БАМу — 45!

Сегодня БАМу — сорок пять.

Порою снится мне опять

Далёкий край, большой тоннель и годы службы,

Железный путь, кругом тайга

И горы, речки берега,

Несложный быт, товарищ мой и наша дружба.

Сегодня БАМу — сорок пять.

Что было Родине с нас взять,

С призывников, обритых наголо мальчишек?

Но мы трудились как могли

И часть свою не подвели,

В мужчин достойных превращаясь из детишек.

Сегодня БАМу — сорок пять.

А нам хотелось погулять,

Увидеть дом родной и маму, и подружку.

Но тут казарма и скамья,

Суровой армии семья,

В минуту отдыха с горячим чаем кружка.

Сегодня БАМу — сорок пять.

Умом масштабов не объять.

Перед глазами лишь проносятся виденья -

Бушлаты чёрные, глаза,

С мороза дикого слеза.

Мы поздравляем Стройку Века с Днём Рожденья!

Сегодня БАМу — сорок пять.

Не повернётся время вспять.

И постарели все, иных уж нет на свете.

Но унывать никак нельзя,

А верить хочется, друзья,

Что будут помнить труд и подвиг наши дети...

Лейтенант Миронов (рассказ)

Сзади послышались шаги. Алексей оглянулся — никого. Показалось? Да, конечно. Откуда здесь путники? Очень повезёт, если проедет машина, но человек, пешком... Снова явственно стали слышны шаги. Миронов опять обернулся. Что это значит? Может быть, человек, идущий следом, спрятался за деревьями? Начинало темнеть, короткий осенний день приближался к концу. Миронов пристально вглядывался по обочинам дороги. Никого, и следов на снегу не видно. Галлюцинация? Он снова пошёл. Сначала было тихо, но потом опять послышались явственные шаги. Человек сзади шёл не быстро, в таком же темпе, как и Алексей. Но почему он преследует? И почему прячется? Миронов резко обернулся — дорога была пуста...

Лейтенант шёл давно, уже несколько часов. Лёгкий снежок падал с неба, накрывая всё вокруг пушистым ковром. Поначалу идти было легко, даже приятно. Молодое тело Миронова с радостью пустилось проделывать это пустячное расстояние в несколько десятков километров. От быстрого шага стало жарко. Алексей расстегнул шинель, снял рукавицы. Таёжный марш-бросок казался интересным приключением. Солнце, изредка выглядывающее из-за туч, стояло высоко. Оно освещало красивейшие виды — горы, поросшие лесом, дорога, уходящая в тайгу, ущелье, на дне которого вилась речка и прямая нитка железной дороги, именуемой БАМом. Дальние сопки, уже полностью покрытые снегом, образуют между собой лощины, впадины. И эти пейзажи будоражат мужскую суть лейтенанта, они кажутся ему ногами обнажённых женщин... Долго ещё служить Миронову до окончания двухгодичного срока. А пока... А пока надо радоваться этим сопкам, этому солнцу, этому недавно выпавшему снегу.

Шаги не отстают. Незнакомец или незнакомка то приближается, то отстаёт. Хотя, откуда здесь женщины? Нет, женщины на БАМе, конечно, есть. Но откуда они здесь, в таёжном лесу? Но откуда здесь и мужчины? Которые крадучись следуют сзади, а стоит только обернуться, как они исчезают. Уже темно. А ведь сегодня лейтенанту в наряд, он заступает дежурным по части. Но к сроку никак не успеть. И будет проклинать его старый дежурный, тянущий «лямку» вторые сутки... Миронов вспомнил начало сегодняшнего дня.

День начинался обычно, разводом. Радовал глаз первый снег, засыпавший всю местность. Солдаты и офицеры как дети были оживлены и игривы. Но строгий вид командира части не располагал к веселью.

- Лейтенант Миронов, Вы сейчас за командира роты. Почему так медленно идут работы в шахте тоннеля? Почему постоянно срывается график? Вы что, не умеете руководить людьми? Или слабоваты по технической части? Чему Вас учили в институте?

- Товарищ майор, закончился газ, для сварки.

- Так в чём дело? Поезжайте в бригаду, заправьте баллоны. Капитан Бураков, предоставьте Миронову автомобиль для перевозки газовых баллонов.

- Слушаюсь!

После развода Миронов направился в автопарк. На втором этаже, в помещении дежурного, в кресле сидел Бураков и отчитывал подчинённых.

- Надо быть полным идиотом, чтобы не слить воду после рейса. Сейчас ещё не очень холодно, а зимой? Хочешь на "губу"?

- Нет, товарищ капитан, не хочу, - оправдывался воин.

- А то я организую, быстро.

- Товарищ капитан, - обратил на себя внимание Миронов. - А что с машиной?

- А, это ты. Машина... машина неисправна.

- Но командир сказал...

- Что он сказал? Корчит тут из себя. Он ничего не понимает в нашей службе. Если у него папа генерал, так теперь будет делать, что хочет? Машина неисправна, всё.

- Но, товарищ капитан... Мне пойти доложить майору, что машины нет?

- Подожди, доложить сразу... Ты сколько служишь? Полгода? А я десяток лет. Здесь, на БАМе, потерял уже зубы и волосы.

Миронов пригляделся ко рту и голове капитана. Не заметил он ни прорех между зубами, ни проплешин на густой шевелюре командира автороты.

- Ладно, лейтенант, машину я тебе предоставлю, вон бери сорок первую. Но использовать её для перевозки газа нельзя, потому как нет на ней специальной коробки с упорами для баллонов. Свари коробку, ставь её на Зил и езжай.

- Но чем я сварю? Нет ни газа, ни электродов. Поэтому и нужна машине, чтобы ехать за газом.

- Ну, это твои проблемы. Машину я тебе предоставил, остальное меня не касается.

Из автопарка Миронов пошёл к сварщикам, своим подчинённым. Невысокий плотный боец-первогодок, казах Молбаев. Он хороший сварщик.

- Молбаев, надо варить коробку на кузов. Электродов нет?

- Нет, товарищ лейтенант, ни одной штуки.

- А что делать?

- Надо ехать в Солони, менять электроды у бичей.

- А на что менять?

- На еду, на консервы. Они всё берут — тушёнку, сгущёнку, икру кабачковую.

- Ладно, пойду попробую найти, на чём ехать за электродами.

Сегодня, знал Миронов, не задействован в работе кран на базе МАЗа. Его водитель и крановщик красавец-узбек Караев осклабил рот в широкой улыбке, выставив на обозрение передний золотой зуб.

- В Солони? Конечно, товарищ лейтенант, слетаем, мухой. Сейчас бак заправлю, да посылочку подготовлю. Можно отправить посылочку?

В Солони, где находились «гражданские», работало полноценное отделение связи, почта.

- Давай, заправляйся, а я пока схожу домой, за продуктами.

- Устроим пикничок?

- Консервы на электроды менять будем.

Через полчаса «дедушка советской армии» балагур Караев, «молодой», немного замкнутый в себе Молбаев и двухгодичник, лейтенант Миронов, катили на автокране по грунтовой дороге, покрытой нетронутым слоем ярко-белого снега. Не только дорога была им укрыта. Снегом запорошено было всё. И этот снег сыграл с военнослужащими плохую шутку...