Любовница из пионерского лагеря.

      Много лет тому назад со мной, начинающим неопытным воспитателем, произошла удивительная история, которую по-настоящему осмыслить и оценить до сих пор не могу. Но одно знаю точно: тогда (да и сейчас) получил бы я за нее большой срок с незавидной статьей Уголовного Кодекса.
      Итак, Евпатория, пионерский лагерь, в который, как правило, приезжали дети солидных родителей, рослые и ухоженные, не по годам развитые. Но даже на их фоне Нина в свои 14 лет выделялась своей далеко не детской внешностью. Однако не только из-за этого возник конфликт. Нина была не из аристократов — интернатовская. К тому же с дефектом речи. Этого оказалось достаточно, чтобы оказаться белой вороной. Клевали ее изрядно, но и Нина была не подарок. Отвечала дерзко, грубо, все более истерично. Доставалось и воспитателям, чьи педагогические потуги — что ветер на мельницу. Нина становилась неуправляема, даже невменяема.
      И вот однажды я отважился на доверительный разговор с ней. Поначалу Нина смотрела независимым волченком, лишь "да" и нет". Потом сжалась в комок и разрыдалась. Неожиданно бросилась ко мне, стала целовать, куда попало. Горячо, азартно. Только бы покойник оставался в моей ситуации безразличным. А я ведь живой — двадцатичетырехлетний парень. Совершенно инстинктивно я одной рукой обнял ее, а другая рука скользнула под юбку в ее трусики, Нина перехватила ее и прижала к лобку. И я выслушал ее исповедь.
      Оказывается, в интернате она вела активный сексуальный образ жизни с мальчиками и сотрудниками этого детского заведения. Привыкла к этому, ощущает потребность регулярных сношений, а посему, оказавшись в пионерском лагере на "голодном пайке", мучается и страдает.
      Девочка-женщина нуждалась в помощи. Мое положение было двусмысленным, сложным, авантюрно-соблазнительным. Наконец голос плоти подавил голос холодного рассудка. На следующий день, когда все уселись перед телевизором, я, вызвал добро-вольцев нарисовать плакат. Поднялась лишь одна рука — Нины.
Мы поднялись на чердак, где лежали старые матрасы. Нина была умницей — трусики отсутствовали. В спешке и от нетерпения я с трудом высвободил ошалевший член, вошел в нее сразу на всю длину и начал энергично проводить "воспитательное мероприятие", намереваясь закончить его как можно быстрее — сказывался страх. Но меня почему-то заклинило, а моя воспитанница меж тем уже два раза кончила, извещая об этом вздрагиванием тела и криками. Не хватало, чтобы подумали, что я обижаю ребенка. Но наконец наступило извержение. Нина азартно с утешением приняла его, вогнав мне в ягодицы свои ноготки.
С чувством исполненного долга я выдернул член, вытер его о цветок юной любовницы, натянул джинсы и дал ей заранее нарисованный плакат.
До окончания смены мы сношались регулярно и по-разному, но неизменной оставалась образцово-показательная дистанция воспитатель — воспитанница, а посему никто ничего не заметил, но удивлялись Нине — истерики исчезли.
...В прошлом году Нина приехала в Крым отдыхать с двумя детьми и прекрасным мужем. Разыскала меня. Встретились как старые добрые друзья, вспоминали лагерное житье-бытье, но о наших "антипедагогических мероприятиях" — ни слова.
                                                                                                                А.Н. г. Евпатория