Кусты зашевелились, и на поляну вышел самый огромный пёс, каких, когда-либо видел мальчик. В голове сразу же пронеслось, - волк! И какой гигантский!

А волк отряхнулся и угрюмо уставился на старика.

- Знакомься, Октябрь, это наш Валера. Редкостный разгильдяй, но если работает, то с полной отдачей. Рекомендую подружиться. Вы друг другу ещё понадобитесь, пока не наступит Срок! Валера, познакомься с молодым человеком.

Волк усмехнулся, по крайней мере, так показалось мальчику, неспешно подошёл к нему и обнюхал. Влажный нос коснулся ладони. Октябрь чуть струсил, но взял себя  в руки. И вдруг волк вздрогнул, шерсть на его загривке вздыбилась, в горле зародился утробный рык, моментально перешедший в жалобное поскуливание. Стоял, как вкопанный Октябрь, ошарашено смотрел дед, а гигантский зверь упал на брюхо, и, положив голову на сандалию мальчика, закрыл глаза и притих.

Сей момент длился пару стуков сердца, наконец, прадед пришёл в себя, и задумчиво глядя на волка, спросил: - Так что же ты увидел такое жуткое, серый? А ну-ка иди сюда!

Волк открыл один глаз, вильнул хвостом и … не пошёл.

Зато у Октября в голове словно открылся некий канал, шкатулка с тайнами. И он, сам не понимая, что делает, присел на корточки, погладил чистую, упругую шерсть могучего зверя и, нагнувшись, в самое ухо прошептал древнюю формулу. Нет, он никогда не слышал о ней. Слова родились только что, вот сию минуту:

- В чаще тёмной, средь всякого гада, ходит волк мохнатый,

О Мелюстатон, Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гады, чтобы они серого волка не брали и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое крепко, свидетель тому Денница-Светоносец, сын Зари!

Них, них, запалам, бада. Эшохомо, лаваса, шиббода.

Ты брат мне!

При последних словах мальчика, волк вздохнул, поднял голову к небу и негромко взвыл, словно бы подтверждая договор.

С раскрытым ртом и отсутствующим взглядом стоял прадед, притихли птицы, улыбался Октябрь. Теперь он знал!!!