Выпускной
В училище, наконец-то, наступает долгожданный день — Выпускной!  Мимо трибуны, на которой находятся командование училища и нашего батальона, а также почётные гости, мы проходим стройными шеренгами в парадной офицерской форме, отчаянно стуча в последний раз по бетонному основанию строевого плаца новыми хромовыми ботинками. Косым взором отыскиваю в толпе многочисленных гостей, Люсию с огромным букетом орхидей. Сердце громко бьётся в груди. Ещё бы! Самая красивая девушка ожидает меня. Скоро у нас свадьба. Кольца куплены, свадебное платье сшито. Отгуляем, а потом служба на границе!Несмотря на то, что моя военная профессия — сапёр, я, тем не менее, распределён не в инженерные части Советской армии, а в пограничные войска КГБ при Совете Министров СССР. Служить буду на Дальнем Востоке, потому как обстановка на китайско-советской границе по-прежнему остаётся неспокойной. За годы, пока я учился в училище, напряжение на советско-китайской границе не спало и по-прежнему оставалось тревожным. Ведь граница — это своеобразный барометр внешнеполитических отношений государств, а Китай продолжал считать нашу страну врагом номер один. История задержания китайскими экстремистами пограничного вертолёта уже в год моего выпуска из училища напрямую подтверждала это.Тогда экипаж вертолёта «Ми-4» авиационной эскадрильи Восточного пограничного округа выполнял санитарное задание по эвакуации тяжелобольного солдата с пограничной высокогорной заставы. В результате резкого ухудшения метеоусловий в горах, вертолёт потерял ориентировку, выработал всё топливо и произвёл вынужденную посадку рядом с государственной границей, но на китайской территории.Несмотря на объяснения советских пограничных представителей о мирных целях полёта, отсутствие на вертолёте какого-либо вооружения, кроме пистолетов у членов экипажа, и непреднамеренном залёте вертолёта на сопредельную территорию, решением китайских властей экипаж был арестован и приговорён к длительному сроку тюремного содержания. При этом офицеров-вертолётчиков экстремисты использовали для нагнетания антисоветской истерии в приграничных с СССР провинциях. Их перевозили в металлической клетке из одной провинции в другую и, представляя их как злейших врагов Китая, устраивали вокруг них шабаш: обливали нечистотами, закидывали камнями…
На следующий день после «Выпускного» в нашем училище «покупатели» из Главного управления пограничных войск, которые отобрали для службы на границе пять новоиспечённых лейтенантов. В отобранную ими пятёрку они, помимо меня, включили ещё четырёх моих сослуживцев, которые вместе со мной участвовали в недавних соревнованиях по борьбе «самбо», проводимых на первенство училища. Ориентир «покупателей» на навыки борьбы у кандидатов для службы в погранвойсках будоражил наше сознание, и в наших головах уже рисовались героические сцены по задержанию нарушителей границы со стрельбой, погоней, ну и, конечно же, схваткой с коварным и сильным противником…То, что я еду служить на Дальний Восток, считаю иронией судьбы. Я не хотел поступать в военно-морское училище во Владивостоке по причине его значительной удалённости от моего дома, но судьба моя поворачивается так, что большая часть моей военной службы будет проходить не иначе как вдали от отчего дома.У моего друга Фарида распределение получилось тоже несколько иным, чем он хотел. Служить он поедет не в Германию, как мечтал, а в Венгрию, что его тоже устраивает.Свадьба у нас с Люсией такая же скромная, как и у всех уже поженившихся наших друзей: регистрация, фотографирование на память у Вечного огня и небогатое домашнее застолье с близкими родственниками и друзьями. Однако на нашей свадьбе случается то, чего не было у других. Во время свадебного застолья в открытую форточку неожиданно влетает голубь и при этом редкого цвета — чёрный! Женщины ахают и тотчас же изгоняют непрошеного гостя, решив, что чёрный голубь — эта плохая примета. Но в чём могла проявиться эта примета, никто из них, по понятной причине, нам не говорит. Вижу, что лицо Люсии грустнеет, а на её глаза наворачиваются слёзы. Я нежно обнимаю её за плечи и целую эти солёные от слёз глаза. — Не расстраивайся, любимая, по пустяку. Человеческая жизнь — штука длинная, всякие приметы могут ещё встретиться на нашем пути, поэтому относиться к ним мы будем проще. Помнишь, как ты огорчилась, что я подарил тебе букет ковыля, который нарвал, находясь на учениях в полевом лагере?— Конечно, помню, — отвечает она. — Ковыль был необыкновенно красивым, но это растение печали и его не следовало дарить любимой, ибо оно к расставанию.— Но мы ведь не расстались, а наоборот поженились.— Да. Но ты через месяц уезжаешь на свою границу, а я ещё целый год буду одна — доучиваться в институте.Что тут скажешь? Мир женщины устроен по-другому. Женщины обладают инстинктивной способностью предвидеть то, о чём мужчины даже и предположить порой не могут…
Город Владивосток, где размещается штаб Тихоокеанского пограничного округа, встречает меня ярко освещёнными улицами и тёплым ветром с моря. Таксист без труда отыскивает гостиницу пограничных войск. Разместившись в номере, я, вымотанный двенадцатичасовым авиаперелётом на двух самолётах «Ан-24» и «Ил-18», сразу же проваливаюсь в царство беспробудного сна.Утром отыскиваю управление погранокруга и решаю до начала рабочего дня погулять по набережной бухты «Золотой рог». Там осматриваю легендарную подводную лодку С-56, застывшую на каменном постаменте, а также морской вокзал, который вкупе с железнодорожным вокзалом составляет очень красивую архитектурную композицию. После проведённой мною экскурсии я возвращаюсь к зданию управления погранокруга. Помощник дежурного по управлению ведёт меня к начальнику отдела кадров, который в свою очередь представляет меня руководству инженерного отдела округа. Из беседы с начальником инженерного отдела, седоволосым полковником выясняю, что моё становление как офицера-пограничника будет проходить на морской границе, а конкретно на острове Сахалин, куда я должен убыть уже утром следующего дня пароходом «Крильон». Затем я обедаю со своим коллегой из инженерного отдела в офицерской столовой, после чего он отводит меня в музей, где я, по замыслу полковника, должен проникнуться героическим прошлым округа, в котором уже началась моя пограничная служба. В музее меня, прежде всего, интересуют архивные материалы, связанные с событиями на острове Даманском. Поэтому беру в руки объёмную папку «События на острове Даманском, март 1969 года», раскрываю её и принимаюсь читать содержимое. С каждой прочитанной страницей я чувствую, что меня охватывает волнение, ибо каждое печатное слово отражает исторический миг, который был героически прожит пограничниками, служившими в этом округе четыре года назад. Скупое и официальное повествование об их героическом подвиге обжигает мне душу. Я вновь перечитываю архивные материалы…