КОУРУ. СОН.

Казалось, небо треснет от грома. Волны вздымались все выше в тщетной попытке достать до туч. В глазах капитана была безнадежность. Галера, гордо носившая свои расписные борта и пестрые ткани навесов по рекам и вдоль берегов, оказалась теперь жалкой игрушкой во власти морского шторма. Зеленые от ужаса и качки купцы обещали капитану все богатства мира, если он их спасет. Что он мог им ответить? Толстым кошельком не заткнуть течи в трюме. Огромные волны, словно тараны долбили в борта галеры и перекатывались через палубу, утягивая людей в бездны моря. В отчаянии люди взывали к богам, но боги были глухи. Казалось, один из них, с молчаливого согласия остальных, выбрал этот корабль своей жертвой и теперь в неистовом вое шторма был слышен его злорадный хохот. Огромная волна ударила в борт корабля и треск ломающихся переборок возвестил, что настал смертный час. Последним рывком утопающего над волнами взмыла расписная корма галеры, и корабль, с дорогими тканями и заморскими винами, с капитаном, матросами и купцами, с разорванными парусами и проломленным бортом, отправился в свой последний путь - путь на морское дно.

Корабль падал в бездну, оставляя над собой след из мириадов маленьких пузырьков воздуха. След этот не был прямым и отвесным. Все люди были уже мертвы. Никто не сидел за веслами и не стоял у румпеля, но галера словно все еще шла к только ей ведомой цели, свободная от навязчивой воли людей, выполняя, быть может, предначертанное ей при создании, и медная голова грозной богини, водруженная когда-то на носу корабля, кажется, не хмурила брови, как прежде. Лик ее был спокоен и сосредоточен, слепые медные глаза теперь словно глядели куда-то вперед и вниз, и корабль двигался туда, куда был направлен этот мертвенный взгляд.

Морское дно оказалось неожиданно близко: Плоское каменное плато, чуть присыпанное илом. Одиночные камни тут и там были разбросаны на нем, но медный взгляд смотрел не на них. Корабль шел к маленькой, тускло светящейся точке. Это был странной формы стеклянный сосуд от которого исходило слабое, но настойчивое свечение. И когда нос корабля, подняв облако ила, соприкоснулся с морским дном, то на лице медной богини не осталось ни злобы, ни сосредоточенности, одно только безмерное спокойствие. В следующий миг корабль обрушился всем своим телом на каменное дно, попав килем прямо на мерцающий сосуд, и к скрежету дерева о камень прибавился звук расколотого ударом стекла.

.

Коуру проснулся. Он долго лежал неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям и размышляя. Мысли его текли обстоятельно и неспешно, постоянно приводя его к одному и тому же выводу, и когда он осознал, что этот вывод - единственно правильный, его прошиб холодный пот. Он не делал логических умозаключений. Он просто знал, что это так, потому, что он так чувствовал. Но, хотя чувства и более значимы для мага, чем для обычных людей, решение не могло быть основано на одном лишь чувстве, тем более, что этим чувством был страх.

"Почему мне это приснилось?" - Спрашивал себя Коуру. - "Могла сработать обратная связь, ведь все бутылки были с обратной связью. Конечно, я не знаю, каким точно должен быть сигнал, ведь ни один из двенадцати сосудов раньше не разбивался, но для сигнала обратной связи сон был слишком живым и красочным! Может быть, все дело в том, что сигнал пришел во время сна и, обработанный моим подсознанием, предстал в виде яркого кошмара? Если все произошло именно так, то на свободе один из заточенных в бутыли. Но... Нет это слишком нереально... Да и буря была не в моем стиле. Этот кошмар не просто игра моего воображения. Но если это придумал не я, значит кто-то мне это показал! Значит, с бутылками все в порядке. Это было просто наведенное сновидение." - Луч надежды мелькнул в глазах старого мага, но он погас, стоило только задать себе следующий вопрос: Кто это сновидение навел?