Глава первая

Камеры, в которых сидели животные, были закрыты не решётками, как клетки зоопарков, а прочными пластиковыми окнами. Эти окна по высоте едва превышали человеческий рост, зато в длину были огромными, иногда по десять метров, иногда по двадцать, в зависимости от того, какой зверь располагался по ту сторону преграды.

На каждой камере светилось уменьшенное стереоизображение её обитателя, а рядом, наверное для тех, кто плохо соображает, располагалась надпись, поясняющая картинку, а также говорящая о том, какое тут поселено количество особей данного вида и их определённые характеристики, включая текущие данные о состоянии их здоровья. Маленькие цифры, будто живые, постоянно сменяли друг друга, выводя на окно частоту сердцебиения волков, уровень артериального давления черепах, температуру тела белых медведей.

Йорген улыбнулся, глядя на красивое изображение уссурийского тигра и надпись:

«Уссурийские тигры. Две особи. Самец – три года, самка – два с половиной года. Место рождения Уссурийский край, континент -  Евразия».

Самих тигров видно не было. Они ушли куда-то в глубину камеры и, похоже, спали среди невысоких ёлок. К подобному же выводу можно было прийти, глядя на низкую частоту сердечных ритмов обеих особей.

- Мари, - весело проговорил мужчина, - я сейчас около наших тигрят.

Рядом с Йоргеном никто не находился. И оттого со стороны могло показаться, будто он сумасшедший, болтающий сам с собой, однако во внутренних микрофонах, находящихся в ушах мужчины, раздался приятный и спокойный женский голос его коллеги по управлению кораблём Марии Гаспарин:

- И как там тигры?

- Спят.

- Я им завидую, - засмеялась женщина. – Вот бы поменяться с ними местами, дней на десять. Жрёшь задаром, пьёшь, сколько хочешь, спишь, пока не одуреешь.

Йорген покачал головой, забыв, что собеседница его не видит:

- А то ты тут сильно перерабатываешь, - сказал иронично он и перешёл к следующей камере, в которой притаились четверо волков. – По-моему, я за всю жизнь на Земле так много не спал, как за месяц здесь.

- Ой, не правда - не согласилась Мари.

И хотя мужчина в данный момент не видел её перед собой, он был уверен, что женщина сейчас капризно поморщила своё красивое лицо.

- Ты ещё мечтать будешь о такой возможности, - сказала она с оттенком грусти.  - Когда мы прилетим, работы с этими зверями будет столько, что про сон ты позабудешь на месяц.

- Попью таблеток, - ухмыльнулся Йорген, рассматривая одного из волков, который подобно Сфинксу застыл в неподвижном состоянии и плотоядно созерцал человека. – У них там такие сильные средства, что спать не захочется дней двадцать.

- А я люблю спать, - снова не согласилась дама. – Причём естественным способом, без препаратов. У меня почти всегда были красивые сны. За очень редкими исключениями.

Йорген неспешно переместился от волков к камере с обезьянами и полюбопытствовал:

- И что же тебе приснилось сегодня?

В голосе Мари прозвучало разочарование:

- Как раз сегодня мне всякая дрянь мерещилась. Что-то близкое к кошмарам. Я видела каких-то жутких марионеток, которых за нити дёргает огромный кукловод.

- Ух ты! – искренне воскликнул мужчина, в то же время окидывая взором просторную обитель обезьян.

Трое шимпанзе сидели на карликовых деревцах, видимо, чтобы не утратить навыки лазанья, двое их сородичей, будучи более возрастными, а может и более ленивыми, расположились на земле и синхронно жевали бананы.

- А почему ты считаешь кошмаром сон с куклами? – полюбопытствовал Йорген, следя за действиями приматов. – По-моему, такие сны, наоборот, очень приятны. Смотришь на какую-нибудь плюшевую игрушку, ощущаешь её мягкость, красивый цвет.

- Если бы все было именно так, - отреагировала собеседница, - я бы не сказала, что мне снился кошмар. Дело в том, что те куклы, которые были у меня, больше похожи на оживших мертвецов, чем на игрушки. У них были в чем-то испачканы рты, то ли кровью, то ли грязью. Они были из дерева, как Пиноккио. И кроме того, разговаривали отвратительными голосами. Какими-то неестественно писклявыми и жуткими. Я, честно говоря, не помню всего, о чём они там пищали, но мне было страшно, что они хотят приделать к моим рукам и ногам такие же, как у них, нитки, чтобы меня можно было за них дёргать и заставлять делать все то же самое, что делают они.

Мужчина, невзирая на то, что его коллега была явно не в восторге от своего видения, почему-то улыбнулся. Ему нравилось слушать, как Мари входила в состояние вдохновения и начинала воодушевлённо вещать о своих переживаниях, которые были для Йоргена крайне потешными. Сейчас наступил один из таких моментов, и от того мужчина испытывал удовольствие. Ему, конечно же, ни сколько не было интересно, что там за марионетки такие во сне были, или что они хотели сделать, но он знал, что для его спутницы по длительному рейсу подобные переживания важны. А потому всегда давал ей возможность выговориться.

- Но ещё больший страх я испытывала от их хозяина, - продолжала увлечённо рассказывать женщина. – Он мне не был виден. Но я знала, что он огромных размеров и что настоящая опасность исходит именно от него. Я чувствовала от этого существа, что-то замогильное, противоестественное. Как будто это был какой-нибудь демон. Причём невероятно сильный и агрессивный. И я знала, что с ним нельзя договориться, подружиться, его не получиться разжалобить или убедить в своей правоте. Одним словом ужас.

Йорген снисходительно улыбнулся, представляя себе раскрасневшееся лицо Мари в этот момент, и перешёл к следующей камере, на которой значилось: «Белки».

- А ты сейчас где? – немного остановив поток своего красноречия, спросила женщина.

- На белок смотрю. Кстати, ни одной и не вижу. Тоже, похоже, на ветках дрыхнут.

- А обезьянок ты уже видел?

- Конечно. Только что мимо прошёл.

- И как там, Философ?

- Ел бананы, - хмыкнул Йорген, прекрасно понимая, о каком из представителей шимпанзе идёт речь. – Причём не один, а в обществе подруги.

- Правда?! - с восторгом школьницы взвизгнула Мари. – И кто же эта счастливица?

- Диана.

Женщина опять глуповато пискнула от радости:

- И как им там было? Хорошо?

Брови Йоргена удивлённо поползли вверх:

- Да откуда же я знаю, хорошо ли ему там было или не очень?

- Ты что, - начала спорить собеседница. – Надо было посмотреть его сердечные ритмы. Или сердцебиение Дианы. Представляешь, у них может возникает любовь, а ты так равнодушен.

- Мари, - неожиданно властным голосом произнёс мужчина, - угомонись. А то у меня уже уши от тебя болят.

- Ой-ой-ой, - не испугалась коллега. – Нам ещё долго вместе работать, так что привыкай.

- Не хочу, во-первых, а во-вторых, ты сама, чем занимаешься?

- Я сейчас в командной рубке, провожу плановую проверку.

- Проверку чего?

- Систем жизнеобеспечения животных.

- Вот и проверяй систему, но только молча.

- Ах ты…, - мгновенно возмутилась Мари.

Йорген ожидал, что из микрофонов тут же послышится журчащий поток возмущения, но предполагаемые слова так и остались не произнесёнными.

Диалог двух коллег оказался прерван внешними обстоятельствами.

Свет в огромном зале, через который двигался Йорген, неожиданно погас, а во встроенных в уши микрофонах послышались непривычные помехи. Яркие светлые тона стен, пола и потолка, в одно мгновение погрузились во тьму, лишив на некоторое время мужчину ориентира. И лишь единственным неплохим источником освещения остались окна камер с животными. Именно светящиеся на них стереоизображения зверей, продолжали помогать человеку правильно выбирать себе дорогу. Причиной, почему эти изображения не прекращали работать, было то, что они, в случае аварии, питались от аккумуляторов.

- Мари, какого чёрта, - стараясь не выдать в своём голосе испуга, спросил Йорген. – Ты что там такое нажала?

Однако напряжённая речь женщины, показала, что его коллега встревожена ещё больше, чем он:

- Я ничего не выключала, Йори. Может в нас ударил метеорит? Я сейчас проверю.

- Проверяй быстрее, - приказал мужчина. – Я скоро к тебе подойду.

Развернувшись вокруг своей оси, Йорген побежал вдоль светящихся окон к скоростному лифту. Голограммы белок, обезьян, волков, тигров теперь проносились для него в обратном порядке. Но только, если минуту назад большинство обитателей камер тихо спали на своих местах, ничем не выдавая своего существования, сейчас их присутствие начало проявляться в странном нарастающем гуле встревоженных голосов. Звери, до того безмолвные, вдруг стали волноваться, издавая необычные звуки. Из тигриной камеры донеслось тревожное рычание, которого Йорген за весь месячный рейс ни разу не слышал. В камерах кабанов стало отчётливо слышаться нервное сопение и похрюкивание. И на разные лады начали громко и неприятно кричать тропические птицы.

«Что тут происходит?» - ощущая нечто недоброе, подумал мужчина.

Неожиданно пол под ногами Йоргена ощутимо дёрнулся. Если бы подобное случилось на Земле, он бы сразу подумал о землетрясении. Но на космических кораблях сейсмической активности нет. И причиной для дрожания пола, как, впрочем, и всех корабельных конструкций, могло быть только агрессивное внешнее воздействие. И раз это воздействие произошло неожиданно, значит, система безопасности проспала своё, и дела экипажа были не важными.

Пол опять дёрнулся, болезненно отозвавшись в пятках мужчины. Этот толчок был явно сильнее предыдущего, отчего в душе Йоргена стремительно начала зарождаться паника.

«Неужели мы с чем-то столкнулись? – стремительно проносились в его голове мысли. - Если так, то аварийная система отключит лифты, и придётся подниматься по лестнице».

В ушах наряду с тихим шипением отчётливо прозвучал непонятный низкочастотный звук:

- Пшта тутх.

Мужчина готов был бы присягнуть на Библии, что это был человеческий голос. Басовитый, грозный, но человеческий. И если бы на корабле были ещё люди кроме него и Мари, Йорген бы решил, что в их разговор вмешался кто-то из членов экипажа. Да только вот других людей на борту «Зелёного луча» не имелось. Были человекообразные андроиды, звероподобные роботы-охранники и автоматические механизмы производственного типа, в конце концов, присутствовали дикие животные, транспортируемые на чужую планету, а вот тех, кто является представителем рода хомо сапиенс, в этом уголке космического пространства больше не существовало.

Йорген с удивлением притормозил:

- Ты слышала? – обратился он к коллеге.

- Да, это ты говорил?

- Нет.

Голос женщины стал несколько выше, изобличая её нарастающий страх:

- И что же это, мать его, было?

- Не знаю, возможно, у нас проблемы со связью, - пытаясь сохранить хладнокровие, ответил Йорген.

Однако его спокойствие не продлилось и секунды.

Твердь под ногами опять дёрнулась. В этот раз рывок был настолько сильным, что мужчина не устоял. У Йоргена возникло ощущение, будто у него испод ног выбили табурет. Корпус корабля сотрясся, словно живое существо в судорогах, и привычная горизонтальная плоскость перестала быть надёжной точкой опоры.

- Вот, зараза, - раздосадовано выкрикнул  мужчина и грохнулся на бок прямо перед камерой с морскими свинками.

Корабль продолжало лихорадить и поэтому, когда Йорген попытался принять вертикальное положение, его постигла болезненная неудача. Он вновь свалился вниз, при этом ударившись об пол уже и без того ушибленным местом.

- Тьфу ты, - сплюнул он в сердцах.

Морские свинки, по другую сторону стекла, в ужасе таращились в полумраке на человека и на все, что происходило вокруг, перепугано пища.

В микрофонах Йоргена послышались звуки падения и злобная ругань Мари.

- А у тебя, что там такое?

Вместо ответа женщина продолжила грубую тираду, а откуда-то издалека, заглушая её сквернословие, донеслось подозрительное трещание.

- Да, что стряслось-то? - раздражённо поинтересовался Йорген, безуспешно стараясь подняться с прыгающего пола.

- Упала, вот что.

- А что трещит?

Дама, витиевато вплетая в свою речь крепкие выражения, рыкнула:

- Кресло оторвалось.

Почти одновременно с её словами в ушах снова прозвучал леденящий душу звук:

- Учх фта.

Женщина видимо этим звуком была напугана даже больше, чем происходящей тряской:

- Что это было?

- Какая сейчас разница? - нервно воскликнул Йорген. - Смотри за кораблём, дура. У нас проблемы и, если ты будешь заниматься ерундой, нам конец.

- Я пытаюсь, - с нотками паники произнесла Мари.

- Медленно пытаешься. Мы на части развалимся, пока ты до дела дойдёшь.

- Я правда пы..., - женщина похоже опять упала, потому что её голос сделался каким-то очень глухим и далёким. - Черт бы побрал это корыто.

В это время Йорген ухитрился все-таки встать. Его тело подпрыгивало и подёргивалось синхронно с конвульсиями «Зелёного луча», но, тем не менее, он сумел удержаться на своих двоих.

- Мари, быстрее включи все системы защиты. Пусть мы перегрузим двигатель, но мы должны попробовать.

- Уже делаю, - коротко бросила коллега.

Йорген почувствовал, что его начало вдавливать в пол. Создавалось впечатление, будто он сел на скоростной лифт в каком-нибудь небоскрёбе, и резко стал подниматься вверх. И голова, и руки, и ноги начали быстро тяжелеть.

Из камер со зверями понеслись испуганные крики, рычания, повизгивания и вой. Мужчине в этот момент вдруг стало искренне жалко братьев своих меньших, которые вопреки собственной воле оказались неизвестно где и находились сейчас на краю гибели не по своей вине, а по прихоти человека, который их поймал, потом сюда посадил и отправил непонятно куда.

«Бедные зверюги, - тоскливо пронеслось у него в голове, - видать, мы с ними не долетим».

- Амш пшта хетто, - вполне отчётливо прозвучал непонятный и чужой голос.

Йорген вздрогнул. Отчасти это происходило из-за вибрации корабля, но отчасти и из-за этого потустороннего звука. Смысла спрашивать свою коллегу об услышанном не имелось. Мари не была глухой. Она наверняка, также как и мужчина пребывала в полнейшем недоумении и ужасе от происходящего. А просто так лишний раз заострить внимание на подобной детали в столь критическое время было самоубийственной роскошью.

«Потом разберёмся», - нервно подумал мужчина, искренне надеясь, что это самое «потом» все-таки наступит.

А оно могло и не наступить. Сила гравитации внутри корабля продолжала опасно возрастать. Йорген стал ощущать себя водолазом, который в своём скафандре из воды выбрался на берег. Руки и ноги будто бы сделались втрое тяжелее, плохо подчиняясь своему хозяину. Весь сегодняшний лёгкий завтрак, словно превратился в свинец, раздавливая желудок. А в глазах начало плыть и без того тусклое изображение окружающего пространства.

- Мари! – крикнул Йорген.

Он даже не столько хотел обратиться к женщине, сколько желал убедиться, что она ещё жива и что он не остался в этой темноте один.

Откуда-то издалека донёсся злобный, но все же такой желанный голос:

- Йори, я пытаюсь, пытаюсь.

Мужчина спазматически вздохнул, испытав облегчение и сразу же начал задавать вопросы:

- Ты можешь шевелиться?

- Да. Но руки еле двигаются.

- Мы с тобой попали зону повышенной гравитации. Перейди в режим голосового управления кораблём, - приказал Йорген. -  Ты меня поняла?

- Так точно, капитан, - выдавила из себя Мари. – Мамочка, перевести транспорт в режим голосового управления.

Как будто испод воды в ушах раздался глухой ответ головного компьютера, прозванного Мамой:

- Выполнено! Голосовой режим управления включён.

Мужчина, подавляя приступ тошноты, с трудом выговорил:

- Мама, ты меня слышишь?

- Так точно, капитан, - прозвучал чёткий ответ, произнесённый равнодушным женским голосом.

- Включай на всю мощность антигравитационное поле.

- Есть, капитан. Антигравитационное поле переходит в режим максимальной непроницаемости.

«Молодец», - мысленно похвалил Мамочку Йорген, лихорадочно представляя последовательность её действий.

В недрах корабля начал нарастать грозный гул, похожий на сход снежной лавины. Головной компьютер быстро выполнил приказание, и теперь космический корабль, подобно живому организму, стал защищаться от невидимого врага, показывая ему свои зубы. Чтобы не было причиной той внешней гравитации, которая обрушилась на «Зелёный луч», теперь её воздействие было значительно ослаблено исполнительной техникой. Йорген сразу же почувствовал, что его руки и ноги сделались намного легче. Хотя до нормального состояния было ещё крайне далеко.

- Мама, мощности хватает, чтобы вырваться? – поинтересовался мужчина.

- Нет.

Такой ответ придавил его к полу сильнее, чем огромная гравитация:

- То есть как? Почему?

Одновременно с задаваемым вопросом, Йорген изловчился встать на четвереньки. От сильнейшего давления колени и ладони, на которые он опирался, сразу начали болеть.

- Двигатель транспорта перегружен, капитан, - холодно произнесла Мама.

- Движок работает на полную, - неожиданно пояснила данный ответ Мари, - резервов уже нету.

- Как это нет?! – выкрикнул Йорген. – Мама, отключай все ненужное. У нас должно работать только антигравитационное поле и двигатель.

В ушах что-то неприятно затрещало, и сквозь этот треск Мама спокойно уточнила:

- Что отключать надо, капитан?

- Всё отрубай! И освещение, и вентиляцию, и подогрев, и нашу внутреннюю гравитацию. Поняла?

- Слушаюсь, - принял к сведению приказ головной компьютер.

Гул двигателя ещё более увеличился, но пропорционально его громкости гравитация внутри корабля начала стремительно снижаться до нормальных пределов. Чего нельзя было сказать о вибрации. Корабль дрожал, дёргался и прыгал. Йоргену казалось, что он находится в чреве огромного простуженного зверя, который постоянно чихает и кашляет. Любые, даже самые отчаянные попытки подняться с четверенек, заканчивались очередным болезненным падением.

- Уодох тарш тарош, -  в очередной раз пронеслась чуждая речь. Все тот же очень низкий страшный завораживающий звук ворвался в эфир.

Но вслед за этим к удивлению Йоргена почти сразу же зашипел другой голос, более высокий, но все такой же неприятный:

- Шажж уштаа, морто атто.

Мужчина мог бы поспорить, что это были два разных голоса. Два чужих нечеловеческих голоса.

Они друг с другом разговаривали.

- Йори! - в панике взвизгнула Мари. – Выключи эту дрянь! Выключи, чёрт побери!

Йорген ничего не стал говорить своей коллеге, поскольку сам не понимал, что тут можно сделать. Вместо этого, чтобы как-то заглушить собственный страх, он обратился к Маме.

- Мама, мы все ещё в области действия внешней гравитации?

- Так точно, капитан. Но наш транспорт постепенно начал удаляться от источника поля.

- Неужели так быстро? А теперь мы сможем выскочить из области её воздействия?

- Да, капитан. «Зелёный луч» уже прошёл пик активности аномального внешнего поля. Через двадцать минут мы полностью покинем опасную зону.

- Не может быть, - удивился Йорген.

- Простите, - головной компьютер тоже был в недоумении.

- Я думал, мы будем уходить намного дольше.

- Нет, капитан, интенсивность аномального поля на текущий момент снизилась на два процента. Если мои расчёты верны, то через двадцать две минуты эта интенсивность сведётся к нулю.

- А что с вибрацией? Когда она закончится?

- Также через двадцать две минуты.

- Здорово, - облегчённо произнёс мужчина. – Быстро проведи диагностику систем корабля. Я должен знать, что у нас было повреждено.

Ему не верилось, что самые неприятные испытания преодолены и что «Зелёный луч» так относительно легко оставляет опасность позади. Неужели корабль сумел проскочить враждебное поле. Ещё секунду назад казалось, что шансов выжить вообще никаких нет. А теперь… В этой простоте Йорген ощущал какой-то подвох. Но Мама была уверена, что угроза миновала. К тому же тряска внутри корабля действительно заметно снизилась, сократив количество конвульсий «Зелёного луча».

Мужчина глубоко вдохнул, а затем шумно выдохнул:

- Уф-ф-ф.

Синхронно с его выдохом, буквально в двух метрах от него, в камерах с морскими свинками раздался панический визг. Свинки и до того вели себя отнюдь не беззвучно, но теперь и вовсе обезумели. Создавалось впечатление, что к ним внутрь залез какой-то хищник и устроил на них охоту.

Йорген встал на ноги и к своему удивлению смог на них удержаться. Затем он направился к окну камеры морских свинок, с трудом сохраняя равновесие на подрагивающем полу. Так как за стеклом было темно, мужчина вопреки всем стараниям ничего не сумел там разглядеть.

«Что с ними случилось? - пронеслась в мозгу тревожная мысль. -  Отчего они так бесятся? Явно же не темноты испугались».

Вдруг, чуть поодаль от морских свинок подали голос свиньи сухопутные. Из камеры с кабанами понеслись душещипательные истеричные визги. От неожиданности Йорген вздрогнул, едва не подпрыгнув на месте.

«А эти-то почему с ума сходят?» - вновь задался вопросом мужчина.

Ужас, словно жуткая эстафета, передавался животным от камеры к камере, как будто кто-то живой проходил по ним в поисках добычи. Вслед за кабанами паника поселилась у тигров, которые будучи хищниками сами могли запугать кого угодно. Полосатые охотники отчаянно рычали и шипели. Затем страх посетил волков, которые страшно завыли и заскулили одновременно. А потом Йорген услышал вопль, чем-то отдалённо похожий на человеческий.

Это кричали обезьяны. Шимпанзе верещали так, будто их каким-то особенно болезненным способом убивали.

Одновременно с этим в ушах зазвучал испуганный голос Мари:

- Йори, с тобой все в порядке?

- Да, - коротко бросил мужчина и побежал вдоль камер с животными.

- А что это у тебя шумит?

- Звери нервничают.

Голос женщины задрожал:

- Я к тебе сейчас спущусь.

- Нет, - будто отрезал Йорген, продолжая бежать, - проверяй с Мамой состояние корабля и по мере снижения нагрузок на двигатель постепенно включай систему жизнеобеспечения животных. Особенно мне нужен свет. Тебе ясно?

- Но, Йори…

- Это приказ, живо выполняй.

Сам же мужчина, с бешено колотящимся сердцем, стремительно преодолевал в полумраке расстояние до камер с волками, тиграми и обезьянами, снова используя как ориентир светящиеся стереоизображения животных.

Добежав до уссурийских хищников, Йорген удивлённо замер. Оба тигра, несмотря на практически полное отсутствие освещения, были прекрасно видны человеку. Дело в том, что они глухо рыча и шипя, вплотную прижались к пластиковому окну камеры и со страхом смотрели на противоположную стену, за которой располагались волки. И самец, и самка, словно уменьшившись в размерах, заметно подрагивали от нервного напряжения. Йорген наклонился к стеклу и буквально в упор посмотрел на самца. Лицо человека в этот момент находилось сантиметрах в пятнадцати от морды тигра. Но тигр не обратил на это никакого внимания. В обычных условиях самец ударил бы лапой по стеклу, чтобы отпугнуть незваного гостя, а сейчас он даже не пошелохнулся. Правда самочка, высунулась из-за его крупной головы и посмотрела на Йоргена, но затем она снова обратила свой взор на стену волчьей камеры.

«С тиграми вроде бы все хорошо, - отстранённо подумалось Йоргену, - но чего они так испугались? Может с волками что-то стряслось?»

Мужчина, предчувствуя нечто неладное, медленно и аккуратно перешёл к соседней камере.

Оказавшись рядом с обителью волков, Йорген прильнул к стеклу, пытаясь увидеть в темноте зверей. В середине помещения почему-то никого не было. Мужчина посмотрел направо и встретился взглядом со светящимися глазами хищников. Все четверо волков, ощетинившись, порыкивая и поскуливая, будто собаки, забились в дальний угол своей камеры, вплотную прижавшись друг к другу. Они по своим действиям в точности повторяли поведение тигров. И также, как их уссурийские соседи, затравленно глядели на противоположную стену своего помещения, заметно дрожа.

«С волками, похоже, тоже все нормально, - отметил про себя человек. – Только какого чёрта они пялятся на стену, за которой сидят шимпанзе?»

Йорген очень неторопливо прошагал вдоль волчьей камеры и, затаив дыхание, остановился перед ярким стереоизображением шимпанзе, указывавшим на то, что он подошёл к владениям приматов.

Свет от изображения довольно далеко проникал вглубь камеры, выхватывая из сумрака контуры карликовых деревьев и крупные листья тропических растений. Однако самих хозяев помещения рассмотреть не получилось. Шимпанзе, видимо, находились где-то далеко внутри. Кроме того, в отличие от тигров или волков, обезьяны никак не обнаруживали своего присутствия. Они ни шипели, не визжали и не кричали.

Йорген скользнул взглядом по справочной информации, которая должна была виднеться под красивой голограммой, но к своему неприятному изумлению не обнаружил там никаких данных. На окне не было ни единой цифры. Ни частоты сердцебиений, ни высоты давления, ни температуры тел. Все текущие характеристики здоровья животных полностью отсутствовали, как будто в камере не находилось ни одной живой души.

«Может, сбой в системе какой-то произошёл? - постарался себя утешить мужчина. – Не помню, а светились ли эти же данные у других зверей».

Йорген бросил взгляд назад на камеру с волками. Под голограммой волка отчётливо виднелись какие-то постоянно меняющиеся цифры. И если увидеть с этого расстояния, какие именно цифры там мелькали, не представлялось возможным, то понять, что они в принципе там присутствуют, можно было наверняка. Мужчина повернул голову в сторону других обезьяньих соседей. Под ярким изображением белки, также явственно проносились маленькие циферки, говорящие о том, что жизнедеятельность этих пушистых грызунов ничем не прервана. Следовательно, сведения о состоянии животных не поступали только из камеры с шимпанзе.

- Мари, - позвал коллегу Йорген.

- Да, - с готовностью отозвалась женщина.

- Открой-ка мне камеру с обезьянами.

На секунду повисла тягостная тишина, а затем Мари напряжённо поинтересовалась:

- Что случилось?

- Не знаю, - честно признался Йорген. – И если уже есть такая возможность, включи у них свет.

- Подожди немного, сейчас сделаю.

Мужчина плотно прислонился к окну, упёршись лбом в стекло, и ещё раз внимательно присмотрелся к внутренней обстановке. В камере по-прежнему было тихо, как в склепе. Ни звука, ни шороха, ни шелеста.

«Что у них там случилось?» - нервничая все больше и больше, думал Йорген.

Пластиковое окно, как створки лифта, начало раздвигаться в разные стороны, открывая вход внутрь помещения. Почти синхронно с этим, становясь все ярче и ярче, в камере стал разгораться свет.

Йорген мягко переступил порог обезьяньих владений и сделал два шага вперёд, покинув поверхность пластикового пола и оказавшись на мягкой почве.

Сквозь листву карликовых деревьев и экзотических растений, мужчина разглядел дальнюю стену камеры. Рядом с этой стеной в каких-то неестественно выгнутых позах неподвижно лежали три шимпанзе. У всех трёх обезьян на мордах застыл дикий оскал, как будто они замерли в приступе гнева или злобного хохота, а остекленевшие глаза были широко раскрыты. Йоргена передёрнуло от подобного зрелища. Но пересиливая неприязнь и брезгливость, он внимательно всмотрелся в эту картину. Никаких признаков дыхания у приматов не наблюдалось. Их глаза не реагировали на присутствие в камере постороннего. Никто из шимпанзе не повернул головы, не подал голоса или хоть как-то не дал понять, что заметил человека.

Йорген сделал ещё несколько шагов и раздвинул листву какого-то куста. Прямо у его ног, мордой вниз, лежало тело шимпанзе по кличке Диана. Эта была та самая обезьянка, которая пять минут назад жевала бананы в обществе старого примата прозванного Философом. Теперь она просто замерла на земле, вытянув свои лапы вперёд. Мужчина осторожно ткнул Диану носком ботинка, но та не шелохнулась. Тело обезьяны было твёрдым, будто окаменевшим или хорошо замороженным.

Переступив через мёртвую Диану, Йорген сделал ещё три шага и поискал взглядом последнего обитателя камеры – Философа.

Старый шимпанзе сидел у маленького дерева, облокотившись на его ствол спиной. За кроной этого растения оставалась невидимой только его голова. Поза Философа отсюда казалось наиболее напоминающей положение сохранившего жизнь существа. Йоргену почудилось, что вот он сейчас обойдёт дерево, у которого обосновался этот старичок, и увидит, что тот живой. Может быть очень испуганный, но живой. Понимая, что это всего лишь иллюзия, мужчина, тем не менее, начал огибать растение.

Вот из-за листвы полностью стали видны задние лапы Философа, вслед за ними показалось поросшее шерстью тело, вот сейчас должна показаться его флегматичная физиономия. Но вместо обезьяньей морды, к своему ужасу, Йорген обнаружил затылок. От неожиданности и противоестественности увиденного мужчину передёрнуло. Там, где должна была находиться морда, находилась обратная сторона головы.

Преодолевая накатывающийся панический страх, Йорген присел на корточки рядом с приматом, всматриваясь в его тело.

У обезьяны все было целым, не имелось ни одного видимого повреждения, и только короткая шея оказалась повёрнутой вокруг своей оси. Философу каким-то образом свернули в обратную сторону голову.

- У нас проблемы, - мрачно произнёс Йорген.

Мари неуверенно спросила:

- Что-то серьёзное?

- Да, - устало ответил мужчина, - все наши обезьяны мертвы…

 

Глава вторая

Пять операционных столов корабельной биолаборатории приняли на себя груз в виде безжизненных человекоподобных тел. На каждом из них теперь располагалось по одному трупу шимпанзе, накрытому белой простынёй.

Мария Гаспарин с широко распахнутыми глазами смотрела за тем, как два андроида укладывали прямо перед ней последнего покойника, её любимца Философа. Нижняя часть лица женщины была плотно закрыта белым респиратором, но Йорген был уверен, что её губы сейчас отчаянно дрожат. По крайней мере, глаза его коллеги были заметно влажными.

- Что скажешь? – проговорил негромко мужчина, чтобы звуком своего голоса вывести даму из оцепенения.

Выражения лица Мари стало более осмысленным:

- Причину смерти остальных пока назвать не могу, - вымолвила она, - но вот смерть Философа явно носит насильственный характер.

- Допустим, - кивнул головой Йорген, - тогда кто убийца? Я так полагаю, что среди мертвецов его нет. Или ты все-таки подозреваешь кого-то из этих обезьян?

- В смысле, - удивилась женщина.

- Ну тебе не приходило в голову, что от того гравитационного поля, в которое мы угодили, шимпанзе могли сойти с ума и в приступе безумия поубивать друг друга?

- Теоретически, да, - холодно ответила Мари. – Но тогда среди обезьян должен был остаться один выживший, тот, который убил всех остальных. Кроме того, на их телах обязательно присутствовали бы явные следы насилия. Рваные раны, например, или вырванные клочья шерсти, может быть, ссадины, в конце концов, у кого-то должны быть следы крови на пальцах или зубах, свидетельствующие о схватке. В данном же случае, ничего подобного я не наблюдаю.

- И что из этого следует? – развёл руками Йорген.

- А то, что они друг друга не трогали. Если бы записи видеокамер были в порядке, можно было бы все нормально посмотреть. Но…

- … Но они, к сожалению, уничтожены, и нам придётся узнать всю правду дедуктивным методом, - закончил мысль собеседник. – И в этом случае повторяю вопрос: «Кто убийца?»

В глазах Мари начали разгораться огоньки раздражения:

- Не знаю, капитан. Может ты в курсе? Ты же болтался в зверинце, когда мы попали в это поле. Что ты там видел?

Мужчина спокойно отнёсся к тону собеседницы и не проявил ни малейшего чувства обиды:

- Я видел только то, о чём тебе рассказал, - спокойно ответил он. - Мне тоже жалко наших обезьянок и я не меньше твоего хочу разобраться в этом деле. Поэтому повторяю тебе, что мне довелось только слышать странные звуки в наушниках и крики зверей. Визуально я не наблюдал ничего необычного.

Мари виновато покосилась на Йоргена и извиняющимся голосом произнесла:

- Я понимаю, Йори, просто у меня не укладывается в голове, что же здесь произошло. Я никогда и нигде про подобное не слышала. Хоть где-нибудь на каком-нибудь корабле бывало ли такое, чтобы из-за внешнего магнитного или гравитационного поля внутри корабля сходили с ума люди или животные? Или случалось такое, чтобы кому-нибудь полностью провернули башку вокруг своей оси? Ты когда-нибудь про такое читал?

Йорген отрицательно покачала головой:

- Не доводилось.

Женщина тут же повторила вопрос головному компьютеру:

- Мамочка, а в твоих архивах есть упоминания о подобных ситуациях?

- Нет, - с каким-то неприятным тембром голоса отозвалась она.

- Что, неужели до нас никто в аномальную гравитацию не попадал?

- Я имею данные о ста сорока семи случаях столкновений с источниками гравитации, - возразила Мама, - но ни в одном из них даже приблизительно не случалось такого, как у нас.

- Стоп, - взмахнул рукой Йорген, - давайте мы сначала с обезьянами всё-таки разберёмся.

Он внимательно поглядел на свою коллегу:

- Ты сможешь определить причину их смерти?

Мария, являвшаяся штатным корабельным медиком, быстро приобрела уверенный в себе вид:

- Конечно, смогу. Сейчас я их буду сканировать «Био-наноглазом», а потом проведу вскрытие у каждого.

- Отлично. Ты не станешь возражать, если я буду смотреть на тебя из-за стекла? А то здесь внутри противный запах.

- Хорошо, но далеко не уходи, а то мне страшновато.

Йорген ободряюще улыбнулся и вышел из биолаборатории. Тонкие прозрачные двери практически бесшумно пропустили человека, и он с удовольствием оказался в уютной комнате. Обернувшись назад, он поглядел на лабораторию извне. Все её стенки от пола до потолка были сделаны из такого же прочного пластика, как и окна камер со зверями. Этот пластик был настолько прозрачен, что если бы Йорген достоверно не знал, что здесь имеется преграда, он бы мог стукнуться в неё лбом. Теперь, оказавшись за пределами лаборатории, он смотрел на Мари сбоку. Женщина в данный момент располагалась к нему правой стороной и пальцем левой руки указывала одному из андроидов на труп Философа.

- Мама, - громко произнёс мужчина. - Выведи-ка мне информацию о состоянии «Зелёного луча».

- Слушаюсь, капитан.

Йорген сел на комфортное вращающееся кресло и повернулся на нём таким образом, чтобы постоянно видеть перед собой Мари.

- Вот запрашиваемые данные, - сказала Мама.

И перед лицом мужчины, на расстоянии сантиметров сорока, возникло голографическое миниатюрное изображение их космического корабля, а рядом с ним столбцы с необходимой информацией. Йорген пробежался глазами по стандартной последовательности слов, весящих перед ним в воздухе.

«Зелёный луч» - космический грузовой транспорт смешанного класса C и D, серии 117 QJ. Серия 117 QJ – предназначена для перевозки живых биологических грузов на дальние и сверхдальние расстояния. Максимальная длина транспорта – 12 554 метра. Максимальная ширина  – 1 843 метра. Максимальная высота – 628 метров. Внутренний полезный объём – 2 837 900 354 кубических метров.

Экипаж транспорта:

- два человека;

- шесть роботов гуманоидного типа – прототипов «андроид» и «гиноид»;

- десять боевых роботов – типа бестиоид, прототипа «собака»;

- три тысячи двести двадцать четыре робота промышленного типа, многофункционального применения.

Цель дальнего рейса «Зелёного луча» - транспортировка на планету RQZQ-2328-YTER живого груза, в виде наиболее распространённых биологических видов планеты Земля, в количестве 3 899 особей, для помещения их в планетарный зоопарк…»

Потерев пальцами переносицу, Йорген повернул голову направо, затем, не увидев нужного – налево. Но и тут предмета своего поиска он не нашёл.

- Мама, где Третья? – спросил человек про одну из гиноидов.

- На кухне.

- О, прекрасно, пусть она приготовит мне кофе, гамбургер и овощной салат.

- Два кофе, два гамбургера и два салата, - тут же из лаборатории вставила свою реплику Мари, поскольку прекрасно слышала переговоры Йоргена и Мамы в своих электронных «ушках».

- Будет сделано, капитан.

- И пусть она также принесёт нам таблетки против мышечной усталости и подавляющие сон, - добавил мужчина.

- Какие вам нужны препараты? – уточнила Мама, будучи очень дотошной в подобных вещах.

- «Анти-аоксипропион», - ответила за Йоргена Мари. – А против сна, ну, пусть будет «Деморфей».

- Слушаюсь, - сказала Мама.

Мари и Йорген посмотрели через стекло друг на друга и оба заулыбались. Затем женщина вновь сосредоточилась на осмотре погибших, а мужчина вернулся к техническим данным.

Перед его глазами цифра за цифрой и буква за буквой проносились сведения об устройстве систем жизнеобеспечения корабля. Здесь были и температура внутри «Зелёного луча», и скорость обмена воздуха в его отдельных отсеках, и пределы искусственной гравитации, и сила давления, и напряжение электрических сетях, и даже характеристики воды, подаваемой по сложной системе водопроводов в камеры животных. Информация лавинообразным потоком протекала перед напряжённым взором капитана корабля, но ничего такого, что выходило бы за допустимые пределы, Йоргену не попадалось.

- Повреждения поверхности корабля я не наблюдаю, - задумчиво проговорил мужчина. – Мама, а ты сама что-нибудь здесь видишь?

- Нет, капитан. Я могу подтвердить, что оболочка нашего транспорта в целостности.

- То есть мы столкнулись с чистым гравитационным полем без всяких там метеоритов, так?

- Да, капитан.

- Тогда почему на корабле погас свет, когда я был около нашего зверинца?

- После проведённой диагностики систем «Зелёного луча», повреждений электрических сетей не обнаружено, - ответила Мама.

Йорген кивнул головой:

- Не спорю, что сейчас всё в порядке, но почему тогда свет погас? Что стало причиной перебоев электроснабжения?

- Не могу сказать, капитан.

- Но это странно, согласись. Я могу понять, если свет начинает гаснуть, когда внешнее поле тебя уже основательно захватило. Тогда на двигатель идёт стопроцентная нагрузка, и он уже не в состоянии справится с бесперебойной подачей энергии. Но тут свет погас до того, как мы вошли в это поле. Кстати, Мама, каким образом ты проспала такую сильную гравитацию? Ты же должна была сканировать окружающее пространство и обязана была почувствовать такое сильное воздействие, разве не так?

- Так точно, капитан. Но данное поле не было постоянным. Оно видимо носит переменный характер. Я не могу определить, что было источником подобной аномалии, но могу сказать, что эта гравитация, если так можно выразиться «включилась» непосредственно рядом с «Зелёным лучом», в момент нашего прохождения мимо его эпицентра.

Брови Йоргена удивлённо взметнулись вверх:

- Что значит «включилось»? Как в лампочке с детектором движения?

- Вероятно, да.

Мужчина потёр подбородок:

- Кто последним шёл по маршруту, по которому мы сейчас летим?

Мама недолго размышляла:

- Сторожевой крейсер «Бдительный».

- Ого. Боевой корабль? А когда?

- Ориентировочно триста восемьдесят часов назад.

- И что, он не заметил никаких гравитационных полей?

- Нет, - отчеканила Мама. – Столкнись они с чем-то подобным, они выбросили бы предупредительные маяки или отправили нам предостерегающее сообщение. Но ни того, ни другого я не зафиксировала, а, следовательно, они прошли этот участок без происшествий.

- Странно, а кто идёт за нами?

- Пассажирский лайнер «Эстер». Согласно диспетчерских данных они вышли через триста часов после нас.

- Отправь им предостерегающее сообщение, с указанием координат возникшей гравитации. Пусть будут внимательны. И отметь в судовом журнале все последние события с пометкой «крайне важно».

- Будет выполнено.

Йорген помотал головой, выгоняя из неё усталость:

- Ладно, а что с камерами в клетках со зверями?

- Почти вся видеоинформация в сохранности, кроме камер с белками, обезьянами и  волками.

Мужчина тяжело вздохнул:

- Мне и так это уже известно. Я хотел бы знать, что видно на других видеокамерах. Есть ли на них следы чьего-то проникновения или там чего-то необычного?

- Анализ видеозаписей бы произведён по принципу поиска аномальной активности в камерах животных, - ответила стервозным голосом Мама. - Подобной активности ни в одной из камер не зафиксировано. Я могу проанализировать данные по какому-нибудь другому критерию, если вы желаете, капитан.

Йорген прищурил глаза, мысленно прикидывая различные варианты дальнейших действий, после чего отрицательно помотал головой:

- Лучше покажи мне запись видеокамер в клетке с тиграми.

- Есть.

- И ещё, - мужчина пытался как можно тщательнее подбирать слова. - Ты можешь проанализировать аудиозапись наших переговоров в момент попадания в это аномальное поле?

- Слушаюсь, капитан. По какому принципу проводить проверку?

Мужчина нахмурился и искоса поглядел на свою коллегу за стеклом, будучи уверен, что она слушает каждое слово.

- Я хочу, чтобы ты проверила запись на предмет попадания в эфир посторонних шумов. Не шипение или треск, а иные звуки.

Мари напряжённо замерла над телом Философа.

- Скажем, мне нужны данные о том, не находился ли на нашей частоте кто-то посторонний.

- Вы имеете в виду других людей? – полюбопытствовала Мама.

- Не обязательно. Может там была и не речь людей. И вообще это не голоса как таковые. Но мне необходимо удостовериться, поэтому проверяй.

- Хорошо.

Мари, стоявшая будто каменная, отмерла и продолжила производить какие-то манипуляции с телом мёртвого шимпанзе. Йорген же тем временем начал просматривать видеозапись из камеры с уссурийскими тиграми.

Началом записи мужчина взял ту минуту, когда он проходил мимо тигриной камеры в сторону волков и обезьян. На ускоренном просмотре Йорген увидел сам себя со стороны. Вот он проходит мимо стереоизображения тигра, безуспешно пытаясь рассмотреть живых обитателей камеры. Сами тигры в это время лежат между ёлками. Самец развалился на боку и, по-видимому, крепко спит, а вот самка бодрствует, вылизывая себе передние лапы. Затем Йорген уходит за пределы обзора видеокамер и его какое-то время не видно. На тиграх его отсутствие никак не сказалось, они продолжают заниматься своими делами – один спит, другой наводит чистоту. Но вскоре безмятежность хищников сменяется неожиданным волнением, причиной которого становится выключенное освещение. Как только свет погас, запись перешла в режим инфракрасного излучения.

Тут Йорген перевёл воспроизведение в нормальное состояние и принялся наблюдать за произошедшими событиями в реальном времени.

Как только освещение отключилось, тигры на мониторе сразу же преобразились. Самец быстро проснулся и начал внимательно всматриваться в пространство между ёлками, затем повернул голову в сторону окна камеры и уставился на происходящее за пределами его владений. Тигрица же, наоборот, замерла в неподвижности и как-то странно прижалась носом к передним лапам. Вслед за этим за окном камеры пронеслась фигура Йоргена. Какое-то время оба хищника продолжали лежать, видимо не очень проявляя беспокойство, но потом они почему-то одновременно ощетинились, смотря куда-то перед собой. Оба тигра повернулись к объективу камеры так, что теперь наблюдатель не мог видеть их морды. В данный момент Йоргену представлялась возможность детально разглядеть полосатые спины этих красивых хищников, а также их затылки с постоянно двигающимися ушами.

«Что заставляет их так нервничать? – подумал про себя мужчина. – Неужели выключенный свет? Быть такого не может. Они половину своей жизни проводят в темноте, охотясь на свою добычу или же ожидая её в длительной засаде. А тут на пару минут потемнело, и у них уже паника. Значит причина испуга не освещение. Тогда что? Или кто? Или где?».

Тигры же на видео выглядели отнюдь не теми уверенными в себе охотниками, какими они были на Земле. Они чего-то сильно боялись. Первые секунды и даже минуты они явно смотрели в сторону окна своей камеры на волю, видимо желая удрать куда-нибудь подальше. Но затем оба зверя внезапно повернули головы назад, словно увидев кого-то у себя за спиной, и на их мордах появился дикий оскал.

Йорген, предчувствуя нечто любопытное, тут же подался вперёд, чтобы поближе рассмотреть изображение.

Проблема заключалась в том, что видеокамера, запись которой сейчас просматривал мужчина, была расположена под потолком у дальней стены тигриного помещения. Её объектив смотрел на пластиковое окно, то есть в точно противоположном направлении от дальней стены. И поэтому как раз-таки изображения самой задней стены на записи не имелось.

А жаль. Ведь именно она и стала объектом волнения для хищников. Оба тигра озверело смотрели на эту стену, причём их взгляды сосредоточились на чём-то, что находилось прямо под видеокамерой. Создавалось впечатление, будто уссурийские охотники рычат почти точно в сам объектив. Но звериной ярости в этот миг у них не было. Шерсть на спинах тигров вздыбилась, их уши начали прижиматься к головам, а сами они стали медленно пятиться назад, прочь от дальней стены своего помещения. Они даже не обращали внимания на то, что позади них росли ёлки. Тигры продирались через их колючие иголки, не сводя глаз с кого-то или чего-то, расположившегося у задней стены их владений. Затем оба зверя синхронно начали перемещать свои взоры вдоль задней стены, будто наблюдая за кем-то, кто двигался по их территории в сторону волчьей камеры. При этом тигры продолжали своё отступление, переводя взгляды все дальше и дальше в угол.

Сейчас Йоргену остро захотелось самому засунуть свою голову в голограмму и посмотреть на то, что же именно так тревожило тигриную пару. Но это была всего лишь запись, и ему приходилось мириться с её несовершенством.

А тигры, рыча и шипя, буквально отползали от источника своего беспокойства к пластиковому окну своей камеры и вжались в угол, диаметрально противоположный тому, на который они сейчас глядели. В таком положении они находились довольно долго, может быть около минуты. А затем на записи Йорген снова увидел себя со стороны.

Вот он появляется за окном и осторожно наклоняется к морде самца, который оказался к нему ближе. Вот тигрица высовывается из-за его головы и смотрит на человека. И вот Йорген идёт дальше, к камере волков…  Словом, ничего такого, что могло бы пролить свет полной определённости с одной стороны, но с другой – довольно любопытная запись с точки зрения того, как вели себя в тот момент звери. Пусть сами видеокамеры ничего и не зафиксировали, но то, что животные что-то или кого-то наблюдали, можно было сказать наверняка.

«Чёрт возьми, кого вы увидели? – раздражённо подумал мужчина. – Почему вы – короли своих владений – испугались кого-то или чего-то, как какие-нибудь трусливые кролики. Вы же не ведаете страха, вы же сами его наводите на окружающих, что же, в таком случае, могло напугать вас?»

- Пора обедать, капитан, - прозвучал сзади высокий весёлый голос.

От неожиданности мужчина чуть не сделался заикой. Повернув кресло вокруг своей оси, Йорген увидел перед собой гиноида по имени Третья.

- Тьфу ты, дура, - выдохнул капитан. – Я же тебе приказывал не говорить громко, когда ты подходишь ко мне сзади!

- Простите, капитан, - кокетливо извинилась электронная служанка. – Не могла удержаться от искушения.

Внешность Третьей была смоделирована под женщину-азиатку. В её технических характеристиках так и значилось – модификация – «японка». Поэтому, когда она улыбалась или заразительно хохотала, её и без того не широкие глаза превращались в узенькие щёлочки. Как раз такие, какими они сделались сейчас. Кроме того, в её поведенческую программу была заложена смешливость, женская игривость и определённое непослушание, что делало её крайне похожей на настоящего человека.

- Какое ещё искушение? – возмутился мужчина, но уже менее агрессивным тоном.

- Ой, - пискнула гиноид, - ты так серьёзно здесь сидел, смотрел на эту голограмму и был такой задумчивый-презадумчивый, что я решила тебя немного развлечь.

Третья негромко, но продолжительно засмеялась:

- Капитан, видел бы ты себя со стороны. У тебя такие широкие глаза. Хи-хи-хи. И выражение лица глупое.

- А-а, - обречённо махнул рукой Йорген, - что с тебя, бестолковая, взять.

- Возьмите, например, еду, - без тени обиды отреагировала Третья.

- Хорошая мысль, Йори, - в тон роботу сказала Мари. – К тому же вид у тебя действительно идиотский.

Мужчина тут же перевёл взгляд в сторону лаборатории. Его коллега уже отошла от стола с телом Философа и, находясь около трупа Дианы, смотрела поверх её простыни на Йоргена.

- Я думаю, - продолжила женщина, - что хорошая еда нам не повредит.

Капитан улыбнулся:

- Ну, доктор на этом корабле у нас ты, поэтому здесь я, пожалуй, тебе подчинюсь.

Мари немного театрально поклонилась собеседнику и принялась давать двум помощникам-андроидам указания, призывающие их временно прекратить работу.

Прямо к тому креслу, в котором сидел Йорген, Третья быстро и аккуратно подвинула круглый столик и начала расставлять на нём тарелки с пищей. Мужчина сразу же подтянул к себе большую кружку с кофе и жадно сделал несколько глотков.

- А у тебя руки чистые, капитан? – поинтересовалась Третья.

- Разумеется, - искренне ответил Йорген и откусил от гамбургера солидный кусок.

Двери лаборатории распахнулись, давая возможность выйти оттуда двум андроидам, при этом изнутри стали слышны громкие шипящие звуки льющейся воды. Даже не поднимая головы, мужчина мог с уверенностью сказать, что это его коллега тщательно вымывает руки антибактериальным мылом. Мари был поклонницей культа личной гигиены, что нередко становилось для Йоргена поводом для насмешек. Но только не в данном случае. Сейчас мужчина был не против, даже если бы его коллега зубы на всякий случай почистила. Мало ли чего от таких странных покойников можно подхватить.

- Приятного аппетита, капитан, - едва ли не хором сказали андроиды, проходя мимо его стола.

- …сибо, ре…та, и вам того же, - промычал Йорген с набитым ртом.

- Очень не вежливо так разговаривать, капитан, - тут же влезла со своим мнением Третья. – Сперва, вы должны были прожевать свою еду, а уж потом что-либо отвечать.

- Послушай, подруга, - вполне отчётливо смог вымолвить мужчина, - иди-ка ты со своими советами, пока я тебе голову не оторвал.

- Это не советы, а правила хорошего тона, - ни сколько не испугалась гиноид, и её глаза снова стали очень узкими.

- А ну брысь отсюда! – раздался сбоку властный и даже несколько жёсткий голос Мари.

Она порой была очень жестокой по отношению к андроидам и поэтому, стоило ей появиться в дверях лаборатории, как веселье Третьей словно ветром сдуло. Сейчас, когда женщина оказалось без респиратора, стало заметно, насколько у неё красивое лицо. Однако её внешняя притягательность не могла подействовать успокаивающе на электронную служанку. Глаза гиноида стали по размерам почти как у представителей европейских народов.

- Ты чего сюда припёрлась, заигрывать с ним, что ли? – продолжила тем же тоном Мари, приближаясь к столу.

- Простите, госпожа, - испуганно извинилась Третья. – Я вам еду принесла и лекарства.

- Еду вижу, - согласилась женщина и замерла рядом со столом, - а где таблетки?

Гиноид искренне заволновалась и со своей тележки немедленно взяла упаковки необходимых препаратов.

- Вот, возьмите, госпожа.

Мари высокомерно поглядела на протянутые ей лекарства, но даже не пошелохнулась:

- Ты ничего не забыла, красотка? - раздражённым голосом поинтересовалась она у служанки, вгоняя ту в полнейший столбняк. – Или есть я, по-твоему, стоя буду?

Йорген неодобрительно покосился на свою коллегу. Ему не нравилось, когда люди издеваются над роботами, а особенно человекоподобными. И уже тем более ему приходилась не по душе эта черта в Мари.  В подобные моменты она выглядела зарвавшейся, капризной и бесчеловечной рабовладелицей времён Римской империи. Поэтому, дабы прекратить эти унижения для Третьей, мужчина негромко произнёс:

- Подай ей кресло.

- Ой, простите, я забылась, - всхлипнула гиноид и побежала выполнять приказание.

- Долго же до тебя доходит, - бросила ей в спину Мари.

Брови Йоргена практически сошлись над переносицей, и он не менее, чем у женщины, властным и нетерпящим возражений голосом пророкотал:

- Отставить болтовню за столом.

Эти слова одёрнули его коллегу, и она вновь приобрела свой обычный дружелюбный вид:

- Приятного аппетита, Йори, - сказала она, после чего с удовольствием приземлилась в предоставленное ей кресло.

Третья подобострастно замерла подле своей хозяйки, похоже, ожидая от неё еще каких-нибудь надменных указаний.

Не обращая внимания на робота, Йорген кивнул головой в сторону лаборатории:

- Какие у тебя результаты?

Мари с трудом проглотила кусок своего гамбургера и неопределённо пожала плечами:

- Могу сказать, что Философ умер не от перелома шейных позвонков. Судя по данным сканирования, смерть наступила от удушья, а уже потом ему свернули шею.

- Что за нелепица? – удивился мужчина.

- Получается, действительно, не очень логично, но за точность результатов могу поручиться.

- А другие?

- Диану постигла та же участь. Удушение. Насчёт других трёх пока не знаю. Но думается, что и с ними произошло то же самое. На данный момент, с уверенностью можно лишь констатировать, что они мертвы.

- Крайне любопытно, - буркнул себе под нос Йорген и бросил взгляд на лабораторию.

Пять обезьяньих тел в рядок лежали на столах под белыми простынями. Белые цвета столов, а также безупречно белоснежный глянец пола и потолка лаборатории создавали какую-то мрачную холодную гармонию. Отсюда казалось, что за стеклом виднеется безжизненный пейзаж Антарктиды, немного подожди и снег пойдёт.

- Я слышала, что перед нами тут проходил боевой крейсер, - напомнила о себе Мари.

- Где-то пятнадцать суток назад, - кивнул мужчина. – Но никаких предостережений о гравитации он не оставлял. Видимо, когда он здесь двигался, никакого поля не было.

- А ты не задумывался, что крейсер погиб и потому ничего никому не сообщил? Ведь такая гравитация вполне могла его уничтожить.

- Могла, - согласился собеседник. – Но в случае крушения корабли всегда выбрасывают в космос аварийные маячки, которые шлют во все стороны тревожный сигнал. Помимо этого на современных кораблях стоит система «последний крик», которая при гибели судна выбрасывает в космос поток различных радиочастот, дублирующих аварийные маяки. Эта система дополнительно оповещает другие корабли об опасной зоне. Мы же никаких предостережений не получали.

- Но бывают же всякие случайности, - не сдавалась женщина. – Если гравитация может угробить большой корабль, то уж сломать аварийный маяк она сумеет наверняка. Согласись?

- Не спорю, но есть и ещё один косвенный фактор. Если бы тут погиб боевой крейсер, мы бы повсюду фиксировали его обломки. Тем не менее, за всё время, мы ни заметили массового скопления мусора или фрагментов обшивки. А их бы было в изобилии. Просто я видел «Бдительного» вблизи, когда он крутился на околоземной орбите. Могу сказать, что это огромный корабль. Раза в полтора больше нашего. И если бы уж с ним что-то случилось, следов катастрофы мы бы имели предостаточно.

Пока Мари все глубже вгрызалась в гамбургер, Йорген периферическим зрением уловил что-то непонятное справа от себя.

Повернув голову направо, мужчина неспешно прошёлся глазами по окружающему пространству, затем скользнул взглядом по прозрачным стенкам лаборатории и, наконец, ещё раз окинул взором тела обезьян. Все вроде бы было в порядке. Но внутри него, отчего-то стало потихоньку зарождаться беспокойство.

- А что ты нарыл среди видеозаписей? – поинтересовалась женщина, прильнув к тарелке с салатом.

Нехотя отведя глаза от лаборатории, Йорген показал пальцем на застывшую в воздухе голограмму:

- Я просматривал запись из камеры тигров, и мне кажется, тебе там будет на что взглянуть.

- Ну, давай доем и посмотрю, - уверенно сказала коллега.

Не понимая, что же именно его так гложет, Йорген громко позвал головной компьютер:

- Мама, ты что-нибудь нашла?

Почему-то мужчина был уверен, что Мама даст отрицательный ответ. Но вопреки его ожиданию, она чётко произнесла:

- Да, капитан.

При этих словах Мари тут же прекратила жевать.

- В ходе обработки аудиозаписи, я пришла к заключению, что на нашей внутренней корабельной частоте присутствовало пять источников звука. Первый источник – это вы, капитан, второй – госпожа Мария Гаспарин, третий – я, четвёртый и пятый источники мне неизвестны, но это были не шумы и не звуковые искажения. Это были чьи-то голоса.

Мужчине сделалось не по себе:

- Они были человеческие?

- Не могу утверждать, капитан. Но девяносто восемь процентов из ста, что это не голоса людей.

- А чьи?

- Моих данных не достаточно, чтобы я могла утверждать.

- Допустим, а откуда они попали в наш эфир?

Мама растерялась:

- Пожалуйста, уточните вопрос.

- Откуда шёл звук? Мне сейчас всё равно, кто был источником, я хочу знать, где этот источник находился.

- Судя по мощности, оба источника находились внутри нашего корабля.

Мари напряжённо посмотрела на Йоргена, но тот, не замечая её волнения, продолжал допрос:

- Находились или до сих пор находятся?

- Не могу сказать определённо, капитан. На данный момент инородных звуковых источников на нашей частоте не присутствует.

В то время как мужчина начал понемногу переваривать полученную информацию, женщина не удержалась от вопроса:

- Йори, на нашем корабле присутствует кто-то посторонний?

- Не думаю. Но все равно странно это.

- Как к нам мог кто-то проникнуть? – не унималась коллега.

- Мари, - отрывисто произнёс мужчина, не желавший сейчас пускаться в долгие объяснения, - посмотри лучше запись с тиграми, может тебе станет немного яснее.

Справа от себя краем глаза Йорген снова выхватил что-то непонятное. Он не мог объяснить себе почему, но это что-то его крайне сильно беспокоило.

Повернув своё кресло прямо к лаборатории, мужчина начал детально проходить взглядом по внутренней обстановке этого помещения, пытаясь определить причину своей настороженности. За пластиковыми перегородками лаборатории произошло какое-то незначительное изменение. Но какое? Столы как столы, оставались такими же, как и прежде белыми и в том положении, в каком им полагалось находиться. Пол такой же зеркально-глянцевый, как и раньше, был похож на лёд хоккейного стадиона. Потолок ни на йоту не изменился, но это и не удивительно, с чего бы ему изменяться? Медицинское оборудование всё так же располагалось вдоль прозрачных стен, сверкая своей идеальной чистотой. Всё находилось на своих местах. И, тем не менее, что-то тут было лишним.

- С какого момента мне смотреть? – спросила обиженным тоном Мари.

- Что? – оторопело переспросил Йорген, его мысли в данный момент были далеко от своей коллеги.

- Запись с тиграми, - пояснила женщина. – С какого момента мне её смотреть?

- А-а, - до мужчины дошло, о чём идёт речь. – Начни с того, как на корабле погас свет.

«Что тут могло измениться? – вернулся к своей навязчивой идее Йорген. – Я бы не обратил внимания на какую-нибудь ерунду. Может мой мозг начал давать сбои?»

Не поворачиваясь к столу, мужчина просто протянул к нему руку и смахнул с него таблетки против сна и мышечной усталости. Забросив в рот горсть этих приятных на вкус лекарственных средств, он поморгал глазами. Препараты должны были полностью подействовать через пару минут, но уже сейчас он начал испытывать приятное тепло и возрастающую бодрость.

«Итак, что в лаборатории изменилось? – в очередной раз задался вопросом Йорген».

Ответ на загадку пришёл к человеку крайне неожиданно. Обезьянья лапа!

Из под белой простыни, на фоне белого стола и такого же блестяще белого пола, высунулась чёрная обезьянья лапа. Вернее паукообразная кисть. Её чёрный цвет вступал в полную дисгармонию с белым, преобладающем в этом помещении цветом. И именно этот контраст ухватил усталый мозг человека.

Видимо, выходя из лаборатории, Мари зацепила краешек простыни на четвёртом по счёту столе, и слегка сдвинула её с трупа шимпанзе, обнажив при этом правую лапу мёртвого примата.

Странно, что Мари сама этого не заметила. Она была крайне педантична в подобных делах и всегда тщательно закрывала за собой образцы, взятые на анализ. Очень тщательно. А тут не накрыла часть обезьяньего тела.

«Интересно, а почему я сразу не обратил на эту лапу внимания, - в ускоренном темпе принялся рассуждать мужчина, на котором заметно сказывалось влияние лекарств. – Почему мой мозг отметил появление этой лапы, как произошедшее изменение? Она, по логике, торчала там уже минут пять-семь. Отчего я заметил её только сейчас? И почему меня это насторожило?»

Прикрыв глаза, Йорген стал прислушиваться к окружающим звукам. Слева от него время от времени раздавалось постукивание вилкой по тарелке и забавный хруст– это Мари ела свой салат; чуть поодаль слышался лёгкий шелест одежды – это Третья тихонько переминалась с ноги на ногу, прислуживая обедающим людям; также невдалеке звучало убаюкивающее жужжание – это гудел проектор голографа, демонстрирующего запись видеокамеры в тигриной клетке. Все звуки были вполне штатными и ничего необычного к ним не примешивалось.

Плавно подняв веки, мужчина более свежим взглядом посмотрел на лабораторию и едва не обомлел. Лапа, которая выглядывала из под простыни, теперь была оголена намного больше. Если несколько секунд назад хорошо виднелась только кисть, то сейчас стало полностью видно ещё и запястье.

«Что за бред? Почему у этой дохлой мартышки высовывается лапа? – лихорадочно стал соображать Йорген».

Первым логическим объяснением могло быть то, что с трупа просто съезжает на пол простыня. Но как раз-таки положение простыни, по ощущениям Йоргена, оставалось неизменным. Все складочки и шероховатости на поверхности белой материи продолжали существовать в том виде, в каком их запомнил мужчина. Да и к тому же простыня может съехать только в том случае, если она лежит на теле неравномерно и один из её краёв заметно перевешивает другой.

Вторым объяснением могло стать то, что трупное окоченение у приматов начало проходить, и опускающаяся лапа была следствием ослабления спазма мышц.

Йорген покосился на свою коллегу. Мари увлечённо просматривала видеозапись и, судя по её виду, женщина была напряжена. Затем мужчина глянул на гиноида. Третья, перехватив взор капитана, тайком от Мари ему улыбнулась.

«Так ладно, эти дуры пока ничего не замечают, - подумал раздражённо Йорген. – Может сразу их озадачить? Или мне просто мерещится?»

Правая лапа шимпанзе теперь была видна чуть выше локтя и продолжала медленно высовываться на поверхность.

Лапа мёртвой обезьяны двигалась. Именно её движение и стало причиной беспокойства для мозга Йоргена. Именно поэтому, ещё несколько минут назад, он её не заметил. Потому, что её там попросту не было. Несколько минут назад конечность обезьяны покоилась под простынёй, а вот сейчас она все больше и больше показывалась из под накрывающей её материи, приводя человека в состояние первобытного ужаса.

- Мама, - дрогнувшим голосом позвал Йорген.

Мари, удивлённая таким необычным для капитана тоном, повернула к нему голову.

- Слушаю, капитан, - отозвалась Мама.

- Заблокируй двери лаборатории.

- Выполняю.

Женщина, не понимая, что происходит, перевела взгляд с перепуганного Йоргена на стенки лаборатории, но все равно не смогла себе ничего объяснить.

- Йори, что такое?

Мужчина тяжело разлепил мгновенно пересохшие губы:

- Ты уверена, что все обезьяны мертвы?

Для медика подобный вопрос звучал идиотски:

- Уверена процентов на семьсот. И перестань пялиться на столы как придурок.

Однако её слова не возымели никакого действия. Йорген по-прежнему завороженно созерцал медленное движение обезьяньей лапы.

- Четвёртый стол, Мари, - проговорил мужчина. – Обрати на него внимание.

Женщина повернулась в кресле лицом к лаборатории и проследила в указанном направлении:

- И что я должна понять?

- У обезьяны лапа двигается, - пояснил мужчина и встал со своего места.

Покрытая густой шерстью правая конечность шимпанзе теперь была открыта до самого плеча.

Мари озадаченно уставилась на неё и с сомнением проговорила:

- Может быть, я её не до конца простынёй накрыла?

Йорген упёрся лбом в прозрачную стенку лаборатории и с широко раскрытыми глазами продолжил наблюдать за движениями лапы.

- Мама, ты двери закрыла? – спросил он.

- Так точно, капитан.

Мари поднялась со своего места и медленно подошла к Йоргену.

Теперь кроме очевидного жутковатого перемещения передней лапы, на столе под простынёй в районе задних конечностей, что-то ощутимо дёрнулось. Складки материи слегка приподнялись, а затем вернулись в исходное положение.

- Ты это видела? – охрипшим голосом спросил мужчина.

Женщина только кивнула головой, находясь в состоянии оцепенения.

Кисть обезьяньей лапы с трудом повернулась, а затем словно в замедленной съёмке её пальцы, сперва, широко разжались, а потом, наоборот, тягуче неспешно собрались в кулак. Жути к подобной картине добавляла полнейшая тишина, сопровождающая все эти противоестественные действия.

По телу, лежащему на столе, прошла волна движения. Как будто старый, плохо функционирующий механизм, пытался вновь начать свою работу. Простыня скрывала, что именно происходило с трупом, просто её края то поднимались, то опадали, повинуясь воздействиям снизу.

- Что это? – спросил Йорген.

Женщина была ошарашена и не могла внятно ответить даже на то, как её зовут. Она просто будто под гипнозом смотрела внутрь лаборатории.

Движения мертвеца становились все заметнее и быстрее. Складки на простыне постоянно меняли своё направление, а кисть лапы то сжималась, то разжималась, явно говоря о том, что это не простые научно-объяснимые рефлексы. Здесь перед двумя людьми разворачивался страшный спектакль, чего-то проходящего за гранью здравого смысла.

Погибшая обезьяна шевелилась. Вопреки всем представлениям о законах природы, медицины и всего того, что ранее считалось незыблемым. Она, будучи неживой, делала то, что мёртвые делать не должны и не могут. Она двигалась.

Неожиданно, под покровом материи, её тело изогнулось дугой, а затем прямо с простынёй труп шимпанзе резко поднялся на столе и замер в сидячем положении.

Йорген и Мари с белыми от ужаса лицами отпрянули от прозрачных стен биолаборатории. Им обоим сейчас остро захотелось проснуться и понять, что это всего лишь неприятное сновидение. Но пробуждение не приходило. Вместо него на них нахлынула новая волна страха.

Простыня, в точности повторяя рельеф обезьяньей морды, начала изгибаясь соскальзывать с головы сидящего существа.

Люди и мёртвое животное в этот момент находились ровно друг напротив друга. Поэтому им представилось воочию наблюдать слепой безжизненный взгляд ожившего шимпанзе и его перекошенную физиономию.

Дикий уродливый оскал примата выглядел тем более неприятно, что губы и лицевые мышцы шимпанзе находились в беспрестанном движении. Казалось, что обезьяна над чем-то всё время смеётся.

- Что это за хреновина? – наконец выдавила из себя Мари, добавив при этом длинный список ругательств.

- Ты же сказала, что он мёртв! - воскликнул Йорген.

- Да он тысячу раз мёртв, твою мать! И он, и другие. Они все подохли! Ручаюсь тебе головой.

Однако действия шимпанзе говорили строго об обратном. Сидя на столе, примат начал одновременно двумя передними лапами бить по поверхности своего ложа, будто капризный ребёнок, желающий привлечь к себе внимание родителей. И определённое внимание он, похоже, привлёк. Но не человеческое, а внимание своих сородичей.

По бокам от ожившей обезьяны, на соседних столах в такт его движениям под простынями начали шевелиться ещё два покойника. А через некоторое время к этой троице присоединились оставшиеся двое, начав извиваться на своих местах.

Мари и Йорген, не осознавая собственных действий, начали пятиться прочь от стен лаборатории. Ни мужчина, ни женщина не могли найти слов, чтобы как-то привести себя в чувство. Их испуганные глаза в этот момент были самыми красноречивыми частями человеческого организма. В которых отражалась мрачная картина того, во что было сложно поверить. Но верить было необходимо. Потому что со всей очевидностью нужно было это признать.

Погибшие обезьяны ожили.

 

Глава третья

Тот шимпанзе, который первым поднялся со своего смертного ложа, получил от  Мари кличку Геракл. Прозвище было связано с его крупным атлетическим телосложением, необычным для представителей его рода. В живом виде он внушал своим соплеменникам сильнейший трепет, однако в мёртвом он стал выглядеть ещё более опасным. Особенно муторными смотрелись его первые шаги, когда он, шатаясь, спрыгнул со своего стола на пол.

- Мама! – необычно высоким голоском позвала головной компьютер Мари. – Мне нужны полностью все данные о биологической активности мертвецов.

Мама оказалась крайне озадаченной:

- Простите, госпожа, не поняла. Чьей активности?

- Видишь, кто находится в лаборатории, ты, сука?

- Да, - полуобиженно-полуобескураженно ответила Мама. – Там мёртвые обезьяны.

- Так вот, мне нужны все сведения о том, что с ними происходит, - яростно выдохнула женщина. - Бьётся ли у них сердце, работает ли мозг, каким образом мышцы приводятся в движение, понятно?

- Будет сделано, - недовольно произнесла Мама.

Геракл, качаясь будто пьяный, зацепился за соседний с ним стол, сбросив со своего извивающегося соседа простыню. Теперь можно было наблюдать неприятную мимику сразу двух приматов. Поскольку и у второго шимпанзе мышцы физиономии постоянно сокращались в каких-то судорогах.

Йорген украдкой поглядел на свою коллегу и увидел, что она вполне оперативно совладала со своими эмоциями и включила в себе профессионализм настоящего учёного-медика.

- Йори, - не отводя глаз от происходящего в лаборатории, сказала Мари. – Тебе приходило в голову, почему у нас на корабле подохли только шимпанзе? Почему ничего не случилось с тиграми, с волками, с медведями, белками, кроликами, лисами? Почему именно они.

Мужчина согласно кивнул головой:

- Уже задумывался. Но ни одного разумного объяснения даже отдалённо пока не имею.

- И я не имею, - признала женщина. – Но чертовски хочу это узнать, вот от них.

При этих словах Мари ткнула пальцем в сторону третьей обезьяны, выбравшейся испод белого покрытия.

- Ещё один, - мрачно выдавил из себя Йорген.

- Кроме того, - продолжала, воодушевляясь, женщина, - тебе не кажется что аномальное гравитационное поле, голоса в наушниках, ужас у животных и смерть шимпанзе – это звенья одной цепи?

Мужчина в этом вопросе оказался не так солидарен, как раньше:

- Нет, Мари. Гравитационное поле и шумы в наушниках определённо имеют взаимосвязь, но не со смертью обезьян и уж не с тем, что сейчас с ними происходит.

Коллега хотела было добавить какой-то аргумент в пользу своей точки зрения, но оказался прервана Мамой:

- Данные готовы, госпожа. Можете наблюдать их изменения в режиме реального времени.

- Выведи их на голограф и позови сюда Первого.

- Будет выполнено.

Мама послушно включила яркую и чёткую голограмму, со множеством цифр, букв и различных медицинских характеристик.

Пока Мари внимательно просматривала текущую статистику, Йорген стал свидетелем того, как на своём столе села Диана. Та милая, флегматичная обезьянка, какой её запомнил мужчина, исчезла. Теперь перед ним было бездушное кривляющееся нечто. Йорген так засмотрелся на эту метаморфозу, что пропустил момент, когда сбоку от него сантиметрах в десяти в прозрачную стенку стукнулся Геракл, с явным намерением дотронуться до человека. Растопыренная ладонь примата приплюснулась на пластике, будто гигантская чёрная клякса.

- Вот зараза, - резко одёрнулся назад мужчина.

Он прекрасно понимал, что сквозь пластик его никто не достанет, но все равно постарался отодвинуться подальше.

- Они не дышат, - проговорила позади Мари.

Йорген сразу сообразил, о чём идёт речь и, с удовольствием отойдя от стен лаборатории, сел рядом с коллегой.

- Сердечных ритмов нет, - заметила женщина увлечённо рассматривая голограмму. – Ни у одного из шимпанзе нету. Таким образом, кровь в организме у них не циркулирует. Поступления кислорода в мозг не наблюдается. Обмена веществ тоже быть не должно.

- Что из этого следует?

Мари на мгновение ухмыльнулась:

- Это означает, что они бесповоротно мертвы. Я ни в чём не ошиблась.

- Хорошо, а что дальше?

- Дальше следует, что в мозгу у них в области моста и промежуточного мозга фиксируется слабая активность.

Йорген посмотрел на женщину:

- Я не силен в нейрохирургии, просто скажи это плохо или хорошо…

- … Это невозможно. Мозг у каждого из мертвецов находился без питания более полутора часов. В состоянии кислородного голодания мозг человека и обезьяны начинает отдел за отделом отмирать. В среднем момент биологической смерти после остановки сердца у людей составляет около пятнадцати минут. То есть даже если снова запустить сердце, мозгу это уже не поможет – он не функционален. Но в данном случае ещё сложнее. Через минут десять после смерти в организме покойника начинает сворачиваться кровь, а вот это уже совсем хреново. Потому что даже, если мы запустим каким-то чудом мертвецу сердце, оно уже не сможет толкать по организму кровь – она уже не может нормально транспортироваться по венам. И следовательно, поступления питательных веществ в организм, а равно с ним и кислорода в мозг, принципиально невозможно.

Мужчина пребывал в растерянности:

- Тогда я не совсем понимаю, как же наши мартышки?

- Они со всех точек зрения покойники. Их движущей силой является некая активность в тех отделах мозга, о которых я тебе упомянула: в области моста и промежуточного мозга.

- Что для них является источником активности?

- А вот этого я пока не пойму, - удручённо признала Мари. – Но постараюсь выяснить. Мне нужно быть уверенной, что они не заразны.

Йорген удивился:

- Заразны? Ты думаешь, Философ умер от насморка? Или ему из-за кашля свернули голову?

- Йори, не смешно, - осуждающе посмотрела на мужчину Мари.

- А я и не смеюсь.

Женщина глубоко вздохнула:

- Суть в том, что в теории, источником их активности может быть какой-нибудь вирус.

- То есть причиной их воскрешения является заражение?

Мари изумлённо глянула на мужчину:

- Ты такой взрослый, но такой глупый. Как ты школу-то закончил, капитан?

Мужчина начал раздражаться:

- Я техник, а не гуманитарий.

- Ладно, не кипятись, - начала спокойно объяснять женщина. – Вирус, как ты говоришь, никак не может стать причиной воскрешения. Природа вируса такова, что он убивает тот организм, в котором находится, а не лечит. По своей сути, это хищный паразит, поедающий своего носителя. Поэтому он мог стать причиной смерти. А вот то, что обезьяны сейчас двигаются – это его последствия.

- Хорошо, - также спокойно сказал мужчина. - А они могли заразиться таким вирусом после смерти?

- Нет, Йори. Вирусы поселяются только в живых организмах. Он им и нужен-то потому, что живой. Мёртвое ничем не может заболеть. Никак и никогда.

Йорген неуверенно поинтересовался:

- И как ты собираешься выявить у них вирус?

- Возьму пробы.

Глаза мужчины расширились:

- Сама?

- Разумеется, нет. На кой чёрт нам андроиды и для чего я сюда Первого позвала?

Дверь в каюту, как на заказ, открылась, и внутрь стремительно зашёл крепкий андроид по прозвищу Первый.

- Что будет угодно? – спросил равнодушно он.

- Войди в лабораторию, - чётко проговорила Мари. – И у вон той, самой крупной обезьяны, возьми образцы с помощью детектора Парацельса.

- Слушаюсь.

- Сам детектор лежит на третьей полке, второго шкафа. Твоя задача взять анализы и быстро оттуда уйти, понял?

- Да, госпожа.

- Йори, открой нам двери, - обратилась к мужчине коллега.

Йорген заколебался:

- Ты уверена, что они не выскочат оттуда к нам?

Взгляд женщины приобрёл холодную строгость:

- Если мы оставим дверь открытой, то конечно выскочат. Но мы же не будем стоять с открытыми дверями, пока Первый будет болтаться по лаборатории, капитан. У тебя что, от страха мозги отключились?

- Я несу ответственность за нас обоих, а также за весь живой груз, который мы везём. Так что не упрекай меня в излишней осторожности.

Мари немного смягчилась:

- Йори, делай то, что я тебе говорю. В нашей ситуации мои медицинские познания важнее твоих технических. Поэтому на данный момент капитан – я. И если я убеждена, что так сделать нужно, значит, оно так и есть.

Мужчина всё равно оставался недоволен подобным решением, но с неохотой подчинился:

- Хорошо. Мама, разблокируй двери лаборатории и переведи их в режим контактного открывания. Я хочу, чтобы их створки открывались только от моего касания с наружной стороны лаборатории.

- Выполнено, капитан, - отрапортовала Мама.

- Сделай контур дверей синего цвета, - продолжил Йорген. – Я хочу их видеть.

Почти сразу же, дверной проём, который ранее был прозрачным, как воздух, стал явственно видимым постороннему глазу. Создавалось впечатление, что посреди каюты внезапно появился синий квадрат. Вернее, синим был только периметр этой геометрической фигуры, внутри же он по-прежнему оставалось прозрачным. Таким образом, мужчина определил границы каюты и входа в лабораторию.

- Ну, пойдём, - сказал он Мари и Первому, направляясь ко входу в царство мёртвых.

Все трое неторопливо подошли к стенам лаборатории. По ту сторону прозрачной границы, четыре из пяти шимпанзе неуверенно совершали свои первые шаги в новом для себя биологическом состоянии. Они медленно переставляли лапы, постоянно стукались о различные препятствия и с трудом пытались вертеть головами, напоминая действия пьяного человека, пытающегося в полубессознательном виде добраться к себе домой. Теме не менее, Йорген с какой-то глухой тревогой вынужден был признать, что действия покойников становятся все более быстрыми, чем поначалу.

Единственным, кто оставался в горизонтальном положении, был Философ. Его тело подёргивалось, глаза то открывались, то закрывались, но большего набора действий изувеченный примат позволить себе не мог.

- Готов? – спросил мужчина у андроида.

- Так точно, капитан.

- Тогда, вперёд.

- Подожди, - предостерегла громко женщина.

Оказалось, что рядом с дверьми проходила на четвереньках шатающаяся Диана. При движении обезьяну отчего-то кренило на левую сторону и поэтому она постоянно стукалась своей мордой о стенку.

Мужчину невольно передёрнуло от этой неприятной картины. Чего нельзя  было сказать о женщине. Дама, к своей профессиональной чести, оказалась намного более хладнокровной в подобных делах и просто неприязненно скривилась. Они вдвоём довольно долго ждали, пока Диана уйдёт подальше, пока, наконец, шимпанзе не удалилась на то расстояние, которое мужчина посчитал для себя безопасным. Затем, вытянув вперёд руку, Йорген указательным пальцем легко коснулся края синей рамки двери.

Прозрачные створки быстро и бесшумно разъехались в разные стороны.

- Быстрее, - бросила Мари Первому.

И андроид, повинуясь приказу, легко и бесстрашно вошёл в лабораторию.

Стоило ему оказаться внутри, как Йорген тут же нажал на рамку, и двери вновь закрылись.

- Мамочка, немедленно переведи меня в режим голосового общения с Первым, - приказала Мари.

- Слушаюсь.

Андроид сделал пару шагов и замер, пропуская мимо себя одну из обезьян, которая подобно Диане медленно передвигалась на четырёх лапах вдоль медицинских столов.

- Первый, - громко позвала Мари. – Тебе меня слышно?

- Да, госпожа.

- Иди к шкафам не торопясь, очень медленно, и не сталкивайся с обезьянами.

- Хорошо.

Йорген покосился на коллегу:

- Почему вдруг такие предосторожности?

Мари неопределённо пожала плечами:

- Дьявол их знает, как они себя поведут в случае контакта. Не хочу неприятностей.

Андроид, выполняя инструкции, решил избежать встречи с Гераклом, который сейчас проходил между третьим и четвёртым столом, а потому стал обходить примата между столами номер четыре и пять. Его движения, как показалось Йоргену, были замечены Гераклом. Потому что обезьяна, во-первых, остановилась, а во-вторых, начала поворачивать голову в сторону робота.

- Он его заметил, - почти шёпотом проговорил мужчина.

- Кто кого заметил?

- Ну, Геракл Первого.

- Он не может ничего замечать. Мозг Геракла мёртв. Следовательно, его глаза сейчас, как вставные стеклянные, не отправляют никакой зрительной информации. Они для него, как муляж, вроде бы и есть, а толку на самом деле никакого.

Однако, Геракл со всей определённостью поворачивал свою голову в такт перемещению рядом с собой андроида. Он смотрел именно на робота и именно глазами. Йоргена отчасти успокаивал тот факт, что между приматом и андроидом имеется препятствие в виде стола, но подобная преграда для обезьяны на самом деле чем-то серьёзным и, тем более, непреодолимым, не являлась. В нормальном состоянии Геракл перескочил бы её безо всякого труда.

Повинуясь какому-то научному интересу, Мари негромко сказала:

- Первый, а ну-ка замри на месте.

Андроид тут же застыл, превратившись в монумент. Зато Геракл, напротив, принялся активно перемещаться.

Развернувшись на месте, шимпанзе направился в противоположном своему первоначальному маршруту направлении. Сделав два весьма быстрых шага, он приподнялся на задних лапах и, положив передние на четвёртый стол, стал наклоняться через поверхность столешницы к андроиду.

Первый повернул голову в сторону приближающегося примата и равнодушно воззрился на его кривляющуюся физиономию.

- Ты уверена, что они не видят? – завороженно спросил Йорген.

- Абсолютно.

- Тогда, как ты объяснишь его действия?

- Не знаю.

Геракл залез на стол, с которого недавно вернулся к жизни, и вплотную приблизил свою морду к телу андроида. Одновременно с этим за спиной Первого, в пространство между столами, зашёл другой шимпанзе по кличке Гермес.

- Они его окружают, - сказал Йорген.

- Не паникуй, - скривилась Мари, которой вообще-то тоже не нравились все эти обезьяньи манёвры. – Просто они оба случайно забрели в одно и то же место.

Геракл вытянул вперёд свою правую лапу и упёрся раскрытой ладонью в плечо робота. Андроид при этом даже не шелохнулся. Его физическое превосходство являлось неоспоримым. При этом тут же в спину, вполне ощутимо бы для человека, его ткнул головой Гермес. Геракл же вновь толкнул андроида, на это раз в лицо. Ладонь его длинной лапы плотно прилегла к красивому носу Первого, и попыталась вдавить эту выступающую часть физиономии внутрь черепа. А в спину и зад робота опять ткнулся башкой Гермес. При этом корпус робота слегка покачнулся.

Геракл немного наклонил свою голову набок, будто всматриваясь в редкую диковинку, а затем очень резким рывком вдавил ладонь лапы в лицо андроида. На этот раз корпус Первого довольно заметно отогнулся назад. Правда, ноги его продолжали всё так же твёрдо находиться на поверхности пола, но в талии ему пришлось поклониться.

- Первый, сбрось его с себя, - приказала Мари.

Андроид мгновенно ожил. Резко выбросив вперёд левую руку, он перехватил лапу Геракла, а затем, продолжая держать его за эту конечность, легко перебросил примата через себя. Шимпанзе, прочертив в воздухе живописную дугу, пролетел над полом лаборатории и врубился головой в пластиковую стену. Будь он живым существом, такой удар привёл бы его в лучшем случае к сотрясению мозга. Но сейчас для мёртвого примата подобный полёт был связан лишь с временным принудительным перемещением в пространстве.

- От того, что у тебя сзади тоже избавься, - добавила Мари.

Гермес, продолжавший тыкаться головой в робота, был схвачен за шею, а затем поднят вверх. Андроид быстро провернулся вокруг своей оси и швырнул шимпанзе в сторону людей, наблюдавших за его действиями. Мари и Йорген рефлекторно отдёрнули головы от пластика, когда в нескольких сантиметрах перед ними в прозрачную стену вмялось тело Гермеса, а затем прямо по ней, как в мультфильмах, стало съезжать вниз.

- Браво, Первый, - похвалила робота женщина. – Теперь опять не торопись. Просто медленно иди к шкафу.

Андроид повернулся на несколько секунд боком к своим хозяевам, и Йорген с содроганием заметил, что нос робота сломан и заметно свёрнут направо.

- Ты его нос видела? – поинтересовался у Мари Йорген.

Женщина была крайне озадачена:

- Да, видела.

- С какой же силой надо было на него давить, чтобы так получилось?

- Не знаю, может Геракл в какую-то точку удачно попал…

- Тогда он действительно Геракл! – воскликнул мужчина. – Я, например, так сделать не смогу. Выходит шимпанзе стал сильнее меня.

- Успокойся, - недовольно остановила собеседника Мари и начала смотреть на Гермеса, который шевелился почти у их ног.

Шимпанзе довольно проворно поднялся на четвереньки и резко прыгнул в сторону людей. Сила рывка оказалась прямо пропорциональна силе удара Гермеса головой об стену. Примат снова свалился на пол, но при этом произвёл сильное впечатление на женщину.

- Мари, они нас видят, - сказал раздражённо Йорген. – Клянусь тебе, видят.

- Такого не должно быть, - отреагировала коллега, но в её голосе уже не было той уверенности, какую она испытывала прежде.

- Тогда, что делает эта проклятая мартышка?

Гермес вторично прыгнул на людей, которые визуально казались лёгкой добычей. И вновь с сокрушительным ударом состыковался со стеной.

- Говорю тебе, они видят, - настаивал на своём Йорген. – Мама, ты где?

- Я слушаю, капитан, - сказала та в ответ.

- Сделай стены лаборатории непрозрачными изнутри.

- Какой бы вы хотели оттенок?

- Да мне плевать какой. Главное, чтобы нас оттуда не было видно. А стены, ну пусть будут чёрные.

- Выполняю.

Гермес снова поднялся на все свои четыре лапы и повернулся мордой к людям, то есть ровно к тому месту, о которое он безуспешно долбился головой. Но очередного прыжка не последовало. Обезьяна, гримасничая в своём странном нервном тике, невидящими глазами тупо смотрела перед собой. Если бы на физиономии шимпанзе можно было определить какую-нибудь эмоцию, то, скорее всего, первым её чувством было бы удивление или определённое замешательство. По крайней мере, только подобными чувствами живого существа можно было бы объяснить тот продолжительный столбняк, в котором находилось это животное.

- Мама, нас сейчас видно изнутри? – поинтересовался Йорген.

- Нет.

Мужчина победно повернулся к своей спутнице:

- Взаимосвязь улавливаешь? Стоило стенам перестать быть прозрачными и атаки рядом с нами прекратились.

Мари не могла не согласиться с подобными умозаключениями:

- Чёрт возьми, получается, они и Первого видят.

- Я тебе об этом и толкую.

Андроид тем временем, несмотря на неспешность перемещения, подошёл ко второму шкафу, в котором лежал детектор Парацельса. Спокойно и методично робот открыл дверцы шкафа, затем вынул детектор, издалека напоминающий большой металлический цилиндр, потом затворил дверцы и бесстрастно повернулся в поисках объекта исследований.

Мари пробежала глазами по тому району лаборатории, куда был отброшен Геракл, однако обезьяны там не оказалось. Вместо этого её внимание было привлечено внезапной атакой Дианы на Первого. Маленькая шимпанзе с невероятной мощью нанесла передними лапами удар андроиду в область колен. Робот, несмотря на свою механическую прочность и физическую силу, оказался сдвинут с места.

- Первый! - крикнула Мари. – Сбей эту обезьяну.

Андроид тяжёлым взмахом руки попытался нанести Диане что-то вроде пощёчины. Но его ладонь прошла немного выше её головы, потому что обезьяна …увернулась.

- Не разбей детектор, - зло приказала женщина андроиду, понимая при этом всю сложность его положения. – Слышишь меня, Первый?

- Да, - ответил спокойно робот, пытаясь вторично поразить цель.

Йорген едва уловил взмах руки андроида, подумав про себя, что вряд ли смог бы избежать такого удара. Но Диана оказалась в этом вопросе, куда более опытной зверушкой, чем это казалось на первый взгляд. Она слегка согнулась к полу и пропустила механическую руку робота над собой, после чего снова набросилась на андроида.

Первый пошатнулся, но сумел удержать равновесие и снова принялся наносить удары, желая сбить с ног свою маленькую противницу. Теме не менее, он так и не сумел более ни разу попасть по Диане, а к его проблемам добавилось ещё две.

На помощь Диане подоспели двое её мёртвых сородичей, одним из которых оказался Геракл.

Длинные лапы Геракла стукнули робота сзади в область поясницы. Насколько сильным получился удар, можно было судить по тому, как далеко наклонился Первый вперёд. Будь это человек, он непременно упал бы на Диану, стоящую непосредственно перед ним. Но робот был крепче своих хозяев, а потому этот натиск выдержал. Чего нельзя было сказать о столкновении со вторым противником. Шимпанзе по кличке Андромеда высоко подпрыгнула и, вскочив андроиду на левое плечо, вцепилась тому в голову. Её захват усугублялся тем, что теперь у робота оказались закрыты глаза.

- Первый! – громко крикнула Мари. – Раскидывай их всех и выходи оттуда!

Андроид, продолжая держать правой рукой детектор Парацельса, левой - ухватил Андромеду и с трудом оторвал её от собственной головы. Обезьяна при этом настолько сильно вцепилась в Первого, что в её лапах остались густые клочья волос с головы робота. Тем не мене андроид с огромной силой швырнул шимпанзе в сторону Дианы, и две обезьяны кубарем покатились по полу.

Тут же напомнил о себе Геракл, который набросился на Первого с невиданной для живых обезьян мощью. Пять или шесть сильнейших ударов свалили бы с ног любого человека. Но робот, стойко приняв на себя этот навал, изловчился и тяжело ударил Геракла в голову. Обезьяна отлетела от андроида метра на три. Но ей на выручку подоспел Гермес, который проскользив по полу, обхватил ноги Первого мёртвой хваткой.

Робот будто кувалдой сверху-вниз нанёс по затылку Гермеса сокрушительный удар. Шимпанзе был буквально вбит мордой в пол, оставив на его глянцевой поверхности крошки раздробленных зубов. Однако Гермес с новой силой рванул андроида на себя.

Робот заметно покачнулся и вторично опустил свой кулак обезьяне на затылок. Зубной крошки на полу прибавилось, но с ней увеличился и натиск. Гермес опять рванул Первого на себя, а заодно к его усилиям, добавилась помощь Андромеды и Дианы. Две мартышки молниеносными движениями врезались своими телами в корпус андроида. Первый при этом отчаянно зашатался.

Начав кружиться вокруг своей оси, робот сбросил с себя Диану, которая, прокатившись метров пять, врезалась в основания одного из медицинских столов. На смену Диане пришёл Геракл, который также молниеносно шарахнулся роботу в область живота. Андроид продолжил вращение и скинул на пол Андромеду. Затем, рывком высвободив из объятий Гермеса левую ногу, этой же ногой тяжело вмял примата в пол, а потом начал сильно бить противнику по лапам.

Гермес откатился в сторону и стукнулся спиной в шкаф. Вслед за ним в этот же шкаф прилетел Геракл, которого сбросил с себя андроид. От столкновения с обезьянами шкаф заходил ходуном и все приборы, в нём расположенные, начали беспорядочно падать один на другой.

Лицо Мари при этом зрелище недовольно скривилось, поскольку её многочасовые труды по систематизации рабочего инструмента оказались уничтоженными в течение минуты. Но уже через секунду женщина напрочь позабыла о поломанных приборах, ввиду очередного коллективного нападения обезьян. Все четыре примата почти синхронно вскочили со своих мест и обрушились на собиравшегося уходить андроида. Робот быстрыми сильными движениями отбил в сторону двух обезьян, но две других, будто сделавшись сильнее, облепили Первого с двух сторон и впервые за все время боя свалили его с ног.

Падение робота стало для людей полной неожиданностью.

- Вот сволочи, - рыкнула Мари.

Йорген же обернулся к Третьей и крикнул:

- Живо иди сюда!

Гиноид торопливо подбежала к мужчине и замерла в ожидании приказа.

- Помоги Первому, - приказал Йорген, хлопнув рукой по рамке двери. – Бегом.

Створки дверей распахнулись и, в тот момент, когда Третья заходила внутрь лаборатории, оттуда понеслись громыхающие звуки ожесточённой борьбы. Скрежет, хруст, треск и что-то похожее на рычание.

Как только гиноид вошла в помещение, Йорген закрыл за ней вход.

- Они становятся сильнее, - тут же проговорил мужчина.

Стоя с побелевшим лицом, женщина неверяще помотала головой:

- Подобное невозможно, Йори.

- Очень даже возможно. Ты посмотри, как они быстро бегают. Все быстрее и быстрее.

Обезьяны действительно шевелились во все увеличивающемся темпе. Андроид и квартет шимпанзе превратились в перекатывающийся по полу пульсирующий клубок. Время от времени Первому удавалось сбросить с себя одну из обезьян, но та вскоре снова возвращалась и вцеплялась в его крепкое тело.

Шимпанзе мощно колотили робота своими длинными передними лапами, а также кусали его зубами, стараясь разорвать андроида на куски. Если бы не помощь Третьей, оторванная голова Первого уже лежала бы под стенами лаборатории. Гиноид вступила в схватку в переломный момент. Схватив двух обезьян за шеи, Третья оторвала их от тела Первого и с силой стукнула друг о друга лбами. Затем, ошибочно посчитав, что эти две обезьяны выведены из строя, гиноид отбросила их через себя в сторону.

Андроид тем временем, воспользовавшись своевременной поддержкой, мощнейшими ударами поверг на пол двоих своих противников и поднялся на ноги.

Йорген и Мари в ужасе вздрогнули, увидев то, что из себя представлял сейчас робот. У него уже не было ушей, отсутствовала половина скальпа, а в левой щеке зияла огромная дыра, обнажившая его красивые ровные зубы. Поскольку у роботов кровь была синего цвета, всё лицо Первого было забрызгано синей субстанцией, капающей на одежду и пол.

- Быстро выходите! – приказала Мари.

Третья подхватила своего товарища под руку и направилась с ним в сторону выхода, но дорогу им перегородили две обезьяны. Это были те самые приматы, которых столкнула между собой лбами гиноид. Шимпанзе прыгнули на двух роботов, но были быстро сброшены. Три повторные попытки также не увенчались для них успехом. Обезьяны неизменно оказывались на полу.

Роботы успели сделать четыре шага, когда на них сзади напали Геракл и Гермес. Их удары оказались такими быстрыми и точными, что оба робота рухнули вниз.

- Чёрт, - процедил сквозь зубы Йорген.

Тут же в бой опять вступили Диана и Андромеда, присоединившиеся к всеобщей свалке.

На какое-то время два робота и четыре обезьяны завязали ожесточённую борьбу. Удары, треск, падения, брызги синей крови – все это слилось в одно непрекращающееся кошмарное действо.

Йорген и Мари, затаив дыхание, взирали на происходящее, отчаянно желая победы своим электронным помощникам, а также надеясь на превосходство техники над биологическими существами. Но действительность оказалось жестокой.

В завале из тел роботов и обезьян, что-то сильно дёрнулось, а потом вверх мощной струёй брызнула синяя жидкость, окропляя причудливыми узорами столы, стены, пол и потолок.

Мари в ужасе охнула, а Йорген нервно вздохнул.

Один из их роботов был уничтожен. Оставалось понять только кто из двоих. Но долгого ответа на данный вопрос ждать не пришлось, поскольку из недр обезьяньей стаи, под самый потолок, кувыркаясь, подлетела оторванная рука. Провернувшись несколько раз в воздухе, окрашенная в синий цвет конечность свалилась на пол в двух метрах от людей.

- Это Первый, - сказала с содроганием Мари, разглядев приземлившиеся останки.

Значит, в живых должна была ещё оставаться гиноид.

- Третья, - крикнул Йорген, - ты меня слышишь?

- Вы не включили режим голосового общения с Третьей, - неожиданно вмешалась Мама. – Она вас не слышит.

- Так включай, - рявкнул мужчина, - какого ты чёрта делала?

- Вот теперь она слышит, - спокойно констатировала Мама.

- Третья, выходи оттуда, это приказ! Быстро выходи! - громко крикнул Йорген.

Под завалом копошащихся тел гиноида толком не было видно, но в ушах обнадеживающе звонко прозвучал её голосок:

- Слушаюсь, капитан.

- И брось там Первого, не тащи его сюда.

- Будет выполнено, - пообещала гиноид.

В основании первого стола, на котором по прежнему лежал, подёргиваясь, Философ, испод враждебных шимпанзе показалась исцарапанная физиономия Третьей. Она в тяжелейшей борьбе сумела подняться на ноги и преодолела три метра до дверей выхода из лаборатории, но была свалена прыгнувшим ей на спину Гераклом.

- Третья, поднимайся и уходи.

Гиноид три раза вставала на ноги, но каждый раз одна из обезьян становилась причиной её очередного падения.

- Твою же …, - грязно и длинно начала ругаться Мари.

- Первый, - вдруг позвал Йорген андроида, - ты живой?

К его удивлению робот прохрипел:

- Да, капитан.

- Постарайся отползти к центру помещения, если можешь.

Мари бросила на мужчину удивлённый взгляд:

- Что ты хочешь?

- Я хочу, чтобы он отвлёк этих мартышек на себя.

И как это ни странно, андроид сумел выполнить поставленную задачу. Перекатываясь по полу вместе с кромсающими его шимпанзе, робот, оставляя широкий синий след, смог-таки добраться до середины лаборатории.

«Какого чёрта, он не попытался раньше таким образом до дверей добраться? - подумал неожиданно Йорген. – Хотя с другой стороны, он тогда вывалился бы к нам в каюту вместе с этими ожившими уродами. А как бы мы тогда тут их останавливали, кто его знает?»

Заметив, что уже поверженный противник возобновил сопротивление, три из четырёх обезьян бросили Третью и навалились на андроида, не давая ему возможности избежать гибели. Единственный, кто остался воевать с Третьей, был Гермес. Это её и спасло. Извернувшись под беснующимся приматом, гиноид смогла приподнять его тело над собой, а затем швырнуть его туда, где рвали на части андроида трое его сородичей.

После этого Третья встала на четвереньки и, подволакивая раздробленную правую ногу, поползла к дверям выхода.

- Отворяй двери, - сказала Мари.

Йорген стремительно коснулся рукой дверного проёма, и створки быстро разъехались перед торопящейся к выходу Третьей.

Йорген заскочил внутрь лаборатории и подхватил за руки гиноида.

- Йори, быстрее! – взвизгнула Мари.

Мужчина уже наполовину втащил тело робота внутрь каюты, как на спину Третьей, после длинного прыжка, приземлился Гермес.

- Скинь его, - приказал гиноиду Йорген, осипшим голосом.

Третья отмахнулась левой рукой назад и попала Гермесу в туловище. И хотя примат не сумел удержаться у робота на спине, тем не менее, свалившись на пол, он ухватил ускользающую добычу за покалеченную ногу.

Рванув на себя Третью, Йорген практически полностью занёс тело гиноида в каюту, а потом быстро хлопнул рукой по рамке двери. Створки стремительно начали сходиться навстречу друг другу. В момент закрывания дверей свой отчаянный прыжок из лаборатории в каюту совершил Гермес. Держась за правую ногу робота, обезьяна подтянулась на ней, используя её как рычаг, после чего запрыгнула на эту ногу, как попугай на жёрдочку, и оттолкнулась от разорванной икры. Проём уже практически полностью закрылся, когда в него между двух створок влетел Гермес. Закрывающиеся двери зажали обезьяну вместе с ногой гиноида.

- Ах ты тварь! – выругался мужчина, отползая подальше от выхода. – Мари, тащи сюда кресло.

Женщина бросилась бегом выполнять приказание, а шимпанзе стал активно дёргаться, придавленный прочным пластиком. Его голова и правая передняя лапа в этот момент находились внутри каюты, а основная часть корпуса, включая задние конечности, оставалась внутри лаборатории. При этом одной из задних лап он опирался на правую ногу Третьей, которая также была придавлена дверями.

На подмогу своему сородичу со стремительной скоростью рванули все три шимпанзе. Они бросили изувеченного андроида посреди помещения и устремились к тому месту, которое могло стать для них выходом на свободу.

- Мама, - позвал в ужасе Йорген. – Ты можешь сжать двери сильнее?

- Да.

- Тогда выполняй.

Створки снова начали двигаться, уменьшая расстояние между друг другом. Они сейчас были похожи на сходящиеся горы Симплегады, сквозь которые некогда смогли проплыть греческие аргонавты. В отличие от античных героев, умудрившихся проскочить между этих движущихся скал, обезьяны застряли и были практически раздавлены безжалостными дверями. Гермес, кости которого явно угрожающе затрещали, принялся вырываться назад, внутрь лаборатории. Вместе с его костями створки начали окончательно доламывать ногу Третьей, а также прихватили пальцы передней лапы Дианы, попытавшейся затащить робота обратно.

На выручку Йоргену в этот момент подоспела Мари, принёсшая с собой большое кресло на металлической ножке.

Мужчина с радостью схватил тяжёлый предмет и, размахнувшись им, насколько было возможно, грохнул ножкой кресла по телу Гермеса. Удар получился на редкость точным. Шимпанзе оказался буквально вбит назад внутрь лаборатории. Теперь между створок торчала только его правая лапа. Но и она вскоре перестала быть частью примата. Двери, наконец, размололи кости и сухожилия, и буквально отрезали лапу Гермесу, заодно с ногой Третьей.

Вход оказался закрыт.

На пластиковые стены, из отрезанной ноги робота, толчками брызгала синяя кровь. Рядом с увеличивающейся лужей, вздрагивала отсечённая обезьянья лапа. Чуть поодаль, похожий на чёрного червя, пульсировал отрубленный палец Дианы.

Мари и Йорген тяжело дышали, глядя как обезьяны принялись доламывать кусок ноги гиноида, оставшейся внутри, а потом вернулись к Первому и стали добивать подёргивающегося в конвульсиях андроида.

- Надо починить Третью, - еле слышно сказал мужчина.

- Хорошо.

- А этих выродков необходимо убить, - неспешно добавил он. - Мёртвое должно оставаться мёртвым

- Согласна, - без колебаний ответила женщина. – Их обязательно нужно уничтожить. Всех до единого.

 

Глава четвёртая

К заблокированным дверям лаборатории люди спешно начали подтягивать боевые соединения.

Первыми, непосредственно к самим дверям, уверенно подошли шесть бестиоидов. Это были боевые роботы имитирующие внешность определённых животных, в данном случае собак. Но в отличие от настоящих животных, они были в десятки раз крепче, а их зубы и когти, выполненные из сверхпрочных сплавов, могли даже проделывать дыры в обшивке корабля. Шесть немецких овчарок построились у входа полукругом, приготовившись к молниеносной атаке на противника.

Ещё четыре пса, по приказу хозяина, разбились на пары и, обойдя лабораторию с разных сторон, заняли там свои позиции, на тот случай, если обезьяны каким-нибудь образом пробьют рядом с ними пластиковую стену.

Затем на место событий прибыло ещё два гиноида, в комплект к Третьей, сидящей на кресле с перевязанной ногой. Они принесли с собой шесть звуковых винтовок. Мари и Йорген тут же поспешили взять в руки психологически успокаивающее оружие, испытав при этом определённое чувство уверенности в своих силах. Их примеру немедленно последовали гиноиды, в программу которых входило владение стрелковыми вооружениями.

После чего в комнате появились два андроида, принесшие с собой прочные боевые защитные костюмы для людей, внешне похожие на скафандры. Положив боевую амуницию у ног людей, андроиды также взяли в руки винтовки и замерли в ожидании приказа.

В то время, как происходили эти приготовления, обезьяны с огромными скоростями занимались непонятными действиями и совершали не вполне объяснимые поступки. Они начали забираться на свои столы и прыгать, будто кенгуру. Причём темпу их движений мог позавидовать любой представитель животного мира Земли. Единственным, кто продолжал находиться в горизонтальном положении, оставался Философ. Видимо его повреждения имели настолько радикальный характер, что даже неведомая сила, оживившая обезьян, не могла вернуть ему способности к движению.

Но его неподвижность с лихвой компенсировали своей активностью, четверо его сородичей. Никогда в жизни люди не видели и не слышали, чтобы биологическое существо, ограниченное законами физики и физиологии, совершало такие стремительные действия на таком продолжительном отрезке времени. Йорген знал, что гепарды, например, крайне стремительные существа, но они не выносливы. Они могут быть быстрыми на коротких дистанциях, но бежать больше минуты со своей предельной скоростью не в их власти. Медведи же, в противовес гепардам, очень выносливы и сильны, но при этом медлительны. А вот так, чтобы быть фантастически сильным, быстрым и неутомимым в одном лице, Йорген о таких зверях не знал. И уж тем более к этому разряду животных никогда не относились обезьяны, а в особенности шимпанзе.

Прямо перед поражёнными взглядами людей эти существа уже около часа совершали немыслимые по высоте и частоте прыжки. Причём прыгали они не просто ради того, чтобы подвигаться. Их действия имели какую-то вполне определённую практическую цель и заметную слаженность.

Во-первых, обезьяны забрались каждая на свой стол. Не было такого, чтобы приматы пытались влезть вдвоём на одну и ту же поверхность. Здесь имела место чёткая координация обезьяньих поступков каким-то невидимым полководцем. Только не было понятно, кто именно этот Наполеон, поскольку общения между животными в общепринятом смысле не происходило. Они ничего не показывали друг другу жестами, не изъяснялись звуками, они не делали ничего такого, что можно было бы назвать передачей сообщения. Способ их коммуникаций оставался невыясненным и больше напоминал какую-то телепатию. Но то, что он в принципе существовал, сомнений не имелось.

Во-вторых, при каждом отталкивании от поверхности медицинских столов, шимпанзе били передними лапами по пластиковому потолку. Били они дружно и сильно. Причём сила нанесения ударов с каждым разом все возрастала и возрастала. А на пластиковом покрытии явно начали проступать глубокие вмятины.

Йорген, пока роботы строились в боевые порядки, попытался прокрутить в уме воспоминания о том, что находилось в потолке биолаборатории. Вроде никаких жизненно важных инженерных конструкций они повредить были не должны. Электрические сети могли оказаться оборванными, но это не страшно. Короба вентиляционных шахт тоже могли стать деформированными, однако это являлось ещё меньшей проблемой. Вроде бы все, никаких катастроф не предвиделось. Тогда зачем они молотят по потолку? Все равно ведь пробить его пластиковую поверхность было невозможно.

Или возможно…

Практическая деятельность мёртвых приматов показала, что это очень даже выполнимо.

Геракл первым сумел сделать в потолке дыру. Совершая очередной высокий прыжок, шимпанзе грохнул по уже довольно глубокой вмятине в пластике, и Йорген увидел на нем образовавшееся чёрное пятно. Это было незначительное отверстие, ведущее внутрь не имеющей освещения вентиляционной шахты. Вряд ли оно было больше пяти квадратных сантиметров. Через него разве что муха могла пролететь. Но уже через несколько ударов Геракла, дыра начала стремительно увеличиваться в размере, постепенно превращаясь в подобие лисьей норы. Прочный пластик быстро сдавал свои позиции, раскрывая перед обезьянами дорогу к бегству из лаборатории.

- Йори, - крикнула Мари в ужасе. – Эти уроды хотят свалить отсюда.

Мужчина видел это и сам, но если его спутница могла озвучивать свои внутренние переживания, то он, как капитан корабля, такой роскоши не имел.

- Быстро одевай «доспехи», - приказал ей Йорген, чтобы какими-нибудь действиями отвлечь себя от гнетущего чувства противоестественного страха, и спешно стал натягивать на себя тяжёлый боевой костюм.

Его коллега делала то же самое значительно медленнее, даже несмотря на то, что ей начали помогать одеваться андроиды. Отчасти это происходило потому, что она сама по себе была медлительнее, а отчасти и оттого, что подрагивающие руки плохо повиновались её приказаниям.

- Торопись, - прикрикнул на неё мужчина, а затем громко проговорил своим электронным солдатам: - Приказываю всем роботам: вы должны уничтожить четырёх обезьян, которые сейчас прыгают на столах нашей лаборатории! Приказ понятен?

Мама, отвечавшая за обратную связь между людьми и роботами, чётко произнесла:

- Задача ясна всем исполнителям, капитан.

- Тогда выполняйте. Мама, открой двери.

Пока Йорген все это говорил, Геракл подпрыгнул к пролому в потолке и уцепился за его пластиковые края правой лапой. Хватка у него была в прямом смысле мёртвой. Шимпанзе теперь висел высоко над столом, крепко держась за края пробитой дыры, став, таким образом, недосягаемым для готовящегося нападения бестиоидов. К нему со своих столов тут же устремились три другие обезьяны.

Створки дверей быстро и бесшумно разъехались в разные стороны, и в лабораторию молниеносно рванули со своих мест шесть механических псов. Их скоростной бросок остался почти незамеченным человеческому глазу. Просто Йорген видел, как собаки стоят перед отворяющимся входом, а потом их практически сразу не стало, словно они испарились. Бестиоиды быстрее арбалетной стрелы влетели в недра лаборатории и почти сразу же оказались на всех четырёх столах, где за мгновение до этого прыгали шимпанзе. Только вот самих шимпанзе там уже не было.

Четыре примата, подобно большой грозди винограда, повисли под самым потолком, держась, кто за рваные края пролома, кто за тело своего товарища. Геракл и Андромеда, несли на себе Гермеса и Диану.

«Не может быть, - ошарашено подумал Йорген. – Они друг другу помогают. Как настоящие разумные существа. Живые разумные существа. Одни висят, другие за них держаться. У них присутствует разделение функций, координация действий, взаимовыручка. Все, что должно иметься у любого интеллектуального вида. Как такое возможно?»

Бестиоиды же, не отягощённые раздумьями о природе своего врага, начали высоко подрыгивать со столов в сторону висящей добычи, клацая стальными зубами в сантиметре от задних лап шимпанзе. От псов до обезьян было около двух с половиной метров, если прыгать с поверхности стола, и поэтому механическим зверям не хватало всего чуть-чуть, чтобы дотянуться до объекта уничтожения. Их зубы всякий раз щёлкали в непосредственной близи от шимпанзе, но каждый раз им недоставало считанных миллиметров, чтобы вцепиться в плоть добычи. А обезьяны, таким образом, на какое-то время оказались вне зоны досягаемости от своих противников. Они синхронно поджимали лапы в тот момент, когда в их сторону подрыгивали собаки, а затем вновь их опускали, будто дразня своих загонщиков.

В лабораторию вслед за бестиоидами вступили вооружённые гиноиды. Две дамы вскинули свои звуковые винтовки и принялись стрелять через головы прыгающих собак в висящих обезьян. От тел мёртвых существ тут же начали отлетать в разные стороны клочья шерсти, а на их спинах, лапах и головах стали появляться мелкие круглые раны от точных звуковых попаданий. Сразу стало заметно, что приматам стоит большего труда выдержать этот обстрел и не свалиться на пол. Попадания звуковых импульсов раскачивало их тела в разные стороны, толкая их то вперёд, то назад. И рано или поздно должно было закончиться для обезьян неизбежным падением вниз.

Ускорение подобной развязки стало приближаться со вступлением в бой двух андроидов, которые присоединились к гиноидам и усилили артиллерийский обстрел шимпанзе. Роботы-мужчины также метко, как и их электронные подруги, начали всаживать звуковые заряды в оживших животных. Одновременная стрельба четырёх винтовок слаженно полосовала и пробивала тела шимпанзе во всех возможных направлениях, превращая противника в труху и обрызгивая белый потолок грязно-красными и серыми пятнами. До полной и безоговорочной победы роботов оставалось не более полуминуты. Никаких предпосылок к спасению у обезьян не имелось.

Но дальше события стали развиваться не по логическому сценарию. Не имеющий правой передней лапы Гермес, начал соскальзывать с тела Геракла, за которого он отчаянно держался. Бестиоиды, увидев, что добыча сама идёт к ним в пасти, сразу же постарались отхватить Гермесу заднюю конечность. Одновременно три собаки подскочили со своего места, лязгая, подобно капканам, острыми зубами. Двое псов проскочили мимо цели, а вот третий ухитрился откусить Гермесу большой палец задней правой лапы. После чего примат съехал вниз ещё дальше. Бестиоиды вновь начали прыгать вверх. И один из псов вцепился Гермесу в заднюю левую лапу, повиснув на ней, как приклеенный.

Теперь получалось, что Геракл держал на себе Гермеса, на котором в свою очередь образовался груз в виде механического пса.

Йорген подумал, что никогда бы не выдержал такого веса такое длительное время. Сейчас мертвый примат вытягивал на себе массу, вдвое превышающую его собственный вес. Кроме того, сам Геракл начал интенсивно раскачиваться, перемещая в разных направлениях свой нелёгкий груз и усложняя задачу по убийству Гермеса другим бестиоидам.

Одновременно с этими движениями, Диана, не обращая внимания на яростный обстрел, вдруг резко начала карабкаться по телу Андромеды вверх и неожиданно смогла пролезть внутрь потолочной дыры. Маленькая мартышка просунулась в шахту вентиляции, а затем стала изнутри разламывать пластик, увеличивая размер пролома. Йоргену и Мари были очень хорошо видны её маленькие лапы, постоянно высовывающиеся из пролома наружу.

- Она дыру делает больше, - воскликнула Мари.

Йорген тоже это заметил, а заодно сразу же понял всю опасность этого предприятия для людей. Он старался не удивляться более ничему увиденному. То, что сейчас происходило на его глазах, выходило за все известные ему пределы законов физики и логики. А потому обдумывать или анализировать каждое удивительное или шокирующее действие, выполняемое обезьянами, не имело смысла. Сейчас нужно было просто адекватно и вовремя реагировать на происходящие события, воспринимая шимпанзе, как какой-нибудь вирус или иную форму жизни, которая пробралась на корабль и которую необходимо оперативно уничтожить. Исходя из такой точки зрения, решения было принимать намного проще. И в данный момент суть заключалась в том, что враждебная форма жизни могла вырваться из лаборатории наружу, через вентиляционную шахту. А Диана была неким вирусом, разрушающим поверхность потолка, который требовалось нейтрализовать.

- Стреляйте по той обезьяне, которая сейчас видна в потолочной дыре! - крикнул андроидам и гиноидам мужчина.

Человекообразные роботы тут же начали расстреливать Диану сквозь пластиковый проём. Мелкие круглые отверстия от звуковых импульсов быстро усеяли тот сектор потолка, за которым располагалась обезьяна. Выстрелы винтовок изрешетили пластик, превратив его в какую-то полупрозрачную сетку. И тем самым, как это ни странно, облегчили Диане работу по увеличению проёма. Теперь ей не стоило большего труда доломать уже и без того повреждённую поверхность потолка, чем она в спешке и занялась. На пол, будто снег, посыпалась вниз пластиковая крошка, а чёрная дыра в потолке сделалась мрачной широкой кляксой в море глянцево-белого цвета.

В это же время в тело Гермеса вцепился ещё один бестиоид. Теперь на каждой задней лапе шимпанзе висело по собаке. Но это не помешало примату неожиданно сильно свести лапы вместе и стукнуть двух роботов лбами. Бестиоиды не ослабили хватки, но получили незначительные повреждения. У одного из псов оказался слегка погнут нос. После чего обезьяна, которую постоянно раскачивал Геракл, вновь и вновь принялась сталкивать собак друг с другом. При этих ударах повреждения получали как бестиоиды, так и сам Гермес. Металлические зубы все глубже и глубже вгрызались в кости и сухожилия мертвеца, но заботы о собственном теле он все равно не проявлял. Наоборот, шимпанзе с самоубийственной яростью решил воспользоваться моментом уничтожения собственной плоти. Когда один из псов почти полностью откусил Гермесу левую заднюю лапу, обезьяна из последних сил напрягла мышцы своего тела и подбросила свои задние конечности вверх, насколько это вообще было возможно. Задняя левая лапа, наконец, полностью оторвалась, и собака, которая эту лапу и отгрызла, подлетела, вместе со своим трофеем, почти к самому краю пролома. Андроиды и гиноиды, стрелявшие как раз-таки в том самом направлении, сразу же прострелили в нескольких местах своего боевого пса. Видимо одно из этих попаданий оказалось крайне плачевным для бестиоида. Звуковой импульс, похоже, угодил собаке в голову, отчего она полностью потеряла ориентацию в пространстве и прямо в воздухе начала конвульсивно извиваться. Но ни это стало самым удивительным. Поразительным было то, что произошло вслед за этим. Извивающееся тело бестиоида, на мгновение зависшее у пролома в потолке, тут же было подхвачено маленькими лапами Дианы, которая высунулась из дыры, и сильным рывком втянула противника к себе.

От неожиданности подобных действий Йорген только и смог завороженно поинтересоваться у Мари:

- Ты это видела?

Женщина лишь кивнула головой, даже не подумав о том, что собеседник на неё не смотрит.

Мужчина не мог понять, за каким чёртом обезьяне понадобилось затаскивать к себе в пролом боевого робота. Ведь этот механический пёс, даже в полуподбитом  состоянии, должен был разорвать тщедушную шимпанзе на куски. Но ответ был получен стремительно. Тело бестиоида с сокрушительной мощью пробило поверхность потолка, рядом с тем местом, где висели Геракл и Андромеда. Диана каким-то образом изловчилась схватить собаку за задние лапы и стала орудовать телом робота, как дубиной. Разница лишь заключалась в том, что эта «дубина» имела повышенную прочность в сравнении со скелетом обезьян. По всей видимости, в результате неудачного попадания из винтовки стальной пёс оказался выведен из строя и не мог сейчас напасть на шимпанзе. Чем Диана и воспользовалась. Крушить потолок крепким корпусом боевого бестиоида было намного удобнее и быстрее, чем собственными лапами.

Йорген, который вместе с Мари наблюдал за сражением через стекло, не выдержал созерцания складывающейся картины и заскочил в лабораторию, чтобы оказать содействие своим электронным солдатам. Он расположился в полутора метрах от первого стола, на котором постоянно и безуспешно подёргивался Философ. Мужчина старался не смотреть на парализованного шимпанзе, чтобы не встретиться с мёртвой обезьяной взглядом.

Пока человек заходил в лабораторию, в образовавшуюся широкую дыру в потолке поспешила забраться Андромеда. Её тело несколько раз основательно дёрнуло при попадании звуковых импульсов, но она сумела, теряя шерсть, кожу, мышцы и сухожилия, подтянуться и залезть внутрь вентиляционной шахты.

В лаборатории по-настоящему теперь оставались двое приматов: Геракл и Гермес. Причём участь Гермеса уже не вызывала особых сомнений. У него уже не имелось правой передней и левой задней лапы. Правая задняя конечность тоже грозила оторваться в любую секунду. Относительно целыми частями организма у него пока ещё оставалась передняя левая лапа, которой он кое-как держался за Геракла, голова и непосредственно само тело, до которого собаки ещё не сумели дотянуться. Было очевидно, что Гермес обречён и что в любое мгновение он готов свалиться прямо в пасть боевым псам. По жестокой логике обезьяны должны были освободиться от такой тяжёлой обузы. Но эти существа считали иначе.

Геракл разжал пальцы левой лапы. Теперь он сам, Гермес и собака, которая в него вцепилась, удерживались в подвешенном состоянии только на одной точке опоры – правой лапе Геракла. Затем мощный примат начал медленно опускать левую лапу вниз и коснулся левой конечности своего сородича, которая уже съехала ниже талии. Железным захватом сомкнув свои пальцы чуть выше запястья Гермеса, Геракл начал подтягивать искалеченного товарища вверх.

Гермес тут же разжал свою лапу и безвольно повис в воздухе, доверившись своему более крепкому другу.

«Что они делают?» – озадаченно подумал Йорген.

Оказалось, обезьяны спасали своего сородича от гибели. Из пролома в потолке высунулась Андромеда и перехватила ношу Геракла, словно эстафетную палочку. Она крепко взяла Гермеса за лапу и вместе с бестиоидом, продолжавшим его держать, потянула его на себя, внутрь вентиляционной шахты.

- Стреляйте по ним, - громогласно приказал Йорген роботам, имевшим стрелковое оружие, указав на Андромеду и Гермеса.

И андроиды, и гиноиды мгновенно сконцентрировали своё внимание в указанном направлении. Вслед за ними свою винтовку вскинул и Йорген. Приложив приклад к плечу, мужчина мягко и с наслаждением нажал на курок. В этот момент он испытал что-то вроде облегчения. Стрельба по ожившим зверям, дала выход его давно накопленному страху. И теперь он пытался весь тот пережитый суеверный ужас расстрелять, изувечить, поломать и привести в безопасное для себя состояние.

На обоих шимпанзе обрушился беспощадный шквал выстрелов. И если основной областью повреждений для Гермеса стала спина, то для Андромеды атака пришлась на голову и физиономию. Морда зверушки начала деформироваться буквально на глазах. Прямые попадания импульсов раскромсали обезьяне правую щеку, отбили сквозь эту рану несколько зубов, продырявили переносицу, а также выбили правый глаз. Но, несмотря на подобные тотальные повреждения, она так и не отпустила своего соплеменника.

С противоположной стороны дыры внезапно появилась Диана. Она все также сильно держала за задние лапы корпус повреждённой собаки. Как только Андромеда подтянула Гермеса на определённый уровень, Диана размахнулась телом механического пса и с сокрушительной мощью обрушила его вниз, на голову бестиоида, который вцепился в лапу Гермеса.

Удар получился и крайне сильным, и ювелирно точным. Бестиоид оторвался вместе с левой задней лапой шимпанзе и грохнулся на стол, сбив при падении с его поверхности одного из своих боевых собратьев. А Андромеда же окончательно затащила в недра своей норы искалеченного Гермеса.

Последним, кто ещё продолжал находиться на виду, был Геракл.

- Андроиды, схватите эту обезьяну, - приказал Йорген.

Оба робота, прекратив стрельбу, заскочили на стол и одновременно совершили два высоких прыжка.

Геракл не смог увернуться от цепких рук андроидов. То расстояние, которое для собак было непреодолимым, для человекообразных роботов преградой не являлось. Дело в том, что они по росту значительно превосходили бестиоидов, а потому и прыгнуть могли на большую высоту, чем боевые псы. Оба робота схватили Геракла за задние лапы в тот момент, когда он пытался подтянуться внутрь пролома. Тяжёлые андроиды, будто свинцовые гири, сразу же потянули примата вниз. Только вот если гири, как правило, неподвижны, то роботы находились отнюдь не в состоянии статики. Андроиды весьма активно принялись скручивать в своих объятьях Геракла, при этом пытаясь свалить его на пол. Если бы шимпанзе пытался спастись в одиночку, то уже секунд через пятнадцать он был бы повален и убит. Но проблема заключалась именно в том, что обезьяны друг другу осознанно помогали.

Изуродованная Андромеда бесстрашно показалась из чёрной дыры, подхватила Геракла за лапы и тяжело потащила его к себе. На помощь ей тут же подоспела Диана. Юркая обезьянка продолжала пользоваться своей высокотехнологичной «дубиной». Тело бестиоида вновь оказалось использовано ею как примитивное ударное орудие.

- Пристрелите эту тварь! – злобно рыкнул гиноидам Йорген, показав на Диану.

Электронные женщины без эмоций принялись расстреливать сквозь дыру то появляющуюся, то опять исчезающую мартышку. Тем не менее, их точные попадания, которые давно бы уже похоронили любое живое существо, не смогли остановить эту шимпанзе. Звуковые импульсы постоянно толкали тело Дианы, оставляя в нём маленькие аккуратные раны. Однако, она всё равно нанесла удар по голове ближайшего к себе андроида. Крепкий корпус механической собаки врубился в макушку робота и снёс его вниз. Андроид провернулся в воздухе и упал спиной на край стола. При его падении вполне отчётливо прозвучал неприятный хруст.

«Хорошо, что это не меня так приложили, - только и подумал Йорген. – Меня бы, наверное, парализовало».

В отличие от человека, робот не получил фатальных повреждений и начал, хотя и с большим трудом, принимать вертикальное положение.

Тем временем его боевой товарищ был практически втянут в пролом вместе с Гераклом. Примат оказался занесён в вентиляцию Андромедой до середины, а Диана снова вступила в сражение, но уже со вторым андроидом, который упрямо боролся с Гераклом, повиснув на его теле. «Дубина» Дианы треснула роботу по голове, но андроид умудрился удержаться на Геракле и, благодаря силе удара и тому рывку, который вследствие него получился, едва не утащил примата назад в лабораторию. Только огромные усилия Андромеды не позволили Гераклу рухнуть вниз. Она сумела задержать падающего сородича в тот момент, когда он выскочил из пролома наружу. Эти коллизии нисколько не смутили Диану. Она все с тем же завидным упорством продолжила лупить корпусом собаки упрямого робота.

В этот момент повторно активизировался второй андроид, поднявшийся со стола. Он опять подпрыгнул вверх и хотел было ухватиться за заднюю лапу Геракла, но ему воспрепятствовала Диана. Обезьяна сильнейшим ударом в область головы притормозила андроида прямо в прыжке. Судя по тому, как резко робот остановился в своём полёте, создавалось ощущение, что андроид врезался башкой в каменную стену. Падение электронного солдата на это раз было куда более катастрофичным. Андроид сперва приземлился на стол, столкнув с него сразу двух собак, а затем медленно съехал со столешницы на пол. При этом его голова была неестественно скошена набок и неприятно конвульсивно подёргивалась.

- Йори! – испуганно выдохнула Мари, поражённая подобным зрелищем. -  Не подходи туда близко.

Это предостережение на секунду даже несколько удивило мужчину. Он и в самых смелых мыслях не собирался делать лишнего шага навстречу происходящему сражению. Если уж прочные роботы не могли совладать с этим квартетом обезьян, то человеку в данном столкновении делать было абсолютно нечего. И злобные приматы через несколько секунд только укрепили мужчину в своём убеждении.

Диана исступлённо обрушилась на того андроида, который вцепился в Геракла. Её мощные и быстрые удары были настолько стремительными, что их движения, больше походили на ускоренную промотку видеозаписи. Ничто в естественной природе из того, с чем был знаком Йорген, не двигалось так быстро, как эта маленькая шимпанзе. Тело боевого пса грохотало по голове андроида, как лопасти вентилятора. Нанесение ударов происходило настолько молниеносно, что человеческий глаз не успевал отслеживать их направление. После одного из сильных попаданий в робота, на стекло боевого костюма Йоргена ляпнула густая синяя жижа, сделав видимость окружающего мира практически нулевой.

Мужчина рефлекторно отпрянул от источника кровотечения андроида. Но синяя субстанция так и осталась на защитном стекле его шлема, собираясь в крупные капли.

- Вот, дрянь, - выругался человек  и принялся лихорадочно оттирать пятна, чтобы восстановить зрительный обзор. Хотя защитное стекло и без его помощи оттолкнуло бы со своей поверхности любое вещество, капитан не стал ждать положенных пяти секунд. Любое мгновение сейчас для него решало судьбу экипажа.

Где-то вверху, над головой Йоргена послышались звуки рвущейся материи и мерзкий механический треск. Диана продолжала избивать робота. Причём делала она это вполне успешно. К такому выводу можно было прийти просто глядя на пол, на котором разрасталась широкая синяя лужа.

Размазывая по стеклу замысловатые узоры, Йорген стёр основную порцию попавшей на него крови и поднял голову вверх.

Андромеда как раз затаскивала к себе в пролом Геракла, вместе с покалеченным роботом.

Мужчине стало искренне жаль своего электронного солдата. Он уже неплохо себе представлял участь андроида, которая ожидала его в обезьяньем логове. Звуки, понёсшиеся из дыры в потолке, лишний раз подтвердили правоту мыслей человека. Роботу там было очень плохо.

- Быстро залезайте в дыру! – отрывисто приказал Йорген гиноидам.

Роботы послушно положили на влажный синий пол оружие и вскочили на медицинский стол.

Высокий прыжок к пролому не был для гиноидов невыполнимой задачей. Оба робота ухватились руками за рваные пластиковые края, но вот удержаться на захваченном плацдарме не сумели. Обезьяны их тут же сшибли вниз, ударив вражеских солдат из глубины пролома по тонким пальцам. Гиноиды приземлились на стол и вновь, ка ни в чём не бывало, синхронно взметнулись к противнику. Вторая попытка также не увенчалась успехом. Дамы опять рухнули вниз. Однако на решимости гиноидов эти неудачи ни сколько не сказались. Электронные женщины с необыкновенным упорством начали совершать свои посягательства на чужую границу. Чёрная дыра потолка стала чем-то вроде ворот из царства живых людей в королевство мёртвых шимпанзе. И эти ворота приматы хранили в неприкосновенности, как какой-нибудь элитный гвардейский батальон охраняет дворец императора. И третья, и четвёртая, и пятая попытки прорваться сквозь неприятельский заслон оканчивались очередной вынужденной посадкой.

- Забросьте в дыру собак, - посоветовала Мари после пятнадцатого захода.

Йорген вздрогнул от неожиданности, обнаружив свою коллегу рядом с собой. Оказывается женщина уже вошла внутрь лаборатории и расположилась у мужчины за правым плечом.

- По-моему, плохая идея, - не согласился Йорген.

Но коллега даже слушать ничего не хотела:

- Сделай, как я тебе говорю.

Мужчина коротко пожал плечами, выказывая этим жестом своё неодобрение, но всё-таки подчинился своей спутнице:

- Прекратите прыгать, - приказал он гиноидам. – Возьмите собак и постарайтесь их бросить точно в ту дыру. Понятно?

Несмотря на странноватость приказания, Мама его поняла:

- Будет сделано, капитан.

Электронные женщины наклонились к боевым псам и, с лёгкостью подняв их над собой, бросили собак в отверстие пролома. Вследствие одновременности совершенных бросков и одинакового направления, бестиоиды столкнулись друг с другом прямо в воздухе, даже не долетев до цели.

- Кидайте собак не одновременно, - с досадой в голосе произнёс Йорген.

Гиноиды беспрекословно выполнили поручение, и в этот раз двое других боевых робота, будто снаряды, влетели в глубины обезьяньих владений.

- Молодчина, Мари! – радостно воскликнул мужчина. – Хорошо придумала.

«Сразу надо было так делать, - тут же с тоской подумал про себя он. – Почему я сам не сообразил?»

Гиноиды тем временем наклонились за следующей порцией боевых собак, послушно запрыгнувших к ним на стол. И пока они склонялись к одним механическим псам, из пролома в потолке вылетели обратно в лабораторию другие.

Сперва, кубарем выскочил из вентиляции только один бестиоид. Акробатично провернувшись в полёте, он врезался в самый дальний медицинский стол. Но затем, с грохотом и треском, свидетельствующем об огромном сопротивлении, за ним вывалился и его товарищ, шлёпнувшись прямо в синюю лужу на полу и проскользив по ней почти до самой стены. 

Йорген прошёлся взглядом по длинной синей полосе, оставленной псом. Эта дорожка отчётливо зафиксировала траекторию падения бестиоида, позволяя точно определить, куда именно тот доехал.

«Чёртовы мартышки, они выдохнуться когда-нибудь или нет?» – с ненавистью подумал мужчина.

По логике, органические соединения, из которых состояли шимпанзе, должны были рано или поздно подходить к пределу прочности, за которым неизбежно наступал физический спад. Даже очень хорошая техника не может без последствий работать в режиме стопроцентных нагрузок продолжительное время. А у обезьян же нагрузки на организмы находились за всеми мыслимыми  пределами, на которые была рассчитаны их тела. Причём, уже довольно долго. Вопрос заключался только в том, на сколько их в таком темпе хватит.

Гиноидов пока на такие нагрузки хватало. Не испытывающие страха и сомнений роботы, продолжали свою монотонную работу. Новая парочка собак влетела в дыру с прежней точностью и слаженностью. Четвероногие бойцы впорхнули во вражеский стан и завязали там ожесточённый бой. Такой вывод можно было сделать, услышав яростный скрежет и треск, разносящийся на всю лабораторию. Собаки, видимо, удачно приземлились внутри шахты и шимпанзе не смогли сразу отбросить их обратно.

- Бросайте следующих, - радостно приказал гиноидам Йорген, чувствуя, что сражение начинает склоняться в их пользу. – Не останавливайтесь, подруги. Давайте, давайте.

Электронные женщины и без приказа бы продолжили делать своё дело, но теперь после фразы Йоргена, скорость их действий заметно возросла. Вторая пара бестиоидов за несколько секунд заскочила в пролом и добавила смятения и паники в рядах обезьян. От создаваемого шума, казалось, будто наверху столкнулись две крупные армии. В недрах шахты всё ходило ходуном. Поверхность потолка в разных местах начала проминаться от тех ударов, что происходили в вентиляции. На пол посыпалась какая-то странная пыль, дроблёная пластиковая крошка, шерсть и … разнородные механические детали. Обезьяны, судя по всему, не собирались отдавать без боя ничего, что они считали своим. Пятая собака, оставшаяся без пары, была вброшена к своим сотоварищам и добавила громкости к пугающему шумовому оформлению.

А вместе с этим увеличивалась убеждённость Йоргена в победе своих солдат над мёртвыми приматами. Мари же просто с открытым ртом смотрела на чёрную дыру пролома и напряжённо всматривалась в происходящие там события. Хотя отсюда, из лаборатории, в шахте не было видно ничего, кроме молниеносно проносящихся во всевозможных направлениях фигур. Причём разобрать, кому принадлежали данные очертания, не представлялось возможным. Может сейчас мимо пролома проскочила недобитая обезьяна, может, напротив, это доламывали подраненного пса, а может это ещё продолжал вести свой бой изувеченный андроид. Ни Йоргену, ни Мари не было ясно, что они видят и как им, в связи с этим, себя вести. Побеждали ли они в этой схватке или к своему ужасу проигрывали. Мужчина полагал, что всё-таки побеждают. Тем не менее, для полной уверенности он сказал гиноидам:

- Дамы, прыгайте туда и добейте противника.

Роботы уже согнули колени для прыжка, когда Йорген добавил:

- Возьмите с собой винтовки.

Гиноиды оперативно соскочили на пол, где лежало их оружие.

Данная заминка, возможно, спасла их от уничтожения. Из шахты, мимо стола, прямо на пол грохнулась собака. Она словно метеорит прочертила в воздухе специфическую траекторию и приземлилась прямо себе на голову. Йорген скривился при виде этого падения, а Мари испуганно вскрикнула, встревоженная возможными повреждениями боевого пса и тем, что робот упал невдалеке от неё. Собака же сразу попыталась встать, дабы снова броситься в битву. Однако тут же стало понятно, что бестиоид частично выведен из строя. Его шея была провёрнута вокруг своей оси на девяносто градусов. И хотя пёс смог подняться на ноги, рваные, неверные движения выявили его боевую неполноценность.

- Чтоб вас…, - выругался мужчина.

А в гостеприимную лабораторию пожаловали ещё две собаки. Одна из них так же, как и её предшественница, хлопнулась со всего маху на белый глянец пола. А вот вторая псина проделала в потолке ещё один пролом. Пластик над головами у людей треснул и, из вновь образовавшейся чёрной дыры, которая появилась в двух метрах от первого отверстия, прямо спиной на стол к неподвижному Философу шлёпнулась собака. Тело шимпанзе заметно дёрнулось от стыковки с бестиоидом, и на его физиономии расползлась дьявольская улыбка, при том, что взгляд глаз оставался по прежнему слепым и бездумным. Казалось, что Философу стало смешно от того, что он принял участие в происходящем спектакле. Чего нельзя было сказать о Йоргене. Его душу охватил леденящий страх. Поскольку всего в нескольких метрах над головой, отделённые тонким пластиком потолка, располагались странные животные в облике шимпанзе, побеждающие любую технику, не чувствующие боли и усталости, не боящиеся увечий своего тела, жадно пытающиеся вырваться на волю. Мужчина в несколько секунд растерял былую уверенность в успехе своих подчинённых. То, что он считал зарождавшимся успехом, на деле оказалось приближающимся разгромом. Боевые роботы, по непонятной причине, в схватке оказывались слабее, чем обезьяны. Отчего так выходило, Йорген объяснить не мог. По его представлениям любой из роботов физически в разы превосходил всех мартышек вместе взятых. Но почему-то данное знание всякий раз оказывалось опровергнуто кошмарной практикой.

- Йори, - обратилась к коллеге Мари. - Зови других собак.

Мужчина бросил взгляд за стены лаборатории, где в неподвижном ожидании застыли четверо боевых псов. Они наверняка могли бы стать достойными помощниками в разгоревшемся противостоянии, но Йорген уже начал ощущать глупую тщетность своих попыток штурмовать обезьянью нору в лобовую. Даже ворвавшиеся в вентиляцию собаки не могли долгое время удерживаться там против сверхбыстрых приматов. Следовательно, выбранный путь не являлся лучшим. Шимпанзе могли ещё очень долго держать оборону в таком активном режиме. А узкие проломы являли собой не лучшее место для атакующей стороны, и приводили нападающих к высоким потерям в силах. Это становилось понятно при беглом осмотре целых и уничтоженных роботов находившихся внутри лаборатории. Только на текущий момент было убито два андроида, ещё один андроид оставался выведенным из строя, также как и гиноид Третья, кроме того две боевых собаки оказались поломанными до такого состояния, при котором толку от  них уже не имелось. Здесь необходимо было отбросить эмоции в сторону и сделать ход, который бы упростил задачу истребления обезьян. И у Йоргена имелось одно вменяемое решение.

- Отставить нападение, - резко бросил он гиноидам.

Электронные женщины замерли на столе, с которого собирались совершать свой очередной прыжок.

- Ты чего? - удивилась Мари, широко раскрыв глаза и смотря на мужчину.

- Выходим отсюда, - произнёс Йорген. - Мы прикончим этих уродов по-другому.

Рядом с ним при этом свалился ещё один пёс. Данный бестиоид выпал из пролома, но сумел правильно сгруппироваться во время полёта и, скрежеща стальными когтями, тяжело приземлился на все четыре лапы, оставив на полу длинные борозды. В его боку зияла огромная дыра, сквозь которую просвечивали высокотехнологичные искусственные внутренности робота.

- Мама, прекрати бой,- обратился к головному компьютеру мужчина. - Отзови всех роботов назад.

- Есть, капитан, - отреагировала Мама.

Йорген поднял взгляд на потолок:

- Где ещё одна собака?

В лаборатории присутствовало только четыре пса. Значит, в вентиляции должен был оставаться ещё один. Однако шумов, подтверждающих его функционирование, наверху слышно не было. Если бы бестиоид оставался живым, он бы наверняка являлся источником лязга и грохота.

- У меня нет сигналов о состоянии двух собак, - ответила Мама. - Также, по моим данным, ещё одна имеет серьёзные повреждения и нуждается в починке.

- Ладно, - кивнул Йорген, поняв, что ещё один механический пёс погиб в сражении. - Всем выйти из лаборатории. Раненных вытащить. А потом, Мама, когда все уйдут, сразу же заблокируй двери.

- Хорошо.

Мари недоумённо захлопала ресницами:

- Почему мы отступаем? Мы же почти победили.

- Ошибаешься. Мы проигрываем и, если будем продолжать вести себя таким же глупым способом, останемся без роботов.

Женщина побелела:

- Почему, Йори? Ведь ещё немного и им конец.

- Успокойся, я знаю, что делаю, - сказал мужчина и начал спиной отходить к выходу. - Иди за мной.

Мари пребывала в растерянности, но, видя странное поведение коллеги, решила подчиниться:

- Как быть с Философом? - спросила она, торопливо шагая из лаборатории. - Оставим его лежать внутри?

Йорген недобро ухмыльнулся:

- Ни в коем случае. Прихватим этого выродка с собой, посмотрим, что он нам сможет поведать.

Мари сильно колебалась. Ей было очень неприятно вытаскивать из лаборатории это существо. После тех сюрпризов, которые преподносили сегодня шимпанзе, она могла ожидать неожиданностей даже от этого парализованного доходяги.

- А вдруг он, э-э…,

- Вот и проверим. Мама, пусть гиноиды вытащат Философа в каюту.

- Слушаюсь, капитан…

- Тогда пусть они и детектор Парацельса возьмут, - вставила свое Мари.

- Будет выполнено.

После того, как тело обезьяны оказалось вне стен биолаборатории, Йорген впервые недобро и пристально поглядел прямо в глаза мёртвому примату, после чего зловеще произнёс:

- У тебя, дружок, большие неприятности…

 

Глава пятая

Люди устало смотрели, как гиноиды тщательным образом закрепляли тело Философа в металлическом ящике для радиоактивных грузов. Прочная ёмкость с толстыми стенками была отдалённо похожа на саркофаг или монолитный гроб, где было самое место мёртвому шимпанзе. Физиономия примата не прекращала своё жутковатое кривляние, вызывая время от времени озноб у невольных свидетелей происходящего. Кроме того, от обезьяны начинал исходить лёгкий тошнотворный запах. Он был едва уловим, но при этом ничем не перебивался. Даже освежитель воздуха в каюте не мог подавить этот неприятный аромат.

Гиноиды примагничивали к стенкам ящика тонкие сверхпрочные канаты, предназначенные для пленения сильных и опасных животных, в случае их неожиданного бегства. Данные путы плотно затягивались роботами поверх тела Философа, как струны гитары, через каждые пять сантиметров. Помимо этого само тело примата, кроме головы, было уже оплетено этим материалом словно муха паутиной гигантского паука.

Женщина, наблюдавшая за уверенными действиями гиноидов, наконец, спросила:

- Тебе не кажется, что они постоянно умнеют?

Мужчина, не поворачиваясь к собеседнице, коротко кивнул:

- Чёрт возьми, да. Они очень умнеют. Их поведение абсолютно разумно. Обрати внимание, как Диана стала использовать тело собаки. Она им управлялась как дубиной. И Геракл, когда спасал Гермеса, он ведь тоже вёл себя очень ...обдуманно. Да все они словно обрели интеллект после смерти. Как такое может быть, чтобы мёртвое стало умнее живого?

- Понятия не имею, но если они действительно умнеют, они ведь могут сообразить, как вылезти из шахты. Тебе не приходило в голову, что они могут просто пробить в ней ещё одну дыру и выбраться в любой точке нашего корабля.

Йорген начал что-то интенсивно соображать, проворачивая в уме различные варианты:

- В принципе, могут. Но они ещё не вылезли. Во-первых, в вентиляции на всех уровнях, через каждые пятьдесят метров стоят сверхпрочные решётки и фильтры для очистки воздуха. Мартышки через них физически не пробьются. Во-вторых, о повреждениях вентиляционных коробов нам бы доложила Мама. А в-третьих, я думаю, они кое-что хотели бы забрать с собой и без этого не желают отсюда уходить.

Мари удивлённо воззрилась на коллегу:

- Поясни.

Йорген тяжело вздохнул:

- Ты видела, как они спасали друг друга? Даже Гермеса, который если ещё и не подох, то вскоре точно концы отдаст, они вынимали до последнего. На что он им был нужен, он же сейчас фактически просто калека, но они его не бросили. Я не понимаю, что ими руководит, мне не известно, что они такое, но они своих не оставляют. А ещё эти мартышки …умеют думать. И они в данный момент думают, что Философ тоже должен быть забран. И поэтому они пока не уходят. Они не хотят его нам оставлять. Потому что он один из них.

- Ты убеждён в своей теории? – в голосе женщины звучало явное недоумение научно мыслящего человека.

- Вполне. Хотя понимаю, что звучит она бредово. И исходя из неё, считаю, что обезьяны в вентиляции пока будут находиться рядом с лабораторией. А поэтому мне нужно знать, чего боятся мертвецы?

Глаза женщины хищно сузились:

- Что ты хочешь от меня узнать? - сразу же спросила она, не поняв сути вопроса.

- Тело мертвеца после смерти начинает гнить, так?

- Естественно.

- Гниение — это процесс распада химических соединений любого организма, так?

- Так, - согласилась женщина. - Только всё равно не пойму к чему это ты.

- Можно ли каким-нибудь образом ускорить данный процесс? Увеличить скорость разрушения тел наших мартышек?

На лице Мари неожиданно появилась злая улыбка:

- О, капитан, теперь я тебя поняла. Да, я смогу увеличить темп их умирания.

Философ из своего саркофага, через руки гиноидов, посмотрел в этот момент точно в сторону людей.

- Вобщем так, - быстро пришла в себя женщина. - Процесс разложения можно ускорить определённой температурой и влажностью. Самая неблагоприятная атмосфера, с точки зрения сохранности мёртвого тела, сорок градусов тепла по Цельсию. Помимо этого распаду помогает высокая влажность, которую мы вполне можем обеспечить.

- Прекрасно, - одобрительно проговорил Йорген. - Выходит, нам нужно нагнать в вентиляцию побольше тёплого влажного воздуха и эти уроды быстро начнут распадаться на части.

- Приблизительно так, - сказала Мари. – Безусловно, это произойдёт не за пять минут, но прочность их мышц и сухожилий станет значительно меньше. Отчего стремительно начнёт происходить ослабление их тел. Они, наверняка, и так уже получили множество повреждений и переломов. Роботы прострелили им кучу внутренних органов и костей. Да и сами обезьяны, когда пробивали потолок, скорее всего, не одну лапу себе раздробили и не одну мышцу разорвали. Я думаю, они выжали из себя всё, что было в пределах их возможностей. Теперь силы их организмов должны пойти на спад.

Мужчина был с этим мнением полностью солидарен:

- Мне тоже так кажется. Пусть пока посидят в вентиляции и хорошенько там протухнут. А когда они в достаточной степени ослабнут, я их добью.

- Как? Будешь опять в дыру ломиться?

- Ни в коем случае. В шахту вентиляции можно залезть из воздушно-климатического отсека. Я заведу наших собак в шахту через воздухосборник и пройдусь по ней к самой лаборатории.

Мари тут же поинтересовалась:

- А ты не хочешь попробовать их сжечь? Зачем ждать, пока они сгниют?

Йорген изумлённо посмотрел на собеседницу:

- Ты представляешь себе, что такое пожар на корабле? Я очень боюсь, что при поджоге эти твари выпрыгнут в какую-нибудь дыру и спалят к чертям всё, что горит. При открытом огне у нас интенсивно начнёт выгорать кислород. Если спекуться только шимпанзе – ничего страшного. Но если загорится что-то посерьёзнее – у нас возникнут проблемы и мы рискуем остаться без воздуха. Для тебя и меня эта проблема не станет смертельной, мы спрячемся в скафандры и всего делов. А вот наши звери наверняка умрут. Так что меня беспокоит повышенный риск крупного пожара. Кроме того, огнемётов у нас нет.

- Подумаешь, - пожала плечами женщина. – Я могу собрать пару штук. Отдадим их гиноидам и запустим в вентиляцию.

Мужчина долго размышлял над предложением и, в конце концов, сказал:

- Ладно, сделай на всякий случай огнемёты. Надеюсь, они нам не пригодятся, но и вреда от их существования тоже не будет. Это оружие будет на самый крайний случай. Думаю, до него дело не дойдёт. Мой план должен сработать, и мы перебьём обезьян просто немножечко позже. А пока создай в вентиляции для наших гостей самые неблагоприятные условия.

- Хорошо, но для начала возьмём у Философа образцы.

- Только быстро.

Мари подошла к изголовью саркофага с детектором Парацельса в руках. Роботы практически заканчивали свою работу, обтягивая канатами задние лапы шимпанзе. Убедившись, что их деятельность идёт в штатном режиме, женщина глубоко вонзила иглу детектора в свёрнутую шею обезьяны. Корпус медицинского инструмента слегка засветился, свидетельствуя о получении и переработке данных. Голова Философа при этом неожиданно дёрнулась в сторону руки человека. Казалось, что примат желал укусить Мари.

- Сволочь! – выругалась дама, вздрогнув от испуга.

Но ничего страшного не произошло. Двигательные возможности шимпанзе были ограничены до минимума, поэтому серьёзной угрозы он из себя не представлял.

Йорген с каким-то нездоровым интересом принялся наблюдать за действиями своей коллеги и реакцией на эти действия мёртвого примата.

Цвет детектора из бледно-жёлтого сделался ярко-фиолетовым. Это означало, что изъятие образцов из этой части тела завершено. Мари вынула иглу и уже хотела отступить от ящика, как была остановлена взмахом руки мужчины.

- Постой, - сказал он. – А ну-ка возьми образцы у него из головы.

- Для чего?

- Хочу кое на что посмотреть, - загадочно ответил Йорген.

- Откуда ты хочешь сделать выемку? Из мозга, из ушей, из носа или изо рта?

Пожелание оказалось крайне необычным:

- Ткни ему иглой в глаз.

Мари исподлобья взглянула на коллегу:

- Ты меня пугаешь.

- Ничего. Представляешь, как ему должно быть страшно?

Женщина впервые за всё время полёта ощутила перед Йоргеном страх. Она увидела в своём коллеге что-то такое, чего раньше ей замечать не доводилось. В нём сейчас присутствовало нечто глубоко демоническое, что-то, что не проявляется у людей из высокоразвитых цивилизаций. В спокойном и богатом обществе, где давно не велось крупных войн, нет особенной необходимости проявлять жестокость и агрессию. И все мужчины, известные Мари, были спокойными, мягкими, даже в чём-то женственными. Она редко видела, чтобы кто-нибудь из них дрался или специально разжигал конфликт. А уж о том, чтобы причинять кому-то увечья или кого-то пытать, и речи быть не могло. О том, что люди были злыми, беспощадными животными Мари знала как специалист по медицине. В современном мире ничего этого не имелось. Этот мир был многократно справедливее и добрее. И то, что представитель её гуманного мира проявил свою звериную генетику, стало для женщины неприятной неожиданностью.

В Йоргене сейчас просыпалось первобытное, долго спавшее в недрах его души, тёмное начало. И оно хотело крови.

Женщина хотела бы воспротивиться приказу своего командира, но побоялась с ним ссориться. Сейчас между могильным ужасом в лице погибших обезьян и самой Мари стояла одна единственная преграда. Этой преградой являлся Йорген. И сейчас женщина была согласна терпеть любую его жестокость и злобу, лишь бы он её защищал. Она решила согласиться жить по старой китайской поговорке: «Если хочешь победить дракона, надо иметь дракона своего». А собственного дракона надо кормить. И уж если ему запонадобилось поиздеваться над парализованной обезьяной, то нужно было это желание удовлетворять.

Мари посмотрела на улыбающегося шимпанзе и плавно ввела иглу в его левый глаз, рядом с переносицей. На оживлённой мимике обезьяны этот процесс ни коим образом не сказался. Жало детектора вошло в голову примата сантиметра на три и застыло у него в глазу, будто тонкий гвоздь. Философ продолжал то улыбаться, то прищуриваться, то вытягивать губы вперёд. В его поведении не произошло никаких изменений, которые неизбежно должны были произойти, будь этот зверь разумным существом. Поскольку любой обладатель интеллекта, даже если не чувствует боли, все равно старается сберечь свою физическую оболочку. Это нормальное чувство самосохранения. И по логике, если обезьяны действительно поумнели, они должны стараться сохранять свои тела в оптимально целом и функциональном виде.

- Введи иглу глубже, - приказал Йорген, с жестоким любопытством наблюдая за кривляньями Философа.

Женщина послушно погрузила детектор ниже. Игла опустилась через глаз в черепную коробку ещё на три сантиметра и снова замерла в неподвижности. Сейчас конец острия детектора уже наверняка вошёл в ткани обезьяньего мозга. Но у шимпанзе на это возражений, видимо, не имелось. Сокращения мышц морды Философа не увеличивались и не уменьшались. Его нервная система продолжала вести себя полностью автономно от внешних обстоятельств. А он сам по-прежнему безумно улыбался.

- Проткни ему зрачок и дави дальше, - сказал мужчина.

Мари вынула детектор из одного участка глаза и тут же вонзила его в другой, там, где располагался неподвижный зрачок обезьяны. Игла снова погрузилась через глазное яблоко вглубь мозга мёртвого животного. На этот раз движения женщины оказались более уверенными, поскольку к необходимости выполнять приказ капитана корабля, у неё прибавился собственный профессиональный медицинский интерес. В подёргиваниях же Философа всё равно ничего не менялось. Шимпанзе было безразлично, что с ним вытворяют люди.

- Пошевели иглой, постарайся зацепить у него что-нибудь в башке.

Детектор в руках женщины закачался подобно маятнику. Игла внутри черепа явно через что-то проходила, повреждая своим остриём ткани мозга. Но желаемого эффекта не получалось. Обезьяна не выказывала страха или хотя бы беспокойства действиями рук человека.

- Попробуй другой глаз, - экспериментировал Йорген.

Игла детектора перекочевала из левого ока примата в правое. Мари, повторяя собственные прежние действия, вонзалась в плоть обезьяны, теребила рану и замирала, напряжённо следя за реакцией своего пленника. Мужчина подошёл ближе к саркофагу Философа и, отогнав завершивших свою работу гиноидов, нагнулся как можно ниже к физиономии шимпанзе. Чтобы ему было удобнее наблюдать, Йорген опёрся руками прямо на тело животного, изучая его жутковатую мимику. Сквозь прочные перчатки защитного костюма, он не ощущал от обезьяны никаких вибраций или конвульсий.

- Ему должно быть больно, - проговорил мужчина. – Не верю, что он ничего не чувствует. Он должен мучиться или хотя бы обязан бояться. Мы его лишаем зрения. Для любого живого существа зрение – важный функциональный элемент. Мы повреждаем ему мозг, а это ещё более опасно и болезненно. Он не может этого не бояться, Мари. Просто ты что-то не так делаешь.

- Попробуй сам, - предложила коллега и вынула из головы примата детектор.

Не дожидаясь повторного предложения, Йорген ударил Философа кулаком по физиономии. А затем, второй рукой, добавил шимпанзе в челюсть. Голова обезьяны сильно дёрнулась, но существенного ущерба не претерпела.

- Отойди, - отрывисто бросил мужчина своей коллеге.

Мари поспешно отступила от изголовья саркофага, предоставляя капитану полную свободу действий.

- Привет, урод, - сказал мужчина и наклонился к морде Философа. – Сейчас проверим, что ты за зверь такой.

Обхватив голову пленника с двух сторон руками, Йорген сильно надавил ему большими пальцами рук на глаза. Сокращения мышц обезьяньей физиономии при этом ощущались даже сквозь перчатки. Голова шимпанзе также ощутимо задёргалась, но подобная рефлексия была вполне объяснима общей подвижностью мышц головы.

- Не боишься? – злобно спросил мужчина. – Зря.

Большие пальцы ещё сильнее нажали на глаза примата, выдавливая сквозь отверстия от проколов детектора, вязкий белок.

- Йори, прекрати, - скривилась от омерзения женщина.

- С чего вдруг? – продолжал Йорген. – Пусть он мне об этом скажет.

Голова обезьяны опять дёрнулась, но немного сильнее, чем раньше. Мужчина почувствовал разницу в сравнении с предыдущими конвульсиями.

- Тебе хорошо, дружок? – оскалился Йорген.

В этот момент вид у него был ужасным. Мари, наверное, даже не сразу бы ответила, кого она сейчас опасается больше. Оживших обезьян или такого вот бесноватого мужчину.

- Остановись, Йори, - попросила женщина. – Ты же ничего не добьешься.

- Нет, - отрезал Йорген. – Пусть он мне это даст понять.

После чего мужчина оторвал правую руку от головы примата и мощно ударил его в область носа. Затем, преследуемый какими-то своими соображениями, мужчина принялся бить пленника в одно и то же место кулаком правой руки. Левой же рукой он продолжал удерживать башку обезьяны в удобном для себя положении. Глядя на безумную улыбку Философа, можно было решить, что тому смешно от бесполезности человеческих усилий. Однако на Йоргена этот оскал впечатления не производил. Мужчина методично избивал примата, превращая его морду в кровавое месиво.

Когда голова шимпанзе в очередной раз дёрнулась, получив увесистый удар сверху, левая рука Йоргена на секунду ослабила свою хватку. Этого послабления Философу хватило с лихвой. Слегка повернув морду влево, он сомкнул свои крепкие зубы на пальцах левой руки человека. В пасти обезьяны оказался указательный, средний и безымянный палец мужчины. Мари в ужасе вскрикнула, а Йорген яростно выдохнул:

- Чтоб тебя...

Потянув левую руку на себя, мужчина сразу же постарался вырваться. Защитные перчатки не позволяли Философу прокусить человеческое тело. Однако мощное давление зубов на пальцы, ощущалось даже через их прочный материал.

Йорген нанёс несколько ударов по зубам обезьяны. Философ улыбался, но не отпускал своей добычи.

Мари быстро подошла к мужчине, желая оказать ему какую-либо помощь, но была остановлена его приказом:

- Не ты, пусть гиноиды попробуют.

Обе электронных женщины, стремительно приблизились к человеку.

- Раскройте ему пасть, - приказал роботам Йорген.

Гиноиды синхронно вытянули руки вперёд и вставили свои пальцы в узкое пространство между верхними и нижними зубами Философа по обе стороны от схваченной конечности капитана. Усилия роботов оказались намного плодотворнее человеческих. Едва они начали раздвигать шимпанзе зубы, как Йорген сразу же сумел высвободиться из его пасти.

Мужчина тут же посмотрел на перчатку, ища на ней следы прокусов. Но кроме глубоких вмятин, иных видимых повреждений на ней не наблюдалось.

- Повезло, - констатировал увиденное Йорген и, тут же переведя взор на обезьяну, добавил. – А ты, сволочь, доигрался. Дамы, выбейте этой мартышке зубы.

Мари отвернулась, чтобы не смотреть на это избиение. Мужчина, напротив, со злорадством принялся это созерцать. А роботы дисциплинированно начали вышибать Философу всё, чем он мог кусаться. Гиноиды, как заправские боксёры, обрушили на парализованную обезьяну весь свой богатый арсенал тяжёлых и точных ударов, буквально вмяв его в самое дно саркофага.

- И чем ты будешь теперь улыбаться? – обратился к Философу Йорген. – Ты же обладаешь интеллектом, значит, можешь мне ответить. Ну?

Примат не отвечал. Даже если бы и хотел, он не сумел бы произнести сейчас ни слова. Поскольку у него в горле стоял плотный ком из зубной крошки. Кроме того, осколки выбитых зубов отлетали на днище ящика, усевая его поверхность будто крупнозернистым сахаром. Гиноиды прекрасно справлялись со своим заданием, ни оставив во рту обезьяны ни единого зуба.

- Ты так и не ответил, дружок, - гнул свою линию Йорген.

Роботы продолжали жестоко бить обезьяну, хотя никакой необходимости в этом уже не имелось.

- Нам прекратить? Или тебя всё устраивает? – спрашивал мужчина. – Если тебе больно, только скажи.

- Он мёртв, - не выдержала Мари. – Ему не может быть больно.

- Может, - не согласился Йорген, - Просто мы эту боль не умеем ему причинить. Надо пытать его по-другому. А для этого необходимо понять, где он чувствует.

Гиноиды готовы были уже убить обезьяну, когда мужчина с неохотой произнёс:

- Стоп. Дамы, благодарю за работу.

Избиение прекратилось.

А Мари при этих словах повернулась к Философу. Она готова была увидеть нечто неприятное, но, тем не менее, не сумела удержать невольную дрожь.

Вид у шимпанзе был устрашающий. Мало того, что он всё также кривлялся и гримасничал, теперь то, чем он это делал, было обезображено роботами до неузнаваемости. Помимо зубов, существование которых отдалённо угадывалось по многочисленным кускам отбитой эмали, облепившим обезьянью физиономию, тотальным повреждениям была подвержена вся лицевая поверхность черепа. С морды Философа рваными клочьями свисала влажная кожа и помятая шерсть, под которыми оказались открытыми мышцы и вены. Женщина с ужасом различала сокращения и пульсацию отдельных групп мышц, попеременно происходящую на разных участках изувеченной рожи. Правый глаз примата был полностью выбит и по тёмной шерсти пленника широкой вязкой дорожкой вытекал полупрозрачный белок. На кулаках гиноидов, застывших у изголовья саркофага, виднелись многочисленные следы порезов, ссадин, шерсти и каких-то пятен грязно-красного цвета. Ничего женственного в этих электронных созданиях в данный момент не имелось. Они были больше похожи на ангелов смерти, пришедших за своей жертвой.

А вот Йорген был удовлетворён созданным шедевром. Его недружелюбный беспощадный взгляд с удовольствием изучал картину, написанную его послушными художниками.

- Капитан, - позвала мужчину Мама.

- Слушаю.

- Обезьяны в шахте две минуты назад начали двигаться.

Йорген сразу же встрепенулся:

- Выведи на голограф изображение шахты.

Посреди комнаты возникло стереоизображение «Зелёного луча». Сначала корабль был показан полностью, в виде миниатюрной виртуальной модели. Затем Мама начала увеличивать тот участок изображения, где на данный момент располагались люди и ожившие шимпанзе.

- А ну-ка, поглядим, - произнёс Йорген с повышенным интересом.

Мари также с любопытством уставилась на голограмму, довольная тем, что её отвлекли от издевательств над погибшим животным.

На изображении вентиляционной шахты мигало четыре ярко-жёлтых точки. Это были координаты обезьян. Две из них, продолжали находиться недалеко от пролома в потолке лаборатории. Их точки мигали на одном и том же месте. Вполне вероятно, что среди этих двоих присутствовал покалеченный Гермес. Но вот два других шимпанзе разошлись в диаметрально противоположные стороны и двигались теперь за пределами лаборатории.

- Они начали искать выход, - сказала Мари. – Значит, Философа они решили бросить.

- Интересно, что стало причиной такого решения. Они же довольно долго стояли и ждали.

Женщина покосилась на коллегу:

- Ты это к чему?

- Как они поняли, что не сумеют его вытащить? Они же некоторое время на что-то надеялись, раз никуда не уходили. А сейчас вдруг кинулись бежать.

- Всё равно я не понимаю.

- Обрати внимание, что стоило нам хорошенько взяться за Философа, как его друзья начали какую-то активность. Две минуты назад мы этого урода сильно били, так?

- Допустим.

- И его друзья будто узнав об этом, стали предпринимать какие-то действия.

Мари покачала головой:

- Неужели ты думаешь, что они…

-… Общаются, - закончил за неё мысль Йорген. – Они либо узнали, что Философа уже не спасти.

- Либо?

- Либо ему было больно, и он им об этом как-то сказал.

Женщина тяжело вздохнула:

- И каким же образом? Надеюсь, не телепатически?

- Не знаю, но то, что они каким-то образом друг с другом говорят, абсолютно очевидно.

Мигающие точки на голограмме практически одновременно остановились. Обезьяны, перемещавшиеся по вентиляции, упёрлись в жалюзийные решётки и фильтры для очистки воздуха. Эти фильтры и решётки делили все вентиляционные каналы на равные участки длиной пятьдесят метров. Ни больше и не меньше. Пролом, через который шимпанзе умудрились выбраться из лаборатории, располагался почти точно посередине этого пятидесятиметрового отрезка. Поэтому, при равной скорости движения от пробитой в потолке дыры, оба примата должны были синхронно подойти к техническим границам завоёванного ими помещения. Что, по всей видимости, и произошло. Два крайних жёлтых огонька мерцали на расстоянии полусотни метров друг от друга.

- Они уткнулись в препятствие, - негромко промолвила Мари. – Как ты считаешь, что они сейчас делают?

- Думают, - без тени насмешки ответил мужчина. – Мама, просканируй-ка мне все звуковые частоты в шахте на предмет посторонних шумов.

- Есть, капитан.

- Зачем тебе это? – удивилась женщина.

- Они должны друг с другом говорить. Не может быть, чтобы они как-то не общались. Просто мы слушаем не там и не то.

- Да с чего ты взял, что они разговаривают? – не сдержалась Мари.

- Они явно поумнели. А признаком любого разума являются коммуникации. Хотя бы в примитивном виде.

- Капитан, - встряла Мама. – Послушайте.

Мари, готовившаяся препираться, и Йорген мгновенно замолчали, а в их наушниках повисла гнетущая тишина. Секунд десять или пятнадцать эфирное молчание не прерывалось ничем необычным. Просто отсутствие звуков и всё. Но затем, когда уже Йорген захотел возмутиться, в ушах раздался неприятнейший скрежет, как будто кто-то повёл ногтём по стеклу. Внутри шахты что-то резали или что-то отскребали.

- Тьфу ты, чёрт, - передёрнуло Мари. – Что это такое?

Йорген не ответил. Его брови сошлись к переносице, а на лбу образовались морщины, изобличающие сильнейшее внутренне напряжение. Мужчина ждал повторения необычных звуков, и его терпение оказалось вскоре вознаграждено. В ушах опять что-то заскрежетало. Неприятно, громко и на какой-то раздражающей человеческий слух частоте.

- Мама, короба вентиляции целые? – почти шёпотом спросил Йорген.

- Система диагностики оборудования никаких повреждений конструкций вентиляции не выявляет.

- Воздухоочистительные фильтры в норме? – опять тихонько полюбопытствовал мужчина.

- Так точно.

- А жалюзийные решётки?

На секунду Мама затихла, а потом ответила:

- Имеются деформации отдельных элементов решёток.

- Что с ними?

- Не могу сказать, капитан.

Мари толкнула коллегу в бок:

- Йори, заводи в шахту роботов, пусть они там постоят на всякий случай. Мне кажется, что скоро начнётся какая-то заваруха.

Йорген согласно кивнул головой:

- А ты пока создай в шахте климат, благоприятствующий для гниения мартышек, и собери огнемёты. Хорошо?

В ушах что-то зашипело, напоминая по звучанию шум в старых радиопередатчиках. Затем в этом шипении несколько раз послышались странные щелчки. Йорген бы затруднился сравнить данные звуки с чем-то слышанным ранее. Тем не менее, необычные щелчки повторились с незначительным интервалом раз пять или шесть.

- Ты что-нибудь понимаешь? – едва слышно спросила коллега.

Мужчина пожал плечами:

- Пока не соображу.

Шипение прекратилось, но люди продолжали в оцепенении впитывать в себя окружающую тишину.

«Что у нас со связью происходит? – обеспокоенно подумал Йорген. – У нас, по логике, не должно быть помех. Откуда же они тогда берутся?»

Мари внимательно смотрела на мужчину. Она знала, что Йорген хороший технический специалист. И уже если он обескуражен происходящим, стало быть, происходило действительно что-то необычное. Женщина хотела уже задать вопрос, касающийся данной тематики, но вынужденно промолчала.

Дело в том, что шипение возобновилось. Секунд десять-пятнадцать оно негромко шелестело в эфире, а затем к нему снова присоединились странные щелчки.

- Мама, - тихо позвал Йорген. – Ты слышишь шумы помех?

- Да, капитан.

- Определи, откуда идёт сигнал?

- Постараюсь.

Мужчина посмотрел на Мари:

- Ты знаешь, я помню, как на уроках по истории технических коммуникаций, для нас включали разные старые приборы. Телефоны различных годов выпуска, радиоприёмники, рации. В рабочем состоянии они издавали много разновидностей звуков. Тогда мне доводилось столкнуться с чем-то отдалённо похожим. Не могу сказать, что именно так работало, но по акустическим характеристикам похоже на функционирование какого-то источника связи, причём очень старого.

- И?

-Такое впечатление, что кто-то настраивает старое радио на нужную частоту.

К диалогу подключилась Мама:

- Источник звука находится в вентиляционной шахте над биолабораторией.

Люди переглянулись.

- Это может шуметь Второй? – спросил Йорген у Мамы, вспомнив про андроида. – Может быть, что он ещё жив?

- На мои сигналы Второй не отвечает, - спокойно возразил головной компьютер. – Но я просканирую состояние его внутренних систем.

Интенсивность шипения изменилась. Сперва, оно сделалось немного громче, затем заметно утихло, став еле различимым. Но на количестве пощёлкиваний эти изменения не сказались. В эфире явно появился устойчивый посторонний источник звука.

- Мари, тебе не кажется, что у нас на корабле, последнее время, много всего странного происходит? Я даже не обезьян имею в виду. То свет почему-то гаснет, то какие-то голоса непонятные, а теперь вот …это.

- А вдруг, это всё-таки наш андроид, - с надеждой произнесла женщина.

- Сомневаюсь. Мне кажется, они его так отделали, что он даже починке не подлежит.

В ушах помимо щелчков раздался непонятный звук, отдалённо похожий на тягучий голос:

- Кх-х-х-х… Тх-х-х-х… Кл… Фрх-х-х-х…

- Капитан, - громко позвала Мама.

От её голоса и Мари, и Йорген резко вздрогнули.

- Что? – со злобой спросил мужчина.

- На мои запросы Второй не ответил.

- Ладно, - отмахнулся Йорген. – Я вобщем-то и не надеялся.

- Но, несмотря на это, - продолжила неожиданно Мама, - он не прекращает функционировать. От него в нашу электронную базу данных сейчас поступают постоянные запросы.

- Так он всё-таки живой? – не поняла Мари. – Он просит помощи?

- Нет. От Второго поступают запросы технического характера.

Йорген при этих словах подобрался, как гепард перед прыжком:

- И что же он спрашивает?

- Он полностью сканирует планировку инженерных коммуникаций нашего транспорта, расположение определённых помещений, а также интересуется способом управления судном и типом его двигателя. Кроме того, он уже целиком ознакомился с электронной энциклопедией и судовым журналом нашего транспорта.

- Че-его? - побледнев, крикнул Йорген. – Отключи его от доступа. Быстро!

- Слушаюсь, капитан.

- Срочно занеси в судовой журнал пометку обо всех действиях андроида.

Затем мужчина повернулся к Мари:

- Я иду в шахту. Сделай всё, чтобы мартышки начали гнить, как можно быстрее.

Он уже сделал широкий шаг к двери, когда женщина неожиданно мягко взяла его за руку:

- Я постараюсь, капитан, - и в её голосе зазвучали слёзы. - Только уж ты тоже постарайся остаться там целым. Ладно? А то у меня предчувствие, что я останусь воевать с этой нежитью в одиночку…

 

Глава шестая

По шахте вентиляции покатилась густая волна тёплого влажного воздуха. Атмосферные установки в недрах корабля тихо завибрировали, перейдя в непривычный для себя режим повышенных температур. Для того, что чтобы усилить внутренний тепловой эффект, тот отрезок шахты, в котором расположились приматы, с одной стороны оказался немедленно заблокирован подвижными жалюзийными решётками и воздухоочистительными фильтрами. Жалюзи плотно слиплись друг с другом, а фильтры перешли в режим полной воздушной непроницаемости. Теперь внутри обезьяньей норы установилась неимоверная духота, способствовавшая ускоренному умиранию их организмов. Все четыре шимпанзе продолжали светиться маленькими жёлтыми точками на трёхмерном изображении «Зелёного луча». Двое из них всё также оставались дежурить у пролома, двое по-прежнему стояли столбом перед опустившимися жалюзи. Чуть поодаль от этих точек мерцали огоньки, отображающие перемещение Йоргена и его боевых роботов.

Мужчина двигался к вертикальному стволу основного воздухосборника, находящемуся в четырёхстах метрах от лаборатории. Это была огромная вертикальная труба диаметром сто двадцать метров и полкилометра в высоту, располагавшаяся в самом центре корабля. Через неё распространялся весь воздух, которым дышали не только люди, но и их многочисленные невольные пассажиры, начиная с самых маленьких птиц и заканчивая крупными медведями. Здесь полностью скрупулёзно создавался и до мельчайших нюансов регулировался климат «Зелёного луча». Там имелся вход в вентиляцию корабля, из которого можно было легко войти в ту шахту, где сидели обезьяны.

Остановившись перед шлюзом Йорген сказал:

- Мама, открой.

Створки разъехались, отворив путь в свои обширные тёмные пространства. Изнутри тотчас ощутимо пахнуло влажным воздухом, и раздались громкие штормовые завывания. Йорген слегка покачнулся от сильного порыва ветра, который устремился ему навстречу, и мысленно приготовился с честью выдержать этот миниатюрный ураган.

Первыми в мрачный проём шагнули энергичные бестиоиды. Клацая острыми когтями по металлической поверхности, собаки прошли широкий коридор и устремились к ступенькам, ведущим в нужную шахту. За ними с винтовкой в руках поспешила гиноид по имени Пятая. А уже потом в воздухосборник переместился человек. Йорген тоже держал в руках винтовку, но не потому, что ожидал внезапного нападения со стороны приматов, а просто затем, что ему с оружием было намного спокойнее. Без него он бы чувствовал себя будто раздетым.

Едва мужчина переступил порог, стены воздухосборника тускло засветились, отреагировав на появление человека. Ветер сковывал движения Йоргена, поскольку он оказался на сквозняке.

- Мам, закрой шлюз.

Металлические створки сразу же сошлись навстречу друг другу. И стоило им перекрыть проём, как сила встречного ветра существенно уменьшилась. Тем не менее, воздухосборник оставался местом непрерывных, средних по мощности, свистящих и грохочущих торнадо. Искусственная шерсть бестиоидов, также как волосы Пятой, находились в беспрестанном движении, взъерошиваемые с разных сторон стремительными вихрями. Йорген был рад, что одет в защитный костюм. Герметичный шлем не только позволял человеку спокойно дышать, но и заметно приглушал окружающие звуки. Преодолевая неизбежные неудобства, связанные с нахождением в стальных «лёгких» своего корабля, мужчина направился к лестнице, ведущей в шахту с обезьянами. Сделав несколько шагов по ступеням, Йорген посмотрел на порядковый номер шахты, проштампованный прямо на поверхности графена.

- Мам, отмагнить первый фильтр и решётку в шахте 16-37.

- Выполнено, капитан, - произнёс головной компьютер.

- Пятая, - позвал человек гиноида, - открывай вход.

Электронная дама протянула руки к фильтру, закрывавшему вентиляцию, и легко сложила его как гармошку. Затем также без усилий прикоснулась к металлической решётке и проворно спрессовала её в тонкую полоску, словно она была сделана из фольги.

- Собаки идут первыми, - сказал Йорген. – Пятая, ты идёшь за ними. Мама, во всех отсеках вентиляции включи свет и зафиксируй в журнале время моего проникновения в шахту.

- Выполнено. Вы зашли внутрь воздухосборника в 13 часов 22 минуты по корабельному измерению.

Роботы в той же последовательности, в которой проникали в воздухосборник, начали входить в сумрачную шахту. Их торжественное шествие замыкал капитан, произнеся по ходу движения:

- Мари, я в вентиляции.

- Вижу, - ответила женщина, глядя на голограмму. – Мартышки пока бездействуют. По-моему, они уже минут десять стоят в одном и том же положении.

- Странно. А скрежет повторялся?

- Нет. По крайней мере, я не слышала. Может они пробовали прорезать жалюзи, но потом поняли, что ничего не получится?

- Чёрт их знает, - ответил мужчина и добавил: - Мама, отмагнить второй фильтр и решётку.

- Выполнено.

- Мари, данные по Философу уже обработаны?

- Ещё нет цельной картины. Пока лишь могу сказать, что очевидных отклонений или аномалий я не фиксирую. Если появится что-нибудь интересное, обязательно скажу. Но в данный момент – это обычный труп.

- Это, по-твоему, странно?

- Более чем странно. И все же куда непонятнее для меня рефлексия отсечённых обезьяньих конечностей.

- В смысле, - не понял коллегу Йорген.

- Когда двери лаборатории отрезали Гермесу лапу, а Диане палец, оба обрубка заметно дёргались. Как будто по ним проходило электричество. Но такого явления в их случае наблюдаться не должно. Я сейчас проверяю и эти куски на присутствие чего-то необычного. К сожалению, пока такой же тупик, как и с Философом.

- Огнемёты собрала?

- Нет, все необходимое мне принесёт Шестая.

- А где она?

- Пока в ремонтном отделении. Восстанавливает Третью и Четвёртого.

Мари наклонилась поближе к голограмме:

- Йори, до обезьян осталось триста метров. Поэтому веди себя осторожней.

- Хорошо. Если они вдруг начнут двигаться, скажи.

Женщина насыпала в ладонь горсть таблеток от сна и усталости и быстро закинула их себе в рот. Сейчас было нельзя расслабляться. От концентрации, повышенного внимания и молниеносной реакции в данную минуту зависела жизнь её коллеги. А поэтому, не думая о побочных эффектах от злоупотребления стимуляторами, она решила вывести свою физическую и интеллектуальную энергию на максимум возможностей.

В ушах раздался голос Йоргена:

- Мам, четвёртый фильтр и решётка.

- Выполнено, капитан, - отозвалась Мама. – Кроме того, я не дура. Можете просто говорить номер отсека, и я его открою. Мне не обязательно перечислять, что там присутствуют фильтры или жалюзи.

- Договорились, - обескураженно произнёс мужчина.

Мари невольно прыснула от смеха и чтобы не выдать своего истерического веселья, прижала пальцы к губам. Накопленный за день стресс, вылился в неудержимый и беззвучный хохот. Она боялся только того, что её истерика станет известна Йоргену. Дав себе возможность выплеснуть негативную энергию, женщина всё же пару раз тихонько хрюкнула, но, похоже, не была услышана. Всё-таки в вентиляции было шумно, а может, её коллеге было и не до того. На её глаза навернулись слёзы, и она быстренько потянулась к бумажным салфеткам.

- Мам, пятый отсек, - снова прозвучал серьёзный мужской голос.

- Выполнено.

Женщина мягко начала протирать глаза, когда Йорген спросил:

- Обезьяны на месте?

- Сейчас проверю, - сказала Мари, борясь с солёной влагой около переносицы.

Стереоизображение расплывалось перед её взглядом, поэтому какое-то время женщина не могла чётко видеть, где и кто сейчас находится. Конструкции корабля и светящиеся на их поверхности точки слились в какое-то полупрозрачное голубовато-зелёное облако.

«Вот же как не вовремя», - злясь на саму себя, подумала женщина, ожесточённо протирая глаза.

- У тебя что-то случилось? – спросил Йорген.

- Нет, подожди секундочку, - капризно ответила Мари.

Картины перед её взором снова принялись приобретать нормальные формы и чёткие очертания. Женщина посмотрела на влажные пятна, расплывающиеся на салфетке, а затем сразу принялась изучать голограмму места, где сидели шимпанзе.

Из её горла в то же мгновение вырвался изумлённый крик:

- Быть такого не может.

- Да что у тебя там происходит! - яростно рыкнул Йорген.

- Не знаю, как это объяснить, но датчик показывает, что расстояние между двумя обезьянами семьдесят четыре метра.

Мужчина осёкся, затем его голос приобрёл командирскую властность:

- Мари, между какими именно обезьянами?

- Ну, между теми, которые стоят в разных концах шахты. Те, что сидели у пролома так и сидят на месте. А вот расстояние между теми, которые пошли в противоположные концы вентиляции, уже …семьдесят восемь метров. Нет, восемьдесят.

- Мама, - рявкнул капитан, застыв на месте, - у тебя есть сведения о повреждениях решёток в шахте?

- Нет. Все конструкции в целостности.

- А вентиляционные короба?

- Также в норме, капитан.

В голове Йоргена бешеным потоком понеслась волна предположений.

«Что за бред? Каждый замкнутый отрезок шахты – пятьдесят метров. Если сейчас расстояние между обезьянами стало больше, чем эти полсотни, значит, кто-то из них вышел за пределы своего отсека. Но как? Мама утверждает, что решётки целые. Стенки шахты тоже невредимы. В таком случае, каким образом один из этих уродов прошёл через данное препятствие? Не просочился же он через него, в конце-то концов. Пройти через перекрытые фильтры и решётки, не поломав их при этом, невозможно. Может они чем-то сумели прорезать жалюзи? Ведь мы же слышали непонятный скрежет».

- Мама, шестой отсек! – крикнул Йорген и обратился к роботам. – Ребята, быстрее, быстрее! Шевелитесь, чёрт бы вас побрал!

Затем он позвал свою коллегу:

- Мари, где обезьяны сделали пролом?

Женщин пребывала в растерянности:

- Не поняла.

- Замерь мне расстояние от пролома до обоих концов отсека.

- Есть.

Мари быстро приблизила к себе голограмму шахты и прямо на её полупрозрачном изображении задала нужные координаты:

- В одну сторону, ближайшую к тебе, двадцать четыре метра, в другую – дальнюю от тебя - двадцать пять. Плюс сам пролом – около метра в диаметре.

- А теперь на каком расстоянии от пролома находятся обезьяны? – спросил Йорген и побежал вместе с роботами к соседнему отсеку.

Мари уже сообразила, что именно желает высчитать мужчина. Но полученные результаты всё равно вызвали у неё недоумение:

- Та мартышка, которая ближайшая к тебе, отошла от пролома на сорок пять метров, а другая – на шестьдесят два!

- Твою …, - выругался Йорген.

«Что ж это получается? Сразу две обезьяны покинули пределы своего отсека. Быть такого не может. Они физически не способны проломить тот сплав, из которого выполнены жалюзийные решётки. Или Мама нам нагло врёт. Или что-то не так понимает. Или я её спрашиваю неправильно».

- Мама! Решётки в отсеке с обезьянами закрыты?

- Нет, капитан.

Этот ответ заставил вздрогнуть как Йоргена, так и Мари.

- То есть как?!

- Решётки девятого отсека были открыты без новых повреждений в штатном режиме, - спокойно заявил головной компьютер.

- Когда?

- Одну минуту двадцать пять секунд назад.

- А какого дьявола ты молчала, безмозглая сука? У тебя какие-то твари жалюзи открывают, а ты это скрыла!

- Вы просили докладывать вам о новых неисправностях, - холодно возразила Мама. – Новых неисправностей не появлялось. Вы не просили вам сообщать, если решётки отсеков будут просто и без повреждений открываться.

- Как их открыли, идиотка?

- Изнутри.

- Тупая стерва! – продолжал негодовать мужчина. – Открывай седьмой отсек!

- Выполнено.

Йоргену стало не по себе от произошедшего изменения. Теперь, вопреки изначальному плану, ему предстояло опять вступить в бой с шимпанзе. А ему, во-первых, этого очень не хотелось. И во-вторых, к столкновению он был совсем не готов. Он шёл сюда с мыслью, что просто оставит здесь бестиоидов, которые будут охранять границы вентиляции. На большее он совсем не рассчитывал. Каких-то действительно активных предприятий от противника, он не ждал. Его план базировался на тактике выжидания, а не нападения. И вот теперь, неожиданно вся его стройная стратегия по уничтожению врага, стала рушиться. Получалось, что в соседнем отсеке ему навстречу уже стремительно движется одна из обезьян, которая, непонятно как, исхитрилась открыть магнитные решётки. Шимпанзе своими оперативными решениями застали людей врасплох.

Гиноид Пятая тем временем, как положено, подошла к графеновому фильтру и, сложив его, принялась поднимать жалюзи решётки, за которой, невдалеке или уже совсем вплотную, должен был располагаться кто-то из мёртвых приматов. Первые пластины жалюзи начали уходить вверх, открывая между собой и полом узкую полосу шириной около двадцати сантиметров.

- Собаки, приготовиться к атаке, - приказал мужчина, холодея от первобытного ужаса.

И его верные солдаты пригнулись для быстрого рывка.

Однако дальнейшее движение жалюзийных пластин оказалось прерванным. Решётку по какой-то причине заклинило. Пятая напрягла все свои мощные мышцы для того, чтобы преодолеть сопротивление заевшего механизма, но это воздействие не возымело должного эффекта. Решётка не открывалась.

- Мама! А теперь у тебя какие проблемы?

- Магнитный механизм вышел из строя, - прозвучал ответ.

- Как?

- Не могу ответить.

Будь Мама материальным объектом, Йорген бы её ударил. Но ему пришлось выместить досаду на стенке вентиляционного короба, который он с удовольствием пнул ногой. По отсеку тут же понёсся вибрирующий гул от удара.

- Йори, - тут же пискнула Мари, - одна обезьяна идёт прямо на тебя.

- Где она?

- В метре от тебя.

- Собаки, вперёд, - крикнул мужчина, с ужасом осознавая близость присутствия мёртвого существа.

Бестиоиды рванули в узкое пространство под приподнятой решёткой, но не сумели через него пролезть. Скелеты боевых псов были чересчур крупными для такого маленького отверстия. Однако их зубы мгновенно защёлкали, явно пытаясь схватить кого-то по ту сторону жалюзи.

- Где она теперь?

- В двадцати сантиметрах.

Йорген хлопнул по спине Пятую:

- Подруга, делай, что хочешь, но жалюзи подними.

- Есть, капитан, - бодро и весело сказала гиноид, что никак не вязалось, с теми огромными усилиями, которые она прилагала к преодолению преграды.

Один из бестиоидов отлетел назад от отверстия, будто футбольный мяч. Он кубарем перекатился по полу и врезался в Йоргена. Мужчина покачнулся от сильного столкновения со своим бойцом. Обе ноги болезненно загудели после подобной встречи. Но эти неприятные ощущения внезапно мобилизовали человека, выведя его из состояния всепоглощающего страха.

- Продолжайте, пёсики, - подстёгивал собак Йорген. – Взять его, взять.

Мари, скользнувшая взглядом по изображению шахты, закричала:

- Йори, эти твари бегут в противоположную сторону.

- Все?

- Трое. Четвёртый стоит пока рядом с тобой.

- Мама, - с ненавистью в голосе позвал мужчина. – Заблокируй все решётки в этой шахте. Примагнить их намертво. Поняла?

- Так точно, капитан.

- Разрешаю открывать жалюзи только по моему приказу, тебе ясно?

- Ясно.

- И если, вдруг, какая-то из решёток откроется, без моего приказания, сразу сообщай.

- Хорошо, капитан, - выдержано ответила Мама и добавила: - Сообщаю вам, что решётка одиннадцатого отсека открыта.

Из уст Йоргена полился яркий и образный поток нецензурных выражений, чувствовалось, что он до поры держал себя в руках, но теперь его терпение лопнуло.

- Ты что, обалдела? Я же приказал их заблокировать.

- Они были отмагничены вручную, - защитилась Мама, и в ушах раздалось странное потрескивание.

- Как это «вручную»? - задохнулся от возмущения капитан. – А ты тогда на что?

При этих словах мимо Йорген прокатился ещё один бестиоид, выбитый сильнейшим ударом испод проёма.

- Я могу передать сигнал отдельным конструкциям, принять определённое положение, - вещала Мама, - но тот, кто находится на месте «вживую», может открыть любую решётку, если имеет магнит противоположной полярности.

- Пятая, шевелись! – заорал мужчина.

Гиноид, надо отдать ей должное, боролась с проблемой не щадя себя. Её тело буквально гудело от проходившего по мышцам напряжения. Искусственная кожа натянулась до такого состояния, что, казалось, в любую секунду разорвётся. А плотная куртка подозрительно затрещала. Но дама не сдавалась.

Отбитые назад бестиоиды вторично вступили в бой, тщетно пытаясь ухватить за лапу своего неприятеля. Их зубы лязгали в проёме с таким звоном, словно они дрались с врагом на шпагах. Тем не менее, их усилия шли впустую. Собаки опять одна за другой принялись вылетать назад от решётки, получив по своим мордам сильнейшие удары. Йорген только и успевал уворачиваться от их катящихся по шахте тел. Создавалось идиотское впечатление, что шимпанзе по ту сторону жалюзи играет в живой боулинг. Только в качестве шаров использовались бестиоиды, а в роли единственной кегли выступал человек.

Откидав от проёма боевых псов, невидимый примат рванул к себе за руки Пятую. Гиноид не удержалась на ногах и хлопнулась лицом на пол, после чего её тело начало затягиваться под заклинившую решётку.

Собаки, оббежав человека, не бросили своего товарища в обиду. Их зубы заскрежетали по поверхности решётки.

- Прогрызайте металл! – приказал псам Йорген и упал на живот в метре от проёма, чтобы заглянуть под заевшие жалюзи.

Оказалось, что по ту сторону преграды очень темно. Свет в соседнем вентиляционном отсеке не горел. Почему так получилось, спрашивать у Мамы смысла не имело. Нужно было просто приноравливаться к неблагоприятным обстоятельствам.

Капитан вскинул винтовку и, не поднимаясь с пола, открыл стрельбу в то место, где должны были находиться задние лапы обезьяны.

Мужчина оказался превосходным стрелком. Сила, затягивающая Пятую, сразу прекратила своё воздействие. Гиноид вырвалась из недружелюбных объятий и, как ни в чём не бывало, занялась открыванием прохода.

- Двенадцатый отсек открыт, - с оттенком издевательства заявила Мама.

Бестиоиды внезапно прекратили лязгать зубами. Причину подобного поведения долго объяснять не пришлось. Ответ почти сразу дала Мари:

- Йори, твоя обезьяна убегает к остальным.

Мужчине стали понятны действия собак. Кусать им было больше некого. Объект их охоты покидал место событий.

- Да пробейте вы эту дрянь, - произнёс в сердцах Йорген, ударив рукой по створкам жалюзи.

И будто выполняя его пожелание, решётка быстро пошла вверх, открывая доступ в новый отсек.

- Ребята, вперёд! – воспрял духом мужчина.

Бестиоиды кинулись в погоню за шимпанзе. Боевые роботы, как в воду, нырнули в густую тьму мрачной шахты. За ними устремилась Пятая. Йорген, опасаясь остаться в одиночестве, побежал за ними, коротко бросив своему гермошлему:

- Свет!

От шлема, повинуясь голосовой команде, во все стороны начало исходить тусклое свечение. Его хватало на небольшое расстояние, максимум на десять шагов вперёд, но, тем не менее, это было тоже неплохо.

- Где обезьяна?

Мари сверилась с данными голографа и ответила:

- Самая ближняя от тебя - в сорока пяти метрах.

- А роботы?

- Рядом с тобой.

- В смысле? – не понял мужчина.

Но буквально через секунду налетел на своих солдат. Те в неподвижности застыли перед очередной решёткой.

- Какого чёрта? – только и смог вымолвить Йорген.

Жалюзи были плотно закрыты.

- Мама, отворяй девятый отсек.

- Выполнено.

Мари едва сдерживая истерику поинтересовалась:

- Йори, они что, решётки за собой закрывают?

Мужчина, пребывавший в полнейшем потрясении, с трудом выдавил:

- Получается, что да.

Пятая открыла проход, и собаки ворвались внутрь. Йорген с содроганием вошёл в то место, где довольно долго обитали четыре мёртвые обезьяны.

- Тринадцатый отсек отк..ыт, - прозвучал с перебоями голос головного компьютера.

- Йори, шимпанзе в ста девя…то метрах от тебя, - добавила Мари.

Между тем Йорген устремился вперёд по шахте, взяв за ориентир свет в полу, льющийся из пролома и сотен отверстий меньшего размера. Он старался не обращать внимания на многочисленные синие пятна крови андроида, куски одежды и клочья шерсти. Вольно или невольно мужчина их замечал, когда его ноги проскальзывали по этой влажной жиже, смешанной с чем попало. Однако на какое-то время свой бег Йорген всё же остановил. Причиной заминки стал искорёженный труп андроида по имени Второй. Человек постарался как можно быстрее обойти тело своего верного солдата и побежал дальше. К своему изумлению мужчина не обнаружил рядом ни одного из двух уничтоженных бестиоидов. По всему выходило, что приматы прихватили погибших собак с собой.

В то же время его живые роботы замерли около очередного препятствия.

- Мама, открой десятый отсек.

- …полнено, - очень далёким голосом ответила она.

- Что со связью?

- Неизвестные помехи, - отреагировала Мама.

«Мне это дело чего-то не нравится», - подумал настороженно Йорген.

- Пятая, - обратился он к гиноиду. – Продолжай преследование без меня, поняла.

- Так точно, капитан.

- Мама, открывай все отсеки, через которые будут идти наши, понятно?

- Выполнено.

Мужчина вернулся к основному пролому и через него легко спрыгнул на медицинский стол внутри ярко освещённой лаборатории. Белый свет больно ударил ему по глазам, но Йорген готов был расплакаться от радости. Он был счастлив, что не находится в одном пространстве с мёртвыми животными.

- Мари, открой лабораторию, - позвал он свою коллегу.

И уже через пару секунд створки дверей пропустили его в уютную каюту.

Навстречу Йоргену бросилась и испуганная, и обрадованная одновременно женщина:

- Йори, что тут у нас происходит? – вместо приветствия спросила она и крепко обняла своего капитана.

- Мы снова проигрываем, - ответил мужчина и прижал к себе подругу. – Я в жизни ни с чем подобным дела не имел. Наши роботы не успевают, Мама тупит, техника подводит. Всё будто ополчилось против нас. Кроме того, эти мартышки зачем-то взяли с собой трупы обоих псов.

- В смысле.

- Дело в том, что я не нашёл в шахте ни одной собаки. Следовательно, обезьяны взяли их с собой.

- Пусть так, а как они решётки поднимают? - спросила Мари, оторвавшись от коллеги.

Йорген, не отвечая, поспешил к изображению голографа:

- Где эти уроды находятся?

Мигающие жёлтые точки двигались аж в пятнадцатом отсеке.

- Ого! – вскинул брови мужчина. – Мама, почему ты не докладываешь о перемещениях обезьян?

- Я …дывала. Возможно вы про…шали.

- Откуда взялись помехи? – нервно полюбопытствовал Йорген. – Как будто мы опять к какой-то аномальной зоне подходим.

- Только не это, - с расширенными от ужаса глазами, воскликнула женщина. – Ты, правда, так думаешь?

- Нет. Надеюсь, что нет. Но всё равно странно. А где наши сейчас?

Он поискал глазами точки, изображающие боевых роботов. Те еле-еле добрались до двенадцатого отсека.

- Они не успевают. Наши покойнички намного живее бестиоидов. Хотя вопрос у меня заключается в другом, куда эти долбаные мартышки собрались?

Мари зашла слева от мужчины и взглянула на стереоизображение:

- Пока они движутся по прямой.

- В том-то и дело, что «пока». Но куда они свернут потом? Такие твари могут любой номер выкинуть.

- Согласна. Но на данный момент они двигаются в носовую часть корабля.

- Дьявол. Не хватало ещё, чтобы они в командную рубку залезли.

Женщина судорожно сглотнула:

- Йори, а что если они туда специально идут?

- Допустим, - медленно проговорил Йорген. – Но для того, чтобы туда специально идти, необходимо иметь представление о внутреннем устройстве корабля. Откуда им знать, в какой стороне находится командная рубка?

- А вдруг…, - Мари замялась. – Когда от Второго шли запросы в нашу базу данных, вдруг это не он запрашивал… А если это они через него информацию искали.

Мужчина ошарашенно повернулся к собеседнице.

- Если поверить в твою гипотезу, - продолжила коллега. – Если они стали разумными, они же могут управлять нашим кораблём. Помнишь, Мама говорила, что такая информация изучалась? Андроиду эти данные совершенно не нужны. Он уже к тому времени был мёртв. Стало быть, кто-то использовал его как компьютер, подключённый к общей сети.

Йорген разлепил вмиг пересохшие губы:

- Я надеюсь, что они не стали умными до такой степени. Это противоречит любому здравому смыслу. Но…

Он очень аккуратно подбирал слова:

- Дорогу в командную рубку мы с тобой обязаны им перекрыть. Любой ценой, Мари. Понимаешь, любой ценой. Боюсь, что мы сегодня можем потерять собственный корабль…

 

Глава седьмая

К носовой части «Зелёного луча» вело несколько путей. Первым, но не самым удобным двигались обезьяны, то есть через вентиляционную шахту. Скорость их перемещения была при этом существенно ограничена многочисленными преградами в виде металлических решёток. Другим путём являлся широкий центральный коридор. Именно его выбрали люди в качестве дороги для своих электронных солдат. Йорген отдал приказ трём бестиоидам, сидевшим в кают-компании, чтобы те через этот коридор бежали к командной рубке.

Мари с замиранием сердца наблюдала на голограмме корабля перемещение синих точек, которыми обозначались роботы. Три синих огонька с огромной скоростью устремились от дверей каюты к головной части их гигантского судна.

- Собаки будут у командой рубки намного раньше мартышек. Я думаю, они смогут их там остановить, - констатировал Йорген. – Но они их не уничтожат. Обезьяны не полезут с бестиоидами в открытый бой, а псы не смогут залезть к ним в вентиляцию или на какой-нибудь шкаф. Они там будут либо очень долго друг за другом бегать, либо шимпанзе как-то сумеют собак обдурить. Но в любом из этих случаев у нас будет определённый временной запас.

- Что ты хочешь сделать? - спросила Мари.

- Во-первых, срочно собери огнемёты. Во-вторых, мне нужно будет раздобыть взрывчатку.

- Ты что, с ума сошёл? – удивилась женщина.

- Нет. Ты видела, как на этих уродов действовали звуковые винтовки? Они почти никак не реагировали на попадание их импульсов. Нам нужно оружие посерьёзнее. Если обезьяну разорвёт на куски, она уже не сможет нам навредить, даже будучи живой. Обрати внимание на то, что произошло с Гермесом. Он фактически инвалид. Пусть он и шевелится, пусть даже он разумен и о чём-то думает, но вреда нам он причинить уже не может. Таким образом, нам нужно подвергнуть обезьян очень сильному разрушительному воздействию.

- И где ж ты раздобудешь гранаты?

- Я не говорил про гранаты. У нас имеется взрывчатка для геологических работ, на случай аварийной посадки. Прикажи Шестой, чтобы она вытащила её со склада и пусть сама быстро двигается сюда.

Мари была в растерянности:

- А мы сами от взрыва не пострадаем? Вдруг что-нибудь с кораблём случится? Или вдруг что-то загорится?

- Знаю, что выбор плохой. И всё же лучше уж мы совсем разнесём это корыто вдребезги, чем оно достанется каким-то покойникам. Кроме того, у меня есть ещё парочка идей, как прикончить этих уродов. Но для этого мне нужно много воды.

Мари спешно принялась отдавать Шестой многочисленные приказания. Йорген, слушая краем уха длинную беседу своей коллеги с гиноидом, начал изучать изображение корабля.

Квартет приматов довольно подвижно перемещался по двадцатому отсеку шахты. Их жёлтые точки активно изменяли своё положение на голограмме «Зелёного луча». За ними по пятам спешило четыре бестиоида и один гиноид. Эта пятёрка на текущую минуту пробегала отсек под номером восемнадцать. Скорость перемещения роботов была очень стабильной, а потому любая заминка со стороны шимпанзе грозила им столкновением со своими преследователями.

Вторая группа охотников, состоящая из трёх боевых собак, уже преодолела около километра по главному коридору и занимала свои позиции перед входом в командную рубку. Здесь подступы к месту управления кораблём были пока заблокированы. Таким образом, обезьяны сами шли навстречу своим загонщикам. По крайней мере, выглядело это именно так.

«Если они вылезут из вентиляции, им придётся схватиться с бестиоидами перед входом в отсек управления «Зелёным лучом», если будут чего-то ждать – их догонят те, что бегут за ними по шахте, - думал про себя мужчина. – Значит, им придётся уходить по вентиляции дальше, мимо командной рубки. Либо, если рискнут вылезти навстречу собакам, они должны будут вступить в бой на два фронта. Псов перед входом в рубку за полминуты они не пройдут. Да и на открытом пространстве собаки непобедимы. Это не в дыру под потолком прыгать. А через полминуты, после начала боя, им в тыл вылезет вторая группа во главе с Пятой. Атакой с двух сторон роботы их разорвут. Значит, выбираться из вентиляции прямо на собак для них не выгодно. Что же мартышки будут в связи с этим делать?»

- Шестая скоро будет, - сказала Мари из-за плеча.

- Хорошо.

- Где обезьяны?

- В двадцать четвёртом отсеке.

- А наши?

- В двадцать втором. А другие наши, которые возле рубки, находятся на расстоянии четырёхсот метров от шимпанзе. Если всё будет идти в том же ритме, мартышки доберутся до отсек управления минут через пять.

Женщина осторожно поинтересовалась:

- Йори, а собаки смогут их победить?

Тон голоса мужчины внушал уверенность:

- За псов я поручусь. В прямом бою обезьяны их не одолеют. Но…

Йорген наклонился поближе к голограмме:

- Боюсь, что мне придётся собаками пожертвовать. Мама, включи в коридоре противопожарную систему.

Мари была ошарашена подобными словами капитана:

- Что значит, пожертвовать? И зачем тебе противопожарная система?

- Мне нужно много воды, - находясь в своих мыслях, туманно ответил мужчина.

- Противопожарная система готова к эксплуатации, - заявила Мама.

- Включай воду и пусть она льётся по коридору. И задрай все отсеки, - уверенно руководил Йорген.

- Есть, включить воду.

Из потолка, через водопровод противопожарной системы, на пол густым потоком хлынула драгоценная жидкость. Женщина с ужасом и любопытством наблюдала за этим водопадом через изображения корабельных видеокамер.

- Замечательно, - ухмыльнулся мужчина. – Теперь, открой перегородку электрощита перед командной рубкой.

- Выполнено, капитан.

До Мари неожиданно дошёл смысл плана Йоргена.

- Йори, ты рехнулся? Ты хочешь убить их электрическим током?

- Да, - согласился мужчина. – Когда мартышки спрыгнут в мокрый коридор, я их моментально закипячу в воде. От того разряда, который я там пропущу, они превратятся в пар.

- А как же наши роботы?

- Я же предупредил. Ими придётся пожертвовать.

- Ты представляешь, какая это будет нагрузка на электросистемы корабля? – не унималась женщина.

Йорген недовольно посмотрел на собеседницу:

- Вот уж я больше тебя могу это представить.

Мари оказалась пригвождённой к месту тяжёлым взглядом мужчины.

- В технике специалист – я, - жёстко произнёс он. - Поэтому не спорь.

Женщина осеклась, чувствуя сильную агрессию, исходящую в этот миг от коллеги. Он уже вошёл в раж охотника и желал поскорее пустить кровь своей добыче. В таком азарте, мужчина не был готов выслушивать чьи-либо возражения. Поэтому дама решила отступиться. Она лишь покорно наклонила голову и бросила тревожный взгляд на жёлтые точки, светившиеся на голограмме.

Обезьяны, активно перемещавшиеся по вентиляции, неожиданно замерли у границы двух отсеков. Их квартет остановился так внезапно, будто налетел на какое-то препятствие.

- Что произошло? – указала женщина на стереоизображение.

Йорген, не обративший по началу на это внимание, с интересом начал присматриваться к плану шахты.

- Мама, - позвал он. – Покажи мне белым цветом жалюзийные решётки, между отсеками.

- Выполнено, - с прохладцей сообщила она.

На голограмме вентиляции, через равные интервалы, появились маленькие белые чёрточки.

- Любопытно, - сказал Йорген. – Обезьяны уже прошли через решётку и стоят в метре от неё. Почему?

Мари тоже оказалась заинтригована поведением приматов. Шимпанзе по какой-то неведомой причине прекратили своё бегство и замерли в ожидании подхода своих загонщиков, прямо рядом с решёткой.

- Они что, сражаться решили? – предположил с сомнением в голосе мужчина. – Зачем же тогда они всё это время убегали?

Было действительно непонятно. Обезьяны, если конечно их целью являлась командная рубка, остановились в пятидесяти метрах от заветного финиша. Синие точки роботов, бегущих вслед за ними по воздушному тоннелю, уверенно приближались. И через некоторое время были готовы ввязаться с противником в решающее сражение. Боеспособность роботов не должна была вызывать сомнений ни у одного из шимпанзе. В таком случае, оставалось не ясным, что сподвигло их на такой странный шаг, как лобовое столкновение.

Или же они собирались делать что-то другое?

Йорген посмотрел на видеоизображения главного коридора. Вода из противопожарной системы продолжала заполнять широкое пространство, поднявшись до уровня в двадцать сантиметров. Собаки, стоящие у дверей рубки под этим проливным дождём, промокли в прямом смысле слова насквозь. Их искусственная шерсть слиплась от влаги, по их спинам стекали сильные ручейки, с их оскаленных морд капала, как слюна, прозрачна вода, но псы дисциплинированно не сводили взгляда с потолка коридора. Они смотрели точно туда, где виднелось зарешёченное вентиляционное отверстие, из которого должен был совершить своё нападение противник.

- Мама, прекрати лить воду, - приказал Йорген.

Противопожарная система, будто в одночасье иссякнув, прекратила своё щедрое орошение главного коридора. И теперь, если где-то вода и продолжала капать, то только с вымокших до основания бестиоидов.

- Пятая, у вас всё в порядке?-  с подозрением позвал гиноида мужчина.

- Да, капитан, - оптимистично откликнулась электронная женщина. – Мы идём через двадцать девятый отсек.

- А обезьяны в тридцатом, - приглушённо выдохнула Мари у самого уха своего коллеги.

Йорген, не будучи слепым, сам всё это прекрасно видел на голограмме:

- Пятая, будь осторожна, - сказал с тревогой в голосе мужчина. – За следующей решёткой тебя ожидает враг.

- Понятно, капитан.

- Какого дьявола эти уроды остановились? – продолжал пребывать в недоумении Йорген.

На ярком стереоизображение корабля синие точки стремительно приближались к жёлтым. Между обезьянами и роботами расстояние сокращалось с головокружительной скоростью. Сорок метров, тридцать, двадцать, десять…

Синие огоньки остановились. Эта заминка означала, что Пятая начала убирать воздушный фильтр. В ушах людей, настроенных на частоту гиноида, послышался лёгкий стук, подтверждающих выполнение данного действия. Затем раздался лёгкий  металлический шелест поднимаемых жалюзи. Пятая открывала четырём боевым псам дорогу в соседнее помещение. Йорген начал предвкушать грозные звуки боя, которые должны были огласить своим шумом тесный воздушный тоннель. Однако почти сразу же шелест сменился неприятным скрежетом. Судя по звуку, решётку опять заклинило.

- Чтоб тебя…, - в гневе прошипел мужчина. – Не может такого быть. Пятая, что стряслось?

- Жалюзи заело, - подтвердила вывод капитана гиноид.

- Открой их, во что бы то ни стало! – крикнул Йорген. – Поняла?

- Будет выполнено, - заверила без тени сомнений робот.

Помимо скрежета жалюзи и голоса Пятой в ушах начали раздаваться лязги, треск и грохот. Похоже, как и в первый раз, собаки пытались просунуться через промежуток между поднятыми жалюзи и полом. И, также как и раньше, им в этой затее препятствовали зловредные шимпанзе.

Мужчина посмотрел на голограф. Синие и жёлтые точки, в районе белой черты, местами сливались, подтверждая тесный контакт друг с другом. Несмотря на узость отверстия бестиоиды пытались выполнить свой военный долг. Но судя по тому, как синие точки неожиданно откатывались от жёлтых, обезьяны пока одерживали в бою верх.

- Мама, срочно концентрируй заряд в электрощите.

- Выполняю.

- Приготовься к нанесению разряда в воду.

- Готово, капитан.

- Мама, пусть псы в шахте прогрызают жалюзи.

- Будет сделано.

Мари осторожно поинтересовалась:

- Сколько уйдёт у собак времени, чтобы пробиться через решётку.

Йорген неопределённо пожал плечами:

- Может три минуты, а может пять. Не знаю.

- В таком случае, давай уведём собак, которые в коридоре, испод электрического удара.

Мужчина покачал головой:

- Мари, нельзя. Если обезьяны выпрыгнут из шахты и быстро добегут до дверей рубки, они могут успеть войти внутрь, прежде чем произойдёт разряд. Ты думаешь, он за одну секунду случится? Ошибаешься, для подобного действия необходимо секунд десять-пятнадцать. Обезьянам этого времени вполне хватит. Поэтому мне и нужны собаки, они гарантировано отнимут у шимпанзе эти секунды.

Грохот в ушах, передающих звук из шахты, продолжал нарастать. Пятая и её помощники завязали с шимпанзе нешуточный бой. Синие точки раз за разом отлетали от жёлтых, но с беззаветным упорством возвращались обратно. На голограмме это противостояние выглядело, как научный фильм про движение атомов в структуре вещества. Атомы синего цвета все время стремились к маленькой белой чёрточке, символизирующей решётку, но постоянно отталкивались от её поверхности атомами жёлтого цвета. Свидетельством усилившегося сражения стали также и другие звуки. По тоннелю стал разноситься натужный скрежет пластин жалюзи. Этот скрежет был подтверждением титанических усилий Пятой, а также доказательством успешной работы собачьих зубов, прогрызавших прочное препятствие.

Йорген бросил внимательный взгляд на Мари, чтобы понять, насколько она поражена зрелищем, и увидел за её плечом, что в кают-компанию входила гиноид Шестая.

- Мари, делай огнемёты, - указал мужчина на появившегося робота.

Коллега обернулась и сразу же просияла:

- Через пятнадцать минут соберу.

На голограмме стали происходить определённые изменения. Две обезьяны почему-то покинули свой пост у решётки и начали перемещаться в конец отсека, к тому отверстию, которое могло их вывести к командной рубке.

- Пятая, как у тебя дела? – позвал Йорген.

- Скоро пробьёмся, ка….тан, - пообещала гиноид.

Причиной пропадания звука на этот раз стала не проблема связи, а мощный удар в лицо. Мужчина хорошо себе представлял, что сейчас происходит с его солдатами.

- Держись, Пятая, ты и твои ребята молодцы, - похвалил роботов Йорген. – Ещё немного и мы победим. Мама!

- Слушаю.

- Ты готова к электрическому удару?

- Полностью готова.

- Отлично.

Мужчина завороженно наблюдал за теми двумя обезьянами, которые приблизились к выходу из шахты рядом с командной рубкой. Он попытался рассмотреть на видеоизображениях, идущих из коридора, то отверстие, через которое должны были выбраться мёртвые приматы. Последняя решётка, отделявшая шимпанзе от входа в главный коридор, оставалась в неприкосновенности.

- Взрывчатку принесла? – не поворачиваясь к Шестой, спросил Йорген.

- Да, капитан.

- Поставь её рядом со мной.

В ушах всё также громко разносились шумы борьбы. Бестиоиды настырно ломали жалюзи и продолжали отлетать от обезьян. Пятая, с неиссякаемым  упрямством, пыталась эти же жалюзи поднять. А два шимпанзе безостановочно отражали натиск неприятеля. Казалось, сражение протекало без заметных изменений, кроме одного…

Решётка, ведущая из вентиляционного тоннеля в коридор, плавно отошла в сторону и из неё наружу медленно высунулась обезьянья голова. Это зрелище на видеокартинке выглядело крайне жутким. Тем не менее, на Йоргена оно произвело обратное впечатление. Ему не только было радостно увидеть шимпанзе как таковых. Он ещё желал их наблюдать стоящими в воде, в которой их ожидала моментальная и зрелищная смерть.

- Давайте, твари, выползайте, - самому себе под нос пробурчал мужчина. – Ну же, смелей.

Голова примата повернулась сперва в одну сторону, затем очень неторопливо в другую, после чего исчезла в вентиляции.

«Что такое? Почему они не вылезли?» – мелькнула у Йоргена тревожная мысль.

На голограмме положение этих двух шимпанзе не особо поменялось. Они и не покидали своей укромной норы, и не уходили от отверстия, ведущего на волю. Эта парочка обезьян явно что-то усиленно обдумывала. Похоже, ими решался вопрос – сидеть или выбираться.

Бестиоиды, не сводящие глаз с открытой шахты, продолжали ожидать удобной возможности для атаки. Но пока до приматов было далеко, псы просто стояли в зловещей неподвижности.

«Может быть, мартышки собак сильно испугались? – предположил мужчина. – И что же они в таком случае будут делать? Ждать? Но роботов не пересидишь. Те могут хоть сто лет на тебя смотреть, им не надоест. Кроме того, другие роботы с минуты на минуту проломят решётку и ворвутся к обезьянам в тыл. И что же они выберут? Смерть наверху или вероятное спасение внизу?»

Шимпанзе всё-таки предпочли второй вариант.

Две обезьяны оставили свои позиции у решётки рядом с прорывающимися роботами. Их жёлтые точки галопом стали удаляться от границы между отсеками, позволив, таким образом, бестиоидам беспрепятственно доламывать заклинившую преграду. Сами же шимпанзе добежали до двух других сородичей и уже вчетвером заняли свои позиции вокруг отверстия, ведущего вниз, к трём механическим собакам.

- Пятая, - испытывая нервное возбуждение, позвал Йорген. – Ты там долго?

- Ещё полминуты, капитан, - пообещала дама.

Её словам можно было верить. Поскольку треск и скрежет, разносившийся из ушных микрофонов, сделался невыносимо громким.

Мужчина приложил руку к правому уху, в котором регулировалась громкость, и несколько раз легко на него надавил. Интенсивность звучания ощутимо снизилась, приняв для человека нормальную мощность.

При этом Йорген не сводил взгляда с картинки главного коридора. А на ней было на что посмотреть. Сквозь отверстие вентиляции высунулся Геракл. Акробатично провернувшись на передних лапах, шимпанзе повис в воздухе, держась за край узкого проёма. По его телу, сверху вниз, спешно проползла Диана и повисла на нём, уцепившись за его задние лапы, при этом в каждой своей задней лапе Диана сжимала корпуса двух поломанных бестиоидов.

Собаки тут же прошлёпали по воде прямо к обезьянам и принялись совершать высокие прыжки, желая схватить противника. Но их усилия не имели не единого шанса на успех. Расстояние от пола до задних лап Дианы превышало два с половиной метра. Собаки же обычно могли совершать прыжки до двух метров в высоту. Поэтому, не долетая полметра до обезьян, бестиоиды шумно падали в воду, поднимая вокруг себя облака брызг. Кроме того, сама Диана подтянула лапы с грузом к себе.

Одновременно с этим, более тяжёлый спуск совершила Андромеда. Она также как и Геракл, прокрутилась на передних лапах и повисла на другом краю отверстия. Осложняющим обстоятельством при этой гимнастической разминке, выступал однолапый Гермес. Он изначально висел на своей подруге и тем самым выступал в роли неудобного баласта. При этом Андромеда прекрасно справилась со своей задачей и замерла напротив Геракла с Дианой.

Йорген услышал надсадный скрежет жалюзийных пластин: Пятая сдвинула металлическую решётку с места.

Синхронно с этим звуком обезьяны начали раскачиваться в воздухе, будто по ним прошёл порыв сильного ветра. Вернее раскачивались Геракл и Андромеда, а их пассажиры безропотно держались за своих носителей.

«Что они делают? – принялся лихорадочно соображать Йорген. – Зачем они раскачиваются? Или это просто отчаянье обречённых? Или я чего-то не понимаю?»

Решётка, отделявшая отсек с обезьянами от роботов, сломалась. Бестиоиды и Пятая хлынули в помещение, готовые растерзать добычу.

Пока электронные солдаты приближались к цели, сама цель не сидела сложа руки. Амплитуда раскачиваний обезьян приняла максимально возможные значения. Йорген с трудом представлял себе, как он бы справился с подобными нагрузками. Мало того, что самому по себе удержаться в таком положении, было занятием не из простых. Так ещё требовалось удержать на себе груз, равный собственному весу. Но обезьяны справились и сделали это блестяще. Ни разу пальцы лап ни у одной из шимпанзе не разжались, не проскользнули и не съехали с точки опоры.

Мощное раскачивание на месте придало телам шимпанзе дополнительную и очень сильную инерцию. Стоило им синхронно разжать пальцы и отцепиться от своей опоры, как обезьяны, подобно летающим белкам, пронеслись над головами боевых собак, бессмысленно прыгавших внизу.

- Мама, разряд! – крикнул Йорген.

- Через двенадцать секунд будет выполнено, - сказала Мама и на голограмме засветились цифры обратного отсчёта.

…Одиннадцать, десять…

Шимпанзе двумя бомбами хлопнулись в воду, в семи метрах позади боевых псов. Собаки тут же развернулись и бросились к неприятелю. В это же время другие псы стали один за другим выпрыгивать из отверстия вентиляции на помощь своим собратьям.

…Девять, восемь…

Диана ловко перебросила скелет одного из поломанных бестиоидов Гераклу. Тот также изящно поймал предмет и тут же вступил в сражение с ближними к себя псами, при этом используя скелет робота, как дубину. Его примеру последовала и Диана, отмахиваясь вторым скелетом.

…Семь, шесть, пять…

Они стремительно отбросили в сторону первых двух собак, которые, перевернувшись в воздухе, вспенили своими спинами чистые воды коридора. Но вот вторую волну нападавших отразить не смогли. Бестиоиды стальными зубами вгрызлись в тела Геракла и Дианы. А чуть поодаль начала убегать с места сражения Андромеда, всё так же надёжно вынося на себя покалеченного сородича.

…Четыре, три…

- Пятая! – позвал Йорген. – Не прыгай вниз.

Собаки свалили в воду обезьян и принялись разрывать их на куски. Их схватка превратилась в высокий холм из шевелящихся существ. Сверху которого оказались боевые псы, а под ними их упрямые жертвы.

Мари, бросив работу над огнемётами, подскочила к мужчине и вместе с ним уставилась на стереоизображение.

…Два, один…

Ба-бах!

Электрический разряд невидимой молнией прошёл от электрощита до края коридора через прозрачную толщу воды. В наушниках раздалось неприятное шипение и свист, а само стереоизображение принялось часто мигать, раздражая уставшие глаза людей. В той области картинки, где располагался электрощит, поднялось густое облако пара. Такой же пар начал валить от горы тел роботов и обезьян. Местами в воде начали подниматься многочисленные маленькие пузырьки, будто в лимонаде. Явный признак того, что вода закипела. Кроме того, от бестиоидов клубами стал идти вверх чёрный дым. Их хвосты, будто по команде, вертикально поднялись и застыли в стоячем положении. Лапы скрючились, будто их свело судорогой. Искусственные шкуры и шерсть оплавились и начали хлопьями стекать с раскалённых скелетов. Йоргену было видно, как клыки у одного из псов, лежащего мордой к видеокамере, начали светиться красным светом, говорящем о перегреве механических конструкций робота. Сильнейший электрический удар сжёг всех семерых бестиоидов и четырёх обезьян. Стальные собаки честно выполнили свой долг, застыв посреди коридора дымящимся курганом.

Геракла и Диану разглядеть было невозможно, они оказались завалены телами погибших роботов. Зато Андромеда и Гермес лежали в отдалении, наполовину покрытые горячей водой, и слабо подёргивались. Вода кругами расходилась от их тел, поверх которых так же, как и от бестиоидов, исходили струйки пара. Задняя лапа Андромеды то подтягивалась к животу, то опять выпрямлялась. Похожий процесс происходил с Гермесом. Его единственная лапа, обвитая вокруг шеи своей подруги, постоянно конвульсивно сжималась и разжималась, при этом заметно подрагивая, как будто он замёрз.

Йорген, пристально следивший за этим спектаклем, умиротворённо откинулся на спинку кресла:

- Победили, - проговорил он и повернулся к Мари.

Женщина закрыла лицо руками и сквозь них проговорила:

- Как же хорошо, Йори. Какая это красота, что они подохли.

- О да, - улыбнулся мужчина. – Это прекрасно.

- Мне не верится, что уже всё, - продолжала сквозь ладони говорить Мари. – Йори, ты молодец. Честное слово, молодец. Я бы не додумалась убить этих тварей именно так.

Мужчина с гордостью за свой гений поглядел на застывшие тела боевых собак:

- Мама, все собаки погибли?

- Данных о работе бестиоидов из коридора не поступает, - ответила Мама. – Считаю, что все семь штук безвозвратно выведены из строя.

- Ладно, - махнул рукой Йорген. – Оно того стоило. Сделай запись в журнале об уничтожении обезьян, с точным указанием времени.

- Поняла, капитан.

Йорген криво улыбнулся:

- Способ их уничтожения пометь, как «крайне важно».

- Слушаюсь.

- Пшта уффа раж оттона, - раздался в ушах низкий и жуткий голос.

Услышав его, мужчина побелел, а его коллега отняла руки от онемевшего лица.

- Учха ундо утто шаж утто, - откликнулся второй голос, более высокий, но не менее неприятный.

- Что это? – непослушными губами спросила Мари.

- Мон хакко атто ме лого, - вновь внятно и страшно проговорил первый таинственный собеседник.

- Уохака кануш шаж гите манарж, - ответил ему оппонент.

- Мама, - охрипнув от волнения, сказал Йорген.

- Слушаю, капитан.

- Кто у нас в эфире? Кто сейчас разговаривает?

- Идентифицировать источник не представляется возможным, - с прохладцей сообщила Мама.

- Откуда идёт звук? – подавляя гнев, спросил мужчина. – Место определить можешь?

- Оба посторонних источника располагаются в главном коридоре.

Йорген почувствовал, как к горлу подкатил тошнотворный ком:

- Не может быть, откуда там взяться источнику? – неверящим тоном попытался успокоить сам себя мужчина. – Там некому говорить. Там всё погибло, даже роботы…

- Хио атто кут митег куига, - возник в эфире ещё один голос.

Это был кто-то третий. Его звук был холодный, высокий и звонкий. До настоящего момента Йоргену не доводилось его слышать, и вот теперь, сделавшись свидетелем чужого непонятного общения, мужчина ощутил настоящую панику.

- Чёрт возьми, Мама, кто это? – неожиданно вспылила Мари. – Ты что, тупая? Живо определяй, откуда это идёт!

- Идентифицировать источник не представляется возможным, - повторно резюмировала Мама.

- Что значит: невозможно? – заорала женщина. – А на фига ты нам такая нужна? Что от тебя толку? Ты на своём корабле ни черта найти не можешь!

- Мама! – крикнул мужчина, желая успокоить и свою коллегу и самого себя звуком собственного голоса.

- Да, капитан.

- Откуда шёл третий голос?

- Третий источник также расположен в коридоре.

Йорген попытался взять себя в руки, но его губы всё-равно предательски задрожали:

- Мама, нанеси в коридоре ещё один разряд.

- Через двенадцать секунд будет выполнено.

- Йот ажэ уттаи, - пробасил первый чужак.

- Аму оно тэ оно, - добавил второй.

Мужчина же с надеждой глядел на цифры обратного отсчёта.

Пять, четыре, три…

- Ано шаж хенэ, - сказал третий.

- Нот ту хетто, - то ли возразил, то ли согласил первый.

… Два, один…

Вторая молния прошлась по кипячёной воде коридора. Её удар усугубил те повреждения, которые были до того нанесены её предшественницей. Скелеты собак уже начали отчётливо светиться целиком. Те остатки искусственных шкур и шерсти, которые каким-то чудом ещё держались на бестиоидах, грязными лоскутами принялись соскальзывать в воду. Вверх снова начали подниматься клубы пара и чёрного дыма. А на поверхности самой воды активно стали всплывать большие пузыри. Тела Андромеды и Гермеса задёргались в горячей жидкости. Конвульсивные сокращения их конечностей сделались намного более частыми, а вокруг них самих на какой-то краткий миг тускло мелькнуло светлое облако. Словно светящийся газ в лампах освещения. Это облако выглядело как изображения призраков на старых фотографиях. Свечение равномерно прозрачной простынёй обволакивало тела мёртвых приматов, завернув их в свой неплотный саван. Данное визуальное явление наблюдалось недолго. Буквально секунду, может чуточку дольше. Но в голове Йоргена оно запечатлелось ярким незабываемым снимком.

«Что здесь творится? – в страхе подумал он. – Такого не должно быть. По всем законам физики никаких свечений, никаких посторонних звуков, ничего вообще не должно там происходить. Но почему же оно тогда всё-таки происходит? Почему оно не прекращается? Ведь обезьяны погибли во второй раз и уже прекратили своё существование окончательно».

Но изображение утверждало, что не прекратили.

Андромеда поднялась из воды и села. От неё ещё более интенсивно повалил водяной пар. Но на шимпанзе подобные внешние обстоятельства не производили должного впечатления. Она сидела посреди лужи из кипятка и крутила головой, изучая предметы по сторонам. На её изрешечённой выстрелами физиономии одна отвратительная гримаса незамедлительно сменяла другую. Казалось, что обезьяна и улыбается, и плачет, и злится, и что-то жуёт практически одновременно. Лицевые мышцы соединялись в такие причудливые комбинации и сочетания, которых даже представить было себе трудно.

На её шее продолжал висеть Гермес, который поначалу не выказывал интереса к убранству главного коридора. Но через определённое время голова однолапого примата также начала вращаться, подтверждая факт его продолжающегося существования. При этом его рожа могла по степени мимической подвижности уверенно поспорить с мордой Андромеды.

- Йори, - воскликнула Мари. – Они не умерли.

Йоргену и без коллеги было это очевидно. Но помимо вполне объяснимого ужаса перед мёртвыми обезьянами, у мужчины добавлялось осознание, что своими руками он только что угробил всех своих роботов, которые могли его от этих животных защитить. Помимо страха перед замогильем, у него появилось ощущение полной беззащитности. Его армия была героически уничтожена своим же собственным полководцем. И теперь между людьми и обезьянами не осталось никакого барьера.

Или всё же остался?

- Пятая, ты жива? – с надеждой спросил Йорген.

Он уже не помнил, прыгала ли в коридор гиноид или осталась в шахте. И с замиранием сердца ожидал в ответ на свой призыв жестокое безмолвие. Но, видимо, удача не отвернулась от людей полностью, поскольку в ушах прозвенело:

- Да, капитан.

И мужчина, и женщина едва не подпрыгнули на своих местах.

- Пятая, не прыгай пока в коридор. Поняла?

- Поняла, капитан.

Голова Йоргена начала кружиться словно карусель. Секундное замешательство прошло, и он стал приобретать капитанскую уверенность. Игра ещё не была проиграна. У мужчины ещё были на руках хорошие карты. Он молниеносно принялся прокручивать в уме различные варианты борьбы с противником.

Итак, Пятая цела и находится в нескольких метрах от обезьян в вентиляционной шахте. Гиноид Шестая, также находилась в строю, и более того стояла прямо в кают-компании рядом с людьми, о чём Йорген с перепугу забыл. Помимо этого, не полностью функциональна, но, тем не менее, оставалась живой Третья. Она сейчас располагалась в ремонтно-восстановительном отделении. И если ей заменить повреждённую ногу, она превратиться в полноценного бойца, способного дать неприятелю отпор. В том же ремонтном отделении, рядом с Третьей, ждал восстановления андроид Четвёртый. Его починка требовала значительного времени, но при этом не являлась чем-то невыполнимым. Также в этом госпитале для роботов, лежал один повреждённый бестиоид, который мог вернуться в строй при грамотной и быстрой починки. Кроме того, во власти людей находился корабельный генератор материи, с помощью которого можно было, хоть и очень не скоро, но всё же воссоздать нужное количество боевых роботов. Этот высший образец человеческой техники был способен копировать любой материальный объект и редублицировать его в каком угодно количестве. Вопрос заключался лишь в продолжительности и энергозатратности процедуры. Таким образом, дела людей выглядели не так печально, как это показалось Йоргену вначале. У них ещё было кем и чем воевать.

К арсеналу людей в этом списке можно было добавить наличие взрывчатки, звуковых винтовок и огнемётов, которые уже почти смастерила Мари. Здесь же можно было учесть роботов производственного типа, таких как экскаваторы, погрузчики, сварщики, бронированные вездеходы. И наконец, сам корабль. Его инженерные системы оставались пока в полной власти человека, а значит «Зелёный луч» представлял собой для незваного гостя огромный, живой и недружелюбный механизм.

У людей ещё имелось немало возможностей уничтожить чужаков. И Йорген быстро пришёл в себя от осознания этого факта.

Впрочем, также спешно в себя приходили и обезьяны. Электричество по какой-то необъяснимой причине не оказывало на них того разрушительного воздействия, которое оно обычно производило на материальные предметы. Андромеда вместе с Гермесом поднялась на своих подрагивающих ногах и, покачиваясь, направилась к братской могиле бестиоидов. Её поступок был логичным, поскольку под этим завалом находились тела Геракла и Дианы.

- Мама, отключи электричество, живо, - приказал мужчина.

- Выполнено, капитан.

Не успела Андромеда совершить и трёх шагов, как гора из стальных собачьих скелетов немного приподнялась, а затем тяжело опустилась. Казалось, этот холм из металлических тел сам по себе вздохнул, а потом выдохнул. Но причиной подобного «вздоха» стали не погибшие собаки, а то, что под ними находилось.

Геракл и Диана выбирались из-под погибших роботов.

Их выползание было похоже на выход мертвецов из могил. Только вместо земляного холма над восставшими из мира мёртвых высилась груда обгоревших бестиоидов.

«Чёрт побери, - подумал с раздражением и испугом Йорген. – Эти уроды тоже выжили. Они все остались живыми. Как же так получилось? Почему?»

- Йори, - позвала его Мари, - они поднимаются.

Смысла спрашивать, кто там ещё поднимается, не имелось.

Сквозь тела боевых псов в одном месте высунулась правая лапа Геракла, а неподалёку от него показалась повреждённая голова Дианы. Вид у маленькой шимпанзе был удручающий. Бестиоиды перед смертью хорошо постарались. Оба уха у Дианы отсутствовали, отчего её череп стал казаться излишне гладким. А также у неё был откушен нос. Теперь на её физиономии виднелось две чёрных дыры, похожие на свиной пятачок. Но, несмотря на подобные повреждения, шимпанзе продолжала существовать и активно двигаться. Диана с трудом высунулась наружу. На её левой лапе, а также на правом боку висели две погибших собаки, которых она принялась с себя снимать.

Одновременно с ней из завалов появился Геракл. Он с заметным усилием скинул с себя уничтоженных роботов и поднялся на задние лапы. В его левом боку зияла огромная дыра, являвшаяся следом от нескольких мощных собачьих укусов. А половина головы была покрыта, как колпаком, пастью одного бестиоида. Пёс перед смертью, видимо, желал раскусить обезьяне череп, но погиб, застыв на примате, словно жуткий головной убор.

Геракл приложил лапы к краям собачьей пасти и с огромным трудом начал раздвигать стальные челюсти в разные стороны, освобождаясь от их оков.

Мари и Йорген, затаив дыхание смотрели на его действия. Им никогда ранее не доводилось видеть ничего подобного.

Но обезьян не волновали впечатления невольных зрителей. Геракл выиграл борьбу у бестиоида. Собачьи челюсти отпустили свою добычу. Скинув со своей лапы второго пса, Геракл повернулся мордой прямо к видеокамере. Его физиономия была изуродована до неузнаваемости. Правого глаза не было, скальп оказался почти полностью содран, обнажив голый череп, а в нём самом отчётливо виднелись дыры от собачьих укусов. Но не это напугало людей больше всего.

Нездешний ужас поселился в их душах, когда Геракл, глядя в объектив видеокамеры, вдруг, громко и жутко захохотал…

Во все стороны по коридору разнёсся нереально громкий голос мёртвого существа. У людей от этого смеха мороз пошёл по коже. А затем озноб сделался ещё сильнее, когда к веселью мёртвого примата присоединись его сородичи. И Андромеда, и Диана, и даже почти несуществующий Гермес принялись дружно хихикать.

Это был воистину дьявольский смех. Смех, от которого хотелось куда-нибудь спрятаться. И в котором не было ничего доброго.

А затем Геракл открыл рот, и оттуда, из недр его тела, раздался бас:

- Утто ма хетто…