Ночная встреча

Легар любил пасти овров за пределами Призрачной Долины, почти у подножья непроходимого Барьерного Хребта, похожего на частокол из зубов дракона. Мир снаружи, несмотря на все его опасности, манил молодого пастуха неизвестностью и множеством тайн, это ведь был огромный мир, не то, что долина диаметром в семьсот пятьдесят лиг, окруженная, почти отвесными горами высотой в семь, восемь лиг. А ещё овры быстро набирали вес на пологом плато Последний Рубеж, у подножья хребта с множеством невысоких, пологих холмов с плоскими вершинами. Особенно страшно было находиться снаружи ночью, ведь за невысокими обрывами плато, буквально в трёх лигах стоял стеной Дикий Лес. Легара пугала ночь и особенно то, что таилось в ночном мраке, но он знал несколько пещер и всегда ночевал в одной из них. Поэтому и оврам он не давал разбредаться по склону, чтобы те паслись, где им вздумается, и, выгоняя их поутру из одной пещеры, заставлял постепенно двигаться по направлению к другой. Легар разведал полтора десятка пещер, а потому у него и овры не страдали от недостатка свежей травы, и он не трясся ночью от страха, вслушиваясь в вой и рычание, иногда доносящиеся из Дикого Леса, растущего ниже по склону.

Последним Рубежом пастухи из Призрачной Долины Оранж называли плато высотой в полтора десятка локтей и шириной четыре лиги вокруг Барьерного Хребта, отгораживающего идеально круглую котловину их потаённого мирка от большого мира, который лежал за пределами мрачного и страшного Дикого Леса. Днём он не выглядел очень уж страшным, в Призрачной Долине тоже росли такие же кедры с медно-красными стволами и косматые ели. Ночью из него порой доносился такой жуткий рёв, что овры, засыпавшие с наступлением сумерек, вскакивали от страха и начинали шумно сопеть и блеять, тонко и испуганно. Да, что там овры, огромные, рыжие пастушеские псы и те поскуливали, робея перед неведомым врагом. Правда, не все.

Клык, вожак стаи овчарок, принадлежащей Легару, не скулил. Он, наоборот, принимал боевую стойку и начинал глухо рычать на неведомого врага. Вообще-то, ещё не было случая, чтобы из Дикого Леса, даже самой тёмной ночью, на Последний Рубеж вылетела какая-нибудь хищная тварь и напала на пастухов, собак или овров. Зато ни один человек, собака или овр, сунувшийся в Дикий Лес, оттуда не возвращался ни днём, ни, тем более, ночью. Все исчезали бесследно и, главное, бесшумно, словно в воду канули. Поэтому пастухи не подходили к обрыву, ближе, чем на лигу. Испытывать на себе мощь клыков и когтей тех чудовищ, чей рык доносился до Каменного Барьера, желающих, как правило, не находились. Легар лично знал трёх пастухов, которые таким образом решил свести счёты с жизнью. Он даже знал причину, по которой те так поступили, она была банальной и совершенно идиотской.

Эти болваны не придумали ничего лучшего, чем довести до белого каления повелителя Призрачной Долины, оранжевого дракона Элтара, а потому, страшась его приговора, а он всегда был один, изгнание в какую-нибудь другую Призрачную Долину, решили попытать счастья в Диком Лесу. Назад ни один из них так и не вернулся. В двух случаях из трёх, пастухи слышали ночью в Диком Лесу жуткий рёв. Наверное, таким образом, хищники, живущие в нём, отмечали свою трапезу. Легар хотя и ворчал иногда в ответ на какие-нибудь требования правителя Элтара, всё же язык никогда не распускал. Если ему иной раз и приходило в голову пособачиться с драконами, то он выбирал для этой цели одного из трёх сыновей правителя. Вот тут он мог не выбирать выражений, а при случае, даже запустить в дракона камнем, всё равно это не могло причинить тому никакого вреда.

Молодые драконы не оставались в долгу, слов особенно не выбирали, чтобы ответить обидчику на оскорбления, но в драку всё-таки никогда не лезли. Силы были слишком не равны. Дракон, даже молодой, имел рост в холке выше, чем два с половиной человеческих роста. Тем не менее, Легар состоял в приятельских отношениях  тремя сыновьями Элтара, но был на ножах с его двумя дочерьми и супругой, хотя с ними предпочитал не ругаться, а лишь отделывался язвительными колкостями. Зато все три крылатые дамы, как только Легар пригонял стадо овров во дворец правителя Элтара, ругались почём зря, припоминая старые обиды. Ну, как раз от дракониц и их ругани вреда не было никакого, к тому же Легар прекрасно знал, как сильнее уесть обеих сестричек и их вспыльчивую мамашу. Правда, после их воплей правитель всегда вызывал Легара в свой огромный кабинет и по два, три часа кряду читал ему нудные нотации.

Вот это наказание Легар переносил с трудом. Однако, у него хватало ума не дерзить правителю Элтару, терпения слушать его монотонный голос не засыпая и чувства такта, удерживающего от того, чтобы не рассказывать об истинной причине истошных криков его супруги и дочерей, а потому в конце концов оранжевый дракон, зевая, говорил ему дружелюбным тоном:

- Легар, ты ведь умный парень, не трогай ты этих баб, и они тебе слова плохого не скажут. Ну, что тебе стоит сделать им какой-нибудь комплимент или как-то подольститься к ним?

Да, с этим делом у Легара было туго. Не умел он ни льстить, ни делать комплиментов кому-либо. Тем более вредным драконицам. Он и своим сверстницам не очень-то стремился делать комплименты, так что тогда говорить об этих вздорных курицах? Тем более, что пастух родился и вырос в городе Тагерт, расположенном в двух сотнях шагов от дворца правителя Элтара. Тагерт, в силу своего расположения, считался столицей Призрачной Долины, да, и Легар, как ни крути, младший сын главного управляющего этой страны, хотя и пас овров наравне со всеми молодыми парнями, мечтая стать однажды воином и не простым, а наездником на драконе. Правда, драконов в Долине жило всего три с половиной сотни, из них только пять дюжин составляли маленькую, но очень грозную армию правителя Элтара и у каждого из оранжевых драконов уже имелся свой наездник. О том, чтобы ссадить какого-либо наездника с дракона, он не мог даже и мечтать.

Однако, близился день, когда Легару исполнится двадцать три года, а Эолтану, самому младшему из сыновей правителя Элтара, тридцать пять. Вот тогда и наступит время великого испытания в силе, ловкости, смелости и умении стрелять из тяжелого боевого лука. Хотя конкурентов у него хватало, Легар имел перед ними одно важное преимущество. Он имел гораздо меньший, чем у каждого из них, вес. Это означало, что взобравшись на Эолтана, пастух сможет взять с собой больше стрел, чем любой из его конкурентов. Из лука стрелял он отменно, на зависть многим, а всё потому, что не расставался с ним ни днём, ни ночью. Если ночью лук просто лежал рядом с ним в пещере, то днём Легар, забравшись на вершину какого-либо холма, пускал стрелу за стрелой, целясь в круглый тюк, набитый шерстью овра, привязанный к длинной верёвке и редко случалось, что он терял свои стрелы. Практически все он вытаскивал на вершину холма вместе с тюком, диаметром в длину его руки, с нашитым на него белым кругом.

Мир Легара - Призрачная Долина, был невелик, но тем её жителям, кто никогда не выходил за пределы Каменного Барьера, казался огромным. Легар, как и немногие пастухи, у которых хватало смелости выводить своё стадо пастись снаружи, мог сравнивать между собой внешний и внутренний миры. Призрачная долина, с её полутора десятками озёр, невысокими холмами и небольшими лесами, казалась ему унылой и скучной, хотя даже он находил некоторые места в ней довольно красивыми. В ней жило, менее трёх миллионов человек, а потому через каждые десять, пятнадцать лиг, куда не пойди, вскоре наткнёшься на городок или деревушку. Перед Каменным Барьером стояли холмы выше и больше, чем снаружи, все изрытые норами шахт, в которых добывали где каменный уголь, где железную, оловянную или медную руду, а где и самоцветные камни. В ней Легар, имевший верхового овра, знал каждый закуток и считал её крохотной.

Снаружи лежал огромный мир, о котором жители Призрачной Долины почти ничего не знали. С некоторых, самых высоких, холмов Последнего Рубежа, открывались дивные виды. За Диким Лесом, который окружал Призрачную Долину кольцом шириной в сорок лиг, в туманной дымке виднелись реки, долины, леса и высокие горы с заснеженными вершинами. Хотя в Призрачной Долине царило вечное лето, её жители хорошо знали, что такое снег и даже лёд. Верхушку Каменного Барьера, а он имел в ширину почти три лиги, тоже покрывали вечные льды и снега. Иногда сверху на холмы сваливались громадные глыбы льда и плотно спрессованного снега и тогда к ним неслись со всех сторон тысячи людей, чтобы загрузить лёд и снег в телеги, и заполнить им подвалы и бурты, ведь лучший способ хранить мясо, это заморозить его на льду. Снаружи, как давно уже успел подметить это Легар, он пас там овров с пятнадцати лет, снег лежал добрых два с половиной, а иногда и три месяца в году и всегда в одно и то же время, зимой. А ещё снаружи можно было увидеть весну и осень.

Правда, всё это происходило за пределами Дикого Леса, и Легар не просто догадывался, а знал, почему так происходит. Однажды он подслушал разговор правителя Элтара с его старшим сыном, Гварроном. Тот рассказывал ему, что их главная задача делать всё, чтобы люди в Призрачной Долине жили в мире и согласии, не болели и не голодали. Именно для этого, в глубокой древности, великие маги создали пятнадцать Призрачных Долин по три для каждого из пяти народов Тиалмирина - людей, эльфов, гномов, орков и гоблинов. Эти народы, находились далеко друг от друга. Имея над собой правителями драконов, они никогда не устраивали в Призрачных Долинах войн. Зато во внешнем мире, обитатели Тиалмирина воевали почём зря, и не щадили друг друга. Для драконов войны были самым последним делом, но, не смотря на это, они были готовы даже к такому повороту событий и имели свои маленькие армии. Впрочем, за всю историю Оранжа, мирка, в котором жил молодой пастух, этой армии ни разу не приходилось вступать с кем-либо в бой.

Легару оставалось только догадываться, откуда правитель Элтар знал о том, что происходит снаружи, ведь ни один дракон не мог перелететь через Каменный Барьер, хотя, когда они поднимались на огромную высоту, драконы образом могли попадать в другие Призрачные Долины. Ещё ему запомнились слова правителя Элтара: - «Увы, сын мой, хотя в нашей Призрачной Долине и царит вечный мир, почему-то считается, что снаружи люди и остальные народы, а они все в той или иной степени схожи между собой, живут пусть и не так долго, но зато куда счастливее. Почему, я не могу понять. Вроде бы у нас и искусства развиты лучше, и народ просвещённый, все поголовно обучены грамоте, и знаний о природе вещей они имеют несравненно больше, а всё-таки многие считают, что жить, сражаясь неизвестно ради чего, и убивая друг друга, это и есть подлинное счастье. Неужели это действительно так?»

Честно говоря, Легар тоже не понимал этого. Он мечтал стать наездником на драконе вовсе не для того, чтобы нападать на кого-то и убивать, а для того, чтобы отразить нашествие врага, если такое, вдруг, случится. Так повелось издревле, иметь маленькую, но очень умелую армию, состоящую из лучников, способных с высоты в полторы лиги сразить врага метким выстрелом из лука. Призрачную Долину надёжно защищал от врагов извне не только Каменный Барьер, но и магический барьер. Однако, несмотря на это, считалось, что враг, при очень большом желании, мог попасть внутрь неё, если он отважится оседлать грифона, громадного зверя с когтистыми лапами, орлиной головой и огромными крыльями, и перелетит через непреодолимый круглый горный хребет. Хотя грифоны и были втрое меньше, чем драконы, они не шли ни в какое сравнение робкими с оврами, помесью барана и коровы. Или овцы и быка, если кому-то угодно считать так. Всё равно овров породили на свет маги, а стало быть, это их следовало считать родителями овров, нравится это магам или нет.

Во внешнем мире, помимо войн и воинов, имелись ещё и маги, а вот в Призрачной Долине о них даже и не слышали, как и о самой магии, а потому рассказывали всякие страсти. Хотя Легар подозревал, что среди драконов маги всё-таки имеются, иначе, чем тогда объяснить то, что драконы-врачеватели умели лечить любые болезни, а драконы-преобразователи превращать молодые ели в плодовые деревья. Более того, они даже умели превращать домашних свиней и кабанов в диких оленей, если выяснялось, что охотники убили в каком-нибудь лесу последнего? Ясное дело, что тут без магии было не обойтись. Впрочем, о том, что на такие вещи способны маги, Легар тоже узнал из того разговора правителя Элтара со своим сыном, когда тот выяснял, кем он хочет стать - воином, врачевателем или преобразователем. Гваррон же выбрал себе совсем иную профессию и сказал отцу, что хочет стать учёным, после чего отсутствовал целый год.

Учёных в Призрачной Долине насчитывалось немного, всего восемь дюжин, а теперь ещё и один дракон. Чем они занимались, Легар точно не знал, но в том замке, где они жили, время от времени происходили всякие чудеса. То там что-то сверкало, а иной раз из замка доносился такой оглушительный грохот, что правитель Элтар мчался туда не только со всех ног, но иногда вставал на крыло. За куда меньшие провинности он наказывал людей много строже, иногда даже сажал провинившихся на неделю, а, то и все две, в темницу на хлеб и воду, зато учёным всё сходило с рук. Иногда Легар даже думал, а не записаться ли ему в учёные? Школу он закончил с похвальным листом, а именно это у них ценилось превыше всего. Впрочем, ему всё же куда больше хотелось стать наездником на драконах.

Недавно Легару исполнился двадцать один год. Он вымахал выше отца ростом и доставал головой до локтя правителю Элтару, когда тот вставал на все четыре конечности, то есть имел рост в четыре с локтя. Несмотря на худобу, Легар отличался большой физической силой. Широкоплечий, тощий и жилистый, с длинными и ловкими руками, именно таким и должен быть наездник на драконах. В принципе, он, может, быть и уступал некоторым из них в силе, но зато превосходил многих в худобе, гибкости и, что самое главное, в ловкости рук. С тяжелым боевым луком Легар управлялся довольно легко и уверенно, хотя и не отважился бы выступать на соревнованиях против самых метких лучников, зато он куда лучше даже самых опытных из них, управлялся с навадором.

Навадор, телескопическое стальное копьё полутора саженей в длину, с мечевидным наконечником, способное тремя движениями удлиниться до пяти с половиной саженей, второе оружие наездника на драконах, предназначенное для ближнего боя. Вот с ним-то Легар, сын Норвалта из Тагерта, умел обращаться на зависть всем наездникам на драконах и опять же только потому, что если свой лук он клал справа от себя, то навадор слева. Всё светлое время суток, которое проводил на пастбище, он стрелял из лука, а как только начинало смеркаться, начинал упражнения с навадором, и эта тяжеленная штуковина порхала в его руках, словно тростинка. Ел же Легар всего один раз в день, преимущественно одну только копчёную колбасу, твёрдый сыр, орехи, ржаные сухари, а также сушеный чернослив и курагу для улучшения пищеварения и пил мало воды, отчего и стал таким тощим. Точно такой же диеты придерживались все наездники на драконах.