицо в сторону, словно оправдываясь и перед ним, и перед самой собой. — И еще, почему у вас тут в лесу нет птиц, а? Как вы здесь без птиц живете? Я знаю, что в лесу должны быть птицы и звери. У вас же какие-то существа непонятные бегают. А еще люди. Люди, которых заставляют работать против их воли. Я видела! На глазах девушки выступили слезы, щеки покрыл яркий нездоровый румянец. — Я сама видела! Их вели, как под конвоем... Какие-то бугаи здоровенные, с оружием!

Андрей резко встал, подошёл к девушке и, крепко обхватив за плечи, слегка встряхнул. Было понятно, что у той вот-вот случится самая что ни на есть настоящая истерика. Заглянув в её полные отчаяния и непонимания происходящего глаза, невольно вспомнил себя, потерянного и опустошённого после первой вылазки вместе с группой охотников. После первой встречи с гигантской мутировавшей ящерицей, которую он изначально принял за крокодила, и попытался спрятаться от неё на дереве. Каково же было его удивление, когда крокодил, шустро перебирая перепончатыми лапами, стал карабкаться за ним по стволу с прытью очумевшей сороконожки.

Присев напротив неё на корточки, мужчина осторожно, но более чем уверенно прижал её голову к своему плечу и нежно провёл ладонью по пыльным взъерошенным волосам. Она затихла, но он чувствовал, как её тело пронзает беззвучное, но всё же дающее хоть какое-то облегчение рыдание.

— Всё хорошо будет, — тихо и уверенно произнёс Андрей. — Всё будет хорошо. Если тебе от этого станет легче, то я тоже своего имени не помню. Я назвался Андреем сам. Сам придумал. Может, так звали моего отца... Или брата, или друга какого-нибудь закадычного. Ну, не раскисай!.. Ты вон хоть умеешь что-то. Стреляешь хорошо, с оружием правильно обращаешься. Если бы ты видела меня восемь лет назад! Это даже близко ни в какое сравнение не идёт! Я вообще ничего не умел. А ты... Может, ты с военными как-то связана? Генеральша, например, какая-нибудь важная? А?

Девушка подняла на него мокрое от слёз лицо. Взгляд прояснился, на губах появилась слабая улыбка.

— Что? Кто? — Она хлопала своими длинными ресницами так близко от его губ, что ему до безумия захотелось поцеловать эти наивные и в то же время такие решительные изумрудные глаза. — Кто? Генеральша?

— Ну да, почему нет. Возможно? Возможно. Ты проревелась? — Он аккуратно смахнул слезинку с её вздернутого подбородка. — Вот теперь попей воды, - он протянул девушке флягу. — И давай рассказывай всё по порядку.

К дому, в котором девушка оставила раненую Анну, они подошли, когда солнце уже почти скатилось за горизонт. Пёс почему-то отчаянно не хотел заходить в опустевшее поселение. Он то и дело забегал вперёд, после чего резко останавливался и, повернувшись мордой в их сторону, начинал истошно и отрывисто гавкать. Когда же понял, что слушать его в данный момент никто не собирается, и вовсе обнаглел. Он просто-напросто подошёл вплотную к Андрею и молча вцепился зубами тому в штанину.

— Леся, у тебя патронов сколько осталось? — Поинтересовался мужчина.

— Около десятка, — растерянно ответила девушка. — Ты думаешь, здесь кто-то есть? Мы никого не встретили, только пара покойников в доме, больше никого.

— Что за покойники? Убиты?

— Нет, не думаю. Я нашла их в кровати. Мужчина и мальчик. Скорее всего, отец и сын, лежали, прижавшись друг к другу. У мужчины в руке было зажато вот это, — она достала из нагрудного кармана кителя прозрачный флакон с мутноватой жидкостью и передала находку Андрею.

— Открывать не советую. Воняет так, что уши сводит и волосы на спине дыбом шевелятся, — усмехнулась девушка.

Мужчина осмотрел флакон, но открывать не стал.

— Вонючая, говоришь... — Он задумчиво всматривался в обветшалые крыши давным-давно покинутых домов.

— Не хочу тебя расстраивать, но твоя подруга, скорее всего, уже мертва.

— Это ещё почему? — Излишне резко парировала девушка. — Только потому, что твоя собака даже собственной тени боится, ты решил, что здесь есть какие-то твари? Говорю же, если бы кто-то был, я бы заметила. Я же все дома тут обошла, еду искала. Здесь пусто.

— Оранжевую дымку видела? — В упор посмотрел на неё Андрей. — Окна в домах заколочены?

— Д... Да... И что это значит?

— А это значит, Леся, что в этом месте аномалия, фантомный резонанс. И вот это, – он покрутил прозрачным флаконом перед лицом девушки, – мы сегодня всю ночь нюхать будем.

— Какая ещё аномалия?.. — Тяжело вздохнула она. — Проще можешь объяснить?

— Проще могу. Призраки знаешь, что такое?

— Ну да.

– Ну так вот, сегодня ты с ними познакомишься. Весьма специфические существа. Вызывают галлюцинации всех типов. И слуховые, и зрительные, и обонятельные, и так далее по списку.

— Ну а нюхать-то зачем? — Девушка подняла сопротивляющегося пса на руки и зашагала в направлении дома. — Запрёмся и просидим тихонько до утра. Если что-то будет не так, будем знать, что это глюки. А нюхать-то зачем?!

— А нюхать затем, — он перехватил из её рук собаку. — Чтобы с ума не сойти.

Леся отодвинула подпирающий черенок лопаты и распахнула дверь.

— Анна! Анна!.. Я вернулась! Ты как здесь? Войдя в комнату, девушка замерла на пороге. Постояв минуту, закрыла рот рукой и опрометью выскочила во двор, где её тут же вырвало.

— Ну и что там? — Спросил Андрей, пытаясь удержать извивающегося в его руках пса.

— Она... — Девушка прокашлялась. — Она повесилась. А перед этим зачем-то выковыряла себе глаза вилкой... Я не хочу. Я не могу оставаться в этом доме, Андрей! - Леся умоляюще посмотрела на мужчину. — Давай уйдем отсюда! Я очень тебя прошу!

— Не думаю, что это хорошая идея. Идти ночью неизвестно куда. Нет, мы останемся. Здесь, по крайней мере, одна проблема – сколько их окажется в ночном лесу? Держи кобеля!

Псина вновь оказался в руках девушки.

— Стойте. Придурка этого из рук не выпускай, иначе трындец ему. Сейчас вынесу твою Анну, после чего переждем ночь в доме. 

***

Кара оказалась на удивление способной и сообразительной ученицей. За те десять дней, что она провела в лабораторном корпусе профессора Наиля Шредо, с легкостью усвоила огромное количество информации касательно огнестрельного, холодного, метательного и даже газового оружия. Ставку делали на то, что девушка все же будет отправлена в относительно недалекое прошлое. Поэтому акцент делался преимущественно на временном отрезке конца XX – середины XXI века. К тому же имеющееся на данный момент оружие в большинстве своем именно из этого промежутка времени и было заимствовано посредством того же «Муара». Проще говоря, элементарно сперто, так же как леса, поля, животные и все прочее и тому подобное. В данном настоящем у правительства не находилось лишних ресурсов для создания подобных игрушек. Да и глобальные войны, к слову сказать, уже довольно давно никто припомнить не мог. Когда планета удерживается единым государственным устоем и единым же правительством, воевать попросту не с кем. Да и не до того, если принять во внимание тот факт, что мир попросту стремительно гибнет. И куда более целесообразно направить все имеющиеся ресурсы на более-менее рациональную стабилизацию положения.

По теории профессора, девушка должна была отправиться не более чем на сто–сто пятьдесят лет назад. Данное умозаключение Наиль аргументировал тем, что более длительный временной разрыв не позволил бы засечь активность чипа Марии. Нужную им параллель они засекли и тщательно отслеживали её передвижения. И не более чем через двое суток Кару планировалось доставить к зоне смещения. Сложность заключалась в том, что после того, как Кара посредством проекта будет перемещена в нужную им параллель, часть её памяти наглухо сотрется. Нет, базовые навыки, конечно, никуда не денутся. Всё, что она успела изучить и усвоить за эту неделю, пусть не напрямую в памяти, но в подсознании останется совершенно определенно. И в нужный момент она будет действовать более чем правильно. Но вот куда и для чего она была отправлена, девушка понятия иметь не будет. От слова совсем.

Вследствие мозгового штурма было решено сделать девушке биолазерную татуировку на левом предплечье, с помощью которой она сможет узнать свое имя и координаты, по которым она должна будет явиться в определенное место. В «определенном месте» решили установить небольшую резервную станцию «Муар» и постоянно поддерживать ее в действующем режиме. Ей останется лишь набрать код на дисплее (код тоже было решено запечатлеть в виде татуировки) и ждать. Получив сигнал станции, Наиль должен был включить реверсивный отражатель, который вернет девушек в исходную временную параллель. Так же еще один немаловажный аспект данного предприятия оставался открытым, а точнее, каким образом Кара будет знать, кого и где ей предстоит найти. Нет, ну в самом деле, не делать же из тела девушки сплошную инструкцию с иллюстрациями. В итоге пришли к единому мнению, что Каре, так или иначе, все же придется взять с собой некоторое количество необходимых вещей, среди которых будет находиться голографическое изображение Марии и датчик, определяющий местонахождение ее чипа. Больше мужчины ничем своей путешественнице во времени помочь были просто не в состоянии. Наиль же вообще более чем скептически относился к этому мероприятию и, не скрывая раздражения и циничных усмешек, называл их «безбашенными авантюристами». Джафар же с завидным упрямством раз за разом доказывал ему, что идея имеет все шансы, пусть не на успех, но на наибольшее количество вероятностей положительного исхода точно.

— Послушай ты меня! — практически переходя на крик и крайне эмоционально размахивая перед носом профессора голографическим изображением Марии, вещал он. — Ты смотри! Смотри! Они же идентичны. Похожи друг на друга как две капли воды! Один рост, вес, телосложение. Параллель имеет свойство выталкивать однородные составляющие кучно. Следовательно, Кара окажется на максимальном приближении к Марии! Да я как только увидел ее там, на лестнице, у меня сразу в голове все элементы пазла воедино сложились! Отправить в параллель полную копию Лоо!

— Дурь у тебя в голове сложилась, — спокойно ответил профессор. — Это же надо деградировать до подобного идиотизма! Отправить живого человека в… Да черт его знает куда. Ты вот знаешь куда, умник? Я вот не знаю. Вполне вероятно, что девчонку к динозаврам занесет, а у него пазлы там в мозгах, видите ли, складываются.

— Наиль, ты же понимаешь, что у нас элементарно нет времени на построение более конструктивной идеи. Ты же знаешь, если мы ее не вернем, уважаемый господин Лоо остановит проект одним лишь щелчком пальцев! Все! Нет больше «Муара»! Нет больше здоровых природных ресурсов! Дохни к черту планета! Правитель в ярости, отец девчонки в ярости. Народ беснуется от неопределенности и растерянности. И кого в итоге начнёт рвать вся эта великолепная компания? Нас, естественно.

— Тебя, — безэмоционально парировал профессор. — Не нас, Джафар, а тебя. Ты, как лидер колонизации, должен был присматривать за этой девчонкой в четыре глаза и подслушивать за ней в четыре уха. Тем более, ты был прекрасно осведомлён о том, что всего лишь пару лет назад юная леди Лоо увлекалась тем, что на все лады костерила проект своего отца, мотивируя это тем, что негоже красть природные богатства у беззащитных и ни о чём не подозревающих предков. Вот, например, некий абориген XIX века вышел из своего поместья поутру справить нужду возле знакомого с детства дерева. А дерева-то и нету. Опа! И рощицы, что зеленела неподалёку, тоже нету! И пруда с карасиками. Куда делись? А это непутёвые потомки все свои природные ресурсы просрали и пришли к предкам позаимствовать. Метеориты им, видите ли, нападали на умные головы. Они из этих метеоритов сделали хитрую машинку и айда шнырять по временным параллелям, выискивая, у кого что плохо лежит. С такими лозунгами и пропагандой Мария Лоо собирала чуть ли не целые митинги, как вдруг ни с того ни с сего решила записаться в стажёры. И ладно бы просто в стажёры, девица непременно метила в боевые рейдеры. Откуда такая резкая смена приоритетов? Наиль пристально посмотрел на своего оппонента.

— Да, папаша мозги правил, скорее всего, — махнул рукой Джафар. — Молодежь вечно против любой системы, особенно если это касается нравственно-этических аспектов. А может, просто наигралась девчонка в яростную защитницу невинно обворованных граждан прошлого и пошла поиграть в крутого рейдера. Хрен ее знает. Сейчас это уже не важно. Сейчас ее найти и вернуть надо. Даже если для этого я буду вынужден отправить к черту на рога с десяток подобных Каре девушек.

Ранним утром второго дня Джафара разбудил настойчивый звонок внутреннего стационарного телефона. Нехотя поднявшись, мужчина прислонил холодную тяжелую металлическую трубку к уху.

— Доброго вам утра, уважаемый! — Голос Наиля прозвучал довольно резко и слегка встревоженно.

— Здравствуй, профессор.

— Нужная нам параллель подойдет к четырнадцатому квадрату через полтора часа. Так что бери в охапку свою мышь подопытную и дуйте сюда.

— Сейчас будем, — коротко ответил мужчина и, аккуратно положив трубку на место, вернулся в кровать, где безмятежно посапывала Кара.

Осторожно погладив девушку по растрепавшимся за ночь волосам, он тихо произнес:

— Кара… Кара… Просыпайся.

Девушка открыла глаза и, сладко потянувшись, тихо прошептала:

— Джафар… Еще так рано… Почему ты не спишь? — протянула к нему руки и ласково обняла за шею. — Давай еще поспим немножко. Твои автоматы и пистолеты никуда не убегут… Давай поедем на тренировку чуть позже.

Девушка накрылась одеялом с головой и уткнулась лицом в подушку.

— Кара…

Джафар почему-то не мог просто взять и произнести следующую фразу. Язык словно прилип к небу. Мужчина аккуратно отодвинул одеяло и заглянул ей в глаза. Девушка с минуту внимательно всматривалась в его лицо, после чего встала, накинула небрежно брошенный с вечера в кресло халат и, подойдя к окну, тихо произнесла:

— Что?.. Сегодня?.. Да?..

— Через полтора часа. Четырнадцатый квадрат.

Развернувшись к мужчине лицом, она слегка повела плечами. Невесомый шелковый халат белоснежным облаком опустился к ее ногам. Джафар отметил, что в свете рассветного зарева ее юное прекрасное тело словно охвачено яркими огненными сполохами. Это было завораживающее и одновременно пугающее, но, тем не менее, это было бесподобно. Джафар знал, что запомнит её именно такой — обнаженной, укутанной яркими бликами поднимающегося из-за далекого горизонта светила.

Медленно подойдя, Кара осторожно, словно опасаясь спугнуть этот короткий и так безапелляционно захватывающий сознание момент, положила ладони ему на плечи.

— Полтора часа… — тихо произнесла девушка и провела рукой по его взъерошенным волосам. — Полтора часа…

В нужный им квадрат молодые люди прибыли минут за пятнадцать до того, как нужная им параллель должна была приблизиться к отправной точке. Кара по большей части молчала, лишь изредка отвечая на задаваемые ей вопросы односложными фразами. Джафар не выпускал хрупкую руку девушки из своей ладони с того самого момента, как они покинули уютный гостиничный номер. Быстро шагая по направлению к транспортной платформе, он не раз ловил себя на мысли, что ему до безумия хочется сейчас бросить к чертям всю эту свою задумку, развернуться и уйти, увлекая за собой эту потрясающую девушку. Еще ему не давала покоя мысль о том, каким же это образом он успел настолько сильно привязаться к Каре за столь незначительный промежуток времени.

Наиль ждал их, прислонившись спиной к металлическому каркасу небольшого дирижабля. Он то и дело непрерывно поглядывал на часы и раздраженно что-то поправлял на квадратной панели, которую то опускал на землю рядом с собой, то вновь поднимал на уровень глаз и что-то там перещёлкивал.

Одета Кара была в темно-серый плотный костюм из водонепроницаемой ткани. За спиной находился небольшой рюкзак из того же материала. На ногах массивные высокие ботинки на толстой протекторной подошве.

— Прибыли! — взволнованно произнёс Наиль, когда мужчина и девушка подошли к нему практически вплотную. — Кара, у тебя все на месте? Ничего не забыла?

Девушка молча стянула с плеч рюкзак и вывалила на платформу дирижабля его содержимое. Две литровые емкости с водой, чем-то напоминающие фляжки из полупрозрачного тёмного пластика, два десятка протеиновых батончиков, аптечка, под завязку набитая различными бутылочками и таблетками, женские гигиенические принадлежности, сменное белье в герметичной упаковке, фонарик, авторозжиг. Отдельно в блестящей пластиковой коробке находилось голографическое изображение Марии, содержащее в себе несколько фраз, и датчик, настроенный непосредственно на исходящую волну чипа искомого объекта.

— Ну да… ну да… — растерянно посмотрел Наиль на девушку. — Не страшно, барышня?

— Страшно, — быстро ответила Кара, не раздумывая. — Очень страшно. Что мне дальше нужно делать?

Девушка быстро вернула обратно в рюкзак все то, что только что предъявила профессору.

— Дальше ты залезешь в дирижабль и отправишься к черту на рога, — пробубнил профессор себе под нос и сунул в руки девушке лист бумаги. — В рюкзак убери.

— А что это?

— Инструкция. В рюкзак засунь, говорю. И постарайся не потерять. Возможно, эта бумажка — самое ценное из всего того барахла, что ты с собой притащила.

Кара послушно сунула презент профессора в рюкзак и, закинув его чуть дальше на платформу, подошла к Джафару. С минуту молча смотрела мужчине в глаза, после чего тихо произнесла:

— Я постараюсь… Я найду её… И… Можно просьбу?

— Конечно, — ответил тот. В горле стоял ком. Мужчина всеми силами старался не думать о том, что он творил в данный момент и чем всё это действительно могло обернуться. — Всё, что угодно, Кара.

Она достала из кармана брюк амулет в виде ромба с ярким зелёным камнем в центре.

— Пожалуйста, Джафар, — девушка на мгновение подняла на него большие карие глаза, в которых мужчина не увидел ни капли страха или сомнений относительно её предстоящего перемещения. Лишь сожаление. Сожаление о том, что предстоящая авантюра отрывает её от того, что было для неё безмерно дорого.

— Пожалуйста, передай это моему брату. В случае… ну… если я не смогу. Не справлюсь. Это мамин амулет. Это…

Джафар резко притянул девушку к себе и уткнулся лицом в её светлые, мягкие волосы.

— Ты сама отдашь, когда вернёшься. А это… — мужчина принял амулет из её рук. — Просто побудет некоторое время у меня. Я буду хранить. И ждать.

Их диалог был прерван лёгким покашливанием профессора.

— Давайте-ка, молодые люди, побольше оптимизма проявите. А то я плюну сейчас на всю эту хрень бесперспективную и завтракать отправлюсь. Пора уже, Кара. Давай в дирижабль. Меньше шести минут осталось.

Поцеловав девушку в пахнущую лавандой макушку, Джафар чуть слышно прошептал ей:

— Будь осторожна. Обещай, что будешь осторожна.

— Обещаю, — с этими словами Кара довольно резко высвободилась из объятий мужчины и направилась к дирижаблю, который представлял собой полукруглую платформу с противоположными небольшими выступами с двух сторон, пассажирским отсеком и пультом управления. Подъёмный механизм в действующем состоянии всегда напоминал Джафару наполненный синтезированным газом знак вопроса… Весьма символично…

— Кара! — Наиль забрался на платформу вслед за девушкой. — Смотри, здесь радиосвязь. Когда будешь на месте, сообщишь. Проектор активировать — вот на эту кнопку два раза нажмёшь. После того, как проектор окажется активирован, шустро на модуль и спускайся с дирижабля. Я запрограммировал его на отход от места смещения на двести метров. Параллель будет зафиксирована в неподвижном состоянии ровно на полторы минуты. Этого времени с лихвой хватит, чтобы тебя перебросило. Ну, а там… Там… Дальше всё от тебя зависит, девочка, — Наиль ободряюще похлопал её по плечу. — Всё. Вперёд. Удачи тебе.

С этими словами он спустился с дирижабля и, отойдя на несколько шагов назад, махнул ей рукой. Платформу слегка дёрнуло, и летательный аппарат, довольно активно набирая скорость, двинулся по направлению к временной параллели.

Буквально через минуту рация в руках Наиля шумно затрещала, и из динамика послышался встревоженный голос девушки:

— Профессор Шредо! Вы слышите меня?

— Да, девочка. Что случилось? До параллели ещё минута.

— Здесь что-то происходит, профессор! Электроника сбоит! Я не могу отрегулировать скорость. Меня сейчас мимо пронесёт!

— Не волнуйся. Это электромагнитный импульс. Рядом с зоной смещения это нормально. Нажми чёрную кнопку слева до упора.

Секунд на десять в эфире воцарилась тишина, после чего вновь сквозь помехи в радиосвязи раздался голос девушки.

— Я встала. Ничего не могу сделать. Дирижабль застыл на месте и не двигается.

— Резервный генератор, Кара!

— Я не могу сдвинуть. Держатель заклинило.

— Чёрт, осталось три с половиной минуты до смещения! — сквозь зубы выругался Наиль.

— На каком она расстоянии? — резко спросил Джафар.

— Метров шестьсот. Высота пять километров.

— Дерьмо! — выругался Джафар. — Если не запустить сейчас генератор, она просто не сможет активировать посадочный модуль! Чёрт! Наиль, код от твоего дирижабля! Быстро!

— Ты сдурел? Параллель уже зафиксирована!

Джафар с силой дёрнул того за отворот куртки.

— Код от дирижабля, мать твою! Её сейчас перебросит на высоте пять тысяч метров! Код!

— Три-пять-пять-девять!

Джафару хватило нескольких секунд, чтобы добежать до транспортного средства профессора. Вскочив на ещё не успевшую остыть от предыдущего перелёта платформу, он набрал на дисплее код доступа и отрегулировал направление. Газ быстро и с шумом наполнил подъёмный механизм. Приборная панель отозвалась на ввод данных частым пощелкиванием датчиков. Не дожидаясь полного подъёмного наполнения, вдавил стартовую клавишу. Машину резко дернуло, и понесло вверх и вперед. Стыковавшись с дирижаблем, на котором Кара с остервенелым матом дёргала рычаг резервного генератора, быстро перебежал на платформу, подскочил к девушке и резко дёрнул её на себя. Не ожидая его здесь увидеть, Кара вздрогнула и непонимающе уставилась на него.

— Ты чего тут делаешь? Помоги! Рычаг не могу сдвинуть!

-Нет времени на рычаг! Нас сейчас здесь накроет! Быстро на модуль! - схватив девушку за локоть, буквально насильно потащил её в сторону дирижабля профессора, где их ждал заранее активированный мужчиной посадочный модуль. Запихнув Кару внутрь, следом запрыгнул сам и до упора вдавил педаль снижения. Уши заложило. Перед глазами разноцветными бликами взорвалось миллион искр. Кара на заднем сидении что-то кричала и била кулачками в спинку его кресла.

Приземлились. Давление более-менее стабилизировалось. Джафар обернулся.

— Что еще?

— Рюкзак на дирижабле забыла!

— Хреново. Валим подальше от машины.

Вывалившись из модуля, он помог выбраться девушке. Они успели пройти не более десятка метров, когда воздух вокруг стал плотным и вязким, практически осязаемым. Звуки исчезли, окружающее стало напоминать немой черно-белый фильм. Кара что-то кричала ему прямо в ухо, отчаянно размахивала руками и с силой толкала в сторону посадочного модуля. Мысли вяло и неохотно ворочались в стремительно уплывавшем куда-то в небытие сознании. «Дурочка. Мы уже в зоне смещения. Уже в параллели. Модуль не взлетит, даже если я начну сейчас пинать его под заднюю панель».

Джафар поймал промелькнувшую перед его лицом руку девушки и крепко сжал её в своей ладони. Ещё мгновение — и воздух словно взорвался в легких, в глазах окончательно потемнело, и последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в небытие, было испуганное лицо Кары, которая до последнего пыталась спровадить его подальше от зоны смещения. Мужчина лишь еще крепче сжал ее маленькую ладошку, и спустя долю секунды сознание покинуло его.

Профессор Наиль Шредо медленно приближался к своему посадочному модулю, так и оставленному Джафаром в активированном состоянии. Датчики на приборной панели дружно перемигивались между собой яркими разноцветными огоньками. Кары нигде не было видно, также как и Джафара. В разряженном после прохождения параллели воздухе одуряюще пахло озоном. Еще раз внимательно оглядевшись и убедившись, что приостановленная параллель все-таки сделала своё дело, Наиль вернулся в модуль и направился в сторону неподвижно висящего в пяти тысячах метрах над землей дирижабля.

Спустившись на платформу, профессор все так же медленно подошел к системе управления и с силой дернул на себя держатель резервного генератора, который нехотя, с тоскливым протяжным скрипом, все же поддался.

— Что же происходит с электроникой в последнее время?.. — сам у себя негромко спросил профессор. — Уже седьмая машина за месяц… Это уже нельзя списать на банальную случайность… Никак нельзя…

Подойдя ближе к пассажирскому отсеку, поднял небрежно брошенный и в итоге забытый рюкзак Кары.

— Ну что, ребятки… Теперь все наше дальнейшее существование зависит исключительно от вас двоих… Резервная станция будет поддерживаться в действующем режиме постоянно. И в какую временную параллель бы вас сейчас ни занесло, вашей основной задачей остаётся найти её...

Огорченно вздохнув, мужчина забросил рюкзак в посадочный модуль.

— И как же вам теперь эту девчонку искать? Вопрос, конечно...

                               * * *

Было слышно, как где-то совсем близко скребется мышь. А может быть, крыса. Шкряб, шкряб… Вновь тишина. Шкряб...

— Андрей? — Леся сидела на продавленном диване, укрыв ноги старым изветшавшим куском тряпья, бывшим когда-то аляповатым пледом. Рядом, на колченогой табуретке, девушка пристроила небольшой фонарик, который, весьма кстати, оказался более-менее заряженным и сейчас освещал тёмную комнату тусклым желтоватым светом.

— А? — отозвался мужчина. — Я здесь чай нашёл.

— Чай… Мы его что, жевать будем? Заварить-то всё равно негде. Я здешнюю печь пыталась топить. Бесполезно, дымит кошмарно, мы задохнёмся.

— Понятно, — вздохнул мужчина. — Ты что-то спросить хотела?

— Ага…

— Ну, спрашивай, чего тянешь-то?

Девушка несколько мгновений молчала, вероятно, собираясь с мыслями, затем неуверенно произнесла:

— Андрей. А мы каким образом поймём, что у нас галлюцинации начались?

— Никаким, — спокойно ответил мужчина.

— То есть? Как никаким?

— А вот так, никаким. Всё будет более чем реально, уверяю тебя.

— А ты уже когда-то встречался с этими… ну, призраками?

Бренча на кухне посудой, мужчина немного помолчал, прежде чем ответить:

— Нет, я лично с ними не встречался. Но видел тех, кто остался жив после встречи с подобными… Не знаю даже, как их назвать-то правильно. Фантомами, что ли...

— А откуда они взялись?

— Отсюда, — мужчина зашёл в комнату и протянул девушке металлическую кружку, наполненную крепким коричневым чаем. Понюхав содержимое, Леся смешно поморщилась. — Фу, вениками пахнет. Ой! А как ты его сделал?

— Авторозжигом воду в кружке нагрел. Вениками! Ну, извиняйте, мадам. Этому чаю лет восемьдесят, скорее всего, — с улыбкой ответил мужчина. И, усевшись рядом с девушкой, потянул край одеяла на себя. — Дай погреться. Не будь жадиной!

Усмехнувшись, Леся играючи ударила его по плечу ладошкой. Устроившись поудобнее и с удовольствием потягивая пахнущий вениками чай, Андрей продолжил:

— Эти существа, фантомы, появились где-то спустя лет десять после катастрофы. Изначально встречались больше рядом с водоёмами, но вскоре и на суше освоились. Откуда появились, чёрт их разберёт. Они об этом не распространяются. И вообще, может, хватит об этом? Мы что сейчас, так и будем сидеть здесь и ждать п...

Мужчина запнулся на полуслове.

— П... Пришествия... Призраков.

Леся усмехнулась.

— Ну да, пришествия ждать не хочется. А может, пронесёт. А?

— Не думаю, — серьёзно отозвался мужчина. — Ты главное ничему не удивляйся. И постарайся более-менее здраво рассуждать. Любые нестыковки и странности списывай на расстройство процесса восприятия. И ещё, ты кличку для пса придумала?

— Почему я? — удивилась девушка. — Это ведь твоя собака. И ты ему наобещал, а не я.

Поняв, что разговор зашёл о нём, псина поднял кудлатую морду и воззрился на них своими круглыми янтарными глазами.

– А так это же ты ему сдохнуть не дала, значит те...

Договорить мужчине не позволил довольно громкий и настойчивый стук в дверь. Молодые люди недоуменно переглянулись и затихли. Пёс, как ни в чем не бывало, продолжал пялиться на них. Недоумённо посмотрев на Андрея, девушка поднялась с дивана и, стараясь не создавать никакого шума, подошла к столу, где в полной боевой готовности лежали оба их автомата. Взяв «Вал» в руки, она обернулась и спросила:

– Ты это слышал?

Перевела взгляд на собаку, которая не проявляла ни малейшего беспокойства, а казалось, вообще ничего не слышала.

– Слышал, – так же негромко ответил Андрей. – Сидим тихо.

Стук повторился уже более настойчиво.

– Ты дверь хорошо запер?

– Да. Хорошо.

– Кто это может быть? – Девушка с тревогой уставилась на дверь. – Ночью… Здесь…

– Никто. Нет там никого. Внимание просто не обращай. И за оружие лишний раз не хватайся.

Поднявшись, мужчина взял оба автомата и убрал их за спинку дивана. Вроде как и глаза не мозолят, но в случае чего можно быстро и без проблем достать.

Тем временем стук опять повторился, и за дверью раздался старческий мужской голос:

– Хозяева? Вы не пужайтесь, я один тута! Я гляжу, у вас свет по верхам виднеется, дай, думаю, зайду. Водицы спросить хотел. Не богаты ли водой-то?

Леся посмотрела вверх, туда, где прикрытые прозрачным пластиком зияли непонятно для чего проделанные отверстия.

– Что делать будем? – Прошептала девушка.

– Да говорю тебе, ничего! Сиди. Чай пей.

– Но ведь вполне возможно, что это просто человек! Причем пожилой! И он пить хочет. Что, совсем мы не люди, что ли? – Девушка с негодованием посмотрела Андрею в глаза.

– Да ты с ума сошла! – Не выдержал мужчина, и в его взгляде Леся прочла немалое раздражение. – Какие люди?! Здесь?! Ночью?! Да тут километров на десять вокруг ни одной живой души! Коты, вон, были, так ты и их к чертям всех перебила!

– А что ты на меня кричишь? – Резко парировала девушка. – Котов жалко, так вали к ним! Думаю, их не одно стадо тут гуляет!

Напряжение нарастало с каждой секундой. Посмотрев на нее в упор, мужчина до боли сжал кулаки и со злостью пнул стоявший рядом с диваном табурет. Тот с громким стуком опрокинулся, фонарь, мигая и оставляя на стенах комнаты причудливые тени, выкатился на середину комнаты. Стук повторился вновь, но уже не столь громкий и настойчивый.

Подняв фонарь, Андрей осторожно положил его на стол и достал «Вал».

– Ну что, сердобольная? Будем открывать? – С немалой долей иронии в голосе произнёс он.

– Я не знаю! Но если это действительно просто человек, то мне его жалко!

– Себя бы лучше пожалела… – Пробубнел себе под нос мужчина и подошел к двери.

– Кто вы? – Громко спросил Андрей.

– Мое имя Игнат, – ответил незнакомец. – Мне бы только водички чуток, да я дальше пойду.

Ещё раз взглянув на девушку, которая стояла посреди комнаты, скрестив на груди руки и, очевидно, ожидая от него каких-то конструктивных действий, мужчина сдался её напору и, отодвинув массивную тумбу, подпиравшую дверь, потянул ручку на себя. На пороге, опираясь на довольно толстую самодельную трость, стоял пожилой мужчина. Вернее, это был дед. И на первый взгляд ему можно было дать никак не меньше восьмидесяти лет. Широкая седая борода, лицо, испещренное многочисленными морщинами… На голове старика, прикрывая давно нестриженную, такую же седую, как и борода шевелюру, была чёрная широкополая фетровая шляпа. В руках – объемистая сумка с чем-то тяжелым внутри. Оглядев старика с головы до ног и не заметив ничего, что могло бы вызвать хотя бы малейшие опасения, Андрей сделал шаг назад и жестом предложил гостю войти. Тяжело ступая, тот прошел в центр комнаты и резко остановился, увидев лежавшего у стены пса.

— Вы не бойтесь, — Леся протянула старику кружку с водой. — Это пёс. Он не кусается. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мужчина, держа в руке наполненную водой кружку, тихо опустился на край дивана.

— Благодарствую, доченька. Я уж давно воды-то не видал. Благодарствую.

Андрей тем временем сходил на кухню и притащил оттуда массивный резной стул. Поставив его рядом со столом, уселся, положив автомат на колени. Дед не сводил глаз с собаки, которая, как Андрей успел заметить, не проявляла к гостю ровно никакого интереса.

— Игнат, позвольте спросить? — начал разговор Андрей. — А какого, вы простите, рожна вы делаете один, без оружия, в этой разрушенной деревне? Ночью?

— Андрей! Ну что ты сразу к человеку лезешь со своими расспросами?! — Леся присела на диван неподалеку от деда. — Дедушка, может, вы голодны? У нас еще тушенка осталась, хотите?

— Нет, что ты, доченька. Мне вот водичка — это хорошо. Водички давно не видал.

— И всё же, дед, — настаивал на своем Андрей. — Зачем ты по ночам черт знает где шатаешься?

— Дак я, сынок, бабку свою никак найти не могу. Ушла давеча козу с выпаса привезти, да всё не возвращается никак. Я уж и Тимошку за ней отправил третьего дня, так и тот, сорванец, пропал куда-то.

— А где вы живете, мил человек? — задал Андрей следующий вопрос своему более чем странному ночному гостю.

— Так последний наш дом по улице будет! Неужто не видели? Нас все тут уж знают. У бабки моей молоко из-под козы знатное, многие за ним заходят.

Переведя взгляд в сторону девушки, Андрей заметил, как та резко переменилась в лице.

— Ты, дедушка, посиди пока, попей водички, — Андрей поднялся, подошел к Лесе и протянул ей руку. — Нам с девушкой поговорить надо.

Она неуверенно поднялась и направилась вслед за Андреем в кухню. Обняв девушку за плечи, он отвел ее к противоположной стене.

— Что случилось? Почему ты так побледнела? Что не так?

— Дом, о котором он говорит… — отрывисто прошептала она. — Его нет. То есть… он есть, но его уже давно нет.

— Толком можешь объяснить?

— Там всё сгорело. Пепелище. Этот дом давно сгорел.

— Может, он не про этот дом говорит?

— Больше там никаких домов нет. Четыре дома здесь, дальше несколько гаражей и козлятник. Всё. Остальные дома кучкой в центре стоят, а этот, который в конце улицы, — один. И он сгорел лет десять тому назад. Может, больше, я в сгоревших домах плохо разбираюсь. Может он просто сумасшедший? — Леся с надеждой уставилась на Андрея. — И почему он воду не пьёт? Он же пить просил!

— Да не пить он просил, — устало ответил мужчина. — Он водички просил.

— Слушай. Значит, он того… не настоящий? — Девушка побледнела еще сильнее, Андрей даже на мгновение испугался, что она сейчас упадет в обморок.

— Не факт. Сейчас проверим.

— Как? — В зеленых глазах девушки уже плескался откровенный ужас. — Давай просто скажем ему, чтобы он уходил... В свой этот дом... Горелый.

-- Держи автомат. - Мужчина передал ей оружие. - Только не пали без крайней надобности.

Вернувшись, оба застыли в оцепенении. Дед, достав из своей сумки небольшую канистру, ходил по комнате и расплёскивал по углам некую жидкость, резко пахнущую не то прогорклым маслом, не то спиртом. Пёс по-прежнему лежал, вытянувшись вдоль стены, и не придавал происходящему совершенно никакого значения. Старик же тем временем, расплескав остатки, вынул из кармана кругляш авторозжига и щёлкнул клавишей. Яркое пламя мгновенно охватило всю комнату, в центре которой стоял безумный старик и довольно улыбался.

— Холодно у вас что-то здесь, ребятки, - улыбаясь, произнес он. - Вот и собачка замёрзла совсем. Ну ничего, ничего. Сейчас натопим избу, и не будет так студёно.

Леся с ужасом наблюдала, как пламя охватывает и самого старика, и пса, и Андрея, который пытается сбить огонь всеми доступными ему способами. На Андрее горит куртка. Едко бьет в нос запах палёной шкуры пса. А она просто стоит, охваченная паническим ужасом, не в силах даже сдвинуться с места. Ещё мгновение — и Андрей уже представляет собой огромный, ослепляющий факел, неистово размахивающий руками. А чёртов дед всё так же стоит с довольной рожей и улыбается. Собравшись с силами и всё же сбросив с себя оцепенение, девушка вскинула автомат и прицелилась. Сначала в деда, в его мерзкую счастливую улыбку. Но тут же перевела взгляд на сгорающего заживо Андрея. К чёрту деда! Андрей сейчас так мучается, ему так больно! Выстрелить в висок, прекратить страдания мужчины! Пёс! У него совсем не осталось шерсти, а обугленная кожа покрылась огромными волдырями. Перевела прицел "Вала" на собаку. В голове пронеслось: "Так мы тебе имя и не придумали...."