Глава 1

Оттолкнуться от дна

Подземные толчки мощных взрывов превращают мегаполис в руины. На месте обломков появляются подземные воды, и в считаные секунды образовывается гигантский водоем. Израненная почва быстро впитывает мутную воду, превращаясь в бескрайнюю пустыню. Солнце. Раскаленный песок. Быстрое, прерывистое дыхание бегущего человека сопровождается грудным кашлем со свистом. Спотыкаясь и падая, он выплевывает изо рта песчинки и бежит дальше. И вот вконец изнеможенный беглец слышит голос: «Ты готов?» Испуганно жмурясь, он прикрывается ладонью и мучительно вглядывается в небо. «Настал твой час! — громыхает повсюду. — Ты выполнишь свою миссию на Земле» Из последних сил человек продолжает движение ползком. Сверху что-то быстро надвигается. Ближе и ближе. В бессильной злобе и отчаянии он кричит: «Не-е-т!!!» Ослепительная вспышка.

***

Дмитрий резко сел в кровати, издавая грудной рык и тяжело дыша. «Черт возьми, — подумал он, — опять этот сон». Он тупо уставился на проекционное табло, которое высвечивало пять часов утра. За окном просыпалась Москва, торопились куда-то люди, дороги заполнял шумный транспорт. Прокручивая в памяти картины сновидения, Дмитрий выбрался из постели и осушил залпом стакан воды.

Этот странный сюжет возникает с произвольной периодичностью и всегда заканчивается пробуждением в одно и то же время. Происходящее во сне кажется реальным, и это напрягает. Несмотря на то что Дмитрий всегда в качестве наблюдателя, он сопереживает все тяготы бегущего человека: чувствует раскаленный песок, дышит горячим воздухом, испытывает невыносимую усталость. Все в этом сне особенное, но главное — голос. Голос, непонятно откуда исходящий и вызывающий панический страх. Разглядеть и узнать бегуна не удается, но есть в нем что-то знакомое…

Реальность была не лучше. Уныло оглядываясь по сторонам, Дмитрий поймал себя на мысли, что это была не его жизнь, теперь уже не его. Разрушилось все, что строил он годами, все, чем жил и дышал. Как? Когда? Может, когда его вертолет потерпел крушение, и как следствие — радиационное облучение, госпиталь, пенсия? Или когда ушла жена, заявив, что не станет хоронить себя из-за его неполноценности? Дмитрий пытался найти причину всех своих бед, нащупать тот переломный момент, но тщетно. Кто предложил ему совершить полет? Какая стояла задача? Казалось, мозг был готов разгадать эту тайну, но всякий раз срабатывало что-то вроде блокировки. Оставались лишь отчаяние и бессильная злоба.

«А может, — размышлял он, — виновата жадность?» Память вновь и вновь возвращала его в прошлое, где было все: семья, приличная зарплата, уважение среди летчиков-испытателей экстра-класса. Все было, пока не наступил тот день, когда он согласился на злополучное задание. «И ведь никто не заставлял, — анализировал Дмитрий, — просто предложили круто подзаработать. Кто это был?» Он напрягся, пытаясь воспроизвести вытесненный из памяти образ, но в голове появился страшный гул, сопровождающийся тошнотой и острой болью. В который раз пришлось отказаться от идеи вспомнить вербовщика. Взъерошив волнистые волосы на голове и громко выдохнув, Дмитрий с досадой закурил.

— У-у-у! Ну и бардак ты развел! — вмешался в его размышления неожиданно раздавшийся голос друга. — Пан, у тебя тут Мамай прошел, ну? Привет!

Дмитрий, привыкший уже к неожиданным появлениям долговязого друга, спокойно разделил остатки вчерашней водки на два бокала и двинул один в его сторону.

— И с восходом солнышка, пригубили горлышко, — печально прокомментировал его жест Костя. — С утра не пью!

— А я выпью.

— Ты чего, опять кошмары? Надымил — дышать нечем. Не курил же всю жизнь, зачем начал, ну? — проворчал Костя и принялся открывать окна, с трудом пробираясь через бытовые нагромождения.

— Костик, я вот все думаю, почему я тогда принял это дурацкое предложение. Чего мне не хватало?

Дмитрий осушил свой бокал и закусил, сгребая остатки подсохшей квашеной капусты.

— Да это все примадонна твоя. Она как сумму гонорара узнала, так у нее глаза и загорелись.

— Ленка?!

— Да ты сам рассказывал. Ну ладно, теперь она в прошлом. У тебя началась новая жизнь, и в этом есть свои плюсы! Уж поверь мне, не будь я Константином Шатровым...

— Я, знаешь, ничуть не удивлен ее уходу. — Дмитрий потер опухшие глаза и посмотрел на друга. — Все правильно, незачем ей со мной тонуть… это мое дно…

Небрежным движением руки Дмитрий достал из охладителя новую бутылку «Столичной» водки и опустошил ее почти наполовину. В животе приятно потеплело. Немного успокоившись, он закурил и ненадолго погрузился в свои мысли.

— Димыч, не рано крест на себе поставил, ну? Может, тебя в какой-нибудь пансионат оформить: отдохнуть, подлечиться...

— Что, думаешь, пора Пана в психушку? Списать, как устаревшую модель?

— Почему сразу в психушку-то, ну? Частную клинику, реабилитационный центр, например. Оттолкнуться, так сказать, от дна!

— А смысл? На дне мне, похоже, и самое место, пока не сдохну…

«Столичная» вновь отправилась залечивать душевные раны Дмитрия, вызывая на смуглом лице Кости отвращение, смешанное с жалостью и гневом.

— Да завязывай ты бухать уже! Давай отсыпайся, приводи себя в порядок, и прогуляемся. Как в старые добрые времена, ну? Посидим в нашей «Грибной поляне» и там спокойно поговорим. От холодненького пивка-то я не откажусь!

Призывы «завязывать» были услышаны, но тут же отвергнуты. Отбросив в сторону пустую бутылку, хозяин квартиры направился было к охладителю за новым «лекарством», но, запутавшись в каких-то тряпках, грузно рухнул на пол и уснул.

***

— Ну что ж, Панов Дмитрий Иванович, таким вы нам больше нравитесь!

Голографическая проекция застыла с изображением спящего в пьяном угаре Дмитрия.

— Похоже, от него можно не ждать неприятностей. Он их доставить просто не в состоянии!

— Думаете, он вне игры? Не советую спешить с выводами, еще неизвестно, чем закончится процесс борьбы его мозга с блокировкой.

— Посмотрите на него! Какая борьба? Ему и реальность противна, что говорить о прошлом, сломавшем его жизнь. Даже если и предположить, что он будет продолжать попытки обойти блокировку памяти, то, как показывает практика, в этом случае психика подопытного полностью разрушится.

— Вашими устами, как говорится... Ладно, завтра поможем добить его психику и подчистим память. Добавим этому портрету пару мазков, и пусть «герой» полюбуется!

* * *

Дмитрий вскочил словно ошпаренный после очередного сновидения. Он взвыл от боли и метнул подушку в зеркало. Взъерошенная голова русого богатыря с опухшим лицом, смотревшая на него в зеркальном отражении, упала на пол и разлетелась на части. Оглядевшись по сторонам, измученный Панов не сразу сообразил, что пока он спал, друг навел порядок в квартире. «Как все-таки разъединяет и сближает беда, — задумался Дмитрий. — Жена сбежала, а Костя помогает в меру сил, старается поддерживать». Дмитрий вышел на кухню, и с его появлением проекция виртуального таблоида с привычными пятью часами утра сменилась на входящую почту в виде голограммы планирующего в пространстве конверта. Небрежно удалив ее жестом левой руки, он вышел на балкон и закурил. С высоты шестого этажа открывалась симпатичная панорама города, под нежными лучами восходящего солнца на ветвях деревьев весело щебетали воробьи. «Вот таким же ранним утром все и произошло, — вспомнил Панов. — Только вот что именно?»

Операция «Опыление» проходила в Оренбургской области и стартовала из бункера в районе «Бритого холма». Необходимо было провести опыление антивирусным препаратом, разработанным в «безобидных» лабораториях НИИ… В голове Дмитрия не укладывалось, как летчик с его квалификацией согласился заняться каким-то опылением. Открыв личную почту, Панов принялся перечитывать документы, связанные с авиакатастрофой. Что-то не складывается в официальной версии происшедшего. Он снова и снова перечитывал письма авиастроительной корпорации, протоколы аварийного трибунала, эпикризы медицинской комиссии. Все сводилось к банально простой истории:

«Во время полета возникла аварийная ситуация. Бортовой компьютер вертолета, в связи с неисправностью двигателя, запустил протокол катапультирования. Сработал возврат торпеды-капсулы, в которой пилот благополучно вернулся на базу по запрограммированной траектории полета. Во время аварии был превышен радиационный фон, в результате чего пациент поступил в госпиталь с явными признаками облучения. Военно-медицинская комиссия связывает это с индивидуальной непереносимостью радиации пилотом Д.И. Пановым. Возможны генетические последствия в результате изменения структуры генов, а также хромосомной перестройки организма».

Все прочитанное было как будто не про Дмитрия, а про его полного тезку. Он попытался найти хоть какие-нибудь следы в своей памяти, но мозг опять круто среагировал. Панов, отдышавшись, привычно направился за порцией «лекарства»; по пути запустил просмотр входящих писем и оторопел от увиденного. Проекция демонстрировала подборку видеороликов с участием Дмитрия в самых неприглядных позах. От увиденного на его багровом лице дернулся нерв и заходили желваки. Кто-то собрал все самые отвратительные пьяные эпизоды, причем снято все было так, как будто камерами нафарширован каждый квадратный метр квартиры. Однако задумываться о технических возможностях «доброжелателя» Дмитрий был не способен. Мысль терзала только о том, как же он омерзителен и что кому-то очень хочется добить его. Постояв какое-то время с открытой дверцей охладителя и переводя взгляд на свой «алкобар», он громко выдохнул и захлопнул его с треском.

***

Незатейливая конструкция московского кафе в виде грибной поляны уютно расположилась под кронами многочисленных деревьев Савельевского переулка. Местные клиенты не устраивают здесь очередей, а изрядно подпитых товарищей «вежливо» выпроваживают братья-близнецы, которых в народе прозвали «двое из ларца». Хозяин добросовестно ведет дело — держит марку качества! Он в свое время принципиально отказался от всеобщей гонки за «левой» прибылью, сопровождающейся широкой распродажей изрядно разбавленного пива из дешевого порошка. За время существования кафе места под «грибочками», где можно спокойно посидеть за кружечкой натурального пива, редко пустовали. Клиенты готовы были переплачивать за качество.

Панов с Шатровым, заказав бочонок холодного «Шихана» с пластинками переработанного филе вяленой воблы, расположились прямо в тени молодых берез.

— Как же давно я не выбирался из своей норы! — томно пропел Дмитрий, раскинув руки.

— А я тут недавно наткнулся на интересную статейку об изменениях в человеческом организме после радиации.

— Об этом я давно думаю. Понимаешь, мои ощущения не совпадают с мнением докторов. Мы вообще на разных языках говорим! Что-то с моим организмом непонятное происходит: несмотря на запои — УЗИ печени, как у молодого, а зубы, вырванные еще в школе, — выросли, зрение — сокол! Какое-то неправильное облучение, не находишь? Во-о-о-н, мужик сидит, видишь? Так я разглядел и узоры на его трости, и букву «К» на запонках.

После этих слов мужчина с буквой «К» на запонках быстро, но без суеты удалился с поляны, так и не притронувшись к своему пиву.

— Слушай, Димыч, я думаю, тебе надо съездить в ваш ялтинский санаторий, отдохнуть. Восстановишь силы — и к нам, в корпорацию! Будешь дилерским инструктором, ну?

— Нет, бизнес не для меня. Не пристало летчику-испытателю торговлей заниматься, ну а в санаториях наотдыхался уже. Да ты не волнуйся, я с пьянкой завязал, помогли «добрые» люди.

— Молодца, оживаешь! А что за люди?

— Ну, благодаря им я теперь уверен, что за всем произошедшим кто-то стоит и никаких случайностей быть не могло. В общем, буду разбираться и обязательно докопаюсь до истины.

Дмитрий рассказал об утреннем «кино» со своим участием в главной роли и о тщетных попытках самостоятельно обнаружить шпионскую технику.

— Так… За эту ниточку надо срочно потянуть. Есть у меня ребята, которые вскроют все твои камеры и вычислят, откуда ноги растут. Согласен, ну?

— Ладненько, ключи у тебя есть, так что действуй в любое время. Не пугайся, если увидишь скопление бомжей у подъезда. Я свой алкобар пожертвовал Матвеичу с его корешами!

— Ха, да они теперь долго будут о твой подъезд спину тереть, как коты о шкаф с валерианой!

— Мне уже не помогает, а им за радость… Очень много странностей в той катастрофе, и еще больше — в последствиях от нее.

— Подожди, но облучение было, ну? И последствия тоже от нее… Хорошо, давай еще раз разложим все по полочкам. Ты совершал полет, и случилась авария, походу, тебя эвакуировала капсула. Так? Ты хапнул радиации и приложился к чему-то головой. Так? При сотрясении заработал частичную амнезию, вот и не помнишь этот день. Так, ну?

— Откуда взялась радиация? Или я на боевом вертолете опылением занимался? И зубы, кстати, наоборот, должны выпасть, а тут регенерация, как у ящера!

— Да черт его знает…

— И амнезия какая-то странная… Я не помню только того, кто мне предложил выйти на это задание, и сам полет! Бывает такая амнезия, выборочная? Я такое только в фантастическом ретробоевичке «Вспомнить все» видел, с Арнольдом в главной роли.

Друзья достали пластинки воблы, забросили по кусочку в рот и пригубили «Шихана».

— Не спорю, — задумался Костя, наслаждаясь шероховатым вкусом пива, — с этим надо разбираться.

Глава 2

Офлайн

Солнце, раскаленный песок, бегущий человек. Испуганно жмурясь, он прикрывается ладонью и мучительно вглядывается в небо. «Настал твой час!» — громыхает повсюду. Из последних сил человек продолжает движение ползком. Сверху что-то быстро надвигается. Ближе и ближе. Скиталец снова оглядывается, и его лицо озаряет ослепительная вспышка.

***

Задыхаясь и утирая пот, Панов присел было в кровати, но тут же испуганно откинулся назад. Мало того, что во сне он узнал в бегущем человеке себя, так еще и, проснувшись, обнаружил в гостях дымчатое нечто. Оно мерцало прямо перед глазами, принимая различные формы и оказывая на мозг странное гипнотическое воздействие. Вся окружающая обстановка в комнате выглядела так, будто была слеплена из пластилина или фруктового желе. После ряда комбинаций прозрачная субстанция приблизилась к онемевшему Дмитрию, изображая фигуру Будды. Температура тела увеличивалась каждую секунду. Он загипнотизированно наблюдал плавное растворение живой дымки, пока в глазах еще больше не помутнело и не отключилось сознание.

Через несколько минут реальность полностью восстановилась. Квартира искрилась, словно произошло повсеместное замыкание электропроводки. Выйдя из оцепенения, Панов направился к электрическому щитку-распределителю. К удивлению, обнаружилось, что все электрооборудование в исправном состоянии! Он принял душ, вышел на балкон и задумался.

Давно бы следовало обратиться к врачам, но у них один диагноз — облучение! Пожимая плечами, «приговорили» его потенцию; о чудным образом улучшенном зрении и выросших зубах не хотели и слышать. Дмитрий давно понял, что помощи от медицины не будет, и прекратил все обследования с консультациями. «А за утреннюю мистику вообще упрячут надолго в одну палату с Наполеоном, — размышлял он. — Значит, надо решать проблему другим методом». Порывшись в блокноте, он быстро оделся и выбежал из дома. У подъезда уже работал дворник, который, улыбаясь, приветствовал всех жильцов:

— Салам, Дима-джан! Как здоровье?

— Привет, Ахмед! Яхши, спасибо! Ахмат, ты знаешь, кто это? Видел его раньше?

В дальней части двора сидел прилично одетый человек с тростью и кормил голубей. Заметив, что к нему проявили интерес, он неторопливо встал и удалился. Соколиное зрение Дмитрия зафиксировало уже знакомые запонки с причудливой буквой «К».

— Не знаю, в твоем доме не живет. Он тут много ходит, сидит…

«Мутный тип, — задумался Панов. — Надо будет им заняться». Поблагодарив Ахмеда, Дмитрий быстро растворился в городской суете, чтобы вскоре покинуть Москву. Утренние события он решил все же не списывать на галлюцинации, а принять как знак свыше. Его ждала встреча с духовным учителем, целителем души и реаниматором мысли, буддистским монахом по имени Радж Каурава.

***

— Это экстренная ситуация! Надеюсь, все отложат свои дела, чтобы в короткие сроки решить проблему. По этому объекту новая вводная — особый статус! Срочно доставить живым! Давайте еще раз и без эмоций разберем инцидент, затем жду соображения от каждого с конструктивными предложениями.

— Изображение неожиданно исчезло с мониторов, он просто взял и растворился во время наблюдения. Были проверены все серверные устройства — оборудование действовало безотказно.

— Нейтрализована наша система видеонаблюдения? Никто и никогда ее не мог даже обнаружить! Эти технологии вообще не доступны простым смертным!

— Это и не поддается пониманию! Даже если и предположить, что какая-то аномалия вывела из строя все камеры в квартире, то эти кибержучки в мозгу объекта под любым негативным влиянием взрываются. Летальный исход — сто процентов! Однако наш объект прямо сейчас бодро бегает по Москве, и следить за ним остается только по городским камерам. Мы на шаг отстаем и можем вообще потерять его след.

— Киберклетки, вживленные в мозг, утрачивают свои функции только под воздействием скопившихся Y-частиц, в результате чего начинается процесс...

— Оставьте научные изыскания ваших методичек, мы все их читали. Почему сразу не подчистили память объекта? Получается, что мы засветили слежку, отправив ему видеосъемку, после чего он исчез, непонятным образом уничтожив неубиваемые секретные технологии?

— Только не он. Еще вчера этот объект был переведен на легкий контроль. Лично я считаю, что здесь не обошлось без посторонней помощи.

— А вот агент Клоп докладывает, что у вчерашнего алкоголика улучшилось зрение процентов на триста!

— Необходимо проанализировать все имеющиеся видеоматериалы, выяснить обстоятельства произошедшего и зачистить всех причастных.

— Принято. У нас ровно сутки, господа опричники. Объект должен вновь оказаться в поле нашего зрения, а затем доставлен в лабораторию. ЖИВЫМ!!!

Глава 3

Жаркое знакомство

— Что, солдат, жарко?

— Никак нет, товарищ лейтенант! — Краснощекий сержант спешно застегнул китель.

— Правильно! Солдат должен стойко переносить все тяготы и… да выключи ты этот вентилятор, все равно только горячий воздух гоняет.

— Есть!

— Что тут у вас?

— Да вот, товарищ лейтенант, монахи!

— Шаолиньские?

— Никак нет, говорят, что у них свой монастырь!

— Досмотр?

— Караван из девяти верблюдов. Ничего запрещенного нет.

— Ладно, давай сюда главного, только вежливо.

Через несколько минут трое буддистов чинно проследовали в контрольно-пропускной пункт, и в помещении пахнуло благовониями. Они уважительно поклонились, сложив перед лицом ладони:

— Таши делек, здравствуйте!

— Салам алейкум! Лейтенант Шамухамедов! Достопочтенные монахи, вы находитесь в зоне ответственности пятой Сурхандарьинской пограничной заставы Республики Узбекистан. Куда и с какой целью направляетесь?

Старший из монахов выдвинулся немного впереди, приняв из рук помощника непонятный сверток, спокойно ответил:

— Я Соржо-лама, и меня зовут Радж Каурава, а это мои помощники — унзад-лама и човомба. Наш караван должен повторить Великий Шелковый путь! Мы совершаем паломничество в места Силы. Сейчас отрезок дороги проходит от индийского города Лех, по земле старого Термеза, затем через Самарканд и Бухару, далее мы отправимся в сирийскую Пальмиру.

Он распаковал какое-то письмо, завернутое в плотную желтую ткань, и протянул его лейтенанту. Окинув документ беглым взглядом, Шамухамедов распорядился пропустить караван.

— Медом у нас, что ли, намазано… вчера русские прилетели со своими испытаниями, сегодня буддисты про Шелковый путь вспомнили… — проворчал офицер. Изучающе посмотрел вслед уходящим и громко добавил: — Солнце на закате, а по ночам у нас неспокойно. Постарайтесь избежать встречи с бандой Хаджибея.

Во избежание международных конфликтов лейтенант Шамухамедов распорядился приглядывать за монахами в пределах зоны ответственности заставы.

Караван разбил лагерь в нескольких километрах от заставы, пополнил запасы пресной воды, совершил омовение. Буддисты разожгли костер сухими ветками карагача и поужинали запеченными овощами. Монахи провели пару ритуалов, используя молитвенные барабаны (считается, что таким образом усиливается молитва), так что слышно их было далеко в ночной степи.

Ночь прошла спокойно. Паломники спали, вдыхая степной воздух с примесью дымящегося камыша, отпугивающего полчища комаров. Задолго до восхода солнца Соржо-лама Радж Каурава разбудил своего човомба (второго помощника) и поручил ему заботу о караване. Сам отправился молиться на возвышенность, а вот благополучно вернуться в лагерь не получилось.

Буддисты все-таки привлекли внимание Хаджибея своими барабанами, и его «разбойники с большой дороги» толпой набросились на спускающегося с песчаного холма паломника. С диким криком и улюлюканьем они сбили его с ног, в падении Радж Каурава увлек за собой несколько человек, перегруппировался и смог атаковать еще троих. На горизонте блеснуло стекло прицела. Утреннюю тишину разрезал звук выстрела, от которого, к сожалению, не спасают приемы кунг-фу. Еще три выстрела уложили одного за другим спешащих на помощь монахов из лагеря. Остальные рисковать не стали.

Дикари, остервенело пиная раненого монаха, не заметили появления двух русских летчиков. Совершая утреннюю пробежку и став свидетелями подлого нападения, недолго думая, экипаж ввязался в драку. Боевая спецшкола позволяла справляться одному с несколькими боевиками. Эффект неожиданности позволил в первую же секунду вывести из строя четверых подонков, столкнув их лбами. Остальные, забыв о своей первой жертве, переключились на обидчиков. Приходилось действовать быстро и жестко; еще пара крикунов закончили свою драку с переломанными конечностями. Поняв, что на кулаках крепких парней не одолеть, отморозки достали цепи и похватали палки. Русские не стали ждать и сами пошли в атаку, чем снова вызвали смятение врага. И вот хлесткий удар ноги отправляет атакующего барахтаться в песке. В это же время размахивающий цепью был сбит с ног подсечкой и при попытке подняться оказался поражен локтевым ударом в кадык. Летчики двигались слаженно и очень быстро. Молодчики Хаджибея, одурманенные марихуаной (разновидность которой местные называют чарсом), не успевали за перемещениями противника. Большинство их ударов не доходило до цели, и это вызывало ярость, падения, нелепую суету.

Сам Хаджибей, словно Наполеон, наблюдал за всем происходящим с возвышенности. Он расположился неподалеку от своего джипа, в окружении бритоголовых охранников, предвкушая зрелищную расправу с «белоухими». Однако что-то пошло не по его сценарию. Отчаянно выругавшись проклятиями, «Наполеон» резким взмахом руки отправил подкрепление в центр событий и снова прильнул к прицелу малокалиберной снайперской винтовки.

Прибывшее подкрепление неожиданно встретил хромающий Соржо-лама, демонстрируя теперь уже навыки гибкой техники айкидо. Со стороны это было похоже на стиль «пьяного мастера»! На него набросились с двух сторон, с целью устроить так называемые ножницы. Перехватив руку с ножом долговязого наркомана и одновременно совершая нырок под него, монах мгновенно оказался за спиной противника. Поскольку второй нападающий сильно спешил всадить нож в спину Кауравы, то, естественно, в итоге сам напоролся на неприятность. Невольный убийца собрата, глядя на окровавленные руки, опустился на колени. Окончательно сломленный джигит забился в истерике, и это привлекло всеобщее внимание. Вид крови деморализовал горе-бойцов, но в это время вновь раздался выстрел. Один из летчиков со стоном упал, схватившись за окровавленную грудь. Перевес в силе экстремистов стал значительным, но боевой дух окончательно рассеялся, когда со стороны заставы раздались короткие автоматные очереди подоспевшего пограничного отряда. Банду словно сдуло ветром, а джип Хаджибея пыльно скрылся за линией горизонта, спасая своего взбешенного хозяина.

Глава 4

Хуралы

— Наконец-то, спаситель Дима, я тебя ждал!

— Как ты узнал, что я приеду?

— М-м-м... Мы так приближены к небу. Добро пожаловать в нашу обитель!

Радж Каурова, в бордовых монашеских одеяниях, улыбаясь, поприветствовал Панова, согласно буддистским традициям. Затем они, не скрывая искренней радости, просто обнялись и проследовали по мрачным коридорам обители. Все грани проемов были вытеснены из камня. На них не было украшений и лишь местами торчали подобия подсвечников. Дмитрий чувствовал себя потерянным во времени и откинутым на несколько веков назад. Однако скоро они очутились в главной зале, и открылась удивительная панорама: всюду горели свечи, стены были красочно расписаны. Здесь было довольно уютно, обставлено все со вкусом, хотя и очень скромно. На полу босиком сидели люди разных национальностей. «Поразительно, — удивился Панов. — Полный интернационализм!» Вскоре, поднявшись по спиралеобразной лестнице, они добрели до так называемой кельи Кауравы.

— Так вот какая квартира у Соржо-ламы? Аскетичный стиль!

— С нашей последней встречи много воды утекло: унзад-лама занял мое место в структуре сангха, теперь он Соржо-лама, а мой сан поднялся до Ширетуя.

— В Узбекистане я знал Соржо-ламу. А чем занимается Ширетуй?

— Да… пришлось тогда задержаться на земле старого Термеза. Как давно это было… В двух словах — я слежу за правильностью богослужения и подчиняюсь непосредственно высшему сану — Хомбо-ламе. А ты сильно изменился, потрепала тебя жизнь, какие трудности привели в нашу обитель?

— Все так. Все расскажу, но как ты узнал о моем приезде?

— Это не объяснить. Если хочешь, оставайся с нами, пройдешь обучение, станешь монахом…

— Э-э-э, не-е-е… У меня дел в миру по горло! Но для начала нужна твоя помощь.

Дмитрий начал свой рассказ, а ширетуй Радж, удобно пристроившись на какой-то лавчонке и прикрыв глаза, медленно рисовал картины услышанного. Дмитрий уже беседовал с ним таким образом и вначале даже решил, что он просто спит. Было время узнать друг друга получше. После спасения каравана они вместе лежали в больнице и много общались. В общем, говорить со «спящим» было Панову не в новинку. Не очень комфортно, зато после такой «дремоты», с визуальным восприятием услышанного, Радж Каурава всегда давал очень дельные советы.

Не проронив ни слова и не издав ни малейшего звука, ширетуй все выслушал и, помолчав с минуту, медленно, нараспев произнес:

— М-да-а-а... Ты столкнулся с серьезной силой… Уверен, в желании узнать то, что неспроста сокрыто в твоей памяти?

Дмитрий почувствовал, как его настроение вновь затягивается тучами безысходности, и хотел было вспылить, но стерпел. А Радж продолжал:

— Человек всегда вправе выбирать, но если ты пойдешь со злом против зла, то не видать тебе счастливого перерождения. Карма тебе этого не простит.

— Послушай, Радж, а если бы я думал о карме, когда эта кучка исламистских экстремистов хотела уничтожить твой караван? Прости, это что, твоя судьба — быть убитым?

— Ты был послан мне свыше, чтобы одолеть то зло, которое ты был в состоянии одолеть, ибо никому не предписано испытать больше, чем он может вынести. А сейчас мы имеем дело с властной организацией, и тебе не справиться в одиночку. Но ты вправе выбирать, и в любом случае я постараюсь помочь. Очень правильно сделал, что пришел к нам… Это твое «нечто вроде облака», несомненно, знак. Знак свыше!

— Готов пройти любые обряды и ритуалы, но в монахи стричься не буду.

— Ты воин по духу и сделал свой выбор. Сейчас отдохни, расслабься, тебе выделят комнату, возможно, покажется немного неуютно, но зато любые кошмары исключены. Твое «облако» направило тебя в нашу обитель как раз на новую луну, так что нам предстоит большая работа!

Время перед сном буддийский монах посвятил разгадке таинственных злоключений Панова, медитируя в окружении многочисленных учеников.

Утром ширетуй Каурава радужно поприветствовал Дмитрия и рассказал о своем плане действий. Тот состоял всего из трех ритуалов (хуралов): «Мэнгын Засал», «Тчаптуй» и «Жаптуй». «Все будет происходить под моим строгим надзором, — заверил Каурава. — А на последний хурал ожидается прибытие Ламы с высшей степенью учености — Геше!» Панов с радостью согласился, так как план, по его мнению, был прост и краткосрочен.

Первый хурал «Мэнгын Засал» напомнил молодежный квест. Необходимо было собрать девять специальных камней, а затем принести их ламе, что Дмитрий и сделал. Лама над ними поколдовал, осветил благим дуновением и рассказал, где нужно их разбросать. Как выяснилось, такой обряд необходимо выполнять раз в девять лет. По философии буддистов это отрезок времени, когда человек сталкивается с кризисами и застоями.

Со вторым хуралом «Тчаптуй» пришлось повозиться и проявить терпение. Дмитрий весь день читал с трудом выученную молитву, чтобы отчистить свою энергетику. Читал возле специального кувшина с водой, наделяя целительными свойствами. По словам Кауравы, после такой мантры вода смоет всю плохую энергию. И действительно, сон в эту ночь был как у младенца!

Для снятия всех видов магических воздействий, депрессии, порч и сглазов провели молебен-хурал «Жаптуй». Здесь уже мантра нужна для теста, из которого затем лепят фигурку Луд, эдакую обманку, замещающую человека. В этот раз была обманка Дмитрия. На нее перенесли весь негатив, отлили водой и выбросили. После очищения павлиньим пером и колокольчиком поставили, как сказал лама с высокой степенью учености, мощную защиту. Понять, о чем молитва, простым смертным невозможно, так как она на старомонгольском языке, но Панов уже настолько втянулся в процесс, что слова были не важны. Ощущалась энергетика Ламы. Как выяснилось, для таких ритуалов он проводит долгое время в отшельничестве и медитации.

Радж Каурава торжественно объявил о готовности приступить к основному пункту плана и отправился в подземелье следовать «восьмеричным путем» к достижению Нирваны.

***

«Привет отдыхающему классу! — торжественно голосил Костя, надеясь, что друг еще не успел уехать из города. — Димы-ы-ч, хватит дрыхнуть, с минуты на минуту подъедут ребята искать твои камеры. Забыл, ну?» Он прошелся из комнаты в комнату, собирая разбросанные вещи, затем плюхнулся в кресло-качалку и затянул гавайскую сигару.

Услышав мелодичный звон, Костя, ожидая знакомых электронщиков, спешно открыл дверь и увидел незнакомого мужчину небольшого роста, с причудливыми усами. Одет он был по форме коммунальщиков, в руках удостоверение и разнарядка на проверку электроприборов. Костя попытался объяснить, что хозяина еще нет и желательно прийти попозже, но электрик был непреклонен. Довольно быстро он проверил проводку, осмотрел приборы, поковырял в стенах и охотно принял предложение выпить кофе. Шатров приготовил тосты и присоединился к ремонтнику. После короткой светской беседы работяга культурно откланялся, а Костя, почувствовав головокружение и не в силах даже закрыть дверь, просто отключился.

***

— Вот и пришло время твоей разблокировки, Дима! Сегодня в нашу обитель прибыли еще трое ученых мужей. Пятерым нам удастся провести хурал-таинство! Мощный ритуал, о существовании которого ты не найдешь информацию в открытых источниках.

— Но что-то тебя смущает?

— Ты готов открыть все двери своей памяти. Как я уже говорил, возможно, это все изменит, и неизвестно, в какую сторону. Во время хуралов мы все ощущали чье-то незримое присутствие, и меня это настораживает. Подумай еще раз, прежде чем сделать этот шаг.

— Радж, время, проведенное в обители, несомненно, благотворно влияет на меня, но завтра я вернусь в Москву, и там мою жизнь просто кто-то вычеркнул. Кто и почему? Я должен это знать!

— Тобой двигает месть?

— Скорее, праведный гнев. Если я плачу своей жизнью за чьи-то интересы, то я как минимум должен знать об этом!

Ширетуй покивал головой и торжественно произнес:

— Тогда в путь!

Беззвучно хлопнув в ладоши, Каурава жестом пригласил следовать за ним. Они прошли омовение в центральной зале, облачились в новые балахоны и спустились в подземелье. Было уже не так просторно, как наверху. Возле одной стены восседал каменный Будда, в противоположном конце красовался во всю стену огненный распускающийся лотос. Здесь все отражалось золотисто-красными тонами благодаря многочисленным свечам. Радж разместил абсолютно спокойного Панова возле лотоса. Усевшись полукругом, монахи довольно преклонных лет что-то замычали, отчего по телу побежали мурашки, а в животе похолодело. Из дальнего угла здания приблизился седовласый старец. Все это время он что-то колдовал над подобием церковного кадила, чтобы потом окуривать Дмитрия. Сначала от этого защекотало в носу, но потом приятно потеплело и все тело расслабилось. Сквозь расплывчатую картинку реальности доносились распевные установки Кауравы. Понятно было только то, что нужно сосредоточиться на последних эпизодах памяти в том злополучном полете. Постепенно веки отяжелели и опустились.