Вот так порыбачили   

      Фантастическая новелла

      От автора.  Все факты, события и персонажи в моей новелле вымышленные, и любое совпадение – просто случайность.

      Оформление иллюстраций и обложки выполнено лично мной. И здесь, в тексте «Ознакомительного фрагмента», я привожу ссылки на мои иллюстрации к новелле:

      Иллюстрация 1. Вот так порыбачили!:   

      Иллюстрация 3. Учёба:  

      Иллюстрация 12. Ник и Вика:    

      1

      Начался осенний перелет. Мы с братом Антоном запланировали на выходной день выезд на охоту, с таким расчетом, чтобы вечером на Озере кинуть пару сетей на окуньков, ночью и на утренней зорьке поохотиться на уток, укрывшись в нашем добротном шалаше с печуркой, а днем порыбачить на Реке – хариус спускался. План был хороший, хоть и напряженный.

      – Поторопись, Колян! – крикнул Антон, закрепляя подвесной мотор на обянке. – Мы должны кровь из-носу засветло добраться до озера. Сам знаешь, как хреновасто в потемках сети ставить.

      Я от сараюшки подтаскивал к берегу канистры с бензином, ружья, весла, рюкзаки и укладывал в лодку.    

      – Успеем, братуха! Только давай обойдемся без крови! – прокричал я в ответ и запер сарай.

      Закончив с погрузкой, я оттолкнул моторку и запрыгнул следом. Антон запустил двигатель и, дав полный газ, вырулил на фарватер. Лодка стремительно понеслась вниз по течению реки. Уже на ходу, управляя плавсредством и чувствуя румпелем перекосы в остойчивости, брат давал мне указания:

      – Брось рюкзаки вперед, пересядь ближе ко мне, сдвинься вправо, – потом попросил: – Дай ружьё – сохатые могут быть.       

      Мы начали заряжать ружья. И вдруг раздался жуткий грохот. От мощного удара нас подбросило кверху и перевернуло. Я только успел заметить, что снаряжение, как горох, разметалось в разные стороны, а лодка летит рядом вверх дном. Через секунду я булькнулся в холодную воду Северной реки…

      Даже местные ребятишки знали, что в километре от поселка вниз по течению в самом начале Черного поворота притаилась огромная каменная глыба с немного выступающей наружу трезубой спиной. Но мы с Антоном в спешке и хлопотах забыли об опасности – проявили халатность…

      Вынырнув из воды, я стал озираться по сторонам в поисках брата. «Лишь бы его лодкой или чем-нибудь ещё не ударило по голове – тогда хана», – подумал я с тревогой.

      К счастью, он показался на поверхности, метрах в десяти от меня. 

      – Антоха, живой!!! – радостно заорал я, перекричав ревущие буруны.

      – Жив-здоров, слава богу. А ты как?! – донеслось до меня сквозь речной гул.

      – Пока живу. Братуха! Быстро отгребаем от берега, а то нас течением размажет по скалам!

      В этом месте вертикальный берег выходил на затяжной поворот, и бурный поток на всём его протяжении с большой скоростью напирал на базальтовый изгиб, как бы пытаясь его выпрямить. Стремнина несла нас на верную гибель. В тяжелых, насквозь промокших зимних куртках и наполненных водой болотниках, плыть было очень трудно, но мы, в отчаянной борьбе с рекой, со всей мощью гребли к её середине. За спиной раздался леденящий душу грохот-скрежет-треск-хруст – это река в дикой злобе терзала лодку, разбивая её течением о скальные уступы. Спустя несколько секунд все стихло – ненасытная река её проглотила… Поворот закончился, и началась пологая галечная коса. Из последних сил мы выбрались на неё и несколько минут, тяжело дыша, лежали на гальке. 

------------------------------------------

      – Поохотились, называется. Ах ты ж Грёбаный валун!!! – наконец-то прорвало брата, и он выдал тираду многоэтажного мата высотой с небоскреб; слегка сбросив пар, он продолжил, сокрушаясь: – Фиг с ней, с обянкой, старая была – мотор жалко до слез, совсем новый, в марте из Якутска привёз зимником. Ну как же я, козёл безмозглый, мог забыть про этот грёбаный камень?!.. Всё утопили: ружья, рюкзаки, твою резиновую лодку. А видеокамеру ты брал с собой?

      – Конечно же! В рюкзаке лежала.      

      – Грёбаный булыжник! Подловил-таки, сволочуга! Взорвать бы его! – он в сердцах далеко плюнул и щелчком запустил окурок в реку.   

      – Ладно, братуха, не рви сердце. Лучше скажи спасибо, что наша фамилия не украсила мемориал напротив трезубца. Барахло – дело наживное. Живы остались – и то слава богу, – бодро сказал я и хлопнул его по мокрому плечу, аж брызги полетели. – И заметь, Антоха, мы с тобой первые остались здесь в живых. Никому до нас это не удавалось. Кто здесь перевернулся – все на том свете. Место уж больно неудачное для выживания. Просто чудом выплыли!

      Антон малость успокоился. Он взглянул на меня и ахнул:

      – Колян, да ты весь в крови! 

------------------------------------------

      … Когда я вернулся домой, то своим видом так напугал жену, что ей стало плохо, и она упала в обморок. Нашатырь не помогал. Клавдия задыхалась, хрипела и начала покрываться пятнами. Я позвонил в поселковую больницу и вызвал «скорую».

------------------------------------------

      … Не приходя в сознание, Клава умерла. Мне сообщили, что у неё сильно подскочило давление, и это спровоцировало приступ инсульта. Вскрытие потом показало: тромб перекрыл артерию головного мозга.

      Когда после похорон мы возвращались с кладбища, Антон рассказывал какие-то охотничьи истории, всячески пытаясь меня утешить и отвлечь от горестных мыслей. Он держал за руку сына Ромку, который в этом году пошёл в первый класс и отучился всего несколько дней. Валюша, жена брата, не была на похоронах. Она осталась дома с маленьким Димкой и готовила поминальный обед…

      – Нас с тобой не смог погубить этот, как ты говоришь, грёбаный камень, – задумчиво произнес я. – Но через меня он достал и убил Клаву. Она умерла в тот же день. Я не суеверный, но думаю, что нас преследует злой рок. Мы на той плите перевернулись вдвоём. И вот Клавы уже нет. Беда не приходит одна, в этот раз их должно быть две. Кто и когда будет вторым?   

      – Антон, что ты «каркаешь»?! – взвился брат. – Давай не будем надуманные фобии принимать за реальность. Включи свой здравый смысл. Всё ведь объяснимо! Мы не погибли, потому что у нас оказалось силёнок побольше, чем у предшественников. А Клавдия, пусть земля ей будет пухом, шибко любила тебя, но болела. Переволновалась за тебя, вот здоровьичко-то и не выдержало. 

      – Намек ясен: горе затмило мне разум. Пусть будет так. Тогда рассуди сам, раз такой умный. Клава-то болела «по-женски», а умерла – от инсульта. Ты же служил в ПВО и знаешь, что лучше ложная тревога, чем пропуск цели. Братуха, проще всего отмахнуться. А если это закономерность? В моей семье уже некого забирать. Я сейчас переживаю – за твою. Вы мне все родные, и я больше никого не хочу терять… Попытайся выявить и устранить опасность, подстерегающую твоих домочадцев. На всякий случай проверь дома проводку, розетки, электроприборы. Повесь замок на твою тумбочку с охотничьим снаряжением, она у тебя вечно открыта.

      Антон задумался, и дальше мы шли молча. Я всё ещё по инерции продолжал просчитывать возможные западни, а в голове крутилось: «Грёбаный камень... Грёбаный... Грёб-греб... Гребень! Точно – гребень!!! Трезубый? Нет... Динозавра? Ящера? Нет, не то... Дракона?! Да!»

      – Антоха, я только что придумал, как надо назвать тот камень. Гребень Дракона. Что скажешь?

      – Гребень Дракона, говоришь? По-моему, неплохо, – ответил он и прищурил глаз. – Николай, ты мне сейчас напомнил одну старинную легенду, которую я прочитал ещё в детстве. Дело было, если не ошибаюсь, в древнем Египте. Неумелым обращением с заклинаниями был вызван безымянный демон. И начал он творить злодеяния: то нашлет засуху, то мороз, то землетрясение, то эпидемию. Несколько веков он приносил беды; много людей погибло. Но однажды какой-то простой человек – пастух, что ли – случайно подобрал ему подходящее имя. Злой дух успокоился и с того дня прекратил сеять зло; мало того, он даже стал помогать тому простолюдину, нашедшему для него верное имя. 

      И вдруг Ромка, запнувшись на ровном месте, вырвался из отцовской руки и упал. Что-то тяжелое в его курточке брякнуло о дорожное покрытие. Антон поднял сына и, отряхивая его одежду, наткнулся на какой-то предмет, оттягивающий карман куртки. Отца это заинтересовало, и он вынул оттуда спичечный коробок и металлическую банку с винтовой крышкой. К днищу банки была прилеплена пластилиновая лепешка, в которую были вдавлены три спички головками в рядок; крайняя головка была напротив дырочки в днище. Он отвернул крышку с трехсотграммовой банки и обомлел: она была до краев заполнена дымным порохом «Медведь».

      – Рома, кто тебе дал эту банку?

      – Я сам сделал, – пробормотал тот, опустив голову.

      – А кто тебя научил этому?!

      – Никто. Я смотрел видик. Там в кино дяденька-разведчик сделал самодельную бомбу и взорвал бандитов. Я тоже хочу стать разведчиком, когда вырасту.

      – Что же ты собирался делать со своей бомбой? – допытывался отец. 

      – Я нашел ровное место на берегу, где камни, чтобы не устроить пожар, и собирался сегодня вечером на том месте поставить банку и поджечь последнюю спичку. Пока огонь шел бы к дырочке, я отбежал бы подальше и посмотрел бы, похож ли дым на медведя.

      – Рома, почему ты у меня не спросил разрешения?! А?! Конечно, тут и думать нечего, я запретил бы такую опасную и идиотскую затею, потому как три спички горят так быстро, что ты не успел бы не то что убежать, а даже отвернуться. И ты, сынулька, с оторванной башкой, оказался бы как раз там, откуда мы сейчас возвращаемся. 

------------------------------------------

      … Я успел отбежать всего метров на пятнадцать, как сзади грохнул взрыв; меня сверху окатило глиной и мхом. Мы все втроём подошли к объекту эксперимента, и я сказал: 

      – Смотри, Рома, что делает порох! И это произошло бы с тобой сегодня вечером.

      Перед нами на дымящейся почве лежали две половинки огромного пня, вывернутого из земли и разорванного вдоль. Антон, глядя на изувеченный пень, произнес внезапно осипшим голосом:

      – Братан, я насчет названия. Или это простое совпадение, или – действительно рок. Чёрт! Похоже на второе. Однако Ромка сегодня уже одной ногой был в могиле… 

      История о странной связи событий – нашего чудесного спасения на реке, смерти Клавы, нового названия камня и банки с порохом – за пару дней облетела поселок. Новое имя прижилось сразу, и трезубый камень у Черного Поворота люди стали называть не иначе как Гребень Дракона. С той поры мемориал больше не пополнялся новыми именами.

      2

      … В коридоре раздался громкий скрип половиц, и в палату вошел Антон.

      – О-о-о! Братан! Живой! Слава богу, очухался. Ну и переполошил ты нас всех! – ликующе проговорил он, присаживаясь на табурет. – А я с работы, и сразу – к тебе. 

      – Антоша, поговори с братом, только спокойно и недолго: пять минут. Он ещё слабый, только что очнулся. После сотрясенья ему нельзя волноваться, – сказала старенькая нянечка баба Шура и вышла, шаркая тапочками.

      – Братуха, что со мной случилось? Как и где ты меня нашел? – спросил я.

      – Позавчера вечером смотрю телик, сеть вяжу. Вдруг мне показалось, что кто-то постучался. Открываю дверь – никого. А на ящике у входа лежит твоя записка; она со мной. Кабы ни она, я бы тебя ни в жисть не нашел.

      Он вытащил из кармана вчетверо сложенный листок и протянул мне. На листе ватмана формата А4 было написано ровным чертежным шрифтом: «Я пошёл на охоту. Вечером обязательно зайду. Разговор есть. – Николай». Под текстом был нарисован – а точнее, начерчен – план местности и пунктиром чётко обозначен на нём мой маршрут.

      – Было уже довольно поздно. Стемнело давно, – продолжал Антон. – Я тебе позвонил – бесполезно. Я – к тебе домой; стучу – молчок. Тут меня тревога взяла. Нашел ключ под ковриком, отворил дверь и заглянул в чулан: ни твоей охотничьей одежды, ни рюкзака, ни ружья. Я понял, что стряслась какая-то беда. Быстренько вернулся домой, переоделся, завел «Буран» и по стрелке на рисунке, да по твоим следам, доехал до края обрыва. В том месте больше тридцати метров вертикала будет. «Всё, крандец, – подумал я грешным делом, – разбился брательник». В надежде на какое-то чудо, съехал по распадку на реку и нашел тебя. Ты в «рубашке родился»! Упал так удачно: на слоистую наледь рядом с Гребнем Дракона. Слушай! Он спас тебя! А ведь однажды он чуть не погубил нас обоих. Мне даже вспомнился наш с тобой разговор по дороге с кладбища после похорон Клавы, царство ей небесное… Я от Гребня разломал наледь и выволок тебя на него по его наклонной грани. Ты был живой, но без сознанья. Не представляешь, как я обрадовался! Погрузил тебя в тележку и – в больницу. Везучий же ты, чертяка!

------------------------------------------

      После ухода брата я откинул одеяло и осмотрел себя, рассуждая в уме: «Руки, ноги целы, переломов нигде нет. Черные плавки-шорты на месте. Я всегда их одеваю в тайгу. Майка синяя из хлопка; вот и след от Танькиной помады: это она, накануне охоты, ткнулась мне губами в живот, расстегивая брюки… Баб Шура сказала, что я Розу звал. Что же это было? Сон? Или бред?»

      Я лежал и, невольно улыбаясь, перебирал в памяти подробности своего бреда: красавица-инструкторша Роза, Империя Туран, мерзкие шлёпсиане… Лазурная лагуна, трех-ярусная яхта, Натка и Алиса, особняк с бассейном на берегу речного залива, хромая дочь Вика… служанка Люси, сын Саша… всякая виртуазность, Центр управления Вселенной, спасение Солнца. «Да-а-а. Крепко, видать, я башкой-то об лёд брякнулся, что в бреду такой интересный сон привиделся. В нём у меня была полная Солнечная система энергии от аннигилированной гигантской звезды Горгоны. Красивый кошмар!

------------------------------------------

      Вспомнилось, как в этом странном сновидении мой инструктор по имени Роза Ласка на занятии учила меня вызывать свечение поверхностей. Усмехнувшись, я мысленно произнес слово «свет», обвёл взглядом перегоревший элемент в светильнике, представил в уме точку и расширил её до кружка. Лампа, ни с того ни с сего, ярко вспыхнула. «А, удачное совпадение. Просто контакт у неё плохой. Сейчас на карьере пересменка, станки стоят, напряжение в сети повысилось и «пробило» переходное сопротивление контакта. Так часто бывает, – подумал я, зевнув. – Она же ещё учила и как летать. Ну-ка, ну-ка! Надо сказать «полёт» – можно в уме – затем вообразить точку в шаре и сдвинуть её вверх».

      И вдруг какая-то сила оторвала меня от кровати и в горизонтальном положении плавно подняла к потолку. «Ни фига себе!!! Точка – влево!» – меня переместило к светильнику. Я вынул из него ту самую светящуюся лампу, с каким-то сумбуром в мыслях скомандовал: «Точка – вниз! Полёт, стоп». Невидимая сила мягко опустила меня на пол. Я поставил в угол ЛДС-ку, продолжавшую всё также ярко гореть, и пошел к своей панцирной койке, на ходу ощущая быстро нарастающую в теле мощь.

      «Показать внутреннее обеспечение и Сети!» – приказал я мысленно.

      Передо мной развернулся экран с открытой на нём функциональной схемой моего виртуазного оснащения, на которой были отображены – все мои встроенные опции, защитные средства, Архив со Складом, блок памяти, Программатор, автономный Материализатор, аккумулятор и сетевые адаптеры; даже «Язык полов» и секс-канал были на месте. Весь мой арсенал находился в укомплектованном виде и был в целости и сохранности; он только пребывал в «спящем» режиме. На втором дисплее отображался набор всех стационарных Сетей, установленных на Земле. Активной была лишь Медсеть, к которой я был подключен. «Странно, но уже чертовски интересно!» – задумался я и затребовал выдать расшифровку моей ДНК. Она моментально появилась на третьем мониторе. В молекуле ДНК, входящей в сорок третью хромосому каждого клеточного ядра, напрочь отсутствовала цепочка аминокислот, управляющая старением организма, что указывало на моё биологическое бессмертие.

      «Активизировать все сети и АФЭС. Пуск!» – распорядился я.

      Закинув руки за голову, я лежал на больничной койке и размышлял: «Оказывается, никакой это ни бред во сне и не сон в бреду. Всё это было наяву. А почему было?! Всё это и есть! Я обладаю фантастическими возможностями, бесконечной энергией, колоссальными знаниями; в моих руках Центр управления Вселенной! Я – всемогущ! Но отлеживаться на облаках – не собираюсь. Клянусь двумя своими орденами наивысшей пробы, что весь свой боевой арсенал направлю во благо процветания своей родной планеты, имя которой – Земля! Да и в Галактике, как мне уже известно, атмосфера явно нездоровая: Шлёпсы, Тураны, рабство. Разберусь и с этим… Но что же всё-таки произошло? Почему я опять оказался в наледи около Гребня Дракона, причём, в одежде Скакунова из прошлого? Здесь кроется какая-то тайна».

------------------------------------------

      За дверью послышались легкие быстрые шаги. Я взглядом погасил лампу, стоявшую в углу. Дверь отворилась, и в палату летящей походкой впорхнула молодая очаровательная женщина, в горностаевой шубе ниже колен и в сапожках с меховой оторочкой. Она была очень похожа… на Анжелику из одноименного французского фильма.

      – Натка?! Как ты меня нашла?! – изумленно спросил я, поднимаясь с койки.

      Гостья с радостной улыбкой на лице плавно провела рукой, и вслед за её взмахом одна стена полностью покрылась зеркалом. Дамочка скинула с себя шубу и грациозно покружилась перед ним, хвастаясь своим великолепным отражением.

      – В отличие от меня, упомянутая Натка не отражается в зеркале, – звонко рассмеялась красавица. – Я твоя дочь Вика, из будущего. Здравствуй, папа!

      Красивыми сильными руками Виктория обняла меня за шею и поцеловала. Уж кого-кого, а её я никак не ожидал увидеть. Меня аж в жар кинуло.

      – Здравствуй, доченька! Ты так сильно изменилась, что я тебя и не узнал, – взволнованно проговорил я, обнимая её.

      – Не мудрено. Для меня от нашей единственной встречи прошло шестнадцать лет. Папка, родной! Как же я ждала этого момента! Все эти долгие годы только и мечтала о том, как бы найти тебя, чтобы никогда больше не расставаться, – промолвила дочь, не разжимая крепких объятий; она едва доставала мне до подбородка, а её голос звучал нежно и чисто и походил на голос певицы Марины Капуро.

      Вика отступила на шаг и оглядела меня с головы до ног.

      – Как твоё самочувствие после катаклизма? – участливо поинтересовалась она.

      – Да я уже, вроде, полностью оклемался, чувствую себя превосходно. Прости, что встречаю тебя в таком задрипанном виде, не сравнить с тобой: царская шуба, шикарное платье. Но этот дисбаланс легко устраняется. – Я мгновенно принарядился из СМО в комплект одеяния «для торжества», только от себя прибавил плавное перетекание расцветки костюма: от белого к черному и обратно, через цвета – серый, синий, фиолетовый и бирюзовый – поочередно. – Так лучше?

      – Супер! Хоть под венец!

      Вика быстро уловила периодичность чередования оттенков моей одежды и тоже запустила смену расцветок своего платья, только через все основные цвета радуги. Вместо сапог на ней уже были босоножки – на высоченных шпильках, и в тон платью.

------------------------------------------

      … Дочь прервала мои раздумья, продолжив свой рассказ: 

      – Когда мне исполнилось 19, я по оставленным тобой координатам нашла ЦУПВВ и немного погодя научилась им пользоваться: ты ведь и Руководство по его эксплуатации мне передал. И я поняла, что с его помощью смогу тебя разыскать. На оси времени определила момент, когда ты перешел в параллельный Мир, и сразу же переместилась следом без всяких многотысячных попыток, какие сделала Роза Ласка, прежде чем нашла тебя. И я была рядом в твоём шатре в незримом обличии.

      – Как же так? Почему же мои детекторы тебя не засекли?

      – Пап, благодаря твоей школьной программе я прошла такую мощную спецподготовку по разведке, десанту, диверсиям и другим предметам, включая физику виртуазных явлений, что теперь могу самостоятельно модернизировать своё техническое оснащение и пополнять имеющийся арсенал новинками собственного изготовления. Поэтому твои детекторы не смогли пробить мой многослойный блок.

      Дочь внезапно замолчала и насторожилась. Моё «чуткое ухо» тоже уловило какой-то шорох у противоположной стены зала. Через миг из-за большого кованого сундука вылезла огромная серая крыса и стала принюхиваться. Мы, как по команде, выхватили из СМО по бластеру и разом шмальнули по ней; два луча одновременно встретились на зверушке и разнесли её в клочья. Воздух наполнился гарью и смрадом. «И зачем мы расстреляли эту несчастную крысу-Шушару?» – подумал я с запоздалой жалостью. «Действительно, – грустным эхом прозвучала ответная мысль Виктории, – можно было просто аннигилировать её».

      – Фу, блин! Ну и навоняли же мы! – морщась, чертыхнулась она. – Сейчас заменю атмосферу.

      – Не утруждайся. Лучше мы сменим Игровую Программу; эта уж больно мрачновата для такой радостной встречи, – произнес я и передвинул в уме стрелочку-указатель на новый сектор в перечне.

      В мгновение ока мы оказались внутри огромного прозрачного защитного кокона, вокруг которого, куда ни глянь, чернело бездонное небо, густо усыпанное немигающими звездами. Средь звезд в безмолвной тишине, лаская взор разнообразием форм и цветовой гаммы, клубились причудливые туманности – хранительницы тайн погибших светил и цивилизаций; какие-то неведомые галактики ослепительно яркими дисками зависали в космической бездне, грациозно распахнув на десятки тысяч парсек свои спиралевидные объятья; и уж совсем рядом (по астрономическим меркам) ненасытная черная дыра с жадностью пожирала чьё-то солнце – красного гиганта. А мы с Викой уже уютно восседали на облачном грави-диванчике, перед которым парил овальный столик, заставленный всякой неземной снедью. 

      – Вика, ты не договорила, – напомнил я.

      – Да-да, крыса перебила. Папуля, моя вина заключается в том, что в этот раз я прокололась капитально: мне просто в голову не пришло, что Роза, такая матёрая, может ошибиться. При активизации приемного обруча для Скакунова она не проверила фактический угол фазового сдвига, а попросту установила его соответствующим только твоей массе, с учетом веса одежды. Она же не знала о моём перемещении. И вот что из этого вышло. Когда она отправила в будущее твоего Скакунова, то он сначала вернулся немного в прошлое – до развилки Миров; а потом благополучно перескочил – в том Мире – в год девять тысяч семьдесят пятый. Но несоответствие в угловом векторе расхождения Миров вызвало динамический дисбаланс масс, что привело к образованию зеркального призрака массы твоего Скакунова из прошлого. Призрак сиганул в будущее по нашей оси времени, пробыл там на безжизненной Илоне десять нормативных минут в ожидании приемного обруча и, разумеется, не дождавшись его, вернулся в точку развилки. Время не нашло тело Скакунова, так как он в тот момент уже восхищался цветущей планетой на первой временнóй оси, но зато нашло аналогичное тело – твоё. Оно рывком вернуло тебя к развилке…

      – Всё ясно, доча, – задумчиво произнес я, перебив её. – Произошла компенсация дисбаланса. Массы объединились в одном теле, и потом оно упало с обрыва. А ведь Роза предупреждала о возможности образования зеркального эха, и сама же его допустила, правда, не ведая о твоём входе в реаль…

------------------------------------------

      … Вика по-детски заёрзалась, сидя у меня на коленях.

      – Папуля, нам всем несказанно повезло, что ты угадал имя того камня: Гребень Дракона; за это он, и Ромку оставил в живых, и тебя сохранил для будущего, – проговорила она. 

      – Какой-то он у тебя одушевленный получился, камень-то. Доча, а ты не допускаешь, что это просто совпадения? А то мы любим валить на мистику всё подряд и что ни попадя, – высказался я.

      – Уж больно много совпадений, – возразила она. – Я по этому делу провела своё расследование, и вот что выяснила. Чтобы создать слоистую структуру в заводёшке, Гребень Дракона осмысленно управлял заторами на перекатах: слои-то получились одинаковой толщины и с равными промежутками – как по микрометру. И снежный козырек он налепил – всего один, но точнёхонько напротив заводи; я с самого начала зимы вела наблюдение: не было там никаких естественных воздушных потоков – ни ламинарных, ни турбулентных – которые могли бы образовать этот снежный козырек. А чтобы тебя на него выманить, он подослал к тебе оленя – голограммного. Это мной тоже проверено; могу показать запись. 

      – Чёрт побери! А ведь всё выглядело так натурально! – воскликнул я.

      – То-то и оно, комар носу не подточит, – с довольным видом сказала дочь. – Кстати, он и потепление на тот день организовал, вопреки всем ветрам, чтоб вытащить тебя на охоту; и ты пошел, хоть и не хотел. И Наташе Климовой он внушил поехать с дочкой в Норильск; Наташа до сих пор не может понять, за каким хреном они туда поперлись зимой да в разгар учебного года; откуда ей было знать, что Катюша – важнейшее звено в цепочке будущего. Но и это ещё не всё.

      Я начал догадываться:

      – Что-то не так с Горгоной?

      – Верно. Гребень Дракона немного притормозил её, чтобы момент столкновения двух светил пришелся на час после заката, а не на полдень. И ещё. – Вика чуть подержала паузу. – Он изменил траекторию Горгоны: та вообще летела в другую сторону! И заявляю сразу: в зоне перекладки курса я не обнаружила – ни черной дыры, ни другого массивного объекта.

      Её сообщение меня шокировало:

      – Ё-моё! Так это что ж получается?! Ради консервации всего одного человека Гребень Дракона погубил всю Солнечную систему вместе с нашей планетой?!

      – Зато родилась новая цивилизация! – с ходу отпарировала Виктория. – А как ты хотел?! Он взялся тебе помогать, вот и помог – радикально. Образно выражаясь, он твою судьбу не припудривал, как гримёр, типа, продвинуть тебя до директора прииска, продлить твоё одинокое старчество лет до девяноста, а перекроил её напрочь, как хирург, использовав в качестве скальпеля – Горгону! Но Гребень не спешил тебя размораживать, он семь тысячелетий ждал той поры, когда Илона достигнет такого уровня развития, что сможет наверняка воскресить тебя из мёртвых и сделать богом… Да, а Солнечная система? Пусть даже в параллельном Мире, но она живет и здравствует – уже благодяря тебе, вернувшемуся из будущего всемогущим. – Её губы тронула лукавая улыбка. – А твоя личная жизнь?! Она – тоже на взлёте: раньше детей у тебя не было, а теперь – после Илоны – трое, и это далеко не предел.

      – И всё-таки он камень! – поразмыслив, сказал я. – Чем всё это, тобой перечисленное, он смог проделать?

      – Знала, что ты про это спросишь. Тогда слушай. Я его просканировала. Да-да! И вот что обнаружила у него внутри, – придвинувшись вплотную, оживленно заговорила Вика. – Под зубом, который ближе к основанию, я нашла тор со спицами. Папуль, это устройство – колесо фортуны! Виртуазное, разумеется. Оно составное; в нём – такие системы: всевидящее око с плавающей функцией перемещения в пространстве-времени, блок сбора информации, приёмник мыслей, логический блок оценки ситуаций. Есть в нём и атакующие элементы: корректор погоды, гравитационный искривитель, передатчик гипнотических внушений, наборы всяких разных спец-эффектов и живых голограмм. Рассказать, как это колесо фортуны работает?

      – Нет, Викуля, не надо. Мне всё понятно из назначения составляющих. Но ты меня убедила-таки, – произнес я. – Согласен, должность директора не идет ни в какое сравнение с тем, что нам всем даровала красавица-планета Илона. …