1
Таксист, молодой темнокожий парень, лихо свернул на Пятую Авеню. Сидевшая всалоне Софи Аддисон сразу занервничала. Она не любила проезжать мимо площади, где до2001 года стояли башни торгового центра. Хотя после теракта прошло уже много лет, но ейдо сих пор помнился тот ужас, что испытали они с матерью в те страшные дни. И хотяникто из их знакомых не погиб, Софи старательно избегала это ужасное место.– А можно проехать по другой улице?Таксист ее не понял.– Почему по другой? Здесь же ближе. И машин меньше.Софи тоже неоднократно замечала, что по этой улице люди стараются не ездить. Нежелая показаться слишком сентиментальной, скованно попросила:– Давайте свернем на параллельную улицу, хорошо?Парень пожал плечами – ему-то что? И свернул на Седьмую авеню. Здесь движениебыло куда плотнее, и ползли они как улитки. Но тем не менее через двадцать минут Софибыла на работе.Ресторан «Огни Нью-Йорка» не имел звезд Michelin и в перечень модных не входил,но имел хорошую репутацию и его посещала достойная публика, главным образом клеркииз окрестных офисов. Софи, как внештатная официантка, работала по утрам – с восьми дочетырех. Вечером заработки были на порядок выше, поэтому по вечерам работали ужештатные официанты. Но и утром можно было неплохо заработать, особенно если учестьнемаленькие чаевые. Конечно, они складывались в общий котел, но Софи из негоперепадала вполне достаточная доля.Она училась в медицинском колледже в Бруксе, надеясь со временем статьдипломированной медсестрой, как и ее мать. Мама осталась в Антанте, где работала встоматологическом кабинете, помогая немолодой уже миссис Лейн, дантисту. Практика уних была небольшая, но устойчивая. Пациенты посещали миссис Лейн много лет, не желаяменять проверенного дантиста на новомодные стоматологические клиники, да еще пара-тройка холостяков приходила к ней гораздо чаще, чем требовалось, в надежде соблазнить-таки мисс Кристин Аддисон прелестями стабильной семейной жизни. Но мама, разобжегшись, не только вернула себе девичью фамилию, но и прониклась твердымубеждением, что мужчинам доверять ни в коем случае нельзя.Когда Софи выросла достаточно, чтобы понимать, что к чему, Кристин, старательновыбирая выражения, рассказала ей, не называя имен, что бывший муж обманывал ее сдругой женщиной. Она несколько лет терпела, но когда узнала, что любовница мужа ждетребенка, просто ушла, оставив неверному мужу заверенное нотариусом согласие на развод.И ни о чем не жалеет.С тех пор они об этом больше не говорили – Софи видела, какую боль доставляютматери воспоминания. Да и какая теперь разница? Ее отец наверняка женился на тойженщине, и у него, вполне возможно, большая семья.Иногда Софи задумывалась о том, каково это, быть членом большой дружной семьи,но не могла себе этого представить. Она всегда жила только с мамой. Кристин Аддисонбыла очень красивой женщиной, и с возрастом ее красота не поблекла, наоборот, стала ярчеи совершеннее, и на нее всегда обращали внимание мужчины, но она не поддерживалаотношения ни с кем. Возможно, не верила в чистоту их намерений, а может быть, до сихпор любила своего неверного мужа.После окончания школы Софи решила попробовать пожить своей жизнью. И уехалав Нью-Йорк. Сняла комнату в недорогом пансионате, похожем на те, что в начале прошлоговека описывал О’Генри, записалась в медицинский колледж, что в свое время окончила еемать, и принялась искать работу.Это было непростое дело, но Софи не чуралась любого заработка. Она работалауборщицей в небольшой частной парикмахерской, подрабатывала в клиринговой фирме, вобщем, хваталась за любую работу, чтобы оплатить пансион и учебу, но все равно за двагода смогла закончить лишь один курс. Конечно, если бы у нее были деньги, все было быгораздо проще. Ей не раз предлагала помочь Кристин, но Софи решительно отказывалась, уматери заработок хотя и стабильный, но небольшой. К тому же она делала немаленькиевзносы в Пенсионный фонд Антланты, стараясь к старости накопить пенсию побольше.Когда полгода назад Софи подвернулась дневная работа в «Огнях Нью-Йорка», онасочла это редкостной удачей. Сначала Софи заменяла заболевшую официантку, а потом ейдали постоянное место, правда, без социального пакета, но Софи была рада и этому. Денегздесь она получала раза в три больше, чем на предыдущих местах работы. Она дажеподумывала заплатить за весь второй курс сразу, что было гораздо дешевле, чем оплачиватьсдачу отдельных предметов, но решила сначала сделать надежный запас на будущее. Жизньнепредсказуемая штука, всегда возникают какие-то непредвиденные траты.Вот и сегодня в метрополитене, на котором она обычно ездила в Манхеттен изБруклина, что-то случилось, и огромная толпа народа бросилась наверх в поисках наземноготранспорта. Софи повезло, ей удалось поймать такси почти сразу. С ней село троекомпаньонов, поэтому проезд вышел не таким дорогим, хотя таксист взял с них гораздобольше, чем обычно. Но это понятно, бизнес есть бизнес. Зато она успела точно к началурабочего дня.Мистер Бойс, старший официант, самолично метался по залу, стараясь привести его впорядок к открытию. Завидев Софи, кинулся к ней с паническим воплем:– Наконец-то! Скоро открытие, а в зале настоящий свинюшник!Софи оглянулась. В самом деле, вечерняя смена оставила зал неубранным. Вездевалялся мусор, битая посуда и рваная бумага. Перевернутые стулья и столы тоже неукрашали интерьер. Как такое могло произойти?Подгоняя ее, Бойс торопливо объяснил:– Вчера ресторан снимали ковбои из Невады. Официанты сбились с ног, пытаясь имугодить. Но, сама понимаешь, ковбои – это особая статья. Они вырвались из своих степей итеперь гуляют, пока не просадят все свои деньги. В общем, наш персонал так измучился, чтобыл просто не в состоянии навести порядок, предоставив это нам. Дарсет не могпредполагать, что утром на метро будет авария и из нашей смены почти никто вовремя неприедет. Мистер Дарсет служил старшим официантом вечерней смены и был придирчивым истрогим администратором. Поняв, что ночью здесь и впрямь творилось нечто несусветное,Софи порадовалась, что работает она в безопасной дневной смене, во время которойспиртное не подается.Не переодеваясь, поскольку в футболке и джинсах убирать было куда сподручнее, чемв фирменном костюме, она принялась за дело. Убрав мусор, они с мистером Бойсом вскоростном темпе подняли мебель, протерли столы и поменяли скатерти, пока уборщикиподметали и мыли затоптанные полы.К восьми тридцати все было в более-менее относительном порядке, и Бойс, какобычно, открыл ресторан. Софи кинулась в подсобку переодеваться. Как хорошо, что поутрам немного посетителей! Главным образом это были работающие в соседних офисаххолостяки, заскакивающие перехватить чашечку утреннего кофе и яичницу с беконом.Пока она переодевалась, в гардеробную забежали еще две официантки.– Ужас, что делается на улицах! – Мари, симпатичная кругленькая афроамериканка,была такой взмыленной, будто пробежала с полным подносом весь Уолл-стрит. – Метростоит, везде пробки, проехать невозможно. Я бежала бегом от Медисон-сквер!Софи с сочувствием покосилась на нее. Теперь понятно, почему та была такойзапаренной. Пробежать почти десять километров – это надо быть настоящей спортсменкой.Их привычное метание по залу ни в какое сравнение не шло с этим марафонским забегом.Заботливо посоветовала:– Прими душ и передохни минут десять. Уверена, мы справимся.Обмахиваясь рукой, та благодарно проговорила:– Правда? Вот здорово! Спасибо! А то я просто не знаю, как появиться в таком виде взале.