ВОЛЬФ БЕЛОВ

 

РОЖДЕННЫЕ НА ВОЛНАХ

 

роман

 

книга первая

 

ПОД СЕНЬЮ БЛАГОДАТИ

 

 

глава первая

 

ПОСЛАННИК

 

Дюжина крепких гребцов последним дружным взмахом весел выбросила лодку носом на прибрежную гальку. В свете луны на берегу шевельнулась тень. С носа лодки спрыгнул человек, с головой укутанный в плотный шерстяной плащ. Чуть повернув голову, он приказал гребцам:

— Уходите назад.

Гребцы послушно столкнули лодку обратно в море. Тень на берегу приблизилась к прибывшему человеку.

— Во имя святой церкви приветствую тебя, брат, — произнес сошедший с лодки гость.

Голос его звучал глухо из-под капюшона. В ночной темноте вряд ли имело смысл скрывать лицо, тем более, что человек на берегу точно знал, кто перед ним. Скорее, сказывалась привычка — служители культа, проповедующие отречение от земных благ во имя Небесной Благодати, вне святой обители редко открывали лица даже друг другу.

— Да пребудет с нами Благодать, — отозвался названный брат, также укутанный в шерстяной покров.

Прибывший высвободил правую руку из складок плаща, встречающий склонил голову, коснувшись челом тыльной стороны его ладони.

— Удачен ли был твой путь, брат Исмаир? — спросил священнослужитель, что ожидал на берегу. — Рискованно пускаться в дальнее плавание на таком ненадежном суденышке.

— Создатель покровительствует своим верным служителям и хранит в пути, — ответил ночной гость. — Итак, почему я здесь, брат Торох?

— Возникли серьезные осложнения, брат Исмаир. Мы были вынуждены призвать тебя.

— А именно?

— Быть может, нам следует отложить обстоятельную беседу, пока не окажемся в обители? Неподалеку ожидает паланкин.

Рука Исмаира легла на плечо единоверца — неимоверная сила, оказавшаяся в крепких пальцах приезжего, пригнула священника к земле.

— Во имя Благодати, позволь мне самому решать, брат, когда, где и о чем вести беседу? — глухо произнес Исмаир.

— Конечно, брат, — покорно согласился священник.

— Рассказывай, — потребовал Исмаир, ослабив хватку. — Лучше мне узнать все сразу и обдумать дальнейшие действия, не дожидаясь, пока весть о моем прибытии дойдет до чужих ушей. В наше непростое время нельзя доверять даже стенам святой обители.

— Есть основания полагать, что у лорда-охранителя Ольтенара появились собственные виды на трон Тан-Карнаона, — сообщил священник, поведя плечом, побывавшим в крепких пальцах собрата по вере. — На словах он по-прежнему готов поддерживать святую церковь, но вряд ли пожелает делиться властью. За последний год лорд серьезно упрочил свое положение и влияние на этом острове, стянув под свое знамя бродячих морских рыцарей, наемников и прочее отребье здешних вод. Его флот способен противостоять всем флотам остальных лордов-охранителей, верных церкви. На восточный берег постоянно прибывают все новые воины, на верфях строят новые боевые корабли.

— Насколько близок к трону лорд Ольтенар?

— Уже весьма. Юный властитель Тагар слаб, он все больше сдает позиции. Отстранение его от власти — дело ближайшего будущего. Скорее всего, день коронации Тагара Ат Мадала может стать первым и последним днем его правления. Когда его не станет, у лорда Ольтенара не останется никакой преграды для захвата полной власти на всем Тан-Карнаоне. Правда, это будет власть узурпатора. Ни один правитель соседних островов не признает его истинным государем, таким шагом он наживет могущественных врагов. Лишь последствия незаконного захвата пока удерживают лорда от решительных действий. Но, как я уже сказал, его армия крепнет день ото дня. Если так пойдет дальше, он превратит весь Тан-Карнаон в крепость и сам станет угрозой остальным крупным островам, в том числе и тем, что уже приняли на себя сень священной Благодати.

— Стало быть, несмотря на свою слабость, юный властитель до сих пор не желает принять святую церковь, — заметил брат Исмаир.

— В том немалая заслуга его матери, властительницы Митари, а так же хранителя ключа. Эти двое противятся влиянию братства. Лорд-охранитель, в свою очередь, не прилагает должных усилий, чтобы убедить властителя Тагара Ат Мадала придать святой церкви официальный статус на земле Тан-Караона. Как я уже сказал, у лорда, скорее всего, появились собственные виды на весь остров, делить его с братством он не намерен.

— Что предпринимает здешнее братство, чтобы склонить властителя Тагара на нашу сторону? — поинтересовался ночной гость. — Ведь подле него есть наш человек, не так ли?

Брат Торох развел руками:

— Увы, усилий нашего человека тоже оказалось недостаточно. Юный властитель временами теряет рассудок и способен на опрометчивые поступки, однако до сих пор противится влиянию церкви. Видимо, сказывается какое-то природное упрямство. Если так пойдет дальше, он просто умрет, так и не уступив братству, а его смерть сыграет на руку лорду-охранителю, но не нам.

— Значит, надобно возвести надежную преграду для нашего лорда на пути к трону, — задумчиво произнес брат Исмаир.

— В пределах Тан-Карнаонских территорий нет такой силы, которая могла бы послужить противовесом лорду Ольтенару и его армии. Так же нет и других наследников трона, властитель юн и пока не имеет потомства, даже незаконнорожденного, несмотря на свою разгульную жизнь. Кроме властителя Тагара Ат Мадала династию правителей представляет лишь его мать, а она, как женщина, не имеет прав на трон. Не имеет она и особого влияния на своего сына. Впрочем, как я уже говорил, она все равно не склонна поддерживать святую церковь. Хотя, имеется еще дальний родственник Лелох Ан Гадар, но его права на трон слишком сомнительны, да и сам он не лучший кандидат на власть в глазах оставшегося рыцарства Тан-Карнаона.

— Получается, что искать третью силу необходимо за пределами острова, — сделал вывод брат Исмаир. — И, кажется, я уже знаю, кто именно послужит нашим интересам. Ты очень кстати упомянул Лелоха Ан Гадара, брат. Быть может, третий защитник трона и в самом деле сомнительный кандидат на этот самый трон, однако есть возможность воспользоваться как его родством с властителями Тан-Карнаона, так и родством его супруги с другим монаршим домом.

 

Волны шелестели, накатывая на берег, пенные гребни с шипением исчезали среди камней у самых ног рыцаря. Холодный ветер бил в лицо, раздувая волосы, выбеленные годами скитаний, теребя седые усы, но воин стоял неподвижно, словно сам уподобился окружающим его серым скалам.

В двух десятках шагов от него несколько рыбаков растягивали на шестах сеть, собираясь ее чинить.

— Господин Смирд, — осторожно окликнул рыцаря один из рыбаков, приблизившись.

— Говори, — отозвался рыцарь, даже не взглянув в его сторону.

— С тобой все в порядке? Ты уже очень давно стоишь здесь.

— Я прощаюсь, — произнес рыцарь, по-прежнему глядя в море.

Рыбак тяжело вздохнул, также повернувшись лицом к морю. Он знал, там, среди волн, пять лет назад нашла свой последний приют жена Смирда Мара. Как и всюду на островах, на Зальтарене умерших жителей побережья хоронили в море.

— Оспа многих скосила в тот год, — с горечью произнес рыбак. — Многие семьи потеряли своих. Только святые братья Церкви Благодати смогли остановить эту напасть. Говорили, ее нам наслали ведьмы с Аталаны.

Смирд покачал головой:

— Я бывал на Аталане. Тамошние ведуньи врачуют всех страждущих, они никому не чинят зла.

Рыбак пожал плечами:

— Так говорят святые братья, не мне сомневаться в их словах.

Рыцарь повернул голову и взглянул на рыбака:

— Ты слепо веруешь в истину Благодати?

— Не понимаю тебя, господин Смирд, — насторожился рыбак.

— Сколько ты жертвуешь на благо церкви от того, что добываешь своим трудом? — поинтересовался воин.

— Как и все, ровно половину.

— И ты не чувствуешь себя ущемленным?

— Но ведь святая церковь заботится обо всех нас, а благословленные ею рыцари лордов-охранителей оберегают нас от врагов. Ты сам служишь церкви в армии лорда.

— Верно, — кивнул Смирд. — Только о моей семье святые братья не очень-то позаботились.

Рыбак поежился:

— Прости, господин Смирд, но твои речи...

— Греховны и богохульны? — Рыцарь смерил собеседника пристальным взглядом. — Ты должен сообщить об этом святым братьям, не так ли?

Рыбак тяжело вздохнул, опустив глаза:

— Храни тебя Создатель, благородный рыцарь. Ты достойный человек, я очень сочувствую твоей беде и понимаю тебя. Не мне судить тебя.

— Мне сказали, что мою дочь забрали святые братья. Это так?

Рыбак кивнул:

— Да, святая церковь всех сирот принимает под свою опеку.

Смирд тряхнул головой, отбросив назад длинные волосы, надел шлем и хлопнул рыбака по плечу.

— Богатого тебе улова. Прощай.

По тропинке, петлявшей среди скал, Смирд зашагал прочь от берега.

— Да пребудет с тобой Благодать, благородный рыцарь, — напутствовал его рыбак, провожая взглядом.

Алагара встретила Смирда подавляющей мрачностью своих серых каменных стен. Узкие извилистые улочки порой напоминали горные ущелья из-за теснившихся по обе стороны громадных строений, больше похожих на крепостные бастионы. Возведенный столетия назад морскими рыцарями город представлял собой единую укрепленную цитадель, где каждое жилище являлось замком, вплетавшимся своими стенами и башнями в нагромождение таких же серых крепостей. От каменных глыб веяло холодом и сыростью — большее время года этот северный остров окутывали туманы, и жителям редко удавалось погреться в лучах солнца.

Очередной поворот вывел Смирда к высокому зданию. По виду оно ничем не отличалось от всех прочих строений, такое же мрачное и неприступное. Над распахнутой дубовой дверью в камне был высечен символ — ладонь в полукружье. Этот знак символизировал собою ладонь самого Создателя, осеняющую мир Благодатью. Точно такой же символ носили на своих плащах морские рыцари и солдаты наемники, посвятившие свои клинки служению на благо святой церкви.

Смирд вошел в пустой молельный зал обители. Тысячи свечей в бронзовых подсвечниках, что стояли в зеркальных нишах стен, освещали все помещение и в то же время слепили глаза, не позволяя толком увидеть даже то, что происходит в трех шагах. В медных чашах курились благовония, наполняя зал призрачной дымкой.

Из света неслышно возникла фигура священника в плаще. Низко надвинутый глубокий капюшон почти полностью скрывал его лицо. Святые братья редко появлялись перед последователями без капюшонов, ибо паства должна была внимать святому учению, не отвлекаясь на личности самих служителей церкви.

— Да пребудет с тобой Благодать, брат, — мягко произнес священнослужитель. — Святая церковь готова помочь тебе.

— Я хочу увидеть брата Берная, — сказал рыцарь.

— Любой из нас с радостью окажет тебе духовную поддержку.

— Благодарю, но я все же хотел бы встретиться с братом Бернаем.

Священник кивнул:

— Объятия святой церкви распахнуты всем страждущим. Ты встретишься со своим духовным наставником.

Так же бесшумно священник растворился в свете. Через несколько минут перед Смирдом вновь возникла фигура в глухом плаще священнослужителя.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, — довольно-таки жестко прозвучало из-под капюшона. — Ступай за мной.

Рыцарь последовал за священником. Святой брат вывел Смирда из молельного зала и по узкому темному коридору привел в тесную глухую келью, скудно освещенную единственной свечой.

— Здесь нас никто не услышит, — произнес священник.

Он повернулся к рыцарю и стянул с головы капюшон. Огонек свечи осветил редкие седые волосы брата Берная. Смирд протянул священнику руку:

— Здравствуй, дружище.

Брат Бернай ответил рукопожатием и заметил:

— Тебя не было на Зальтарене пять лет.

— Да, — Смирд кивнул. — И возвращение на родину не принесло мне радости.

— Мне жаль, что Мара ушла.

— Почему ты не сообщил мне?

— Ты был слишком далеко. Не было возможности отправить гонца на твои поиски.

— Всемогущая святая церковь за столько лет не смогла отыскать одного человека, своего рыцаря? — не поверил Смирд. — Так ли она всемогуща и так ли уж свята?

— Не богохульствуй! — жестко предостерег брат Бернай рыцаря и даже пригрозил пальцем. — Мы с тобой старинные друзья, но даже тебе лучше воздержаться от подобных речей. По крайней мере, в моем присутствии.

— Извини, друг, но у меня причин более, чем достаточно, чтобы усомниться в непогрешимости нашей святой церкви, — с горечью ответил рыцарь. — Несколько лет я проливал кровь, свою и своих врагов, во славу церкви, и что получил взамен? У меня не осталось ничего. Я потерял последнее, что имел, и всех, кого любил.

Брат Бернай коснулся ладонью плеча друга.

— Наша бренная жизнь тяжела и полна утрат, — сурово произнес священник. — Но рано или поздно каждому из нас придется предстать перед ликом Создателя с грузом собственных деяний. И каждому воздастся по заслугам в этой жизни. Ты сам избрал свой путь служения, ты дал святой обет и уже не вправе отступить. К этому тебя обязывает не только учение святой церкви, но и закон моря, закон морского рыцарства.

— Я это знаю, — кивнул Смирд. — И готов нести взятое бремя до конца. Но должны ли мы навязывать это самое бремя жителям других островов? Вспомни те времена, дружище, когда ты сам был воином, вспомни наши походы. Вспомни тех людей, что мы видели в дальних краях. Их жизнь не такая, как здесь, на наших северных островах. Они свободны.

— Жизнь в грехах и пороках ты называешь свободой?! — возвысил голос священник. — Святая церковь осеняет Благодатью принявших ее учение и несет в мир порядок.

— Но при этом лишает нас права выбора, — заметил рыцарь.

— Святая церковь оберегает нас от порочных соблазнов, — возразил священник.

— Нуждаемся ли мы в ее присмотре? — усомнился Смирд. — Выйди за стены храма, посмотри на жителей Алагары. Здесь все живут в страхе, даже рыцари.

— Это не страх, а осознание неизбежности наказания за любой проступок, направленный на подрыв устоев церкви. Так сохраняется железный порядок на всем Зальтарене и других островах, принявших учение Благодати.

Смирд покачал головой:

— Нет, друг, это страх, самый настоящий. Страх перед церковью, которой все мы служим.

Легким усилием священник заставил рыцаря опуститься на скамью, сам сел рядом.

— Горе туманит твой разум и заставляет усомниться в святости церкви, друг мой. Ты повидал много островов к югу от Зальтарена, жизнь тамошних обитателей и в самом деле совсем другая. Между нами очень большая разница, это так. Но что для них свобода? Пьянство, прелюбодейство, стяжательство, насилие... Мир погряз в грехах. На островах, принявших Благодать, люди не знают голода и болезней, не подвергаются грабежам, все споры разрешает справедливый суд церкви. На наших островах нет междоусобных войн, ибо лишь церковь может признавать или оспаривать право на трон любого правителя.

Смирд снял шлем, положил рядом с собой на скамью, пригладил ладонью свои седые волосы и горько усмехнулся:

— Слова, одни слова. Церковь Благодати опутывает ими свою паству, словно паутиной. Все кругом подчинено воле церкви. Мы с тобой живем в разных мирах, друг. Ты видишь одну сторону, а я совсем другую. Там, куда приходят рыцари церкви, воцаряется хаос, льется кровь. Банды мародеров плодятся как блохи, расползаются во все стороны и грабят мирных жителей. Людей просто вынуждают принять Благодать, ибо защиту им могут дать лишь рыцари лорда-охранителя. И вот тогда действительно приходит порядок, но это порядок тюрьмы. Нам всем навязывают новый порядок жизни, запрещают иметь собственное мнение. Те, кто не принимает Благодать, попросту умирают от голода, лишившись всего. Остальные, страшась отлучения от церкви и голодной смерти, отдают братствам половину всего, что имеют. Вот, что я вижу.

Священник внимательно посмотрел в глаза старому другу:

— Ответь мне на один вопрос. Почему ты сам посвятил свой клинок служению святой церкви?

— Ты же знаешь, насколько обнищали почти все рыцарские роды северных островов. И до прихода в наши воды церкви мы жили лишь междоусобными войнами и набегами на соседние острова. Ты сам был рыцарем. Ныне подобные войны объявлены разбоем и караются. Подобно многим, я присягнул на верность Церкви Благодати для того лишь, чтобы прокормить семью. Но церковь не уберегла ни Мару, ни нашу дочь. Ты говоришь, она хранит нас от болезней. Почему же умерла Мара и многие другие?

— Лишь Создатель властен над нашими судьбами. Он направляет церковь. Не забывай, именно вмешательство братства остановило оспу и не позволило болезни выкосить все население острова.

Рыцарь пригладил ладонью седые усы и тяжело вздохнул.

— Я давно утратил веру, дружище, — устало произнес он. — У меня нет твоей убежденности в непогрешимости и святости церкви. Наш спор ни к чему не приведет, мы с тобой всегда смотрели на жизнь по-разному. Я пришел к тебе не исповедаться. Скажи, мы по-прежнему друзья?

— Мне горько от того, что ты теряешь веру, брат, — ответил священник. — Но ничто не в состоянии вычеркнуть из памяти долгие годы нашей дружбы, закаленной в жарких сражениях.

Смирд улыбнулся.

— Иного ответа я и не ожидал от тебя, Бернай. Истинный рыцарь всегда остается рыцарем. Я спрашиваю тебя не как священника, а как друга, где моя дочь? Мне сказали, церковь забрала ее.

— Это так, — кивнул брат Бернай. — Но вряд ли я смогу помочь тебе. Я просто не знаю, где сейчас твоя девочка. Увы, я слишком поздно узнал о смерти Мары. Я пытался отыскать девочку, но узнал, что она приняла святой обет и была отправлена на Тан-Карнаон с ответственной миссией.

— Вот как? — удивился рыцарь. — Церковь даже детей использует в своих целях?

— Не богохульствуй! — снова потребовал брат Бернай. — Как бы ни пошатнулась твоя собственная вера, уважай убеждения других. Если же хочешь отыскать дочь, тебе следует искать ее на Тан-Карнаоне. Все, что я могу для тебя сделать, это посодействовать твоему переводу во флот лорда Ольтенара. И да пребудет с тобой Благодать, друг мой.

 

Ночную темноту за окнами разогнал свет факелов, внутренний двор резиденции правителей Тан-Карнаона огласился пьяными выкриками, среди которых отчетливей всех выделялся молодой звонкий голос. Залаяли сторожевые псы, даже пламя свечи дрогнуло, словно вспугнутое ночными гуляками, на стенах спальни качнулись тени.

— Опять, — процедила женщина сквозь зубы и села на постели.

Лежавший рядом мужчина также приподнялся и заботливо укрыл ее плечи одеялом.

— Ты удручена, госпожа? — спросил он.

— А разве для этого мало поводов? — с горечью отозвалась женщина. — День совершеннолетия нашего повелителя не за горами, а он с каждым днем все больше и больше превращается в животное.

— Я предупреждал, что все будет именно так.

Женщина повернулась к нему и потребовала:

— Лучше скажи, что нам делать? Если ничего не изменить, то очень скоро я потеряю сына, а мы все — страну.

Мужчина обнял ее за плечи и ответил:

— Увы, моя повелительница, мы не в силах изменить ситуацию. Твой сын властитель Тан-Карнаона, но фактическая власть у лорда-охранителя Ольтенара и его первых рыцарей. Чтобы отобрать эту власть, нужна армия, а у нас ее нет. Когда закончится срок твоего регентства, наш властитель окончательно сдаст страну наемным морским рыцарям и чужеземным священникам.

Женщина схватила его за руку:

— Ангал Таг Мата, ты мудрый человек, ты хранитель ключа, посоветуй что-нибудь, найди выход.

Мужчина покачал головой.

— Мы можем только покориться своей судьбе, Митари. Твой сын Тагар слаб духом, он позволяет своим друзьям наемникам спаивать себя и слушает то, что нашептывают ему священники, а тебе известно, что все они служат интересам не столько высших сил, сколько своего братства. Ведь именно по их наущению были распущены наши, и без того немногочисленные, войска. Если даже у властителя каким-то чудом вдруг хватит духу осадить наемников, они в одночасье поднимут мятеж и захватят всю страну. Их гарнизоны стоят повсюду: во дворце, в порту, на всех дорогах пикеты. Не только Тан-Кара, весь остров под их контролем. Все наши титулы сохраняются лишь формально с их позволения, но хозяевами здесь давно стали они. Скоро за лордом Ольтенаром придут другие лорды-охранители с северных островов и весь Тан-Карнаон окажется под властью Церкви Благодати.

Митари потерла виски руками и коротко простонала. Все тот же молодой звонкий голос снаружи потребовал:

— Женщину мне, да поживее! Нет, двух женщин!

— Похоже, оргия продолжается, — заметил хранитель ключа. — Мне кажется, я начинаю понимать план лорда Ольтенара.

— И каков же, по-твоему, его план? — насторожилась Митари.

— Не слишком хитрый и довольно примитивный. Но, похоже, действенный. Вокруг твоего сына постоянно вьются молодые рыцари из наемников, они подбивают его на пьянки и разврат на глазах у всего народа. Не зря же они так открыто таскаются по всем кабакам. А кроме того, по их же совету, и наверняка по наущению самого лорда, властитель увеличивает налоги в пользу наемного флота, это не прибавляет ему популярности в народе. И это при том, что весь остров заполонили мелкие шайки мародеров, обирающие крестьян. Тагар Ат Мадал так же ущемляет в правах немногих оставшихся рыцарей Тан-Карнаона. Казна истощена, почти все уходит на содержание армии лорда-охранителя. Если властитель не отдаст концы от постоянных пьянок, то может лишиться власти из-за недовольства подданных. Когда у Тагара Ат Мадала отберут трон, никто не обнажит меч в его защиту.

— Так ты думаешь, наемники решатся силой захватить трон? — изумилась Митари. — И ты молчал!

— Это всего лишь мое предположение. Пока лорда Ольтенара останавливает лишь одно — утвердить нового претендента на трон может только церковь, а она еще не имеет официального статуса здесь. Но этот день не за горами. Скоро ты уже не сможешь оказывать влияние на сына, он станет полноправным властителем и уже совсем не будет прислушиваться к твоим советам.

— Твое предположение слишком уж похоже на правду, — со вздохом заметила властительница. — Ты прав, фактическая власть уже давно в руках Ольтенара. Сын слаб, хоть при этом и упрям, в конце концов, он уступит священникам, и Церковь Благодати укрепится на острове.

На некоторое время женщина погрузилась в размышления, затем повернула голову и посмотрела в глаза Ангалу Таг Мата.

— Скажи, а ты сам готов обнажить меч в защиту трона? — спросила она.

Ангал Таг Мата пригладил ладонью бородку и усы, словно обдумывал ответ. Митари нахмурилась.

— Почему ты молчишь?

— Я просто не знаю, что тебе ответить. Конечно, я не желаю, чтобы трон оказался во власти наемных морских рыцарей, но и не считаю твоего сына достойным правителем.

— Смелые слова, — усмехнулась женщина.

Ангал Таг Мата также отозвался усмешкой:

— Я в постели своей госпожи, чего же я могу бояться?

— Ну, что ж, раз ты так смел, придется тебе совершить путешествие. Дальнее путешествие. Одевайся.

Откинув одеяло, Митари поднялась с постели, выскользнула за прозрачную занавесь балдахина и направилась к письменному столу, ничуть не стесняясь своей наготы, открывшейся взгляду вассала. Несмотря на свой уже далеко не девичий возраст, мать властителя Тан-Карнаонских территорий сохранила определенную стройность и гибкость стана, Ангал Таг Мата не мог не залюбоваться ее фигурой. Сев на обитую бархатом скамеечку, женщина придвинула свечу, развернула перед собой пергамент и обмакнула в чернильницу гусиное перо.

— Что ты пишешь? — поинтересовался хранитель ключа, одеваясь.

Сама Митари даже не набросила на плечи покрывало, единственным прикрытием ей служили собственные волосы, пышными волнами распустившиеся по плечам до пояса.

— Я пишу письмо, — ответила женщина. — Ты доставишь его. Отправишься немедленно.

— Я?! — удивился Ангал Таг Мата. — Ты, верно, забыла, я хранитель ключа, а не гонец.

— Не считай себя оскорбленным. Это письмо я не могу доверить ни одному гонцу. И ты поменьше распространяйся о том, куда направляешься и что везешь.

— Но почему сейчас?! — снова удивился Ангал Таг Мата. — Разве это дело не может подождать до утра?

— Именно сейчас, пока эти пьяны, — Митари многозначительно кивнула в сторону пьяных выкриков, проникавших даже сквозь стены. — Дело не терпит отлагательства, поэтому воспользуешься не носильщиками, а возьмешь одну из моих личных лошадей и отправишься в путь. Покончив с этим делом, отправишься на западный берег, у входа в пролив тебя уже будет ждать корабль. Поплывешь на борту катары1, нашей плавучей крепости.

 

##1 — здесь и далее типы судов вымышлены

 

— Так мое путешествие не ограничится одной поездкой? — удивился Ангал Таг Мата.

— Нет, тебе предстоит более дальняя дорога.

— Могу я хотя бы узнать, куда ты меня посылаешь?

— Конечно, — Митари оглянулась на хранителя ключа и лукаво прищурилась. — Если ты этого не узнаешь, то как же достигнешь цели?

Ангал Таг Мата рассмеялся. Подойдя сзади, он обнял повелительницу за плечи и коснулся губами ее волос.

— Так что же меня ждет?

— Сначала ты отправишься в Карнанский замок и отвезешь это письмо госпоже Тайнэ.

— Той самой, что?..

— Именно ей, — с полуслова подтвердила Митари догадку хранителя ключа. — Пора уже ей послужить той цели, ради которой она здесь оказалась. Это письмо должно убедить ее. Взамен, она передаст тебе другое письмо, которое напишет сама, с ним ты отправишься в Шангарат к владыке Морру. В Тан-Кару не возвращайся, сразу после Карнана отправляйся на борт катары. Ни к чему дразнить лорда Ольтенара лишними подозрениями.

— А разве исчезновение катары не вызовет его подозрений? — поинтересовался Ангал Таг Мата.

— Нисколько. Хоть это и самый большой корабль нашего флота, для лорда-охранителя он бесполезен. Морские рыцари предпочитают более маневренные бираты и таранщики. Так что на перемещения катары никто не обратит внимания, для огромного флота наемников одна единственная плавучая крепость не представляет никакой угрозы, а в роли посыльного судна его представить трудно, несмотря на быстроходность.

— Ты очень, очень умна, — улыбнулся Ангал Таг Мата.

— И только? — наигранно капризно уточнила Митари.

— И безумно прекрасна, — добавил рыцарь.

Склонившись, хранитель ключа взял в ладони узкую ладошку своей госпожи и коснулся губами ее пальцев.

 

Талан первым вынырнул на поверхность. Под руку попался обломок мачты. Вцепившись в него обеими руками, рыбак выплюнул воду и крикнул:

— Шазан! Где ты?!

Волна накрыла его с головой. Снова оказавшись на поверхности, Талан заорал еще громче:

— Где ты, придурок?!

— Я здесь! — послышался крик в ответ.

— Греби сюда, бестолочь!

Через пару минут в обломок мачты вцепился младший брат Талана.

— Будь ты проклят, идиот несчастный! — заорал Талан. — Зачем только я тебя послушал? Рыбные места, говоришь? Ни черта не поймали и лодку угробили!

Старший брат имел все основания для негодования. Польстившись на богатый улов, обещанный младшим братом, он поддался на уговоры и оба отправились на своей старой лодке к далекому океанскому течению ставить сети. Здесь, вдали от родного острова, рыбаки попали в жестокий шторм. Не выдержав борьбы с волнами, их лодка буквально развалилась на части.

— Из-за тебя мы здесь подохнем! — зло хрипел Талан, отплевываясь от воды.

— Извини, брат, так получилось.

— С тобой всегда что-нибудь случается. И я, дурак, тебя послушал.

Штормовые волны вскидывали обломок мачты с уцепившимися за него рыбаками и снова швыряли вниз, в бурлящую пучину, накрывая с головой. Чтобы не лишиться последней опоры, братья привязались к обломку, разорвав на лоскуты собственную одежду.

— Если выживем, я тебя прибью, — зло пообещал младшему брату Талан, когда оба в очередной раз оказались на поверхности.

Шазан не счел нужным отвечать: за много лет он уже не единожды слышал подобные угрозы и знал, что брат отходчив и вся его злость улетучится, как только минует опасность. Вот только сейчас не было никакой уверенности, что оба доживут до утра. Рыбаки уже не в первый раз попадали в шторм, но никогда не оказывались так далеко от земли среди бушующих волн.

Всю ночь шторм бросал людей из стороны в сторону, то вскидывая на гребнях волн, то норовя утопить в пучине. Борьба за жизнь так вымотала братьев, что даже сварливый Талан перестал ругаться.

Лишь к полудню следующего дня океан немного успокоился. Высокие волны еще раскачивали обломок мачты с привязавшимися к нему рыбаками, но уже не накрывали с головой. Обессилевший Талан задремал, но вскоре Шазан потряс его за плечо:

— Брат, очнись!

— Когда ты уже оставишь меня в покое? — пробурчал Талан, борясь с желанием влепить младшему брату оплеуху.

— Посмотри, там корабль.

Талан приподнял голову и оглянулся.

Среди волн и в самом деле выгибался парус небольшого одномачтового корабля. Попутный ветер быстро гнал судно на юг.

— Эй, на помощь! — заорал Талан, вскинув руку.

Оглянувшись на брата, он рявкнул:

— Кричи, бестолочь, чтоб нас заметили!

Оба хором принялись призывать на помощь. Кажется, их усилия увенчались успехом. На судне свернули парус, а вскоре из-за волн показался низкий корпус корабля, ощетинившийся веслами. Это оказался боевой таранщик.

— Они вон там, господин Гамат, — послышался голос с палубы корабля. — Я их вижу.

Через пару минут судно подошло ближе, с борта рыбакам сбросили канат. Братья выбрались из воды.

— У тебя отменный слух, господин Смирд, — произнес человек в плаще с эмблемой рыцаря церкви, оглядев рыбаков. — Действительно, какие-то бродяги.

Седоусый рыцарь, стоявший рядом, кивнул. Кроме них на палубе таранщика оказалось еще несколько рыцарей. Увидев себя в таком окружении, рыбаки оробели, особенно Шазан.

— Кто такие? — недружелюбно спросил рыцарь, которого моряки называли господином Гаматом.

— Мы п-простые рыбаки, господин, — чуть заикаясь от волнения, ответил Талан.

— Вижу, что простые. Здесь что делаете?

— Шторм потопил нашу лодку, господин.

— И почему Создатель хранит такое никчемное отродье? — усмехнулся рыцарь. — Ваше счастье, что мы чтим закон моря, иначе выбросил бы вас за борт на корм акулам. От вас же никакого проку. Даже продать, и то много не выручишь.

— Мы отработаем, господин, — поспешно заверил грозного рыцаря Талан.

Шазан окончательно онемел, представив, что и в самом деле может оказаться продан в рабство. Хотя, вряд ли стоило воспринимать слова Гамата всерьез — в здешних водах работорговля не была в чести, даже плененных в бою врагов попросту убивали, как того требовал суровый закон моря.

— Возьми их на службу, — посоветовал Гамату седоусый Смирд. — Хотя бы гребцами.

— И то верно, — согласился хозяин корабля. — Штормом смыло троих моих бойцов. Вы, двое, предлагаю вам вступить в ряды защитников святой церкви. Будете сражаться в моем отряде.

— Но мы не солдаты, господин, — осторожно заметил Талан.

— Вижу, что не солдаты. Я их из вас сделаю. Или вам придется до конца своих дней отрабатывать долг. Вы же не думали прокатиться на моей посудине даром?

Братья переглянулись.

— У меня жена и дети, господин... — нерешительно произнес старший.

— Которые наверняка голодают, — предположил рыцарь. — Иначе, какого дьявола вы забрались бы так далеко в море?

— А я согласен, господин, — вдруг выпалил Шазан.

Талан закусил губу, неодобрительно скосившись на младшего брата. Вечно с ним так, то слова сказать не может, то как ляпнет…

— Решайся, — поторопил Гамат старшего рыбака. — Ты будешь получать жалование и сможешь помочь семье.

Талан вздохнул и кивнул:

— Хорошо.

— Даю вам час на отдых, а потом за работу, — распорядился Гамат. — Эй, поднять парус! Идем прежним курсом! Боцман, переодеть этих!..

Матросы потянули канаты, парус вновь развернулся, подхватывая ветер. Гамат направился на корму судна, рыцари последовали за ним. Лишь седоусый Смирд остался стоять на месте.

— Кажется, именно тебя мы должны благодарить за свое спасение, господин рыцарь, — обратился к нему старший из братьев, неуклюже поклонившись. — Если бы ты не услышал нас...

Смирд покачал головой:

— Мне вы ничего не должны. Я всего лишь пассажир на этом корабле. Быть может, когда-нибудь вам еще придется пожалеть об этом дне. По прибытии в Тан-Кару тамошний священник примет у вас клятву верности и с той поры ваши жизни будут принадлежать церкви, как и всех, кто обязался служить ей.

Братьев окликнул боцман и повел за собой. Вскоре оба переоделись в сухую чистую одежду наемных солдат с эмблемами Церкви Благодати.

— Не так уж и плохо, — оценил Шазан, оглядев себя со всех сторон.

В ответ Талан влепил брату подзатыльник.

— Ты чего? — оскорбился Шазан.

— Опять ты втянул нас в заваруху! Какого черта твой язык не держался за зубами?

— Никуда я тебя не тянул. Мог бы и отказаться.

— Откажешься тут... Закон моря они чтят, как же... Наверняка за борт выбросили бы. Надо делать ноги, братишка, пока еще не присягнули. Как только прибудем в Тан-Кару, сразу деру.

— Зачем? — удивился Шазан. — Я собираюсь стать солдатом. Что нам дома делать? У нас теперь даже лодки нет. А тут будем жалование получать, заработаем на новую лодку.

— Ты совсем дурак?! — рассердился Талан. — Солдаты, между прочим, погибают в сражениях. Мне умирать нельзя, меня жена и дети ждут.

— Дождутся, — заверил брата Шазан. — На Тан-Карнаоне нет войны, так что нам ничто не грозит.

— Эй, вы! — окликнул братьев боцман. — Хватит языками чесать. Идите за мной, есть работа для вас.

Талан снова наградил младшего брата подзатыльником и подтолкнул в спину. Новоиспеченные солдаты последовали за боцманом.

 

Освещая себе дорогу фонарем и хлюпая по жидкой грязи, к воротам подошли четыре человека, кутавшиеся в дорожные плащи. Один из них взялся за массивное бронзовое кольцо с изображением головы морского дракона и постучал им в ворота. Не надеясь, что обитатели замка расслышат его стук за шумом дождя, человек повернулся спиной и несколько раз пнул в створку подошвой сапога.

— Хозяева! — нетерпеливо крикнул другой.

— Кто там шляется среди ночи? — прозвучал изнутри молодой голос.

— Усталые путники ищут приюта, — проникновенно произнес третий гость. — Мы держим путь из Тан-Кары.

Видимо, его голос произвел должное впечатление — загремел засов и створки ворот распахнулись, впуская путников в замок. Впрочем, замком это строение, одиноко притулившееся к скалам в предгорьях Карнанских вершин, можно было назвать с большой натяжкой. Резиденция Лелоха Ан Гадара, третьего защитника трона — одного из семи привилегированных всадников Тан-Карнаона, являлась одним из немногих больших каменных строений в Карнанской провинции, поэтому среди местного населения считалась не иначе, как замком. На деле же это сооружение представляло собой просторное каменное строение с конюшней и трапезным залом на первом этаже и несколькими комнатами на втором, к которому примыкала сторожевая башня.

Отряхнув плащи, путники прошли в трапезную, едва освещенную уже затухающим пламенем большого камина. Сверху на скрипучую деревянную лестницу вышел толстый мужчина в долгополой ночной рубашке со свечой в руке. Годы малоподвижной жизни наделили его не только объемным животом, но так же двойным подбородком и обширной лысиной. Теперь уже невозможно было бы представить, что этот человек является одним из всадников — защитников трона. Невозможно было даже представить его вообще как всадника — вряд ли эту увесистую тушу смогла бы выдержать хоть одна лошадь. Впрочем, должность являлась номинальной и не требовала от обладателя титула значительных физических данных и владения навыками ведения боя и верховой езды.

— Кто вы? — спросил хозяин замка, не спеша спускаться вниз.

Все четверо гостей, кутавшиеся в простые дорожные плащи, напоминали обычных бродяг. В Тан-Каре таких едва ли пустили бы на порог приличного дома, однако в Карнане законы гостеприимства еще были сильны. К тому же, расположенный в деревне неподалеку гарнизон наемных морских рыцарей отпугивал от здешних мест бандитские шайки.

Один из гостей приподнял голову, показав из-под капюшона седоватую бородку, и произнес:

— Прими Благодать вечного покоя от верных ее служителей.

Другой тут же откинул полу плаща, в свете камина тускло блеснула кольчатая кольчуга наемного солдата. Воин вскинул арбалет и спустил тетиву. Короткий болт ударил Лелоха точно в сердце. Хозяин замка повалился на спину, свеча выпала из его руки и подкатилась к стене, от огонька вспыхнула портьера.

Сопровождавший гостей слуга замер на месте, опешив от неожиданности. Другой наемник шагнул к нему и взмахнул кинжалом. Коротко всхрипнув, слуга осел на пол.

— Найди женщину, — приказал арбалетчику человек с бородкой.

Тот устремился наверх, на ходу обнажая меч. Воин распахнул первую попавшуюся дверь, окинул взглядом комнату, осветившуюся пламенем разгорающегося пожара, и устремился к следующей. Едва наемник сунулся внутрь, жесткий удар отбросил его прочь. Из темноты комнаты появился полуодетый мужчина средних лет с легким мечом в руке, клинки со звоном скрестились. На шум из третьей комнаты выглянула женщина, кутавшаяся в покрывало.

— Что происходит? — испуганно спросила она.

— Быстрее одевайся, госпожа Тайнэ! — приказал человек с мечом.

Умело отбив выпад наемника, он ударил сам. Кольчуга выдержала, но удар клинка, похоже, сломал солдату ребра. Наемник скривился, на краткое время утратив сноровку. Ударом ноги противник сбросил его вниз, солдат покатился по лестнице.

— Что происходит, господин Ангал? — снова спросила женщина.

— Нападение, — коротко ответил ее защитник. — Я же сказал тебе, госпожа, одевайся!

Тайнэ растерянно захлопала глазами.

— Впрочем, уже некогда, — махнул рукой Ангал Таг Мата. — Идем!

Времени на долгие сборы и в самом деле уже не оставалось, пламя пожара разгоралось все жарче, наполняя все помещения едким удушливым дымом. Все внутренние перегородки и перекрытия замка были деревянными, огонь быстро распространялся, пожирая сухую древесину.

Лошадь внизу заволновалась, послышалось испуганное ржание. Схватив женщину за руку, Ангал Таг Мата повлек ее за собой. Они едва успели выскочить на лестницу, пламя полностью объяло второй этаж.

Внизу Ангала Таг Мата встретил другой наемник с мечом в руке. Отстранив хозяйку дома за спину, хранитель ключа вступил в поединок. Очухавшись, первый боец также присоединился к товарищу, вдвоем они атаковали рыцаря. В отличие от хозяина замка, Ангал Таг Мата не утратил сноровки и мечом владел умело. Вскоре один из противников упал с разбитым черепом, а через минуту на его труп свалился и другой наемник.

Ангал Таг Мата снова крепко схватил Тайнэ за руку. Переступив через убитого ночными гостями слугу, он затащил женщину в конюшню. Однако лошади, на которой рыцарь прибыл в замок, в стойле не оказалось, снаружи в распахнутые ворота ветер заметал водяную пыль.

Прячась за деревьями и зажимая морду украденной лошади, два человека наблюдали сквозь пелену дождя, как Ангал Таг Мата и его спутница покидают горящий замок.

— Зачем ты удержал меня, брат Исмаир? — спросил один из людей. — Я запросто мог проткнуть ему горло кинжалом, хватило бы одного броска.

— И этим все испортил бы, — спокойно отозвался седобородый. — Терпение, брат Торох, терпение. Именно этому учит нас святая церковь.

— Я не понимаю. Разве мы отправлялись сюда не за тем, чтобы захватить Тайнэ?

— Да, — согласился брат Исмаир. — Но планы неожиданно изменились. Ты ведь сказал, что узнал этого человека.

— Именно так, — подтвердил брат Торох. — Это Ангал Таг Мата, хранитель ключа.

— Ты говорил, что он близок с властительницей Митари.

— Да, это так. Даже эта лошадь принадлежат лично ей, вот клеймо.

— А Митари обеспокоена судьбой трона, не так ли?, — продолжал брат Исмаир.

— Не понимаю тебя, брат.

— Похоже, хранитель ключа появился здесь с теми же целями, что и мы. Стало быть, он все сделает за нас. Отправляйся за ним и осторожно проследи, куда он отвезет женщину. А лошадь отпустим, ни к чему нам бросать тень подозрения на братство.

Лошади и в самом деле являлись большой редкостью даже на больших островах — простой люд передвигался пешком, знать по большей части использовала силу наемных возчиков рикш и носильщиков. Лишь редкие привилегированные рыцари и прочие, близкие к трону правителей вельможи, могли позволить себе подобную роскошь, что делало их заметными. Братьям же из Церкви Благодати при данных обстоятельствах такая заметность была совсем ни к чему.

— Вперед, брат, — произнес Исмаир. — И да пребудет с тобой Благодать.

 

Накрыв широкой ладонью деревянную чашу, смуглый курчавый мужчина с заросшим щетиной лицом основательно встряхнул содержимое и выбросил на стол. Кости упали шестерками вверх. Его соперник — молодой светловолосый паренек удрученно воскликнул:

— Надо быть любимцем морского дьявола, не иначе, чтобы пользоваться таким везением!

— А вот ты, видать, прогневил и дьявола, и небеса, раз сегодня они к тебе неблагосклонны, — с ухмылкой отозвался смуглолицый. — За тобой долг, надо бы расплатиться.

— Позволь мне отыграться, — попросил парнишка.

Его соперник покачал головой.

— Извини, братишка, я уже два раза давал тебе шанс отыграться. Больше я с тобой в долг играть не стану. С тебя восемь драхм.

— Прости, Самал, я ведь говорил, у меня сейчас нет таких денег.

Огромный широкоплечий мужчина сзади обхватил рукой шею паренька и чуть надавил — этого легкого с виду движения оказалось достаточно, чтобы проигравшийся посинел, больше от испуга, чем от удушья.

— Я обязательно расплачусь, — прохрипел он. — Клянусь Чашей!

— Конечно, расплатишься, — спокойно кивнул Самал. — Иначе мой друг Тагаш свернет тебе шею.

— Я заработаю и отдам, — пообещал паренек.

Самал покачал головой.

— У меня нет времени ждать, пока ты где-то заработаешь для меня деньги. Но ты можешь отработать свой долг прямо сейчас. Я слышал, твой отец был кузнецом.

При этих словах он перевел взгляд на четвертого человека, сидевшего за столом, худого, рыжебородого, с бегающими глазками и медной серьгой в левом ухе. Рыжебородый часто закивал, подтверждая слова Самала.

— А еще я слышал, что ты можешь справиться с любым замком, — продолжал суровый кредитор. — Во имя Чаши, Тагаш, отпусти парня, дай ему сказать хоть слово.

Верзила нехотя убрал руку от шеи должника. Парнишка потер ладонью горло и спросил:

— Чего ты хочешь от меня?

— Только, чтобы ты отработал долг. Открой для меня одну дверь, и будем считать, что мы в расчете.

— Какую дверь? — насторожился паренек.

— Обычную. Я потерял ключ, а мне очень надо туда попасть.

— Соглашайся, Бирам, — сказал пареньку рыжебородый. — Для тебя это плевое дело, зато долг спишешь.

Бирам тяжело вздохнул, в душе проклиная тот миг, когда решил заглянуть в таверну, чтобы порадовать себя кружкой пива. Весь день разгружал торговые кавары в порту наравне со взрослыми здоровыми мужиками, вымотался до чертиков, захотелось отдохнуть, расслабиться, почувствовать себя совсем большим. Здесь его окликнул рыжебородый Саех, пригласив присоединиться к своей компании. С этим прощелыгой они жили на одной улице, Саех пользовался дурной славой, среди соседей ходила молва, будто он нечист на руку. Возможно, так оно и было. Наверняка и эти двое незнакомцев такие же темные личности. Угораздило же ввязаться в игру, польстился на возможность легко разбогатеть на несколько драхм. В итоге проиграл свои гроши, еще и должен остался. А с должниками, проигравшимися в азартные игры, никто не церемонится, это Бирам знал, за такой долг вполне могли свернуть шею или выпустить кишки в темном переулке.

— Мы договорились? — спросил Самал.

— Где эта дверь? — осторожно поинтересовался Бирам.

— Я покажу. Идем.

Самал первым поднялся на ноги. Приобняв парнишку одной рукой за плечи, словно старинного приятеля, он повлек его за собой к выходу. Тагаш ненадолго задержался. Отсчитав Саеху несколько мелких монет, он последовал за Самалом и Бирамом.

Двое новых знакомых повели Бирама по ночным улицам в сторону порта. Чувствуя за спиной почти физическое давление огромного Тагаша, паренек не решался спрашивать у своих провожатых, куда именно его ведут, но в голове начали зарождаться кое-какие подозрения. За свою не слишком длинную жизнь он уже успел повидать всякое и очень сомневался, что Самал и Тагаш являются добропорядочными обывателями.

Когда его заставили укрыться в тени от проходившего мимо патруля портовой стражи, паренек еще более утвердился в своих подозрениях. А вскоре и вовсе пришлось лезть в окно. Но едва Бирам открыл рот, чтобы поинтересоваться, по какой такой причине его новые знакомые не желают воспользоваться дверью, жесткий удар под ребра пресек дыхание.

— Тихо, — предупредил Самал.

Он первым осторожно влез внутрь, следом Тагаш забросил Бирама. Сам здоровяк пролез в окно с удивительной для его телосложения ловкостью и абсолютно бесшумно.

Крепко схватив паренька за плечо, Самал повлек его за собой в глубину помещения.

— Здесь, — произнес Самал, остановившись перед решетчатой дверью после короткого путешествия по темным коридорам.

Вложив в ладонь паренька тонкий железный пруток, он потребовал:

— Давай, братишка, покажи свое искусство.

— Это что, кража? — с испугом спросил Бирам.

В ответ от Тагаша прилетел крепкий подзатыльник.

— Поменьше разговаривай, — посоветовал Самал. — Займись делом, если хочешь списать свой долг. А если нет, я зарежу тебя прямо здесь.

Парнишка поежился. Сомневаться в решимости Самала не приходилось, этот тип явно из тех, что и брата родного не пожалеет. А у Бирама дома мать. Отец умер два года назад, кто теперь позаботится о ней, кроме него?

— Давай живей, — поторопил его Самал. — У тебя, может быть, впереди много времени, а нас с Тагашем ждет лодка.

Паренек тяжело вздохнул и принялся на ощупь изучать замок. Этот тип запоров был ему известен. В свое время отец в кузне частенько изготавливал замки, слыл отличным мастером своего дела, Бирам же с малолетства играл с его изделиями, так и научился открывать любой замок простым гвоздиком. Свое мастерство он частенько демонстрировал приятелям по детским играм, так что на их улице это ни для кого не являлось секретом. Знал бы, что окажется здесь со своим умением, никогда и никому не показывал бы, чему научился в кузне отца.

Язычок замка лязгнул и задвинулся внутрь.

— Отлично, — похвалил Самал.

Он открыл дверь, втолкнул паренька внутрь, и потребовал:

— Теперь сундук.

Висячий замок на небольшом сундучке, обитом медью, не вызвал особых затруднений и вскоре сдался под умелыми пальцами Бирама. Приоткрыв крышку, Самал засунул руку внутрь, Бирам услышал, как под его пальцами звякнули монеты.

— Тагаш, забирай, — приказал Самал своему рослому товарищу. — Уходим отсюда.

Здоровяк ухватился за ручки сундучка и оторвал его от пола. В этот момент помещение озарилось светом масляной лампы, что держала в руке молоденькая девушка, еще почти девочка. Как ни странно, появилась она абсолютно бесшумно, так, что даже Самал не услышал ее шагов.

— Вы кто? — недоуменно спросила девушка.

Самал молча выхватил кинжал. Наверняка ему не пришлось бы даже подходить к девушке, он вполне мог бы пронзить ей сердце одним метким броском, но на его руке вдруг повис Бирам.

— Не надо! — воскликнул он.

Получив от Самала удар в переносицу, Бирам ослабил хватку. Самал стряхнул паренька с руки, Тагаш сзади двинул его сундуком по голове. Перед глазами тут же все поплыло, Бирам упал на пол.

Все произошло слишком быстро, однако девушке хватило времени отступить прочь за решетку и призвать на помощь:

— Дядя! Стража! Кто-нибудь! Здесь воры!

На ее зов появился мужчина с бородкой.

— Уходим! — приказал Самал своему напарнику.

Сам он устремился к мужчине, на ходу перепрыгнув через Бирама, пытавшегося подняться с пола, и нанес удар кинжалом. Мужчина попытался защититься руками, лезвие кинжала распороло обе его ладони, на пол брызнула кровь. Девушка завизжала во весь голос. Тагаш поспешил с добычей к лазейке, через которую они проникли внутрь.

Послышался топот, в помещение вломились несколько человек с оружием в руках. Плюнув в сердцах, Самал последовал за Тагашем. Один из стражников метнул вдогонку свой щит. Кромка щита ударила убегающего вора под колени, Самал споткнулся, замешкался, а через мгновение получил удар рукоятью меча по затылку.

Когда сознание Бирама, наконец, немножко прояснилось и он смог подняться на ноги, руки ему тут же заломили за спину двое дюжих стражников, да так, что паренек едва не уткнулся в пол лицом. Разбитый Самалом нос кровоточил, тяжелые капли шлепались на дубовые половицы, расплываясь кляксами.

— Третьего тоже взяли, — сказал кто-то.

— Сундук цел? — спросил другой.

— Цел. Но вскрыт, монеты придется пересчитать.

— Опять до утра работы. Мерзавец распорол мне ладони. Придется тебе, племянница, помочь мне. А вы ведите всех воров в темницу. Пусть первый страж с ними разбирается.

 

Отстранившись от обнаженной хихикающей девицы, Тагар Ат Мадал приподнялся на локте и пробормотал:

— Что-то меня мутит...

— Выпей, повелитель, и все как рукой снимет, — весело посоветовал молодой рыцарь Сеймур, прервав свои забавы с другой девицей.

Он сам наполнил кубок юного властителя. Молодая служанка, собиравшая грязную посуду, осторожно коснулась руки властителя, протянувшейся к кубку.

— Может быть, уже хватит, — мягко произнесла девушка. — Тебе лучше отдохнуть, мой господин.

Тагар Ат Мадал поднял на нее мутный взгляд и спросил:

— Ты кто?

— Раяна, — напомнила девушка. — Я служу тебе, повелитель.

— А-а... Ну да... — вспомнил властитель.

— Служанка, служи дальше, — с ухмылкой посоветовал Сеймур. — Не смей указывать своему повелителю, что ему делать.

— Да! — выкриком согласился юный властитель с верным товарищем по пьянкам. — Пошла прочь!

Раяна забрала поднос с посудой и отошла, неодобрительно скосившись на Сеймура. Рыцарь с усмешкой потер подбородок ладонью, на безымянном пальце тускло блеснул золотой перстень. Проводив служанку взглядом, он прищелкнул языком:

— На мордочку девица не удалась, но фигурка очень даже ничего. Надо бы оприходовать эту служаночку.

Несмотря на высокий рост и не по-девичьи широкие плечи, стройная фигура девушки и в самом деле выглядела очень привлекательно и даже соблазнительно. Лицо же несколько портили по-крестьянски широкий нос и такие же широкие скулы. К тому же, служанке довелось когда-то перенести оспу, отметины от которой навсегда остались на щеках.

— Ты думаешь? — удивленно переспросил Тагар и икнул. — Не замечал...

— По мне, так она не очень, — не согласился с Сеймуром другой рыцарь. — Простовата.

— Точно, — кивнул их четвертый товарищ, поглаживая бедра голой девушки, расположившейся у него на коленях. — Эта служанка последняя, с кем стоит побарахтаться.

Сеймур пренебрежительно отмахнулся от обоих:

— Вы ни черта не смыслите в женской красоте. А вот мы с повелителем способны распознать истинную красу. Правда ведь?

Он взглянул на юного властителя Тан-Карнаона. Тот покачивался, сидя на ковре и, похоже, уже ничего не соображал. Тем не менее, он счел нужным согласиться и пьяно выкрикнул:

— Да!

Одним махом опорожнив кубок, Тагар Ат Мадал повалился навзничь.

— Готов, — констатировал Сеймур. — На сегодня праздник закончен, — объявил он всем. — Пусть парень немного отдохнет.

Прихватив с собой всех девушек, молодые рыцари покинули покои правителя Тан-Карнаона. Едва их веселые голоса стихли за створками дверей, из соседней комнаты осторожно выглянула Раяна. Приблизившись к распростертому на ковре юному властителю, она присела на корточки и погладила своего господина по щеке.

— Что же они с тобой делают... — печально вздохнула Раяна.

Она подхватила Тагара Ат Мадала под руки и подняла. Будучи еще совсем мальчишкой, юный властитель и телосложение имел отнюдь не богатырское, служанка вполне могла бы даже взять его на руки.

Раяна перетащила бесчувственное тело своего господина к алькову. Уложив властителя на перину, она снова коснулась ладонью его щеки. Неожиданно Тагар Ат Мадал пришел в чувство.

— Ты кто? — пробормотал он, не открывая глаз.

— Я служу тебе, мой господин, — в очередной раз напомнила Раяна.

— У тебя теплая ладонь, — заметил властитель, все так же лежа с закрытыми глазами. — Такая ласковая...

Раяна смутилась и убрала ладонь от лица господина.

— Нет-нет, не уходи! — простонал Тагар Ат Мадал. — Мне так плохо... А твои ладони, они так... так...

— Мои ладони в мозолях, они загрубели от работы, — вздохнула Раяна.

— Они добрые... Прошу тебя...

Раяна присела рядом и вновь коснулась щеки властителя.

— Побудь со мной, — прошептал Тагар Ат Мадал, снова проваливаясь в забытье.

— Бедный мальчик, — тихо произнесла Раяна, глядя в его измученное лицо.

Не удержавшись, девушка коснулась губами холодного влажного лба своего господина.

 

Последним усилием седой воин припечатал ладонь соперника к днищу перевернутого бочонка. Сгрудившиеся вокруг стражники отметили победу старика дружным восторженным возгласом.

— Тренируй руку, пока есть время — снисходительно посоветовал седой воин, сгребая серебряные монеты.

— Дангар, ты любимец небес, не иначе, — убежденно сказал его соперник, потирая плечо и сокрушенно качая головой. — Не может такая силища быть у простого смертного, да еще в твои-то годы.

— Ну, конечно, проигравшие всегда ищут себе оправдания, — рассмеялся Дангар. — Я на руках с малолетства борюсь, еще ни разу не проигрывал.

— Если б ты видел, как этот старик подковы гнет, ты бы с ним точно бороться не захотел, — с усмешкой заметил кто-то сопернику Дангара. — Быка поднимает играючи.

— А небеса вряд ли любят этого старого пьяницу, гуляку и богохульника, — заметил другой воин, чем вызвал всеобщий смех.

Польщенный Дангар пригладил ладонью седые усы, сочтя слова товарища за комплимент.

К веселой компании подошел еще один стражник.

— Слышали новость? Сегодня ночью в портовом казначействе воришек застукали.

— Это кто ж настолько наглый? — удивился Дангар.

— Нашлись умники. Только парням не повезло. Казначей сегодня задержался допоздна. Племянница принесла ему ужин, она воров и увидела. Сейчас они в каземате.

В этот момент с башни послышался звон сигнального колокола.

— Корабль приближается! — крикнул кто-то.

Дангар выглянул за край крепостной стены, товарищи последовали его примеру. К гавани действительно подходил большой тяжелый корабль, одетый парусами.

— Кто это? — пробормотал седой страж, силясь из-под ладони разглядеть подробности. — Ну-ка, у кого глаз помоложе… Что за корабль? На ловцов жемчуга вроде не похоже.

— Нет, не они, — подтвердил его предположение молодой воин. — Морские бродяги таких больших судов не строят. Да и рано еще для них.

— Тогда кто?

— Впервые вижу такой огромный корабль. И флаг незнакомый. Может быть, случайные торговцы.

— Нет, не торговцы, — возразил другой воин, постарше. — Это боевой корабль.

— Ну-ну, поглядим.

Навстречу огромному шестимачтовому кораблю от берега устремилась лодка, ощетинившаяся пятью парами весел. После недолгих переговоров лодка вернулась назад. Загремело колесо гигантского ворота — натянутая между башнями на двух противоположных мысах массивная цепь, что преграждала вход кораблям в гавань, медленно опустилась под воду.

Видимо, смотритель порта не усмотрел в появлении незнакомого корабля никакой угрозы государству, иначе судно еще издалека расстреляли бы из дальнобойных катапульт и баллист. Сейчас же заморское судно, спустив паруса, на одних веслах медленно входило в гавань Санг-Ардтта. Похоже, прибывшие и в самом деле впервые оказались у берегов державы владыки Морра. Свободные члены экипажа, сгрудившись на носу корабля, с интересом разглядывали гранитные бастионы, защищавшие гавань, и портовые постройки. Особое внимание гостей привлекла, конечно же, огромная чаша Священного Неугасимого Пламени, пылавшего на вершине грандиозного сооружения далеко за городом. Отесанные самой природой скалы уступами поднимались в небо, подобно гигантскому обелиску, превосходя все прочие горные вершины, на самом же пике плясали языки огромного пламени. Эта чаша служила не только религиозной святыней и символом государства, но и маяком для кораблей в ночное время суток. Огонь пылал в чаше уже многие века, озаряя своим светом чуть не треть всего острова, никто его не поддерживал, однако пламя не угасало, вызывая изумление чужестранцев и вселяя уверенность в будущем в подданных владыки Морра, символизируя нетленную мощь его государства.

Из-под стены, где стояли Дангар и его товарищи послышался топот — быстроногий гонец, помчался по направлению к Остегарду, столице государства.

— Видать, кого-то важного привезли, — заметил седой воин.

— Это точно, — подтвердил его предположение поднявшийся на стену парень посыльный. — Дангар, тебя требует к себе смотритель порта.

Дангар поспешил на зов своего начальника, остальные воины обступили посыльного, желая узнать подробности.

— Возглавишь конвой, — распорядился смотритель, едва седой страж предстал перед ним. — Сопроводишь гостя прямо во дворец.

— Кто это? — поинтересовался Дангар.

— Посол властителя Тан-Карнаона к нашему владыке.

Пожилой воин удивленно присвистнул. За долгие годы его службы столь значительный гость впервые прибыл в порт Санг-Ардтта.

Высокий статный мужчина в расшитых золотом одеждах, с аккуратной бородкой, лихо закрученными усами и сединой на висках проследил, как четверо слуг переместили в легкую повозку большой сундук с дарами, затем сам забрался в носилки, предоставленные ему, как почетному гостю.

— Вперед! — скомандовал Дангар.

Носильщики подняли на плечи паланкин, крепкий рикша потянул двухколесную тележку с сундуком. Бряцая доспехами и оружием, воины конвоя двинулись вперед. По булыжной мостовой загрохотали подкованные сапоги, вся небольшая колонна потянулась на север, к столице владычества.

 

Низенькая калитка со скрипом отворилась. Сгорбленный священник, вышедший наружу, приподнял голову, оглядев рыцаря из-под капюшона, и произнес:

— Я слушаю тебя, брат мой.

— Мое имя Смирд. Мне нужен твой глава.

— Сожалею, но глава братства сейчас занят. Однако любой другой из нас готов помочь тебе.

— Тем не менее, предпочитаю личную беседу с самим главой вашей святой обители, — настаивал рыцарь. — Дело, которое привело меня в обитель, слишком деликатное и важное.

Священник посторонился и жестом пригласил Смирда внутрь:

— Войди, брат.

Рыцарь перешагнул порог обители.

— Подожди здесь, — попросил священник, запирая калитку.

Он направился к серому строению без окон в глубине двора. Ожидая возвращения священника, рыцарь снял шлем и огляделся. Вымощенный булыжником дворик был абсолютно пуст. Видимо, братья старательно поддерживали существующий порядок, сквозь щели не пробивался ни один росток. Так же неброско выглядела и сама обитель — серое строение без единого окна под черепичной крышей. Подобная обстановка нисколько не удивила Смирда. Церковь Благодати держала под своей властью многие острова и владела значительным состоянием, в этом рыцарь не сомневался. Однако ни одно братство не выставляло скопленные за годы своего существования богатства напоказ. В отличие от служивших церкви наемных рыцарей, священники вели скромную уединенную жизнь в своих неприметных обителях, призывая паству к отречению от земных благ.

Как ни странно, серость обители производила впечатление ничуть не мрачное, однообразная пустота навевала чувство покоя и умиротворенности.

Из двери обители вышел священник. Приблизившись к рыцарю, он произнес:

— Мое имя Торох, я старший среди братьев этой обители. Я готов выслушать тебя.

Смирд смерил фигуру священника взглядом. В отличие от первого, этот оказался рослым и плечистым, даже шерстяной плащ не мог скрыть его крепкое телосложение.

— Я разыскиваю человека, — сказал Смирд.

— Почему именно здесь? — поинтересовался священник.

— Ее забрала церковь. Это девочка, вернее, уже девушка. Пять лет назад святые братья перевезли ее с Зальтарена на Тан-Карнаон.

— Много времени прошло, — бесстрастно заметил брат Торох.

— Много, — согласно кивнул рыцарь. — Однако надеюсь, у церкви достаточно власти, чтобы отыскать человека.

— Церковь не пользуется мирской властью и не имеет ее, — возразил священник. — Она лишь подсказывает путь, угодный Создателю, и принимает благодарность от принявших учение Благодати.

— Называй как угодно, но я должен разыскать эту девушку.

— На твоем плаще эмблема церкви, но, кажется, вера твоя нетверда, брат. Тебе следует чаще посещать храм.

— Я воин, я верую в свой клинок, — твердо сказал рыцарь. — Лишь он хранит мою жизнь и оберегает мою честь.

— Благодать осеняет всех, принявших ее. Оружие, это всего лишь железо, нас же, смертных, хранит Создатель, и он же призывает к себе в урочный час.

— Если бы я хотел услышать проповедь, отправился бы в храм, — жестко произнес рыцарь. — Но сейчас меня заботит совсем другое.

— Зачем ты разыскиваешь девушку? — спросил брат Торох.

— Она моя дочь. Пять лет назад, когда я был далеко, ее мать умерла. Тамошнее братство взяло девочку на воспитание. Вскоре ее отправили сюда, на Тан-Карнаон.

Священник помедлил, затем кивнул:

— Я помню девочку с Зальтарена.

— Помнишь? — недоверчиво переспросил Смирд.

— Удивлен? Я был одним из тех братьев, с кем она покинула Зальтарен.

— И где же она сейчас?

— Создатель призвал ее.

Суровый лик рыцаря помрачнел еще больше.

— Как это случилось?

— Она не добралась до Тан-Карнаона. Корабль попал в шторм и девочку смыло за борт волной.

— Но ты не видел ее мертвого тела? — уточнил рыцарь.

— Человеку бывает трудно смириться с потерей, — вздохнул брат Торох. — Но в твоем случае надежда тщетна. Даже взрослый человек не смог бы вплавь добраться до берега в шторм.

— Ты уверен, что мы говорим о той самой девочке? — снова усомнился Смирд. — Ее зовут...

— Я помню ее имя. Моя память крепка. Как ни жаль мне разочаровывать тебя, но ребенок утонул. Более мне нечего тебе сказать. Позволь проводить тебя.

Священник направился к калитке. Рыцарь немного помедлил. Священник отворил калитку, красноречиво намекая, что гостю больше незачем задерживаться.

Когда Смирд вышел за пределы обители, священник снова посоветовал:

— Тебе необходимо чаще посещать храм, брат мой. Утрата твоя тяжела, теперь лишь вера поможет тебе.

Рыцарь даже не обернулся. Не проронив больше ни слова, он зашагал прочь.

 

Слуги толкнули тяжелые дубовые створки, распахивая двери перед высоким гостем. Посланник правителей Тан-Карнаона вошел в тронный зал, где на престоле восседал сам повелитель Шангарских берегов, владетель Глинканских гор, властелин Храонских рек, хозяин Двуречья и Хранитель Чаши владыка Морр.

Как и накануне, во время первой встречи с владыкой, когда передавал ему послание и дары, Ангал Таг Мата испытал невольный трепет, представ перед грозными очами правителя державы, куда его отправила Митари. Владыка Морр производил впечатление человека властного и даже в какой-то степени жестокого, что наверняка соответствовало его натуре — мягкотелому и слабовольному правителю едва ли удалось бы крепко держать в кулаке столь великую страну. Своим мощным телосложением и грубыми чертами лица, Морр напоминал героя старинных баллад о легендарных воителях-варварах. Даже его длинные седые волосы казались нечесаными.

По левую руку от монарха восседала его супруга, владычица Аяс. Как и у мужа, ее волосы тоже уже основательно затронула седина. Еще в прошлый раз Ангал Таг Мата заметил, что Тайнэ, спасенная им из замка Лелоха Ан Гадара, больше похожа на мать — владычицу Аяс, чем на своего грозного отца — владыку Морра.

Передавая письмо, написанное рукой Тайнэ ее монаршим родителям, Ангал Таг Мата в очередной раз усомнился в целесообразности своего путешествия. Слишком уж зыбкой казалась ему позиция, занятая Митари. Несколько лет назад прежний властитель Тан-Карнаона Даллат Ат Мадал испросил у владыки Морра руки его единственной дочери Тайнэ для своего вассала и дальнего родственника Лелоха Ан Гадара. В качестве приданного казна владыки получила корабль, груженный золотом. Ни у кого не вызывало сомнений, что Тайнэ отправляется в чужую страну как залог верности владыки союзническим обязательствам. Отец нынешнего слабовольного властителя Тан-Карнаона отличался хитростью и изворотливостью ума — воспользовавшись финансовыми трудностями державы Морра, он попросту купил его дочь и сделал заложницей как ее, так и возможного наследника трона, ибо Тайнэ являлась единственным потомком владыки и лишь она могла продолжить монарший род. В планы правителя Тан-Карнаона затесался лишь один просчет — в силу каких-то досадных обстоятельств Тайнэ за все прошедшие годы так и не забеременела, а теперь и вовсе лишилась супруга. Впрочем, Ангала Таг Мата не слишком удивляло, что молодая, полная жизни женщина, каковой он увидел Тайнэ, не смогла забеременеть от жирного борова, в которого превратился пожилой третий защитник трона. Как бы то ни было, теперь и Митари делала ставку именно на Тайнэ, уповая, что могущественному владыке не безразлична судьба его потомства.

Припечатав хранителя ключа Тан-Карнаона тяжелым взглядом из-под седых лохматых бровей, владыка Морр произнес:

— Мы обдумали твою просьбу, Ангал Таг Мата.

Отражаясь от сводов тронного зала, грозный голос владыки напоминал громовые раскаты. Под словом «мы» он, видимо, подразумевал свою супругу, а так же верховного священнослужителя Меката и первого рыцаря Кадмира, присутствовавших тут же. Однако хранитель ключа подозревал, что владыка не очень-то прислушивается к советам своего окружения и в любых ситуациях принимает решения самостоятельно.

— Я лишь посланник, — скромно поправил Ангал Таг Мата. — Просьба высказана не мной, я только передал ее.

— Не суть. Мы все равно вынуждены отказать в этой просьбе.

— Досточтимая госпожа Тайнэ будет опечалена, — заметил Ангал Таг Мата, ненавязчиво напоминая о зыбком положении дочери владыки, оставшейся на чужбине.

Морр нахмурился.

— Дочь наша пишет, что ты спас ее от верной смерти, — произнес он. — Скажи мне, посланник, почему ты не привез ее сюда, раз решил уберечь от опасности? После гибели супруга, у нее нет никаких причин оставаться на Тан-Карнаоне.

— Такое желание было, — кивнул гость. — Но некоторые обстоятельства воспрепятствовали желаемому.

Несмотря на внутренний трепет, внешне Ангал Таг Мата сохранял абсолютное спокойствие, как человек, полностью уверенный в себе и собственных словах.

— И что же это за обстоятельства? — громогласно поинтересовался владыка, тем самым подталкивая гостя на новую ложь.

— Наемники лорда Ольтенара пытаются выследить ее. К тому же, госпожа Тайнэ не в состоянии выдержать тяготы дальнего путешествия, ибо она… — посланник на мгновение запнулся, — беременна.

Владычица Аяс встрепенулась.

— Вот как? — переспросил владыка Морр. — Почему же вчера ты умолчал об этом?

— Госпожа Тайнэ просила не говорить о своем положении, — продолжал лгать Ангал Таг Мата. — Ведь пока нет уверенности, что будущий ребенок окажется мальчиком, способным унаследовать трон.

Владычица Аяс с надеждой взглянула на супруга и даже коснулась ладонью его руки. Судя по всему, она не разделяла решения владыки по поводу возможности оказания поддержки Тан-Карнаону и, соответственно, единственной дочери. Возможность появления наследника трона наверняка должна была повлиять на мнение стареющего правителя.

Однако вопреки надеждам как Ангала Таг Мата, так и Аяс, владыка произнес:

— Тем не менее, решение принято и останется неизменным. Наша армия не пойдет на Тан-Карнаон.

Ангала Таг Мата нисколько не удивили слова владыки, в таком ответе он был уверен, еще только отправляясь в путь, вопреки чаяниям Митари. Но все-таки посланник счел нужным поинтересоваться:

— Позволено ли мне узнать причины отказа?

Владыка кивнул своему первому рыцарю:

— Объясни.

— Тан-Карнаон слишком далеко, — произнес Кадмир. — По суше армия не пройдет. Наши острова обращены друг к другу пустынными дикими берегами, их разделяют безжизненные мелководья, преодолеть которые возможно лишь на маленьких плоскодонках или плотах. Достигнув северного берега Тан-Карнаона, придется преодолеть ледяные горы, зыбучие пески, болота. Такой поход вымотает армию. Сразу за песками обитают дикие племена, их отряды могут напасть, а сил для достойного отпора уже не останется. В итоге до места назначения доберутся жалкие крохи и никогда уже не вернутся домой.

— Но ведь существует еще и морской путь, — напомнил Ангал Таг Мата. — Чуть более длинный, но более простой. По морю войска доберутся до Тан-Кары гораздо быстрее и без потерь.

— Это так, — согласился первый рыцарь. — Но у нас никогда не было мощного военного флота. В нашем распоряжении нет таких кораблей, которые могли бы взять на борт войска и выдержать дальнее плавание. Нет их и у Тан-Карнаона. Почти весь ваш флот в настоящее время является наемным, от которого вашему властителю теперь и требуется защита.

Ангалу Таг Мата подумалось, что будь в казне Тан-Карнаона побольше золота, которым можно было бы заплатить владыке за его поддержку, то корабли наверняка нашлись бы. Вслух же он сказал:

— Я передам твой ответ, владыка.

— Не спеши разочаровывать своих повелителей, — ответил владыка Морр. — Я разрешаю тебе набрать в портовой тюрьме столько добровольцев, сколько ты сможешь увезти с собой. Я даже дам для них оружие.

Ангал Таг Мата поклонился, не смея отвергнуть столь сомнительную щедрость.

— Но и это еще не все, — продолжал владыка. — Своих воинов я тебе дать не смогу, но почтенный Мекат, — он указал на священнослужителя, — подал совет, который наверняка покажется тебе интересным. Пусть он сам скажет.

— Мой совет прост, — произнес Мекат. — Направь свой корабль к западным рифам, посланник. Там ты найдешь армию, которая тебе нужна.

— Морской народ? — уточнил Ангал Таг Мата.

— Именно так, — подтвердил священник. — Сами себя они еще с гордостью именуют — рожденные на волнах.

— Но ведь они пираты, — возразил хранитель ключа Тан-Карнаона.

— Да, на больших островах молва о них не слишком добрая, — согласился Мекат. — Поговаривают, что морской разбой им не чужд. Но зато они имеют большой флот. Несколько десятилетий назад предок нынешнего властителя Тан-Карнаона из династии Ат Мадалов обращался к ним за помощью и тогда они отстояли и остров, и прибрежные воды. Купить их будет не трудно. Мы торгуем с морским народом уже много лет, они сбывают жемчуг и рыбу в обмен на лес и зерно. Понимаешь? Они нуждаются в древесине для постройки своих кораблей. А Тан-Карнаон — лесной остров.

— Я понял тебя, почтенный служитель Чаши, — с поклоном отозвался Ангал Таг Мата.

— Можешь отправляться, посланник, — объявил владыка. — С тобой в Тан-Карнаон отправится один из служителей Чаши. Дочь наша нуждается в духовной поддержке.

Владычица Аяс так и не проронила ни слова, но, судя по всему, осталась довольна.

 

За решетчатыми створками появились несколько человек. Прозвучала команда:

— Всем встать! К стене!

Гул голосов, наполнявший просторное полуподземное помещение, усилился. Здесь ожидали решения своей участи более полутысячи арестантов, согнанных со всех окрестностей. Кого-то ждали каменоломни, кого-то работы на полях, принадлежавших казне. На большинстве островов пойманным преступникам безжалостно рубили головы на городских площадях, владыка же Морр предпочитал использовать дармовую рабочую силу с пользой для своей державы.

Сидевшие и лежавшие арестанты поднялись на ноги, одни неохотно, с напускной ленцой, другие более резво. Когда беспорядочная толпа растеклась вдоль стены, дверца с лязгом распахнулась и внутрь вошли двое.

Приподнявшись на цыпочках, Бирам выглянул из-за плеча стоявшего впереди бородатого мужика.

— Слушайте все! — рявкнул седой рослый воин. — Перед вами посланник властителя Тан-Карнаона господин Ангал Таг Мата, — он указал на своего спутника. — Ему нужны бойцы. Есть добровольцы?

Смолкшие было голоса снова всколыхнулись ропотом.

— Сколько платит благородный господин? — насмешливо поинтересовался бритоголовый арестант.

— С вас, скотов, хватит и того, что отсюда выберетесь, — ответил воин. — Или желаете отправиться на каторгу?

Арестанты заметно оживились.

— Возьму не всех! — сразу предупредил Ангал Таг Мата, видя такое воодушевление. — Мне нужны только те, кто может и умеет биться и не больше трехсот человек.

— Возьми меня, господин! — вышел вперед рослый арестант со шрамом на щеке.

— И меня! — вызвался бритоголовый.

Бирам почувствовал толчок в спину и вылетел из толпы.

— Мы с братишкой тоже пойдем, — услышал паренек знакомый голос.

Самал обнял его за шею и процедил сквозь зубы:

— Помалкивай.

С другой стороны на плечо парня надавил ладонью Тагаш. Бирам втянул голову в плечи и не осмелился перечить.

Внимательно оглядывая претендентов, Ангал Таг Мата отбирал подходящих, на его взгляд. Юный Бирам вызвал некоторое недоверие у посланника, даже красноречивый Самал вряд ли смог бы убедить чужестранца, что тщедушный паренек является отличным бойцом. Но неожиданно за молодого арестанта заступился седой воин:

— Забери его отсюда, господин Ангал. На каторге среди отребья он долго не протянет.

Всех, отобранных посланником, заковывали в кандалы и уводили прочь.

— Эй, а как же свобода? — возмутился было бритоголовый.

— Свободу и оружие получите, когда окажемся на Тан-Карнаоне, — ответил Ангал Таг Мата.

Когда последнего «добровольца» вывели из общей темницы и решетчатые ворота заперли, седой страж потребовал:

— Позволь и мне отправиться с тобой, посланник.

— Ты серьезно? — удивился Ангал Таг Мата. — Не обижайся, доблестный Дангар, но не слишком ли ты стар для ратных дел?

Воин расхохотался.

— Поверь, господин Ангал, моя рука еще крепка, а глаз верен. Дома меня не ждут ни жена, ни дети, терять мне нечего. Только Создатель знает, сколько мне еще осталось, напоследок хоть мир погляжу и сам разомнусь. К тому же, тебе наверняка понадобится человек, который знает, чего можно ожидать от этого сброда.

— Что ж, если так, присоединяйся.