Звонок с того света

      От автора.  Все факты, события и персонажи в моей новелле вымышленные, и любое совпадение – просто случайность.

      1

      Мне часто снятся сны, очень похожие на кино, хоть записывай и потом снимай кинофильм. Вот и не так давно, года полтора назад, мне приснился весьма странный сон, причём, не бывало долгий. Скорее всего, он был навеян моими ревностными подозрениями в отношении Светланы, моей жены. Мне казалось, что она мне в тайне изменяет; и поводов для этого – пусть даже и не явных – было предостаточно.

      Тот сон накрепко засел в моей памяти. Вот что мне тогда приснилось.

      Идёт 36-й день ходовых испытаний на подводной лодке. Я заношу в сдаточную таблицу параметры с прибора «АЦС». Сотовый телефон в кармане периодически пиликает: в замкнутом пространстве лодки он «не видит» станцию.

      И, наконец-то, по трансляции объявляют долгожданный приказ – дифферент на корму. Лодка всплывает. Я поднимаюсь из третьего отсека вместе с толпой на верхнюю палубу.

      Осенний солнечный день, легкий ветерок, кругом море, вода синяя-синяя. В десяти километрах возвышается остров. Это база.

      Я закуриваю и набираю на телефоне «Света».

      Получаю ответ: абонент не существует. Думаю: «Что-то у неё опять с телефоном, а она, наверно, у матери».

      Звоню маме Светы. Она отвечает вопросом:

      – Алё, кто это?

      – Мам, привет! Это Саша. Светлана у тебя?

      – Я не могла тебе сообщить, с тобой не было связи… Света умерла месяц назад.

      Я чуть не свалился в воду со скользкой палубы.

      – Не может этого быть! Она ведь ничем не болела, – говорю я. – Это, наверное, шутка такая: типа, как я отреагирую. Да? А она, небось, стоит рядышком и хохочет. Угадал?

      – Саша, это не шутка. Разве можно таким шутить? Она разбилась на машине. Ехала куда-то с каким-то мужиком по делам, и они врезались во встречный КамАЗ. И водитель, и она, оба поддатые, скончались на месте. Похоронила я Светочку твою. …

…………………………………...

      … На кресте табличка – Шатрова Светлана Петровна, и дата смерти. Положил цветы на могилу и задумался: «Как всё нелепо. Куда она ехала? Зачем? Нельзя её было оставлять одну. Контроля не стало, вот и пришла беда».

      На кладбище – ни души.

      Вдруг вдалеке появляется женщина. Она идёт по аллее в мою сторону. Всё ближе и ближе, и останавливается у соседней могилы. Женщина чуть ниже среднего роста, брюнетка, волосы убраны в большую шишку на затылке. Она кладет гвоздики на свежую землю, выпрямляется и стоит в задумчивости. До неё метра два. Мы стоим друг к другу лицом к лицу, между нами две свежие могилы с проходом между ними меньше метра.

      На женщине черный строгий костюм, но с белой отделкой воротника и кармашков, да черная шляпка с какой-то белой завитушкой в виде цветка. Узкая полоска сетчатой вуали прикрывает её глаза. У незнакомки шикарная фигура: узенькая талия, объёмные бедра, красивые ноги, хрупкий стан, а грудь – большая.

      Мне стало неловко, что мы вот так близко стоим и молчим. И я говорю:

      – Соболезную Вам. И, как никто другой, Вас понимаю.

      – Спасибо за сочувствие, я Вам тоже соболезную, – отвечает она приятным голосом.

      Я посмотрел на крест «её» могилы. Дата смерти покойного день в день совпадала с днем гибели Светы. Звали его Артур Маркин.

      – Кого похоронили? – спрашиваю я.

      – Мужа.

      – А я – жену.

      Женщина поправляет цветы на могиле и направляется к аллее. Догоняю её и иду рядом, рассказывая на ходу:  

      – Супругу похоронили без меня: я был на испытаниях атомной подводной лодки в Тихом океане.

      – Представляю, как Вам было тяжело получить такое сообщение…  А вот я сердцем чувствовала, что надвигается беда. Так и случилось. За месяц до смерти Артур охладел ко мне, даже перестал прикасаться. Поздно приходил с работы, часто под хмельком, ссылался на усталость и ложился спать на кухонном диване. Когда он разбился, и я забирала его из морга, мне передали его вещи, что были в его карманах. Среди вещей был ключ от его сейфа. При жизни он не разрешал мне его открывать. Он вообще всегда держался независимо. Артур был старше меня на два года. Вот и сгинул в свои неполные тридцать три. – Оля сама, нечаянно, подсказала мне свой возраст; она была младше меня на год. – Я, конечно, сразу же открыла сейф и … нашла фотки. На работе он уставал! Как бы ни так – с бабами он уставал! Пьянствовал с ними и предавался похоти.

      Она достала из сумочки фотографию, на которой в окружении развеселых девиц «зажигал» её Артур – мужик крепкого телосложения, с короткой стрижкой, но с уже заметной проплешиной на макушке.

      – А вот с этой, – она протянула ещё одну фотку, – я позже узнала от подруг, он последнее время вообще не расставался. Они были любовниками. Так вместе и разбились.

      Я взял фотографию. На ней – рядом с Артуром в обнимку, с шашлыком в руке, сидела … моя любимая жена.

      – Вот это уже интересно! – вырвалось у меня. – Кстати, меня зовут Александр.

      – Очень приятно. Ольга, можно – Оля… Вы знаете эту женщину?

      – Как же мне её не знать?! На этой фотке в обнимочку с Вашим Артуром сидит моя жена, на чью могилку я сегодня приходил. Они и похоронены рядом!

      Оля резко остановилась, придвинулась ко мне вплотную и открыла вуаль.

      – Действительно, Александр, это ужасно интересно. Вот это новость!

      У Оли были огромные красивые карие глаза и лицо на редкость красивое. Эту женщину я раньше никогда не встречал (сон её сам смоделировал). «А бабёнка-то – просто загляденье! – подумал я. – С такой, и погрешить не грех, Светке в отместку».

      – Саша, …можно я буду Вас так звать?

      – Конечно, и давай на «ты».

      – Ладно. Саша, мне даже весело стало от твоей новости. У нас с тобой, оказывается, много общего. Знаешь что? А поехали ко мне.

      – С превеликим удовольствием, – согласился я, и она крепко ухватилась за мою руку, как за спасательный круг. …..

-------------------------------------------

      … Подливая молоко в мой кофе, Оля снова, как бы невзначай, упруго уткнулась грудью мне в плечо. И тогда, чтобы выразить ей, что её знаки внимания мной приняты, я обхватил её за зад и крепко прижал к себе.

      – Да простит меня бог, – сказала она на глубоком выдохе, обняла меня за шею и припала поцелуем к моим губам.

      Свободной рукой я поймал падающий молочный пакет и поставил на стол. Оля уже сидела у меня на коленях.

      Мы целовались с ней долго, жадно, смачно. Я гладил её бёдра и колени, потом расстегнул её черный траурный пиджачок, запустил обе руки под лифчик и стал нежно сжимать пышные горячие груди. А Оля тем временем ёрзалась попкой на моём детородном органе, пробудившемся от долгой морской спячки.

      – Ой, Сашуля, меня шатает, я словно пьяная. У меня так давно не было мужика! Сиськи вон как надулись.

      Я снял с неё пиджачок, а Оля расстегнула бюстгальтер. Груди у неё были изумительные, глаз не оторвать, с сосками цвета шоколада.

      – А где твоя комната с мягкими матрасами? – спросил я и, взяв её на руки, понес из кухни. Оля оказалась очень легкой, почти невесомой.  **сон, всё-таки**

      – Прямо, – говорит она, отрываясь от поцелуя, – теперь налево, – снова поцелуй, – теперь направо и толкай дверь, – и я опять чувствую её жадные лихорадочные губы.

      Я занёс её в небольшую комнату. Бардак я не заметил, зато увидел стопку из матрасов, аккуратно застеленных зеленым покрывалом. Положил на них Олю, стянул с неё юбку, колготки и черные траурные трусики с кружавчиками. Не помню, как сам разделся, но уже голый, примостился к ней сверху и сразу почувствовал своим вздыбленным органом её горячую ложбинку в промежности; провел им вдоль истекающей влагой щели, нащупал трепетное отверстие и с трёх толчков внедрился в её нутро – знойное, тугое, эластичное и уютное.

      – О! Наконец-то ты во мне! – на выдохе со стоном воскликнула Оля и горячо зашептала на ухо: – Сашенька, у нас сегодня был грустный, траурный день. Давай, ты будешь утешать меня, а я – тебя. Я буду любить тебя, а ты – меня.

      – Давай, Оленька!

      И мы как начали с ней утешать и любить друг дружку, творя это с каким-то ненасытным, неистовым азартом, с остервенением! Мы катались по матрасам, не разъединяясь для смены позиций и меняя их одну за другой: то я сверху, то – она, то бочком, то стоя, то «лотосом». Это было потрясающе! Я с упоением наслаждался близостью и раз за разом извергался семенем – в самую глубь её приветливого чрева. А Оля стонала, визжала и конвульсивно извивалась в многочисленных оргазмах. И это очень сильно утешало меня. За окном наступила ночь, а мы всё так и продолжали предаваться обоюдным утехам, не зная устали. …

……………………………………

      … – Я сегодня на кладбище смотрю, стоит печальный такой мужчина, и нас разделяют две могилы, – говорит Оля, и я чувствую, как она трогает теплыми пальчиками мои гениталии.

      – Нет, Оленька. Они нас не разделяли – они нас свели, – говорю я, легонько массируя сосок на её ёмкой груди.

      – Да, Саша, ты прав. Тогда, если обобщить, то можно сформулировать так: измена свела их в могилу, а нас с тобой их смерть свела.

      – Это ты лихо придумала, с игрой слова «свела», – добавил я.

      – Сашуль, а мы сегодня будем ещё заниматься сексом? – вкрадчиво спросила Оля.

      – А как же!

      – Тогда я сейчас буду мстить! Мужу – за измены, – сказала она, сверкнув очами. …

------------------------------------------

      … В прихожей раздается звонок.

      – Странно. Мать, что ли вернулась? – Оля слазит с меня, надевает халат и идет открывать дверь…

      Слышны мужские голоса. Я начинаю быстро одеваться. Звучит хриплый голос:

      – Все сроки давно прошли. Гони долг, сука!

      – Да я и так квартиру вам отдала, хотя ничего у вас не занимала.

      – Подруга, ты не въезжаешь, – доносится второй мужской голос, затем – звук пощечины и грохот. Я полностью одетый выхожу в прихожую и вижу трёх мужиков. Под вешалкой лежит Оля, она пытается подняться с пола.

      – Что за проблемы, господа? – Я поднял Олю и спрятал за себя.

      – Ага, а вот и новый хахаль! – с ухмылкой говорит обрюзглый мужик в ветровке. – Если рассчитаешься, мы её больше не тронем. ….

……………………………………

      … – А что ты с ними сделал? – она даже забыла про затрещину.

      – Я их вырубил. Через 15 минут шипы растворятся, и они очнутся, но напрочь забудут эпизод о своём приходе к тебе. Если я из этой ручки пульну по ним ещё по разику, то они очухаются уже через час, но помнить вообще ничего не будут – превратятся в безмозглых идиотов. Ну а если шмальнуть по третьему разу – они скончаются. …

……………………………………

      … В кармане зазвонил телефон. Я вынул его и прочитал на табло: «Вызов. Света». Нажал зеленую кнопку.

      – Алё, Саша! Ты прости меня. Я, наверное, вчера выпила лишнего, ни фига не помню. Со мной приключилась странная история. Я легла на диван, а крышка подскочила, я упала внутрь, и она меня накрыла. Не могу её поднять, сил не хватает, и тесно. Хорошо, что телефон со мной.

      – Солнце моё, лежи и жди. Я сейчас приеду и тебя вытащу. Дыши очень экономно. Всё!

      – Кто это звонил в такую рань? – спросила Оля.

      – Звонила Света с того света, – ответил я. – Она не умерла, а, видимо, была в коме. В гробу очнулась и позвонила. ….

…………………………………….

      … Оля повернула мужиков друг к другу, вроде те похмеляются и беседуют.

      – Сашуля, а пульни-ка в них ещё по пару разиков.

      – По два будет перебор, а вот по разу в самый раз, – и, цык-цык-цык. – Прощайте, идиоты. Ну, всё, Оленька. Мне надо торопиться.

      Она бросилась мне на шею с прощальным поцелуем.

      – Мне сам бог тебя послал. Приходи, как управишься. Нам ещё многое предстоит обсудить. Дорогу знаешь: Сусанина шесть, квартира шесть.

      Выхожу из подъезда, сажусь в машину горе-вымогателей, еду на кладбище. Ворота не заперты. По аллее доезжаю до могилы Светы. Открываю багажник. Там лежат две лопаты, кирка и большой камень, обвязанный веревкой.

      «Да, немало они душ загубили на своем веку. Если бы не я, они и Ольгу грохнули бы. Зря не цыкнул в них по третьему разу», – думал я, энергично раскапывая могилу.

      Заиграл телефон: «Вызов. Света».

      – Саша! Ну где ты? Я задыхаюсь!!!

      – Света, потерпи. Я уже поднимаюсь по лестнице.

      Показалась крышка гроба.

      – Ты меня слышишь? – крикнул я, уже без телефона.

      – Слышу-слышу. Поднимай скорей! – глухо прозвучал её голос из могилы.

      – Света, диван заклинило. Ну-ка, сместись вправо, сколько сможешь. Я пробью диван.

      – Всё, подвинулась, ломай его на х…!

      Я пробил киркой небольшую дыру в крышке примерно на уровне головы.

      – Вот и чудненько – успел. Отдышись пока, да и я дух переведу.

      В отверстии показалось испуганное лицо Светы.

      – Саша, что это? Где это я? Что это за диван такой?!

      – Какой там, к чёртям собачим, диван! Что, допилась, дорогуша, догулялась?! Вот теперь в гробу я тебя вижу. В могиле ты, вот ты где. Похоронили тебя, пьяную.

      Света как завизжит из гроба. А я и говорю:

      – Ты дыши, а не ори! Любовник твой, Артур, вон он, в метре от тебя захоронен. Вы с ним на машине разбились. Вспомнила теперь? … Всё, не реви. Я откопаю получше и сниму крышку, но при одном условии: ты мне поклянешься из гроба, что никогда не будешь пить без меня и не будешь по мужикам таскаться. А иначе закопаю обратно, к чертовой матери, и никто не узнает. Ты же – официально – умерла.

      – Санечка, родненький, клянусь! Клянусь не пить, ни капли, никогда. Клянусь не таскаться и даже не глядеть на других мужиков. Христом-богом клянусь! Чтоб мне сквозь землю провалиться.

      Мне стало смешно.

      – Да ты и так провалилась. Вон, из гроба выглядываешь, – сказал я, а про себя подумал: «Тут не так забожишься, когда смерть костлявой рукой сжимает горло. А пройдет денёк-другой, и всё снова вернется на круги своя». И я продолжил откапывать гроб. ….

-----------------------------------------

      … «Может, зря я откопал её во сне? Горбатого могила исправит», – в сердцах подумал я и нечаянно наступил Ваське на хвост. Кот заорал, как резаный, и я … снова проснулся.

      За окном реально орали кошки. Я даже подумал, сладко потягиваясь на мягкой двуспальной кровати в уютном одноместном гостиничном номере: «И чего это им приспичило? Осень же на дворе – не март». …

------------------------------------------

      … Помылся, побрился, позавтракал голубцами и оливье, оставшимися от вчерашнего пиршества, и пошел прогуляться по городу. 

      Я сделал несколько шагов, и тут в голове внезапно промелькнула шальная мысль: «А что если существует реальная Ольга, и живет она на Сусанина шесть?» – и меня вдруг ноги словно сами понесли – на улицу Сусанина.

      «Ну вот зачем я туда иду? Это же был сон! Такого – наяву – просто быть не может! – лихорадочно думал я, но продолжал упорно идти. – А вот и дом номер шесть. Нет, наяву, конечно, от кладбища до Сусанина гораздо дальше, чем это было во сне, но это мелочи. И раз уж я здесь, то надо мою версию проработать до конца».

      Поднимаюсь на второй этаж, звоню в квартиру номер шесть. Дверь открывает …….