Юбилей красотки

      Фантастическая любовная новелла

      От автора.  Все факты, события и персонажи в моей новелле вымышленные, и любое совпадение – просто случайность.

      Оформление иллюстраций и обложки выполнено лично мной. И здесь, в тексте «Ознакомительного фрагмента», я привожу ссылки на мои иллюстрации к новелле:

      Иллюстрация 2. Воскрешение: 

      Иллюстрация 7. Лагуна: 

      Иллюстрация 11. Война:    

      1 

      В ту пору мне было двадцать пять лет. Я работал на Севере Якутии, и был в полном расцвете сил.

      У меня начался отпуск. По пути в Москву я залетел в Томск – навестить родню: сестру Любашу, с её мужем Тимофеем, и племянницу Светланку. Привез с собой подарков и целый чемодан вяленого осеннего хариуса, собственноручно пойманного и приготовленного.

      Приехал я во время: они как раз вечером собирались идти на день рождения к Наталье Климовой – сестриной сослуживице и подруге. Люба позвала меня с собой, уговаривая, что та, мол, прекрасно меня знает по её рассказам, по фоткам и по моей северной видеокассете; что она, дескать, будет рада такому гостю. Уговорила-таки, хоть я и не отпирался…

…………………………………...

      Гости произносили стандартные тосты, желая хозяйке здоровья и восхваляя её красу. На счет красоты, они были, несомненно, правы на все сто – не лет, а процентов. Юбилярша действительно обладала далеко незаурядной внешностью; с такими данными ей бы не экономистом на фабрике работать, а сниматься в фильмах лучших кинорежиссеров да участвовать во всемирных конкурсах красоты. У неё были большие карие глаза – с искорками-чертятами; аппетитные губы, с чуть опущенными книзу уголками; волнистые волосы до пояса, черные, как смоль, и сногсшибательная фигура. И одевалась она со вкусом. На имениннице было бирюзовое облегающее платье, глубокое декольте которого позволяло пышным грудям непринужденно хвастаться их совершенством, а смело скошенный к левому бедру подол платья выгодно подчеркивал безукоризненность линий и объёмов шикарных ног Наташи. «Да-а, такая очарует – и оком не успеешь моргнуть», – думал я, глядя на неё с восхищением. 

      Своими чарами лет пять-шесть назад – по моим прикидкам – она уже охмурила Васю, её теперешнего мужа – плюгавенького щуплого мужичонку; родила ему (от него, или от друзей семьи) двух симпатичных сынишек; и вот теперь, сидя рядом с ним за праздничным столом, она то и дело дергала его за рукав, пытаясь пресечь попытки супруга – напиться на радостях. Но тот всё же был проворней.

………………………………….

      … Гулянка была в полном разгаре. Федор играл на подрасстроенной гитаре и пел романсы на стихи Есенина. У него был приятный голос, бархатный и с этакой сурдинкой, но от выпитого, он часто забывал слова и путал аккорды. Поэтому после очередного тоста я взял в руки гитару, подтянул две «просевшие» струны и взял каскадом несколько септаккордов, проверяя чистоту настройки. Звучание меня устроило, а гости и хозяйка, ощутив класс игры, заострили внимание.

      В честь виновницы торжества я спел песню «Наташка», весьма популярную во времена моего студенчества; затем для разгону исполнил шутливую песенку о рецептах приготовления спиртных напитков в условиях «сухого закона». Чтобы не затягивать сольный концерт, решил завершить выступление своей коронкой из дворового репертуара…

…………………………………..

      На протяжении всего моего концерта я чувствовал на себе восхищенный взгляд Наташи, а когда прямо смотрел в её глаза, то улавливал в них вожделенный блеск; мне было ясно: я ей приглянулся. Одновременно я наблюдал и за Васей, который под шумок уже изрядно набрался и радовался тому, что наконец-то избавился от назойливой опеки супружницы.

      Прозвучал последний аккорд. Я повесил гитару и предложил:

      – Друзья мои, а давайте потанцуем! Объявляется «белый танец» – дамы приглашают кавалеров! 

      Пока хозяйка подбирала подходящую кассету, я краем глаза заметил, как Вася шаткой походкой, держась за стену, прошёл на кухню «под видом покурить». Там хлопнула дверь холодильника и звякнула бутылка о стакан.        

      Заиграла музыка. Это была песня «Send me an Angel» из сборника группы «Scorpions». Гости рассредоточились по парам. Наташа уверенно подошла ко мне и пригласила на танец, мною же объявленный…

…………………………………...  

      – Обрати внимание, как расположились в ряд названия песен, под которые мы танцуем: «Пошли мне ангела», «Ветер перемен», «Ты и я», – шептал я ей на ушко, слегка касаясь его губами. – Это символично. Наташенька, мне кажется, что для нас с тобой – это знак свыше.

      Она подняла голову, и наши лица оказались совсем близко. Её бархатные глаза, блеснув в свете уличного фонаря за окном, о чём-то меня безмолвно умоляли. В следующий момент наши губы, как бы ненароком встретившись, слились в сладостном и долгом поцелуе – до самого конца «You and I»; у меня аж дух захватило. Я всегда любил легкий флирт.      

      … Гости, наевшись, напившись да нагулявшись, засобирались по домам. Наташа  попросила меня, как самого трезвого, задержаться и помочь перетащить мужа на кровать. Когда все ушли, она вдруг заплакала и, вытирая слезы, произнесла с горечью обиды в голосе:

      – Представляешь, этот негодяй всю неделю клялся-божился, что в мой юбилей будет «как огурчик» и, мол, подарит мне «незабываемую ночь любви». А сам, сволочь, напился встельку. Дождалась, называется, подарка. Ни за что ему этого не прощу!..

…………………………………

      – Из того, что ты сегодня принес, я приберегла одну бутылку водки на опохмелку и спрятала её в холодильнике. Когда мы танцевали, этот паразит на ногах уже не стоял, а нашел-таки заначку и в одиночку раздавил. – Она, сощурившись, посмотрела мне в глаза. – Ну, что будем делать, Коленька? Твоя́ водка его доконала, тебе и подарок отрабатывать, – сказала она, то ли в шутку, то ль всерьез, и загадочно улыбнулась…

      Мы выволокли из-под кухонного стола вдребодан пьяного хозяина. Он так и заснул на полу со стаканом и пустой бутылкой в руках.

      – Надо его сводить в туалет, а то он кровать обпрудит. Бери его сзади под мышки и веди в ванную. Он когда пьяный, то послушный, как зомби, – говорила Климова, стягивая с супруга брюки вместе с трусами…

……………………………………

      Укладывая Васю на край большой двуспальной кровати, я прикидывал в уме: «Можно ли за содействие подобного рода надеяться на прощальный поцелуй именинницы? Или эта возня с пьяным мужичонкой не стоит такой высокой медовой награды?»

      Мои мечтательные размышления прервал резкий щелчок шпингалета за спиной. Я растеряно обернулся. Хозяйка, скрестив руки на груди, стояла перед закрытой дверью, своим телом преграждая мне путь на свободу.

      – Никуда тебя не отпущу! Сегодня моя ночь, а ты – мой пленник! – Наташа уже не шутила. – Раздевайся, – приказала она и зажгла люстру в дополнение к светящемуся торшеру, рядом с прикроватной тумбочкой.

      – Наташенька, голубушка! Что ты говоришь?! Прямо здесь – при муже?! Я не могу так!

      – Как это «не могу»?! А зачем такие песни пел? Всю душу наизнанку вывернул. Зачем на ушко интимные слова шептал? – а? – мурашки полчищами бегали по всему телу. А зачем целовал? А?! Зачем?! Я ведь кончила тогда и чуть в обморок не упала, спасибо тебе – крепко держал. У меня до сих пор всё внутри трясется. А теперь ты говоришь «я не могу»?! Зачем тогда обнадеживал? Тоже мне, обольститель, называется – мужа испугался. Или ты меня испугался?!

      – Никого я не боюсь. Просто я отношусь к понятиям семья, супружеский долг, верность – как к чему-то святому.

      – Батюшки-святушки! Нашел святого! Лежит себе, в дупель пьяный, без штанов, со сморщенным причиндалом. И если хочешь знать, он свой супружеский долг выполняет раз в декаду, и то еле-еле, с грехом пополам. Ненавижу его за это! Так и удавила бы, гада! А я мужика хочу – настоящего! Хоть в день рождения, хоть раз в жизни! 

      – Зачем же ты за него замуж вышла?

      – Обозналась… Коль, помоги, что ли, платье расстегнуть: молния сзади, я не достаю.

      – А что ты скажешь мужу, если он вдруг проснется? – спросил я, чувствуя, что начинаю сдаваться, и вжикнул замком.

      – Он? Проснется?! Не смеши меня! Этот негодяй очухается только к завтрашнему обеду, а сейчас его бесполезно будить: хоть из пушки стреляй, хоть водой поливай, – ответила Наташа и принялась стягивать платье. – А завтра я ему скажу – непременно скажу, что провела с НИМ незабываемую ночь любви. И это будет сущей правдой, если ты, конечно, справишься…

……………………………………

      Наш первый «раунд» был неистовым, как взрыв, и закончился очень быстро. Наташа успела его завершить на первых секундах, а я отстал всего на чуть-чуть, пропустив даму вперед – по этикету. 

      Благодаря моей неутомимости, мы безо всякого перерыва-перекура, не меняя позы, сразу приступили ко второму «раунду», но уже в медленном темпе, смакуя дивные ощущения и непринужденно беседуя…

……………………………………

      – Коль, у тебя такой крупный мужской орган, что мне сейчас даже немножко больно, с непривычки. Нет-нет, не останавливайся! Я даже хочу этого, я от этого балдею. Я буду называть его – Красавец Мустанг…

……………………………………

      … – А этот козёл, – она ткнула пальцем в Васин живот, – за семь с лишним лет ни разу не удосужился осчастливить жену. Ни тебе оргазма, ни тебе экстаза. Вместо этого сморщенный кукиш на постном масле. У него же – одни пьянки на уме!

      И вдруг Наташа сделала такое, что меня шокировало и, вместе с тем, рассмешило. Она напялила свои шелковые трусики Васе на голову, затем заботливо поправила их, пристроив влажное место как раз ему на нос.

      – Вот и поделом ему! Пусть нюхает, позорник эдакий, а то ведь он давно забыл, чем пахнет интимное место жены. – Она злорадно хохотнула. – Коль, меня даже возбуждает то, что он лежит рядышком и поднюхивает мои трусы, в то время как мы занимаемся настоящим делом.

      Наталья протянула руку, достала из тумбочки две бельевые прищепки и прицепила их себе на соски. Перехватив мой удивленный взгляд, она пояснила:

      – Они помогают мне быстро достичь оргазма, когда я мастурбирую. А куда деваться, Коленька, ежели муж алкаш? Или прикажете страдать от женских болезней? Ну а сейчас – мне просто хочется испробовать, как они будут взаимодействовать с твоим Мустангом.

      Все манипуляции с фужерами, трусами и прищепками проделывались нами без единой остановки в половом акте.

      Не знаю, то ли прищепки сработали, то ли время подошло, но ей снова захорошело. Дыхание её участилось, глаза подернулись поволокой, а тело покрылось мурашками.

      – Родной мой, добавь-ка темпу. Снова подкатывает. Что-то большое, огромное что-то! Ещё добавь! Ещё! О-о-о! Я лечу, держи меня!!! – последнюю фразу Наташа прокричала во весь голос.

      Она зажмурилась и судорожно задергалась всем телом, ритмично постанывая на резких выдохах…

…………………………………..

      «Ну и ну! Три оргазма подряд! И каждый последующий краше предыдущего!» – мысленно восхищался я, любуясь чарующим обликом прекраснейшей из женщин. Она пребывала на вершине райского блаженства – от моего вторжения в её сокровенную плоть…

……………………………………

      … В позиции «окрылённая наездница», изящно раскинув руки по сторонам, словно крылья, и от этого став похожей на птицу в полете, Наташа раскачала кровать так, что Вася, с трусами на голове и с «шишкой» наголо, высоко подпрыгивал – за компанию – с той же частотой, что и мы, и даже мычал в такт. Вероятно, под ассоциативным впечатлением от нежного аромата влажных трусиков ему виделось во сне, что это Он так пламенно занимается любовью со своей женой, а не Северный Гость…

…………………………………..

      Наш бесперебойный совместно-семейный половой акт продолжался до рассвета. А Василий, всю ночь проскакав с нами бок ó бок в одной упряжке, так и не проснулся. Зато, как мне представлялось, на следующий день, глядя на сияющую от счастья супругу, Вася должен был чувствовать себя сексуальным героем; правда, ему никак не удавалось припомнить ни одного героического эпизода. Ну никак!

      Через двое суток я покинул гостеприимный Томск, так больше и не увидевшись с Климовой.

      2. На занятиях по спецподготовке. Год 9065.

      На следующий день после моего воскрешения (на Илоне, в Отделе реанимации) началась моя подготовка к выполнению какой-то важной миссии, суть которой пока держалась под грифом секретности. Занятия вела официально закрепленная за мной наставница Роза Ласка АУ, очень красивая молоденькая женщина, тем не менее, состоящая в должности инструктора ЦОН – Центра Особого Назначения. Позже я узнал, что ей фактически 330 лет, а узнал от своей служанки Люси – андроидной девы, лиловой, абсолютно лысой и даже без бровей и ресниц, но зато с идеальной фигурой.

      Шёл урок по теме «Стационарные сети Илоны». Роза взглядом убрала с экранов ставшие ненужными схемы и развернула новые.

      – Согласно плану, нам предстоит ознакомиться с самой рассудительной системой планеты. Она называется Сеть «Разума» Илоны. Это не что иное, как единый мозг планеты, к которому подключены все полтора миллиарда её жителей, – сказала наставница. – Каждый человек, оставаясь свободным и независимым в своих действиях, является ячейкой коллективного интеллекта, вступая в него с двадцати лет. И все как один вносят в общее дело «Разума» свою лепту: обширный багаж знаний, абсолютно полные сведения в своей специализации, богатейший и незабываемый жизненный опыт, способность логического мышления и индивидуальную смекалку. А наша Информационная Сеть, хранящая в себе все знания Галактики, неразрывно связана с «Разумом». Информсеть – это оружие нашего «Разума»! 

      – Да. Мудрые вы. Потому и живете припеваючи. Не зря гласит пословица, что ум – хорошо, два – лучше, а полтора миллиарда – уму непостижимо, – вставил я.

      Улыбнувшись моей реплике, Роза продолжила:

      – В качестве поощрения, Сеть «Разум» за активную деятельность в себе продлевает своим участникам жизнь без старения минимум до тысячи лет. Ты уже это знаешь от твоей домработницы Люси. Только я поясню – как. Каждому человеку в молекулу ДНК, в сорок третью хромосому, в группу аминокислот, отвечающую за старение организма, введена ещё одна аминокислота. Она играет роль дополнительной шестеренки в часах, замедляющих их ход ровно в десять раз. Вот здесь на схеме показан блок долголетия…

      – У меня идея. А что если вам попробовать ввести не одну, а две аминокислоты – и продлить себе молодую и цветущую жизнь не в десять, а в сто раз? – встрял я с рацпредложением.

      – Это проверялось. Результат отрицательный. Вторая аминокислота вылезает в соседний сектор хромосомы, хранящий информацию о структуре тела. В итоге у человека вместо волос получается трава, вместо кожи – кора, вместо пениса и вагины – сучок и дупло. Проверено моделированием, – серьезно ответила она. – Современная генетика способна сделать всех людей вообще бессмертными, за одну минуту. Делается это элементарно просто: из сорок третьей хромосомы удаляется вся аминокислотная группа старения, весь таймер – целиком. Но делать этого нельзя, так как поголовное бессмертие жителей приведет к перенаселению, то есть, вызовет демографический взрыв. …

…………………………………...

– Мы бессмертием не разбрасываемся, а применяем в исключительно редких случаях. Например, кавалерам ордена «Знак Почета высшей степени» автоматически даруется бессмертие. На Илоне всего три человека, и ныне здравствующих, кто удостоен этой высочайшей награды за особые заслуги перед Родиной. Семь тысяч лет назад этим орденом и бессмертием была награждена моя давняя пра-пра-прабабушка Климова Екатерина Васильевна – посмертно. Это она, легендарная Катюша, ценой своей жизни, помогла тогда россиянам вырваться из Туранского плена.

      – Поздравляю и соболезную, – промолвил я. – Правда, для моего уха непривычно звучит словосочетание «награждена бессмертием посмертно».

      – Она бессмертна в памяти и сердцах народа, а это выше всяких наград. Столько лет прошло, а она не забыта. На Илоне ей установлено 273 памятника: в каждом городе – по большому памятнику, высотой с вашу Останкинскую башню. Подножья их всегда завалены свежими цветами.  

      Ласка говорила торжественно и от души, а мне вдруг вспомнилась Наташа из Томска, но я подумал: «Да мало ли Климовых гуляло по белу свету. Фамилия распространенная. И у той Климовой сыновья были».

      3.  На яхте «Амазонка»

      Из дневника моей памяти: «При выполнении домашнего задания, я наткнулся на Каталог «Путана», в котором была собрана коллекция сканокопий, представляющих собой набор виртуазных силовых полей, чьи био-атомарные параметры были скопированы с девушек, проживавших в разные времена на разных цивилизованных планетах «Млечного Пути». В нём мне приглянулись две путаны, Наташа и Алиса Лискина, и я вызвал их. С виду они – обычные красивые девчата, студентки третьего курса. И если Лиска сразу с радостью приступила к своим обязанностям путаны, то за романтические чувства Натки мне пришлось побороться. Я даже подарил ей яхту, трех-ярусную, класса А, с камбузом и провизионной кладовой, с комфортабельными каютами, семью санузлами, сауной и ходовой рубкой, хотя она просила только ПОКАТАТЬ её на яхте, представляя себе, что это большая деревянная лодка с парусом и маленькой каморкой. А уж опция «бабочка», подаренная мной, и вовсе растопила остатки льда в сердце виртуазной девушки».

      … Мы вернулись в каюту и с разбегу запрыгнули на грави-ложе. Я – из «Рога» – поставил на обе тумбочки прохладительные напитки, фрукты, конфеты и, так, по мелочи: кремовые трубочки, крабовые палочки, брынзовые шарики, сахарные кубики, вафельные ромбики. Лиска сразу захрустела ромбиком и забулькала томатным соком.

      Наташа расположилась посередине кровати и заняла удобную для соития позу, в чём грави-слой кровати послушно ей посодействовал. Божественно прекрасная, ослепительно роскошная женщина возлежала предо мной, беззащитно распластавшись, в ожидании чуда. Её бездонные глаза светились любопытством, азартом и легкой похотью. Только что лишившись девичьей невинности, она ещё не успела распробовать истинный вкус любви, но уже предчувствовала, что это должно быть очень сладко, и с нетерпением ожидала этой дегустации. …

………………………………….

      – Боже мой! Наконец-то он во мне! О Коленька, как я тебя чувствую! – блаженно простонала Натка.

      Алиса сидела рядышком, с довольным видом потирая руки.

      – Красавица ты наша! Во как Николай тебя раздраконил. Мне бы так! Ну, голубушка, приготовься принимать обещанный оргазм. Коль, поддай-ка жару! Сейчас мы её с двух сторон будем атаковать. Ей от нас никуда не деться, – проговорила она.

      Лиска доела палочку, откусила трубочку, запихнула за одну щеку шарик, за другую – кубик; на четвереньках подползла к Наташе и встала на коленки за её головой. Затем большим и средним пальцами каждой руки она прихватила с боков Наткины соски, при этом придавливая и подкручивая их, а указательными пальчиками стала часто-часто нажимать и постукивать в их торцы. Я же повысил частоту фрикций, но с таким расчетом, чтобы не обогнать Наташу. 

      Через пару минут массированной двусторонней атаки всё её тело напряглось и покрылось мурашками. Она вдруг широко открыла глаза, словно в ужасе, и сдавленным голосом выпалила:

      – Ой, что-то большое на меня надвигается. Огромное что-то! Коленька, милый, держи меня! Я куда-то проваливаюсь! Держи!!!

      В этот раз Наталья первая пересекла финишную черту и взлетела на пьедестал оргазма. Она зажмурилась и закричала, но спазм горла оборвал крик. По её телу прокатилась долгая судорожная волна и разразилась резкими конвульсивными толчками.

      Мы приостановили штурм. Алиса отпустила соски и просто ласково сжимала её груди, а я погрузил до упора своего развоевавшегося «друга» и с ликованием ощущал им, напрягшимся до предела, внутреннее трепетанье кайфующей женщины.

      Судороги утихли, Наташа с громким стоном выдохнула и замерла. Лиска победно улыбнулась:

      – Ну! Чтó я ей говорила?! То-то! Безотказный метод! Называется «подкрутить гайки». Ах, какая я молодчина! – нахваливала она себя. – Для первого раза она прелестно кончила. Да, Коля? Скажи…

      – Погоди, рыбка моя золотистая: она ещё кончает, – прервал я её трескотню.

      – Что-то я ничего не вижу. Как ты это узнал? – удивилась рыжеволосая путана.

      – Своим концом чую! У неё всё нутро трепещется, сокращается и пульсирует.

      – А-а, ну тебе-то, конечно, изнутри виднее, – уважительно отозвалась Лискина.

      И вдруг прекрасное тело Натки опять резко напряглось. Красавица сдавленно застонала, её вновь затрясло в судорогах и стало подбрасывать. Сладко оттрепыхавшись, долго и бурно, она снова замерла, тем не менее, продолжая пульсировать внутри.

      – Ни хрена себе! Вот это она кончает! В два захода! Мне бы так. Я так не умею конча…

      Лиска осеклась, с удивлением и тревогой глядя на подругу, которая в третий раз сжалась от напряжения мышц и забилась в страстной агонии.

      – Коля, что-то здесь не так! Таких оргазмов не бывает! Она умирает! – закричала Алиса и заплакала. – Это я убила её своим методом. Он был, видимо, ей противопоказан. То-то она, как чувствовала, боялась вступать в половую связь. Прости меня, Наточка! Прости, родная! – Рыжая сканочка ревела белугой. – Ты навсегда останешься сестрёнкой в сердце моём. В памяти светлой моей яркий образ твой будет вечно…

      – Лиска! Типун тебе на язык! Что ты её хоронишь раньше времени? Это у неё такой оргазм обширный, хотя довольно-таки редкий, – оборвал я причитания секс-инструкторши и, не выходя из Натки, задумчиво произнес: – У меня в жизни было много женщин. Так вот. Однажды мне подфартило заниматься сексом с одной шикарной дамой из Томска. У неё за ночь было много оргазмов, но один получился точь-в-точь такой же, в три волны конвульсий. И звали её, кстати, тоже Наталья.

      Мне вдруг подумалось: «А что если это одна и та же особа?» – Но я сразу отмахнулся от этой мысли, как от бредовой: застенчивая, по-детски наивная и непорочная путана разительно отличалась от той порядочной и всеми уважаемой юбилярши, обладающей зрелой расчетливостью и нагловатой похотливостью. …

…………………………………….

      … Натка глянула на Лиску.  

      – Алисочка, а верхом, как ты недавно сидела и подпрыгивала, «это» делать вкусно? – полюбопытствовала путана-стажерка.

      – М-м-м! Вкуснятина! За уши не оттащишь. Попробуй сама, – порекомендовала Лискина.

      – Коленька, можно ? – азартно сверкнув глазами, спросила Наталья.

      – Не можно, а нужно! – обрадовался я. – Натеребили хором, хоть по наковальне им стучи.

      Натка проворно подскочила, перекинула через меня ногу, вставила в себя фаллос и, плотно скользнув по невидимым пенно-шариковым роликам, полностью на него насадилась. Она покачала попой из стороны в сторону, потом покрутила ею по кругу, после этого начала выполнять продольно-ходовые колебания, подключая к ним качалки и подкрутки.  

      – Как замечательно он сидит внутри меня! Тесно, объемно, горячо! И поза изумительная: можно самой варьировать движения. Ах, как здорово! На душе и легко и празднично. У меня такое чувство, что душа моя светится, и я, как будто, тоже вся свечусь. Ума не приложу: как я раньше жила без этих дивных ощущений? – делилась она с нами своими впечатлениями и скакала, скакала, скакала…

      За эту ночь Наташа изменилась на глазах. Пробудившееся и с неистовой силой разгоревшееся в ней до селе дремлющее чувство жгучего и ненасытного стремления к соитию, напрочь уничтожило робость и стыдливость. Она стала решительной, яркой и ещё более привлекательной. Произошедшие в ней метаморфозы и эта грациозная гордая поза, в которой она восседала на мне верхом в упоительной скачке, сделали её очень похожей на Наталью Климову из Томска. Скорее всего, я не заметил бы этого сходства, кабы не их феноменальные трехступенчатые оргазмы-близнецы.

      – На-ка, подкрепись. – Алиса протянула подруге кружку и кремовый рожок. – Секс отнимает много сил.

      Девчата съели по трубочке с крендельком и запили соком. А у меня мысль о сходстве двух Наташ никак не выходила из головы. И, между прочим, мне до сих пор была неизвестна фамилия Натки. «Отодрал и даже фамилию не спросил», – вспомнилась вдруг древняя прибаутка.

      Я подал девушкам по чашке горячего шоколада, налив его просто из воздуха, и напрямую спросил:

      – Наташенька, а какое твоё полное имя?

      Лискина прыснула со смеху, едва не облившись.

      – Коль, ты её сначала поимел, а потом решил познакомиться? Нетушки, такие дела с бухты-барахты не делаются. Чтобы ваше знакомство было в рамках приличия, кто-то должен вас друг другу представить. Как видим, здесь эту почетную миссию, кроме меня, выполнить больше некому. Значит, свахой мне и быть! Всё, я – сваха! – хохмила Лиска. – Перво-наперво ты, ясный сокол, скажешь мне свою фамилию, только на ушко.

      Я притянул к себе за талию рыжую сводню, пошептал ей на ухо, попутно слегка куснув розовую мочку и поцеловав в шейку. Алиса от приятной неожиданности ойкнула и съёжилась.

      – Ах, сударь, какой Вы, право, обольститель! Под эгидой сватовства к девице, мигом сваху соблазнил. … – Да, с твоими блошками чуть совсем не забыла о своей миссии. – Она села и, наконец-то перестав смеяться, сделала подобающее лицо. – Эй, ты, красна девица – со всех сторон красная – прикрой срам! Ишь, расшеперилась! К тебе принц заморский приехал верхом на своём великане, а ты заранее свои ворота алые настежь распахнула. Сначала ведь познакомиться надо. А зовут-то нашего принца Скакунов Николай Фомич. 

      Натка соскочила с постели и жеманно присела в книксене.

      – Очень рада знакомству. Скакунов?! Великолепно! Я буду скакать на тебе всю жизнь, как последний раз скакала, и не устану «это» делать – никогда!

      – Вот именно! – воскликнула Лискина. – Лучше, Коль, на мне женись. Я хоть и лиса, но буду ласковой и послушной женой. А она тебя захомутает и всю жизнь будет ездить на тебе, потому что по паспорту она Хомутова Наталья…

      – Стоп, Лиска! – не дал я ей закончить фразу. – Её отчество – Аристарховна!

      – Коля, откуда ты это знаешь? – изумилась Наташа. Она ошеломленно посмотрела на меня и добавила: – Действительно, у моего отца было такое архи старое имя – Аристарх.

      – Просто я узнал тебя, хотя ты сильно изменилась в обратную сторону. Оказывается, мы с тобой знакомы, Архи-Старовна, – ответил я со счастливой улыбкой на лице. …

…………………………………..

      На душе у меня было светло и радостно оттого, что судьба вновь свела меня с Климовой. Я обнимал в танце ту самую юбиляршу Наташу, только девятнадцатилетнюю. А она, танцуя со мной, молча ждала от меня дальнейших объяснений.

      – Мы с тобой познакомились в нашем далеком прошлом, в городе Томске, – заговорил я, – у тебя дома, на твоём дне рождения и провели бурную ночь в любовных утехах. Среди многочисленных оргазмов – один, с прищепками, у тебя получился трехступенчатым. По нему-то я и узнал тебя сегодня. 

      Натка наморщила лоб, пытаясь восстановить в памяти такой незаурядный эпизод из её жизни.

      – Не могу никак тебя припомнить ни на каком моём дне рождения, – наконец, уверенно проговорила она. – Я в Новосибирске жила, и никогда не была в Томске. А сексом, и подавно, только этим вечером начала заниматься. Последнее, что я помню из той своей жизни, это то, как в начале третьего курса нас отправили в колхоз на сбор урожая. …

………………………………….

      … Наташа посмотрела мне в глаза и сказала:

      – Коля, я сдаюсь. Тебя, такого огромного, да ещё с таким «Пантагрюэлем», просто невозможно забыть. А я не могу вспомнить ни одной встречи с тобой. Почему так?

      Я щелчком запустил окурок в иллюминатор и с улыбкой промолвил:

      – А ты и не должна этого помнить. Тебя сканировали с девятнадцатилетней девушки-оригинала. В твоей памяти осталось только её прошлое, а она, даже не подозревая о твоём появлении на свет, продолжала себе жить дальше. Я встретился с ней на её тридцатилетнем юбилее, когда она несколько лет пробыла за мужем и уже была Климовой. Вот в ту юбилейную ночь всё и произошло.

      – А почему же ты меня сразу не узнал? Неужели я так сильно изменилась за каких-то одиннадцать лет? – спросила Хомутова.

      – Представь себе! За эти годы у твоего оригинала изменился спектр моральных устоев, она перекрасилась, сменила прическу, – говорил я, нежась в девичьих ласках и охотно отвечая им взаимностью. – Из девушки, похожей на Анжелику, она превратилась в шикарную женщину, утратившую это сходство, но зато сформировавшую собственную сногсшибательно-убийственную красоту. Вечерний макияж, став последним штрихом, закамуфлировал жалкие остатки былого сходства до полной неузнаваемости.

      – Да, ты прав. Женщины изменчивы, – согласилась она и мечтательно добавила: – Эх! Посмотреть бы хоть одним глазком, как ты со мной трахался в будущем.

      – Зачем же одним? Гляди в оба! – сказал я с усмешкой и щелкнул пальцами, как это обычно делала Роза Ласка, только громче – даже Алиса вздрогнула.

      В воздухе появилась коробочка с надписью «Зрительные мемуары Н.Ф. Скакунова». …

……………………………………

      4.  У героини планеты, и отец – герой!

      – Розочка, нам надо кое-что обсудить. – начал я разговор. – Ты как-то призналась, что мечтаешь о ребенке от меня. В этом аспекте наши мечты совпадают. У меня ведь тоже никогда не было детей, и ты об этом знаешь. Моему счастью не будет предела, если у нас появится наследник. Хоть мне и не удастся его увидеть, но я буду знать, что где-то далеко-далеко живет моё дитя. Перехожу к сути. Если мы с тобой именно сегодня застряпаем ляльку, то на свет появится сын. Роза, давай сотворим сына?!

      – Я уже поняла, что ты успел меня просканировать и провести анализ наших ДНК. – Она сощурилась. – Но ты, вероятно, забыл о Медсети, которая обезглавливает всех твоих живчиков, влетающих в моё нутро.

      – Ничего я не забыл. Нашего малыша могла бы родить другая женщина.

      – Да что ты?! Не выдумывай! – выпалила Роза. – Нет, ты-то, разумеется, теперь герой, и многие молодые девушки сочтут за честь посношаться с тобой и с радостью примут от тебя зачатие. Но кто на Илоне согласится вынашивать мою клетку? Кто?!

      – Да хотя бы Люси, – подсказал я вариант.

      – Ха-ха, Ник! Не смеши меня. Люси – андроид. Разумеется, ты имеешь полное право приказать ей, и она безропотно тебе подчинится. Но для того чтобы благополучно выносить твоего ребенка, Люси должна любить тебя. Любить по-настоящему, всем сердцем! Да, не спорю, андроиды преданны. Но они неспособны на любовь. Этим чувством они не оснащены. Поэтому её организм запустит механизм отторжения и скинет эмбриона. Она устроена по такому принципу. А если пытаться насильственно сохранять плод, то она родит ребенка с расстроенной психикой. К чему нам дебил?! Уж лучше никакого.

……………………………………

      … Когда красотка немного отдышалась, я решил – пока тема «не остыла» – продолжить незаконченный разговор.

      – Роза, так ты и впрямь думаешь, что Люси не способна любить? – не выходя из неё, спросил я.

      – Ну конечно!

      – А давай, прямо сейчас позовем её и узнаем её мнение? Из первых уст! Сама побеседуй с ней, – проговорил я и, не прерывая коитуса, по закрытой связи крикнул: – Люсик! Раздевайся – и мухой ко мне!

      Через пару секунд служанка на опции «муха» влетела в комнату. Она по инерции пронеслась до середины зала и затормозила, когда уже уперлась в меня лбом.

      – Ой! Прости, Фомич. Вижу сама, что ужас как некстати. Но мне послышалось, что ты позвал меня, – растерянно пролепетала она и уже собралась было слазить с кровати; мой «телепат» подсказал, что девушка-андроид примчалась в надежде до утра исполнять свой долг по восьмому уровню.

      – Нет-нет, не уходи! – остановил я её. – Тебе не померещилось: я действительно звал тебя. И речь пойдет именно об «уровне восемь». Устраивайся рядом, не стесняйся. Но сперва скажи, хорошо ли ты знаешь эту даму?

      Люси с недоумением посмотрела на женщину, совокупляющуюся со мной, и дрогнувшим голосом ответила:

      – Мало кто на Илоне не знает инструктора Розу Ласку АУ. Лично я очень уважаю её. Даже прочитала две её книги: «Золотые протуберанцы» и «Свет из будущего». Мне очень понравилось.

      – Роза! Да ты к тому же ещё и писательница?! – искренне удивился я. – Вот уж не знал. Непременно ознакомлюсь с твоими опусами. Потóм. Сейчас мне не до протуберанцев из светлого будущего.

      – Но я не об этом хотела с тобой потолковать, – сказала моя наставница и добавила к своим подрезкам и подкруткам новый подмахивающий финт – «качалку» на входе.

      Люси вся напряглась и замерла в томительном ожидании. Она не сводила глаз с Розы, услаждающейся острыми ощущениями, вызываемыми добавочным финтом.

      – Так о чём потолковать? – в конце концов не выдержала она.

      – Ах, да! Скажи, как ты относишься к Николаю? – спросила Ласка АУ. 

      – Врать не стану. Хоть режь меня, хоть ешь меня, хоть аннигилируй, но я люблю его больше жизни. Всей душой люблю! И потому счастлива, – промолвила служанка и с тревогой посмотрела мне в глаза своими изумрудными очами.

      Не зная, к чему клонит инструктор, она боялась того, что уже через миг нас могут навсегда разлучить.

      – Ник! Я в шоке! Ты сделал из неё человека! Настоящую женщину! У тебя здорово получилось: такую очаровательную куколку изваял! И цвет кожи сделал, как у молдаванки! А какие волосы, какие длиннющие ресницы! Просто загляденье! Но ответь, Ник, как тебе удалось вдохнуть в неё душу?! Что ты для этого с ней вытворял? – восхищенно произнесла Ласка.

      Люси сама ответила ей, насупившись:    

      – Ничего особенного он со мной не делал. Просто-напросто Фомич всегда обращается со мной как с человеком – и не как с прислугой, а как с супругой. Он такой замечательный, добрый и ласковый, что не полюбить его просто невозможно!  

      – Вот и прекрасно! – воскликнула Роза. – Люсенька! Мы хотим с Николаем предложить тебе стать суррогатной матерью нашего сына. Твоя матка, моя клетка, его живчик. Ты согласна?

      – Да! Да! Да! – закричала служанка и от радости запрыгала на кровати, упруго покачивая при этом роскошным бюстом и мелькая своей кучерявой завлекалочкой в основании стройных ног.    

      – Ник, а как ты собираешься пересаживать ей мою яйцеклетку? – поинтересовалась наставница.

      – Материализую в Люсину матку точную копию твоей клетки и оплодотворю её, – сказал я.

      – Но тогда тебе придется с ней… совершить половой акт? Так, что ли? – заволновалась она.

      – А как ты хотела?! Чтобы мы оплодотворяли её клизмой, как корову? Не позорься! Хоть что-то в этой процедуре мы можем сделать по-человечески? Вот если б я был мертвый, тогда – да.

      – Ладно, согласна: не хочу, чтобы ты был мертвым, – сдалась Ласка. – Только я буду присутствовать при зачатии… Но как представлю, что ты при мне будешь трахаться с другой девушкой, так становится лихо. Как будто какое-то земноводное в душе ворочается.

      – Это тебя «жаба давит», – пошутил я и посмотрел на ликующую прислугу. – Люсик! Хватит уже прыгать! Выкидыш получится. Ты уже заряжена яйцеклеткой. Ляг рядышком и приготовься.

      Дама-андроид улеглась под прямым углом к нам и широко раскинула задранные кверху ноги, демонстративно выставив на обозрение раскрывшийся розовый «бутон», готовый к «опылению».      

      – Когда ты успел её зарядить? – с придыханьем спросила Роза и вся покрылась мурашками.

      – Мой Программатор всегда на страже, – проговорил я, выполняя коитус с максимальной амплитудой. – Я уже и по Медсети подверился: твоя клетка – в ней.

      Наставница застонала, и с каждой фрикцией её стон становился громче. Обычная женская ревность последней каплей переполнила чашу её возбуждения.

      – Ник, я кончаю! – лишь успела выкрикнуть она и сладко затряслась в долгожданном оргазме.

      Я, выходя из Ласки, обратился к Люси:

      –  Девочка моя, ты готова к торжественному соитию?

      – Да, Фомич. Я к этому была готова ещё тогда, когда «мухой» летела к тебе, а сейчас я уже вся истекаю. – Люси, глянув на меня с озорством, раздвинула пальчиками свои поблескивающие влагой половые губы и пригласила: – Добро пожаловать! Будь как дома в моей влагуне.

      Словно опасаясь разбить что-то драгоценное и хрупкое в чреве моей прелестной няни, я с трех плавных движений очень осторожно втиснулся в неё и под её ритмичное постанывание с вожделением приступил к великому делу…

      Рядом всхлипнула Роза и, глубоко вздохнув, открыла глаза.

      – Как прекрасно я кончила! – Она посмотрела на нас, часто моргая. – О! Чуть было не проворонила зачатие собственного чада… Люся! Мне кажется, лицо у тебя чересчур довольное, а улыбка твоя до ушей и вовсе блудлива до жути! Ты, хотя бы, сделай другое выражение: озабоченное, что ли, или грустное, например.

      – Не могу. Меня переполняет чувство радости и всю распирает от счастья, – отозвалась горничная, энергично подмахивая.

      – Розочка! Зайка моя, не наезжай на девушку. Она абсолютно права, – заступился я за Люси. – Мы ведь сами стремимся к тому, чтобы наш ребенок был зачат в любви. Забыла об отторжении?!

      – Да помню я, помню, – буркнула наставница. – Но всё равно «жаба давит». – Она во все глаза глядела на нас, страстно предающихся любовному акту, и не находила себе места от ревности. – Ник! А можно мне тоже поучаствовать с вами в процессе зачатия?

      – Каким это образом? – Меня разобрал смех.

      – Элементарно, Коля. Только не смейся. Я лягу на тебя сверху, и мы будем вместе трахать Люсю. Надеюсь, ты меня выдержишь?

      – Да ты хоть Сатурн с Юпитером положи мне на плечи – выдержу. Ложись, конечно, если считаешь, что это поможет. Запрыгивай на ходу! – ответил я, не замедляя коитуса. 

      Ласка улеглась на меня, повторив своим телом мою позу, и обхватила мой торс. Я ощутил лопатками её плотные груди, поясницей – мохнатый лобок, а её гладкие ноги – на своих. Когда она вместе со мной изгибалась в такт моим фрикциям, её природное курчавое украшение приятно щекотало мне крестец.

      – Ловко я придумала? – послышался за спиной радостный голос Розы. – Такое чувство, словно сама себя оплодотворяю. Да и «жаба» отступила!

      И вдруг, откуда ни возьмись, неистовым шквалом налетели шаловливые штучки; они облепили меня всего целиком и принялись ласкать везде и всюду. Оказалось, что это Люси по своей инициативе врубила «Язык полов». Я, со своей стороны, мгновенно подыграв ей, накинул на нас обоих блокирующую утилиту «антителепата» касательно темы нашего экспромта со штучками-дрю́чками. Наше обоюдное возбуждение, оказавшись в резонансе диалога двух половых систем, по головокружительной спирали стремительно понесло нас к венцу блаженства. …

……………………………………

      – Что за дела?! Ник! Ты зачем довел её до оргазма? – возмущенно прокричала Роза откуда-то сзади и для острастки слегка куснула меня за плечо. – Она ведь так может запросто скинуть мою клетку. И почему вы так быстро кончили? И вместе?! Тут какой-то подвох. А! Всё ясно! – До неё наконец-то дошло. – Что, голубочки?! Втихаря сладеньким «язычком» попользовались?! Ух, заговорщики! Коалицию образовали?! И блок поставили, черти полосатые! Меня заверили, что, мол, прямое осеменение честнее клизмы, а сами под шумок, под видом зачатия, прямо у меня под носом без стыда и совести банально усладились интимной близостью. Ишь!

      Пока она отчитывала нас в гневно-шутливом тоне, мне напрямую в мозг поступило сообщение от Медсети. В индивидуальной медкарте андроида АМ14/08 значилось: «Яйцеклетка донора Розы Ласки АУ, помещенная в изделие по имени Люси, оплодотворена. Отклонений нет».

      – Не ворчи, Солнышко. Мы теперь одна семья, и Люся нам с тобой – как бы жена. Между прочим, уже беременная, – спокойно произнес я.

…………………………………..

      … – Товарищи! Мне подоспела пора для принятия «радости», – объявила наставница. – С вашего разрешения, я сделаю это прямо сейчас.

      –  А-а-а, – разочаровано протянул я. – Эта процедура мне уже знакома: во время сеанса к тебе нельзя прикасаться. Что ж, обещаю тебя не трогать.

      – Роза, а мне что делать? Может, пока за дверью постоять? – спросила прислуга.

      Ласка замотала головой:

      – Ничего подобного! Всё совсем наоборот, – возразила она. – Люсик, останься. Ты теперь наша жена, как сказал Николай, и мне хочется тебе это показать. Ник, а тебе даже придется активно поучаствовать. Мой план таков: Коленька, мы с тобой начнем заниматься любовью, короче говоря, совокупляться, а когда мне захорошеет, я запущу «радость». Это и есть моя давняя мечта – попробовать «радость» совместно с оргазмом. Да! Я сейчас без защит и буду совершенно беспомощной; на всякий случай, подстрахуй меня, ежели что-то пойдет не так. Ты согласен?

      Её оригинальный замысел мне пришелся по нраву. «Всё-таки предчувствие насчет секса меня не обмануло», – подумал я, ощутив, как моментально напрягся мой половой орган, и ответил нарочно с каламбурной тавтологией:

      – С радостью готов доставить тебе радость в твоём сеансе приема «радости»!

      Дамы хохотнули и устремили свои быстрые взоры на мой атрибут мужского достояния.

      – О! Ты опять в полном боевом! Ну, прям, сексуальный монстр, – весело сказала Роза. Она подмигнула и широко развела колени. – Приглашаю на шоу! Заходи ко мне – вглубь.

      Я с удовольствием вошел в неё, как к себе домой. Дама восторженно охнула и, ошалев, полуприкрыла веками закатившиеся глаза. «О, блаженный миг! Конец только вонзился в меня, а сердце моё уже заколотилось в три раза быстрее. Он им до сердца достает, что ли? Ах, как дивно!» – донес мой «телепат» её приятные размышления.

      – Коленька, теперь гони во всю прыть! – прошептала она. – И не серчай, ежели иногда буду подмахивать невпопад.

      Мы сразу взяли очень высокий темп, и наставница, уже неровно дыша, после пары-тройки десятков синхронных встречных взмахов открыла канал «радости». Это стало заметно по тому, как она вздрогнула всем туловищем, крепко зажмурилась, и над ней заиграли робкие розовые всполохи. 

      Люси села на корточки рядом со мной и принялась с любопытством наблюдать за изменениями, происходящими в её начальнице. А та с каждой секундой возбуждалась всё больше и больше. Её уже колотил сильный озноб, она вся раскраснелась, покрылась «гусиной кожей» и, раскачиваясь всем телом в такт моим энергичным толчкам, громко стонала по нарастающей. Без фиксирующего поля у неё растрепалась прическа, а без повседневной защиты её даже в жар бросило, отчего у неё выступили капельки пота на лбу. Но всё это делало её ещё более привлекательной и желанной.

      – Коленька, милый! Мне ужасно хорошо! Так хорошо, как никогда не было! Ещё! Ещё разочек! – восклицала Роза с лихорадочным придыханием и вдруг закричала: – Ой, что-то надвигается на меня! Что-то большое, огромное что-то! Вот оно! Я взлетаю! Держи меня! Крепче де…!

      На последнем вскрике женщина сорвалась в пронзительный вопль. …

………………………………..

      И вдруг лежащая рядом Ласка вздрогнула и сдавленно застонала. Её светящаяся оболочка, вновь быстро разгораясь, полыхнула и засверкала яркими лучами. Роза вскрикнула и резко запрокинула голову назад. Её шея и лицо побагровели, а вся кожа завибрировала и покрылась бегающими пупырышками. Одеревеневшее туловище женщины вдруг неожиданно выгнулось аркой и стало волнообразно изгибаться в бешеном темпе, меча при этом снопы искр в разные стороны. Вдобавок ко всему, дама спонтанно задергала конечностями со сведенными судорогой пальцами: на руках они скрючились, а на ногах растопырились. Сияние её «радости» внезапно изменило цвет: бушующий пламенный ураган вокруг неё окрасился в густой багрянец.

      В целом, по моему мнению, зрелище было захватывающим, но меня поражало другое и, глядя на беснующуюся в трансе особу, я ошалело думал: «Как?! Опять тройной оргазм?! Да что они все, сговорились что ли?!»

      Моя няня совсем иначе восприняла этот этап эротического шоу Розы. Он напугал её дó смерти: 

      – Коленька! Боже мой! У неё агония! Она умирает!!! – с ужасом в глазах прокричала девушка. Она схватила меня за бёдра, прервав мои цикличные колебания, и сама прекратила подмахивать. – Помнишь, у неё были плохие предчувствия? Вот они и оправдались. Смотри, какой зловещий кровавый оттенок приобрел багровый свет, исходящий из неё. Это верный признак приближения летального исхода. Придумай что-нибудь! Спаси её! Она сейчас умрёт, а ты потóм вернёшься в прошлое. И придется мне самой себе сына рожать, сиротинушку.

      Что-то подобное про смерть я уже недавно слышал от скорбно причитающей Алисы Лискиной, когда Натка кончала в три наката. 

      – Тише, Люсик! Угомонись! – пресёк я панику в андроиде и пояснил: – Не мешай ей. С чего ты взяла, что она сейчас скончается? Кончает она так, в этакой необычной манере. Такие оргазмы бывают, поверь мне, уж я-то знаю. А на свечение не обращай внимания: это гало-эффекты «радости».

      Моя убедительная речь успокоила горничную. Она отпустила мои бёдра и с повышенной активностью заработала попкой, стараясь наверстать упущенное. 

      А Ласку всё трясло, корежило и озаряло собственными всполохами. «Ничего не поделаешь, – рассудил я. – Так своеобразно, с огоньком, сбывается её заветная мечта». Всё это было прекрасно, но моё внимание привлек один нюанс: в этом трехкаскадном оргазме она вдруг стала похожа на Анжелику из французского фильма и одновременно – на Наташу Климову из Томска. «А вдруг Наташа и Роза – родственницы? Не мешало бы проверить эту версию». 

      Мой Программатор автоматически откликнулся на мои мысли и откомандировал детективов из опции «курьер» на сбор интересующей меня информации. …

…………………………………..

      В голове пиликнул мелодичный сигнал. Это в мозг поступила готовая сводка от моих «сыщиков», закончивших расследование. Я её внимательно осмыслил. Кроме подборки и выдачи исторических сведений, мои детективы, проработав данные Медсети и архивные справки экспертиз, составили и телепортировали мне генеалогическое древо Натальи Аристарховны Климовой. В справке от Медсети указывалось, что генетическим отцом Кати Климовой является не Василий Климов, а Скакунов Николай Фомич. То есть я! Факт моего отцовства подтверждался экспертными анализами ДНК. Это известие меня настолько ошарашило, что я даже невольно присвистнул.

      – Что, Ник? Шифровку получил? – догадалась наставница. – Что новенького, если не секрет?

      Мне нечего было скрывать, и я рассказал всё как было:

      – Новости потрясающие, хотя и древние. Розочка, у тебя только что, с «радостью», получился трехступенчатый оргазм. Примерно такой же, тоже в три этапа, вышел ещё у одной женщины, Наташи Климовой, с которой у меня был короткий роман в той моей жизни на Земле. … Спустя девять месяцев после нашей встречи Наташа родила дочь Катю. Но об этом я узнал всего лишь пару минут назад. Так вот, твоя пра-пра – много раз «пра» – прабабушка –– Климова Екатерина Васильевна, легендарная Катюша, о которой ты мне рассказывала, которая ценой своей жизни даровала свободу Россиянам и впоследствии была награждена посмертно, это – моя родная дочь! – (Роза и Люси ахнули на-пару, дуэтом.) – А этот странный оргазм-тройка передавался по наследству по женской линии, от родственницы к родственнице, и добрался-таки до тебя. Собственно, этот твой тройной оргазм и навел меня на след. Ну надо же, даже возгласы похожи: «что-то надвигается на меня», «что-то большое, огромное что-то». Получается, что ты моя пра-пра-пра, в общем, внучка с приставкой «пра» ровно триста раз.

      Я обратился за справкой к «Летописи Илоны» и уже через три секунды во всех подробностях знал, как погибла моя дочь Катюша. …

………………………………...

      Читающая мои мысли, как с листа, Роза, с состраданием на лице, крепко сжала мою руку и торжественно проговорила:

      – Я безгранично рада, что у дочери, героини планеты, и отец – герой! Герой Галактического масштаба!