Александр Золотов

 

 

 

 

 

 

Рассказы

 

 

Из памяти не вычеркнуть

 

В детство плацкартный билет….

                                                               

 Четвертое отделение совхоза, затерянное в Сальских степях, насчитывало около десятка строений.  Дом,  в котором мы жили, имел четыре подъезда, по  четыре квартиры-комнатушки. Ютилось в нем масса людей, и потому его прозвали «ВОКЗАЛ». Теснота не была яблоком раздора, как ни странно, жили дружно,  женщины усаживались на завалинки и вечера напролет пели песни и тут  же сочиненные «страдания».  Плясали под гармошку так же, как танцуют ныне любой другой танец. Иногда смотрю наивные фильмы о тех временах и думаю, что если отбросить идеологические посылы, все так и было.

Время послевоенное, в семье зачастую нечего есть. Мать соберет сухари, которые копили про запас, приготовит «затирку». (Затирка — это желто зеленная студенистая масса кисло-сладкого вкуса) разделит на четырех пацанов, а самой не достается….

 Но что это я о грустном?

 Лето — золотое время мальчишек.  Отцы и матери с утра до позднего вечера на работе. Мы росли как бурьян у дороги, а скорее у пруда. Ловили рыбу, раков, здесь же на берегу готовили их у костра. Учились плавать и преуспели в этом. Каждый из нас мог бы соревноваться с лягушками.  У пруда собирались все, купались, загорали, чаще всего играли в «Латку».  Мы подныривали к девичьим прелестям, чтобы прикоснуться к особо охраняемым ими местам. Возмущению не было предела, но девушки  не уходили, хотя наверняка знали, что все повторится еще не один раз. Что их удерживало? Видимо таковы правила жизни и  игры.

 Зимой надевали валенки, привязывали к ним  коньки….

 Тем временем жизнь не давала расслабиться. За опоздание на работу человека судили  как уголовника. Налоги были жуткие.  Основная еда — обрат молока и хлеб. Спасал пруд и рыба из него…. Представьте, что семья должна сдать в государство 14 килограмм сливочного масла, причем совершено неважно: содержишь ли ты корову или нет и сколько душ в семье. Чтобы не платить дань по фруктам, жители вырубали во дворах фруктовые деревья и убирали заборы палисадов. Но фрукты детям нужны.  Выход был очевиден. Да! Мы  воровали виноград, яблоки, вишни в совхозных садах. Кто осудит, если мечта голодного мальчишки обнести чей-то сад?

 Однажды попались! Сторож, нестарый мужик направил  на нас ружье  и вел, как военнопленных довольно долго, но потом, видимо, насытившись властью, отпустил. О пролитых нами слезах узнали наши старшие братья и отцы. Думаю, что Федя, так звали конвоира, пролил слез больше нас. Как не смотри  на  него, в фас или в профиль, рожа была долго  синей.

 Помнится и забавный случай. Виноград сторожил старенький дед, но уж очень бдительный. Не успеем пробраться в виноградник, а его длинная палка уже рядом. Бежали, теряли парусиновые чювяки (так называлась обувь, изготовленная местным умельцем), а потом долго выковыривали занозы от  «каунчиков» (растущая в большом количестве  колючка, которую, как не бросай, она ляжет  жалом вверх).  Пришлось искать другие пути. Нашли! Есть  растение — «перекати поле», которое с помощью ветра кочует по степи. Это большой колючий шар, размером около метра в диаметре.  Отыскали мы такие шары и, прячась за ними, покатили к винограднику.  Хитрость опять не удалась. Катить то катили, а  ветер дул другую сторону, дед очень удивился…. 

 Но мы  не были бы мальчишками, если  бы деда не победили, стали делиться на две группы и демонстративно делать набеги, дедушка  быстро устал гоняться за нами, и более того, ушел с такой беспокойной работы.

 Еще один хитро сделанный сторож был славен  тем, что  выбирал самые лучшие яблоки, затем прятал их в копну сена, с последующей  доставкой домой. Одноглазый бинокль (половина бинокля) помог разработать план, по которому одна ватага  шумит в саду, другая чистит копну от яблочек.

 Не все сторожа ходили у нас во врагах, с ними не «воевали».  Принесем дедушке воды из колодца и долго слушаем рассказы: о прошлой жизни,  о войне. Странно было узнать, что Первоконную армию создал не Буденный, а Думенко.  Не верили мы, что красный маршал был заместителем Думенко, предал его и славу присвоил.

 Когда уходили, сторож давал яблок и говорил:

 —Приходьте, хлопци,  та воруйте яблочки,  а то пропадут под деревьями, то хоть вам польза будет….  Тильке  ветки не ломайте, и як я буду пидходыть, убегайте. Та не забудьте  водицу мне приносить.

Бахча! В общем, не очень приятное место, если учесть, что хотелось быть на пруду, но надо  в жару полоть рядки растущих растений. Но есть в этом и вторая приятная  сторона — это сбор урожая. Представьте, что каждый волен выбрать  любой арбуз или дыню и тут же, на бахче, съесть его или выбросить, если он окажется несладким.  Жизнь полосатая штука.  Арбузы есть хорошо, но  собирать и носить,  с переполненным животом, сами понимаете, не сахар.  А еще огромную кучу арбузов надо разделить и перетащить домой…. А пруд-то ждет…. И сазаны там ловятся огромные….

 

Школа

 Школа! После четырех классов, покидая начальную школу, уезжали из дома, чтобы до лета жить в интернате. Плохо, жрать нечего, но опять же весело.

  Валера Брыкунов, подвижный и шаловливый мальчишка, сидел на первой парте. Урок биологии вел старый  учитель Погибко Василий Трифонович,  звали его коротко, В.Т.  Он иногда заменял преподавателей, которые по каким-то причинам  не могли вести занятия.

  Пока  В.Т. рассказывал о строении пестика и тычинки, Валера взгромоздил его очки на себя. Учитель сокрушенно хлопает себя по карманам, обследует свой лоб, но найти очки не может. Смешки в классе превращаются  в смех….

 Нет, не забыл В.Т. проделку Валеры. Месть состоялась на уроке физики.

 —Кто мне скажет, бензин горит?  — вопрошает В.Т.

 Все понимают, что бензин горит, но чувствуют, что в вопросе подвох, молчат. Валера не может утерпеть, тянет руку!

 —Отвечай, Брыкунов.

 —Горит, Василий Трифонович! — счастливо улыбаясь, выпаливает  Валера.

 —Садись, Брыкунов! Двойка!

 Класс притих, понять ничего не может, а Брыкунов бросается в «бутылку»:

 —Бензин горит!

 —Я сказал, не горит! Неси дневник, я тебе двойку напишу!

 —Если бы бензин не горел, машины бы не ездили,  — упирается ученик.

 —О, мерзавец, ты еще споришь! Сидишь,  штаны протираешь, воздух портишь и споришь? Неси дневник, я тебе за всю неделю по физике двойки напишу, — взъярился В.Т.

 Четыре двойки гордо стали красоваться в дневнике,  в тех местах, где значилась ФИЗИКА.  Все ждали объяснения, и оно последовало:

 —Не бензин горит, а горят его пары, — глубокомысленно изрек В.Т.

 Во  избежание неприятностей, никто спорить не стал о том, что пары бензина — это тоже бензин, но в другом состоянии….

 Урок русского языка. По счету он шестой. В интернатской столовой завтрак скудный, и потому есть хочется всем. Павлик Гриненко отличался тем,  что был нежадным человеком.  Его мать работала в продмаге, часто и густо присылала сыну колбасу.

 У Пашки   не хватило сил дождаться окончания урока,  он развернул пакет. Запах колбасы завладел устремлениями учеников. Им не было дела к тому, что в это время писал  на доске учитель. Паша раздавал колбасу. Так уж случилось, что  Миша Павлов провинился и отбывал свой срок в углу рядом с доской. Запах достиг и его. Он соорудил из своих ладошек нечто похожее на ловушку. Паша вошел в сложное положение товарища,  бросил ему кусок, но промахнулся и попал в голову, пишущего на классной доске, учителя.

 Класс ускорено покидали сначала Миша, потом Паша, и в стремительном полете за ними погналась такая желанная для всех  колбаса….

 Девочки! Первая любовь, записки, вздохи разочарования….  Валя, Майя, где Вы?

 Недавно был вечер встречи нашего класса, вернее, тех, кто жив,  и кого удалось отыскать….

Разными дорогами мы прошли по жизни, но, как оказалось, никто ничего не забыл.

 Седовласые люди опять задорно смеялись, вспоминая забавные истории тех дорогих и безвозвратно ушедших лет. Встреча подсказала нам, что те времена от нас никуда и никогда не уйдут, они жили и будут жить в наших сердцах. Мы нашли тропинку к детству, она пролегла через нашу память, через наши сердца.

Проходя по этой тропинке, мы еще раз проживаем те счастливые минуты, а когда приходится возвращаться в реальный мир, мы грустим.

 

 

 ДЕТСТВО! ДЕТСТВО!

 Куда ты  подевалось?

 Как найти то место?

 Куда же ты  умчалось?

 

 Я  побежал бы за тобою!

 Но исчез твой сладкий след.

 Шел бы трудною тропою,

 Но таких тропинок нет!

 

 Все ты унесло с собою:

 Грезы детства и мечты,

 Заставляешь грустить порою,

 Но хоть плачь, не вернешься ты.

 

 Никогда уж не вернется,

 Детская первая любовь,

 Но пока сердце бьется,

 Для неё есть место в нем!

 

 ДЕТСТВО! ДЕТСТВО!

 Куда ты  подевалось?

 Как найти то место?

 Куда ты вдруг  умчалось?

 

Я из 5-го «Б»

Отношение к немецкому языку в те годы, когда страна еще не залечила ран, нанесенных войной, было не на высоком уровне. В сознании людей еще превалировало отторжение всего западного, еще не пришло понимание того, что, сколько бы по миру не прошло страшных войн, мирное сосуществование народов неизбежно. Мир предполагает общение людей.

Нам школьникам 5-го «Б» класса, казалось, изучение чужеродного языка абсолютно не нужно, да и трудности этого процесса были немалые.

Учителем немецкого языка в нашей  школе был Рунов Василий Кузьмич. В годы войны он служил военным переводчиком, имел ранение, от чего правая рука полностью не разгибалась. Человеком он был чрезвычайно подвижным, нетерпеливым, но справедливым. Он ставил много двоек, но эти двойки имели больше воспитательный характер, чем оценивали знание предмета.

Уроки у Василия Кузьмича проходили в молниеносной форме. Начинались они с проверки знаний  по переводу слов. Он называл слово на русском языке и, не, дав сосредоточиться, выбрасывал вперед раненую руку и указательный палец направлял на ученика, который должен перевести слово на немецкий язык.

—Du! (Tы)

Выбранный ученик вскакивал на ноги, чтобы ответить, но указательный палец учителя уже показывал на соседа по парте.

—Du.

—Du, — мчалось по рядам.

Вскоре весь класс стоял на ногах.

—Несите дневники, всем двойки.

Если учесть, что за каждую двойку надо было ответствовать перед родителями, а если двоек много, испытания могли постичь и мягкое место.

Учитывая дальнейшие тягости и лишения, класс бойкотировал решение учителя.

—Несите, несите, что медлите! — подгонял Василий Кузьмич, но никто не решался сдвинуться с места первый.

—Хорошо! Я буду вызывать вас по журналу.

—Василий Кузьмич, — ожил класс, —  мы знаем, но не успеваем отвечать.

—Вы не должны спать на уроке, так все на свете проспите. Скорость мышления еще вызволит вас не из одной жизненной лужи.

Экзекуция на этом заканчивалась.

—Садитесь. Сейчас каждый из вас подойдет к доске со своим словарем,  (словари под диктовку учителя мы писали сами) я их проверю и определю меру знаний. 

К такому процессу мы быстро привыкли и перестали думать над ответом, встал, помолчал, а учитель и его DU уже далеко. Все шло хорошо, пока DU вдруг стало останавливаться и превращалось в полновесную двойку…

Однажды Василий Кузьмич пришел удрученным, его было невозможно узнать.  Он не выстреливал свои знаменитые  DU, DU, долго молчал, затем бросил на ходу:

—Все свободны, урока не будет и ушел.

Класс в изумлении остался на местах, потом кто-то сказал:

—Кузьмич, наверное, заболел.

Обычно, в таких ситуациях учеников обуревает радость избавления от  занятий, но в этот раз все или почти все остались на своих местах и только по истечении нескольких минут стали покидать класс.

Этот эпизод из жизни 5-го «Б» класса стал забываться. Кузьмич стал вести уроки по-другому, хотя его знаменитое «Du» звучало также молниеносно, но двойки перестали селиться в дневниках учеников. Причину такой метаморфозы узнали несколько позже.

Дело оказалось в том, что в школе классы формировались по следующему принципу. Ученики, проживающие на центральной усадьбе, определялись в классы «А», а дети, проживающие на отделениях  совхоза и близлежащих поселков, жили в интернате и заполняли классы «Б»

Жизнь в интернате того времени была не сахар.  Интернатские дети хорошо знали слово «СУМКА». Родители, в начале недели, наполняли сумку едой, которой малыш в 12 лет должен питаться неделю. Холодильников тогда не было, потому сумка  быстро опорожнялась и если не будет оказии из дома, то пару дней приходилось жить впроголодь. К концу учебного года, стали кормить в совхозной столовой. Чтобы еда была полновесной и качественной  там дежурили учителя. Пришла очередь  Рунова Василия Кузьмича. Кода он увидел, чем питаются дети, то едва не избил заведующего столовой.

—Чем Вы кормите наших учеников? — внешне спокойно спросил Кузьмич.

—А тем, что выделяет совхоз, — невозмутимо ответил раздобревший на казенных харчах заведующий и  уже привыкший к такому роду вопросам.

—Тогда почему макарон в тарелке мало и они даже не сдобрены подливой? — голос учителя стал уже почти кричащим.

 В конце концов, разговор перешел в перепалку….

Утром следующего дня,  Кузьмич не стал проводить урок в нашем классе, пошел к директору школы. По каким каналам его разговор стал известен всем, я не знаю, потому передаю только его  суть.

Кузьмич кричал, что ему пришлось побывать в немецком детском концлагере, где он видел, как жили там дети.   Наш интернат, конечно не концлагерь, но их кормят так, что я не имею права требовать от них знаний, ученики голодны и не могут думать о занятиях….

Случилась невероятное, нам стали давать,  на каждый обед, мясо, рыбу и даже колбасу….

Некоторых учителей я плохо помню и даже не помню совсем. Спросите у любого бывшего ученика (того времени) Маныческой школы №82, кто такой Василий Кузьмич? Ответ будет примерно таким: «Светлая память отличному учителю,  ГРАЖДАНИНУ и ПРЕКРАСНОМУ ЧЕЛОВЕКУ!»

 

 

Юность далекая моя….

 

Как вызвать девчонку?

 

Пора юности, влечения, первые вздохи и первая любовь, и наконец-то….

Каждый взрослый человек пережил минуты томительного ожидания первого свидания, минуты волнительного трепета. Но, что-то не задалось в ту тихую летнюю ночь.

Шли минуты, но девчонки не было.  Я не мог и не хотел смириться с тем, что  свидание не состоится.

Много разных мыслей посетило мою неопытную голову:

—Она же обещала, обещала.

—Она стесняется первого свидания или думает, что я не пришел, может, забыла….  Напомнить!

Решение принято, надо действовать.

Пацанами, ради забавы, мы прикалывались тем, что многократно стучали в окна сельских домов.  Представьте, стук в окно, хозяин выходит, но у окна нет никого. Стучим еще и еще…. После нескольких повторов,  хозяин уже  выскакивает, ругается, но  понять ничего не может. Устраивает засаду, но поймать никого не может.  Стук повторяется.

Проблему своей безопасности мы решили просто! Чтобы не быть пойманным и не получить по заслугам, мы изобрели совершенно безопасный метод стука в окно. Для этого надо всего ничего. Цыганская булавка и моток ниток. Булавку выпрямляли, к её головке привязывали нитку. Приспособление, для стука в окно готово. Далее еще проще. Булавку втыкали в раму окна, с таким расчетом, чтобы она головкой касалась стекла. Размотав моток до укромного места, прятались  и тихонечко подергивали, за ниточку. Хозяин слышит, что в окно стучат, выходит – никого нет. Едва он возвращается и устраивается у телевизора, а тут опять тук-тук…

Девушка не оценила мои старания и более не соглашалась на свидание….

 

 

На деревне двухэтажный дом

 

Правительство СССР решило подравнять условия жизни города и деревни, но сделало это весьма своеобразно. Построили двухэтажный дом в самом центре отделения совхоза.  Но тема этого рассказа несколько иная.

В вечерний час, добры молодцы, в ожидании скорого призыва в армию, слонялись по деревне. Один из парней воскликнул:

—Эврика!

—Это так звали чувиху?

—Какая чувиха? Недоросль! Эврика – это находка.

—И что ты нашел?

—Хорошую идею.

—Не томи, давай лучше про чувих.

—Пивка хочу выпить.

—Гы-гы. На деревне пиво, да еще и ночью!?

—Я пивка из города привез.

—Это хорошо! А рыбу не догадался привезти?

—А здесь еще одна находка.

—Болтаешь много, не томи.

—У моего дяди на балконе второго этажа вялится рыба.

Двухэтажный дом на деревне один, вопросов не возникло.

У парней появился интерес к жизни. По случаю, отсутствия хозяев, пиво пили прямо на балконе.

Все бы хорошо, но Саша Петренко забыл складной нож, которым резали рыбу, а его бабушка этот нож опознала….

Хозяин не ругался, но сильно обиделся:

—Могли бы мне пивка ставить.

Пришлось устранять пробел….

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Из памяти не вычеркнуть

 

Абитуриент - студент

(случаи из  студенческой жизни).

 

 

 В школу уже не вернуться, смолкли напутствия, отгремела музыка выпускного бала. Восходящее солнце  известило о начале новой  жизни. Что впереди? Куда пойти, куда податься? Вокзал. Спешащие пассажиры,  гудки, и, наконец, перестук вагонных колес  в такт мыслям  твердит: «Детство позади! Детство позади! Детство позади!»

Абитуриент — слово-то  какое?  Оно волнует, зовет, но как хочется стать студентом? Экзамен по физике, кажется, нет проблем. На все вопросы найдены ответы, задачка решена, но экзаменатору почему-то не хочется ставить мне «пять баллов».

 —Ты вычислил освещенность под двумя, рядом стоящими столбами, на которых горят фонари, но в линии есть еще фонари и потому результат надо умножить на 2.

 Мне бы отшутиться, что на третьих фонарях сгорели лампочки, но я стал чрезмерно горячо утверждать, что по условиям задачи, столба только два…. 

 Одного балла не хватило и я уже шагаю по плацу воинской части. Курс молодого бойца, пятисоткилометровый марш по горам Кавказа, стрельбы, наряды, в свободное время — футбол. Увольнений нет! Часть секретная, высоко в горах….  Опять я чеканю шаг на плацу. Духовой оркестр выдувает медь марша: «Прощание славянки»! Все, Дембель!

 Что происходит? За время службы знаний стало меньше, а мне ставят по «пять балов». Я уже не абитуриент, я студент!

 Через несколько минут начнется первая лекция. Сдержанный и торжественный гомон первокурсников. Все молоды и красивы, девушки неотразимы….

 Пришла пора рассказать несколько, скажем так, негрустных эпизодов из самой счастливой поры молодости….

  Лето. Как сказать? Три часа утра или три ночи?

 Добрался в такую пору в общежитие.  Как хорошо упасть на койку, расслабить тело после свидания с девушкой. Спать! Спать! Мысли путаются….

 —Саня, спаси, я умираю! — слышу страдальческий голос друга — соседа по комнате.

 —Что с тобой? — спросонья всполошился я.

 —Пить хочу, принеси воды.

 Еще когда я пришел, то  увидел на столе следы бурного застолья и понял причину недуга своего кореша.

 —Сам встань и напейся, недовольно буркнул я, пытаясь вернуть сон.

 —Я головы поднять не могу!  Принеси воды. Друг называется.

 «Что делать? Если не принесу воды, не даст спать», — думаю я.

 Принес ему воды и предупредил:

 —Если еще раз вякнешь, то умрешь точно.

 —Ты меня спас! Сам понимаешь, пили спирт….

 Едва я затаился, чтобы скорее пришел сон, мой друг запел…. Меня тоже посетила «радость», я спас человека!

 

 Третий курс. Сергей лежит на кровати, скучает. Входит Володя (это его я спасал). Кличку «Карандаш» он получил из-за сходства с клоуном  М.Н. Румянцевым.

 —Серега, ты почему лежишь?— говорит он, пряча лукавый взгляд под стеклами очков.

 —А тебе не один хрен?  (Лексика была, конечно, другой)

 —Мне-то все равно, но Лариска тебя ждет.

 —А не понтишь?

 —Не-а, правда, ждет.

 Сергей встает, одевается, собирается уходить.

 —Серега, а я напонтил, — хихикнул Карандаш.

 —Я так и знал, — раздеваясь, спокойно воспринял обман Серега.

 Как только Сергей снял штаны, последовало:

 —Серый, а я напонтил, что напонтил.

 —Как это?

 —Известно как, Лариска ждет….

 Добродушный смех обитателей комнаты еще не раз взрывал тишину, а Сергей сидел на кровати  с одетой одной штаниной на ноге  и не знал, что ему делать. Потом решил, что лучше пойти к ней, чем потом объясняться.

 

 Три дня до стипендии. Денег нет. Комната в сборе.  Кто-то под гитару запел (за точность слов песни не ручаюсь).

 

 

 

 

 В Риме Папа Римский есть!

 Ему дана большая честь.

 Вина он много может пить,

 Но не дано ему любить.

 

В Стамбуле тоже есть султан

 Ему счастливый жребий дан,

 Он может девушек любить,

 Но вина ему не пить!

 

 

 И мне счастливый  жребий дан:

 В одной руке держу стакан,

 Другой ласкаю нежный стан!

 Теперь я Папа и Султан!

 

 —Замолчи, не трать энергию, — приказывают ему.

 —Правильно! — дурачится комната.

—Все, Папы и Султаны, подъем! Идем на вокзал, там  неразгруженная щебенка, — командует Карандаш.

 Все неохотно встают,  одеваются. Вдруг Серега оживился:

 —Братцы, пятьдесят копеек нашел!

 —Стоп, ищите везде, может, еще найдем! — звучит свежая мысль.

 Нашли в общей сложности 94 коп.

 —Пойдем, купим хлеба  да пожрем.

 —Последние деньги грех проедать, надо найти еще 5 копеек, хватит на бутылку вина.

 Гитара вновь взяла аккорд.

 

 Колумб Америку открыл.

 Огромную и подлую такую.

 Дурак! Почему  он не открыл

 На нашей улице пивную!?

 

 Мнения разделились, но общими усилиями нашли выход.

 «Купим вино и к девчонкам в общежитие — у них все есть.

 

 

 

Вся власть Советам!

 

Студентами принято считать людей, которые сдали экзамен по сопромату, но есть физика, высшая математика, ТОЭ (теоретические основы электротехники)  и, конечно,  «История КПСС». Куда же без неё…. 

 Весенний день. Лекция. Входит незнакомый старикан,  на него никто не обращает внимания, но за ним появляется декан.

 —Товарищи студенты, профессор Иванов будет читать вам историю партии. Прошу любить и жаловать.

 Первый час «пары»  прошел без происшествий, на втором появились проблемы. Если девочки еще держались, то парней одолевала дрема. Видимо, сказывалась нехватка витаминов. Все-таки Весна!  Но так ли это? Ходил анекдот, что ночная встреча с девушкой приравнивается, по затратам энергии, с разгрузкой железнодорожного вагона….

 Видя такую картину, преподаватель попытался навести порядок в аудитории лозунгом:

 —Вся власть Советам! — вскричал он.

 Студенты взбодрились, но ненадолго.

 —Вся власть Советам! — гремит в аудитории, но лозунг уже не действует.

 —От коммуниста  до рецидивиста один шаг! — бросает последний козырь лектор.

 Дрему как рукой сняло, но преподавателя уволили.

 

 История КПСС — это Вам не халам-балам, а еще источник героической  клоунады….

 Перед началом практических занятий, где мы, студенты, должны были показать высокие знания книги В.И. Ленина «Лучше меньше, да лучше», подходят ко мне наши девушки:

 —Староста, спасай группу!

 —От чего или о кого? — не понял я.

 —От Ленина….

 —Что? Никто не читал его «Лучше меньше…?» — осенила меня догадка.

 —Ты правильно думаешь!

 —Но я тоже не читал! — то ли взмолился, то ли возмутился я.

 —Мы ничего не знаем! Ты староста! Возражения неуместны!

Деваться некуда…. Едва началась пара, я изъявил желание изложить свое видение вопроса.  Преподаватель любезно согласился. Долго и нудно говорил я о том, что товарищ  Ленин призывал народ выпускать товары, которые отвечали его требованиям: «Лучше  меньше,  да  лучше». Аудитория внимательно слушала, а меня смущали лукавые искры в глазах преподавателя.

 —Молодец! — изрек он, — прием  спасти товарищей не новый, но для информации сообщу, что т. Ленин в своей книге писал не о товарах, а кадрах….

 

Саша + Валя = любовь

 

 Студентами принято считать людей, которые сдали экзамен по сопромату, но есть еще физика, высшая математика, ТОЭ (теоретические основы электротехники)….

 Стук в дверь прерывает нашу игру в карты, в ТЫСЯЧУ.

 —Да, да! Войдите!

 На пороге однокурсница Валя. Как тогда говорили: «Спортсменка, комсомолка и просто красавица». Она чуть застенчиво улыбается:

 —Хотя бы окно открыли. Накурили, хоть топор вешай.

 Суета. Не каждый день приходят девушки. Карты уступают место улыбкам:

 —Валечка, зачем ты к нам?

 —Я не к вам, а к Сане, — Валя улыбается и взглядом указывает на меня.

 —Везет же людям….

 Я открываю окна, карты сую Карандашу в карман.

 —У каждого одна минута, чтобы исчезнуть!

 Друзья понимающе улыбаются и покорно уходят, а  я через минуту слушаю ее просьбу.

 —Саня, помоги сделать курсовую работу по ТОЭ.

 Я недоверчиво смотрю на нее (а надо было смотреть в глаза) и искренне удивляюсь:

 —У тебя и не получается? Быть такого не может.

 —Не могу… — Валя застенчиво опускает взор.

 За два вечера мы справились с ее заданием, сходили в кино. Потом я тупо удивлялся: «Как же могла Валя забыть курсовую работу?»

 

 Все! Я инженер! Меня ждут электродвигатели, подстанции, линии.

 Курс в сборе! Мы выбираем  свою дальнейшую дорогу. У нас распределение мест работы. Разъедемся и соберемся теперь нескоро….

 Подходит парень из другого факультета, просит меня отойти.

 —Валя послала меня к тебе….

 —Какая Валя?

 —Валя  сказала: (не стану называть ее фамилию), — он указал на мою однокурсницу, которой я помогал делать курсовую, —  если ты скажешь, что она может выходить замуж, то она выйдет за меня.

 —А я  здесь,  с какой стороны? — продолжал тупить я….

 Время идет неслышно, предательски подсылая в наши виски серебро….

 Двадцать лет спустя.

 Аудитория теперь уже академии (институт преобразован в академию). Встреча однокурсников. Валя смотрит на меня и удивленно говорит:

 —Не узнаешь?

 В моей голове кипит работа.

 —Ну, наконец-то, — увидев просветление в моих глазах, улыбается она.

 Валя тянет меня к доске.

 —Какой же ты ей Богу! В твоей тупой башке застряло много формул, ты споришь с Эйнштейном, а один простенький закон жизни ты так и не понял.

 Валя берет мел и пишет самую важную для всех людей формулу:

 «Валя + Саша = Любовь».

 Неловкая пауза, с которой я справляюсь не очень быстро:

 —Прости, Валя, но я тогда смотрел в другую сторону.  Жизнь жестокая штука. Видимо мы принадлежим судьбе.  Браки осуществляются на небесах….

 Я взял у нее мел и перечеркнул в формуле знак равенства, что в математике означает «неравно».

 

 

 

Пять балов за обман

Не знаю, кому как, но время учебы в институте — это самый лучший период в  жизни. Как же иначе?   Пора молодости уходит, оставляя нам взамен только память прошедших лет, из которой не  вычеркнуть и не забыть тех дней и минут. Чем старше мы становимся, тем чаще переживаем  мгновения тех уже далеких дней.

В жизни студента нет места для грусти, приходит иногда плохое настроение, но есть масса хороших и счастливых минут и часов.  Подчас случаются забавные, и даже комические случаи, которые вызывают ностальгическою улыбку даже спустя много лет.

Сопромат  с его изгибающими моментами,  моментами кручения, эмпирическими формулами, предельными и запредельными напряжениями дается не каждому  студенту.  Он вызывает не менее запредельные напряжения мозгов: «Как сдать этот предмет?! Как пройти праведным или неправедным,   тернистым путем к заветной записи в зачетной книжке: «Удовлетворительно» ? И…. И получается! 

 Приказ, изданный ректором института, гласил, что если кто-то  трижды не сдаст экзамен, будет отчислен. Студент, назовем его Василием, пришел сдавать вышеуказанный сопромат в третий раз.  Первые попытки он провалил, более того «прославил» себя неумением пользоваться шпаргалками. Тогда и в мыслях ни у кого не было платить или брать деньги за сданный экзамен.

 Итак, судьбоносная встреча преподавателя и студента. Василий  в назначенный час предстал перед  заведующим кафедрой.  Хитроумные «шпоры» давали ему надежду, но  преподаватель тоже не промах.

—Здравствуйте,  Федор Семенович, — застенчиво  уважительно и просящие выговаривал слова наш герой.

—Здравствуй, орел! Неудачно ты пришел, мне надо идти на ученый совет.

—Федор Семенович, взмолился Василий, — попрут меня из института, сроки закончились.

—Что мне с тобой делать? Шпоры есть? — сжалился преподаватель.

—Нет, нет, что Вы?! — не моргнув глазом, врет студент, — да разве у Вас спишешь.

—По глазам вижу, что врешь. Ладно, идем в мой кабинет.

В кабинете все пошло не так, как планировал Вася.

—Раздевайся! — приказал преподаватель.

—Зачем? — Вася похолодел от ужаса, глаза округлились….

—Мне надо идти на ученый совет, а тебе сдавать экзамен! Так?

—Да!

—Я знаю, что «шпор» у тебя в одежде масса.

—Нет у меня ничего, — теряя последнюю надежду, уныло молвил несчастный студент.

—Есть! Нет! Не станем спорить. Раздевайся, я унесу твою одежду. Тогда у нас будет полная уверенность, что ты сдал экзамен честно.

Захватив Васину одежду, преподаватель, заперев дверь кабинета, ушел, оставив его один на один с билетом….

Долго ли коротко длилось отсутствие Федора Семеновича, но все когда-либо заканчивается.

Войдя в кабинет, он отдал одежду.

—Пока я буду знакомиться с твоим творчеством, одевайся.

Преподаватель смотрел на исписанный лист, брови его удивленно взметнулись.

—Ты это сам написал?

—Посмотрите — это Ваш лист со штемпелем.

—Я не знаю, как ты меня обвел вокруг пальца, но мы сейчас это выясним.

—Посмотрите это же мой почерк! — стал твердить Вася.

—Это я вижу! — Федор Семенович взглянул поверх очков, — скажи честно, как тебе это удалось.

—Сказал бы, да выпрут из института, а там здравствуй Советская армия, — перешел на деловой разговор Вася.

—Я тебе поставлю «удовлетворительно».

—Федор Семенович, такой секрет и так низко Вы цените.

—Ты еще и торгуешься. Наглости тебе не занимать! Все уходи! Неуд! — Преподаватель отодвинул на край стола Васину зачетку.

—Все, все! Я пошутил…,— взмолился Вася, — удовлетворительно, так удовлетворительно.

Федор Семенович пододвинул к себе зачетку.

—Раскрывай свой секрет.

—Точно поставите удовлетворительно?

—Я же сказал….

—Надо было с одеждой забирать и телефон, — сказал Вася, и пока преподаватель хохотал над собой, Вася спешно одевался и тревожно поглядывал на него.

Его опасения были напрасны. Федор Семенович выполнил договоренность.

—Иди! Сдал.

Счастливый Вася, даже не заглянув в зачетку, помчался в общежитие, где его уже поджидали друзья

—Сдал? — спросили они.

—Конечно!!!  Сегодня обмываем!

—А не врешь?

—Посмотрите в зачетку.

Друг, который диктовал Васе ответы на вопросы экзаменационного билета по телефону, открыл зачетку.

—Нет, Василек! У тебя дело так не пойдет! — неожиданно сказал он.

Вася обомлел и обреченно пролепетал:

—Неужели  Федор Семенович поставил «неуд»?

—Дело в другом! Он поставил тебе «отлично», а это означает, что  ты ставишь в два раза больше….

—Зачем  с Федей торговался…? — Вася стал подсчитывать мелочь в кармане….

 

Сопромат

Обучение студента это сложный путь знаний в голову молодого человека, решившего стать специалистом.  Преподаватели решали эту проблему по-разному….

Приходит ко мне мой давний, еще школьный друг — одноклассник Николай Иванович. (Примечание автора. Он был старостой группы и потому стал сначала в шутку, затем полновесным Николаем Ивановичем) и молвит нечеловеческим голосом:

—Труба!!! Выручай, зашился совсем!

—Что случилось?

—Сделай курсовую работу по сопромату. Зачем я пошел учиться на инженера-механика? Вы электрики, как белые люди, в карты играете, а мы…, — он махнул рукой и ругнулся.

—Ты принес задание?

—Конечно! Магар с меня!

Через пару дней он понес курсовую работу сдавать. Отсутствовал он час или немного более, а когда появился в дверях, кислая  мина не сходила с лица:

—Я думал ты в этой …. разбираешься, — тихо и обреченно сказал он и бросил листы на стол.

—Рассказывай, что произошло?

—Труба! Представляешь! Федя сбесился, когда посмотрел мою, вернее твою работу. Труба!

—Рассказывай по порядку.

—Что тут рассказывать? Открыл, посмотрел, задал пару вопросов и сбесился. Кричит: «Что ты мне принес? Что ты мне принес? Это филькина грамота! Все переделать!» Почеркал листы красным карандашом. Откинул мою курсовую работу так, что листы полетели на пол.

—Ты, когда переписывал с черновика, ничего не напутал?

—Нет, сам проверь.

Десять минут мне хватило, чтобы понять, что все верно.

—Николай Иванович, ты ничем не провинился перед Федором Семеновичем?

—Не-ет. — недоуменно протянул он, — что все правильно?

—Все согласно методическим указаниям, расчеты формул я проверил….

—Ты посмотри, он там черкал красным карандашом.

—Уже посмотрел, — уверенно ответил я.

—Что теперь делать?

Перепиши испорченные листы и неси еще раз.

—Труба! Он меня убьет!

—Тогда сделай сам или попроси еще кого-то.

—Ты уверен, что все правильно? — Николай Иванович смотрел на меня с надеждой и тревогой.

—Уверен, — твердо ответил я.

Мой друг вернулся быстро, по-хозяйски звеня бутылками вина. Он улыбался, его распирало то, что очень хотелось  рассказать.

—Я вижу, что все в норме?

Мой вопрос только подстегнул его.

—Федя взял мою работу, задал по ней несколько вопросов и говорит: «Ну, вот! Сразу видно, что поработал. А то принес тогда какую-то галиматью».   А я возьми и ляпни: «Федор Семенович, курсовая работа та же! Я ее проверил и потом переписал».

Федор Семенович внимательно посмотрел на меня и усмехнулся:

—Раскрыл мой метод обучения! Тогда я задал тебе вопросы по курсовой работе, а ты «поплыл». Я понял, что ты ее  содрал, (Прим. Автора. Тогда это означало списать)  или кто-то тебе ее сделал. Теперь ты ее изучил и запомнишь эту тему сопромата и этот случай надолго.

Во время нашей учебы в школе  у нас появился настоящий профессор.  О нем говорили, что он сослан к нам за провинности перед властью, но истинной причины его пребывания у нас, не знает никто до сих пор. Он преподавал физику в старших классах и  делал это весьма эффективно.  После изложения учебного  материала  всегда рассказывал анекдот и пояснял это так: «Все знания надо «привязывать» к той информации, которая, помимо воли и желаний человека, запоминается хорошо и надолго.

Думается, что Федор Семенович привязывал знания не хуже профессора….

 

Ох, эта химия

Не все было гладко со сдачей экзаменов и у меня. Ох, химия, химия, да еще и органическая. Не дал мне Бог способности познать химию, не дал.  Чувствую, знаний по этому ужасному предмету у меня не больше, восьмиклассника. Вечный вопрос! Что делать? Известно что. Писать шпаргалки на все билеты. О  Боже, их почти полсотни. Если быт точным, то тридцать девять. Три дня упорной работы не прошли даром. Стопкой лежат тридцать восемь готовых ответов. А что же тридцать девятый? Теория вероятности подсказала, что возможность попадания ко мне  билета с таким номером, мизерна. Сомнений не было, я справлюсь.

Хитрости сдачи экзаменов просты и отработаны студентами до мелочей. Сначала демонстрируют свои знания сильные и знающие студенты. Их задача не только сдать хорошо экзамен, но и основательно притомить преподавателя…. Это повторялось всегда,  случилось и на этот раз. В аудитории, где сдают экзамены тишина и лишь иногда  слышатся голоса, но и по ним можно сделать выводы. А главный вывод — это настроение экзаменатора….

Мало-помалу подходит и моя очередь. И тут счастье привалило. Преподаватель, принимающий экзамены, вышел на несколько минут. Таким подарком грех не воспользоваться. Кто-то из ожидающих студентов рванулся к двери аудитории. Вот она желанная стопочка с билетами.  Еще минута и порядок лежащих в стопках билетов нам известен. Вскоре каждый знал, какой билет он вытянет. Далее все просто! Нужные шпаргалки приготовлены, они ждут своего часа, они уже не волнуются!

Войдя в аудиторию последним, тяну билет.  Я спокоен и даже уверен в успехе. К моему жуткому удивлению, вижу билет под номером ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ. Преподаватель внимательно смотрит на меня, вернее, на мою реакцию, хитро улыбается:

—Что попался билет, которого не ожидали?

—Не то слово, что не ожидал. Случай хуже не придумаешь.

—Вы не учли того, что  после возвращения в аудиторию я перемешаю билеты?

—Это еще не все, — уныло признаюсь я.

—Что же еще? — на лице  преподавателя  неподдельный интерес.

—Написал тридцать восемь шпор, а взял билет тридцать девятый….

—Это правда?

—Конечно.

—Можете показать?

—Да.

—Что же Вы стоите? Показывайте, — голос его окрасился нетерпением.

Делать нечего, распахиваю пиджак, на поле которого пришит карман с ответами на билеты.  Всего-то надо было вытащить лист с ответом, но ответов было только тридцать восемь.

Преподаватель взял стопку исписанных листов и восхищенно сказал:

—Хорошо придумано! А трудов сколько? Вы сами это писали или Вам сей труд достался по наследству?

—Сам писал, можете сравнить почерки.

В моей душе зародилась надежда на удовлетворительней исход. И я не ошибся.

Преподаватель стал задавать мне вопросы, и самое главное то, что я на них отвечал, да, да отвечал.

—Я ставлю Вам троечку, но буду рекомендовать студентам всегда писать шпаргалки. Неплохая форма обучения….

 

Эмбрион ЕГЭ

Эмбрион  ЭГЭ зарождался еще в конце шестидесятых и в начале семидесятых годов. Его пестовали люди, которым не важна суть изучаемого предмета, а его форма. Но главная причина возникновения и дальнейшего развития эмбриона была в другом. Такой причиной стало желание прослыть поборником прогресса и на этой волне подняться по карьерной лесенке. Недалекие в науке ученые пробивали себе дорогу. Надо сказать, что это у них получалось и  получалось, невзирая на всеобщий протест и очевидные издержки такого процесса обучения и проверки знаний. Как сейчас говорят: «Сдать ЕГЭ и знание предмета — это абсолютно разные вещи».

 Но позиции формалистов пока незыблемы, тем более ЕГЭ пользуется поддержкой властных «головастиков».

Помню первую машину, на которой пришлось сдавать зачеты по физике.  Она представляла собою довольно громоздкое сооружение, которое работало на перфокартах. Называлась она, кажется, «Каиса», точно не помню.

Непривычная процедура сдачи экзамена сбивала с толку студентов. Главным препятствием были ответы, которые были верны на 100%, 70% и 50%. Чтобы это стало понятнее  читателю, приведу примеры ответов на заданный вопрос.

Когда произошло некое событие?

Предоставленные ответы.

1.     Год спустя?

2.     Двенадцать месяцев спустя?

Выбирайте, какой наиболее правильный ответ.

К примеру, если Вы выбрали ответ «двенадцать месяцев», а в учебнике написано «год спустя», то  получаете «неуд».

Итак, студенты сдают зачеты по физике. Мало кому посчастливилось получить удовлетворяющий результат. Проблема стала во весь рост. Как победить это трещащее чудовище?  Пришлось немало поломать голову.  По моей просьбе  умыкнули несколько перфокарт. Что можно извлечь из куска картона, на котором, на первый взгляд, хаотично разбросаны отверстия?  Детальное изучение перфокарты дало плоды. Первый столбец отверстий располагался строго по вертикали. Это означало, что он базовый. Три других находились по горизонтали на разных удалениях от первого. Пришла мысль, что второй столбец — это оценка  «удовлетворительно, третий - «хорошо», четвертый   отлично. Пробная сдача зачета подтвердила мою догадку.

Встала другая проблема. Эта проблема просматривалась в желании получить отличную оценку. Проведенная работа среди студентов не имела успеха. Сплошной «неуд» сменился на сплошное «отлично». Все же своего мы добились. Хитрая машина оказалась не у  дел и еще долго пылилась и ржавела в углу аудитории…

 

 

 

    Х. Камышев 2015г