* * *

Июль (август) 1905 г. США, Ойстер-Бей

«Американская принцесса» - так Элис Рузвельт называли за глаза. В отличие от всех других детей президента она была своевольна и практически не управляема. Окружающие ей не противоречили: президент настолько любил дочь, что позволял ей очень многое, а мачеха Элис - Эдит была тактична и терпелива ради спокойствия и благополучия своего супруга.

Глебов несколько дней наблюдал за девушкой. Он изучил ее манеры, характерный распорядок дня, предпочтительные маршруты, круг общения. Элис частенько совершала прогулки по поместью и навещала в Ойстер-Бее подругу, ни на миг не расставаясь со своей собачкой.

Настало время знакомиться с дочерью президента.

День выдался жарким, благо с моря дул освежающий ветерок. Неторопливо перекусив бутербродами и выпив кофе, Алексей направился на обычную для него ежедневную прогулку.

- Здравствуйте, миссис Макдауэлл! – поприветствовал он на террасе пожилую даму, сидящую в кресле-качалке. Затем наклонился и почесал за ушком ее подвижного спаниеля Султана. Тот приветливо завилял хвостом и стал напрашиваться на прогулку. Алексей рассмеялся – собака за последние дни к нему действительно привыкла.

- Султан, постыдись! – строго заявила собаке хозяйка, однако Глебов ее успокоил:

- Ничего, миссис Макдауэлл, я с ним прогуляюсь. Если не возражаете.

- Мистер Астер, вы так часто прогуливаетесь с моим безобразником, что мне, честное слово, неудобно перед вами, - ответила она. – Все этот ужасный радикулит, я не могу разогнуть спину, а моей собаке требуется хорошая прогулка!

Глебов с улыбкой посмотрел на пожилую даму:

- Нет проблем, миссис Макдауэлл. Мне не в тягость.

Он размотал поводок, привязанный к ручке кресла.

- Что ж, благородный Султан, не соблаговолите ли прогуляться со мной? - обратился он к собаке. Пес радостно завилял хвостом и закружил на месте. Алексей улыбнулся пожилой даме, вежливо коснулся рукой поля своей шляпы и повел собаку на прогулку.

В сопровождении Султана Глебов неторопливо направился по главной улице вдоль особняков к городскому скверу. Его интересовал особняк юной миссис Гудвин. Свернув в сквер, Алексей некоторое время прогуливался с собакой, наблюдая за ее домом… Как и в предыдущие дни он вежливо поприветствовал жильца гостиницы Огюста Ламерье, охотившегося в кустах за бабочками для своей коллекции, чуть позднее появился Генри Макфлай, который, держа лошадь под узды, увлек беседой миловидную девушку Кортни Смит из Нью-Айленда... Вскоре к ограде особняка подкатил экипаж, ворота открылись, и экипаж въехал внутрь. Итак, к миссис Гудвин прибыла ее подруга Элис.

Глебов взглянул на Султана - пес был смышленый и легко поддавался дрессировке. Отведя его в сторону, так, чтобы никто их не видел, Алексей присел на корточки перед собакой.

- Вся надежда на тебя, - потрепав пса по загривку, произнес он.

Собака завиляла хвостом.

Алексей отстегнул поводок:

- Пошел, вперед! – дал он команду, Султан перепрыгнул через низкую ограду, бросился через дорогу и проскочил во двор особняка, прежде чем охранник успел закрыть ворота.

Глебов оказался тут как тут.

- Простите, но моя собака забежала, - сказал он и заглянул через его плечо. Дочь президента стояла рядом со вторым охранником, как обычно, держа на руках свою любимую собачку Лео. Песик недовольно тявкнул, глядя раздраженно глазками-пуговками на охранника - тот чуть посторонился, по-видимому, не понаслышке знакомый с дурным нравом псины.

- Тише, Лео, тише, - пожурила ее Элис и нетерпеливо посмотрела в их сторону.

Тем временем руки охранников оказались на расстегнутых кобурах… На пороге дома появилась миссис Гудвин:

- Здравствуй, Элис, - подруги поцеловали друг другу в щечки.

- Здравствуйте, мистер Астер! – поприветствовала Алексея хозяйка дома.

- Здравствуйте, миссис Гудвин. – Он улыбнулся.

- Что случилось?

- Султан опять забежал к вам в сад, - ответил он.

- О! Проказник! Пропустите мистера Астера, прошу вас!

Охранник нехотя посторонился после того, как Элис жестом указала ему пропустить знакомого подруги, однако по долгу службы продолжил за ним наблюдать.

Алексей вошел, поблагодарил миссис Гудвин и посмотрел на Элис. По этикету хозяйка дома должна была их представить друг другу. Миссис Гудвин открыла рот, чтобы это сделать, как вдруг из-за угла выскочил Султан, собачка Элис взбеленилась, с лаем вырвалась из ее рук и метнулась к нему. Султан бросился наутек, собаки сделали круг по лужайке, под окрики хозяев проскользнули мимо охранника у ворот и выскочили на дорогу.

Элис вскрикнула, все бросились догонять собак. Выскочив на улицу, Алексей кинулся наперерез, перескочил через оградку сквера, окликнул Султана. Тот развернулся, бросился к нему, однако проскочил мимо и помчался в сторону гостиницы. Собака Элис, меньшая размером, но столь же прыткая, с диким лаем продолжила преследование спаниеля. Глебов приготовился перехватить ее, но псина резко развернулась, проскользнула в щель ограды и с прытью понеслась по улице. Чертыхнувшись, Алексей выглянул за ограду: Лео несся навстречу выехавшему из-за поворота мчащемуся автомобилю… Если собака погибнет…

Время пошло на секунды. Глебов бросился в сторону Макфлая, вскочил на его лошадь. Перехватив узду, пришпорил, промчался мимо запыхавшихся охранников и Элис к Огюсту Ламерье, выхватил из его рук длинный сачок и поскакал следом за собакой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

США, Ойстер-Бей. Начало ХХ века

Лео, сменив цель своего преследования, с лаем бросился к автомобилю, Алексей пришпорил лошадь, перевернул сачок сеткой вниз, склонился, как игрок в поло, приготовился…

Словно издалека Глебов услышал испуганный крик девушки, взмахнул сачком и, накрыв собачку… выдернул из-под носа автомобиля.

Водитель затормозил машину, испугано взирая на всадника и его добычу. Алексей остановил лошадь, успокоил, держа собаку в вытянутом в сторону сачке. Лео тявкал, крутился, пытаясь вырваться наружу. Глебов спешился, схватил собачку, чтобы она не сбежала, но неблагодарная псина тяпнула его за палец. Он выругался, но крепко зажал Лео в руках, развернул мордой к себе, пристально посмотрел в его круглые пуговки-глаза:

- Тихо! Фу!

Собака выпучила на него глазенки. К ним подбежала Элис Рузвельт, следом шел охранник. По одному взгляду на него можно было понять, что он бы предпочел, чтобы автомобиль переехал эту несносную псину.

- Лео! О, Лео! – Элис Рузвельт выхватила собачку из рук незнакомца и прижала к груди. – Плохая собачка! Как ты мог? Ты же мог погибнуть! - Она поднесла песика к лицу, он лизнул ее в нос, затем девушка вновь прижала его к груди и гневно посмотрела на Алексея:

- Вы… Вы…!

- Не стоит благодарностей за то, что я спас вашу собаку, мисс, - ответил он с раздражением и разочарованием.

Вынув платок, Алексей обмотал укушенный и кровоточащий палец. Ни слова не говоря, он развернул лошадь и повел к спешащему навстречу Макфлаю. Знакомство с Элис Рузвельт не удалось.

 

* * *

Макфлай был поражен ловкостью и находчивостью соседа по гостинице, и предложил ему совместно вечерком наведаться в бар. Профессор Ламерье был расстроен, но не слишком долго - Алексей не только пообещал возместить ущерб, но и поведал ему - пока местный плотник ремонтировал сачок - о замечательных большекрылых чудесницах, обитавших на северных лугах близ леса, куда тот собственно и отправился спустя полчаса.

По возвращению в гостиницу Глебов застал Султана на террасе в компании своей хозяйки.

- Прошу простить меня, миссис Макдаэлл, - подходя и снимая шляпу, произнес Алексей.

- Я все видела, мистер Астер! – заявила дама и под пледом, лежащим на ее ногах, он увидел бинокль. На сердце похолодело. И много ли видела дама?! Каким же беспечным он оказался!

- Да, мэм?

- Вы отпетый мошенник, мистер Астер! – сказала она, прищурившись. – Вы используете Султана, чтобы знакомиться и наведываться к молодым дамам?

«В таком случае мне следует слегка смутиться и покраснеть». По тому, как изменился взгляд пожилой дамы, ему все же удалось провести ее ложным смущением. Она погрозила ему пальцем, покореженным артритом. Затем рассмеялась, почти по девичьи.

- Но все же, не смотря на то, что вы рисковали безопасностью Султана, вы устроили такое зрелище, которого я давным-давно не видела! Браво! Я думала, что такие храбрецы давно уже канули, после той ужасной войны конфедератов и юнионов! Жаль, что вы не американец!

- Спасибо, мэм, - только и смог ответить Глебов столь эксцентричной даме. Взглянул на Султана, который, встав на задние лапы, поставил передние на его бедро и, преданно смотря ему в глаза, вилял хвостом.

- Эх, ты! – сказал Алексей с легкой досадой, затем дружески потрепал собаку по голове.

 

* * *

Весь оставшийся день все только и говорили о его героическом поведении и о спасении собаки Элис Рузвельт. Ненужная «слава», привлекающая не нужное внимание. Впредь надо быть предельно осторожным, так как в округе не только миссис Макдауэлл могла развлекаться, наблюдая за всеми через бинокль. Не один он тут такой – соглядатай!

Вечером этого же дня Алексей наведался с мистером Макфлаем в бар, где они пропустили рюмочку другую. Туда же явился и профессор Ламерье – сияющий, как начищенная монета, и хвастался своей добычей – бабочкой, название которой трудно было не то, что запомнить, но и произнести!

Впрочем, день закончился не так плачевно, как могло оказаться, если бы собака Элис погибла по его вине. Глебов не намерен был сдаваться. Новый день – новые возможности. С этой мыслью он и засыпал, оказавшись поздно вечером в своей гостиничной кровати. А когда он уснул, ему приснилась Элис… Нет, Лиза... Она опять от него отдалялась. Опять отдалялась!..

 

* * *

Доска под парусом, управляемая Алексеем, неслась по волнам, подпрыгивала, затем делала разворот и вновь неслась вдоль берега, вызывая восхищение наблюдающих - на пляже было довольно многолюдно.

- Что это? – удивленно спросила Элис у подруги, в то время как ее братья и сестра тыкали пальцем в сторону доски под парусом и восторженно «городили», по ее мнению, всякую чушь.

- Впервые вижу такое развлеченье, - ответила миссис Гудвин, приставив ладонь козырьком к глазам и вглядываясь. – Но это захватывающе интересно! И как ловко держится пловец! Нужно обладать не дюжей силой, чтобы удержать конструкцию на воде!

- Да, несомненно, - согласилась Элис, наблюдая за пловцом на парусной доске.

- О! – воскликнула ее подруга. – Это же мистер Астер! Тот, что спас твою собаку!

Элис присмотрелась. Да, похож. Та же статная подтянутая фигура. Столь же отчаянный и бесстрашный вид.

- Нет, Джози, ты ошиблась! – отворачиваясь, ответила она.

- Ничего подобного, Элис! Я уверена. У него такая фигура!

- Не то, что у твоего Гарри?

- Ну уж, знаешь! – обиделась миссис Гудвин, и, взмахнув юбками, пошла прочь.

Элис догнала ее:

- Прости, Джози, я не хотела.

Та сердито покосилась на подругу.

- Мой муж, конечно не Аполлон, но он прекрасный человек, - заявила она.

- Да. Конечно, - пошла на мировую Элис.

- Ты молодая неотесанная злючка! И тебе явно пора замуж!

Элис рассмеялась:

- О, нет! За что ты меня так ненавидишь?!

Затем снова рассмеялась. Миссис Гудвин, которой самой минуло лишь недавно девятнадцать лет, топнула в сердцах ножкой, и тоже засмеялась.

 

* * *

Когда Алексей причалил к берегу, свора мальчишек помогла вытащить доску на берег, где его тут же окружила толпа любопытных молодых господ постарше. В том числе подошли и братья Элис - Тэд и Арчи.

Несколько раз Элис Рузвельт и миссис Гудвин прошлись рядом. Спустя какое-то время, взглянув на Элис, Глебов увидел, что она разглядывает его. Щечки девушки порозовели от замешательства, затем она задрала подбородок и отвернулась к океану.

Алексей продолжил разговор с господами, объясняя, откуда он позаимствовал «это новшество», и лишь спустя полчаса его оставили в покое. Принявшись за разборку конструкции, Глебов вновь поймал взгляд Элис, сидящей в шезлонге. Он ненавязчиво улыбнулся и продолжил откручивать парус. Девушка поднялась, некоторое время постояла на месте, затем решительно двинулась в его сторону. Когда Элис подошла поближе, Глебов поднялся.

- Здравствуйте, - произнесла она.

- Здравствуйте, - ответил он.

- В прошлый раз… - начала Элис, - вы так быстро ушли…

Алексей молчал.

- …что я не успела поблагодарить вас, - произнесла она.

Глебов готов был рассмеяться. Поблагодарить? Да она отблагодарила его так же, как и ее собака! Он кашлянул в кулак, пряча усмешку, и участливо спросил:

- Как ваш песик?

- Что? – Элис не ожидала подобного вопроса. - О, с ним все хорошо!

- Простите, меня зовут Густав Астер, - представился Алексей.

- Элис Рузвельт, - она протянула ему руку, и он ее пожал, впрочем, чрезмерно долго задерживать в своей руке не стал.

- Рузвельт? – переспросил он.

Девушка замялась и посмотрела на своих братьев и сестер.

- Да, Рузвельт, - нехотя повторила она.

- Дочь президента?

Она кивнула. Глебов тоже неопределенно кивнул и продолжил заматывать канат, как ни в чем не бывало.

- Вас это смущает?

- Нисколько. – Алексей посмотрел ей в глаза.

Элис облегченно вздохнула:

- Мало найдется молодых людей, которых не пугает мой отец!

- Можно дать совет? – Глебов, склонившись к ее ушку, перешел на шепот. – Вы общаетесь не с теми мужчинами, Элис Рузвельт. – Он выпрямился и произнес: - В первую очередь они должны думать о вас, а не о вашем отце.

Она смутилась. Алексей отложил канат в сторону и принялся за другой.

Элис его разглядывала. Этот иностранец ее интриговал…

- Элис! – окликнули ее. Она обернулась, затем вновь посмотрела на Алексея.

- Вы спасли Лео. Не хочу быть неблагодарной. Скажите, чем я могу вас отблагодарить?

Глебов все также улыбался уголками губ:

- Хотелось бы сказать, что вашей прекрасной улыбки будет достаточно, но тогда я солгу.

Элис зарделась, а он продолжил:

- Я хочу пригласить вас на свидание. Вы придете?

Она посмотрела на Алексея уже совсем по-иному - в глазах заплясали чертики.

- Приду, если вы дадите покататься на этой штуковине, - она кивнула на парусную доску.

Рискованно. Ее снова окликнули, но Элис даже не оглянулась.

- Что ж, встретимся завтра на пустынном пляже. Чтобы нам не помешали.

Элис на мгновение стушевалась, но тут же приняла вызов.

- Хорошо, я приду.

Алексей назвал ей час и место, она лишь таинственно улыбнулась и побежала к своей семье.

 

* * *

Было около пяти вечера, когда Глебов на небольшой прогулочной коляске приблизился к земельным владениям Сагамор-Хилл и повернул в сторону океана. Оказавшись в нескольких шагах от деревянной лестницы, ведущей вниз по склону, он выбрался из повозки и подошел к перилам смотровой площадки, откуда можно было наблюдать за океаном. Осталось лишь ждать, придет ли Элис.

Алексей устремил взгляд на океан. Альбатросы кружили над водой, то взмывая в хмурящееся небо, то окунаясь в отливающее свинцом воду в попытках отловить рыбу. Ветер с океана дул довольно сильный, обещая шторм.

Глебов в задумчивости облокотился о перила. Его не оставляла гнетущая мысль, что за ним следят. Утром, когда он был на пляже, кто-то побывал в его номере – об этом говорили определенные «ловушки», оставленные Алексеем. Хотя обыскивали с мастерством – казалось, что вещи все на своих местах. Но кто же следит? Он подозревал, что это может быть и Макфлай, и Ламерье, и даже миссис Макдауэлл. Уж больно эти люди часто попадались ему на глаза.

Он закрыл глаза и вздохнул. Нужно сосредоточиться, заставить мысли течь спокойно… Неожиданно до него донесся, едва уловимый, полный страдания голос Лизы. «Алексей! Алеша!» Глебов вздрогнул и открыл глаза. В небе кружили альбатросы, временами издавая крики, шумело разбушевавшееся море, ветер колыхал ветви деревьев. Конечно же, ему показалось, но почему же так бешено бьется и болит сердце, словно израненная птица, попавшая в силки? Необъяснимая тревога охватила Алексея. Он сжал кулаки. И тут увидел вдали на пляже приближающуюся всадницу, которую ждал. Глебов вздохнул, неспешно оттолкнулся от перил и стал спускаться по лестнице. К последней ступеньки вниз все его мысли сосредоточились на Элис Рузвельт.

Всадница остановила лошадь вблизи Алексея, но спешиваться не торопилась.

- Элис, - приветствуя, Глебов с усмешкой приподнял шляпу.

- Здравствуйте, мистер Астер.

- Для вас – Густав.

Девушка промолчала. Некоторое время Алексей изучающе смотрел на нее, затем со скучающим видом посмотрел на хмурящееся небо.

- Что ж, Элис, вам не следовало приходить, - сказал он, засунув руки в карманы.

- Это почему же? – с вызовом спросила девушка.

Он посмотрел на нее:

- Если вы боитесь меня или опасаетесь гнева своего отца, вам не стоило приходить.

Элис поджала губы.

- Помогите мне спешиться, - слегка холодно и сердито сказала она. Алексей протянул к ней руки, и девушка соскользнула с седла прямо в его объятия. Он неторопливо поставил ее на землю, и некоторое время продолжал держать за тонкую талию. Затем отступил в сторону, взял лошадь под узды и привязал к лестничным перилам.

- И где же вами обещанная парусная доска? – спросила она вызывающе.

Алексей обернулся и с улыбкой ответил:

- Я не забыл. Но погода не располагает для водных катаний. В следующий раз, Элис. Я обещаю.

- В следующий раз? – Элис заносчиво усмехнулась. – Вы уверены, что следующий раз будет?

Глебов приблизился к ней, не сводя самоуверенного взгляда с ее глаз:

- Уверен.

 

 

 

* * *

Россия, Москва

- Как она, доктор? – Николай Шмит устремился к врачу, как только тот вышел из комнаты Лизы. Уже три дня как Лизу пичкали успокаивающими средствами и пытались заставить поесть и попить.

- Нужно уповать на Бога и молиться, чтобы произошло что-то, что заставило бы ее захотеть жить.

- В последнее время с ней столько произошло неприятного, плохого. - Катя, подошедшая следом за братом, тревожно смотрела на доктора. – Неужели ничего нельзя сделать?

Доктор пожал плечами:

- Елизавета Николаевна всегда казалась мне такой сильной, крепкой. Однако сейчас она сама не хочет жить. Она так сильно любит своего мужа?

Шмиты промолчали. Николаю было неприятно, Катя кинула на него взгляд и поспешила в комнату к подруге.

- Катя, - окликнул ее брат.

- Я заставлю ее есть! – кинула через плечо девушка и, взметнув юбками, вошла в комнату.

Лиза лежала ничком, уткнувшись лицом в подушку.

- Лиза, - позвала ее подруга, но она даже не шевельнулась. – Лиза! Ты должна поесть!

Никакой реакции.

- Он никогда бы не захотел, чтобы ты вот так – умерла!

Лиза зарыдала. Катя села рядом, погладила ее по спине.

- Я прошу тебя, я тебя умоляю – поешь. – Она решительно потянулась за шнурком, вызывая прислугу. Та явилась уже с подносом и поставила его на прикроватную тумбочку.

- Если ты не будешь есть сама, мы накормим тебя силой! И будем делать это всякий раз. - Катя решительно открыла крышку супницы и по комнате понесся аромат горячих жирных щей.

Лиза вдруг замолкла, замерла, и в следующее мгновение ее подкинуло, она кубарем скатилась с кровати и бросилась к умывальнику. Рвотные позывы пустого желудка болезненными спазмами отдавались внутри. Во рту осталась горечь. На глаза вновь накатились слезы. Руки и коленки предательски дрожали.

Катя уже стояла рядом, протягивая стакан с водой и полотенце. Это было впервые, когда Лизу стало тошнить.

- Убери еду, я не могу, - дрожащим голосом сообщила она и вновь склонилась к умывальнику.

В комнату вернулся доктор, которого позвала встревоженная служанка.

Он помог Лизе умыться и вернуться в кровать. Слабая, она дрожала как осенний лист.

Доктор посмотрел ее глаза, оттягивая нижнее веко пальцем, прощупал пульс, прощупал живот. Попросил Катю выйти и закрыть дверь. Прошло минут пятнадцать, когда дверь открылась, и на пороге появился доктор.

- Думаю, теперь будет все в порядке, - сообщил он, улыбнувшись, и попрощался.

Катя первая влетела в комнату к Лизе, затем вошел Николай и остался на пороге. Лиза, опираясь спиной на подушки и изголовье кровати, сидела, крепко обхватив себя за плечи.

- Что, Лиза? – спросила Катя, присаживаясь рядом. Та рассеянно посмотрела на подругу:

- Я не знаю…

- Не знаешь?

- Не знаю, верить ли…

Катя с надеждой схватила ее за руку:

- Ты беременна, да?

Лиза отрицательно закачала головой, но без особой уверенности.

- Это ведь не может быть правдой?

- Не может? Может! Да так и есть!

- Но ведь тогда доктор сказал мне …

- Да забудь этого доктора – верь нашему. Ведь он же сказал, что ты беременна?

Лиза не ответила. Она уставилась на свой еще плоский живот. Память о муже… На ее глаза навернулись слезы. Она не может без него! Несправедливо, нечестно, что он умер!

Лиза заплакала, уткнувшись в ладони, а Катя крепко обняла ее и тоже зарыдала.

Николай незаметно покинул комнату, оставив подруг наедине.

Катя утерла слезы, затем промокнула платком лицо подруги. Поток слез как быстро начался, так быстро и иссяк.

- Катя, посиди со мной, - попросила Лиза, устало уткнувшись в ее плечо.

- Конечно. – Катя вновь обняла подругу и погладила по волосам. Спустя десять минут, Катя по ровному дыханию подруги поняла, что она уснула. Посидев еще несколько минут, молодая женщина осторожно уложила ее и накрыла одеялом. Лиза, коснувшись головой подушки, забылась глубоким сном.

 

* * *

В комнату нерешительно постучали, но лежащая в постели Лиза, молчала, надеясь, что непрошеные посетители уйдут. Дверь все равно открылась - Лиза молча наблюдала, как прислуга, так и не дождавшись ответа, вошла и внесла черное платье. Увидев, что хозяйка не спит, она смущенно произнесла «доброе утро» и пояснила, что госпожа Андриканис распорядилась разбудить ее и передать просьбу спуститься к обеду. Девушка быстро избавилась от мрачного платья, положив его на спинку стула, и вышла.

Лиза неторопливо села в кровати, затем отвернулась от траурного одеяния, на которое смотрела несколько минут, спустила ноги с кровати, обулась в домашние туфли и прошла к окну. Черное платье удручало.

«Вдова», произнесла она мысленно и невольно прикоснулась ладонями к своему животу.

«Нет» - это отрицание факта сразу же родилось в ее голове. Лиза затаила дыхание. Она погладила живот. За ночь с ней произошла странная метаморфоза: осознав в полной мере, что беременна, Лиза одновременно стала ощущать, что ее муж жив. Ничем не обоснованная мысль сидела в ее голове и все прежние страдания куда-то исчезли. Лиза была спокойна, как никогда. Она вновь взглянула на платье, в которое должна была облачиться. «Он жив», - в очередной раз пронеслось в ее голове. Лиза погладила живот, затем подошла к платью. «Он жив». Она отвернулась от траурного одеяния и прошла к платяному шкафу.

Через полчаса Лиза спустилась вниз, и Катя с удивлением посмотрела на ее голубое легкое платье.

Лиза высоко задрала подбородок:

- Если ты хочешь спросить меня, почему я не в черном, хочу сразу сказать – я не верю в то, что мой муж мертв.

Глаза Кати стали большими, но она промолчала, хотя рот невольно открылся и губы растянулись в непроизвольную «о».

Лиза села на стул напротив и взялась за вилку и нож. Ужасно захотелось есть! И пусть Катя думает, что она окончательно спятила, но уже никто не убедит ее в том, что Алексей мертв. И он обязательно вернется, а пока нужно позаботиться о малыше, который растет у нее внутри и требует, чтобы его мать хорошенько подкрепилась.

Поглощая без лишней скромности еду, Лиза уже не обращала внимания ни на подругу, ни на недоумевающую прислугу, с которой переглядывалась Катя. Пусть думают, что она сошла с ума. Пусть думают, что хотят.

 

* * *

США, Ойстер-Бей

Итак, дружба с Элис Рузвельт завязалась. Через день они встретились в открытую в одном из ресторанчиков Ойстер-Бея. Охранник, сопровождавший дочь президента, стоял в отдаленности с непроницаемым лицом, но разговор, который вели Алексей и Элис, он слышать не мог, так как для этого находился слишком далеко.

Дружеская обстановка, вкусная пища, приятная музыка и все прочие моменты, продуманные Глебовым заранее, привели Элис в благодушное настроение. Алексей умело делал ей комплименты, чем окончательно расположил ее к себе.

Позже Глебов познакомился и с братьями Элис, которых учил кататься на доске, пока в один прекрасный день они ее не сломали.

Если контакт с Элис и семейством Рузвельт устанавливался, и Элис в ближайший уикенд пригласила его в Сагамор-Хилл, то определить, кто обыскивал его комнату, Алексей не смог. По всей видимости, бдительный присмотр со стороны службы безопасности президента, под который он  попал, заставил «тех, иных» временно уйти «на дно». Но Глебов не сомневался, что скоро они заявят о себе, и что не следует  расслабляться.

Наступила долгожданная суббота, и Алексей прибыл в Сагамор-Хилл.

Внутреннее убранство помещений дома изобиловало шкурами и головами убитых животных, которые взирали стеклянными глазами на обитателей дома и их гостей. Впрочем, дом был светлый и уютный, чем напоминал свою хозяйку Эдит Рузвельт – жену президента, которая с приветливой улыбкой и добрыми глазами встретила нового знакомого падчерицы.

Спустя какое-то время в холл спустился Теодор Рузвельт и встретил гостя дочери с неким недоумением и неодобрением. Заложив руку за спину, высоко подняв голову и выставив подбородок, он всем своим видом показывал уверенность и превосходство.

 

 

 

Теодор Рузвельт

 

 

США, Ойстер-Бей, Сагамор-Хилл.

Все же под пристальным настойчивым взглядом дочери и жены Рузвельт сдался и протянул руку при знакомстве. Алексей спокойно и твердо пожал ее. Рузвельт отнял руку и пригласил гостя в гостиную.

Как оказалось, президент не собирался оставлять нового знакомого дочери в покое - и во время учтивой беседы перед обедом, и во время обеда Рузвельт задавал каверзные вопросы гостю, но Алексей давал достойные, но неизменно доброжелательные ответы.

Обед проходил в кругу семейства Рузвельта: президент, его жена, дети. Хозяин дома сидел во главе стола, Глебов чуть поодаль рядом с Элис.

Блюда подавались к непокрытому скатертью столу, были более чем просты, для Алексея, как европейца, очень трудноваримы и непривычны, хотя он и не подал виду. Ко всему прочему запить такое угощение было особо нечем - вместо вина была ледяная вода… Когда очередное блюдо оказалось перед Алексеем, он едва сдержался от вздоха. От невеселых мыслей о еде, его отвлек очередной язвительный вопрос президента.

- И чем же вы занимаетесь, мистер Астер? – Рузвельт смотрел на него пристально, не переставая пережевывать мясо.

- Папа! – возмутилась Элис учиненному допросу.

- Я писатель, мистер Рузвельт, - ответил Глебов, кинув успокаивающий взгляд на девушку и повернувшись к ее отцу.

- И что же вы пишите?

- Книгу об Америке.

- О Соединенных штатах? – вновь язвительная недоверчивая ухмылка.

- Да.

Глебов заметил, как Элис взглядом попросила мачеху остановить допрос отца. Супруга Рузвельта положила ладонь на его руку и что-то ему шепнула. Президент нахмурился, но все же оставил Алексея в покое.

После обеда мужчины перебрались в библиотеку и, когда мальчишка-негритенок разлил им в бокалы виски, Рузвельт, закурив, продолжил свой допрос:

- Итак, что же вы хотите написать, мистер Астер? – Рузвельт выпустил дым из сигареты вниз - явный признак негативного настроя, вызванного подозрительностью по отношению к собеседнику.

- Меня интересуют американцы, их образ жизни. – Алексей старался держаться спокойно, сдержано, понимая, что Рузвельт пытается спровоцировать его.

- И что же вы узнали о нас, американцах?

- Американцы молодая нация, но довольно богатая, с большим будущим.

Рузвельт усмехнулся, выпустив дым из сигареты вверх, проявив признак одобрения.

- Да, мы – американцы - великая нация. И великой нас делает не наше богатство, а то, как мы его используем.

Глебов кивнул, доброжелательно улыбнувшись:

- Резонно.

- А кто вы по происхождению, мистер Астер? – Президент не сводил с Алексея взгляд слегка прищуренных глаз.

- Я – француз, однако наш род имеет британские корни.

- Неужели? - Опять недоверчивый сарказм.

Глебов повертел бокал в руках, задумчиво глядя на коричневую жидкость, искрящуюся на свету.

- Не важно, кто человек по национальности, - заговорил он осторожно, взвешивая слова, - важнее всего, сумма достоинств, делающих мужчину хорошим мужчиной, а женщину хорошей женщиной.

Рузвельт крякнул:

- По мне, так нужно придерживаться правила: «Не повышай голоса, но держи наготове большую дубинку, и тогда далеко пойдешь». Вы понимаете, о чем я?

- Вам свойственно жестокосердие? – с легкой усмешкой задал встречный вопрос Алексей на выпад президента.

Рузвельт фыркнул:

- Думаю, что хуже, чем жесткость сердца, может быть лишь одно качество - мягкость мозгов. Я этим, поверьте, не страдаю. - Опять намек, опять проявление недоверия. - Мистер Астер, вы считаете, что женщина может сделать своего мужа миллионером?

Опять камень в его огород! Неужели Рузвельт считает его брачным аферистом? Глебов кашлянул, стряхнул пепел в пепельницу:

- Несомненно, мистер Рузвельт, – заметив, что вверг собеседника в ступор, Алексей закончил фразу: - Если он мультимиллионер, конечно.

Рузвельт побагровел, но затем сухо рассмеялся:

- Шутить изволите?

- Что остается делать? Вы же считаете меня кем-то вроде брачного афериста, ухлестывающего за вашей дочерью из-за связей и денег. Я вполне обеспеченный человек и не гоняюсь за состоянием. А ваша дочь не заслуживает недоверия – она, конечно, бунтарка, но девушка умная и порядочная. Воспитана безукоризненно.

- Но она юна. Я могу управлять Соединенными Штатами и могу управлять своей дочерью Элис, мистер Астер, сложно делать то и другое одновременно. В политике приходится делать много такого, чего не следует делать. Со своей дочерью я так поступать не могу. Но, несомненно, если я сочту, что что-либо или кто-либо представляет угрозу для нее, а также для моей семьи  и их чести, я приму крайне жесткие меры.

- Понятно, - Алексей сделал глоток виски из бокала. – Будь у меня дочь, я поступил бы точно также.

- Но у вас нет дочери.

- Нет. И сыновей тоже. В этом плане вам повезло, мистер Рузвельт. У вас прекрасная семья.

- Почему же вы, мистер Астер, до сих пор не обзавелись семьей?

Глебов молчал, уставившись в сторону.

- Моя супруга покинула меня, мистер Рузвельт, - ответил он наконец. На лице Алексея и в голосе отразилась скорбь по понесенной утрате.

Президент замолчал, на его лице мелькнула печаль, по всей видимости, вызванная воспоминанием по собственной утрате – первой любимой всем сердцем супруге – матери Элис, затем произнес:

- Мои соболезнования, мистер Астер.

Глебов попытался взять себя в руки, отмахиваясь от печальных воспоминаний, затем сказал, посмотрев на президента:

- Простите, мне до сих пор тяжело об этом вспоминать, мистер Рузвельт. После своей потери я не смог сидеть на месте и стал путешествовать по миру, узнаю новое, познаю мир. Так легче, понимаете.

- Да, я понимаю. Движение – жизнь, не так ли?

 

* * *

Элис нетерпеливо расхаживала в гостиной из угла в угол. Братья, влетевшие в комнату, устроили возню, но поймав сердитый взгляд сестры, выскочили в коридор. Она прошла следом за ними и остановилась, уставившись на лестницу. О чем же так долго беседуют отец и Астер? Отец, как правило, ставил «выскочек», как он порой называл ухажеров дочери, сразу же на место, и те быстро ретировались. Элис порой это забавляло, а порой выводило из себя. Но долго на отца она сердиться не могла, так как очень его любила, и по-прежнему считалась с его авторитетом.

Но новый знакомый вызывал у нее большой интерес, и на этот раз Элис решилась высвободить своего гостя из цепких рук отца. Она быстрым, но по возможности бесшумным, шагом прошла к библиотеке и приотворила дверь.

- Достоин счастья лишь тот человек, кто готов в любое время рискнуть своим телом, своим благополучием, своей жизнью за великое дело, - заявил ее отец.

- Но согласитесь, воспитать человека интеллектуально, не воспитав его нравственно, значит вырастить угрозу для общества, - возразил Алексей.

Рузвельт с прищуром посмотрел на него, краешки его губ изогнулись вверх – по всей видимости, фраза, произнесенная Глебовым, ему понравилась. Затем он рассмеялся и пошутил:

- Да, совершенно необразованный человек может обчистить товарный вагон, а выпускник университета может украсть аж целую железную дорогу!

Алексей рассмеялся.

- Благими намерениями выложена дорога в ад.

Рот Элис от удивления приоткрылся. Астер и ее отец увлеченно вели беседу, шутили и смеялись! Непостижимо. Она была в замешательстве. Решив разрушить их идиллию, Элис постучала по дверному косяку. Мужчины обернулись. Алексей ей улыбнулся, а отец пригласил войти.

- О, я ненадолго, папа. Всего лишь хочу забрать своего гостя, - сказала она капризно.

- И в самом деле, мистер Рузвельт, мне пора. - Глебов поднялся. Президент нехотя тоже встал с кресла. - Было очень приятно с вами побеседовать.

Рузвельт протянул ему руку:

- И мне, как ни странно. Приходите еще, мы побеседуем с вами об Америке.

- Непременно. Сочту за честь, - ответил Алексей, пожимая протянутую руку.

Они распрощались, и Элис повела Глебова к выходу. Судя по ее прямой напряженной спине и надменно поднятой голове, Элис не понравилось благосклонное отношение ее отца к ухажеру.

- Когда вы сердитесь, вы еще прекрасней, - с ироничной усмешкой сказал Алексей. Элис не ответила, сама передала Глебову шляпу и трость, открыла перед ним входную дверь. Но Алексей не торопился переступать порог.

- Вы ведь спешили, мистер Астер, - напомнила надменная Элис.

- Предпочитаю еще немного задержаться, - все также усмехаясь, ответил Алексей, делая шаг к девушке.

- Не стоит.

- Что вас так расстроило, Элис? То, что я так мало уделил вам сегодня внимания, или то, что вам не удалось досадить отцу, так как мы нашли с ним общий язык?

Элис фыркнула:

- Думайте, что хотите. Прощайте.

Алексей, оперевшись рукой о дверной косяк над ее плечом, наклонился к ней.

- Вы кое-что забыли, Элис, - произнес он ласковым тоном, с желанием смотря на ее губы. Элис вспыхнула, когда она предположила, что он хочет сделать.

- Что же? – Она невольно облизала внезапно пересохшие губы.

- Во-первых, вы забыли, что ваш отец умный человек. Как он легко смог убедить вас не встречаться со мной! Ему лишь пришлось просто по-дружески побеседовать со мной, и ваш интерес ко мне утих.

- А что, во-вторых? – поняв, что целовать ее он не собирается, язвительно заметила Элис.

- Во-вторых?

- Да. Во–вторых?

- Во-вторых, - Алексей нежно взял ее за подбородок и неторопливо погладил большим пальцем. Наклонился к ее губам, - я хотел бы поцеловать вас, Элис, - губы девушки приоткрылись в ожидании поцелуя, - но вы так сердитесь на меня, что не позволите это сделать. Тогда я попытаюсь сделать это в следующий раз. - Он отстранился.

Глаза Элис распахнулись и загорелись сердитым огоньком.

- Уверены, что будет «следующий раз»? – съязвила она.

Глебов не ответил, нахально смотря ей в глаза с самоуверенной усмешкой на губах, учтиво поклонился и пошел прочь, чувствуя, как Элис Рузвельт провожает его пристальным взглядом.

 

* * *

Прошла пара дней. За Алексеем следили. Он это точно знал, хотя вели они себя довольно профессионально. Этого и следовало ожидать – президент не был наивен и был осторожен – мало ли кто может втереться в доверие к его дочери и к нему самому.

В наблюдении участвовало от трех до шести человек и парочка экипажей, которые вели его «цепочкой»: непосредственно надзирал лишь один человек, а все прочие растянутой цепочкой размещались позади, причем каждый из последующих ориентировался по предыдущему. Общение между звеньями осуществлялось по визуальному кодовому сигналу. На запустелых улицах расстояние между следящими становилось больше, на многолюдных - уменьшалось. При случайном выявлении агента, он сейчас же уступал свое место другому, уходя от визуального контакта.

В следующий раз вели «с опережением»: следящие периодически обгоняли Алексея, таким образом, он оказывался между ними, что давало им предельно плотный, а, следовательно, и более эффективный контроль за ним.

Спустя какое-то время Глебов даже стал разбираться в их специальных визуальных кодах, с помощью которых они информировали друг друга. Если агент левой рукой упирался в левое бедро, то это означало, что Алексей повернул налево и наоборот, если правая рука опиралась в правое бедро, то объект повернул направо. «Объект пересекает улицу» — полуоборот в сторону со сгибанием одной руки у груди; «объект развернулся и идет в обратном направлении» — одна рука подносится к голове; «меня надо сменить» — пристальный взгляд на часы с имитацией удивления.

Глебова так и подмывало узнать сигнал, обозначающий «объект ушел из-под контроля», но разумно посчитал, что если Рузвельт установил за ним слежку, нужно вести себя, как обычный законопослушный гражданин.

Вернувшись как-то после очередной такой «прогулки» в гостиницу, Алексей получил от портье небольшой аккуратный конвертик. Взглянув на имя отправителя, Глебов улыбнулся и направился в свой номер. Бросив шляпу и трость на кресло, он скинул на спинку стула пиджак, растянул узел галстука, а затем лишь вскрыл письмо. Он усмехнулся. Что ж, Элис от имени отца приглашала его в гости. Завтра. При первом визите ему не удалось особо много приметить, но завтра у него будет еще один шанс и он его не упустит.

* * *

На этот раз Рузвельт благодушно приветствовал Глебова. Алексей вновь обедал в кругу семьи Рузвельта, но не в пример предыдущему разу и еда была лучше, и атмосфера за столом доброжелательней и располагающей к оживленной беседе. После обеда Рузвельт, сославшись на неотложные дела, извинился и удалился в свой кабинет. А Элис предложила Алексею прогуляться и осмотреть Сагамор-Хилл.

Элис сегодня была несравненно прекрасна. Она улыбалась, смеялась, откликалась на остроты и сама шутила, и ни разу ее лицо не омрачалось печалью, грустью, гневом.

Глебов любовался ею. Она ему определенно нравилась, даже очень нравилась. Она привлекала его, интересовала, также как и он ее. Когда-то это уже было с ним. Когда? Когда-то с Лизой. Ощущение, что это было давно… Он взглянул на дочь президента. Она посмотрела в его сторону, улыбнулась. Алексей ответил улыбкой.

Элис продолжила что-то рассказывать ему о скором бале, намеченном в Сагамор-Хилле, но он слушал ее в пол уха, продолжая размышлять. Элис, несомненно, увлечена им, но не чрезмерно. Возможно, Элис просто пытается доказать отцу свое право делать так, как ей заблагорассудиться. Немного неприятно ощущать себя пешкой в чей-то игре. Он слегка усмехнулся. Рассмеялся шутке Элис. Что-то сказал, отчего она легко вспыхнула и рассмеялась... Он-то тоже хорош – использует вздорность девушки в своих интересах, чтобы ближе подобраться к ее отцу. Элис вновь посмотрела в его сторону, стрельнула глазками. Алексей ответил ей столь же заигрывающим взглядом и улыбкой. А ведь ему ничего не стоит по-настоящему влюбить в себя Элис. Стоит только захотеть это сделать…

 

* * *

Если с раннего утра было относительно прохладно, то в послеобеденное время уже припекало так, то если бы не ветер с моря, можно было бы зажариться заживо. Элис шла чуть впереди, обмахиваясь на ходу шляпкой. Ее длинные шелковистые волосы, перехваченные синей лентой, непослушно развивались на ветру.

- А вот здесь – гараж, - сказала она, указывая на внушительную постройку, напоминавшую конюшню. – У папы несколько моделей автомобилей. Хотя он и предпочитает лошадей.

Девушка махнула рукой мальчишке-негритенку, и он распахнул ворота гаража. Алексей с любопытством прошелся вдоль новеньких блестящих на свету машин, осмотрел их.

- Впечатляет.

- А это моя, - сказала Элис, останавливаясь возле одного из автомобилей. Она лукаво посмотрела на Алексея. – Вам нравится?

Алексей лениво растянул губы в легкую улыбку и неторопливо приблизился к Элис, не сводя с нее взгляда сквозь полуопущенных ресниц.

- Да. Ничего подобного в жизни не встречал, - завораживающе произнес он.

Элис опустила глаза и покраснела от удовольствия. Его слова она поняла правильно.

- Вот только я совершенно не умею водить машину, - сказала она, проведя пальчиком по капоту автомобиля.

- Хотите попробовать со мной? Я научу вас, Элис.

Девушка кинула на него взгляд и улыбнулась.

- А вы отличный шофер?

- Самый лучший…

Алексей накрыл ее ладонь своей. Девушка не убрала руку, продолжая смотреть ему в глаза. Зрачки ее слегка расширились, а взгляд понемногу переместился на его губы.

Выждав еще несколько секунд, Алексей приблизил ее руку к своим губам, запечатлел на ее пальчиках поцелуй, затем отвел девушку к водительскому месту. Галантно усадив ее, он занял соседнее с водительским место.

- И что мне делать? – спросила Элис, положив изящные руки на руль, пока мальчишка-негритенок крутил на капоте рычаг, заводя двигатель.

- Нажмите на педаль. – Элис выполнила его наставления, а когда двигатель завелся, сказал:

- Потихоньку отпустите педаль. Нет, не так, - автомобиль дернулся, заглох. – Давайте снова.

Спустя полчаса Элис освоила автомобиль и, как только они выехали на проселочную дорогу, прибавила скорость.

«Боже!», - пронеслось в голове Алексея, и он на секунду зажмурил глаза.

Элис оказалась лихачкой. Автомобиль «несся» по трассе, поднимая клубы пыли. Но руль девушка держала уверенно, вела себя спокойно, поэтому Глебов невольно пришлось согласиться, что Элис способная ученица.

Оказавшись близ побережья, Элис остановила автомобиль и заглушила мотор.

- Ну как? – спросила она, повернувшись к Алексею.

Он улыбался ей.

- Превосходно.

- Я так и думала.

Они с минуту смотрели друг другу в глаза. Затем Алексей медленно наклонился к ней и поцеловал. Элис ответила на его поцелуй. Обняла за шею.

- Элис, - выдохнул он ее имя, прежде чем вновь страстно припасть к ее губам.

«Элис. Лиз» - вспыхнуло в его голове. И тут он понял. Понял и замер. Элис многим напоминает ему Лизу. Но она не Лиза. Он вздрогнул и отстранился.

- Что случилось? – спросила непонимающе Элис, видя, что хмурый Алексей не смотрит на нее.

Он неохотно взглянул на нее, лицо его смягчилось:

- Нам пора возвращаться. – Он ободряюще погладил ее по щеке кончиками пальцев. – Я заведу мотор, – и ловко выскочил из автомобиля.

Девушка выпрямилась, провела рукой по волосам. Глебов достал рычаг, вставил его со стороны капота в двигатель и стал крутить ручкой. Прошло еще несколько неприятных минут ожидания, прежде чем автомобиль завелся. Автомобиль тронулся с места, а Алексей на ходу запрыгнул в еще столь несовершенный транспорт. Элис разогнала автомобиль и погнала его в обратном направлении.

 

* * *

Алексей сердился на себя. Ну надо же допустить в голову такие бредовые мысли: думать об отношениях с Элис и о Лизе, когда времени для решения проблемы осталось очень мало!

Вернувшись в гостиницу, погруженный в свои мысли Глебов столкнулся на входе с Макфлаем, тот смущенно извинился и проскочил мимо. Алексей проводил его задумчивым взглядом, взял у портье ключи от комнаты и поднялся по лестнице. На встречу шла миссис Макдауэлл, на его приветствие ответила лишь холодным кивком и прошла дальше. Глебову некогда было задумываться о странностях в поведении дамы, он свернул к своему номеру и открыл дверь.

Уже с порога Алексей понял, что его номер снова обыскали. Он закрыл дверь и, встав посередине комнаты, неторопливо осмотрелся. Так и есть. Он прикрыл глаза, потянул носом. Легкий цветочный запах? Духи? Он открыл глаза, и, пройдя по номеру, внимательно осмотрел его. На полу песчинки пляжного песка, еще сырые на ощупь. Значит, ушли совсем недавно. Алексей внимательно оглядел предметы. Заметив что-то на поверхности комода, провел по ней пальцем, растер пальцами желтую пыль. Понюхал. Пыльца? Откуда?

- Думайте, Шерлок, думайте, - пробурчал он себе под нос.

Итак, Макфлай проскочил мимо и явно растерялся, когда его увидел. Глебов не раз наблюдал, как Макфлай, не жалея дорогой обуви, бродил вечерами по пляжу. Слышал он и ворчание обслуги по поводу частого песка в номере Макфлая.

Доказывает ли это, что Макфлай побывал в его номере? Нет, не доказывает. А легкий цветочный запах – не духи ли миссис Макдауэлл? Пожилая дама прошествовала мимо него по коридору с надменным превосходством. Английская шпионка? Доказательно? Нет, не доказательно. Остался еще один подозреваемый – Ламерье, любитель флоры и фауны. Вот его-то Алексей сегодня еще не видел. Но зато отчетливо помнит, что на брюках и на локтях пиджака профессора после очередного забега на поляну за бабочками всегда оставалась цветочная пыльца.

Глебов взглянул на свои руки. Что ж, раз дедуктивным методом Шерлока Холмса ничего не выходит выяснить, остается старый испытанный способ вора. Забраться в номера подозреваемых и устроить самый что ни наесть настоящий шмон. Соответственно, воочию убедиться, кто чем дышит из его соседей.

Спустя пару минут Глебов, вышел в коридор, убедился, что его никто не видит, затем вскрыл номер Макфлая. Через несколько минут он столь же осторожно покинул номер, и прошел к номеру миссис Макдауэлл. Благо, дама ушла с собакой, иначе беспокойный пес помешал бы Алексею. Спустя еще несколько минут Глебов покинул ее номер и прошел к номеру профессора. Осталось только постучать, чтобы убедиться, что профессор тоже отсутствует, как и его соседи по этажу. Алексей постучал, осмотрелся и потянулся к отмычке. На лестнице послышались глухие шаги. Алексей вскрыл номер и нырнул в помещение. По коридору промчался Султан, затем остановился, вернулся к номеру Ламерье и заскреб дверь когтями.

- Фу, перестань, - скомандовала дама, и псина отступила. Когда послышалось, как дверь ее номера закрылась, Алексей начал обыск. Спустя несколько минут он благополучно вернулся к себе.

Не раздеваясь, вытянулся на кровати, заложив руки за голову. Итак, обыск дал много чего интересного. Как много у людей тайн, своих скелетов в шкафу.

Дело усложняется. Алексей закрыл глаза. Нужно все обдумать. Просчитать. Опасность будила в нем азарт и заставляла интенсивно работать мозг. Алексей усмехнулся. Что ж, господа, поиграем!

 

* * *

США, Портсмут

Вернувшись в гостиницу после очередного заседания на переговорах, Витте узнал, что в кабинете его дожидается некий господин, явившийся по важному сугубо личному вопросу.

Витте посмотрел на сопровождающего его Самойлова. Тот все понял, кивнул головой и быстро вышел.

Российский уполномоченный перед зеркалом поправил галстук, причесал волосы, вздохнул и, выпрямив осанку, направился в кабинет.

Ему навстречу поднялся невысокий, но статный мужчина с легкой ничему не обязывающей улыбкой.

- Здравствуйте, господин Витте.

- С кем имею честь?

Незнакомец вновь улыбнулся, без дозволения вновь сел в кресло.

- Если хотите, зовите меня мистер Смит, господин Витте. Право, это не важно, кто я, важно лишь то, от кого я.

- И от кого же?

- Присаживайтесь, господин Витте. Разговор будет недолгий, но не из легких. Вы выглядите неважно. Плохо спите?

- Отвратительно кормят, а сплю я превосходно. – Витте сел в кресло напротив. – Но вы ведь пришли не для того, чтобы справиться о моем здоровье? Что вам нужно, говорите.

- Некий господин поручил мне передать вам вот это. – Незнакомец подтолкнул к уполномоченному папку.

Витте открыл и обнаружил копии своей переписки. Он закрыл папку и посмотрел на Смита.

Тот продолжил:

- Вижу, вы не удивлены, господин Витте. Ожидали чего-то подобного, не так ли?

- Ожидал. И что дальше?

- Вам предлагается сделка. Ваши письма будут вам возвращены в обмен на некоторые уступки с вашей стороны.

- Уступки?

- Россия должна согласиться на условия японцев.

Витте вскочил с кресла:

- Вы с ума сошли!

- Сядьте, господин Витте.

Тот сел:

- На моей карьере, да и на жизни будет поставлен крест, если я пойду на такое! Император четко наложил резолюцию: «Ни пяди земли, ни рубля уплаты военных издержек». Вы хотите, чтобы я собственноручно признал себя изменником?!

- Вы проделали большую работу, господин Витте, чтобы стать популярным среди американского народа. Так что вам и такое по силам.

Витте молчал.

- Мы не хотим публикации ваших писем, господин Витте. Поднимется большой скандал, будут опорочены многие влиятельные люди. И вы в том числе. Да и в большей мере. Ваш император признает вас изменником, как только все всплывет наружу. Если вы не пойдете на то, что мы вам предлагаем, нам ничего не останется, как только опубликовать переписку.

- Я должен подумать.

- Вы должны принять решение прямо сейчас.

Витте некоторое время молчал, склонив голову.

- Я не могу вот так разом пойти на соглашение с японцами. Это будет выглядеть подозрительно. Ходом конференции интересуются буквально все. Это вызовет резонанс. Все желают видеть борьбу. Я не могу без боя идти на уступки!

Смит улыбнулся:

- От вас этого и не требуется. Первоначально уступите японцам Сахалин.

Витте помолчал, вздохнул:

- Хорошо. Но сначала я отправлю телеграфом императору письмо и сообщу, что японцы настаивают на оставлении за ними Сахалина и на получение денежной контрибуции, и что продолжение войны будет величайшим бедствием для России. Без его резолюции у меня будут связаны руки.

- Добавьте еще для острастки, что едва ли России удастся победить Японию, Сахалин в руках японцев и отобрать его невозможно. – Смит поднялся. – Что ж, господин уполномоченный, пока всё. Но не расслабляйтесь, мы встретимся с вами и довольно скоро.

Он надел шляпу, взял со стола трость и вышел из кабинета.

Витте вздохнув, потер лицо рукой. Вошел Самойлов, он посмотрел на него:

- Вы все слышали?

Самойлов кивнул.

- Организуйте встречу с нашим агентом. Время поджимает, нужно предупредить Глебова, как можно скорее…

 

* * *

Август 1905 г. США, Ойстер-Бей

Алексей сидел в летнем кафе и, откинувшись на спинку стула, неторопливо попивал кофе.

Утром он получил зашифрованное послание от Витте, в котором сообщалось, что дело не терпит отлагательств – нужно срочно решать вопрос с документами. Да, пришло время действовать. На днях он слышал разговор президента с неким мистером Смитом. Они говорили о редакторе газеты «The New York Times» как о человеке, который «в случае необходимости раскрутит это дело быстро и четко». Глебов повертел чашку и сделал небольшой глоток. Похоже, Рузвельт планирует передать редактору документы. Письма были в доме, пока, по крайней мере - Рузвельт в скором времени намерен был переправить их в Нью-Йорк.

Алексея настораживала и сдерживала слежка, что за ним учинили. И это были не только спецслужбы президента. Господа шпионы пока лишь наблюдали, и он не знал, что от них ожидать.

Вдруг Глебов вздрогнул - ему показалось, что он услышал знакомый голос. Малышев?! Алексей обернулся, однако среди посетителей не увидел знакомого лица.

 

* * *

Вернувшись в гостиницу, Глебов получил от дожидавшегося его посыльного записку: Элис приглашала его в Сагамор-Хилл на предстоящий бал. Итак, через три дня все решится. А пока нужно подстраховаться и подготовить «отступные пути».

Вечерами жильцы гостиницы устраивали на террасе игру в покер, и Глебов направился туда.

Миссис Макдауэлл и Ламерье играли, Макфлай сидел на перилах, попивал виски и с безразличием наблюдал за ними. Завидев Алексея, миссис Макдауэлл предложила ему присоединиться - он принял предложение и, придвинув стул, расположился за столиком.

- Почему вы не присоединяетесь к игре? – спросил он у Макфлая. Однако прежде чем тот ответил, миссис Макдауэлл вызывающе заметила:

- Этот молодой человек – трус и лжец.

Макфлай расхохотался:

- Миссис Макдауэлл, вам не удастся заманить меня в игру!

Затем он предупредил Алексея:

- Миссис Макдауэлл жульничает. Она столь умело передергивает карты, что мистер Ламерье до сих пор ничего не заметил и надеется отыграться.

Дама стукнула своей тростью по полу:

- Я же говорила вам, мистер Астер, что он – трус, потому что боится играть, и лжец – потому что распространяет о пожилой даме гадости.

- Пожалуй, я тоже пас, - поднимаясь, произнес Огюст Ламерье.

Макдауэлл презрительно фыркнула.

Глебов сосредоточился на картах. Пожилая дама действительно умело передергивала карты. Он проигрывал – сумма проигрыша росла – кошелек на глазах у всех пустел.

- Вы с ума сошли, мистер Астер! – не выдержал Ламерье, вновь подходя к столу.

- Ничего не могу с собой поделать, - Алексей сокрушенно пожал плечами. – Пока хоть раз не отыграюсь – не остановлюсь!

Ламерье хотел было что-то ответить, но передумал, лицо его просветлело, и он с воодушевлением предложил:

- Если вы желаете отыграться, может быть, одолжить вам денег? Я хотел бы видеть, как кто-нибудь одолеет эту женщину в карты!

- Это как раз то, что нужно! Вы добрейший человек, мистер Ламерье!

Огюст Ламерье без лишних слов передал Алексею довольно крупную сумму денег. Но как только собрались раздавать карты, вмешался Макфлай:

- Подождите. Давайте сменим колоду. – Его предложением все остались недовольны, хотя каждый в определенной мере попытался это скрыть.

Макфлай вскрыл совершенно новую пачку карт, которую по его просьбе принес слуга.

Глебов взглянул на пожилую даму, и та сразу же заметила смешинки в его глазах. Началась игра - за ними пристально наблюдали Макфлай и Ламерье. Глебов выложил на стол свои карты, которые были отнюдь не плохой комбинации. Миссис Макдауэлл пристально смотрела на него, затем выложила свои.

- Флэш-роял! - Ламерье ударил кулаком по ладони и стремительно отошел от стола.

Макфлай прищурился и с чисто английским спокойствием вернулся на свое прежнее место – к перилам – допивать виски.

Глебов и миссис Макдауэлл смотрели друг на друга. Наконец пожилая дама наклонилась к нему и произнесла так, чтобы не услышали ни Макфлай, ни Ламерье:

- Считаете себя умнее всех?

- Услуга за услугу. Ведь вы мне не откажете в услуге, миссис Макдауэлл? - сказал Алексей столь же тихо. Затем сокрушенно произнес, чтобы слышали все: - Это непостижимо, но вы вновь обыграли меня, миссис Макдауэлл!

К столу вернулся Ламерье и посмотрел на Алексея.

- И что теперь? Вы продолжите игру?

Но Глебов не успел что-либо ответить - миссис Макдауэлл тяжело поднялась, опираясь на трость:

- Не забывайте, господа, я пожилая дама. Никакой игры сегодня, я хочу отдохнуть.

Она покидала выигранные деньги в свой ридикюль, пожелала всем доброй ночи и, опираясь на свою трость, отправилась к выходу.

Алексей устало провел рукой по волосам и посмотрел на Ламерье.

- В скором времени я получу довольно приличную сумму денег, мистер Ламерье. И сразу же верну вам долг.

Тот сухо улыбнулся:

- Не сомневаюсь, мистер Астер. – Он отсалютовал ему бокалом и направился к выходу.

Глебов налил себе виски и сделал глоток.

Приблизившись, Макфлай с прищуром посмотрел на него, недоумевая по поводу произошедшего, затем вежливо произнес:

- Спокойной ночи, - и удалился.

Алексей вновь отпил из бокала. Итак, дело сделано. Каждый из присутствующих сегодня в той или иной мере проявил свою суть. И каждый получил то, что хотел.

 

* * *

США, Портсмут

Конференция зашла в тупик и оказалась на грани срыва. Ее участники дважды укладывали и раскладывали чемоданы.

Смит не заставил себя ждать и явился к российскому уполномоченному.

- Как это понимать, господин Витте?

- Мне нужно еще время. Российский император не согласился с предложениями японцев, заявив, что Россия не может признать себя побежденной. Япония же хочет, во что бы то ни стало, получить контрибуцию и поэтому склонна продолжать проливать кровь. Барон Комура высказал мнение, что продолжать переговоры нет смысла. – Витте хлебнул воды из стакана. Затем обратился к Смиту: - Если уж вы действуете в интересах Японии, посодействуйте и окажите на них влияние. Японцы нагнетают обстановку и торопят события. Когда у меня будет достаточно времени, я смогу убедить императора пойти на уступки.

Смит молчал, задумчиво пережевывая жвачку. Затем посмотрел на Витте:

- О’кей. У вас два дня.

Он провел ладонями по вискам, встал и вышел.

 

* * *

США, Ойстер-Бей

Глебов направлялся в свой номер. Дело осталось за малым, но наиболее опасным – выкрасть документы и вовремя смыться. Хотя это «самое малое» и доставляло Алексею огромнейшее удовольствие – азарт охватывал все его существо, мозг работал с молниеносной быстротой. В Сагамор-Хилл будет бал, устраиваемый дочерью президента, и он надеялся, что ему удастся сработать слажено, прежде чем его объявят женихом «вашингтонской принцессы» - а именно это, по мнению Алексея, планировала сделать своевольная Элис в разрез желанию своего отца.

Он открыл дверь номера и уже на пороге почувствовал чье-то присутствие.

- Закройте дверь, - услышал он ломанный английский и повернулся на голос. Крупного телосложения азиат с квадратным лицом держал его на прицеле. Глебов неторопливо закрыл дверь. Тот кивком указал ему пройти вглубь комнаты, Алексей подчинился.

Послышались шаги, и из соседней комнаты вышел… Ламерье.

- Добрый вечер, мистер Астер, - сказал он с усмешкой. От былого рассеянного любителя флоры и фауны не осталось и следа.

- Добрый… Пришли получить с меня долг?

- Сядьте. – Огюст указал на стул.

Алексей сел, посмотрел на азиата, засовывающего оружие за пояс, затем на Ламерье.

- Вы хотите денег?

- Мы хотим предложить вам продать нам документы, мистер Астер.

- Документы? Какие документы?

- Те, которые вы подрядились выкрасть у Тэдди. - Ламерье наблюдал за реакцией Алексея. – Вот видите, мы все знаем. Мистер Глебов.

Его ухмылка была холодной и недоброй. Неожиданно Алексей сорвался с места, сбил с ног Огюста, но азиат одним быстрым ударом опрокинул его на пол.

- Глупо, - заметил Ламерье, склоняясь над хватающим ртом воздух Глебовым.

Алексей и сам так думал. С трудом дыша, он безмолвно указал на стул, испрашивая разрешения сесть, Огюст кивнул, и Алексей вернулся на прежнее место.

Ламерье на японском бросил пару фраз азиату, тот кивнул и переместился за спину Глебова. Алексей напряженно сглотнул.

- Продолжим, мистер Глебов? – Ламерье скрестил руки на груди и свысока посмотрел на него.

- На кого вы работаете, Ламерье?

Тот усмехнулся:

- А разве непонятно?

- В прошлый раз вот тот, - Алексей кивнул в сторону азиата, - был с германским агентом Эрихом Швайгером.

Ламерье усмехнулся:

- Германия оказалась ненадежным партнером. Ее интересы изменились...

- Вы - француз…

- Я двадцать пять лет прожил в Японии! – резко заметил Ламерье. – Япония стала моей родиной. Я верно служу императору Мэйдзи. Я сделаю все, чтобы отстоять честь и достоинство своей страны. - Он склонился над Глебовым, оперевшись руками о подлокотники стула. – Мы считали вас мертвым, мистер Глебов. Вы ловкий обманщик и вор. Витте нанял вас выкрасть для него документы, так?

- Д-а, - нехотя ответил Алексей.

- Мы заплатим вам больше.

Глебов молчал. Ламерье взглянул на азиата, и Алексей почувствовал, что тот вплотную приблизился к его стулу. По спине невольно побежали мурашки. Глебов встревоженно посмотрел на Ламерье:

- Но у меня нет документов, о которых вы говорите.

- Но вы ведь их хотите добыть? Вам останется только продать их нам, как только вы их получите. Итак?

- Я хочу задаток.

Ламерье смерил его насмешливым взглядом:

- Вы его получили.

- Те, что я проиграл старой ведьме? Но этого мало!

Алексей был весьма убедителен в своей корысти, так что Ламерье презрительно сморщился. Он вынул толстую пачку банкнот и бросил ему на колени:

- Этого хватит сполна. После работы мы заплатим вам в два раза больше.

Глебов взял деньги и, отогнув краешек пачки, прошелестел купюрами, ловко их подсчитав. Удовлетворенно кивнул, затем нагло посмотрел на Огюста:

- Деньги действительно мне не помешают.

Ламерье вновь наклонился к нему:

- Хорошо. Но имей в виду, если ты захочешь нас обмануть, то…

Удавка, накинутая азиатом, сдавила Алексею шею, он стал задыхаться, попытался ослабить… Японец столь же неожиданно освободил его.

 Ламерье сухо спросил:

- Мы все вам понятно объяснили?

Глебов кивнул, потирая горло.

- Понятней некуда, - просипел он.

- Хорошо. У вас два дня.

Ламерье произнес это столь категорично, что Алексей даже не попытался оспаривать сроки. К тому же оба непрошенных гостя уже покидали его номер.

 

* * *

США, Портсмут

Когда в очередной раз явился Смит, Витте без слов протянул ему секретное письмо, прибывшее из Петербурга.

- Ознакомьтесь. Здесь ответ императора. В виде крайней уступки Его Императорское Величество соглашается на уступку японцам занятой ими южной части Сахалина. Однако император настаивает, чтобы японцы обязались не укреплять ее, а северную половину оставить во владении России без какой бы то ни было уплаты за это денежного выкупа.

Смит, ознакомившись с письмом, отложил его в сторону.

- А вот еще одно сообщение. – Витте развернул его и прочел дословно: - «Настаивать же на других денежных обязательствах напрасно. Его Императорским Величеством сказано последнее слово, и от него Государь ни за что не отступит… По Высочайшему повелению вы уполномочены передать завтра японским делегатам ответ России». – Он протянул письмо Смиту. Тот мельком взглянул на содержание, затем посмотрел на Витте.

- И что из того? – произнес он равнодушно. – Вы должны выполнить свою часть сделки, вот и все. Больше меня ничего не волнует. Все остальное – ваши проблемы.

- Я ни от чего не отказываюсь, мистер Смит. Я всего лишь ввожу вас в курс дела, дабы избежать поспешных действий с вашей стороны.

Смит хмыкнул, а Витте продолжил:

- Посланник Японии в США Такахира еще не получил ответа из Токио, а потому просил назначить заседание не завтра, а послезавтра. Думаю, что российский император это известие воспримет с негодованием и даже заявит, что предпочтет продолжать войну, нежели дожидаться милостивых уступок со стороны Японии.

- Ваш император настолько неблагоразумен?

Витте поморщился:

- Я вам этого не говорил. Но я смогу убедить его. Нужно только время.

- Переговоры не могут идти вечно. Через два дня на конференции вы должны согласиться с условием Японии о выплате контрибуции. Вам понятно?

Витте молчал, опустив глаза и смотря на свою руку, пальцы которой вдруг невольно сжал в кулак.

- Да, - наконец ответил он. Смит встал с места и вышел.

* * *

США, Ойстер-Бей

Ночью, когда вся гостиница погрузилась в глубокий сон, Глебов выскользнул из своего номера и прокрался к двери миссис Макдауэлл. Дверь она оставила отпертой, как просил ее Алексей в записке, которую он ей подбросил ранее.

Пробравшись в ее номер, бесшумно закрыл дверь и тут же почувствовал острие на своей шее.

- Миссис Макдауэлл, - произнес он.

- Старая ведьма, - ответила она и включила свет. Алексей взглянул на острие. Как он и думал, в ее трости оказался встроенный наконечник, острый как бритва. Он посмотрел на пожилую даму и осторожно попытался отодвинуться от острия.

- И как вы умудрились услышать эту фразу?

- «Старая ведьма»? – Макдауэлл слегка надавила на трость.

«Что за напасть! Почему все так и норовят добраться до его горла?!»

- Уберите, пожалуйста.

- С какой стати?

- Вы же не хотите меня убить?

- Почему бы и нет. Если непрошенный гость не впервой проникает в ваш номер, возникает такая мысль.

- Вы тоже считаете меня вором?

Дама рассмеялась:

- Я считаю тебя дураком. Но они еще глупее! – Она убрала трость от шеи Алексея. - Не пытайся делать резких движений, мальчик, - предупредила она и цыкнула. Султан в один момент оказалась рядом и зарычал на Алексея. - Моя собака вцепится тебе в горло и отпустит только тогда, когда ты перестанешь дышать.

Глебов взглянул на Султана. У него не было сомнений, что собака способна выполнить такой приказ хозяйки, несмотря на то, что он вбухал в псину кучу бифштексов и выводил на прогулку.

- Иди вперед.

Когда они оказались в комнате, и пожилая дама зажгла свет, Алексей обернулся. Миссис Макдаэлл стояла перед ним, опираясь на свою трость с инкрустированным набалдашником, и взирала на него сквозь полуопущенные веки. Султан уселся возле двери.

- Итак, что тебе нужно?

- Позвольте? – Алексей без резких движений вынул из внутреннего кармана деньги – половину той суммы, что ему передал Ламерье. Положил их на край столика. – Мне нужна ваша помощь.

- С какой стати я должна тебе помогать?

- Как вы правильно заметили, я уже бывал в вашей комнате, миссис Макдауэлл. И обнаружил очень интересную вещицу. Ваш перстень в виде змейки с изумрудными глазами.

- И что с того?

- Этот перстень принадлежал Пандоре, которого я очень уважал.

Миссис Макдауэлл молча смотрела на него некоторое время, будто оценивала.

- Не знаю никакого Пандору, - ответила она.

Алексей усмехнулся:

- Пандора – король воров, лучший из лучших. Никто не мог украсть у него перстень. И если это кому-то удалось бы, он стал бы королем воров вместо Пандоры. Или королевой. Позвольте оказать вам свое почтение, моя королева. - Алексей преклонил колено.

- Я была о тебе лучшего мнения! – услышал Глебов раздраженный голос пожилой дамы и, подняв голову, посмотрел на нее снизу вверх. Она сердито стукнула тростью по полу и направилась к креслу. Собака насторожено уставилась на них. Алексей кинул взгляд на Султана и тот положил голову на лапы.

- Теперь я поняла, кто ты! Ты тот кретин, который двенадцать лет тому назад украл у Пандоры перстень, а потом вернул его обратно. И вот теперь ты вновь умудрился взять перстень в руки и вновь положить на место! – Она снова зло ударила тростью о пол и цыкнула на оскалившегося на гостя пса.

- На что вы сердитесь, моя королева? – улыбнулся Глебов. – Вам стала в тягость ваша корона?

- Шутить вздумал?

- Нет.

- Встань. Сядь в кресло.

Алексей выполнил ее распоряжение. Макдауэлл некоторое время молчала, смотря на Глебова и что-то обдумывая.

- Ты – мальчишка, но мне нравишься, - сказала она. – Почему же ты не хочешь быть коронован?

Алексей вздохнул и честно ответил:

- Это большая ответственность, которая связала бы меня по рукам и ногам. Вы ведь меня понимаете?

- Да, понимаю. Но я стара. И опасаюсь, что перстень может оказаться в руках недостойного его.

- Я не достоин.

- Не тебе решать! – рявкнула дама.

- Но я действительно его не достоин. Перстень не должен оказаться в России. А Россию покидать я не хочу.

Макдауэлл молчала. Наконец произнесла:

- Ладно. – Поджала губы. – Теперь говори, что тебе надо?

- У меня к вам дело. Барыш – пополам.

- Продолжай…

 

* * *

Сагамор-Хилл наполнялся прибывающими гостями. Глебов прохаживался среди гостей, изредка попивая из своего бокала. Время шло. Пора действовать. Где же Элис?

- Куда же вы от меня спрятались, Густав? – Элис оказалась рядом. Алексей вздрогнул от неожиданности, обернулся к ней.

- О, вы пролили на себя вино! – воскликнула она. Глебов посмотрел на свою рубашку.

- Да. Точно, – ответил он и попытался платком промокнуть алое пятно на белой ткани.

- О, как же это неприятно!

- Не переживайте, Элис. Ничего страшного.

- Как ничего страшного? Как же вы предстанете перед гостями? Вам нужно срочно переодеться. Пойдемте, я все устрою. – Она потащила Алексея за рукав из гостиной, проводила в ванную комнату на втором этаже.

- Ждите здесь. Я принесу вам другую рубашку. Ждите.

Глебов поймал ее за ручку:

- Вы прекрасно выглядите, Элис.

- И вы хотите поцеловать меня? – прошептала она, улыбаясь.

- Несомненно. – Глаза Алексея остановились на ее губах. – Но я боюсь размазать вашу помаду.

Элис рассмеялась:

- Лучше я вернусь к гостям, мистер Астер.

- А как же рубашка?

- Я пришлю к вам кого-нибудь из слуг.

Глебов вздохнул:

- Вы разбиваете мне сердце!

Элис вновь рассмеялась. Затем приблизилась к Алексею вплотную и прошептала:

- Через пятнадцать минут я буду ждать вас в саду. Приходите.

Она кокетливо улыбнулась и выпорхнула из ванной комнаты.

Убедившись, что Элис ушла, а коридор пуст, Глебов быстро прошел к кабинету президента. Ключом – дубликат он сделал заранее - открыл дверь, вошел и аккуратно прикрыл ее за собой. Не зажигая свет, двинулся к стене с тайником, снял картину. Принялся за дело. Вскрыл сейф. Быстро осмотрел содержимое. Нужных документов внутри не оказалось. Алексей чертыхнулся. Но они ведь точно были здесь! Неужели Рузвельт уже передал их своему человеку?

Глебов закрыл сейф, вернул картину на место, и, проводя рукой по волосам, осмотрелся. Затем принялся обыскивать стол. Вскрыть отмычкой простейший замок не составило труда.

В столе, среди прочих бумаг, он обнаружил конверт, подписанный «От мистера Смита», который его заинтересовал. К счастью конверт был вскрыт, и не пришлось заморачиваться по поводу того, чтобы не оставить после себя следов. Внутри оказалась квитанция от сего дня, в которой указывалось, что на вокзале Нью-Йорка была арендована камера хранения. На обороте подпись рукой «Дело сделано. Ждем указаний».

Алексей задумчиво потер подбородок. Документы должны быть там. Возможно они там. Он вернул квитанцию и конверт на прежнее место, запер замок. Затем убедившись, что оставил все как прежде - до своего прихода, осторожно выглянул в коридор. Из ванной комнаты, где должен был находиться в данный момент Алексей, вышла Мэри с чистой рубашкой в руках. Она хлопнула дверью и зашагала по коридору, сердито поджав губы. Когда она стала спускаться по лестнице, Глебов выскользнул из кабинета, повернул ключ в замке и, обернувшись, столкнулся с Мэри.

- Что вы здесь делаете?

- Конечно же, жду вас, Мэри, – улыбаясь, Алексей сделал шаг к ней.

Мэри отступила на шаг назад. После того, как он стал встречаться с Элис, с Мэри он порвал отношения – за это она его недолюбливала. Поэтому презрительно произнесла:

- Вы роетесь в чужих комнатах?

Алексей рассмеялся, оперевшись рукой о стену рядом с ее головой. Затем наклонился к ее лицу:

- Ты хочешь сказать, что я вор? – спросил он завораживающим тоном. Взял ее за кисть, прижал к своей груди: - Тогда обыщи меня. Может быть, что-то найдешь…

- Ну нет… - Она не успела закончить, Глебов припал к ее губам, опалив их жарким долгим поцелуем.

Мэри сдалась очень быстро, обхватила его за шею, крепко прижавшись к нему всем телом. Целуя девушку, Алексей, тем не менее, слышал шаги на лестнице. Скандальчик – то, что сейчас надо!

Мэри первая оттолкнула Глебова, заметив кого-то за его спиной, отвесила пощечину и бросилась бежать.

Потирая щеку, Алексей обернулся и увидел перед собой Элис и ее отца. На лице президента отразилось торжество, лицо же его дочери было бледным, губы плотно сжаты, а глаза предательски блестели от навернувшихся слез. Но Элис к чести взяла себя в руки, высоко вздернула подбородок и высокомерно произнесла:

- Мистер Астер, вы не желанный гость в этом доме.

Она отступила в сторону, давая ему проход. Отец в знак поддержки сжал ее руку.

Алексей сделал шаг к лестнице, на мгновение остановился рядом с девушкой, но сдержался от извинений, и пошел прочь. Не время для сантиментов…

 

 

 

 

Делегации в Портсмуте 1905 г.

Рузвельт нагнал Глебова, когда он вышел из дома.

- Преподобный!

Алексей обернулся. Рузвельт сбежал по ступенькам и быстрым размашистым шагом приблизился к нему.

- Мистер президент?

Рузвельт протянул ему конверт:

- Примите в знак благодарности.

Глебов лишь кинул взгляд на конверт:

- Не стоит, мистер президент. Я поступил так, как и обещал вам при нашей первой встрече.

- Однако вам пришлось поступиться принципами, преподобный…

Алексей прервал его:

- Элис - хорошая девушка. Я надеюсь, что не напрасно уступил вашим уговорам.

- Горькое разочарование послужит для Элис уроком, и она не будет столь опрометчива, - сухо ответил Рузвельт. – Здесь чек, преподобный. Для вашего будущего прихода – существенная материальная помощь.

- Я не могу принять.

Рузвельт помолчал:

- Ну что же, - он убрал конверт в карман, - прощайте.

- Прощайте, мистер президент.

 

* * *

Коляска, в которой сидел Глебов, выкатила за пределы владений Сагамор-Хилл и устремилась в сторону гостиницы. Возничий, которого приставил к Алексею Ламерье, должен был проследить за его возвращением - Огюст опасался, что Глебов скроется, заполучив документы.

Возница всю дорогу молчал. Да и Алексею не было до него никакого дела. Он задумчиво смотрел на пробегающую под колесами дорогу.

Тот первый день знакомства с президентом оказался для Глебова удачным. Рузвельту уже предоставили сведения о нем, так что пришлось и дальше играть роль священника. Президент сам попросил его оказать ему услугу, а получив отказ, не погнушался пойти на шантаж. Все сложилось как нельзя лучше, и Алексей успешно исполнил свою роль. Однако документы все еще не были в его руках.

Мысли Алексея переключились на квитанцию, которую он обнаружил в кабинете президента. С огромной долей вероятности документы находятся в привокзальной камере хранения Нью-Йорка, и необходимо, как можно быстрее, их оттуда забрать. Жаль, что не удалось обнаружить ключ. А еще, его ожидало дело в гостинице. Вот только нужно до нее добраться…

Когда их коляска, мчащаяся по проселочной дороге, преодолела открытую местность и въехала в лес, впереди показался всадник. Ехал он неторопливо. Вначале Глебов не узнал его, когда же седок приблизился ближе, Алексей понял, кто это. Макфлай лениво улыбался, в знак приветствия поднял руку. Их взгляды встретились...

- Гони! – крикнул Глебов возничему. – Гони, черт возьми!

Однако было поздно – Макфлай резко поднял правую руку, в которой оказалось оружие, и выстрелил.

Возничий замертво рухнул с повозки на землю. Лошади испуганно заржали, затопав копытами на месте, однако не понесли.

- Без глупостей! – предупредил Макфлай, целясь в Алексея.

- У меня нет оружия, - Глебов настороженно покосился на направленное на него дуло револьвера.

- Слазь!

Алексей подчинился.

- Руки!

Он поднял руки.

- Отдай документы.

- У меня нет документов.

- Где они?

Алексей молчал.

- Ну?

- Не вижу смысла говорить. Если скажу, ты меня убьешь.

Макфлай бесстрастно смотрел в глаза Глебова, затем сухо произнес:

- Ты создаешь проблемы, Астер. Однако нет человека, нет проблем.

Он нацелился в голову Алексея. Раздался выстрел, заставивший Алексея вздрогнуть. Макфлай, сраженный пулей неизвестного стрелка, рухнул на лошадь. Испуганное животное встрепенулось и кинулось прочь, унося мертвого седока.

Глебов присел и огляделся. Никого. Установившаяся тишина сменилась чириканием птиц и шелестом листвы деревьев.

Алексей еще раз осмотрелся, затем вскочил в коляску и пришпорил лошадей.

 

* * *

Вернувшись в гостиницу и убедившись, что за ним не следят, Алексей первым делом побывал у миссис Макдауэлл, затем прошел в свой номер и стал быстро скидывать вещи в чемодан.

Вскоре в его комнату постучали. Глебов не торопился открывать. Вынул из чемодана револьвер, проверил патроны в барабане, засунул оружие за пазуху.

В дверь вновь настойчиво постучали. Алексей открыл. На пороге возникли Ламерье и его угрюмый помощник.

- Ну наконец-то! – с нетерпением обратился Ламерье к Алексею. Затем вошел в комнату, за ним следом японец.- Принесли?

- Прежде всего, я хотел бы получить деньги, - ответил Глебов бескомпромиссно.

Ламерье кивнул помощнику и тот, достав из внутреннего кармана пачку плотно перевязанных банкнот, протянул их ему.

Ламерье помахал ими перед Алексеем:

- Бумаги.

- Всему свое время. - Алексей взял пачку, снял ленту, выбросил ее и не торопливо стал считать деньги. Затем кивнул:

- Да, все правильно. – Он быстро убрал деньги в карман.

Ламерье схватил Глебова за руку:

- Документы?

Алексей улыбнулся:

- Все в порядке. Я оставил их на сохранение у портье. Идемте.

Ламерье и японец перекинулись взглядами.

Глебов подхватил чемодан и пояснил:

- Съезжаю.

Все втроем вышли в коридор и спустились по лестнице вниз. Портье на месте не оказалось. Алексей позвонил в колокольчик.

Через некоторое время вышел портье, заискивающе улыбаясь.

- Приятель, я оставил у вас небольшой сверток на хранение. Неси его. - Глебов протянул портье купюру. Тот ловко ее подхватил и мгновенно засунул в свой карманчик. Затем ушел в подсобку. Пришлось вновь ждать. Алексей взглянул на своих «сопровождающих», изобразил искусственную улыбку. Молча дождались возвращения портье, который вынес небольшой серый сверток и положил его на стойку.

Алексей протянул его Ламерье. Тот взял его, надорвал упаковку.

И тут началось движение – в холле появились полицейские, кинулись в их сторону.

- Мистер Астер? – обратился один из полицейских к Алексею. Ламерье и азиат отступили в сторону.

- В чем дело? – Глебов проявил недовольство.

- Как хорошо, что вы вовремя явились! – возвестила о своем приходе миссис Макдауэлл, спускаясь по лестнице и стуча своей тростью по застеленным ковровой дорожкой ступеням. – Иначе этот негодяй скрылся бы с моими драгоценностями!

Полицейские стали обыскивать Алексея.

- По какому праву?! – возмутился он.

Один из полицейских вскрыл его чемодан. И вот они нашли то, что искали. На дне чемодана находился мешочек, в котором оказались драгоценности пожилой дамы.

- Да, да! Они! – воскликнула она и от радости и облегчения даже прослезилась.

Полицейские скрутили Глебова.

[1] Прим. автора: До 1918 г. в России использовали Юлианский календарь, что составляло разницу в 13 дней с Григорианским календарем, принятым большинством стран Запада.

[2]Прим. автора:  Дама упоминает гражданскую войну 1861-1865 гг. в США.

[3] Прим. автора: Парусными досками с незапамятных времён пользовались жители Полинезии. Однако патентное право признано за британцем Питером Чилверсом, который в 1958 году в возрасте 12 лет создал прототип современного виндсёрфа.

[4] Уикенд (англ. week end - конец недели) -  выходные дни (суббота и воскресенье); время отдыха с вечера пятницы до утра понедельника.

[5] Шмон (жарг.) – обыск.

[6] Роял-флаш (англ. «королевская масть»), или «Роял-флэш», «Флеш-роял» - один из вариантов стрит-флэша, состоящий из комбинации пяти карт одной масти (туз, король, дама, валет, десять). Данная комбинация часто выигрышная.

[7]Контрибуция - платежи, налагаемые на побежденное государство в пользу государства-победителя.

[8] Прим. автора: Прозвище Т. Рузвельта.

[9] Император Мэйдзи (Муцухито) (1852, Киото, Япония - 1912, Токио, Япония) - император Японии, взошедший на престол в 1867 г. В период его правления Япония прошла через политическую, социальную и индустриальную революции и стала одной из сильнейших держав.

[10] Такахира Когоро (1854, префектура Ивате - 1926) - японский дипломат. Посланник Японии в Нидерландах, Италии и Австро-Венгрии (1892-1899 гг.), в США (1900-1905 гг., 1908-1909 гг.); посол в Италии в 1907-1908 гг.

[11] Прим. автора: «Преподобный» - одно из возможных устных обращений в США к любым христианским священнослужителям.