“Животные 4”

На самом деле я глубоко убежден, что почтальон всег­да звонит дважды. Судьба всегда посылает человека в нок­даун перед тем, как нанести последний нокаутирующий удар. И счастлив тот человек, чье окружение ( в ринге их бы назвали секундантами) вовремя успевает выбросить на пол полотенце или убедить бойца не подниматься на счет 9. Хотя в реальной жизни предупреждения редко кто слы­шит.

Был восхитительный июньский вечер. Из тех чудных ве­черов, когда теплая, но не жаркая погода, усыпанное звез­дами небо, и свет фонарей, освещающих листву, создает щекочущее предвкушение приключений, которое обещает наступившее лето…

В тот вечер Санек был приглашен на день рождения к своему близкому другу в местный пафосный кабак. Я заме­чал, что, когда у женщины проблемы в личной жизни, она подсознательно начинает вести себя очень провокационно, пытаясь любыми способами привлечь внимание того, кто к ней уже охладел. Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбка от Dior, и отнюдь не из плюша. Она не была исключением. После череды дежурных тостов, многоликих и напыщенных, но сводящихся в своей сути к тому, чтобы *** стоял и деньги были, она вошла в то дивное состояние, когда влитое в же­лудок спиртное начинает распускаться внутри волшебными цветами, красота которых заполняет все человеческое естес­тво, достигая самых укромных уголков подсознания. Как сказали бы врачи, в тайне испытывающие черную зависть к нам, веселым и бесшабашным алкоголикам, в тот вечер она уничтожила абсентом нужное количество клеток головно­го мозга. Нужное для того, чтоб наступила развязка. 

Когда Оксана, выплясывающая посреди ресторана зажигательные латинские танцы, не заметила сползшую с плеча бретельку и частично оголила чудо пластической хирургии, за которое Санек отвалял n-ое количество тысяч долларов, у послед­него упало забрало. Он встал и молча отвалил. А когда хо­хочущую Ксюшу охранники под утро привезли домой, его злость, наконец, вырвалась наружу. Он бил ее как мужчину, не разбирая, куда и с какой силой. Бил ногами, бил голо­вой о попадающиеся подручные предметы. А когда выдохся, прыгнул в машину и уехал со своей пассией в Крым. Я по­нимаю его состояние и настроение. Он годами добивался денег, независимости, значительности, шаг за шагом выби­раясь из нищеты. И когда выбрался, ему хотелось в полной мере насладиться достигнутым. Хотелось одеваться, пить экзотические коктейли и валяться на белоснежном песке с красивой и обладающей восхитительными сиськами сам­кой. А путь ко всему этому преграждала постаревшая в жиз­ненных сражениях и изрядно поднадоевшая жена. По-хоро­шему, им надо было бы развестись. Но в жизни редко бывает по- хорошему… Ксюша позвонила мне через две недели.

— Привет, Гоша, — ее голос был потусторонний, — при­кинь, что этот гад со мной делает. У меня три ребра слома­но, челюсть треснула в двух местах, сотрясение мозга тяже­лое, жрать не могу, все время блевать тянет. Сестра меня из больницы домой привезла, места себе не нахожу, так ***во, что жить не хочется. Он приезжает, его десять дней дома не было. «Ну что, — говорит, — сука, хорошо в больничке отдохнула?»

Она начала плакать. — «Нет, говорю, Санечка, плохо мне». А я, — он мне говорит, — о****инительно отдохнул». — И прикинь, Гоша, снимает с себя трусы и мне в лицо кидает, а они все в сперме. «Постираешь», говорит, — ее голос стал напоминать завывание. — Как жить, Гоша, как жить?

На этот вопрос у меня не было ответа…