Специальная военная операция Вооружённых сил России на территории Донбасса и Украины. День сорок первый…

Ремни безопасности пристёгнуты. Пилот и штурман-оператор слиты в единое целое с катапультируемыми креслами.  Шум от лопастей соосных винтов и рокот газотурбинных двигателей давят на барабанные перепонки.  Боевой разведывательно-ударный вертолёт «Аллигатор» К-52 готов к скачку вверх…

Неожиданно возникло состояние тревоги, от которой у Олега, пилота вертолёта, пересохло во рту. Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Что с тобой, Олег? Дерьмово чувствуешь себя? — обеспокоенно спросил штурман-оператор.

— Всё в порядке, Иван, только похоже, что я сегодня нарушил традицию…

— Не повесил защитный шлем на приёмник воздушного давления?

— Именно так и случилось, — хмыкнул недовольно Олег. — В первый раз со мной такое… Задумался… Чёрт бы побрал эту Анжелу, все мозги мне вынесла…

Олег вообще-то хотел забыть об Анжеле, но не смог этого сделать. В последнее время их отношения были хуже некуда.  «Мы останемся добрыми друзьями» — это худшие слова, которые мужчина, может услышать из уст красивой девушки. И он их услышал…

Странная штука — эти отношения между полами. У кого-то совершенно необъяснимым образом любовь, исчезает. Они же её просто потеряли…

— Не парься, Олег, такое бывает со всеми… Лучше обрати взор на иконку Николая-угодника, войди мысленно с ним в контакт и пошепчись немного. На войне нас спасают не традиции, а вера во всевышнего…

Олег ухмыльнулся.

— Ну, да… Только я ещё бы к этому добавил, что нас также спасает трёхсоткилограммовая бронированная конструкция фюзеляжа, пуленепробиваемые стекла кабины и, конечно же, друг, сидящий сбоку.

Иван понимающе кивнул головой.

— Ты имеешь ввиду, что я приму на себя пулю бокового выстрела?

— Да, дружище, только с учётом того, что это касается не только тебя, но и меня тоже. По задумке конструктора, в случае бокового выстрела, один из нас должен остаться в живых и управлять вертолётом.

Иван рассмеялся.

—  Ну вот, таким ты мне, Олег, больше нравишься. Я готов с тобой отправится хоть к чёрту в ад. Мы и там отстреляемся, как надо, и живыми вернёмся на базу. — Даже лопасти винтов отстреливать не придётся, ибо катапультирования в преисподнюю не будет, — сыронизировал он.

Олег не ответил, ибо не любил пустые разглагольствования перед боевым вылетом.

Иван проверил конфигурацию подвески вооружения, убедившись, что набор огневой мощи вертолёта оптимален для выполнения боевой задачи, показал вверх согнутый большой палец.

Олег опустил тормоз несущего винта, выставил «рычагом ОШ» угол лопастей, осуществил отрыв вертолёта от земли и стабилизировал набор высоты.

Пара «Аллигаторов» К-52 растворилась в вечерней мгле. Время полёта до места скопления врага — базового лагеря укронацистов, менее одного часа. Полёт проходил на предельно малых высотах с целью затруднения его обнаружения средствами ПВО противника.

Вертолёт Олега — «ведущий», его задача не только уничтожение живой и бронированной силы противника, но и обнаружение его огневых средств. Успех вылета в таких случаях зависит не столько от их удачных одиночных действий, сколько от слаженной работы в паре.

В украинском небе — это их тридцатый боевой вылет, ранее была Сирия. В Сирии было проще, здесь же боевая техника укронацистов зачастую скрыта за жилыми домами, школами, детскими садами, больницами. Враг прячет свои ЗРК, окружив их гражданским автотранспортом.

— До базы нацистов двенадцать километров, — сухо бросил Иван, не сводя глаз с экранов жидкокристаллических мониторов.

И уже через мгновение металлический голос БКО[1] известил: «Справа по курсу танк в укрытии».

— Кто мы? Орлы или вороны? —  молвил Олег, повернувшись в полуоборот к Ивану.

— Орлы! — сурово ответил тот.

— Тогда за работу!  Исполним «Огневую карусель»!

Пара «Аллигаторов» К-52 закружилась в огненном вихре над опорным пунктом противника, щедро одаривая неприятеля из всех видов вооружения.

Об этом воздушном маневре Олегу впервые поведал его дед, пилот пограничного вертолёта МИ-8, который исполнял его не единожды в Афганистане со своими боевыми товарищами при высадке пограничных десантов. Позже, этот прием был детально изучен и отработан Олегом в период учёбы в СВВАУЛ[2]

БКО по лазерному лучу произвёл пуск управляемой ракеты в сторону танка.

«Осталось одиннадцать ракет», — поступила информация от БКО.  

Танк уничтожен... Ночная тишина тотчас взорвалась многочисленными выстрелами, мартовское небо располосовали пуски зенитных ракет… Гулким стуком отозвались первые осколки снарядов, попавшие по бронированному корпусу кабины.

— Ну вот, и пожалуйте в ад! Держитесь нечистые, сейчас мы умоем вас, — процедил сквозь зубы Олег.

Вертолёт маневрируя, ушёл от ракет, выпущенных «Стингерами», выстрелил пассивные помехи, уничтожил все цели, высветившиеся на нашлемных дисплеях экипажа, передал координаты противника «ведомому».

Результат боевой работы пары наглядно подтвердили взрывы и мечущиеся в панике фигуры противника.

«Запас управляемых ракет исчерпан. Оставшийся боекомплект пушки — 160 выстрелов», — проинформировал бортовой компьютер.

Вертолёт от попадания ракеты, выпущенной «Стингером», сильно   встряхнуло.

— Гады! Мы словили нокдаун…, — выругался Иван.

—  Вижу, дружище, повреждён главный редуктор, но мы еще не накормили всех зверей, поэтому будем продолжать бой! — решительно сказал Олег.

Они вели бесперебойный огонь по врагу 30-мм снарядами из пушки. Внизу, на земле, заполыхали два бензовоза и три бронемашины. В хлам разлетелись несколько комплексов зенитной артиллерии…      

«Боекомплект на нуле», — вновь известил БКО.

— Иван, работаем мишенью…— быстро проговорил Олег. — Вскроем координаты целей для «ведомого». Пусть Санёк отличится, у него это первый боевой вылет...

— Давай, командир, поработаем! Несколько пробоин ещё можем получить, — согласился Иван…

 От попадания снаряда заглох левый двигатель. Олег запросил контроль топлива.

«Наличие топливо критично», — проинформировал БКО.

— Выпустить шасси, — прохрипел Олег.

Иван повернул голову и встретился глазами с другом. Ему было ясно всё без слов. Решение верное – нужно садиться!

— Саня, мы подбиты, уходим на «вынужденную». Работай, братишка! —  прокричал по рации «ведомому» Олег.

— Держитесь, парни! Мы прикроим вас! — ответил Саня.

«Ведущий» задним ходом обогнул край леса, выпустил шасси и жестко сел на мёрзлую землю.

— Стереть все данные и покинуть борт! Приготовится к отражению противника! — прозвучала команда Олега.      

Они покинули поврежденный вертолёт, заняли позиции для стрельбы и передёрнули затворы автоматов…

На опушке леса, появился расчёт миномета украинских ВСУ. Он успел сделать один пуск в сторону российского вертолёта, но уже в следующее мгновение его накрыло взрывом ракеты, выпущенной «ведомым» К-52.

Осколочная мина взорвалась в нескольких метрах от лежащего на земле Олега, взрывом оторвало ему левую ступню ноги. Он вскрикнул от боли и потерял сознание…

Иван волоком оттащил Олега за вертолёт. Достал аптечку. Перетянул кровоостанавливающим жгутом бедро, поставил в ногу противоболевой укол, и закрепил на обрубленной осколком мины голени специальную медицинскую повязку.

Олег открыл глаза и на его бескровном лице высветилась виноватая улыбка. Он попытался что-то сказать, но Иван жестом остановил его.

— Молчи, Олег, не трать силы. Мы живы с тобой и это самое главное. Помощь к нам уже спешит…

Вот, дедуля, и в моей жизни состоялась «огневая карусель», ты был ранен в ногу в чужом Афганистане, я через сорок лет в чужой Украине, — пронеслось в сознании Олега…

В небе послышался рокот вертолёта «Ми-8». Он сел рядом с «К-52», из вертолёта выскочили санитары с носилками и уложили на них Олега. Вертолёт забрал экипаж и быстро взмыл вверх…