О, эта очаровательная пора – лето! Ах, песня пасторальной идиллии колхозного сенокоса!

…Тебе, моему любезному читателю, жителю сельской глубинки, хоть единожды раз падавшему на ворох ароматного, пряного сена, нет нужды источать красноречие, вызывая в памяти батальные сельскохозяйственные картины. Не нужно искать сравнительные ассоциации, заводящие душу и сердце в умилительное состояние. Помните?.. Вжик, вж-и-к, коса! Скрып, скрып, рыдванное колесо … А запах! Запах!.. Даже нашатырь лошадиного вздыка.

Во всем свете не существует других ароматов, способных так бесстыдно напоминать нам о деревенском происхождении.

Копали червей в назьмах за мужалиным огородом – как их тут богато! Навоз, едва отвернёшь пласт, впрогорячь дымит и парит духмяным амбрэ. Черви – не то железные, не то боли не чуют. Жи-ирные черти… скользские… Но как же пескарики это лакомство любят! Да и окунь не брезгует, сорожка, елец... А пальцы рыбаков, ковыряющие навозные кучи, отлавливающие живые гвозди рыбацкой наживки, жарынь терпят.

Скоро консервная банка из-под кильки наполнилось до нужной меты. Сверху ритуально присыпали червей чёрной землей.

Пацаны подались на рыбалку.

Утро ластилась в глаза блеклым солнцем, а в нос разило первым августовским туманом. Босые ноги, контрастно бронзовоеющие из куцых гач, мочило росой. Привычное дело. Не впервой по утру затеяли рыбалку. Пацаны скорым шагом добежали до переката, перебрели на тот берег Тубы, замочив и штанцы и рубашонки по грудь. К вожделенному улову бежали вперегонки…

– Ты тут стой, а я за той черемушиной. – проявляет Ленька свой натрыжный норов.

– Покличь, коль клёв будет. Брать не будет – в Угол пойдем. – подстраивается Женька.

– Меня дома без улова не пустят. Все на табаке, а я один... тунеядец.

– Мне то же сказали. Может, у деда Быкова на Борозде морды проверим?

– Накостыляют.

– Ладно... Смотри, клюёт! – пробковый поплавок качнулся и мгновенно исчез под водой.

– Первый пошёл. – констатирует Ленька"...