Пока добирались до КПП, Олег немного прояснил
ситуацию
- Есть приказ – через тридцать минут закрыть
выезд и на «Озерном». В город можно только въезжать, и то, только фурам с
продовольствием и топливом, всех остальных заворачивают. Готовятся к
беспорядкам, есть приказ на открытие огня на поражение в случае нападения на
военных и полицию. А в двадцать ноль – ноль в городе вводится чрезвычайное
положение, через полтора часа, значит. Город будет закрыт наглухо на
выезд.
- Весело, однако…
- Андрей, слушай сюда: на «Озерном»
формируется конвой в сторону Рудного, последний конвой. В патруле ребята из
моей роты, так что мы тебя пристроим туда, и с военными договоримся, только
отблагодарить ребят нужно будет.
- Не вопрос – сделаю.
За КПП по трассе вытянулась вереница машин и
автобусов. Меня впихнули в самый хвост колонны. Пока стояли и ждали приказа, я
достал из машины ящик водки и передал полицейским. Потом я отсчитал триста долларов и отдал Олегу:
- Договоришься с военными, а остальное возьми
себе. Спасибо, что помог! Удачи тебе!
- И тебе удачной дороги, Андрюха. Даст Бог,
свидимся.
- Даст Бог…
Вскоре подошли военные.
- Слушай сюда! Конвой выдвигается через десять
минут. Впереди идут два грейдера, дорога будет расчищена. В колонне идет три
БТР-а с солдатами, так что порядок гарантирован, огонь бойцы открывают без
предупреждения, если кто буянить будет – чтобы знал. Дистанция между машинами –
десять метров. Если машина заглохнет – никто никого не ждет, машина
сбрасывается на обочину, а ты пересаживаешься в любую машину. Если к тебе будут
проситься люди из конвоя – бери без разговоров, сколько сможешь. Дойдем до
Рудного, там разберемся. Все понял?
- Понял – ответил я. С военными разговоры и
расспросы не проходят.
Вскоре колонна тронулась в путь. Мороз все
усиливался - дело к ночи. В пути уж лучше мороз, чем метель – больше шансов доехать.
Моя деревня была по ходу движения на Рудный, приблизительно на полпути, в
семидесяти километрах от города. Дойти бы! Надеюсь, мой Газон не подведет,
очень надеюсь.
Вскоре колонна тронулась в путь. Мороз все
усиливался - дело к ночи. В пути уж лучше мороз, чем метель – больше шансов
доехать. Моя деревня была по ходу движения на Рудный, приблизительно на
полпути, в семидесяти километрах от города. Дойти бы! Надеюсь, мой Газон не
подведет, очень надеюсь.
Вскоре колонна тронулась. Впереди была вереница
легковушек и автобусов. Грузовиков практически не было. Позади меня шел военный
топливозаправщик и БТР, замыкавший колонну.
Первый час колонна двигалась достаточно быстро
и без остановок. Километров через сорок, когда по ходу движения дорога то идело
шла в гору на достаточно крутые подьемы, движение замедлилось. Несколько раз
колонна останавливалась, но больше чем на десяток минут. Потом я видел пустые
машины, выдавленные в снег вдоль дороги – никто никого не ждал, это точно.
Вышел на связь Петрович:
- Андрей, ты где?
- Прошли Междуречье, иду с конвоем.
- Будешь подъезжать к Россолам, набери.
- Хорошо.
Вскоре на обочине попалась желтая «Приора».
Возле машины стоял женщина с ребенком. Рядом с ними стояла большая дорожная
сумка.
Машины, шедшие впереди меня, не
останавливались – видно, не куда было брать людей. Я остановился, открыл дверь
и крикнул:
- Залезайте в машину, быстро!
Женшина посадила в кабину ребенка, потом
запихнула сумку и села сама.
- Спасибо, что остановились!
Я не ответил – сзади непрерывно сигналин
топливозаправщик, подгоняя меня.
- Куда едем? – спросил я, выровняв свое место
в колонне.
- До Рудного. А вы куда? – ответила женщина,
снимая капюшон шубы – женщина была молодая и довольно симпатичная.
- Я до Россолов.
- А где это?
- Не доезжая километров сорок до Рудного.
- Хорошо, мы пересядем уже в ваших Рассолах, и
дальше поедем.
Потом женщина стала раскутывать ребенка,
плотно обвернутого каким-то большим теплым платком – это была девочка лет пяти.
Под разговор женщины с ребенком я переключил
свое внимание на дорогу. Брошенные машины стали попадаться все чаще –
практически все легковушки, людей, видно, их подбирали в колонне.
Через час добрались до Рассолов. Въезжая в
деревню, к счастью расположенную по ходу трассы, я дозвонился к Петровичу – тот
сказал, что уже ждет меня на развилке дороги, возле магазина. Россолы, как и
все деревни и городки по ходу трассы, были без единого огонька – видно
электроснабжения здесь не уже не было. Хорошо, что мобильная связь еще работала
– видно ретрансляторы работали на резервных генераторах – только надолго ли?
Мини – трактор Петровича с включенными фарами
я увидел издалека, включил правый поворот и съехал на более – менее расчищенную
от снега небольшую площадку возле трактора. Остановился.
- Это Россолы. Приехали.
Женщина, заранее закутавшая ребенка,
поблагодарила меня и вышла из машины, попросив, чтобы дочка побыла в кабине,
пока она найдет машину, чтобы ехать дальше.
Подъехал Петрович и не заглушая трактор, вышел
ко мне. Я вышел из машины к нему нвстречу. Мы поздоровались, Петрович обнял
меня:
- Молодец! Доехал – таки! А кто у тебя в
кабине.
Я объяснил.
- Понятно. Сдашь их и езжай за мной, я дорогу
то проложил, прямо до дома. Ну, давай, жду.
Но колонна, вернее – ее хвост, в котором мы
тянулись, прошла не останавливаясь и женщина вернулась ни с чем. Это плохо.
Женщина вытащила из кабины сумку:
- Давай, Света, выходи – потянулась она за
ребенком.
И куда она? Странная какая-то.
- Эй! – позвал я. – Куда ты с ребенком?
- Может, попутка какая будет, подождем здесь,
возле дороги.
- Какая попутка, мать? Ты что, не видишь, что
творится? Замерзнешь до смерти, а машин не будет – это последний конвой шел из
города. Давай, садись обратно – переночуешь у нас, а завтра поутру разберемся.
- Да, я…
- Давай, давай – холод собачий, лезь в машину,
не бойся – в обиду не дадим.
Женщина не стала пререкаться, а молча
погрузила обратно в кабину свою сумку…
Позвонил Петрович:
- Что, не взяли бабу?
- Не взяли…
- Ладно, правильно сделал, что не выпустил их
на трассу – померзли бы за десяток минут – мороз-то минус сорок, сам проверял,
когда выезжал за тобой. Поехали!
Дом Петровича был недалегко от трассы – метрах
в пятистах, доехали быстро и без проблем. Загнали мою машину вглубь двора,
трактор Петрович подогнал под самое крыльцо дома и заглушил. Потом мы вдвоем
закрыли тяжелые железные ворота и Петрович задвинул массивный железный засов.
Было холодно, очень холодно.