Вы столь забывчивы, сколь незабвенны.
— Ах, Вы похожи на улыбку Вашу! —
Сказать еще? — Златого утра краше!
Сказать еще? — Один во всей вселенной!
Самой Любви младой военнопленный,

Рукой Челлини ваянная чаша.

Друг, разрешите мне на лад старинный
Сказать любовь, нежнейшую на свете.
Я Вас люблю. — В камине воет ветер.
Облокотясь — уставясь в жар каминный —
Я Вас люблю. Моя любовь невинна.
Я говорю, как маленькие дети.

Друг! Все пройдет! Виски в ладонях сжаты,
Жизнь разожмет! — Младой военнопленный,
Любовь отпустит вас, но — вдохновенный —
Всем пророкочет голос мой крылатый —
О том, что жили на земле когда-то
Вы — столь забывчивый, сколь незабвенный!

Марина Цветаева, 1918

Пролог

Сон.

Мы в комнате вдвоем. Я смотрю на него и ощущаю его красоту как боль в сердце.

- Хочешь, я напишу о тебе книгу?

Он улыбается.

- Это будет  хорошая книга. Во-первых, я профессиональный филолог, даже дважды.

Во-вторых, я прочитала очень много книг, хороших книг. Настоящей литературы.

В-третьих, я тебя люблю.

Он опять улыбается, опять вызывая укол боли в сердце.

- Посмотрим, - говорит он.

Я просыпаюсь. Дневной сон никогда не бывает таким четким, визуально ощутимым. Может быть, я действительно говорила с ним? Ведь в том, что я сказала ему, есть правда.
Я действительно дважды филолог – филологический факультет и факультет английского языка.

Я действительно прочитала много хороших книг, классической литературы. Так много, что сейчас испытываю книжный голод. Тому, кто питался нектаром и амброзией, трудно перейти на гамбургеры.

Но последний пункт? Я его люблю? Смешно, я никогда с ним не встречалась. Такая любовь возможна?

Но многие из тех, кто, как и я, не встречались с ним, объясняются ему в любви.

Его Instsagram полон женских стонов.

- Я люблю тебя!

- Я обожаю тебя!

- Ты сводишь меня с ума!

И еще более откровенные.

Его красота и правда может ощущаться как боль в сердце. Иногда Бог бывает необыкновенно щедрым к человеку, наделяя его физическим совершенством. Первые люди в раю были такими. Таким мог быть Адам. На одной из его фотографий меня поразил изгиб его кисти. Потом я вспомнила – такой Микеланджело нарисовал руку Адама, протянутую Богу в момент одухотворения плоти.

И имя его тоже древнее, ветхозаветное – Аарон. Аарон Тейлор-Джонсон.

Что ж, я выполню обещание, данное во сне. Я напишу о нем книгу, чтобы раскрыть секрет его красоты.