Крепость Ракатолл, двадцать третий день осады. За

семь часов до того, как все полетело в тартарары.

Перед крепостными стенами, чуть дальше

дистанции полета стрелы, в землю вбили пятьдесят

один деревянный столб. Перед закатом у каждого

установили полыхающую жаровню, чтобы предстоящее

изуверство видели обе стороны.

Захваченную знать раздели догола и пинками и

криками выгнали из загонов, а потом привязали к

столбам, и за этим беспомощно наблюдали их

подданные, трясясь от страха за осыпающимися

стенами крепости.

Через пять лет войны Черная Герран наконец-то

загнала последние королевские семьи Эссорана и

остатки их армий в Ракатолл и горела желанием

продемонстрировать все ужасы, которые для них

уготовила. Мятежники, изгои, бандиты, наемники и

монстры, из которых состояла ее армия, в той же

степени жаждали посмотреть на мучения своих

угнетателей.

Черная Герран, повелительница демонов, генерал и

верховный главнокомандующий, оглядела свою армию

и улыбнулась, когда все, на кого упал ее взгляд,

потупились. Какими бы они ни были устрашающими,

всегда полезно напомнить, что она куда опаснее. Они

толкались, распихивали друг друга и обзывали, но не

смели обнажить оружие. Лишь проникающий до мозга

костей ужас перед ней сплачивал ее воинство.

Она стояла рядом с двумя капитанами, а тридцать

тысяч жаждущих крови людей и чудовищ внимательно

наблюдали за пленниками, пытающимися разорвать

путы. Из рук в руки переходили монеты – ставки на то,

кто продержится дольше.

Черная Герран провела унизанными

драгоценностями пальцами по коротким волосам с

рыжими кончиками и посмотрела на своего белокурого

любовника, который отказался делать ставки.

– Ну что же ты, Амадден, – сказала она. – Обычно ты

не так щепетилен. Может, все-таки выберешь кого-

нибудь из благородных господ и сделаешь ставку

вместе со мной?

Воин нахмурился и смахнул грязное пятнышко со

сверкающего нагрудного доспеха.

– Большинство из них порочны, но некоторые храбро

сражались за то, во что верят.

– Какой же ты все-таки напыщенный, – сказала

Мейвен, старшая сестра Амаддена.

Копну ее длинных темных волос трепал ветер. Она

была сильным некромантом и правой рукой Черной

Герран, то есть куда более важным человеком для

генерала, чем ее брат, всего лишь согревающий

постель. Уж конечно, она это знала. Она отодвинула

брата и бросила золотую монету в открытую ладонь

Черной Герран. А потом указала на тощего мужчину в

центре шеренги:

– Выбираю вон того. Он бережет силы, вместо того

чтобы выть и дергаться. Он умрет достойно.

– Тогда я поставлю на крайнего слева, – отозвалась

Черная Герран, выбрав наугад.

И ночное празднество началось.

Как только солнце скрылось за горизонтом,

демоницы-тени по призыву генерала выскользнули из

трещин в земле и стеклись к ногам пленников. В

мерцающем свете костров армия смотрела, как к

деревянным шестам поднимается жидкая тьма, как у

тьмы вырастают острые зубы и когти. И когда демоны

начали пожирать жертв, солдаты радостно взревели, а

их прежние хозяева заорали, надрывая глотки. Демоны

начали с пальцев ног и медленно прогрызали путь

наверх, сдирая кожу и жир, прежде чем впиться в

мышцы и кости.