Следствие ведут шулер и массажистка
Приобрести произведение напрямую у автора на Цифровой Витрине. Скачать бесплатно.
При наличии трупа и очерченного круга подозреваемых (как у Агаты Кристи) авантюрное расследование убийства ведут шулер Жек и массажистка Жанна. Одновременно с Жеком и Жанной, не профессионалами и даже не любителями, ищут убийцу и другие участники трагических событий, порой с использованием незаконных методов ведения следствия. В результате коллективных усилий происходит постоянная смена подозреваемых, а также возникают как комические, так и трагические ситуации.
ОПЫТ – НЕ ГЛАВНОЕ
- Похороны вместо свадьбы! Весёленькое тебе,
Петруха, предстоит приключеньице!
- сказал Жек, не первой молодости мужчина в не первой
свежести костюме, и рассмеялся.
- О чём это ты?
– чуть нахмурясь, спрашивает Пётр,
ставя на стол трёхлитровую банку с пивом.
Он привык ожидать от младшего братца одних лишь неприятностей.
- Звонил сейчас один тип,
из новых русских,
как я понял,
и пригласил тебя в свою квартирку на Знаменке.
Кстати, по Знаменке президент шлындает.
Это же…
- Зачем? Кто такой?
И чего ты трубку схватил?
Тебе, что ли,
звонили?
- А что? Тебя нет,
я и подумал…
А дело-то важное.
– И Жек многозначительно дёрнул бровями.
Неясное предчувствие слегка приморозило Петра,
и он, выдохнув,
приказал:
- Выкладывай!
- Да ничего страшного!
- округлил глаза Жек.
– Просто принял для тебя заказ.
Позвонил какой-то тип с барским голосом и сделал заказ.
- Какой заказ?
Что ты несёшь?
- А ты слушай.
Сядь и слушай.
Записку он получил.
Записку всего лишь,
анонимку. А там и говорится,
что вместо свадьбы состоятся похороны.
А ты должен провести расследование.
Вот и всё.
Насчёт оплаты, сказал,
могу не беспокоиться.
В смысле, ты можешь не беспокоиться.
Я уж не стал говорить,
что я – это не ты.
От твоего имени,
в общем… Да,
прекрасно поговорили. И завтра тебе надо быть…
- Что?! – рявкнул Пётр и хватил кулаком по столу.
– Завтра я вылетаю в Грецию!
Я ж говорил тебе!
- Ты сказал:
в субботу.
- А завтра и есть суббота!
- Ха! А я думал,
что в следующую…
Мне если что предстоит завтра или послезавтра,
то
я так и сообщаю.
И без всяких,
понимаешь, суббот и понедельников.
- Жек выглядел несколько растерянным.
- А жаль. Я ведь уж на комиссионные губу слегка подраскатал.
- Закатывай обратно.
И звони давай.
- Отказаться?
- Ну а как?
Давай-давай! А я пока креветок отварю.
И Пётр, тяжёлый и грузный,
недовольно бурча что-то себе под нос,
отправился на кухню.
Жек посмотрел ему вслед почти с ненавистью,
уж во всяком случае,
не без презрения.
Увалень-пивопоглотитель! Всю жизнь за окладишко бы держался.
Ему классное дельце предлагают
– за деньги к тому же,
- а он и интереса даже не проявил,
пельмень варёный.
Жек поднялся и нехотя направился к телефонному аппарату,
взял трубку, повертел её,
а затем с усмешкой положил обратно.
Гениальная мысль пришла ему в голову.
Завтра он сам поедет к этому жуку,
да, отправится к этому Владимиру Никифоровичу вместо Петьки и провернёт это дельце! И не хуже этого хвалёного опера с двадцатилетним стажем справится.
И действительно, чем он Петьки-то хуже?
Опыт – это не главное.
Отнюдь. Документы, надо полагать,
не потребуются – созвонились же.
И получит он не комиссионные,
а гонорарчик в полном объёме.
- Позвонил? - заглянул в комнату Пётр.
- Естес-ственно,
дорогой, - разведя руками,
с поклоном ответствовал Жек.
- Ну и ладушки,
- обрадовался Пётр. - А что там случилось-то?
- Тебе не интересно,
- поморщился Жек. Он опустился в кресло и с хрустом потянулся.
- Езжай спокойненько. Забудь,
короче.
Когда креветки уже были на столе и пиво полилось по пищеводам в желудки братьев,
Пётр снова стал выспрашивать у Жека о телефонном звонке.
- Что там ты про похороны говорил?
Ну!
- А ты сдашь путёвку и…
- Да нет,
конечно, - словно даже испугался такой перспективы Пётр.
- Просто любопытно.
- Мужик этот получил письмо,
в котором сообщается,
что вместо свадьбы состоятся похороны.
- Чьи?
- Неизвестно. А чья свадьба,
я тоже толком не понял.
Короче, у них кто-то жениться собрался,
а тут эта записка.
Вот мужик и встревожился.
- А я тут при чём?
Будет труп – проведём расследование.
Он почему ко мне-то обратился?
- Порекомендовал ему кто-то тебя.
Он назвал фамилию,
да я не вникал.
А что касается трупа,
то труп тебе нужен,
а ему, похоже,
наоборот, без надобности.
- Не, мне тоже не нужен.
Но анонимка – это ещё не преступление.
Может, пошутил кто-то.
От слов до дела
– дистанция огромного размера.
«На месте разберёмся»,
- мысленно ответил собеседнику Жек.
Вслух же задал брату вопрос:
- Ты мне трубку свою не одолжишь на время?
Была у тебя где-то,
рыженькая такая.
- Трубку? Могу подарить даже.
Она есть где-то,
найду. А что,
трубки у шулеров в моду вошли?
- Я не играю сейчас.
Я же говорил тебе,
- скривился Жек.
- Ждёшь, когда рёбра срастутся?
- продолжал язвить Пётр.
- Эх, Жека, Жека,
и когда у тебя мозги функционировать начнут?
- Завтра с утра,
- высокомерно оттопырил губу Жек,
представив, как, попыхивая трубочкой,
он прогуляется по Знаменке,
а затем войдёт в подъезд и картинным жестом бросит указательный палец на кнопку звонка.
Впрочем, нет, он поедет на машине,
и не на своей убогонькой,
а на «Пассате»
Петьки. И он сказал:
- Слышь, братишка, ты мне свою выездную карету не пожалуешь на время?
Моя разваливается окончательно,
а денег на ремонт нет.
Совсем убитая моя старушка.
Я тебе заплачу за аренду.
- Ты ж и его убьёшь,
- страдальчески сморщился Пётр.
- Играть опять собрался?
Завязывай, я тебе говорю.
Влипнешь снова, выручать больше не возьмусь.
«На этот раз уж скорее ты влипнешь,
а не я»,
- злорадно подумал младший брат и,
придав лицу выражение кроткого просителя,
продолжил атаку.
ВМЕСТО ЗАПИСКИ – ТРУП
Утром, по пути на Знаменку,
покручивая спортивный руль иномарки,
Жек подумал, что было бы недурно отправиться на дело в приятной компании.
Может быть, Жанке позвонить?
А почему бы и нет?
Жанна долго не снимала трубку,
а когда, наконец,
ответила, то Жек тотчас догадался,
что вчера она работала,
потому как голос её был сонным и архинедовольным.
Частично проснувшись,
она осознала, что звонит ей именно старый её приятель по имени-кличке Жек,
и с чувством прорычала:
- С-сука! С-сколько раз просила…
Ты, ублюдок, не знаешь,
что я сплю в это время?!
- Жанка, случай исключительный,
- заторопился Жек. - Еду в огромную квартиру на Знаменке и приглашаю тебя с собой.
На петькином иноходце.
- В квартиру на Знаменке?
На которой нас с тобой Путин не раздавил едва-едва?
- Именно. Двухуровневая квартирка с суперской начинкой.
Жанна после недолгих препирательств согласилась и запросила полтора часа на сборы,
сделав это в следующей форме:
- Я сейчас трусы надену и через полтора часа спущусь.
Лады?
Сторговались на сорока минутах,
и спустя час встретились.
- Очень долго,
милая. Катастрофически опаздываем,
моя ягодка, - завздыхал озабоченно Жек.
- Что ж, скажу,
что пришлось срочно выезжать на место преступления.
- Чего-о?
- протянула Жанна.
- Да, представь себе,
лапочка, с сегодняшнего дня работаю в главке старшим опером.
Вот еду теперь одно дельце раскручивать.
Необходимо предотвратить убийство,
кисонька.
- Чего-о?
- Да-да,
у тебя со слухом всё в порядке,
рыбонька. Кто-то грозится свадьбу заменить похоронами.
А я, то есть мы с тобой,
должны этому воспрепятствовать.
- Чего ты там булькаешь такое,
убогий? - начала злиться Жанна.
Несмотря на далеко не утренний макияж,
она выглядела довольно квёло.
И даже тщательно расчёсанные волосы цвета
«баклажан» свисали к плечам как-то очень уж безжизненно.
- Какое ещё расследование
вместо
свадьбы?
- Да, Жанночка,
сейчас приедем, и я буду оперативным работником с трубкой в зубах
– она вон там,
в бардачке, - а ты будешь моим помощником типа секретарши.
Жанна резко повернулась и сильно ткнула Жека кулаком в скулу.
Синие её глаза полыхнули,
приметно затмив своим пламенем многоцветье макияжа,
а фигурные губки превратились в узкую,
но грозно-кровавую полосу.
- Ты ещё поиздевайся,
козёл! Поднять в такую рань!..
Сволочь престарелая! Ты же знаешь,
какая у меня работа!
Я только в семь к подушке прижалась!
Разворачивай это корыто!
- Тут нет разворота.
Это же центр столицы.
И я тебе всё объясню.
Только не перебивай.
Спустя пять минут Жанна изрекла:
- Тридцать процентов.
- Ладно, - охотно согласился Жек.
- Но прошу тебя,
солнышко, ты уж как-нибудь без этих там,
ну, ты понимаешь,
без «козлов», в общем.
Хорошо?
Жанна состроила милую улыбочку.
- Хорошо. Но в таком случае
– пятьдесят.
- Э-э, ё-ё-ёй!
Не-не-не,
в таком случае
– до метро бесплатно.
И только.
- Жлоб с отростком!
Протоколы писать и не выругаться!
Да я и буквы уж не все помню,
как пишутся. Я
– массажистка, и мои руки привыкли не к авторучечкам там всяким…
- Я прекрасно знаю,
что твои руки и…
В общем, руки не к авторучкам привыкли.
- Ты на что намекаешь,
паскуда? - прищурилась Жанна.
- Жанночка, я за рулём,
а ты рядом со мной,
- быстро проговорил Жек.
- После автокатастроф в гробики кладут некрасивыми.
- Да живи.
Х-ха! Красавец выискался.
Да у тебя уже волосы из ушей лезут.
- Тихо, мы подъезжаем.
Где-то здесь.
Сейчас налево, в переулочек,
и
будем парковаться. В общем,
будь умничкой. Больше молчи.
А главное – выполняй всё беспрекословно.
Помни, в милиции
– субординация. Ты начальник
– я дерьмо, я начальник
– ты… подчинённая. Договорились?
- Договорились, начальничек.
И аферист же ты,
Жек.
-
Да, необходимо полное перевоплощение, - задумчиво произносит Жек.
Однако
долго раздумывать - не в его стиле. Жек решительно вынимает из кармана колоду
карт и выбрасывает её в окно только что остановившегося автомобиля. После
паузы, вздохнув, выбрасывает, одну за другой, ещё несколько колод. Затем
выскакивает из машины и поспешно собирает разбросанные карты. Жанна также
выбирается наружу и с усмешкой наблюдает за ним.
-
В машине полежат, - говорит Жек и забрасывает колоды карт в салон автомобиля.
Жанна нагибается и, задрав правую штанину брюк Жека,
вынимает из носка новенькую колоду карт.
Дверь подъезда была оборудована камерой видеонаблюдения.
Охранник в камуфляже неторопливо произвёл фэйс-контроль и потребовал предъявить паспорта.
За его спиной стоял ещё один,
похожий на первого и тоже с пистолетом в рыжей кобуре на боку.
- Мы к Владимиру
Никифоровичу в двадцать седьмую.
Он ждёт нас,
- сообщил Жек и вынул из нагрудного кармана трубку.
- Ваши паспорта,
пожалуйста, - остался непреклонен консьерж в камуфляже.
- Мне необходимо переписать данные.
- Жанна, э-э,
Юрьевна, - Жек не знал отчество своей
«подчинённой», - будьте добры,
паспорт…
- И вы, пожалуйста,
- потребовал охранник, глядя на Жека вежливым и суровым взглядом.
«Будь в моём паспорте зафиксировано имя Пётр,
а не Евгений,
то с удовольствием бы я тебе его вручил.
А так…».
- К сожалению, не располагаю.
Командир, позвони Владимиру Никифоровичу.
Моё имя Пётр Аркадьич.
Спустя пять минут им позволили войти в лифт.
- И чего он боится каких-то анонимок?
При такой охране,
- фыркнула Жанна.
- Тсс! Тут и лифт,
поди, прослушивается,
- прошептал Жек.
Дверь в квартиру открыла женщина лет сорока в брючном домашнем костюме розового цвета и хмурым взглядом окинула вошедших.
На приветствие Жека она не ответила,
лишь отошла на пару шагов назад и вялым движением руки указала на стоявшие в ряд меховые тапочки.
- Мы к Владимиру Никифорычу,
- вынув изо рта пока
ещё пустую трубку,
сказал Жек.
- К нему и пойдём сейчас.
Переобуйтесь, - ответила женщина.
Голос у неё оказался низким и хрипловатым.
– Очень долго. Что так?
-
Извините. Двойное убийство в Марьино и три трупа в Коньково.
Голос хрипловат,
широкий и достаточно крупный нос красноват
– простужена, вероятно, - думал Жек,
идя следом за женщиной в розовом.
Когда повернули налево и стали подниматься на следующий этаж по широкой мраморной лестнице,
по обе стороны которой уходили куда-то ввысь кованые светильники с разноцветными плафонами,
Жек уже позабыл о красном носе,
сосредоточив невольно своё внимание на тех компонентах тела женщины,
что в данную минуту были более всего доступны его взору.
Мадам очень даже и ничего.
И квартирка очень даже богатенькая.
Если тут играют,
то ставочки, пожалуй,
ого-го какие.
А через минуту выяснилось,
что квартира даже не двухуровневая,
а трёхуровневая, потому что на втором
уровне лестница не заканчивалась, она лишь превращалась на время в некое
подобие лестничной площадки с примыкающим к ней двукрылым коридором, а затем
шла дальше вверх и под тем же углом. В правом крыле коридора стояли двое
мужчин, один напротив другого. Жек сдержанно кашлянул, намереваясь произнести
приветствие, и высокий худосочный мужчина с тонким длинным лицом,
седоватой бородкой и светлыми,
почти прозрачными глазами стрельнул
в его сторону взглядом.
- Попался! – гаркнул второй из стоявших, крепкого сложения мужчина среднего роста и среднего же возраста
с
очень короткой стрижкой и очень широким и мясистым лицом.
- Не считается! Рефлекторное движение! – возопил высокий и
худой.
- Прямо, как дети, - ворчливо сказала сопровождающая Жека и
Жанну женщина. И добавила не без раздражения: - Дети-убийцы!
На третьем, слева,
стоял десятифутовый бильярдный стол,
за ним, левее,
белой кожи диваны и кресла,
а правее, - бар,
состоявший из зеркального шкафа и барной стойки с высокими крутящимися стульями перед нею.
Но женщина повернула не к бару и бильярду,
а круто взяла вправо,
направившись к двери внушительного вида из тёмного дуба.
Открыв дверь,
женщина посторонилась, пропуская Жека и Жанну.
Жек переступил порог и окинул взором огромную комнату с возвышавшимся посреди неё громоздким сооружением в человеческий рост.
Ба! Да это же бассейн!
Живут же буржуи.
Жек повернул голову вправо и,
обнаружив в ближнем углу дверь,
подумал,
что, по-видимому,
за нею находится сауна.
В квартире (квартирище)
и – бассейн с сауной!
Реакция Жанны,
по всей видимости,
оказалась ещё более бурной,
нежели у Жека,
- она завизжала. Жек вздрогнул от неожиданности и с недоумением и гневом на лице оборотился к Жанне.
- Жанна Юрьевна!
Жанна сидела на полу,
держась одной рукой за подлокотник кресла,
а второю зажимая себе рот.
Жек проследил за взглядом её вытаращенных в ужасе глаз и тотчас обнаружил лежащего на диване мужчину,
на котором были лишь только чёрного цвета плавки.
Мужчина был мёртв,
что было ясно и без прощупывания пульса.
У живых мужиков не бывает таких багрово-синих лиц.
- Владимир Никифорович,
- представила покойника хриплоголосая женщина.
- А я – жена…
Вдова его. Маргарита Степановна.
Жек подавленно закряхтел.
- Приступайте! - распорядилась вдова.
- То есть?
- не понял Жек.
- Кто его убил?
Мы должны это знать,
- сказала Маргарита Степановна.
- Вы… это…
Хм, хм… Вы милицию уже вызвали?
- спросил Жек, переминаясь с ноги на ногу и непроизвольно подёргиваясь.
- Он сам об этом позаботился,
- последовал ответ. - Приступайте!
Преступник здесь. Все ждут в своих комнатах.
- Кто – «все»?
- Все, кто мог иметь отношение к убийству.
Из постоянных, у каждого – комната.
- Вы хотите…
Вы хотите, чтобы я?..
Но надо же вызывать,
э-э, криминалистов и,
хм, ну, кто там ещё в бригаде обычно бывает…
Отпечатки же там,
микрочастицы… И прочее…
- Мы решили пока обойтись своими силами.
И вашими, - жёстко проговорила Маргарита Степановна,
и Жек, встретившись с нею взглядом,
подумал, что несчастная вдова очень даже не в себе.
- Вы ведь где-то чуть ли не в самом МВД работаете?
Вам и карты в руки.
«Да, мне бы именно карты в руки,
глянцевые, в полосатенькой рубашечке.
Уж в картах я действительно профессионал»,
- заполошно подумал Жек,
прикидывая, каким образом ему выпутаться из этой истории.
- Хорошо, сейчас я вернусь с бригадой.
Да, возьму бригаду и приеду!
- Жек решительно покивал головой.
- Маргарита Степановна, мы найдём убийцу,
кем бы он ни оказался.
- Ну так ищите! –
Маргарита Степановна заступила ему дорогу.
- Вас же и так двое,
бригада целая. Только ваш товарищ что-то уж больно нервная.
Из новеньких, видно?
- Ну, хм,
в общем…
- Я хорошо заплачу.
Три, пять, восемь тысяч…
Сколько вы хотите?
Можно и больше.
- Больше? Десять тысяч долларов?
- Жек почувствовал прилив бодрости.
- Но, вы знаете,
как бы это…
Одним словом, не всегда успех сопутствует,
так сказать… Иногда в нашем деле…
- Он вспомнил, как жестоко был избит в девяносто шестом в Одессе,
и вспотел. - Не всегда всё получается,
знаете ли.
- Не получится
– только три. Уж не обессудьте.
А позвонить можно и потом,
скажем, к вечеру ближе.
Мол, сюда никто не поднимался,
потому вовремя не обнаружили.
А выйти вам не удастся,
- добавила Маргарита Степановна и ткнула Жека пальцем в грудь.
- Или вы хотите,
чтобы я сюда десять человек впустила?
Да ещё с камерами,
чтобы потом с экрана телевизора блистать?
Не выйдет, сударь. А телефон я отключила.
Кстати, у вас мобильник имеется?
- Нет, кхм,
кхм… - закашлялся Жек.
– В смысле, батарея садится.
- А у меня денег на счету нет,
- сообщила Жанна.
- Сдать! – приказывает хозяйка.
– Шурик!
Позади Жека и Жанны появляется крепкого сложения молодой
человек и быстро обыскивает их обоих, и Жека, и Жанну. Жанна и возмутиться не
успевает, как в руках Шурика оказываются не только два мобильных телефона, но и
неизвестно откуда взявшаяся колода карт.
- Коллега просил. В командировку едет, - произносит Жек,
отвечая на удивлённый взгляд Маргариты Степановны.
-
Чай, кофе? Не хотите?
– спросила хозяйка.
Жек покосился на покойника.
- А вы в бар пройдите,
- адекватно отреагировала на косой взгляд Жека Маргарита Степановна.
- Там можно и чего покрепче.
Девушке я бы порекомендовала коньяк.
Прошу. А я пришлю человека,
который первым обнаружил мужа мёртвым.
Проводив гостей в бар,
Маргарита Степановна удалилась.
Ушёл и Шурик.
ПЕРВЫЙ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ ПОШЁЛ В ОТКАЗ
- Что будешь пить?
- обратился Жек к Жанне.
- Я бы предпочёл водку,
но когда ещё удастся среди такого обилия побывать.
Посему – французский коньяк.
Да, лапонька?
- Мне всё равно что,
- помотала головой Жанна,
- лишь бы много.
Напилась бы и прилегла за стойкой.
- Много нельзя,
мы на работе.
Оба.
- Если мы на работе,
не называй меня лапонькой и кисонькой.
И не Юрьевна я,
а Александровна, шеф.
Или зови по званию.
Какое, кстати, у меня звание?
- Лейтенант, я думаю.
Меня Евгением – тьфу!
- Петром Аркадьичем называй.
Звание – подполковник. Но это так,
на всякий случай.
У них по имени-отчеству принято.
Пей. Конфетами закусывай.
- Если лейтенант,
а не какой-нибудь ефрейтор, то сколько мне от трёх тысяч полагается?
- осушив в несколько глотков бокал,
поинтересовалась Жанна.
- Четверть суммы,
как и договаривались.
Но не от трёх,
а от десяти.
Это как раз две с полтиной и будет.
- Что?! Что ты сказал,
паскуда?! А не о трети ли мы говорили?
- вскипела Жанна.
- Хорошо, ладно,
я спутал. Но
– на «вы». Впредь только на
«вы». И не забывайся…
Не забывайтесь, Жанна Александровна.
А то – «паскуда»!
- Плесни ещё чуточку,
а потом объясни,
что делать-то будем.
Ведь нас же расколют…
Петя. Нас же разоблачат,
Пётр Аркадьич.
- Не «тыкай»
и паскудой не называй
– и всё будет в ажурчике.
И не пей ты такими глотками.
Жанна Александровна, ну я же прошу вас!
- Всё, не буду,
- поспешно заверила Жанна.
- Пить не буду,
труп осматривать не буду! Вы уж сам,
Пётр Аркадьевич, как-нибудь…
Жек вздохнул.
- Да, труп надо бы осмотреть.
Не помнишь, она не говорила,
каким его образом на тот свет спровадили?
Похоже, повесили, а?
- Без сомнения.
Или утопили. Он почти голый.
- Но сначала задушили.
Повесили. У него на шее полоса эта,
ну, от петли.
Да, его повесили,
- констатировал Жек.
И Жеку вдруг сделалось тоскливо.
Дело-то серьёзное.
Оно и профессионалам вряд ли по плечу.
Но с менто-прокураторов какой спрос?
Они сделают всё по правилам,
как их учили:
допросы, очные ставки,
опознания, а там хоть трава не расти.
Разве что премию не дадут.
Но ему-то не просто премию не дадут,
но кое-что похуже приключиться может.
Да и помощничек у него ещё тот.
Ещё та, точнее.
Она детективов, вероятно,
и пары штук за жизнь свою непутёвую не прочитала.
А вот набраться…
- Э-эй! - Жек в эту минуту заметил,
что Жанна снова наполняет свой бокал.
- Поставь сейчас же бутылку!
С ума сошла!
После бессонной ночи же!
- А трезвая я тут вообще не ориентируюсь.
Где, как стоять,
что говорить? Ты впутал меня в такое дерьмо,
что только изнутри можно очиститься.
- Жанна с сожалением посмотрела на коньяк и поставила бутылку на полочку.
- Я тебе, дубина стоеросовая…
Я вам, Жанна Александровна,
объяснил вполне членораздельно:
держаться в моей тени и молчать изо всех сил.
Тихо!.. Да, кто-то поднимается.
Пойдём к дивану.
Ты садись в кресло к столику.
Пришла молодая эффектная
женщина с подносом,
на котором были две чашки с кофе,
минеральная вода, стаканы и блюдо с бутербродами.
Поставив поднос, замерла в ожидании.
Здороваться здесь, по-видимому,
не принято.
- Здравствуйте! – проговорил,
поднимаясь, Жек, на которого внешность девушки произвела
достаточно сильное впечатление. - Спасибо.
- Здравствуйте. Пожалуйста.
И ни с места.
- Вы можете быть
свободны, - разрешил Жек.
- Но Маргарита Степановна сказала,
что хотите со мной поговорить!
- не без удивления в голосе произнесла красавица
и развела руками в стороны.
- Так это вы обнаружили труп?
- догадался Жек.
- Да, он плавал с петлёй на шее.
И я, естественно,
закричала, - пожала плечами молодая
женщина.
- А как он туда,
в воду, с петлёй попал?
Кто его снял?
- Откуда снял?
- спросила допрашиваемая и принялась теребить нижний край блузки.
Большие голубые глаза её смотрели недоумённо,
красивые стройные ноги переступали с места на место.
- Вы садитесь,
пожалуйста, - предложил Жек,
усаживаясь и запихивая в угол рта трубку,
по-прежнему пустую. - Где-то же он висел?
- Да вы что?!
- возмутилась красотка. - Его в воде и задушили! Накинули лассо и дёрнули.
У него даже ссадины на лице образовались.
Жек энергично помотал головой,
почесал темя и решительно поднялся.
- Идёмте на место преступления.
Вас как, простите?..
- Инна.
- Пройдёмте, Инна.
Жанна Александровна! - Жек строго посмотрел на Жанну,
которая, похоже, не намерена была трогаться с места.
Около бассейна Инна рассказала,
как было дело.
Оказалось, что здесь,
поблизости от бассейна, с некоторых пор постоянно валялось волосяное лассо,
привезённое Никитой, сыном убитого,
из Америки. Кое-кто,
и сам Владимир Никифорович
в
первую очередь, любил развлекаться,
набрасывая лассо на головы купающихся.
Вчера вечером,
в первом часу уже,
Инна вошла сюда и нашла
Владимира Никифоровича плавающим в воде лицом вниз.
К величайшему своему ужасу Инна обнаружила,
что петля туго опоясывает шею Владимира Никифоровича,
а свободный конец лассо накинут на одну из скоб.
Инна робко приблизилась к бассейну и указала на дальнюю правую скобу.
Числом скоб было шесть,
как луз у бильярдного стола.
Жек приосанился. Расследование потихоньку начало двигаться.
Вот уже картина произошедшего начала проясняться.
Всё довольно просто.
Накинули лассо и сильно потянули.
И держали, пока несчастный не умер от недостатка кислорода.
Точнее, от полного его отсутствия.
Необходимо выяснить,
кто это сделал,
и получить денежки.
Жек ободряюще оглянулся на Жанну,
которая всё это время стояла в дверях,
не решаясь переступить порога.
Ноги её были полусогнуты в коленях.
- Угу. Так-так.
И кто же посетил это помещение непосредственно перед вами?
Кстати, вы кем приходитесь убитому?
- Жек поднялся на пару ступенек и заглянул в бассейн
– вода там была небесно-голубой,
очень прозрачной.
- Я… невеста его сына,
- почему-то с заминкой ответила Инна.
- Ага! Почти что родственница!
- Жек многозначительно воздел палец кверху.
Всякому мало-мальски сведущему человеку известно,
что родственники в таких случаях подлежат проверке в первую очередь.
- Так на чём мы остановились?
- Вы спрашивали,
кто тут до меня был.
Но ведь и когда я пришла,
он здесь не один находился.
- Не понял.
А разве не вы обнаружили труп?
- Я. Но в сауне в это время находились Борис Андреич и Андрей Сергеич.
Я закричала, они выскочили.
И стали Владимира Никифорыча вытаскивать.
- Ах вот даже как! И что же,
они не признались?
- В чём? - прикинулась непонятливой Инна.
- В убийстве, конечно.
И кто они,
эти Сергеичи?
- Борис Андреич
– друг семьи, он раньше был мужем Маргариты Степановны,
а Андрей Сергеич работает у Владимира Никифорыча.
- Один – бывший муж,
второй – работал у покойничка.
Хм, мотивы в наличии у обоих,
- вслух подвёл предварительный итог Жек.
Про себя же он отметил,
что если допросить того и другого,
то убийцу можно будет установить без особого труда.
И заработать неплохие мани.
Если только они заодно не действовали.
Может, они, голубчики,
спелись.
Жек прошёлся в раздумье,
затем повернулся к Инне.
- Ко мне их.
Обоих. По очереди.
Да, кстати, а кто-то перед вами заходил туда?
- Маргарита Степановна ходила.
Она и отправила меня пиво в бассейн отнести.
- Угу. Хорошо,
идите.
Инна ушла,
и Жанна слабым голосом попросила:
- Давайте, Пётр Аркадьич,
уйдём.
- Куда? Ты с ума сошла!
- Туда. К бару с…
креслами. Если они все такие,
то я долго не продержусь.
- Какие такие?
Чего ты несёшь?
- проворчал Жек, направляясь вслед за Жанной.
- Эта-то
– профура, и Маргарита
– тоже, - словно жалуясь,
выдала Жанна и печально вздохнула.
- А ты даже орудие убийства не осмотрел.
Ты неопытный и самонадеянный.
- Орудие ещё осмотрим.
Ты не заметила,
где это пресловутое лассо?
Нет? Ладно, выясним.
А
насчёт неопытности это ты зря.
Я по натуре своей психолог,
я любые понты чувствую и вижу.
Опыт общения с людьми у меня ого-го,
и любой лох…
- А не все
– лохи, - перебила Жанна.
- Если убийца окажется не лохом,
то ничего ты не сделаешь.
Ты привык действовать избирательно.
Согласись, не с каждым играть сядешь.
А тут выбора нет.
Понимаешь? - Жанна окинула взглядом ряды с бутылками и неожиданно выругалась:
- Проклятье! Даже выпить от души нет возможности.
Между прочим, то,
что я выпила,
уже выветрилось.
- Наливай, - махнул рукой Жек.
- У меня если и не выветрилось,
то осело – ноги чуть тяжеловаты,
а в голове ясно и безоблачно.
Но тебе я советую…
Вам, Жанна Александровна,
я приказываю переключиться на мартини с соком.
Вопросы есть?
- Ладно! - раздражённо бросила Жанна,
огибая
стойку бара. - Ни выругаться от души,
ни выпить. А рядом покойничек лежит и разлагается.
От него уже душок идёт.
Взять пару бутылок и вниз бы куда-нибудь свалить.
Всё равно тебя ни труп,
ни орудие убийства не интересуют.
Ты ведь опять труп не осмотрел,
недотёпа! - ворчала Жанна.
- А труп положено осматривать,
переворачивая туда-сюда,
все повреждения фиксировать.
Фотографировать даже положено.
- Да нет у меня аппарата!
И прекрати нудеть!
Я приехал сюда,
чтобы с запиской разобраться.
Кстати, а где ж записка?
- Вот-вот,
ты даже с запиской до сего времени не ознакомился.
Даже визуально. Я уж не говорю про гра-фо-ло-гическую экспертизу.
- Всё, хватит!
Давай мой коньяк!
- Жек почти с силой вырвал из рук Жанны коньяк и неожиданно разъярился:
- Да где они там все?!
Каждого по полчаса надо ждать!
Кто-то кашлянул.
Жек в недоумении уставился на Жанну,
потом обернулся. Высокий мужчина из
коридора второго этажа стоял на верхней ступеньке лестницы и поглаживал свою
коротенькую и острую бородку.
- Борис Андреевич,
- представился он и слегка поклонился.
- Звали?
- Точно так.
Меня зовут Петром Аркадьичем.
Я – старший опер из…
В общем, я полагаю,
вы в курсе.
А это Жанна Александровна,
наша сотрудница. Очень нехорошая тут у вас история приключилась.
- Да, такое вот несчастье,
- вздохнул Борис Андреевич,
и Жеку показалось,
что худые ноги бывшего мужа жены покойника дрогнули и слегка подогнулись.
Жек с невольной поспешностью указал на кресло.
- Садитесь. И я вас слушаю.
- Что же конкретно вас интересует?
- Прежде всего,
ваши, не буду этого скрывать,
отношения с покойным.
Сложные, как я смею догадываться,
отношения. Да и всё остальное можно послушать.
Или вы способны с определённостью сказать,
что это этот,
как его, ну,
который вместе с вами парился,
сделал?
- Андрей Сергеич?
Да нет же,
что вы!
- Так это вы сделали?
- с нехорошей улыбочкой
(к этому автор её и стремился)
Жек приблизился к собеседнику и стал напротив,
раскачиваясь с носков на пятки.
- Никифорыч отбил у вас жену,
предварительно, вероятно, оброгатив вас по самую притолоку,
и
вы, надо полагать,
затаили злобу. Вы же тот, который
бывший?
-
Да.
-
Во-во! Однако вы сумели каким-то образом скрыть
негатив,
втёрлись в доверие и принялись вынашивать коварные планы по уничтожению счастливого соперника.
Утопить в бассейне при помощи лассо,
притараненного аж из самих Штатов!
Оригинально. За всю мою многолетнюю практику такое впервые встречаю.
А ведь я…
Впрочем, это не имеет значения.
Так вот… О чём же я?
- Жек, упустив ход мыслей,
принялся морщить лоб и хмурить брови.
- Вы спрашивали меня о моих отношениях с уважаемым мною всемерно Владимиром Никифорычем,
- напомнил Борис Андреевич.
- Так вот позвольте мне вас уверить,
что никакой злобы я на Владимира Никифорыча таить и не думал.
Скажу более, я его даже любил по-своему.
- Да ну?
- Да, представьте себе.
А с Маргаритой Степановной мы задолго до того были уж на грани развода.
И с чего же мне злобу таить,
ежели меня и женщины уже давненько практически не интересуют.
По биологическим, так сказать,
мотивам. Инна вот,
например, изволит вертеть задом…
- Перед вами?
Она ведь невеста…
- И что, что невеста и любовница?
- перебил Борис Андреевич и в нетерпении чуть подпрыгнул в кресле.
– Она, вот, сколько ни верти задом,
мне это совершенно безразлично.
Вот и ваша спутница
– очень милая девушка,
однако могу констатировать,
прошу меня простить,
- Борис Андреевич слегка поклонился Жанне,
- что испытываю лишь эстетическое наслаждение.
Скажу более, какой-нибудь рисунок из книжки анекдотов
– вы, наверное, знаете,
как там женщин изображают,
- способен меня тронуть значительно глубже,
нежели натуральная женщина из плоти и крови.
Неожиданная атака кроткого с виду собеседника слегка деморализовала Жека.
Жанна, почувствовав это, пришла ему на помощь.
- А скажите-ка,
Борис Андреич, чьей любовницей является Инна?
- спросила она.
Борис Андреевич потупился и поджал губы.
- Извините, но я полагаю,
что я не вправе…
- В доме произошло убийство!
- суровым голосом напомнил Жек и вынул из кармана трубку.
- Инночка очень давно работает у Владимира Никифорыча…
- словно нехотя проговорил Борис Андреевич.
- И, в общем, между ними были некоторые отношения.
Владимир Никифорыч ведь большой жизнелюб был.
Ему всё очень легко давалось.
А женщины тянутся к таким.
- А сыну его известно об этом?
- вновь вмешалась в разговор Жанна.
- С определённостью утверждать не берусь,
однако не исключаю.
Доброжелатели, знаете ли,
не знают пощады.
- Да, пожалуй,
- согласился Жек и подумал,
что таким доброжелателем вполне мог оказаться и визави.
- А по какой причине вы исключаете из числа возможных убийц Андрея,
как, бишь, его,
Сергеича?
- Но это его старый друг,
компаньон до некоторой степени.
Они ведь некогда,
на заре, как говорится,
перестройки, вместе «бомбили».
- Кого бомбили?
- Нашего российского потребителя водки.
По ночам с машины водкой торговали,
- пояснил Борис Андреевич.
- Они оба как раз из этой среды.
Потом рэкет, а уж после строительный,
до некоторой степени уже легальный,
бизнес. Андрей Сергеич,
правда, поотстал, в помощнички переместился.
- Так-так,
поотстал, говорите? - зацепился за слово Жек.
Одновременно он ухватил со стола и бокал с коньяком и отхлебнул приличный глоток.
- А ну скажите-ка со всей откровенностью,
не отлучался ли он из сауны накануне обнаружения Инной задушенного Владимира Никифорыча?
- Да мы оба отлучались.
В сауне ведь долго не просидишь,
как вы знаете.
- Хронологическую последовательность всех перемещений,
пожалуйста! - потребовал «старший опер».
Борис Андреевич выставил перед собою руки и принялся загибать пальцы.
В результате получилось следующее.
Около двенадцати Владимир Никифорович покинул парную и отправился в бассейн.
Вскоре вышли и Борис Андреевич с Андреем Сергеевичем.
Окунулись, затем Андрей Сергеевич оседлал большой
«кетлеровский» тренажёр, а Борис Андреевич прилёг на диванчик.
Пока Владимир Никифорович плескался в водичке,
Андрей Сергеевич погромыхивал тренажёром,
а Борис Андреевич подрёмывал.
Потом все, за исключением Владимира Никифоровича,
вернулись в парную.
Сначала Андрей Сергеевич,
тотчас же за ним
– Борис Андреевич.
- А Никифорыч, когда вы уходили,
ещё плескался? - спросил Жек.
- На что вы намекаете?
Что это я его?..
Так уверяю вас,
что я не причастен.
А плескался ли,
нет ли, я как-то внимания не обратил.
Но в сауне только Андрей Сергеич был.
Значит, Владимир Никифорыч в это время в бассейне находился.
- Но, очевидно,
уже мёртвый! - Жек покивал головой и допил свой коньяк.
- Итак, вынужден сделать вам,
Борис Андреич, официальное предложение написать явку с повинной.
- Но я не совершал этого преступления!
- воскликнул подозреваемый. - А может,
последним человеком, видевшим Владимира Никифорыча живым,
была Инна.
- Вы хотите сказать?..
- А почему бы и нет?
Это очень сильная и коварная женщина.
Она же много лет,
как я слышал, восточными единоборствами занималась.
В теннис играет один день в неделю,
это как минимум.
- Вы Инну подозреваете?
- прямо спросил Жек.
- Нет. Но я не стал бы её исключать.
- Хорошо, идите пока.
Пусть ваш напарник,
Андрей Сергеич, поднимется.
Проводив Бориса Андреевича взглядом,
Жек повернулся к Жанне.
- Думаешь, он?
Жанна сонно посмотрела на
«начальника» и вяло пожала плечами.
- Конечно, он.
Но ты же,
калоша с ручкой,
не смог его уговорить на явку с повинной.
Теперь придётся пахать дальше.
- Жанна вздохнула и откинула голову на спинку кресла.
- Уж не спать ли ты собралась?
Ты это брось.
Провалишь дело.
- А ты не провалишь,
- слабо огрызнулась Жанна.
- Даже этого дохляка на явку не уговорил.
А Инна и вовсе не дастся.
А в угол загонишь,
пожалеешь. Заплачешь и сам признаешься.
КОЛИЧЕСТВО ПОДОЗРЕВАЕМЫХ УДВАИВАЕТСЯ
На лестнице послышались грузные шаги,
и вскоре появился второй
любитель играть в гляделки. Который коренастый и почти что лысый.
- Это что,
мы с Андреичем самые главные обвиняемые?
- с ходу ринулся он в атаку,
усаживаясь на диван и разворачиваясь в сторону Жека. - А бильярдисты?
- Какие бильярдисты?
- опешил Жек.
- Те самые.
Которые на бильярде играли.
Под коньячок, который вы тут сейчас попиваете.
Жек отодвинул от себя пустой бокал.
- Что вы этим хотите сказать?
- А то, что любой из них мог войти и сделать это грязное дело.
Хоть Никита, который эту верёвку в дом притащил,
хоть Кулебяка, который Вовке двадцать тонн задолжал и едва не десять лет рассчитаться не может.
- У Никиты тоже мотив имеется?
- Жек сунул трубку в зубы и прищурился.
- Чего? - брезгливо скривился Андрей Сергеевич.
- У Никиты была причина желать смерти родного отца?
- А у кого её не было?
Вовка был большой человек.
- Значит, и у вас была?
Андрей Сергеевич оценивающе окинул Жека взглядом.
- А мы нигде не встречались?
- спросил, широкой ладонью потирая лоб.
- Не думаю.
Так за что вы ненавидели своего друга Вовку?
- А я не сказал,
что ненавидел. Мы ж друзья с ним едва не с детства.
Но скотина, - Андрей Сергеевич широким жестом руки указал на дверь,
ведущую в соседнее помещение,
- Вовка был большая.
Он же меня всю жизнь унижал,
как только мог.
А я его теперь оплакиваю.
Вечером будут сутки уж,
как оплакиваю. - И он потёр пальцами совершенно сухие глаза,
а потом шмыгнул носом.
Жек озадаченно вздохнул.
Он совершенно не понимал,
в каком ключе вести беседу с сидящим около него человеком.
И он прямо спросил:
- Так кто это сделал?
- А я знаю?
- раскинул руки в стороны Андрей Сергеевич.
Жанна пошевелилась в своём кресле,
приоткрыла сонные глаза и жалобно протянула:
- Же-е…
Пётр Аркадьич, ну сделайте же что-нибудь,
чтобы хоть этот сознался.
- Кто она такая?
- помрачнел Андрей Сергеевич.
- Это наша молодая сотрудница,
- ответил Жек.
- Вижу, что молодая,
но подержанная, - безапелляционным тоном припечатал допрашиваемый.
- Видел я её где-то.
- Вы, похоже,
всех где-то когда-то видели или встречали,
- заметил Жек.
- Пётр Аркадьич,
он меня оскорбил при исполнении,
- пожаловалась Жанна.
- Ничего страшного,
Жанна Александровна. Такова специфика нашей работы.
Жанна надулась и,
поднявшись, отправилась наливать себе мартини.
- Спала, спала,
а потом выдала.
Не хватало ещё,
чтобы я сознался!
- презрительно фыркнул Андрей Сергеевич.
- Она после суточного дежурства,
- проговорил Жек в оправдание Жанны.
- Пьяная к тому же,
- добавил подозреваемый.
- Ну-у-у,
я бы не сказал,
- пожал плечами Жек.
Подумав же, обернулся к Жанне и произнёс:
- Жанна Александровна, вы после суток,
а потому прошу воздержаться от приёма спиртного.
Жанна в сердцах со стуком отставила от себя бутылку и вернулась в кресло.
- Строптивая подчинённая у вас.
Внеслужебные отношения всегда к этому и ведут.
Взять хоть ту же Инну преподобную.
Хорошая девка была,
так Вовка её испортил.
- И что же Никита?
Не ревновал к отцу?
- Не без этого,
думаю. Но – любовь.
Да, сука-любовь.
Можно только руками развести.
- И Андрей Сергеевич раскинул руки в стороны и скорчил многозначительную рожу.
- И вы полагаете,
Никита мог поднять руку на отца?
- Я говорил только,
что он имел такую возможность.
Вот бильярдный стол,
а вот – бассейн.
Да и кто-то заглядывал,
когда я мучил тренажёрище.
А когда мы с Андреичем убрались в парилку,
мог зайти да и провернуть подлое это дельце.
Это ж минутное дело.
- А Никита умел лассо кидать?
- Кто не умел! Мы тут чуть не соревнования проводили.
И чего там кидать,
когда Вовка вдоль бортиков плавал.
Да и всей-то ширины в бассейне том три метра от силы.
- А что за соревнования,
вы говорите?
- Да соревнования
– это, конечно, громко сказано.
Кто-то купается,
а кто-то верёвку эту накидывает.
Веселье, опять же.
- Может, случайно?
- высказал предположение Жек.
- Да ну!
От души затянули.
Так тянули - видели ж,
поди, - что лицо всё ободрали.
Всё было однозначно,
по-взрослому сделано дельце.
Поговорили ещё немного и расстались.
О результатах определённого мнения у Жека не сформировалось.
А Жанна и вообще раскисла.
ТЁПЛЕНЬКИМИ
БРАТЬ, В ЛОГОВАХ
Жанна упала духом и начала ныть:
- Долго мы ещё волынку эту тянуть будем?
Спать хочется. Мне уже и деньги эти обещанные как-то не очень нужны стали.
Пускай сами разбираются.
Поехали ко мне?
А?
- Не отпустят нас,
- вздохнул Жек. - Сказала же Маргарита.
- А если записку написать да в окно кинуть?
Сюда и заявятся.
- И отвезут меня на нары.
И тебя тоже.
- А меня за что?
Ты же меня впутал.
Невинная жертва твоего аферизма я.
Или давай всех соберём и разборки устроим.
- Всех собирать полагается в самом конце,
когда преступник уже вычислен и практически деться ему некуда,
- пояснил Жек и с тоской во взоре уставился в потолок.
- Дурацкие у тебя методы расследования.
Будь ты ментом настоящим,
а не подставным,
то выбрал бы самого подозрительного да и доказал бы его вину.
В газетах же пишут,
как по одному делу менты сначала одного,
бывало, засудят, потом второго,
а то и третьего ещё затем.
- У них ресурс,
государственный и административный.
К их услугам камеры,
ИВС и следственные изоляторы.
Не забывай об этом.
А у меня ля-ля-ля,
и всё. И потом,
кто из них самый подозрительный,
по твоему мнению?
Жанна потянулась за очередной сигаретой.
- Курю, чтобы не спать,
а выкурю – новая волна сонливости накатывает.
Кто самый подозрительный,
спрашиваешь? А все.
Я же говорю,
что тут надо выбирать и…
- По жребию?
- рассмеялся Жек.
- А хоть бы и так!
- раздражённо буркнула Жанна.
- Выбирай, - разрешил Жек.
- Выбираю последнего козла,
который на меня наехал.
Он меня потаскушкой обозвал.
А разве я похожа?
Скажи, похожа?
- Ты, конечно,
я с полной ответственностью это заявляю,
не похожа совершенно,
- Жек решил проявить себя дипломатом,
- но любую другую одень в такую юбчонку и топик,
что на тебе,
да ещё так агрессивно раскрась,
то не исключено,
что у какого-нибудь ханжи постсексуального периода жизни появятся подобные ощущения.
В заключение Жек мило улыбнулся.
Жанна некоторое время смотрела на Жека,
осмысливая, видимо, сказанное им,
затем кивнула.
- Вот и я такого же мнения.
А этот толстый выродок меня оскорбил.
Да ведь он больше всех других и внешне похож на убийцу.
А раньше они вместе с нынешним покойничком и вообще бандитами были.
А бандит всегда бандит.
Бандит на пенсию не уходит.
Так что давай под этого копать.
Даже и не сомневайся.
- Ладно, давай под этого,
- нехотя согласился Жек.
- И с чего начнём?
- Допросим остальных,
потом соберём до кучи все доказательства против него и прижмём.
Жек тяжко вздохнул.
Если бы не этот негасимый огонёк азарта где-то в области правого подреберья,
который уже не однажды подводил его,
Жек, вероятно, предпринял бы попытку выйти из игры.
Да, почесал бы репу и что-нибудь придумал.
А так… Он взял чашку с давно остывшим кофе и залпом осушил её.
На этаж поднялись Инна и какая-то невысокого роста кругленькая женщина лет пятидесяти с картонными коробками в руках.
- Хотим льдом тело обложить,
- пояснила Инна Жеку.
- Послушай, - испуганно прошептала Жанна,
- да их в этом крысятнике немереное количество! Эта вот ещё тётка.
Нет, всё, копаем только под бандита.
И хватит яйца парить.
Пошли отсюда!
- Куда?
- Будем брать их тёпленькими.
В их логовах.
Иди за мной!
- И Жанна решительно направилась к лестнице.
Спустившись на этаж,
она глянула сначала вправо,
затем влево. Немного подумав,
она свернула влево и осторожно пошла по коридору,
в который выходило чуть менее десятка дверей.
У третьей справа двери она остановилась и негромко постучала.
Никто не отозвался.
Жанна потянула ручку вниз и толкнула дверь.
- Здесь кто-то спит,
- сообщила она.
- Ну так иди
дальше, - проговорил Жек, переминаясь с ноги на ногу.
Но Жанна скрылась в комнате. Жек,
приблизившись, заглянул в дверной проём.
Жанна бочком сидела на кровати и кого-то немилосердно тормошила.
Жек вошёл в комнату и зашипел:
- Что ты делаешь,
сумасшедшая?!
- Тёпленький, - довольным голосом проворковала Жанна.
- Смотри и постигай науку уголовного сыска.
Это момент истины называется.
Ещё чуть-чуть,
и с ним уже можно будет разговаривать.
А ну подъ-ё-ё-ом!
- почти басом прорычала она и обернулась к Жеку.
- У меня брательник так иногда выпендривается.
Ну-ну, подъём,
хорош ночевать. Вставай,
убивец! Ишь, грохнул человека и дрыхнет сном праведника.
- Кто? Кого?
Что такое? Вы кто?
- из-под одеяла высунулась взлохмаченная голова мужичка лет сорока пяти
– пятидесяти. - Что вам надо?
- Милиция! Рассказывай,
как дело было.
Щас «ласточку» сделаю и двое суток буду в воронке катать.
За что Никифорыча удушил?
- Но вы же пьяны!
- пробовал защищаться взлохмаченный мужик.
- Тем хуже для тебя.
Когда я выпью,
порог чужой боли отдаляется.
Ты умрёшь в застенках кагэбэ! Как дело было?
- Я не убивал! Володя мой друг и благодетель!
- Не ты?
- усмехнулась Жанна. - А кто же?
- Я не знаю! Мы
никто
не знаем! Мы всю ночь думали и гадали!
- Ты не знаешь,
зато я знаю! Чем в свободное от убийств время занимаешься,
голуба?
- Я – потомственный народный целитель,
экстрасенс, чародей белой и чёрной,
точнее, только белой магии,
проповедник ЗОЖ – здорового образа жизни. Я
учу людей жить долго и не умирать
никогда, - тараторил целитель.
- Смерти нет, человек может жить вечно.
Сто шестьдесят лет
- далеко не предел.
Для этого необходимо…
- Держаться подальше от таких,
как ты, - перебив,
закончила за вечножителя Жанна.
- И чего ты заливаешь,
если покойник нежится среди льда этажом выше?
Почему для его убийства выбрал верёвку,
а не магию?
Ну! Отвечать коротко и без раздумий!
- На какой вопрос отвечать?
- За что?
- Володя – человек трудный и тяжёлый,
он мог легко обидеть и…
- Чем? - не стала слушать Жанна.
- Лассо. Это такой аркан,
как…
- Время?
- В районе двенадцати,
а если быть более точным,
то…
- А записка зачем?
- Психоделическое действо. Иногда если проговорить
предстоящее…
- Кто следующий?
И тут произошёл сбой.
Мужичок ответил вопросом на вопрос,
вскрикнув:
- В смысле?
- Кого ещё собирался убить?
- Но я не убивал никого!
- возопил вечножитель и энергично завозился в постели.
Жанна всплеснула руками.
- Да ведь ты только что во всём признался!
- Я ни в чём не признавался,
- неуверенно проговорил убийца.
- Ах ты,
козёл! - И Жанна отвесила
«козлу» мощную оплеуху.
- Ой-ой!
- заскулил ушибленный.
Жанна беспомощно оглянулась на сморщившегося от звука оплеухи Жека.
- Видел, что творит подлец?
Как работать с такими?
- Жанна Александровна,
давайте не будем горячиться,
- попросил Жек.
- Но некоторые любят погорячей! И не могут без этого.
Спросить про толстого,
что ли? - Жанна снова повернулась к целителю.
- Ты хочешь сказать,
что Вовика убил твой друг Андрюха?
- Андрей Сергеич?
Андрей Сергеич мне не друг.
Андрей Сергеич меня вчера пнул.
- Ага. Отлично.
Так это он Вовика пришил?
- Нет, я не думаю.
Они ведь друзья,
они выпивают вместе и пьянствуют!
Выпивали.
- И тебя пинали вместе?
- А я никто.
Я не умею деньги делать.
Я сегодня здесь ночую,
а завтра меня прогонят,
да и всё.
- Маргарита прогонит?
- Да нет,
Маргарита Степановна, думаю,
не прогонит. Она мне иногда клиентов подгоняет,
а я ей процент отдаю.
- Так кто с убиенным не пил водку?
- задала следующий вопрос Жанна,
без надежды, впрочем,
на успех.
- Я не пил.
Я не пью и не курю!
- А ещё кто?
Как я поняла,
его, с твоих слов,
убил кто-то из тех,
кто водку с ним не пил.
- Остальные все выпивали,
кто больше, кто меньше.
Жек приблизился к кровати и с самым серьёзным видом спросил:
- У кого, на ваш взгляд,
были самые веские основания желать смерти убитому?
Кстати, как вас звать?
- Александр Иваныч Кулебяка.
Но у меня и псевдоним есть.
Александр Колумб.
- Так у кого же,
Александр Иваныч?
- Желать – это одно,
а сделать – совсем другое.
Не знаю я.
- И Колумб по кличке Кулебяка отворачивается к окну.
- Между прочим,
как долг собираешься возвращать,
если деньги делать не умеешь?
- интересуется Жанна.
- Я найду деньги под свой бизнес-план,
арендую офис и зал для занятий,
наберу группы. - Жек и Жанна обмениваются
взглядами и направляются к выходу. - Я наберу три группы по двадцать человек,
- торопится Кулебяка, - и пять мини-групп по два
– три человека! Когда пойдут деньги,
то…
БУЙНОПОМЕШАННЫЙ
С ЗАКЛЕЕННЫМ РТОМ
В
коридоре Жек, ввиду своего пристрастия к игре очень болезненно относившийся к актам рукоприкладства,
решает сделать Жанне внушение.
- Давай не так круто,
птичка. Разве можно так человеков дубасить?
Ты ведь могла действительно ему жизнь вечную слепить.
Не ответив, Жанна открывает следующую дверь.
И не постучала даже.
Жек сокрушённо помотал головой,
потом осторожно заглянул за неплотно прикрытую дверь.
И услыхал приглушённые стоны.
Жанна? Распахнув дверь,
он ворвался в комнату.
И… натолкнулся на Жанну,
замершую посреди комнаты.
Спустя секунду он увидел ещё трёх человек:
Бориса Андреевича, Андрея Сергеевича и Шурика.
Последний лежал на кровати с заклеенным скотчем ртом,
руки и ноги его были привязаны к
кровати.
Он и издавал стоны.
- Что здесь происходит?
- произнёс Жек грозным тоном.
- Да вот Шурик,
водитель шефа, в расстройство впал,
- ответил ему Андрей Сергеевич.
- Но сейчас ему уже лучше.
Даже привязать пришлось,
чтобы не сломал чего.
За неимением смирительной рубашки.
Душа ранимая, нежная оказалась у парня.
- Врача вызвали?
- Мы врача,
а его – в психушку.
Жалко. А так,
может, и обойдётся.
Мы ему валерьянки дали.
Обойдётся, будем надеяться,
- повторил Андрей Сергеевич.
Жек ещё раз посмотрел на буйнопомешанного,
продолжавшего издавать стоны,
а может, желавшего что-то сказать.
Его тёмные глаза и в самом деле горели сумасшедшим огнём.
- Я бы всё же советовал врача пригласить,
- осуждающе покачал головой Жек и покинул комнату,
переполненную страданиями несчастного парня.
В
коридоре Жек едва успевает увернуться от стремительно идущей в направлении
лестницы Инны, а затем ловко уклоняется от спешащего следом за нею парня лет двадцати с тёмными длинными волосами,
убранными в хвост,
и серьгой в ухе,
которого выбежавшей из комнаты с буйнопомешанным Жанне удаётся ударить дверью.
-
Ч-чёрт! – ругается парень и спешит дальше, на ходу потирая ушибленный локоть
правой руки.
Только
что он и Инна сидели в её комнате, тесно прижавшись друг к другу, и Инна
спрашивала:
-
Что теперь?
-
Нас звали в столовую, - отвечал длинноволосый парень.
-
Я не об этом.
-
Теперь… жизнь без него.
-
Как ты себе это представляешь? – снова спрашивала Инна.
-
Ты не догадываешься?
-
О чём я должна догадываться? – начинала раздражаться Инна.
-
Ну как же… - отвечал молодой человек.
Инна
порывисто отстранилась от него и сверкнула встревоженным взором своих
прекрасных глаз.
-
Я так и знала!
-
Что ты знала?
-
Ничего!
Инна
поднялась с кровати.
-
Инна! Ну что же?.. – прозвучало растерянно.
-
Просто я хочу умереть! – выкрикнула Инна.
И
после этих слов она выбежала из комнаты, а молодой человек поспешил следом,
чтобы быть ушибленным дверью.
- Видел? - сказала Жанна.
- Видел. Страсти кипят, похоже.
- Страсти! Конечно, страсти! Если
пытают! - страшным шёпотом произнесла Жанна.
- А, ты об этом? Поясни. - Жек остановился.
- Я видела, что его пытали.
- Ну-ну,
поконкретнее. Утюг, иголки под ногти?
- Не знаю.
Но у меня осталось чёткое представление,
что его пытали!
Жек окинул испуганную женщину критическим взглядом.
- Это всего лишь воображение.
Мне в голову тоже чёрт знает какие мысли полезли,
когда я всё это увидел.
- Воображение тут ни при чём.
- Ты хочешь вернуться?
- С ума сошёл!
Чтобы меня убили?
Если бы ты был настоящим ментом и у тебя был настоящий револьвер…
- Ты мне никак не можешь простить,
что я не мент.
Извини, сроду не мечтал,
потому что в нынешние времена… Но это длинный разговор.
- Теперь для меня всё ясно,
- уверенно изрекла Жанна.
- Эти двое - соучастники.
Сначала убили Никифорыча,
теперь взялись за водителя.
Друг другу, видимо, алиби хотят
обеспечить!
- Да, если они сообщники,
то и алиби их не алиби отнюдь,
- заключил Жек.
- Я тебе сразу сказала,
что дело это распутаю.
Если… Если не убьют.
Жанна задумалась,
прикидывая, вероятно, свои шансы выжить и получить деньги.
Потом на глаза её навернулись слёзы,
демонстрируя результат произведённых подсчётов.
- Ничего, не плачь.
Просто надо быть осторожнее.
- Жек обнял Жанну,
и женщина прижала голову к его груди и зашмыгала носом.
- Нам бы подкрепиться.
- Да, надо намахнуть по стопарику,
- с готовностью отозвалась Жанна.
- Я омерзительно трезвая.
- Я имел в виду еду.
- Да, я бы выпила и закусила.
- Эй, молодые!
Пожалуйте кушать, - раздался женский голос.
«Молодые», отскочив друг от друга,
одновременно обернулись. Маленькая женщина,
полчаса тому назад проходившая с Инной мимо них в бассейн,
дала им знак следовать за нею и направилась вниз по лестнице.
-
Назвала нас молодыми, - проговорила Жанна задумчиво.
Жек
взглянул на неё и сказал:
-
Я часто думаю о нас с тобой.
-
Потому что любил меня. Но очень не долго. Пока я тебя после сочинских гастролей
выхаживала.
-
А следующим летом? Я даже чуть на работу не устроился. Помнишь?
Жек с Жанной спускались на
первый уровень, когда Борис Андреевич, наклонившись над кроватью, принялся надевать
на голову Шурика полиэтиленовый пакет. Шурик замотал головой и застонал, бросая
полные мольбы взгляды на наблюдающего за происходящим Андрея Сергеевича.
- Боюсь, не смогу определить… - проговорил Борис Андреевич.
- Зажимай! – прорычал Андрей Сергеевич.
- Хорошо. Но я хотел бы надеяться… Я по вашей команде…
- Прекрати доступ воздуха! Просто, как шарик… Да,
перекручивай!
Борис Андреевич, полуотвернувшись от продолжающего мотать головой
и стонать Шурика, выполняет приказ Андрея Сергеевича.
- Может, достаточно?.. А то… - забормотал Борис Андреевич.
- Пока дёргается, живой. В крайнем случае, искусственное дыхание
сделаешь. Рот в рот. Ха-ха!
Борис Андреевич срывает пакет с головы Шурика и шарахается в
сторону.
- Нет!
- Это всё, на что ты способен? – усмехается Андрей
Сергеевич.
Борис Андреевич опускает глаза и переминается с ноги на ногу.
- Я, как вы знаете, не прошёл этой школы… В девяностые я…
- Ага! Я знаю, - хохочет Андрей Сергеевич и оборачивается к
мычащему Шурику. - Страна капитализм строила, а он отсиделся. Ну а как? Он же ведь
жену удачно замуж выдал!
- Вы не смеете… - возражает Борис Андреевич.
- Заткнись! – гасит протест в зародыше Андрей Сергеевич и
улыбается Шурику. - Что ж, приятель, займусь тобой лично.