Телефонный звонок трофейного телефонного аппарата, неожиданно зазвонившего ранним утром в кабинет Сталинградского главного управления внутренних дел, с большим трудом проник, через барабанную перепонку в залитый алкоголем мозг старшего следователя по особо важным делам, этого самого управления майора Дурново. И как майор не упирался, звонок все же дал команду мозгу на побудку… пришлось просыпаться.

Майор, с трудом открыл заплывшие от многосуточного запоя глаза, чихнул от затхлого прокисшего воздуха, висевшего плотным одеялом в его кабинете и, потянувшись, резко перднул. Хороший признак — значит, организм ещё не до конца помер, похмелившись, его можно будет и реанимировать. Но нельзя. Сначала надо было ответить на телефонный звонок. Неопохмеленный майор со смаком помянул по матушке изобретателя телефона Попова и всех тех изобретателей, которые понапридумывали всяко-разной технической хрени, не дающей людям нормально жить и нести свою службу. Уж его прадед ротмистр жандармского управления князь Дурново, точно не знал, что такое телефон и мог себе позволить выпить с утреца, с бодуна — пару-тройку пива. «А тут блядь его в рожу мать — кому-то с утра неймется», — подумал он и снял трубку.

— Алё, на проводе майор Дурново. Кто говорит?

— Комиссар говорит, майор. Ноги в руки и немедленно ко мне в кабинет, — грозно ответила телефонная трубка комиссарским голосом.

— Слушаюсь, — мрачно ответил майор и положил трубку.

Он покинул свой кабинет и по дороге зашел в туалет. Там он посал в ржавый унитаз, умылся желтого цвета водой и даже причесался пятерней. Осмотрев свое отражение в кривом и поцарапанном зеркале и, сказав ему: «Красавец етить твою мать», пошел на третий этаж, где располагался кабинет руководителя управления, комиссара Дурново, двоюродного брата и непосредственного начальника майора. Пользуясь этим родством, майор мог позволить себе на службе некоторые вольности. Вот и третьего дня он воспользовавшись тем, что жена уехала к своей маме, его горячо любимой теще в гости, он пригласив в кабинет дежурного хоря (младшую лейтенанточку криминалистку), наступил с ней на пробку и развязав галстук — ушел с ней в загул, а потом и в запой. Все коллеги знали, если майор запил, его лучше не трогать. Бесполезно. И только его непосредственный начальник, как-то мог на него повлиять… И то не факт. Пройдя по длинным коридорам управления, майор зашел в приемную шефа.

— Привет, Клавка. Шеф у себя? — поприветствовал он вопросом грудастую секретаршу своего шефа, которая была тому — то ли любовницей, то ли внучатой племянницей. В общем, драл её шеф, во все пхательные и дыхательные, в свободное от службы время, столько — сколько в неё влезет.

— Сколько тебе можно говорить Лёнька — для тебя я Клавка, только тогда, когда мы с тобой трахаемся, а здесь я на работе, изволь обращаться по имени, — нахмурилась секретарша, которую звали Ольгой. — Шеф у себя, но он не в настроении. Звонили оттуда, — указала Ольга своим наманикюренным пальчиком куда-то вверх, — и что-то ему долго втолковывали. После чего он вставил пенделя мне, за якобы холодное кофе и вызвал тебя. Так что не расслабляйся.

— Я всегда собран, — ответил ей майор. — Разрешите войти, шеф, — спросил он, приоткрывая дубовую, окованную медью дверь кабинета.

— Вползай, — ответил ему сидящий в глубине кабинета, за большим столом, моложавый, седовласый мужчина в форме комиссара милиции. — Ну и видок у тебя… Пиво будешь? Хотя тебе пиво не поможет, — отогнал мысль о пиве, хозяин кабинета и достал из глубины своего стола початую бутылку водки и тарелку с огурцами. Присоединив к тому натюрморту один граненый стакан, он продолжил свой монолог. — Похмеляйся, Лёха, и слушай меня внимательно. Мне с утра позвонили с обкома партии, не просто с обкома, а позвонил сам первый секретарь, — поправился шеф, — и попросил лично проконтролировать расследование одного убийства…

— Ни хера себе, — не смог сдержаться майор. — И кого же, где-то там, такого убили, что встало на дыбы всё руководство партии?

— Нет не где-то там, Леха, не где-то там, а здесь — в нашем городе и убили в преддверии праздника Великого Октября, сегодня ночью… Какого-то полковника… Ты, что сводку ещё не читал?

— Сводку? Не успел. К Вам, шеф, спешил.

— Ты, Лёха, кончай острить. Просыпайся и включайся в работу. Дело-то сложное, полкан этот убитый оказался каким-то столичным важным гусём, по линии гэбэшной конторы, чуть ли не коллегой Блохина…

— Поправьте меня шеф. Это, какого же Блохина, уж не того ли самого руководителя расстрельной команды?

— Того самого. Ты прав. Но тот убитый полкан, сейчас якобы был уже не при делах и прибыл сюда с каким-то особо важным и секретным заданием. Ну, полкан приехал в наш город, оставил свои вещи в гостинице «Сталинград» и пошел отмечать свое прибытие в кабаке «Березки».

— Так там же рассадник проституции, которой у нас якобы нет, — ахнул майор.

— Вот он там и нашел себе проститутку. С которой и собирался, после ужина, поехать к себе в номер. И все бы было ничего, но на выходе из кабака их встретило двое неизвестных. Попросили огонька и пока полкан вошкался по карманам в поисках зажигалки, один из неизвестных ударил его в висок кулаком и пока тот падал, штрыкнул его ещё и финкой. Удар, увы, оказался смертельным, финка попала точно в сердце.

— А, что с проституткой? — допив водку, живо поинтересовался майор.

— А, что проститутка… Жива. Помяли её немного, но жива стерва, лежит в пятой областной в травматологии, под нашей охраной.

— Так, а мы-то здесь причем? Насколько я понимаю, шеф, — этим делом должны заниматься наши коллеги из конторы или что-то изменилось?

— Правильно понимаешь, но взять дело под свой контроль — это личная просьба первого. Не мог я ему отказать. И тебе приказывать не имею права — прошу.

— Боитесь его коллег? — прямо спросил майор.

— Скажу тебе честно — боюсь. И тебе советую отнестись к этому делу со всей серьёзностью.

— Как же я могу отнестись к делу со всей серьёзностью, если у меня не то, что нет самого дела, но я даже и фамилии того полковника не знаю.

— Извини, заговорился. Вот тебе папка, там есть всё, что касается дела и самого потерпевшего. А фамилия потерпевшего Илин. 

— И это всё? — удивился майор, увидев в открытой папке всего один листок с текстом и одну фотографию.

— Извини — это всё, что доставил курьер. Дальше копай сам. Отчет только мне.

— Понятно. Могу идти?

— Свободен.